Вид на Оптину пустынь через долину реки Жиздры. Фото Александра Егорцева


Чтобы не застрять в пробках, из Москвы выезжаем в пятницу утром. По Киевскому шоссе до Оптиной примерно 270 километров. В прошлые годы путь на Козельск проходил через Калугу, но теперь можно слегка сократить время, объехав областной центр по двум платным участкам (общая стоимость в дневное время составит 90 рублей).

Оставив Калугу слева и миновав Оку, через несколько километров сворачиваем на Перемышль, а за ним направо уже по старой козельской дороге. Путь от Москвы до знаменитого монастыря займет 3,5 - 4 часа.

Каждый день в Оптину пустынь приезжают сотни туристов и паломников


Свято-Введенский храм Оптиной пустыни


Свято-Введенская Оптина пустынь, по одной из полулегендарных версий, основана в конце XIV века раскаявшимся разбойником по имени Опта. Хотя первые письменные упоминания обители относятся уже к эпохе Бориса Годунова и Смутного времени. Но особенную известность монастырь получит в XIX веке - в период развития феномена оптинского старчества.

Самым известным (и первым прославленным в лике святых) старцев Оптиной является иеросхимонах Амвросий (1812 - 1891). В конце XIX века побеседовать с ним стремились многие великие люди России: философы, писатели, ученые, поэты...

Преподобный Амвросий Оптинский


Похоронив сына, в Оптину приезжал и Федор Михайлович Достоевский. Писатель на несколько дней задержался в обители, ходил на службы, наблюдал за бытом монахов, а особенно за разнообразными визитёрами (как из крестьян, так и благородного сословия), которые часами трепетно выжидали у входа в Предтеченский скит встречи со старцем Амвросием. Неудивительно, что впоследствии именно Амвросий Оптинский стал прототипом старца Зосимы в романе Достоевского "Братья Карамазовы".

Не золотые купола и древние святые артефакты, а именно старчество стало "визитной карточкой" Оптиной пустыни, тем магнитом, который притягивал сюда людей всех сословий дореволюционной России. Киреевские, Аксаковы, Хомяков, Тютчев, Тургенев, Гоголь, Жуковский, Вяземский, Погодин, Шевырев, Лев Толстой и Алексей Толстой, Петр Ильич Чайковский, основатель и первый директор Московской консерватории Н.Г. Рубинштейн, философы Владимир Соловьев, Константин Леонтьев, Василий Розанов, священник Павел Флоренский, ученые Чижевский и Циолковский...

Дом, в котором жил Константин Леонтьев


Мемориальная доска в честь русского философа


Есть даже сведения о том, что в 1925 году рядом с Оптиной (уже на тот момент закрытой) состоялась встреча старца Нектария с будущим маршалом Победы Георгием Жуковым (который и сам был родом из Калужской губернии).

В 1918 году декретом Совнаркома монастырь ликвидировали, хотя еще до 23-го года он продолжал существовать в качестве "сельскохозяйственной артели". В 1931 году на территории Оптиной откроют дом отдыха имени Горького, который в 1939-м трансформируют в концлагерь.

Несколько монахов и священнослужителей будут убиты, примут мученическую кончину за Христа. Иеромонах Никон (Беляев) скончается в изгнании как исповедник. Последнего настоятеля Оптиной пустыни архимандрита Исаакия (Бобракова) расстреляют 8 января 1938 года и закопают в братской могиле в лесу у Симферопольского шоссе.

Архимандрит Исаакий (Бобраков) расстрелян в 1938 году


Монастырь возвратят Русской Православной Церкви в ноябре 1987 года, через год в Оптиной будут возобновлены богослужения. Начнется длительный и трудный период восстановления и реставрационных работ. Но, как мы помним, не крепостные стены и храмовый комплекс принесли известность этому монастырю, а глубокий опыт православного старчества.

Восстановление в Оптиной пустыни традиции духовного монашеского окормления, прерванной на несколько десятилетий, связано с именем схиархимандрита Илия (Ноздрина), нынешнего духовника Патриарха Кирилла.

Прежде чем оказаться в Оптиной, отец Илий в течение десяти лет проходил служение в Псково-Печерском монастыре, одном из немногих, что еще действовали в Советском Союзе.

