14 января исполнилось 285 лет со дня рождения Александра Сергеевича Строганова (1733–1811), графа, предпринимателя, владельца уральских чугуноплавильных и железоделательных заводов, соляных промыслов.

А 20 января исполнилось 315 лет со дня издания первого царского указа о приписке государственных крестьян к заводам Никиты Демидова (1703). Самое время поговорить о двух этих фамилиях, оставивших в истории Урала следы, во многом до сих пор определяющие всю его дальнейшую судьбу.

Эти две семьи, характеризующие, по мнению писателя Алексея Иванова, два склона Урала (восточный и западный - Екатеринбург и Пермь), два уклада жизни и два диаметрально противоположных метода накопления и сохранения собственного богатства, оказали определяющие влияние на все сферы жизни по обе стороны Уральского хребта. Но это противопоставление во многом надумано и у этих семейств гораздо более общего, нежели различного.

Иванов начинает противопоставление этих двух семей с того, что Строгановы были на два века «старше» Демидовых. Строгановы и правда, в основном поднялись при Иване Грозном, а Демидовы выдвинулись уже при Петре первом (не менее грозном). Но я бы начал с того в чём они схожи. Строгановы сотни лет деньгами помогали царям России, подставляя мощное финансовое плечо в трудную годину, (их роль в смутное время ещё не до конца осмыслена историками), более того Строгановы несколько лет с момента установления государственной монополии на соль мирились с убытками, обеспечивая её поставку. Демидовы тоже частенько подставляли плечо властям, но постоянно занимаясь благотворительностью, деньги государству давали исключительно в долг. Да и первая, всем известная поставка 300 ружей Петру первому действительно была убыточной.

Но различия всё же есть и порой они разительны. Если гражданин Очер – Павел Александрович Строганов сражался на баррикадах Парижа за идеалы революции и свободы, то Анатолий Николаевич Демидов , имел сильное увлечение Бонапартом (к тому времени уже императором), эту революцию окончательно завершившим. Кроме того, новоиспечённый князь Сан – Данато, своим разводом с племянницей Бонапарта и ежегодной выплатой ей астрономических сумм «пенсии» довёл свои же заводы на Урале до почти полного разорения и это при страшнейших формах эксплуатации на Демидовских заводах, чего никогда не было у Строгановых.

При этом не нужно думать, что все Строгановы были либералами и революционерами и, если Павел Александрович всюду проповедовал идею освобождения крестьян и активно действовал в этом направлении, то Сергей Григорьевич Строганов был категорически против освобождения крестьян вообще. А более всего Сергей Григорьевич настаивал на освобождении крестьян без наделения их земельными участками и на своём настоял.

Но общего у Демидовых и Строгановых всё же больше и это не случайно. Помимо общей принадлежности к торгово-промышленной среде, о чём они никогда не забывали и даже гордились этим, даже получив дворянство, эти две семьи были родственниками.

Елизавета Александровна Строганова в 1797 году вышла замуж за Н иколая Никитича Демидова , впервые соединив родственными связями две известные горнозаводские династии.

Различие между этим семьями было в деталях, в подходах к тому, что они делали. Благотворительность Строгановых была направлена в первую очередь на собственных крепостных, во вторую очередь на столичные города империи и никогда на заграницу. У Демидовых всё было с точностью до наоборот. Вот как оценивали современники благотворительность Демидовых. Д.П. Мамин-Сибиряк писал следующее: «Деньги летели из демидовского кармана, но отнюдь не на заводы, а в центральные города и за границу. Пятидесятитысячное же население, доставляющее Демидову миллионные доходы, ничем не пользовалось от него». Хотя совпадения были удивительные.

Так во время второй турецкой войны Николай Никитичи Демидов построил на Черном море фрегат, так же как последний из именитых людей Строгановых Григорий Дмитриевич во времена Петра первого.

Демидовы, начав с кузницы, основали чуть менее 50 заводов на Урале: Нижнетагильский, Невьянский, Ревдинский, Шайтанский, Суксунский, Висимский, Кыштымский, Верх-Исетский, Уткинский (Утка Новая) и т.д. Строгановы, столетиями оставаясь крупнейшими землевладельцами и торговцами, «лишь» 20 предприятий: Кувинский, Кыновский, Уткинский (Утка старая), Билимбаевский, Добрянский, Софийский, Павловский, Очерский. Но строя, например, крупный завод в Билимбае Строгановы закладывают и огромный православный храм, и театр, и больницу, и школу, а от Демидовых в их вотчине Невьянске остаётся лишь страшная память искривлённой Невьянской башни, да развалины завода. Да Демидовы, как и Строгановы, строили на своих заводах церкви и школы, но весьма скромные по их-то прибыткам, а про театры и речи вообще не было.

Врачи в Строгановских имениях получали от хозяев заводов весьма неплохое жалованье, а рабочие (вы не поверите) лечились и получали лекарства бесплатно, причем если работник болел не больше месяца, то за ним сохранялась и зарплата, и натуральные выплаты. Служащим по выслуге лет начислялась пенсия, и даже предоставлялись отпуска. Особой статьей расходов Строгановых являлось образование подвластного населения, что привело к сложению целого пласта местной интеллигенции.

Демидовы тоже создали целую систему пенсий, наград и других «вспомоществований» вплоть до отправки талантливой молодежи на учебу за границу. В своих вотчинах строили они не только церкви, но и школы, больницы и приюты. В широких для того времени масштабах была налажена подготовка специалистов: техников, медиков, архитекторов, художников, пополнявших ряды крепостной интеллигенции.

Иванов отмечает принципиально разный подход Демидовых и Строгановых к своим работникам. В то время как Демидовы искали способы повышения доходности своих предприятий в том, что ужесточали требовательность и внедряли Европейские методы учёта и контроля и немцев - прикащиков, Строгановы отменили для своих крепостных крестьян барщину и натуральный оброк, заменив их оброком денежным. В некоторых имениях Строгановых мастеровые начали страховать свой скот от падежа ещё с 1842 года. И если Демидовы ругали и наказывали, то Строгановы поощряли и хвалили, то есть пользовались методами экономической и неэкономической стимуляции хороших работников. В их арсенале поощрений уже тогда были и премии и благодарственные грамоты и даже медали. А вот вольные своим крепостным обе семьи давали весьма неохотно.

И раз уж речь зашла о Билимбаевском заводе стоит вспомнить, что его строительству предшествовала тяжба с Акинфием Демидовым , который делал постоянно заявки на земельные участки под строительство заводов, что называется «про запас», чтобы таким путем избавиться от конкурентов. Барону Александру Строганову, который подал челобитную в Берг-Коллегию в обоснование своих прав, пришлось ссылаться на привилегию 1719 года, отдававшую предпочтение при постройке заводов владельцам земель, на которых была обнаружена руда.

В статье Алексея Иванова есть ещё один образчик разности мышления этих знаменитых горнозаводских фамилий. Цитата: «В 1827 году на Урал для расследования притеснений рабочих был командирован граф А. Строганов. Вот показательные цитаты из его письма министру финансов Канкрину: “...весьма усилена добыча золота и усовершенствована выплавка железа, но не заведением новых машин или особенными средствами, а несоразмерным усилением работ, жестокостью и тиранством. ...нет следов христианского попечения о людях, которых можно сравнить с каторжниками и неграми. ...большая часть ревизоров обращалась только к угощению и к экстраординарной сумме прикащиков”». В той же статье есть ссылка на то, что иностранцы сравнивали заводы Строгановых и положение на них рабочих с Европейскими по чистоте, порядку и продуманности технологических операций.

И здесь не надо видеть лишь соперничество двух знаменитых фамилий, Строгановы в этот период уже далеко ушли от хищнических обычаев зачинателей знаменитой фамилии. А вот Демидовские методы управления и извлечения прибыли не поменялись вовсе. И в этом их главное отличие. Надо сказать, что Строгановы стали заводовладельцами по необходимости, хотя на территории их обширных вотчин находилось много железной и медной руды. До поры до времени их устраивали доходы от торговли и солеварения. Но уже с середины XVIII века ситуация начала постепенно меняться и постепенно конкуренты сделали добычу соли в Строгановских вотчинах убыточной и им заранее пришлось искать новые источники дохода.

После реформы 1861 года, почти все заводы Урала почти сразу же стали убыточными. Но часть предприятий и Строгановы, и Демидовы сумели сохранить до революции. В годы кризиса начала 1900-х годов заводы Строгановых и Демидовых так и не сумели обновить свое оборудование, не смотря даже на крупные заказы на металл со стороны бурно строящихся тогда железных дорог. Не соответствовала новым условиям и схема их расположения, сложившаяся ещё в XVIII веке. Так, те же железные дороги чаще всего проходили мимо их. Помимо этого гибель старопромышленного Урала была спровоцирована истощением вблизи заводов лесов и рудных месторождений, резко возросшей стоимостью труда и отсутствием подъездных путей к железнодорожным магистралям и судоходным рекам, что спровоцировало резкий рост стоимости логистики. А вот оказавшиеся возле железных дорог заводы, такие как Билимбаевский, Шайтанский и Уткинский, выжили. Выжили и некоторые другие заводы, не исчерпавшие тогда ещё собственной рудной базы, как например Демидовский завод в Старой Утке. Кстати, ещё одно переплетение жизненного пути этих двух родов. С 1886 года владельцем завода стал А. П. Демидов с управлением не справившийся и в декабре 1890 года Староуткинский завод был им продан Сергею Александровичу Строганову . А вот к Нижнему Тагилу в силу его индустриальной мощи ещё в восьмидесятых годах XIX века, стараниями Демидовых была проложена отдельная железная дорога от Перми, и потому он не просто выжил тоже, но и стал основой новой, уже советской, индустрии на Урале.

