Татьяна черниговская семья. Черниговская татьяна владимировна, нейролингвистика и психология. — Это как

Татьяна Владимировна Черниговская - профессор Санкт-Петербургского государственного университета, заведующая лабораторией когнитивных исследований.Родилась в Санкт-Петербурге. Закончила отделение английской филологии филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Специализировалась в области экспериментальной фонетики.

До 1998 работала в Институте эволюционной физиологии и биохимии им. Сеченова РАН в лабораториях биоакустики, функциональной асимметрии мозга человека и сравнительной физиологии сенсорных систем (ведущий научный сотрудник). В 1977 году защитила кандидатскую, а в 1993 докторскую диссертацию «Эволюция языковых и когнитивных функций: физиологические и нейролингвистические аспекты» по двум специальностям «Теория языкознания» и «Физиология». Читает курсы «Психолингвистика», «Нейролингвистика» и «Когнитивные процессы и мозг» для студентов и аспирантов филологического, биологического и медицинского факультетов СПбГУ. Работает в междисциплинарной области когнитивной науки - на пересечении лингвистики, психологии, искусственного интеллекта и нейронаук.

"Гении слишком дорого платят за свою гениальность"

Психолингвист, профессор СПбГУ и дважды доктор наук (по биологии и филологии) Татьяна Черниговская, только что присовокупившая ко всем своим регалиям звание заслуженного деятеля науки РФ, — чистая «сова», потому и ведет передачу на Пятом канале — «Ночь. Интеллект. Черниговская». «Для меня утро — ужасное время, это не значит, что я не могу себя заставить встать рано, — естественно, экзамены надо же принимать, но если есть выбор, то утро никогда не выберу, — улыбается Татьяна Владимировна. — Поэтому всегда на лекциях честно говорю студентам: лучшее, что мы можем сделать для себя, — это как можно раньше с собой познакомиться…Чем раньше узнаешь, какой ты — быстрый или медленный, боишься людей или нет, экстраверт или интроверт, «сова» или «жаворонок», тем меньше ошибок сделаешь, выбирая жизненный путь, работу».

— Татьяна Владимировна, сразу признаюсь, мне было страшно идти к вам на интервью — думала, вы меня задавите интеллектом...

— У меня такой тип интеллекта, который не давит (смеется).

— А свой IQ знаете?

— IQ — очень плохой тест, и я не единственная, кто так считает… Этим вопросом я занималась профессионально, обсуждала его с московскими специалистами по интеллекту и по измерению интеллекта, и мы все пришли к выводу, что это не более чем проверка одного типа интеллекта… Я уверена, что если бы через IQ мы прогоняли Моцарта с Пушкиным, то они бы получили очень низкий балл.

Не попали бы в интеллектуальную верхушку — абсолютно точно, что говорит нам о нерелевантности этого теста, потому что в гениальности Моцарта и Пушкина сомневаться не приходится… Пушкин, как мы знаем, был троечником, с трудом свой лицей закончил — и что? Ничего! А Эйнштейна считали недоразвитым — то он говорить не мог, то его из колледжа исключили. Менделеев в школе двойки хватал по химии — таких примеров миллиард! Это говорит о том, что такого рода тестирование, как IQ, — не то мерит. Он измеряет один тип интеллектуальных способностей, а именно способность к логическому мышлению, выводам, счету… Как-то мой коллега адаптировал для русскоязычной аудитории один из таких тестов и дал мне дискету, чтобы я проверила, хороший ли тест. Там были вопросы такого сорта: если платье в штате Техас стоит 134,5 доллара, а налог на продажу — 3,8 доллара, и такое же платье в штате Айова стоит столько-то, налог на продажу — столько-то, то где его выгоднее купить? Вы меня можете подвесить на дыбе, я эту задачу решить не могу. Потому что очень плохо считаю. Не могу сказать, что это мое достоинство, но это факт. И что из этого следует? Что я — дурочка, что ли?

— Смешно звучит из уст дважды доктора наук!

— Я знаю, и все вокруг тоже, что хорошо соображаю, и я не хочу придуриваться, что это не так. Но тот факт, что при этом я не могу умножить в уме 184 на 132, просто означает: вот этот кусочек моих ментальных возможностей плохой…

— Зачем тогда нам все время навязывают этот пресловутый IQ?

— Это все-таки какая-то линейка, которой пользуются фирмы, когда хотят взять на работу сотрудников. IQ использует весь мир, что, кстати, не делает этот мир лучше.

— Но тогда надо честно сказать, что это не единственный способ проверки интеллекта…

— Мы это везде и говорим! Но есть более серьезные вещи, о которых никто не хочет слышать… Мои коллеги в Москве — академик Дебора Ароновна Фарбер и директор Института возрастной физиологии Марьяна Михайловна Безруких — все время твердят, что на детей, которые поступают в школу в семь лет, нужно очень внимательно смотреть, в том смысле, что паспортный возраст и их реальный биологический возраст могут не совпадать на год, если не на два. А из этого следует, что ребенок может быть не готов к учебному процессу — он начинает вваливаться в двойки и колы, то есть становится двоечником навсегда. А если бы родители отдали свое чадо через год, то была бы совсем другая картина. Понимаете, это связано с мозгом: ребенок может считаться умственно не очень сильным, а на самом деле он зреет медленнее — это может быть случай Эйнштейна, например, хотя этот вариант критический. И если бы вовремя дали созреть его мозгу, то он мог бы класть всех на лопатки своими пятерками…

Чем наши мозги лучше американских

— Вот так просто мы можем прозевать гения?

— Ну, это делается сплошь и рядом… Вообще мой пафос сводится к тому, что нормальные страны ученых привлекают к власти и слушают их.

А у нас ученые сообщают важную для общества информацию, но общество не хочет ее слушать. Получается абсурдная история: ученые играют как бы в свою отдельную игру — им нравится заниматься наукой, ну и пусть они ею занимаются, дадим им три рубля… Вот президент Обама — скажу прямо, не мой герой — недавно выступил перед Национальной академией наук США и сказал, что утраивает ее бюджет, это при том что он и без утраивания в несколько раз выше нашего. Так что нам остается уйти, тихонечко лечь под куст и никому не мешать. А ведь наши мозги не только не хуже американских, а в большей мере — лучше…

— И чем же они лучше? В чем наше превосходство?

