Гомилетика. Теория церковной проповеди

[от греч. ὁμιλία - беседа, общение, собрание и лат. ethica - учение о нравственности],наука о церковной проповеди, в систематическом порядке излагающая учение о данном виде пастырского служения.

Гомилией или беседой называется первая, самая древняя форма церковной проповеди (ср.: Деян 20. 7-11). Это наименование выражает внешний и внутренний характер церковной проповеди, к-рая в апостольский век была простым, доступным, искренним и сердечным изложением истин христ. веры. Слово «этика» указывает на то, что в содержание науки Г. входит учение об условиях нравственной силы пастырской проповеди; отсюда нек-рые гомилетические руководства называются «Этика гомилии». Встречаются и др. наименования: «Церковное собеседование», «Церковное красноречие», «Церковное проповедничество». Термин «проповедничество» обозначает церковное учительство. Слав. корень «вед» указывает на ведение, знание, в данном случае - знание спасительных истин христ. веры (Ветелев . 1949. С. 14).

Главным предметом Г. является возвещение слова Божия, проповедническая деятельность, проповедничество как одна из спасительных функций Церкви Христовой. Церковная проповедь входит в область изучения 2 гомилетических дисциплин: теории и истории проповедничества. 1-я исследует онтологические, этические и методические основы проповедничества. 2-я занимается анализом содержания и формы проповеднических образцов в исторической последовательности их возникновения, а также рассматривает личность автора изучаемой проповеди.

Г. непосредственно связана с др. богословскими науками. Эта связь обусловлена задачами пастырской проповеди: образованием ума, воспитанием чувств и воли слушателей. Образовательным и воспитательным задачам проповеди в наилучшей степени соответствует материал, содержащийся в богословских науках: библейской и церковной истории, Свящ. Писании ВЗ и НЗ, догматическом, нравственном, основном богословии. Кроме богословских наук теория проповедничества пользуется данными логики, стилистики, психологии.

Основным источником Г., как и др. богословских наук, являются Свящ. Писание и Свящ. Предание - творения отцов и учителей Церкви, постановления Вселенских и Поместных Соборов , в к-рых излагается учение как о самой церковной проповеди, так и о личности пастыря-проповедника и его обязанностях. Нормы действующего права Поместной Церкви (Устав и др.) также являются руководящим началом в учительной деятельности правосл. пастырей.

НЗ о христианском проповедничестве

Важнейшим источником Г. являются наставления Иисуса Христа относительно проповеднического служения. Христос говорил о благодатной помощи Св. Духа провозвестникам слова Божия (Ин 14. 26), об условиях нравственной силы проповеди (Мф 10. 6 слл.), о внутренних качествах и жизни проповедника («от избытка сердца говорят уста» - Мф 12. 34), о том, что «кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном» (Мф 5. 19). Речи Спасителя содержат указания на предмет христ. проповеди: «...проповедуйте, что приблизилось Царство Небесное» (Мф 10. 7). К этому предмету относится также все то, чему учил Христос во время Своего общественного служения. Наставления Спасителя о проповедничестве не исчерпываются учением о проповеди и личности проповедника. Христос говорит о значении благовестия для слушающих: через проповедь они должны познать истину и эта истина сделает их свободными (Ин 8. 32). А в притче о сеятеле Он указывает на значение духовного состояния слушателей для восприятия семени благовестия (Мф 13. 4-23).

Следующим по значению источником Г. являются апостольские наставления о проповеди, прежде всего учение ап. Павла о природе церковного благовестия. Согласно этому учению, природа проповеди определяется как явление духовного порядка. «И слово мое и проповедь моя,- говорит апостол,- не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы» (1 Кор 2. 4). В этом главное отличие христ. проповеди от любого вида речи нецерковного характера. И по предмету, и по внутренним свойствам христ. проповедь имеет божественное, надмирное происхождение. Своим содержанием она охватывает вопросы духовной жизни, а ее целью является спасение человека и наследование им Царства Небесного. Именно поэтому, проповедуя Евангелие, апостолы столкнулись с неприятием этого учения теми, кто жили по началам плотского мудрования и не могли возвыситься до принятия истин духовной жизни. «...Иудеи требуют чудес,- говорит ап. Павел,- и Еллины ищут мудрости» (1 Кор 1. 22). В ответ на это апостолы проповедуют Христа распятого, настаивая лишь на одном - принятии богооткровенного учения верой (ср.: 1 Кор 1. 23-25). Поступая так, они следовали примеру Самого Христа Спасителя, Который от слушателей требовал безусловной веры в Него. Это требование основано на особенностях человеческой природы: Божественная истина, в глубинах своей премудрости непостижимая для ума человеческого, удобно воспринимается сердцем - седалищем веры человека. «Сердцем веруют к праведности»,- говорит апостол (Рим 10. 10). Этим определяется главный принцип апостольской проповеди и всего церковного учительства: учение Евангелия, являясь Божественным Откровением, должно возвещаться как достоверная и непреложная истина, воспринимаемая слушателем по вере.

В пастырских Посланиях ап. Павла - к Тимофею (2) и к Титу - указывается, что главным предметом проповеди является Господь Иисус Христос и Его учение (1 Тим 2. 5-7). Главный предмет не исключает частных, обусловленных различными запросами пастырской практики (1 Тим 4. 4-11; а также главы 5 и 6). Апостол указывает на цель пастырской проповеди в отношении слушателей: она должна приводить к любви от чистого сердца, доброй совести и нелицемерной вере (1 Тим 1. 5), а также учить прилежанию в добрых делах (Тит 3. 8). В пастырских Посланиях содержится учение о значении христ. проповеди в деле спасения человеческого рода, о благодати Божией, содействующей пастырю-проповеднику (2 Тим 1. 8 слл.), о субъективных условиях нравственной силы проповеди (1 Тим 4. 16; Тит 2. 7, 8; 1. 10 слл.).

Апостол порицает тех, кто занимаются «баснями и родословиями бесконечными, которые производят больше споры, нежели Божие назидание в вере» (1 Тим 1. 4). Страсть к состязаниям и словопрениям, согласно апостолу, не приносит никакой пользы, но причиняет большой вред: от нее происходят зависть, распри, злоречия и лукавые подозрения (1 Тим 6. 4). В этом предостережении нетрудно видеть черты совр. апостолу риторики, приемами к-рой увлекались нек-рые проповедники. Однако, порицая злоупотребление приемами языческой риторики, ап. Павел нисколько не отрицает участия естественных способностей человека и применения научных знаний в проповедническом служении. Он сам обнаруживает познания в области классической греч. лит-ры: в Тит 1. 12 цитируется изречение критского стихотворца (обычно отождествляется с философом Эпименидом, жившим в VI в. до Р. Х.- Guthrie D . Послание к Титу // НБК. Ч. 3. С. 649); в 1 Кор 15. 33 - цитата из «Таис» Менандра (Winter B . Первое Послание к Коринфянам // Там же. С. 479); фраза в Деян 17. 28 «мы Его и род», как считают исследователи, по всей видимости, взята из посвященного Зевсу стихотворения Арата, поэта и астронома, хотя, возможно, и из сочинения неизвестного иудейского автора (Gempf C . Деяния святых апостолов // Там же. С. 268).

Теория церковной проповеди

Следующим фактором, определившим состояние церковного проповедничества, явилась визант. система образования. Большинство правосл. пастырей получали основательную общую и специальную богословскую подготовку. Обучались буд. пастыри-проповедники в обычных учебных заведениях. Процесс их подготовки состоял из неск. этапов: тривиума, квадриума (см. Artes liberales), затем метафизики и в завершение - богословия, именовавшегося, по Аристотелю, первой философией (Самодурова . С. 383). Обучение дисциплинам, предшествующим богословию, рассматривалось как подготовительный этап к познанию истин, заключенных в Божественном Откровении. Указанной системы образования в Византии придерживались в течение мн. веков.

В XI в. имп. Алексеем I Комнином в К-поле при патриархии была основана Патриаршая академия. Программа обучения в этом духовном учебном заведении была сосредоточена на библейской экзегезе. Наряду с этим преподавались риторика и др. светские науки: велись занятия по предметам квадриума, а также по механике, оптике, медицине и философии. Кроме высших и средних учебных заведений существовали учебные заведения более узкого профиля. К ним относятся школы, где основными дисциплинами были грамматика и риторика, школы т. н. грамматико-риторического направления. Имелись также школы при храмах (Там же. С. 399-400).

Именно в визант. школах получали образование и необходимую подготовку пастыри-проповедники; их знание Библии, христ. догматики и нравоучения, творений отцов Церкви свидетельствует о качестве воспитания и образования в этих школах. Решающее значение для проповеди имело знание пастырями святоотеческих творений и риторики. Из святоотеческих творений они усваивали не только гомилетические наставления, но и выбор предметов проповеди, способы изложения. Авторитет святоотеческого наследия был настолько велик, что вся визант. проповедь имела подражательный характер. «Почти все проповедники, следовавшие за Златоустом, являются его подражателями: Прокл константинопольский, Тит бострский, Евлогий и Кирилл александрийские, Епифаний кипрский и др. так сходны между собою и по направлению, и по выбору предметов и образов, что выдающиеся черты в их проповедях являются выражением не личного их взгляда и таланта, а общего литературного обычая. ...Как мысли, так и способ или манера выражения их у проповедников византийского периода совершенно сходны: кажется, будто они члены одной семьи, которая имела свои определенные идеи и раз навсегда установившиеся формы для выражения их, от которых никто не смел отступать» (Поторжинский . С. 5). Характерными чертами проповеди визант. периода являются преобладание догматического и исторического содержания над нравоучительным, нек-рая отвлеченность от вопросов действительной жизни, а во внешнем выражении - витиеватость, риторизм по всем правилам школьного красноречия (Там же. С. 7). В этот период достаточно полной теории церковного красноречия не существовало. Предмет и содержание проповедей определялись святоотеческим наследием, а форма и внешняя сторона - риторикой, к-рая была приспособлена для нужд проповедничества.

