выдвинул концепцию А. с. п. как социально-экономической формации, типологически предшествующей античному способу производства (основанному на классическом рабстве) на шкале поступательных стадий общественно-экономического прогресса, а территориально распространенный на Востоке в древности и Средневековье А. с. п., по Марксу, определяется следуюшими чертами: так называемая «восточная деспотия» как политическая надстройка, общины (а не рабы) как главный объект эксплуатации; деспотическое государство как главный субъект эксплуатации; отсутствие классической частной собственности ввиду концепции верховной государственной собственности на основные средства производства. Эта концепция, в общем, отражала уровень знаний XIX в. о социальных отношениях в традиционных обществах Востока. В 1930-х и 1960-х в марксистской (прежде всего отечественной) науке велись бурные дискуссии о том, насколько эта концепция отвечает исторической реальности, в частности, реальности Древнего Востока, и какое место занимает формация, определяющаяся А. с. п., в соотношении с первобытной и рабовладельческой формациями. Выдвигались 3 основных подхода: 1) А. с. п. — это особый путь развития классового общества, отличающийся от пути, на котором лежат рабовладение и затем феодализм; 2) А. с. п. — это особая стадия развития любого или почти любого классового общества, лежащая между первобытностью и рабовладением, но не всюду выраженная одинаково четко; 3) А. с. п. как особой формации не существовало. В 30-х победа была официально утверждена советскими властями за третьей точкой зрения, отстаивавшейся В. В. Струве, который некритически приравнивал социально-экономический строй древневосточных обществ к античному «рабовладельческому строю», с классическим рабством как плодом наиболее полного развития этого строя в обоих случаях. Роль общин в обществах Древнего Востока при этом резко недооценивалась, а их «разложение» — невероятно преувеличивалось. С восстановлением относительной свободы дискуссий в 1960-х, развернулись новые споры по поводу А. с. п., продиктованные прежде всего стремлением востоковедов описать реальный облик древневосточных обществ (где в действительности, вопреки В. В. Струве, эксплуатация рабов никогда не играла особой роли, а эксплуатация работников, отчужденных, наподобие античных рабов, от средств производства, не играла особой роли начиная с рубежа III-II тыс. до н. э.) и выявить реальное место общинных структур и «нерабовладельческих» форм эксплуатации в обществах Древнего Востока. Эта дискуссия, существенно приблизив изображение восточных обществ в отечественной науке к реальности, так и осталась незавершенной с теоретической точки зрения (стоит отметить появление еще одного подхода, по которому так называемый «А. с. п.» в действительности является вариантом феодальной формации, которая и является обычно единственной формацией между первобытной и капиталистической, в то время как особая рабовладельческая стадия перед феодальной является своего рода уклонением от этого магистрального пути, специфического для обществ античности). Однако само понятие «А. с. п.» было фактически оставлено, так как исследования отечественными востоковедами (особенно И. М. Дьяконовым) конкретного материала исчерпывающе доказали, что реальные общества Востока не укладываются в ту систему признаков, по которым К. Маркс выделял некогда понятие «А. с. п.». Оказалось, что в социумах, где государство эксплуатирует общины, не менее важную роль обычно играет эксплуатация лиц, не входящих в общины (как «илотов», ведущих свое мелкое хозяйство, так и работников, принудительно и централизованно трудящихся в хозяйстве чужом), причем эксплуатация не только государственная, но и частная. Вопрос же о том, существовала ли в соответствующих обществах частная или государственная собственность на основные средства производства, оказался схоластическим, так как независимо от представлений о том, насколько «все и вся» принадлежит государству (и что вкладывалось в понятие о такой принадлежности), последнее на практике отнюдь не распоряжалось владениями общин (и многих частных лиц) как своей собственностью. Таким образом, понятие «А. с. п.» обнаружило свою фактическую неадекватность: признаки, образующие его (преобладание общинников среди эксплуатируемых, роль государства как главного эксплуататора, доминирование «долевых» форм эксплуатации, при которой отчуждается часть продукции у работника, самостоятельно ведущего мелкое хозяйство), встречаются обычно порознь и единой системы не образуют. Понятие об «А. с. п.» имеет сейчас, таким образом, только

Для азиатского способа производства характерны :

  • Особый вид собственности. Oтсутствие частной собственности на землю ; почти полное отсутствие частной собственности как системы отношений.
  • Малая роль торговли. Товарообмен играет второстепенную роль, касаясь лишь дополнительных продуктов питания.
  • Особой способ эксплуатации . Принципиально отличный как от классического рабства , так и от крепостничества - "поголовное рабство ". Основные признаки этого способа эксплуатации:
    • Эксплуатация даровой рабочей силы больших масс крестьян
    • Расточительное расходование дешевой рабочей силы на создание грандиозных сооружений (См. Великая китайская стена)
    • Массовое государственное принуждение к тяжелому физическому труду.
    • Эксплуатация через посредство коллективов, образуемых сельскими общинами;
    • Централизованное авторитарное руководство, деспотический государственный строй.
  • государство контролирует основные средства производства

При азиатском способе производства выделяются два основных класса: крестьянство и бюрократия. Крестьянство формально свободно, но невозможность продажи земли и повинности в пользу государства напоминают феодальную зависимость. Количество рабов очень мало, их используют не в крупном товарном производстве, а в качестве слуг. Ремесленников и купцов также мало, к тому же торговля менее развита по сравнению с рабовладельческим строем. Закрепленного законом или религией жесткого наследственного сословного или кастового деления нет, хотя на деле социальная мобильность низка. Социальная иерархия образуется государственными чиновниками и пополняется через систему экзаменов .

