Лексическая система во всех опосредованиях ее еди­ниц наиболее полно и адекватно отражается в семанти­ческом поле - лексической категории высшего порядка. Семантическое поле (СП) - это иерархическая структура множества лексических единиц, объединен­ных общим (инвариантным) значением

Лексические единицы включаются в определенное СП на основании того, что они содержат объединяю­щую их архисему, например, "время" - для всех обозна­чений времени, "родственник / родственница" - для всех наименований родства, "цвет" - для всех цветообо- значений и т. д.

Поле характеризуется однородным понятийным со­держанием своих единиц, поэтому его «строевыми эле­ментами» обычно являются не слова, соотносимые сво­ими значениями с разными понятиями, а ЛСВ. Много­значные слова чаще всего входят своими различными значениями (ЛСВ) в разные СП, например сестрах - в обозначения родства, сестра2 - в наименования лиц медицинского персонала, и только сравнительно ред­ко - в одно и то же поле; ср.: день\ и день 2 как обозна­чение части суток и всех суток.

Понятие «поле» абсолютно по своей принципиальной структуре и вместе с тем относительно в непосредствен­ном анализе лексики, т. е. обычно ограничено опреде­ленной исследовательской задачей. Собственно говоря, всю лексику можно представить в виде иерархии семан­тических полей разного ранга, в виде структуры теза­уруса (т. е. идеографического, ономасиологического словаря): большие семантические сферы лексики де­лятся на классы, классы - на подклассы и т. д. вплоть до элементарных семантических микрополей. Элемен­тарным семантическим микрополем является лекси- ко-семантическая группа (ЛСГ) - относи­тельно замкнутый ряд лексических единиц одной части речи, объединенных архисемой более конкретного содер­жания и иерархически более низкого порядка, чем архи­сема поля. Так, в большом по своему объему СП "чело­век (Ьото 5ар1епз)" можно, например, выделить ЛСГ, характеризующие различные стороны интеллектуальной деятельности человека: ЛСГ| (ум, разум, мышление, мысль, понятие, суждение, рассуждение, умозаключе­ние, анализ, понимание...), ЛСГ 2 [думать, мыслить, рас­суждать, судить (о чем-нибудь), вдумываться, вникать, умозаключать, анализировать, понимать, постигать, схватывать (умом) ...], ЛСГз [умный, разумный, муд­рый, понятливый, толковый, рассудительный, думаю­щий (прил.), смышленый, сметливый, смекалистый...] и др.

Важнейшим структурирующим отношением элемен­тов в семантическом поле является гипонимия - его иерархическая система, основанная на родо-видо­вых отношениях (см. /, 6). В основе гипонимии лежит отношение несовместимости - свойство семантически однородных лексических единиц, соотносящихся с поня­тиями, объемы которых не пересекаются. Гипонимия представляет собой включение единиц в соответствую­щий класс наименований. Слова, соответствующие ви­довым понятиям (например, пудель, дог, овчарка, бор­зая, спаниель), выступают как гипонимы по отно­шению к слову, соотносящемуся с родовым понятием (собака),- их гиперониму, и как согипонимы по отношению друг к другу. Гиперо-гипонимические отношения структурируют СП сверху донизу и снизу доверху. Понятия «гипоним» и «Гипероним» в поле - относительны. Так, гипероним собака при «восхожде­нии» к вершине поля становится гипонимом по отноше­нию к иерархически более высокому слову животное и т. д. На основе гипонимии взаимосвязанные лексиче­ские единицы последовательно объединяются в ЛСГ, подклассы, классы, классы классов, семантические сфе­ры, образуя сложную многомерную структуру взаимо­связанных СП.

Из свойств гипонимов, существенных для раскры тия отношения элементов СП, отметим следующие. Во- первых, в отличие от синонимии (см. 2, 9) как одного из важных семантических измерений поля, гипонимия определяется в терминах односторонней импликации: всегда возможна замена гипонима на гипероним как подведение вида под род (Он купил розы -»- Он купил цветы); обратное не всегда возможно, так как, напри­мер, цветы могут быть не только розами. Во-вторых, значение гипонима семантически сложнее, богаче, чем у гиперонима, а представленный им класс предметов уже (см. 1, 6). Семантическое отношение согипони- мов - это отношение элементов одного класса; гипо­нимы включают в себя смысловое содержание гиперо­нима и противопоставляются друг другу соответствую­щими дополнительными дифференциальными семами; ср.: физика, химия, математика, лингвистика и их гипе­роним наука.

Структура семантического поля

В семантическое поле как таковое (в отличие от ЛСГ) входят слова (ЛСВ) разных частей речи. По­этому единицам поля свойственны не только 1) синтаг­матические и 2) парадигматические, но и 3) ассоциа­тивно-деривационные отношения. Они образуют три измерения СП: 1) родной отец, любить отца, отец семейства...-, 2) отец - мать, сын, дочь, дед...; 3) отец - отцовский, отчий, отеческий, по-отечески... (словообра­зовательная деривация); отец\ - "мужчина по отноше­нию к своим детям", отещ - "родоначальник, осново­положник чего-нибудь", отецз - "служитель культа" (се­мантическая деривация, указывающая на связь семан­тического поля обозначений родства со смежными по­лями) .

Единицы СП могут входить во все типы семанти­ческих категориальных отношений. Так, прилагательное высокий как член одной из ЛСГ СП "человек" входит в отношения гипонимии (высокий а рост), синонимии (высокий - рослый, длинный, долго­вязый), антонимии (высокий - низкий), конверсии (Иван выше Петра ■*-> Петр ниже Ивана), словообра­зовательной деривации (высокий - высокоодаренный, высота), полисемии [высокий\ - высокий2 (высокий урожай), высокий^ (высокая награда), высокий 4 (высо­кий стиль), высокийь (высокое качество), высокийе (вы­сокий тенор)]. Ассоциативно-деривационные отноше­ния полисемии характеризуют связь данной ЛСГ с дру­гими ЛСГ поля "человек" и смежными полями. Разу­меется, не каждое слово поля входит по своей природе в любое из указанных семантических отношений: су­ществительное стол, например, не имеет антонима.

Несмотря на большое разнообразие в организации семантических полей и специфику каждого из них, мож­но говорить о некоторой принципиальной структуре СП, которая предполагает наличие его ядра, центра и периферии. Возьмем в качестве примера поле "переда­ча", ограничившись для простоты изложения глаголами, образующими основу этого поля; ср.: передавать - пе­редача, вручать - вручение и т. п. Общее (инвариант­ное) значение поля в его «чистом» виде содержит семан­тически наиболее простое слово передавать - "каузи- ровать кого-нибудь начинать иметь что-либо": Она пере­дает ему книгу. Глагол передавать вместе с близкими ему по семантике словами (синонимами типа вручать - "передавать непосредственно из рук в руки", антонимами и конверсивами типа брать (назад), принимать и неко­торыми словообразовательными дериватами) образует класс единиц неспециализированной передачи - ядро семантического поля.

Эта ядерная часть СП как бы обволакивается клас­сами специализированной передачи, где общее значе­ние поля усложняется по мере удаления от ядра. Эти классы представляют собой центр семантического поля: "дарение" (дарить, преподносить, презенто­вать...), "купля-продажа" (покупать, продавать, сбы­вать...), "оплата и ссуда" (платить, одолжать, ссужи- вать...), "завещание" [завещать, оставлять (после себя); ср. получать в наследство], "пересылка и транспорти­ровка" (посылать, переправлять, доставлять...), "пере­дача информации по каналам связи" [переда­вать (по радио), транслировать, телеграфировать...] и др.

В силу закона асимметрии знака и значения (см. 2, 7) семантика передачи может выражаться единицами других, смежных полей, лежащих на периферии данного поля, что свидетельствует о тесной взаимосвязи семантических полей в лексической системе языка. Гла­голы со значением изготовления, приготовления, созда­ния чего-либо в особых контекстах, реализующих их вторичные семантические функции, способны обозна­чать передачу: Родители построили детям дачу (х пе­редали, подарили); Мать очистила маленькому сыну апельсин, и тот с аппетитом съел его (« очистила и дала).

Для единиц СП во многих случаях можно указать их характерные синтагматические и парадигматические свойства, соотнесенные друг с другом. Рассмотренным выше глаголам передачи свойственна, например, общая основная формула дистрибуции: Г^У^^, где N обо­значает имя в определенном падеже (N1 - им., N3 - дат., N4 - вин.); а V - глагол передачи, например: Декан вручает грамоту юбиляру (ср. модификацию этой формулы при усложнении семантики глагола, например, продавать - "отдавать за плату": Г^УМ^з за N4 - Он уступает книгу мне за рубль). Единицам семантических полей "человек" (класс: "части тела") и "орудия труда" свойственна конструкция N^N5 (с различного рода расширениями): Я слышал (это своими) ушами; Он схватился руками (за перекладину); Они разгребают (снег) лопатами и т. п.

Существенно совпадающая сочетаемость единиц по­ля отражает их парадигматическую близость и семанти­ческую общность: дарить - "давать подарок", прода­вать - "отдавать за плату", транслировать - "переда­вать по радио или телевидению".

Слово (ЛСВ) предстает в СП во всех его характер­ных связях и разнообразных отношениях, реально су­ществующих в лексической системе языка.

Рассмотренные выше лексические категории оказы­ваются в поле взаимосвязанными и соположенными как его важнейшие составляющие. Они синтезируются в нем.

