Улу-Мухаммед хан (Улуг Мухаммед , тат. Oluğ Möxämmät , Олуг Мөхәммәт , - , Казань) - средневековый государственный деятель, чингизид , золотоордынский (до ), крымский () и казанский хан ( -). Сын Ичкиле Хасан оглана, тукайтимурид . Получил прозвище «Улу» - большой, в отличие от другого Мухаммеда , который звался «Кичи» - меньшой.
Происхождение
В источниках приводятся противоречивые данные о происхождении Мухаммед-хана, в связи с чем среди историков существуют разногласия по поводу личности его отца.
По мнению других историков отцом Мухаммад-хана является Чагай. Абд ал-Гаффар Кырыми называет хана «Мухаммад бин Дж[а]гай оглан» В списке сочинения Кырыми, которым пользовался Луи-Матьё Лангле (англ.), отцом Мухаммад-хана назван один из близких родственников Тохтамыша Хасан Джефайи. Скорее всего, Лангле просто прочитал имя «Дж[а]гай» как «Джефайи». Халим Гирай передает это имя как «Джанай». Хасан Ортекин в работе «Родословная крымских ханов» читает его имя как «Джефаи».
В работе «Диван ал-инша» родословная Мухаммад-хана описана следующим образом: «...Мухаммад-хан, сын Хасана, сын ахи Токтамыш-хана...»
Согласно Мунаджжим-баши генеалогия Мухаммад-хана такова: «Султан Мухаммад-хан, сын Тимур-султана, сына Тимур-Кутлуга, сына Тимур-Мелика, сына Урус-хана». При этом историк перепутал Улу-Мухаммеда с Кичи-Мухаммедом . По Мунаджжим-баши, эти два Мухаммеда были родными братьями. До недавнего времени эта версия происхождения Мухаммад-хана принималась большинством историков. Её придерживались Шигабутдин Марджани (который, однако, в отличие от Мунаджжим-баши, принимал Мухаммад-хана за внука Урус-хана), Хади Атласи , Ахмед Зеки Валиди (позже он принял точку зрения Абулгази). Газиз Губайдуллин ограничился лишь упоминанием о том, что Мухаммад-хан произошел из династии Чингис-хана . Согласно Мураду Рамзи Улуг-Мухаммад-хан не являлся братом Кучук-Мухаммад-хана. Василий Смирнов к окончательному выводу не пришел.
На данный момент считается, что наиболее верной является генеалогия, переданная Абулгази , то есть отцом Улуг-Мухаммада, по всей вероятности, является Ичкиле Хасан , в то время как Кичи-Мухаммед является сыном хана Тимура.
Борьба с Бораком за власть в Орде
Мухаммед-хан впервые предъявил свои претензии на престол Золотой Орды в 1419 году , к этому году относятся самые ранние из монет , выпущенных от его имени. По мнению Р. Ю. Почекаева, он пользовался поддержкой крымской знати, в первую очередь эмира Текие из рода Ширин. Он использовал момент анархии, наступившей после смерти Едигея . Выйдя из Крыма , он захватил власть в Волжской Булгарии и Хаджитархане и в 1420 году объявил себя ханом Золотой Орды. Известно, что, выдвинувшийся в Восточном Деште другой предводитель - Борак сын Койричака , которого поддержали многие представители знати Синей орды, Улугбек и главное - Мансур , искал убежища у Улугбека от Мухаммеда-хана. По мнению историков Абд ар-Раззака и Мунаджжим-баши , это происходило в 1420 году.
Пока Мухаммед был в Литве, борьбу против Борака начал его двоюродный брат Худайдат , также претендовавший на престол, но был побежден Бораком (), окончательно разгромлен войсками Витовта () при налете на Одоевское княжество , и вероятно погиб, так как в дальнейшем его имя не упоминается. В этот момент Витовт оказал поддержку Мухаммеду, и тот овладел родным Крымом (). Выйдя из Крыма он легко овладел Хаджитарханом и наконец вступил в битву за Сарай-Берке . В 1426 году он смог одолеть Борака, который отступил на восток. В скором времени у Мухаммеда начался конфликт с Девлет-Берди , захватившим власть в Крыму. В 1427 году в поволжье вернулся Борак, который смог собраться с силами на востоке. Он захватил Сарай у Мухаммеда, но тот сохранил власть в Булгарии и Хаджитархане . В этот момент Девлет-Берди выступил из Крыма и напал на Борака, овладел Сараем и провозгласил себя ханом , но через три дня Борак вернулся и разгромил Девлет-Берди . Однако борьба с крымским царевичем видимо ослабила его. В этот момент Мухаммед напал на Борака и захватил Сарай.
Придя к власти, Мухаммед повел активную внешнюю политику. Он продолжал поддерживать дружественные отношения с Витовтом. Он направил дружественное послание турецкому султану Мураду II (14 марта 1428), в котором объявлял о своём воцарении, послал посольство к султану Египта Барсбаю (). Не получив ответа от Турции и от Египта, Мухаммед благожелательно принял послов германского императора .
Борьба с Кичи Мухаммедом
Восстановить былое могущество Золотой Орды Мухаммеду не удалось. Земли к Востоку от Волги больше не подчинялись Орде. Около 1428 года появился новый конкурент в борьбе за трон, Мухаммед сын Тимур-хана. Чтобы избежать путаницы, современники прозвали правителя Орды Улу-Мухаммед (то есть «старший»), а его конкурента Кичи-Мухаммед , то есть младший. Кичи-Мухаммед пользовался поддержкой ногайских биев, сыновей Едигея и младших братьев Мансура, Гази и Науруса . Кроме того он имел много сторонников в Хаджитархане .
Погодные условия в Поволжье в эти годы были неблагоприятными, народ голодал, а правитель не обладал возможностью как-то его поддержать. В этих услових многие переходили на сторону Кичи-Мухаммеда. Его победа была уже близка, но в этот момент из-за какой-то ссоры Кичи-Мухаммеда покинули ногайские бии. При этом Наурус-бий перешёл на сторону Улу-Мухаммеда со своими войсками, чем значительно усилил его. Улу-Мухаммед сделал его беклярбеком . В конце 1420-х -начале 1430-х власть Улу Мухаммеда была велика, и соседи именно его считали законным правителем Орды. Однако возвышение ногайского вождя вызвало негативную реакцию среди старых и заслуженных сторонников Улу Мухаммеда, Текие , предводителя рода Ширин, и Хайдара , главы рода Кунграт. Он причинил им ещё несколько обид, в итоге против него возник заговор.
Хайдар без ведома Улу-Мухаммеда совершил набег на Русь (1430) и обманом захватил в плен воеводу города Мценск Григория Протасьева. Мценск был тогда под властью Литвы, союзницы Улу-Мухаммеда, поэтому при возвращении из набега Хайдар получил гневный выговор, а Протасьев был отпущен с почётом и подарками.
Улу-Мухаммед не стал задерживаться на Руси, а направился в земли Булгарского вилайета Золотой Орды, в Казань . Показательно, что Казанский летописец отмечает, что «худые болгары и черемиса » радостно восприняли образование сильной территориальной власти, способной защитить их от «воевания руского» и беспрерывных военных опустошений со стороны русских ушкуйников и различных бесконтрольных татарских отрядов. Утвердившись в Среднем Поволжье, хан решил восстановить господство над русскими княжествами. Свои набеги на Русь хан начал весной , занял Нижний Новгород , дошёл до Москвы, сжёг её посады .
В 1444-1445 Улу-Мухаммед совершил ещё один поход против Москвы . Его мурзы опустошили восточные московские области. В ходе похода на Рязанское княжество погиб его сын Мустафа . Хан взял Нижний Новгород () и оттуда пошёл на Муром . Василий II с объединёнными силами удельных князей двинулся против него, и Улу-Мухаммед вернулся в Нижний Новгород . В сражении 7 июля 1445 в окрестностях Суздаля москвичи были разбиты. Великий князь Василий и его двоюродный брат князь Михаил Верейский попали в плен, впервые и единожды в истории Московского княжества.