В др. правосл. Церквах проповедничество полностью или в большой степени находилось под влиянием визант. традиций (Тодоров . С. 26).

В эпоху средневековья на Западе

Г., как и всякая наука, носила схоластический характер. Схоластическая Г. предусматривала подчинение содержания проповеди определенной форме: она предписывала строгие правила выбора и раскрытия темы, построения проповеди, применения риторических приемов. Труд над проповедью сводился к механическому применению правил ораторского искусства. Все это сковывало мысли и чувства проповедников, препятствовало живому, творческому отношению к делу церковного благовестия. Сочинения средневек. гомилетов преследовали практические цели, в конце концов живое проповедническое слово было вытеснено сухими, безжизненными схоластическими рассуждениями на определенные темы по определенному образцу. Со временем проповедь на Западе пришла в полный упадок и утратила церковную природу. Под влиянием схоластики и «возрождения наук» она перестала отличаться от светской ораторской речи. Проповедники брали материал для поучений из сочинений светских писателей и даже сатирических поэм. Нек-рые проповедники на кафедре во время выступлений допускали неприличные телодвижения, гримасы, позволяли циничные шутки - в проповеди не осталось ничего церковного, кроме того, что она произносилась в храме.

Такие проповеди не могли не вызывать недовольство в среде слушателей. Первый протест против подобного вида проповеди последовал из круга т. н. реформаторов до Реформации, особенно от Дж. Уиклифа.

Гуманисты

выступившие против схоластического характера проповеди, имели большее значение в этом направлении. И. Рейхлин в соч. «Liber congestorum de arte praedicandi» (Сборник об искусстве проповеди, 1504) ратует за спасение проповеди от схоластической безжизненности и злоупотреблений, учит о правильной пронунции (содержании) и правильной акции (телодвижениях). Искусство проповедовать, по Рейхлину, есть способность привлекать людей к добродетелям и созерцанию Божественного через изучение Свящ. Писания. В отношении же построения проповеди Рейхлин в точности следует правилам классической риторики. Эразм Роттердамский в соч. «Ecclesiastes, sive concionator evangelicus» (Екклезиаст, или Евангельский проповедник, 1535) пишет о высоте призвания проповедника, его обязанностях и нравственных качествах. Сочинение содержит учение о форме проповеди и ее построении, о материи проповеди, об использовании Свящ. Писания и др. источников. Эти сочинения способствовали восстановлению нормального вида и характера церковной проповеди, но вместе с тем повлияли на то, что из 2 направлений Г., развивавшихся параллельно, профетического (вдохновенного) и риторического, утвердилось второе: Г. стала восприниматься как церковная риторика (Барсов . 1899. С. 282-283).

Реформу проповеди на Западе

провел М. Лютер , попытавшийся возвратить ее к библейскому содержанию, а также к простоте и безыскусственности речи. Все явственнее стало осознаваться, что светская риторика и теория проповеди - самостоятельные науки с различными принципиальными положениями и задачами. Вслед за этим теория церковной проповеди постепенно возвышается до степени богословской науки, к-рая своим предметом имеет церковную речь, обладающую особым духом, характером и содержанием. Такое понимание теории церковной проповеди привело к появлению нового наименования науки: она стала называться «Г.» (вошло в употребление в 1650, после выхода в свет книги W . Leyser «Cursus homileticus» - Тодоров . C. 16). Это наименование подчеркивало ее полную независимость от риторики и отражало новый принципиальный подход к проповедничеству. В дальнейшем, когда теория проповеди на Западе вновь теряла независимость и подпадала под влияние риторических и логических шаблонов, исчезало, заменяясь к.-л. новым, и само наименование «Г.».

Множество толков в протестантизме породило «легионы Гомилетик» (Барсов . 1886. С. 79), отражающих разнообразные подходы к делу проповедничества. Схоластический подход к проповеди был потеснен. Внимание сосредоточивалось на предметах христ. веры, к-рые излагались общедоступно, с библейской простотой. Такому подходу к делу проповедничества содействовал пиетизм , к-рый стал овладевать общественным сознанием. Однако уже в сер. XVIII в. под влиянием господствовавших философских идей появляется новое направление в проповедничестве. Эта теория предъявляла к проповеди строгие методические и логические требования и породила в проповедничестве крайний рационализм (Тодоров . С. 17). Против крайностей философского направления в проповеди выступил лютеран. проповедник и гомилет И. Л. Мосгейм . В соч. «Anweisung erbaulich zu predigen» (Совет к тому, как назидательно проповедовать, 1763) он разграничил области философии и богословия, проводя мысль о том, что главным в проповеди является назидание народа посредством разбора и изъяснения Свящ. Писания, а не изложение к.-л. философской теории. Но, несмотря на протесты гомилетов, подобных Мосгейму, рационалистические веяния в Г. под влиянием идей Просвещения усилились. Вера в сверхъестественное стала считаться предрассудком, а проповедь преследовала практические, земные цели. Утилитаризм утвердился в протестант. Г.

В XIX в. на Западе

вновь превалируют логические и риторические начала в теории проповедничества. Согласно этому направлению, философские по содержанию проповеди должны были иметь изысканную художественную форму. В результате в первые десятилетия века Г. вновь лишилась самостоятельности, подпав под влияние светских наук.

Самостоятельность Г. как богословская наука обрела в связи с развитием системы практического богословия. Большую роль в становлении этой системы сыграли идеи Ф. Д. Э. Шлейермахера и его последователей. Вместо известного в то время наименования «пастырское богословие» Шлейермахер назвал практическую область богословия ее собственным именем - «практическое богословие» - и четко очертил границы практических дисциплин. Среди этих дисциплин теории проповедничества было уделено особое внимание, с тех пор она прочно заняла место в системе наук практического богословия. Шлейермахер и его последователи противопоставили риторико-телеологическим воззрениям на проповедь католич. гомилетов учение о богослужебно-сакраментальной природе проповеди. Проповедь, согласно этому учению, есть прежде всего богослужебный акт и имеет священную природу, ибо является плодом действия в человеке божественных сил (Никольский . С. 15). Несмотря на все многообразие мнений, столь характерных для протестант. науки, этот взгляд на сущность проповеди является основополагающим в протестант. Г. В дальнейшем Г. в протестантизме разрабатывали Р. Р. Кеммерер в «Preaching for the Church» (Проповедь в Церкви, 1959), К. Барт в «Homiletik» (Гомилетика, 1966), Х. Р. Мюллер-Швефе в «Homiletik» (Гомилетика, 3 т., 1967-1973), Р. Борен в «Predigtlehre» (Теория проповеди, 1971), Э. Хирш в «Predigtfibel» (Букварь проповеди, 1964) и др.

Пока в протестант. среде рационализм и утилитаризм вели непримиримую борьбу с пиетизмом за влияние на теорию и практику проповедничества, в католич. странах гомилеты следовали традициям схоластики, за редким исключением - учению блж. Августина. Во Франции проповедь достигла значительных успехов в XVII-XVIII вв. в творчестве Ж. Б. Массильона, Ж. Б. Боссюэ, Л. Бурдалу.

Католич. гомилетические разработки в новейшее время осуществляли в Германии Й. А. Юнгсман, Б. Каспар, А. Грабнер-Хайдер, В. Шурр, Ф. Шуберт. В 1982 г. Г. Шуэп издал «Handbuch zur Predigt» (Руководство по проповеди), где им была написана большая часть глав.

Господствующими на Западе

являются 2 воззрения на христ. проповедь: риторико-телеологическое (католицизм) и богослужебно-сакраментальное (протестантизм). Эти воззрения отражают вероисповедные особенности и представляют собой частные пункты в системах католич. и протестант. богословия. Критический анализ риторико-телеологического воззрения на проповедь выявляет его односторонность. В деле проповедничества, безусловно, большое значение имеют способности и подготовка проповедника, но церковное слово не может быть риторическим произведением, и способности к устному творчеству не являются решающими в деле благовестия Христова, ибо сущность христ. проповеди состоит «не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы» (1 Кор 2. 4). Ни искусство речи, ни риторические знания не составляют существа проповеди. Христос послал на проповедь не мудрецов и ораторов, не книжников и фарисеев, а простых рыбаков, у к-рых не было лукавства (ср.: Ин 1. 47). К тому же цель риторики - убедить путем внешних приемов и способов (телеологичность) - не совпадает с целью церковной проповеди. Ради намеченной цели в христианстве не допускается к.-л. давления на личность человека: евангельское учение предполагает свободный выбор человеком жизненных ценностей («Если кто хочет идти за Мною...» - Мф 16. 24).