Апресян Ю. Д. Лексическая семантика: Синонимические средства языка. М., 1974. С. 175-315.

Ахманова О. С. Очерки по общей и русской лексикологии. М., 1957. С. 104-165.

Бережан С. Г. Семантическая эквивалентность лексических еди­ниц. Кишинев, 1973.

Виноградов В. В. Избранные труды: Исследования по русской грамматике. М„ 1975. С. 295-312.

Караулов Ю. Н. Общая и русская идеография. М.. 1976. С. 106-

Караулов Ю. Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. М., 1981. С. 148-218.

Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику. М., 1978. С. 467-507.

Современный русский язык: Теоретический курс: Лексикология. М., 1987. С. 40-80.

Шмелев Д. N. Современный русский язык: Лексика. М., 1977. С. 65-130, 183-232.

СЛ ОВООБРАЗОВАН ИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Словообразование как особый раздел языкознания стало складываться в 40-50-е годы нашего века, преж­де всего благодаря трудам В. В. Виноградова, Г. О. Ви­нокура, А. И. Смирницкого. Уже в те годы начали раз­рабатываться некоторые важные проблемы общей тео­рии синхронного словообразования: место словообразо­вания в ряду лингвистических дисциплин, проблемы членимости слова, принципы установления отношений синхронной производности, своеобразие семантики и строения производных слов разных частей речи.

В 60-80-е годы теория синхронного словообразо­вания получила дальнейшее развитие. Наука о слово­образовании, выделившись из морфологии и лексиколо­гии, стала самостоятельной лингвистической дисципли­ной, имеющей свой объект исследования, свою методику анализа и систему понятий.

СЛОВООБРАЗОВАНИЕ СИНХРОННОЕ И ИСТОРИЧЕСКОЕ

Этот раздел учебника посвящен современному син­хронному словообразованию. (В современном языко­знании как синонимы терминов «словообразование», «словообразовательный» используются термины «дери­вация», «деривационный».) Лишь в некоторых его частях рассматриваются отдельные вопросы истори­ческого словообразования. Это нужно для того, чтобы четко отделить собственно синхронное изучение слово­образования от диахронического, что важно в практике исследования и преподавания русского языка.

При синхронном и диахроническом (историческом) подходах к словообразованию многие понятия, назы­ваемые одним и тем же термином, получают разное со­держание. Таково, например, понятие «производность» и связанные с ним понятия «производная основа» и «производящая основа».

При диахроническом подходе, для того чтобы установить производность слова и, следовательно, опре­делить, какое из сравниваемых родственных слов послу­жило базой для образования другого, т. е. какое имеет производящую основу, а какое - производную, надо изучить конкретную историю этих слов и выяснить, ка­кое из них более раннее, а какое более позднее, какое из слов исторически образовано от другого.

При синхронном анализе, для того чтобы уста­новить производную и производящую основы, нужно от­ветить на вопрос: какая из двух однокоренных основ бо­лее простая по форме и по смыслу (производящая), а какая более сложная (производная) "? Для этого надо определить, каково формальное и семантическое соот­ношение данных основ в изучаемый период жизни языка.

Итак, термины «производная» и «производящая» основы употребляются и в синхронном, и в диахрониче­ском словообразовании. Однако если в диахроническом словообразовании они по смыслу равны причастиям от глагола производить, т. е. производная - это "про­изведенная; та, которая произведена", производя­щая - "та, которая произвела", то в синхронном сло­вообразовании эти термины имеют не процессуальное, а функциональное значение (находящиеся в оп­ределенных отношениях между собой). Чаще всего рас­пространен такой вид отношений: производящая - бо­лее простая по форме и смыслу, чем однокоренная про­изводная . Значение производящей основы мотивирует значение производной основы, а форма производящей основы является базой для построения формы производ­ной основы. Слово, содержащее производящую основу, называется производящим (базовым). Слово, со­держащее производную основу, называется произ­водным. Слово, содержащее непроизводную основу, называется непроизводным.

Разграничение синхронного и диахронического под­ходов имеет большое значение при изучении словообра­зования, так как именно в этом разделе языкознания смешение диахронии и синхронии происходит особенно часто. Это объясняется тем, что слово является такой единицей языка, которая может менять свое значение, не меняя формы. Благодаря этому рвутся связи между словами, когда-то (в прошлые эпохи!) родственными, но сохранившаяся формальная близость нередко ме­шает увидеть этот разрыв и толкает на то, чтобы объеди­нять слова разошедшиеся, ставшие чужими.

Еще на рубеже XIX-XX вв. требование отграничи­вать синхронное словообразование от диахронического выражали блестящие русские языковеды И. А. Бодуэн де Куртенэ и Ф. Ф. Фортунатов. Занимаясь историей языка, они большое внимание уделяли теории синхрон­ного языкознания и - в том числе - теории синхрон­ного словообразования. Факты одной эпохи нельзя объяснять, мерить мерками другой. Это общее требова­ние признается всеми учеными, не только лингвистами. Признается оно и языковедами, но в словообразование пробивается труднее, чем в другие разделы языкозна­ния. Выступая в 1903 г. на съезде преподавателей рус­ского языка с докладом «О преподавании грамматики русского языка в средней школе», Ф. Ф. Фортунатов го­ворил: «...категорию крупных ошибок в школьных учеб­никах русской грамматики представляет смешение фак­тов, существующих в данное время в языке, с теми, ко­торые существовали в нем прежде...» Изучая словооб­разование, не следует считать родственными пары слов типа дерево и деревня, лапа и лапоть, потому что между этими словами нет живых семантических связей. Ведь очевидно, что деревня не есть "населенный пункт, в ко­тором растет много деревьев", а лапоть не является "обувью для лапы". Такие толкования были бы явно ис­кусственными и приводили бы к произвольному навязы­ванию языку не свойственных ему семантических свя­зей.

Как же обнаружить имеющиеся в языке (а не мни­мые) связи между словами? Чтобы ответить на этот во­прос, рассмотрим внимательнее, что отличает производ­ное слово как особую единицу языка.

Диссертация

Саид Альяффар

Ученая cтепень:

Кандидат филологических наук

Место защиты диссертации:

Санкт-Петербург

Код cпециальности ВАК:

Специальность:

Русский язык

Количество cтраниц:

Глава 1. Семантическое поле «растения » в структурном и семасиологическом аспектах.

§ 1. Семантическое поле «растения » как объект изучения.

§ 2. Состав семантического поля «растения » в русском языке .

§ 3. Проблема имени поля.

§ 4. Парцеллирование поля «растения ».

§ 5. Место субполей «деревья » и «цветы » в семантическом поле растения».

§ 6. Место субполей «деревья » и «цветы » в русской языковой картине мира.

§ 7. Структурирование субполей «деревья » и «цветы ».

§ 8. Парадигматические и эпидигматические связи субполей деревья» и «цветы ».

§ 9. Денотативная природа лексического значения слов субполей деревья» и «цветы ».

Выводы по 1 главе.

Глава П. Слова субполей «деревья » и «цветы » как фрагмент русской языковой картины мира. 6?

§ 1. Место названий растений в языковой картине мира. 6?

§ 2. Своеобразие естественной номинации растений и языковая картина мира. ?

§ 3. Понятие внутренней формы слова и мотивированности .

§ 4. Немотивированность - характерное свойство слов субполя деревья».

§ 5. Мотивированность названий цветов как одно из проявлений языковой картины мира.

§ 6. Ассоциативный эксперимент, ассоциативное поле слова и ЯКМ . Ю

§ 7. Признаковая часть ассоциативных полей слов-названий растений и «Словарь эпитетов русского литературного языка».

§ 8. Слова субполей «деревья » и «цветы » в сопоставительном русско-шведском ассоциативном эксперименте.

§ 9. Агнонимы в семантическом поле «растения ».

§10. Слова субполей «деревья » и «цветы » в «Частотном словаре русского языка» и в компетенции молодых носителей русского языка.

§ 11. Слова-названия деревьев и цветов и языковая компетенция современной молодежи (по материалам эксперимента).

Выводы по П главе.

Введение диссертации (часть автореферата) На тему "Семантическое поле "растения" в русском языке"

В научной парадигме современной лингвистики абсолютизация системного подхода к изучению языка стала невозможной: такой подход обогатился и существенно изменился под влиянием антропоцентрических ориентаций языкознания. Проблема семантического (лексико-семантического) поля, давно привлекавшая внимание многих исследователей (Ю.Н.Караулова, А.М.Кузнецова, Э.В.Кузнецовой, А.М.Васильева и др.) «оптимальным образом соответствует на современном этапе развития лингвистической теории и методологии задачам освещения объекта изучения в его универсальных и в его идиоэтнических , конкретно-языковых характеристиках» [Павлов 1998: 32].

Ю.Н.Караулов считает, что не единичное, отдельно взятое слово имеет выход на языковую картину мира, но лишь слово в составе семантического поля [Караулов 1976: 269]. Таким образом открывается возможность соединить системно-ориентированный подход к полю как фрагменту лексико-семантической системы языка с антропоцентрическими аспектами анализа поля как фрагмента лексикона -русской языковой личности и русской языковой картины мира.

Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации (=концептуализации ) мира. Выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательного всем носителям языка» [Апресян 1995а: 350]. Одним из направлений исследования репрезентированной в языке наивной картины мира является изучение «специфических коннотаций неспецифических концептов» [Там же], к которым вполне может быть отнесен такой класс примарной лексики, как названия растений, прежде всего деревьев и цветов.