По мнению некоторых исследователей , "азиатская формация" представляет большие трудности для марксистского исследования, поскольку формально средства производства не принадлежат правящему классу . Господствующим классом при этом оказываются не люди, а государство как таковое, в лице чиновников и функционеров . При это место в правящей иерархии определяется не собственностью на средства производства, а наоборот, место в иерархии определяло, в том числе, и экономическое положение функционеров. Правящий класс чиновников эксплуатировал крестьян-общинников не на основе собственности на средства производства, а на основе своей функциональной роли в управлении обществом и его экономикой .

История изучения

Маркс и Энгельс об азиатском способе производства

Согласно принятому в СССР при Сталине трактованию учения Карла Маркса и Фридриха Энгельса , на стадии цивилизации общество поочерёдно проходит рабовладельческую (классическую антическую), феодальную и буржуазную формации с перспективой перехода к социалистической . Однако в труде «Формы, предшествовавшие капиталистическому производству», являющимся разделом «Экономических рукописей 1857-1859 годов», Маркс выделил также азиатские производственные отношения , что позволяло говорить об особой азиатской (архаической) социально-экономической формации, предшествовавшей рабовладельческой у древневосточных обществ.

Впервые понятие азиатского способа производства употребляется в переписке Маркса и Энгельса в 1853 году (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 28, с. 174-267) и в статье Маркса «Британское владычество в Индии» (там же, т. 9, с. 130-36). В предисловии к труду «К критике политической экономии» (1859) (там же, т. 13, с. 1-167) Карл Маркс прямо утверждает, что «…азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической общественной формации». Характеристика отдельных аспектов азиатского способа производства встречается и в последующих работах основоположников марксизма (в «Капитале » и «Анти-Дюринге »). Новые археологические открытия и исследования, обобщающие представления о первобытно-общинном строе и древности (в первую очередь, Льюиса Генри Моргана) вызвали дальнейшее развитие концепции азиатского способа производства. При этом с течением времени взгляды Маркса несколько трансформировались. В более поздний период своей деятельности (1870-1880 гг.) он перестал упоминать азиатский способ производства в своих работах.

Собственно, «азиатская» формация получила своё условное название не потому, что была характерна исключительно для восточных обществ, но по причине первоначального обнаружения характерных её пережитков у отдельных народов Азии (в частности, Индии). Однако в 20-30-х годах XX века в Советском Союзе разгорелась первая дискуссия относительно азиатского способа производства: отдельные советские историки, находясь в рамках дихотомии «Восток-Запад», пытались объяснить уникальность азиатского способа производства, существовавшего только у восточных обществ, в противовес установившемуся в Древней Греции и Древнем Риме классическому рабовладельческому, а следовательно, отстаивали нелинейность и поливариантность исторического процесса (Л. И. Мадьяр , В. В. Ломинадзе , Е. С. Варга). Эта дискуссия (1925-1931 гг.) была вызвана как ростом национально-освободительного движения в странах Азии и Африки, так и стремлением советского правительства/ВКП(б) экспортировать пролетарскую революцию на Восток. Интерес к этой теме у марксистских теоретиков был стимулирован ещё и особым отношением Маркса к Востоку.

Им противостояли сторонники однолинейной марксистской интерпретации истории, которые расширили первоначальный географический ареал анализа производственных отношений и пришли к выводу о существовании подобного способа производства не только на начальных периодах развития восточных обществ, а и у всего человечества в целом, что давало основание считать его универсальным (например, он наблюдался в крито-микенском обществе , в Риме периода царей и ранней Республики, у цивилизаций Месоамерики); с другой стороны, такие восточные общества, как Древний Египет периода Нового царства или Персидская империя Ахеменидов , вплотную подошли к образованию классических рабовладельческих обществ в период масштабных завоевательных походов. В таком случае, азиатский способ производства представлялся как эволюционное звено между первобытным коммунизмом и рабовладельческим строем.

Характерной особенностью первой дискуссии был тот аспект, что среди среди её участников профессиональных востоковедов было крайне мало (среди участников дискуссий в начале 20-х годов только А. А. Ивин, В. В. Гурко-Кряжин, В. В. Струве и немногие другие успели получить востоковедное, или хотя бы историческое образование до революции). Кроме того, обсуждения 20-х годов были бедны конкретными историческими фактами и основывались на очень узкой «востоковедческой» базе.

После разгрома «азиатчиков» (то есть сторонников концепции азиатского способа производства) в советской науке утвердилась пятичленная схема формаций Сталина - Энгельса. В этой схеме все древние восточные общества были отнесены к рабовладельческой стадии, а все средневековые - к феодализму. Важным шагом был переход на сторону сторонников пятичленной схемы одного из самых видных советских востоковедов - египтолога и ассириолога Василия Васильевича Струве , принявшего существование рабства в шумерских городах-государствах. В. В. Струве отвергал понятие отдельного азиатского способа производства, рассматривая его как составляющую рабовладельческой формации. Опираясь на изданные к этому моменту в СССР сочинения Маркса, к 1933 году востоковед разработал «пятичленку», - парадигму смены пяти общественно-экономических формаций : первобытно-общинной, рабовладельческой, феодальной, капиталистической и коммунистической, начальным этапом которой является социализм . Хотя «пятичленка» использовалась в качестве орудия вульгаризации учения Маркса , но её распространение способствовало утверждению материалистического понимания истории и обнаружению общих черт в политическом, экономическом и социальном прогрессе разных обществ. «Пятичленка» Струве , приписанная Марксу , продолжала оставаться господствующей схемой советской исторической науки для анализа всех исторических периодов.