— В образовании. Бесспорно, у российского, а до этого у советского образования была заслуженная репутация одного из лучших в мире. Дело в том, что сейчас во всем мире пошли по линии узкого образования, что объяснимо. Там готовят специалистов — скажем, по винтику левой дужки очков. И лучшего специалиста такого рода нет на земле, потому что он свое дело знает как никто. И это нужные знания. Но если вы его спросите про правую дужку, то он уже про нее не знает, а уж про звезды тем более. Так вот наше образование отличалось тем, что было широким, не в ущерб глубине, энциклопедическим. Другой вопрос, что потом нужно было специализироваться… Почему наши ученые нарасхват? У них широкий диапазон, они могут найти подобие в самых неожиданных местах, а это и есть интеллект. Ведь открытия приходят внезапно, приходят тогда, когда ты смотришь в разные стороны…

— А как приходят к одному открытию ученые, живущие в разных странах, на разных континентах?..

— Есть какое-то объективное движение знания в мире. И люди, которые работают в одной области, примерно одинакового уровня — нетрудно догадаться, что они одинаковые книги прочли, по одинаковым или близким «дорогам» ходили… Поэтому естественно, что они наткнулись на острую точку. А вот кто раньше раскопает — здесь уже элемент везения. Скажем, нобелевские лауреаты, которые открыли двойную спираль ДНК — Уотсон и Крик, — просто «наткнулись» на нее: шли мимо стола, на котором лежали материалы одной ученой дамы, — она это не увидела, не сообразила, могла еще 50 лет на это смотреть… А эти два пижона кембриджских, которые любят время проводить в пабах и с барышнями (с одним из них я, кстати, знакома), увидели открытие, поэтому по праву — первооткрыватели.

Не надо лезть в природу со своим свиным рылом

— Татьяна Владимировна, вот мы говорим, что от любви до ненависти — один шаг… А от гениальности до… помешательства? Ведь Ломброзо утверждает, что между этими явлениями существует прямая связь.

— Может быть, не один шаг — один миллиметр, а может быть, и нет этой разницы... Я не буду говорить, что гений — это сумасшедший, но это патология. Ведь патология — это все, что не средняя норма. А что такое норма? В нашем обществе принято ноги на стол не класть, а в другом обществе — наоборот, нормой считается, когда кладут ноги на стол. Понимаете, норма — это вопрос договора. И точно так же в интеллекте, в способностях. Отклонение в одну сторону — точно такая же патология, как и отклонение в другую сторону. А гений — это максимальное отклонение от нормы, поэтому они крайне редко встречаются. И тут вопрос не в том — сумасшедший он или не сумасшедший. Это просто другой мозг, другое сознание, другая личность, и гении за это, кстати, очень дорого платят. Для человечества это серьезный вопрос: согласны ли мы платить такую цену? Другое дело, что нас никто не спрашивает! Если рассуждать гипотетически: давайте договоримся, что у нас не будет этих выплесков, будет хорошее среднее население на планете. Тогда конец цивилизации, конец прорывам как художественным, так и научным, и философским — мы получим общество тихоньких и средненьких людей…

— Считается, что природа на детях великих отдыхает? Ученые подтверждают эту закономерность?

— Это не обязательно — природа и отдыхает, и не отдыхает… Мы знаем семьи, в которых гении подряд идут…

— Тогда, может быть, гениальность передается по наследству?

— Да, гениальность наследуется — я об этом прямо говорю. А вот Уотсон, автор двойной спирали ДНК, считает, что и глупость наследуется! Это на самом деле сложный коктейль: без врожденных данных номер не пройдет. То есть гены надо получить, а дальше с ними аккуратно себя вести, ведь какая в этом коктейле доза врожденности, а какая приобретенности — очень трудная задача.

— Тем не менее ее попытался решить Гитлер, когда увлекался евгеникой и хотел улучшить человеческую породу, то есть с помощью методов селекции собирался вывести «сверхчеловека»...

— Это была чудовищная идея у Гитлера, ведь люди — не мушки-дрозофилы, из которых много поколений быстро рождается! Хочу спросить: а кто тот человек, который оценит вашу глупость или ум? Вот начинают оценивать мой интеллект, а я считать не умею, и что: идите в печку, мадам, поскольку умом не вышли? Господь решил уже все эти вопросы. Искусственным ли, естественным отбором — все устаканивается в природе, так что не надо лезть туда со своим свиным рылом и заниматься изготавливанием хороших биологических существ! К слову, Гитлер не один, была масса людей, одержимых такой же идеей. Знаете, что творилось в США в 20 — 30-е годы XX века? Там же были приняты генетические законы — и они, между прочим, исполнялись — стерилизовали людей, которых считали неподходящими для общества… И этим занималась интеллектуальная элита! И хотя у них были благие намерения — но кто им дал на это право?

Когда все слишком хорошо — это опасно

— Татьяна Владимировна, вы меня заинтриговали, сказав, что гениальность и глупость наследуются. А как насчет простого человеческого счастья — оно передается по наследству?

— Думаю, в некотором смысле — да, если это удачный психофизиологический тип. Ну, родился ты таким бодреньким, веселым и открытым! Мы же знаем, что есть и такие люди — «тяжелые депрессанты»: ты ему лучшее вино в мире принеси, а он скажет, что погода не та, чтобы это вино пить, и нет способа их порадовать. А есть люди, которые, какая бы погода ни была, все равно довольны… В некотором смысле это врожденная способность, но опять-таки: какое детство у него было, как с ним обращались, давили на него родители или нет…

— А что такое, на ваш взгляд, счастье?

— Счастье — это когда совпадает ваше собственное ощущение от себя и от того, в какую ситуацию вы попали, чего достигли и т. д. Ведь не обязательно счастье — это когда ты успехи в карьере сделал. Наоборот, можно уехать в лес, где будут вокруг птицы, лисы гулять, а вы будете сидеть, на чистую воду смотреть и ее же пить и ощущать себя счастливым… Это кому что надо. Поэтому счастье — это то, как вам удалось свою жизнь устроить так, как бы вы сами хотели ее устроить.

— А вы довольны тем, как устроили свою жизнь? Вы счастливы?

— Мне интересна та жизнь, которой я живу… Несмотря на то что у меня она очень сложная — мне дышать некогда, я занята всегда, но меня такая жизнь устраивает. У меня замечательная семья, чудесные друзья, и я считаю, что мне повезло.

