О чем говорили люди десять тысяч лет назад? Что волновало их? Сравнительная мифология позволяет реконструировать элементы картины мира наших далеких предков и выявить общие корни духовной культуры разных народов.

Наверное, каждый помнит - если божья коровка сядет на руку, ее надо попросить: "Божья коровка, улети на небо, принеси мне хлеба, черного и белого, только не горелого". Похожие присказки есть у разных народов. Например, английские дети говорят: «Божья коровка, лети домой, в твоем доме пожар, твои дети в беде...», а норвежцы просят ее: «Золотая коровка, лети на восток, лети на запад, лети на север, лети на юг, найди мою любовь». У голландцев божья коровка, севшая на руки или на одежду, считается хорошей приметой. Лингвист Владимир Топоров исследовал названия божьей коровки в разных языках и пришел к выводу, что ее образ связан с древними верованиями индоевропейцев и их мифом о боге-громовержце, который, заподозрив свою жену в измене, сбросил ее с неба. Если верно предположение о том, что миф существовал до распада единого праиндоевропейского языка на отдельные ветви, то этому поверью несколько тысяч лет. То есть каждый из нас в детстве,сам того не зная, воспроизводил традиционный текст, прошедшей через сотни поколений.

А много ли таких историй сохранилось? Как долго живут мифы в народной традиции? На протяжении тысячелетий они составляли важнейшую часть духовной культуры. Реконструкция древних мифологий позволила бы проникнуть в представления наших предков о мире и о себе. Конечно, изучение мифологических традиций прошлого возможно на основе письменных источников. Научной сенсацией XIX века стало открытие и расшифровка хранителем Британского музея Джорджем Смитом шумерской легенды о потопе, записанной иероглифами на глиняных табличках. Анализ текстов показал, что библейское предание о Ное детально (за исключением некоторых отличий) совпадает с более древним рассказом шумеров об Утнапиштиме. Но откуда этот миф пришел к шумерам? И когда он возник? Древнейшие египетские и шумерские мифологические тексты относятся к третьему, китайские. к первому тысячелетию до н. э., а создатели цивилизаций Перу вообще не имели письменности. Значит ли это, что мы никогда не узнаем, каким представляли свой мир люди прошлого? Могли ли сохраниться древние представления в дошедших до наших дней мифах?

Свои ответы на эти вопросы предлагает археолог Юрий Евгеньевич Березкин , доктор исторических наук, заведующий отделом Музея антропологии и этнографии РАН в Санкт-Петербурге. Он разработал метод реконструкций элементов духовной культуры. Идея его исследования достаточно проста.

Для того чтобы выявить древние мифы, надо сравнить мифологические традиции разных народов и выявить общие элементы. Например, мифы и предания американских индейцев и народов Евразии, не имевших контактов на протяжении тысяч лет. Некоторые общие для них сюжеты, которые аборигены никак не могли позаимствовать от недавних европейских переселенцев, были известны и ранее, но систематический, широкомасштабный поиск, который мог бы выявить очень древние связи, никто до Березкина не проводил. До появления компьютеров такая работа вряд ли была выполнима.

Юрий Евгеньевич Березкин проанализировал более 30 тысяч текстов из 3000 литературных источников на восьми языках, представляющих мифологические традиции народов Нового Света, Океании и части Евразии, и создал электронный каталог, описывающий эти тексты. Показательна история создания этого каталога. Березкин, археолог по образованию и по призванию, четверть века проведший в раскопах на границе Туркмении и Афганистана, в 90-х годах из-за изменения политической ситуациии финансирования отечественной науки, по его собственному выражению, «осиротел» - не имел возможности продолжать археологическую работу привычным образом. Тогда-то, чтобы не отрываться от любимого дела, он и начал собирать коллекцию мифологических текстов. Созданная им база данных не имеет аналогов в мире по объему и полноте описания материала. Для каждого текста в каталоге приведен краткий пересказ, и в отдельную базу данных занесено кодовое обозначение элементов мифа (мотивов) из выделенного исследователем списка. Это позволяет проводить статистическую обработку текстов и выявлять сходные мотивы между изучаемыми мифологическими традициями.

При этом следует принимать во внимание как возможность случайного совпадения, независимого возникновения сходных явлений у разных народов, так и высокую вероятность заимствований, многократного копирования элементов культуры от поколения к поколению и от одного народа к другому. Понятно, что заимствование более вероятно для родственных народов, живущих недалекодруг от друга, и менее вероятно для народов, друг от друга удаленных на большие расстояния. Тем не менее удалось выявить более дюжины общих мотивов.

Например, рассказ индейцев кайова о появлении бизонов. Герой рассказа Сендех, ловкач и обманщик, узнает, что Белый Ворон спрятал всех бизонов в своей пещере. Сендех хитростью проникает в пещеру, выпускает бизонов, а чтобы стоящий у входа Ворон не убил его, превращается в репей и прилипает к животу бизона. Замените Сендеха на Одиссея, Ворона на одноглазого великана Полифема, а бизонов - на коз и овец, и вы получите известную историю из греческой мифологии . Встречается она и у других народов (рис. 1 ). Казахский миф очень похож на греческий. Бурган-батыра и его товарища приводит в пещеру одноглазый старик, собиравшийся съесть их. Батыр выжигает единственный глаз людоеда и прячется в загоне для скота. Чтобы выбраться, он надевает на себя шкуру козла. Животные (не козы, а дикие олени и куланы) разбегаются из пещеры. С той поры по степи бродят копытные, на которых охотятся люди. Вероятно, в казахском и американском вариантах, объясняющих происхождение диких животных, сохранились элементы, возникшие до распространения скотоводства, то есть более древние, чем греческий миф. Интересно, что у народов Евразии, проживающих восточнее Монголии, данный миф отсутствует.

Этот пример, во-первых, иллюстрирует особенности воспроизведения мифологических текстов. Дело в том, что время жизни собственно мифологического текста в исторических масштабах не слишком велико. Но составляющие эти тексты элементы (некоторые особенности персонажей или определенные повороты сюжета) оказываются достаточно стабильными. Из этих элементов мы будем называть их мифологическими мотивами, в разных сочетаниях, как из мозаики, собираются новые тексты, смысл и детали которых могут различаться в разных традициях и даже в пределах одной традиции.
Во-вторых, он дает возможность обсудить три варианта объяснений сходства мифов у народов, столь отдаленных исторически и географически .

Первый - наличие универсальных форм мышления, подобных юнговским архетипам, которые отражаются в мифах. Но,как показал анализ огромного корпуса мифологических текстов, мотивы, которые могли бы отражать универсальные психологические особенности всех лю дей на всех континентах, характерны для одних территорий и совершенно не характерны для других.

Вторая возможность - это появление сходных мифов в похожих природных или социальных условиях. Рациональное зерно в подобном подходе, конечно, есть. Но в итоге как социальная, так и природная среда лишь задает некоторые ограничения, оставляя свободу для бесчисленных вариаций. Например, понятно, что только в низких широтах, там, где серп луны располагается горизонтально, он ассоциируется с лодкой, а в Арктике образа луны-лодки нет. Однако и в тропиках такой образ достаточно редок и притом встречается лишь в отдельных ареалах.

Место первой публикации: журнал «Химия и жизнь», 2006, № 3, www.hij.ru

Энциклопедия Знаки и Символы

Существует такая наука - сравнительная мифология. Она демонстрирует чудеса. Если сопоставить друг с другом бесконечное многообразие космологии, культур, богов, мы откроем многочисленные соответствия и параллели. Из ночи предыстории человечества всплывают самые причудливые ассоциации. В самых противоположных точках земного шара обнаруживаются изображения, системы, ритуалы, танцы и личности, настолько похожие друг на друга, что было бы нелепо списывать все это на прихоть случайности. Невероятную популярность приобретает сравнительное религиеведение, сопровождаемое и строго научными доказательствами, и подчас весьма дилетантской «шерлокхолмщиной». Миллионы читателей напряженно сравнивают доказательства и улики, подтверждающие либо опровергающие сходство богов и мифов, наличие у них единого происхождения. Наиболее известными в этой мишуре открытий стали пришельцы из космоса Дсниксна. При всей научной спорности его постулатов надо признать, что Дсникен возбудил общественный интерес к вечному вопросу: откуда мы сами, какова та исходная матрица, с которой напечатан человек, его поведение, его эмоции, его мышление?

В Германии основы сравнительного научного изучения религий были заложены после того, как ученый мир ознакомился с «ригвсдой» - одним из самых древних памятников философии и мифологии Индии. Индийский пантеон так густо населен, в нрм представлено такое множество богов, его мифы так красочны и разнообразны по сюжету, что найти параллели во внсиндийской мифологии не составляет никакого труда. Даже кельтская и греческая мифологии не могут отрицать родства с индийскими корнями. Достаточно назвать имя Прометей и вспомнить, что индийское «прамата» означает «брать себе», а также «получать огонь трением».

Трезубец Шивы вновь обнаруживается в руках Посейдона и кельтского морского бога Маннанана, сына Лера, но и христианские черти в аду помахивают трезубцами. Исцеляющий бог Аполлон-Эскулап обнаруживает поразительное сходство с индийским Рудру: тут и посвящение в юноши, и стрелы, навлекающие болезнь, и искусство врачевания. В Индии есть легенда, в которой бог - повелитель ветров сражался с демонами, похитившими его скот. Как тут не вспомнить греческого Аполлона, который искал украденных у него коров? Битва Геракла с Герионом находит соответствие в сражении Индры с Витрой. Когда древние германцы повествовали о диком охотнике и бешеных вепрях, когда классические греческие мифы рассказывают об оргиях Диониса, мы также вспоминаем об Индре, который скачет на белом коне с борзой Сарамсйсй у стремени. Подобно Юпитеру и Вотану, он мечет громы и молнии, он убивает змею Ахи - безусловно, он прообраз всех героев, побеждающих драконов и великанов, будь то Персей, Тристан или «храбрый портняжка».

У каждого народа был свой бог и своя богиня любви, бог солнца, бог войны, мать-богиня земли и бог - властитель подземного мира. Однако похожи не только сами личности богов и героев, но и ритуалы, молитвы, танцы, культы. Вот один из наиболее поразительных по общему сходству лейтмотивов: герои или святой справляется со множеством испытаний. Он вступает в схватку с демонами и чудищами, будь то порождения его фантазии или реальные явления, и, когда он побеждает их благодаря своему мужеству, ловкости, уму или иным добродетелям, он познает великую истину и становится бессмертным. Эта схема, которая присутствует в эпосах самых различных религий и мистерий, отмечается не только в высокоразвитых культурах. Нет, она обнаруживается и в легендах индейцев прерий., у киргизов, у коренных жителей центральных районов Австралии. Ученые обратили внимание на это обстоятельство при изучении «Илиады» и связанных с этим произведением источников.

В отличие от теологов мы полагаем, что мир богов возник не только для исполнения космического закона, но и для того, чтобы передать какие-то основные принципы или платонические идеи. Он также призван отобразить великое разнообразие и пестроту образов и событий, с которыми человек встречается на земле. По своему внешнему виду мир богов эстетичен, по своим проявлениям он чувственен. Таким образом, он соединяет реальное и духовное, мистическое и материальное, душу и окружающий мир. В истории индийских религий эта комбинация наиболее ярко выражена в тантризме, который также ищет гармонии между материей и духом.

Тантризм, как говорят его последователи, восполняет разрыв между физической реальностью и внутренним миром, для него нет противоречия между органическим и порожденным духом. Слово «тантризм» происходит от санскритского корня «тан» - расширение, это метод дальнейшего развития человеческого сознания, пробуждения дремлющих в человеке духовных сил, привлечения их к выполнению реальных задач. Тантризм - это не только теория, но и практика, он пытается воссоединить дух и материю. Он исходит из посылки, согласно которой сознание и бытие - единая и единственная сила становления личности.

Любопытно отмстить, что для сути мифологии безразлично, движемся ли мы снизу-вверх или сверху-вниз. Можно спуститься с высоты космических творений вниз к бесконечному разнообразию конкретных форм, которые принимает единый дух, либо напротив - человек может воспарить из сферы конкретного чувства в высоты универсального сознания. Это движение в обоих направлениях - существенная характеристика мира богов, в ней мы видим отражение как абстрактных принципов, так и пластическое многообразие человеческих чувств. Аид, Посейдон и Зеве являют не только прошлое, настоящее и будущее, но переживают подлинные любовные и военные приключения. Этот дуализм - явные и скрытые аспекты божества - мы видим и в индийской мифологии в образе Шивы-Шакти: Шива - принцип спокойствия, Шакти - женское начало - принцип творческой энергии, раскрытия самого себя и одновременно познание природы, активный принцип, благодаря которому бог-супруг проявляет свои потенциальные качества. В этой поразительной двойственности скрывается тотальная универсальность.