Хотя теория поля и в лексикологии , и в грамматике (А.В.Бондарко и школа функциональной грамматики ) хорошо разработана, «полевая структура лексики полностью не описана ни в одном языке. Какое-то представление о ней дают идеографические словари» [Богданов 1998: 25]. В этих словарях тематическая область "растительный мир" (или с иным названием) выделяется регулярно, однако лингвистического описания соответствующего поля как фрагмента системы русской лексики до сих пор нет. Ю.Н.Караулов объясняет это «принципиальным совпадением научной ботанической систематики с общеязыковыми средствами ее выражения» [Принципы описания языков. 1976: 315], что делает эту лексику мало привлекательной для лингвистов. Однако Ю.Н.Караулов признает, что «область растительного мира представляет собой благодатный материал для лингвогеографических изысканий» [Караулов 1976^: 36]. Действительно, названия растений привлекают внимание диалектологов . Так, в основном на диалектном материале выполнена кандидатская диссертация В.В.Копочевой , посвященная особенностям естественной номинации фитонимов (т.е. названий цветов и трав) по сравнению с искусственной номинацией (терминами и номенклатурой). Однако вопросы о семантическом поле «растения » и тем более о языковой картине мира в этой работе не ставятся. Таким образом, новизна диссертации связана с изучением неисследованного класса русской лексики как фрагмента русской языковой картины мира.

Актуальность диссертационной работы определяется ее включенностью в круг современных лингвистических исследований антропоцентрической ориентации, соединением системного и функционально-прагматического подходов к анализу семантического поля, обращенностью к закономерностям организации одного из участков лексикона и тезауруса современной русской языковой личности.

Основная цель диссертационного исследования - описание семантического поля «растения » в русском языке как фрагмента русской языковой картины мира и русской языковой способности. Для достижения поставленной цели предполагается решение следующих задач:

Получить методом сплошной выборки из «Словаря русского языка» С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой семантическое поле «растительность/растения» и, уточнив имя поля, структурировать поле «растения » на основе компонентного анализа;

Обосновав центральное (ядерное) положение субполей «деревья » и «цветы » в СП «растения », структурировать эти субполя , выявить особенности семантики составляющих их слов и выйти на проблему словарного толкования лексических значений денотативного типа;

Рассмотрев особенности языковой номинации деревьев и цветов, с точки зрения состава (что названо) доказать принадлежность этих субполей не научной классификации, а наивной картине мира;

Изучив характер мотивированности/немотивированности русских слов субполей «деревья » и «цветы » (как названо) и сравнив их со словами-эквивалентами других языков (шведского, английского , арабского), доказать, что мотивированность слова может репрезентировать языковую картину мира;

Проведя сопоставление ассоциативных полей слов-эквивалентов субполей «деревья » и «цветы » в русском и шведском языках, доказать сложную когнитивную природу семантики слов-названий растений, способных репрезентировать этнически ориентированную языковую картину мира;

Проведя направленный ассоциативный эксперимент в русской аудитории, установить место названий деревьев и цветов в лексиконе (в языковой способности) современной русской молодежи.

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что полученные результаты позволяют уточнить место примарной лексики (названий деревьев и цветов, в частности) в картине мира, обосновав соотнесенность субполей «деревья » и «цветы » не с научной, а с наивной КМ и - соответственно - право рассматривать этот круг примарной лексики в ее актуальной для современного носителя русского языка части как фрагмент русской языковой картины мира.

Практическая значимость работы определяется возможностью использовать полученные результаты исследования названий деревьев и цветов в русском литературном языке при ознакомлении студентов-филологов, в том числе и иностранцев, с различными приемами антропоцентрического изучения лексической системы языка, а также на семинарских занятиях и в спецкурсах по проблемам «Языковая картина мира», «Язык и культура ». Материалы исследования семантического поля «растения » и субполей «деревья » и «цветы » могут быть использованы в учебной лексикографии и при уточнении уже существующих лексикографических изданий.

Представляется важной возможность распространения разработанных в русской лингвистике антропоцентрических методик описания словарного состава языка в современную практику изучения арабского и шведского языков.

Материалом исследования послужили, с одной стороны, различные словари русского языка, а с другой - данные 2-х основных (и одного вспомогательного) психолингвистических экспериментов. Источниками материала явились не только лингвистические , но и специальные словари («Словарь русского языка» С.И.Ожегова и Н.Ю.Шведовой, «Определитель растений средней полосы Европейской части СССР » М.И.Нейштадт). Исходный список лексических единиц семантического поля «растения » включал около 800 слов. Обращение к «Русскому семантическому словарю», «Русскому ассоциативному словарю », «Краткому словарю русского языка» и к словарю «Лексическая основа русского языка» позволило уточнить объем лексического материала, подлежащего более подробному описанию в диссертации, существенно сократив исходный список: 61 слово субполя «деревья » и 86 слов субполя «цветы » (всего 147 лексем ). Собственно лексикографический путь сбора материала был дополнен экспериментальным способом его получения и уточнения: анкеты направленного эксперимента в русской аудитории, давшие 119 лексических единиц-гипонимов от 125 информантов, и 19 пар ассоциативных полей слов-эквивалентов русского и шведского языков (общее число информантов - 98 чел.). При обработке полученного массива лексем производилась дополнительная коррекция материала с опорой на «Русский ассоциативный словарь », «Частотный словарь русского языка » и «Материалы к словарю агнонимов » В.В.Морковкина и A.B.Морковкиной.

Основным методом исследования явился метод синхронического описания. Для реализации задач, связанных с антропоцентрическим аспектом исследования, в работе широко использовались экспериментальные приемы описания фрагмента словаря (направленный гиперо-гипонимический ассоциативный эксперимент) и национально-культурной специфики семантики слов - названий деревьев и цветов (свободный ассоциативный эксперимент). Однако экспериментальные приемы описания явились и средством корректировки информации, полученной путем обработки и внутриязыкового сопоставления материалов, представленных в различных лексикографических изданиях. При структурировании поля и субполей и при выявлении специфики денотативного типа семантики примарной лексики был использован прием компонентного анализа.

Выявление национальной специфики ЯКМ предполагает обращение к сопоставительному методу исследования: сопоставительный русско-шведский ассоциативный эксперимент, сопоставление внутренней формы слов-эквивалентов русского, шведского, английского и арабского языков.

Положения, выносимые на защиту:

Слова субполей «деревья » и «цветы » могут рассматриваться как центр (ядро) СП «растения »;

Слова этих субполей и своей семантикой , и особенностями состава, и принципами организации поля соотносятся не с научной, а с наивной картиной мира;

Слова названных субполей, во всяком случае в своей ядерной, т.е. максимально активной части, могут рассматриваться как фрагмент русской картины мира.

Структура диссертационного исследования включает введение, 2 главы, заключение, 7 приложений и библиографию, которая насчитывает около 140 наименований монографий, статей и словарей .

Заключение диссертации по теме "Русский язык", Саид Альяффар

Выводы по второй главе

1. Подтвердилось предположение о существенном несовпадении языковых подсистем наименований деревьев и особенно цветов с научной систематизацией растений и системой ботанических терминов, что позволило сделать заключение о соответствии субполей «деревья » и «цветы » не научной, а наивной картине мира.

2. Рассмотрение двух субполей с точки зрения номинации и степени мотивированности выявило преобладание немотивированных слов в субполе «деревья » и мотивированных - в той части субполя «цветы », которая называет собственно русские дикорастущие растения. Этимологический анализ названий деревьев в русском и шведском языках позволил увидеть общность происхождения значительной части слов-эквивалентов, восходящих к индоевропейскому праязыку, что свидетельствует об их глубокой древности. Сопоставление внутренней формы ряда названий цветов в русском, шведском, английском и арабском языках, напротив, показало существенное различие национального «видения » одной и той же реалии и позволило рассматривать эти различия сравнительно молодых слов-названий цветов как элементарные (точечные) различия ЯКМ .

3. Сопоставительный свободный русско-шведский ассоциативный эксперимент дал возможность сравнить ассоциативные поля нескольких слов-эквивалентов субполей «деревья » и «цветы » в двух языках. В результате обнаружена большая близость (универсальность) Я, связанных с эмпирическими признаками деревьев и цветов (и, соответственно, с интенсиональными семами лексических значений), но большие или меньшие различия эмоциональных, эстетических, ситуативных и собственно культурных К Причем специфически русское «видение » реалии в значительной степени подтвердилось сравнением с данными РАС и - в признаковой части АП РАС - со «Словарем эпитетов русского литературного языка».

4. Наконец, изучение слов двух субполей с точки зрения их представленности в лексиконе и тезаурусе носителей современного русского языка, проведенное с опорой на словарь агнонимов, частотный словарь и, главное, на трехэтапный направленный гиперо-гипонимический АЭ, позволило обнаружить не только серьезные различия в функциональных характеристиках слов двух субполей, но и увидеть некоторые тревожные динамические тенденции в небольшом фрагменте русской ЯКМ - прогрессирующее обеднение собственно русской части субполя «цветы », переориентацию национально-специфической языковой картины мира, связанной с миром русской природы, на универсальную, связанную с урбанизацией и западными ориентирами современной (молодежной, прежде всего) культуры.

Заключение

Подводя итог проведенному в диссертации исследованию субполей «деревья » и «цветы » в составе СП «растения », целесообразно остановиться на двух моментах, на которых не было достаточно акцентировано внимание в работе.