— Но я слышала от психологов, что абсолютно счастливых людей не бывает, если человек утверждает, что он полностью счастлив, — это сродни болезни…

— Да он либо врет, либо у него позиция такая — показать, что у него все хорошо. Я часто бываю в Америке и хорошо ее знаю — жила там некоторое время, когда преподавала. Американцы всегда всем довольны. Они улыбаются, у них все всегда прекрасно: в семье так, как ни у кого, дом такой, как ни у кого. Разумеется, это не значит, что у них все время так. Это значит, что у общества установка — всегда улыбаться и не выпускать на поверхность никакой чернухи и темноты. В этом есть некоторый смысл — человек приучается не рассказывать всем про свои беды, не давить своим состоянием на других. С другой стороны, эта идиотическая веселость и постоянная улыбка — тоже нехорошо. Я люблю Америку (хотя Европу люблю больше), но американцы играют с огнем — это опасно, когда все слишком хорошо. По себе ведь знаем, что когда ходишь и все слишком хорошо, то иной раз думаешь: пусть споткнусь, пусть кошелек украдут — бог с ним, зато все здоровы…

— Татьяна Владимировна, хочется спросить о женском и мужском… Вот иногда ссылаются на женскую логику — что это такое?

— Это миф. Я сколько хотите найду вам мужчин — приведу за руку, причем очень высокого интеллекта и профессионально успешных, которые вам продемонстрируют истерию, эмоциональную незрелость, вообще отсутствие какой бы то ни было логики, предвзятость, вспыльчивость, то есть те черты, которые обычно приписываются ранимым барышням. И сколько хочешь будет женщин с жестким, твердым умом, со способностью все разложить и делать серьезные выводы. Так что это ерунда, это не вопрос женского и мужского, а это то, что наша наука называет «когнитивный тип» — есть такие и такие в обоих полах, это не вопрос пола…

— А как же утверждение, что даже самый изощренный женский ум не может сравниться по качеству с мужским?..

— Этот миф тоже надо развенчать. Феминистки меня сейчас убьют, но поскольку я терпеть не могу феминисток, то скажу: что-то гениев-женщин я не вижу — вот в чем неприятность.

— А Софья Ковалевская? Мария Склодовская-Кюри?

— Редчайшие исключения, исчезающие величины по сравнению с количеством гениальных мужчин… Где женщина — Леонардо да Винчи? Где женщина — Моцарт? Как умная женщина, я вам говорю — их нет. Я как-то спорила с феминистками в Нью-Йорке, которые утверждали, что у мужчин были все возможности для развития, а женщины не могли себя реализовать, потому что рожают детей, занимаются кухней… Конечно, кое-что из этого верно, но история человечества женщин-Рафаэлей и женщин-Бахов нам не демонстрирует — это не вопрос пола. Однако говорить, что в общем и целом мужской ум лучше, чем женский, — нельзя. Вы идиотов-мужчин, что ли, не видели?

Татьяна Черниговская к экзаменам относится скептически — и всем бы, по ее словам, ставила пятерки.

При шизофрении чувство юмора исчезает

— Татьяна Владимировна, вы известный лингвист, специалист по когнитивным (интеллектуальным) исследованиям и мозгу, боюсь предположить, что и по обсценной лексике тоже…

— Почему? Я владею ею — могу продемонстрировать (смеется)...

— Можете сказать, когда люди матерятся, что у них происходит в мозгу? Это как-то связано с извилинами?

— Нет, с мозгом я это связать не могу, потому что мозг все вмещает — и дело автора, что из этого мозга вынимать… Существует такое понятие, как речевые жанры и языковые стили, — одним языком я разговариваю с детьми, другим — с профессорами, третьим — в дружеском застолье, четвертым — во время лекции и т. д. Но я должна отдавать себе отчет — где я говорю и с кем, при том что я понимаю, когда начинается игра с языком… Я, скажем, специально могу произнести «пОртфель», что и сделала в беседе с одним человеком в Академии наук. И мне даже в голову не пришло, что меня можно заподозрить, будто я это сказала всерьез. А этот человек, услышав «пОртфель», покраснел и говорит: «Я как-то не ожидал от тебя такого, у тебя отличное образование — и вдруг такое ударение!» Я на пол упала от смеха...
— Если человек не понимает юмора — можно поставить диагноз?
— Во-первых, юмор бывает очень разных типов. Есть шутки на уровне «Comedy Club», есть шутки еще ниже… Есть шутки, которые поймет только изысканный интеллектуал, элита: четыре с половиной человека могут рассказать друг другу анекдот и будут смеяться, а остальные не поймут, в чем дело. С другой стороны, при шизофрении чувство юмора очень сильно нарушается либо исчезает совсем, так что с болезнью это связано.
— Татьяна Владимировна, вы столько провели исследований, написали 300 научных работ. Скажите, это вас приблизило к религии или, наоборот, отдалило от нее?

— По моему глубочайшему убеждению, наука занимается тем, что пытается узнать в меру своих слабых сил, как Господь устроил мир. Чем больше ты в научном смысле знаешь, тем больше ты видишь немыслимую сложность того, что произошло, и одновременно четкость и универсальность этих законов во Вселенной, — это наводит на мысль, что все не случайно…

Ощущение, что этот безумный, безумный, безумный мир на глазах еще больше сходит с ума, все время сгущается. Связано это прежде всего с носителями сознания, гомо сапиенсами. И разорванной, противоречивой картиной жизни, как она отражается в мозгу современников. Обострившиеся проблемы мозга, новейшую научную моду и болезни цивилизации ХХI века обсуждаем с крупнейшим отечественным специалистом в области теории сознания, руководителем кафедры конвергенции естественных и гуманитарных наук Петербургского государственного университета профессором Татьяной Черниговской. Человеком, научные интересы которого соединяют психологию, биологию и семиотику.

— Татьяна Владимировна, то, что Достоевский называл «болезнью сознавать», — это величайшая потребность человека или, может быть, проклятие?

— С какой стороны смотреть. Можно это назвать испытанием или даром. Если вы человек духовный — один ответ. Если нет — прямо противоположный.

— Чем сегодня в мире заняты и озабочены ваши коллеги-когнитивисты?

— Заняты разным. Но мировая мода — ставка на мозг. Огромный проект «BRAIN» американский. Гигантские деньги даны на расшифровку механизмов мозга и его моделирования. Вот, скажем, нам повезло бы и мы бы узнали, как действительно устроен мозг, как он умудряется работать. Это могло бы иметь последствия цивилизационного масштаба. Изменились бы средства коммуникации, изменились бы образование, медицина, вся техника — вообще все. Поэтому на это денег не жалеют.