Так же как греческий мир богов, учение тантризма покоится па принципиальном дуализме: идея мужчины - «пуруса» (космическое сознание) и идея женщины - «пракрити» (космическая сила природы). Пуруса действует статически и отображает трансцендентальный уровень, пракрити, напротив,- это кинетическая энергия, импульс созидания, из которого возникает и развивается чувственный мир. Тантризм видит свое назначение в том, чтобы интегрально соединить полярности, чтобы познать радость от реализации духовного. Чувственная энергия греческих богов и богинь, утверждение ими бесконечного космического многообразия и, прежде всего, их многочисленные любовные приключения указывают на то, что секреты любовного искусства индусов проникли в Элладу. Эрос приводит в движение неподвижную трансцендентность, а медитирующий Шива доводит се до вибрации, создавая извечную связь между извергающим началом и принимающим лоном. Мир во всем его великолепии и многообразии возникает из объединения изначально противоречивых мужского и женского принципов.

Это событие окончательно реализуется за счет раскрытия дремлющей в человеке космической силы - кун-далини. Эта энергия накапливается в нижней части человеческого тела, но определяет всю психофизическую сущность человека. Чтобы пробудить эту силу, разработан строгий ритуал, который возбуждает психические центры организма (чакры). Кундалини поднимается по телу снизу-вверх вплоть до самого высокого уровня сознания, давая полное раскрытие возможностей человека и способствуя их физической реализации. Другими словами, нужно основательно встряхнуть спящие зоны нашего мозга, в котором накоплено бесконечное количество картин и идей, но который используется лишь в ничтожной степени. Самый высший психический центр, в котором кундалини раскрывается полностью, называют тпахас-рава. Процесс подъема совершается благодаря асане - соединению мужчины с женщиной. Их половая энергия преображается в космический поток, образно говоря, открывается третий глаз. Таким образом, индийская мифология трансформирует эротическое чувство в духовное начало, а подчеркнуто любовное времяпровождение греческих богов оказывается необходимым для полного раскрытия всех их иных добродетелей.

Символически кундалини изображают как огненную змею, которая в нормальном состоянии недвижно покоится в нижних участках тела. Нетрудно увидеть здесь сходство с фаллосом (лингой). Уместно отмстить, что мистерии со змеей или фаллосом в изобилии встречались и в Древней Греции. Символы змеи несут Афина, Дсмстра, Дионис, Зевс, Асклспий. Кадуцей, жезл Гермеса, обвивают две гадюки, Пифия в Дсльфах, как и Кикрей на Саламисс, были змеиными богами. Приверженцы Диониса тоже обвиты змеями, они несут жезл, на конце которого изображс?та сосновая шишка, сильно напоминающая фаллос. Когда искусный Прометей украл божественный огонь, он спрятал его в полой ветке и унес с Олимпа, размахивая веткой как змеей.

Как пишет исследователь античности Роберт фон Ранке-Гравсс, в доклассичсскую эпоху в Греции мужские божества были подчинены главной богине. Но в любовниках у нее был собственный сын, которого представляют то в виде змеи мудрости, то в виде звезды жизни. Разве нам не вспоминается тут Ксцалькоатль, оперенная змея ацтеков и майя? Да и в Древнем Египте был известен культ змеи. В Книге Мертвых говорится: «И Сет, он ткет в моем спинном хребте... Мой фаллос - живой привет Осириса» (имеется в виду, что сила змеи поднимается в спинном мозге снизу-вверх).

Крест на лбу, который мы часто видим на изображениях фараона - это третий глаз, а пересечение вертикальной линии с окружностью указывает на соединение мужского начала с женским. Думается, несложно доказать, что змея Урсс на голове египетских царей также имеет связь с кундалини. Змею почитали гностики и многочисленные еретики средневековья. Для гностиков она означала вселенную и непрерывный цикл развертывания общего из частного и возвращения общего в частное. В отличие от христианской мифологии гностики полагали, что змея и есть само происхождение жизни, освободившее Адама и Еву от оков предрассудков. Змея становится, таким образом, первым мятежником мировой истории, который отнимает у богов их святые тайны и приобщает к ним людей.

А ведь змеи нередко становились символами охраны тайн и мистерий. Значит, они символизировали не только поднимающуюся энергию, но и демоническое, изрыгающсс яд чудище. В греческой мифологии змеевид- ные демоны охраняют различные предметы - символы познания и космических откровений. Это и золотые яблоки Гесперид, которые выкрал Геракл, и золотое руно, на которое покусились аргонавты. Как хранитель святилища Олимпии Зеве Сосиполис является в образе змеи, чтобы предотвратить обрушивание аркад. У собаки Ксрбсра, которая охраняет вход в ад, змеиный хвост. Таким образом, огненная змея соединяет в себе и демоническое и просвет л ятощсс, се логично толковать как символ пути через лабиринт, который герой должен пройти, чтобы достичь высшего познания. Герои греческого эпоса - Тесей, Персей, Геракл, аргонавты - должны были покончить как с внешними врагами, так и с терзавшими их внутренними противоречиями, прежде чем достигнуть более высокой ступени сознания.

В тантризме мы находим также идею использования лекарственных веществ, расширяющих возможности сознания и облегчающих путь к различным чакрам. Уоееон попытался доказать, что знаменитый божественный напиток индейцев - сома - получали из экстракта мухомора (amanita imisearia). Тантристы использовали во время определенных ритуалов вещества, расширяющие возможности сознания. Они пили «бхариг» - смесь, которую готовят из листьев конопли, либо курили «ганжу» - другое наркотическое средство, либо втирали в кожу золу сожженных наркотических трав.

Греческая мифология, особенно в се различных мистериях, изобилует волшебными напитками и ведьмины-ми котлами. Ученый Ранке-Гравсс предполагает, что мухомор жевали и козлоногие сатиры, и люди-лошади (кентавры). При этом у них возникали галлюцинации, они приобретали дар пророчества, увеличивалась мышечная сила и сексуальная потенция. На рамс одного этрусского зеркала мухомор изображен у ног Иксиона. Иксион был фессалийским героем, который вкушал амброзию в обществе богов. На аттической вазе, изображающей кентавра Нссса, можно увидеть также небольшой тонкий гриб, который растет на коровьем навозе.

Боги, которые питались, собственно говоря, только нектаром и амброзией, осудили на вечный голод царя Тантала именно за то, что он нарушил табу и раздавал амброзию смертным. В книге, вышедшей в 1960 году, Роберт фон Ранке-Гравсс высказал предположение, что амброзия - таинственный элемент орфических, элев-зинских и других мистерий, связанных с Дионисом. При этом все участники культа должны были хранить в строжайшей тайне, что они принимали в пищу. Перед их взором открывались незабываемые видения, казалось, им открывается бессмертие. Предположение Ранке-Гравсса подтверждено теперь детальным исследованием культа Дсмстры, выполненным Хофманом и Уоссоном. Они полагают, что во время мистерий, связанных с Демстрой, использовали и спорынью, содержащую ЛСД.

Подобно тому, как мы находим аналогии между культурами Индии и Америки в образе оперенной или огненной змеи, мы обнаруживаем также аналогии в использовании небольшого гриба, который произрастает на навозе. Гриб называется «псилоциба». Теперь уже каждый знает об экспериментах, выполненных Хаксли, Хоф-маном, Юнгсрсом и Гслпкс. Менее известны опыты Ранке-Гравсса, а они обнаруживают поразительное сходство индейских культов с мистериями Древней Греции. Сам ученый, приняв такой препарат, слышал голос жрицы, вызывавшей бога гриба Тлалока. Как и в греческих мифах, предания мацатсков говорят, что грибы появляются там, куда ударяет молния.

Змеиная корона Диониса украшает и голову Тлалока, и так же, как его греческий «коллега», Тлалок, если надо было спасаться, уходил на дно морское. Кровожадный местный обычай отрывать головы жертвы, возможно, аллегорически происходил от обычая отрывать шляпки священных грибов, потому что ножки грибов в Мексике не едят. Нередко на грибе сидит жаба, поэтому земноводное также стало эмблемой Тлалока. Эротика и психодслитическис растения - вот два столпа, на которых строится во всем мире мир богов. Оба элемента мы встречаем в мифологии любого народа. Лишь в материалистическом мире Запада они приобрели апокрифический смысл, в частности в XIX веке в кругах богемы, и только в 60-х годах нашего века эта комбинация основных элементов оказалась открытой заново. Человека, которому принадлежит заслуга открытия связи между тантризмом и сознательным использованием наркотических средств, зовут Тимоти Лири.

Здесь уместно еще раз вспомнить, что именно тантристы сделали попытку сгладить противоречие между внешним (физическим) и внутренним (духовным) миром. Соответственно и при интерпретации мифов существуют два подхода: психологический, особенно у Юнга и Ксрени, и исторический, где уместно прежде всего назвать имя Ранке-Гравсса. Психологи усматривают в мифологии первопричины человеческой души, самые первичные формы и нормы жизни. Психологический мир человека рождается из мифа. «Это схема на все времена, духовная формула, которая черпает свои типические черты из подсознания п переводит их на язык практической жизни» (Томас Манн). Таким образом, миф представляет собой ар--хстипический внсличностный резервуар образов, из которого душа человеческая черпает фигуры и события. Это материал, из которого сотканы все наши сновидения, и тот, кто хочет заниматься душой человека, должен разгадать мифы. Мифологию в этом смысле называют «коллективной психологией», «совместным, не принадлежащим только одному человеку владением познаваемыми и узнаваемыми изображениями» (Ксрсни).

В то же время Ранкс-Гравсс, который, как он признается, сумел проникнуть в суть мистерий за счет специальных экспериментов над собой, преследовавших цель расширить возможности познания, видит в греческой мифологии политико-религиозную историю. Для него мир богов укладывается в гигантское историческое полотно конфликтов между началами патриархата и матриархата в Европе. Древняя Европа, по мнению Ранке-Гравсса, никаких богов не знала, была только одна Великая Богиня, и только она одна почиталась как бессмертная и неизменная. Ее власть усматривается, например, в том, что в религиозных представлениях еще не было понятия отцовства. У Великой Богини были любовники, но лишь для собственного удовольствия. Люди трепетали перед богиней, они приносили ей жертвы и поклонялись ей. В пещерах и хижинах в центре стоял очаг, он также представлял собой сердцевину жизни человека той поры, сердце общины, символ мистерии первородного материнства.

Ранке-Гравес также бросает взгляд в сторону Индии, на юге которой до сих пор существуют матримониальные общества, где потомство прослеживается только по линии матери. Знатные женщины рожают детей от незнатных, без имени и звания любовников. Таким образом, греческий миф - это прежде всего история борьбы между традициями матриархата, которые вытесняются новыми силами завоевателей с севера. И Ранкс-Гравсс без труда находит в любом греческом мифе отголоски этой исторической борьбы.

Послушаем тантриста, и он без труда разрешит этот спор. Он скажет: правы оба, и приверженцы психологической, и приверженцы исторической школы, ведь в истории нашла отражение наша душа, равно как история отражает нашу душу. Субъективное и объективное - это выражение одного и того же, это лишь различные углы зрения, под которыми рассматривается один и тот же предмет. Европейцу трудно понять это, ведь европейская традиция исходит из принципиального противопоставления субъекта и объекта.

С тех пор как Сократ на рыночной площади издевался над мифами, их начали относить к сфере бредовых фантазий. В этом направлении немалый вклад внесли схоластики, позитивисты и сторонники марксистского учения. Особенно непоправимый урон мифу нанесли годы фашизма. Свою разрушительную жажду власти национал-социалисты пытались прикрыть ширмой германского мифа, существовавшего только в воспаленном воображении фашистских идеологов и лишенного какой бы то пи было исторической традиции. Руны и германцы, открытые якобы заново в тридцатых годах, исторически никогда не существовали. После крушения «тысячелетнего рейха» миф пытались спасти, придав ему окраску рационализма. Но можно ли приручить чудище, просто не замечая его?

Вновь и вновь делаются попытки ввести жизнь в ложе с одними лишь рационалистическими берегами. А ведь мало кто станет утверждать, что одного рационализма достаточно для интерпретации массового сознания нашего общества. Вся история XX столетия, его политические фигуры мифологически заданы в нсмсныпей мере, чем мир древних греков. Такие современные мифы, как атомная энергия, биологические компьютеры и станции на околоземной орбите тут же находят свое адекватное отражение в научной фантастике.

Если признать, что человек замешан на духовном и чувственном, то не остается ничего иного, как признать значение мифа, в котором история записана в се чувственной форме. Конечно, позитивисты и левые либералы могут не согласиться с нами, но миф исчезнет только тогда, когда исчезнет человек. Поэтому при политической интерпретации мифа уместно не отрицать этого факта, а заняться вопросом, какие мифы следует приветствовать: параноидно-гибридные или позитивно-сюсюкающие. Вопрос непростой, но, прежде чем взяться на него отвечать, следует изучить миф и понять, что за ним скрывается и как с его помощью можно изменить мир. Именно в этом смысле мы хотим представить ниже фигуры греческой мифологии.

Попытка представить психологическую и историческую стороны мифа, его актуальную и вневременную сущность, его происхождение и его устремленность - дело очень непростое, ведь исследование взаимосвязей такого рода только начато. И все же дети Земли уже устремились в путь - на поиск древнейшего искусства любви, на открытие тайн лекарственных растений и расширяющих горизонты познания средств.