1. При внешней однородности, структурном и семантическом подобии субполей «деревья » и «цветы » они существенно различаются:

Если состав естественных наименований деревьев, соотносимых с объектами русской природы, практически совпадает с составом данной подсистемы ботанических терминов, то состав названий русских («своих ») цветов в языке и по количеству единиц, и по избирательному принципу номинации резко расходится с составом соответствующей подсистемы терминов ботаники;

Если названия деревьев в большинстве своем немотивированные, древнего индоевропейского происхождения, то названия русских цветов, напротив, характеризуются многопризнаковой и национально-специфической мотивированностью , что свидетельствует о способности этого относительного молодого слоя лексики внутри СП «растения » репрезентировать русскую ЖМ;

Если значение гиперонима дерево по составу сем максимально близко к содержанию научного понятия, то семантика гиперонима цветок соответствует наивному, но не научному понятию; при этом в лексическом значении слова цветок существенное место занимает ботанически нерелевантная сема "красивый" (реальная или потенциальная), а в значениях его гипонимов эмпирические признаки "окраска" и "запах" эстетически переосмысливаются;

Хотя слова обеих групп обладают денотативным типом семантики, т.е. вероятностной семной структурой лексического значения с сильным эмпирическим (денотативным) компонентом, сравнение толкований значений в различных словарях показало, что дефиниции лексических значений слов-названий деревьев меньше варьируются, обладают большей степенью определенности и легче поддаются упорядочению, чем толкования слов-названий цветов;

Если фрагмент субполя «деревья » (в своей собственно русской части) в лексиконе молодых носителей русского языка адекватен языковой системе, то названия цветов русской природы представлены очень неполно и явно вытесняются названиями «чужих », садовых и декоративных цветов, т.е. происходит универсализация этого фрагмента ЯКМ (показательно, что и АП русских и шведских названий цветов по структуре ближе друг другу, чем АП названий деревьев).

Однако сопоставительный свободный АЭ показал и сближение ассоциативного ареола слов-названий цветов и деревьев: деревья также воспринимаются носителями обоих языков, особенно русского, как эстетически значимые объекты, видятся в «зеркале » литературы. Это наблюдение позволяет перейти ко второму моменту заключения, важному в плане исследовательской перспективы.

2. Изучение СП «растения » с позиций современной антропоцентрической лингвистики и с применением психолингвистических экспериментальных методик показало, насколько продуктивнее ориентироваться в изучении и представлении семантики примарной лексики (которая, несомненно, обладает свойствами универсальности), не на универсальную по сути полноту энциклопедических сведений о предмете, а на прагматический аспект семантики слова, на различные его коннотации .

Современные лексикографы , говоря о перспективе словарей будущего, подчеркивают важность исследования прагматического компонента семантики, куда входят и «когнитивные коннотации » [Скляревская 1997: 7], связанные с оценкой концепта (и объекта) и расположением слова в верхней или нижней части аксиологической шкалы («хорошо » / «плохо ») по социальным и моральным параметрам, по эмоциональному воздействию, по физиологической и психической реакции [Там же].

Сказанное, как нам кажется, вполне подтверждается результатами анализа класса примарной лексики. Она почти лишена тех явных коннотаций , которые получают выражение в производных значениях слова, фразеологизмах , устойчивых сравнениях (хотя последние, безусловно, существуют: девушка расцвела, как роза; глаза как незабудки или как васильки; щеки алеют, как маки и др.). Наличие когнитивных коннотаций - концептуальных по происхождению, но прагматических по сути - у наиболее активно употребляющихся в русской речи названий деревьев и цветов «вычитывается » прежде всего из структуры АП. Однако и ранжирование (формально гипонимических ) ассоциатов в направленном эксперименте отражает не просто степень укорененности слова в лексиконе ЯЛ, глубину его «залегания » в тезаурусе, но проливает свет на причины активности слова, поскольку в рамках логически однородного гипоними-ческого ряда она связана с избирательным знанием, подчиняющимся в том числе и прагматикону ЯЛ.

Таким образом, примарная лексика не может рассматриваться как средство простого картирования мира. Полученный фрагмент КМ существенно отличается от научной КМ и, соотносясь с наивной КМ, подтверждает мнение Ю.Д.Апресяна об особой сложности, а отнюдь не примитивности последней. Фрагмент русской \ЯКМ репрезентируется прежде всего наиболее активной и коннотативно осложненной (ядерной) частью класса примарной лексики, объекты которой оказываются постоянно в поле зрения носителя языка. Среди факторов, влияющих на «формирование коннотаций лексемы », Ю.Д.Апресян называл «тип восприятия или использования соответствующего объекта действительности, традиции литературной обработки лексемы, исторический, религиозный, политический, психологический или иной культурный контекст существования» [Апресян 1995а: 169-170]. Слова-названия деревьев и цветов, семантика которых также формируется под влиянием столь мощных и разнообразных «человеческих факторов », не могут не быть частью ЯКМ.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Саид Альяффар, 1999 год

1. Статьи и монографии

2. Апресян 1995а Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного анализа//Ю.Д. Апресян . Избранные труды. Т.П. Интегральное описание языка и системная лексикография . - М., 1995.

3. Апресян 19956 ~ Апресян Ю.Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира//Там же.

5. Арбатский 1973 Арбатский Д.И. О специфике семантического определения и его функциональных типах//Вопросы языкознания . 1973. №5.

6. Арбатский 1975 Арбатский Д.И. О достаточности семантических определений/УВопросы языкознания. 1975. №6.

7. Ахманова * 1990 Ахманова О.С. Терминология лингвистическая // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

8. Бертелес 1979 Бертелес А.Е. О происхождении рубрик тематических (идеографический словарей//Переводная и учебная лексикография. М., 1979.

9. Бертелес 1982 Бертелес А.Е. Разделы словаря , семантические поля и тематическая группа слов//Вопросы языкознания. 1982. №4.

10. Богданов 1998 Богданов В.В. Феномен общеязыковой оппозиции «лексика - грамматика» // Общее языкознание и теория грамматики. Материалы чтений, посвященных 90-летию со дня рождения С.Д.Кацнельсона. СПб., 1998.

11. Брутян 1973 Брутян Г.А. Язык и картина мира//НДВШ. Философские науки. 1973. № 1.

12. Будагов 1971 Будагов P.A. История слов в истории общества М.,1971.

13. Будагов 1971 Будагов P.A. Типы соответствий между значениями слов в родственных языках // Р.А.Будагов. Язык, история и современность. МГУ , 1971.

14. Булыгипа, Шмелев 1997 Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики ) М., 1997.

15. Барина 1976 Варина В.Г. Лексическая семантика и внутренняя форма языковых единиц//Принципы и методы семантических исследований / отв. ред. В.Н. Ярцева . М., 1976.

16. Васильев 1971 Васильев A.M. Теория семантических полей//Вопросы языкознания. 1971. № 5.

17. Васильева 1990 ~ Васильева Н.В. Термин//Лингвистический энциклопедический словарь . М., 1990.

18. Верещагин , Костомаров 1980 - Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова. М., 1980.

19. Верзилин 1964 Верзилин Н.М. По следам Робинзона. Сады и парки мира. Л., 1964.

20. Вознесейская 1984 Вознесенская И.М. Лексика поэтических описаний русской природы. Автореф. дис.канд. филол . наук. Л., 1984.

21. Гаспаров 1996 Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. М., 1996.

22. Гумбольдт 1984 Гумбольдт Вильгельм фон. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества//В. фон Гумбольдт. Избранные труды по общему языкознанию . М., 1984.

23. Гумбольдт 1985 Гумбольдт Вильгельм фон. Язык и философия культуры. М., 1995.

24. Даниленко 1977 Даниленко В.П. Русская терминология .- Опыт лингвистического описания. М., 1977.

25. Ермакова 1984 Ермакова О.П. Лексические значения производных слов в русском языке. М., 1984.

26. Звегинцев 1962 Звегинцев В.А. Очерки по общему языкознанию. М., МГУ, 1962.

27. Иванова 1989 - Иванова А.Е. Языковая компетентность испытуемых в психолингвистическом эксперименте//Язык и личность/Отв. ред. Д.Н. Шмелев. М., 1989.

28. Игнатенко 1981 Игнатенко М.М. Берегите редкие растения. Л.,1981.

29. Караулов 1976 Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография . М.,1976.

30. Караулов 1981 Караулов Ю.Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. М., 1981.

31. Караулов 1989а Караулов Ю.Н. Русская языковая личность и задачи ее изучения. Предисловие//Язык и личность/ Отв. ред. Д.Н. Шмелев. М., 1989.

32. Караулов 19946 Караулов Ю.Н. Русский ассоциативный словарь как новый лингвистический источник и инструмент анализа языковой способности//Русский ассоциативный словарь. Кн. 1. Послесловие. М., 1994.

33. Карцевскнй 1965 Карцевский С. Об асимметричном дуализме лингвистического знака//В.А. Звегинцев История языкознания XIX - XX веков в очерках и извлечениях. Хрестоматия. Ч. П. М., 1965.

34. Касевич 1998 Касевич В.Б. О когнитивной лингвистике/Юбщее языкознание и теория грамматики. СПб., 1998.

35. Кацнелъсон 1965 Кацнельсон С.Д. Содержание слова, значение и обозначение. М.-Л., 1965.

36. Киселевский 1979 Киселевский А.И. Об определениях в энциклопедических и толковых словарях//Вопросы языкознания. 1979. № 2.

37. Кияк 1989 Кияк Т.Р. О видах мотивированности лексических единиц//Вопросы языкознания. 1989. № 1.

