Возникает кощунственный вопрос: а почему, собственно, ребенок должен слушаться? Я на него отвечаю так: он должен слушаться, чтобы удовлетворить стремление взрослого к власти, зачем бы еще?

Да нет, скажете вы, он ведь может промочить ноги, если не послушается указания надеть ботинки; он может свалиться со скалы, если не подчинится отцовскому окрику. Да, конечно, ребенок должен повиноваться, когда речь идет о жизни и смерти, но часто ли ребенка наказывают за непослушание именно в таких вопросах? Очень редко, если подобное вообще когда-нибудь случается. Обычно его хватают и обнимают с возгласами: «Миленький, слава богу, ты цел!», а наказывают ребенка, как правило, за непослушание в мелочах.

В принципе можно встретить семью, в которой послушания не требуют. Когда я говорю ребенку: «Возьми свои книжки и займись английским», он имеет право отказаться, если английский его не интересует. Неповиновение просто выражает его собственные желания, которые с очевидностью никак не нарушают еще чьи-нибудь интересы и даже не задевают их. Но когда я скажу: «Центральная часть огорода засеяна, никто не должен по ней бегать», все дети примут сказанное так же, как принимают команду Деррека: «Никто не должен брать мой мяч без спроса», потому что подчинение должно быть обоюдным. Время от времени в Саммерхилле случается неподчинение закону, утвержденному общим собранием школы. Тогда дети могут сами принять меры. Однако в целом Саммерхилл живет и развивается без всякого принуждения и подчинения. Каждый человек свободен делать то, что он хочет, пока он не нарушит свободу других. И это вполне достижимая цель в любом сообществе.

При саморегуляции в семье нет начальников. Это значит, что нет громкого голоса, объявляющего: «Я так сказал! Ты должен подчиняться». В реальной жизни начальники, конечно, есть. Их власть можно назвать заботой и ответственностью взрослых. Такая власть иногда требует подчинения, но в какие-то моменты подчиняется сама. Я вправе сказать дочери: «Ты не должна приносить глину и воду в нашу гостиную», и это не больше ее просьбы: «Выйди из моей комнаты, папа, я не хочу, чтобы ты сейчас был тут», — желание, которому я, конечно, подчиняюсь без звука.

Сродни наказанию и родительское требование, чтобы ребенок не откусывал больше того, что может прожевать. Я говорю об этом в буквальном смысле, потому что глаза ребенка часто голоднее желудка и им (глазам) надо столько еды, сколько он съесть не сможет. Неправильно заставлять ребенка доедать все, что попало к нему на тарелку. Быть хорошим родителем значит уметь встать на место ребенка, понять его мотивы и возможности, не испытывая при этом ни злости, ни обиды.

Мать одной из учениц написала мне, что хочет, чтобы дочь ее слушалась. Я же учу ее дочь слушаться себя самой. Мать считает ее непослушной, а я всегда нахожу ее послушной. Пять минут назад она приходила ко мне в комнату, чтобы поспорить о собаках и их дрессировке. «Вали отсюда, — сказал я, — я занят, пишу». Она ушла без всяких возражений.

Послушание должно быть естественной частью общения. У родителей нет права на безусловное послушание со стороны детей, оно приходит изнутри, а не налагается извне.

Дисциплина — средство достижения цели. Дисциплина в армии помогает быть эффективным во время боя. Такого рода дисциплина всегда подчиняет личность делу. В дисциплинированных странах жизнь стоит дешево.

Существует, однако, и другая дисциплина. В оркестре даже лучший скрипач подчиняется дирижеру, потому что он, так же как и дирижер, стремится к тому, чтобы вещь была хорошо исполнена. Рядовой, который вскакивает по команде, как правило, не особенно заботится об эффективности армии. Любая армия управляется в основном страхом, и солдат знает, что в случае неподчинения будет наказан. Школьная дисциплина может быть похожа на оркестровую, если учителя хороши, однако слишком часто это дисциплина армейского типа. Сказанное справедливо и для семьи. Счастливая семья похожа на оркестр и наслаждается тем же духом единой команды. Несчастливая семья подобна казарме, управляемой злобой и наказаниями.

Странная штука — семьи с дисциплиной в духе единой команды часто мирятся со школой, в которой царит армейская дисциплина. Например, с тем, что учителя в школе бьют тех самых мальчиков, на которых никогда не поднимают руку дома. Посетитель с какой-нибудь более древней и мудрой планеты счел бы родителей этой страны идиотами, если бы ему рассказали, что в некоторых начальных школах и по сей день малышей наказывают за ошибки в сложении или в орфографии. Когда гуманные родители протестуют против палочной дисциплины в школе и обращаются с исками в суд, закон в большинстве случаев принимает сторону наказывающего учителя.

Родители могли бы добиться отмены телесных наказаний хоть с завтрашнего дня, стоит только захотеть. По-видимому, большинство этого не хочет. Наша система устраивает родителей. Она дисциплинирует их мальчиков и девочек. Ненависть ребенка хитроумно направляется на наказывающего его учителя, а не на родителей, которые наняли его для этой грязной работы. Существующая система подходит родителям, которым самим никогда не было позволено ни жить, ни любить. Их тоже делали рабами групповой дисциплины, и их убогие души не представляют себе свободы.

