Вечер
На Господи, воззвах: стихиры, глас 1.
Подобен: Прехвальнии мученицы:

Прехвальне священномучениче Серафиме,/ тя ни темница изнурила есть,/ ни глад умори,/ ни озлобления и раны смятоша,/ во еже разлучити тя от любве Божия/ и богодарованныя паствы./ Темже Христу, святе, молися/ даровати Церкви нашей/ мир и велию милость.
Всехвальне священномучениче Серафиме,/ от братий по плоти страдания до крове претерпевая,/ в себе помышлял еси,/ яко Господа ради умерщвляеми есмы/ и несть наша брань противу плоти и крови,/ но к миродержителю тьмы века сего./ Темже Христу, святе, молися,/ даровати земли нашей,/ мир и велию милость.
Преславне священномучениче Серафиме,/ ты жертву безкровную/ первее благоговейне совершая,/ послежде, яко всеплодие,/ себе самаго в жертву живую принесл еси,/ моля, да простится грех богоборчества народа нашего./ И ныне Христу, святе, молися/ даровати людем российским/ мир и велию милость.
Слава, глас тойже:
Церкве Российския славо/ и отечества нашего украшение,/ священномучениче Серафиме,/ властию от Бога тебе данною,/ ругатели безбожныя обличал еси,/ и, яко волки лютыя, от стада твоего отгнал еси/ и диавола посрамил еси,/ кровь же твоя, яко Авелева,/ от земли нашея вопиет немолчно./ Сего ради ходатай на Небеси о нас верен буди/ и моли спастися душам нашым.
И ныне, Богородичен: Всемирную славу:
Вход. Прокимен дне. И чтения.

Во дни оны,/ глаголющым апостолом к людем,/ наидоша на них священницы и воевода церковный и саддукеи,/ жаляще си, за еже учити им люди и возвещати о Иисусе воскресение мертвых/ и возложиша на них руки и положиша их в соблюдение до утрия,/ бе бо вечер уже./ Мнози же от слышавших слово вероваша/ и бысть число мужей яко тысящ пять./ Бысть же наутрие собратися князем их/ и старцем и книжником во Иерусалим,/ и Анне архиерею, и Каиафе, и Иоанну, и Александру,/ и елицы беша от рода архиерейска/. И, поставльше их посреде, вопрошаху:/ коею силою или коим именем сотвористе сие вы?/ Тогда Петр, исполнився Духа Свята, рече к ним:/ князи людстии и старцы Израилевы,/ аще мы днесь истязуеми есмы о благодеянии человека немощна,/ о чесом сей спасеся,/ разумно буди всем вам и всем людем Израилевым,/ яко во имя Иисуса Христа Назореа,/ Егоже вы распясте, Егоже Бог воскреси от мертвых,/ о Сем сей стоит пред вами здрав./ Сей есть Камень, укоренный от вас, зиждущих,/ бывый во главу угла, и несть ни о едином же ином спасения./ Несть бо иного имене под Небесем, даннаго в человецех,/ о немже подобает спастися нам.
Деяний святых апостол чтение (глава 4):
Во дни оны,/ видяще иудеи Петрово дерзновение и Иоанново/ и разумевше, яко человека некнижна еста и проста, дивляхуся,/ знаху же их, яко со Иисусом беста./ Видяще же исцелевшаго человека с нима стояща,/ ничтоже имяху противу рещи./ Повелевше же има вон из сонмища изыти,/ стязахуся ко друг другу, глаголюще:/ что сотворим человекома сима?/ Яко убо нарочитое знамение бысть има,/ всем живущым во Иерусалиме яве,/ и не можем отврещися,/ но да не более прострется в людех,/ прещением да запретим има/ ктому не глаголати о имени сем ни Единому от человек./ И, призвавше их,/ заповедаша има отнюд не провещавати/, ниже учити о имени Иисусове./ Петр же и Иоанн, отвещавше к ним, реста:/ аще праведно есть пред Богом/ вас послушати паче, нежели Бога, судите,/ не можем бо мы, яже видехом и слышахом, не глаголати./ Они же, призапрещше има, пустиша я,/ ничтоже обретше како мучити их, людей ради,/ яко вси прославляху Бога о бывшем,/ лет бо бяше множае четыредесяти человек той,/ на немже бысть чудо сие исцеления.