Проделанная за последние пятьдесят лет учеными многих стран работа в области филологии и сравнительной мифологии позволила им сделать бесспорный вывод о том, что английский язык, наряду со всеми языками германской группы Европы, принадлежит к большой языковой семье, в которую входят, помимо германских языков, латыни, греческого, славянских и кельтских языков, также восточные языки Индии и Персии. Было доказано также, что у различных племен, направлявшихся из Центральной Европы на север и на юг (в Индию), был не только общий язык, но и общая религия и общая мифология. Факты эти можно не принимать во внимание, но оспаривать их нельзя. Несмотря на то что такие научные дисциплины, как сравнительная грамматика и сравнительная мифология, появились относительно недавно, фундамент этих наук столь же прочен, как и у индуктивных научных дисциплин. На протяжении более чем тысячи лет скандинавы, поселившиеся в Норвегии, существовали обособленно от родственных им германских народов Европы. Несмотря на это, однако, фольклор этих народов сохранил много общего, более того, сама манера повествования осталась прежней.

Это сходство, отчетливо прослеживающееся в ранних литературных произведениях народов, проживавших в регионах со сходными географическими и климатическими условиями, не столь очевидно, когда мы начинаем сравнивать мифы севера и юга. Однако, несмотря на различие между Северной и Южной Европой, между мифами этих двух регионов можно провести аналогию, доказывающую, что все они имеют общее происхождение.

В предыдущих главах была вкратце, системно и максимально ясно рассмотрена скандинавская мифология, а также дано толкование мифов с точки зрения объяснения природных процессов. Далее мы попытаемся выявить общие черты между скандинавской мифологией и мифологией других индоевропейских народов, причем сравнение будет проводиться на основе древнегреческой мифологии, хотя скандинавские мифы имеют больше общих черт с мифами Востока.

Конечно, в подобной работе возможно обозначить лишь наиболее общие черты, образующие основу рассматриваемых мифологических систем. Однако и этого будет достаточно для того, чтобы доказать скептикам, что на ранних этапах своего развития между ними было много общего.

Начало всего

Как и греки, северные народы верили, что все сущее возникло из хаоса. Если греки представляли себе хаос как туманную бесформенную массу, то скандинавы под влиянием окружающей их природы представляли хаос в виде огня и льда. Такое сочетание будет понятно тем, кто хоть раз побывал в Исландии и видел разительный контраст между вулканической почвой, извергающимися гейзерами и огромными айсбергами, окружающими ее в зимнее время года.

От этих противоборствующих элементов, огня и льда, произошли первые боги, которые, как и первые боги древних греков, были огромного роста и имели устрашающий вид. Огромный инеистый великан Имир и его потомки могут быть поставлены в один ряд с титанами, также воплощавшими одну из основных сил природы – подземный огонь. И те и другие некоторое время безраздельно правили миром, но затем вынуждены были уступить власть более могущественным существам. После ожесточенной борьбы за власть все они были побеждены и изгнаны в удаленные уголки мира – в Тартар и Ётунхейм.

Северная триада богов – Один, Вили и Be – является аналогом Юпитера, Нептуна и Плутона, которые свергают титанов и правят миром. В греческой мифологии боги, которые также приходятся друг другу родственниками, переселяются на Олимп, где возводят себе золотые чертоги. В северной мифологии боги-завоеватели поселяются в Асгарде в похожих дворцах.

Космогония

Северная космогония отличалась от греческой тем, что люди верили в то, что земля Манахейм со всех сторон окружена морем, на дне которого свернулся огромный змей Мидгарда, закусивший собственный хвост. Естественно предположить, что скандинавы объясняли обрушивающиеся на берег волны движениями змея. Греки, которые также считали, что земля круглая и омывается огромной рекой – богом Океаном, описывали реку как «спокойный величественный поток», так как их взору обычно представало спокойное море под яркими лучами солнца. Нифльхейм, северный край постоянных холодов и туманов, также имеет аналог – северные владения Гипербореев, где в воздухе постоянно летали перья (снег) и куда Геркулес загнал Керинейскую лань, чтобы поймать ее и связать.

Небесные явления

Как и греки, народы Северной Европы верили, что сначала была создана земля и лишь затем появился небесный свод, накрывший землю. Они также считали, что солнце и луна каждый день проезжают по небу на колесницах, запряженных могучими конями. Соль, дева-солнце, таким образом, соответствует Гелиосу, Гипериону, Фебу, или Аполлону, а Мани, луна (по правилам грамматики солнце у скандинавов было женского рода, а луна – мужского), является аналогом Фебы, Дианы, или Артемиды.

Скандинавские скальды, видевшие в облаках резвящихся белогривых коней, а в северном сиянии – сверкающие мечи, утверждали, что это по небу носятся валькирии – девы-воительницы. Греки эти же природные явления объяснял и тем, что это на небе пасутся белые стада Аполлона, которых охраняют гелиады – сестры Фаэтуса и Лампетия.

Когда из облаков падала влага, скандинавские поэты говорили, что эта влага – с грив коней валькирий, в то время как греки, заметившие, как блестят капли в густых зарослях, считали, что это убитые своими возлюбленными – солнечными богами Аполлоном и Кефалом – Дафна и Прокрида, имена которых произошли из санскрита и обозначают «сияющие».

Как на севере, так и на юге земля считалась женским божеством, матерью, породившей все живое. Разница в представлениях была обусловлена климатическими различиями: скандинавские народы, которые были вынуждены постоянно сражаться с Природой, представляли ее в виде суровой и холодной Ринд, в то время как у греков это была приветливая Церера. Греки верили, что холодные ветры дуют с севера, а северные народы считали, что ветры происходят от взмахов крыльев великана Хресвельга, сидящего в обличив орла.

Карлики, или темные альвы, родившиеся из плоти Имира, как и слуги Плутона, никогда не покидали своего подземного царства, где они также искали драгоценные металлы и плавили их, превращая в прекрасные изделия, которые Вулкан дарил богам, и в оружие, которое ничто не могло затупить или сломать. Что же касается светлых эльфов, которые жили на поверхности земли и ухаживали за растениями, деревьями и ручьями, их, очевидно, можно сравнить с нимфами, дриадами, ореадами и гамадриадами, населяющими леса, долины и водоемы Древней Греции.

Юпитер и Один

Как и Один, Юпитер считался отцом богов, богом победы и олицетворял собой всю вселенную. Высокий трон Всеотца Хлидскьяльв превозносили не менее, чем Олимп или Иду, откуда Громовержец мог наблюдать за всем, что происходит вокруг. Непобедимый меч Одина Гунгнир вселял в его противников такой же ужас, как и удары молнии, которые метал его греческий прототип. Скандинавские боги все время пировали: угощения – мед и мясо – лучше всего соответствовали северному климату; олимпийские боги поддерживали жизнь только нектаром и амброзией.

В зале собраний Одина восседали двенадцать асов, которые должны были мудро править судьбами богов и людей; для этой цели столько же богов собиралось на скрытой за облаками вершине горы Олимп. Золотой век в Греции был периодом идиллии и счастья в цветущих круглый год под ясным небом лесах, а у скандинавов в это благословенное время на земле царили мир и спокойствие, а зло было еще неведомо.

Создание человека

Используя материалы, которые были у них под рукой, греки творили все живое из глины; следовательно, они считали, что и человек был создан из глины Прометеем, которому боги поручили создать существо, совершенней которого были бы только боги. Так как скандинавские статуи вырезались из дерева, народы Северной Европы верили, что Один, Вили и Be (греческие аналоги – творцы человека – Прометей, Эпиметей и Афина) создали из дерева первых мужчину и женщину – Аска и Эмблю.

Козе Хейдрун, которая давала неиссякаемое медвяное молоко, у греков соответствует Амалфея, вскормившая Зевса (Юпитера). Неугомонная болтунья белка Рататоск в греческих мифах присутствует в образе белой вороны, которая в мифе о Кроносе в наказание за свою болтовню была превращена в черную. Орлу Юпитера соответствуют вороны Хугин и Мунин или же волки Гери и Фреки, сидящие у ног Одина.

Норны и греческие богини судьбы

Можно легко провести параллель между северными и греческими богинями судьбы, чьим указаниям обязаны были повиноваться сами боги, – норнами и мойрами. Скандинавским ванам соответствует Нептун и остальные морские божества у греков. Великая ссора между асами и ванами является версией спора между Юпитером и Нептуном за мировое господство. Точно так же, как Юпитер вынуждает своего брата подчиниться ему, хозяевами мира у скандинавов остаются асы, не отказывающиеся, впрочем, делить власть со своими соперниками, которые затем становятся их друзьями и союзниками.

Как и Юпитер, Один всегда изображается могучим седобородым старцем. Оба бога считаются божественными прародителями королевских родов: Гераклиды считали, что ведут свое происхождение от Юпитера, а Инглинги, Скьельдунги и т. п. утверждали, что их прародителем был Один. У копья Одина произносились самые торжественные клятвы, как и у подножия трона Юпитера. У обоих богов есть множество имен, которые обозначали различные их атрибуты.

Как и Юпитер, Один часто перевоплощался и сходил на землю для того, чтобы испытывать людей, что воплощено в мифе о Гейрреде и Агнаре, схожем с мифом о Филемоне и Бавкиде. Целью таких визитов было научить людей гостеприимству; так, люди, оказавшие богам радушный прием, щедро вознаграждались, а в скандинавском мифе Гейрреду преподносится суровый урок.

Состязание в мудрости между Одином и Вафтрудниром имеет соответствие в греческой мифологии – состязание в музыкальном искусстве между Аполлоном и Марсием или поединок в ткацком мастерстве между Минервой и Арахной. Параллель между Одином и Аполлоном можно продолжить и в том, что Один также считался богом красноречия и поэзии, а голос его обладал волшебной силой. Как и Меркурий, который придумал алфавит, он обучил смертных науке рун.

Сезонные мифы

Исчезновение Одина, бога солнца или лета, и безутешное горе богини земли Фригг является версией мифа о Прозерпине и Адонисе. Когда Прозерпина и Адонис исчезают, земля (Церера или Венера) оплакивает их, и ничто не может облегчить ее страданий. Лишь когда боги вновь возвращаются на землю, она сбрасывает с себя мрачные траурные одежды и празднично наряжается. Так и Фригг с Фрейей оплакивают своих пропавших мужей Одина и Ода, и на земле царит холод до возвращения богов. Жена Одина Сага, богиня истории, обитающая в чертоге Секквабекк, «источнике времени и событий», записывающая все происходящее, соответствует у греков музе истории Клио, которую у источника мудрости Геликона навещает Аполлон.

Если, согласно Эвгемеру, у Зевса был исторический прототип, чью могилу все еще можно обнаружить на Крите, то существовал и исторический Один, чей курган возвышается у города Упсала, где раньше стоял величайший скандинавский храм и рос могучий дуб, соперничающий с великим греческим дубом в Додоне.

Фригг и Юнона

Фригг, как и римская Юнона (греческая Гера), олицетворяла собой воздух и покровительствовала браку, считалась богиней супружеской и материнской любви, покровительницей родов. Ее также изображают в виде прекрасной величественной женщины в богатых одеждах. Богиня из свиты Фригг, Гна, так же искусно, как и греческая Ирида, выполняет поручения своей госпожи. Юнона повелевает облаками, которые она может разогнать одним взмахом руки, а Фригг может вить облака из нити, которую прядет на своей волшебной прялке.

В римской мифологии можно встретить множество примеров того, как Юнона пытается перехитрить Юпитера. В скандинавской мифологии подобные сказания также встречаются довольно часто. Юнона (Гера) требует у мужа отдать Ио ей в дар, несмотря на то что тот не хочет расставаться с ней. В скандинавском мифе Фригг искусно одерживает победу над Винилами в саге о Лангобардах. Гнев Одина, который Фригг навлекает на себя, украв золото с его статуи, равен неудовольствию Юпитера, вызванному ревностью Юноны и ее вмешательством в ход Троянской войны. В мифе о Гевьон и ее хитрости, с помощью которой она завладела землей Гюльви, быки Гевьон перенесли большой кусок земли в море, из которого она создала свое королевство – остров Зеландию. В этом мифе прослеживается связь с мифом о Дидоне, с помощью коварства заполучившей землю, на которой основала свой город Карфаген. В обеих историях присутствуют быки. В скандинавском мифе эти могучие животные переносят часть суши в море. В греческом мифе Дидона могла взять столько земли, сколько покроет бычья шкура. Разрезав шкуру на тонкие ремни, Дидона окружила ими большой участок и основала на этой земле цитадель Карфагена Бирсу.

Мифы, связанные с музыкой

Пестрого флейтиста (Крысолова) из Гамелина, который очаровывал своей музыкой все живое, можно сравнить с Орфеем или Амфионом, лира которого обладала такой же волшебной силой. Один – покровитель мертвых, является аналогом Гермеса (Меркурия), который считался Психопомпом (ведущим души), потому что как Один, так и Гермес олицетворяют ветер, на крыльях которого бестелесные души уносятся из этого смертного мира.

Сказание о верном Экхарде, готовом спасти Таннхаузера для того, чтобы освободить его от колдовских чар у горы Хесельберг, похоже на греческий миф о Менторе, который не только сопровождал Телемаха, но и давал ему хорошие советы и мудрые наставления, а также был готов был дать совет Улиссу (Одиссею), как спастись от нимфы Калипсо.