Конечно, в семье должна быть какая-то дисциплина. Говоря обобщенно, дисциплина, которая обеспечивает соблюдение личных прав каждого из членов семьи. Например, я не разрешаю своей дочери Зое играть с моей пишущей машинкой. Но в счастливой семье дисциплина такого рода обычно сама себя поддерживает. Жизнь подобной семьи — приятный компромисс интересов, а родители и дети — приятели, сотрудники.

В несчастливой семье дисциплина используется как орудие ненависти, а послушание становится добродетелью. Дети — это имущество, предметы собственности, и они должны делать честь своим хозяевам. Я знаю, что родители, которых больше всего беспокоит, научился ли Билли читать и писать, — это те, которые чувствуют себя неудачниками из-за недостатка образования.

Родители, верящие в строгую дисциплину, — это обычно те, которые сами себя не принимают. Записной гуляка с богатым запасом скабрезных анекдотов будет строго осуждать сына за разговоры об экскрементах. Мать-лгунья отшлепает ребенка за вранье. Я видел, как человек порол сына за курение, держа трубку во рту. Я слышал, как мужчина бил своего двенадцатилетнего сына со словами: «Я отучу тебя ругаться, маленький ублюдок». Я указал ему на это, и он ответил не моргнув глазом: «Когда я ругаюсь, это — другое, а он еще ребенок».

Строгая дисциплина в семье — это всегда проекция ненависти к себе. Взрослый хотел добиться совершенства в собственной жизни, потерпел неудачу, не сумел его достичь и теперь пытается найти его в своих детях. И все потому, что не умеет любить и боится удовольствий, как самого дьявола. Наверное, именно поэтому человек и изобрел дьявола — парня, которому все по плечу, который любит жизнь со всеми ее радостями, включая и секс. Цель совершенства — победа над дьяволом, и из этой цели выводятся и мистицизм, и иррационализм, и религия, и аскетизм. Отсюда же и умерщвление плоти путем истязания, сексуальное воздержание и импотенция.

Справедливо будет сказать, что целью строгой домашней дисциплины является кастрация в самом широком смысле — кастрация жизни как таковой. Никакой послушный ребенок никогда не сможет стать свободным мужчиной или женщиной. Ни один ребенок, которого наказывают за мастурбацию, никогда не сможет достичь полного сексуального удовлетворения.

Я сказал, что родитель хочет сделать своего ребенка тем, кем он сам хотел, но не сумел стать. Но надо добавить: всякий подавленный в свое время родитель в то же время не хочет, чтобы его дитя получило от жизни больше, чем получил он. Родители, которые сами не живут полной жизнью, не позволят и детям быть живыми. И у такого родителя всегда есть преувеличенный страх перед будущим. Он надеется, что детей спасет дисциплина. Отсутствие уверенности в самом себе вынуждает его принимать идею бога, который может заставить человека быть хорошим и честным. Дисциплина, таким образом, ответвление религии.

Главная разница между Саммерхиллом и обычной школой состоит в том, что в Саммерхилле верят в личность ребенка. Мы знаем, что, если Томми хочет стать врачом, он будет сам, по собственной воле заниматься, чтобы сдать вступительные экзамены. А школа, которая построена на жесткой дисциплине, уверена в том, что Томми, если его не бить, не давить на него или не заставлять заниматься в определенные часы, никогда не станет врачом.

Я уверен, что из школы дисциплину в большинстве случаев легче убрать, чем из семьи. В Саммерхилле, когда семилетний ребенок делается источником беспокойства для всех, свое неодобрение выражает сообщество. Поскольку социальное одобрение — это то, чего хочет каждый, ребенок сам научается вести себя хорошо, и никакой особенной внешней дисциплины не требуется.

В семье, где перемешано так много эмоциональных факторов и разных обстоятельств, все не так просто. Раздраженная мать семейства, занятая приготовлением обеда, не может выразить своему разбаловавшемуся ребенку общественное неодобрение. Не может этого сделать и усталый отец, когда обнаруживает свою свежезасаженную грядку затоптанной. Я хочу подчеркнуть: главное состоит в том, что в семье, где ребенок с самого начала растет в условиях саморегуляции, обычные требования дисциплины просто не возникают.

Несколько лет назад я ездил в гости к моему другу Вильгельму Райху в Майн. Его сыну Петеру исполнилось тогда 3 года. У самого крыльца было глубокое озеро. Райх и его жена просто сказали Петеру, что он не должен подходить к воде. Никогда не подвергавшийся злобной дрессировке и поэтому доверявший родителям Петер и не приближался к воде, а родители знали, что им не о чем беспокоиться. Те родители, которые устанавливают дисциплину в семье страхом и властью, живя на берегу такого озера, находились бы в постоянном напряжении. Дети обычно настолько привыкают к родительской лжи, что, когда мать говорит: «Вода опасна», — они ей просто не верят. У них, наоборот, возникает желание пойти к воде.

Ребенок, которого заставляют подчиняться, будет выражать свою ненависть к власти, нарочно раздражая родителей. И правда, плохое поведение детей по большей части является наглядным доказательством неправильного обращения. Любой нормальный ребенок примет родительское поучение, если в семье есть любовь. Если же в семье живет ненависть, ребенок либо не слышит никаких аргументов, либо воспринимает все негативно: разрушает, лжет и дерзит.