Что касается богослужебно-сакраментальной природы проповеди, то, согласно церковному учению, сила Божия, особые благодатные дарования подаются в таинствах Церкви, важнейшее из к-рых - таинство Евхаристии - служит средоточием богослужения. Проповедь не сообщает непосредственно таких даров и поэтому не может быть признана одноприродной с таинством и богослужением. Если же проповедь с апостольских времен была связана с литургией, то причина этому в необходимости разъяснения слова Божия, читаемого за богослужением, а не в священно-благодатном характере проповеди. К тому же проповедь не всегда бывает связана с богослужением. Мн. проповеди Христа Спасителя, св. апостолов и их последователей произносились вне богослужебных собраний.

В России

до XVII в. не было специальных трудов, посвященных вопросам церковной проповеди. Руководственные наставления относительно этого рода пастырской деятельности вначале черпались правосл. пастырями из Свящ. Писания и из тех творений отцов Церкви, к-рые имелись в слав. переводе (свт. Иоанна Златоуста, блж. Иеронима , свт. Амвросия Медиоланского, свт. Григория Двоеслова). Затем образцами для подражания стали проповеди замечательных рус. проповедников, таких как свт. Иларион , митр. Киевский, свт. Кирилл , еп. Туровский, свт. Серапион , еп. Владимирский, творения к-рых явились для современников своеобразной практической Г. О значении их проповеднических трудов для гомилетической науки проф. Я. К. Амфитеатров писал: «Все области проповеднических истин более или менее раскрыты нашими отечественными проповедниками и имеют свои образцы. В проповедях изъяснены обязанности пастыря-проповедника, указана подлинная цель наставления церковного, определены даже различные роды и формы поучений; в проповедях же и предисловиях самих проповедников изложены дух, сущность метода и слог церковного красноречия, и изложены весьма точно» (С. 51).

Первым опытом изложения правил церковного проповедничества в России был труд ректора Киево-Могилянской коллегии архим. Иоанникия (Галятовского) «Наука, альбо способ зложеня казаня». Это пособие было издано в 1665 г. в качестве приложения к сборнику проповедей автора, озаглавленному «Ключ разумения». Предмет «Науки» довольно узок: он ограничивается лишь указанием способов составления проповедей (см.: Поторжинский . С. 195-205). Труд архим. Иоанникия написан под влиянием средневек. риторических руководств: автор большое значение придает форме проповеди.

Однако схоластические установки зап. риторик оказались непригодны для рус. проповеди. Первым преобразователем в этой области стал Феофан (Прокопович) , архиеп. Новгородский и Псковский. Мысли архиеп. Феофана о проповедничестве изложены в «Риторике», написанной в период преподавания им риторики в КДА; в «Духовном регламенте» (1720); в его богословских сочинениях. Архиеп. Феофан отверг схоластическое направление в проповеди, оказывавшее влияние на правосл. проповедь Юго-Зап. Руси, и предложил свою теорию церковного слова.

В «Духовном регламенте», составленном по поручению имп. Петра Великого, гл. «О проповедниках слова Божия» содержит правила, к-рые не потеряли значения для проповеднической деятельности пастырей и в наши дни: 1) проповедниками слова Божия могут быть только лица, вполне изучившие книги Свящ. Писания; 2) предметом пастырской проповеди, всецело основанной на Свящ. Писании, должно служить увещание к покаянию, исправлению образа жизни; 3) при обличении известных пороков проповедник не должен касаться личностей, за исключением лиц, осужденных Церковью всенародно; 4) в проповедях церковный учитель не должен выступать в качестве мстителя за нанесенные ему оскорбления, с чьей бы то ни было стороны; 5) говорить о грехах людских «властительски» проповеднику, в особенности молодому, не вполне прилично. Не следует говорить: не имеете страха Божия, нет у вас любви к ближнему; но обращаться к слушателям нужно в 1-м лице мн. ч.: не имеем страха Божия, нет у нас любви к ближнему; 6) для более успешного прохождения проповеднического служения священник должен прилежно читать творения свт. Иоанна Златоуста; 7) при виде добрых плодов своей проповеди пастырь не должен хвалиться и надмеваться, равно как при отсутствии их не должен приходить в гнев и впадать в уныние; 8) неблагоразумно со стороны проповедника позволять себе на церковной кафедре гордые и надменные телодвижения; 9) не дозволительны проповеднику на церковной кафедре неприличные и неблагопристойные жесты и телодвижения, а также слезы и смех; 10) находясь в обществе, проповедник не должен заводить речь о своих проповедях, напротив, если даже кто-либо начал бы хвалить в его присутствии произнесенную им проповедь, он должен всячески стараться отклонить разговор к др. предмету (23. 1-10).

Вопрос о предметах пастырской проповеди освещен архиеп. Феофаном в соч. «Вещи и дела, о которых духовный учитель народу христианскому проповедати должен иная общая всем, а иная некиим собственная» (см.: Поторжинский . С. 425-429), составленном в 1726 г. в дополнение к статье «Духовного регламента» о проповедниках. Относительно внешней стороны и построения проповеди архиеп. Феофан придерживался общих правил красноречия.

В 1776 г. было издано соч. «О должностях пресвитеров приходских», составленное по поручению Святейшего Синода Георгием (Конисским) , архиеп. Могилёвским, и Парфением (Сопковским) , еп. Смоленским. Как видно из заглавия, книга посвящена не только вопросам проповедничества, но и пастырским обязанностям вообще. Однако пастырскому учительству здесь уделено особенное внимание, как «первой обязанности священнической». Гл. «О учении прихожан» разделена на 2 части: 1-я посвящена наставлениям, как учить прихожан словом, 2-я - как учить делом, ибо «научаяй добродетели, если сам ее не творит, веры слову своему у слушателей не заслуживает».

В 1793 г. М. М. Сперанским были составлены «Правила высшего красноречия», к-рые только в 1844 г. были изданы проф. СПбДА И. Я. Ветринским . Труд посвящен правилам красноречия вообще и церковного в частности. В 4 частях сочинения последовательно изложено учение «об изобретении и расположении» мыслей, «об изложении», где дана теория слога, и «о произношении». Т. о., сочинение Сперанского содержит гл. обр. правила красноречия и является возвратом к временам схоластики.

Г. в собственном смысле можно назвать труд проф. КДА Я. К. Амфитеатрова «Чтения о церковной словесности, или Гомилетика». Сочинение содержит понятие о церковном собеседовании, т. е. проповеди, определение Г. как науки, излагающей сущность, свойство и способ церковной проповеди и ее краткую историю. Основу его составляет учение о «материи церковного собеседования» (роды и виды предметов проповеди) и о «характере церковного собеседования». Содержание «Чтений...» посвящено церковно-богослужебной проповеди, поэтому труд Амфитеатрова представляет серьезный шаг вперед в развитии Г. как самостоятельной богословской науки. Благодаря Амфитеатрову термин «Г.» прочно вошел в рус. богословскую лит-ру.

«Чтения...» Амфитеатрова послужили основой для последующих гомилетических трудов этого направления. К таким трудам в первую очередь относится «Руководство к церковному собеседованию, или Гомилетика» прот. Назария Фаворова , изданное в 1858 г. За этот труд составитель удостоился ученой степени д-ра богословия. В сокращенном виде «Руководство...» долгое время являлось учебным пособием по Г. в духовных семинариях. Затем последовали «Записки по богословию собеседовательному, или Гомилетике, составленные в духе Православной Христовой Церкви» архим. Афанасия (Линицкого?) (1862), «Краткая гомилетика» прот. М. А. Поторжинского, представляющая собой приложение к «Образцам русской церковной проповеди XIX века» того же автора (1882), «Опыт полного курса гомилетики» преподавателя Владимирской семинарии М. А. Чепика - пособие для проповедников, заключающее практические указания и правила относительно составления проповедей и их произнесения (изд. 1893).

Большую научную ценность представляют «Лекции по православной христианской гомилетике» проф. СПбДА Н. И. Барсова. Обстоятельно и глубоко исследованы автором основные разделы гомилетической науки, касающиеся существа и внутреннего характера церковной проповеди, ее материальной и формальной сторон, учения о проповедническом произнесении и импровизации.

Весьма оригинальны по содержанию и изложению «Лекции по гомилетике», читанные проф. Н. К. Никольским студентам СПбДА в 1903/04 уч. г. (на правах ркп.). «Лекции...» представляют откровенную беседу наставника духовной школы с ее питомцами. Задача беседы - выяснить причину безразличия и даже нерасположенности к церковной проповеди широких слоев рус. общественности 2-й пол. XIX в. С этой целью автор прежде всего обращает внимание на состояние рус. проповедничества: рассматривает вопросы образования и воспитания в духовных школах, нравственной и интеллектуальной подготовки пастырей-проповедников, говорит о содержании и произнесении проповедей. Не оставляет без внимания проф. Никольский и самих слушателей. Он указывает на утрату церковного мировоззрения образованной частью рус. общества, анализирует причины этого пагубного явления. Автор приходит к выводу о развитии антицерковных тенденций в жизни рус. общества. «Церковь будет иметь дело,- пишет он,- не с пороками отдельных лиц, а с правилами, с нормами жизни целых слоев, воспитанных смолоду в этих правилах, иногда совсем антицерковных и нехристианских» (С. 49). «Лекции...» проф. Никольского посвящены, т. о., не столько гомилетическим вопросам, сколько религиозно-нравственным проблемам совр. автору общества.

Широтой охвата видов проповеднической деятельности отличается труд свящ. Александра Юрьевского «Гомилетика, или Наука о пастырском проповедании слова Божия». Он состоит из обширного введения и 4 частей: проповедь педагогическая, проповедь церковно-богослужебная, проповедь внебогослужебная, проповедь миссионерская.