Тор и греческие боги

Скандинавский бог-громовержец Тор имеет много общих черт с Юпитером. Он вооружен молотом Мьёлльниром, символом молний у северян, и, как и Юпитер, использует молот в битве с великанами. Как и Меркурий, Тор очень быстро мужает: если скандинавский бог, будучи несколько часов от роду, играючи подбрасывает несколько тюков медвежьих шкур, то Меркурий, когда ему не исполнилось и года, крадет быков Аполлона. По своей физической силе Тор сравним с Геркулесом, который в раннем возрасте также проявлял чудеса силы, задушив змей в своей колыбели, а затем с радостью сражался с великанами и чудовищами. Геркулес переоделся в женщину и сел за прялку для того, чтобы угодить Омфале, царице Лидии, в то время как Тор переоделся в богиню Фрейю для того, чтобы забрать свой молот у великана Трюма. Главный атрибут Тора – молот – использовался древними скандинавами в различных целях. Молотом освящали погребальный костер и церемонию бракосочетания, а пограничные столбы, забитые молотом, считались у северян священными, как и гермы или статуи Гермеса (Меркурия), переносить которые было нельзя под страхом смерти.

Жена Тора Сив, обладательница прекрасных золотых волос, как уже говорилось выше, является богиней земли, а ее волосы – символом плодородия. Кража Локи этих волос сравнима с похищением Плутоном Прозерпины. Для того чтобы вернуть локоны, Локи отправляется к карликам (аналог – слуги Плутона), пробираясь в подземный мир. Так и Меркурий в поисках Прозерпины спускается в Аид.

Овод, который мешает Юпитеру завладеть Ио, после убийства Меркурием Аргуса появляется в скандинавском мифе: овод жалит карлика Брокка, не давая ему таким образом завладеть волшебным кольцом Драупниром, которое является аналогом золотых волос Сив и также символизирует дары земли. Овод мучает карлика все время, пока он делает вепря с золотой щетиной, прототип золотой колесницы Аполлона. Он также не дает выковать рукоятку молота Тора.

Можно увидеть параллель между волшебным кораблем Скидбладниром, также созданным карликами, и быстроходным Арго, который символизировал плывущие по небу облака. Так же как на Скидбладнире могли поместиться все боги, так и Арго доставил всех греческих героев к берегам Колхиды.

Германцы, называя дни недели в честь богов, как римляне, назвали день Юпитера именем Тора, откуда произошло название четверга (Thursday).

Миф о борьбе Тора с Хрунгниром схож с мифом о битве между Гераклом (Геркулесом) и Антеем. Гроа так же скорбит о своем сыне Аурвандиле, как и римская богиня Церера (греческая Деметра) о потерянной Прозерпине (Персефоне), и радостно поет, узнав, что ее дитя вернется к ней.

Сын Тора Магни, который всего трех лет от роду демонстрирует волшебную силу, убирая ногу мертвого Хрунгнира с поверженного отца, также напоминает нам Геркулеса в детстве. Ненасытный аппетит Тора на свадьбе Трюма сравним с прожорливостью Меркурия, съевшего за раз двух быков.

Переправа Тора через вышедший из берегов поток напоминает поединок Ясона, когда тот перебирался через поток на пути во владения Пелия, у которого он намеревался отвоевать трон отца.

Чудесное ожерелье, украшавшее Фригг и Фрейю, является аналогом пояса Венеры, который Юпитер взял у нее, чтобы покорить себе ее хозяина; как и волосы Сив и кольцо Драупнир, оно олицетворяет растительность или звезды, мерцающие на небе.

Скандинавскому богу-меченосцу Тюру, несомненно, соответствует у греков бог войны Арес. Сходство между ними настолько велико, что именем Тора назван день недели, почитаемый как день Ареса, – вторник (Tuesday или Tiu"s day). Как и Арес, Тор был неугомонным и мужественным, он любил шум битвы, и ничто не страшило его. Только он осмелился сразиться с волком Фенриром, а греческая пословица о Скилле и Харибде имеет свой северный эквивалент: «Сорваться с Лединга и Дроми». Волка Фенрира, символизирующего подземный огонь, сажают на цепь, как титанов, которых приковывают к скале в Тартаре.

Легко прослеживается параллель между богом музыки Браги с арфой и Аполлоном (или Орфеем); подобное можно утверждать о чудесном котле Одрерире, в котором изготовлен мед поэзии, и водах Геликона, которые вдохновляли как смертных, так и бессмертных поэтов. Чтобы похитить мед поэзии, Один превращается в орла; так же и Зевс (Юпитер), превратившись в орла, похищает своего виночерпия Ганимеда.

Идунн, как Адонис и Прозерпина, а также Эвридика, символизирует собой весну. Ее похищает жестокий великан Тьяцци. У греков этот мотив просматривается в мифах о кабане, убивающем Адониса, о похищении Прозерпины или о змее, ужалившей Эвридику. Долгое заточение Идунн в Ётунхейме (Аиде) губит ее жизнерадостность, делая ее бледной и подавленной. Она не может вернуться в Асгард одна, и спасает ее Локи (здесь – символ южного ветра), который уносит ее, превратив в лесной орех или ласточку. Этот миф напоминает нам мифы о Персефоне и Адонисе, которым Зевс разрешает выйти на землю и проводить часть года соответственно с Деметрой и Афродитой, а также миф об Эвридике, покидающей Аид под звуки арфы Орфея, созвучные шуму ветра.

Идунн и Эвридика

Миф об Идунн, которая с дерева Иггдрасиля падает в Нифльхейм, может истолковываться в духе приведенных выше объяснений. Сходство с мифом об Орфее и Эвридике видно еще более отчетливо, если учесть, что Орфей, как и Браги, не может жить без Эвридики, за которой спускается в царство смерти. Без нее арфа его умолкает. Волчья шкура, в которую одета Идунн, была типичным одеянием в северных широтах и защищала нежные корни растений от суровых губительных зимних морозов.

Скади и Диана

Бог из ванов Ньёрд, бог теплых южных морей, соответствует римскому Нептуну и особенно греческому Нерею, который олицетворяет спокойную и безмятежную морскую пучину. Жена Ньёрда Скади – покровительница охоты у скандинавов, в чем она напоминает Диану. Как и Диана, она носит колчан со стрелами и лук, которым великолепно владеет. Ее короткая туника позволяет ей свободно двигаться, а охотится она, как и греческая богиня, обычно с собакой.

Миф о том, как глаза Тьяцци были заброшены на небо и превратились в яркие звезды, напоминает нам о многих похожих греческих мифах о происхождении звезд, в частности о глазах Аргуса, которые смотрят на Землю, об Орионе и его поясе из драгоценных камней, а также о его псе Сириусе. Всех их боги превратили в звезды, чтобы угодить разгневанным богиням. Проделками Локи, когда тот пытается заставить разгневанную Скади улыбнуться, объясняют происхождение рассеянных вспышек молний, которые символизировал этот бог; у греков же существуют похожие мифы о Стеропе (циклопах).

Фрейр и Аполлон

Скандинавский бог солнца и летних ливней благодушный Фрейр имеет много общего с Аполлоном. Подобно греческому богу, он красив и молод, ездит верхом на борове с золотой щетиной, которая у северных народов символизировала солнечные лучи, или же разъезжает по небу на золотой колеснице, что также напоминает нам о колеснице Аполлона.

Фрейр также имеет некоторые черты сходства с нежным Зефиром: как и греческий бог, он сеет цветы на своем пути. Его конь Блодугхофи отличается от любимого коня Аполлона Пегаса, так как он с легкостью может проходить сквозь огонь и воду.

Фро (Фрейр), как Один и Юпитер, ассоциируется с конунгом, а его курган находится рядом с курганом Одина недалеко от Упсалы. Правление его было настолько успешным, что его эпоха была названа золотым веком, в чем он схож с Сатурном, который после своего изгнания на Землю стал править населением Италии и принес народу процветание.

Фрейя и Венера

Сердце прекрасной девы Герд, как сердце быстроногой Венеры или Аталанты, трудно завоевать. Однако она все же уступает и становится замечательной супругой. Золотые яблоки, которыми Скирнир пытается соблазнить ее, напоминают о золотых яблоках Гиппомена, которые он разбрасывал перед Аталантой, что заставляет ее уступить ему.

Богиня молодости и любви Фрейя, как и Венера, родилась из морской пены, так как она является дочерью морского бога Ньёрда. Венера (Афродита) чувствует любовь к простому смертному Анхису, в то время как Фрейя принимает обличье валькирии и устремляется на землю, где она принимает участие в смертельной битве и уносит на своих крыльях павших воинов на пир в своем чертоге. Подобно Венере, ей нравятся подношения из фруктов и цветов. Она благосклонно внимает просьбам влюбленных. Фрейя напоминает Минерву: она носит шлем и нагрудник; ее также выделяют прекрасные голубые глаза.

Од и Адонис

Муж Фрейи Од напоминает Адониса. Когда он покидает ее, Фрейя безутешно проливает слезы, которые затем превращаются в золото, в то время как слезы Венеры превращаются в анемоны. Слезы Гелиад, скорбящих по Фаэтону, застывают янтарем, который по цвету и внешнему виду напоминает золото. Подобно тому как Венера, а вместе с ней и вся природа радуется возвращению Адониса, так исчезает и печаль Фрейи, когда она находит мужа среди цветущих мирт юга. В колесницу Венеры впряжены порхающие голуби, а Фрейя разъезжает на колеснице, которую везут кошки – символы чувственной любви, в то время как голуби символизировали нежную любовь. Фрейя чувствительна к красоте и гневно отвергает Трюма, подобно тому как Венера покидает Вулкана, за которого она вышла замуж против своей воли.

Греки изображали Фемиду в виде богини с завязанными глазами, с весами в одной руке и мечом в другой, что символизировало ее беспристрастность и непреклонность. Скандинавский аналог – это бог Форсети, выполнявший похожие функции, который терпеливо выслушивал обе стороны в споре и выносил беспристрастный и окончательный приговор.

Зимний бог Улль похож на Аполлона и Ориона благодаря своей любви к охоте, которой он предается независимо от обстоятельств. Он самый меткий стрелок у скандинавов, и его ловкость можно сравнить с искусством стрельбы из лука греческих богов.

Хеймдалль, подобно Аргусу, был одарен очень острым взглядом, что позволяло ему видеть на сотни миль как днем, так и ночью. Его рог Гьяллахорн, звук которого был слышен повсюду, оповещал всех о том, что бог проезжает по вибрирующему мосту Биврёст. Этот рог может считаться аналогом рога богини Артемиды. Так как со стороны своих девяти матерей – дев-волн он приходился родственником божествам моря, то, как и Протей, мог принимать любое обличье и нередко пользовался своим даром, как, например, для того, чтобы помешать Локи похитить ожерелье Брисингамен.

Хермод, что значит «быстрый» или «ловкий», напоминает Меркурия не только своей быстротой. Он, как и греческий бог, являлся вестником богов и обладал большой скоростью. Его атрибутами были не крылатые сандалии, он ездил верхом на коне Одина Слейпнире, которого больше никто не смел оседлать. Если у Гермеса (Меркурия) был золотой жезл Кадуцей, то у Хермода – Гамбентейн. Он спрашивал норн и Ростьофа, от которого и узнал о том, что Вали отомстит за брата Бальдра и свергнет своего отца Одина. Мифы о подобных прорицаниях встречаются и в греческой мифологии: например, Зевс (Юпитер) намеревался взять в жены Фетиду, однако передумал, услышав от прорицательниц, что он родит ему сына, который превзойдет отца в славе.

Скандинавский бог молчания Видар несколько напоминает Геркулеса: в то время как у последнего для защиты от Немейского льва была лишь дубина, которой он и разорвал зверя на части, Видар во время битвы Рагнарёк убивает волка Фенрира, разодрав ему пасть.

Ринд и Даная

Покорение Ринд Одином напоминает нам о попытке Зевса завоевать сердце Данаи, которая также символизирует землю. В то время как в греческой мифологии золотой душ символизирует солнечные лучи, греющие землю, в скандинавских мифах упоминается ножная ванна – весенняя оттепель, наступающая тогда, когда замерзшая земля уступает солнцу. Персей, рожденный от этого божественного союза, имеет много общего с Вали, так как он также выступает в роли мстителя и убивает врагов своей матери, в то время как Вали убивает Хеда, убийцу Бальдра.

Прорицательницы в греческой мифологии присутствовали при рождении ребенка предсказывая ему судьбу, как норны. Отчетливо прослеживается параллель между мифом о Мелеагре и мифом о Норнагесте. Если Алфея хранит на груди обугленную головешку, то Норнагест прячет в арфе свечной огарок. Если в греческом мифе мать губит сына, бросив головешку, то Норнагест, разжигая по приказу Олава свечу, умирает, когда свеча вспыхивает и догорает.

Геба и валькирии разливали вино на Олимпе и в Асгарде. Они были олицетворением юности; Геба стала женой великого героя и полубога Геракла, когда перестала исполнять свои обязанности на небесах. Валькирии также освобождались от своих обязанностей тогда, когда их брали в жены герои, например Хёльги, Хакон, Вёлунд или Сигурд.

