Любое древнее общество - это доминирование мужчин, и если отстраниться от истории Древней Руси, то, к примеру, Древний Рим, Древний Египет, Древний Восток или Греция, также выстроены по общественным принципам, в которых женщине отводилось второстепенное положение. Что касается положения женщины в Древней Руси , то, к примеру, в древнейшем летописном своде "Повести Временных лет" сообщений, связанных с представительницами слабого пола, в пять раз меньше, чем посвященных мужчинам. Женщины и дети в древнерусском обществе рассматриваются как дополнение к мужчине. Именно по этой причине на Руси девицу до замужества часто называли по отцу, но не в виде отчества, а в притяжательной форме, например "Володимеряя". После вступления в брак в той же "владельческой" форме называли по мужу, подразумевая "мужняя жена", то есть "принадлежащая мужу". Женщины в Древней Руси были ограничены в своих правах, как и во всех древних обществах. Вместе с тем это не означает, что женщины были отстранены от участия в государственных делах. Ярким примером могут служить княгиня Ольга, дочери Ярослава Мудрого и внучки Владимира Мономаха, которые были вполне социально активными и яркими личностями.

Княгиня Ольга (около 890-969 гг.) была первой христианской киевской княгиней. Будучи женой первого великого князя Киевского Игоря(годы правления: 912-945 гг.), после его смерти управляла государством до совершеннолетия их сына Святослава. Обычай кровной мести, который существовал в раннесредневековой Руси, заставил Ольгу покарать убийц ее мужа. Княгиня Ольга сочетала в себе энергию, незаурядный ум и редкие государственные качества. Она впервые создала систему управления княжеством, вела успешную борьбу с соседним племенем древлян, нередко угрожавшим ее государству, а также стремилась к расширению связей Руси с сильнейшими державами того времени - Византией и империей Оттона. Ольга, по сути дела, провела первую в истории Руси финансовую реформу, установив фиксированный размер дани, порядок ее сборов и их систематичность

Исторические документы свидетельствуют о том, что княгини принимали участие в государственных делах. Так подписи княгинь стояли на важнейших законодательных документах того времени. Подпись жены князя Владимира Святославовича (годы правления: 980-1015 гг.) Анны стояла на Церковном уставе. Более того, без ее подписи документ не имел бы законодательной силы, так как Анна, будучи сестрой византийского императора, действовала от имени византийского духовенства. Другим примером может служить документ более позднего времени (XVвек) - Устав новгородского князя Всеволода, где наряду с подписями самых влиятельных лиц Новгорода стояла также подпись жены князя, "княгини Всеволожей". Участие княгинь в деятельности законодательной и исполнительной власти является показателем высокого уровня развития государственной, социальной, правовой и культурной систем Древней Руси.

Летопись "Повесть временных лет" упоминает о сестре Ярослава Владимировича (Ярослава Мудрого) - Предславе, которая являлась активной участницей борьбы за его воцарение на киевском престоле в 1015-1019 гг.

Дочь Ярослава Мудрого - Анна Ярославна (годы жизни: около 1024 - не ранее 1075 г.) вышла замуж за короля Франции Генриха. Она являлась правительницей Франции в период малолетства их сына Филиппа. Зная латынь (официальный язык того времени), Анна обладала привилегией ставить свою подпись на документах государственной важности, что было уникальным явлением для французского королевского двора того времени.

Внучка Ярослава Мудрого, дочь великого князя киевского Всеволода Ярославича Анна Всеволодовна основала в 1086 г. при киевском Андреевском монастыре первую известную в истории Руси школу для девочек.

Женщины в Древней Руси , принадлежащие к княжескому сословию или имевшие духовный сан (в частности, игуменьи) становились основательницами монастырских школ. В летописях упоминаются имена многих боярынь и княгинь, принимавших участие в политической жизни отдельных княжеств, а также правивших единолично.

Ордынское иго существенно изменило общую картину социально-правового положения женщин в русских удельных княжествах. Русские летописи середины XIIIвека почти не упоминают об участии женщин в политической жизни. Жены и дочери русских князей в основном представлены как объекты захвата, насилия и плена. Однако и в этот период можно привести в качестве примера жену Дмитрия Донского - суздальскую княжну Евдокию, сыгравшую большую роль в истории Московского княжества.

