Русский адмирал Александр Семёнович Шишков (1754 – 1841) по иронии судьбы вошёл в историю не столько своей военной службой, сколько литературной деятельностью. Он и его последователи (шишковисты) выступили как сильные и благородные противники той реформы русского литературного языка , которую произвёл их современник – Карамзин .
Адмирал Александр Семёнович Шишков. Портрет работы Дж. Доу
Шишков восстал против Карамзина, защищая русский язык от тех «новшеств», которые были тем внесены. Карамзин сблизил литературный язык с разговорным, вследствие чего в русскую литературу вошло немало варваризмов и неологизмов. К остаткам церковнославянского языка в русской изящной литературе Карамзин отнесся отрицательно, считая, например, стиль Ломоносова «диким», «варварским». В литературном же стиле своего времени он увидел «приятность, называемую французами élégance». Собственно, не Карамзин произвел реформу русского языка, не он освободил его от славянизмов и латинско-немецкого влияния, – эта реформа произведена была уже самим обществом в екатерининскую эпоху, но Карамзин был самым крупным и популярным писателем, который первый открыл, что реформа уже совершилась, и сознательно стал за стиль, уже принятый в обществе. Вот почему он и сделался первой мишенью для нападения литераторов «старой школы», еще державшихся ломоносовской манеры письма.
Во главе этих противников Карамзина стал Шишков. Горячность, обнаруженная им в обличении Карамзина, объясняется тем, что он на реформу языка смотрел, как на дело антипатриотическое и даже антирелигиозное.
«Язык есть, – говорит он, – душа народа, зеркало нравов, верный показатель просвещения, неумолчный свидетель дел. Где нет в сердцах веры, там нет в языке благочестия. Где нет любви к отечеству, там язык не изъявляет чувств отечественных».
Стоя на такой точке зрения, он решительно восстал против всех «новшеств», «исказивших», по его мнению, благородную и величественную простоту русского языка. Карамзина считал он главным виновником порчи языка и готов был спор филологический обратить в спор политический, – для него Карамзин, портивший родной язык, был вредным либералом, деятелем антинационального направления. Впоследствии «История государства Российского » примирила его с Карамзиным, – тем более, что и сам Карамзин позднее даже в области языка сделался консерватором, любителем характерных архаизмов.
В 1803 г. Шишков выпустил «Рассуждение о старом и новом слоге Российского языка», в 1804 г. – «Прибавление к сочинению, называемому «Рассуждение о старом и новом слоге», в 1810 г. – «Рассуждение о красноречии св. Писания и о том, в чем состоит богатство, обилие, красота и сила российского языка», в 1811 г. – «Разговоры о словесности между двумя лицами "Аз" и "Буки"». Для Шишкова славянский и русский язык были почти тожественны, – он считал русский язык наречием славянского. Богатство русского языка, по его мнению, и выражалось, главным образом, в славянизмах: «российский язык есть чадо славянского, заимствующее от него свое украшение». Ломоносовский стиль был для него образцовым, а élégance нового стиля называл он «чепухой».
Шишков нападал на тогдашнее русское общество и литературу за широкое пользование варваризмами (например: «моральный», «эстетический», «эпоха», «гармония», «энтузиазм», «катастрофа»). Ему не нравились вошедшие в употребление неологизмы («переворот» – перевод французского слова «révolution», «развитие» – «développement», «утонченный» – «raffiné», «сосредоточить» – «concentrer», «трогательный» – «touchant»). Ему резали ухо такие искусственные слова, тогда входившие в употребление, как «настоящность» и «будущность», «начитанность», «промышленность»... Но если Шишков был неправ, стараясь уничтожить всякое живое творчество языка, то вполне справедливы были его порицания таких модных в его время, выражений, как, например, – «подпирать свое мнение», «природа искала нам добронравствовать», «народ не потерял первого отпечатка своей цены» и пр.
Дореволюционный автор Галахов в «Истории словесности» приводит следующую выдержку из одного сочинения (А. О. «Утехи меланхолии», 1802), особенно возмущавшего Шишкова своим стилем: «Пасмурный день на сердце июля вызвал нас пользоваться воздухом. Предлагая интересную прогулку в дружеском круге, идём за гору развлечь задумчивость. Полевые красоты нежно пленили нас; поспешая, с сердечным удовольствием, входим в рощу. Здесь зрение наше находит разнообразные предметы; с неизъяснимой приятностью рассеявшись в её сени, слышим страстную филомелу, тающую в своих восторгах… Тут сельская прелесть с восхищением обозревает созревающее богатство, приветствует с нетерпением ожидаемого. Низкий натуральный комплимент при невинной улыбке был ответ её».
Но, не довольствуясь «критикой» недостатков современного литературного языка, Шишков рискнул еще предложить его «реформу», дав совет заменять иностранные слова русскими, или церковнославянскими (вместо «сцена» – «явление», вместо «меланхолия» – «уныние», «мифология» – «баснословие», «рецензия» – «рассматриванье книг», «героизм» – «добледушие», «актер» – «лицедей», «развитие» (от développement) – «прозябание»). Он предлагал вернуть в общее употребление забытые уже тогда слова: «непщевать», «зане», «убо», «иже», «яко».
Шишков был искренним патриотом, но плохим филологом. По профессии моряк, он занимался изучением языка, как любитель. Оттого его филологические теории совершенно наивны и неприемлемы. Например, слова «широко», «высоко», «далеко» он производил от таких словосочетаний: «ширь + око», «высь + око» и т. д. Слово «звезда» он сближал со словом «гвоздь», «ибо звёзды, – говорил он, – как светлые на небе гвозди»; «гордость» – от «гора + даю» и т. д.
Это обстоятельство подорвало, в глазах русского общества, значение его благородных усилий очистить русский язык от излишней примеси чужого. Во всяком случае, его статьи обратили на себя внимание, вызвали поддержку со стороны одних – и насмешки со стороны других. В возникшей полемике приняли участие профессора Каченовский, Макаров, Дашков, Измайлов и многие др. Противники Шишкова сумели высмеять не только его филологическую беспомощность, но и то, что сам он, несмотря на собственные требования заботиться о чистоте русского слога, не мог обходиться без варваризмов.