38. Кодухов 1987 Кодухов В.И. Введение в языкознание. М., 1987.

39. Копочева 1985 Копочева В.В. Соотношение естественной и искусственной номинации : на материале названий растений. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Томск, 1985.

40. Крушевский 1973 Крушевский H.B. Очерк науки о языке //Хрестоматия по истории русского языкознания /Сост. Ф.М.Березин. M., 1973.

41. Кубрякова 1981 Кубрякова Е.С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. М., 1981.

42. Кузнецов 1980 Кузнецов A.M. Структурно-семантические параметры лексики : на материале английского языка. М., 1980.

43. Кузнецов 1990а Кузнецов A.M. Метод компонентного анализа //Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

44. Кузнегрв 19906 Кузнецов A.M. Поле//Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

45. Кузнецова 1982 Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка. М.,1982.

46. Куликова 1986 Куликова И.С. О соотношении узуального и окказионального в эстетическом значении слова//Узуальное и окказиональное в тексте художественного произведения. Межвуз. сб. научн. трудов/Под ред. Е.Г.Ковалевской. Л., 1986.

47. Левицкий 1988 Левицкий В.В. Типы лексических микросистем и критерии их различения//НДВШ. Филологические науки. 1988. № 5.

48. Левковская 1962 Левковская К.А. Теория слова, принципы ее построения и аспекты изучения лексического материала. М., 1962.

49. Леонтьев 1976 Леонтьев A.A. Психолингвистический аспект языкового значения//Принципы и методы семантических исследований/Отв. ред. В.Н.Ярцева. М., 1976.

50. Лысякова 1984 Лысякова М.В. Гипонимия как выражение родовидовых отношений в лексике русского языка//Русский язык в школе. 1984. № 6.

51. Мартинович 1997 Мартинович Г.А. Вербальные ассоциации в ассоциативном эксперименте. СПб., 1997.

52. Маслов 1975 Маслов Ю.С. Введение в языкознание. Л., 1975.

53. Медведева 1989 Медведева Л.М. Типы словообразовательной мотивации и семантика производного слова//Вопросы языкознания. 1989. № 1.

54. Морковкин 1977 Морковкин В.В. Опыт лексикографического описания лексики. М., 1977.

55. Морковкин 1984 Морковкин В.В. Лексическая основа русского языка. М., 1984.

56. Морковкин , Морковкина 1997 Морковкин В.В., Морковкина A.B. Русские агнонимы (слова, которые мы не знаем). М., 1997.

57. Новиков 1982 Новиков Л.А. Семантика русского языка.М., 1982.

58. Основы теории РД 1974 Основы теории речевой деятельности/Отв. ред. А.А.Леонтьев. М., 1974.

59. Национально-культурная специфика. 1977 Национально-культурная специфика речевого поведения/Ред. кол. А.А.Леонтьев, Ю.А.Сорокин, Е.Ф.Тарасов. М., 1977.

60. Немченко 1984 Немченко В.Н. Современный русский язык. Словообразование . М., 1984.

61. Никитин 1997 Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. СПб., 1997.

62. Определитель растений Определитель растений средней полосы Европейской части СССР/Сост. М.И.Нейштадт. Изд. 6-е. М., 1963.

63. Павлов 1998 Павлов В.М. Полевой подход и континуальность языковой системы//Общее языкознание и теория грамматики. Материалы чтений, посвященных 90-летию со дня рождения С.Д.Кацнельсона. СПб.,-1998.

64. Панфилов 1983 Панфилов В.З. Гносеологические аспекты философских проблем языкознания. М., 1983.

65. Потебня 1973 Потебня A.A. Из записок по русской грамматике//Хрестоматия по истории русского языкознания/Сост. Ф.М.Березин.М., 1973.

66. Потебня 1992 Потебня A.A. Мысль и язык. Киев, 1992.

67. Принципы описания языков. 1988 Принципы описания языков мира/Отв. ред. В.Н.Ярцева и Б.А.Серебренников. М., 1988.

68. Принципы и методы семантических исследований/Отв. ред. В.Н.Ярцева. М., 1976.

69. РЧФ 1988 Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира/Под ред. Б.А.Серебренникова. М., 1988.

70. Руденко 1987 Руденко Д.И. Имена естественных классов, имена собственные и имена номинальных классов в семантике естественного языкаУ/Изв. АН СССР. Сер. лит. и языка. Т.46. № 1. 1987.

71. Сепир 1993 Сепир Э. Язык и среда//Э.Сепир. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993.

72. Серебренников 1983 Серебренников Б.А. О материалистическом подходе к явлениям языка. М., 1983.

73. Сергеев 1977 Сергеев В.Н. Место номенклатуры в общем словаре русского языка//Современная русская лексикография. 1976/Отв. ред. А.М.Бабкин. Л., 1977.

74. Смолина 1986 Смолина К.П. Компонентный анализ и семантическая реконструкция в истории слов//Вопросы языкознания. 1986. № 4.

75. Степанова 1975 Степанов Ю.С. Основы общего языкознания. М.,1975.

76. Способы номинации 1982 Способы номинации в современном русском языке/Отв. ред. Д.Н.Шмелев. М., 1982.

77. Стрижевская 1987 Стрижевская О.И. Семантика названий минералов в словаре русского языка С.И.Ожегова//НДВШ. Филологические науки. 1987. № 5.

78. Судаков 1986 Судаков Г.В. Предметно-бытовая лексика в семиологическом аспекте//Вопросы языкознания. 1986. № 6.

79. Тихонов 1985 Тихонов А.Н. Основные понятия русского словообразования/ЛГихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка. Т. 1.М., 1985.

80. Толикина 1977 Толикина E.H. О некоторых правилах толкового словаря//Современная русская лексикография. 1976/ Отв. ред. А.М.Бабкин. Л., 1977.

81. Томашевский 1959 Томашевский Б.В. Стилистика и стихосложение. Л, 1959.

82. Улуханов 1977 Улуханов И.С. Словообразовательная семантика русского языка. М., 1977.

83. Уфимцева 1962 Уфимцева A.A. Опыт изучения лексики как системы. М., 1962.

84. Уфимцева 1968 Уфимцева A.A. Слово в лексико-семантической системе языка. М., 1968.

85. Уфимцева 1974 Уфимцева A.A. Типы словесных знаков. М., 1974.

86. Шанский 1977 Шанский Н.М. Лексическая деривация в русском языке//Русский язык в школе. 1977. № 3.

87. Шмелев 1964 Шмелев Д.Н. Очерки семасиологии русского языка. М., 1964.

88. Шмелев 1973 Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М., 1973.

89. Шмелев 1977 Шмелев Д.Н. Современный русский язык. Лексика. М, 1977.

90. Шухардт 1960 Шухардт Г. Вещи и слова//В.А.Звегинцев. История языкознания Х1Х-ХХ веков в очерках и извлечениях/Хрестоматия. 4.1. М., 1960.

91. Щерба 1967 Щерба Л.В. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании//Там же. Ч.П. М., 1967.

92. Языковая номинация 1977 Языковая номинация (Общие вопросы)/Отв. ред. А.А.Уфимцева, Б.А.Серебренников. М., 1977.

93. Язык и личность 1989 Язык и личность/Отв. ред. Д.Н.Шмелев. М.,1989.

94. Яковлева 1994 Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М., 1994.

95. Svensson, Во. Handbok i Lexicografi, Solna, 1987.2. Словари

96. Горбачевич К.С., Хабло Е.П. Словарь эпитетов русского литературного языка. Д., 1979 Словарь эпитетов.

97. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х томах. М., 1998 Словарь Даля.

98. Керлот Хуан Эдуардо. Словарь символов. М., 1994.

99. Краткий словарь лингвистических терминов / Н.В.Васильева, В.А.Виноградов, А.М.Шахнарович. М., 1995.

100. Краткий толковый словарь русского языка/Под. ред. В.В. Розановой. Изд. 5-е. М., 1988 -КСРЯ .

101. Лингвистический энциклопедический словарь/Гл. ред. В.Н. Ярцева. М., 1990-ЛЭС .

102. Морковкин В.В. Лексическая основа русского языка. М., 1984.

103. Ожегов С.И. Словарь русского языка. Изд. 17-е. М., 1985 СО.

104. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1992-СОШ .

105. Преображенский А.Г. Этимологический словарь русского языка. В 2-х томах. М., 1959.

106. Русский ассоциативный словарь. Кн. 1-4/Ю.Н.Караулов, Ю.А.Сорокин, Е.Ф.Тарасов, Н.В.Уфимцева, Г.А.Черкасова. М., 1994-1996 -РАС .

107. Русский семантический словарь: Опыт автоматического построения тезауруса: от понятия к слову / Отв. ред. С.Г.Бархударов. М., 1983 РСС .

108. Словарь брянских говоров . Вып. 5. Л., 1988.

109. Словарь русского языка: В 4-х т./АН СССР . Ин-т русского языка. / Под. ред. А.П.Евгеньевой. Изд. 2-е. М., 1981-1984 MAC.

110. Словарь современного русского литературного языка: В 17-ти т./ АН СССР. Ин-т русского языка. М.-Л., 1948-1967 БАС .

111. Словарь синонимов русского языка: В 2-х т. ЛТод. ред. А.П.Евгеньевой. Л., 1970-1971.

112. Словарь языка Пушкина: В 4-х т. / Отв. ред. В.В.Виноградов. М., 1956-1961.

113. Тихонов А.Н. Школьный словообразовательный словарь русского языка. Пособие для учащихся. М., 1978.

114. Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка: В 2-х т. М., 1985.

115. Учебный словарь сочетаемости слов русского языка/Под. ред. П.Н.Денисова, В.В.Морковкина. М., 1978.

116. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4-х т. М., 1964-1973 Словарь Фасмера .

117. Фразеологический словарь русского языка/Под. ред. А.И. Молоткова. Изд. 2-е. М., 1968.

118. Частотный словарь романа Л.Н.Толстого «Война и мир ». Тула, 1978.

119. Частотный словарь русского языкаЛТод. ред. Л.Н.Засориной. М., 1977 ЧС.

120. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2-х т. М., 1994 Словарь Черных.

121. Шанский Н.М., Иванов В.В., Шанская Т.В. Краткий этимологический словарь русского языка. Изд. 2-е. М., 1971 КЭС .3. Двуязычные словари

122. Англо-русский словарь / Сост. В.Д. Аракин , З.С. Выгодская, H.H. Ильина. М., 1992.

123. Арабско-русский словарь / Сост. Х.К.Баранов. М., 1957.

124. Русско-английский словарь / Сост. А.М.Паубе, А.В.Литвинова, А.Д.Миллер, Р.С.Даглиш. М., 1992.

125. Русско-арабский словарь / Сост. В.М.Борисов. М., 1993.

126. Шведско-русский словарь / Сост. А.Э.Миланова. М., 1985.

127. A dictionary of modem linguistic Terms English-Arabic & Arabic-English / Compiled by d committree of arat linguists. Beirut, 1983.

128. A dictionary of Applied Linguistics. English-Arabic by / Dz. Muhammad Ali-Khnli. Beirut, 1986.

129. Almawrid. A modern English-Arabic dictionary by / Munir Baalbaki. Beirut,1986.

130. Bildworterbuch. Deutsch und Russisch. Leipsic., 1959.

131. Bonniers svenska ordboken / Sten Malmstrom, Jrene Jyorki. Bonnies Fakta Bokforlag AB. Helsinki, 1983.

132. Etmologiska ordboken / Elof Hellqvist. Lund, 1922.

133. Nu svensk ordbok / Türe Johansson, Stockholm, 1912.

134. Rysk.-svensk, svensk-rysk. fickordbok / Lektor 1. Mittelman. England,1991.

135. Rysk.-svensk ordbok. / Karin Davidsson. Stockholm, 1994.

136. Svensk ordbok. Сост. Sture Allen. Goteborg, 1986.4. Словари арабского языка

137. Альбустан. Толковый словарь арабского языка / Сост. Абдула Альбустани. Бейрут, 1927.

138. Ларус. Толковый словарь арабского языка / Сост. проф. Салим аль Хар. Бейрут, 1985.

139. Альмунджид. Толковый словарь арабского языка / Сост. Луис Маалоф. Бейрут, 1986.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания.
В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

Английского языка

Семантические группы слов в лексической системе

В лексике любого языка, в том числе английского, существуют многочисленные связи, благодаря которым совокупность лексических единиц становится не хаотическим нагромождением слов и устойчивых словосочетании, но достаточно четко, хотя и сложно, организованной системой, в которой выделяются некоторые подсистемы более тесно связанных единиц, общности слов и словосочетаний, организованных по тому или иному принципу. Для различных целей исследования оказываются эффективными различные типы группировок слов. К ним, в частности, относятся тематические (или идеографические) группы, семантические поля, лексико-семантические группы, синонимические ряды, антонимы и т.д.

Тематические (идеографические) группы

Тематические группы выявляются не столько на лингвистическом, сколько на экстралингвистическом основании: критерием объединения слов здесь является то, что называемые ими вещи и явления встречаются вместе и близко связаны между собой в реальной действительности (например, термины родства, названия частей человеческого тела, военные термины и т.д.). Слова в пределах тематической группы обычно находятся в гиперо-гипонимических отношениях друг с другом. Этот тип отношений между единицами лексико-семантической системы языка, основанный на их родовидовой концептуальной общности, признается одним из важнейших конституирующих принципов организации словарного состава всех языков. Классическим примером такого рода структур является обозначение растений. В ряду наименований растений выделяется наиболее общий термин plant «растение» , являющийся родовым по отношению ко всем другим названиям растений. Наименования tree «дерево», bush «куст», grass «трава», flower «цветок» и др. выступают по отношению к родовому названию, или гиперониму , как подчиненные, связанные с обозначением менее широких классов растений, отдельных их подвидов и связанные отношением подчинения гипонимы . В свою очередь, они имеют целый ряд подчиненных им слов – названий конкретных видов деревьев (birch «береза», asp «осина», pine «сосна» и т.д.), цветов (tulip «тюльпан», daffodil «нарцисс», rose «роза» и др.), кустов, трав и т.д. – и соотносятся с ними как гиперонимы.

По тематическому принципу организуются словари, называемые идеографическими. Примером такого словаря может служить Тезаурус Роже (Thesaurus of English Words and Phrases).

Семантическое поле – это структурированная группа слов со связанными значениями, которая характеризуется определенными закономерностями. Теория семантического поля основана на положении о том, что языковые единицы (любого уровня) не обладают внутренней значимостью в изолированном виде, а приобретают языковую значимость лишь благодаря своим отношениям, как парадигматическим, так и синтагматическим, с другими единицами в системе. Будучи примененным к лексической семантике, этот принцип означает, что бесполезно, к примеру, выяснять значение слова warm , не изучив в то же самое время его отношения со словами cold, hot, cool, freezing, scorching и т.д. потому, что значение warm является лишь ячейкой в сети контрастов, одним элементом в системе противопоставлений. То же самое можно сказать о конкретных существительных. Нельзя, например, определить, что означает слово cat в изолированном виде, т.к. это тоже лишь одна единица в системе противопоставлений наряду с такими словами как animal, dog, kitten , etc.

Основоположником теории семантического поля является Дж. Трир. Новизна теории Трира заключалась в чисто структурном подходе к изучению значения слова. Он рассматривал весь словарный состав языка как интегрированную систему, в которой каждая лексическая единица определяется и выделяется по своим отношениям с другими элементами системы. Отдельные слова, играющие роль мозаичных кубиков, как считал Трир, покрывают полностью, без пробелов, все значения, охватываемые лексикой, и образуют сплошное поле, своего рода мозаику, находящуюся в состоянии движения (т.е., если изменение происходит в одной единице, это неизбежно влечет за собой изменения в соседних единицах).

Эта модель семантической структуры открыла новый путь к изучению значения слова: проследить изменения, происходящие в системе в диахронии. Конечно, весь словарный состав языка невозможно изучить таким образом, но вполне осуществима задача исследования более ограниченных лексических полей, т.е. групп слов, покрывающих определенное понятие. Например, есть концептуальное поле красного цвета. Физически это часть спектра, где есть разные тона. Они объективны. Их очень много. Все ли они отражены в языке и как? В английском языке, к примеру, понятие «красный цвет» покрывается словами: red – красный, малиновый; crimson – темно-красный, малиновый; vermilion – ярко-красный, киноварь и др. Смысл каждого из этих слов определяется как часть концептуального понятийного поля, и все они определяются по отношению друг к другу.

Теория Трира подвергалась критике, что, однако, не умаляет значимости его влияния на лексические исследования. Например, утверждение о том, что весь словарный состав языка структурирован как единое общее поле, не подтверждается на практике. Также невозможно согласиться с заявлением о том, что элементы поля образуют плотную, компактную, непроницаемую структуру, в которой нет пробелов (лакун). Среди других проблем можно назвать точное выделение концептуального поля (понятия) и определение того же самого поля в разные исторические периоды.

Достоинством теории семантических полей по сравнению с тематическими группировками слов является попытка найти лингвистические критерии, вскрывающие системный характер языка.

Лексико-семантические группы слов

Когда ставится задача выявить внутренние связи слов в пределах семантической системы языка, определить структуру и специфические смысловые связи последней, необходимо исследовать лексико-семантические группы (ЛСГ) слов. За основу исследования лексики по ЛСГ берется слово как основная единица языка в его многообразных смысловых связях в системе языка. Наиболее объективным языковым критерием выделения ЛСГ является наличие в тот или иной исторический период свободных смысловых связей между словами по линии их лексических значений.

Объединение слов в лексико-семантические группы осуществляется на основании определенного сходства или различия, противопоставления их значений. Это сходство и различие базируется на вполне конкретных семантических признаках, сочетания которых и образуют лексические значения слов.

При анализе смыслового содержания лексических единиц с помощью метода компонентного анализа мы исходим из различительного характера знаков, т.е. из того, что каждое слово – член определенного парадигматического ряда – отличается по своему значению от любого другого слова, по крайней мере, по одному из семантических признаков. В результате сопоставления выявляются все семантические признаки, позволяющие отграничивать значение одного слова от значений других слов в пределах данной совокупности (дифференциальные признаки ).

В семантическом содержании слов одного парадигматического ряда имеется, по крайней мере, один семантический признак, общий для всех лексических единиц данной ЛСГ, который служит основанием для объединения и сопоставления значений данных слов. Признаки этого типа принято называть интегральными . Интегральные семантические признаки могут быть выделены при описании смыслового содержания любой семантической группы, где они служат не только основанием для сопоставления частично сходных лексических единиц, но также выступают как своего рода фильтры, определяющие возможность включения той или иной лексической единицы в состав данной группы.