Но и Демидовы постепенно распродали свои заводы, оставив себе лишь управление над Нижним Тагилом, создав в 1917 году «Акционерное общество Нижне-Тагильских и Луньевских заводов». После революции в 1917 году эра Строгановых и Демидовых, казалось бы, навсегда канула в лету. Однако, оказалось, что нет.

Что значат для сегодняшнего уральца эти две фамилии?

Многие особенно в Пермском крае знают «Строгановский стиль» в иконописи и архитектуре, немногие знают о традициях строгановского, в основном старообрядческого крюкового пения. Первый университет России с благодарностью вспоминает Сергея Григорьевича Строганова . Кто бывал в Санкт – Петербурге помнит великолепный дворец Строгановых на Невском, где кстати можно как раз и увидеть иконы строгановского письма. Упомянутый в начале статьи А.С. Строганов умер по завершении строительства великолепного Казанского собора в Санкт – Петербурге, которому отдал много времени и сил и который проектировал и строил его бывший крепостной Андрей Воронихин, выеденный им в «большие люди».

Демидовы отметились металлургическим гигантизмом Нижнего Тагила, строительством железных дорог, знаком «Старый соболь» на металле собственной выделки, Невьянской башней, Невьянской же и Красноуфимской иконой, чугунным Каслинским и Кусинским художественным литьём, паровозом Черепановых, Тагильским подносом, секрет лака, которого не раскрыт до сих пор, камнерезными промыслами, четырьмя мостами (например Поцелуев мост) в Санкт – Петербурге и собственным особняком на Большой Морской там же.

Значительная часть и ныне существующих промышленных предприятий Урала имеют и сейчас сохранившиеся следы времён деятельности Строгановых и Демидовых. По мнению всё того же писателя Алексея Иванова, в значительной мере благодаря неутомимой деятельности этих двух родов на Урале сформировалась даже некая «Горнозаводская цивилизация», со своим менталитетом, обрядовостью, архитектурой и топонимикой. И это то, что до сих пор влияет на нашу даже и обыденную жизнь. Помимо многочисленных топонимических напоминаний, остатков заводов, церквей и дворцов, следов в литературе, мемуарах и даже народных сказах, эти две фамилии являются весомой частью уральской художественной и существенной частью общероссийской исторической мифологии. И эти мифы не гниют в архивной пыли. Они живут и действуют. Они - эти мифы уже породили такие явления как: «Демидовская премия», «Строгановская премия», «Строгановское училище», «Демидовский лицей» и т.д. и т.п. Так что жизнь и влияние Строгановых и Демидовых отнюдь не исчерпываются дореволюционным периодом России. Хороший, прямо скажем, пример для новых «хозяев» жизни».

Род купцов Строгановых известен на Руси издавна. Их происхождение ведется от поморских крестьян, которым удалось разбогатеть.

Но были историки, которые признавали происхождение Строгановых от татар, в частности, от рода главного татарского Золотого мурзы.

По легенде, основоположником рода Строгановых был выходец из татарской семьи, который после крещения получил имя Спиридон. Этот человек позже был признан православной церковью святым.

Спиридон был сыном татарского хана. Когда татарский хан узнал, что его сын принял на Руси христианство, он очень разгневался, и пошел на Русь войной. Спиридон пал в бою, и позже был признан святым. Татары изрубили его в куски (изстрогали), отсюда и пошла фамилия Строганов.

Есть и другая версия происхождения фамилии – «струги» (лодки), которые перевозили товары из одного места в другое. Основоположник рода – Федор Лукич Строганов. Местом жительства которого была Соль-Вычегодская, его сын Аникей развил дело, начав торговать солью в тех краях. Но Строгановы занимались не только солью.

Позже они стали строить заводы, чтобы изготавливать на них оружие. Они способствовали открытию полезных ископаемых в разных регионах. Они помогали русским царям в войнах, когда нужно было плавить пушки. Они способствовали обработке земли, которая в итоге стала приносить прекрасные плоды.

Усислиями Строгановых в России развивалась промышленность, которая в итоге обогнала европейскую. В итоге Россия стала высокоразвитым государством, которое возглавило мировое историческое движение.

История рода в 16 веке

Во времена правления царя Ивана Грозного купцы Строгановы пользовались большим его доверием. Царь приблизил их ко двору, и дал возможность вести дела по всей Руси. Строгановы помогали Грозному вести дела, присоединяли к России все новые и новые регионы. Они оказывали материальную помощь Ермаку, который прокладывал пути в новые земли. В период Смутного времени Строгановы выделили большую сумму денег Василию Шуйскому. С их помощью Шуйский преодолел поляков и способстовал укреплению столицы в Москве.

История рода в 17-18 веках

В это время род Строгановых продолжает играть значительную роль в российской истории. Они помогают Петру Первому в его политике, финансируют его. Благодаря их усилиям во многом была выиграна война со шведами. При Екатерине Второй один из Строгановых возглавляет комиссию по созданию законов. Он руководит законотворческим процессом.

Александр Строганов способствовал развитию наук и искусств, и считался одним из самых образованных людей своего времени. Он был директором библиотеки. Также основал Государственную археологическую комиссию. У него был сын Сергей, который стал видным полководцем, и много служил во славу России.

Строгановы построили много дворцов и красивых зданий. Они навсегда остались в памяти народной как творцы всего самого красивого на земле Русской. Поэтому их память достойна почтения, и они останутся в памяти русского народа.

Строгановы - род знаменитых купцов и промышленников, впоследствии ставших дворянами. Являются выходцами из разбогатевших крестьян Поморья. Ведут свое происхождение от новгородского купца Спиридона, жившего о времена . Правнук Спиридона, Федор Лукич Строганов поселился в Соли-Вычегодской, где его сын Аникей, основал в начале шестнадцатого века солеваренный промысел. При Аникее Федоровиче, считавшимся крупнейшим русским предпринимателем того времени, роду Строгановых были пожалованы обширные наделы в пермских землях.

В своих владениях купцы развивали солеваренье, земледелие, добычу полезных ископаемых, охотничьи и рыбные промыслы. Строгановы строили новые города и возводили оборонительные крепости. Посредством собственных дружин подавляли волнения среди местных народностей, присоединяя к России новые территории Сибири и Урала. Именно Строгановы призвали совершить его знаменитый Сибирский поход.В период , род Строгановых оказал царю огромную материальную и военную помощь, выделив одними лишь деньгами сумму, превышающую 800 тысяч рублей. За это, царь пожаловал купцам звание «именитых людей», сделав Строгановых дворянами.

Значительную роль в судьбе рода сыграл Григорий Дмитриевич Строганов, вновь объединивший в конце семнадцатого века владения, которые к тому моменту были раздроблены среди наследников Аникея. Во время Северной войны Григорий Дмитриевич оказал значительную финансовую помощь. По окончанию войны, его сыновьям были дарованы баронские титулы. Александр Сергеевич Строганов являлся членом комиссии, работавшей над проектом нового уложения при императрице Екатерине Великой. Впоследствии входил в Государственный совет, являлся президентом Академии художеств и главным директором Публичной библиотеки. Был одним из образованнейших людей своего времени, прослыл меценатом и благотворителем. В 1798 году Александр Сергеевич получил титул графа. Его сын Павел Александрович состоял в Негласном комитете, созданным императором и являлся крупным военным деятелем. Вторая графская ветвь Строгановых происходит от Григория Александровича Строганова - известного дипломата того времени. Его сын Сергей Григорьевич был видным военным и государственным деятелем, занимал пост московского генерал-губернатора, известен также своей обширной просветительской деятельностью, являлся членом многих научных обществ. Им был сделан большой вклад в развитие образования в России. Сергей Григорьевич Строганов был основателем Императорской Археологической комиссии, и на собственные деньги организовал ряд археологических экспедиций. Его брат, Александр Григорьевич был министром внутренних дел и членом Государственного совета. Род угас со смертью последнего представителя - Сергея Александровича Строганова в 1923 году.

Многие из представителей рода Строгановых славились своим горячим интересом к литературе, искусству и наукам, особенно истории. Прослыли меценатами и благотворителями. Среди них были известные коллекционеры, наиболее были знамениты собрания Павла Сергеевича и Григория Сергеевича Строгановых. По заказу представителей данного рода было возведено множество замечательных дворцов и прочих архитектурных произведений. Ряд церквей, возведенных по инициативе Строгановых на рубеже семнадцатого и восемнадцатого веков дали начало так называемому строгановскому стилю в архитектуре.

Введение

К Х VI-Х VII вв. относятся первые попытки крупномасштабного по тем временам предпринимательства в сфере производства, намечаются контакты крупного капитала с ремеслом, мелкими неземледельческими промыслами. Наиболее замечательна в этом плане - добыча соли. Соляные варницы были издавна распространены в России, особенно на Севере и Северо-западе (Старая Русса, Поморье, бассейн Северной Двины, Соль Галицкая в Костромском крае и т. д.). Ими владели князья, бояре, множество варниц находилось в вотчинах крупных монастырей (Соловецкого, Троице-Сергиева, Кирилло-Белозерского и др.). Обслуживали их обычно зависимые и подвластные люди этих владельцев. Занимались соляным промыслом и посадские люди, которые держали варницы на паях, вкладывая в это дело главным образом собственный труд и свои небольшие средства. Довольно рано этот промысел стал привлекать и крупный капитал: соль имела устойчивый и надежный сбыт повсеместно, ее добыча вместе с тем требовала существенных, но не чрезмерных затрат на привлечение рабочей силы и несложное оборудование. (Соль в те времена добывали из-под земли - бурились скважины, в них закачивалась вода, обратно выкачивался уже соляной раствор, который выпаривался в специальных чанах).