Деяний святых апостол чтение (глава 4):
Во дни оны,/ отпущена бывша апостола,/ приидоста к своим и возвестиста,/ елика к нима архиереи и старцы реша./ Они же, слышавше,/ единодушно воздвигоша глас к Богу и рекоша:/ Владыко, Ты, Боже, сотворивый небо и землю, и море, и вся, яже в них,/ Иже усты Давида, отрока твоего рече:/ вскую шаташася языцы,/ и людие поучишася тщетным?/ Предсташа царие земстии,/ и князи собрашася вкупе на Господа и на Христа Его./ Собрашася бо воистинну во граде сем на Святаго Отрока твоего, Иисуса, Егоже помазал еси,/ Ирод же и Понтийский Пилат с языки и людьми Израилевыми,/ сотворити, елика рука Твоя и совет Твой преднарече быти./ И ныне, Господи, призри на прещения их/ и даждь рабом Твоим со всяким дерзновением глаголати слово Твое,/ внегда руку Твою прострети Ти во исцеления,/ и знамением и чудесем бывати именем святым Отрока Твоего Иисуса./ И помолившымся им, подвижеся место, идеже бяху собрани,/ и исполнишася вси Духа Свята/ и глаголаху слово Божие со дерзновением.
На стиховне стихиры, глас 6.
Подобен: Тридневен:
Столп непоколебимый Русския Церкве был еси,/ гонения лютая претерпевая,/ день и нощь в молитве подвизался еси,/ священномучениче Серафиме,/ огнем ревности и духом кротости/ паству твою ко Христу путеводя,/ тем тя любовию почитаем.
Стих: Священницы Твои облекутся в правду/ и преподобнии Твои возрадуются.
Верен Богу и Церкви был еси даже смерти,/ священномучениче Серафиме,/ ныне же, с лики новомученик и исповедников Российских,/ предстоя Христу Царю,/ молися с ними прилежно/ даровати нам мир/ и велию милость.
Стих: Честна пред Господем/ смерть преподобных Его.
Душевная и телесная страдания твоя/ и смерть за Христа вольная от безбожных / отверзоша ти, святе Серафиме,/ врата жизни вечныя/ и укрепиша братий твоих исповедати Христа./ Темже Ему молися присно,/ да утвердится Православие на Руси во веки.
Слава, глас 4:
Ангели страданием твоим дивляхуся/ и Церковь Небесная радостно тя прият,/ достохвальне Серафиме./ Ныне же, священнеи руце твои/ к Престолу Святыя Троицы простирая,/ поминай землю Русскую,/ юже возлюбил еси,/ моля о спасении славящих тя благочестно.
И ныне, Богородичен, глас тойже:
Призри на моления Твоих раб, Всенепорочная,/ и всякия скорби избави землю Русскую,/ дом Твой нареченную/ и кровьми новомученик освященную./ Да не постыдимся, Владычице Державная,/ Тя призывающии,/ Ты бо еси православных помощь,/ радость и покров,/ и спасение душ наших.
Тропарь, глас 3:
Церкве Русския столпе непоколебимый,/ благочестия правило,/ жития евангельскаго образе,/ священномучениче Серафиме,/ Христа ради пострадавый даже до крове,/ Егоже моли усердно,/ яко Начальника и Совершителя спасения,/ Русь Святую утвердити в Православии/ до скончания века.
На утрени
По 1-м стихословии седален, глас 6 :
Сквозе огнь мучения, яко свидетель верный, прошел еси,/ блаженне Серафиме,/ сего ради с лики святых земли Русския/ в Небеснем Отечестве торжествуеши./ Помози и нам быти верным Христу/ и спастися душам нашым.
Слава, и ныне, Богородичен:
О, Всепетая Дево,/ Тя вемы Покров земли Русския,/ Тебе бо, грешнии, имамы предстательство,/ Тебе стяжахом в напастех спасение,/ Едину Всенепорочную.
По 2-м стихословии седален, глас 2:
Болезньми и страдании твоими, священномучениче Серафиме,/ Бога прославил еси/ и ходатай верный о нас явился еси./ Сего ради с любовию вопием ти:/ не престай молитися о чтущих святую память твою.
