Очередная годовщина входа советских войск в Варшаву, Лодзь и Краков, появившихся там в январе 1945 года, не вызвала особого интереса прессы. Это, однако, не означает, что дискуссии на тему «освобождение или порабощение», касающиеся тех событий, ушли в прошлое. В Польше до сих пор существуют круги, которые защищают тезис об освободительной роли Красной армии. Делегации Союза демократических левых сил (SLD) снова, как каждый год, возлагали цветы к памятникам, само существование которых выглядит спорным, ведь в силу вступил закон, запрещающий «пропагандировать коммунизм или другие тоталитарные режимы» в общественном пространстве. То, как этот закон соблюдается, показывает нам, что споры об оценке эпохи Польской Народной Республики не утратили актуальности, а общий уровень исторических знаний остается невысоким.

У органов самоуправления было достаточно времени, чтобы, как того требовал Институт национальной памяти, переименовать 943 улицы, до сих пор прославлявшие Красную армию, Народное Войско Польское, Польский комитет национального освобождения, Марцелия Новотко (Marceli Nowotko) (деятель польского рабочего и коммунистического движения — прим.ред.), Кароля Сверчевского (Karol Świerczewski) (советский и польский государственный и военный деятель — прим.ред.) или Михала Жимерского (Michał Żymierski) (польский военачальник — прим.ред.). К сожалению, члены городских советов многих населенных пунктов не успели сделать этого до сентября 2017 года. В Варшаве воеводе пришлось менять названия 47 улиц своим указом.

Мы ждем тебя…

Latvijas Avize 18.12.2017

Чем русская оккупация отличалась от нацистской?

Parlamentní listy 08.06.2017

Поляки хотят услышать от России правду

ИноСМИ 22.12.2017 Вернемся к событиям, происходившим 73 года назад: к советскому наступлению. Было ли это освобождением? Ждали ли мы советских солдат? Радовались ли люди их появлению? Ответ на два последних вопроса будет утвердительным. Немецкая оккупация угрожала существованию польского народа как такового, это было ясно. Какой станет советская оккупация, никто еще не знал, хотя особых иллюзий поляки не питали. Выхода, однако, не было. «Мы ждем тебя, красная зараза, чтобы ты спасла нас от черной смерти», — писал в своем знаменитом стихотворении Юзеф Щепаньский (Józef Szczepański) — участник Варшавского восстания. Он сам погиб от немецкой пули и не дождался «красной заразы». Когда он умирал (это было 10 сентября 1944 г.), на противоположном берегу Вислы НКВД уже начал расправу с польскими подпольщиками.

В январе освобождать в Варшаве уже, собственно, было некого. Город был полностью разрушен и разграблен, большинство выживших жителей оттуда вывезли. В свою очередь Краков в первые месяцы наслаждался вожделенной свободой. Вновь после почти шестилетнего перерыва открылся Ягеллонский университет, 19 февраля 1945 года в Театре имени Словацкого (Juliusz Słowacki) показали спектакль по пьесе Жеромского (Stefan Żeromski) «От меня сбежала перепелка», команда «Краковия» снова играла с «Вислой». Оставались надежды на гарантии союзников, чьи флаги развевались во время визита в Краков вице-премьера Станислава Миколайчика (Stanisław Mikołajczyk). Горожане отмечали День Конституции, коммунистические сановники ходили на церковные службы. Они чувствовали себя не совсем уверенно и предпочитали говорить о братстве славянских народов, а не петь «Интернационал». Однако надежды, связанные с обретением хотя бы относительной независимости, оказались тщетными, а радость — мимолетной. Начало конца в первые месяцы и даже первые дни после прихода советских сил мог увидеть каждый.

«Давай часы»

Ситуация, в которой оказалась «освобожденная» страна, имела две стороны. Конечно, было чувство облегчения, но одновременно появился и страх. Атмосферу тех дней изображает вышедшая недавно книга Станислава Янковского (Stanisław M. Jankowski) под названием «Давай часы, или освобождение по-советски», созданная на основе рассказов очевидцев событий и документов. Один из таких документов — это доклад, отправленный 1 февраля 1945 года в Лондон полковником Пшемыславом Наконечниковым-Клюковским (Przemysław Nakoniecznikoff-Klukowski), который был комендантом краковского округа Армии Крайовой. «В первые дни пьяная разнузданная солдатня слонялась по Кракову и средь бела дня срывала с прохожих часы и украшения, требовала водки или денег на выпивку. Появляться на пустынных улицах после захода солнца до сих пор небезопасно. В Кракове было несколько случаев, когда после наступления темноты прохожих раздевали, лишая пальто и других предметов гардероба», — писал он.

Если на территории генерал-губернаторства такие случаи носили единичный характер, то на польских землях, присоединенных к Рейху, грабежи, преступления и изнасилования стали массовым явлением. Красноармейцы получили на все это разрешение. «Освободители» продвигались дальше на запад, а сразу после них появлялись палачи из НКВД. В Кракове они заняли помещения дворца «Под баранами» и быстро заполнили заключенными тюрьму на улице Монтелюпих.

Первый эшелон в Сибирь отправился в марте 1945 года. В нем (вместе с гестаповцами, с которыми он воевал всю войну) оказался, например, Витольд Кежун (Witold Kieżun). Его арестовали днем на краковской Рыночной площади. В НКВД прекрасно знали, кто он. Боец Армии Крайовой, который стал позже известным экономистом, описывал в своих воспоминаниях, какие порядки царили в тюрьме: там применяли жестокие пытки и устраивали инсценировки казни. То же самое происходило во всех «освобождавшихся» после января 1944 года городах.

Миф о «спасителях»

Польша потеряла 17% своего населения. Об окончании войны мечтали все. Директор Музея Варшавского восстания Ян Олдаковский (Jan Ołdakowski) сравнивает участь, которая постигла бойцов Армии Крайовой после «освобождения», с ситуацией повстанцев в гетто. Им не оставили выбора: они могли уйти в подполье или в леса. Попытки вести нормальную жизнь почти всегда оканчивались арестом и пытками. Кого-то ждал расстрел, подобный катынскому, и безымянная могила.

После страшной немецкой оккупации люди хотели любой ценой вернуться к обычной жизни. Символично выглядит история Яна Родовича (Jan Rodowicz). После войны он, как всегда мечтал, поступил на архитектурный факультет. Он наслаждался жизнью: играл на музыкальных инструментах, пел, одерживал спортивные победы, но в рождественский сочельник 1948 года в двери его квартиры постучали сотрудники госбезопасности… 1940-1950-е годы стали периодом жестокой расправы с национально-освободительными надеждами польского народа. В следующие десятилетия нас заставили жить во лжи, в том числе отказаться от правды о первых месяцах 1945 года.

Классическим примером здесь может служить легенда о спасении Кракова от разрушения, которую много лет подряд излагали в романах, фильмах и телесериалах. Книга «Маневр, который спас Краков» входила в список рекомендованного чтения для школьников восьмого класса, а в 1976 году Ян Ломницкий (Jan Łomnicki) снял кинофильм под названием «Спасти город». В действительности немцы вывели из города основные силы уже в декабре 1944 года, а более 400 краковских зданий пострадали от советских артиллерийских обстрелов и бомбардировок. Один снаряд повредил даже Вавельский собор. Любопытно, что кремлевская пропаганда до сих пор распространяет миф о «спасении» Кракова. В 2007 году Алексей Ботян получил за спасение Кракова звание Героя Российской Федерации, а в 2009 году об этом человеке сняли псевдодокументальный фильм. На самом деле Ботян был советским диверсантом, сотрудником НКВД.

Наследие Польской Народной Республики

Конечно, можно сказать, что люди, связанные с Польским подпольным государством, и те, кто просто старался во время войны выжить, воспринимали новые порядки, установившиеся после 1945 года, по-разному, ведь жестокие репрессии затронули лишь часть населения. Можно утешать себя тем, что Польша не стала семнадцатой советской республикой и управляли ей польские коммунисты; что хотя советские солдаты пробыли у нас еще 50 лет, они не покидали своих гарнизонов, а все народные волнения подавляли польские военные и милиционеры; что страну восстановили, ликвидировали неграмотность, спортсмены добивались успехов, люди создавали семьи и работали, следовательно, мы не можем полностью отмести наследие той эпохи.

И так вот уже 25 лет мы ведем споры о сути ПНР. Конца им не видно, и в этом кроется одна из основных причин, по которым мы до сих пор не разобрались с преступлениями 1945-1989 годов. Неоднозначность и размытость оценок позволяет существовать на политической сцене защитникам «наследия» ПНР. Они считают, что полвека жизни при тоталитарном режиме не прошли впустую, а «герои» этого периода должны найти место в национальном пантеоне рядом с польскими политиками, генералами и великими поэтами.

Идеолог Союза демократических левых сил Роберт Квятковский (Robert Kwiatkowski) опубликовал недавно в газете «Жечпосполита» (Rzeczpospolita) программный текст, в котором можно прочесть следующее: «Если польские левые хотят создать привлекательное, убедительное и честное послание, скоро им представится прекрасная возможность: 100-летие восстановления независимости. Говорить о прошедшем веке, не упоминая о 45-летнем периоде существования ПНР, невозможно. Поэтому ответ на вопрос, что дальше, звучит так: мы должны подчеркнуть идейную связь левых сил с эпохой ПНР и бороться с тем представлением о жизни под советской оккупацией, которое распространяют правые».

Борьба с искаженными представлениями

Просто поразительные слова. Написаны они были спустя всего несколько дней, после того, как нам удалось вернуть себе память о настоящих героях (хотя где покоятся их останки, мы до сих пор не знаем). Борьба с «правым дискурсом» — это, конечно, пустая трата времени и возвращение к альтернативной истории. Никто не подвергает сомнению тот факт, что в ПНР было много честно трудившихся людей, но демократическая свободная Польша обязана рассказать своим гражданам всю правду о прошлом столетии, о том, кто был тогда предателем, а кто героем. Роберт Квятковский прав в одном: наша общая цель — нарисовать правдивый образ Польской Народной Республики. Поэтому такое значение приобретают символическая политика государства и последовательная декоммунизация общественного пространства. Мы обязаны сделать это ради Юзека, который завершил свое стихотворение пророческими словами: «Но, знай, победитель, из нашего общего гроба новая сильная Польша родится когда-то, та, по которой ходить не придется солдатам и повелителям дикого красного сброда».

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Центральное разведывательное управление (ЦРУ) США опубликовало большой массив рассекреченных архивных документов: 275 сводок донесений американской разведки, которые каждый день ложились на стол президенту Гарри Трумэну в 1946 году. Холодная война еще не началась, но интересы победителей нацистской Германии расходятся все сильнее: Вашингтон делит с Москвой Европу и усиленно шпионит за вчерашним союзником, подозревая его в претензиях на мировое господство.