Труд ученого-гомилета проф. КДА В. Ф. Певницкого «Церковное красноречие и его основные законы» занимает особенное место в отечественной науке о проповеди. В нем изложена его гомилетическая система. Она свободна от всего, что хотя бы отдаленно могло напоминать предписания схоластической риторики. Основу теории составляют вопросы о внутренней идее церковной проповеди, ее содержании, характере и методах проповедничества. В соответствии с этим весь материал распределяется по следующим отделам: 1) церковное красноречие и его основные законы, 2) о содержании проповедей, 3) о характере проповедей, 4) о приготовлении проповедей. В данной теории нет учения о формальной стороне проповеди.

Своеобразием содержания и построения отличается сочинение преподавателя Екатеринославской ДС И. П. Триодина «Принципы красноречия и проповедничества» (Екатеринослав, 1915). В 1-й части сочинения автор подвергает критике возражение Канта против красноречия, затем освещает вопросы, связанные с личностью проповедника, его проповедническим «стилем и действованием». 2-я часть разделена на главы: «О сущности проповеди», «Богослужение и жизнь как источники проповеднической производительности», «Различные виды проповеди со стороны ее содержания». В 1-й гл. 2-й части излагается учение Шлейермахера о сущности проповеди и критика этого учения.

В соч. «Теория православно-христианской пастырской проповеди» преподавателя Курской ДС Г. Булгакова в форме очерка представлен систематический курс Г. В небольшом по объему труде довольно обстоятельно освещены вопросы онтологии, этики, общей и частной методологии пастырской проповеди.

Особенный интерес для проповедников представляет «Курс академических лекций по теории и практике церковно-православного проповедничества» проф. МДА прот. Александра Ветелева (1949). В «Настольной книге священнослужителя» (М., 1986. Т. 5. С. 9) этот труд назван «подведением итогов почти двухвековых исканий русской гомилетики». Содержание курса определяется гомилетической системой прот. Александра, согласно к-рой дело проповедничества состоит из 3 слагаемых: проповедника, создающего проповедь, самой проповеди и паствы, воспринимающей слова проповедника. Автор анализирует процесс зарождения и развития проповеди в душе пастыря, рассматривает влияние пастырского слова на души слушателей. Учебник состоит из вводной, теоретической и практической частей, приложения. Труд прот. А. Ветелева является основным гомилетическим руководством в высших духовных школах РПЦ. Для средних учебных заведений - семинарий - этим же автором был подготовлен краткий «Конспект по гомилетике» (1958), включающий учение о формах, содержании, видах составления и произнесения проповеди.

Значительный вклад в развитие совр. правосл. Г. внес проф. Софийской ДА Тодор Тодоров (Болгарская Православная Церковь). В его обширном труде «Омилетика» (1950), состоящем из 2 частей, с большой обстоятельностью и подробностью разобраны вопросы, относящиеся к теории и истории церковной проповеди. В 12 отделах 1-й части последовательно излагается учение о личности проповедника, содержании проповедей, об источниках и пособиях, о духе церковной проповеди, ее формах, видах в зависимости от пастырских задач и жизненных обстоятельств, о языке и стиле, подготовке и произнесении проповеди, об организации проповеднической деятельности в Церкви, о руководстве и контроле за ней со стороны церковной власти, о благовестии вне храма. 2-я часть посвящена истории Г.

«Руководство по гомилетике» еп. Аверкия (Таушева) представляет конспективно изложенный курс лекций, прочитанных автором в 1951-1959 гг. в Свято-Троицкой ДС при Свято-Троицком мон-ре в Джорданвилле (США). В основу лекций положено сочинение Певницкого.

В 1999 г. вышел в свет труд «Гомилетика. Теория церковной проповеди» еп. (ныне архиепископ) Полоцкого и Глубокского Феодосия (Бильченко). Указанный труд рекомендован Учебным комитетом при Свящ. Синоде РПЦ в качестве учебного пособия для правосл. учебных заведений. Сочинение содержит обширное введение, к-рое состоит из глав, посвященных научным основам Г., ее библейским истокам, а также истории гомилетической науки. Основная его часть (4 раздела) отведена теории церковной проповеди. В 1-м разд. раскрывается учение о проповедниках слова Божия, во 2-м - учение о церковной проповеди, в 3-м разбираются вопросы общей методологии пастырской проповеди, где излагается учение о формах церковной проповеди и подробно рассматривается сам процесс приготовления проповеди. 4-й раздел посвящен частной методологии церковной проповеди с рассмотрением таких ее видов, как проповедь экзегетическая, катехизическая, догматическая, нравоучительная, апологетическая, миссионерская. Указанный труд является магист. дис. архиеп. Феодосия, автор удостоен степени магистра богословия.

Особую отрасль в гомилетической науке составляет история церковной проповеди. Фундаментальными трудами в этой области являются «История первобытной христианской проповеди: (до IV в.)» Барсова; курс лекций по истории христ. проповеди (с I по X в.) проф. МДА игум. Марка (Лозинского) (Загорск, 1970-1971); «История русской церковной проповеди в биографиях и образцах пастырей-проповедников с 1/2 IX-XIX вв.» преподавателя Киевской ДС прот. М. А. Поторжинского; «Очерк истории русской церковной проповеди» преподавателя Одесской ДС Н. В. Катаева; «История русской проповеди» А. И. Разумихина; «История русского проповедничества от XVII в. до настоящего времени» преподавателя Тульской ДС П. Заведеева (1918/9); «Из истории христианской проповеди: Очерки и исследования» Антония (Вадковского), архиеп. Финляндского и Выборгского.

В наст. время учебным пособием по истории рус. церковной проповеди является труд прот. А. Ветелева «Учебный курс по истории проповедничества Русской Православной Церкви», предназначенный для учащихся 4-го класса семинарии (1949).

Кроме систематических курсов в историю Г. вошли труды по отдельным вопросам проповедничества: «Живое слово» архиеп. Харьковского Амвросия (Ключарёва) , критические очерки М. М. Тареева «По вопросам гомилетики» и др. А также многочисленные монографии по истории проповеди и истории Г.: «Св. Лев Великий и его проповеди», «Св. Григорий Двоеслов - его проповеди и гомилетические правила», «Св. Ипполит, епископ Римский, и дошедшие до нас памятники его проповедничества», «Первая, самая древняя гомилетика» (К., 1892), «Средневековые гомилетики», «Из истории гомилетики: Гомилетика в новое время после реформации Лютера» Певницкого, опубликованы в 70-90-х гг. XIX в. в Трудах КДА.

Особый вид гомилетической лит-ры составляют практические пособия для проповедников слова Божия. К ним относятся прежде всего гомилетические хрестоматии - сборники образцов святоотеческой и рус. проповеди: «Святоотеческая хрестоматия» и «Дополнение» к ней, «Русская гомилетическая хрестоматия» прот. М. Поторжинского, «Образцы святоотеческой и русской проповеди» преподавателя Харьковской ДС С. В. Булгакова, «Сборник проповеднических образцов» преподавателя Донской ДС П. Дударева. Кроме готовых проповедей в практические пособия входят конспекты и планы проповедей, а также темы и материал для построения самой проповеди. Среди сборников подобного рода большую ценность имеет труд прот. Иоанна Толмачёва «Православное собеседовательное богословие, или Практическая гомилетика». Он содержит толкования с планами и образцами слов, поучений и бесед на евангельские и апостольские чтения всего годичного церковного круга (Недели по Пятидесятнице, Недели Триоди Постной, Недели Триоди Цветной). Большую известность среди проповедников слова Божия имеют пособия, составленные в кон. XIX - нач. XX в. прот. Григорием Дьяченко : «Полный годичный круг кратких поучений, составленных на каждый день года применительно к житиям святых, праздникам и другим священным событиям», «Практическая симфония для проповедников слова Божия», «Друг церковного импровизатора». В 60-х гг. XX в. прот. А. Ветелев с учебной целью подготовил сборники собственных проповедей: «Сборник недельных (воскресных) поучений», «Великопостные и пасхальные поучения (по Триоди Постной и Цветной)», «Сборник праздничных поучений» (на дни Господские, Богородичные и памяти святых) (МДА. Ркп.); в 70-х гг. игум. Марк (Лозинский) составил «Отечник проповедника (практическое пособие для студентов)» (изд. 1996), к-рый содержит 1221 пример из Пролога и Патериков, «Сборник избранных проповедей студентов и воспитанников Московской Духовной Академии и Семинарии» (в 4 т. МДА. Ркп.) и «Практическое пособие по церковному проповедничеству для студентов МДА» (сборник проповедей о святых таинствах и обрядах) (МДА. Ркп.).