Дети мудры. Они отвечают любовью на любовь и ненавистью на ненависть. Они с готовностью откликаются на дисциплину того типа, который присущ сплоченной команде. Я утверждаю, что человек по своей природе так же не плох, как не плохи по природе кролик или лев. Посадите собаку на цепь, и хорошая собака превратится в плохую. Приучите ребенка к строгой внешней дисциплине — и хороший общительный ребенок превратится в скверное, неискреннее, злое существо. Грустно говорить, но большинство людей уверены, что плохой мальчик — это тот, кто хочет быть плохим. Они полагают, что с помощью бога или большой палки можно вынудить ребенка принять решение быть хорошим, а если он откажется это сделать, тогда уж они позаботятся о том, чтобы он как следует пострадал за свое упрямство.

В некотором смысле в духе старой школы воплощено все то, за что ратует дисциплина. Недавно директор одной большой мужской школы, когда я спросил его, какие у него мальчики, ответил: «Такие, что выходят из школы и без идей, и без идеалов. Они станут пушечным мясом в любой войне, ни разу не остановившись, чтобы подумать, из-за чего идет эта война и почему они принимают в ней участие».

За последние почти 60 лет я ни разу не ударил ребенка. Но, будучи молодым учителем, я с легкостью использовал ремень, ни разу не остановившись, чтобы подумать. Теперь я никогда не бью детей: я осознал опасности битья и полностью отдаю себе отчет в том, что за ним всегда скрывается ненависть.

В Саммерхилле с детьми обращаются, как с равными. В общем и целом мы уважаем личность и индивидуальность ребенка так же, как мы уважали бы личность и индивидуальность взрослого, зная, однако, что ребенок отличается от взрослого. Мы, взрослые, не требуем, чтобы взрослый дядя Билл доел все со своей тарелки, если ему, скажем, не нравится морковь, или чтобы отец обязательно вымыл руки. Постоянно поправляя детей, мы заставляем их чувствовать свою неполноценность, оскорбляем их естественное достоинство. Все это вопрос о соотношении ценностей. Ради бога, ну что, в самом деле, случится, если Томми сядет за стол с невымытыми руками?

Дети, воспитанные в духе неправильной дисциплины, проживают большую ложь длиною в жизнь. Они никогда не решаются быть самими собой, делаются рабами установленных кем-то бессмысленных обычаев и манер, без вопросов принимают свой глупый воскресный наряд, потому что душа дисциплины — это страх проверки. Наказание со стороны товарищей по играм не вызывает страха, но, когда наказывает взрослый, страх приходит автоматически, поскольку взрослый — большой, сильный и внушающий страх, и, что важнее всего, он — символ родителя, которого ребенок боится.

На протяжении почти 40 лет я наблюдал, как злобные, нахальные, полные ненависти дети вступают в свободную атмосферу Саммерхилла. В каждом случае перемены происходили постепенно. Со временем эти испорченные дети стали счастливыми, общительными и дружелюбными.

Будущее человечества принадлежит молодым родителям. Если они произволом, властностью разрушат жизненные силы в своих детях, то преступления, войны и нищета никогда не исчезнут. Если они пойдут по стопам своих строгих родителей, они утратят любовь собственных детей, потому что никто не может любить то, чего боится.

Невроз начинается с родительского насаждения дисциплины, которое прямо противоположно родительской любви. Человечество не может быть добрым, если подходить к нему с ненавистью, наказанием и подавлением. Единственно возможный путь — это путь любви.

Сама атмосфера любви без всякого принуждения со стороны родителей способна снять многие проблемы детства. Я хочу, чтобы родители это поняли. Если их дети растут в семье, где царит атмосфера любви и приятия, никогда не возникнут злобность, ненависть и страсть к разрушению.

Воинские добродетели.

В истории военного искусства постоянно усовершенствовалось оружие, изменялась тактика, но в центре всё равно оставался человек, умевший оружием владеть и наученный тактическим приемам. Но вот, разбойник тоже с оружием ходит и у него тоже есть своя, вероломная «тактика». И человека, разоряющего население в местах военных действий, грабящего убитых и раненых на поле сражения называют мародером. А если на таком мародере солдатский мундир, можно ли назвать такого человека настоящим воином? Оказывается, нет, ибо такой горе-воин бесчестит не только себя, но и свою армию. Настоящий воин должен обязательно иметь добрые качества, которые называются воинскими добродетелями. И эти качества, прежде всего, определяют силу воина и силу армии, к которой он принадлежит.

Вот какие критерии оценки силы армии указывает начальник Академии Генерального Штаба российский царский генерал Михневич: «Так, в древности численности войска придавали первенствующее значение, пока не убедились в важности обучения и воспитания, затем предводительства, вооружения и т.п. Теперь для оценки силы армии мы, прежде всего, обратим внимание на нравственные качества воинов, потом на качества предводительства, затем уже на число, потом на обучение и, наконец, на вооружение войск» (1, 9).