Критский лабиринт имеет свой аналог в Исландии – это Дом Вёлунда – Вёлундхаус. И Вёлунд, и Дедал совершают побег из лабиринта, соорудив для этого крылья: они пролетают над морем и землей в попытке бежать от тирании своих господ – Нидуда и Миноса. Вёлунд напоминает Вулкана: как и римский бог, он искусный кузнец и применяет свое мастерство для возмездия. Вулкан, изгнанный с Олимпа и позабытый Юноной, которую он пытался покорить, посылает ей золотой трон, пружины которого устроены таким образом, что она оказывается накрепко прикованной к креслу. Вёлунд, которому конунг Нидуд по совету жены перерезает сухожилия, тайком убивает его сыновей, из глаз которых создает прекрасные подвески и дарит жене конунга. Та с удовольствием носит их до тех пор, пока не обнаруживает правду.

Мифы на морские сюжеты

Если греки верили, что бури рождались от гнева Нептуна, то скандинавские народы объясняли их либо передвижениями змея Мидгарда Ёрмунганда, либо гневом Эгира, увенчанного, как Нептун, морскими водорослями. Эгир часто позволял своим дочерям (девы-волны были аналогом нереид и океанид) играть на вздымающихся носах кораблей. Чертог Нептуна находился в коралловых пещерах недалеко от острова Эвбея, в то время как Эгир жил в похожем дворце недалеко от Каттегата. Он жил в окружении ундин и русалок, отождествляемых с греческими речными нимфами, а также речными богами Рейна, Эльбы и Неккара, напоминающими нам об Алфее и Пенее, греческих речных богах.

Частые кораблекрушения у побережья напоминали скандинавам об алчной и прожорливой Ран (у греков это богиня моря Амфитрита), и они изображали ее с большой сетью, которой она увлекала свою добычу на дно моря. Греческие сирены схожи с Лорелеей в Северной Европе: последняя обладала таким же даром – очаровывать мореплавателей своим пением и губить их. Что же касается сказания о принцессе Ильзе, которая превратилась в источник, то оно напоминает нам миф о нимфе Аретузе.

В описании скандинавского Нифльхейма легко можно увидеть сходство с греческим Аидом. Модгуд, охраняющая мост смерти Гьяллар, по которому проходят души умерших, требует кровавую плату за вход, как и Харон требует монету от всякого, кто переправляется через реку смерти Ахеронт. Свирепый пес Гарм, живущий в пещере Гнипа и охраняющий ворота в Хель, похож на трехголового пса Цербера, а девять миров Нифльхейма имеют свои соответствия в Аиде: Настронд сравним с Тартаром, и наказание для грешников там не менее суровое, чем у греков.

Как на юге, так и на севере существовал обычай погребения умерших героев вместе с оружием, а также обычай сожжения на костре коней и собак воина. В то время как олицетворение смерти у греков Танатос (в римской мифологии Морт) изображали с острой косой в руках, Хель держала в руках метлу или грабли, которыми она пользовалась так же безжалостно.

Бальдр и Аполлон

Сияющий солнечный бог Бальдр напоминает нам не только Аполлона и Орфея, но и многих других персонажей солнечных мифов. Его жена Нанна похожа на Флору и тем более на Прозерпину, так как она также на некоторое время спускается в подземный мир. Золотой чертог Бальдра Брейдаблик похож на дворец Аполлона на востоке. Скандинавский бог также окружен цветами, все живое улыбается при его появлении и приносит клятву не причинить ему никакого вреда. Если смерть Ахиллеса была в его пятке, то Бальдр погиб от побега омелы. Смерть его была вызвана завистью Локи, в то время как Геркулес погиб от ревности Деяниры. Погребальный костер Бальдра на Рингхорне имеет много общего с костром на горе Эта – местом сожжения Геркулеса: красные языки пламени похожи на лучи заходящего солнца. Скандинавский бог солнца и лета мог покинуть Нифльхейм только при условии, что все живое и неживое будет оплакивать его; Прозерпина же вышла из Аида только после того, как долгое время воздерживалась от пищи. Если Текк отказывается плакать, то Прозерпина съедает зернышко граната, что в обоих мифах приводит к похожему результату: и Бальдр, и Прозерпина остаются в подземном царстве, в то время как земля (Фригг или Церера) скорбит о них.

В скандинавских мифах говорится о том, как Локи принес в мир смерть; точно так же греческий Прометей навлек на людей проклятье. Наказания, которые понесли боги, похожи: если Локи приковывают алмазными цепями в подземном мире, а на лицо ему непрерывно капает яд из пасти подвешенной над ним змеи, то Прометей прикован к скале на Кавказе, а печень его клюет орел. Наказание Локи несколько похоже на муки, которые терпит в Аиде Титий, а также на страдания Энкелада, прикованного у подножия горы Этны. Греческий герой, извиваясь в муках, вызывает землетрясения, а от его проклятий происходят извержения вулкана. Локи также напоминает Нептуна тем, что принимает облик кобылы и рождает прекрасного боевого коня Слейпнира, который соперничает с Арионом в быстроте и выносливости.

Зиму Фимбульветер можно сравнить с долгой битвой у стен Трои, а Рагнарёк, последней трагической битве в скандинавской мифологии, соответствует сожжение великого города. Тор – это Гектор; волк Фенрир – это сын Ахилла Неоптолем (Пирр), убивающий Приама (Одина); Видар, которому удается остаться в живых, – Эней у греков. Как в греческом мифе рушится дворец Приама, так и у скандинавских богов рушатся их золотые дворцы. Прожорливые волки и порождения тьмы Хати, Скель и Манагарм являются прототипами Париса и других темных персонажей, которые похищают или пожирают солнечную Елену.

Рагнарёк и потоп

Согласно другой интерпретации, Рагнарёк и следующее за ним затопление мира является не чем иным, как вариантом мифа о Всемирном потопе. Потомки выживших после потопа Лив и Ливтрасир, как и Девкалион и Пирра, должны вновь населить землю. Точно так же, как Дельфийский храм не был разрушен во время катастрофы, сияющий чертог Гимле принял оставшихся в живых скандинавских богов.

Великаны и титаны

Мы уже видели, насколько северные великаны напоминают греческих титанов. Остается добавить, что если у греков Атлас превратился в скалу, то скандинавы верили, что горы Ризенгебирге в Германии произошли от великанов, в таком случае спускающиеся с гор лавины представляли снег, который они, ворочаясь, нетерпеливо стряхивают с плеч и груди. Миф о водном великане, принявшем обличье быка для того, чтобы покорить королеву франков, напоминает миф о похищении Зевсом Европы, а Меровей имеет полное сходство с Сарпедоном. Можно провести некоторое сходство между огромным кораблем Маннигфалом и Арго: если греческий корабль, подвергшись большим опасностям, пересек Эгейское море и Евксинский Понт, то скандинавский корабль плавал по Балтийскому и Северному морям, и с ним связаны легенды об острове Борнхольм и скалах Дувра.

Греки верили, что кошмары появлялись из пещеры Сомнуса , в то время как у скандинавов карлики или тролли выходили из земных недр, чтобы мучить людей. Скандинавы верили, что все оружие было выковано подземными кузнецами – карликами, а у греков кузнецким делом в недрах Этны или на острове Лемнос занимались Вулкан и циклопы.

Сага о Вёльсунгах

В мифе о Сигурде можно встретить одноглазого, как Циклопа, Одина, который также олицетворяет солнце. Сигурд воспитывается у конюха Грипнира, который напоминает кентавра Хирона. Он не только передает юноше знания и учит его доблести, но и предсказывает ему будущее.

Волшебный меч, который получает Сигмунд, а затем Сигурд, как только они доказывают, что достойны обладать им, а также меч Ангурвадель, который Фритьоф наследует от отца, похож на меч, который Эней прячет под скалой и который достается Тезею, когда тот мужает. Сигурд, подобно Тезею, Персею и Ясону, решает отомстить за отца и отправляется на поиски золотого борова – аналога недоступного золотого руна, охраняемого драконом. Подобно всем солнечным греческим богам и героям, у Сигурда золотые волосы и яркие синие глаза. Его битва с Фафниром напоминает сражение Аполлона с Пифоном, а кольцо Андварнаут можно сравнить с поясом Венеры: владелец кольца проклят, как обречены на гибель все те, кто связан с Еленой.

Сигурду не удалось бы победить Фафнира без волшебного меча, а греки не смогли бы взять Трою без стрел Филоктета, которые также являются символом всепобеждающего солнца. Возвращение похищенного сокровища похоже на битву Менелая за Елену: Сигурду победа приносит так же мало радости, как и предательница жена – царю Спарты.

Брюнхильд

Своей любовью к битвам, внешностью и мудростью Брюнхильд напоминает Минерву, однако охвативший ее гнев, когда она узнает о том, что Сигурд забыл ее ради Гудрун, похож на гнев Эноны, покинутой Парисом ради Елены. Брюнхильд не прощает Сигурда до самой его смерти – так и Энона отвергает мольбы спасти своего раненого мужа и дает ему умереть. И Энону, и Брюнхильд терзают муки раскаяния после смерти возлюбленных, они обе восходят на погребальный костер, чтобы умереть рядом с теми, кого они так сильно любили.

Солнечные мифы

В саге о Вёльсунгах содержится серия цикличных солнечных мифов; подобно тому как Ариадна, покинутая сияющим героем Тезеем, становится женой Диониса (Бахуса), Гудрун после смерти Сигурда выходит замуж за короля гуннов Атли. Последний погибает в горящем чертоге (или корабле), как и Дионис, разованный вакханками. Гуннар, подобно Орфею или Амфиону, своей волшебной игрой на арфе усыпляет даже змей. Согласно некоторым версиям, Атли можно сравнить с Фафниром, так как он также жаден до золота. Таким образом, их обоих можно считать олицетворением зимней облачности, которая заслоняет от смертных золото солнечного света и солнечное тепло до тех пор, пока весной яркое светило не одержит победу над силами тьмы и бурями и не прольет свой золотой свет на землю.

Синеглазая и златокудрая дочь Сигурда Сванхильд также считается олицетворением солнца. Ее гибель под копытами черных коней символизирует исчезновение солнца за черными тучами.

Подобно тому как Кастор и Полидевк спешат освободить свою сестру Елену, похищенную Тезеем, так и братья Сванхильд Эрп, Хамдир и Серли торопятся отомстить за ее гибель.

В этом состоят основные черты сходства между мифологическими представлениями у скандинавов и греков. Эту параллель можно провести и дальше, утверждая, что обе мифологические системы имеют общее происхождение, а различия между ними обусловлены национальными особенностями.

Курс читает: доктор философских наук, профессор - Светлов Роман Викторович

Раздел 1.

Сравнительный метод изучения древних религий имеет смысл лишь в том слчае, если мы исходим из общего, из праосновы, варьируемой в разных культурных регионах по причине разнообразия исторических условий. Таковая первооснова может приниматься догматически (как в случае прамонотеистической теории, утверждающей, что первобытным религиям предшествовало доисторическое откровение), но может выводиться и из имеющегося ритуально-мифологического материала. Последний свидетельствует, что древний человек воспринимал мир в аспекте его становления. Тема рождения и гибели всего пребывающего в мире, столь существенная для сознания античных культур, накладывает отпечаток и на восприятие ими самого мира. Он оказывался вечно создавемым-разрушаемым сверхъестественными силами, которые обретали собственный смысл именно и только в данном процессе создания-разрушения. Иными словами, представления о мире, о его пространственной, географической, смысловой структурах, о социуме, наконец, представления о божествах выражались через космогонические сказания.

Ко времени складывания первых государственных цивилизаций эти сказания уже приобретают устойчивую форму. Они фиксируются в ритуалах, имеющих порой общегосударственное значение, поскольку они были связаны с сакрализацией политической власти, получаемой от богов-демиургов (вообще же в дуализме ритуал - миф первенствующую роль играет ритуал; миф есть словесное его выражение, он проговаривает действие). Структура космогонического мифа имеет трехчастное строение. Явно выделяются следующие ступени, которые, одновременно, являются структурными моментами мироздания: Хаос. Хтония. Космос.

Хаос - первосубстанция, порождающий зев-чрево, часто отождествляемый с докосмическими водами. В нем нет никаких качественных различий, это Отец и Мать всех богов, или все боги до их разделения. С хаотической субстанцией языческие богословы более поздних эпох отождествляли Первоначало (Единое в античном неоплатонизме. Брахман в традиционной индийской культуре).

Хтония - субстанция, обычно образно отождествляемая со стихией земли. Хтоническое начало порождается-выделяется из хаотического чрева. Они олицетворяются "старшими богами"(титанами эллинов, ануннаками шумеров, асурами индо-арийцев), властвующими над миром в ту эпоху космосозидания, когда земля и небеса не были еще разнесены, когда не было разделения божественного и человеческого, то есть в эпоху "золотого века".