Уже в начале XVI в. среди предпринимателей-солеваров становятся известными представители семейства Строгановых , одной из самых знаменитых фамилий в истории российского предпринимательства.

Богатые вотчинники, промышленники и торговцы Строгановы на протяжении нескольких веков оказывали влияние на политическую, экономическую и культурную жизнь русского государства. Начало их деятельности относится к XV веку, когда четыре представителя этой фамилии - Спиридон, Кузьма, Лука и Федор, посадские люди, вышедшие из поморского крестьянства, стали основателями могущественного торгово-промышленного дома, продолжавшего свою деятельность вплоть до октябрьской революции 1917 года.

В истории русского хозяйства насчитывается немало торговых домов.

Однако лишь немногие из них сумели и удержаться «на плаву»: обычно их существование продолжалось не более двух-трех поколений, после чего фамилии сходили с исторической арены, не оставив семейных архивов или других документов, по которым можно было бы судить об их деятельности.

Сегодня существуют лишь отрывочные материалы, дающие, в основном, несущественную информацию о деяниях представителей этих угасших родов. В этом плане дом Строгановых является своего рода исключением, можно сказать, уникальным явлением в истории российского предпринимательства. О Строгановых известно много. Правда, единым этот род был лишь в XV веке. В начале XVI века он распался на три самостоятельные ветви: тотемских, циренниковских и сольвычегодских

Строгановых. Первые две ветви угасли к XVIII веку, и лишь сольвычегодская сохранилась до начала XX века. И именно ее представители оставили яркий след в российской истории.

Инициативные и алчные Строгановы, рыцари периода первоначального накопления капитала, активно участвовали в политической жизни феодального государства, являясь агентами правительства по управлению северными и восточными территориями.

Деяния их неплохо изучены историками. Однако вопросы предпринимательской деятельности, характер строгановских производств исследованы несравненно меньше.
1. Роль Строгановых в освоении Урала

Купеческие корни семейства Строгановых уходятеще в Новгород XV века. Самый знаменитый основатель рода Строгановых Аника Федорович продолжил и развил солеваренное дело, доставшееся ему от отца. Аника не только довел до совершенства сольвычегодские варницы, но и построил множество варниц на Кольской губе. Аника Федорович вел большую торговлю с иностранными купцами, скупал у них заморские товары и с выгодой перепродавал их. Особую статью приобрела торговля Строгановых с народами Урала и Приуралья. Посредством этой торговли, по сути дела, начинается активное освоение русскими людьми Урала и Сибири. Люди Строганова доходят вплоть до Оби и начинают бойкую торговлю с народами этого края, выменивая у них на свои дешевые товары дорогие меха соболей, лисиц, белок.

В 1557 году Аника Федорович едет в Москву и объявляет при царском дворе о выгодах этой торговли и необходимости экономического и государственного освоения Урала и Сибири.

В Смутное время Строгановых проявили себя настоящими патриатами. Они всячески способствовали и деньгами и людьми освобождению Руси от интервентов, атакже избранию на трон царя Михаила. Они также построили в России множество заводов, которые обеспечивали работой десятки тысяч людей.
1.1 Аника Строганов-основатель предпринимательской династии

Основы крупного бизнеса и обширного состояния этой семьи заложил Аника Федорович Строганов, отец которого переселился из Новгорода в Сольвычегодск в конце XV века.

Аника Строганов - младший сын Федора, родившийся в 1497 году и умерший монахом Иосифом в 1570-м, был любопытной фигурой в рядах купечества. Расчетливый делец, прикрывавшийся благочестием, он построил соляные варницы, а рядом - церкви и другие сооружения. Инстинкты крупного предпринимателя, умело использующего промах конкурента и слабость зависимого от него человека, сочетались в нем с умом и дальновидностью, расчетом политика, умеющего получить содействие церкви и царской власти. Вечно деятельный, приумножающий свое богатство, изворотливый купец и смелый предприниматель, склонный идти на риск, - таков облик родоначальника сольвычегодской ветви Строгановых. Сам начав деятельность в 18 лет, Аника рано привлек к делам и своих трех сыновей, заставляя их работать самостоятельно, но умело направляя и поучая, - передавая им сущность и методы ведения торговых и промысловых дел.

Унаследовав от отца небольшой соляной промысел, Аника многократно его приумножил. Сначала он действует в Сольвычегодске, стремится к монополии в данной округе, всеми правдами и неправдами приобретая варницы и колодцы соседей-солеваров, не останавливаясь и перед применением насилия. Вместе с тем он ведет обширные торговые операции.

Как один из богатых купцов, Аника Строганов был уполномочен наблюдать за торговлей англичан, когда те ее открыли через Белое море и Северную Двину. По заказам царя и его двора он приобретал у иноземцев нужные товары. Этот торг с иноземцами приносил большие доходы и самому Анике. Особенно удачно сбывались меха. Стремясь расширить торговлю ими, А.Строганов, его братья, сыновья проникают все дальше на восток, достигают бассейна Камы, выходят на Урал.

В 1560 году на расстоянии одной версты от этого города Строгановы начали строительство монастыря во имя Преображения Господня, который позднее стал именоваться Пыскорским. Этому монастырю Строгановы для поминовения царского рода пожертвовали "ближние места" к нему - земли от реки Лысьва до реки Нижняя Пыскорка с различными угодьями и несколькими соляными варницами.

В 1558 г. по указу Ивана Грозного среднему сыну А.Строганова - Григорию было пожаловано «для всего рода» 3,5 млн. десятин земли на Северо-Западном Урале. В дальнейшем следовали новые пожалования, обширные угодья Строгановы захватывали сами. К концу XVI в. в их распоряжении находилось более 10 млн. десятин земли. Обещая привилегии и льготы, Строгановы привлекали сюда население со всей России. По рекам Каме, Чусовой ими основываются города и крепости. За свой счет они формируют и вооружают их гарнизоны, создают отряды для охраны своих промыслов, поддержания порядка среди работающего здесь люда. Постоянно происходят также стычки и целые войны с местным коренным населением, чьи земли достались столь удачливым предпринимателям. Даже знаменитый поход Ермака в Сибирь был организован на деньги и по инициативе Строгановых.

Здесь же на Урале Строгановы продолжают и добычу соли, основав промыслы Соли Камской. Пользуясь правом беспошлинной торговли, являясь практически монополистами-солепромышленниками в этом регионе, они в большом количестве поставляют соль в Казань, Нижний Новгород, другие города Поволжья и центральной России. Но вместе с тем, как и прежде, они ведут активную торговлю пушниной, рыбой, иными разнообразными товарами. Их богатства растут, а вместе с тем растут и их привилегии.

В дальнейшем предпринимательская деятельность Строгановых приходит в упадок: на Урале появляются новые деятели, недостает рабочих рук для добычи и особенно вывоза соли в центральную Россию. На внутренний рынок страны все в большем количестве поступает соль, добытая из озер в Нижнем Поволжье, которая была дешевле вываренной дедовским способом в Строгановских вотчинах. Попытки заняться предпринимательством в сфере металлургии не приносят Строгановым особого успеха. И они, используя свои богатства и титулы, обзаводятся имениями и крепостными, совершают карьеру на государственной службе, ведут уже типичную жизнь для российской аристократии, принадлежат к числу наиболее известных ее семейств XVIII-XIX веков.

Как предприниматели Строгановы в XVIII веке более всего известны в качестве владельцев металлургических заводов. Надо заметить, что Строгановы приобщались к металлургии без особого энтузиазма, хотя на территории их обширных вотчин находилось много железной и медной руды.

Заявку на строительство своего первого завода Строгановы подали в 1721 году, и тогда же Берг-Коллегия, ведавшая этими вопросами, разрешила им построить медеплавильный завод на р. Таманке. Однако Строгановы не стали спешить, а занялись этим лишь три года спустя, и завод начал работать только в 1726 году, но действовал не на полную мощность.

Вслед за Таманским заводом Строгановы построили Билимбаевский. Его строительству предшествовала тяжба с Акинфием Демидовым, который делал заявки «про запас», чтобы таким путем избавиться от конкурентов. На этот раз экспансивный Демидов вторгся в пределы владений Строгановых и пытался записать рудники на реке Билимбахе на свое имя. Барону Александру Строганову, который подал челобитную в Берг-Коллегию в обоснование своих прав, пришлось ссылаться на привилегию 1719 года, отдававшую предпочтение при постройке заводов владельцам земель, на которых была обнаружена руда. Нахрапистому Акинфию Демидову не удалось тогда выиграть дело у своих именитых соперников (что он много раз неправедно делал у более слабых). Несомненно, что домогательство Демидова оказало некоторое влияние на строительство Билимбаевского завода.

При строительстве третьего, Юго-Камского завода Строгановым пришлось преодолевать сопротивление уже казны, которая хотела построить там медеплавильные печи и имела приоритет. При поддержке Соляной конторы Строгановым удалось, хотя и не сразу, добиться своего, и они в 1746 году построили завод, допустив при этом ряд нарушений законов.