Великий российский полководец Александр Суворов духовно-нравственные качества воина, приводящие к победе, выразил так: «Послушание, обучение, дисциплина, чистота, здоровье, опрятность, бодрость, смелость, храбрость – победа» (2, 331).

Почему всё начинается с послушания ? Оказывается, без послушания воин не воин, а сам себе командир. В армии такому бойцу делать нечего. О важности послушания-повиновения говорил и ученик Суворова – Михаил Илларионович Кутузов: «Не тот истинно храбр, кто по произволу своему мечется в опасность, а тот, кто повинуется». Послушание очень важно в боевой обстановке, так как невыполнение приказа может привести к катастрофе, и за эту катастрофу будет отвечать старший командир. Поэтому командир за непослушание может очень строго наказать. Тогда вполне ясными становятся слова Суворова, обращенные к одному из его подчиненных, дабы показать тому важность ситуации: «Если всё не будет в полном порядке, я повешу Вас, не смотря на мое личное уважение к Вам» (18, 233).

Вот пример строгости генерала по отношению к своему подчиненному, занимавшему большую воинскую должность. В 1942 году 62-я Армия, которой командовал генерал Василий Чуйков, вела тяжелые бои с гитлеровцами в центральной части Сталинграда. Чуйкова бойцы любили, хотя генерал был строг. А любили за то, что Василий Иванович сам лично лез в окоп к бойцу, чтобы тому помочь, взбодрить, укрепить дух, если тот ослаб, подсказать, утешить. За это прозвали бойцы Чуйкова «окопным генералом». В то же время «окопный генерал» строго спрашивал с подчиненных, особенно если это касалось невыполнения боевого приказа. Вот как это было: «Вся 62-я Армия наступает – одна дивизия как в землю вросла. Не идут в атаку, и всё тут! Приехали на командный пункт дивизии, – огонь действительно страшный. Чуйков и Федор (адъютант генерала, его родной брат) как всегда в комбинезонах, знаков различия не видно. Влетели в блиндаж. Чуйков комдиву без разговоров – в лоб! Но у того охрана была; один парень – гора, под два метра ростом, так двинул Чуйкова, что тот с катушек долой. Федор хватает автомат, а на них уже стволов пять смотрят. Чем бы это кончилось – один Бог знает, но у Чуйкова при падении комбинезон распахнулся, стали видны погоны. Узнали его, оружие опустили. Чуйков с одного удара послал того богатыря в нокаут. Постоял, посверкивая одним глазом (другой уже стала затягивать опухоль цвета сливы), полез в карман (все похолодели) и вытащил … портсигар. Бросил его на разложенные карты: «Когда этот очухается – отдайте ему от меня на память. Не многим удавалось меня с ног сбить! А ты – это уже комдиву – если через пять минут не поднимешь людей из окопов – расстреляю! Повернулся и вышел» (12, 41-42).

В то же время подчиненные «окопного генерала» понимали, что на командарме лежит ответственность за каждого из них, за каждую пять земли, на которой его армия вела бои. И командарм личным примером доказывал, что он, как и они, врос в Сталинградскую землю и ни за что не отдаст ее захватчикам… И в большом, и в малом, и в боевой, и не в боевой обстановке генерал тоже был в послушании, и не только у командующего фронтом, но и у своей совести.

Приведу эпизод, описанный Василием Ивановичем в книге: «Сражение века»: «Вечером с той стороны Волги (не занятой немцами) вернулся член Военного Совета Гуров. Помолодевший лет на десять, он успел там попариться в бане и сменить белье. Зная, что я тоже больше месяца не мылся, он стал уговаривать меня съездить за Волгу. Соблазн был очень велик, но я отказался. Что подумают бойцы армии, видя командарма в такой тяжелый момент плывущим на левый берег?» (11, 207).

Следующей ступенью в ряду Суворовских воинских добрых качеств стои т обучение . Если новобранца обучили послушанию, а воинскому искусству он не научен, то непослушный новобранец превратился в послушного, но опять же новобранца, а не воина. «Войско необученное, что сабля неотточенная», – говорил Александр Васильевич.

А саблей неотточенной много не навоюешь. У Суворова учились все: командиры, солдаты, тыловые работники и даже лошади. Он внезапно появлялся со своей армией там, где его не ожидал противник. Александр Васильевич быстро принимал решения, отдавал приказы и его обученные чудо-богатыри поражали противника в наиболее уязвимом месте. А для этого полководец «с неумолимой строгостью требовал, чтобы командиры принимали все меры для облегчения солдатам быстрых маршей. Кашевары должны быть всегда впереди, чтобы солдаты приходили к готовым котлам; палатки должны быть поставлены к приходу солдат на ночлег. Обувь, одежда, амуниция – всё приспособлялось к тому, чтобы обеспечить войскам быстроту передвижения… До Суворова русская конница ходила в атаку на рысях. Суворов научил конницу свою бурным атакам «марш-маршем», то есть на полном скаку… Суворов изобретал новые приемы боя, каких не знал противник. Так, он учил войска не только ночным походам, но и ночным боям. Суворовские войска не раз одерживали победы, нападая на противника неожиданно, ночью… Всей душой любил полководец русского солдата, и солдат отвечал ему такой же любовью» (27, 241-242). Труд полководца и любовь его к воинам и любовь воинов к Суворову и их воинский труд совершали чудо – простые крестьяне превращались в чудо-богатырей.