Схиархимандрит Илий служит Литургию Преждеосвященных Даров. Фото с сайта Rublev.com


«Монастырь никогда не закрывался, - вспоминал потом отец Илий. - И в тот период туда хлынул поток людей… Была Почаевская лавра, Киево-Печерская уже закрывалась. Люди чувствовали голод духовный, приезжали с жаждой, чтобы хотя бы увидеть и услышать живого монаха».

После Псково-Печерского монастыря отца Илия отправят на послушание в Грецию, на Святую Гору Афон. Там он проведет еще 10 лет. Афонское монашество до наших дней сохранило немало духовных традиций, но главные из них - любовь к ближним и постоянная молитва. На Афоне отцу Илию было доверено духовничество в стенах русского Свято-Пантелеимонова монастыря.

Вернувшись в Советский Союз, отец Илий направляется в Калужскую область. В возрождаемом монастыре Оптина пустынь с 1989 года ему предстояло воплотить главные традиции православного иночества. Он становится братским духовником обители. В то время эта "обитель" была совсем крохотной: наместник, двое иеромонахов, двое иеродиаконов и четыре послушника. И повсюду депрессивная разруха...


Состояние Оптиной пустыни конца 90-х описано в книге Н.Павловой "Красная Пасха": «Разруха была столь удручающей, что местные жители признавались потом, что в возрождение Оптиной никто из них не верил. И если до революции в монастыре действовало девять храмов, то теперь картина была такая: от храма в честь иконы Казанской Божией Матери остались только полуобвалившиеся стены - ни окон, ни дверей, а вместо купола - небо. Когда храм был поцелее, в нем держали сельхозтехнику. Въезжали прямо через алтарь».

Развалины, свалки и груды битого кирпича - монастырь выглядел, словно после бомбежки. Один из паломников, выпускник факультета журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, мастер спорта и поэт Игорь Росляков летом 1988 года отметит в своем дневнике: «Крапива выше меня ростом растет у стен монастыря...».


Впоследствии этот паломник вернется в Оптину и начнет проходить монастырские послушания. Его поселят в том самом домике, где когда-то жил старец Амвросий Оптинский. Игорь Росляков будет разгружать кирпичи, убирать мусор, трудиться в иконной лавке, читать в храме Псалтирь, дежурить на вахте у монастырских ворот. С принятием монашества он получит и новое имя - Василий. Свою жизнь отец Василий закончит в сане иеромонаха.

В ночь на Пасху 18 апреля 1993 года иеромонах Василий (Росляков), пронзенный мечом сатаниста, примет мученическую кончину...

Иеромонах Василий (Росляков). Фото с сайта Московской Сретенской духовной семинарии


В ту пасхальную ночь в Оптиной, как и положено, совершался крестный ход. Отец Василий нес икону Воскресения Христова. Ранним утром, когда первые лучи восходящего солнца только заиграли на куполах Введенского храма, в Предтеченском скиту готовились к ранней литургии.

Прочитав в келье молитвы, иеромонах Василий отправился в скит для совершения исповеди. Над монастырем разносился пасхальный колокольный звон: это иноки Трофим и Ферапонт звонили на маленькой наземной колоколенке возле Введенского храма. Внезапно бой колоколов как-то странно оборвался...

Раннее утро в Оптиной. Старая колокольня


Отец Василий решил проверить, что же могло произойти. Навстречу бежал человек в солдатской шинели. Незнакомец остановился, внезапно достал острый меч длиной 60 см и вонзил его в спину священнику. Иеромонах Василий (Росляков) упал на землю, но еще какое-то время оставался жив, пытаясь шептать последние молитвы...

Предтеченский скит


В Предтеченском скиту его уже заждались и недоумевали: обычно отец Василий никогда не опаздывал. «Помяните тяжко болящего иеромонаха Василия и убиенных иноков Ферапонта и Трофима», – послышались в алтаре чьи-то взволнованные слова.
– Какого монастыря? – спросил иеромонах, стоявший у жертвенника.
– Нашего.
– Как нашего?
– Это наши братья, только что убитые сатанистами!

В те апрельские дни для репортажа о праздновании Воскресения Христова в Оптину приехала съемочная группа программы "Русский мир" Алексея Денисова и Бориса Костенко (пожалуй, единственной тогда православно-патриотической передачи на всем центральном телевидении России).