Европейский проект — «Human brain project». Тоже огромные деньги. В нем участвуют лучшие университеты и научные центры по всему миру.

Случайно такие вещи не происходят. Исследования мозга — может быть, самые важные сейчас. Даже те, кто всякой войной занимается, понимают, что выигрывает электроника: кто сделает более мощную быстродействующую систему, тот и победит.

Но исследования мозга вовсе не обязательно несут отрицательный результат — это алармистская позиция. Прежде всего они принесут огромный положительный эффект в медицине. Это первостатейная вещь: размеры бедствия огромны. Мозговые заболевания выходят в мире на первое место, уже переигрывают сердечно-сосудистые и онкологию. Я раньше позволяла себе дурацкую шутку: что будем делать, когда большинство населяющих Землю людей сойдут с ума? Дошутилась! Это уже очень серьезная вещь! Американская статистика говорит о том, что половина населения в депрессии. Инсульты молодеют. Альцгеймер, Паркинсон… Аутистов сколько! Это все связано с мозгом.

— Есть ли в нем что-то, что различает добро и зло? Устройство, которое сканирует черное и белое?

— Научного ответа на это нет. Могу ответить полуфилософски, полунаучно и начать с другого конца. Важно понять, насколько мы запрограммированы. Последнее время на эту тему много идет разговоров. Ну вот я такой уродился, урод. Но я ж не виноват, что такой уродился?! За базар отвечу, а за генетику — нет.

Да, недооценивать роль генов нелепо. Генетика — мощнейшая наука, и становится все более быстрой, и цена исследований дешевеет: раньше, скажем, расшифровка генома индивидуума стоила миллион долларов, сейчас — тысячу. И это почти все могут себе позволить. Гены — багаж, с которым вы рождаетесь, но для того, чтобы он сыграл, его нужно включить…

— И что выполняет роль кнопки?

— Все, что с вами происходит! Где вы учились, кто ваши родители, друзья, учителя — опыт, внешний мир. Так что если мы говорим: «А я-то здесь при чем?!» — эта позиция не только аморальна, но и научно не верна. Потому что мы переносим ответственность за наши поступки на мозговую ткань. Если мы начнем таким образом на жизнь смотреть, надо лавку вообще закрывать.

— Если верить американскому психологу Филиппу Зимбардо, мы совсем не знаем, как будем себя вести в определенных обстоятельствах?

— Можно и жестче сказать: мы вообще не знаем, кто мы такие. Не как человечество, не как род, населяющий Землю, но каждый — про себя. Вы, например, уверены, что себя знаете?

— Нет, конечно!

— Вот в какой мир мы попали! И попали недавно. Иногда впечатление, что мы находимся в психиатрической больнице. Мир наполнился страшной ложью, причем ложью чрезвычайно глупой; ты человеку показываешь чашку, а он говорит, что это — Туманность Андромеды. И это происходит в масштабах нескольких континентов. В мире повысилась нервность, тревожность, приближающаяся к клинической. Масса людей живет в пограничных состояниях.

— Бедные наши классики считали, что русский человек через 200 лет станет существенно лучше, но два века прошли, и мы видим, что сложное становится более элементарным, тонкое — грубым, интеллектуальное — массовым…

— Да, это так. Хотя некоторые исследования показывают, что IQ растет. Я же считаю, что IQ — полная мура, он учитывает только способность к вычислению в широком смысле, а видов интеллекта много. Все равно самый высокий IQ будет у суперкомпьютера.

— В нашем мозгу миллионы нейронов. Может ли быть, что эта тончайшая инженерия создана для некоей высшей задачи?

— Хотелось бы так думать! Но сложность сама по себе, сложность как таковая, еще не гарантирует самосознание, рефлексию, возможность себя оценить. Современные компьютеры, носители искусственного интеллекта, слава тебе Господи, пока никаким сознанием не обладают. Но лично я очень боюсь, что как раз стремительно растущая сложность искусственных интеллектов в какой-то момент может перейти некий порог, и тогда у этих, рискну сказать, существ, появится осознание своей силы.

— И тогда фантастические фильмы-прогнозы осуществятся буквально?!

— Не вижу, почему нет. Есть серьезный научный вопрос, который я задаю многим коллегам. Вот он: является ли сознание следствием сложности? Можно ли сказать, что мозг, начав от примитивных существ на планете, бесконечно усложняясь, приходит к некоему порогу, когда возникает сознание? Если это так, нет препятствий к тому, чтобы стремительно растущие технологии в области искусственного интеллекта не достигли этого результата.

Но если это интеллект, по типу напоминающий человеческий, тогда у этого «существа» должно быть какое-то подобие тела. Не обязательно тело, как наше, но хотя бы сенсоры, которые дают вариант телесности. Мы такие, какие есть, потому что у нас такое тело. Сейчас в мире эта проблема называется «эмбодимент», телесность. Она всерьез обсуждается. Ведь есть куча наших соседей по планете, которые слышат и видят другие диапазоны, и миры, в которых они живут, для них другие.

Вы могли бы задать страшный вопрос: а вообще мир какой? Так вот: на этот вопрос, я думаю, нет ответа ни у кого. Кроме глупцов. Единой картины мира в принципе нет. Мы видим лишь то, что нам позволено Создателем.

Я как-то думала: может быть, сесть, написать роман фантастический?.. Жаль, времени нет! Но вспомните «Солярис» — вот этот мыслящий бульон; из того, что мы с таким реально не встречались, следует только одно: мы с этим еще не встречались!

— Если бы вы все же взялись за научно-фантастический роман, какой бы выбрали сюжет?

— Конечно, про интеллект! Что может быть таинственнее и интереснее? Кстати, недавно брали интервью у американского ученого, который давным-давно начал программу изучения внеземных цивилизаций. Он сказал вещь, меня поразившую: вполне возможно, что сигналы внеземных цивилизаций прямо летают вокруг нас — просто у нас нет инструментов, которые могли бы их поймать и расшифровать. Для того чтобы сделать это, нужно иметь общий код.