В списке добродетелей воинских у Александра Васильевича Суворова стоят: послушание и дисциплина . Разве это не одно и то же? У великого полководца есть между словами разница. Дисциплина, в отличие от безропотного послушания, несет в себе еще элемент личной инициативы. Слово «disciplina» латинское, и в переводе означает «учение, обучение, наука». Суворов учил своих чудо-богатырей самостоятельности, инициативе. «Я велю вправо (идти), а должно влево – меня не слушать. Я велел вперед, ты видишь (что нельзя)… не иди вперед», – говорил он.

В отличии от суворовских орлов в армии прусского короля Фридриха, прозванного Великим, солдаты были ненадежны. Они слушались своих командиров больше за страх, нежели за совесть. Король добился того, что солдат боялся палки своего капрала (отделенного командира) больше, чем неприятеля. «От офицера до последнего рядового никто не должен рассуждать», – говорил прусский король (18, 135). Суворов же доверял своему солдату, знал, что тот до конца исполнит долг перед своим Отечеством.

Не случайно в списке добрых воинских качеств стоит нравственная чистота . «Блаженны чистые сердцем; ибо они Бога узрят» (Мф 5,8), – так учил Господь Иисус Христос в Своей Нагорной проповеди народ. Чистый сердцем человек бежит от всяких злых дел: лукавства, пошлости, насмешек, сквернословия, измены, насилия. Если чистоты в воине нет, Бог его или вразумит, а то и попустит строгому наказанию, вплоть до смерти.

Вот как о вразумлении Божьем пишет в своих мемуарных записках «Урок сорванцу» известный офицер-партизан Отечественной войны 1812 г. Денис Давыдов: «Будучи адъютантом князя Багратиона… я выпросился у него в первую цепь (т.е. на переднюю линию) будто бы для наблюдения за движением неприятеля, но, собственно, для того, чтобы погарцевать на коне, пострелять из пистолетов, помахать саблею и… если представится случай – порубиться.

Я прискакал к казакам, перестреливавшимся с неприятельскими фланкерами. Ближайший ко мне из этих фланкеров, в синем плаще и медвежьей шапке, казался офицерского звания. Мне очень захотелось отхватить его от линии и взять в плен. Я стал уговаривать на то казаков… Никто из них не хотел ехать за мною. …К несчастию, в моей молодости я недолго уживался с благоразумием. Вскоре задор разгорелся, сердце вспыхнуло и я как бешеный толкнул лошадь вперед, подскакал к офицеру довольно близко и выстелил по нему из пистолета. Он, не прибавив шагу, отвечал мне своим выстрелом… Не надеясь на содействие казаков, но твердо уверенный в удальстве моего коня…, я подвинулся к офицеру еще ближе, замахал саблею и принялся ругать его на французском языке как можно громче и выразительнее. Я приглашал его выдвинуться из линии и сразиться со мною без помощников…

В это самое время подскакал ко мне казачий урядник и сказал: «Что Вы ругаетесь, Ваше благородие?! Грех! Сражение – святое дело, ругаться в нём всё тоже, что в Церкви: Бог убьёт! Пропадёте, да и мы с вами. Ступайте лучше туда, откуда приехали». Тут только я очнулся, и почувствовав всю нелепость моей пародии троянских героев возвратился к князю Багратиону». (8, 118-119)

А вот что о важности воинской чистоты рассказал своим чадам греческий старец Паисий, участвовавший в молодости в боевых действиях: «Знаешь, как пуля быстро находит безнравственных людей на войне? На войне Божественную справедливость и попечение о людях видно особенно отчётливо. Война не терпит бесчестия – человека безнравственного быстро находит пуля. Однажды наши две роты должны были сменить на передовой батальон, который уходил на отдых. Во время смены коммунисты пошли на нас в атаку, и закипел бой. А один солдат из уходившего батальона совершил за день до этого мерзкое бесчестие – насилие над несчастной беременной женщиной. Ну и что же: в том бою был убит только он один. Разве это не страшно? Все потом говорили: «Так этой скотине и надо – поделом шлёпнули». А ещё случается с теми, кто лукавит, стремится убежать да улизнуть – в конечном итоге оказываются убиты именно они» (18, 284-285).

Генералиссимус Суворов очень большое значение придавал здоровью воина. «Будучи сам солдатом, Суворов отлично знал что солдату нужно. Солдат дисциплинирован, обучен, вооружён, но если он нездоров, все его хорошие качества уже не имеют смысла. Поэтому заботу о здоровье армии Суворов считал одним из главных дел полководца. В его «Науке побеждать» есть такие строки: «Солдат дорог, береги здоровье… Кто не бережёт людей – офицеру – арест, унтер офицеру и ефрейтору – палочки, да и самому палочки, кто себя не бережёт». А надо сказать, что Суворов был противником палочной дисциплины. «Умеренное военное наказание, говорил он, — смешанное с ясным и кротким истолкованием погрешности, более тронет солдата, нежели жестокость, приводящая оного в отчаяние». Но если речь шла о здоровье, как видим, он готов был прибегнуть и к такому наказанию». (20, 137)