Лит.: Амфитеатров Я . К . Чтения о церковной словесности, или Гомилетика. К., 1846. 2 ч.; Певницкий В . Ф . Св. Григорий Двоеслов - его проповеди и гомилетические правила. К., 1871; он же . Церковное красноречие и его основные законы. К., 1906, 19082; Барсов Н . И . История первобытной христианской проповеди: (до IV века). СПб., 1885; он же . Лекции по гомилетике, читанные студентам СПб. Духовной Академии в 1885-1886 уч. году. 1886. Литография; он же . Лекции по православной христианской гомилетике. 1888/9 уч. год. СПбДА. Литография; он же . Несколько исследований исторических. СПб., 1899; Чепик М . А . Опыт полного курса гомилетики: Для 4, 5 и 6 кл. семинарии. М., 1893; Антоний (Вадковский), архиеп . Из истории христианской проповеди: Очерки и исследования. СПб., 1892, 18952; Говоров А . В . Основной принцип церковной проповеди и вытекающие из него предмет и задачи церковного красноречия: Речь. Каз., 1895; Фаворов Н . А ., прот . Руководство к церковному собеседованию, или Гомилетика. К., 191412; Толмачев И . В ., прот . Православное собеседовательное богословие, или Практическая гомилетика: В 4 т. СПб., 1868-1877, 18992; Поторжинский М . А ., прот . История русской церковной проповеди в биографиях и образцах пастырей-проповедников с 1/2 IX-XIX вв. К., 19013; Тареев М . М . По вопросам гомилетики: Крит. очерки. Серг. П., 1903; Юрьевский А . И ., свящ . Гомилетика, или Наука о пастырском проповедании слова Божия. К., 1903; Никольский Н . К . Лекции по гомилетике, читанные студентам 61-62 курсов СПбДА в 1903-1904 уч. году / МДА. Серг. П. Ркп.; Разумихин А . И . История русской проповеди. М., 1904; Гроссу Н ., свящ . Исторические типы церковной проповеди. К., 1910; Булгаков Г . И . Теория православно-христианской пастырской проповеди: (Этика гомилии). Курск, 1916; Ветелев А ., свящ . Гомилетика: Курс академических лекций по теории и практике церковно-правосл. проповедничества. Загорск / МДА. 1949. Ркп.; Тодоров Т . Омилетика. София, 1956; Шатилов А ., прот . Раскрытие содержания Апостольских воскресных зачал в церковной проповеди: [Канд. дис.] / МДА. Загорск, 1976. Ркп.; Васильев М ., свящ . Гомилетические труды профессоров Московской Духовной Академии: [Канд. дис.] / МДА. Загорск, 1989. Ркп.; Самодурова З . Г . Школы и образование // Культура Византии: Вторая пол. VII-XII в. М., 1989; Феодосий (Бильченко), еп . Гомилетика: Теория церковной проповеди. Серг. П., 1999.

Архиеп. Феодосий (Бильченко)