Василий был доставлен в Нижний, а позже в Курмыш, где был освобожден 1 октября, а Улу-Мухаммед вернулся в Казань. Точные условия его освобождения неизвестны, но для сбора огромной контрибуции в Москву прибыло 500 человек татар и многие города были отданы в кормление. С этим поражением Василия следует увязывать появление в пределах Московского княжества, в Мещере Касимовского ханства , первым правителем которого стал сын Улу-Мухаммеда царевич Касим .[[К:Википедия:Статьи без источников (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]][[К:Википедия:Статьи без источников (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]]
Улу-Мухаммед хан скончался вскоре после возвращения в Казань.
Сыновья
Известны следующие сыновья Улу-Мухаммед хана, царевичи: Махмуд (Махмутек), Якуб, Мустафа , Касим .
Напишите отзыв о статье "Улу-Мухаммед"
Комментарии
Примечания
- Aboul-Ghâzi Béhâdour Khan. Histoire des Mogols et des Tatares / Publ. par P. Desmaisons. – T. 1: Texte. – St.-Pétersbourg, 1871. – P. 178
- Смирнов В. Д. . – СПб., 1887. – С. 205
- Abdű’l-gaffar Kırîmî. Umdetű’t-tevârîh. – S. 76
- Halîm-Gerây Sultan. Gűlbűn-i Hânân yahud Kırım tarihi. – Istanbul, 1327/1909. – S. 3
- Ortekin Hasan. Kırım Hanlarının şeceresi. – Istanbul, 1938
- Műneccimbaşı. Câmi‘ű’d-dűvel. – Cilt II. – Vrk. 518 а.
- Марджани Ш. Мустафад ал-ахбар фи ахвал Казан ва Булгар. – Казань, 1885. – Т. I. – С. 124-125
- Атласи Х. Казан ханлыгы. – Казан, 1920. – Б. 28-49.
- Вэлиди Э.-З. Торек вэ татар тарихы. – Казан, 1912. – Б. 180-183
- Шунда ук. – Изд. 2-е: Казан, 1913. – Б. 77.
- Гобэйдуллин Г. Татар тарихы. – Казан, 1924. – Б. 66.
- Рамзи М. Талфик ал-ахбар ва талких ал-асар фи вакаи Казан ва Булгар ва мулук ат-татар. – Т. I. – С. 657 и сл.
- Смирнов В. Д. . – СПб., 1887. – С. 177
- Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. – Казань, 1923. – С. 15.
- Смирнов В. Д. . – СПб., 1887. – С. 180.
- Abdű’r-rezzak . Маtlа‘u’s-sа‘deyn ve mecme‘ű’l-bahreyn. – Es‘at Efendi kitaplari № 2125. – Vrk. 354 b
- Műneccimbaşı. Câmi‘ű’d-dűvel. – Cilt II. – Vrk. 518 а
Литература
- Гайворонский Олекса. Повелители двух материков. Крымские ханы XV-XVI веков и борьба за наследство Великой Орды. - Том 1. Киев; Бахчисарай: «Оранта»; «Майстерня», 2007. - 368 с. - ISBN 978-966-96917-1-2.
- Горский А. А. Москва и Орда. - Москва: «Наука», 2003. - ISBN 5-02-009838-8.
- Зимин А. А . Витязь на распутье. Феодальная война в России XV в. - Москва: «Мысль», 1991. - 286 с. - ISBN 5-244-00518-9.
- Греков И. Б. Очерки по истории международных отношений Восточной Европы XIV-XVI вв. - Москва: «Наука», Главная редакция восточной литературы, 1963. - 376 с.
- Пилипчук Я. В. Отношения Великого княжества Литовского с татарскими ханствами (кон. XIV в. - сер. XV в.) // Научный Татарстан. - №2. - Казань, 2013. - С. 33-52.
- Греков Б. Д. , Якубовский А. Ю. Золотая Орда и её падение. - Изд. 2-е. - Москва: «Богородский Печатник», 1998. - 368 с. - Серия «Памятники русской исторической мысли». - ISBN 5-89589-005-9.
- Исхаков Д. М. О родословной хана Улуг-Мухаммеда // Тюркологический сборник . - 2001.
- Беспалов Р. А. // Белёвские чтения. Вып. V. М.: ГОУ ВПО МГУЛ, 2005. – С. 31-55.
- Мизун Ю. В., Мизун Ю. Г. Ханы и князья. Золотая Орда и русские княжества. - М.: «Вече», 2005. - 336 с. - Серия «Тайны земли русской». - ISBN 5-9533-0584-2.
- Каргалов В. В. Конец ордынского ига. - Изд. 3-е. - М.: «Либроком», 2011. - 152 с. - Серия «Академия фундаментальных исследований». - ISBN 978-5-397-01675-9.
- Беспалов Р. А. Хан Улу-Мухаммед и государства Восточной Европы: от Белёва до Казани (1437-1445) // Золотоордынская цивилизация. Сборник статей. Вып. 5. Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2012. С. 53-70.
- Беспалов Р. А. // Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. 5. Севастополь–Тюмень, 2013. – С. 30–52.
- Почекаев Р. Ю. Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды. - СПб: «Евразия», 2012. - 464 с. - ISBN 978-5-91852-036-9.
Ссылки
Отрывок, характеризующий Улу-Мухаммед
Наш добрый старый друг, Франческо Ринальди, стоял, остолбенело меня разглядывая, будто прямо перед ним неожиданно появился знакомый призрак... Видимо никак не решаясь поверить, что это по-настоящему была я.– Бог мой, откуда же ты?! Мы думали, что ты давным-давно погибла! Как же тебе удалось спастись? Неужели тебя отпустили?!..
– Нет, меня не отпустили, мой дорогой Франческо, – грустно покачав головой, ответила я. – И мне, к сожалению, не удалось спастись... Я просто пришла проститься...
– Но, как же так? Ты ведь здесь? И совершенно свободна? А где же мой друг?! Где Джироламо? Я так давно его не видел и так по нему скучал!..
– Джироламо больше нет, дорогой Франческо... Так же как нет больше и отца...
Было ли причиной то, что Франческо являлся другом из нашего счастливого «прошлого», или просто я дико устала от бесконечного одиночества, но, говоря именно ему о том ужасе, который сотворил с нами Папа, мне стало вдруг нечеловечески больно... И тут меня наконец-то прорвало!.. Слёзы хлынули водопадом горечи, сметая стеснения и гордость, и оставляя только лишь жажду защиты и боль потерь... Спрятавшись на его тёплой груди, я рыдала, словно потерянное дитя, искавшее дружескую поддержку...
– Успокойся, мой милый друг... Ну что ты! Пожалуйста, успокойся...
Франческо гладил мою уставшую голову, как когда-то давно это делал отец, желая успокоить. Боль жгла, снова безжалостно швыряя в прошлое, которого нельзя было вернуть, и которое больше не существовало, так как не было больше на Земле людей, создававших это чудесное прошлое....
– Мой дом всегда был и твоим домом, Изидора. Тебя нужно куда-то спрятать! Пойдём к нам! Мы сделаем всё, что сможем. Пожалуйста, пойдём к нам!.. У нас ты будешь в безопасности!
Они были чудесными людьми – его семья... И я знала, что если только я соглашусь, они сделают всё, чтобы меня укрыть. Даже если за это им самим будет угрожать опасность. И на коротенькое мгновение мне так дико вдруг захотелось остаться!.. Но я прекрасно знала, что этого не случится, что я прямо сейчас уйду... И чтобы не давать себе напрасных надежд, тут же грустно сказала:
– Анна осталась в лапах «святейшего» Папы... Думаю, ты понимаешь, что это значит. А она теперь осталась у меня одна... Прости, Франческо.