Говоря об опрятности нужно отметить, что Александр Васильевич Суворов сам был опрятен и требовал этого качества от подчинённых. Вот как Денис Васильевич Давыдов вспоминает свою встречу с великим полководцем в 1793 году: «Мы все ожидали выхода Суворова в гостиную… Вдруг растворились двери из комнат, отделённых столовою от гостиной, и Суворов вышел оттуда чист и опрятен, как младенец после Святого Крещения. Волосы у него были как представляются на его портретах. Мундир был на нём генерал-аншефский того времени, легкоконный, то есть тёмно-синий с красным воротником и отворотами, богато шитый серебром, нараспашку, с тремя звёздами. По белому летнему жилету лежала лента Георгия первого класса; более орденов не было… Сапоги, доходившие до половина колена, вроде лёгких ботфорт, шпага на бедре … Так я … увидел Суворова». (8, 98-99)

Следующей ступенью на пути к победе стоит бодрость . Военному человеку без бодрости не обойтись. Об этом очень важном качестве разговор будет и в дальнейшем, так как оно дает воину возможность не только трезво и бодро оценить внешнюю обстановку и правильно к этой обстановке отнестись, но и, посмотрев внутрь себя самого, увидеть свои мысли, чувства, желания и дать им нужную оценку. Бодрость – это бдительность, это умение знать, что происходит вокруг тебя, правильны ли твои действия в этом, и что творится внутри тебя самого: умеренная радость или ненужная печаль, смелость или безрассудство, послушание или самолюбивый ропот. А после внутреннего самоанализа постараться найти причину всего недоброго и, с Божьей помощью, от недоброго отлагаться.

Так, например, Денису Васильевичу Давыдову понадобилось немало времени, чтобы действия свои в перестрелке и ругани с французским офицером в 1807 году оценить как нелепые, безрассудные. Уже позже, под начальством генерала Кульнева Давыдов «познает цену спартанской жизни, необходимой для всякого, кто решил нести службу , а не играть со службою » (8,73).

Суворов знал, что для бодрости страшною болезнью является праздность и потому говорил: «Праздность – корень всякому злу, особливо для военного человека». (2, 271) Поэтому-то полководец и вставал раньше своего войска, сам поднимал подчинённых петушиным криком, а по подъёму говорил солдатам: «Смотрите, уж птички Божии поднялись, а нам грешно не встретить солнышко в чистом поле!» (3, 296). А вот воспоминания одного офицера о командире полка Суворове и что в этом полку было: «Нет у нас ни балов, ни пирушек, ни попоек, а о карточной игре – ни гу-гу! Сохрани Бог» (3, 297). Вот Господь Бог и хранил.

Предваряет победу храбрость, а перед нею стоит смелость . Разве это не одно и то же? Попробуем разобраться.

Вот какое толкование смелости даётся в «Большом толковом словаре Русского языка» под редакцией Д. Ушакова: «в первом значении смелый – это отважный, решительный, не боящийся затруднений, опасностей…Во втором – это вызывающий, дерзкий, выходящий за границы того, что принято (28, 1014). Наверное, надо предположить, что Александр Васильевич Суворов придавал слову «смелый» первое, благородное значение. Смелый тот, кто осмелился на опасное дело, бодрено взвесив свои силы, проявляя при этом или разумную инициативу, или исполняя трудный приказ. Исходя из этого, попробуем вместе порассуждать над строками из книги генерала Александра Ильича Родимцева «Гвардейцы стоили насмерть». Генерал Родимцев в Сталинградской битве командовал 13-ой гвардейской дивизией, входившей в состав 62-ой армии генерала Чуйкова. Защитники знаменитого дома Павлова, в свою очередь, принадлежали 13-ой гвардейской дивизии. Вот что пишет Александр Васильевич в своей книге: «На личной карте Паулюса дом, о котором я расскажу, был отмечен как крепость. Пленные немецкие разведчики считали, что его обороняет батальон. Об этом доме сначала узнала наша армия, потом вся страна, потом весь мир».

Далее автор пишет о том, что одинокий дом, стоявший на Площади 9-го января, в конце сентября 1942 года, в период тяжёлых сталинградских боёв, привлёк его внимание выгодностью позиции, и генерал дал приказ обследовать здание. На разведку послали сержанта Якова Федотовича Павлова, как сметливого и инициативного младшего командира, и с ним ещё трёх бойцов. Воины обнаружили в подвале исследуемого дома местных жильцов, которые сказали, что в соседнем подъезде, судя по всему, немцы. Павлов с подчинёнными продолжил разведку. В книге у Родимцева: «Сержант оставил Глущенко и Александрова охранять вход в подъезд, а сам с Черноголовом отправился к правой квартире… Дверь открылась бесшумно. Войдя в тёмную переднюю Павлов и Черноголов уловили за стенками приглушенные голоса. Затаив дыхание прислушались. Да, это была чужая, отрывистая речь. Затем раздался беспечный хохот. Павлов пошарил руками дверь: она открывалась из передней вовнутрь квартиры. Это хорошо.