Гомилетика Гомилетика - учение о христианском церковном проповедничестве.Главный вопрос, которым прежде всего занимается Г., - это вопрос осуществе, или природе проповеди. Одно ли и то же, по своей природе,проповедь церковная и ораторское искусство вообще, составляет лицерковная проповедь лишь вид ораторства вообще? В каком взаимоотношениинаходятся естественные способности к ораторству и благодать - припроповеди? Когда древняя христианская церковь отказывалась принимать всвою среду риторов и даже к крещению допускала их не иначе, как послеформального торжественного отречения их от ораторства, - значит ли это,что Церковь безусловно отрицала ораторское искусство вообще, или толькоосуждала софистов и так называемых сикофантов? Когда Церковь, начиная споловины III в., дозволяет проповедь только священникам и не допускаетдо проповеднической кафедры мирян, сколько бы они ни были благочестивы иучены в богословии, - значит ли это, что Церковь считала проповедь дляне священников невозможною? Такие и подобные вопросы ставятся в первойчасти Г. фундаментальной или принципиальной Г. Вопрос о нормальномсодержании проповеди, рассматривается во 2-й части Г. - Г. материальной.Еще апостолы предупреждали основанные ими Церкви против лжеименногоразума против чуждых Церкви учений и приемов учения. Подобные жепредостережения делали отцы Церкви II в. Особенное значение этот вопросполучил в конце средних веков, когда увлечение философами и поэтами,греческими и латинскими в Западной Церкви было так велико, что темы изАристотеля или Овидия в проповедях стали предпочитаться текстамЕвангелия. Дошло до того, что, как говорит Лютер, стали стыдиться впроповеди произносить самое имя Христа. В эпоху Петрарки и Боккаччо темыдля проповедей охотнее всего брали из народных и уличных песен, ипроповеди принимали характер прямо скабрезный. Из биографии Виклефаизвестен факт, что архиепископ кентерберийский говорил проповедь наслова из уличной песни о прекрасной Алисе. В XVIII ст. в Гермаминаходились гомилеты (Шпальдинг, Штейнбарт, Рейнгардт), требовавшиеудаления из церковной проповеди христианского учения и замены егофилософскими доктринами. Во Франции в эпоху Лиги с церковных кафедрслышались политические памфлеты, оправдание от имени религии цареубийстви т. п. Против всех подобных увлечений и направлена материальная Г.Третью часть составляет формальная или конструктивная Г., трактующая опостроении проповеди и ее изложении, о произношении, о мимикепроповедника. Гомилетика евангельская, т. е. учение о проповеди,содержащееся в Евангелии, главным образом трактует о природе проповеди(Иоан. I, 17; VIII, 32; XIV, 6; XVII, 3, 17), ее продуктивной силе(Иоан. XIV, 26, Матф. X, 19 - 20), но, в общих чертах, определяет такжеглавный предмет проповеди, существенные черты ее содержания (Матф. X, 17и др.) и метода (Матф. XIII, 62; V, 17). Г. апостольская, кроме болееподробного, чем в Евангелии, разъяснения силы, действующей впроповеднике; определяет место пастырского учительства в общем составеучреждения Церкви. Еще апостолы учили, что проповедь должна бытьпреимущественно словом премудрости и словом разума, тем не менее дополовины III века в Церкви существовало убеждение, что проповедьцерковного учителя - исключительно дело вдохновения от Св. Духа. Оригенпервый восстал против такой односторонности; не отрицая участияблагодати Св. Духа, он, на основании 1 Кор. ХII, 31, доказывал, чтодолжны иметь место и самодеятельность проповедника, для чего емунеобходимо образование. Своею собственною проповедническою практикою втеорией Ориген закрепил, так сказать, проповедь за св. Писанием, котороес его времени стало исходным пунктом проповеди и главным источником еесодержания. Вместе с тем, однако, он в своих гомилиях развивает нестолько веру Церкви, сколько свое спекулятивно философское,мистико-аллегорическое миросозерцание. Сочинение блаж. Августина: "Dedoctrina Christiana" считается первою по времени Г. Главные положенияАвгустина: общая риторика - предмет общего образования, и в этом смыслене бесполезна для проповедника, хотя отнюдь не необходима; проповедникудостаточно изучить св. Писание и произведения литературы церковной. Какдля оратора вообще, так и для проповедника нужна мудрость (sapientia); кпроповедническому служению более способен тот, кто может рассуждать"мудро", хотя бы и не мог говорить красноречиво. Тем не менее, Августиннаходит возможным преподать проповеднику свое учение о слоге и изложениив проповедях (но не о расположении и построении); на основании образцов,взятых из творений ап. Павла и пророка Амоса, из св. Киприана иАмвросия, он предлагает учение о слоге низком, среднем и высоком. Вообщесочинение Августина - главным образом Г. формальная, иначе говоря -христианская риторика. Содержание проповеди, по Августину, должно бытьзаимствуемо из св. Писания; проповедь должна заключать в себе учетедогматическое или нравственное, а лучше - и то и другое. Содействиеблагодати пастырям-учителям Августин отличает от проповеди, всецелопроникнутой вдохновением Св. Духа (в век апостольский). В сочин. Григория Двоеслова "Пастырское правило" (regulae pastoralisliber), которое представляет завершение Г. отцов Церкви, новым элементомявляется проповедническая казуистика - учение о видоизменении содержанияпроповеди по так называемым status, т. е. применительно к полу,возрасту, характерам, способностям, общественному положению и т. д.(всех status насчитывается 30). К внутренним условиям успеха проповедиГригорий относит святость жизни проповедника (то же что у Квинтилиана:nemo orator, nisi vir bonus) и специально проповедническое образование.Ни в "Ars praedicatoria" Алэна Лильского, ни в "Tractatus de officiisclericorum" Бертольда Констанцского, ни даже в позднейшем "Arsconcionandi" знаменитого Бонавентуры (умер в 1274) не было сказаноничего существенно нового. С течением времени проповедь на Западе всебольше подвергалась порче. Вошло в правило у проповедников ridendodicere verum; утратив характер священной важности, проповедь ничем неотличалась от непристойно юмористических и грубо сатирическихпроизведений светской литературы. Благородное проповедничество такихлюдей, как Бернард Клервоссий и Таулер, представляет редкое исключение.Энергический протест против искажения нормального вида проповедираздался впервые из уст так называемых реформаторов до Реформации иособенно Виклефа. Еще больше имели значения гуманисты, которые, с однойстороны, познакомили современный им западный мир с высокими образцамипроповеди святоотеческой, с другой - занялись составлением руководств кпроповедничеству. Так, Рейхлин издал "Liber congestorum de artepraedicandi" (1504), Эразм Роттердамский - "Ecclesiastes, siveconcionator evangelicus" (1635). Из двух направлений Г., дотолепараллельных: профетического, настаивавшего на вдохновенномпроисхождении проповеди, и риторического, трактовавшего проповедь каквид ораторства искусственного, - гуманисты явились горячими сторонникамивторого; Г. у них приурочивается к риторике, понимается как церковнаяриторика, подчиненная, наравне со всякой риторикой, законам Цицерона иКвинтилиана. Настоящая и истинная реформа Г. на Западе произведена была Лютером.Единственно законное, нормальное содержание проповеди, по его учению, -объяснение св. Писания, буквальное; назначенное для простых людей и т.п. Цельного курса Г. Лютер не составил; но в своих сочинениях, особеннопроповедях (главным образом в Tischreden), он так часто высказывался онормальных качествах проповеди, что уже в 1586 г. некто Порта составил,на основании его проповедей, книгу: "Pastorale Lutheri". В виду тогозначения, какое имеет храмовое проповедничество в протестантстве,понятно, что сочинений по Г. в Германии явилось чрезвычайно много: одинперечень их составил бы целую книгу. Совершенно правильный взгляд Лютерана проповедь не имел решающей силы для непосредственных егопоследователей. В то самое время , как он боролся против риторики исхоластики в проповеди, Меланхтон издал ряд сочин. ("De officioconcionatoris"; "De rhethorica"; "Unterricht der Visitatoren an diePfarrern"), в которых, следуя Рейхлину и Эразму, ставил христианскую Г.в рабское подчинение античным риторикам и сводил все учение о проповедик Г. формальной. Как противовес этой односторонности, явились сочиненияА. Гиперия: "De formandis concioni bus sacris, sive de interpretationescripturarum populari" (1553) в "Topica theologica" (1564).Святоотеческие идеи о проповеди скомбинированы здесь со взглядами Лютерана св. Писание, как единственный нормальный источник проповеди. Всочинении Веллера: "De modo et ratione concionandi" (1562) компилируютсяв одно целое идеи о проповеди Лютера и Меланхтона. Панкрацус ("Modusconcionandi, monstrans verum et necessarium artis rhetoricae in ecclesiausum", 1571), Л. Озиандер ("Tractatus de ratione concionandi", 1595), Э.Гунний ("Methodus concionandi, praeceptis et exemplis evangeliorumcomprehensa", 1608) являются горячими поборниками риторического илиораторско-художественного типа проповедничества. В продолжение всегоXVII ст. Г. развивалась в Германии в том же исключительно формальномнаправлении, еще более, чем прежде, утрированном, с полнымпренебрежением гомилетики фундаментальной и категориальной. Все вниманиетеоретиков гомилетов сосредоточено на разнообразных "методах" проповеди:Балдуин насчитывает их семь, Ребган - двадцать пять, Карпцов - до ста;Хемниц ("Methodus concionandi sive rhethorica ecclesiastica", 1658)рассуждает о трояком анализе текста - грамматическом, риторическом илогическом. Среди этого необузданного отыскивания "методов" светлымиявлениями в области Г. были: известный проповедник Арндт (умер в 1621),автор книги "Об истинном христианстве", Иоанн Андреэ (умер в 1654),Люткеман (умер в 1666), Скриве (умер в 1693), Г. Мюллер (умер в 1675) иГергардт (умер в 1637), который в замен разнообразных бесчисленныхметодов проповедывания предлагал таковых всего лишь два: cathecheticus -объяснение катихизиса в ряде проповедей, и mysticus. Совершенный переворот в западной Г. произведен Шпенером (умер в 1705)и пиэтизмом. Шпенер отрицает Г. риторическую и схоластическую. Кто живетв св. Писании, как у себя дома, тому не нужна никакая ars oratoria.Молитва - душа всей теологии, и благоговейное настроение плодотворнеедля дела проповеди, чем научное образование. Хотя проповеднику приличнознать основания всех гуманитарных наук, но для того, чтобы иметьспособность к проповеди, ему нужно быть личностью облагодатствованною ивозрожденною. Каждая проповедь, соответственно своему специальномусодержанию, должна иметь и свою индивидуальную форму; не материяпроповеди должна быть располагаема по такому или иному методу, а метод -избираем такой или иной сообразно характеру материи. Междупоследователями взглядов Шпенера, составившими свои системы гомилетики,некоторые не утратили значения даже в настоящее время ; таковы: Ланге("Oratoria sacra ab artis homileticae vanitate purgata" и "De concionumforma"); Рамбах, ("Erlaueterung ueber die praecepta homiletica"),Рейнбек, который в своей Г. сделал существенную поправку к теорииШпенера, утверждая, что все истинное может быть доказываемо (принципЛейбница), почему и проповедь не должна ограничиваться выражением ивозбуждением чувствований (как думал пиэтизм), но должна иметь в ceбе илогическую доказательность. Проповедь должна действовать и на разум,почему должна разъяснять понятия и давать полные и точные определенияпредметов. Новую эру в истории Г. отмечает сочинение Лоренца Мозгейма:"Anweisung еrbaulich zu predigen", изд. 1763 и 1771 г. В нем, по примерупервобытной Церкви, учение проповедническое строго отграничивается отучения научно теологического. Цель проповеди, по Мозгейму - назидание,состоящее в просвещении ума истиной и в воздействии на волю. Длявоздействия на ум она должна содержать в себе рассуждение, длявоздействия на волю приложение или увещание. Все правила относительносоставления проповеди сводятся к двум: нужно основательно и правильнодоказывать, и быть правильным и ясным в слововыражении. Философия можетиметь место в проповеди, но не как самостоятельный, а каквспомогательный предмет. После Мозгейма в немецкой Г. появляетсярационализм, который опять, как было в эпоху Возрождения, стремитсяизменить самую природу церковной проповеди. Шпальдинг (в соч. "Von derNutzbarkeit der Predigeramts", 1772) прямо требует исключения изпроповеди специально христианского содержания и замены его учением оспособах достигать в жизни счастья. Штейнварт (1777) настаивает наизложении в проповеди учения евдемонизма; Вегшейдер (1787) стараетсясделать предметом проповеди с церковное кафедры принципы философииКанта; Теллер (1799) рекомендует исключительно теоретическое содержаниепроповеди, с устранением морализации. Из гомилетов этого рода особеннознаменит Рейнгардт, который в сочинении: "Theorie der Beredsamkeit"(1812) является отчасти сторонником Мозгейма, но главным образом -умеренным рационалистом. По его учению философия может быть сама по себесамостоятельным предметом проповеди; главный же предмет последней -житейская мудрость. Рационалистические крайности этой группы вызвали вгерманской Г. реакцию и крутой поворот от философского рационализма кконфессиональному (в протестантском смысле) христианству. Таков характергомилетики Сикеля, "Halieutica oder Anweisung durch Predigten dieMenschen fuer das Reich Gottes zu gewinnen" (1829); Штира, "Keriktikoder Homiletik" (1830); Гауппа, "Praktische Theologie; II, Homiletik"(1848). Заслуживает внимания ряд Г., посвященных решению вопроса оботношении проповеди к ораторству вообще и Г. к риторике. Таковы Г. :Аммона ("Anleitung zur Kanzelberedsamkeit", 1799), Шотта (1807), Хюсселя(1822) и особенно Ницша ("Ad theologiam practicam felicius excolendamobservationes", 1841). Самое сильное влияние на протестантскую Г. в XIXстолетии принадлежит Шлейермахеру. Взгляд его на существо проповеди, еесодержание и метод органически связан с его понятием о существе религии.Религия, по Шлейермахеру, не есть ни образ мышления и теоретическогомиросозерцания, ни сумма внешних правил для деятельности. Она внутринас, в чувстве и ощущении бытия бесконечного. Лучший способ выражениярелигиозного чувства - живая речь; проповедь, поэтому, есть необходимаячасть культа. Проповедь - не поучение; поучать можно лишь понятиям, арелигиозность относится всецело к области чувствовательной, чувствованиевозникает в душе самобытно и свободно; проповедовать - значит выражатьрелигиозное чувство перед слушателями, которые сами обладают этимчувством, чтобы привести им в ясность их собственное духовное состояниеназидать и укреплять их в христианском убеждении. Шлейермахер требуетискусства, художественности от внешней формы проповеди, - но искусстване риторического, а состоящего в органическом развитии целой речи или ееидеи и в изяществе языка, что зависит, с одной стороны, от силырелигиозного убеждения, с другой - от литературно-научного образования.На началах Шлейермахеровой теории проповеди построен ряд Г.,пользующихся большою известностью: Маргейнеке (1811, 1837); Теремипа,"Die Beredsamkeit - eine Tugend" (1814); Клейна, "Die Beredsamkeit desGeistlichen als eine Nachfolge Christi" (1818); Пальмера (1841); ГуставаБаура (1848); Швейцера (1848); Ф. Гарнака, "Geschichte und Theorie derPredigt und der Seelesorge" (1878), и наконец Бассермана, "Handbuch dergeistlichen Beredsamkeit" (1886). Исчисленные гомилеты во многом, однибольше, другие меньше, отступают от учения Шлейермахера, но, вообщеговоря, строят свои гомилетические теории на его началах. Католическая литература по Г. очень скудна и большею частью имеетхарактер практических элементарных руководств для обученияпроповедничеству. Кроме устаревших трактатов "о красноречии" Блера иФенелона, известно сочинение кардинала Мори: "Essai sur l"eloquence dela chaire" (несколько изданий, начиная с 1809 г.); Брандта, "Handbuchder geistlichen Beredsamkeit" (1836); Царбля, "Handbuch der KatholischenHomiletik" (1836); Финка, "Die Katholische Pastoral", (1850); Лютца,"Handbuch der Kathol. Kanzel beredsamkeit" (1851); Эрнести, "Anleitungzur geistlichen Beredsamkeit" (1882). Единственная научная Г. укатоликов - это сочинение Юнгмана: "Theorie der geistlichenBeredsamkeit" (1883). У нас в России Г., как теоретическое учение, долго не была известна:в древней Руси пастыри Церкви проповедовали вполне безыскусственно,руководясь единственно наставлениями и примерами, содержащимися в св.Писании и у отцов Церкви. Не ранее, как в XVII веке, явился в Киевепервый опыт Г. архимандрита Иоанникия Голятовского (умер в 1688): "Наукаалбо способ сложенья казанья", составленная по образцу Г. западных,схоластического периода. Гораздо больше имела значения в истории русскойГ. "Риторика" Феофана Прокоповича, читанная им в бытность профессоромкиевской академии , а особенно его же "Наставление проповеднику",содержащиеся в "Духовном Регламенте". В русских духовно-учебныхзаведениях в ХVIII в. Г. преподавалась по-латыни по схоластическимучебникам, причем она трактовалась, как церковная риторика и содержала всебе почти исключительно учение о видах проповеди по форме; о построениии изложении в ней. Таково пользовавшееся большою известностью сочинениеархиеп. Анастасия Братановского: "Tractatus de concionum dispositionibusformandis" (1806). На русском языке первое сочинение, относящееся к Г. -"Правила высшего красноречия" М. М. Сперанского, читанные им валександро-невской главной семинарии в 1793 г. и изданные в 1844 году. В1804 г. было издано "Руководство к церковному красноречию", перевод слатинского иepoмонаха I., которое и было учебником в духовных академияхи семинариях до 1820-х годов. Затем славился в 1820 - 1830 годах, какгомилет профессор церковного красноречия в киевской духовной академии А.И. Пушнов, курс Г. которого остается доселе в рукписи. Он отчасти послужил пособием для сочинения Я. К. Амфитеатрова: "Чтения по церковнойсловесности" (Киев, 1841 г.) - главного на русском яз. труда по Г. Поистории христианской проповеди: обширный ряд монографий о проповедникахдревней вселенской Церкви, профессора В. Ф. Певницкого, напечатанных вжурнале: "Труды Невской духовной академии", и Н.И. Барсова, "Историяпервобытн. христ. проповеди". Н. Барсов.