И вспомнив уже о другом, спросила:
– Не скажешь ли, мой друг, что происходит в городе? Что стало с праздником? Или наша Венеция, как и всё остальное, тоже стала другой?..
– Инквизиция, Изидора... Будь она проклята! Это всё инквизиция...
– ?!..
– Да, милый друг, она подобралась даже сюда... И что самое страшное, многие люди на это попались. Видимо для злых и ничтожных нужно такое же «злобное и ничтожное», чтобы открылось всё то, что они скрывали множество лет. Инквизиция стала страшным инструментом человеческой мести, зависти, лжи, жадности и злобы!.. Ты даже не представляешь, мой друг, как низко могут пасть вроде бы самые нормальные люди!.. Братья клевещут на неугодных братьев... дети на постаревших отцов, желая поскорее от них избавиться... завистливые соседи на соседей... Это ужасно! Никто не защищён сегодня от прихода «святых отцов»... Это так страшно, Изидора! Стоит лишь сказать на кого-либо, что он еретик, и ты уже никогда не увидишь более этого человека. Истинное сумасшествие... которое открывает в людях самое низкое и плохое... Как же с этим жить, Изидора?
Франческо стоял, ссутулившись, будто самая тяжёлая ноша давила на него горой, не позволяя распрямиться. Я знала его очень давно, и знала, как непросто было сломить этого честного, отважного человека. Но тогдашняя жизнь горбила его, превращая в растерянного, не понимавшего такой людской подлости и низости человека, в разочарованного, стареющего Франческо... И вот теперь, глядя на своего доброго старого друга, я поняла, что была права, решив забыть свою личную жизнь, отдавая её за гибель «святого» чудовища, топтавшего жизни других, хороших и чистых людей. Было лишь несказанно горько, что находились низкие и подлые «человеки», радовавшиеся (!!!) приходу Инквизиции. И чужая боль не задевала их чёрствые сердца, скорее наоборот – они сами, без зазрения совести, пользовались лапами Инквизиции, чтобы уничтожать ничем не повинных, добрых людей! Как же далека ещё была наша Земля от того счастливого дня, когда Человек будет чистым и гордым!.. Когда его сердце не поддастся подлости и злу... Когда на Земле будет жить Свет, Искренность и Любовь. Да, прав был Север – Земля была ещё слишком злой, глупой и несовершенной. Но я верила всей душой, что когда-нибудь она станет мудрой и очень доброй... только пройдёт для этого ещё очень много лет. А пока тем, кто её любил, предстояло за неё бороться. Забывая себя, своих родных... И не жалея свою единственную и очень дорогую для каждого земную Жизнь. Забывшись, я даже не заметила, что Франческо очень внимательно наблюдал за мной, будто желал понять, удастся ли ему уговорить меня остаться. Но глубокая грусть в его печальных серых глазах говорила мне – он понял... И крепко обняв его в последний раз, я начала прощаться...
– Мы всегда будем тебя помнить, милая. И нам всегда будет тебя не хватать. И Джироламо... И твоего доброго отца. Они были чудесными, чистыми людьми. И надеюсь, другая жизнь окажется для них более безопасной и доброй. Береги себя, Изидора... Как бы смешно это не звучало. Постарайтесь уйти от него, если сможете. Вместе с Анной...
Кивнув ему напоследок, я быстро пошла по набережной, чтобы не показать, как больно ранило меня это прощание, и как зверски болела моя израненная душа...
Сев на парапет, я погрузилась в печальные думы... Окружающий меня мир был совершенно другим – в нём не было того радостного, открытого счастья, которое освещало всю нашу прошедшую жизнь. Неужели же люди не понимали, что они сами своими руками уничтожали нашу чудесную планету, заполняя её ядом зависти, ненависти и злости?.. Что предавая других, они погружали в «чёрное» свою бессмертную душу, не оставляя ей пути в спасение!.. Правы были Волхвы, говоря, что Земля не готова... Но это не означало, что за неё не надо было бороться! Что надо было просто сидеть, сложа руки и ждать, пока она сама когда-нибудь «повзрослеет»!.. Мы ведь не оставляем дитя, чтобы оно само искало пути в свою зрелость?.. Как же можно было оставить нашу большую Землю, не указав пути, и надеясь, что ей самой почему-то посчастливится выжить?!..
Совершенно не заметив, сколько времени прошло в раздумьях, я очень удивилась, видя, что на улице вечерело. Пора было возвращаться. Моя давняя мечта увидеть Венецию и свой родной дом, сейчас не казалась такой уж правильной... Это больше не доставляло счастья, скорее даже наоборот – видя свой родной город таким «другим», я чувствовала в душе только горечь разочарования, и ничего более. Ещё раз взглянув на такой знакомый и когда-то любимый пейзаж, я закрыла глаза и «ушла», прекрасно понимая, что не увижу всё это уже никогда...
Караффа сидел у окна в «моей» комнате, полностью углубившись в какие-то свои невесёлые мысли, ничего не слыша и не замечая вокруг... Я так неожиданно появилась прямо перед его «священным» взором, что Папа резко вздрогнул, но тут же собрался и на удивление спокойно спросил:
– Ну и где же вы гуляли, мадонна?
Его голос и взгляд выражали странное безразличие, будто Папу более не волновало, чем я занимаюсь и куда хожу. Меня это тут же насторожило. Я довольно неплохо знала Караффу (полностью его не знал, думаю, никто) и такое странное его спокойствие, по моему понятию, ничего хорошего не предвещало.
– Я ходила в Венецию, ваше святейшество, чтобы проститься... – так же спокойно ответила я.
– И это доставило вам удовольствие?
– Нет, ваше святейшество. Она уже не такая, какой была... какую я помню.
– Вот видите, Изидора, даже города меняются за такое короткое время, не только люди... Да и государства, наверное, если присмотреться. А разве же могу не меняться я?..
Он был в очень странном, не присущем ему настроении, поэтому я старалась отвечать очень осторожно, чтобы случайно не задеть какой-нибудь «колючий» угол и не попасть под грозу его святейшего гнева, который мог уничтожить и более сильного человека, чем была в то время я.
– Не вы ли, помниться, говорили, святейшество, что теперь вы будете жить очень долго? Изменилось ли что-либо с тех пор?.. – тихо спросила я.
– О, это была всего лишь надежда, дорогая моя Изидора!.. Глупая, пустая надежда, которая развеялась так же легко, как дым...
Я терпеливо ждала, что он продолжит, но Караффа молчал, снова погрузившись в какие-то свом невесёлые думы.
– Простите, Ваше святейшество, знаете ли вы, что стало с Анной? Почему она покинула монастырь? – почти не надеясь на ответ, всё же спросила я.
Караффа кивнул.
– Она идёт сюда.
– Но почему?!. – моя душа застыла, чувствуя нехорошее.
– Она идёт, чтобы спасти вас, – спокойно произнёс Караффа.
– ?!!..
– Она нужна мне здесь, Изидора. Но для того, чтобы её отпустили из Мэтэоры, нужно было её желание. Вот я и помог ей «решить».
– Зачем Анна понадобилась вам, ваше святейшество?! Вы ведь хотели, чтобы она училась там, не так ли? Зачем же было тогда вообще увозить её в Мэтэору?..
– Жизнь уходит, мадонна... Ничто не стоит на месте. Особенно Жизнь... Анна не поможет мне в том, в чём я так сильно нуждаюсь... даже если она проучится там сотню лет. Мне нужны вы, мадонна. Именно ваша помощь... И я знаю, что мне не удастся вас просто так уговорить.