Слухи, сплетни, "замочная скважина"

Третьего июля 1946 года разведка сообщила президенту Трумэну об отставке главнокомандующего сухопутными войсками маршала Георгия Жукова.

"Возможно, слухи о том, что маршал Жуков недавно был освобожден от должности главнокомандующего сухопутными войсками СССР и назначен командовать Одесским военным округом, подтверждаются. По имеющейся информации, Жуков сказал Сталину, что он не может оставаться на посту главы сухопутных войск, поскольку вождь не согласился с ним в принципиальных вопросах", — говорится в документе со ссылкой на американского военного атташе в Москве.

Смещение прославленного полководца, занимавшего несколько важных государственных постов, было значимым событием. Однако информация опоздала почти на месяц — Жукова отстранили от должности еще 9 июня. Маршала обвинили в незаконном присвоении множества трофеев и раздувании личных заслуг в разгроме гитлеровцев. Слухи о том, что полководец пал жертвой собственной строптивости и посмел возражать Сталину, действительно долго циркулировали.

Примечательно, что в докладе президенту Центральная разведывательная служба (CIG, предшественница ЦРУ) опиралась именно на слухи.

Впрочем, это не единственный подобный пример. Многие донесения, поступавшие в Белый дом, построены на сведениях, которые трудно назвать достоверными.

А иногда — просто на домыслах, вольной интерпретации данных из открытых источников.

"Посол Смит в Москве сообщает, что фотографии в советской прессе, опубликованные в связи со смертью бывшего президента Калинина, еще раз подчеркивают важность в советской иерархии Георгия Маленкова, Лаврентия Берии и небольшой группы в Политбюро (речь идет о Вячеславе Молотове, Андрее Жданове, Анастасе Микояне, Николае Булганине и, разумеется, Иосифе Сталине. — Прим. ред.). Смит полагает, что Сталин считает нынешний период "одним из кризисных для режима", требующим энергичного внутреннего контроля и гарантий защиты от иностранных подрывных влияний", — докладывает сводка от 27 июня.

Американской разведке, не имевшей в тот период надежных информаторов в партийных и государственных органах, приходилось анализировать фотографии в советских газетах. Качество такой "аналитики" оставляло желать лучшего, но все это попадало в руки президенту — Гарри Трумэну. И на этой основе строилась американская политика в отношении СССР.

"Советы стремятся к мировому господству"

Не надежнее выглядят и предположения разведчиков о том, что, одержав победу в войне, СССР стремится в мировые лидеры. Зачастую донесения вообще не содержат никаких ссылок на первичные источники и строятся лишь на чьем-то мнении. Как, например, сообщение из Лондона, также включенное в сводку для президента от 18 апреля.

"По данным посольства (США. — Прим. ред.) в Лондоне, британское Министерство иностранных дел больше не считает, что Советы заинтересованы прежде всего в обеспечении собственной безопасности, чтобы затем сосредоточить внимание на внутреннем развитии. Британские дипломаты полагают, что Советы "мотивированы на идею мирового господства, которое должно быть достигнуто косвенно путем пропаганды коммунистической доктрины и непосредственно — посредством оказания давления на другие страны", — отмечает документ.

В том же духе выдержаны сообщения из самых разных стран. К примеру, в сводке от 8 мая утверждается, что французские коммунисты при поддержке СССР готовят переворот в стране, и даже названа конкретная дата: 12 мая. Из Турции 23 апреля: "Советский Союз намерен взять под контроль средиземноморские проливы". Из Венгрии 10 мая: "Советы собираются захватить весь Дунай". В тот же день из Сирии и Ливана: "Советское влияние с каждым днем набирает силу".

Пять дней спустя президенту докладывают: Советы устанавливают полный контроль над румынской экономикой. А из далекой Аргентины предупреждают, что "будущий конфликт между западными державами и Советским Союзом почти неизбежен". На резкую активизацию "коммунистической агитации" президенту жалуются из Бразилии.

"Красная зараза" расползается даже в самые удаленные уголки планеты. Так, сводка от 29 марта утверждает, что СССР нацелился на Микронезийские острова в Океании.

Основанием опять-таки служит лишь публикация в прессе — статья в "Советском журнале мировой экономики и мировой политики".

"В статье подчеркиваются (а) стратегическое значение Микронезии в поддержании стабильного мира и (б) опасность, которую эти острова представили в руках агрессивных держав, таких как Германия и Япония. Морской атташе отмечает, что… это указывает на план пропаганды против США как агрессивной империалистической державы", — сказано в донесении.

"Русские шпионы повсюду"

Развивается шпиономания. Командующий оккупационными силами США в Австрии генерал Марк Кларк сообщает 14 марта, что "советское командование использует любые поводы для продления срока пребывания своей миссии по репатриации в зоне США". По утверждению генерала, "разведывательная работа в зоне США представляет собой небольшую часть ее деятельности".

Другой генерал — командующий войсками США в Европе и главнокомандующий американскими оккупационными войсками в Германии Джозеф Макнерни — обращает внимание на "серьезную активизацию советского шпионажа в районе Берлина". По его словам, "методы советской разведки включают угрозы и взятки немецким гражданским лицам, нанятым армией США".

В сводке от 27 марта — донесение из Багдада, в котором высказано подозрение, что среди паломников, совершающих хадж, в страну прибыло немало шпионов из СССР с задачей "советской агитации среди шиитов".

"Военный атташе США в Копенгагене был проинформирован обычно надежным источником о том, что советские агенты секретной разведки проникают на Аляску и в Гренландию.

Военный атташе оценивает эту информацию как вероятно истинную", — информирует сводка от 20 июня.

Трудные времена

Самая страшная в истории война закончилась совсем недавно, экономика многих стран разрушена, Европе грозит голод.

В какой-то момент Пентагон предлагает в интересах американского бюджета прекратить поставки зерна в Германию — разведка предупреждает Белый дом, что это может вызвать беспорядки на оккупированных территориях.

"В ответ на предложение военного ведомства о прекращении всех поставок пшеницы в Германию генерал Клей (Люсиус Клей — глава администрации американской зоны оккупации Германии. — Прим. ред.) заявляет, что для поддержания рациона в размере 1380 калорий потребуется до 46 тысяч тонн пшеницы в месяц до сентября, до уборки урожая. Это составит половину рациона — минимум, необходимый для предотвращения голода и беспорядков", — говорится в сводке от 21 марта

Одновременно разведчики докладывают о том, как СССР оказывает помощь населению стран советской зоны оккупации. И связывают это с намерениями Москвы усилить влияние на политику этих государств.

"Делегация США в Будапеште сообщает, что маршалу Толбухину Москва разрешила предоставить в распоряжение румынского правительства и румынских крестьян механизированное оборудование, лошадей и войска от советских войск в Румынии, чтобы помочь "в сельскохозяйственной кампании". Делегация отмечает, что такой шаг позволит Советам и правительству Грозы (Петро Гроза, премьер-министр коалиционного венгерского правительства. — Прим. ред.) оказать давление на консервативное крестьянство к предстоящим выборам", — сообщает разведка президенту 18 марта.

"Посол США в Праге Штайнхардт узнал из надежного источника, что Советы обещали правительству Чехословакии до 30 тысяч тонн пшеницы к 15 мая. Штайнхардт указывает, что советское обещание явно предназначено для укрепления коммунистической партии на выборах 26 мая и прибытие советской пшеницы будет широко освещаться Министерством чешской информации, контролируемым коммунистами", — отмечается в сводке от 1 мая.

Все это время сам Советский Союз с невероятным трудом преодолевает разруху. Ситуация в СССР также находится в поле зрения разведки.

"Американский военный атташе в Лондоне узнал из надежного источника, что трехмесячная засуха на Украине приведет к потере половины запланированного урожая зерна", — информируют Трумэна 31 мая.

А в одном из донесений даже высказывается предположение о том, что СССР не торопится сокращать свои войска в Европе, потому что "дома их нечем кормить".

Немирный атом

К лету 1946 года США — единственное в мире государство, обладающее ядерным оружием. В августе 1945-го были сброшены атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. И Вашингтон всячески старается поддерживать статус ядерной державы.

Дариуш Калиньский

Поведение красноармейцев с первых дней шокировало поляков. На иллюстрации - фрагмент обложки книги «Красная зараза».

Они гадили в кухонную посуду, мылись в унитазах, а духи пили как самый лучший алкоголь. Советские солдаты, войдя в нашу страну, шокировали поляков своим видом, поведением и нравами. Познакомься с их самыми постыдными выходками.

Наших соотечественников часто шокировал уже сам внешний вид советских освободителей. Особенно это касалось солдат родом из азиатских республик СССР. В воспоминаниях повторяются описания bojców с раскосыми глазами, с винтовками, которые были больше их самих, и с мешками за спиной вместо армейских ранцев. В окрестностях Влодавы даже появились части, использующие верблюдов в качестве тяглового скота, что должно было произвести немалую сенсацию в тех местах. Потом эти отряды с верблюдами принимали участие в штурме Берлина.

Армия как из средневековья

Уже первое впечатление часто было не слишком позитивным.

«Всё сожрали, картошку, кашу, соленья. Бабушка вспоминала, как в банки наср…ли. Они страшно воняли», - писал о красноармейцах один из наших читателей.

Другой рассказывал: «Ночной горшок моей (пра-пра) бабушки вытащили из-под кровати, а потом набирали в него воду из колодца и пили».

В Ченстохове Лидия Церцдзвадзе-Вардисиани так запомнила советских военных и их вульгарные манеры:

Эта армия - «калмыки» какие-то жуткие, на лошадях, которые чуть больше телёнка. Они волокли ноги по земле, когда ехали на этих лошадях, еле держась - пьяные вусмерть, совершенно! Страшно было ходить по городу. (…) А сколько раз врывались в нашу квартиру. «Сало есть?». «Нет, нету, откуда же ему взяться». «А лук есть?». «Ну, есть». «Вот, давай!». (…) Ставят водку на стол, чистят лук, вытаскивают пистолет и стреляют по всем картинкам. Для них это веселье.

Входящие красноармейцы скоро стали вызывать ужас у поляков

Весьма оригинален также был вид советских войск, нагруженных трофейным немецким добром. Такие картины были почти обыденностью в Польше, в особенности когда Красная Армия возвращалась к себе домой после взятия Берлина.

Зрелище как во времена тридцатилетней войны. Все эти грузовики, телеги, самые разные транспортные средства, нагруженные всяческой добычей - письменные столы, кровати с балдахинами, тазы, клозеты, бочки, зонтики, одеяла, ковры, лестницы, велосипеды. В клетках - гуси, утки, куры. Часто за машиной семенили коровы или козы. Люди на этих машинах бывали одеты в самые странные гражданские наряды, иной раз это выглядело так, будто они ограбили гардероб какого-то театра.