В пасхальную ночь с 17 на 18 апреля телеоператор снимал крестный ход, строй монахов с иконами (среди них на пленке промелькнет и отец Василий с иконой Воскресения), а в качестве "перебивки" успел зафиксировать маленькую колокольню и звонивших на ней иноков Трофима и Ферапонта. Мог ли кто предполагать, что отснятые в те минуты "Русским миром" кадры крестного хода в Оптиной вскоре облетят всю Россию и станут историческими?!

На пленку в ту ночь попадут все трое: иноки Трофим и Ферапонт, иеромонах Василий (Росляков). Через несколько часов они примут мученическую кончину от меча и кинжала сатаниста. И та же съемочная группа будет потом снимать их отпевание и похороны...

Из передачи "Русскiй мiръ" (апрель 1993 года):
"В те дни наша пресса откликнулась на то, что произошло в Оптиной, как на заурядную, не стоящую внимания новость. Два-три коротких сообщения по телевидению и несколько газетных заметок в разделе «криминальная хроника». Общество с каким-то холодным и тупым равнодушием встретило известие об этом событии. Никаких протестов интеллигенции, коллективных писем или просто возмущения. Ни одного официального соболезнования монастырю, Православной церкви и ее верующим от властей. Единственную телеграмму со словами скорби и сочувствия прислал монахам Патриарх Московский и всея Руси Алексий II".

На могиле убиенных монахов. Фото Александра Егорцева


Из передачи "Русскiй мiръ" Алексея Денисова и Бориса Костенко:
"В день похорон неожиданно пошел снег, он падал густыми мокрыми хлопьями, почти сплошной стеной. Казалось, что опять наступает зима. В храме прощались с убиенными… А когда гробы вынесли из храма, снегопад неожиданно прекратился, небо очистилось и выглянуло солнце.

Погребение совершалось по особому, пасхальному чину. Именно поэтому гробы были обиты в красный цвет. По-пасхальному радостно звонили колокола. И может быть, здесь, у сырых могил многие впервые почувствовали всю силу и красоту нашей веры. Той веры, из которой русские люди – даже в самые тяжкие времена – черпали непонятные для многих отвагу, мужество и крепость духа.

Иногда казалось, что хоронят не трех простых иноков, погибших от руки злодея, а трех воинов, убитых на поле брани. Так же как когда-то хоронили тех, кто принял свой последний бой на Куликовом, Полтавском или Бородинском поле.

Многие не могли скрыть своих слез, но монахи утешали присутствующих. Они говорили, что для православного человека нет более достойной смерти, чем принять мученический венец за Христа, что кровь трех братьев, пролитая в дни Пасхи, может быть, станет лучшей проповедью для тех, кто еще не прозрел".


У могилы иеромонаха Василия (Рослякова)


Апрельская трагедия в Оптиной пустыни сильно врезалась тогда в мою память. Иеромонах Василий (Росляков) был для нас "своим", университетским. Ровно через год, будучи студентом 3 курса МГУ, я отправился на могилу убитых монахов. В 1994-м в те дни еще шел Великий пост. И никто не ожидал, что в Оптиной пустыни вскоре произойдет новое убийство.

В лесу на дороге между монастырем и скитом длинной иглой будет заколот молодой паломник из Тольятти Юрий Ефимчук... Позже криминалисты обнаружат на сердце юноши 13 проколов. Помню, как многих поразил тогда цинизм следователей, которые первое время пытались доказать родителям Юры, что их сын погиб в результате "самоубийства".

Впоследствии мне приходилось проводить немало журналистских расследований на темы религиозного экстремизма, сект и законспирированных группировок сатанистов. И нередко мы сталкивались с поразительным упорством правоохранительных органов, не желающих признавать ритуальный характер преступлений: убийства священнослужителей, поджоги часовен и храмов - любыми правдами и неправдами в милиции пытались списать на "бытовуху", сотрудникам МВД так легче было оформлять отчетность.

В те "лихие" 90-е вокруг Оптиной пустыни действительно творилась какая-то чертовщина - видимо, святость возрождаемой обители никак не давала покоя всякой нечисти. И только упорный труд и молитвенный подвиг монахов и паломников, а также небесное заступничество преподобных старцев оптинских смогли побороть силы зла, восстававшие в те годы на монастырь.


Сегодня Свято-Введенская Оптина пустынь - крупнейший духовный центр России. Ежедневно сюда приезжают десятки автобусов и сотни паломников из разных городов и республик. Монастырь восстановлен и освящает своим присутствием весь Козельский район Калужской области.