Вот оно и пришло... Самое страшное. Мне не хватило времени, чтобы убить Караффу!.. И следующей в его страшном «списке» стала моя бедная дочь... Моя смелая, милая Анна... Всего на коротенькое мгновение мне вдруг приоткрылась наша страдальческая судьба... и она казалась ужасной...
Посидев молча ещё какое-то время в «моих» покоях, Караффа поднялся, и, уже собравшись уходить, совершенно спокойно произнёс:
– Я сообщу Вам, когда Ваша дочь появится здесь, мадонна. Думаю, это будет очень скоро. – И светски поклонившись, удалился.
А я, из последних сил стараясь не поддаваться нахлынувшей безысходности, дрожащей рукой скинула шаль и опустилась на ближайший диван. Что же оставалось мне – измученной и одинокой?.. Каким таким чудом я могла уберечь свою храбрую девочку, не побоявшуюся войны с Караффой?.. Что за ложь они сказали ей, чтобы заставить покинуть Мэтэору и вернуться в это проклятое Богом и людьми земное Пекло?..
Я не в силах была даже подумать, что приготовил для Анны Караффа... Она являлась его последней надеждой, последним оружием, которое – я знала – он постарается использовать как можно успешнее, чтобы заставить меня сдаться. Что означало – Анне придётся жестоко страдать.
Не в силах более оставаться в одиночестве со своей бедой, я попыталась вызвать отца. Он появился тут же, будто только и ждал, что я его позову.
– Отец, мне так страшно!.. Он забирает Анну! И я не знаю, смогу ли её уберечь... Помоги мне, отец! Помоги хотя бы советом...
Не было на свете ничего, что я бы не согласилась отдать Караффе за Анну. Я была согласна на всё... кроме лишь одного – подарить ему бессмертие. А это, к сожалению, было именно то единственное, чего святейший Папа желал.
– Я так боюсь за неё, отец!.. Я видела здесь девочку – она умирала. Я помогла ей уйти... Неужели подобное испытание достанется и Анне?! Неужели у нас не хватит сил, чтобы её спасти?..
– Не допускай страх в своё сердце, доченька, как бы тебе не было больно. Разве ты не помнишь, чему учил свою дочь Джироламо?.. Страх создаёт возможность воплощения в реальность того, чего ты боишься. Он открывает двери. Не позволяй страху ослабить тебя ещё до того, как начнёшь бороться, родная. Не позволяй Караффе выиграть, даже не начав сопротивляться.
– Что же мне делать, отец? Я не нашла его слабость. Не нашла, чего он боится... И у меня уже не осталось времени. Что же мне делать, скажи?..
Я понимала, что наши с Анной короткие жизни приближались к своему печальному завершению... А Караффа всё так же жил, и я всё так же не знала, с чего начать, чтобы его уничтожить...
– Пойди в Мэтэору, доченька. Только они могут помочь тебе. Пойди туда, сердце моё.
Голос отца звучал очень печально, видимо так же, как и я, он не верил, что Мэтэора поможет нам.
– Но они отказали мне, отец, ты ведь знаешь. Они слишком сильно верят в свою старую «правду», которую сами себе когда-то внушили. Они не помогут нам.
– Слушай меня, доченька... Вернись туда. Знаю, ты не веришь... Но они – единственные, кто ещё может помочь тебе. Больше тебе не к кому обратиться. Сейчас я должен уйти... Прости, родная. Но я очень скоро вернусь к тебе. Я не оставлю тебя, Изидора.
Сущность отца начала привычно «колыхаться» и таять, и через мгновение совсем исчезла. А я, всё ещё растерянно смотря туда, где только что сияло его прозрачное тело, понимала, что не знаю, с чего начать... Караффа слишком уверенно заявил, что Анна очень скоро будет в его преступных руках, поэтому времени на борьбу у меня почти не оставалось.
Встав и встряхнувшись от своих тяжких дум, я решила всё же последовать совету отца и ещё раз пойти в Мэтэору. Хуже всё равно уже не могло было быть. Поэтому, настроившись на Севера, я пошла...
На этот раз не было ни гор, ни прекрасных цветов... Меня встретил лишь просторный, очень длинный каменный зал, в дальнем конце которого зелёным светом сверкало что-то невероятно яркое и притягивающее, как ослепительная изумрудная звезда. Воздух вокруг неё сиял и пульсировал, выплёскивая длинные языки горящего зелёного «пламени», которое, вспыхивая, освещало огромный зал до самого потолка. Рядом с этой невиданной красотой, задумавшись о чём-то печальном, стоял Север.
– Здравия тебе, Изидора. Я рад, что ты пришла, – обернувшись, ласково произнёс он.
– И ты здравствуй, Север. Я пришла ненадолго, – изо всех сил стараясь не расслабляться и не поддаваться обаянию Мэтэоры, ответила я. – Скажи мне, Север, как вы могли отпустить отсюда Анну? Вы ведь знали, на что она шла! Как же вы могли отпустить её?! Я надеялась, Мэтэора будет её защитой, а она с такой легкостью её предала... Объясни, пожалуйста, если можешь...
Он смотрел на меня своими грустными, мудрыми глазами, не говоря ни слова. Будто всё уже было сказано, и ничего нельзя было изменить... Потом, отрицательно покачав головой, мягко произнёс:
– Мэтэора не предавала Анну, Изидора. Анна сама решила уйти. Она уже не ребёнок более, она мыслит и решает по-своему, и мы не вправе держать её здесь насильно. Даже если и не согласны с её решением. Ей сообщили, что Караффа будет мучить тебя, если она не согласится туда вернуться. Поэтому Анна и решила уйти. Наши правила очень жёстки и неизменны, Изидора. Стоит нам преступить их однажды, и в следующий раз найдётся причина, по который жизнь здесь быстро начнёт меняться. Это непозволимо, мы не вольны свернуть со своего пути.
– Знаешь, Север, я думаю, именно ЭТО и есть самая главная ваша ошибка... Вы слепо замкнулись в своих непогрешимых законах, которые, если внимательно к ним присмотреться, окажутся совершенно пустыми и, в какой-то степени, даже наивными. Вы имеете здесь дело с удивительными людьми, каждый из которых сам по себе уже является богатством. И их, таких необычайно ярких и сильных, невозможно скроить под один закон! Они ему просто не подчинятся. Вы должны быть более гибкими и понимающими, Север. Иногда жизнь становится слишком непредсказуемой, так же, как непредсказуемы бывают и обстоятельства. И вы не можете судить одинаково то, что п р и в ы ч н о, и то, что уже не вмещается более в ваши давно установленные, устаревшие «рамки». Неужели ты сам веришь в то, что ваши законы правильны? Скажи мне честно, Север!..
Он смотрел изучающе в моё лицо, становясь всё растеряннее, будто никак не мог определиться, говорить ли мне правду или оставить всё так, как есть, не беспокоя сожалениями свою мудрую душу...
– То, что являет собою наши законы, Изидора, создавалось не в один день... Проходили столетия, а волхвы всё так же платили за свои ошибки. Поэтому даже если что-то и кажется нам иногда не совсем правильным, мы предпочитаем смотреть на жизнь в её всеобъемлющей картине, не отключаясь на отдельные личности. Как бы это ни было больно...
Я отдал бы многое, если бы ты согласилась остаться с нами! В один прекрасный день ты, возможно, изменила бы Землю, Изидора... У тебя очень редкий Дар, и ты умеешь по настоящему МЫСЛИТЬ... Но я знаю, что не останешься. Не предашь себя. И я ничем не могу помочь тебе. Знаю, ты никогда не простишь нам, пока будешь жива... Как никогда не простила нас Магдалина за смерть своего любимого мужа – Иисуса Радомира... А ведь мы просили её вернуться, предлагая защиту её детям, но она никогда более не вернулась к нам... Мы живём с этой ношей долгие годы, Изидора, и поверь мне – нет на свете ноши тяжелей! Но такова наша судьба, к сожалению, и изменить её невозможно, пока не наступит на Земле настоящий день «пробуждения»... Когда нам не нужно будет скрываться более, когда Земля, наконец, станет по-настоящему чистой и мудрой, станет светлей... Вот тогда мы и сможем думать раздельно, думать о каждом одарённом, не боясь, что Земля уничтожит нас. Не боясь, что после нас не останется Веры и Знания, не останется ВЕДАЮЩИХ людей...