Начало второй дискуссии об азиатском способе производства (1957-1971 гг.) было обусловлено рядом обстоятельств: ростом антиколониального движения после Второй мировой войны, публикацией некоторых неизвестных работ Маркса и оживлением общественной и культурной жизни после XX съезда КПСС . В ходе дискуссии было выдвинуто несколько обоснований концепции азиатского способа производства. В конечном счете, дискуссия вылилась в обсуждение многих актуальных проблем теории исторического процесса. Особо следует отметить «ревизионистские» концепции западных авторов, в которых подчеркивалось сходство азиатского способа производства и социализма (К. Виттфогель (Karl August Wittfogel), Р. Гароди), а также мнение А. Я. Гуревича о «личностном» характере докапиталистических обществ. В этот период прежде всего проблема азиатских производственных отношений была поднята на Московской дискуссии об азиатских производственных отношениях () видными историками СССР , Франции , Венгрии и Германии . В современном западном марксизме распространён взгляд, согласно которому, азиатский способ производства, наряду с рабовладельческим и феодальным, является специфической вариацией единой докапиталистической формации, следующей непосредственно после первобытно-общинной.

После свержения Хрущева (и в особенности после «Пражской весны» 1968 г.) начался курс на «закручивание гаек» и дискуссия постепенно была свернута. Однако обсуждение поднятых вопросов не прекращалось и поэтому можно говорить, что третья дискуссия (1971-1991 гг.) состояла из «полуподпольного» периода в годы «застоя» и периода активного обмена мнениями в годы «перестройки» . Было высказано много разных точек зрения об особенностях эволюции обществ Востока . Пик дискуссии пришёлся на 1987-1991 гг. Аналогичная дискуссия несколько ранее началась в Китае. Многие авторы в СССР уже откровенно писали о большом значении концепции азиатского способа производства для понимания природы социализма и истории России в целом (Шафаревич 1977; Афанасьев 1989; Васильев 1989; Нуреев 1990; Стариков 1996 и др.). Однако в КНР после студенческих волнений и восстановления консервативного курса азиатчики вновь были вынуждены умолкнуть. В нашей стране дискуссия закончилась почти автоматически после распада СССР и отмены марксистской монополии на теоретическое мышление. Дискуссия об азиатском способе производства подтолкнула к новым интерпретациям специалистов в истории первобытности и становления цивилизации.

Взгляды российских историков до и после перестройки

В ходе дискуссии об азиатском способе производства сформировались новые формационные схемы, отличные от схемы пяти формаций. В одних концепциях формаций шесть между первобытностью и рабовладением исследователи располагают «азиатский (политарный) способ производства» (Ю. И. Семенов и др.). В других, более популярных схемах, формаций четыре: вместо рабовладения и феодализма - «большая феодальная формация» (Ю. М. Кобищанов) , единая докапиталистическая формация - «сословно-классовое общество» (В. П. Илюшечкин) или «вторая формация» (Л. Е. Гринин). Кроме однолинейных формационных схем, появились многолинейные, фиксирующие, например, отличия развития западной цивилизации и незападных обществ. Многолинейный подход к всемирной истории наиболее последовательно отстаивают Л. С. Васильев , А. В. Коротаев и Н. Н. Крадин . Правда при этом они, как и А. И. Фурсов , уже выходят за рамки собственно марксистской теории.

К середине 1990-х гг. можно говорить о научной смерти пятичленной схемы формаций. Даже её главные защитники в последние десятилетия XX в. признали её несостоятельность. В. Н. Никифоров в октябре 1990 г., незадолго до своей кончины, на конференции, посвященной особенностям исторического развития Востока, публично признался, что четырёхстадийные концепции Ю. М. Кобищанова или В. П. Илюшечкина более адекватно отражают ход исторического процесса.

Вместе с тем, отход от традиционной «пятичленки» не повлёк за собой автоматическое признание азиатского способа производства, реальность существования которого и по настоящее время остаётся предметом спора историков.

См. также

Примечания

Литература

  • И.Р. Шафаревич Социализм как явление мировой истории . - Москва: Советский Писатель, 1991. - ISBN 5-265-01-844-1

Wikimedia Foundation . 2010 .

Азиатская система впервые сложилась в странах древней Азии и древней Африки (Египет, Вавилон, Ассирия, Персия, Индия, Китай), а также в ряде стран Латинской Америки (государства ацтеков, инков, майя и некоторые другие).

Азиатская система выражала более высокий уровень развития производительных сил, нежели первобытнообщинная. Здесь повсеместно использовались металические орудия труда, появились мельницы, ирригационные сооружения, каналы, дамбы, водохранилища. Получило распространение садоводство, огородничество, строительное и военное дело, возникли деньги, торговля. Выделились купцы, ростовщики. Зародилась астрономия, математика, философия. Возникло государство.

Главной отраслью общественного производства было сельское хозяйство. Важнейшей отличительной особенностью азиатской системы было то, что земля находилась в государственной собственности, которая тесно переплеталась с частной собственностью господствующего класса (светская военная и религиозная аристократия). Господствующий класс совпадал с госапаратом. Прибавочный продукт созданный трудом крестьян – членов общины поступал госаппарату и распределялся в соответствии с занимаемыми местами в административной иерархии. Данную систему называют политарной (от греческого “государство”). За общиной оставалось право пользования землей. Положение крестьян порою мало отличалось от положения рабов. Сложилась централизованная система управления общественным производством.

Для азиатского способа производства характерны :

· Особый вид собственности. Oтсутствие частной собственности на землю; почти полное отсутствие частной собственности как системы отношений.

· Малая роль торговли. Товарообмен играет второстепенную роль, касаясь лишь дополнительных продуктов питания.