Свиной корм и духи

Иногда случались ситуации довольно комичные. Согласно одному из присланных вами свидетельств, в одной деревне красноармейцы съели бочку оставленного немцами машинного масла - тавота, решив, что это мармелад.

Подробно о действиях Красной Армии на польских землях в последней книге Дариуша Калиньского «Красная зараза. Как на самом деле выглядело освобождение Польши».

Это, несомненно, не был единичный случай, поскольку подобные происшествия происходили ещё в 1939 году после того, как Красная Армия оккупировала наши Восточные Кресы. Свидетелем одного из них была тогда одна полька из Гродно:

Смешным был факт в одном магазине. Мужик покупал смазку для телеги. Когда он ушёл, два большевика потребовали то же самое, что брал мужик, два килограмма. Они вышли из магазина и, не обращая внимания на то, что находятся на улице, стали пальцами пробовать смазку. Набирали, сколько им удавалось зацепить этим пальцем, и запихивали в рот. Так пробовали раза три, а потом один другому говорить, что польский мармелад невкусный, и со злости бросил весь пакет на тротуар.

В одном доме в Ошмяне красноармейцы съели у хозяйки весь запас крема «Нивея». Они намазывали его на хлеб, может быть, считая, что это смалец со специальными вкусовыми добавками.

Крем «Нивея» - лакомство для советов?

Голодающая армия была способна съесть буквально всё. Даже очистки из свиного корыта. Это подтверждает один из наших читателей, который прислал вот такое свидетельство:

Мой дядя рассказывал, что, когда пришло москальское войско, его отец нёс корм свиньям. Один подошёл: «Покушать, покушать!». И свиньи в тот день жратвы не дождались, а несколько москалей слопали ведро картофельных очистков и прочих свиных деликатесов.

Случалось и так, что жаждущие алкоголя солдаты забирали у полек духи и выпивали их. Однако нам трудно судить, добивались ли они желаемого результата. В поисках водки и закуски красноармейцы не стеснялись нападать на поляков даже во время семейных торжеств. Так случилось в Свенце в 1946 году, когда:

Группа из шестерых советских солдат под командованием капитана напала на людей, празднующих свадьбу. Русские убили одного мужчину, а женщине прострелили ухо. Запугав до смерти людей, они забрали водку и продукты.

Жаждущие алкоголя красноармейцы не гнушались и духами.

Дамские наряды

Советские солдаты кроме знаменитых часов и велосипедов воровали также и довольно нетипичные для мужчин вещи, а именно - дамский и детский гардероб. Даже среди бела дня на улицах большого города польки могли лишиться своей одежды. Одна из наших соотечественниц весной 1945 года описывала такую ситуацию:

Ко мне пристали два москаля, сначала требовали часы, когда я сказала, что часов у меня нет, то они стали угрожать, что они меня застрелят, если я им не отдам часы, и стали меня обыскивать. А когда не нашли, то отняли у меня велосипед, коробочку с табаком и портсигар, и ещё хотели снять с меня туфли и пальто, а если я им этого пальто не отдам, и туфли тоже, то сказали, что меня застрелят.

В Варшаве в мае 1945 года жертвой советской офицера стала возвращавшаяся из лагеря 13-летняя Веслава Хелминьская-Рупевич. Девочка лишилась верхней одежды. То же самое произошло с группой малолетних учеников в Шинвальде (сейчас Бойкув), ограбленных по дороге в школу. Трудно сказать, зачем «освободителям» нужна была детская одежда. Может быть, они её продали потом на чёрном рынке, а может, отправили в посылках своим близким.

Даже женские наряды были ценной добычей для советов.

Золотые чашки и латунные дверные ручки

Забывши пословицу, что «не всё то золото, что блестит», красноармейцы с большим воодушевлением откручивали от дверей домов и квартир латунные ручки. По той же причине они отламывали от молочников и чашек из столовых сервизов ручки, покрашенные золотой краской. Конечно же, потому, что по виду они напоминали этот ценный металл.

Здания, в которых были расквартированы советские солдаты, после их выезда оказывались обычно в ужасном состоянии. Примером пусть послужит вилла в Быдгоще, расположенная на улице Тихой,11:

Комфортно обставленный, окружённый ухоженным садом с 70-ю деревьями домик за несколько месяцев после взятия города советские солдаты превратили в развалины. Ванну они выбросили в окно, печь центрального отопления вывезли, изразцы разбили, водопровод забили и частично разрушили, двери и оконные рамы сожгли. В стене дома была выбита дыра, а сад выкорчеван.

Красноармейцы не знали пословицы, что не всё то золото, что блестит.

Одним из любимых развлечений красноармейцев было загрязнение экскрементами поместий, принадлежавших польским «буржуям». В этом убедились супруги Семеньские, владельцы имения, находившегося около Радомска. Мало того, что освободители лишили их мебели и предметов домашнего обихода, так ещё bojcy запакостили фекалиями все помещения в имении.

Благодаря книге Дариуша Калиньского «Красная зараза» ты узнаешь правду о советском «освобождении» Польши. Не медли и закажи ещё сегодня свой экземпляр на empik.com.

Список литературы:

Витольд Чешиньский, Советская Армия в Вармии и Мазурах в 1945-1948 годах. Наброски к монографии, «Научные публикации Остроленкского Научного Общества им. Адама Хентника», том 27 (2013).

Лукаш Каминьский, Оборванные, голодные, злые - советы в глазах поляков 1944-1948, «Бюллетень ИНП», № 7 (2001).

Мариуш Леслав Крогульский, Оккупация во имя союзов. Советская Армия в Польше 1944 -1956, Издательство фон Боровецки, Варшава 2000.

Кшишитоф Лесяковский, «Трофейный» поход, «Бюллетень ИНП», № 7 (2001).

Кэтрин Мерридэйл, Война Ивана. Красная Армия 1939 - 1945, Издательский Дом Rebis, Познань 2012.

Ярослав Нейя, Проблемы с союзниками, «Бюллетень ИНП», № 1-2 (2005).

Мартин Заремба, Большой Страх. Польша 1944-1947. Реакция простонародья на кризис, Общественный Издательский Институт Знак, Краков 2002.

В феврале 1962 года КГБ проинформировал руководство Советского Союза о том, что США планируют покончить с правительством Ф.Кастро: "Основной удар по Кубе планируется нанести с американской военной базы Гуантанамо при поддержке кораблей ВМФ, находящихся в Карибском море. Действия наземных сил будут поддерживаться ВВС, базирующимися во Флориде и Техасе...". 13 марта 1962 г. операция "Нортвудс" была утверждена.

В мае 1962 года Н.С.Хрущев в беседе с министром иностранных дел А.А.Громыко отметил серьезность ситуации вокруг Кубы: "Необходимо разместить там некоторое количество наших ядерных ракет. Только это может спасти страну...". Все участники совещания в Президиуме ЦК КПСС поддержали Хрущева. В Генштабе была разработана операция "Анадырь" по переброске на Кубу советской группировки (до 44 тыс. чел.) и 51‑й отдельной ракетной дивизии, имевшей 40 пусковых установок Р12 и Р14.

В хронике, публикуемой "Родиной", - развязка драматичных событий на пороге Третьей мировой войны.

Середина сентября 1962 года

Специальное заявление ТАСС: "Советскому Союзу не требуется перемещать в какую-либо страну, например, на Кубу, имеющиеся у него средства для отражения агрессии...

Наши ядерные средства настолько мощны... что нет нужды искать место для размещения их где‑то за пределами СССР".

9 октября

Сообщение военного атташе СССР в США: специальные войска США будут увеличены с 4000 до 6639 чел., а кубинские наемники зачисляются в "антикастровские экспедиционные силы".

Кеннеди создает специальную "кризисную группу"... Некоторые из них предлагают нанести удар по позициям советских ракет на Кубе

14 октября

Разведывательный самолет США сфотографировал в районе Сан Кристобаль две советские ракеты.

16 октября

Кеннеди создает специальную "кризисную группу" из высших должностных лиц. Некоторые из них предлагают нанести удар по позициям советских ракет на Кубе.

18 октября

14.00-18.00

Встреча А.А.Громыко с президентом Д.Кеннеди. Советский министр отметил, что СССР "не будет играть роль стороннего наблюдателя". Кеннеди предлагает сделку: "США не будут предпринимать вооруженное вторжение на Кубу. Советское наступательное оружие должно быть с Кубы удалено".

20 октября

Президент Кеннеди принимает решение об объявлении морской блокады Кубы.

22 октября

Госсекретарь Раск передает личное послание американского президента Н.С.Хрущеву и текст его очередного обращения к американскому народу: "США полны решимости устранить эту угрозу безопасности нашему полушарию".

Президент Кеннеди объявляет по ТВ и радио о введении 24 октября, с 14.00 по Гринвичу, "карантина" на все виды наступательного
оружия ввозимого на Кубу.

Сбор руководящего состава советского посольства в США и совещание посла Добрынина с руководителями советских разведслужб. Принятие необходимых мер предосторожности и уничтожение некоторых документов.

Сообщение резидента ГРУ в Вашингтоне: "1) Установление жесткого карантина против доставки на Кубу наступательного оружия. Все суда, имеющие на борту такое оружие, не будут
допускаться на Кубу; 2) усиление наблюдения за военным строительством на Кубе...; 3) нападение ядерным оружием с территории Кубы на любую другую страну западного полушария будет расцениваться как нападение СССР на США; 4) усиливается база Гуантанамо, приводится в боевую готовность ряд воинских частей... 6) США потребовали немедленного заседания Совета безопасности. В Карибском море под предлогом маневров находится 45 кораблей с 20 тыс. человек, включая 8 тыс. морских
пехотинцев".

23 октября

Заявление советского правительства: морская блокады Кубы - "беспрецедентные агрессивные действия". В СССР задержано увольнение старших возрастов из армии, отменены отпуска, войска приведены в состояние повышенной боевой готовности.

24 октября

Второе личное послание Хрущева президенту Кеннеди: "Мы будем... вынуждены... предпринять меры, которые сочтем нужными и доста
точными для того, чтобы оградить свои права".

Утро

Данные радиоперехвата ГРУ о приказе Объединенного комитета начальников штабов стратегическому авиационному командованию (САК) ВВС США: "приготовиться к ядерному нападению".
Сообщение резидента ГРУ в Вашингтоне: "За сутки 23 октября в полетах над США находилось 85 самолетов стратегической авиации.
Из них 22 самолета бомбардировщика B-52. 57 самолетов B‑47 направились из США в Европу".

Встреча сотрудника посольства Г.Н.Большакова с американским журналистом Ч.Бартлеттом, на которой американцы пытаются найти дополнительный канал связи с советским руководством.