К числу шишковистов принадлежали такие прославленные русские поэты, как
Русский писатель, государственный и общественный деятель, адмирал Александр Семенович Шишков родился 20 марта (9 марта по старому стилю) 1754 года в Москве. Образование получил в Морском кадетском корпусе в Санкт-Петербурге, в 1772 году окончил корпус в звании мичмана.
В период русско шведской войны 1788-1790 годов Шишков был участником Гогландского (1788) и Эландского (1789) сражений. За участие в последнем Шишков был произведен в чин капитана 2-го ранга.
Весной 1790 года Шишков был назначен командиром 38 пушечного гребного фрегата "Святой Николай". В составе эскадры "Святой Николай" под командованием Шишкова участвовал в Красногорском сражении против шведской эскадры герцога Зюдерманландского. Сражение закончилось отступлением шведской эскадры вглубь Выборгского залива.
В 1791 году он командовал 64 пушечным кораблем "Ретвизан", захваченным у шведов во время Выборгского сражения и введенным в состав российского флота. В 1796 году Шишков был переведен на Черноморский флот и назначен правителем канцелярии начальника черноморского флота и портов князя Платона Зубова.
После коронации Павла I (1754-1801) Шишков вернулся в Санкт-Петербург.
В 1797 года Шишков состоял при императоре в качестве эскадр-майора. Он находился вместе с императором на борту фрегата "Эммануил" во время плавания по Балтике и после похода издал "Журнал кампании 1797 года". В июле 1797 года последовало его производство в капитан-командоры и присвоено звание генерал адъютанта.
В 1799 года Шишков был назначен на почетную должность историографа флота и вскоре стал вице-адмиралом.
В царствование Александра I (1777-1825) Шишков отрицательно отнесся к проводимым реформам нового правителя, вследствие чего оказался в опале. Удалившись от двора, Шишков посвятил себя научной и литературной деятельности.
С февраля 1807 года по инициативе Шишкова стали собираться литературные вечера, которые с 1810 года стали публичными и получили название "Беседы любителей русского слова", где, помимо литературных проблем, обсуждались также общественно политические вопросы. Общество издавало собственные "Чтения в Беседе любителей русского слова", где были опубликованы такие сочинения Шишкова , как "Рассуждения о красотах Святого Писания", "Разговоры о словесности" и "Прибавление к разговорам". Деятельность "Беседы" продолжалась до 1816 года.
В 1811 году Шишков написал "Рассуждение о любви к Отечеству". Его сочинение привлекло внимание императора Александра I, и Шишков был назначен государственным секретарем, сменив на этом посту Михаила Сперанского. Находясь при императоре в армии, Шишков написал важнейшие приказы и рескрипты. Так, им написаны знаменитые приказ армиям и рескрипт графу Николаю Салтыкову о вступлении французов в Россию.
Манифесты, написанные Шишковым, зачитывались по всей России. Фактически он выполнил роль главного идеолога Отечественной войны 1812. Его манифесты, являясь откликами на все важнейшие события, поднимали дух русского народа и поддерживали его в тяжелые дни поражений.
Когда началось отступление французов, в декабре 1812 года Шишков последовал за императором в Вильно, где был пожалован орденом Александра Невского, причем в Высочайшем рескрипте было сказано: "за примерную любовь к Отечеству ".
В 1813-1814 годах Шишков сопровождал русскую армию в заграничном походе. В августе 1814 года он был освобожден от должности государственного секретаря по состоянию здоровья, но одновременно был назначен членом Государственного Совета, а также президентом Российской Академии Наук.
В декабре 1823 года Шишкова произвели в адмиралы.
В мае 1824 года Александр Шишков стал министром народного просвещения и главнокомандующим делами иностранных вероисповеданий. В июне 1826 года стараниями Шишкова был принят новый устав о цензуре ("чугунный"), согласно которому запрещались все исторические сочинения, если в них оказывалось "неблагоприятное расположение" к монархическому правлению.
В 1828 году Шишков был освобожден от должности министра "по преклонности лет и по расстроенному здоровью", но сохранил должности члена Государственного Совета и президента Российской Академии.
Александр Шишков скончался 21 апреля (9 апреля по старому стилю) 1841 года в Санкт-Петербурге.
Материал подготовлен на основе информации открытых источников
Язык наш - древо жизни на земле и отец наречий иных.
Везде врагов пирует месть.
Во тьме простерта смертной ночи
Россия к небу взводит очи,
Зовет помощника - и несть.
Князь Сергий Шахматов
Воистину дух правды дышит, где хочет. И живые слова на страницах этой книги сами рассказывают о своем происхождении от праотцовских корней, представляя миру славянорусский язык Древом жизни на земле. Словесные корни незримого Древа языка сотворены Отцом, а все, данное нам от Сына: святая вера, богословие - в кроне. Но ведь сказал Сын: Отец Мой более Меня. И западная информационная война бьет не по кроне, но точно по корням, завершая их обрезание и растление. А землю русскую заполоняют бес-корневые общечеловеки, подменяя божий народ. Нет силы разрушительней, чем безкорневой язык. Он помрачает веру, погашает инстинкт самосохранения и заменяет здравый рассудок самоубийственным.
Читайте свой корнеслов с благоговением, ибо для нашего словесного естества нет занятия важнее, чем докапываться до первых слов Отца и узнавать свои первородные корни. Когда возвращаемся к ним, они сами в нас растут и сами поднимают наши головы к Солнцу Правды, напитывая небывалой силой.
Только так мы сможем восстать великорусской дубравой: от корня к корню, и от первых слов Отца к Слову Сына. Заодно и узнаете, что от нашего, славянорусского корнеслова пошла поросль наречий и ветви языков иных…
Так корни говорят листам:
Питаем вас. Ужель не узнаете?
