Полезная пища Употребляйте только свежие продукты, причем учитывайте, что даже правильное хранение не способно надолго остановить естественные процессы брожения и гниения, которые протекают в пище.Таким образом, не стоит готовить еду на неделю вперед. Лучше съедать

1.5 Первобытное племя. Функциональная структура. Структура иерархии. Структура межполовых отношений Даже самые примитивные народы живут в условиях культуры, отличной от первичной, во временном отношении такой же старой, как и наша, и также соответствующей более поздней,

1. Увлекательная завязка. Она укладывается в рассказе в один-два абзаца. И главная ее цель: удержать читателя, направить его дальше, значит, важно придумать эту «зацепку» для его внимания.

2. Четкая сюжетная линия. Прежде чем приступить к написанию рассказа определите его главную цель. Продумайте сюжет, проработайте его в своем сознании. С самого начала необходимо очень ясно представлять, зачем вы пишете рассказ. Иначе он просто «развалится» на ваших глазах.

3. Неожиданная интересная концовка. Читателя надо чем-то удивить. После прочтения рассказа у читателей некоторое время сохраняется впечатление. Надо, чтобы оно его не разочаровало.

Задайте себе вопросы: что? где? когда? как? зачем? куда? почему? (можете дополнить список вопросов по своему усмотрению). Так вам будет намного проще самому понять мотивы своих героев.

Композиция

Композиция (построение, структура) рассказа - это расположение отобранного материала в таком порядке, которым достигается эффект большего воздействия на читателя, чем было бы возможно при простом сообщении фактов. Перемены в последовательности и соседстве эпизодов обусловливают разное ассоциативное, эмоциональное смысловое восприятие материала в целом. Удачная композиция позволяет добиться максимума смысловой и эмоциональной нагрузки при минимуме объема.

Виды композиций:

1. Прямоточная композиция. Наиболее простой и традиционный способ передачи материала: какая-то несложная история с минимальным количеством значимых действующих лиц рассказывается в последовательности событий, связанных единой причинно-следственной цепью. Для такой композиции свойственна неторопливость и подробность изложения: такой-то сделал то-то, а потом было так-то. Это позволяет обстоятельно углубиться в психологию героя, дает читателю возможность отождествить себя с героем, влезть в его шкуру, сочувствовать и сопереживать. Внешняя простота, как бы бесхитростность и безыскусность такого построения вызывают дополнительное доверие читателя, единая нить повествования позволяет не рассеивать внимание и целиком сосредоточиться на изображаемом.

2. Окольцовка. Обычно отличается от композиции предыдущего типа только одним: авторским обрамлением в начале и в конце. Это как бы рассказ в рассказе, где автор представляет читателю героя, выступающего в дальнейшем рассказчиком. Таким образом, создается двойной авторский взгляд на рассказ: поскольку сначала охарактеризовывается рассказчик, то затем в собственно рассказе может «браться поправка на рассказчика» - образы автора и рассказчика намеренно расподобляются. Автор, как правило, мудрее и информированнее рассказчика, он выступает судьей и комментатором собственной истории.

3. Точечная (новеллистическая) композиция. Отличается тем, что какое-то количество мелких подробностей и обстоятельств веером привязано к одному событию незначительного масштаба. Соблюдается триединство времени, места и действия. Характерна для бытовой прозы. Автор как бы наводит увеличительное стекло на одну точку и пристально разглядывает ее и ближайшее окружающее пространство. В «точечной» новелле нет ни развития характеров, ни изменения ситуации: это картинка из жизни.

4. Плетеная композиция. Действие в ней есть, есть и последовательность событий, но русло повествования размывается в сеть ручейков, авторская мысль то и дело возвращается к прошлому времени и забегает в будущее, перемещается в пространстве от одного героя к другому. Этим достигается пространственно-временная масштабность, вскрывается взаимосвязь различных явлений и их взаимовлияние.

5. Остросюжетная композиция. Суть ее в том, что наиболее значительное событие ставится в самый конец повествования, и от того, произойдет оно или нет, зависит жизнь или смерть героя. Как вариант — противоборство двух героев, которое разрешается в самом конце. Короче — кульминация является развязкой.

6. Детективная композиция. Отнюдь не адекватна предыдущей. Здесь центральное событие — крупное преступление, необычайное происшествие, убийство — выносится за скобки, а все дальнейшее повествование — как бы обратный путь к тому, что уже произошло раньше. Перед автором детектива всегда стоят две задачи: во-первых, придумать преступление, во-вторых, придумать, как его раскрыть. Все шаги и события изначально предопределены преступлением, словно ниточки тянутся из каждого отрезка пути к единой организующей точке. Построение детектива — как бы зеркально: действие его заключается в том, что герои моделируют и воссоздают уже бывшее действие.

7. Двухвостая композиция. Самый эффектный, пожалуй, прием в построении прозы. В литературе первой половины XIX века встречался в таком виде: какое-то описываемое событие оказывается сном, и затем произведение оканчивается совсем иным образом, чем, полагал было читатель, уже кончилось.

8. Инверсионная композиция. Эффект ее, так же, как и предыдущей, основан на контрасте. Какое-то событие изымается из естественной хронологической цепи и помещается рядом с противоположным ему по тональности; как правило, эпизод из будущего героев переносится в настоящее, и соседство полной надежд и веселья молодости — и уставшей, многого не добившейся старости рождает щемящее ощущение быстротечности жизни, тщеты надежд, бренности бытия.