Около 14.00

Американские телеканалы показывают как советский танкер пересек воображаемую линию, однако американские военные корабли не стреляли и пропустили его дальше. Другой советский теплоход "Александровск", на борту которого 24 ядерные боеголовки для ракет средней дальности и 44 атомных заряда для крылатых ракет наземного базирования, успел пришвартоваться в кубинском порту Ла-Исабелла вместо порта Мариэл.

Около 18.00

Вторая встреча Бартлетта и Большакова, на которой американец впервые озвучил вариант сделки - "ликвидацию советских ракет на территории Кубы взамен на закрытие американской ракетной базы в Турции".

25 октября

Сообщение резидента ГРУ в Нью‑Йорке: "Подготовлен первый эшелон вторжения на Кубу, который в ближайшие часы выйдет в море". Пометка начальника ГРУ И.А.Серова: "По данным разведки КГБ вторжение на Кубу якобы намечается на 26 октября".

Первая половина дня

Приводятся в полную готовность системы гражданской обороны Кубы, ядерные убежища, население в панике закупает продукты и другие товары первой необходимости.

После 21.00

Личное послание Кеннеди Н.С.Хрущеву, в котором президент предлагает вернуться "к прежней ситуации".

Послание Хрущева Кеннеди: Мы будем... вынуждены... принять меры, которые сочтем нужными

26 октября

Две встречи советника посольства А.С.Феклисова с политическим обозревателем Эй Би Си Д.Скали, на которой американцы предлагают компромиссную сделку: СССР демонстративно вывозит с Кубы ракеты под контролем ООН, а США снимают блокаду Кубы и публично берут на себя обязательства не вторгаться на остров. Президент Кеннеди получает письмо Н.С.Хрущева с предложением советской стороны: она объявляет об отказе от военных поставок вообще, а американская сторона - об отказе от интервенции на Кубу.

27 октября

6.45. Москва

Телеграмма от ВАТ (военного атташе), ВМАТ (военно‑морского атташе) и ВВАТ военно-воздушного атташе) СССР в США: американское вторжение на Кубу возможно в ближайшие 5-7 дней.

Сообщение резидента ГРУ в Вашингтоне: "США действительно решили добиваться... уничтожения ракетных баз на Кубе, вплоть до вторжения... Все готово к вторжению на Кубу; дело за предлогом, а лучший предлог - базы, их продолжающееся строительство... Вторжение на Кубу может состояться в конце этой недели".

Совершенно секретно

"Сымитировать сбитие военного самолета США..."

В 2001 году в США были рассекречены детали планировавшихся американской стороной провокации

1. Диверсии внутри и вокруг американской военной базы в Гуантанамо (поджог самолёта и затопление корабля; необходимо опубликовать в СМИ список несуществующих "погибших").

2. Затопление судна с кубинскими беженцами.

3. Организовать теракты в Майами, других городах Флориды и в Вашингтоне, направленные на кубинских беженцев. Произвести арест "кубинских агентов" и опубликовать подложные документы.

4. Совершить авианалет на территорию сопредельных с Кубой государств.

5. Сымитировать атаки на пассажирские самолёты и сбить беспилотный американский самолет или взорвать радиоуправляемый корабль. Для имитации атак использовать, перекрашенный под "кубинский МиГ" истребитель F‑86 "Сейбр"... Опубликовать в газетах список погибших в сбитом самолете или взорванном корабле.

6. Сымитировать сбитие военного самолёта США кубинским МиГом"

28 октября

16.00. Вашингтон

29 октября

30 октября

Р.Кеннеди подтвердил согласие президента на ликвидацию американских военных баз в Турции, но без упоминаний о связи с кубинскими событиями.

27 октября

Утро. Вашингтон

"Черная суббота"

Кеннеди получает очередное письмо Хрущева. Советский лидер заявляет о согласии СССР вывезти "те средства с Кубы, которые Вы считаете наступательными", и предлагает "вывезти аналогичные американские средства из Турции".

Первая половина дня

Очередное заседание "кризисной группы": решено, что США в официальном диалоге не будут упоминать о Турции.

Вторая половина дня

Кеннеди отвечает Хрущеву: СССР должен прекратить все работы на ракетных площадках и под международным контролем привести все наступательное оружие на Кубе в бездействующее состояние.

27 октября

Вечер

Встреча А.Ф.Добрынина с Р.Кеннеди в связи со сбитым над Кубой американским разведывательным самолетом. В конце беседы Р.Кеннеди на вопрос о Турции заявил: "Если в этом сейчас единственное препятствие к достижению упомянутого выше урегулирования, то президент не видит непреодолимых трудностей в решении и этого вопроса. Главная трудность для президента - публичное обсуждение вопроса о Турции. Формально размещение ракетных баз в Турции было оформлено официальным решением НАТО... Однако президент... готов негласно договориться и по этому вопросу".

27 октября

Около 24.00

Сообщение резидента ГРУ в Вашингтоне: "1) Положение на 24.00 27.10 остается напряженным. Ближайшие 24 часа считают решающими. 2) Министр обороны США Макнамара отдал приказ министру ВВС о переводе из резерва 24 транспортнодесантных эскадрилий с частями обеспечения. Эскадрильи предназначаются для переброски первого штурмового эшелона при высадке десанта. 3) усиленное передвижение войск по дорогам Флориды завершено. 4) В субботу в Пентагоне продолжало работать до 50% личного состава".

Начальник ГРУ И.А.Серов: "Прошу всеми имеющимися средствами срочно выяснить и доложить: 1) количество войск, техники и их принадлежность во Флориде и Гуантанамо; 2) сосредоточение контрреволюционных сил, находившихся ранее в странах Латинской Америки и переброшенных во Флориду и Гуантанамо; 3) количество транспортных средств в районе Флорида, приспособленных к десантированию войск".

28 октября

Сообщение резидента ГРУ в Вашингтоне: "США наращивают свою группировку сил в районе Карибского моря. 1) 19‑я авиагруппа прибыла 17 октября на базу ВВС МакДилл (Флорида)... входят от 50 до 75 самолетов, включая сверхзвуковые истребители RF-100 и RF‑101 и самолеты KB‑66. 2)В маневрах принимают участие авианосцы "Индепендент" со 100 самолетами на борту и "Энтерпрайз", а также три других авианосца меньшего размера и около 40 военных кораблей, включая 20 эсминцев, 15 военно-транспортных судов, 3 подводные лодки, корабли противолодочной обороны. Учения намечено продолжить до 30 октября. 3) Из Калифорнии на восточное побережье переброшены подразделения морской пехоты (25 тыс. человек) и пехотный батальон (1200) ...".

28 октября

16.00. Вашингтон

Телеграмма МИДа: "Вопрос о демонтаже ракетных баз на Кубе под международным контролем - не встречает возражений и будет подробно освещен в послании Н.С.Хрущева". Советский лидер согласился публично не обсуждать вопрос о ликвидации американских ракетных баз в Турции.

Послание Хрущева передано президенту США.

Р. Кеннеди подтвердил согласие президента на ликвидацию американских военных баз в Турции, но без упоминаний о связи с кубинскими событиями.

Над одним из столиков фешенебельного вашингтонского ресторана "Оксидентал" висит табличка, на металле несколько строк: "В напряженный период Карибского кризиса (октябрь 1962 года) таинственный русский мистер "Х" передал предложение о вывозе ракет с Кубы корреспонденту телекомпании "Эй-би-си" Джону Скали. Эта встреча послужила устранению возможной ядерной войны".

Резидент политической разведки

Рядом с табличкой - портрет корреспондента. Но нет ни имени, ни портрета его собеседника. С кем общался за этим историческим столиком Джон Скали, звезда американской тележурналистики, человек, приближенный к семье Кеннеди? Русский мистер "Х" - резидент советской политической разведки в Вашингтоне Александр Фомин.

Подлинное имя - Александр Семенович Феклисов.

Вернемся в тот день, 26 октября 1962 года. На Кубу уже переброшен 40-тысячный контингент наших военных, почти завершен монтаж 42 ракет с ядерными боеголовками, нацеленными на США. Мир на грани третьей мировой войны. Полковник внешней разведки Александр Феклисов - один из тех очень немногих людей, благодаря которым удалось предотвратить катастрофу.

Его дочь Наталия Александровна Феклисова-Асатур узнала о тайной работе отца уже взрослым человеком.

Только в сорок девять лет, - рассказывает она мне, - я впервые услышала, что отец занимался разведкой, работал с такими людьми, как Юлиус Розенберг и Клаус Фукс... Я была ошеломлена. В школе нам рассказывали о жестокости и предвзятости американского суда, пославшего молодых на электрический стул. Я и представить себе не могла, что отец встречался с ними и даже считал Юлиуса Розенберга своим другом! Об этом дома никогда не было ни слова, ни намека. Мы с сестрой четко знали одно: отец - сотрудник МИДа. Он очень любил фильм "Семнадцать мгновений весны", когда его показывали, всегда звал нас с сестрой, хотел, чтобы мы смотрели вместе. Мы думали: вот как нравится папе картина. Только много лет спустя я стала понимать, что его жизнь, работа в Нью-Йорке, Лондоне и Вашингтоне - материал для нескольких таких фильмов!

Холостой стажер

Разведчиком, как рассказывал сам Феклисов в документальном фильме "Карибский кризис глазами резидента", он стал случайно. "Мой отец - стрелочник на железной дороге, и в детстве я мечтал стать помощником машиниста, ну, может быть, даже машинистом". Но когда Феклисов заканчивал Институт инженеров связи, ему предложили продолжить учебу в ШОН - Школе особого назначения. А уже через год, в 1941-м, стали готовить к командировке в США.

Наталия Александровна до сих пор удивляется: как могли отца послать в Америку? Слишком молод. Языком владеет слабо. Не обзавелся семьей. Наконец, глуховат. В юности, когда загорелся дом, где жила семья Феклисовых, он всю ночь спасал людей и под утро рухнул спать на холодные доски в сарае. Проснувшись, не сразу понял, что одно ухо не слышит.

Но руководство ШОН разглядело в нем нечто более важное: Феклисов способен работать сутками и всегда добивается поставленной цели. Первое задание начинающему разведчику - установить двустороннюю радиосвязь с Москвой. Каким образом? Это он должен решить сам, на месте. Стажеру генконсульства СССР в Нью-Йорке Александру Фомину, так его зовут по легенде, выделяют комнату в невысоком доме, окруженном многоэтажками. Парень с Рогожской заставы находит и покупает несколько бамбуковых шестов (такими пользуются спортсмены), скрепляет их муфтами, ставит получившуюся антенну на растяжки - и отныне Нью-Йорк с Москвой соединены невидимой прочной нитью.

Довольно быстро Александр исправляет в анкете графу "не женат". Наталия Александровна показывает фотографию миловидной молодой женщины:

Это мама в год их знакомства. В Нью-Йорк прислали для работы в Амторге десять девушек, окончивших в Москве иняз. Отец говорил, что Зина Осипова сразу очаровала его своими васильковыми глазами. Зинуля, так отец звал маму, стала не только женой, но и хорошей помощницей. Свободно владея английским, она могла заговорить и увести в сторонку любую американскую жену, чтобы мужчины наедине могли обсудить свои проблемы.