· Особой способ эксплуатации. Принципиально отличный как от классического рабства, так и от крепостничества - "поголовное рабство ". Основные признаки этого способа эксплуатации:

o Эксплуатация даровой рабочей силы больших масс крестьян

o Расточительное расходование дешевой рабочей силы на создание грандиозных сооружений (См. Великая китайская стена)

o Массовое государственное принуждение к тяжелому физическому труду.

o Эксплуатация через посредство коллективов, образуемых сельскими общинами;

· государство контролирует основные средства производства

При азиатском способе производства выделяются два основных класса: крестьянство и бюрократия. Крестьянство формально свободно, но невозможность продажи земли и повинности в пользу государства напоминают феодальную зависимость. Количество рабов очень мало, их используют не в крупном товарном производстве, а в качестве слуг. Ремесленников и купцов также мало, к тому же торговля менее развита по сравнению с рабовладельческим строем. Закрепленного законом или религией жесткого наследственного сословного или кастового деления нет, хотя на деле социальная мобильность низка. Социальная иерархия образуется государственными чиновниками и пополняется через систему экзаменов .

По мнению некоторых исследователей , "азиатская формация" представляет большие трудности для марксистского исследования, поскольку формально средства производства не принадлежат правящему классу. Господствующим классом при этом оказываются не люди, а государство как таковое, в лице чиновников и функционеров . При это место в правящей иерархии определяется не собственностью на средства производства, а наоборот, место в иерархии определяло, в том числе, и экономическое положение функционеров. Правящий класс чиновников эксплуатировал крестьян-общинников не на основе собственности на средства производства, а на основе своей функциональной роли в управлении обществом и его экономикой .

6. Генезис античной цивилизации,сущность и особенности «античного способа производства».

Начала античной эпохи лежат в древнейшей истории греков. Специфика греческой античности коренилась в своеобразии природно-климатических и геополитических условий северо-восточного Средиземноморья. Умеренно тёплый климат в сочетании с достаточным количеством осадков обусловили здесь отсутствие ирригационного земледелия, столь много значившего для Востока. Хозяйственной основой нового типа цивилизации явилось пашенное земледелие, ставшее возможным на каменистой почве Эллады с появлением железных орудий труда (рубеж II и I тыс. до н.э.). Относительно низкая, в сравнении с Востоком, продуктивность земледелия отчасти компенсировалась развитием скотоводства. К этому подталкивал и преимущественно холмистый рельеф угодий, объективно лимитировавший размеры пригодных для земледелия участков. Не слишком богатые природными ископаемыми недра всё же давали возможности развития добывающих промыслов, металлургии, гончарного дела и других ремёсел.

«В Греции есть всё» Горы, прикрывающие материковую Грецию с севера, и моря, окружающие её с других направлений, служили определённым барьером для завоевателей. Вместе с тем хребты, рассекающие страну на отдельные области, затрудняли их хозяйственную и политическую интеграцию. Но они же во многом обусловили исключительное региональное разнообразие природно-климатических условий. На сравнительно небольшой территории Греции оказались представленными все типы существующих в Европе природных зон, вся европейская фауна и флора.

Разнообразие в природных условиях отдельных регионов способствовало их ранней хозяйственной специализации. В зависимости от особенностей микроклимата, рельефа местности, характера почв, ассортимента полезных ископаемых упор мог делаться на выращивании тех или иных сельскохозяйственных культур, развитии тех или иных ремёсел. На лошадях из Фессалии, к примеру, разъезжала половина Эллады. Хозяйственная специализация была сопряжена с регулярностью обмена произведёнными продуктами, формированием общегречеcкого рынка.

География предопределила и абсолютное господство морских путей в оптовой торговле. Морским экспедициям потворствовали уникальная изрезанность побережья, наличие множества островов и полуостровов, заливов, проливов и бухт на всём протяжении от восточного побережья материковой Греции до западного берега Малой Азии. Благодаря этому мореплаватели не упускали из виду сушу, благоразумно ночуя на ней и пережидая штормы. Столь существенные преимущества акватории Эгейского моря обусловили её роль как перекрёстка торговых путей, опережающее развитие расположенных здесь островов, формирование первых в истории Греции государств.

В начале II тыс. до н.э. наиболее богатым и сильным стало государство на острове Крит (минойская цивилизация). Размеры и особенности утвари обнаруженного здесь археологами царского дворца недвусмысленно говорят о подражании местных правителей восточным владыкам. Схожие с древнеазиатским укладом черты присутствовали в социально-экономической организации критского общества, его политическом устройстве. Сильнейшие землетрясения в середине II тыс. до н.э. на Крите нанесли непоправимый ущерб минойской цивилизации.

В XV – XVIII вв. до н.э. лидерство в регионе перешло к основанному греками-ахейцами на Пелопоннесском полуострове городу Микены. Как и другие ахейские города, Микены находились под сильным влиянием древневосточных цивилизаций. Вторгшиеся на земли ахейцев греки-дорийцы (XII в. до н.э.) такого прогресса ещё не достигли, а потому для начала разгромили чуждый им мир городов и дворцов «до основания». «А затем» на основе собственного уклада, творчески приспособляя достижения Востока под свои нужды, принялись выстраивать качественно новую цивилизацию.

Генезис полисной цивилизации Время, прошедшее от утверждения дорийцев на территории Греции до расцвета эллинских государств, подразделяют на два этапа: так называемые «тёмные века» (XI – IX вв. до н.э.) и архаический период (VIII – VI вв. до н.э.). « Тёмные века» обозначают ещё и как гомеровский период, поскольку основным письменным источником их изучения являются поэмы «Илиада» и «Одиссея», приписываемые Гомеру. Уровень цивилизации в это время повсеместно снижается, однако начавшееся производство железных орудий труда подготавливает предпосылки для последовавшего подъёма.

В рамках архаического этапа полуразбойный строй «военной демократии» у дорийцев трансформировался в столь же не отягощённую чрезмерным миролюбием полисную цивилизацию. Полис формировался, как правило, в результате слияния соседних территориальных общин и представлял собой город-государство с прилегающей к нему сельской местностью. Его экономической основой было сочетание элементов общинной, государственной и частной собственности на землю. Эту совокупность и называют античной или полисной собственностью.