Однако столь заметную роль в истории доводилось играть только женщинам из привилегированного сословия, именно они могли быть полноправными представительницами в своей вотчине или в княжестве, обладательницами личных печатей, символизировавших их власть, а также регентами или опекунами. Знатные женщины в Древней Руси отличались высоким уровнем образования и культуры по тем временам, именно это позволяло им участвовать в государственных делах и управленческой деятельности. Более того, княгини обладали очень серьезными имущественными правами, им подчас принадлежали целые княжеские волости, которыми они могли распоряжаться по своему усмотрению, в том числе и решать, что из этих земель достанется их сыновьям. Что касается представительниц низших сословий, то тут значение женщины было существенно иным.

Многие историки пишут о деспотических порядках, царивших в рядовой древнерусской семье. Муж, глава семейства, был холопом по отношению к государю, но при этом был полноценным государем для своей семьи в собственном доме. Все домочадцы полностью были ему подчинены, и прежде всего это касалось женской половины дома. , будучи еще не замужем, не имела права самостоятельно выходить за пределы родительской усадьбы. Мужа ей подыскивали родители, до свадьбы она его не видела. После замужества новым ее "хозяином" становился муж. не могла без разрешения мужа выходить за пределы дома, включая и посещение церкви. Знакомится, вести с кем-нибудь разговоры, дарить подарки и вообще осуществлять общение вне дома женщина также должна была только испросив разрешение супруга. Доля женского труда в русских крестьянских семьях всегда была необычайно велика, женщине даже приходилось браться за соху. Очень тяжела была доля младшей невестки в семье (жены самого младшего брата), которая, переехав в семью своего мужа, оставалась пожизненной служанкой в доме.

Неписанные законы общества диктовали определенное поведение мужа и отца. В его обязанности входило "поучение" домашних, которое состояло в систематических побоях жены и детей. В древнерусском обществе считалось, что если муж не бьет жену, то он "о своей душе не радеет", и будет "погублен". Только в XVIвеке были предприняты попытки как-то защитить жену и ограничить произвол мужа. В частности "Домострой" (памятник русской литературы XVIвека, который является сборником советов, правил и наставлений во всех сферах жизни человека и семьи) вводит некоторые ограничения в устоявшуюся систему домашнего насилия. Рекомендуется бить жену "не перед людьми, наедине поучить" и "никако же не гневатися" при этом, и "по всяку вину" (из-за мелочей) "ни по виденью не бите, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колотить, никаким железным или деревяным не бить". Видимо, в обыденной жизни женщины в Древней Руси подвергались серьезным избиениям, поскольку автор "Домостроя", давая советы мягче обращаться с женами, поясняет, что у тех, кто "с сердца или с кручины так бьет, много притчи от того бывают: слепота и глухота, и руку и ногу вывихнут и перст, и главоболие, и зубная болезнь, а у беременных жен (значит били и их) и детем поврежение бывает в утробе". Именно поэтому давались советы наказывать жену не за каждую, а лишь за серьезную провинность, и не чем и как попало, а "соймя рубашка, плеткою вежливенько (бережно) побить, за руки держа"

В то же самое время следует отметить, что женщина в Древней Руси домонгольского периода обладала целым рядом прав. До выхода замуж она могла стать наследницей имущества отца. Самые высокие штрафы, согласно древнерусскому законодательству, платились виновными в "пошибании" (изнасиловании) и оскорблении женщин "срамными словами". Рабыня, живущая с господином в качестве жены получала свободу после смерти господина. Появление подобных правовых норм в древнерусском законодательстве свидетельствовало о широкой распространенности подобных случаев.

Широкие имущественные права женщина в Древней Руси получала после смерти мужа. Вдовы пользовались большим уважением в древнерусском обществе, они становились полноправными хозяйками в своем доме. Фактически, с момента смерти мужа, роль главы семейства переходила к ним. Имущественная правоспособность женщин в Древней Руси , особенно в привилегированных сословиях, была весьма значительной по сравнению с правоспособностью их современниц в западноевропейских государствах. Однако ее нельзя считать равной с правоспособностью мужчины, поскольку женщина находилась в семье под властью мужа или отца, и мужчины могли своей властью свести на нет все преимущества, прописанные для древнерусских женщин в законодательстве. В случаях, когда женщина не находилась под властью мужчины, например, будучи вдовой, она получала практически равную с мужчинами имущественную правоспособность.