Слава, и ныне, Богородичен:
Молитвеннице теплая,/ Заступнице рода христианскаго,/ приими моления раб Твоих/ и осени Русь Православную покровом Твоея благости.
Величание:
Величаем тя,/ священномучениче Серафиме,/ и чтим честная страдания твоя,/ яже за Христа во утверждение на Руси Православия/ претерпел еси.
Псалом избранный:
Бог нам Прибежище и Сила.
Господи, воздвигни силу Твою и прииди, во еже спасти ны.
Глаголах о свидениих Твоих пред цари и не стыдяхся.
Вси языцы обыдоша мя и именем Господним противляхся им.
Тебе ради умерщвляемся весь день, вменихомся, яко овцы заколения.
Крепость моя и пение мое Господь и бысть мне во спасение.
По полиелеи седален, глас 1:
Доблий страдальче и служителю Таин Божиих,/ священномучениче Серафиме, Церкве Русския похвало и утверждение,/ ныне, празднующе твою память,/ Богу, прославльшему тя, благодарственно вопием:/ слава Давшему ти крепость во страданиих,/ слава Венчавшему тя,/ слава Спасающему нас твоими молитвами.
Слава, и ныне, Богородичен:
Предстательнице теплая и Заступнице усердная,/ в годину безбожия от конечныя погибели/ землю Русскую всемощным ходатайством к Сыну Твоему избавльшая./ И ныне не остави нас молитвами Твоими, Владычице Богородице.
Степенна 1-й антифон 4-го гласа. Прокимен, глас 4: Проидохом сквозе огнь и воду/ и извел еси ны в покой. Стих: Разжегл ны еси, якоже разжизается сребро. Всякое дыхание: Евангелие от Матфеа, зачало 36.
По 50-м псалме стихира, глас 6:
Егда попусти Господь по грехом нашым,/ братоубийство, гонения и веры Христовы поругание,/ ты, священномучениче Серафиме,/ Церкве Российския столп непоколебимый явился еси/ и, кровь свою за Христа пролияв,/ паству во единстве соблюл еси./ Ныне же, на Небеси предстоя с лики новомучеников,/ моли спастися душам нашым.
Канон, глас 4.
Песнь 1
Ирмос: Моря чермную пучину/ невлажными стопами/ древний пешешествовав Израиль/ крестообразныма Моисеовыма рукама/ Амаликову силу в пустыни победил есть.
Воли Божией послушлив быв,/ святительства жезл приял еси, священномучениче Серафиме,/ и, за Христа даже до смерти пострадав,/ верный сын Церкве явился еси.
Изгнание и разлучение с паствою твоею мужественне претерпел еси, священномучениче Серафиме,/ но ничтоже возможе разлучити тя от любве Божия.
Безбоязненно проповедовал еси людем покаяние, священномучениче Серафиме,/ да обратят сердца своя к Богу/ и токмо на Него в скорбех и лишениих упование имут.
Богородичен: Мати Божия,/ Дом Твой, Святая Русь, молит Тя:/ избави люди Твоя от всякия нужды и вечнаго осуждения.
Песнь 3
Ирмос: Веселится о Тебе церковь Твоя, Христе, зовущи:/ Ты моя Крепость, Господи,/ и Прибежище и Утверждение.
Егда прииде испытание веры твоея, священномучениче Серафиме,/ страдание за Христа, яко благодатный дар, приял еси/ и кровию твоею русскую землю обагрил еси.
Егда прииде гонения от безбожных,/ столп непоколебимь Русския Церкве явился еси, священномучениче Серафиме,/ святых, яко ближних сродник, в помощь призывая./ С нимиже купно ныне прославляешися.
Аще и умерщвлен был еси телом, священномучениче Серафиме,/ обаче духом козни диавольския посрамил еси,/ имея Христа Прибежище и Утверждение.
Богородичен: Тя Предстательницу, Пречистая Дево, молим:/ преложи нашу печаль на радость/ и скорби належащия избави, Заступнице наша.
Седален, глас 3:
Заветы исповедников и священномучеников Христовых восприем,/ душу твою за веру Православную положил еси, святе,/ еюже утверждается Земля Русская./ Сего ради молися, священномучениче Серафиме,/ любовию чтущым тя верным Христу до конца быти.
Слава, и ныне, Богородичен:
Не имамы инаго прибежища разве Тебе, Богородице,/ отечества нашего усердная Заступнице:/ всяк бо, почитаяй Тя, надежду обретает.