Отец умел расположить к себе почти любого человека. За время работы, это мы позже узнали, у него было 17 агентов-иностранцев, - продолжает Наталия Александровна. - Некоторых он называл друзьями. Уже много позже отец устроил в своей московской квартире на Большой Грузинской "тайник дорогих вещей" (так он его называл), видимо, на случай, если в дом залезут воры. Как-то достал при нас с сестрой старый потрепанный бумажник: "Подарок американского друга". Но какого, так и не сказал.

Работа с "друзьями" и приводила разведчика не раз в центр важных, поистине исторических событий.

Великий переговорщик

22 октября 1962 года Фомина приглашает на завтрак в ресторан "Оксидентал" Джон Скали - известный политический телеобозреватель. Разведчик встречался с ним уже в течение полутора лет.

Скали выглядит взволнованным. Без предисловий начинает обвинять Хрущева в агрессивной политике: "Не свихнулся ли ваш генсек?" Феклисов возражает: "Гонку вооружений инициировали Соединенные Штаты!"

Двое расстаются, недовольные друг другом. Ситуация с каждым часом становится все более взрывоопасной. В резидентуру просачиваются секретнейшие сведения: американская армия будет готова к высадке на Кубу 29 октября. И в то же время из Москвы не поступает никаких важных указаний...

Отец, - говорит Наталия Александровна, - молчал о событиях вокруг Карибского кризиса много лет. Однажды только было что-то вроде намека, но я тогда по молодости ничего не поняла. Он дал мне два билета в театр Сатиры на спектакль по пьесе Бурлацкого "Бремя решений". Сказал: "Это может быть интересно. Там про американские дела, президента Кеннеди играет Андрей Миронов. Я пойти не могу". Мы с подругой побежали только из-за Миронова. В пьесе говорилось о Карибском кризисе, там был советский сотрудник по фамилии Фомин, а я ведь, поскольку родилась в Нью-Йорке, в детстве носила эту же фамилию! Могла бы, кажется, о чем-то задуматься... Но, честно говоря, нам смотреть спектакль было не интересно.

Утром 26 октября Фомин решает пригласить Скали на ланч в тот же ресторан в надежде получить от него свежую информацию. В книге "Опасность и выживание" Макджордж Банди (советник по вопросам национальной безопасности США) напишет потом, что о предстоящей встрече Скали с советским разведчиком было доложено президенту. Кеннеди велел передать Фомину: "Время не терпит. Кремль должен срочно сделать заявление о своем согласии без каких-либо условий вывести свои ракеты с Кубы".

Память разведчика сохранила эту встречу во всех деталях. Александр Семенович рассказал о ней в книге "Признание разведчика" (вышла в 1999 году; второе издание, подготовленное уже дочерью, увидело свет 2016 году):

"Потирая руки и с улыбкой глядя на меня, Скали сказал:

Хрущев, видимо, считает Кеннеди молодым, неопытным государственным деятелем. Он глубоко заблуждается, в чем скоро убедится. Пентагон заверяет президента, что за сорок восемь часов сможет покончить с режимом Фиделя Кастро и советскими ракетами.

Вторжение на Кубу равносильно предоставлению Хрущеву свободы действий. Советский Союз может нанести ответный удар по уязвимому для Вашингтона месту.

Скали, видимо, не ожидал такого ответа. Он долго смотрел мне в глаза, потом спросил:

Ты думаешь, Александр, это будет Западный Берлин?

Как ответная мера - вполне возможно... Знаешь, Джон, когда в бой идет тысячная лавина советских танков, а с воздуха на бреющем полете атакуют самолеты-штурмовики... Они все сметут на своем пути...

На этом наша полемика со Скали закончилась... Здесь я должен сказать, что никто не уполномочивал меня говорить Скали о возможном захвате Западного Берлина. Это был порыв моей души... Я действовал на свой страх и риск".

Информатор Хрущева

Разведчик не мог предполагать дальнейшего. Его слова были без промедления доведены до хозяина Белого дома, и уже через три часа Кеннеди передал журналисту компромиссное предложение об урегулировании кризиса.

Скали вызвал Фомина на новую встречу.

"Не теряя времени, он заявил, что по поручению "высочайшей власти" передает следующие условия решения Карибского кризиса: СССР демонтирует и вывозит с Кубы ракетные установки под контролем ООН; США снимают блокаду острова; США публично берут на себя обязательство не вторгаться на Кубу".

Разведчик попросил уточнить, что означает термин "высочайшая власть". "Чеканя каждое слово, собеседник произнес: "Джон Фицджеральд Кеннеди - президент Соединенных Штатов Америки".

Фомин заверил Скали, что немедленно доложит о предложении американской стороны своему послу. "Но одно дело обещать, а другое - сделать". Посол Добрынин ровно три часа изучал ошеломляющий текст, потом пригласил Феклисова. Извиняющимся голосом произнес: "Я не могу послать такую телеграмму, поскольку МИД не уполномочивал посольство на такие переговоры".

"Удивившись нерешительности посла, - вспоминал Феклисов, - я подписал телеграмму сам и передал шифровальщику для отправки моему шефу".

Положительный ответ Хрущева пришел в воскресенье, 28 октября, в десять часов утра. СССР вывел свои ракеты с Кубы, США сняли блокаду с острова, а через шесть месяцев убрали свои ракеты из Турции. Земляне вздохнули с облегчением.

Доктор философских наук Акоп Назаретян, руководитель Евро-Азиатского центра мегаистории и системного прогнозирования Института востоковедения РАН, утверждает: эти два мужчины - Феклисов и Скали - спасли не просто миллионы жизней, а цивилизацию планеты Земля. "Это были дни и часы мировой истории, весьма скромно запечатленные в России неблагодарными потомками".

Таинственный мистер "Х"

Американский ученый Джеймс Блайт, автор книги On the Brink ("На грани"), в 1989 году в Москве вручил разведчику свою книгу с дарственной надписью "Александру Феклисову - человеку, с которым я всегда хотел встретиться; личности, сыгравшей ключевую роль в величайшем событии нашего времени".

По книге "13 дней" Роберта Кеннеди, в те времена министра юстиции, был снят одноименный фильм, где один из главных персонажей выведен под именем Александр Фомин. Когда стало ясно, что возможности официальной дипломатии исчерпаны, политическому советнику американского президента (его играет Кевин Кёстнер) приходит счастливая мысль подключить к переговорам тележурналиста, который дружен с неким Александром Фоминым. "Его подлинное имя Александр Феклисов, - говорит советник. - Это супершпион! Главный разведчик КГБ!"

Фильм вышел в 2000 году, Феклисов успел его посмотреть. Наталия Александровна вспоминает:

Отцу фильм понравился. Рассердило только то, как одели "Александра Фомина" - из-под пиджака у него выглядывал ворот свитера. Он заявил: "В свитерах ходили только фермеры, а я всегда был в сорочке и при галстуке!" А в целом, сказал, фильм точно отражает события.

Рядового Александра Федотова, телефониста-диспетчера, отобрали для загадочного "задания" из отдельной роты при штабе 21-й дивизии ПВО в Одессе. Место дислокации - поселок Лимонар провинции Матансас, территория бывшей американской автошколы. Боевая задача - контроль за всеми летательными аппаратами в кубинском небе.

Некоторые детали из рассказа Александра Григорьевича о кубинской командировке записала наш корреспондент в Санкт-Петербурге Анна Романова.

Дежурство

Вся карта Кубы была разбита координатной сеткой с секретными кодами, которые сменялись раз в неделю. Я принимал шифрованные заявки и вписывал в "План полетов" - это нужно было, чтобы исключить гражданские самолеты из разряда воздушных целей.

С начала сентября американцы особенно активно "утюжили" кубинское небо на истребителях F-104. "Пара американцев на бреющем, ждите" - типичный звонок с радиолокационного поста. Радары ловят цель, в штабе получают координаты, планшетисты наносят цель на планшет...

Быт

Смена караульного в ночное время. Под плащами автоматы, постоянно ждешь пули "контры" из-за угла. В десятке метров от караульного поста, за забором в убогой хижине живет старый кубинец, который по ночам крадется вдоль забора со свечкой в руке. Он пугает нас до чертиков - что он там делает ночью? Кого выискивает? Потом уже мы узнали, что это безобидный сумасшедший.

Наши ездили к кубинцам с концертами - пели, разыгрывали смешные сценки из армейской жизни. Во время таких "гастролей" увидел на побережье Флоридского залива зрелище не для слабонервных! На рейде сотни американских кораблей, на берегу отчаянные молодые кубинцы размахивают кольтами. "Patria o muerte!" - лозунг революции. Видно было, как распаляет их поддержка такой державы, как СССР.

В сезон урожая наши помогали местным фермерам собирать помидоры - но только зеленые на экспорт, чтобы дозрели в пути. Объедались до пуза...

Развязка

Ночь с 26 на 27 октября прошла в чудовищном напряжении. Вечером всех женщин с нашей территории - вольнонаемных радисток, телефонисток вывезли в карстовые пещеры, которые служили убежищами. Личному составу приказали иметь при себе оружие. Наши радары засекли цели - десятки самолетов США устремляются к кубинским границам. Поступает приказ Фиделя Кастро: "Кубинские границы священны и неприкосновенны, уничтожать любого нарушителя!" Тут же приходит приказ из Москвы: "Категорически не применять никаких действий в отношении американских самолетов при нарушении кубинских границ!".

Самолеты долетели до границы и начали барражировать вдоль нее. Вся ночь и весь следующий день стали проверкой на прочность и выдержку - что будет дальше? Кто уступит? Кто не выдержит? Только потом мы узнали, что наши сбили ракетой американский самолет-разведчик U-2.

Дома Александра Федотова ждала невеста - ленинградская студентка. На Кубе он собирал для нее гербарий из экзотических цветов и растений Кубы. "Заявки" делал, конечно, по телефону своим коллегам - те присылали ему с оказией раритеты с разных уголков острова. Та девушка стала его женой, они вместе живут в Петербурге уже более сорока лет.

Младший сержант Феликс Сухановский: Кубинцы нас уговаривали: "Камрад, пускай ракету!"

Мой отец, Феликс Александрович Сухановский, младший сержант роты ИТР 181 ракетного полка 50-й Краснознаменной ракетной дивизии 43-й Краснознаменной ракетной армии, впервые вскользь рассказал о своей кубинской эпопее только в конце 80-х годов. Разговорился лишь совсем недавно. Я записал его рассказ, выдержки из которого предлагаю "Родине".