9. Шарнирная композиция. Интереснейший гибрид с использованием элементов детектива, ложного хода и инверсии. В узловом пункте развития действия самое принципиально важное событие изымается автором, и сообщается под самый конец. Совершенно неожиданная концовка придает всему рассказу смысл иной, нежели читатель видел до этого: поступки героев приобретают иную мотивировку, иными оказываются их цель и результат. Автор до последних строк как бы дурачит читателя, убеждающегося, что главного-то в рассказе он не знал. Такую композицию можно было бы назвать обратной: концовка рассказа обратна тому, что ожидает читатель.

10. Контрапункт. Аналогично музыкальному термину — параллельное развитие двух или более линий.

А) две-три не связанные между собою сюжетно линии совмещаются по пространственно-временному принципу — и то, и другое, и третье происходит здесь и сейчас: в результате такого монтажа возникает совершенно новая ассоциативная, эмоциональная, смысловая окраска;

Б) линия из прошлого, история из прежней жизни перемежается с лицевым планом, объясняя поведение героя в настоящий момент, раскрывая его внутренний мир, — прошлое как бы живет в настоящем.

11. Револьверная композиция. Здесь событие показывается с разных точек зрения глазами нескольких героев, подобно тому, как деталь, доводимая до нужной формы, поочередно обрабатывается несколькими резцами, подаваемыми вращающейся обоймой. Это позволяет и диалектически рассмотреть происходящее, и показать героев как со стороны, так и изнутри, их собственными глазами.

Завязка или зачин

Существуют разные формы зачина:

1. Повествовательная. Самая привычная и традиционная.

2. Диалог. Очень удобное и выгодное начало. Во-первых, сказать можно все, что угодно: о герое и о пейзаже, о действии и о вечных истинах. В-третьих, диалог можно продлить, а можно в любой момент оборвать и перейти к повествованию. В-четвертых, на первую реплику может следовать как прямой логичный ответ, так и самый неожиданный, непоследовательный, что оживляет вхождение в рассказ.

3. Монолог. Сохраняет многие преимущества диалога. Может быть прямым и внутренним, предполагать наличие слушателя или нет. Тоже позволяет оживить любые фразы разнообразнейшими разговорными выражениями и интонациями.

4. Письмо. Близко к монологу, причем имеет то преимущество, что в нем можно сочетать разговорную речь с особенностями эпистолярного стиля. Письмо как зачин может быть рассказом в рассказе, резко повышая емкость и содержательность текста.

5. Документ, причем самый разнообразный: выписка из архива, заявление на квартиру, приговор суда и т. д.

Основная часть

Способы написания основной части:

1. Последовательное развитие. Не требует комментариев: логично и естественно, в согласии с причинно-следственной связью, действие разворачивается.

2. Хронологическая последовательность. Этим широко пользуются авторы детективов, строя ложные боковые ходы. Это удобно для создания полифонии рассказа: не связанные между собой, но совпадающие по времени действия дают панорамность изображаемого.

3. Временной возврат. Автор дает предысторию того, с чем познакомил читателя в начале. Часто начало является результатом каких-то действий: сначала нас впечатляют результатом, заинтриговывают, потом дают события, бывшие до того. Нередко это принимает форму воспоминания, и тогда окрашивается естественной ностальгией.

4. Временной прыжок. Иногда зачин отделен от основного действия годами, иногда и веками: речь может пойти о выросшем уже человеке, родившемся в результате случайной встречи его родителей в командировке, или о погребении фараона, к примеру, и экспедиции в пирамиду.

5. Ассоциация. Так сломанный цветок репейника напомнил Толстому Хаджи-Мурата. Здесь продолжение следует не в зависимости от реалий самих по себе, но в соответствии с настроением, звучанием, внутренней тональностью зачина, приобретающего, пожалуй, символическое значение.

6. Контраст. Может существовать между зачином и продолжением в массе аспектов: лексическом, эмоциональном, интонационном, информативном, пространственном и т. д. — то есть на любом стилистическом или фактологическом уровне. На ветке щебечет птичка — и на той же ветке вешают человека: лишь один из простейших примеров. Контраст вызывает своего рода шок у читателя: сочетание двух несочетаемых элементов вызывает психологический дискомфорт, сравнительно сильную эмоцию — смех или печаль, иногда граничащие друг с другом: тот самый «смех сквозь слезы»: сочетание двух несочетаемых элементов дает совершенно иной результат, чем они дали бы порознь. Изображая контраст, автор стоит как бы на пограничье между двумя его сторонами, и картина получается двойственная, диалектичная.

Стиль

Обычно принято подразделять стили на:

• деловой /официальный/;
• газетный /публицистический/;
• научный;
• торжественный;
• разговорный /повседневный/;
• просторечный;
• жаргон;
• фамильярный;
• эпистолярный;
• юмористический /шутливый/;
• сатирический/насмешливо-издевательский/.

Выделяются художественные стили:

• орнаментальный - усложненный, метафорически насыщенный;
• иронический;
• ноль-стиль - бесстрастное, внешне сухое описание;
• лапидарный - краткий, даже рубленый;
• экспрессивный;
• сентиментальный;
• романтичный - как и предыдущий, определяется соответствующей лексикой;
• сказ - яркий, «ударный», уподобленный разговорной речи;
• описательный - спокойный, подробный.