Север поник, будто внутри не соглашаясь с тем, что сам только что мне говорил... Я чувствовала всем своим сердцем, всей душой, что он верил намного более в то, во что так убеждённо верила я. Но я также знала – он не откроется мне, не предавая этим Мэтэору и своих любимых великих Учителей. Поэтому я решила оставить его в покое, не мучить его более...
– Скажи мне, Север, что стало с Марией Магдалиной? Живут ли ещё где-то на Земле её потомки?
– Конечно же, Изидора!.. – тут же ответил Север, и мне показалось, что его искренне обрадовала перемена темы...
Чудесная картина Рубенса «Распятие». Рядом с телом Христа (внизу) – Магдалина и его брат, Радан (в
красном), а за Магдалиной – мать Радомира, Ведунья Мария. На самом верху – Иоанн, а справа и слева от
него – двое Рыцарей Храма. Остальные две фигуры неизвестны. Возможно это были иудеи, у которых
жила семья Радомира?..
– После смерти Христа Магдалина покинула ту жестокую, злую землю, отнявшую у неё самого дорогого на свете человека. Она ушла, уводя с собой вместе малышку-дочь, которой было в то время всего-навсего четыре года. А её восьмилетнего сына тайно увезли в Испанию рыцари Храма, чтобы он, во что бы то ни стало, остался в живых и смог продолжить великий Род своего отца. Если желаешь, я расскажу тебе истинную историю их жизни, ибо то, что преподносится людям сегодня, является просто историей для несведущих и слепцов...
Магдалина со своими детьми – дочерью Радомир со своими детьми – сыном Светодаром и дочерью Вестой
и сыном. Витражи из церкви Святого Назара,
Лему, Лангедок, Франция
(St. Nazare, Lemoux, Langedoc)
На этих чудесных витражах Радомир и Магдалина со своими детьми – сыном
Светодаром и дочерью Вестой. Также, здесь видна ещё одна весьма интересная
деталь – священнослужитель, стоящий рядом с Радомиром одет в форму като-
лической церкви, что две тысячи лет назад ещё никоим образом не могло бы-
ло быть. Она появилась у священников только в 11-12 столетиях. Что, опять же,
доказывает рождение Иисуса-Радомира только в 11 веке.
Я согласно кивнула Северу.
Хан Мухаммед взошел на престол после недолгого правления своего отца, Сарайского хана Джелял-уддина, сына знаменитого Тохтамыша и получил прозвище «Улу», что значит «большой». Отец Улу Мухаммеда старался сохранить господство татар над Россией, которое было расшатано междоусобицами прошлых лет – шла активная борьба за престол между сыновьями Тохтамыша. Наконец, после очередной серии переворотов в 1419 году на престол взошел Улу Мухаммед.
Как Улу-Мухаммед получил власть в Орде
Воспользовавшись моментом временной анархии, которая наступила в Орде, на престол претендовали сразу несколько человек. Одним из них был султан Мухаммед, который пользовался поддержкой крымской знати. С другой стороны, престол пытался захватить Хаджи-Мухаммед, который уже успел провозгласить себя ханом Орды. В это же время в борьбу за престол вступил Борак сын Корийчака. Во время своего правления он постоянно поддерживал суверенитет татар над Россией.
Основание Казанского ханства
В 1436 году Гиясад-Динсвегрнул с престола, после чего ему пришлось удалиться в Крым. Но там ему не удалось задержаться надолго – поссорившись с местным эмиром Хайдаром, Улу Мухаммед покинул Крым и с трехтысячным войском отправился в Москвию, заняв там город Белев. Князь Василий направил против него 30-тысячное войско, требуя покинуть город, однако 5 декабря 1437 года оно было полностью разбито.
Не желая больше задерживаться в Москве, Улу Мухаммед направился в Казань. Народ радостно воспринял его появления, надеясь, что новая власть сможет защитить их от постоянных опустошений, вызываемых военными действиями. Прочно утвердившись в Среднем Поволжье, хан начал набеги на Москву в 1439 году. Начав с Нижнего Новгорода, он дошел до Москвы и сжёг ее посады.
Следующий поход Улы-Муххамеда против Москвы состоялся в 1444-1445 годах. Тогда погиб его любимый сын Мустафа в ходе похода на Рязанское княжество. В 1445 году хан направился на Муром после взятия Нижнего Новгорода. Но ему пришлось вернуться обратно под натиском войск ВасилияII. Однако уже 7 июля 1445 года москвичи были разбиты в окрестностях Суздаля, а Великий князь Василий со своим двоюродным братом Михаилом Верейским попал в плен.
Одержав эту громкую победу, Улу Мухаммед вернулся обратно в Казань. Василий же был доставлен в Нижний, потом в Курмыш, после чего 1 октября освобожден. В Москву прибыло около 500 человек для сбора огромной контрибуции, здесь появилось Касимовское ханство, правителем которого был назначен царевич Касим, сын Улу Мухаммеда.
Казанское ханство было захвачено только в 1552 году войсками Ивана Грозного
Значение Улу-Мухаммеда
В скором времени после возвращения в Казань Улу-Мухамед хан скончался. Он был правителем в течение 25 лет, из которых правил 17 лет в Сарае и 8 в Казани, но в памяти потомков он навсегда останется как создатель Казанского ханства.
Образование Казанского ханства было результатом тех процессов ослабления Золотой Орды, которые последовали в конце XIV в. после сильного военного и внешнеполитического давления на Орду вначале ее западного соседа - Московского государства (Куликовская битва, 1380), а затем в 1389-1395 гг. и восточного - державы Тимура (Тамерлана), совершенно разгромившего Золотую Орду и разорившего ее столицу Сарай-Берке
Военный разгром был усугублен развитием на рубеже XIV-XV веков глубоких противоречий в Орде, выразившихся в ожесточенной борьбе за власть между Тохтамышем - с одной стороны, и ханом Заволжской Орды Тимуром Кутлугом - с другой. После смерти Тохтамыша (1406) борьба между наследниками этих двух династических ветвей резко обострилась.
Вначале на престол Золотой Орды вступили сыновья Тохтамыша, но все они правили очень недолго. Наиболее заметным из них был Джелал ад-Дин, который 2-й раз правил с 1411 года (1-й раз в 1407 г.), когда он совершил переворот, свергнув при помощи литовского князя Витовта своего соперника, сына хана Тимура Кутлуга.
Джелалу ад-Дину удалось восстановить господство татар над Россией и заставить Василия I Дмитриевича c 1412 г. вновь платить дань Золотой Орде. Сын Джелала ад-Дина, Улу-Мухаммед, вступивший (в 5-й раз) на престол в 1428 г., также поддерживал суверенитет Орды над Россией, однако в 1437 году в ханы был возведен Кичи Мухаммед, внук соперника Тохтамыша - хана Тимура Кутлуга. Тем самым престол Золотой Орды был с тех пор окончательно закрыт для потомков Тохтамыша.
Однако Улу-Мухаммеду удалось договориться с новым ханом Золотой Орды о выделении ему периферийного западного улуса - Крымских земель, куда он и удалился, став тем самым основателем нового Крымского ханства. Правда, пребывание его в этом новом качестве в Крыму было крайне недолгим, поскольку он сразу же не поладил с местной феодальной верхушкой - крымскими мурзами протурецкой ориентации, а потому был изгнан ими из Крыма в 1437 году.