Алексей Сухановский, Архангельск

Молчание "сарафанного радио"

В армию меня призвали с первого курса Архангельского лесотехнического института, уже в 22 года. "Учебку" закончил младшим сержантом, начальником радиостанции, попал служить в инженерно-техническую роту. Начальником нашего дивизиона был подполковник Герасимов, суворовец, вежливый, жесткий, фигуристый строевик.

Всезнающее "сарафанное радио" оказалось то ли глухим, то ли немым: никаких слухов о том, куда нас отправляют не циркулировало. Просто в одну из ночей в конце сентября 1962 года нас подняли по тревоге и на крытых грузовиках отправили в порт Николаева. Оттуда в неведении плыли семнадцать суток, не имея понятия о пункте назначения. Выгрузились в кромешную ночь, проходя на пирс к грузовикам через коридор автоматчиков. Некоторых, совершенно убитых морской качкой, тащили на руках. Где мы - неизвестно. Тьма - кромешная. Созвездия - не пойми какие...

В шесть утра встало солнце, и мы увидели пальмы. Только позже узнали, что стоим лагерем в сельской местности у Лос-Паласиоса неподалеку от Сан-Кристобаля к юго-западу от Гаваны.

"Камрад-камрад, нажимай!"

Расположились в довольно большом периметре, обнесенном колючей проволокой. Охрану несли кубинские солдаты, которым, как сказал наш ротный, капитан Кологреев, было сказано самим Фиделем: "Если хоть с одним из русских что-то случится, расстреляю". Но за все время ни диверсий, ни провокаций в наших местах не было. Только каждый день над расположением летали американские разведывательные самолеты.

Настроение у ребят было разное. Кто повесил нос, говоря, мол, тут наша могила, не выберемся отсюда вовек. Кто, нисколько не унывал, молча делал свое дело, а шебутные ленинградцы и вовсе пустились на поиски приключений: наладили контакты с охраной и потом хвастались знакомством с местными девчонками, восхищались кубинским ромом и даже разжились гитарой. Думаю, все, кроме гитары, было враньем и бахвальством.

На четвертый день после высадки собрали стартовые столы, пристыковали головные части ядерных боезарядов к ракетам, заправили их, поставили в боевое положение, навели на цели - и с 25 октября ждали приказа на пуск в полной готовности.

Такой нашу боевую позицию под Сан-Кристобалем запечатлели для истории американские авиаразведчики: два стартовых стола, длинные палатки, командный пункт, кабельные магистрали, парк тягачей и заправщиков с топливом ТМ185 и окислителем АК27И, колонны машин, раскисшие от дождя дороги среди прореженного пальмового леса...

Всего напряжения ситуации мы не ощущали, хотя понимали, что пуск всего лишь одной Р-12 - и начнется всемирный ад. Каждая ракета мощностью в одну мегатонну - 50 хиросим. Кубинцы, видя нашу мощь, радостно уговаривали: "Камрад-камрад, нажимай-нажимай, пускай ракету! Покажем этим американцам!" Сильно обижались, что мы не врежем своей дубиной по Штатам. Приказа не было. И мы ждали.

Ротный интернационал

Еще в Союзе нам говорили, что надо опасаться компонентов ракетной заправки, иначе "детей не будет". Помню, стоишь на посту охраны склада топлива, а солнце печет резервуары и через предохранительные клапана периодически с пыханьем вылетают желтые облачка газа...

Меж тем до нас доходили сведения, что после установки наших ракет во Флориде началась дикая паника. Все население полуострова со страху ломанулось вглубь Америки. Конечно, тут любому поплохеет, когда ядерные ракеты у тебя под носом наготове стоят...

Все это длилось не так долго, но запомнилось, как сквозь туман. Еще на подходе к Кубе у меня началась аритмия сердца. Правда, что со мной происходит, я не понимал - всего трясет, колотит, пульс сумасшедший... В таком самочувствии прошла и вся моя кубинская эпопея. Не в лучшем состоянии были и мои товарищи. Возможно, сказались условия морского перехода, возможно, повлиял тропический климат с резким перепадом ночных и дневных температур. Не добавляли настроения постоянные контакты с фантастическими насекомыми - они там здоровенные, ядовитые и омерзительные. Так что не особо я на Кубе резвился, больше отлеживался в палатке. Воспоминания остались смутные и тяжкие.

Жизнь протекала в расположении роты, в которой был полный советский интернационал: осетины, армянин, старшина-чеченец, азербайджанец, грузин, таджики, ну и братья-славяне в великом множестве. Жили дружно. Потерь не имели. Никто не заболел. Обошлось даже без вшей. Досуг коротали кто как умел и по сути его заменяли политинформации, которые проводили замполит или комбат: обстановка сложная, но стабильная и потому скоро - домой! Знаменитых кубинских сигар не видели, да и курильщиков у нас в роте было всего пара человек. Денег нам не выдавали, а солдатскую зарплату получили уже в Союзе сполна.

"Дали им шороху!"

Работы для нашей роты так и не нашлось - простояли наготове всю кубинскую спецоперацию.

28 октября мы получили команду сворачиваться и грузиться на суда. 29 октября наш полк был снят с боевого дежурства.

В порт Николаева мы пришли в первых числах декабря. Ощущали себя победителями, радовались, что вернулись живыми и здоровыми. "Дали им шороху!".

Через три дня радисты сказали, что по радио "Голос Америки" передали поздравление подполковнику Герасимову с возвращением и новым заступлением на боевое дежурство. Не думаю, что наше командование было обрадовано такой осведомленностью противника...

Дома о Кубе я не сказал ничего. Очень жалею, что скоро потерял свой фонарик, выданный перед операцией "Анадырь" - единственное, что оставалось моей памятью об Острове Свободы.

В будущем году пермяку Александру Георгиевичу Горенскому исполнится 80. А во время Карибского кризиса 24-летний техник-лейтенант оказался на Кубе в составе 584-го отдельного авиационного инженерного полка. Дислокация - база "Гранма". Основной сектор обстрела - в северо-восточном и северном направлениях, дополнительный - в направлении острова Пинос.

Воспоминания Александра Георгиевича об октябрьских днях 1962 года записал наш корреспондент в Перми Константин Бахарев.

СБОРЫ. Операция "Клетчатая рубашка"

Весной 1962 года мне и моим сослуживцам по 642 ОАПИБ (отдельный авиабатальон истребителей-бомбардировщиков), размещенного на аэродроме Мартыновка Одесского военного округа, предложили командировку в "страну с морским субтропическим климатом". Я согласился. Из нашего полка отправили пятерых: майора Орлова Анатолия Андреевича, лейтенанта Борисова Владимира, старших лейтенантов Черепушкина Сергея, Зайчикова Валерия и меня.

Выдали обмундирование - технический костюм песочного цвета, ботинки на толстой подошве с высокой шнуровкой - берцы, защитного цвета панаму с широкими полями и песочного цвета майки. Гражданскую одежду выдали тоже: рубашки, шляпу, светлый плащ, туфли и костюмы. Рубашки были все одного фасона - с коротким рукавом и клетчатые. Кто-то пошутил, что мы участники операции "Клетчатая рубашка". Это прижилось, и по-другому мы командировку уже не называли.

Во время сборов увидел, что во дворе штаба девушки из библиотеки сжигают книги. Им приказали списать самые ветхие экземпляры. Я отобрал себе "Тихий Дон", "Двенадцать стульев", "Хождение по мукам", сборник О Генри и Некрасова. Взял книги с собой. Потом, на Кубе, их у меня брали почитать, и в конце концов книги разошлись. Остался только "Тихий Дон". И когда читать было нечего, мы разобрали его тома на тетрадки, пронумеровали их и так все и читали - одну за другой.

МОРСКОЙ ПОХОД. Контейнеры "Авиаэкспорта"

Полк прибыл в Балтийск, где начал грузиться на теплоход "Бердянск". Мы разместились в трюме, а на палубе кроме автокранов и другой внешне гражданской техники установили два огромных контейнера с надписями "Авиаэкспорт". В одном упрятали четыре походные кухни. В них готовили для нас еду и потом в термосах спускали в трюм. Второй контейнер был туалетом. Днем можно было ходить лишь по 2-3 человека. Если число визитеров увеличить, то кто-нибудь мог бы заметить, что из авиаконтейнера все время течет вода. Ночью туалет разрешалось посещать без ограничений.

16 сентября 1962 года отчалили. Шли 18 суток. На подходе к Кубе около нас начали летать американские военные самолеты. Сначала большие двухмоторные, потом появились истребители. Каждый облет они совершали по определенной программе: очень низко снижались (до 15-20 метров над морем), заходили с разных курсов - с кормы и носа поперек курса корабля, затем вдоль курса - тоже с носа и с кормы. Летали только днем, но очень часто: до шести раз в сутки. Много фотографировали, было видно, как открываются фотолюки, иногда даже был виден блеск оптики. После облета некоторые пилоты приветливо махали рукой и показывали, что они улетают домой, на запад.

Для возможного отпора, если американцы вздумают провести досмотр судна, были созданы четыре взвода, вооруженных ножами, пистолетами и гранатами. Два взвода дежурят в носовой и кормовой рубках, два - в резерве. Кроме того, в резерве автоматы и пулеметы, если дело дойдет до них. Взводы в основном составлены из офицеров, но были и солдаты, физически наиболее сильные и спортивные.

ДИСЛОКАЦИЯ. "Черная вдова"

Наш полк разместили на бывшей американской военной базе, сейчас она называлась "Гранма". Кроме нас тут был зенитно-ракетный дивизион, полк транспортных вертолетов Ми-4, и в начале октября появился артдивизион с четырьмя пушками калибра 80 миллиметров. Командиром полка был полковник Алексей Иванович Фролов, начальником штаба - подполковник Дамир Максудович Илясов. Структура простая: две боевые эскадрильи, занимавшиеся наведением и пуском ракет, и одна техническая, которая должна была готовить ракеты к выстрелу.

На вооружении у нас стояли ФКР-1, фронтовые крылатые ракеты, способные нести фугасные и ядерные заряды. Ракеты перевозились в контейнерах, обитых фанерой, с надписью "Авиаэкспорт" на русском и английском языках. В нашем полку было 48 таких ракет. А на ПРТБ - подвижной ракетно-технической базе - хранились ядерные боеголовки к ракетам. Нам пришлось строить для них хранилище с особым температурным режимом.

Выгружались в порту города Мариэль. После разгрузки начштаба приказал мне возглавить караул по охране пяти контейнеров с ракетами. Их сразу увезли с причала в джунгли, чтобы никто не видел. Мне было страшновато, так как я боялся, что там полно змей. На месте нас инструктировал кубинец. Я пытался его понять с помощью карманного разговорника, но ничего не понял. Контейнеры стояли на вырубке площадью примерно 200х200 метров. Я выставил три поста. Ночь прошла спокойно.