Вслед за преподобным Амвросием к лику святых причислен и весь собор старцев оптинских:
иеросхимонах Лев (Наголкин);
иеросхимонах Макарий (Иванов);
схиархимандрит Моисей (Путилов);
схиигумен Антоний (Путилов);
иеросхимонах Иларион (Пономарев);
иеросхимонах Анатолий (Зерцалов);
схиархимандрит Исаакий (Антимонов);
иеросхимонах Иосиф (Литовкин);
схиархимандрит Варсонофий (Плиханков);
иеросхимонах Анатолий (Потапов);
иеросхимонах Нектарий Оптинский;
иеромонах Никон (Беляев) - исповедник, скончался в изгнании;
архимандрит Исаакий II (Бобраков) - расстрелян в 1938 г.


Над могилами троих монахов, убитых на Пасху 1993 года, сегодня стоит часовня Воскресения Христова. Память о новых мучениках Оптиной пустыни, пусть даже официально и не канонизированных, хранится в сердцах многих верующих. Каждый день у трех крестов и надгробий в маленькой часовенке можно увидеть приехавших поклониться иеромонаху Василию, инокам Ферапонту и Трофиму, пролившим свою кровь за Спасителя Христа в день Его Воскресения.


На лавочке возле Воскресенской часовни замечаем пышного кота, умиротворенно нежащегося в лучах апрельского солнца. К котам в Оптиной давно привыкли: их никто не прогоняет, четвероногая братия наша меньшая нередко сопровождает крестные ходы, в народе даже появилось доброе шутливое определение - "оптинские коты".

Оптинский кот. Фото Александра Егорцева


До вечерней службы времени еще много, и Ксения Тихомирова, президент фонда "Православные инициативы", предлагает съездить в село Губино, за Козельском. Есть там старый храм в честь Зачатия Иоанна Предтечи, наполовину разрушенный, но при этом сохранивший необъяснимую красоту и притягательность.



От Оптиной пустыни до Губино на машине минут двадцать: въехать в Козельск, в центре свернуть налево, через 200 метров направо, за городом через пару километров покажется указатель на Губино, свернуть с трассы направо и еще километра два по полю. Дорога до храма слегка разбитая, но вполне проходимая для машин любого класса.


Возле храма обнаруживаем рабочую технику, автокран, строительные леса и аккуратно сложенные свежие кирпичи.



По словам Ксении Тихомировой, когда-то на эту заброшенную церковь обратил внимание схиархимандрит Илий (Ноздрин). Духовник Оптиной видел, что Губино почти вымерло: от некогда большого села осталось всего несколько покосившихся изб, плодородные поля - несмотря на XXI век - превращались в безжизненную пустыню, люди окончательно покидали эти места. И тогда отец Илий благословил во что бы то ни стало восстановить Иоанно-Зачатьевскую церковь. Оживёт храм - вернется жизнь и в само Губино...

Храм Зачатия Иоанна Предтечи в Губино



Возвратить русского человека на землю, возродить деревню - давняя мечта отца Илия. И даже больше - важнейшая стратегическая задача государственного масштаба.

Пока чиновники всех рангов бодро рапортуют с высоких трибун о мифическом "росте экономики", успехах импортозамещения и "беспрецедентном" уровне продовольственной безопасности России (увы, всё это пока только слова-слова-слова), схиархимандрит Илий (Ноздрин) упорно побуждает своих духовных чад-горожан приобретать земельные участки, строить дома и постигать азы сельского хозяйства. Ближе к земле, к природе - ближе к Богу...

К благословению духовника Патриарха Кирилла в Оптиной пустыни отнеслись со всей ответственностью. Монахи, сотрудники монастыря и духовные чада схиархимандрита Илия принялись за восстановление разрушенной церкви в Губино.


В соцсетях были открыты специальные группы сельского храма, вскоре стали присоединяться помощники и единомышленники. К проекту реставрации Иоанно-Предтеченской церкви подключился и благотворительный фонд "Православные инициативы".

Храм Зачатия Иоанна Предтечи - один из старейших в крае каменных храмов - построен в начале XVIII века (примерно в 1706 - 1708 годах). В 1929 году его закрыли, помещение церкви долго использовалось как зернохранилище, но к концу XX века стены и крыша стали разваливаться.

Начавшиеся не так давно реставрационные работы (хотя правильнее было бы сказать "восстановительные" - уж очень разрушена была церковь) идут неспешно, но тщательно. Сейчас главное не скорость, а качество.