Энциклопедия Брокгауза и Ефрона. - С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон . 1890-1907 .

Смотреть что такое "Гомилетика" в других словарях:

- (греч., от homilia речь). Руководство к духовному красноречию. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А.Н., 1910. ГОМИЛЕТИКА [Словарь иностранных слов русского языка

ГОМИЛЕТИКА, вспомогательная наука богословия, объясняющая теорию церковного собеседования и историю проповеднической литературы (Наумов). Толковый словарь Даля. В.И. Даль. 1863 1866 … Толковый словарь Даля

- (от греческого homileo разговариваю, беседую), раздел христианского богословия, рассматривающий вопросы теории и практики проповеднической деятельности … Современная энциклопедия

ГОМИЛЕТИКА, гомилетики, жен. (от греч. homilia проповедь) (спец.). Практическая дисциплина о составлении церковных проповедей. « Что, всё еще скучно? Как в семинарии на уроке гомилетики.» Максим Горький. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков.… … Толковый словарь Ушакова

Сущ., кол во синонимов: 1 богословие (11) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 … Словарь синонимов

Гомилетика - (от греческого homileo разговариваю, беседую), раздел христианского богословия, рассматривающий вопросы теории и практики проповеднической деятельности. … Иллюстрированный энциклопедический словарь

В глубокой древности один ученик с восторгом рассказывал своему учителю о том, как он видел ученого. «Что же он делает?» - спросил учитель у своего ученика. «Он все время читает - утром и вечером, днем и даже ночью», - отвечал тот. Помолчал немного мудрый учитель, будто задумавшись, а потом и спросил своего ученика: «Ты говоришь, что ученый все время читает… но… когда же он думает?» Смутился ученик и не знал, что ему ответить.

Священномученик Иларион (Троицкий)

Эйнштейн спросил католического священника: «Как вы отреагируете, если наука неопровержимо опровергнет какой-либо из догматов христианского учения?» Прелат ответил: «Подожду, пока ученые найдут ошибку в своем доказательстве».

Протоиерей Георгий Нейфах

В наши дни зачастую можно встретиться со стереотипным отношением к Православной Церкви, как к институту, призывающему к аскетической жизни и минимизации занятий мирскими науками и искусствами, отрицающим пользу технического прогресса и всякую деятельность, напрямую не направленную на духовное и нравственное становление. Минимизация жизненных ориентиров, критерий «достаточности», занятие только самым необходимым и, по возможности, предпочтение духовной литературы, церковной жизни и дел милосердия обычным светским занятиям и представлениям - так воспринимаются в светском обществе предлагаемые Церковью идеалы .

Действительно, как иначе истолковать неискушенному читателю оторванные от контекста следующие слова святителя Илариона, епископа Верейского: «Спросите вы талантливого юношу-семинариста, почему он какой-нибудь политехнический институт предпочел духовной академии? Он скажет, что в академии все скучно, схоластично, безжизненно, потому что здесь нет настоящей науки. Но разве на самом деле это так? Неужели высчитывать коэффициент трения при смазке усиленной и обыкновенной, изучать головоломный курс о сопротивлении материалов, вести практические занятия по выгнутии балок, - неужели все это более жизненно, более интересно и более научно, чем изучать слово Божие, где на каждой странице затрагиваются и решаются самые больные вопросы души человеческой?»

Восприятие Церкви в качестве не приверженца светской науки, в особенности науки фундаментальной, где в явном виде присутствует «игра ума», как будто бы почти всегда взаимосвязанная с тщеславием и гордостью, стало более частым в послеперестроечное время и нередко используется для некоторого оправдания безучастного отношения общества к плачевному положению в этой сфере. Из-за резкого снижения финансирования в этой отрасли деятельности наблюдается, с одной стороны, кадровый дисбаланс с преобладанием ученых старших возрастов, а с другой стороны - общее сокращение численности занятых. В наибольшей степени пострадал фундаментальный сектор, в то время как научные разработки, ориентированные на потребителя и приближенные к его нуждам, иногда наоборот - получили некоторое развитие. Осуществляемая в последние несколько лет реформа Академии наук также во многом предполагает сближение ученых и потребителей их труда, занятия не абстрактными научными изысканиями, а исследованиями, которые могут и должны найти применение в ближайшее время.

Возможно, в какой-то степени сокращение числа научных работников по сравнению с советским временем может быть интерпретировано положительно. Однако сейчас число исследователей на душу населения в России не является, как когда-то, одним из самых высоких в мире. Кроме того, качество научных знаний стало значительно хуже из-за того, что из науки ушли лучшие ученые, были в значительной степени утрачены или даже потеряны традиции многих школ и институтов и стала возрастать коммерциализация в сфере среднего и высшего образования.

Реформа Академии наук побудила социологов заняться изучением представлений различных групп населения о важности, полезности и востребованности труда ученых, а чиновников разного уровня - размышлять о том, насколько усиление роли Православной Церкви в жизни российского общества повлияет на систему ценностей каждого конкретного человека и, в частности, на отношение к «работникам умственного труда».

К сожалению, не церковному человеку трудно понять всю многогранность данного вопроса. Прежде всего, нужно помнить о своего рода несимметричности между взглядом на Церковь светского общества, желающего услышать объяснения по поводу научных исследований, и взглядом на науку самой Церкви.

Православная Церковь вовсе не воспринимает науку только лишь в апологетическом смысле как предмет диспута о существовании Бога. Известная работа святителя Луки (Войно-Ясенецкого) «Наука и религия» посвящена не столько поиску противоречий или соответствий между догматами христианства и научными достижениями, сколько обоснованиям следующего тезиса: «Наука, облеченная светом религии, - это вдохновенная мысль, пронизывающая ярким светом тьму этого мира» . Можно вспомнить, что еще Галилей и Ломоносов разделяли веру в Бога и занятия наукой, в том числе связанной с законами Вселенной. «Писание не учит нас, как устроено небо, оно учит нас тому, как туда попасть», - писал Галилей . «Создатель дал роду человеческому две книги. В одной показал Свое величие, в другой - Свою волю. Первая - видимый сей мир, Им созданный, чтобы человек, смотря на огромность, красоту и стройность его, признавал Божественное всемогущество. Вторая книга - Священное Писание. В ней показано Создателево благоволение к нашему спасению… Обе… удостоверяют нас не только о бытии Божием, но и о несказанных Его к нам благодеяниях. Грех всевать между ними плевелы и раздоры!»

Наш современник Макс Планк вторил своим предшественникам-физикам: «В естествознании Бог стоит в конце всякого рассуждения, а в религии - в начале» . Мнение ученых созвучно со словами Феофана Затворника: «И занятия ваши по химии совсем не задувающего свойства, а только дующего… И химия есть часть книги Божией - в природе. И тут нельзя не видеть Бога - Премудрейшего… и Непостижимейшего» .

С другой стороны, общество относится к Церкви как институту, который предлагает не только и не столько естественно-научное обоснование общественных и физических законов, сколько мистическое толкование, связанное с Богооткровенными истинами и сверхъестественными принципами, вне доступной человеческому разуму логике. Однако это не так, Церковь учит о жизни вечной, о Царстве, которое «не от мира сего». Однако это не тождественно пассивности, отрицанию пытливости и желания размышлять - не случайно первая заповедь, данная пророку в пустыне, учит возлюбить Бога всей душой, всем сердцем и всем разумом .