Утром один из кубинских водителей трейлеров (на них перевозили контейнеры), подошел к нашей машине - "газику", и вдруг запрыгал и закричал: "Негро! Негро!" Я смотрю, на полу "газика" черный паук типа тарантула, большой, сантиметров пять-шесть в диаметре. Тарантулов я не боялся, их много возле Одессы, и они безвредные. Взял тряпку у водителя, прихватил сквозь нее этого паучка и выбросил из машины. Негр паука яростно растоптал ногами. А потом нам рассказали, что этот паук, "черная вдова", одним укусом может убить человека.

НАЧАЛО КРИЗИСА. Ожидание бомбежки

25 октября 1962 года начальник штаба полка объявил, что американцы будут нас бомбить. После этого, конечно, у нас возник легкий мандраж. Американцы летали над нами очень низко, раз пять-шесть в день. По вечерам заходили с запада, от заходящего солнца. Их не видно, вот они и подкрадывались. МиГи стали гоняться за ними, отгонять в сторону. А когда сбили их разведсамолет, американцы реже стали появляться.

Мы жили в ожидании войны. Склонялись к тому, что боевые действия все-таки начнутся. Но мы были готовы к этому. Нам сообщили командиры, что по всем прикидкам после начала войны мы проживем полчаса, не больше. Потом нас накроют. Но за это время наш полк мог выпустить 3-4 ракеты с ядерными боеголовками. Так что от Флориды, а именно туда мы были нацелены, тоже мало бы что осталось. С ней бы наш полк минут за 20 справился. А второй полк с ФКР разнес бы все американские войска на Гуантанамо.

НОЧНАЯ ГОСТЬЯ. Залп по субмарине

Ночью нас разбудил залп артдивизиона, где командовал старший лейтенант Сергей Яковлев, мы звали его Яшка-артиллерист. Очень решительный и дотошный офицер. До этого мы, по его просьбе, сделали плот и таскали по морю. Артиллеристы выцеливали по нему, целый день потратили и потом одним выстрелом плот разнесли. А в эту ночь старлей в бинокль смотрел, смотрел (это он нам потом рассказывал), увидел силуэт. Тихонько разбудил личный состав. Сам лично навел все четыре своих орудия и жахнул залпом! Там, говорит, искры, огонь. Ну не зря он по нашему плоту прицелы настраивал. Без промаха вдарил.

Днем приехали из Гаваны водолазы. И мы тоже надели маски, ласты и стали нырять. А там, метрах в двухстах от берега, на дне куски металла. Подводная лодка подходила ночью. И наш старлей-артиллерист ее прихлопнул. Она, видимо, затонула неподалеку. Водолазы трупы потом поднимали на свой катер. Я семь покойников насчитал, их на корме складывали.

ЕЩЕ НОЧНЫЕ ГОСТИ. Нападение на пост

У нас было порядка пятнадцати позиций в полку, которые надлежало охранять. И почти каждую ночь часовые стреляли. Видимо, кому-то очень хотелось определить, что же наш полк имел на вооружении. Начались нападения. Рядом стояли кубинцы, у них ночью застрелили часового. Напали и на тот пост, где я был начальником караула.

Около 23 часов я пошел немного вздремнуть. И вдруг длинная очередь из пулемета! Слышно, как пули защелкали по листьям деревьев. Я крикнул: "Караул, в ружье!" Бросились в окопы и открыли ответный огонь. Били из автомата и ручного пулемета. Раздался звук работающего двигателя, как у грузовика, и вскоре он стих. Мой помощник, сержант Алексей Федорчук, хотел их преследовать. Я запретил. Ночью плохо видно, может, там засада.

Утром осмотрели место, откуда в нас стреляли. Оказалось, с грунтовой дороги, метрах в ста. Огонь вели через небольшой лес. Можно сказать, наугад, но в нашем направлении. Нашли кучу гильз калибром примерно 12,7. Отдали особистам, которые приехали утром.

БЫТ. Акулы на обед

Тыловые подразделения полка находились еще в СССР. Питались мы сухими пайками, поэтому приучились ловить рыбу. Занялись с друзьями подводной охотой. Тут нашлась и сеть, ставили ее в устье реки Санта-Лаура. Однажды за один раз достали четыре тонны макрели. А потом сеть пропала. Нашли ее, всю разодранную, возле берега. В ней запутались две акулы. Этих акул мы тоже съели, а сеть выкинули.

В то время в СССР я получал 107 рублей в месяц. На Кубе нам установили зарплату в размере 195 процентов от домашней. То есть фактически вдвое больше. Кроме того, кубинские власти доплачивали нам по триста песо в месяц как военным советникам. Но давали эти деньги всего два месяца. Кто как хотел, так и получал - рублями или песо, на выбор. Песо на руки, а рубли шли на сберкнижку. Можно было взять и чеки Внешторгбанка. Многие, и я тоже, часть своего денежного довольствия еще перед отправкой по рапорту передали семьям. На Кубе я получал шестьдесят процентов зарплаты, остальное шло жене и дочке. И еще я, как и другие, делал денежные переводы семье.

Солдаты и сержанты жили хуже. Они получали рублей по десять. Хоть им тоже увеличили выплаты в два раза. Но солдаты нашли выход. Наш полк привез с собой десять тонн каустической соды. Для чего - неизвестно. А на Кубе в то время была страшная нехватка мыла и стиральных веществ. И наши солдаты стали торговать этой каустической содой. Дело приняло такой размах, что с раннего утра на нашем КПП уже стояли очереди из кубинок. Меняли соду на деньги и продукты.

КОНТАКТЫ. От любви до ненависти

Когда мы появились на Кубе, кубинцы готовы были носить нас на руках. В местах, где требовалась плата за вход, нас пропускали без оплаты. В барах первая порция выпивки для русских была бесплатной. Кубинцы, не стесняясь, говорили, что теперь-то "они покажут" американцам. А когда стало ясно, что мы не будем воевать, настроение у них резко изменилось. На нашей базе "Гранма" появились листовки на русском языке с призывами не подчиняться приказам командиров, а объявить войну США и высадиться на американский материк. В Гаване меня с Анатолием Репиным женщины забросали гнилыми помидорами. Толя хотел "разобраться", я его удержал. Мы потом почистились, но все равно одежду пришлось выбросить.

ОТЪЕЗД. Прощай, оружие

Когда Хрущев и Кеннеди все-таки договорились и начался вывоз с Кубы баллистических ракет, от нашего полка выделили транспорт. Несколько дней я был старшим "КрАЗа", на котором возили грузы с бывших боевых позиций в порт. У меня после того, как побывал на этих позициях, было сложное впечатление. Поразили размах и качество выполненных работ: это были залы не очень глубокого (почти на поверхности) залегания с мощными арочными сводами и с метровой толщины воротами. Но все это было так варварски разрушено, разграблено, разбито, что оставалось только сокрушаться.

Михаил Валерьевич Гаврилов, соавтор недавно вышедшей книги "Белые пятна Карибского кризиса" (вместе с В.А. Бубновым), рассказал "Родине" малоизвестные подробности ключевого эпизода Карибского кризиса. Американский самолет-разведчик U-2 был сбит в небе над кубинским городом Банес 27 октября 1962 года расчетом советского зенитно-ракетного комплекса С-75. Офицером наведения был лейтенант Алексей Артемович Ряпенко. Вот как он описывает это в книге:

"...майор Герченов приказал мне: "Цель уничтожить тремя, очередью!" Я перевел все три стрельбовых канала в режим БР и нажал кнопку "Пуск" первого канала. Ракета сошла с пусковой установки. После я доложил: "Есть захват!" Первая ракета уже летела 9-10 секунд, когда командир скомандовал: "Вторая, пуск!" Я нажал кнопку "Пуск" второго канала. Когда разорвалась первая ракета, на экранах появилось облако. Я доложил: "Первая, подрыв. Цель, встреча. Цель поражена!" После подрыва второй ракеты цель начала резко терять высоту, и я доложил: "Вторая, подрыв. Цель уничтожена!"

Майор И.М. Герченов сообщил на КП полка об уничтожении цели N33. Мне он сказал, что я работал спокойно и уверенно. Затем мы вышли из кабины. На площадке собрались все офицеры и операторы. Меня подхватили на руки и начали подбрасывать - это было легко, так как я весил всего 56 килограммов. Оглядываясь назад, могу сказать: мы выполняли свой долг, безоговорочно и до конца. Тогда я не мог знать, что сбитый нами американский самолет будет единственным, что это событие станет переломным шагом в разрешении Карибского кризиса. Просто в те годы все наше поколение воспитали так, что мы были готовы погибнуть за Родину".

Самолет U-2 был спроектирован и изготовлен по последнему слову техники. В частности, он был оборудован прибором для обнаружения советских радаров. Михаил Гаврилов задается вопросом: почему опытный пилот Рудольф Андерсон, зная, что находится "под прицелом", не стал маневрировать, а продолжил двигаться намеченным курсом? Авторы книги "Белые пятна Карибского кризиса" считают, что американское командование намеренно отправило Андерсона на верную гибель, заранее отключив систему безопасности его самолета. Атака на U-2 должна была стать сигналом к началу массированного авиаудара по Кубе:

Президент Джон Кеннеди лишь после того, как американский новейший самолет был уничтожен, осознал, что США на Кубе противостоят не разрозненные группки советских солдат и офицеров, а боеспособная группа войск. И если США нанесут удар по Кубе, последует необратимая реакция по всему миру.

Авторы книги убеждены: командир 27-й дивизии ПВО Георгий Воронков, командир дивизиона Иван Герченов и офицер наведения Алексей Ряпенко сыграли одну из ключевых ролей в разрешении Карибского кризиса. За дополнительными подробностями корреспонденты "Родины" обратились к Алексею Артемовичу Ряпенко, живущему в Сочи:

- В книге говорится, что вы работали по цели "спокойно и уверенно". Расшифруете?

Уверенность приходит, когда в совершенстве знаешь свое дело. А я ведь в 1960 году закончил Тамбовское авиационное училище. Но после выпуска меня направили в зенитно-ракетные войска, так что пришлось осваивать новую специальность. На стрельбах все получалось лучшим образом, пришло спокойствие, о котором вы спрашиваете. Хотя я был самым молодым офицером в дивизионе. 27 октября все было даже проще, чем на учениях.

- О чем вы думали, нажимая на кнопку "Пуск"?

Думать тут нечего, все действия расписаны по секундам. Процесс обнаружения и стрельбы - довольно просты. Самолет мы сразу схватили на экране локатора, станция разведки его вела. И как только он подошел к зоне обнаружения, передала нам. По команде командира я нажал "Пуск". Штатная ситуация даже несмотря на то, что шел ливень. Самолет двигался с небольшой скоростью - где-то 800 километров в час. Так что проблем не возникло.

- Был ли праздничный ужин по поводу удачной стрельбы?