Или другая «опасная» тема — экстрасенсорные возможности и телепатия. Только дурак будет оспаривать их существование. А интуиция, прозрения? Мы понятия не имеем, что это такое. Встать в позу и сказать, что этого нет, — просто глупость. Но что с этим делать? Методы современной науки не подходят. Потому что наука подразумевает непременно три вещи: проверяемость, повторяемость и статистическую достоверность. Скажем, вы получили какие-то факты, описали их, опубликовали в серьезном научном издании, а какой-нибудь Майкл Дорфин из Гваделупы должен суметь повторить их и получить такой же результат, понимаете? Правила игры такие. А здесь речь идет о единичном явлении, которое никаким образом не ухватить. Какая повторяемость — в прозрении?!

— Не последний интеллектуал ХХ века Леви Стросс прогнозировал, как известно, что XXI век либо будет веком гуманитарности, либо его вообще не будет. Но вот он, XXI век, наступил, мы в нем прожили 14 лет, нет никаких пока признаков, что он становится гуманитарным, — но чем он становится, веком каких наук?

— Все движется в сторону искусственной жизни, я бы так сказала. Самая модная идея — бессмертие. Надежда на аппараты, искусственные интеллекты. Огромный запрос на это у многих, в том числе и властей предержащих. И варианты есть. Не просто свое тело и мозг заморозить, а перевести все в компьютер — вот хит сезона!

— Это как?!

— А так! Создать мощную искусственную нейронную сеть, в которую перенесется содержание всего вашего мозга. Непонятно, правда, в какой момент собираются эту копию делать… Но ваши правнуки, если захотят, на кнопочку нажмут, и — пожалуйста: вся прабабушкина жизнь.

— Ай! А как же приватность, тайна личности, в конце концов?

— Вот именно. Вопросов неразрешимых множество. И, похоже, можно будет наделать себе новых совершенных детей. Глаза голубые или ярко-зеленые, ноги от ушей, IQ — 200. Все закажем и сделаем! Это я, конечно, ёрничаю. Но препятствий формальных не вижу.

— Но какого бессмертия мы взыскуем, когда нас, если все так пойдет с образованием, скоро будут окружать толпы гуннов без представления о грамматике?

— Да, как сейчас организовывать образование — огромная проблема. Чему людей учить? Учитывая, что у каждого Google в кармане, число «фактов» растет каждый день, а избыток информации снашивает человека?

Вопрос давно не в том, чтобы накопить знания, — вопрос в том, чтобы учить думать, находить информацию, ее классифицировать, учить учиться. Должна, как я думаю, измениться вообще вся система. Не у нас, везде.

— Вы лично, Татьяна Владимировна, чем сейчас занимаетесь?

— Я всегда занимаюсь разным, но в том числе мозгом в связи с языком: как мозг умудряется справиться с такой сложнейшей системой, как язык человеческий; с синтаксисом справиться, со словами; что происходит с людьми, которые одновременно пользуются разными языками? Кстати, это ситуация крайнего стресса! Переводчик-синхронист — трудно представить более стрессовую работу. Разве что спасатели во время цунами. Переключение с кода на код чрезвычайно быстрое, с прогнозами и предвидениями — интересно как модель того, что мозг вытворяет.

Сейчас с Институтом мозга человека исследуем мозг и творчество. Что в мозгу происходит, когда человек творит? Вот почему я не очень верю в искусственный интеллект и его возможности: не видно, чтобы какая-нибудь из сверхмашин создала что-нибудь типа Моцарта, Бетховена или Пушкина.

— Естественно! Божественной искры-то нет!

— А вот что в мозгу происходит, когда он делает открытие? Идет нетривиальным ходом? Находит идеальную рифму? В общем, и сознание — это мозг, и память — мозг, и язык — тоже. Бродский говорил, что «поэзия — высшая форма языка, особый ускоритель сознания и наша видовая цель». То есть мы как вид умеем больше, чем эти железные счетоводы, которые единицы и ноли гоняют. Мы делаем нечто совсем другое… Если завтра студентов будут учить просто техническим вещам (как такой-то прибор включить, что добыть, где), тогда ничего хорошего не жди: сознание образовывается и развивается от чтения умных книг, разговоров с умными людьми, слушания умной и прекрасной музыки.

— Что вы думаете про поколение ваших учеников? Какие они?

— Они, конечно, очень способные. Один способнее другого. Очень много способных молодых женщин. Они еще какие-то умелые: водят джипы, хорошо одеваются, хорошо выглядят, везде ездят. У нескольких из моих молодых коллег по двое детей, и это абсолютно не останавливает их научную жизнь. Детей в охапку взяли, в Лондон на конференцию поехали или в Италию по музеям, где дети чувствуют себя как дома. Я радуюсь за них. Они самостоятельные, прежде всего конкурентоспособные очень. Конкурируют и с Западом, и с кем хочешь, гранты получают.

Они живут своей жизнью, но мы живем все вместе. И если идет какая-то работа, она идет день и ночь. Никто никогда не смотрит, выходные это или отпуск. Многие вещи нам, конечно, не нравятся: бюрократия страшная, валится на нас всякая дрянь, но это как бы плата. Зато мы получаем деньги на научные исследования, можем купить себе аппаратуру очень хорошую — понимаем, ради чего страдаем.

— А ситуация материальная благоприятна?

— Я бы сказала, что она неплохая. По крайней мере, у нас так. Всегда есть разные гранты, не один и не два даже, а три-четыре, и все крупные. Грант РНФ мы выиграли большой, который много чего нам позволяет делать. Это и аппаратура, и возможность ездить на разные конференции, но и зарплата. Естественно, деньги, которые люди получают по грантам, больше тех, которые они получают по штату.

— Какая аппаратура помогает вам в ваших исследованиях?

— Например, у нас есть прибор, который регистрирует микродвижения глаз, ай-треккер так называемый. Они действительно довольно дорогие, если хорошая модель. А у нас хорошая модель. От нее студенты, которые только пришли, свеженькие, сейчас просто в ажиотаже. Эти приборы позволяют фиксировать, что происходит с вашими глазами, что они делают, условно скажем, когда они рассматривают какое-то изображение или читают. Это значит, что вы можете следить за тем, где находится ваше внимание, что вызывает ваши трудности, где вы делаете ошибки, что происходит с вашей памятью. Очень мощное средство. Огромная проблема сейчас в мире с чтением и письмом. Дислексиков и дисграфиков десятки, если не сотни, миллионов. Это, кстати, тоже мозговые нарушения из разряда минимальных дисфункций. Нарушения небольшие, но достаточные, чтобы человеку жизнь испортить. Люди с высоким интеллектом, которые выигрывают, скажем, олимпиады по физике, или химии, или математике, имеют твердую единицу по русскому языку. И ничего сделать с этим нельзя. Ужасно пишут, чудовищно читают, медленно, с большим трудом, пропуская, возвращаясь. Так вот эти приборы дают возможность посмотреть, что происходит у человека во время чтения, что не так. Они имеют и прикладную пользу, потому что результаты работ дают методики, с помощью которых можно помогать людям.