В отличие от Древнего Востока, верховная собственность на землю принадлежала здесь не деспоту, а всему полису как коллективу граждан. Полисная государственность для граждан была не фатальной внешней машиной принуждения, а их собственным кровным делом. В одном из своих первоначальных смыслов греческое слово «идиот» давало оценку человеку, уклонявшемуся от участия в решении полисных проблем. Гражданские права в полисный период Греции сливались воедино с гражданскими обязанностями, главной из которых была воинская.

Долгое время греческие полисы не были столь богаты, чтобы позволить себе роскошь содержания наёмного войска. В случае войны за оружие брался каждый боеспособный гражданин. Это в решающей мере гарантировало его значимость в государстве, полноценность гражданского статуса, поскольку оборонительные и наступательные войны, внутригреческие «междусобойчики», а также грабительские набеги на богатый Восток и военные экспедиции за рабами были делом повседневным.

Как и на Востоке, собственность на землю реализовывалась в различных экономических формах, однако сами формы были другими. Часть земельного фонда представляла собой непосредственно общественное владение, коллективно обрабатывалась гражданами, и доходы с неё шли на общественные нужды. Эти земли полис мог сдавать и в аренду. Полис выступал как владелец недр земли, организуя добывающие предприятия – рудники и каменоломни, которые также могли сдаваться в аренду частным лицам.

Основная же часть земельных массивов полиса поступала во владение отдельных граждан, хозяйствовавших вполне автономно, не нуждаясь в «руководящей и направляющей» опеке государства, в отличие от земледельцев Востока, «повязанных» между собой ирригационными заботами. Типичным являлся небольшой владельческий участок в 3-5 га, обрабатывавшийся домочадцами, включая одного – двух рабов. Причастность к полисной земельной собственности определяла гражданский статус её владельца и, наоборот, квинтэссенцией полноправного гражданства было владение полисной землёй.

Полноценность грека как гражданина подтверждалась также его отстранённостью от регулярной выплаты налогов. Лишь в экстраординарных случаях, вроде персидского нашествия, граждане выплачивали чрезвычайный налог эйсфору . В обычное время налогообложение распространялось только на свободное, но лишённое гражданских прав население – метеков . Так называли осевших в полисе чужеземцев, вольноотпущенников, выступавших в качестве ремесленников и торговцев. Кроме того, толстосумы время от времени делали добровольные пожертвования (литургии) на общественные нужды, немалая часть которых перепадала обедневшим согражданам для поддержания «достойного образа жизни»

«Всюду деньги – господа» Широкий размах торговли обусловил количественный и качественный рост денежного обращения. На рубеже VII-VI вв. до н.э. на островах Эгина и Эвбея начинается чеканка монет, а в дальнейшем каждый уважающий себя греческий полис чеканил собственные деньги. Несовпадение веса и покупательной способности полисных валют вызвало к жизни особую профессию трапезитов (менял). Лавки трапезитов стали выполнять некоторые банковские функции: хранения денег, учёта векселей, выдачи денежных ссуд под залог движимого (корабли и товары) и недвижимого (земля и постройки) имущества. Усиливалось денежное наполнение и арендной платы.

Коммерциализация хозяйственной жизни передовых греческих государств вела к кризису традиционной полисной структуры и деформации прежних ценностей. Величина денежного дохода становилась важней, чем родовое право на полисную землю. Купля-продажа земли, сдача её в аренду из исключения превращаются в норму. Параллельно менялись социальные институты: с одной стороны, появляются граждане, утратившие свой земельный надел, с другой – негражданскому населению, метекам, предоставлялась возможность приобретения гражданских прав. Землевладельческая аристократия всё больше утрачивала свои привилегии под напором торгово-ремесленной демократии. Реформатор законодательства Афин – мудрый Солон, как раз и был купцом.

Проделав именно такой путь, Афины дали миру образцовый тип торгово-ремесленной державы, с интенсивным, специализированным на выращивании оливок и винограда, земледелием. Наряду с изделиями афинских ремесленников, вино и оливковое масло стали важнейшими экспортными продуктами, в производстве которых участвовали сотни тысяч рабов. Массы рабов трудились в рудниках и каменоломнях, обеспечивая добычу мрамора для строительства уникальных памятников архитектуры и серебра для чеканки афинской драхмы. Важнейшей статьёй афинского импорта были продовольственные товары первой необходимости, прежде всего – зерно. Снабжение горожан хлебом у греков, а впоследствии и у римлян было делом государственным.

Пик могущества Афин наступил в V в. до н.э. после победоносных для греков войн с персами. Он ознаменовался выдающимися, непревзойдёнными достижениями эллинской цивилизации, но продолжался недолго. Многолетняя изнурительная Пелопоннесская война со Спартой и её сторонниками закончилась поражением Афинского Союза. На этом заканчивается классический этап истории Древней Греции. В последующем эпицентр мировых событий транзитом через Македонию перемещается на Апеннины.

Античный способ производства основан на применении труда рабов как главной рабочей силы. Целью античного производства являлось производство прибавочного продукта не только для удовлетворения потребностей рабовладельцев, но и для накопления. Основным средством достижения такой цели становилась эксплуатация рабов.

Господство античного способа производства начинается с VI в. до н. э. в Греции, с III в. до н. э. в Риме, где достигает расцвета на рубеже тысячелетий. Завершается этот период к III–IV в. н.э. Ремесленная специализация греческих полисов приводила к преимущественному использованию рабского труда в ремесленных мастерских – эргостериях и на рудниках. Рим, являясь аграрной страной, подавляющую часть рабов использовал в сельском хозяйстве.