Уйдя оттуда, однако, не с пустыми руками, а во главе 3-тысячного войска, Улу-Мухаммед вторгся в пределы Русского государства, заняв г.Белев в Заокской Московии, пытаясь обосноваться со своими людьми на слабозаселенных землях между собственно Московскими и Крымскими владениями. Посланное великим князем Московским войско, которому было поручено изгнать Улу-Мухаммеда из пределов Московского государства, хан 5 декабря 1437 г. разбил наголову в т.н. Белевской битве и тем самым продемонстрировал и свою военную силу, и незаурядное полководческое искусство.
Двигаясь далее на восток по заокским окраинам московских земель, Улу-Мухаммед, пройдя верховьями рек Дона, Воронежа, Цны, Хопра, вышел к Суре и затем к Волге в районе южнее Казани, решив отторгнуть расположенные по Средней Волге, в Засурье те владения Золотой Орды, которые граничили с Московским Великим княжеством.
Своей столицей Улу-Мухаммед сделал Казань, ставшую к тому времени значительным торговым центром Поволжья, несмотря на то, что город подвергался частым разорениям, в том числе и русскими отрядами (1399).
Таким образом, в 1438 году возникло отпочковавшееся от Золотой Орды новое татарское ханство, получившее название Казанского.
Обосновавшись прочно в Казани, первый казанский хан Улу-Мухаммед, побывавший ранее ханом Золотой Орды, решил прежде всего восстановить татарское господство над Москвой и заставить великих князей Московских как и прежде выплачивать дань, но не Золотой Орде, а ему, хану Казанскому. С этой целью он предпринял военный поход против русского государства.
Первый поход казанских татар на Москву
1. В начале апреля 1439 г. войска Улу-Мухаммеда подошли к Нижнему Новгороду и почти без сопротивления заняли его.
2. В течение мая 1439 г. татары дошли до Москвы, разоряя по пути русские селения, грабя население, угоняя скот.
3. Авангард татарского войска 2 июня 1439 г. вошел в Москву в Замоскворечье и 3 июня переправился через Москва-реку в район Зарядья. Окружив Кремль, татары пытались взять его приступом в течение двух недель, ища к тому разные подходы. Однако это не дало никаких результатов.
4. Разорив посады, Зарядье и пряузную часть Белого города, татарское войско 13 июня 1439 г. оставило Москву. На обратном пути татары сожгли Коломну и покинули Московское княжество.
5. Никаких мирных соглашений этот поход не завершал. Просто в течение последующих пяти лет (1439-1444) сохранялось фактически мирное статус-кво. Хан копил силы для нового похода на Москву.
Второй поход казанских татар на Москву
1. Начав поход в конце сентября 1444 г., казанское войско к середине октября заняло Нижний Новгород и, оккупировав затем общирный прилегающий район, осталось зимовать на русской территории, дожидаясь установления прочного санного пути на Москву.
2. В январе 1445 г. по зимнему пути передовой отряд казанцев выступил на Москву и вначале направился к Мурому, но, встретив ожесточенное сопротивление московского ополчения, хан Улу-Мухаммед вынужден был отступить, а затем в связи с усилившимися морозами оставил также и Нижний Новгород, вернувшись с войском в Казань.
3. Однако с весны 1445 г. поход был возобновлен. В апреле вновь был захвачен Нижний Новгород, и в течение мая-июня казанское войско под командованием царевичей Махмуда и Якуба дошло с боями до Владимира.
4. У стен Спасо-Ефимьевского монастыря под Суздалем на берегу р.Нерли состоялось 7 июля 1445 г. генеральное сражение казанского войска под руководством Махмуда, сына хана. Русские войска были разгромлены наголову, в плен попали сам великий князь Василий II Васильевич и его двоюродный брат князь Михаил Верейский. Они оба были доставлены в Ставку Улу-Мухаммеда в Нижнем Новгороде, где согласились на все продиктованные им татарами условия мира. Последние были настолько тяжелы и унизительны, что не были даже опубликованы, но породили чрезвычайную панику в Московском государстве и различные слухи о том, что Василий II вовсе отдал татарам Москву.
Проведение в жизнь договора от 25 августа 1445 г. вызвало всенародное возмущение, мятежи в отдельных городах против правительства Василия II. В результате через три с половиной месяца после своего возвращения из плена и введения нового режима Василий II был низложен и ослеплен, что рассматривалось как гарантия того, что он никогда более не сможет возвратиться к государственной деятельности.
Однако хан направил на поддержку Василия II свое войско во главе с царевичами Касимом и Якубом, которые восстановили великого князя на троне (отныне он получил прозвище Василия Темного как за то, что привел татар на русскую землю, так и потому, что стал слепым) и тем самым обеспечили полное выполнение заключенного с ним договора.
В результате степень подчинения Москвы Казанскому ханству оказалась гораздо большей, чем прежнее подчинение Владимиро-Суздальской Руси Золотой Орде!
Улу-Мухаммед хан скончался вскоре после возвращения в Казань. А Москва начала платить дань казанским ханам.
spsl.nsc.ru
Русичи РООИВС - Исторический раздел
/С. 53/
Хан Улу-Мухаммед и государства Восточной Европы:
от Белёва до Казани (1437-1445)
Одним из самых темных в жизни хана Улу-Мухаммеда (царя Махмета русскоязычных источников) является период после Белёвской битвы 4-5 декабря 1437 г. В историографии утвердилось мнение, что после изгнания из Золотой Орды в 1437 г. он больше не мог стать полновластным ханом, поэтому после белёвских событий перешел в Казань. Основателем Казанского ханства называется или сам Улу-Мухаммед, или его старший сын Мамутек 1 . Для решения вопроса о месте пребывания и статусе Улу-Мухаммеда в последние годы его жизни в основном использовались русские летописи. Однако их сведения почти не анализировались с точки зрения истории летописания 2 . Представления о контактах хана ограничивались Северо-Восточной Русью, а возможность продолжения им прежде плодотворных сношений с Великим княжеством Литовским вовсе не рассматривалась. Между тем свидетельства тому можно найти и в самих русских летописях, и в Литовской метрике, содержащей ретроспективные сведения об отношениях королей польских и великих князей литовских с татарскими Ордами в конце XIV - XV вв. Это обстоятельство заставляет по-новому взглянуть на уже известные источники.
Кратко остановимся на предыстории интересующих нас событий. Как известно, к приходу Улу-Мухаммеда к власти в 1419-1420 гг. 3 , Золотая Орда уже находилась в сильном расстройстве. В ней обострились процессы распада. Так в летописи Бадр-ад-Дина ал-Айни с начала XV в. стали выделяться «государи Дешта», то есть Поля, столицей которого был город Сарай, и «государи Крыма». В тех же случаях, когда полнота власти переходила к одному из правителей, ал-Айни сообщает, что тот был государем и Дешта, и Крыма 4 , таким образом, одновременно занимая два трона. В прежние времена Крымом управляли наместники сарайского хана. В венецианских до- /С. 54/ кументах их титул читается как «segnor de Sorgati» (правитель Солхата) 5 . Возможно, возвышение Крыма было связано с тем, что с 1380 г. преимущество в борьбе за власть в Золотой Орде прочно перешло к Тука-Тимуридам, исконным улусом которых со времен правления хана Менгу-Тимура (1267-1280 гг.) являлся именно Крымский полуостров с центром в городе Крым (Солхат) 6 . В этом отношении для начала эпохи хана Улу-Мухаммеда показательно сообщение бургундского дипломата Жильбера де Ланнуа, который посетил Крым, видимо, в первой половине 1422 г. К его приезду умер некий «друг Витовта», который носил титул «l’empereur de Solhat» (император Солхата). По всей видимости, имеется в виду Бек-Суфи 7 . Его титул определенно свидетельствует об учреждении в Крымском улусе особого ханства. С освобождением крымского трона местные татары вступили в спор о назначении нового императора (empereur) с татарами великого хана, императора Орды (grand Kan, empereur de Lourdo) 8 . Следовательно, крымская знать признавала власть великого хана, но какая-то ее часть считала, что в Крыму должен править особый хан (император). Такое разделение «империй» окажется вполне рациональным, если рассмотреть отношение ордынских ханов к подчиненным им русским землям. В Северо-Восточной Руси второй половины XV в. «Большой Ордой», то есть буквально Старшей или Главной Ордой 9 , считали область Нижнего Поволжья, где прежде располагалась столица Золотой Орды город Сарай 10 . Но для Великого княжества Литовского та же территория со временем утратила столь же высокое значение и именовалась «Заволжской Ордой» 11 . Дело в том, что русские земли Великого княжества Литовского, начиная от Тулы (верховья Оки), части правобережного Подонья, Подесенья и далее на запад, были подчинены верховной власти крымских ханов. Дошедшие до наших дней крымские ярлыки, выданные великим литовским князьям, восходят к ярлыку хана Токтамыша 12 . Следовательно, такое административно-территориальное деление сформировалось уже давно. С активизацией процессов распада Золотой Орды оно стало более явным, что и отразилось в письменных источниках. Очевидно, главной мотивацией претендентов на власть в Орде, по отношению к Ве- /С. 55/ ликому княжеству Московскому и Великому княжеству Литовскому, стало подчинение себе соответственно Сарая и Крыма. Это наблюдение важно для понимания политической мотивации самого Улу-Мухаммеда.