— Вы всегда жадно занимались познанием в разных областях и дисциплинах. Какие тайны этого мира сегодня вам кажутся самыми существенными?

— Мозг — номер один. А еще я не понимаю, что такое музыка. Не в банальном смысле, а вообще, что это, — точно из других сфер, что-то чудесное. И близко к этому — математика. Я часто пристаю к математикам и физикам, задавая вопрос: если люди исчезнут с планеты, математика останется? Это ставит людей в тупик. Но я не ради тупика, я ответ хочу получить! Потому что математика — это «свойство мира», как говорил Галилей. Он считал, что «Создатель построил мир языком математики». Что вообще все подчиняется математике…

— Если бы вы обладали абсолютной властью и могли провести любое решение, что сделали бы для блага землян?

— Какие вы страшные вопросы задаете! Я считаю, что если к духовной жизни, включающей религию, искусство, литературу — серьезные вещи, которые создало человечество за свою тяжелую и не очень длинную историю, — если к ним не будет пристального, серьезного отношения у землян, тогда, я думаю, недолго нам жить на этой планете. Вот это самое главное в человеке — духовная сфера, единственное, чего у других существ, похоже, нет.

— То есть надо всю жизнь реформировать?

— Существенно переформатировать. Технократическая дорога — в тупик. Моя предыдущая кофеварка, которая сломалась, была гораздо проще, чем та, которая у меня сейчас. Зачем я должна эти кнопки изучать, силы свои тратить? Можно же взять джезву, налить туда воды, положить кофе, поставить на раскаленный песок и посидеть спокойно, посмотреть в звездное небо над головой. Нам Кант все сказал…

Я думаю, мы расплатимся за пренебрежение такими вещами. Если детям в школе дают дайджест — краткое содержание романов Достоевского, это что? Романы Достоевского — не детективы. Их нельзя сократить, в них нельзя убрать ни одной буквы. Душу воспитывает что? Сложная литература. Сложное искусство. Но если человек смотрит на картину Леонардо и не понимает, что именно в ней совершенно, потому что его видеокамера ловит мир еще более точно, — значит, происходит распад сознания...

Свое выступление Татьяна Черниговская начала с неутешительных слов. Для человечества будущее не наступит, пока оно не разберется в своем внутреннем мире. И речь не о том, что нужно читать побольше книг, смотреть хорошие фильмы и спектакли... По мнению Татьяны Черниговской, мы попали в тяжелый мир, в котором всем и каждому нужна внутренняя опора, которая должна помочь выжить в нем. "Бессмысленное дело - совершать научные прорывы, если при этом мы все тронемся умом, - рассуждает Татьяна Черниговская. - Кроме того, количество людей с психическими заболеваниями растет. Например, согласно статистике США, каждый шестой человек в мире получает подобное заболевание".

Сейчас мы живем в информационном мире. Помимо материальных вещей, с которыми люди сталкиваются каждый день, будь то кружки, стаканы, сумки, люди живут в мире знаков. Например, какая-либо идея - это знак. И она лежит, например, в основе многих религиозных войн. Люди научились оперировать различными человеческими языками. И речь не об английском, немецком или французском. Люди изучили язык математики, язык музыки и пластики. Все они сейчас составляют нашу жизнь. То есть прыжок от простых языковых систем до знаковых оказался очень сильным.

По словам Татьяны Черниговской, человечество очень сильно разогналось и продолжает ускоряться. Сначала ускорение измерялось в миллионах лет, затем в тысячах, сотнях и десятках, сейчас изменения в мире рассчитываются в минутах. Нейролингвист видит большую опасность в скорости, в частности в скорости изменений. Сейчас, по ее мнению, мы разогнались очень быстро, так что просто не успеваем приспособиться к той ситуации, к тому времени, в котором живем, а вокруг уже все опять меняется. И главный вопрос: способна ли выдержать такую нагрузку наша психика?

"Я никогда не понимала, зачем мы делаем копии. Например, я - простой обыватель, зачем мне изображать копию чашки или вазы? А получается, что таким образом мы в своем мозгу удваиваем реальность. Но зачем? Ответа на вопрос "зачем?" у меня нет", - говорит нейролингвист.

Известный советский и эстонский литературовед и семиотик Юрий Лотман утверждал, что искусство не копирует жизнь, оно ее порождает. Не существует Анны Карениной, Наташи Ростовой, Рахметова и других персонажей. Люди, читая эти произведения, сопоставляют свою жизнь с судьбой героев, которых нет. Получают положительные или отрицательные эмоции. Все это влияет на психику. Например, герой романа Николая Чернышевского "Что делать?" Рахметов ложился на гвозди, тем самым испытывая себя. А тургеневским барышням было свойственно постоянно падать в обморок. Практически сразу после того, как эти произведения были написаны, девушки охотно начинали падать в обморок, а многие люди - испытывать себя.

Всем нам кажется, что мы управляем свои мозгом, своим сознанием, контролируем мысли. Более того, мы уверены, что у нас есть ум. Американский психолог Дэниел Вегнер в своей статье "Лучшая уловка мозга" утверждал, что мозг все решает сам, в то же время он посылает нам сигнал: успокойся, все нормально, ты сам принял решение. "Если это действительно так, то это очень страшно. Получается, что матрица и все, что о ней говорят, снимают и пишут, - это просто игрушки", - констатирует Татьяна Черниговская.

Еще один вопрос, которым задаются ученые со всего мира, - зависит ли судьба человека от его генов и наследственности или все-таки от воспитания и окружающей среды. Можно ли определить, родится ребенок гением или нет, зависит ли судьба человечества от них. А главное - можем ли мы контролировать собственный мозг, общество и интеллектуальные машины, которые создаем? "В Америке уже было несколько судебных процессов, во время которых обвиняемый говорил: это не я, это мой мозг. Это значит, что ответственность за поступки переносится на мозг. Получается, что любой убийца может сказать, что он совершил преступление, потому что у него гены плохие и ничего он с этим сделать не может", - рассуждает Черниговская.