В помещении главного храма еще зияют пустые глазницы, местами заметны проломы в стенах, сквозь обезглавленную колокольню видно небо (можно снимать кинофильмы о войне). Но правый придел практически восстановлен, в нем уже можно совершать богослужения, и недалек тот день, когда в Губино состоится долгожданное освящение.

Чтобы почувствовать всю красоту этих мест, нужно забраться по строительным лесам на крышу храма. С высоты откроется замечательный вид на всё Губино: озеро, старые дома, овраги и поля.



А ведь жизнь и вправду, как предупреждал отец Илий, постепенно возвращается в эти края: за озером, на другой стороне оврага замечаем несколько строительных площадок. Справа от губинского храма, на вершине горы уже возведены какие-то двухэтажные корпуса, издали напоминающие усадьбу.


Решив посмотреть, что на другом берегу озера за оврагом, отправляюсь вдогонку за белым внедорожником.

Поле как поле: ночью прошли дожди, но коварное бездорожье сквозь лобовое стекло легковушки в глаза не бросается. Идея ранней весной прокатиться по русской целине оказалась не самой удачной.


"Тойота Ленд Крузер" дожидалась меня возле очередной стройки. В поле штабелями аккуратно складированы кирпичи, доски и выгружены горки песка. Это москвичи, взяв благословение отца Илия, решили вернуться "на землю" и стали строиться вблизи возрождаемого храма.

Жизнь налаживается! - радостно констатировал я и, желая повернуть в обратный путь, надавил на педаль газа. Впереди, перепрыгивая ухабы, резво пошла в гору знакомая "Тойота". Но моя машина, грозно порычав дырявым как сито глушителем, вместо того чтобы двинуться на подъем, только еще глубже зарылась передними колесами в весенне-полевую грязь. И тут я вспомнил многократно проверенную пословицу: "Чем круче чей-то джип - тем дальше толкать мой Рено Логан"...


Ветер разносил по полю жалобные стоны попавшей в капкан легковушки, и вскоре её заметили с ближайшей стройки. Белый внедорожник, тоже увидев пикантность моего положения, вернулся на помощь. Одновременно на выручку пришла целая бригада рабочих: улыбаясь, крепкие деревенские мужики в два счета вытолкали "Реношку" из оврага - дальше дорога была уже сносной.


"А хорошо все-таки, что жизнь вернулась в это село! - после благополучного исхода из грязевого плена на душе вновь было светло, на магнитоле звучали пасхальные песнопения. - А то ищи трактора в поле, можно и до ночи в овраге прокуковать...".


Обогнав гружённую картошкой подводу, которой управлял монах, к вечеру добрались до Оптиной. Над лесом разносился колокольный звон, созывая на всенощное бдение. Из окрестных домов выходили жители и гости-паломники. Торопливо семенили, обегая подмерзшие лужи, в сторону монастырских ворот.

Весна в Оптиной пустыни



Мягкие лучи закатного солнца играли на куполах Введенского храма, перед холмами в долине реки Жиздры поднимался сизый дымок - то горела прошлогодняя полевая трава. Несмотря на заморозки, природа и люди с нетерпением ожидали прихода весны. Все-таки Пасха, а значит тепло не за горами...