В начале своего правления Улу-Мухаммед поддерживал тесные отношения с великим князем литовским Витовтом. Из-за смут в Поле не раз укрывался у него и получал от него военную помощь для подчинения себе Сарая и Крыма 13 . Видимо, согласованной ордынской политики стал придерживаться и зять Витовта - великий князь московский Василий I, а также другие русские князья. Поддерживая хана Улу-Мухаммеда и платя ему дань, они получали возможность приобретать и реализовывать свои великокняжеские права через своего ставленника в Орде 14 . Во времена сложной внутренней и внешней политической ситуации подобное взаимодействие для каждой из сторон было прагматичным. После смерти Витовта († 1430 г.) Улу-Мухаммед наладил отношения с великим князем литовским Свидригайлом 15 , а в 1432 г. передал ярлык на великое московское княжение Василию II 16 . Однако далее с началом междоусобных войн в Великом княжестве Литовском и в Великом княжестве Московском положение Улу-Мухаммеда существенно осложнилось. В 1432 в. к власти в Литве пришел Сигизмунд. Его война со Свидригайлом растянулась на долгие годы. Летом 1433 г. отношения Улу-Мухаммеда со Свидригайлом расстроились 17 . Все еще обладая большими силами, к ноябрю 1433 г. Свидригайло выдвинул царевича Сеид-Ахмеда (сына Бека-Суфи) «на отцовский трон» 18 , то есть помог ему прийти к власти в Крыму. Тот же обещал Свидригайлу помощь для возвращения великого литовского княжения 19 . Борьба Сеид-Ахмеда с /С. 56/ Улу-Мухаммедом за Крым шла с переменным успехом 20 . Осложнилось положение великого хана и в Нижнем Поволжье. К концу 1437 г. Улу-Мухаммед стал искать прибежища в русских пределах и пришел зимовать в город Белёв 21 . Василий II вдруг восстал против него и направил к Белёву большие войска во главе со своим двоюродным братом Дмитрием Шемякой. Татары совместно с союзными им феодалами Верхнего Поочья нанесли московским войскам сокрушительное поражение 22 . Еще более сложным оказался 1438 г., когда хан Кичи-Мухаммед на время подчинил себе Северный Кавказ, а затем и Нижнее Подонье 23 . Как же складывалась дальнейшая судьба Улу-Мухаммеда?
* * *
Прежде всего, остановимся на сведениях поздних источников. В конце 1520-х - начале 1530-х гг. в скриптории митрополита Даниила была составлена летопись, которая в историографии получила название Никоновской. О событиях зимы 1444-1445 гг. в ней говорится, что великий князь московский Василий II выступил в поход против хана Улу-Мухаммеда, который «пришедъ бо селъ въ Новегороде въ Нижнемъ Старомъ. Прежде бо сего пришелъ ис Поля, согнанъ з Болшiя Орды отъ брата своего Кичи-Ахметя, и прiиде къ Белеву, и сяде ся въ Белеве. И князь велики послалъ на него князей и бояръ и воеводъ своихъ, и Богъ попустилъ за грехи наша, многихъ нашихъ татарове побили, а татаръ тогда было добре мало. Изъ Белева поиде царь къ Новугороду къ Нижнему и засяде Новъгородъ Нижней Старой» 24 . В. В. Вельяминов-Зернов писал: «здесь летописец прямо дает чувствовать, что, по его мнению, Улу-Мухаммед с самого побега из Золотой Орды до весны 1445 г. жил постоянно в Нижнем Новгороде» 25 . На том же основании Г. В. Вернадский полагал, что несколько лет до 1444 г. хан находился в Белёве 26 . Однако более правильным будет заметить, что при описании событий зимы 6953 (1444-1445) г. митрополит Даниил использовал три летописца. Как установил Б. М. Клосс, первым его источником был Сокращенный летописный свод конца XV в.; вторым - Новгородская пятая летопись; третьим - Симеоновская летопись 27 . Ни в одной из этих летописей не говорится о том, откуда Улу-Мухаммед пришел в Нижний Новгород. Поэтому данное известие Никоновской летописи следует признать творческим выводом самого митрополита Диниила.
В свою очередь Казанская история сообщает, что после того, как ледяная крепость хана Улу-Мухаммеда под Белёвом растаяла, он «шедше полемъ, перелезше Волгу, и засяде пустую Казань». Затем «на другое лето Белевского побоища» напал на Москву; «царствова въ Казани 7 летъ», пока не был убит своим сыном Мамутеком. Под 6953 (1444/45) г. Мамутек уже выступает самостоятельным казанским царем 28 . Как установил Г. З. Кунцевич, первая редакция Казанской истории была составлена около 1564-1566 гг. 29 При описании интересующего нас фрагмента ее составитель в качестве источников тоже использовал русские летописи. Судя по легенде о ледяном го- /С. 57/ роде Улу-Мухаммеда, это была Софийская II или Львовская летопись 30 . Но даты Белёвской битвы (5 декабря) и Суздальской битвы (ошибочно - 6 июля) были взяты из текста, близкого к Московскому летописному своду конца XV в. 31 Срок «7 летъ» - это период от Белёвской битвы до пленения Василия II, который мог быть вычислен автором Казанской истории на основании сведений русских летописей и собственных построений. В церкви Николая Гостунского московского Кремля было заимствовано верхнеокское предание о Белёвской битве 32 . Фантастические сведения о численности войск московской коалиции под Белёвом каким-то причудливым образом связаны с Разрядом великого князя Ивана IV Васильевича всея Руси. Ввиду того, что они также вошли в состав Нового летописца XVII в. 33 , их соотношение с Казанской историей пока остается под вопросом. Свои источники автор Казанской истории творчески переработал и изложил в виде литературного повествования, причем некоторые известия русских летописей оказались искаженными. В этой связи его осведомленность о месте пребывания Улу-Мухаммеда после Белёвской битвы тоже следует поставить под сомнение.
Улу Мухаммед хан выделяется не только среди золотоордынских, но и казанских ханов. Его отцом был Тимур хан, дедом - Тимур-Кутлуг хан, правивший при Идегей мурзе. По словам русского историка П. И. Рычкова, Улу Мухаммед является двадцатым, после Бату, ханом Сарая. На трон он взошел в 1419 году, в год смерти Идегей мурзы.