Хтоническая стихия выступает противником богов-демиургов. Если переход от хаоса к хтоническому носит естественный характер, то космос - результат ритуального противостояния. Одной стороной последнего выступает глава хтонических богов (например, Кронос "Теогонии"Гесиода), который может заменяться крайне сложным, миксантропическим существом, своего рода зародышем Космоса (Пифон эллинов, Пань-гу китайцев, Пуруша индийцев). С другой стороны действует бог-демиург, будущий глава космоса. Изображаемая в сказаниях как схватка, иногда сопровождаемая словесной игрой, в ритуалах данная ситуация раскрывается как жертвоприношение. Действительно, демиург (Зевс, индийский Индра, вавилонский Мардук) - жертвователь, хтоническое существо - жертва. Последняя рассекается и именуется, что является уже созданием Космоса, разделением земли и небес, распределением частей света, сотворением космических стихий и феноменов, установлением судеб сущего.

Принесение в жертву означает освящение жертвуемого. Но, с другой стороны, оно накладывает на жертвователя вину. Искуплением ее является установление и поддержание космического порядка. Здесь лежит и центральный момент языческих религий. Они коренятся на том, как трактуется отношение человека к созданному миру. В большинстве случаев антропогенез повторяет космогенез и человек рассматривается как один из носителей данной вины. Жизнь в мире дольнем для него - и дар богов, и искупительный акт, который может привести к обожествлению. В тех, более поздних, религиях, которые относятся к миру как к месту страданий (буддизм) или даже зла (гностицизм), человек должен искупить свое вольное или невольное участие в жизни Космоса. Таким образом, языческая религия устанавливает связь человек-бог через установление причин миросозидания.

Основной космогонический миф указывает не на некогда произошедшее событие. Событие миросозидания присутствует постоянно, образуя собой смысловую и пространственную структуру мира. Хаотическое -это те корни вещей, что лежат в самой глубине (буквальной) мира и, одновременно, тот океанический поток, который охватывает собой Космос ("периферия", охватывающее для древнего сознания первичнее охватываемого). Хтоническое - это земная глубь, противоположная небесному Олимпу космических богов. Таков, например, Тартар, место вечного умирания, куда заключены титаны, хтонические соперники эллинских олимпийских богов. Внутри Космоса место хтонической стихии - преисподняя: Аид (Эллада), царсмтво Ямы (Индия), или Осириса (Египет). Смерть, следовательно - уход в прошлое, в то состояние сущего, когда еще не было ни рождения, ни различения. Отсюда смысловое противостояние Верха (Небес) Низу (Противонебесам), которое дублируется противопоставлением Востока (там, где происходит рождение) Западу (там начинается преисподняя). Земля, как докосмическая родиттельница всего выступает также в образе Всеобщей Матери, Земли-Владычицы (например, фригийская Кибела, объединившая в себе черты безымянных Владычиц первобытных культур Европы и Азии).

Всегда присутствие космогонической ситуации выражается такде и в календарных мифах. Последние составляют наиболее известный и интересный европейской культуре пласт древнего религиозного сознания. Сказания об Адонисе, Осирисе, Аттисе, Таммузе и подобные им связаны с инициацией земного плодородия, со сменой времен года (отсюда и название: "календарные"). В символах умирания-возрождения природы, с различными сторонами которого ассоциируются герои таких мифов, раскрывается та же космогоническая структура, где присутствуют и хтоническая жертва, и жертвователь, и смерть как искупление древней вины, и вина, оборачивающаяся спасением. Календарное разворачивание космогонического мифа означает восприятие происходящего в мире через идеологему вечного возвращения, что и создает древние "циклические"представления об истории.

Перечисленные особенности древнего язычества не исчерпывают, конечно, всего его содержания. Однако при изучении античных религиозных культур необходимо помнить, что они являются своего рода интерпретацией исходной космогонической структуры.

Вопросы к разделу 1:

Понятие мифа.

Миф и религия.

Миф и ритуал.

Структура космогонического мифа.

Космогония и жертвоприношение.

Миф и историческое время.

Календарные формы космогонии.

Антропогонический миф.

Структура человеческого существа в воззрениях архаических культур.

Понятие язычества.

Контрольные работы к разделу 1.

1. Временные, пространственные, смысловые отношения в космогоническом мифе.

   Происхождение идеи кругооборота времен в архаических культурах.

   Формы космогонического мифа.

   Космогенезис и антропогенезис.

   Мистериальные культы древности. Их связь с календарным разворачиванием космогонического.

Основная литература к разделу 1.

Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М., 1988.

Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М., 1940.

Грицнер П.А. Эпос древнего мира. М., 1971.

Дюмезиль Ж. Боги индоевропейцев. М., 1983.

Евзлин М. Космогония и ритуал. М., 1993.

Леви-Стросс К. Первобытное мышление. М., 1994.

Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Миф-Имя-Культура. Тарту. 1973.

Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1976.

Мифология древнего мира. М., 1977.

Мифы народов мира: в 2-х томах. М., 21982-84.

Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1946.

Светлов Э. В поисках пути, истины и жизни: в 6-ти томах. Брюссель.

Светлов Р. Древняя языческая религиозность. СПб., 1993.

Топоров В.Н. О космологических источниках раннеисторических описаний. Тарту, 1973.

Тэрнео В. Символ и ритуал. М., 1983.

Фрезер Дж. Золотая ветвь. М., 1985.

Фрезер Дж. Фольклер в Ветхом Завете. М., 1989.

Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М., 1978.

Эллиаде М. Космос и история. М., 1987.

Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994.

Курс по истории древнего язычества рассматривает религиозную культуру первых государственных цивилизаций. Нижней его границей являются века складывания этих цивилизаций (так, для Египта -рубеж третьего-четвертого тысячелетий до н.э., для Китая -середина второго тысячелетия до н.э.), а верхней - века появления "новых религий": таких, как христианство в Средиземноморье, буддизм в Индии. Порядок изучения древних культур не хронологический (от более древней к более современной), а географический.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ОБЩЕГО И ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

ФИЛИАЛ КОСТРОМСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА

Тема: " Жизнь и педагогическая деятельность К. Д. Ушинского"

Работу выполнила

студентка группы 1 МЕН:

Замыко Н. С.

Работу проверила:

Ганичева А. И.

1. Жизнь и педагогическая деятельность К.Д.Ушинского

Константин Дмитриевич Ушинский (1824-1870) родился в Туле, в семье мелкопоместного дворянина, и провел свое детство и отрочество в имении отца около города Новгород-Северска.

Общее образование он получил в Новгород-Северской гимназии.

В 1840 г. К.Д.Ушинский поступил на юридический факультет Московского университета, где слушал лекции выдающихся профессоров. В студенческие годы Ушинский серьезно интересовался литературой, театром, мечтал о распространении грамотности среди народа. Он стремился самостоятельно разобраться в тех спорах, которые велись среди передовых русских людей о путях исторического развития России, о народности отечественной культуры. воспитание обучение ушинский педагог

По окончании университета 22-летний К.Д.Ушинский был назначен исполняющим обязанности профессора Ярославского юридического лицея. В своих лекциях, производивших глубокое впечатление на студентов, Ушинский, критикуя ученых за оторванность от народной жизни, говорил о том, что наука должна способствовать ее улучшению. Он призывал студентов к изучению жизни, потребностей народа, помощи ему.

Но профессорская деятельность молодого ученого продолжалась очень недолго. Начальство сочло такое направление его деятельности вредно влияющим на молодежь, подстрекающим ее к протесту против существующих порядков, и вскоре он был уволен. Для Ушинского начались трудные годы лишений и борьбы за существование. В течение нескольких лет он служил чиновником, занимался случайной, мелкой литературной работой в журналах. Все это не удовлетворяло его, мечтавшего о широкой общественной деятельности на благо своей родины.

“Сделать как можно больше пользы моему отечеству - вот единственная цель моей жизни; к ней-то я должен направить все свои способности”,- говорил молодой Ушинский.

Общественно-педагогическое движение 60-х годов способствовало оформлению педагогического призвания К.Д.Ушинского. Работая в 1854-1859 гг. старшим преподавателем русского языка, а затем инспектором классов Гатчинского сиротского института, он провел ряд мероприятий по улучшению в нем учебно-воспитательной работы.

С 1859 по 1862 г. К.Д.Ушинский работал в качестве инспектора классов Смольного института благородных девиц, в котором также провел коренные реформы: объединил самостоятельно существовавшие отделения для дворянских и мещанских девиц, ввел преподавание учебных предметов на русском языке, открыл педагогический класс, в котором воспитанницы получали подготовку для работы в качестве воспитательниц, пригласил в институт талантливых преподавателей, ввел в практику работы совещания и конференции педагогов; воспитанницы получили право проводить каникулы и праздники у родителей.

Прогрессивная деятельность К.Д.Ушинского в Смольном институте вызвала большое недовольство у придворных, руководивших учреждением. Ушинского стали обвинять в атеизме, в том, что он собирается воспитывать из дворянок “мужичек”. В 1862 г. он был уволен из института. Тогда же ему было предложено выехать за границу под предлогом изучения постановки начального и женского образования и составления учебника по педагогике. Эта командировка была фактически замаскированной ссылкой.

Все перенесенное в России тяжело отразилось на здоровье Ушинского, обострило давнюю болезнь легких. Но, несмотря на тяжелую болезнь, он усиленно работал за границей: тщательно и критически изучал женские учебные заведения, детские сады, приюты и школы Германии и Швейцарии, написал и издал в 1864 г. замечательную учебную книгу “Родное слово” и “Руководство к преподаванию по “Родному слову” для учителей и родителей. (“Родное слово” до октября 1917 г. имело 146 изданий.) В 1867 г. Ушинский написал главное свое произведение -”Человек как предмет воспитания”, явившееся ценнейшим вкладом в педагогическую науку.

Тяжелая болезнь, напряженная общественно-педагогическая работа, вызывавшая резко отрицательное отношение правящих кругов, подорвали силы талантливого педагога и ускорили его смерть. Накануне ее, оказавшись на юге, он получил некоторое удовлетворение, увидев, как высоко ценит его учительство.

К. Д. Ушинский скончался 22 декабря 1870 г. Похоронен он на территории Выдубецкого монастыря в Киеве.

2. Идея народности воспитания

Мысль о народности воспитания являлась главнейшей в педагогической теории К.Д.Ушинского. Система воспитания детей в каждой стране, подчеркивал он, связана с условиями исторического развития народа, с его нуждами и потребностями. “Есть одна только общая для всех прирожденная наклонность, на которую всегда может рассчитывать воспитание: это то, что мы называем народностью. Воспитание, созданное самим народом и основанное на народных началах, имеет ту воспитательную силу, которой нет в самых лучших системах, основанных на абстрактных идеях или заимствованных у другого народа”, - писал Ушинский.

Ушинский доказал, что система воспитания, построенная соответственно интересам народа, развивает и укрепляет в детях ценнейшие психологические черты и моральные качества - патриотизм и национальную гордость, любовь к труду. Он требовал, чтобы дети начиная с раннего возраста усваивали элементы народной культуры, овладевали родным языком, знакомились с произведениями устного народного творчества.

3. Место родного языка в воспитании и обучении детей

К.Д.Ушинский упорно боролся за осуществление воспитания и обучения детей в семье, детском саду и школе на родном языке. Это было передовым демократическим требованием.

Он доказывал, что школа, обучающая на чужом языке, задерживает естественное развитие сил и способностей детей, что она бессильна и бесполезна для развития детей и народа.

По мнению Ушинского, родной язык “является величайшим народным наставником, учившим народ тогда, когда не было еще ни книг, ни школ”, и продолжающим учить его и тогда, когда появилась цивилизация.

Исходя из того, что родной язык “есть единственное орудие, посредством которого мы усваиваем идеи, знания, а потом передаем их”, К.Д.Ушинский считал главной задачей элементарного обучения овладение родным языком. “Эта работа постепенного сознавания родного языка должна начаться с самых первых дней учения и по своей первостепенной важности для всего развития человека должна составлять одну из главнейших забот воспитания”.

Родной язык в народной школе, по мнению Ушинского, должен составлять “предмет главный, центральный, входящий во все другие предметы и собирающий в себе их результаты”.

Ушинский много работал над тем, чтобы определить основное направление и содержание курса начального обучения и улучшить методику первоначального обучения родному языку в народной школе, чтобы превратить его в учебный предмет, способствующий умственному, нравственному и эстетическому воспитанию детей.

Высказывания Ушинского о народной школе, обучающей детей на родном языке, имели огромное значение для строительства русской народной школы и школьного дела нерусских народов, боровшихся в условиях царской России за обучение детей на родном языке, за развитие национальной культуры.

Ребенок, считал Ушинский, начинает усваивать элементы народной культуры уже в раннем возрасте, и прежде всего путем познания родного языка: “Дитя входит в духовную жизнь окружающих его людей единственно через посредство отечественного языка, и, наоборот, мир, окружающий дитя, отражается в нем своей духовной стороной только через посредство той же среды - отечественного языка”. Поэтому вся воспитательно-познавательная работа в семье, в детском саду, в школе должна вестись на родном, материнском языке.