Как написать детский рассказ

Чтобы написать детский рассказ, нужно обладать особым творческим потенциалом, способностью смотреть на мир глазами ребенка и безграничным полетом фантазии. Дети - самые правдивая аудитория. Забудьте, что вы взрослый. Представьте себя ребенком, постарайтесь думать понятиями детей. Вспомните, как сами были ребенком, вернитесь в детство. Зарядитесь той искренностью и непосредственностью.

Для хорошего детского рассказа вам нужна интересная история. Это может быть какая-то реальная ситуация или выдуманный случай. Главное, чтобы история была захватывающая, с приключениями и интересными персонажами. Может быть вам сначала проще будет придумать главных героев, а уже под них выстроится сюжет. Характеры персонажей должны быть яркими, с четко выраженными положительными и отрицательными чертами. Для ребенка очень важно понимать кто плохой, а кто хороший.

Написать детский рассказ можно с помощью красочных сцен. Используйте простые, понятные детям слова, ориентируйтесь на тот возраст, для которого пишите. Описывайте обстановку, героев, пишите так, чтобы при чтении вашего рассказа у ребенка четко представлялась картинка описываемого.

Обязательно используйте шутки. Украсьте свой рассказ описанием различных забавных ситуаций, в которые попадает главный герой. Только не забывайте, что пишите детский рассказ, поэтому юмор должен быть добрым и понятным для маленького читателя. Малышам еще достаточно сложно удерживать внимание на чем-то одном, поэтому рассказы для них должны быть короткими и с простыми сюжетами. Для детей постарше можете создавать более замысловатый сюжет.

Никогда не используйте в детских рассказах жаргонизмы и нелитературную лексику. Помните, что вы прививаете вкус к чтению и любовь к родному языку. Пишите грамотно, используйте красивые, выразительные слова. Детям важен не только интересный сюжет, но и то, какими словами он описан.

Как создать и описать героя

Создание литературного героя

Возьмем известнейших: Мюнхгаузен, Робин Гуд, Дон-Кихот, Гулливер, Буратино. В чем их особенности?

1. Каждый занимает свою нишу, несет одну главную черту: путешественник, благородный разбойник — защитник бедняков, враль, гигант среди лилипутов и т. д.

2. Они действуют против превосходящих сил с успехом или гибнут с честью (Мюнхгаузен — против здравого смысла, Робинзон — против природы).

3. Они сами принимают решения и несут ответственность за свои поступки; для них нет ничьего приказа или служебного долга, но лишь совесть, честь, собственное желание и долг, который взят на себя добровольно.

4. Они отнюдь не ходячее скопище добродетелей: Одиссей всегда умеет выйти сухим из воды, не гнушаясь пожертвовать соратником, д"Артаньян скрытен, расчетлив и легкомыслен в любви.

5. Они совершают значительные поступки, подвиги того или иного рода с риском для жизни и без всяких гарантий — правовых, социальных и т. п.

Герой как воплощение каких-то человеческих качеств отрывается от литературного текста и начинает жить собственной жизнью, в чем-то иной, чем был задуман автором — в согласии с потребностью в нем людей. Примечательно, что литературная первооснова может быть художественно несовершенной или просто слабой: золотое зерно дает росток.

Описание героя

1. Основное имя.
2. Варианты имени в тексте от автора.
3. Как героя называют другие: родные, близкие, друзья, знакомые, неприятели, иностранцы.
4. Прозвище героя.
5. Уменьшительно-ласкательные варианты.
6. Варианты не-именного обозначения (подросток, здоровячок, крепыш), по профессии.
7. Некоторые особенности произношения: акцент, дефект речи.
8. Постоянно употребляемые слова, словосочетания («Сорок человек на сундук мертвеца»).
9. Тип характера.
10. Родственные связи героя с другими персонажами.
11. Рост. Общая конституция, цвет кожи. Особенности строения тела (одноногий пират).
12. Пол, на кого, что похож издали.
13. Цвет волос, стрижка, прическа.
14. Глаза: цвет, разрез, отсутствие глаза (повязка или стеклянный), косоглазие, очки.
15. Строение носа, размер рта, зубы. Курит ли, если да — то что, как держит трубку.
16. Усы, борода, шрамы на лице и шее, особенности (заостренные уши), родинки.
17. Особенности рук (нет пальца, мозолистые, руки пианиста), описание ногтей.
18. Типичные движения (размахивание руками при разговоре, подергивание плечами).
19. Одежда, головной убор, обувь.
20. Постоянно носимые предметы (меч, калькулятор), украшения.
21. Если профессия, род занятий героя отложили отпечаток на внешность — то полезно отметить.

Детали описания

Под деталью обычно понимают подробность предметного уровня: какую-то конкретную вещественную мелочь или какое-то конкретное свойство, особенность предмета.

Первый аспект детали — это обращение к органам чувств:

1. Цвет. Небо может быть синим, голубым, лазурным, серым, черным; рассвет — алым или золотым, тени - серыми, черными, сиреневыми, синими, бурыми.