По этому поводу возник скандал. Строптивый прокурор Берг-Коллегии Суворов пытался опротестовать действия Строгановых, но от этого пострадал лишь сам, - настолько было сильно влияние Строгановых при дворе.
1.2 Помощь государственной казне

Отношения с государством на протяжении нескольких веков у Строгановых складывались по-разному. С одной стороны, представители этой семьи оказывали помощь и московским князьям, и царям, и императорам. Так, по некоторым сведениям, внук Спиридона (основателя династии) Лука Кузьмич в 1445 или в 1446 году выкупил из татарского плена великого князя Василия Васильевича Темного "по великому к нему усердию, знатною суммою денег, не жалея своих пожитков". В Смутное время начала XVII века Максим Яковлевич и Никита Григорьевич Строгановы оказывали денежную и военную помощь правительству Василия Шуйского. Финансовую помощь московским государям, особенно в период Смутного времени, когда в казне не было средств для выплаты жалования ратникам, оказывали и другие представители семьи Строгановых. В одной из грамот Петра I указано, что в период междуцарствия и правления Михаила Федоровича (первого царя из династии Романовых) Строгановы пожертвовали около 850 тысяч рублей, что по тем временам считалось просто астрономической суммой. С другой стороны, и российские самодержцы не забывали об оказанных услугах, предоставляя.

Строгановым все новые и новые привилегии. Уже Василий Шуйский пожаловал им особый титул "именитых людей" с правом называться с "вичем", то есть полным отчеством, что в то время разрешалось только представителям самых знатных княжеских и боярских родов.

Строгановы подлежали только личному суду царя, их владения были фактически неподвластны воеводам и наместникам. Так сложилось что-то вроде полгосударства со своей администрацией, вооруженными силами и даже «внешней политикой» - еще во времена Ивана Грозного. Строгановы получили право вести военные действия против Сибирского ханства для «покорения оного под Российскую державу».

Земли и промыслы Строгановых долгое время находились в совместном владении всего «рода», т. е. всех потомков Аники Федоровича. В середине XVII в. произошел раздел этого богатства между разными ветвями династии. Но в конце того же XVII в. все владения вновь оказались в руках единственного наследника именитого человека Григория Дмитриевича Строганова. Кроме 10 млн. десятин земли, он имел 20 городов и «острогов», свыше 200 деревень, 15 тыс. душ мужского пола. Опираясь на поддержку властей, он отстоял свои промыслы от конкуренции других солепромышленников, активно сотрудничал с казной и в правление Петра I . В 1722 г. его сын Александр сопровождал Петра I в персидском походе и был удостоен титула барона.
1.3 Строгановы и присоединение Сибири

Всем известный со школьных времен поход Ермака в Сибирь был также организован на деньги и по инициативе Строгановых. Еще в 1574 году Григорий и Яков Строгановы были вызваны в Москву к Ивану Грозному. В результате состоявшихся бесед братья получили от царя грамоту, которая

расширяла их владения на восточную сторону Урала и одновременно возлагала на них вопросы обороны и расширения восточных границ Российского государства. Об этом в грамоте говорится так: "Его царское величество, государь, царь и великий князь Иоанн Васильевич пожаловал им, Строгановым, все те места за Югорским Камнем, в Сибирской Украине, между Сибирью, Нагай и Тахчей и Тобол реку с реками и озерами с устья до вершин, где собираются ратные люди салтана Сибирского; на тех землях позволено им принимать всяких чинов людей, города и крепости строить, и на оных держать пушкарей и пищальников, а ясашных вогуличей от нападок и разъездов татарских защищать, да и в самом царстве Сибирском покорением онаго под Российскую Державу иметь старание; также по реке Иртышу и по Оби Великой людей населять, пашни пахать и угодьями владеть". После смерти родителей их сыновья Максим Яковлевич и Никита Григорьевич были серьезно озабочены охраной своих владений. В 1579 году, узнав, что на Волге разбойничает шайка казаков (ограбившая, в том числе и Карамышева, русского посла в Персию), они решили пригласить ее к себе на службу. В грамоте, посланной предводителям казаков, в числе которых был и Ермак Тимофеевич, говорилось, что они должны "быть не разбойниками, а воинами царя Белого и …примириться с Россией". "Имеем крепости и земли, - писали Строгановы дальше, - но мало дружины; идите к нам оборонять Великую Пермь и восточный край христианства". Казаки откликнулись на это приглашение и зимой этого же года прибыли к Строгановым. В 1581 году Ермак Тимофеевич, снабженный Строгановыми всем необходимым, начал свой знаменитый поход в Сибирь. В одной из царских грамот утверждается, что Максим Яковлевич и Никита Григорьевич "на помощь ему, Ермаку, в товарищи ратных многих людей наймовали и всему войску помощь чинили, и деньги, и платье, и боевое ружье, и порох, и свинец, и всякий запас к воинскому делу из своих пожитков давали и дворовых людей с ними посылали, и тою службою, радением и посылкою Сибирское государство взяли и татар и остяков и вогулич под нашу (царскую) высокую руку привели". Однако в результате доноса действия Строгановых в Москве были оценены крайне негативно. К ним пришел приказ о том, что когда казаки вернутся из похода, их необходимо арестовать и выдать представителям московской власти. Если же этого не произойдет, то "в том на вас опалу положим большую, а атаманов и казаков, которые слушали вас и вам служили, велим перевешати". Это царское послание сильно напугало Строгановых. Вскоре, получив известия об успехах казаков в Сибири, они поехали оправдываться в Москву. В результате царский гнев был сменен на милость, а Строгановы были пожалованы правом беспошлинной торговли во вновь завоеванных землях.
1.4 Строгановы-аристократы и благотворители

В XVIII веке, когда начался процесс "одворянивания", то есть получения купцами дворянских званий, Строгановы одними из первых смогли совершить переход в привилегированное сословие. В 1722 году Александр, Николай и Сергей Григорьевичи Строгановы "за заслуги предков" были возведены в баронское достоинство. Потомки Строгановых, используя свои богатства, получали титулы, делали карьеру на государственной службе, обзаводились имениями и крепостными, то есть вели типичную жизнь российской аристократии. Впрочем, Строгановых отличала одна характерная черта - покровительство представителям культуры. Уже в конце XVI и начале XVII века Строгановы поддерживали творчество наиболее искусных иконописцев, стремившихся к особому изяществу живописи, заказывая и приобретая их произведения для своих "горниц". В тот период сложилась "Строгановская" художественная школа. В конце XVII века можно говорить и о Строгановском стиле в архитектуре. Именно в этом стиле выполнена церковь Рождества.

Богородицы в Нижнем Новгороде, построенная на средства Г. Д. Строганова. В XVIII веке первый граф в роду Строгановых Александр Сергеевич (1733 - 1811) стал одним и из выдающихся русских меценатов в полном смысле этого слова. Он покровительствовал талантам, как в искусстве, так и в литературе. Его поддержкой пользовались Державин, Бортнянский, Богданович, Крылов. С 1768 года А. С. Строганов являлся почетным членом Академии художеств, а в 1800 году был назначен ее президентом. В 1801 году графу было поручено наблюдение за строительством Казанского собора, проходившим под руководством архитектора Воронихина, который ранее был его крепостным. А. С. Строганов являлся также автором проекта открытия в Санкт-Петербурге Публичной библиотеки, директором которой он и был назначен. Особой добротой в роду Строгановых прославилась графиня Наталия Павловна (1796 - 1872). Современники отмечали удивительную мягкость ее характера и сердечную кротость. "В особенности отличалась она состраданием к ближнему и вообще неимущим людям; вся ее жизнь вращалась в кругу своей семьи, деяний добра, и другого мира у нее не было. Так она начала свое существование, так и провела всю свою жизнь, так и отошла в вечность". Еще один известный благотворитель и меценат - граф Сергей Григорьевич Строганов (1794 - 1882) - с 1835-го по 1847 год был попечителем Московского учебного округа и Московского университета. Этот период современники назвали "Строгановским временем". Управляя университетом, Строганов умел находить и поощрять талантливых преподавателей. Грановский, Кавелин, Соловьев, Буслаев, Бодянский - вот только несколько профессоров, которые начали свою университетскую деятельность в это время, а впоследствии стали гордостью российской науки. Под его руководством и на его средства были напечатаны "Древности Российского государства» и целый ряд других изданий, в том числе и те, автором которых был он сам. Большой любитель и знаток живописи и скульптуры, Сергей Григорьевич Строганов оставил о себе память и как основатель первой российской рисовальной школы. В 1825 году он организовал в Москве знаменитое ныне Строгановское училище.
Заключение

История предпринимательства Строгановых XVI - XVII вв. при всей своей исключительности весьма характерна для позднего средневековья, для эпохи, положившей начало процессу так называемого первоначального накопления капитала. Этот процесс происходил во всех странах и означал формирование крупных капиталов, направляемых в производство при непременном условии создания рынка наемной рабочей силы за счет разорения множества мелких производителей. В России в условиях господства крепостнической системы этот процесс растянулся на века. На промыслах тех же Строгановых трудились зависимые от них люди. Но в их деятельности очевидны и такие черты эпохи первоначального накопления, как сочетание предпринимательской энергии с насилием и внеэкономическим принуждением, захват промыслов мелких производителей, поддержка со стороны государства, привилегии и монополизм в связи с этим, извлечение прибыли из эксплуатации природных богатств колонизуемых районов, причем предприниматель пользуется здесь и правами администратора. Примерно также действовали в ту же эпоху в Ост-Индии и Вест-Индии соответствующие торговые компании Англии и Голландии, опираясь на права, дарованные своими правительствами.