Мы корни дерева,
на коем вы цветете.
Красуйтесь в добрый час.
Но только помните
ту разницу меж нас,
Что с каждою весной
лист новый народится,
А если корень иссушится,
Не станет дерева, ни вас.
И. А. Крылов.
Александр Семенович!
Дозволяю Вам книгу сию посвятить Моему имени, и изъявляя Вам за труды Ваши Мою признательность, пребываю к Вам всегда благосклонен.
Государь НИКОЛАЙ I.
Президент Российской Академии Наук, адмирал А. С. Шишков.
О создателях сей книги
Сочинять - ставить по чину, связно,
творить умственно, производить духом.
Примечать - видеть, смекать, удерживать
в памяти, толковать, прибавлять объясняя.
Среди славных созидателей и защитников нашего Отечества А. С. Шишков стоит один такой, совсем особняком, как дуб могучий в чистом поле. И стоит он так высоко не только потому, что чуть не век служил верой и правдой четырем царям, как адмирал и госсекретарь, министром просвещения и президентом Российской Академии наук. Ослепнув под конец жизни, он подолгу любил кормить голубей с руки. За тем занятием так тихо и незаметно отошел, что никого и не потревожил, как истинный Божий раб смиренный. И поныне он никого не тревожит, и мало кто слыхивал о нем. Безценные же труды Шишкова так и остались лежать, как святыня под спудом, и значимость их никем не осознана по сей день. Эта книга впервые представляет народу наследие А. С. Шишкова, лишь малую его часть.
Наш ученый муж был рассеян, вовсе не от мира сего. Ибо всю жизнь, днем и ночью он копал и докапывался до корней, до самой сути праотцовских слов, рассеянных по всем языкам, восстанавливая от них ветви словесные. Ему, как верному сыну, праотец позволил увидеть свои тяжкие роды первых слов, и услышать, как давал он всему точные имена, названия, знаменования и смыслы.
Всегда погруженный в себя, Шишков среди светской суеты никогда толком не знал, на каком приеме он был вчера, и кто там присутствовал, зачем собирались, являясь всегда яркой мишенью для насмешек. Жена же его, которую он тоже иногда не узнавал среди гостей, поясняла: мой муж вечно занят какими-то патриотическими бреднями. Сей муж отечестволюбивый, писал от имени царей манифесты, да таким трепетным и высоким стилем, что современники говорили: Шишков один двигает всенародным духом. По глубине религиозно-нравственной его сочинения, стихи и рассказы для детей, составивших первую на Руси детскую библиотеку, которой зачитывался весь народ, - не имеют себе равных в нашей словесности. Как известно, чтобы излагать сочинения, столь близкие детям, нужно иметь высший дар слова, который Господь посылает только чистым младенцам, как чадам Своим.
В своих статьях и письмах Шишков обращался ко всем, умоляя, чтобы помогали ему копать и разрабатывать неисчерпаемую сокровищницу премудрости Божией, чтобы присылали замечания, добавления… Он глубоко переживал, что ему одному никакой жизни не хватит - восстановить забытый корнеслов и оживить для всех на земле древо жизни. Ученый писал: Исследование языков возведет нас к одному первобытному языку и откроет: как ни велика их разность, она не от того, чтоб каждый народ давал всякой вещи свое особое название. Одни и те же слова, первые, коренные, переходя из уст в уста, от поколения к поколению, изменялись, так что теперь сделались сами на себя не похожими, пуская от сих изменений своих тоже сильно измененные ветви. Слова показывают нам, что каждое имеет свой корень и мысль, по которой оно так названо. Попытаемся, откроем многое доселе неизвестное, совершим главное дело и оставим будущим временам и народам обдуманное, обработанное и требующее для дальнейшего исправления уже мало попечений.
Но никто после него не проявил интерес к корнеслову. Сегодня для такого объема исследований институты нужны были бы: одних ветвей словесных он восстановил около шести тысяч. Шишков сделал все главные открытия в языковедении интуитивно. Ныне они доказаны наукой опытно.
Радуйтесь, братья и сестры, что Слово возродило нам к жизни всечеловека русского, как патриарха безчисленных чад словесных, живущих во вселенной языков всех.
Наш язык - древо, породившее отрасли наречий иных
Да умножится, да возрастет усердие к русскому слову и в делателях, и в слушателях!
Я почитаю язык наш столь древним, что источники его теряются во мраке времен; столь в звуках своих верным подражателем природы, что, кажется, она сама его составляла; столь изобильным в раздроблении мыслей на множество самых тонких отличий, и вместе столь важным и простым, что каждое говорящее им лицо может особыми, приличными званию своему словами объясняться; столь вместе громким и нежным, что каждая труба и свирель, одна для возбуждения, другая для умиления сердец, могут находить в нем пристойные для себя звуки.
И наконец, столь правильным, что наблюдательный ум часто видит в нем непрерывную цепь понятий, одно от другого рожденных, так что по сей цепи может восходить от последнего до первоначального ее, весьма отдаленного звена.
Преимущество этой правильности, непрерывного течения мыслей, видимого в словах, так велико, что ежели бы внимательные и трудолюбивые умы открыли, объяснили первые источники столь широко разлившегося моря, то знание всех вообще языков озарилось бы светом доселе непроницаемым. Светом, освещающим в каждом слове первообразную, произведшую его мысль; светом, разгоняющим мрак ложного заключения, будто бы слова, сии выражения наших мыслей, получили значение свое от произвольного к пустым звукам их прицепления понятий.
, Российская империя
Алекса́ндр Семёнович Шишко́в (9 марта , Москва - 9 апреля , Санкт-Петербург) - русский писатель , литературовед , филолог , мемуарист , военный и государственный деятель, адмирал (1824). Государственный секретарь и министр народного просвещения . Один из ведущих российских идеологов времён Отечественной войны 1812 года , известный консерватор, инициатор издания охранительного цензурного устава 1826 года. Президент литературной Академии Российской .