Уже в ту эпоху преобладающею на Руси промышленностью является земледелие. Развитие его, конечно, находилось в тесной связи с почвой и климатом. Между тем как в черноземной полосе южнорусской оно приносило богатую жатву, хотя и страдало иногда от засухи, саранчи, землеройных животных, червей и т.п. врагов; в северных краях, особенно в Новгородской земле, земледелие развивалось с великим трудом. Ранние осенние или поздние весенние морозы нередко побивали хлеб и производили голодные годы, и только подвозы из других русских областей или из чужих стран спасали население от мора. Между тем как в южной полосе обилие свободных тучных полей, при относительной малочисленности населения, давало возможность часто распахивать и засевать целину, или новину, т.е. девственную почву, а потом в случае истощения запускать ее на долгое число лет, в северной полосе земледелец должен был вести упорную борьбу со скудной почвой и непроходимыми лесами. Чтобы добыть кусок удобной земли, он расчищал участок леса, вырубал и жег деревья; остававшаяся от них зола служила удобрением. Несколько лет такой участок давал порядочный урожай, а когда почва истощалась, земледелец покидал ее и углублялся далее в лес, расчищая новый участок под пашню. Такие расчищаемые из-под леса участки назывались притеребы. Вследствие подобного передвижного земледелия и самое крестьянское население усвоило себе подвижной характер. Но вместе с тем наше крестьянство далеко во все стороны распространяло славяно-русскую колонизацию и своим потом или своей страдою (тяжелой работой) закрепляло новые земли за Русским племенем.

Разные свидетельства удостоверяют нас, что обработка земли производилась теми же орудиями и способами, какие сохранились на Руси до нашего времени. Весной сеяли хлеб яровой, а осенью – озимый. Но юге точно так же более пахали "плугом", а на севере – сохой, или "ралом"; запрягали в них коней, но, по всей вероятности, употребляли для плуга и волов; вспаханную ниву, или "ролью", проходили бороной. Колосья снимали также "серпом" и "косою". Сжатый или скошенный хлеб, складывали в копна, а потом свозили его в гумна и клали там в "скирды" и "стола"; перед молотьбой просушивали его в "овинах", а молотили "цепами". Обмолоченное зерно, или "жито", держали в "клетях", "сусеках" (закромах), но большей частью хоронили в ямах. Мололи зерно в муку преимущественно ручными жерновами; о мельницах упоминается еще редко и только о водяных. Сено убирали так же, как теперь, т.е. косили траву на лугах (иначе "сеножатях", или "пожнях") и складывали в стога. Главную статью хлебных произведений и народной пищи уже тогда составляла рожь, как самое подходящее для русской почвы растение. На юге производилась и пшеница; кроме того, упоминаются просо, овес, ячмень, горох, полба, чечевица, конопля, лен и хмель; только гречи в те времена не встречаем.

Что касается до разведения овощей, или огородничества, то и оно не было чуждо древней России. Имеем известие об огородах, разводимых около городов и монастырей, особенно где-нибудь на болоньи, т.е. в низменном месте подле реки. Из огородных растений упоминаются репа, капуста, мак, тыква, бобы, чеснок и лук – все те же, которые доселе составляют обычную принадлежность русского хозяйства. Имеем указание на существование также в городах и монастырях садов, заключавших разные плодовые деревья, а главным образом яблоки. Орехи, ягоды и грибы, конечно, и тогда служили на потребу русского человека. Для зажиточных людей торговля доставляла дорогие иноземные овощи и плоды, привозимые с юга, из пределов Византийской империи, особенно сухой виноград, или изюм.