Среди российских предпринимателей нет, пожалуй, ни одного другого рода, который можно было бы сравнить по древности, по масштабам деятельности и оставленному следу в истории с родом Строгановых. Богатейшие вотчинники, промышленники и торговцы, Строгановы на протяжении пяти веков оказывали заметное влияние на политическую, экономическую и культурную жизнь России.
Список использованной литературы

1. Захаров В.Н. Начальный период становления предпринимательства // Предпринимательство и предприниматели России. От истоков до начала ХХ века. – М., 1997. – Гл. 1. – С. 9–20.

2. Мартынов С.Д. Первые из «именитых людей» (Строгановы) // Мартынов С.Д. Предприниматели, благотворители, меценаты: Строгановы, Алексеевы, Третьяковы, Гучковы, Морозовы. – СПб., 1993. – С. 17–29. – (Деловая Россия: история в лицах)

3. История родов русского дворянства, Т.2. - М., 1997.

4. Предпринимательство и предприниматели России. От истоков до начала ХХвека. - М.: 1997.

5. 1000 лет русского предпринимательства: из истории купуческих родов / Под ред. О. Платонова. - М.: 1995.

6. История предпринимательства в России: С. Н. Щербич учебное пособие. 2-е изд., доп., перераб. Тюмень: Издательство Тюменского государственного университета, 2008.
Использованные сайты:

www.article4.ru

www.referatov.net

Строгановы - Демидовы - Морозовы

Строгановы, Демидовы, Морозовы - эти фамилии стали настоящими символами нашей истории. В бытописании этих знаменитых родов можно найти все, чем была богата русская действительность: тяжелый каждодневный труд и невероятное, почти сказочное везение, тонкий деловой расчет и безграничный авантюризм, жестокую эксплуатацию своих рабочих и широкую христианскую благотворительность, беззастенчивое мошенничество и великодушный патриотизм, культ чистогана и возвышенную любовь к искусству. Нельзя не удивляться, как обыденно и естественно все эти противоречия являлись сразу и в жизни отдельного человека, и в духе самого русского предпринимательства.

Строгановы на протяжении пяти веков играли важную и весьма заметную роль в русской истории. Вплоть до XVIII века считалось, что их род происходит от татарского мурзы, выходца из Золотой Орды, но позже было доказано, что Строгановы - именитая и очень богатая купеческая семья из Новгорода Великого, имевшая давние торговые связи в Заволочье. Родоначальником ее считается некий Спиридон, замученный во времена Дмитрия Донского татарами (которые будто бы содрали с него всю кожу, обстрогав тело, отчего потомки его и получили свое знаменитое прозвище) Личность эта, впрочем, скорее всего легендарная. Внук мученика Спиридона, Лука Кузьмич Строганов, знаменит тем, что выкупил в 1446 г из татарского плена московского князя Василия Темного «по великому к нему усердию знатною суммою денег». Его сын Федор Лукич Строганов переселился около 1488 г. из Новгорода на Урал, именно в Сольвычегодск Три его старших сына умерли бездетными, не оставив никаких заметных следов своей деятельности Младший же, Аника, родившийся в 1497 г, своими предприимчивыми действиями положил прочное и твердое основание родовым богатствам С. Г. Строганов С самого переселения на Урал Строгановы стали заниматься вываркой соли Аника Федорович, по свидетельству летописца, привел варницы в лучшее, «прибыточное» состояние и в непродолжительное время стал получать от них «знатную прибыль». Он также с чрезвычайной для себя выгодой вел торговлю с зауральским населением, выменивая у него за всякие безделицы дорогие меха. При нем путем покупок первоначальные владения Строгановых в Сольвычегодском крае значительно расширились. Однако самые главные земельные приобретения образовались у них из мест, пожалованных им многочисленными и разновременными грамотами московских государей. Первые жалованные грамоты на земли и леса по Каме, протяженностью в 146 верст (3,5 млн. дсятин), даны были Анике Федоровичу в 1558 и 1564 гг. Иваном Грозным. Получив грамоту, Строганов тотчас возвратился в Сольвычегодск Младшего сына Семена он оставил на месте, а сам с двумя старшими сыновьями Яковом и Григорием переехал на новые земли, взяв туда для поселения часть крестьян и вольных людей. Здесь он построил городок Камгорт (или Канкор), укрепив его пушками и пищалями от татарских орд. Утвердившись на верхней и средней Каме, Строгановы разного рода льготами стали привлекать в свои земли нетяглых и бесписьменных людей и весьма успешно стали населять прибрежные полосы Камы, Чусовой и других рек. Против беспокойных туземцев и воинственных татар они строили «городки» и «сторожки», в которых на свои средства держали пушкарей, пищальников и воротников.

Переселенцы быстро заселили прежде почти безлюдные места, начали расчищать из-под дремучих лесов земли, распахивать их и работать на вновь открытых Строгановыми соляных варницах. Соль в огромных количествах вывозилась по Каме, Чусовой и Волге в Казань, Нижний и другие более мелкие города. В старости Алика постригся в основанном им Преображенском Пыскорском монастыре, где и умер в 1569 г.

Его сын Григорий Аникиевич, переселившийся в 1559 г из Сольвычегодска в Пермь Великую, вместе с братьями продолжал теснить местных татар и черемис, выгоняя их с исконных звериных и рыбных ловов. В ответ те в 1572 г. подняли большое восстание, но были побиты и усмирены. В 1573 г. Строгановым пришлось отражать набег орд сибирского хана Кучума. В 1574 г. Иван Грозный вновь пожаловал Строгановым обширные владения за Уралом - около 1,25 млн. десятин - и велел им иметь старание о покорении «Сибирского царства». Получив это разрешение, Григорий и Яков стали запасать оружие, пушки, панцири, кольчуги и готовиться к серьезному походу, но совершить его не успели. Умерли они в 1577 г. в основанном ими городке Орле.

Их наследники Никита Григорьевич и Максим Яковлевич в 1579 г. послали на Волгу к тамошним казакам с приглашением поступить к ним на службу В том же году прибыл к Строгановым атаман Ермак Тимофеевич с 500 товарищами. Летом 1581 г., снабженный стругами, пушками, пищалями и порохом, Ермак начал войну против сибирского хана, о подробностях и перипетиях которой рассказывается в его жизнеописании. Таким образом, роль Строгановых в присоединении к России Урала и Сибири была огромна.

Кроме того, воистину неоценимые услуги русскому государству как денежными средствами, так и ратной силой оказали Строгановы в Смутную эпоху.

Они много и охотно помогали царю Василию Шуйскому, за что в 16 ҐО г. были пожалованы особым званием «именных людей» и правом называться и писаться с полным отчеством - с «-вичем». Затем Строгановы передали большие суммы вождям ополчения: князю Трубецкому, князю Пожарскому, Проко» пию Ляпунову и первым царям из рода Романовых. Всего за годы междуцарствия и в правление Михаила Федоровича они пожертвовали около 840 тысяч рублей - по тем временам огромные деньги. А в течение всего правления Алексея Михайловича Строгановы внесли в казну около 400 тысяч рублей и столько же дали взаймы. Если вспомнить, что государственная казна бывала тогда годами пуста, а подати почти не собирались, то приходится признать, что помощь Строгановых имела для страны жизненно важное значение. Все это, впрочем, делалось ими не совсем бескорыстно. За свои услуги Строгановы получили от государства множество льгот: они были объявлены подсудными не местным властям, а лишь царскому суду, имели право строить города и крепости, содержать ратных людей, лить пушки, воевать с владетелями Сибири, вести беспошлинную торговлю с инородцами, самим судить своих людей, освобождались от многих податей. В административном и судебном отношениях вотчины Строгановых, занимавшие добрую половину Перми Великой, представляли как бы вассальное государство со своими законами, установлениями, распорядками и управлением.

До второй половины XVII века родовые богатства Строгановых распределялись между нескольким семьями. Но в 1688 г. Григорий Дмитриевич (правнук упоминавшегося выше Семена Аникиевича) объединил в своих руках все части родового имения, включавшие к этому времени около 9,5 млн. десятин земли, 20 городков, свыше 200 деревень и около 15 тысяч крепостных. Эти огромные владения он еще расширил за счет новых пожалований при Петре I (всего в начале XVIII века Строгановым принадлежало около 10,5 млн. десятин, а в одних только великопермских владениях ко дню смерти Григория Дмитриевича в 1715 г. числилось до 50 тысяч крепостных). В годы Северной войны Г.Д. Строганов оказывал Петру щедрую помощь деньгами и кроме того построил и оснастил за свой счет несколько кораблей.

В это переломное время меняются быт и привычки семьи: Строгановы навсегда покидают свои глухие владения - они являются при дворе, в столицах, и на протяжении нескольких поколений исполняют здесь роль блестящих вельмож и меценатов. Жена Григория Дмитриевича, Марья Яковлевна, была первой статс-дамой императрицы. Сам он в 1703 г. переселился в Москву, где дом его славился гостеприимством, хлебосольством и был широко открыт не только для друзей, но и для «людей всякого чина». Со всеми он, по словам современников, был «добр и ласков, а бедным был старатель». Прославился Григорий Дмитриевич также собиранием древних рукописей.

Трое сыновей Григория Дмитриевича: Александр, Николай и Сергей были возведены в 1722 г. Петром в баронское достоинство. Они первыми в роде поступили в государственную службу и начали вести светский образ жизни.