Биография
Детство
А. С. Шишков родился в семье инженера-поручика Семёна Никифоровича Шишкова и его супруги Прасковьи Николаевны. Кроме Александра в семье было ещё четверо сыновей. (По сведениям М. Г. Альтшуллера у Шишкова было три брата: Николай, Ардалион и Дмитрий .) Его род вёл своё начало от Микулы Васильевича по прозвищу Шишко или Шишка, правнука Юрия Лозинича, прибывшего в 1425 году на службу к великому князю тверскому Ивану Михайловичу из западнорусских земель. Шишковы были мелкопоместными землевладельцами, владея небольшой деревней неподалёку от города Кашина . К 1780 году за семейством Шишковых было записано 15 душ крестьян мужского пола в Кашинском уезде .
Сведения о детстве Шишкова скудны, но известно, что он получил домашнее образование и был воспитан в духе русской патриархальности, а его мировоззрение сложилось под влиянием чтения православной литературы . Такое воспитание было характерно в то время для лиц его круга.
В них развивались религиозное чувство и мысль под влиянием чтения церковных книг, священной истории и Четьи Минеи , а с этим вместе и ухо роднилось с церковным языком; развивалась и любовь к природе под влиянием близких отношений к ней, развивалась любовь к человеку под впечатлениями любящей родной семьи, развивалась любовь к родине под впечатлением рассказов о славных и громких прошедших временах Петра, под впечатлением народных песен, а, может быть, и звучных од Ломоносова и других стихотворцев .
Служба на флоте
Получив домашнюю подготовку, Шишков поступил 17 (28) сентября 1766 год года в Морской кадетский корпус , где был директором его свойственник И. Л. Голенищев-Кутузов . В 1769 году Шишков произведён в гардемарины и с того же года стал ходить в учебные плавания. В был вместе с товарищами отправлен в Архангельск , откуда совершил неудачное плавание в Петербург. Корабль потерпел крушение у острова Борнхольм . Спасшиеся моряки некоторое время жили в Швеции, пока не нашлась возможность вернуться в Россию.
Служба в Морском кадетском корпусе
По возвращении на Балтику Шишков был произведён 21 апреля (2 мая) года в лейтенанты и вновь назначен в Морской кадетский корпус для преподавания гардемаринам морской тактики. В это время он начинает работать над переводом с французского книги Ш. Ромма «Морское искусство, или Главные начала и правила научающие искусству строения, вооружения, правления и вождения кораблей», а также составляет «Треязычный морской словарь на Английском, Французском и Российском языках в трех частях», где была собрана специальная морская терминология. Предисловие к словарю стало первой работой Шишкова в области филологии.
В качестве флаг-офицера Шишков участвовал в Ревельском (2 (13) мая ) и Выборгском (22 июня (3 июля) ) сражениях. Отличившись в последнем из них, он был послан 26 июня (7 июля) к императрице Екатерине II с сообщением об успехе, достигнутом над шведами. За такое донесение и отличие в храбрости императрица наградила Шишкова золотой саблей с надписью «За храбрость» и золотой, осыпанной бриллиантами табакеркой.
Служба в 1791-1796 годах
После окончания русско-шведской войны Шишков вернулся к научным занятиям по морскому делу и службе в Морском кадетском корпусе. В 1791 году он командовал 64-пушечным кораблём «Ретвизан », взятым в плен у шведов во время Выборгского сражения и введённым в состав российского флота. Под его командованием «Ретвизан» совершил практическое плавание по Финскому заливу. Это была последняя строевая должность Шишкова, впоследствии ему приходилось служить только на суше, в штабах и канцеляриях.
В конце 1797 года Шишков по заданию императора отправляется в заграничную командировку с целью вербовки матросов и офицеров в русский флот, результаты которой были малоудовлетворительны. Несмотря на это, по возвращении в Россию он был произведён 26 октября (6 ноября) 1798 года в контр-адмиралы , с определением в Лесной департамент, и, вместе с тем, в том же году назначен присутствовать в Адмиралтейств-коллегии . 18 (29) февраля 1799 года Шишков был назначен на почётную должность историографа флота, которую он занял ввиду довольно большого количества написанных к тому моменту трудов по истории русского военно-морского искусства. Вскоре, 9 (20) мая 1799 года Шишков стал вице-адмиралом .
Внешне карьера адмирала складывалась удачно. Однако переменчивая натура Павла I делала успехи неустойчивыми, и Шишкову суждено было пережить опалу. Он был удалён от двора и ушёл в филологические изыскания, отдаваясь деятельности в Российской академии , членом которой он был избран в декабре 1796 года . Но, несмотря на временное охлаждение императора, карьерный рост адмирала продолжался, и в 1800 году он временно исполнял должность вице-президента Адмиралтейств-коллегии.
В правление Павла Шишков был награждён Орденом святой Анны II степени в 1797 году и I степени в 1799 году .
Окончание службы по морскому ведомству
Смерть Павла и начало правления Александра I пробудили у Шишкова надежду на перемены. В 1801 году он приветствовал нового императора радостной одой, но вскоре оказалось, что Александр не склонен воспринимать советы адмирала, гораздо более прислушиваясь к кругу своих молодых друзей. 11 (22) марта 1803 года Шишков был назначен членом Лесного департамента Адмиралтейств-коллегии , в 1805 году стал директором вновь образованного Адмиралтейского департамента морского министерства и членом Морского учёного комитета.
Общественная деятельность
В годы опалы Шишков находит себя в творчестве и общественной деятельности. Будучи с 1796 года членом литературной Российской Академии , он посвящает себя лингвистическим трудам. Российская Академия по инициативе Шишкова издаёт с 1805 года «Сочинения и переводы», в которых он помещает свои оригинальные и переводные статьи, свой перевод «Слова о полку Игореве» и обширнейший его разбор.