О чем вы! У нас не было ощущения, что на этом все закончится. Наоборот, мы опасались возмездия. Так что было не до угощений.

Нет. Да я бы и отказался. Либо просто сказал им: "Ребята, то, что вы сделали, было вашей инициативой. А мы выполняли свою работу, долг - помогали кубинцам защитить их революционные завоевания. Тут кто кого...".

МОСКВА, 14 окт — РИА Новости, Андрей Коц. Мощная оптика самолета-шпиона выхватывает из предрассветных джунглей площадку размером с футбольное поле. На ней отчетливо видны "тубусы" транспортных контейнеров баллистических ракет, позиции ПВО, палатки и военные склады. В центре — стартовый стол. Пилот майор Ричард Хейзер, не веря своим глазам, делает над пустырем еще круг и убеждается окончательно: на Острове Свободы появилось ядерное оружие СССР. Ровно 55 лет назад, 14 октября 1962 года, самолет-разведчик ВВС США U-2 обнаружил на Кубе позиции советских баллистических ракет средней дальности Р-12. Этот инцидент принято считать началом Карибского кризиса, едва не переросшего в Третью мировую войну. О событиях дней, когда мир стоял на грани ядерной катастрофы, — в материале РИА Новости.

Совершить невозможное

Впервые идею переброски баллистических ракет и воинского контингента на Кубу Никита Хрущев озвучил 20 мая 1962 года на совещании с министром иностранных дел Андреем Громыко, министром обороны Родионом Малиновским и первым заместителем Совета министров СССР Анастасом Микояном. К тому моменту планетарное противостояние двух сверхдержав достигло своего пика. Годом ранее американцы перевезли под турецкий Измир пятнадцать баллистических ракет средней дальности "Юпитер", способных уничтожить Москву и другие крупные города в европейской части СССР менее чем за десять минут. В партийной верхушке справедливо полагали, что такой "козырь" в руках США может лишить Советский Союз возможности нанести полномасштабный ответно-встречный удар.

В то время СССР серьезно проигрывал американцам по количеству межконтинентальных баллистических ракет (МБР). Те имели в своих арсеналах 144 МБР SM-65 Atlas и около 60 SM-68 Titan. Кроме того, в Италии было развернуто 30 "Юпитеров" с дальностью действия 2400 километров, а в Великобритании — 60 ракет PGM-17 Thor со схожими возможностями. В Советском Союзе к 1962 году было всего 75 МБР Р-7, но одновременно могло быть запущено не более 25 единиц. Конечно, СССР имел в своем распоряжении 700 баллистических ракет средней дальности, но он не мог развернуть их близко к границам США.

© РИА Новости/Аврора. Сергей Разбаков, Михаил Чупрасов От Р-1 до "Ярса" – редкие кадры запуска баллистических ракет

© РИА Новости/Аврора. Сергей Разбаков, Михаил Чупрасов

Угроза была очевидна. Уже 28 мая на Кубу вылетела советская делегация. Долго уговаривать Рауля и Фиделя Кастро не пришлось: братья-революционеры всерьез опасались американского вторжения на остров и увидели в СССР влиятельного и мощного союзника. А 10 июня министр обороны маршал Малиновский, выступая на заседании Президиума ЦК КПСС, представил план операции по переброске ракет. Он предлагал размещение на Кубе двух видов баллистических ракет: 24 Р-12 с радиусом действия около 2000 километров и 16 Р-14 с дальностью в два раза больше. Оба типа ракет были снабжены ядерными боеголовками мощностью в мегатонну каждая. Для сравнения: примерно такой же мощностью обладают стоящие сегодня на вооружении РВСН межконтинентальные "Тополя".

Операция "Анадырь"

Карибский кризис: роль СМИ в истории Первым серьезным испытанием для Агентства печати "Новости" стал Карибский кризис. Ведь разгоревшийся в 1962 году конфликт между СССР и США потребовал концентрации усилий не только политиков и дипломатов, но и работников СМИ. Об этом – во второй части спецпроекта Радио Sputnik "Летопись столетия".

Помимо ракет, в состав группы советских войск входили вертолетный полк Ми-4, четыре мотострелковых полка, два танковых батальона, вооруженных на тот момент новейшими Т-55, 42 легких бомбардировщика Ил-28, два подразделения крылатых ракет с 12-килотонными боевыми частями, несколько батарей ствольной зенитной артиллерии и 12 установок ЗРК С-75. Транспортные корабли прикрывала корабельная ударная группа в составе двух крейсеров, четырех эсминцев, 12 ракетных катеров, 11 подводных лодок. Всего в уникальной операции планировалось задействовать 50 тысяч человек. Опыта переброски такой мощной группировки в другое полушарие у нашей страны не было ни до, ни после Карибского кризиса.

Операция получила название "Анадырь". Ее разрабатывали лучшие военные стратеги страны Советов — маршал Иван Баграмян, генерал-полковник Семен Иванов и генерал-лейтенант Анатолий Грибков. Естественно, переброска войск должна была осуществляться в строжайшей тайне, чтобы о ней не узнали западные разведки. Поэтому ее проводили по легенде, согласно которой личный состав отбывал на учения в северные регионы СССР. Солдатам и офицерам, которые не знали, что именно им предстоит сделать, выдали лыжи, валенки, армейские овчинные тулупы, белые маскировочные халаты.

© AP Photo / DoD

© AP Photo / DoD

Для операции выделили 85 кораблей. Их капитаны ничего не знали о содержимом трюмов и о пункте назначения. Каждому из них был выдан запечатанный пакет с инструкциями, который следовало вскрыть уже в море. В бумагах предписывалось следовать на Кубу и не вступать в контакт с кораблями НАТО.

"Быстрая и организованная подготовка войск к отправке принесла свои плоды, и это дало основание доложить 7 июля Хрущеву о готовности Министерства обороны по реализации плана "Анадырь", — вспоминал позже генерал Анатолий Грибков. — Перевозка личного состава и техники морем производилась на пассажирских и сухогрузных судах торгового флота из портов Балтийского, Черного и Баренцева морей".

Стоит отметить, что эта операция — самый настоящий подвиг военных и гражданских моряков СССР. Многие корабли шли на Кубу перегруженными — помимо людей, им было необходимо перевезти свыше 230 тысяч тонн материально-технических средств. Солдаты и офицеры ютились в трюмах, в сильной тесноте и духоте. Особенно тяжело было пехотинцам и танкистам, многие из которых никогда раньше не были в плавании, их терзала морская болезнь, носившая характер эпидемии. Транспортировка грузов обошлась советской казне в 20 миллионов долларов, но результат стоил этих денег. Американская разведка так и не смогла узнать истинную причину активности советского торгового флота вблизи своих берегов вплоть до обнаружения готовых к старту ракет.

И тем не менее "суета" в Атлантике вызвала серьезные подозрения в США. С июля натовские самолеты-разведчики регулярно облетали советские корабли на сверхмалых высотах. Двенадцатого сентября это привело к трагедии: очередной "шпион" сблизился с сухогрузом "Ленинский комсомол" и после очередного захода ударился о воду и затонул. А с 18 сентября американские военные корабли стали постоянно запрашивать транспорты СССР о характере груза. Впрочем, советским капитанам удавалось успешно отнекиваться.

Черная суббота

О том, что происходило после 14 октября 1962 года, написаны десятки книг. Уже на следующий день после исторического разведвылета майора Ричарда Хейзера снимки стартовых позиций советских ракет показали президенту Джону Кеннеди. Он выступил 22 октября по телевидению с обращением к нации и признал, что СССР разместил ядерное оружие в "подбрюшье" США. Глава государства объявил полную военно-морскую блокаду Кубы, которая вступила в силу уже 24 октября. Тем не менее некоторым советским сухогрузам удалось "проскочить" и добраться до точки назначения.

На следующий день президент Кеннеди впервые за всю историю существования США отдал приказ повысить боевую готовность Вооруженных сил страны до уровня DEFCON-2. Проще говоря, это уже почти война. Для сравнения: менее "серьезный" DEFCON-3 объявляли только 11 сентября 2001 года. Обстановка стремительно накалялась. Штаб-квартира ООН превратилась в поле ожесточенных словесных битв между американскими и советскими дипломатами. США готовились начать вторжение на Кубу, наши политики раз за разом обещали дать серьезный отпор. Противостояние достигло своего пика 27 октября, в "черную субботу", когда пусковые установки зенитно-ракетного дивизиона С-75 сбили над Кубой самолет-разведчик U-2. Историки считают, что в этот день мир был ближе всего к глобальной ядерной войне.

Как ни странно, инцидент, вместо того чтобы спровоцировать эскалацию, серьезно остудил горячие головы по обе стороны Атлантики. В ночь на 28 октября брат президента Роберт Кеннеди встретился с советским послом в США Анатолием Добрыниным и передал ему сообщение от американского правительства, согласившегося дать гарантии ненападения на Кубу. Вечером того же дня министр обороны СССР Родион Малиновский отдал приказ о начале демонтажа стартовых площадок на Кубе. Двадцатого ноября, когда Советский Союз вывез с острова последние ракеты, Джон Кеннеди приказал прекратить блокаду Кубы. А несколько месяцев спустя, США убрали из Турции свои "Юпитеры". Карибский кризис окончательно разрешился.

Стоит отметить, что в истории 14-дневного противостояния двух сверхдержав осталось немало белых пятен. Новые подробности появляются крайне редко. В частности, в сентябре 2017 года Минобороны России впервые обнародовало данные о потерях среди советских военнослужащих, так или иначе задействованных в "ракетном кризисе". По данным военного ведомства, с 1 августа 1962 года по 16 августа 1964 года на Кубе погибли 64 гражданина СССР. Подробности, естественно, не разглашаются. Но даже по имеющимся данным 55 лет назад в Карибском море бывало очень жарко.

Так, 27 октября группа из одиннадцати эсминцев ВМС США во главе с авианосцем USS Randolph блокировала в нейтральных водах неподалеку от Кубы советскую дизель-электрическую подлодку Б-59 с ядерным вооружением под командованием капитана второго ранга Валентина Савицкого. Американцы попытались принудить лодку к всплытию, чтобы ее идентифицировать, и начали забрасывать Б-59 глубинными бомбами. Можно только гадать, как чувствовали себя в этот момент подводники, наверняка подумавшие, что мировая война все-таки началась. Савицкий отдал приказ об атаке скопления кораблей торпедой с ядерной боевой частью. Однако его старпому, капитану второго ранга Василию Архипову, удалось убедить командира проявить сдержанность. Лодка передала кораблям противника сигнал "Прекратить провокацию", после чего обстановка несколько разрядилась. Эсминцы прекратили атаковать Б-59, и она продолжила свой путь. А сколько подобных случаев, завершившихся не так благополучно, до сих пор имеют гриф "совершенно секретно"?