Ржаной хлеб издревле пекли кислым. Во время неурожаев бедные люди подмешивали другие растения, особенно лебеду. Были хлебы и пшеничные. Из пшена приготовляли кашу, а из овса делали кисель, который ели иногда с медвяной сытой. Умели делать сладкие пироги с медом и молоком. Из конопляного и льняного семени выбивали масло; из молока также били масло; умели делать и сыр. Мясная пища, по-видимому, была весьма распространена в Древней Руси благодаря, между прочим, обилию дичи и постоянным занятиям охотой. Предки наши не только ели тетеревей, рябчиков, журавлей, оленей, лосей, туров, вепрей, зайцев, и пр., но не гнушались медвежатиной и белками, против чего восстало духовенство, относя их к "скверне", т.е. к нечистым животным. Духовенство восстало и против употребления в пищу животных, хотя бы чистых, но не зарезанных, а удавленных, считая последних "мертвечиной"; сюда относило оно тетеревей и других птиц, которых ловили силками. Во время голода простолюдины, конечно, не обращали внимания на подобные запрещения и ели не только липовую кору, но и псину, кошек, ужей ит.п., не говоря уже о конине, которая в языческие времена вообще употреблялась русскими в пищу. Главную же статью обычной мясной пищи доставляли, конечно, домашние птицы и животные: куры, утки, гуси, овцы, козы, свиньи и рогатый скот; последний в старину назывался "говядо". Строгое соблюдение постов, которым отличалось русское православие впоследствии, в первые три века нашего христианства еще только входило в число благочестивых обычаев, и, несмотря на усилия духовенства, многие русские люди пока не отказывались от употребления мяса в постные дни.

Скотоводство было такое же распространенное на Руси занятие, как земледелие, но еще более стародавнее. Разумеется, оно не имело значительного развития в северной лесной полосе, а процветало более в южных землях, где было изобилие пастбищ и даже степных пространств. Впрочем, насколько эти земли изобиловали рогатым скотом, мы не имеем прямых сведений. Встречаем более указаний на процветание коневодства, но и то собственно княжеского. О размерах сего последнего можно судить по летописному известию о том, что у новгород-северских князей на одной только речке Рахне паслось несколько тысяч кобылиц (в 1146 г.). Впрочем, князья должны были прилагать особую заботу о конских табунах уже потому, что они доставляли коней не только своей дружине, но и частью земской рати, собиравшейся в военное время. Кони знатных людей обыкновенно отличались особым тавром, или "пятном". Южная Русь пользовалась также соседством кочевых народов и приобретала от них большое количество коней и волов путем торговли; а в военное время стада и табуны степняков служили главной добычей русских дружин; но и кочевники в свою очередь при набегах угоняли русский скот. Особенно славились иноходцы и скакуны угорские, которых летопись называет "фарами". Вообще "борзый" конь высоко ценился на Руси и составлял утеху русского молодца.

Наряду с земледелием и скотоводством важное место в народном хозяйстве занимало рыболовство, при великом обилии рыбных озер и рек. Оно издревле производилось теми же снастями и орудиями, как в наше время, т.е. неводом, бреднем, длинной сетью, или мрежею, и удочкой. Наиболее распространенный обычай рыбной ловли был посредством еза , т.е. перегородки из кольев, набитых поперек реки, с отверстием в средине, тоже огороженным, куда заходит рыба. Наряду с дружинами звериных ловцов князья имели целые дружины ловцов рыбных; отправляясь на промысел, они обыкновенно назывались "ватагами", а начальник их именовался "ватаманом". Между прочим, новгородцы предоставляли своим князьям право посылать рыболовные ватаги на Северное Поморье, именно на Терский берег; а сами посылали свои ватаги на другие берега Поморья, где, кроме рыбы, ловили также моржей и тюленей. В местах особенно рыболовных издревле образовался целый класс людей, занимавшихся преимущественно этим промыслом. Вследствие запрещения мяса инокам монастыри особенно дорожили рыбными угодьями; а потому князья и богатые люди старались наделить их такими водами, где в изобилии водилась рыба. Иноки сами занимались ловлей и получали рыбный оброк с жителей, сидевших на монастырской земле. Наиболее ценной рыбой на Руси считался всегда осетр. Нужда запасаться рыбой на зимнее время, особенно с постепенным водворением постов, научила приготовлять рыбу впрок, т.е. вялить ее и солить. Русские уже тогда умели приготовлять икру.