2. 3апах. Если цвет обычно «какой-то», то запах обычно — «чего-то»: хвои, мыла, бензина, краски, роз, земли и т. д. Запах в прозе — это визитная карточка предмета, характерно дополняющего обстановку, но если простое называние или перечисление обращается прежде всего к зрительному воображению, то упоминание о запахе задействует еще одно чувство.

3. Вкус. В прозе мало что пробуется на язык. Зато к запахам вкусовые ощущения применяются постоянно: запах может быть горький, соленый, терпкий, кислый, сладкий, сытный и т. д.

4. Звук. Звук может даваться простым называнием предмета, его производящего: звук копыт, горна, поезда, скрипки, бритвы. Может конкретизироваться: стук копыт, пение горна, грохот поезда. Из множества звуков, опять же, выбираются самые характерные, нужные.

5. Осязание. Подобно тому, как вкус обычно задействуется обонятельным рядом, осязание чаще задействуется рядом зрительным: «гладкая дорога», «шершавая вода», «холодный взгляд». Хотя и звук (голос, например) может быть «теплым, мягким» и т. д. А «теплый воздух», «мягкое кресло», «жесткая рука» апеллируют непосредственно к осязанию.

Второй аспект детали — описание:

1. Портрет: рост, фигура, обязательно глаза, волосы, зубы, голос; указывалось, мелкие или крупные черты лица, улыбка, во что одет. Труднее, но и интереснее дать портрет одной-двумя деталями так, чтобы создался образ. Минский (Пушкин, «Станционный смотритель») — молодой стройный гусар с черными усиками.

2. Пейзаж. В рассказе, где всегда хороша краткость, кратко должно быть и описание пейзажа — прежде всего пространственное и цветовое изображение. «В роще за дорогой кричала сойка» — это уже пейзаж: «роща», коли никак не уточняется, воспринимается зеленой, а зеленой роще соответствует в воображении проселочная дорога, буро-песчаная — или серая асфальтовая. То, что роща за дорогой, создает глубину картины, а крик сойки придает картине больше реальности; и даже если читатель не представляет себе, как выглядит пресловутая сойка и на что похож ее крик, это все равно достовернее абстрактного «щебетания птицы»: конкретность всегда вызывает доверие. То есть: для создания пейзажа достаточно двух-четырех деталей, дающих точки привязки читателю, который ассоциативно домыслит остальное.

3. Интерьер. Несколько характерных деталей. Маты под турником, гулкое эхо - спортивный зал. Меньшая или большая конкретизация подобных деталей зависит от общего стилистического ключа произведения.

4. Жест. Передача позы человека, мимики, движения - одна из труднейших задач в прозе. Представим, что стоящий человек облокотился о барьер, высота которого ему по грудь, таким образом, что предплечье его расположено вертикально, а сжатый кулак находится на уровне подбородка, каковой подбородок и подпирает. Как это сказать кратко и вразумительно? «Облокотился о барьер, уперев кулак в подбородок», «Облокотился» примерно определяет высоту барьера, «упер кулак в подбородок» говорит о том, что рука поднята к подбородку, а не наоборот, подбородок опущен на кулак; низкий барьер заставил бы клониться к нему, но об этом не сказано - стало быть этого нет. «Взмахнул рукой» подразумевает: поднял вверх руку и быстро опустил - прямую или согнутую? вперед или в сторону? или описал рукой круговое движение? Из всех возможных отбирается краткое и простое «взмахнул», а уж дальше - кто как представит. Или: в знак сомнения человек делает движение головой так, что голова чуть склоняется в сторону, при этом подбородок слегка задирается, а с противоположной наклону стороны скула оказывается выпяченной вперед; через секунду возвращается в исходное положение. Это - подробное описание жеста.

Как писать диалоги

В диалогах особенно важно соблюдать принцип «Краткость — сестра таланта». Помните, что несколько лишних слов могут сделать разговор героев вялым или смехотворно вычурным.

Диалог должен быть абсолютно необходим , т.е. без него невозможно развитие сюжета или раскрытие личности того или иного героя.

Каждый из героев должен разговаривать на своем собственном языке . Его надо наделить любимыми словечками, заранее продумать, как он будет строить фразы, каков у него лексический запас, какой уровень грамотности и т.п. То же самое касается излюбленных жестов и поз. Этот прием позволит не только проговорить нужную по сюжету информацию, но и создать достоверный образ. При этом следует помнить, что герои не могут вести себя со всеми одинаково и разговаривать в одной манере и с королевой, и с портовым грузчиком.

Читатель должен ясно представлять себе, где и в какое время суток находятся герои. Вокруг них надо создать живой мир — с запахами, звуками, обстановкой, погодой, освещением и т.п. Но излишне увлекаться описаниями тоже не стоит. Используйте «ключи»: есть ряд образов, упоминание которых тут же настраивает читателя на определенный лад. Например, раскат грома - это тревога и знак перемен; пение птиц - безмятежность; свечи - уют, интимная обстановка (в некоторых случаях — одиночество) и т.п.

Для более четкой визуализации действия показывайте читателю, что герой не только говорит, но и жестикулирует, передвигается, гримасничает и т.п. Если герой испытывает сильные эмоции, не рассказывайте, а показывайте это.