Александр и Сергей умерли в чине генерал-поручиков, а Николай был тайным советником.

Придворные успехи Строгановых сопровождал постепенный упадок пермского солеварения. Причина этого, впрочем, крылась не в них, а в изменившейся государственной политике. С 1705 г., после введения государственной монополии на соль, Строгановы были обязаны продавать ее только в казну и по установленной низкой цене. Новый порядок значительно урезал их прежние доходы. Открытие в середине XVIII века более дешевого источника соли - Эльтонского озера - привело к тому, что Строгановы были вынуждены постепенно сокращать производство и закрывать варницы.

Однако слава их рода на этом не кончилась. Прежде всего ее поддержал внук Григория Дмитриевича - Александр Сергеевич, президент императорской Академии художеств, директор Публичной библиотеки и один из наиболее выдающихся русских меценатов в широком и лучшем значении этого слова. Получив под руководством отца блестящее образование, он для завершения его в 1752 г. отправился за границу. Два года он учился в Женеве, побывал в Италии и Германии. Уже в это время Александр Сергеевич сделал множество ценных покупок, послуживших потом основанием его богатейшей художественной коллекции, завязал знакомства со многими выдающимися учеными и художниками. После двухлетней учебы в Париже он в 1757 г. вернулся в Петербург и некоторое время находился на государственной службе.

В 1761 г., когда Строганов выполнял дипломатическое поручение в Вене, император Франц пожаловал его в графы Священной Римской империи. Все российские императоры и императрицы (сменявшие в то время друг друга на российском престоле) оказывали Александру Сергеевичу большое расположение, ценили остроту его ума, умение вести интересную беседу и тонкое знание этикета. Императрица Елизавета очень отличала Строганова и любила беседовать с ним. Он был большим приятелем Петра III еще в бытность того великим князем и часто ссужал его деньгами, однако в событиях 1762 г. сделал свой выбор в пользу Екатерины II. Эта императрица была особенно благосклонна к Строганову и всегда брала его с собой во все путешествия. Павел I в 1798 г. пожаловал Александра Сергеевича в графы Российской империи и сделал директором Публичной библиотеки.

Красной нитью через всю жизнь Строганова проходит страсть к собиранию выдающихся редкостей в области живописи, ваяния и литературы. В 1772–1779 гг. он жил в Париже, где приобрел много ценных предметов искусств. В 1793 г. он имел в своей коллекции 87 ценнейших полотен наиболее знаменитых художников разных школ. Его собрание эстампов, камней, медалей и монет (их одних у него было более 60 тысяч) не имело себе равных в России. Лучшей в России считалась также его библиотека, особенно богатая рукописями. (Как библиотека, так и галерея были доступны всем желающим.) Дом Строганова в Петербурге был, по словам современников, «средоточением истинного вкуса». Его завсегдатаями считались многие знаменитые художники и писатели, пользовавшиеся его материальной поддержкой. Богданович едва ли не первому читал ему свою «Душечку», а Гнедич только при его поддержке смог взяться за свой великий труд - перевод «Илиады» Гомера Друзьями Александра Сергеевича были художник Левицкий, поэт Державин, баснописец Крылов, скульптор Мартос и многие другие. Ввиду его страсти к искусству граф Строганов в 1800 г. был назначен президентом Академии художеств (почетным членом ее он был еще с 1768 г и никогда не жалел для ее поддержки собственных средств). Последние десять лет жизни Александр Сергеевич почти полностью посвятил постройке Казанского собора, он вникал во все детали, сам взбирался на леса и лично давал указания. Ни один иностранный художник или мастеровой не были допущены к участию в работах - все делалось русскими умельцами, а руководил строительством бывший крепостной Строгановых архитектор Воронихин.

Сын Александра Сергеевича, граф Павел Александрович, получил первоначальное воспитание во Франции, где видел начало Революции. Его наставник Ром был ярым республиканцем. В начале царствования Александра I Павел Александрович вместе с Новосильцевым и Кочубеем был одним из ближайших друзей императора и членом его «негласного комитета», где продумывались будущие реформы и преобразования России. С 1802 г. Строганов - докладчик по делам и попечитель Петербургского учебного округа. В дальнейшем он участвовал во всех войнах против Наполеона. После смерти в 1811 г. его отца дела перешли к Павлу Александровичу уже в очень расстроенном состоянии. Долгу числилось несколько миллионов. Чтобы поправить положение, Строганову пришлось под залог многих земель взять в Государственном банке большой заем. Сильным ударом для Павла Александровича стала смерть его единственного сына Александра, который был убит в 1814 г. в сражении под Красном. Отец пережил его всего на три года и скончался в 1817 г.

После пресечения линии Строгановых, ведущих свое происхождение от барона Сергея Григорьевича, важное значение приобрела другая ветвь этого рода, происходившая от барона Николая Григорьевича. Его правнук, сначала барон, а с 1818 г. - граф Сергей Григорьевич Строганов (1794–1882), был учредителем и первым председателем Археологической комиссии, членом комиссии по построению храма Христа Спасителя и воспитателем наследника российского престола цесаревича Николая Александровича. Однако самым славным деянием Сергея Григорьевича стало учреждение в 1825 г. Школы рисования - знаменитого впоследствии Строгановского училища живописи, ваяния и зодчества.

Его брат барон, а с 1826 г. - граф Александр Григорьевич (1795–1891), участвовал в войне 1812 г. и заграничных походах русской армии, а затем был видным государственным деятелем в царствование императора Николая І. В 1836–1839 гг. он генерал-губернатор Черниговской, Полтавской и Харьковской губерний, в 1839–1841 гг. - министр внутренних дел, в 1854–1863 гг. - новороссийский и бессарабский генерал-губернатор, член Государственного совета. Александр Григорьевич собрал громадную библиотеку, которую завещал после себя Томскому университету.

Род знаменитых уральских заводчиков Демидовых ведет свое происхождение от крестьянина Демида Григорьевича Антуфьева. В первой половине XVII столетия Антуфьев переселился из своего родного села Павшино в ГОРОД Тулу и занялся здесь кузнечным ремеслом. Больше о нем ничего не известно. Его сын Никита Демидович, родившийся в 1656 г. в Туле, унаследовал после отца кузницу и с годами сделался известным оружейником. Благо даря природной смекалке и высокому мастерству он сумел добиться некоторого благосостояния, которое потом многократно умножилось вследствие счастливого стечения обстоятельств. Своим невиданным, можно сказать, сказочным взлетом Никита Демидович был обязан царю-реформатору Петру Великому.

Как происходило сближение Петра с кузнецом Никитой, доподлинно неизвестно. Предание сохранило несколько разноречивых рассказов, но несомненно одно: царь чрезвычайно высоко ставил Никиту Антуфьева («Демидыча», как он называл его), и эта оценка не менялась в течение почти трех десятилетий их знакомства. Демидовы очень много приобрели через это царское благоволение.

Впервые Петр познакомился с Никитой еще в 1696 г., когда по пути из Воронежа в Москву задержался в Туле. Царь запросто работал в его кузнице и много расспрашивал о секретах добычи и производства железа. Вскоре после этой встречи Никита доставил в Москву к Петру шесть отлично сделанных ружей и назначил платы по I p. 80 к. за каждое, тогда как казне импортные ружья обходились по 12 и даже по 15 р. за штуку. Петр обрадовался, подарил Никите 100 р. и сказал: «Постарайся, Демидыч, распространить свою фабрику. Я не оставлю тебя!» Спустя немного времени он пожаловал своему любимцу несколько десятин земли в 12 верстах от Тулы для добывания железной руды и жжения угля. Антуфьев умно и ловко воспользовался царским подарком - построил на устье Тулицы большой железоделательный завод с вододействующими машинами и стал поставлять в казну по дешевым ценам хорошего качества ружья, не уступавшие иностранным, а также разные военные снаряды. Петр был очень доволен «Демидычем»: в 1701 г. прибавил ему еще земли и позволил расширить свой завод.

Н.Д. Демидов Люди, подобные «Демидычу», в ту пору нужны были Петру как воздух.

Горное дело на Руси в конце XVII века находилось в таком же печальном положении, как и многие другие отрасли государственного хозяйства. Приходилось завозить металлы из-за границы. Даже железо и сталь чуть не до конца XVII века получали из Швеции. Когда же началась Северная война, связь со Швецией прервалась, и металл сильно вздорожал. Петр должен был поневоле производить его в собственном государстве. Решить эту проблему он собирался прежде всего за счет освоения Урала. Уральская горная цепь уже давно была известна своими минеральными богатствами и в руках знающего горное дело и предприимчивого населения могла бы давать огромное количество металла. В 1698 г. Петр распорядился построить казенный завод на реке Нейве. Полученное там железо было испытано в 1702 г. по просьбе царя Никитой Демидовичем и оказалось во всех отношениях превосходным. Однако знающих людей не хватало. Построенные заводы действовали неисправно и стоили дорого. Никита попросил отдать их ему в частное владение, и царь сейчас же согласился. Грамотой от 4 марта 1702 г. он пожаловал Никите Невьянский и Верхотурский заводы вместе с громадными пространствами прилежащих к ним лесов и земель, а также знаменитой горой Магнитной. Грамота дана была на имя Никиты Демидова, который с этого времени уже больше не именовался Антуфьевым. За все полученное богатство Никита должен был всего лишь уплатить в казну железом стоимость заводов, что он исполнил в дальнейшем очень легко всего за два или три года.