Песнь 4
Ирмос: Вознесена Тя видевши Церковь на Кресте,/ Солнце Праведное,/ ста в чине своем,/ достойно взывающи:/ слава силе Твоей, Господи.
Да не дерзают языцы рещи: где есть Бог ваш?/ Кровь бо новомучеников от земли нашея вопиет:/ Господи, Господь наш, яко чудно имя Твое по всей Русстей земли.
Имже образом желает елень на источники водныя,/ сице ты, страстотерпче Серафиме,/ к живоносным страданием за Христа притекл еси,/ имиже присно священно обновляется лице земли Русския.
Вся земная ни во что вменив Христа ради,/ словом и житием, священномучениче Серафиме, верных поучал еси:/ о Бозе сотворим силу/ и Той уничижит стужающыя нам.
Богородичен: Стена необоримая и Покров всемощный Российским новомучеником явилася еси, Пресвятая Дево,/ темже Тя величаем.
Песнь 5
Ирмос: Ты, Господи, мой Свет/ в мир пришел еси,/ Свет святый, обращаяй из мрачна неведения,/ верою воспевающыя Тя.
Яко лучь Солнца Правды явился еси, священномучениче Серафиме,/ и страданьми твоими мглу безбожия над Отечеством нашим рассеял еси.
Егда безбожнии тщахуся сокрыти тя в темнице, священномучениче Серафиме,/ Господь яви тя исповедника Своего всем концем Земли Русския.
Русския Церкве светильниче священный, Серафиме,/ кровьми мученическими неугасимо светяй и у Престола Божия предстояй,/ молися о чтущих тя.
Богородичен: Иже от Девы неизреченно рождейся, Господи,/ сохрани молитвами Ея Церковь Твою,/ Тебе славящую православными гласы.
Песнь 6
Ирмос: Пожру Ти со гласом хваления, Господи,/ Церковь вопиет Ти,/ от бесовския крове очищшися,/ ради милости от ребр Твоих/ истекшею Кровию.
Восприим мечь духовный, иже есть глагол Божий,/ безбожных козни сокрушил еси, священномучениче Серафиме,/ и вся разжженныя стрелы лукаваго угасил еси/ щитом веры Православныя.
Во святителех благочестно пожив/ и мучения путь терпеливно восприим,/ сугубую мзду на Небесех обрел еси, священномучениче Серафиме,/ идеже евангельски присно радуешися и веселишися.
Ничтоже возможе разлучити тя, богоприятне, от любве Христовы:/ ни скорбь, ни гонение, ни смерть,/ вся бо сия силою Возлюбльшаго тя Господа препобедил еси, священномучениче Серафиме.
Богородичен: Поем Тя, Предстательнице теплая и Заступнице христиан, Богородице Всепетая,/ яко со всеми святыми земли Русския молиши Сына Твоего и Бога нашего обрести нам велию милость.
Кондак, глас 2:
Восхвалим, вернии,/ изряднаго во святителех/ и славнаго в мученицех Серафиме,/ Православия поборника и благочестия ревнителя,/ Земли Русския красное прозябение,/ иже страданием Небесе достиже/ и тамо тепле молит Христа Бога/ спастися душам нашым.
Икос:
Красуйся и ликуй, Церковь Русская,/ яко благоплодная лоза священнаго страдальца израстившая,/ добропобедным мучением сердца верных укрепившаго,/ заповеди Господни исполнившаго и присно евангельски учившаго:/ приидите, чада, послушайте мене,/ не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити,/ убойтеся же паче могущаго душу и тело погубити в геенне./ Темже, священномучениче Серафиме, моли Христа Бога спастися душам нашым.
Песнь 7
Ирмос: В пещи авраамстии отроцы персидстей/ любовию благочестия паче,/ нежели пламенем опаляеми взываху:/ благословен еси в храме славы Твоея, Господи.
Яко трие отроцы в пещи Вавилонстей пламенем объятии молитвою не сгараху,/ тако ты, священномучениче Серафиме, во огни мучений благодатию веру сохранил еси./ Сего ради ныне с новомученики Российскими ликуеши:/ благословен еси, Боже отцев земли нашея.
