ЖТП. Марина Ивановна Цветаева (1892-1941) писать стихи начала рано. Первая ее книга «Вечерний альбом» вышла в 1910 году. В дореволюционном творчестве Цветаевой можно выделить два периода: период ранних стихов, «полудетских», «девичьих признаний» (сборники «Вечерний альбом», «Волшебный фонарь», 1912; «Из двух книг», 1913) и период 1915-1917 гг.

Одним из первых на поэзию Цветаевой обратил внимание В. Брюсов, считая ее «несомненно талантливой» и при этом отмечая «жуткую интимность» ее стихов. Но по-настоящему поэтесса обрела свой подлинный поэтический голос в 1917-1916 гг., когда ею были созданы стихотворения, составившие циклы «Стихи о Москве», «Бессонница», «Стенька Разин» и другие. Много ярких стихотворений было посвящено поэтам-современникам - Ахматовой, Блоку. Стихи 1915-1917 гг. (лучшее, что написано Цветаевой до революции) печатались в журналах и альманахах, но отдельной книгой они вышли только в 1921 году («Версты»).

Цветаева много работала в жанре поэмы («Царь-Девица», 1920; «На Красном Коне», 1921; «Поэма Горы», 1924; «Поэма Конца», 1924; «Крысолов», 1925; и другие). Значительную часть литературного наследия Цветаевой составляет ее проза, среди которой воспоминания о родных (отце - И. В. Цветаеве, основателе Myзея изобразительных искусств, и матери), о поэтах-современниках (М. Волошине, М. Кузмине и других).

Судьба Марины Цветаевой была нелегкой. Она не смогла понять и принять Октябрьскую революцию и в 1922 году уехала за границу. В эмиграции была трудная жизнь материальных лишений, душевного прозрения, признания своих ошибок. В 1939 году поэтесса возвращается на родину.

Поэзия Цветаевой, как и сама жизнь поэтессы, полна изломами, душевными надрывами, непониманием правды эпохи. Она волнует искренностью и глубиной чувств.

Основная тема творчества: предназначения поэта. Всем своим творчеством она отстаивала высшую правду поэта - его право на неподкупность лиры, на поэтическую честность. В центре цветаевского художественного мира - личность, наделенная безмерной творческой силой, чаще всего - это поэт как эталон настоящего человека. Поэт, по Цветаевой, - творец всего мира, он противостоит окружающей жизни, сохраняя верность тому высшему, что он несет в себе. Сотворение мира для Цветаевой начинается с сотворения своего детства, своей биографии. Многие ее стихи посвящены воплощению поэта в ребенке - поэтом рождаются. «Ребенок, обреченный быть поэтом» - такова внутренняя тема ее ранней лирики.

Особый дар настоящего поэта, согласно Цветаевой, - исключительная способность к любви. Любовь Поэта, по ее мысли, не знает предела: все, что не вражда или безразличие, объемлется любовью, при этом «пол и возраст ни при чем». Близорукость в «мире мер», но ясновидение в мире сущностей - таким видит она особое поэтическое зрение.


Поэт свободно парит в своем идеальном мире, в мире «нездешнего» пространства и времени, в «княжестве снов и слов», вне всяких жизненных теснот, в безграничных просторах духа. Иногда для Цветаевой жизнь в снах является подлинной реальностью. В своих сновидческих стихах Цветаева воспела «седьмое небо», корабль мечты, видела себя «островитянкой с далеких островов». Сон для нее - пророчество, предвидение, концентрация творческих способностей, портрет времени или предсказание будущего.

Но особенно значим в поэзии Цветаевой образ Пушкина. Главное обаяние Пушкина для Цветаевой в его независимости, бунтарстве, способности к противостоянию. Цветаева ощущает свое родство с Пушкиным, но при этом остается самобытна. Сама ее жизнь стала бескорыстным служением своему предназначению. Остро ощущая свою несовместимость с современностью, «выписываясь из широт», она верила, что

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черед.

Главным для нее, как для любого великого поэта, была жизнь в собственных стихах.

Пример : Когда гляжу на летящие листья,

Слетающие на булыжный торец,

Сметаемые - как художника кистью,

Картину кончающего наконец,

Я думаю (уж никому не по нраву

Ни стан мой, ни весь мой задумчивый вид),

Что явственно желтый, решительно ржавый

Один такой лист на вершине - забыт.