Основные требования, предъявляемые к интегральному семантическому признаку, следующие:

1) интегральный семантический признак должен объединять однородные лексические единицы (т.е. слова, принадлежащие к одному лексико-грамматическому классу и обладающие сходным значением);

2) интегральный признак должен задавать определенную ориентацию образуемой на его основе ЛСГ;

3) интегральный признак должен иметь ограничительные свойства, предопределяя вхождение в ЛСГ обозримого количества лексических единиц.

Та или иная ЛСГ может быть выявлена методом ступенчатой идентификации, который основан на методике компонентного анализа словарных дефиниций. В словарном толковании значения выделяется идентификатор (элемент толкования, имеющий наиболее общее значение) и конкретизаторы (элементы толкования, отражающие дифференциальные признаки значения). Например, если взять дефиниции лишь некоторых глаголов движения, мы можем при их анализе наряду с идентификатором «move », благодаря наличию которого все эти глаголы входят в ЛСГ глаголов движения, выявить в их значениях самые разнообразные конкретизаторы, в соответствии с которыми всю ЛСГ можно разбить на ряд подгрупп, а именно: 1) глаголы, обозначающие сферу передвижения (воздух, вода, твердая поверхность и т.д.), – walk, crawl, fly, swim ; 2) глаголы, обозначающие скорость передвижения, – run, stroll, pace, rush, creep ; 3) глаголы, обозначающие направление движения, – go, come, arrive, depart, flee ; 4) глаголы, обозначающие манеру движения, – stagger, shuffle, pace, trot, crawl, sway, jump, hop ; 5) глаголы, противопоставляемые по признаку целенаправленности/ нецеленаправленности движения, – stroll, roam ; 6) глаголы, включающие сему эмоционального состояния, – stroll, pace, fling, rush . Данный тип семантической группировки широко применяется поотношению к глаголам.

Группировки слов по близости значений называются семантическими или понятийными полями. В эти поля слова входят независимо от внешней формы, иногда даже в одно поле объединяются слова разных частей речи. Все языковые элементы вообще могут сближаться на основании либо сходства, либо смежности. Семантические поля также могут объединять слова по сходству или по смежности их значений. Первые группировки называются лек-сико-семантическими, а вторые - тематическими полями.

Лексико-семантические поля объединяют слова, имеющие общность значения. Все слова, входящие в данное поле, как бы конкретизируют одно общее понятие, добавляя к нему частные значения. Например, семантическое поле глаголов движения охватывает глаголы передвигаться, идти, ехать, бежать, приходить, убегать, проезжать, отплывать и др.

Подобные семантические поля, впервые описанные немецким ученым Й. Триром (1931), организованы по иерархическому принципу, они отражают родо-видовые отношения между понятиями, отображающими предметы и явления действительности. Слово, обозначающее более широкое, родовое понятие, называется гиперонимом (буквально «над-имя»); слово, обозначающее более узкое, видовое понятие, называется гипонимом (буквально «под-имя»), В приведенном примере гиперонимом является глагол передвигаться, гипонимами - идти, бежать, лететь, плыть и др. В свою очередь, эти глаголы оказываются гиперонимами по отношению к словам еще более узкого значения, например глагол ходить по отношению к приходить, входить, выходить и др. В семантическом поле «домашние животные» гиперонимом является словосочетание домашнее животное, гипонимами - наименования отдельных животных: лошадь, корова, собака, овца и т. п. Каждое из этих слов выражает понятие, в свою очередь охватывающее названия разновидностей и пород животных.

Во многих семантических полях каждое слово представляет собой совокупность пересекающихся различительных признаков - элементарных значений, которые называются семантическими компонентами или семами. И подобно тому как химическая формула вещества обозначает, из каких атомов состоит молекула этого вещества, так и семантическую структуру слов, образующих определенное семантическое поле, можно представить в виде формулы, показывающей, какие элементарные смыслы, неразложимые далее, входят в значение этого слова. Например, для семантического поля «термины родства» можно выделить ряд основных значений - сем: пол (мужской, женский), линия родства: восходящая или нисходящая, прямая или побочная, родство по крови или браку и некоторые другие. Каждое слово (член поля) в своем содержании может быть представлено определенной формулой, например сын: мужской пол + нисходящая линия + прямая линия + родство по крови.

В своем семантическом поле слово живет не изолированно. Подобно тому как физическая частица в физическом поле взаимодействует с другими частицами, сближается с ними, отталкивается от них, а иногда и вообще уходит из пределов данного поля, так и слово в своих значениях может сближаться или отталкиваться от других слов. В предложениях Машина прошла через город без остановок и Машина проехала через город без остановок глаголы пройти и проехать сближаются по значению, выступают как синонимы. В предложении Тут не пройти, но можно проехать на машине они отталкиваются друг от друга, превращаясь почти в антонимы. В выражении Это у вас не пройдет глагол пройти значит не «передвигаться», а «удаваться», «получаться» и выходит за границы поля «движение».

Помимо отношений иерархии и подобия слова в языке могут быть связаны отношениями смежности значений (немецкий ученый В. Пор-циг, впервые обративший на них внимание, назвал их существенными смысловыми отношениями). Таковы отношения: часть - целое (палец - рука), действие - орудие (видеть - глаз), деятель - действие (собака - лаять), предмет-характерный признак (зуб - острый), содержащее - содержимое (хлев - скот) и т. п. Слова, связанные такими отношениями, образуют особые - тематические смысловые поля. Например, со словом лошадь связаны такие слова, как жеребенок, ржать, подковать, конюшня, конюх, копыто, запрягать, всадник. Эти слова по форме могут быть связаны с центральным словом (сравните: конь и конюх, конюшня), но могут происходить от совершенно различных корней. Между словами здесь отношения, обусловленные связью предметов в объективной действительности. Тематические поля могут быть обширными, объединяя несколько лексико-семанти-ческих групп и тематических полей меньшего объема. Например, поле «животноводство» может быть представлено схемой (см. внизу).

Здесь по горизонтали-лексико-семантические группы (названия детенышей, помещений для животных и т. п.), а по вертикали - тематические микрополя. Так же как и в лексико-семантических группах, в тематических полях слова могут сближаться и взаимо-заменяться в определенных контекстах. Например, можно сказать Она работает коровницей или Она следит за коровами.

животное лошадь корова овца свинья куры

самец жеребец бык баран хряк петух

самка кобыла корова овца свиноматка курица

детеныш жеребенок теленок ягненок поросенок цыпленок

помещение конюшня коровник овчарня свинарник курятник

животновод конюх коровница пастух свинарь птичница

пастух чабан

мясо конина говядина баранина свинина курятина

Семантическое поле неоднородно. В ием можно различать центр и периферию. К центру относятся слова, отражающие основные значения, составляющие данное поле. Очень часто это наиболее употребительные слова. Например, в семантическом поле глаголов движения центр составляют глаголы типа ходить, бежать, лететь и др. Глаголы же устаревшие, стилистически окрашенные, как, например, шествовать или тащиться, могут быть отнесены к периферии. В семантическом поле «термины родства» ядро составляют наименования основных родственников: отец, мать, брат, сестра, сын, дочь, жена и др. Слова вроде шурин, золовка, деверь, которые в настоящее время выходят из употребления, относятся к периферии.

Семантические поля нежестко отграничены друг от друга. Весь язык можно представить себе как совокупность частично перекрывающих друг друга семантических полей. Одно и то же слово может в своих разных значениях или употреблениях относиться к разным соседним полям или переходить из одного поля в другое. Например, различаются два больших поля: глаголы движения и глаголы местоположения (находиться, стоять, лежать и др.). Нередко один и тот же глагол указывает иа движение или местоположение в зависимости от одушевленности или неодушевленности субъекта. Например, в предложении Мальчик идет вдоль реки глагол идет обозначает движение, в предложении же Дорога идет вдоль реки тот же глагол (но в другом своем значении) обозначает местоположение. Во фразе Солдаты окружают дом глагол обозначает движение, во фразе Деревья окружают дом, - местоположение (они находятся, растут вокруг дома). Соотношение между семантическими полями можно изобразить в виде находящих друг на друга кругов:

движение местоположение

В разных языках одно и то же семантическое поле членится по-разному. Возьмем три значения, связанные с идеей передвижения: «передвигаться пешком», «с помощью транспорта», «верхом на лошади». В основных европейских языках соответствующее семантическое поле подразделяется так:

Способ передвижения/пешком/на транспорте/верхом

немецкий gehen fahren reiten

английский to go to go to ride

русский идти ехать ехать

французский aller aller aller

В пределах данного смыслового поля немецкий язык отграничил три участка, за каждым из которых закреплен особый глагол. Английский и русский разделили поле на две полосы, но разных очертаний. Французский язык не делит это поле иа участки и употребляет один и тот же глагол для обозначения всех трех видов передвижения. Если же значение необходимо уточнить, то это достигается с помощью словосочетания. Сравните русское ехать на автомашине и ехать верхом, французское aller en voiture- «ехать на машине» и aller a pied. - «идти пешком».

Организация лексики в виде семантических полей - парадигматических и синтагматических - позволяет людям легче запоминать слова и их значения, быстрее подбирать слова при их сочетании в предложении. Но, с другой стороны, возникают и ошибки: смешиваются значения соседних слов данного поля.

Введение

Начало XXI века в языкознании характеризуется тем, что лингвисты начали уделять все больше внимания исследованию семантических полей в языках. Отмечается, что данный подход, применяемый к исследованию языковых явлений, довольно плодотворен. Хоть разные исследователи трактуют понятие «семантическое поле» с различных аспектов, это не мешает анализировать многие явления языка, основываясь на принципах теории семантического поля. Именно возрастанием интереса к такому явлению, как семантическое поле, объясняется актуальность данной курсовой работы.