Соль получалась на Руси из разных мест. Во-первых, она добывалась в Галицкой земле на северо-восточном склоне Карпатских гор; особенно известны соляные ломки в окрестностях Удеча, Коломыи и Перемышля. Из Галича соляные караваны направлялись в Киевскую землю или сухопутьем через Волынь, или в ладьях спускались Днестром в Черное море, а оттуда поднимались вверх по Днепру. Во-вторых, соль добывалась из Крымских и Азовских озер. Частью она также развозилась морем и Днепром, а частью – сухопутьем на телегах. Уже тогда существовал, по-видимому, особый промысел соляных возчиков (чумаков), которые ездили из Южной Руси к этим озерам за солью. Пошлина с соли составляла одну из статей княжих доходов; иногда торговля ею отдавалась на откуп. В Северной Руси соль или получалась путем иноземной торговли, или добывалась посредством выварки. Последняя производилась и на берегах Белого моря, и в разных других местах, где почва была пропитана соляными осадками; особенно в большом количестве добывалась она в Старой Русе. В Новгороде существовал целый ряд купцов, занимавшихся соляным промыслом и называвшихся "прасолы". В Суздальской земле известны своими варницами Солигалич, Ростов, Городец и пр. Выварка соли производилась очень просто: копали колодезь и делали в нем раствор; потом наливали этот раствор на большую железную сковороду ("црен") или в котел ("салга") и посредством кипячения вываривали соль.

Обычные напитки Древней Руси составляли квас, брага, пиво и мед, которые варились дома; а вина получали путем иноземной торговли из Византийской империи и Юго-Западной Европы. Пиво варилось из муки с солодом и хмелем. Но особенно распространенным напитком был мед, который служил главным предметом угощения во время пиров и попоек. Он варился с хмелем и приправлялся некоторыми пряностями. Русь, как известно, любила выпить и с радости, и с горя, на свадьбе и на поминках. Знатные и богатые люди вместе с вином и пивом держали всегда большие запасы меда в своих погребах, которые назывались по преимуществу "медушами". Какие огромные запасы были у князей, мы видели при захвате двора северского князя в Путивле, в 1146 году, и это весьма понятно, так как князья должны были постоянно угощать крепким медом свою дружину. В те времена, когда еще не знали употребления сахара, мед служил на Руси приправой не одних напитков, но и сладких яств. Такому великому запросу на него удовлетворял широко распространенный пчелиный промысел, или бортничество. Бортью называлось естественное или выдолбленное в старом дереве дупло, в котором водились дикие пчелы; а роща с такими деревьями называлась бортным угодьем, или "ухожаем". Бортный промысел встречается на всем пространстве Русской земли, при различных условиях почвы и климата. Князья в своих волостях наряду с звериными и рыбными ловцами имели и особых бортников, которые занимались бортными ухожаями и варкой меда. Иногда эти ухожаи отдавались вольным людям с условием платить князю известную часть меда. Кроме того, в числе даней и оброков в княжую казну видную часть составлял мед. Обычной мерой для того служило "лукно", или определенной величины короб из лубка (откуда наше "лукошко").

Бортники в Северо-Восточной России назывались еще "древолазами": требовалась некоторая ловкость и привычка лазить по деревьям, так как мед приходилось иногда доставать на значительной высоте. Вообще бортный промысел был очень выгоден, потому что, кроме меда, он доставлял и воск, который не только шел на свечи для храмов и зажиточных людей, но и составлял весьма значительную статью отпуска в нашей торговле с иноземцами .


Беляева "Несколько слов о земледелии в древней России" (Времен. Общ. И. и Др. XXII). Прекрасное сочинение Аристова "Промышленность Древней Руси". СПб. 1866. Кроме летописей, о земледелии, скотоводстве, рыболовном и бортном промыслах встречаются многие указания в Русской Правде, Житии Феодосия и Патерике Печерском, а также в договорных и жалованных грамотах. Например, о рыболовных ватагах говорится в договорах Новгорода с великими князьями (Собр. Г. Гр. и Дог. I).