В 1425 году, когда умер великий князь Москвы Василий I, из-за малолетства его сына Василия II на великое княжение стал претендовать брат великого князя Юрий. На этой почве между молодым князем и его дядей началась распря. Временные перемирия никаких результатов не дали, и для окончательного решения спора они в 1431 году прибыли в Сарай к Улу Мухаммед хану. Юрий надеялся на поддержку Тегин мурзы, приближенного хана. А с юным Василием в Сарай прибыл боярин Иван Дмитриевич, отличавшийся большой изворотливостью ума и хитростью.
И вот боярин начал там плести интриги. Например, оказавшись с приближенными хана на пирушке, он вкрадчиво заговорил о законности предоставления юному Василию II права на великое княжение, однако с дальним прицелом заметил, что собравшиеся здесь уважаемые мурзы вряд ли имеют на хана столько влияния, сколько имеет Тегин мурза. И закончил тем, что, дескать, под давлением Тегин мурзы его ханская светлость великим князем наверняка назначит Юрия. Эти слова страшно оскорбили мурз, и они с обиды тут же договорились отстранить Тегин мурзу от дела. К тому же еще и предупредили того, что если он их не послушает, то будет убит. Особенно сильную поддержку Василий II имел со стороны мурз Фулада и Хайдара.
В итоге весной 1432 года затянувшемуся спору был положен конец: Улу Мухаммед хан ярлык на великое княжение в Москве выдал юному Василию II. Вместе с Василием Улу Мухаммед хан послал в Москву своего вельможу Углана. Тот в торжественной обстановке обнародовал ханский ярлык и посадил Василия II на трон.
Через некоторое время один из ордынских царевичей Кичи Мухаммед выступил против Улу Мухаммед хана. Потерпевший в деле Юрия неудачу и затаивший из-за этого обиду Тегин мурза, решив отомстить Улу Мухаммед хану, тут же переметнулся на сторону Кичи Мухаммеда. Перевес сил оказался на стороне врагов, и Улу Мухаммед хану пришлось покинуть Сарай. Это произошло в 1437 году.
Взяв с собой семью и три тысячи верных ему людей, большинство из которых были женщины и дети, Улу Мухаммед хан подошел к границе Руси и расположился в небольшом городе Белеве, что находился неподалеку от Тулы. Цель хана состояла в том, чтобы, укрепившись здесь, собрать вокруг себя побольше войска, связаться со сторонниками в Сарае и попытаться вернуть себе потерянный трон. Большие надежды он возлагал на помощь великого князя Василия II, которому некогда оказал благодеяние, выдав ярлык на московское княжение. Но каково же было удивление Улу Мухаммед хана, когда вместо понимания и помощи Василий II через своего посланника велел передать ему: "Пусть уходит с нашей земли!"
Услышав такой ответ, хан был потрясен, он горько сокрушался; однако же, будучи правителем гордым и обладая величием души, не попрекнул Василия за неблагодарность, отправив княжеского человека без ответа.
Между тем Василий II не ограничился только предупреждением, а послал своих двоюродных братьев Шемяку и Дмитрия Красного с 40-тысячным войском против 3-тысячного отряда Улу Мухаммед хана.
Хан, узнав о приближении русского войска к Белеву, весьма встревожился и выслал навстречу своего человека просить мира. Однако Шемяка с Дмитрием пренебрегли словами хана и напали на город. В этом бою был убит один из зятьев Улу Мухаммеда.
На второй день хан к русскому войску направил для переговоров своих мурз. Надо сказать, в этот день Улу Мухаммед хану пришлось пережить большое унижение. Через своих посланников он умолял князя Василия о снисхождении, обещал, что в случае возвращения трона он обязуется вернуть ему всю сумму дани, что тот выплатил Сараю, что он больше никогда не потребует от него "ордынского выхода", что согласен даже сам платить ему дань и для крепости своего слова готов отдать ему в заложники сына Махмуда. Но воеводы Шемяка и Дмитрий посланников не стали даже слушать. И, наконец, Улу Мухаммед хан просил дать перемирие ему хотя бы до завтрашнего дня. Но они не шли ни на какие уступки. Мало того, на помощь к их 40 тысячам войска с литовской стороны подошел воевода Григорий Протасьев с отрядом.
Видя безнадежность своего положения, Улу Мухаммед хан наконец-то решился: сначала он совершил омовение, сев под деревом, сотворил два раката намаза и со слезами на глазах просил у Аллаха помощи и защиты. Закончив это, он поднялся на боевого коня и уверенным голосом крикнул: "Аллаху акбар! Велик Аллах!" и повел своих людей на решительный бой. Ярость татар была так велика, что самоуверенное русское войско дрогнуло и начало беспорядочно бежать. (Видно, тут сыграла свою роль внезапность атаки.) 40-тысячное русское войско было наголову разбито одной тысячью доведенных до отчаяния смельчаков. Воины хана долго еще рубили бежавшие остатки русских. Этот знаменитый бой произошел 5 декабря 1437 года.
Эта удивительная победа не вскружила голову Улу Мухаммед хану. Вскоре он пересек со своими людьми Идель и направился в пришедший в запустение из-за нападений русских город Казань, относившийся к владениям булгарских эмиров. На старом месте был построен деревянный город. Услышав о приходе нового правителя, сюда со всей округи стали собираться не только булгары, но и чуваши и черемисы (марийцы), которые, выражая покорность, просили хана защитить их от постоянных грабежей русских князей и ушкуйников (речных разбойников).
Так в 1439 года город Казань возродился во второй раз и образовалось Казанское ханство. В том же году Улу Мухаммед хан совершил поход на Москву, сжег город Коломну и взял много трофеев, завоевал нижегородскую землю, совершил рейды на Муром.
Весной 1445 года Улу Мухаммед хан снова ходил в поход, взял несколько русских городов. Во время этого похода великий князь Василий II попал в плен и был посажен в тюрьму. Пока великий князь находился в плену, Улу Мухаммед хан оказывал на русское правительство разнообразное давление, а также, установив связь с двоюродным братом Василия II Шемякой, хотел посадить его великим князем Москвы и укрепить тем самым протекторат Казани над Москвой. Но из-за долгой задержки ответа от Шемяки в конце концов хан освободил Василия II, получив за это 200 тысяч рублей! Если пленение великого князя было огромным потрясением для русских, то его освобождение превратилось в большой праздник. Хотя были и недовольные из-за большого выкупа, выплаченного татарскому хану.
Улу Мухаммед хан умер в 1445 году. Место его захоронения точно не известно, то ли в городке Курмыше, то ли в Казани. Некоторые русские историки утверждают, что будто Улу Мухаммед хана и его младшего сына Юсуфа убил старший сын Махмуд. Но этому мало верится.
Улу Мухаммед хан был умным и сильным правителем. Он создал и укрепил новое ханство в период, когда татарские вельможи постоянно враждовали между собой, что вело к распаду великой державы. Улу Мухаммед хан же, наоборот, укрепил государственность и навел в своих владениях отменный порядок. Люди даже стали поговаривать о возможном возвращении им Батыевой эпохи. Но коварное и смутное время постоянно мешало ему осуществить задуманное. В самом начале его праведного правления набросились на него царевичи Борак и Кичи Мухаммед, причинив ему много зла и прогнав из Сарая. После этого Улу Мухаммед хан прибыл на землю булгар и создал здесь Казанское ханство. В этот период со своим малым войском он совершил такие дела, которые были доступны лишь многотысячной армии. К сожалению, ему не суждено было воспользоваться плодами своей бурной деятельности.
Улу Мухаммед хан в течение 25 лет был правителем, 17 из них он правил в Сарае, 8 - в Казани. Нет сомнения, что в памяти потомков он останется прежде всего как создатель Казанского ханства.
С татарского перевел Султан ШАМСИ
журнал "Идель" №3-1996г