Тщательно следите за тем, чтобы речь героев соответствовала месту, времени, настроению и индивидуальным особенностям героев. Если у человека головная боль, он вряд ли сможет шутить с девушками; если лесорубу упала на ногу кувалда, он не воскликнет: «Ай, как больно!»

Длина предложений в диалогах должна соотносится со скоростью развития событий . В кризисных ситуациях человек говорит кратко; дома у камина может позволить себе цветистые обороты и поэтические сравнения.

Типичные ошибки

Затянутость

Непрерывный диалог не должен быть слишком длинным, иначе это замедляет динамику произведения. Разговор героев подразумевает реальное течение времени, тогда как в целом сюжет развивается намного быстрее. Если продолжительный диалог все же необходим, то его следует разбавлять — например, описанием действий, эмоций героя и т.п. Еще один способ скрасить длинный диалог — пересказать его отдельные части. В одном абзаце уместить то, что прямой речью было бы отображено на целой странице.

Чем продолжительнее диалог, тем на большее внимание он претендует. Поэтому крайне важно не засорять его фразами, не несущими полезной информации. Исключения из этого правила, разумеется, могут быть, но все же следует помнить, что пустой диалог — это скучно, а скучное читатель пропускает.

Неестественность

Диалог должен звучать естественно. Не стоит употреблять в разговоре героев сложносочиненные предложения на пять строк или выражения, которые не используются в разговорной речи. Исключения из этого правила: когда по авторской задумке герой должен выражаться по-книжному. Чтобы проверить диалог на естественность звучания, читайте его вслух. Вычурные слова будут резать ухо.

Несоответствие диалога ситуации или характеру героев

В романах новичков сплошь и рядом встречаются сцены, когда злодеи в пылу битвы беседуют с героями о добре и зле: длинными предложениями с деепричастными оборотами. Казалось бы это элементарно: бегун сразу после марафона не может давать пространные интервью, пожарник в пылающем здании не может просить: «Василий Иванович, подайте мне, пожалуйста, брандспойт!».

Перебор с атрибуцией

«Говорящие» глаголы и ярлыки

По возможности старайтесь не снабжать реплики героев излишне «говорящими» атрибутивными глаголами. Эмоции должны передаваться самой сутью сцены, а не приклеенными ярлыками. Характеризовать персонажа должны его слова и поступки.

Длинный диалог из коротких предложений
— Ты куда?
— В деревню.
— А что там?
— Ничего.
— А зачем?
— Надоело.
— Почему?
— Ты не поймешь.

Подобный диалог выключает образное мышление. Читатель начинает видеть не мысленную картинку, а буквы. Если односложное перекидывание словами абсолютно необходимо по сюжету, то его надо разбавлять описаниями.

Акцент и искажение речи

С передачей акцента и искажениями речи надо быть очень аккуратным. Если у читателя хоть на миг возникнет затруднение в прочтении фраз типа «’eволюция — это п’ек’асно», то от буквальной передачи акцента следует воздержаться. Достаточно упомянуть, что герой картавит.

Неудачное переименование фокального персонажа

Если вы уже упомянули, как зовут вашего героя, и что именно он является главным персонажем, не обозначайте его словами, указывающими на пол, возраст, профессию, социальный класс, должность и внешний вид. Например: «мальчик», «бухгалтер», «графиня», «нищий», «неряха». Читатель глядит на созданный вами мир глазами главного персонажа, соответственно, он никак не может «называть себя» стариком или охотником. Это определения для других людей, для тех, с кем общается главный персонаж.

Употребление имени в диалоге

Во время разговора мы практически никогда не называем людей по имени. Поэтому данный диалог звучит фальшиво.

Дорогой Друг! На этой странице вы найдете подборку небольших или скорее даже совсем маленьких рассказов с глубоким душевным смыслом. Некоторые рассказы всего в 4-5 строчек, некоторые чуть больше. В каждом рассказе, каким бы коротким он ни был, открывается большая история. Одни рассказы легкие и шуточные, другие поучительные и наталкивающие на глубокие философские мысли, но все они очень и очень душевные.

Жанр короткого рассказа примечателен тем, что считанным количеством слов создается большая история, которая предполагает пораскинуть мозгами и улыбнуться, или подталкивает воображение к полету мыслей и пониманий. Прочитав всего одну эту страницу может создаться впечатление, что осилил несколько книг.

В этой подборке много рассказов о любви и столь близкой к ней темы смерти, смысла жизни и душевном проживании каждого ее момента. Тему смерти зачастую стараются обходить стороной, а в нескольких коротких рассказах на этой странице она показана с такой оригинальной стороны, что дает возможность понять ее совсем по-новому, а значит и начать жить по-другому.

Приятного чтения и интересных душевных впечатлений!

«Рецепт женского счастья» – Станислав Севастьянов

Маша Скворцова нарядилась, накрасилась, вздохнула, решилась – и пришла в гости к Пете Силуянову. И тот угостил её чаем с изумительными пирожными. А Вика Телепенина не наряжалась, не накрашивалась, не вздыхала – и запросто явилась к Диме Селезнёву. И тот угостил её водкой с изумительной колбасой. Так что рецептов для женского счастья не счесть.