Никого там нет

Во многих научных пособиях пишется о том, что человек должен оставить свой мозг в покое. Не нужно давать ему определенные команды и просить о чем-то бесконечно думать."Когда я ищу в свою лабораторию научного сотрудника или стажера, меня в последнюю очередь интересует отличник. Мне нужен умный троечник, который взрывает все и не верит ничему. Для меня отличник - это мой компьютер, который с помощью гугла найдет все, что мне нужно". Кроме того, люди уверены, что если вскрыть черепную коробку, то в ней по полочкам будут разложены совесть, мудрость, этика, нравственность, мораль и бог. Но дело в том, что мозг - это нейронная сеть: нервные клетки живого организма, которые переплетаются между собой, и не больше.

"Это все мне напоминает историю с полетом Юрия Гагарина в космос. Когда он вернулся, многие атеисты с возбужденными глазами кинулись к нему с вопросом, видел ли он там бога. Конечно, он ответил, что его там нет. А на что они рассчитывали? Что он увидит, как на облаке сидит старец с окладистой бородой? Важно понимать, что при трепанации мы не увидим всех этих персонажей", - констатирует Татьяна Черниговская. Ответы на вопросы, которые нейролингвист подняла, ученые по всему миру ищут много лет. Сегодня практически ни на один из них однозначного ответа нет. Однако сейчас, по мнению Татьяны Черниговской, пришло время, когда нужно остановиться и поразмышлять о месте человека в этом мире и о том, как он будет жить дальше.

Текст: Яна Григорьева

Известный ученый в области психолингвистики и нейронауки Татьяна Черниговская родилась 7 февраля 1947 года в городе Санкт-Петербурге. Ее родители были учеными, поэтому с самого детства дочь воспитывалась в атмосфере труда и науки. Это не могло не повлиять на выбор ее специальности. Кроме того, девочка проходила обучение в единственной в Советском союзе англоязычной школе. Это способствовало привитию любви к лингвистике и желанию познавать языки. Личная жизнь Татьяны Черниговской интересует публику не меньше, чем ее научные труды.

После получения среднего образования Татьяна поступила на факультет английской филологии в родном городе. Однако настойчивая и любознательная студентка на этом не остановилась. Получив образование гуманитарного направления, она вдруг начала серьезно интересоваться биологией.

В настоящее время Татьяна Черниговская уже защищенный доктор наук сразу в двух областях: биологии и филологии. Она избрала для изучения очень тонкий и сложный предмет. По ее мнению, для изучения головного мозга человека недостаточно только медицинских знаний. Тут в совокупности должны применяться несколько наук, в том числе и лингвистика.

Именно по настоянию Татьяны на базе СПГУ была впервые открыта первая в СССР специальность «Психолингвистика. Она читает лекции не только в родном университете, но и за границей. Ее не один раз приглашали в ведущие вузы США и Европы.

Личная жизнь Татьяны Черниговской состоит из общения с природой, прослушивания любимой музыки и ухода за любимым котом породы «Британец». По ее утверждениям, домашний любимец понимает ее на уровне телепатической связи, ему не надо ничего говорить.

Татьяна Владимировна очень сильно любит отдых в лесу или же где-нибудь на побережье океана. Именно здесь она чувствует себя максимально комфортно. В некотором смысле женщина признает себя эстетом, поскольку не приемлет читать книги в электронном варианте, ей по душе только бумажные. Именно так можно получить те непередаваемые ощущения, когда перелистываешь пальцами страницы и вдыхаешь аромат книги.

Татьяна Владимировна Черниговская (7 февраля 1947, Ленинград) — российский биолог, лингвист, семиотик и психолог, специализируется в вопросах нейронауки и психолингвистики, а также теории сознания.

Закончила отделение английской филологии филологического факультета Ленинградского государственного университета. Специализировалась в области экспериментальной фонетики. До 1998 года работала в Институте эволюционной физиологии и биохимии им. И. М. Сеченова РАН в лабораториях биоакустики, функциональной асимметрии мозга человека и сравнительной физиологии сенсорных систем (ведущий научный сотрудник). Заместитель директора НБИК Центра Курчатовского института.

В 1977 году защитила кандидатскую, а в 1993 году докторскую диссертацию «Эволюция языковых и когнитивных функций: физиологические и нейролингвистические аспекты». Доктор биологических наук, доктор филологических наук, профессор (СПбГУ, филологический факультет).

Занималась экспериментальными и клиническими исследованиями ментального лексикона носителей русского языка. Сейчас эти исследования продолжают, в том числе, Н. А. Слюсарь и Т. И. Свистунова.

Заслуженный деятель науки РФ (2010). По её инициативе в 2000 году впервые была открыта учебная специализация «Психолингвистика» (на кафедре общего языкознания филологического факультета СПбГУ).

Книги (8)

Четвёртая международная конференция по когнитивной науке

Настоящий сборник включает материалы Четвёртой международной конференции по когнитивной науке / The Fourth International Conference on Cognitive Science, состоявшейся в Томске, 22-26 июня 2010 г.

Конференция посвящена обсуждению вопросов развития познавательных процессов, их биологической и социальной детерминированности, моделированию когнитивных функций в системах искусственного интеллекта, разработке философских и методологических аспектов когнитивных наук. В центре дискуссий были проблемы обучения, интеллекта, восприятия, сознания, представления и приобретения знаний, специфики языка как средства познания и коммуникации, мозговых механизмов сложных форм поведения. Специализированные симпозиумы были посвящены таким актуальным темам, как соотношение языка и мышления, исследование движений глаз, когнитивное компьютерное моделирование, память и бессознательное, нейрофизиологические механизмы организации поведения, философия и когнитивная наука.

Материалы представляют собой тезисы лекций, устных и стендовых докладов, а также выступлений на симпозиумах. Все тезисы прошли рецензирование и были отобраны в результате конкурсной процедуры. Они публикуются в авторской редакции.

В электронном виде эти материалы представлены на сайте конференции (www.cogsci2010.ru), а также на сайте Межрегиональной ассоциации когнитивных исследований (www.cogsci.ru).

Пятая международная конференция по когнитивной науке

Настоящий сборник включает материалы Пятой международной конференции по когнитивной науке /The Fifth International Conference on Cognitive Science, состоявшейся в Калининграде, 18-24 июня 2012 г.