Принимать уральские заводы в том же 1702 г. отправился на Урал старший сын Демидова Акинфий (1678–1745). Налаживая дело, он столкнулся здесь со многими трудностями, прежде всего с нехваткой рабочих рук. В 1703 г. Петр, чтобы помочь Демидовым, велел приписать к их заводам население окрестных деревень. Таким образом, по милости царя Демидовы сделались владельцами нескольких заводов, богатейших рудных месторождений, громадных пространств леса и нескольких тысяч крепостных. Однако надо отдать Петру должное - он знал кому давать. В умелых руках Демидовых работа закипела: на бездействовавших прежде Верхотурских заводах застучали сотни молотов, задымили печи. Во все стороны разосланы были знающие люди - разыскивать руду. Сам Акинфий не сидел на месте, разъезжал по всему краю и искал места для строительства новых заводов. За годы своей деятельности на Урале и в Сибири он вместе с отцом и один построил десять новых железоделательных и чугунолитейных заводов, из которых некоторые, например, Нижнетагильский, своими изделиями приобрели громкую европейскую известность.

Прежде, при казенном управлении, Верхотурские заводы выпускали в год с грехом пополам 10–20 тысяч пудов железа. При Демидовых на этих заводах получали в иные годы по 600 тысяч пудов чугуна, из которого выходило до 400 тысяч пудов первосортного железа. По тем временам это была очень высокая производительность. Новые заводы исправно поставляли в казну по дешевым ценам большое количество военных припасов, пушек и фузей. За это царь не оставлял милостями своего «Демидыча». В 1709 г. он пожаловал Никите личное дворянство. (В 1726 г. при Екатерине I оно было распространено и на его детей.) Никита Демидов умер в ноябре 1725 г. Почти все его богатства достались старшему сыну Акинфию. В его руки перешли десятки железных и медных заводов, миллионы десятин лесов и земель, бесчисленные угодья и до 30 тысяч заводских и крепостных крестьян. Упорным трудом он еще преумножил отцовское достояние. При Акинфий владения Демидовых распространились на Сибирь. Здесь, между Обью и Иртышом, близ озера Колывани Акинфий нашел «чудские копи» с прекрасной медной рудой. На реке Белой был построен первый в Забайкалье Колыванско-Воскресенский медеплавильный завод. В 1736 г. на Алтае в Змеиных горах Демидов открыл богатейшие по содержанию золота и серебра руды. Плавка драгоценных металлов была тогда привилегией казны. Однако, как говорит предание, Акинфий тайно добыл сотни пудов серебра и даже чеканил из него монету. Только в 1745 г., когда слух о демидовском серебре дошел до Петербурга, он поспешил передать рудники казне. Насколько велики были богатства Акинфия, видно из того, что одних пошлин он платил в казну 20 тысяч рублей ежегодно. Это, впрочем, была лишь малая часть от его доходов, о реальных размерах которых правительство имело лишь смутные представления.

От первого брака Акинфий имел двух сыновей: Прокопия и Григория, но любимцем его был младший сын Никита, прижитый во втором браке. Нравом и характером Никита Акинфиевич походил на отца. Он досконально освоил горное дело, основал несколько заводов и приобрел славу грозного и жестокого душевладельца. Его старшие братья уделяли своим заводам гораздо меньше внимания. Впрочем, они и без их участия приносили огромные доходы.

Старший сын Акинфия, Прокопий (1710–1785), известный на всю Москву чудак и шутник, был знаменит также своей широкой благотворительностью: он пожертвовал более миллиона рублей на основанный Екатериной II Воспитательный дом и был учредителем Петербургского коммерческого училища. Большую часть жизни он прожил в Москве. Московский университет многим обязан его попечению (одно время он даже располагался в здании, специально купленном для него Демидовым). Во время русско-турецкой войны, когда срочно понадобились деньги, Прокопий ссудил правительству около 4 млн. рублей.

Его племянник Павел Григорьевич (1738–1821) был человеком для своего времени очень образованным, отличался недюжинными способностями, знал иностранные языки, играл на фортепьяно и скрипке. В молодых годах он предпринял длительное путешествие за границу и долго учился в горной школе в Фрейберге. Тогда же он приобрел страстную привычку к собиранию художественных коллекций и редких рукописей (последние он подарил потом Московскому университету). Долгие годы он состоял в оживленной переписке со знаменитым натуралистом Карлом Линеем, которому сообщил много интересных фактов о русской фауне. По выходе в 1773 г. в отставку Павел Григорьевич посвятил свою жизнь, по его собственным словам, «философскому уединению, рассмотрению природы и ученым созерцаниям». Наше отечественное просвещение нашло в его лице щедрого и заботливого мецената В 1803 г. исключительно на свои средства Демидов основал в Ярославле «Демидовское высших наук училище». Кроме того, он пожертвовал 100 тысяч рублей Московскому университету и по 50 тысяч - на учреждение Киевского и Тобольского университетов.

Но самая блестящая судьба выпала на долю младшей ветви Демидовых.

Единственный сын Никиты, Николай Никитович (1773–1828), будучи посланником во Флоренции, построил здесь на свои средства художественный музей и устроил богатейшую картинную галерею. Его второй сын Анатолий родился в 1812 г. в Италии, получил прекрасное образование, знал толк в искусствах и говорил на всех языках кроме русского, который знал очень плохо. Большую часть жизни Анатолий Николаевич проводил в Париже или в своем роскошном дворце Сан-Донато под Флоренцией Здесь им была собрана богатейшая коллекция произведений искусства В России и на своих заводах он бывал лишь наездами, хотя источник его богатства, удивлявшего всю Европу, находился именно здесь. Ежегодный доход А Н. Демидова оценивался в 2 млн. рублей. За большие деньги он приобрел в Италии княжеское достоинство и именовался князем Сан-Донато. В 1841 г. он женился на графине де Монфор, родной племяннице Наполеона I Вместе с братом Павлом Анатолий Николаевич основал в Петербурге Николаевскую больницу и пожертвовал около 500 тысяч рублей на устройство дома призрения. Умер он в 1870 г., не оставив детей. Его огромные богатства вместе с княжеским титулом достались племяннику Павлу Павловичу, который родился в 1839 г. в Веймаре. Закончив в 1860 г. Петербургский университет, он некоторое время служил по дипломатическому ведомству, а в 70-х гг. несколько лет прожил в Киеве, где был избран городским головою. Павел Павлович тоже был известный меценат - только за последние девять лет жизни он пожертвовал на пенсии, стипендии и другие пособия около 1 млн 200 тыс рублей. На многих своих заводах и рудниках он устроил школы для мальчиков и девочек, училища, несколько больниц, фельдшерскую школу, аптеки и библиотеки. Очень много он сделал и для любимой им Флоренции, где также открывал школы, приюты, больницы, дома призрения и устраивал дешевые столовые.

Родоначальником мануфактурной промышленной семьи Морозовых был крепостной крестьянин села Зуева Богородского уезда Московской губернии Савва Васильевич Морозов, который родился в 1770 г. в семье старообрядцев. О детстве его достоверных сведений нет. Известно только, что сперва он помогал отцу рыбачить, но ввиду малого заработка и из-за земельной скудости стал заниматься шелкоткацким делом. Сначала он работал ткачом на небольшой шелковой фабрике Кононова, получая на хозяйских харчах по 5 рублей ассигнациями в год. Когда на Савву выпал жребий идти в солдаты, он, желая откупиться от рекрутства, взял у Кононова крупный заем. Уплатить требуемый долг из получаемого жалования было трудно, и Кононов, давая деньги, желал лишь закабалить хорошего Работника. Но Савва твердо решил отделаться от долга, перешел на сдельную плату и выплатил долг, работая со всей семьей, за два года. Такой результат дал ему мысль завести свою собственную мастерскую, что он и сделал в селе Зуево в 1797 г., имея первоначальный капитал всего в 5 рублей.

В течение следующих пятнадцати лет благосостояние Морозовых возрастало достаточно медленно. Их процветанию очень помог великий московский пожар 1812 г., уничтоживший всю столичную ткацкую промышленность. В послевоенные годы в разоренной России ощущался громадный спрос на льняные и хлопчатобумажные изделия, миткаль и ситец. Предприятие Морозовых, сориентировавшееся на требования рынка, стало быстро богатеть. Сначала Савва сам носил в Москву выделанные им ажурные изделия и продавал их в дома именитых помещиков и обывателей. Потом дело расширилось и пошло настолько хорошо, что в 1820 г. (или, по другим данным, в 1823 г.) Савва Васильевич выкупился на волю вместе со всей семьей, уплатив помещику Рюмину единовременно 17 тысяч рублей. К этому времени на Морозовском предприятии уже работало 40 человек. Сделавшись хозяином, Морозов в 1830 г. основал в городе Богородске небольшую красильню и отбельню, а также контору для раздачи пряжи мастерам и принятия от них готовых тканей. Это заведение послужило началом будущей Богородско-Глуховской хлопчатобумажной мануфактуры. В 1838 г. Савва Васильевич открыл одну из крупнейших в России по размерам Никольскую механическую ткацкую фабрику, которая размещалась в большом многоэтажном каменном корпусе, а через девять лет - в 1847 г. - выстроил рядом огромный прядильный корпус. В 1850 г. уже в очень преклонном возрасте Савва Васильевич отошел от дел, передав управление сыновьям. Умер он в 1860 г.