«Вот и пришла та самая минута, ради которой, может быть, ты и жил на свете, — подумал сержант. – Выбирай: можно вернуться в роту и доложить командиру, что в доме гитлеровцы, и что ты не рискнул с тремя бойцами атаковать их – и никто тебя не осудит, так как задача выполнена. Но можно поступить и по-другому… Яков Федотович, взвесив всё, принимает смелое решение.

— Готов? – прошептал Павлов Черноголову.

— Действуем. Сначала я бросаю две гранаты и даю очередь из автомата. Затем – ты, тоже из автомата, только меня впотьмах не зацепи. Понял?

— А сейчас прижмись к стенке, начинаю! Сильным ударом ноги Павлов распахнул дверь и одну за другой швырнул в комнату две гранаты… Мгновенные вспышки огня, взрывы, стоны. Ворвавшись в комнату он длинной очередью прострелял её от угла до угла. Вслед за ним короткими очередями начал бить Черноголов…

Когда всё стихло, они увидели через окно залитую лунным светом площадь. На столе у окна тускло поблёскивал пулемёт, установленный на сошках… Пол был завален бумагами, гильзами. Посреди комнаты распластался здоровенный детина. Два других фашиста лежали у стола». (28, 288)

«Проверив квартиру за квартирой, этаж за этажом разведчики ничего больше подозрительного не обнаружили в доме. Только в подвале третьего подъезда укрылись обеспокоенные ночной стрельбой жильцы. «Неужели вы нас одних оставите?» — с тревогой в голосе обратилась к бойцам пожилая женщина. Павлов молча посмотрел на людей. Их было человек тридцать: старики, женщины, подростки, дети… Ну как уйдёшь отсюда? Долго ли какому-нибудь пьяному или одичалому от крови фашистскому головорезу ради забавы швырнуть сюда гранату?

Нужно заметить, что при ликвидации разведчиками фашистов, нескольким немцам, находящимся в другой комнате удалось убежать через окно. Павлов это знал и знал, что скоро надо ожидать атаки гитлеровцев. Опять сержант встал перед выбором: приказ по разведке выполнен, можно возвращаться к своим. И в тоже время, зная о фашистских зверствах не понаслышке, Яков Федотович представлял, что могут сделать захватчики с мирными жителями, мстя за своих.

Позже Павлов рассказывал, что именно тогда, находясь в этом подвале, он по настоящему понял, что он не просто боец Красной Армии, а воин-освободитель, и что он вместе с бойцами не только изгнал гитлеровцев из дома, но и избавил от фашистского рабства десятки советских людей» (29, 289).

И, видя важность правильного выбора, воин-освободитель сержант Яков Федотович Павлов принимает отважное, смелое решение. Обращаясь к бойцам, командир говорит: «Будем здесь держать оборону». И четвёрка отважных отбивает несколько фашистских атак. Потом к маленькому гарнизону приходит пополнение: ещё двадцать два гвардейца. 58 дней гитлеровцы атаковали несокрушимый бастион, но так и не захватили его.

В русском народе есть умная поговорка: «Смелые города берут». А можно к этому ещё добавить: «И ни крепостей, ни домов не сдают».

У Александра Васильевича Суворова есть такие слова: «Солдату – отважность, офицеру – храбрость, генералу – мужество».

Отважность (или смелость, согласно объяснению Большого толкового словаря Ушакова), солдатское доброе качество, – важности дела не убояться и посметь его выполнить. Храбрость – качество командира, офицера. Умение повести за собой смелых и не очень, когда и у смелых бывает силы духа на исполнение дела не хватает.

Вот удачный, на мой взгляд, этому пример из истории Отечественной войны 1812 года. Во время Бородинского сражения русские войска стойко отражали нападение французов на Курганную высоту. Всё же около 10 часов утра французская бригада генерала Бонами ворвалась на батарею генерала Раевского, защищавшего возвышенность. «Но не успели французы закрепиться на высоте, как генерал-майор А.П. Ермолов <…> организовал блестящую контратаку. Он проезжал мимо с поручением от Кутузова во 2-ю армию и увидел беспорядочный отход русских от Курганной высоты, только что занятой французами. Ермолов обнажил саблю, остановил бегущих, взял из резерва четыре полка и лично, на коне, повёл их в штыковую атаку, причём, по его рассказу «имел в руке пук Георгиевских лент со знаками отличия военного ордена, бросал вперёд по нескольку из них, и множество стремилось за ними»». (23, 186)

Смелость и храбрость всегда ходят рядом. Главное, чтобы эти качества всегда ценились и, чтобы память о тех, кто этими качествами обладал и обладает, не иссякала. И ещё будем помнить, что «только в боях за «дом Павлова» гитлеровские войска <…> понесли значительно бо́льшие потери, чем при взятии Парижа!» (29, 626)

За храбростью всегда стоит любовь : любовь к Родине, к народу, к ближнему, к боевому товарищу, к командиру, к подчинённому. А вместе с любовью рядом стоит личный пример. Ведь недаром российский полководец и военный теоретик генерал М.И. Драгомиров говорил: «Работают у того, кто сам работает, и на смерть идут у того, кто сам её не сторонится» (20, 140)

М.И. Кутузов говорил солдатам, изгнавшим Наполеона из России: «Каждый из вас есть спаситель Отечества». Спасителем Отечества называли самого Кутузова, и это было справедливо. Но Кутузов такое высокое звание переложил на каждого в своей армии – и справедливость стала полной». (20, 136)

Учил Суворов: «Кто храбр – тот жив, кто смел – тот цел». А чтобы воспитать в воинах российских храбрость и смелость – нужно их любить. Любить так, как любил Суворов своих солдат. «Люби солдата и он будет любить тебя. В этом весь секрет», – учил Суворов (18, 264).