«В поисках Правды» – Роберт Томпкинс

Наконец в этой глухой, уединенной деревушке его поиски закончились. В ветхой избушке у огня сидела Правда.
Он никогда не видел более старой и уродливой женщины.
— Вы — Правда?
Старая, сморщенная карга торжественно кивнула.
— Скажите же, что я должен сообщить миру? Какую весть передать?
Старуха плюнула в огонь и ответила:
— Скажи им, что я молода и красива!

«Серебряная пуля» – Бред Д. Хопкинс

Объем продаж падал вот уже шесть кварталов подряд. Фабрика боеприпасов несла катастрофические потери и стояла на грани банкротства.
Исполнительный директор Скотт Филипс понятия не имел, в чем дело, но акционеры, наверняка, обвинят во всем его.
Он открыл ящик стола, достал револьвер, приложил дуло к виску и спустил курок.
Осечка.
«Так, займемся отделом контроля качества продукции.»

«Жила-была Любовь»

И однажды наступил Великий потоп. И Ной сказал:
«Только всякой твари — по паре! А Одиночкам — фикус!!!»
Любовь стала искать себе пару — Гордость, Богатство,
Славу, Радость, но у них уже были спутники.
И тогда пришла к ней Разлука, и сказала:
«Я тебя люблю».
Любовь быстренько прыгнула с ней в Ковчег.
Но Разлука на самом деле влюбилась в Любовь и не
захотела расстаться с ней даже на земле.
И теперь всегда за Любовью следом идет Разлука…

«Возвышенная грусть» – Станислав Севастьянов

Любовь иногда навевает возвышенную грусть. В сумерки, когда жажда любви совсем нестерпима, студент Крылов пришел к дому своей возлюбленной, студентки Кати Мошкиной из параллельной группы, и по водосточной трубе полез к ней на балкон – делать признание. По дороге он усердно повторял слова, которые ей скажет, и до того увлекся, что забыл вовремя остановиться. Так и простоял всю ночь грустный на крыше девятиэтажки, пока пожарные не сняли.

«Мать» – Владислав Панфилов

Мать была несчастна. Она похоронила мужа и сына, и внуков, и правнуков. Она помнила их маленькими и толстощекими, и седыми, и сгорбленными. Мать ощущала себя одинокой берёзкой среди выжженного временем леса. Мать молила даровать ей смерть: любую, самую мучительную. Ибо она устала жить! Но приходилось жить дальше… И единственной отрадой для матери были внуки ее внуков, такие же глазастые и пухлощекие. И она нянчилась с ними и рассказывала им всю свою жизнь, и жизнь своих детей и своих внуков… Но однажды гигантские слепящие столбы выросли вокруг матери, и она видела, как сгорали заживо ее праправнуки, и сама кричала от боли плавящейся кожи и тянула к небу иссохшие желтые руки и проклинала его за свою судьбу. Но небо ответило новым свистом разрезаемого воздуха и новыми вспышками огненной смерти. И в судорогах, заволновалась Земля, и миллионы душ вспорхнули в космос. А планета напряглась в ядерной апоплексии и разорвалась вдрызг…

Маленькая розовая фея, покачиваясь на янтарной веточке, уже в который раз щебетала своим подружкам о том, как много лет назад, пролетая на другой конец вселенной, она заметила голубовато-зеленую, сверкающую в лучах космоса небольшую планету. «Ах, она так чудесна! Ах! Она так прекрасна!» — ворковала фея. «Я весь день летала над изумрудными полями! Лазурными озерами! Серебристыми реками! Мне было так хорошо, что я решила совершить какое-нибудь доброе дело!» И я увидела мальчика, одиноко сидящего на берегу усталого пруда, и я подлетела к нему и прошептала: «Я хочу выполнить твое заветное желание! Скажи мне его!» И мальчик поднял на меня прекрасные темные глаза: «У моей мамы сегодня день рождения. Я хочу, чтобы она, несмотря ни на что, жила вечно!» «Ах, какое благородное желание! Ах, какое оно искреннее! Ах, какое оно возвышенное!» — пели маленькие феи. «Ах, как счастлива эта женщина, имеющая такого благородного сына!»

«Везунчик» – Станислав Севастьянов

Он заглядывался на нее, любовался ею, трепетал при встрече: она сверкала на фоне его приземленных будней, была возвышенно прекрасна, холодна и недоступна. Как вдруг, изрядно одарив ее своим вниманием, он почувствовал, что и она, словно тая под его палящим взглядом, начала тянуться к нему. И вот, никак того не ожидая, он вступил с нею в контакт… Пришел в себя, когда медсестра меняла повязку на его голове.
«Вы везунчик, – сказала она ласково, – от таких сосулек редко кто выживает».

«Крылья»

— Я тебя не люблю, – эти слова проткнули сердце, выворачивая острыми краями внутренности, превращая их в фарш.

– Я тебя не люблю, — простые шесть слогов, всего двенадцать букв, которые нас убивают, выстреливая из уст беспощадными звуками.

— Я тебя не люблю, — нет ничего страшней, когда их произносит любимый человек. Тот, ради которого ты живёшь, ради которого делаешь всё, ради которого способен даже умереть.

— Я тебя не люблю, — в глазах темнеет. Сначала отключается периферийное зрение: тёмная пелена окутывает всё вокруг, оставляя небольшое пространство. Потом мельтешащие, переливающиеся серые точки закрывают и оставшийся участок. Темно полностью. Чувствуешь только свои слёзы, жуткую боль в груди, сжимающую лёгкие, словно прессом. Тебя сдавливает и пытаешься занять как можно меньше места в этом мире, укрыться от этих ранящих слов.