Но всё это казалось Шишкову недостаточным, и он решается образовать новую академию для подготовки молодых писателей. Один из его младших современников, Жихарев , сообщает об этом следующее:
Шишков очень долго толковал о пользе, какую бы принесли русской словесности собрания, в которые бы допускались и приглашались молодые литераторы для чтения своих произведений, и предлагал Г. Р. Державину назначить вместе с ним попеременно, хотя по одному разу в неделю, литературные вечера, обещая склонить к тому же А. С. Хвостова и сенатора И. С. Захарова , которых дома и образ жизни представляли наиболее к тому удобств .
Государственная служба
Приближалась тяжёлая година Отечественной войны 1812 года , и император Александр, прочитав «Рассуждение о любви к отечеству», решил снова призвать Шишкова к делам, хотя и не был вообще расположен к нему за его резкие речи и действия в прежнее время. «Я читал рассуждение ваше о любви к отечеству, - сказал Александр I. - Имея таковые чувства, Вы можете быть ему полезны. Кажется, у нас не обойдется без войны с французами, нужно сделать рекрутский набор; я бы желал, чтобы вы написали о том манифест».
Государственный секретарь (1812-1814) и член Государственного совета
Поручение императора о написании манифеста было соединено с назначением Шишкова 9 (21) апреля года на должность государственного секретаря на место удалённого Сперанского . С этого момента наступает для Шишкова кипучая деятельность: император берёт его с собой в Вильно и, находясь при армии, Шишков пишет все важнейшие приказы и рескрипты. Так, им написаны знаменитые приказ армиям и рескрипт графу Салтыкову о вступлении неприятеля в Россию. Слова из них произвели глубокое впечатление на всю Россию, и те же чувства вызывались дальнейшими распоряжениями, редактированными Шишковым: это были воззвание и манифест о всеобщем ополчении, манифесты и рескрипты по ополчениям, известие об оставлении Москвы русскими войсками. Патриотическое увлечение Шишкова выражалось в гневных обличительных речах против французов, которых он уподоблял даже «слиянию тигра с обезьяной». Когда началось отступление французов, в декабре Шишков последовал за императором в Вильно, где был пожалован орденом Александра Невского , причём в Высочайшем рескрипте было сказано: «за примерную любовь к отечеству».
О том периоде деятельности Шишкова остались строки Пушкина :
Сей старец дорог нам: он блещет средь народа, Священной памятью двенадцатого года.
В 1813 году Шишков сопровождал армию в заграничном походе . 30 августа (11 сентября) года император освободил Шишкова от должности государственного секретаря «по состоянию здоровья». Отставка была предопределена тем, что назначение Шишкова было скорее уступкой общественному мнению в период войны, чем действительным желанием Александра I . Следует отметить, что практически вся деятельность Шишкова как государственного секретаря прошла при главной квартире в армии, в результате чего он скорее исполнял роль секретаря императора, чем руководителя Государственной канцелярии .
Одновременно с отставкой с поста госсекретаря Шишков был назначен членом Государственного Совета . В новом качестве Шишков резко проводил свои убеждения консервативно-патриотического характера: он представлял план нового устройства цензуры, критиковал составленный М. М. Сперанским проект Гражданского уложения, защищал крепостное право . 8 (20) февраля года Шишков был произведен в чин полного адмирала .
Министр народного просвещения (1824-1828)
Шишков активно выступал против деятельности учреждённого в 1817 году Министерства духовных дел и народного просвещения во главе с князем А. Н. Голицыным , а также созданного последним Российского библейского общества . Голицын назывался одним из виновников упадка нравственности, «разгула свободомыслия» и антиправославного мистицизма в России: «кажется, как будто все училища превратились в школы разврата, и кто оттуда ни выйдет, тотчас покажет, что он совращён с истинного пути и голова у него набита пустотой, а сердце самолюбием, первым врагом благоразумия». В 1820-е стал одним из главных идеологов охранительного движения и партии, которая начала борьбу с Голицыным и в которую также входили А. А. Аракчеев , митрополит Санкт-Петербургский Серафим (Глаголевский) , архимандрит Фотий (Спасский) , М. Л. Магницкий и другие.
Им удалось добиться отставки Голицына. 15 (27) мая года Шишков был назначен на пост министра народного просвещения и главноуправляющего делами иностранных вероисповеданий. Десять дней спустя новый министр представил доклад об искоренении тайной крамолы путём ужесточения цензуры, в целом одобренный Александром. В первом же заседании Главного правления училищ Шишков сказал, что министерство должно прежде всего оберегать юношество от заразы «лжемудрыми умствованиями, ветротленными мечтаниями, пухлой гордостью и пагубным самолюбием, вовлекающим человека в опасное заблуждение думать, что он в юности старик, и через то делающим его в старости юношею». Министр говорил:
Науки, изощряющие ум, не составят без веры и без нравственности благоденствия народного… Сверх того, науки полезны только тогда, когда, как соль, употребляются и преподаются в меру, смотря по состоянию людей и по надобности, какую всякое звание в них имеет. Излишество их, равно как и недостаток, противны истинному просвещению. Обучать грамоте весь народ или несоразмерное числу оного количество людей принесло бы более вреда, чем пользы. Наставлять земледельческого сына в риторике было бы приуготовлять его быть худым и бесполезным или ещё вредным гражданином .
Осенью 1824 года Шишков представил императору несколько записок, обосновывавших необходимость закрытия библейских обществ. Министр возражал против переводов Священного Писания с церковнославянского на современный литературный язык, видя в этом кощунственный перевод сакральных текстов с «языка церкви» на «язык театра». Он смог добиться запрета Христианского катихизиса митрополита Филарета , поскольку тот был написан на литературном, а не на церковнославянском языке . Шишков также доказывал необходимость изъятия из обращения и уничтожения книг, изданных Библейским обществом. Стараниями Шишкова и его единомышленников к концу 1824 года практически прекратили свою работу «Известия» общества, остановился перевод Библии , а в 1825 году было прервано издание Библии на русском языке.