Одежда должна была быть легкой и свободной, чтобы не мешать размашистым движениям при косьбе. Рубаха идеально подходила под эти требования. Шили ее из холста или ситца, чаще всего не подпоясывали. Женщины в большинстве губерний не надевали сверху и сарафан, а выходили на поле в одной длинной рубашке. Уборка сена почиталась чистой и праздничной работой. Все весенние гуляния и обряды плодородия подготавливали эту счастливую, но трудную для крестьян пору.

Явиться к такой работе в будничной, тем более грязной одежде считалось недопустимым. К почве, рождающей благо для крестьянина, следовало относиться с почтением. Особенно важно учитывать это было для женщин. Ведь женщина обладала особой связью с матерью-землей. Вот откуда пошла специальная рубаха для сенокоса – покосница. Ее подол (традиционно его считали близким к земной энергии) расшивали древними плодородными орнаментами. Так, на подолице появлялись орепей (ромб с точкой – символ засеянного поля), ерга (знак солнца с загнутыми краями), рожаница (символическое орнаментальное изображение женщины). Цвет ткани преимущественно выбирали белый, но иногда и крестьянки носили и красные рубахи, символизировавшие близость к солнцу.

На Руси считалось, что новорожденный все ещё принадлежит чуждому миру. Придя в мир людей, он нуждается в очеловечивании, «доделывании», подобно некоему материалу, из которого нужно вылепить, «сотворить» человека.

Обрезание пуповины

Пуповину, согласно древней русской акушерской традиции, нужно отрезать на определенном расстоянии от живота, например, в некоторых районах было принято расстояние в три пальца. Существовало поверье, что если пуповину у новорожденной девочки отрезать ближе, то, став взрослой, она будет ветреной... Отрезали пуповину на каком-нибудь твердом предмете: мальчику на дубовой плахе, чтобы был крепок, или на топорище, чтобы лучше владел топором, или на книге, чтобы грамотным был. Девочке пуповину отрезали на ольховой плахе, чтобы трудолюбивой была. Пуповину перевязывали льном, прядевом, материнскими волосами. Затем мать прятала пуповину где-нибудь во дворе. Когда ребенку исполнялось 5-6 лет, он должен был развязать пуповину сам, что говорило об его умственных способностях. Если же ребенок не смог развязать пуповины до 6 лет, то считался глупым, «безнадежным».

Захоронение плаценты

Выход плаценты, детского места, последа, рассматривался как вторые роды, при этом ребенок оставался среди людей, а плацента возвращалась в иной мир. Совершался обряд погребения: детское место обмывали, «одевали» (заворачивали в чистую тряпку), снабжали продуктами и закапывали обычно в том месте, где произошли роды. Для того чтобы еще рождались дети, место захоронения осыпали зерном, поливали. Так, погребение обеспечивало новое рождение, поддерживало непрерывный обмен между предками и потомками, нелюдьми и людьми.

Обмывание

Во время ритуального обмывания новорожденный отделялся от того мира, откуда появился: с него смывали чуждость, чтобы затем «вылепить» человека. В севернорусских районах обмывание происходило в бане: ребенка распаривали, доводили его мягкость до предела, после чего повитуха гладила младенцу головку, стараясь сделать ее круглее, сжимала ноздри, чтобы они не были слишком широкими и плоскими. После купания ребенка заворачивали в старую, грязную рубаху отца. Ведь именно старые и поношенные вещи олицетворяли преемственность поколений, передачу ценностей от старшего к младшему. Так, во время заворачивания, одевания ребенок приобщался к культурной сфере, наделялся человеческими признаками.

Имянаречение

По окончании родов повитуха отправлялась к священнику договариваться о крестинах. Только в исключительных случаях, когда ребенок был очень слаб, и ему грозила смерть, церковь разрешала повитухе самой совершать обряд крещения и давать младенцу имя. Ребенка обычно называли именем святого, день памяти которого был ближайшим «наперед», или же ребенка называли в честь умершего или живого родственника: мальчиков, к примеру, часто называли именем деда. Имя обуславливало не только поведение человека, но и его физическое состояние. Распространены представления о том, что если ребенок слаб и болеет, следует изменить его имя, хотя вообще имя не принято было менять.