— Я тебя не люблю, — твои крылья, которые закрывали тебя и любимого в трудную минуту, начинают осыпаться уже пожелтевшими перьями, словно ноябрьские деревья под порывом осеннего ветра. Пронизывающий холод проходит сквозь тело, вымораживая душу. Из спины уже торчат только два отростка, покрытые лёгким пушком, но и он жухнет от слов, рассыпаясь в серебряную пыль.

— Я тебя не люблю, — буквы визжащей пилой впиваются в остатки крыльев, выдирая их из спины, раздирая плоть до лопаток. Кровь стекает по спине, смывая перья. Маленькие фонтанчики бьют из артерий и, кажется, что выросли новые крылья – кровавые крылья, лёгкие, воздушно-брызжущие.

— Я тебя не люблю, — крыльев больше нет. Кровь перестала идти, высохнув чёрной коркой на спине. То, что раньше называлось крыльями – теперь только едва заметные бугорки, где-то на уровне лопаток. Боли уже нет и слова остались только словами. Набором звуков, которые уже не причиняют страданий, не оставляют даже следов.

Раны затянулись. Время лечит…
Время лечит даже самые страшные раны. Всё проходит, даже долгая зима. Весна всё равно наступит, растапливая лёд в душе. Ты обнимаешь любимого, самого дорогого человека, и белоснежными крыльями обхватываешь его. Крылья всегда отрастают.

— Я тебя люблю…

«Обыкновенная яичница» – Станислав Севастьянов

«Идите, уходите все. Уж лучше как-нибудь один: замёрзну, буду нелюдим, как кочка на болоте, как сугроб. А уж когда улягусь в гроб, не смейте приходить ко мне, чтоб нарыдаться всласть себе во благо, склонившись над опавшим телом, оставленным и музой, и пером, и затрапезной, в пятнах масляных бумагой…» Написав сие, писатель-сентименталист Шерстобитов перечитал написанное раз тридцать, добавил «тесный» перед гробом и до того проникся получившимся трагизмом, что не выдержал и пустил по самому себе слезу. А потом супруга Варенька позвала его ужинать, и он приятно насытился винегретом и яичницей с колбасой. Слёзы его тем временем высохли, и он, вернувшись к тексту, сперва зачеркнул «тесный», а затем и вовсе вместо «улягусь в гроб» написал «возлягу на Парнас», из-за чего вся последующая гармония пошла прахом. «Ну и к чёрту гармонию, пойду лучше Вареньку по коленке поглажу…» Так обыкновенная яичница сохранила для благодарных потомков писателя-сентименталиста Шерстобитова.

«Судьба» – Джей Рип

Был только один выход, ибо наши жизни сплелись в слишком запутанный узел гнева и блаженства, чтобы решить все как-нибудь иначе. Доверимся жребию: орел — и мы поженимся, решка — и мы расстанемся навсегда.
Монетка была подброшена. Она звякнула, завертелась и остановилась. Орел.
Мы уставились на нее с недоумением.
Затем, в один голос, мы сказали: «Может, еще разок?»

«Сундук» – Даниил Хармс

Человек с тонкой шеей забрался в сундук, закрыл за собой крышку и начал задыхаться.

Вот – говорил, задыхаясь, человек с тонкой шеей, – я задыхаюсь в сундуке, потому что у меня тонкая шея. Крышка сундука закрыта и не пускает ко мне воздуха. Я буду задыхаться, но крышку сундука все равно не открою. Постепенно я буду умирать. Я увижу борьбу жизни и смерти. Бой произойдет неестественный, при равных шансах, потому что естественно побеждает смерть, а жизнь, обреченная на смерть, только тщетно борется с врагом, до последней минуты, не теряя напрасной надежды. В этой же борьбе, которая произойдет сейчас, жизнь будет знать способ своей победы: для этого жизни надо заставить мои руки открыть крышку сундука. Посмотрим: кто кого? Только вот ужасно пахнет нафталином. Если победит жизнь, я буду вещи в сундуке пересыпать махоркой… Вот началось: я больше не могу дышать. Я погиб, это ясно! Мне уже нет спасения! И ничего возвышенного нет в моей голове. Я задыхаюсь!…

Ой! Что же это такое? Сейчас что-то произошло, но я не могу понять, что именно. Я что-то видел или что-то слышал…
Ой! Опять что-то произошло? Боже мой! Мне нечем дышать. Я, кажется, умираю…

А это еще что такое? Почему я пою? Кажется, у меня болит шея… Но где же сундук? Почему я вижу всё, что находится у меня в комнате? Да никак я лежу на полу! А где же сундук?

Человек с тонкой шеей поднялся с пола и посмотрел кругом. Сундука нигде не было. На стульях и кровати лежали вещи, вынутые из сундука, а сундука нигде не было.

Человек с тонкой шеей сказал:
– Значит, жизнь победила смерть неизвестным для меня способом.