Окончательно деятельность Библейского общества была ликвидирована в царствование Николая I после событий 14 декабря 1825 года . Шишков был членом Верховного уголовного суда над декабристами и, будучи человеком милосердным, выступил за некоторое смягчение наказаний для них, что, однако, во внимание принято не было.
Последствием восстания декабристов стало также то, что, будучи явно под впечатлением от восстания, Шишков добился принятия 10 июня 1826 года нового Устава о цензуре, который за свою охранительность был прозван в либеральной среде «чугунным». Согласно этому уставу, запрещались все исторические сочинения, если в них оказывалось неблагоприятное расположение к монархическому правлению, запрещались любые попытки прямого или косвенного оправдания каких-либо государственных возмущений, специально оговаривалось запрещение сочинений Руссо , Дидро , Монтескьё , Гельвеция и других французских «просветителей ». Авторам вменялось в обязанность выводить «спасительные поучения» из рассказов о революции и обнаруживать благоприятное расположение к монархическому правлению.
Охранительность шишковского устава, направленная прежде всего против распространения революционных и мистических идей, вызвала столь сильное недовольство в либеральных и масонских кругах, что уже в следующем году император согласился на создание комиссии по выработке очередного, более мягкого цензурного устава (Шишкова в комиссию не включили). Новый Устав о цензуре был утверждён 22 апреля (4 мая) года, а 23 апреля (5 мая) последовала отставка Шишкова с поста министра просвещения.
Одним из главных плодов шишковского министерства считался Устав гимназий и училищ уездных и приходских, окончательно утверждённый 8 декабря 1828 года. В отличие от либерального Устава 1804 года, в основе нового устава лежала идея сословного образования. Правда, устав был утверждён уже без Шишкова, потому как 23 апреля (5 мая) года он был освобождён от должности министра «по преклонности лет и по расстроенному здоровью» (адмиралу было уже 74 года), сохранив звание члена Государственного Совета и президента Российской Академии .
Президент Академии Российской
На эту должность Шишков был назначен в мае 1813 года и занимал её до самой смерти. На этом посту он ратовал за то, чтобы Академия Российская, в противовес Академии наук (где преобладали иностранцы ), стала базой для развития отечественных наук и просвещения, центром русской духовности и патриотизма.
Кадровая политика Шишкова в Академии состояла в том, чтобы собрать в неё всех национально мыслящих русских учёных. К чести адмирала, он привёл в Российскую Академию многих людей, с которыми когда-то полемизировал: активных членов кружка «Арзамас» , М. М. Сперанского и т. д.
А. С. Шишков уделял большое внимание развитию как российской, так и общеславянской филологии. Шишков одним из первых осуществил попытку организовать кафедры славяноведения при российских университетах, создать Славянскую библиотеку в Петербурге, в которой были бы собраны памятники литературы на всех славянских языках и все книги по славяноведению. При Шишкове академия многое сделала для просвещения провинции.
После смерти Шишкова в 1841 году Российская Академия вошла в состав Императорской Санкт-Петербургской академии наук на правах отделения.
Творчество
Начало литературных занятий Шишкова относится к концу 1770-х годов. Частично эти занятия были связаны с педагогической службой Шишкова, когда он переводил французскую «Морскую тактику» и составлял трёхъязычный англо-французско-русский морской словарь.
В то же время у Шишкова пробудился самостоятельный интерес к литературе. Начало этому интересу послужил выполненный Шишковым перевод французской мелодрамы «Благодеяния приобретают сердца» и немецкой «Детской библиотеки» И. К. Кампе . «Детская библиотека», состоявшая из нравоучительных рассказов для детей, имела большой успех, переиздававшись вплоть до 1830-х годов (то есть на протяжении 50 лет). По ней ещё долго обучали дворянских детей грамоте.
Александр Семеныч Шишков, без сомнения, оказал великую услугу переводом этой книжки, которая, несмотря на устарелость языка и нравоучительных приемов, до сих пор остается лучшею детскою книгою. Она имела много изданий; кажется, первое было сделано в 1792 году.
К начальному периоду литературной деятельности Шишкова относится также небольшая самостоятельная пьеса «Невольничество», написанная им в 1780 году для прославления императрицы Екатерины , пожертвовавшей значительную сумму денег для выкупа в Алжире христианских невольников.
Будучи удалён от двора, Шишков вновь перешёл к литературным занятиям, которые приобрели несколько иной характер. Он углубился в изучение церковно-славянского языка, причём руководился господствовавшим в то время этимологическим направлением. В 1800 году Шишков стал почётным членом Императорской академии наук .
После удаления от государственных дел лингвистические занятия превратились для него в орудие своеобразной националистической публицистики. Он был недоволен всякими нововведениями, заботясь, как член Российской Академии, о сохранении чистоты русского языка. Шишков решился выступить против литературных новшеств, а вместе с тем и против источника этих новшеств, против подражания французам.
Литературная деятельность Шишкова сыграла известную роль в создании высокого гражданственного стиля декабристской поэзии (Ф. Н. Глинка, В. К. Кюхельбекер и др.), а его лингвистические идеи оказали некоторое влияние на творчество А. С. Грибоедова и И. А. Крылова .
«Рассуждение о старом и новом слоге»
Пренебрежительно относясь к церковно-славянскому языку, который, по мнению Шишкова, тождественен с русским, новые писатели целиком переносят французские слова, составляют новые слова и изречения по образцу французских, придают словам, уже прежде существовавшим, новое, не свойственное им значение.
Между тем как мы занимаемся сим юродливым переводом и выдумкой слов и речей, ни мало нам несвойственных, многие коренные и весьма знаменательные российские слова иные пришли совсем в забвение; другие, невзирая на богатство смысла своего, сделались для непривыкших к ним ушей странны и дики; третьи переменили совсем ознаменование и употребляются не в тех смыслах, в каких с начала употреблялись. Итак, с одной стороны в язык наш вводятся нелепые новости, а с другой - истребляются и забываются издревле принятые и многими веками утвержденные понятия: таким-то образом процветает словесность наша и образуется приятность слога, называемая французами élégance!