Ушинский дал ценнейшие советы по развитию речи и мышления детей начиная с раннего возраста; эти советы не утратили своего значения и в наше время. Он доказал, что развитие речи у детей тесно связано с развитием мышления, и указывал, что мысль и язык находятся в неразрывном единстве: язык - выражение мысли в слове. “Язык, - писал Ушинский, - не есть что-либо отрешенное от мысли, а, напротив - органическое ее создание, в ней коренящееся и беспрестанно из нее вырастающее”. Главное в развитии речи детей - развивать мыслительные способности, научить правильно выражать свои мысли. “Развивать язык отдельно от мысли невозможно, но даже развивать его преимущественно перед мыслью положительно вредно”.

К.Д.Ушинский доказывал, что самостоятельные мысли вытекают только из самостоятельно приобретенных знаний о тех предметах и явлениях, которые окружают ребенка. Поэтому необходимым условием самостоятельного понимания ребенком той или другой мысли является наглядность. Ушинский показал тесную связь наглядности обучения с развитием речи и мышления детей. Он писал: “Детская природа ясно требует наглядности”; “Дитя мыслит формами, образами, красками, звуками, ощущениями вообще, и тот воспитатель напрасно и вредно насиловал бы детскую природу, кто захотел бы ее заставить мыслить иначе”. Он советовал воспитателям путем простых упражнений развивать у детей способность наблюдать за разными предметами и явлениями, обогащать детей возможно более полными, верными, яркими образами, которые потом становятся элементами их мыслительного процесса. ”Необходимо, - писал он, - чтобы предмет непосредственно отражался в душе дитяти и, так сказать, на глазах учителя и под его руководством ощущения дитяти превращались в понятия, из понятий составлялась мысль и мысль облекалась в слово”.

В развитии речи детей дошкольного и раннего школьного возраста Ушинский придавал большое значение рассказыванию по картинкам.

Он указывал на большое значение произведений народного творчества в деле воспитания и обучения детей. На первое место ставил он русские народные сказки, подчеркивая, что в силу особенностей развития своего воображения дети очень любят сказки. В народных сказках им нравится динамичность действия, повторение одних и тех же оборотов, простота и образность народных выражений. Выступление К.Д.Ушинского в защиту сказки как некоторыми педагогами 60-х годов XIX века сказки отрицались потому, что в них отсутствует “объективное реалистическое содержание”.

Большое значение в первоначальном обучении родному языку К.Д.Ушинский придавал и другим произведениям русского народного творчества - пословицам, прибауткам и загадкам. Русские пословицы он считал простыми по форме и выражению и глубокими по содержанию произведениями, отразившими взгляды и представления народа - народную мудрость. Загадки доставляют, по его мнению, уму ребенка полезное упражнение, дают повод к интересной, живой беседе. Поговорки, прибаутки и скороговорки помогают развить у детей чутье к звуковым краскам родного языка.

4. Психологические основы воспитания и обучения

В своем труде “Человек как предмет воспитания” К.Д.Ушинский выдвинул и обосновал важнейшее требование, которое должен выполнять каждый педагог, - строить воспитательно-образовательную работу с учетом возрастных и психологических особенностей детей, систематически изучать детей в процессе воспитания. “Если педагогика хочет воспитывать человека во всех отношениях, то она должна прежде узнать его тоже во всех отношениях... Воспитатель должен стремиться узнать человека, каков он есть в действительности, со всеми его слабостями и во всем его величии, со всеми его будничными, мелкими нуждами и со всеми его великими духовными требованиями”.

В полном соответствии с учениями русских физиологов-материалистов Ушинский выражал твердую уверенность в том, что путем целенаправленного воспитания, опирающегося на изучение человека, можно “далеко раздвинуть пределы человеческих сил: физических, умственных и нравственных”. И это, по его мнению, является самой главной задачей настоящей, гуманистической педагогики.

Среди наук, изучающих человека, К.Д.Ушинский выделял физиологию и особенно психологию, которые дают педагогу систематические знания о человеческом организме и его психических проявлениях, обогащают знаниями, необходимыми для практики воспитательной работы с детьми. Учитель-воспитатель, знающий психологию, должен творчески использовать ее законы и вытекающие из них правила в разнообразных конкретных условиях своей воспитательной деятельности с детьми разного возраста.

Историческая заслуга К.Д.Ушинского заключается в том, что он изложил в соответствии с научными достижениями того времени психологические основы дидактики - теории обучения. Он дал ценнейшие указания, как надо в процессе обучения путем упражнения развивать активное внимание детей, как надо воспитывать сознательную память, закреплять в памяти учащихся учебный материал путем повторения, которое является органической частью процесса обучения. Повторение, считал Ушинский, нужно не для того, чтобы “возобновить забытое (это же плохо, если что-нибудь забыто), но для того, чтобы предупредить возможность забвения”; всякий шаг вперед в деле обучения должен опираться на знания пройденного.

Ушинский обосновал с точки зрения психологии важнейшие дидактические принципы воспитывающего обучения: наглядность, систематичность и последовательность, основательность и прочность усвоения учащимися учебного материала, разнообразие методов обучения.

5. Пути и средства нравственного воспитания детей

Целью воспитания, считал Ушинский, должно быть воспитание нравственного человека, полезного члена общества. Нравственное воспитание занимает главное место в педагогике Ушинского, оно, по его мнению, должно быть неразрывно связано с умственным и трудовым воспитанием детей.

Важнейшим средством нравственного воспитания Ушинский считал обучение. Он утверждал необходимость теснейших связей между воспитанием и обучением, доказывал важнейшее значение воспитывающего обучения. Все учебные предметы обладают, утверждал он, богатейшими воспитательными возможностями, и все, кто причастен к делу воспитания, должны помнить об этом при всех своих действиях, во всех непосредственных отношениях с учащимися, воспитанниками. Среди учебных предметов народной школы он особенно ценил в этом отношении родной язык и весьма убедительно показал, что овладевая родным языком, дети не только получают знания, но и приобщаются к национальному сознанию народа, к его духовной жизни, моральным понятиям и представлениям.

Одни из средств нравственного воспитания Ушинский считал убеждение, при этом он предостерегал от назойливых наставлений и уговариваний, которые часто не доходят до сознания детей.

К.Д.Ушинский придавал важное значение формированию у детей привычек. Он установил важную закономерность в деле воспитания привычек: чем моложе человек, тем скорее в нем укоренятся привычка и тем скорее искореняется, и чем старее привычки, тем труднее их искоренить. Ушинский выдвинул ряд ценных советов по воспитанию полезных привычек у детей. Он говорил, что привычки укореняются повторением какого-нибудь действия; что нельзя торопиться при укоренении привычек, ибо закреплять сразу много привычек - значит заглушать один навык другим; что следует как можно чаще использовать приобретенные ценные привычки. Ушинский доказывал, что при формировании привычек ничто так сильно не действует, как пример взрослых, и что при этом вредна частая перемена воспитателей.

Чтобы искоренить какую-нибудь привычку, надо употреблять одновременно два средства:

1) по возможности удалять всякий повод к действиям, происходящим от вредной привычки;

2) в то же время направлять деятельность детей в другую сторону.

При искоренении дурной привычки надо вникнуть, отчего она появилась, и действовать против причины, а не против ее последствий.

Эти советы и указания Ушинского по воспитанию привычек не потеряли значения и для советских педагогов.

Необходимым условием нравственного воспитания является, указывал Ушинский, формирование у детей правильных представлений о роли и значении труда в истории общества, в развитии человека. Он высказал замечательные мысли о роли труда в жизни человека в своей статье “Труд в его психическом и воспитательном значении”: “Самое воспитание, если оно желает счастья человеку, должно воспитывать его не для счастья, а приготовлять к труду жизни...”; “Воспитание должно развивать в человеке привычку и любовь к труду; оно должно дать ему возможность отыскать для себя труд в жизни”.

Ушинский решительно осуждал систему дворянского воспитания с его пренебрежением к труду и людям труда, воспитания, формирующего привычку к праздности, пустой болтовне, ничегонеделанию. В этой связи он выступил против тех педагогов, которые считали задачей педагогики всячески облегчать процесс учения не идущими к делу прикрасами, создавали представление о его легкости и занимательности. Такую практику школьной работы он язвительно назвал “потешающей педагогикой”, обусловливающей “такое препровождение времени, когда человек остается без работы в руках, без мысли в голове”. При такой организации обучения ученики постепенно приобретают “гнусную привычку оставаться целые часы, ничего не делая и ничего не думая”.

Стремлениям педагогов всячески облегчить процесс обучения он противопоставил твердое убеждение в том, что учение есть труд, и труд серьезный. “В школе должна царствовать серьезность, допускающая шутку, но не превращающая всего дела в шутку... Ученье есть труд и должно оставаться трудом, полным мысли...” Ушинский хотел, чтобы все учение и жизнь учеников было организовано разумно: “Преподавание всякого предмета должно непременно идти таким путем, чтобы на долю воспитанника оставалось ровно столько труда, сколько могут одолеть его молодые силы”. Не нужно надрывать сил ученика в умственной работе, необходимо не давать ему засыпать, необходимо постепенно приучать его к умственной работе. “Организм человека должен приучаться к умственному труду понемногу, осторожно, но, действуя таким образом, можно дать ему привычку легко и без всякого вреда для здоровья выносить продолжительный умственный труд...” Учитель “приучая воспитанника к умственному труду, приучает и преодолевать тяжесть такого труда и испытывать те наслаждения, которые им доставляются”. “Человек, привыкший трудиться умственно, скучает без такого труда, ищет его и, конечно, находит на каждом шагу”.

Исходя из такого понимания воспитывающего характера обучения, Ушинский возвеличил учителя, высоко оценил влияние его личности на учащихся. Это влияние он поставил на первое место среди других средств и утверждал, что оно не может быть заменено никакими другими дидактическими и методическими средствами.

К.Д.Ушинский придавал важное значение смене умственного труда физическим, который является не только приятным, но и полезным отдыхом после умственного труда. Он считал полезным введение физического труда в свободное от учения время, особенно в закрытых учебных заведениях, где воспитанники могут заниматься обработкой сада, огорода, столярным и токарным ремеслом, переплетением книг, самообслуживанием и т.п. С этой точки зрения Ушинский ценил также игры детей. “...Но, - писал он, - чтобы игра была настоящей игрой, для этого должно, чтобы ребенок никогда ей не пресыщался и привык, мало-помалу, без труда и принуждения покидать ее для работы”.

Педагогические высказывания К.Д.Ушинского о нравственно-воспитательной роли труда, о соединении физического и умственного труда, о правильной организации учения и отдыха являются ценными и в наше время.

6. Основы теории дошкольного воспитания

В основу теории дошкольного воспитания К.Д.Ушинский положил идею народности воспитания

Он считал основным свойством детей дошкольного возраста жажду деятельности и стремление к познанию окружающего мира и рекомендовал воспитателям и родителям поощрять детей в их порывах к самостоятельной деятельности, продуманно и умело руководить ими, не допуская ни чрезмерного облегчения сил детей, ни чрезмерного облегчения, так как эти крайности могут содействовать появлению у них лени, пассивности.

Огромное воспитательно-образовательное значение Ушинский придавал играм детей. Он создал оригинальную теорию детской игры, подтвердив ее научно-психологическими данными.

Он отмечал, что в психической жизни ребенка дошкольного возраста большую роль играет воображение. Это объясняется тем, что у него недостаточны опыт и знания, не развито логическое мышление. Но Ушинский правильно указывал что воображение ребенка и беднее и слабее, и однообразнее, чем у взрослого человека. Характерной чертой детства является разорванность верениц представлений, быстрота перехода от одного порядка мысли к другому. “Движение детского воображения напоминает прихотливое порхание бабочки, а уже никак не могучий полет орла”.

Живость детского воображения и вера детей в реальность собственных представлений и созданных образов является психологической основой детской игры. “В игре ребенок живет, и следы этой жизни глубже остаются в нем, чем следы действительной жизни, в которую он не мог еще войти по сложности ее явлений и интересов... В игре дитя, уже зреющий человек, пробует свои силы и самостоятельно распоряжается своими же созданиями”.

К.Д.Ушинский подчеркивал влияние на содержание детской игры: она дает материал для игровой деятельности детей. Игры изменяются с возрастом детей в зависимости от детского опыта, умственного развития, руководства взрослых. Переживание детей в игре не пропадают бесследно, а находят свое проявление в будущем в общественном поведении человека.

Большое значение в формировании поведения детей имеют общественные игры и их направленность, указывал Ушинский: “В играх общественных, в которых принимают участие многие дети, завязываются первые ассоциации общественных отношений”.

К.Д.Ушинский, в отличии от Фребеля и его последователей, возражал против излишнего вмешательства воспитательницы в детскую игру. Он считал игру самостоятельной, свободной детской деятельностью, имеющей важное значение в развитии личности: ”Игра есть свободная деятельность дитяти... В ней формируются все стороны души человеческой, его ум, его сердце, его воля”. Воспитательница должна доставлять материал для игры, заботиться о том, чтобы этот материал содействовал выполнению поставленных задач воспитания. Время для детских игр в детском саду должно отводиться сообразно возрасту: чем меньше ребенок, тем больше времени должен он проводить в игре. И в дошкольном возрасте надо стремиться к тому, чтобы ребенок никогда не пресыщался в игре и мог легко прервать ее для работы. Дошкольники тоже должны трудиться.