У Саввы Васильевича было пять сыновей: Тимофей, Елисей, Захар, Абрам и Иван. О судьбе последнего известно немного, а первые четыре явились сами или через своих сыновей создателями четырех главных Морозовских мануфактур и родоначальниками четырех ветвей Морозовского рода. Все эти мануфактуры в дальнейшем жили каждая своей отдельной жизнью. (Перед революцией 1917 г. общий капитал всех семей Морозовых составлял более 110 миллионов рублей, а на их предприятиях трудилось около 54 тысяч рабочих.) В 1837 г. от отца отделился старший сын Елисей Саввич, который открыл в селе Никольском свою красильную фабрику. Он, впрочем, более интересовался религиозными вопросами, поэтому процветание этой ветви Морозовых началось только при его сыне Викуле Елисеевиче. В 1872 г. он выстроил бумагопрядильную фабрику, а в 1882 г. учредил паевое «Товарищество Викула Морозов с сыновьями».

Богородское заведение Саввы Васильевича перешло к его сыну Захару. В 1842 г. он перенес его в село Глухово. Постепенно расширяя дело, он в 1847 г. построил механическую ткацкую фабрику, а в 1855 г. утвердил паевое товарищество «Компания Богородско-Глуховской мануфактуры». После его смерти в 1857 г. всеми делами заведовали его сыновья Андрей и Иван Захаровичи, при которых дело еще больше расширилось и расцвело.

Потомки Абрама стали хозяевами Тверской мануфактуры.

Все Морозовы занимались благотворительностью. На их пожертвования были созданы, помимо многого другого, институт для лечения раковых опухолей при Московском университете, несколько психиатрических клиник, Морозовская детская больница, городской родильный дом и богадельня.

Наибольший же коммерческий успех и слава выпали на долю младшей ветви Морозовского дома. Основатель ее, Тимофей Саввич, сперва вел дела под фирмою «Товарный дом Саввы Морозова сын и K°», а в 1873 г. учредил паевое товарищество под тем же названием. Он расширил свое производство, устроив контору в Твери, но главные усилия сосредоточил на развитии Зуевской фабрики. Эта была мануфактура в полном смысле этого слова, то есть получавшая хлопок и продававшая готовый товар, зачастую со своих складов непосредственно потребителю. Тимофей Саввич целиком переоснастил ее английскими станками. Используя новейшее оборудование, высококачественный американский хлопок, импортные красители, он сумел поставить производство таким образом, что оно соответствовало высоким мировым стандартам. Это была одна из самых прибыльных российских компаний, дававшая ежегодно несколько миллионов рублей чистого дохода. Морозов проявил огромную энергию для улучшения производства: приглашал опытных и знающих дело мастеров-англичан и русских инженеров, на свои средства отправлял молодых инженеров на обучение за границу. Село Никольское (ныне город Орехово-Зуево) напоминало, по словам современников, «удельное княжество Морозовых». Большинство построек здесь были сделаны Морозовыми, а все 15-тысячное население работало на их предприятиях и всецело зависело от них. Даже полиция содержалась за счет Морозовых.

Для своих рабочих и мастеров Тимофей Саввич был грозным и жестоким хозяином. Он ввел иезуитскую систему штрафов за малейшее нарушение или отступление от установленного регламента. Даже самые примерные рабочие теряли на штрафах до 15 % заработка, у остальных вообще не хватало денег на жизнь. Не случайно именно на Зуевской мануфактуре в 1885 г. произошла первая в России организованная стачка рабочих. Последовавший за ней суд, вскрывший страшные злоупотребления хозяев, оказался роковым для Морозова: он отошел отдел, заболел и в 1889 г. умер. Руководство делами перешло к его сыну Савве Тимофеичу, которого не без основания считают самой яркой и противоречивой фигурой в мире русского предпринимательства тех лет.

Детские и юношеские годы Саввы прошли в Москве в родительском особняке, расположенном в Большом Трехсвятском переулке. Родители твердо придерживались старообрядческих традиций. Однако новое давало себя знать:

У детей были гувернантки и гувернеры, их обучали светским манерам, музыке и иностранным языкам. С 14 лет Савву определили в 4-ю городскую гимназию (где он, между прочим, по его собственному признанию, научился «курить и не веровать в Бога»). По окончании в 1881 г. гимназии Савва поступил на физико-математический факультет Московского университета, а, прослушав курс, в 1885 г. уехал в Англию. В Кембридже Савва Тимофеевич успешно и глубоко изучал химию, собирался защищать здесь диссертацию, но необходимость возглавить семейное дело заставила его вернуться в Россию. С 1887 г. он уже был фактическим руководителем Никольской мануфактуры и поспешил уничтожить наиболее вопиющие притеснительные меры, введенные отЦом. Он отменил штрафы, построил для рабочих много новых казарм, образЦово поставил медицинское обслуживание. Все эти улучшения он провел на "Равах управляющего. В подлинном смысле хозяином мануфактуры он никогда не был, поскольку ббльшая часть паев после смерти Тимофея Саввича перешли к матери Саввы Тимофеевича, Марии Федоровне, женщине очень властной, с большим умом и самостоятельными взглядами. (Она умерла в 1911 г. в возрасте 80 лет, оставив после себя 30 миллионов чистого капитала.) Семейство Морозовых представляло из себя очень любопытную картину.

По словам хорошо знавшего их Горького, «личные потребности Саввы были весьма скромные, можно даже сказать, что по отношению к себе он был скуп, дома ходил в стоптанных туфлях, а на улице иногда появлялся в заплатанных ботинках». Жена его Зиндида Григорьевна (прежде она состояла в браке с двоюродным племянником Саввы Тимофеича, Сергеем Викуловичем) была полной противоположностью супругу: она носила немыслимые туалеты, лечилась на модных и самых дорогих курортах, имела богатый выезд, ложу в театре и блестящие связи в высшем обществе. Видимо, по ее желанию Морозов построил в 1896 г. в Москве роскошный особняк в невиданном еще готическо-мавританском стиле.

Громкую известность Савве Морозову принесла его благотворительная деятельность. Кроме того он был большой меценат, и многие культурные начинания тех лет происходили при участии его капиталов. Он, впрочем, имел здесь свои взгляды - давал деньги не всем и не без разбору. К примеру, на создававшийся при деятельном участии Цветаева «Музей изящных искусств» Морозов не пожертвовал ни копейки.

Зато, не считаясь ни с какими расходами, он поддерживал все, в чем предчувствовал важное влияние на отечественную культуру. В этом смысле показательно его отношение к Московскому художественному театру, в создании которого заслуга Морозова ничуть не меньше, чем у Станиславского и Немировича-Данченко. На учреждение театра требовались значительные средства.

Их не было ни у Станиславского, ни у Немировича-Данченко. Получив отказ от правительства, они стали обращаться к меценатам. Морозов с самого начала в 1898 г. дал на театр 10 тысяч рублей. В 1900 г., когда в деятельности труппы возникли большие осложнения, он выкупил все паи и один взялся финансировать текущие расходы. Его пожертвования стали для театра важнейшим источником средств. В течение трех лет он поддерживал театр на плаву, избавив его руководителей от изматывающих финансовых хлопот и дав им возможность всецело сосредоточиться на творческом процессе. По словам Станиславского, «он взял на себя всю хозяйственную часть, он вникал во все подробности и отдавал театру все свое свободное время». Морозов очень живо интересовался жизнью МХАТа, ходил на репетиции и предсказал, «что этот театр сыграет решающую роль в развитии театрального искусства». Под его руководством было перестроено здание и создан новый зал на 1300 мест. Это строительство обошлось Морозову в 300 тысяч рублей, а общая сумма, издержанная им на МХАТ, приблизилась к полумиллиону.

В начале XX века Морозов стал живо интересоваться политикой. В его особняке происходили полулегальные заседания кадетов. Это, впрочем, было еще неудивительно, так как многие крупные промышленники тяготели в то время к конституционным демократам. Но Савву Морозова вскоре перестали удовлетворять те половинчатые реформы, которые те собирались провести в России. Сам он имел гораздо более радикальные взгляды, что и привело его в конце концов к тесному общению с партией, придерживающейся самой крайней социалистической ориентации. Известно, что Морозов давал деньги на издание «Искры». На его средства были учреждены первые легальные большевистские газеты «Новая жизнь» в Петербурге и «Борьба» в Москве. Все это дало Витте право обвинить Морозова в том, что он «питал революцию своими миллионами». Морозов делал даже больше: нелегально провозил типографские шрифты, прятал от полиции революционера Баумана и сам доставлял запрещенную литературу на свою фабрику.

После известных кровавых событий января 1905 г., которые произвели на Морозова огромное впечатление, он составил программу неотложных социальных и политических реформ. В частности, в ней шла речь об отмене самодержавия, об установлении парламентарной системы со всеобщими прямыми выборами, о свободе слова, печати и союзов, неприкосновенности личности и жилища, об общественном контроле за бюджетом и других, крамольных по тем временам идеях.

В феврале 1905 г., когда Савва задумал провести на своей фабрике серьезные преобразования, которые должны были дать рабочим право на часть получаемой прибыли, мать отстранила его от управления. Видимо, это обстоятельство стало причиной тяжелого нервного срыва. Морозов начал избегать людей (с женой у него уже давно не было взаимопонимания), много времени проводил в уединении, не желал никого видеть. Созванный в апреле по настоянию жены и матери консилиум врачей констатировал, что у Саввы Тимофеевича наблюдается «тяжелое общее нервное расстройство», и рекомендовал направить его за границу. Морозов уехал в Канн и здесь в номере РойяльОтеля 13 мая 1905 г. застрелился.