В то же время в научном отношении сочинение Шишкова было весьма слабо, и для многих современников была ясна несостоятельность нападок Шишкова на новое литературное направление, тем более что в подкрепление этих нападок Шишков выставлял сомнительную мысль о тождестве русского и церковно-славянского языков. Тем не менее, указав в «Прибавлении к рассуждению о старом и новом слоге российского языка» (СПб., 1804) разные промахи карамзинистов Макарова и Мартынова, Шишков издал в 1810 г. рассуждение «О красноречии Св. Писания» и в этом сочинении упорно отстаивал тождество старого и нового языков.
Отколе, - спрашивал он, - родилась неосновательная мысль сия, что славенский и русский язык различны между собой? Ежели мы слово «язык» возьмем в смысле наречия или слога, то, конечно, можем утверждать сию разность; но таковых разностей мы найдем не одну, многие: во всяком веке или полувеке примечаются некоторые перемены в наречиях… Что такое русский язык отдельно от славенского? Мечта, загадка. Не странно ли утверждать существование языка, в котором нет ни одного слова? Между тем, однако ж, невзирая на сию несообразную странность, многие новейшие писатели на сем точно мнимом разделении основывают словесность нашу .
Славенский язык Шишков считает языком книг духовных, а русский - находит в книгах светских; в этом и состоит вся разница двух языков, а поэтому нельзя их так разделять, как это делают новые писатели.
Своё «Рассуждение о старом и новом слоге» Шишков через министра народного просвещения поднёс государю и получил его одобрение.
Труд Шишкова стал основой для формирования литературного направления, представители которого впоследствии были названы архаистами .
«Славянорусский корнеслов»
Наиболее радикальным лингвистическим произведением Шишкова можно назвать неопубликованный «Славянорусский корнеслов», имеющий недвусмысленный авторский подзаголовок: «Язык наш - древо жизни на земле и отец наречий иных». Как явствует из подзаголовка, книга посвящена обоснованию роли русского языка в качестве мирового праязыка . Следующая цитата из книги не должна оставлять в этом никаких сомнений:
Иностранным словотолкователям, для отыскания первоначальной мысли в употребляемых ими словах, следует прибегать к нашему языку: в нём ключ к объяснению и разрешению многих сомнений, который тщетно в своих языках искать будут. Мы сами, во многих употребляемых нами словах, почитаемых за иностранные, увидели бы, что они только по окончанию чужеязычные, а по корню наши собственные.
Любопытна гипотеза А. С. Шишкова о происхождении русских слов. Он считает, что все слова произошли от основных первоначальных корней, поэтому главы книги часто носят такие названия: «Дерево слов, стоящее на корне КР, ГР, ХР: крест, корень, скорбь, гордость, грех» или «Дерево слов, стоящее на корне ТР: страсть, труд, страна, прост». При этом, по мнению Шишкова, все слова, происходящие из одного выделенного таким образом корня, объединены близким лексическим значением.
Впоследствии сходные идеи развивал П. А. Лукашевич , а в наше время - А. Н. Драгункин , однако гипотеза Шишкова не нашла поддержки у широкого круга представителей лингвистической науки. А. М. Камчатнов пишет, что А. С. Шишков «основывался на чисто внешнем и часто случайном сходстве в звучании слов разных языков» .
Личная жизнь
Первая жена (ок. 1795) - Дарья Алексеевна Шельтинг (1756-04.09.1825), голландка и лютеранка, из семьи потомственных мореплавателей, дочь контр-адмирала А. Е. Шельтинга . Была дамой очень набожной и не светской. Из-за плохого знания французского языка и неумения танцевать, она не любила общества и редко выезжала в свет . При этом была хорошей и гостеприимной хозяйкой. Дом полностью принадлежал ей, всё делалось под её чётким руководством. Сам же Шишков был «гостем» в своём доме, и жена ухаживала за ним, как за ребёнком. В семейной жизни они были счастливы. Не имея своих детей, супруги воспитывали племянников - Александра и Дмитрия Шишковых. Их Дарья Алексеевна старалась держать в строгости, но тем не менее очень любила и баловала. За заслуги мужа 9 февраля 1816 года была пожалована орденом Святой Екатерины (малого креста) . Скончалась в сентябре 1825 года от рака. По словам К. Я. Булгакова , «она долго мучалась и страдала, и была в таком положении, что последнее время нельзя было в комнату войти, где она лежала» .
Вторая жена (с 20.10.1826) - Юлии Осиповна Нарбут (09.07.1779-06.06.1849), полька и католичка, дочь лидского хорунжего Иосифа Нарбута и разводная жена вице-президента юстиц-коллегии Игнатия Лобаржевского . В молодости славилась своей красотой, прекрасным голосом и была известна по всей Польше своею ловкостью и дурным поведением. Так, С. Моравский писал, что, прежде чем сделаться женой Шишкова, мадам Лобаржевская «прошла через руки, сердце и карман князя М. И. Кутузова , в то время губернатора Вильно , и нескольких персон в Петербурге» . Н. Н. Новосильцев считал её «опасной интриганкой», имеющий большой вес в польской диаспоре. Будучи замужем, в начале 1820-х годов она решила развестись с мужем, указав причину - «несхожесть нрава с супругом», но консистория по этой причине не могла дать развода: у католиков можно было получить развод только тогда, когда согласен муж, а Лобаржевский был против. Тогда Юлия Осиповна прибегла к покровительству Шишкова и стараниями его друга генерала Л. И. Кутузова добилась, чтобы архиепископ Сестрянцевич признал причины развода достойными. Муж её обратился за обжалованием этой позиции в Ватикан . После смерти мужа госпожа Лобаржевская вышла за Шишкова, друзья его были в отчаянии от женитьбы на католичке, митрополит и многие другие старались его отговорить, но всё было тщетно. Николай I позволение на брак дал с милостивой улыбкой и вслед за этим, попросив в свой кабинет государыню, представил её величеству маститого жениха как «будущего молодого» . Вопреки ожиданиям, брак их был удачным. Шишков нашёл в жене своей, женщине умной и великосветски образованной, прекрасную хозяйку и преданную подругу. Жили они постоянно в Петербурге, лишь иногда выезжая в Москву лечиться искусственными минеральными водами. Похоронена в Петербурге на Волково лютеранском кладбище .