Десять лет назад ликующее пасхальное утро Оптиной пустыни пронзил кипящий слезами крик молодого послушника: "Братиков убили! Братиков!.." Обагрилась кровью многострадальная земля, обагрилось и небо над монастырем, что видели в этот час, не зная о происшедшей трагедии, многие.
"Пасха красная, Господня Пасха", славимая в стихирах этого праздника праздников и торжества из торжеств, стала в буквальном смысле слова красной. Так и была названа воистину сотрясающая душу, вышедшая уже дополнительным тиражом книга писательницы Нины Павловой "Пасха красная". Трудно здесь избежать параллелей. Низкий поклон ей за великий труд.
Непроста эта земля. Всей России известен маленький городок Козельск, жители которого семь недель - до последнего оставшегося в живых - держали оборону против отрядов хана Батыя. "Злым городом" прозвали татары Козельск. А в XIV-XV веках в пяти километрах от города возникла Оптина пустынь, которая к XIX веку стала, по словам священника-ученого Павла Флоренского, "духовным фокусом русской жизни". Сюда стекались для утешения и руководства лапотные крестьяне и виднейшие люди страны. Здесь бывали Жуковский и Тургенев, Чайковский и Рубинштейн, братья Киреевские и Сергей Нилус, граф Лев Толстой и великий князь Константин Романов. Гоголь называл Оптину "близкой к небесам"; Достоевский, имея в виду преподобного Амвросия Оптинского, пытался в "Братьях Карамазовых" осознать, что такое старчество для России.
Богоборческий ХХ век тщился изничтожить старчество вместе с верой. Оптина была нещадно разорена, но ее исповедники и новомученики, восходя на свой крест, вопреки очевидному нацеливали духовных чад: "Вы доживете до открытия обители". И когда в 1988 году среди чуть прикрытых руин Оптиной была отслужена первая Божественная литургия, до конца не верившая в это баба Устя сквозь слезы радости воскликнула: "Дожила!"
Видя развалины и склад техники в храме, не верил в возможность возрождения монастыря, как признался автору этих строк, нынешний мэр Козельска, а тогда председатель колхоза имени Кирова Иван Богачев. Колхозные земли граничили с монастырскими. И монахи, трудно восстанавливая обитель, по словам Ивана Михайловича, "от души и сердца" работали и со своей землей. Результат поразительный: "Если мы на наших землях собирали по 25 центнеров с гектара, то монастырь - по пятьдесят!"
Первые годы восстановления Оптиной были временем чудес. И там почти не удивились приезду космонавтов, которые, оказалось, засняли из космоса сияние, вздымающееся именно над этой дивной точкой на земле. На увеличенной фотографии можно было различить поднимающуюся обитель и скит.
Но чудеса чудесами, а монашеский подвиг потому и зовется подвигом, что не многим он по плечу. В открывшуюся пустынь слетелось немало вдохновенных "молитвенников" - остались возросшие духовно, окрепшие вместе с родным монастырем. Трое братьев Оптиной пустыни, имена которых десять лет назад стали известны всей России - иеромонах Василий, инок Ферапонт и инок Трофим, - тогда были вроде бы одними из многих, а оказались избранниками Божиими.
На Страстной седмице один из московских священников (кандидат физико-математических наук, капитан дальней авиации) размышлял в проповеди о том, что сегодня для нас всех характерен общий грех - отсутствие благородства: в словах ли, делах ли. Забылось за последние долгие десятилетия, что мы все благого рода - христианского.
Трое Оптинских братьев отличались удивительным благородством даже во внешности. Безмолвный инок, сибиряк о. Ферапонт поражал какой-то нездешностью - то ли изящный венецианский паж, то ли, как ахали художники, "Тициан - точеные скулы, ярко-голубые глаза и золото кудрей по плечам".
Его стремительный, сверкающий щедрой радостью земляк о. Трофим, бывший общим любимцем монастыря, местных жителей и паломников, все делал настолько красиво, что им против воли любовались: "На трактор садится, будто взлетает... На коне летит через луг. Красиво, как в кино".
Художник, которого о. Василий попросил написать икону своих небесных покровителей - благоверного князя Игоря Черниговского, святителя Василия Великого и Василия Блаженного, - мысленно беседовал с ним. "Да, отец, в тебе есть благородство и мужество князя. Тебе, как Василию Великому, дан дар слова. И тебе дана мудрость блаженного, чтоб скрыть все эти дары".
Одарены же все три брата были богато. У отца Ферапонта (в миру Владимира Пушкарева) был великий талант учиться новому. Он, лесник по образованию, чего только не делал в монастыре, а уж резал кресты для пострига с фигурой Спасителя так, что художники учились у него. Отец Трофим (Леонид Татарников) умел все. Он был здесь старшим звонарем, пономарем, гостиничным, переплетчиком, маляром, пекарем, кузнецом, трактористом...