Сочинение

Творчество Марины Цветаевой стало выдающимся и самобытным явлением как культуры “серебряного века”, так и истории русской литературы. Она привнесла в русскую поэзию небывалую глубину и выразительность лиризма в самораскрытии женской души с ее трагическими противоречиями. Первый сборник стихов восемнадцатилетней девушки “Вечерний альбом” стал и первым шагом в творческое бессмертие Цветаевой. В этом сборнике она определила свое жизненное и литературное кредо - утверждение собственной непохожести и самодостаточности. Внешние события предреволюционной истории мало коснулись се стихов.
Позднее она скажет, что “поэт слышит только свое, видит только свое, знает только свое”. Всем своим творчеством она отстаивала высшую правду поэта - его право на неподкупность лиры, на поэтическую честность. В центре цветаевского художественного мира - личность, наделенная безмерной творческой силой, чаще всего - это поэт как эталон настоящего человека. Поэт, по Цветаевой, - творец всего мира, он противостоит окружающей жизни, сохраняя верность тому высшему, что он несет в себе. Многие ее стихи посвящены воплощению поэта в ребенке - поэтом рождаются. “Ребенок, обреченный быть поэтом” - такова внутренняя тема ее ранней лирики.
Индивидуальность творчества проявляется у Цветаевой в постоянном ощущении собственной непохожести на других, особенности своего бытия в мире иных, нетворческих, людей. Эта позиция поэта стала первым шагом к антагонизму между “я” и “они”, между лирической героиней и всем миром (“Вы, идущие мимо меня...”).
“Странной особью человеческой” называла Цветаева поэта, живущего с обнаженным сердцем и не умеющего легко справляться с земным порядком вещей. Поэт бывает смешон, и нелеп, и беспомощен в житейских ситуациях, но все это - оборотная сторона его дара, следствие его пребывания в другом, необыденном мире действительности. Даже смерть поэта, по Цветаевой, есть нечто большее, чем человеческая утрата.
Любовь Поэта, по ее мысли, не знает предела: все, что не вражда или безразличие, объемлется любовью, при этом “пол и возраст ни при чем”. Близорукость в “мире мер”, но ясновидение в мире сущностей - таким видит она особое поэтическое зрение.
Поэт свободно парит в своем идеальном мире, в мире “нездешнего” пространства и времени, в “княжестве снов и слов”, вне всяких жизненных теснот, в безграничных просторах духа. Иногда для Цветаевой жизнь в снах является подлинной реальностью. В своих сновидческих стихах Цветаева воспела “седьмое небо”, корабль мечты, видела себя “островитянкой с далеких островов”. Сон для нее - пророчество, предвидение, концентрация творческих способностей, портрет времени или предсказание будущего.
“Поэт - очевидец всех времен в истории”, - говорила Цветаева. Поэт - невольник своего дара и своего времени. Его отношения со временем трагические.
“Брак поэта со временем - насильственный брак”, - писала Цветаева. Не вписываясь в свое время, в реальный мир, “мир гирь”, “мир мер”, “где насморком назван плач”, она творила свой мир, свой миф. Ее миф - миф о Поэте. Ее стихи и статьи о поэтах - всегда “живое о живом”. Она острее других чувствовала уникальность личности поэтов. Она писала о Блоке, Ахматовой.
Но особенно значим в поэзии Цветаевой образ Пушкина. Главное обаяние Пушкина для Цветаевой в его независимости, бунтарстве, способности к противостоянию.
Цветаева ощущает свое родство с Пушкиным, но при этом остается самобытна. Сама ее жизнь стала бескорыстным служением своему предназначению. Остро ощущая свою несовместимость с современностью, “выписываясь из широт”, она верила, что
Настанет свой черед.

Разлуки - нет!”
Вся поэзия Марины Цветаевой - это безграничный внутренний мир, мир души, творчества, судьбы.

***
Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я - поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти -
Нечитанным стихам! -
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.

Это стихотворение, написанное в 1913 году, когда Марине Цветаевой был 21 год (а поэту Марине Цветаевой - уже 14, ведь начала она писать стихи, по её собственным воспоминаниям, в семь лет) - обычное для её поэзии соединение личного, частного, даже интимного - и высокого, вечного; биографии - и поэзии. Говоря о судьбе своих стихов, Цветаева говорит и о своей судьбе - угадывая, предсказывая, выбирая её.

Выбор судьбы, ожидание того, что должно свершиться, хотя и не свершается пока, становится движущей силой стихотворения. Само его построение отражает эту завораживающую и тяготящую смесь ожидания и опасения. Всё стихотворение - одно предложение, причём предложение с обратным порядком слов: от косвенного дополнения, повторённого несколько раз и отягощённого множеством обычных и обособленных определений, к которым присоединяются придаточные конструкции - к короткой последней строке: сказуемое - подлежащее. В этой строке разрешается напряжение предшествующего текста, её всё время ожидает читатель, который вынужден пробираться через все осложняющие и замедляющие конструкции предыдущих строк.

Этому синтаксическому изображению основной эмоции стихотворения противостоит, на первый взгляд, уверенный и даже претенциозный тон заявления (\".....моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черёд\"). Однако выбор сравнений, при помощи которых Цветаева характеризует свои стихи - \"Сорвавшимся, как брызги из фонтана, Как искры из ракет, Ворвавшимся, как маленькие черти...\" - свидетельствует: для неё написанные стихи - не \"вечные ценности\", идеальные в своей красоте соединения слов (достойные святилища, \"где сон и фимиам\"), а след пережитого, осколки чувств, часть живой жизни, прекрасная в своей мимолётности. Цветаева выбирает образы, которые подчёркивают подвижность, неустойчивость стихов - и в то же время помещает их в царство покоя и безвижности - \"святилище\", \"пыльные магазины\". Именно здесь находятся сейчас (в момент создания стихотворения) её стихи, никем не читанные и никому не нужные. Но поэт (именно это слово - и эту судьбу - выбрала для себя Цветаева) верит, что наступит другое время, когда эти стихи оценят по достоинству.

Совершив свой выбор, Цветаева шла по своему пути, как бы ни был он труден. И не случайно именно это стихотворения часто открывает многочисленные сборники стихов Цветаевой - оно не только является примером осуществлённого предсказания, но и вводит читателя в средоточие цветаевского мира - мира, где сиюминутное, только что пережитое становится достоянием вечности - сохраняя жизнь поэта, её слова, её голос.