«Наука побеждать»

• 1. Солдату надлежит быть здоровому, храброму, твердому и правдивому.
• 2. Всякий воин должен понимать свой маневр.
• 3. Тяжело в учении - легко в походе; легко в учении - тяжело в походе.
• 4. Стреляй редко, но метко, штыком коли крепко.
• 5. Где пройдет олень, там пройдет и солдат.
• 6. Граждан Республики не обижай. Солдат не разбойник.
• 7. Три военные искусства: первое - глазомер, второе - быстрота, третье - натиск.
• 8. Ученье - свет, неученье - тьма; дело мастера боится.
• 9. Послушание, обучение, дисциплина, чистота, здоровье, опрятность, бодрость, смелость, храбрость - победа.
• 10. Негоден тот солдат, кто отвечает: «Не могу знать». Проклятое «не могу знать», от «немогузнайки много-много беды»

После этой части в «Книжку красноармейца» включены 10 правил-афоризмов под заголовком «Помни»

• 1. Сам погибай - товарища выручай (а товарищ в беде выручит)
• 2. Не бойся смерти; тогда наверное побьешь. Двум смертям не бывать, а одной не миновать.
• 3. Никогда не отбивайся, а всегда сам бей, одними отбивами врага не одолеешь.
• 4. Тебе трудно, но и неприятелю не легко (а начнешь его бить - ему и совсем невмоготу станет и скорее пардону запросит).
• 5. Откуда бы враг ни появился, его всегда можно достать либо пулею, либо штыком. Чем сподручнее, тем бей; а терять голову от того, что враг появился не оттуда, откуда ожидали, а сбоку или сзади, - значит самому лезть к нему в петлю.
• 6. В бою смены нет, есть только поддержка. Одолеешь врага, тогда и служба кончится.
• 7. Как бы плохо не приходилось, никогда не отчаивайся, держись, пока силы есть.
• 8. Пока идет бой - выручай здоровых, а раненых без тебя подберут. Побьешь врага - всем сразу легче станет: и раненым и здоровым.
• 9. Не удалось одолеть врага сразу, лезь на него в другой, третий, четвертый раз и так без конца, пока не одолеешь его (потому что и он тебя в покое не оставит до тех пор, пока не докончит совсем).
• 10. С толком, но смело лезь вперед (скорее побьешь врага и скорее тебе легче станет)»119 Книжка красноармейца. М., 1918, с. 107 - 108.9

1. Солдату надлежит быть здоровому, храброму, твердому и правдивому.

2. Всякий воин должен понимать свой маневр.

3. Тяжело в учении - легко в походе; легко в учении - тяжело в походе.

4. Стреляй редко, но метко, штыком коли крепко.

5. Где пройдет олень, там пройдет и солдат.

6. Граждан Республики не обижай. Солдат не разбойник.

7. Три военные искусства: первое - глазомер, второе - быстрота, третье - натиск.

8. Ученье - свет, неученье - тьма; дело мастера боится.

9. Послушание, обучение, дисциплина, чистота, здоровье, опрятность, бодрость, смелость, храбрость - победа.

10. Негоден тот солдат, кто отвечает: «Не могу знать». Проклятое «не могу знать», от «немогузнайки много-много беды»

После этой части в «Книжку красноармейца» включены 10 правил-афоризмов под заголовком «Помни»

1. Сам погибай - товарища выручай (а товарищ в беде выручит)

2. Не бойся смерти; тогда наверное побьешь. Двум смертям не бывать, а одной не миновать.

3. Никогда не отбивайся, а всегда сам бей, одними отбивами врага не одолеешь.

4. Тебе трудно, но и неприятелю не легко (а начнешь его бить - ему и совсем невмоготу станет и скорее пардону запросит).

5. Откуда бы враг ни появился, его всегда можно достать либо пулею, либо штыком. Чем сподручнее, тем бей; а терять голову от того, что враг появился не оттуда, откуда ожидали, а сбоку или сзади, - значит самому лезть к нему в петлю.

6. В бою смены нет, есть только поддержка. Одолеешь врага, тогда и служба кончится.

7. Как бы плохо не приходилось, никогда не отчаивайся, держись, пока силы есть.

8. Пока идет бой - выручай здоровых, а раненых без тебя подберут. Побьешь врага - всем сразу легче станет: и раненым и здоровым.

9. Не удалось одолеть врага сразу, лезь на него в другой, третий, четвертый раз и так без конца, пока не одолеешь его (потому что и он тебя в покое не оставит до тех пор, пока не докончит совсем).

10. С толком, но смело лезь вперед (скорее побьешь врага и скорее тебе легче станет)»

Книжка красноармейца. М., 1918, с. 107 - 108.9