Отец Василий (Игорь Росляков), успешно окончив факультет журналистики МГУ и Институт физкультуры, писал хорошие стихи, обладал прекрасным голосом, в монастыре, помимо прочего, исполнял послушание летописца, вел катехизаторские беседы в тюрьмах, воскресную школу в Сосенском и школу для паломников в обители, был лучшим проповедником Оптиной. После его мученической кончины, заглянув в дневники, обнаружили, что мы потеряли одаренного духовного писателя.
И при этом все трое были истинными монахами - тайными, без фарисейства; молитвенниками, сугубыми постниками и аскетами, особенно последним в своей жизни Великим постом. И, по свидетельствам, все трое догадывались о своем скором уходе, будучи многими молитвенными трудами и восхождением по крутой духовной лестнице уже готовы к нему. Потому и избраны - нет, не убийцей, а Господом - на роль тричисленных (по образу Святой Троицы) новомучеников Оптинских, могучих, как уже выясняется, небесных ходатаев за обитель и всю Россию...
Могучими и высокими трое монахов были и при жизни. Инок Ферапонт пять лет в армии изучал японские боевые искусства и, говорят, имел черный пояс. Инок Трофим своими могучими ручищами кочергу завязывал буквально бантиком. Иеромонах Василий был мастером спорта международного класса, капитаном сборной МГУ по ватерполо, членом сборной СССР.
Да, официальному следствию известен один культпросветработник Николай Аверин. Однако накануне Пасхи в Оптиной действовала преступная группа, чему есть многие запротоколированные общественно-церковной комиссией подтверждения. Шли филигранная техническая подготовка и психическая атака: священникам подбрасывали "подметные письма" с гробами, а вся округа знала, что монахов собираются "подрезать".
Все трое братьев были убиты на послушаниях: звонари о. Трофим и о. Ферапонт во время пасхального звона, о. Василий по дороге на исповедь в скит. Все было продумано. Но убийца не учел той великой христианской любви, ради которой и ушли в монастырь трое прекрасных молодых людей. Первым, мгновенно, был убит о. Ферапонт. Но тут же пронзенный о. Трофим все-таки подтянулся на веревках и ударил в набат, на миг, последним своим дыханием подняв по тревоге монастырь.
Тем же мечом с гравировкой "сатана 666", так же предательски, в спину, был смертельно ранен отец Василий. Однако с момента набата сюда уже бегут люди. И 12-летней девочке Наташе дано было увидеть, как вдруг исчезло на время страдание с обращенного в небо лица батюшки и он дивно просветлел... Целый час уходила из него жизнь. Все его внутренности были перерезаны. В таких случаях, говорят врачи, люди страшно кричат от боли. Отец Василий молился. И с ним молилась, заливаясь слезами, Оптина. А в его лице, как сказал на панихиде 18 апреля нынешнего года духовник монастыря схиигумен Илий, уже отражалась временами пасхальная, воскресенская радость...
Бульварные и не только СМИ подхватили "жареную новость". Поднаторев на промывке мозгов, подбрасывали читателям версии одна гнуснее другой. Заметьте, монашество - главный враг "свободолюбцев от маммоны". Это корень нашей жизни, по словам архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Там истоки нашей письменности, литературы и культуры. Не зря на Руси говорили: "Свет мирянам - иноки, свет инокам - Ангелы".
Там, в монашестве, сохранился наш язык-кладовая, там сохранилось, наконец, само Православие. Недавняя атака на предмет "Основы православной культуры" у всех на памяти.
Козельск - маленький слепок России. И как же радостно, что здесь стремительно происходят благотворные изменения в душах людей! Не так давно вопреки всем усилиям СМИ Калужский департамент образования дал добро на создание федеральной экспериментальной площадки в городе по предмету "Основы православной культуры". Местный музей устроил замечательный вечер памяти трех Оптинских монахов, привлекший, кстати, молодежь и подростков.
Сюда, в Оптину и Козельск, на дни памяти новомучеников Оптинских собрались представители всей России. Десять лет назад оптинский священник сказал: "Мы потеряли трех монахов, а получили трех Ангелов". Свидетельства их помощи множатся чуть ли не с каждым днем: исчезают раковые опухоли, излечиваются пьяницы и наркоманы, устраиваются самые сложные дела, а появившийся вдруг о. Трофим выводит из сжавшегося кольца чеченских бандитов единственного оставшегося в живых солдата.
Убийцы тогда добились обратного эффекта. В онемевшую Оптину приехали лучшие звонари страны, к колоколам тянулись подростки и даже многочисленные бабушки о. Трофима, которых он так радостно опекал. А после сорокового дня, пришедшегося на Вознесение Господне, многие, до того не помышлявшие о монашестве, ступили на путь воинов Христовых.
Россия пробуждается, народ вспоминает о своих корнях. И нынешней Пасхой в переполненных храмах Москвы и Санкт-Петербурга, как и по всей стране, снова прозвучали победные слова: "Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа?"