Адреса в Санкт-Петербурге
- 1822 год - Фурштатская улица , 14;
- 1824 год - Фурштатская улица , 14;
- - - дом Почтового ведомства - Почтамтская улица , 5;
- - 9 апреля 1841 года - Фурштатская улица , 14.
Примечания
- Государственный Эрмитаж. Западноевропейская живопись. Каталог / под ред. В. Ф. Левинсона-Лессинга; ред. А. Е. Кроль , К. М. Семенова. - 2-е издание, переработанное и дополненное. - Л. : Искусство, 1981. - Т. 2. - С. 250, кат.№ 2842. - 360 с.
- Альтшуллер М. Г. Александр Семенович Шишков // Против течения: исторические портреты русских консерваторов первой трети XIX столетия / Под ред. А. Ю. Минакова. - Воронеж: ВГУ, 2005. - С. 19-92.
ШИШКОВ Александр Семенович родился - писатель.
Первоначальное образование получил дома в духе крайней религиозности и официального патриотизма.
В 1771 окончил Морской кадетский корпус.
Служебная карьера Александр Семенович началась в Архангельске.
В 1776 он сопровождал русские суда из Кронштадта в Черное море. Путешествие заняло три года, в течение которых Шишков побывал в Италии, Греции, Турции. По окончании путешествия был произведен в лейтенанты и оставлен при Морском кадетском корпусе. С этого времени он усиленно занимается морскими науками: переводит французскую книгу «Морское искусство» , составляет трехъязычный морской словарь. Тогда же пробуждаются литературные интересы Шишкова: он переводит французскую мелодраму «Благодеяния приобретают сердца» и немецкую «Детскую библиотеку» Кампе.
Первое оригинальное художественное произведение Александра Семеновича - пьеса «Невольничество» (1780), в которой прославляется Екатерина II, пожертвовавшая значительную сумму денег для выкупа в Алжире христианских невольников. Стремительное его возвышение по службе началось в царствование Павла I. Он получил последовательно звания капитана первого ранга, эскадр-майора и генерал-адъютанта. В тот же период Шишков углубился в изучение церковнославянского языка, положив в основу своих размышлений о русском и старославянском языках этимологический принцип, что и закреплено впоследствии в его «Опыте словопроизводного словаря...» (1833).
В 1796 Александр Семенович стал членом Российской академии наук. Итоги филологических трудов писателя изложены им в книгах:
«Рассуждение о старом и новом слоге российского языка» (1803) ,
«Прибавление к рассуждению о старом и новом слоге российского языка» (1804) .
В области филологии Шишков был дилетантом, но умело проводил свои реакционные взгляды на развитие русского языка. Он утверждал, что русский язык тождествен церковнославянскому. Позднее, в книге «Рассуждение о красноречии Священного писания...» , он пришел к выводу, что русский язык - язык светских книг, церковнославянский - духовных. Идеи его были направлены против сентиментализма в лице его апологетов Карамзина и Дмитриева . Шишков опирался на учение Ломоносова о трех стилях - высоком, среднем и низком, утверждая недопустимость смешения их. Тем самым он выступал против сближения литературного языка с разговорным.
В 1803 после появления «Рассуждения о старом и новом слоге российского языка» вспыхнула полемика между шишковистами и карамзинистами. Особой остроты она достигла после создания «Беседы любителей русского слова» и литературного общества «Арзамас», защищавшего карамзинистскую линию в вопросах языка и литературы.
Реакционный смысл выступления Шишкова против поэтики сентиментализма очевиден. В сочинениях карамзинистов, по мнению писателя, расшатывались основы охранительной идеологии. Для Александра Семеновича, с его приверженностью к самодержавно-крепостническому государству, человек был, прежде всего, и раньше всего личностью, интересы которой всецело подчинены интересам самодержавного государства. С этой точки зрения Шишков вполне устраивал классицизм. Шишков считал, что внимание к внутреннему миру личности пришло из Франции, где совсем недавно произошла революция. Весь свой гнев он обрушил на подражание французской словесности и французскому языку, полагая, что произведения карамзинистов лишены национальной почвы и взращены на чужой почве. В устах писателя негодование по поводу подражания французскому языку и словесности имело вполне определенный реакционный смысл. Отсюда понятно, что язык, стиль, поэтика сентиментализма не могли удовлетворить «архаиста» Шишкова. Карамзинисты пытались сблизить русский разговорный язык с литературным. Поэтика сентиментализма служила выражению мыслей и чувствований частного человека, его личных надежд и упований. Шишков А.С. доказывал необходимость обращения к старославянскому языку, непонятному народу, но способствовавшему, по его мнению, утверждению высокого слога, принятого для выражения официальных патриотических чувств. Все это не исключало справедливости многих критических замечаний Шишкова в адрес сентименталистов (культивирование малых жанров, сентиментально-пасторальная окраска произведений карамзинистов и пр.). Это же привлекло в шишковскую «Беседу» Крылова , Державина . Но сущность учения Шишкова А.С. была глубоко реакционна. Литературная борьба шишковистов с карамзинистами имела идеологическую основу: спор шел об антигуманистическом и гуманистическом развитии русской литературы.
Шишков, помимо лингвистических сочинений, написал несколько детских повестей. Произведения, вошедшие в его «Собрание детских повестей» (1806), не имеют художественной ценности ввиду их риторико - дидактического характера.
До 1828 не прекращалась государственная деятельность Шишкова А.С.
Он был государственным секретарем, президентом Российской академии, членом Государственного совета, министром народного просвещения. На этих постах он проявил себя как крайний реакционер.
Умер – Петербурге.