Коренное отличие производственных отношений античного способа производства состоит в переходе отношений собственности на более высокий уровень. В Эллинском и Римском государствах впервые осуществляется правовое закрепление института частной собственности. Появление такого института означало разрушение общинных отношений, а причину этого сегодня видят в природно-климатических изменениях, выразившихся в глобальном похолодании I тысячелетия до новой эры. Результатом похолодания становится изменение агрокультуры на территории современной Греции. Производство зерновых, требующее высокого напряжения коллективного труда по орошению, севу и сбору урожая, замещается производством овощных, масличных культур, виноградорством и оседлым скотоводством, допускающими самостоятельное семейное хозяйство. Огромную роль сыграли демографические факторы: избыточный рост населения на территории Греции был поглощен греческой колонизаций средиземноморского и черноморского побережья в VIII–VI в. до н. э. Сокращение численности общин позволило перейти к соседской общине. Наряду с перечисленным различие природных условий в греческих колониях-полисах обеспечило территориальную специализацию и возможность обмена, углублявшие отношения собственности.

Растущий товарообмен, объективная слабость территориально разделенных греческих государств, не обремененных необходимостью поддержания системы орошения, способствовали разделению функций власти и собственности.

7. Крушение Римской империи и генезис феодализма в Европе.


Похожая информация.


Первые государства, первые очаги цивилизации сложились в странах с жарким климатом, в долинах рек с плодородными наносными почвами: в долине Нила за 3000 с лишним лет до н. э.,

Увеличение ПРОИЗВОДИ" телъносги труда и появление прибавочного про- дукта привели к рождению государства, классов, цивилизации.

Техника первобытного общества была столь низкой, что человек своим трудом мог прокормить только себя и свою семью.

При этом условии никаких классов и классовой эксплуатации быть не могло: нельзя эксплуатировать человека, который сам потребляет все, что производит. С появлением железных орудий производительность труда повысилась, появился прибавочный продукт, т. е. теперь человек мог добыть больше пищи, чем потреблял сам.

За счет этого прибавочного продукта теперь могли жить люди, которые сами пищу не добывали. Они могли заниматься наукой, искусством, ремеслами. И с появлением этого нового слоя людей прогресс человеческого общества ускорился. Но для того, чтобы эти люди могли существовать, надо было отобрать прибавочный продукт у тех, кто его производил. А это было возможно лишь при разделении общества на классы и рождении государства. Таким образом, увеличение производительности труда и появление прибавочного продукта привело к рождению государства, классов, цивилизации.

Государства Древнего Востока существенно ашичапись от античных рабовладельческих государств. Эго быти государства с особой, азиатским, способом производства, с централизованной госуд арственной системой хозяйства.

Тигра и Евфрата, Ганга, в лессовых долинах китайских рек. Эти государства принято называть государствами Древнего Востока.

Если всю историю человечества от рождения первых государств до наших дней разделить на две равные части, то окажется, что вся первая половина - это история стран Древнего Востока. Античная цивилизация возникла лишь на рубеже этих двух отрезков.

В благоприятных климатических условиях и на плодородных почвах можно было получать значительный прибавочный продукт даже при низком уровне техники земледелия. Например, семья египетского крестьянина получала в 3 раза больше продовольствия, чем было необходимо для удовлетворения ее потребностей,

Государства Древнего Востока существенно отличались от античных рабовладельческих государств.

  • 1. На Востоке рабы не были главной производительной силой общества, т. е. производством материальных благ, сельским хозяйством и ремеслом занимались в основном люди, которые считались свободными.
  • 2. Земля на Востоке находилась в государственной или государственно-общинной собственности.
  • 3. Государство на Востоке имело форму “ восточной деспотии ”, т. е. полного бесправия жителейпередлицом государства.

Причины таких особенностей заключались в сохранении общинных отношений.

На Востоке нельзя было разделить оросительную систему, а работы по орошению требовали коллективных усилий. Поэтому община сохранялась.

Оросительные системы были собственностью государства. Но земля без воды не представляла ценности, поэтому государство стало верховным собственником земли. К тому же общинную землю легче сделать государственной, чем частную собственность. А общинная трудовая повинность превратилась в государственную. Таким образом, государство подчинило себе общинников-зем- ледельцев, и последние практически перестали быть свободными. В отличие от обычных рабов это была даровая рабочая сила, их не надо было покупать, кормить, одевать. Поэтому их труд можно было расходовать очень расточительно. К тому же, в отличие от обычных рабов, которые принадлежали отдельным рабовладельцам и использовались в частных интересах, эта огромная трудовая армия использовалась централизованно на общественных государственных работах большого масштаба. Поэтому в странах Древнего Востока и строились такие циклопические сооружения, как пирамиды, зиккураты, грандиозные храмы.

К. Маркс писал, что в Азии государство имело особую отрасль управления - управление общественными работами. Для такого управления требовался мощный бюрократический аппарат. Следствием сочетания государственной собственности на землю и государственного управления общественными работами стала собственность государства на все хозяйство страны. Иными словами, сложилась централизованная государственная система хозяйства.

Дискуссия о сущности этого способа производства время от времени вспыхивала в советской исторической науке, не выходя, впрочем, за пределы строго академических рамок. Одни считали, что это особая формация, другие - что это вариант рабовладельческого способа производства, третьи - что это затянувшийся переходный период от первобытно-общинного строя к классовому обществу, но официальная наука большей частью игнорировала особенности развития стран Азии.

Основные черты “азиатского способа производства” сохранялись на Востоке на протяжение всего европейского феодализма. И если считать, что там, в Азии, феодализм все же был, то он был особым, “восточным”, не соответствующим принятому у нас представлению о феодализме.