Выбор темы исследования связан с тем, что некоторые зарубежные исследователи, к примеру, Дж. Спербер, утверждают, что семантического поля запаха не существует. На мой взгляд, огромное количество лексических единиц, всесторонне характеризующих аромат, подтверждает наличие анализируемого семантического поля.

Выбор произведения для анализа обусловлен тем, что роман П. Зюскинда «Парфюмер» в виду сюжетообразующих особенностей очень насыщен лексическими единицами, описывающими различные запахи. И именно исследование этих единиц позволит довольно полно охарактеризовать семантическое поле запаха.

Цель данной работы - характеристика семантического поля запаха в немецком языке. Настоящая цель определила конкретные задачи, а именно:

изучить лингвистическую литературу, затрагивающую теории поля;

определить структуру семантического поля, связь элементов в ней;

выявить лексические единицы, применяемые для обозначения запаха (на основе романа П. Зюскинда «Парфюмер»);

описать на основе выявленных компонентов семантическое поле запаха в немецком языке.

Объект исследования - семантическое поле запаха. Предмет исследования представлен лексическими единицами, составляющими семантическое поле запаха в немецком языке.

Исследование было проведено с применением описательного метода, метода сплошной выборки, метода компонентного анализа.

В качестве теоретической базы исследования послужили труды Р. В. Алимпиевой (1), Л. М. Васильева (4,5), А. А. Реформатского (14), Д. Н. Шмелева (21), Н. Ф. Алефиренко (2), М. М. Покровского (12) и других ученых

По своей структуре курсовая работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Теория семантического поля

Понятие «семантическое поле», история изучения

Работы многих ученых-лингвистов, таких как Й. Трир, П.Н. Денисов, И.В. Сентенбер, Д.Н. Шмелев (21), затрагивают такое понятие, как семантическое поле. Этим термином в лингвистике обозначают совокупность языковых единиц, объединенных вследствие наличия какого-либо общего семантического признака, то есть обладающих некоторым общим (интегральным) компонентом значения . Изначально в качестве таких единиц рассматривались слова, позднее лингвисты начали исследовать семантические поля, включающие и предложения, и словосочетания. Признак, который объединяет элементы одного семантического поля, в другом семантическом поле может являться дифференциальным (различающим).

Семантический признак, на базе которого строится семантическое поле, можно также рассматривать как некоторую понятийную категорию, так или иначе затрагивающую окружающую человека действительность и его опыт (как концепт, центральное слово поля).

Теория семантических полей основывается на представлении о том, что в языке существуют семантические группы, и языковые единицы могут входить в одну или сразу в несколько групп . Следовательно, возможно представление всего словарного состава языка как набора групп слов, которые объединяются через различные отношения: синонимические, антонимические и т.п.

Лингвисты обратили пристальное внимание на системное изучение языка, в частности лексики, в начале XX века. Хотя сам метод появился намного раньше. Так, в 1856 году немецкий филолог К. Хейзе провел структурно-семантический анализ лексического поля Schall. А в 1910 году Р. Мейер опубликовал первую типологию семантических полей, назвав ее «системой значений». Р. Мейер говорил о трех типах семантических полей: естественных, искусственных и полуискусственных. По его мнению, задачей семасиологии является установление принадлежности каждого слова к определенной системе и выявление системообразующего, дифференцирующего фактора этой системы

Российские лингвисты также не остались в стороне от этой темы. Следует сказать о семасиологических исследованиях М.М. Покровского, который уже в XIX веке, рассматривая классические и современные европейские языки, установил закономерность диахронно-системных связей единиц в различных языковых подсистемах. Это стало принципиальным обоснованием полевого подхода к изучению языков .

В XX веке системному изучению лексики особенно много внимания уделялось в Германии. Полевые исследования лексических единиц проводились Р. Карнапом и Л. Витгенштейном. Также нельзя оставить без внимания исследования, которые проводили Й. Трир, В. Порциг, Л. Вайсгербер.

В. Порциг в своих трудах рассматривал понятие «элементарное семантическое поле». Под этим термином ученый понимал синтагматическое поле, то есть синтаксические комплексы и словосочетания, семантические компоненты которых имели общий признак. Подобные связи обнаруживаются, к примеру, в сочетаниях имен существительных, обозначающих объект, субъект или орудие действия, и глаголов, называющих действие. Как типичные примеры В. Порциг приводил следующие сочетания: глаз - видеть, собака - лаять, нога - идти и т.д. При этом в каждом таком семантико-синтаксическом поле заметна лексическая валентность сочетающихся слов и модель синтаксических отношений. Тот факт, что такое поле существует, говорит о том, что своеобразие семантической структуры языка отражают не только характерные для этого языка семантические связи слов, но и ассоциативно-синтаксические связи.

Другие ученые почти единодушно признали наличие синтагматических полей В.Порцига, чего нельзя сказать об исследованиях Й. Трира. Он рассматривал парадигматические поля, исходя из того, что слово обладает смыслом лишь потому, то смысл имеется у других, смежных с ним слов. По его мнению, вне поля у слова не может быть своего значения. Й. Трир пишет о двух видах полей: «понятийных полях» (Begriffsfelder) и «лексических полях» (Wortfelder), считая, что единицами лексического поля, то есть словами, полностью покрываются единицы понятийного поля, то есть понятия. Из понятийных и лексических полей, по его теории, образуются «языковые поля» (sprachliche Felder), являющиеся замкнутыми, двусторонними автономными единицами языка .

Теорию Трира критиковали многие ученые из-за следующих моментов: выделяемые им поля обладают логическим, а не языковым характером; соотношение мышления, языка и настоящей действительности понимается им идеалистически; поле рассматривается как закрытая группа слов; игнорируется полисемия; допускается параллелизм между полями понятийными и словесными; отвергается значение слов как самостоятельных единиц .

Тем не менее эту теорию продолжили в своих работах другие ученые, такие как Л. Вайсгербер, Р. Халлиг и В. Вартбург. Они, в основном, описывали «народные», «наивные» понятия, то есть значения слов, применяемых в обыденном языке.

Л. Вайсгербер придерживается мнения Й. Трира о том, что слово - это минимальная зависимая единица, существующая благодаря тому, что имеется целое в виде лексического поля. Он считает, что для выявления значения того или иного слова, следует изучить все поле и определить место, которое занимает в нем это слово . По мнению ученого, значения слов мешают исследовать понятийное содержание языка, которое, безусловно, должно быть в приоритете. Л. Вайсгербер решительно высказывается против идеи о единстве человеческого мышления, ссылаясь на то, что при переводе с одного языка на другой неизбежно смысл искажается. Изменение смысла происходит потому, что логика каждого языка образуется на базе родного языка.

Й. Трир выделяет семантическое поле ономасиологическим способом, а Л. Вайсгербер - семасиологическим. У обоих в результате образуется языковое поле, являющееся промежуточным звеном между миром и сознанием людей той или иной языковой общности.

Последователем Й. Трира К. Ройнингом подвергался анализу современный языковой материал. Он признавал, что существуют пересекающиеся группы. Поле Ройнинга состоит из субполей, выделенных исходя из таких признаков, как глубина чувства, интенсивность, характер проявления, временная отнесенность, наличие или отсутствие направленности. Эти признаки ученый называет семантическими признаками анализируемых слов, то есть его исследование базируется на структурно-семантической основе. Он представляет единицы поля как кружки различной величины, накладывающиеся друг на друга и образующие пересечения. При этом данные кружки могут немного выходить за пределы общего большого круга поля .

Ш. Балли выделяет лексические области, пользуясь психолингвистическим подходом. Языковую систему он характеризует как обширную сеть мнемонических ассоциаций, которые сходны у всех людей, говорящих на этом языке . Речь идет о так называемом ассоциативном поле. Введение этого понятия привело к расширению типологии языковых полей, развитию первоначального представления о поле лишь с парадигматического или синтагматического аспекта. Если исходить из описаний ассоциативного поля, то такое семантическое поле обладает следующими общими признаками: обширностью, открытостью, зыбкостью границ, влиянием субъективного фактора при определении поля и отсутствием единого критерия выделения поля, так как такие критерии могут быть представлены как общими языковыми или индивидуальными психическими ассоциациями, так и экстралингвистическим контекстом. Теория ассоциативного поля рассматривалась также Э.Косериу и Ю.Н.Карауловым.

Многие лингвисты придерживаются мнения, что не нужно обособлять «поле Порцига», «поле Трира» и ассоциативное поле. При системно-функциональном описании языка эти подходы должны сочетаться. Синтагматические и парадигматические «поля» являются разными измерениями единого семантического поля. Кроме этого, его следует дополнить эпидигматикой, иначе говоря отношением словопроизводства, поскольку семантическое поле состоит из единиц не одной, а различных частей речи .

Таким образом, семантическое поле, являющееся совокупностью языковых единиц, объединенных каким-либо общим семантическим признаком, изучалось с применением синтагматического и парадигматического подхода. Одни ученые (например, В. Порциг) изучали синтагматические отношения и поля, другие (Л. Вайсгербер, Й. Трир) - парадигматические. Кроме того, работая с семантическими полями, следует принимать во внимание и эпидигматику, а также ассоциативные связи слов. Далее остановимся подробней на структуре семантического поля.