Конференция посвящена обсуждению вопросов развития познавательных процессов, их биологической и социальной детерминированности, моделированию когнитивных функций в системах искусственного интеллекта, разработке философских и методологических аспектов когнитивных наук.

В центре дискуссий были проблемы обучения, интеллекта, восприятия, сознания, представления и приобретения знаний, специфики языка как средства познания и коммуникации, мозговых механизмов сложных форм поведения. Специализированные воркшопы были посвящены таким актуальным темам, как активное зрение и коммуникация, работа мозга при патологии, компьютерное моделирование, высшие когнитивные функции животных, процессы речепорождения, нейрокогнитивные механизмы языкового поведения, принятие решений.

Материалы представляют собой тезисы лекций, устных и стендовых докладов, а также выступлений на воркшопах. Все тезисы прошли рецензирование и были отобраны в результате конкурсной процедуры. Они публикуются в авторской редакции.

В электронном виде эти материалы представлены на сайте конференции (www.conf.cogsci.ru), а также на сайте Межрегиональной ассоциации когнитивных исследований (www.cogsci.ru).

Шестая международная конференция по когнитивной науке

Настоящий сборник включает материалы Шестой международной конференции по когнитивной науке / The Sixth International Conference on Cognitive Science, состоявшейся в Калининграде 23-27 июня 2014 г.

Конференция посвящена обсуждению познавательных процессов, их биологической и социальной детерминированности, моделированию когнитивных функций в системах искусственного интеллекта, разработке философских и методологических аспектов когнитивной науки. В центре дискуссий на конференции — проблемы обучения, интеллекта, восприятия, сознания, представления и приобретения знаний, специфики языка как средства познания и коммуникации, мозговых механизмов сложных форм поведения.

В программе конференции также серия специализированных воркшопов, посвященных таким актуальным темам, как концептуальные структуры, особенности развития при билингвизме, проблема зрелости человека, языковая коммуникация, принятие решений. Материалы представляют собой тезисы пленарных лекций, устных и стендовых докладов, а также выступлений на воркшопах. Все тезисы прошли рецензирование и были отобраны в результате конкурсной процедуры. Они публикуются в авторской редакции.

В электронном виде эти материалы представлены на сайте конференции (www.conf.cogsci.ru), атакже на сайте Межрегиональной общественной организации «Ассоциация когнитивных исследований» (МАКИ, www.cogsci.ru).

Седьмая международная конференция но когнитивной науке

Конференция посвящена обсуждению познавательных процессов, их биологической и социальной детерминированности, моделированию когнитивных функций в системах искусственного интеллекта, разработке философских и методологических аспектов когнитивной науки.

Программа конференции включает серию специализированных воркшопов, посвященных таким актуальным темам, как возрастные особенности когнитивного развития, ментальные ресурсы разного уровня, движения глаз при чтении и мультимодальная коммуникация. Публикуемые материалы представляют собой тезисы пленарных лекций, устных и стендовых докладов, а также выступлений на воркшопах.

В электронном виде эти материалы представлены на сайте конференции (cogconf.ru), а также на сайте Межрегиональной общественной организации «Ассоциация когнитивных исследований» (МАКИ, www.cogsci.ru).

Когнитивные исследования. Сборник научных трудов. Выпуск 2

Серия «Когнитивные исследования» была создана для публикации монографий и сборников статей, посвященных разным аспектам когнитивной науки — от психологии и лингвистики до инженерии знаний и проблем искусственного интеллекта. Выпуск 2 подготовлен по материалам Второй международной конференции по когнитивной науке, состоявшейся в Санкт-Петербурге в 2006 г. Вошедшие в сборник статьи отражают некоторые приоритеты исследователей в данной области.

Коммуникативные системы животных и язык человека

Проблема происхождения языка.

Сборник содержит расширенные тексты докладов участников Круглого стола «Коммуникация человека и животных: Взгляд лингвиста и биолога» (Москва, 2007 г.).

Ряд статей посвящен обсуждению известных и новых результатов по обучению антропоидов «языкам-посредникам» и сопоставительному анализу «языка „говорящих“ антропоидов» как с языком человека, так и с развитыми коммуникативными системами животных (пчел, зеленых мартышек, муравьев и др.), анализу орудийной деятельности и коммуникации шимпанзе в естественных условиях.

Смежный круг тем включает: когнитивные модели и механизмы функционирования языка и мышления человека, влияние различных факторов на усвоение ребенком родного языка, выявление уникальных, присущих только человеку составляющих этих механизмов (рекурсивные процедуры, многоуровневые иерархические структуры знаний, специфика высших психических функций, универсальный характер человеческого языка как коммуникативной системы и пр.). Еще одна важная тема ― эволюция сигнальных и зоосемиотических систем животных, возможности преобразования их в «настоящий» человеческий язык, обсуждение критериев, характеризующих такой язык.

Цикл публичных дискуссий. Каково это - быть камнем?

Стенограмма публичной дискуссии Т.В. Черниговской, В.А. Лекторского и К.В. Анохина: Субъективная реальность и мозг. (Никитский Клуб, март 2015 г.)

Академический интерес к субъективной реальности имеет практический смысл. Особенно, когда нет объяснения тем или иным явлениям в реальности объективной, повседневно-бытовой. И вопрос «Каково это — быть камнем?» иногда не сложнее, чем вопрос, каково это — быть..., и далее по списку от соседа до соседней страны. О том, что по этому поводу может сказать и на что (пока?) не может дать ответа фундаментальная наука,— в содержании данного Выпуска Никитского клуба.

Чеширская улыбка кота Шредингера. Язык и сознание

Книга «Чеширская улыбка кота Шредингера. Язык и сознание» представляет собой серию исследований автора, начавшихся с сенсорной физиологии и постепенно перешедших в область нейронаук, лингвистики, психологии, искусственного интеллекта, семиотики и философии — теперь всё это называется когнитивными исследованиями и представляет собой пример конвергентного и трансдисциплинарого развития науки.

Исходная гипотеза совпадает с названием одного из разделов книги — язык как интерфейс между мозгом, сознанием и миром, и это отражает позицию автора и его взгляд на эволюцию и природу вербального языка и других высших функций, их фило- и онтогенез, на генетические и кросс-культурные аспекты развития сознания и языка и их мозговых коррелятов, на возможности межвидовой коммуникации и моделирования человеческих когнитивных процессов.