Передача ребенка крестным родителям

Крестные родители выкупали младенца у повитухи, после чего вместе с новорожденным отправлялись в церковь. Путь в церковь представлялся опасным, так как ребенок в период между рождением и крещением считался особенно уязвимым: он уже выделен из сферы чужого, но еще не окончательно включен в мир людей. По дороге в церковь кумовья должны соблюдать ряд предписаний: идти быстро, не оборачиваться, не разговаривать, не мочиться и т.д. Акт крещения уподоблялся рождению, то есть во время крестин происходило «настоящее» рождение. Поэтому большое значение придавалось дню крестин, времени суток, положению тела ребенка и особенностям его поведения во время крещения. Среди подарков, которые крестные готовили новорожденному, обязательными были крестик, пояс и рубаха. Именно эти предметы отличают человека (своего, крещеного, живого) от нелюдей (чужих).

Получение доли

Важное условие жизни человека – обретение доли (части) жизненной силы из общего запаса, который распределялся между всеми людьми. С одной стороны, доля каждого предопределена свыше, а с другой, доля не только дается, но и берется, и человек сам кузнец своего счастья. На наличие или отсутствие доли у младенца указывали многие приметы: если ребенок родится лицом вниз – скоро умрет; если с длинными волосами на руках, на ногах или в «сорочке» - будет счастлив; с перевитой пуповиной - будет солдат; дочь, похожая на отца, или сын, похожий на мать, - счастливы.

Зачастую доля воплощалась в главном блюде крестинного обеда – каше. На крестины приглашались все главы семей в деревне, и каждый уносил с собой после обеда немного каши для своих детей. Так каждый ребенок селения получал свою часть каши, свою долю после очередного перераспределения.

"Доделывание" ребенка

Предполагалось, что ребенок рождается «сырым», поэтому в некоторых областях все новорожденные подвергались «доделыванию», «допеканию»: ребенка сажали на лопату и клали в печь, подобно хлебу, или имитировали такое сажание. Больных и слабых детей «перераживали», «переделывали»: мать становилась на место происходивших родов и до трех раз протаскивала ребенка через ворот своей сорочки сверху вниз. Также больных младенцев протаскивали через дупло, расщепленное дерево и другие отверстия (например, хомут), символизирующие вход в иной мир, куда ребенок временно возвращался, чтобы вновь родиться.


Финансовое благополучие, неожиданное богатство, достаток в доме - это то, о чём всегда мечтали люди. Но чтобы разбогатеть, во все времена нужно было приложить немало усилий. А как привлечь деньги без особого труда? В древней Руси существовало множество примет и поверий, следование которым должно было помочь разбогатеть и навсегда забыть о нужде.

Целковые в решете и птицы, приносящие деньги

Сегодня в скверах можно часто увидеть старушек, которые увлечённо кормят голубей. Возможно, эти люди просто любят птиц, а может быть они знают старинную русскую примету, которая говорит, что чем больше крошек склюет птица, тем богаче станет щедрый кормитель. Кстати, именно с этой целью новобрачных закидывали на свадьбе зерном, считая, что чем больше зернышек упадет на плечи невесты и жениха, тем богаче они будут жить в будущем.


В Древней Руси обрядам на привлечение богатства уделялось большое внимание. Чего только стоит так называемый посев денег. Ночью нужно было взять решето, положить в него деньги, выйти в чистое поле и изобразить своеобразный посев, дополняя все эти действия соответствующими заговорами. Кстати, в отличие от героя детской сказки Буратино, который закопал золотые монетки в поле и ждал появления денежного дерева, на Руси деньги в землю не закапывали. Если и делали это, то использовали одну, самую мелкую монетку.

Знающие люди собирали специальные травы. Говорили, что если сделать из них отвар и искупаться в нём, то можно разбогатеть в ближайшее время. К сожалению, названия трав до нас не дошли. Привлечь богатство могли золото и серебро, особенно посуда. Из неё рекомендовалось есть, пить и даже умываться. Позволить себе это могли только небедные люди. Возможно, отсюда произошла поговорка «деньги к деньгам».

Дрожи, лист осиновый, да денег дай

Помочь разбогатеть могли деревья, особенно осина. В период листопада каждый имел возможность попросить у неё денег, даже не попросить, потребовать, поскольку нужно было подойти к дереву, обхватить ствол и сильно потрясти его, чтобы листья полетели во все стороны. Чем их больше - тем богаче будет проситель. При этом произносился определенный заговор, в котором человек уговаривал дерево не жадничать.