Поэтому и в прошлом, и в настоящем можно найти огромное число верующих ученых, не только связавших свою жизнь с Церковью и ставших священнослужителями, миссионерами или духовными писателями , но и верующих людей, живущих в миру и занимающихся научным трудом.

«Велия дела Господня, изыскана во всех воля его» - было выбито на фронтоне физической лаборатории в английском Кембридже, а на могиле кембриджского ученого Ньютона можно прочитать следующую эпитафию: «Здесь покоится сэр Исаак Ньютон, который с почти божественной силой разума первый объяснил с помощью математического метода движение и форму планет, пути комет и приливы океанов. Он исследовал различия световых лучей и проистекающие из них различные свойства цветов, о которых прежде никто не подозревал. Прилежный, хитроумный и верный истолкователь природы, древности и Священного Писания, он утверждал своей философией величие Всемогущего Творца, а нравом насаждал требуемую Евангелием простоту» .

Если коснуться более узкого вопроса об отношении Церкви к занятиям наукой как профессии, то здесь, помимо «Социальной концепции РПЦ», можно вспомнить письма святителя Феофана Затворника своим духовным чадам. «Знание никогда не бывает лишним грузом… Учение за плечами не тянет. Потому оно жизни не помеха. Дотяните его до конца. Помоги вам Господи!» - наставлял святитель молодого человека. «Но вопрос все еще остается нерешенным: так как же - можно читать иное что, кроме духовного? Сквозь зубы говорю вам, чуть слышно, пожалуй, можно, - только немного и не без разбора… И книги с человеческими мудростями могут питать дух», - пишет святитель Феофан.

Не занятия наукой сами по себе, а научная мысль, оторванная от Бога, возведенная в абсолют, несомненно, опасна и разрушительна. Именно поэтому не следует думать, что Церковь призывает отказаться от достижений прогресса и прекратить развитие во всех областях знаний. Нужно лишь помнить о напутственном предостережении святителя Феофана: «В образе исследования старайся начала каждой изучаемой тобою науки освятить светом небесной мудрости» .

Об интерпретации 4-й главы книги Бытие, описывающей возникновение ремесел (первых основ науки) в роде Ламеха, потомка Каина, а не среди детей Сифа, см.: Георгий Нейфах, протоиерей. Гармония Божественного творения: Взаимоотношения науки и религии. М., 2005. С. 15-23.

Иларион (Троицкий), священномученик. Наука и жизнь // Без Церкви нет спасения. М., 2001. С. 289.

Феофан Затворник, святитель. Православие и наука. С. 648.

Отправной точкой для разговора стал документ столетней давности – Определение «О церковном проповедничестве» Поместного собора Российской Православной Церкви 1917-1918 годов, основные положения которого представила в кратком сообщении старший преподаватель СФИ .

Катастрофическая созерцательность

Собор и предсоборная дискуссия в один голос диагностировали «катастрофичность состояния церковного народа», который не слышит слова проповеди за богослужением вследствие нерадения и невежества пастырей. Обрядоверие и лицемерие церковного народа связывались с упадком проповедничества, и эта мысль продолжала звучать на протяжении всего XX века.

Одним из главных тезисов Поместного собора стала мысль о том, что проповедь – главная (в Определении формулировка была смягчена до «одной из главных») обязанность пастырского служения и она должна звучать за каждой литургией. В этом отношении преемственна Собору нынешняя позиция патриарха Кирилла, озвученная им на последнем епархиальном собрании города Москвы, где он призывал священников ответственно относиться к своему проповедническому служению.

В то же время на Соборе раздавались и голоса против того, чтобы обязывать священников проповедовать за каждой литургией. Эти возражения аргументировали недостатком одаренных проповедников, нежелательным увеличением длительности богослужения, представлением о богослужении как по преимуществу молитвенном и таинственном действии и вообще тем, что проповедь – скорее западная традиция, тогда как Восток предполагает большую созерцательность.

Кто может проповедовать?

Своего рода ответом на аргумент о недостатке одаренных проповедников среди духовенства стала широкая дискуссия на Соборе о привлечении мирян (и даже женщин!) к активному участию в жизни церкви. О желательности участия в деле проповеди благочестивых мирян, посвятивших себя на всецелое служение церкви, говорил, в частности, архиепископ Антоний (Храповицкий). Собор не был до конца последовательным в решении вопроса о женском проповедничестве, однако некоторые практические ответы дала сама история XX века. Так, в Париже по благословению митрополита Евлогия (Георгиевского) проповедовала с церковного амвона мать Мария (Скобцова).

Говоря об исторических прецедентах воплощения и развития решений Собора, напомнила и пример епископа-катехизатора Макария (Опоцкого), который предпочел катехизаторское и проповедническое служение административному, получив на это благословение патриарха Тихона (Беллавина). Такое непривычное для предыдущей эпохи представление об акцентах в служении старших в церкви, озвученное на Соборе 1917-1918 годов, оказалось совершенно органичным и даже пророческим в условиях XX века. Ведь именно служением пастырей, положивших жизнь на проповедь и созидание братских связей между людьми, церковь как собрание верных в XX веке вообще сохранилась.

…и кто хочет их слушать?

Говоря о реалиях сегодняшней приходской жизни, председатель Просветительского отдела Узбекистанской епархии протоиерей Сергий Стаценко отметил, что прихожанам часто не нужна проповедь. Их интересы, запросы ограничиваются тем, где находится нужная икона и куда ставить свечку, то есть даже у постоянных прихожан нет представления о церкви как о пространстве общения со Словом Божьим. Более того, желания произносить слово проповеди в собрании нет у многих священников.

«Забыто, что проповедь – часть богослужения, и притом центральная», – сказал ректор СФИ священник Георгий Кочетков . Однако при этом важно различать, кому адресована проповедь: церковным людям, оглашаемым, которые только готовятся к христианской жизни, или людям неверующим, для которых пространство современного прихода также открыто.

Именно смешанный характер приходского собрания, в котором есть верующие и неверующие люди, делает актуальной задачу поиска миссионерских возможностей внутри богослужения – пространства по своему происхождению не миссионерского. В то же время сегодня не раскрыт и потенциал внебогослужебной, собственно миссионерской проповеди, уверен отец Георгий.

«Мы привыкли смотреть на проповедь как на отдельную часть службы, но ведь по существу проповедь – это то, что должно открыть смысл евангельского слова, то есть открыть Христа и привлечь к Нему. Вся христианская жизнь должна быть проповедью, открывать Христа», – напомнил протоиерей Александр Лаврин.

…и где их взять?

В Определении «О церковном проповедничестве» 1917 года содержится призыв к образованию благовестнических братств, призванных «объединить учащие силы церкви». «Это стремление вполне логично, поскольку отражает саму природу проповеди, которая не может быть индивидуальным делом проповедника, но является делом всей церкви, – сказал , научный сотрудник Методического центра по миссии и катехизации при СФИ. – Проповедь не истекает из проповедника рефлекторно, как слюна или желчь, даже если кого-то рукоположить». Он напомнил слова протопресвитера Александра Шмемана о том, что проповедь – не просто богословское рассуждение, а таинство, в котором участвует и проповедник, и все церковное собрание и в котором исполняются евангельские слова Христа: «Слушающий вас Меня слушает».

«Через Слово Божье собрание, к которому обращена проповедь, должно перетворяться в Тело Церкви», – напомнила декан богословского факультета СФИ . В этом выражается христианская вера в Церковь – «место, где процветает Святой Дух», как о ней говорится в «Апостольском предании».

Эту мысль развил протоиерей Сергий Стаценко: «Сама храмовая проповедь должна содержать в себе и призыв к проповеди. Проповедь – это долг каждого, кто стоит в храме, а не привилегия “касты” священнослужителей».

…и как облегчить этим людям жизнь?

Много говорилось и о том, как повысить уровень восприятия проповеди в храме. Самый тривиальный (и потому неожиданный) ход предложил профессор СФИ : нужно разрешить людям сидеть в храме.

Епископ Софроний в этой связи вспомнил эпизод из своей жизни, когда он проповедовал церковной общине в Индонезии, сидя на полу, следуя их местной традиции.

Как ни странно, ставился на Соборе 1917-1918 годов и вопрос о языке проповеди: еще сто лет назад малороссийские диалекты не считались подходящими для изъяснения слова Божьего. Развивая эту тему, проректор Кузбасской духовной семинарии священник Андрей Мояренко озвучил вопрос своих студентов: «Если центральная часть богослужения – проповедь – должна произноситься на понятном языке, то почему не распространить этот принцип на остальные части богослужения?»

Проповедь и Библия

Продолжая тему о месте проповеди в богослужении, говорили и о невозможности отрывать ее от чтения Писания. «Священное писание не существует в отрыве от его толкования», – напомнил протоиерей Дмитрий Карпенко. Он рассказал об опыте проповеди на Апостол и Евангелие (сразу после их чтения) в своем приходе. О необходимости проповеди на своем месте высказались и настоятель Архиерейского подворья Свято-Николаевского собора в городе Валуйки игумен Агафангел (Белых), и священник Георгий Кочетков .

Отец Георгий подчеркнул также необходимость большей ориентации самой проповеди на Священное писание, а не только на святых отцов и жития святых. В то же время такая переориентация потребует и серьезной перестройки системы духовного образования, ее внутренних акцентов, отметил .