К.Д.Ушинский рекомендовал широко использовать в воспитательной работе с детьми дошкольного возраста народные игры; “Обратить внимание на эти народные игры, разработать этот богатый источник, организовать их и создать из них превосходное и могущественное воспитательное средство - задача будущей педагогики”, - писал он. Этот завет Ушинского стремились выполнить русские передовые деятели дошкольного воспитания.

Большое воспитательное значение, указывал Ушинский, имеют игрушки. “Дети не любят игрушек неподвижных... хорошо отделанных, которых они не могут изменить по своей фантазии...- писал он. - Лучшая игрушка для дитяти та, которую он может заставить изменяться самым разнообразным образом”. ”Дитя искренно привязывается к своим игрушкам, - замечал Ушинский, - любит их нежно и горячо, и любит в них не красоту их, а те картины воображения, которые само же к ним привязало. Новая кукла, как бы она ни была хороша, никогда не сделается сразу любимицей девочки, и она будет продолжать любить старую, хотя у той давно нет носа и лицо все вытерлось.”

Теория детской игры, разработанная К.Д.Ушинским, явилась ценным вкладом не только в русскую, но и в мировую дошкольную педагогику. Она свободна от религиозно-мистических толкований, так характерных для Фребеля. Ушинский показал социальный характер и значение детской игры, дал ценные методические указания об использовании игр в работе с детьми дошкольного возраста.

В деле воспитания детей дошкольного возраста К.Д.Ушинский видное место отводил природе - “одному из могущественных агентов в воспитании человека”. Природные явления и предметы рано начинают занимать ум ребенка. Общение детей с природой помогает развивать их умственные способности. Наблюдение и изучение родной природы способствует и развитию чувства патриотизма, эстетическому воспитанию. С ранних лет необходимо воспитывать у детей бережное отношение к сохранению природной среды.

Эстетическое воспитание Ушинский ставил в прямую связь с нравственным воспитанием детей дошкольного возраста. Детскими чувствами надо руководить, не насилуя их, указывал он, надо заботиться о создании окружающей обстановки, удовлетворяющей эстетическим и педагогическим требованиям. ”Украшайте, - говорил Ушинский, - комнату дитяти красивыми вещами, но только красота которых доступна ребенку.”

Ушинский высоко оценивал значение хорошего пения как одного из средств эстетического воспитания детей, в то же время освежающего их жизнь, помогающего объединить их в дружный коллектив.

Ценным занятием с точки зрения эстетического воспитания и общего умственного развития детей считал он и рисование.

Эстетически воспитывают детей, прививают им любовь к родине также произведения народного и литературного творчества. Простые по изложению, доступные для понимания, художественные рассказы, стихи, статьи, данные К.Д.Ушинским в “Родном слове”, служили для миллионов русских детей ценным средством умственного, нравственного и эстетического воспитания.

Учитывая конкретные условия России 60-х годов, когда еще не было создано даже настоящей народной школы, Ушинский считал, что детские сады пока еще “желательная, но малодоступная роскошь”, что они доступны только для богатых. И все же в столицах и больших городах, “где можно устроить такой сад, там должно его устроить по возможности скорее”. В детском саду дети будут приучаться к общественности, играть вместе со сверстниками, уступать и помогать друг другу, полюбят “порядок, стройность, гармонию в звуках, цветах, фигурах, движениях, в словах и поступках”.

К.Д.Ушинский дал ценные указания по улучшению воспитательной работы детских садов, вошедшие в фонд русской дошкольной педагогики второй половины XIX в. Во время пребывания детей в детском саду не надо переутомлять их “сидячими занятиями” и формально систематизированными дидактическими играми, надо давать им больше свободного времени для самостоятельной деятельности; следует предоставлять ребенку в детском саду возможность временно уединиться, чтобы он мог проявить свою самостоятельность в том или ином виде деятельности.

К.Д.Ушинский считал, что преждевременное обучение, так же как и запаздывание в обучении, имеет свои дурные стороны. Преждевременное обучение переутомляет мозг детей, вселяет в них неуверенность в свои силы, отбивает охоту к учению; запаздывание же в обучение обусловливает отставание в развитии детей, приобретение ими таких привычек и наклонностей, с которыми учителям приходится напряженно бороться. Ушинский различал, во-первых методическое, систематическое обучение, начинающееся с семилетнего возраста, и, во-вторых, подготовительное учение, осуществляемое в дошкольном возрасте. Он считал необходимым разработать: учебные занятия детей, “предшествующие книжному учению”, и правила учения и развития до приобретения детьми грамотности; неучебные занятия, которые примыкают к детской игре (шитье платьев куклам, плетение, посадка цветов).

Высказывания К.Д.Ушинского о взаимоотношении подготовительного учения и методического обучения детей, о характере и особенностях подготовительного учения в дошкольном возрасте явились ценным вкладом в русскую педагогику. Они помогали точнее определить содержание и методику образовательной работы детского сада как подготовительного заведения к школе, установить линии связи и преемственности работы детского сада и школы, творческий характер деятельности воспитательницы при обучении детей.

Ушинский предъявлял высокие требования к личности детской “садовницы”; он представлял ее “обладающей педагогическим талантом, доброй, кроткой, но в то же время с твердым характером, которая бы по страсти посвятила себя детям этого возраста и, пожалуй, изучила все, что нужно знать для того, чтобы занять их”.

Воспитательница, по его мнению, должна происходить из среды народа, обладать лучшими его нравственными качествами, всесторонними знаниями, любить свое дело и детей, служить для них примером, изучать законы психического развития детей, осуществлять индивидуальный подход к каждому ребенку.

7. О семейном воспитании

Для большинства населения страны Ушинский наиболее естественной средой воспитания и обучения дошкольников все же считал семью. В ней дети получают первые впечатления, приобретают элементарные знания, навыки и привычки, развивают свои задатки. Огромную роль в развитии и воспитании личности ребенка играют родители и воспитатели, пример их жизни и поведения. “Одна из первейших обязанностей всякого гражданина и отца семейства, - писал Ушинский, - приготовить из своих детей полезных для общества граждан; одно из священных прав человека, рождающегося в мире, - право на правильное и доброе воспитание”.

Чтобы выполнить эту ответственную обязанность и гражданский долг перед обществом, родители должны проникнуться стремлением сочетать свое частное благополучие с общественной пользой. Они должны иметь педагогические знания, для чего изучать педагогическую литературу; сознательно подходить к воспитательному делу, к выбору воспитателей и учителей, определению будущих путей жизни для своих детей.

Исключительно важную роль в семейном воспитании и обучении дошкольного и раннего школьного возраста Ушинский отводил матери. Мать ближе стоит к детям, проявляет непрестанные заботы о них со дня рождения, лучше понимает их индивидуальные особенности; если она не занята на работе вне дома, то имеет больше возможностей в процессе повседневной жизни влиять на детей в желательном направлении.

Воспитательной деятельности матери Ушинский придавал общественное значение. Являясь воспитательницей своих детей, она тем самым становится воспитательницей народа. Из этого, говорил Ушинский, “вытекает уже сама собой необходимость полного всестороннего образования для женщины уже, так сказать, не для одного семейного обихода, но имея в виду высокую цель - провести в жизнь народа результаты науки, искусства и поэзии”.

В условиях царской России, когда элементарных школ было мало, Ушинский хотел видеть в лице матери не только воспитательницу, но и учительницу своих детей. Учебное пособие “Родное слово” (год I) и “Руководство к преподаванию по “Родному слову” он считал возможным использовать в семейном воспитании и обучении детей до 8- 10-летнего возраста.

8. Значение Ушинского в развитии педагогики

К.Д.Ушинский является основоположником оригинальной русской педагогики, в частности дошкольной педагогики; он внес ценнейший вклад в развитие мировой педагогической мысли. Ушинский глубоко проанализировал теорию и практику воспитания, в том числе дошкольного, и образования за рубежом, показал достижения и недостатки в этой области и тем самым подвел итоги развития педагогики других народов.

Он обосновал идею народного воспитания, послужившую основой для создания оригинальной русской педагогики. Его учение о роли родного языка в умственном и нравственном воспитании и обучении детей, о народной школе, его теория дошкольного воспитания детей оказали огромное влияние не только на современное, и на последующие поколения педагогов многонациональной России.

Многие педагогические высказывания Ушинского были откликами на острые вопросы современности, критикой неудовлетворенного состояния воспитательно-образовательной работы в школе, в семье, в дошкольных учреждениях того времени и практическими предложениями по их улучшению, и они представляют не только историко-педагогический интерес. М.И.Калинин на совещании работников народного образования в 1941 г., указав на ряд советов Ушинского по воспитанию и обучению детей, высоко оценил его идеи, которые только в нашем социалистическом обществе могут быть оценены полностью.

Кончилась короткая человеческая жизнь, на долю которой выпало промелькнуть среди миллионов земных существований в середине ХIХ столетия. Но было это одновременно и началом новой, уже бесконечной, бессмертной жизни - в памяти людских поколений, которые никогда не забывают достойных. Недаром же на памятнике его есть такая надпись: "Мертвые да почитают от трудов своих, дела об их ходят вслед за ними".

Памятники Ушинскому стоят на улицах наших городов, его имя носят институты, школы, библиотеки. Его бронзовый бюст установлен в конференц-зале Академии педагогических наук, а портреты висят почти в каждой школе. Стипендии его имени получают студенты, премии и медали его имени присуждаются ученым.

Книги его издаются на десятках языков и у нас и за границей.

Как мудрый советчик, он всегда рядом с тем, кто учит, и со всеми, кто учится.

Пусть же неумолчно звучит для нас и сегодня его добрый, искренний, чистый голос...

"Человек рожден для труда... Сознательный и свободный труд один способен составить счастье человека... Наслаждения являются лишь сопровождающими явлениями... Богатство растет безвредно для человека только тогда, когда вместе с богатством растут и духовные потребности человека... Труд - лучший хранитель человеческой нравственности, и труд же должен быть воспитателем человека...

Но труд потому и труд, что он труден, а потому и дорога к счастью трудна..."

Список используемой литературы

1. А. Г. Хрипкова "Мудрость воспитания", Москва, "Педагогика", 1989.

2. А. А. Радугин "Психология и педагогика", Москва, "Центр", 1999.

3. Б. П. Есипов "Педагогическая энциклопедия", Москва, "Советская энциклопедия", 1968.

4. Ю Сальников "Убеждение", Москва, "Молодая гвардия", 1977.

5. Л. Н. Литвинов "История дошкольной педагогики", Москва, "Просвещение", 1989.

Размещено на Allbest.ru

...

Подобные документы

Идея народности воспитания – центральная идея педагогической теории К.Д. Ушинского. Единство общечеловеческого и национального воспитания. Элементы принципа народности воспитания по учению К.Д. Ушинского. Женское образование.

реферат , добавлен 29.08.2007


Даты жизни и деятельности великого педагога, основоположника русской педагогической науки. Его вклад в развитие мировой педагогики. Условия для выполнения образовательных и воспитательных задач. Работы Ушинского, содержание центральных идей его теории.

презентация , добавлен 21.10.2016


Краткая характеристика культуры XIX века в России. Достижения в воспитании и образовании. Дидактическая установка великого русского педагога Константина Дмитриевича Ушинского - учителя русских учителей. Принцип научности обучения, его содержание.

контрольная работа , добавлен 06.05.2015


Жизнь и деятельность К. Ушинского, его вклад развитие мировой педагогической мысли. Актуальность основных положений учения об идее народности воспитания, ее элементах, о единстве общечеловеческого и национального воспитания. Значение его идей в наши дни.

реферат , добавлен 27.05.2013


Сведения о семье и детстве К.Д. Ушинского, внедрение его прогрессивных идей в систему воспитания и педагогическую работу. Литературная, научная и общественная деятельность знаменитого русского педагога, его вклад в демократизацию народного образования.

презентация , добавлен 10.04.2012


Дидактическая концепция К.Д. Ушинского как система развивающего обучения. Факторы воспитания личности. Принципы наглядности, научности, народности, воспитывающего обучения и воспитания. Психологические основы дидактической системы К.Д. Ушинского.

реферат , добавлен 03.06.2009


Сущность идеи народности, ее источники, критерии, условия развития в отечественном образовании. Исследование элементов принципа народности воспитания по учению создателя русской народной школы Ушинского К.Д. (труд, родной язык, женское образование).

курсовая работа , добавлен 12.12.2009


Вклад А.С. Макаренко в развитие педагогики. Жизнь и педагогическая деятельность Макаренко, основные положения его педагогической теории. Понятие о формах организации обучения и основания их классификации. Убеждение как важнейший метод воспитания.

курсовая работа , добавлен 14.04.2009


Разнообразие форм учебно-воспитательных учреждений в дореволюционной России, возможность использования их опыта в современных условиях. Педагогическая деятельность К.Д. Ушинского в закрытых воспитательных учреждениях, его система воспитания детей-сирот.

реферат , добавлен 15.11.2009


Основное понятие экзистенциализма. Место педагогики в системе наук. Система образования в РФ. Субъект воспитательного процесса. Вклад К.Д. Ушинского в развитие мировой педагогической мысли. Влияние на развитие наследственности, среды и воспитания.