В странах Древнего Востока не было частных феодальных владений, а крестьяне зависели от государства и государственных чиновников. “На всем Востоке, где земельным собственником является община или государство, в языке отсутствует даже слово “помещик”, - писал Ф. Энгельс. Территория государства была общим поместьем всего правящего класса, а государственные налоги с крестьян - особой формой феодальной ренты, поскольку за счет этих налогов и существовала правящая верхушка. Строго говоря, там не было классов, потому что классами называются группы людей по их отношению к собственности. Вместо этого были касты, сословия - группы людей, которые различались по их положению в обществе и государстве. Сохранялась община, сохранялся восточный деспотизм. “Древние общины там, где они продолжали существовать, - писал Ф. Энгельс, - составляли в течение десятилетий основу самой грубой государственной формы восточного деспотизма. Только там, где они разложились, народы двинулись собственными силами вперед по пути развития”.

Но экономическое развитие этих стран почти остановилось - это принято называть восточной стагнацией. И европейские народы за короткий срок обогнали Азию в экономическом развитии. Главная причина стагнации была в том, что интересы личности подчинялись общественным - интересам общины, касты, государства. Общинно-государственная собственность на землю препятствовала развитию личной предприимчивости. И дело не только в том, что подавлялась предпринимательская инициатива, немыслимая без свободного распоряжения собственностью. Дело еще в том, что общинные порядки по природе консервативны. Община - это законсервированные на века традиции, когда каждое действие предопределено обычаями.

Оказывается, совсем не слияние в единую общую массу (“общие даже слезы из глаз”) обеспечивает свободу и прогресс, а независимость личности, возможность распоряжаться собой и своим имуществом, возможность выбирать собственный путь, возможность иметь свое мнение и защищать свои взгляды. Ничего этого не было в общине при деспотическом государстве.

Аннотация. В тезисах рассматривается вопрос о том, соответствует ли концепция азиатского способа производства монистической методологии исторического анализа, разработанной в рамках марксистско-ленинской философии. Делается вывод, что соответствующие высказывания К. Маркса не могут быть истолкованы в пользу плюралистического подхода. Кроме того, подвергается критическому рассмотрению концепция восточного феодализма как важный элемент пятичленной схемы всемирной истории.

Ключевые слова: азиатский способ производства, рабовладение, феодализм, монистический подход к истории.

Концепция азиатского способа производства неоднократно становилась предметом оживлённых научных дискуссий, в которых участвовали как сторонники, так и критики марксизма. Некоторые игнорировали данную концепцию, считая её маргинальной для К. Маркса. Другие полагали, что она является отступлением от монистического подхода к истории, и либо замалчивали её (сталинская историческая школа), либо использовали для критики формационных моделей истории, включая исторический материализм (разнообразные теории цивилизаций). Наконец, по мнению неомарксистов, исследуемая концепция отвечает монистическому подходу и должна быть использована для дальнейшего творческого развития последнего. В предлагаемых тезисах рассматривается вопрос, какое из приведенных мнений ближе к истине.

Характеристика азиатского способа производства содержится уже в «Экономических рукописях 1857-1859 годов» К. Маркса, где описывается общество, в котором частная инициатива придавлена деспотическим государством, контролирующим ирригационную систему, единолично владеющим землёй и распоряжающимся ею через общинные структуры . Интересно, что, иллюстрируя свои рассуждения, К. Маркс приводит в пример, наряду с индийскими племенами, общества доколумбовой Америки и древних кельтов . Таким образом, речь здесь идет не о культурном (цивилизационном) своеобразии Древнего Востока, а о широко (может быть, универсально) распространённом этапе в монистической модели всемирной истории. Данный вывод подтверждается и недвусмысленным заявлением самого мыслителя в предисловии к работе «К критике политической экономии»: «В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической общественной формации» .

К. Маркс был последовательным сторонником монистического подхода к истории, однако он так и не успел исчерпывающе решить вопрос о конкретном числе общественно-экономических формаций. Ряд исследователей противопоставляет древневосточные и античные общества не как различные стадии единого исторического процесса, а как независимые варианты плюралистически понимаемого общественного развития, однако сторонники данной позиции не могут записать К. Маркса в свой лагерь. Впрочем, это не делает безоговорочную апологию пятичленной схемы более респектабельной.

Возникает вопрос: почему «азиатский способ производства», а не «восточное рабовладение/феодализм»? Советская историография настаивала на концепции восточного феодализма и указывала на два его принципиальных отличия от западноевропейского: «значительные пережитки рабовладельческого строя» и большое (даже преобладающее) значение государственной феодальной собственности . Первый критерий страдает неопределённостью. Согласно «Книге страшного суда», незадолго до смерти Вильгельма I Завоевателя, в целом завершившего процесс феодализации Англии, 9 % населения страны всё ещё были рабами . Для эпохи, отделённой более чем пятью веками от разложения античного способа производства, это доля немалая. Кроме того, хотя римляне успели до известной степени интегрировать кельтское население Британии в имперские структуры, пришедшие туда на закате античности германцы ещё не знали иного строя, кроме родового. «Значительные пережитки рабовладельческого строя» не поддаются точной квантификации, что снижает ценность данного критерия для конкретно-исторического анализа. Второй критерий гораздо полезнее, однако именно его глубокое изучение, по всей вероятности, побудило К. Маркса предложить концепцию азиатского способа производства. Современный неомарксист И. Валлерстайн определяет её как инструмент анализа «централизованных имперских систем, организованных вокруг нужды обеспечивать и контролировать орошение для сельского хозяйства» . Действительно, целый ряд восточных деспотий возник на великих реках (Нил, Тигр, Евфрат, Хуанхэ, Янцзы), где эффективное земледелие при примитивной технике было возможно только усилиями разветвлённого бюрократического аппарата. Частные лица не могут решать некоторые насущные проблемы, встающие перед обществами такого типа, что неизбежно ограничивает их политическое влияние. Сам факт не вызывает сомнений, но уместен ли здесь термин «феодализм»? Полезно обратиться к широко признанному определению данного явления. «… большинство крестьян при феодализме владели орудиями производства, вели своё небольшое частное хозяйство …» ; «… феодал не мог убить крепостного, но мог его продать, купить» . Это два основных отличия крепостного крестьянина от раба. Анализ показывает, что, например, к ряду дальневосточных обществ они слабо применимы.