Осину называли при этом сестрицей, осинушкой, просили отсыпать денежек, чтобы можно было жить да не тужить, умоляли не скупиться. После того как речь была произнесена, нужно было трижды стукнуться лбом об осиновый ствол и идти домой, ни в коем случае не оборачиваясь. Ждали человека после такого ритуала «прибытки».

Яблони тоже помогали людям богатеть. Существовал заговор, который читали на растущей луне. В нём просили Бога благословить молодую яблоню на деньги, золото, серебро. После этого есть яблоки с дерева было нельзя, чтобы не испортить заговор.

Ищешь клад – жди ночи на Ивана Купалу

Найти клад и стать владельцем несметных сокровищ люди мечтали в древние времена точно так же, как и сегодня. На Руси существовало поверье, что отыскать клад проще всего в ночь на Ивана Купалу. Отправляясь на поиски клада, нужно было взять запасенные заранее свечи, которые раздавали во время панихиды над умершим и не забыть прихватить с собой ладаницу, чтобы окурить землю три раза. Лишь потом вынуть из неё уголек, положить на землю и раздуть пламя, от которого следовало зажечь свечку. Когда огонь разгорался, над ним нужно было подержать инструмент, взятый для копания, и только потом приступать к раскопкам.


Как определяли место, где мог быть зарыт клад? Тут был еще один секрет. В народе верили, что люди, спрятавшие сокровище, нередко приносили в жертву животных, а иногда даже людей. Это делалось для того, чтобы богатство не украли - духи должны были сторожить его. Потому на месте потенциальных кладов могли появляться призраки, из-под земли мог раздаваться собачий лай или ржание лошади. Могли охранять клад и спрятавшие его разбойники. Например, на нижегородских землях долго ходили байки о несметных сокровищах атамана Кудеяра. Если было закопано золото, то мог привидеться петух, а если серебро, то свинья. Иногда появлялись сверкающие огоньки, которые расценивали как отблески пламени, разожженного когда-то для принесения жертвы.


После того как место было определено, следовало копать, но при этом категорически нельзя было ругаться, смеяться, спорить. Считалось, что духи воспринимают громкие разговоры и смех как неуважение. Возможно, это служило своеобразным утешением, когда клада на месте не оказывалось.

Дырявый карман зашивай, крошки со стола не сметай и другие важные нюансы денежного притяжения

Существовали приметы, которым в Древней Руси старались следовать, чтобы привлечь деньги в дом. Кстати, некоторые из них популярны и сегодня. Например, нельзя свистеть в доме - наверняка с детства многие помнят «Не свисти в доме, денег не будет». Или веник. Ставить его нужно было обязательно вниз ручкой, иначе этот озорник мог просто вымести из избы достаток. Если кто-то просил в долг, то давать деньги рекомендовалось обязательно утром, в крайнем случае днём. Но только не вечером, поскольку уходя с денежками в кармане, должник мог утянуть за собой все оставшиеся сбережения. Передавать деньги через порог тоже нельзя по тем же причинам.


До сих пор в бухгалтериях при передаче денег их кладут на стол, а не передают из рук в руки. Эта древняя примета, о которой сегодня даже и не вспоминают, а привычка осталась. Также нельзя было сидеть на столе, потому что этот предмет предназначался исключительно для того чтобы принимать пищу. Предки считали, что неуважение к столу обязательно скажется на достатке. И не в лучшую сторону.


Было еще много мелких правил, которые следовало соблюдать. Не свистеть в ключ, чтобы не забыть где лежат деньги, стричь ногти обязательно по вторникам и пятницам, не хранить в кошельке посторонние предметы, всегда носить в нём монетку для притягивания денег, не ходить с рваными карманами, через которые утекает энергия богатства, не сметать крошки со стола и так далее. А ещё деньги нужно было считать, чтобы они не заканчивались. «Деньги счёт любят» - так звучит старая поговорка.


На деле, разумеется, все было не так просто, и выбраться из бедности удавалось единицам. О том, какая пропасть существовала в уровне жизни между господами и подданными, читайте в обзоре .