«Несчастная» – Дэн Эндрюс

Говорят, зло не имеет лица. Действительно, на его лице не отражалось никаких чувств. Ни проблеска сочувствия не было на нем, а ведь боль просто невыносима. Разве он не видит ужас в моих глазах и панику на моем лице? Он спокойно, можно сказать, профессионально выполнял свою грязную работу, а в конце учтиво сказал: «Прополощите рот, пожалуйста».

«Грязное белье»

Одна семейная пара переехала жить в новую квартиру. Утром, едва проснувшись, жена выглянула в окно и увидела соседку, которая развешивала на просушку выстиранное бельё.
«Посмотри, какое грязное у неё бельё» – сказала она своему мужу. Но тот читал газету и не обратил на это никакого внимания.

«Наверное, у неё плохое мыло, или она совсем не умеет стирать. Надо бы её поучить.»
И так всякий раз, когда соседка развешивала бельё, жена удивлялась тому, какое оно грязное.
В одно прекрасное утро, посмотрев в окно, она вскрикнула: «О! Сегодня бельё чистое! Наверное, научилась стирать!»
«Да нет, – сказал муж, — просто я сегодня встал пораньше и вымыл окно».

«Не дождался» – Станислав Севастьянов

Это была невидаль чудного мгновения. Презрев неземные силы и собственный путь, он замер, чтобы насмотреться на нее впрок. Сначала она очень долго снимала с себя платье, провозилась с молнией; потом распустила волосы, расчесывала их, наполняя воздухом и шелковистым цветом; потом тянула с чулками, старалась не зацепить ногтями; потом медлила с розовым бельем, настолько эфирным, что даже ее утонченные пальцы показались грубыми. Наконец она разделась вся – но месяц уже глядел в другое окно.

«Богатство»

Однажды один богатый человек дал бедняку корзину, полную мусора. Бедняк ему улыбнулся и ушёл с корзиной. Вытряхнул из неё мусор, вычистил, а затем наполнил красивыми цветами. Вернулся он к богачу и вернул ему корзину.

Богач удивился и спросил: «Зачем ты мне даёшь эту корзину, наполненную красивыми цветами, если я дал тебе мусор?»
А бедняк ответил: «Каждый даёт другому то, что имеет в своём сердце.»

«Не пропадать же добру» – Станислав Севастьянов

«Сколько вы берете?» – «Шестьсот рублей за час». – «А за два часа?» – «Тысячу». Он пришел к ней, от нее сладко пахло духами и мастерством, он волновался, она трогала его за пальцы, его пальцы были непослушны, кривы и нелепы, но он сжал волю в кулак. Вернувшись домой, он сразу уселся за пианино и начал закреплять только что изученную гамму. Инструмент, старенький «Беккер», достался ему от прежних жильцов. Пальцы ныли, в ушах закладывало, сила воли крепла. Соседи колотили в стену.

«Открытки с того света» – Франко Арминио

Здесь конец зимы и конец весны примерно одинаковые. Сигналом служат первые розы. Одну розу я видела, когда меня везли на “скорой”. Я закрыла глаза, думая об этой розе. Спереди водитель и медсестра говорили о новом ресторане. Там и наешься досыта, и цены мизерные.

В какой-то момент я решил, что могу стать важным человеком. Я почувствовал, что смерть дает мне отсрочку. Тогда я с головой окунулся в жизнь, как ребенок, запустивший руку в чулок с крещенскими подарками. Потом настал и мой день. Проснись, сказала мне жена. Проснись, все повторяла она.

Стоял погожий солнечный денек. Я не хотел умирать в такой день. Я всегда думал, что умру ночью, под лай собак. Но я умер в полдень, когда по телевизору начиналось кулинарное шоу.

Говорят, чаще всего умирают на рассвете. Годами я просыпался в четыре утра, вставал и ждал, когда роковой час пройдет. Я открывал книгу или включал телевизор. Иногда выходил на улицу. Я умер в семь вечера. Ничего особенного не произошло. Мир всегда вызывал у меня смутную тревогу. И вот эта тревога внезапно прошла.

Мне было девяносто девять. Мои дети приезжали в дом престарелых лишь затем, чтобы поговорить со мной о праздновании моего столетия. Меня все это совершенно не трогало. Я не слышал их, я чувствовал только свою усталость. И хотел умереть, чтобы не чувствовать и ее. Это случилось на глазах у моей старшей дочери. Она давала мне кусочек яблока и говорила о торте с цифрой сто. Единица должна быть длинной как палка, а нули - как велосипедные колеса, говорила она.

Жена все еще жалуется на врачей, не долечивших меня. Хотя я всегда считал себя неизлечимым. Даже когда Италия победила на чемпионате мира по футболу, даже когда я женился.

К пятидесяти годам у меня было лицо человека, который может умереть с минуты на минуту. Я умер в девяносто шесть, после долгой агонии.

Чему я всегда радовался, так это рождественскому вертепу. Каждый год он получался все наряднее. Я выставлял его перед дверью нашего дома. Дверь была постоянно открыта. Единственную комнату я разделил красно-белой лентой, как при ремонте дорог. Тех, кто останавливался полюбоваться вертепом, я угощал пивом. Я подробно рассказывал о папье-маше, мускусе, овечках, волхвах, реках, замках, пастухах и пастушках, пещерах, Младенце, путеводной звезде, электропроводке. Электропроводка была моей гордостью. Я умер один в рождественскую ночь, глядя на вертеп, сверкавший всеми огнями.