В Западной Европе природные условия допускали существование множества мелких крестьянских хозяйств. Соответственно, частная собственность крестьян на орудия труда была одной из определяющих черт экономического уклада, поскольку крестьянская семья представляла собой автономную хозяйственную ячейку. В Восточной Азии наблюдалась совершенно иная ситуация: выживание деревни зависело от исправности крупных ирригационных систем, которые в принципе не могли находиться в частной собственности непосредственного производителя. Владение орудиями труда не давало крестьянской семье хозяйственной автономии.

Далее, западноевропейские феодальные государства всё больше ограничивали судебные полномочия помещиков, вводя королевские суды и римское право. Соответственно, в высоком Средневековье существовали минимальные юридические гарантии для зависимого населения, поднимавшие его над рабским статусом. Однако здесь возможны два возражения. Во-первых, такие гарантии бывали и при рабовладении: римский император Адриан запретил господам убивать рабов, отныне последних можно было казнить только по приговору суда. И речь идёт об эпохе, когда колонатные отношения ещё имели ограниченный характер, а до разложения рабовладельческой формации было далеко. Во-вторых, приведённый аргумент хорош для обществ, где преобладает частная феодальная собственность. Если же главный собственник земли и крепостных – деспотическое государство, имеющее почти неограниченную власть над жизнью и смертью подданных, упомянутое различие между крепостным и рабом стирается. Таким образом, научная продуктивность теории восточного феодализма остается под вопросом.

И. Валлерстайн полагает, что ортодоксальные марксистские концепции рабовладения и феодализма непригодны для описания «больших, бюрократических и автократических империй, которые исторически сформировались, по крайней мере, в Китае и Индии» . В силу ряда причин в сталинскую эпоху азиатский способ производства оставался за рамками официальной науки. По утверждению И. Валлерстайна, И. Сталин опасался, что концепцию начнут использовать для характеристики исторической России и даже советского строя . Данное предположение нельзя считать доказанным, однако работы К. А. Виттфогеля («Восточный деспотизм. Сравнительное исследование тотальной власти» ) позволяют сделать вывод, что, если у И. Сталина такие опасения были, их следует признать явно небеспочвенными.

Также приходится слышать, что представления об азиатском способе производства трудно совместить с учением о неизбежных стадиях исторического развития . А если, например, феодализм не был необходимой общественно-экономической формацией, что даёт основания верить в неизбежность коммунизма? Однако проведённый анализ высказываний самого К. Маркса позволяет признать данную трудность мнимой. Издержки пятичленной схемы общественно-экономических формаций – не аргумент в пользу плюралистического подхода к истории.

Предлагаемые тезисы не претендуют на комплексную оценку концепции азиатского способа производства или анализ того, как сам К. Маркс относился к ней на разных жизненных этапах, что достаточно сложно проследить. Целью работы является доказательство того, что рассматриваемая идея прекрасно согласуется с монистическим подходом к истории, а попытки сторонников плюралистических теорий поставить её себе на службу несостоятельны.

Список литературы

  1. Маркс К. Экономические рукописи 1857-1859 годов / К. Маркс // Сочинения Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Издание второе. – Т. 46. – Ч. 1. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1968. – С. 462-464.
  2. Ibid.
  3. Маркс К. К критике политической экономии / К. Маркс // Сочинения Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Издание второе. – Т. 13. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1959.
  4. Семенов В. Ф. История средних веков. Учебник для студентов ист. фак. пед. ин-тов. Изд. 4-е / В. Ф. Семенов. – М.: Просвещение, 1975. – 590 с.
  5. Мортон А. Л. История Англии / А. Л. Мортон. – М.: Издательство иностранной литературы, 1950. – 462 с.
  6. Лехин И. В. Краткий политический словарь. Изд. 2-е, доп. и переработ. / И. В. Лехин, М. Э. Струве. – М.: Издательство политической литературы, 1969. – 397 с.
  7. Ibid.
  8. Wallerstein I. World-systems analysis. An introduction / I. Wallerstein. –Durham and London: Duke University Press, 2004. – 109 p.
  9. Ibid.
  10. Wittfogel K. A. Oriental Despotism: a Comparative Study of Total Power / K. A. Wittfogel. – New Haven: Yale University Press, 1957. – 556 p.
  11. Wallerstein I. World-systems analysis. An introduction / I. Wallerstein. –Durham and London: Duke University Press, 2004. – 109 p.

Annotation. The question is examined in the abstract whether the notion of the Asiatic mode of production fits the monistic methodology of historical analysis developed in the framework of the Marxist-Leninist philosophy. The conclusion is made that the corresponding statements of Karl Marx cannot be construed in favor of the pluralistic approach. Moreover, the notion of Eastern feudalism as an important element of the five-term scheme of the world history is subjected to critical examination.

Key words: Asiatic mode of production, slave-owning, feudalism, monistic approach to history.

Михаил Кухтин, заведующий международным отделом ЦК КПДНР

Первичная публикация тезисов состоялась в материалах IV Международной научной конференции «Марксизм и современность: альтернативы XXI века».

Кухтин М. М. Азиатский способ производства и монистический подход к истории / М. М. Кухтин // Марксизм и современность: альтернативы XXI века. Материалы международной научной конференции 27 апреля 2018 года / Отв. редактор к. филос. наук, доц. Рагозина Т. Э. — Донецк: ГОУВПО «ДОННТУ», 2018. — 290 с. — [Серия «Социально-гуманитарные исследования ученых Донбасса»]. — С. 78-82.