Якоже древле отроцы, в пещи неопаляемии, златому истукану не поклонишася,/ тако же и ты, священномучениче Серафиме, огнем мучений неопаляемь,/ безбожие небоязненно обличал еси, взывая с новомученики Российскими:/ благословен еси, Боже отцев земли нашея.
Жертву живую и всесожжение Творцу себе самаго принося, священномучениче Серафиме,/ с новомученики Российскими воспевал еси:/ могущии покаряйтеся, яко с нами Бог отцев земли нашея.
Богородичен: Яже паче ума и естества Бога рождши, Неискусомужная Марие,/ чтущыя Тя от враг видимых и невидимых избави,/ Ты бо еси земли отцев наших Держава необоримая.
Песнь 8
Ирмос: Руце распростер Даниил,/ львов зияния в рове затче,/ огненную же силу угасиша,/ добродетелию препоясавшеся,/ благочестия рачители отроцы взывающе:/ благословите, вся дела Господня, Господа.
Землю Русскую, безбожными гонении нещадно жегомую,/ слезами и кровьми твоими напоил еси, священномучениче Серафиме,/ сего ради плоды веры, чада церковная, возрастил еси.
Злобы мучителей не убоялся еси,/ огнем любве Божественныя тыя препобедив,/ темже благодать молитися о нас стяжал еси, священномучениче Серафиме, достохвальне.
Благословляя гонителей твоих, блаженне Серафиме,/ усердно молился еси за них, да покаются / и купно с верными братиями благословят Господа.
Богородичен: Христа зрящи умерщвляема, Многопетая Владычице,/ и, видящи исполнение Симеонова проречения, слезящи, взываше:/ благословен еси, Боже, во веки.
Песнь 9
Ирмос: Камень нерукосечный/ от Несекомыя Горы, Тебе, Дево,/ краеугольный отсечеся,/ Христос, совокупивый разстоящаяся естества,/ тем, веселящеся, Тя, Богородице, величаем.
Руками беззаконных убиен,/ жертва благоприятная и вольное заколение Богу принеслся еси, святче Божий Серафиме./ Тем благодарне память твою почитаем.
Господь, исполняя смотрение Свое о Церкви Русстей,/ заступника тя, священномучениче Серафиме, содела./ Темже молися Ему,/ во благочестии нам пребывати и спастися душам нашым.
О, бездна благости Божия!/ Дарова бо Бог возлюбленным Своим веры ради пострадати,/ и тя, священномучениче Серафиме, / яко плод красный спасительнаго сеяния, избра от земли Русския.
Богородичен: Разори советы вся на ны вооруженныя, Мати Бога Вышняго,/ и радости исполни уповающыя на Тя,/ да усердно вси Твое проповедуем заступление.
Светилен:
Паству хлебом слова Божия насыщая/ и вином премудрости священныя напояя,/ теплотою любве твоея дары сия растворил еси, священномучениче Серафиме,/ и ныне высоким проповеданием вещаеши чадом Церкве Русския:/ приступите ко Господу и просветитеся,/ и лица ваша не постыдятся.
Слава, и ныне, Богородичен:
О, Тебе мы хвалимся, Богородительнице,/ и к Богу Тя имамы Предстательство,/ простри руку Твою необоримую/ и сокруши враги Церкве Русския.
На хвалитех стихиры, глас 4.
Подобен: Дал еси знамение:
Дал еси знамение/ земли Русстей, Господи,/ священномученика угодника Твоего, Серафиме,/ яко да тем умолен бывая,/ отвратиши праведный Твой гнев,/ и не погибнет Святая/ и Боголюбивая Русь/ предстательством новаго страстотерпца.
Жертву хваления/ присно Господеви принося,/ священномучениче Серафиме,/ в конец самаго себе/ в жертву живу и святу,/ благоугодну и совершенну представил еси,/ темже ти верно вопием:/ благоприятны сотвори молитвы нашя/ о благостоянии Церкве Русския.
Предстателю Церкве Русския,/ священномучениче Серафиме всехвальне,/ выну зряй Лице Господа на Небесех,/ не презри ни единаго/ от малых чад Ея,/но радостно покаяние наше приими/ и моли присно/ сыновом Российским спастися.
Слава, глас 8.
Подобен: О, преславнаго чудесе:
О, преславнаго чудесе!/ Яко крин посреде терния,/ в страданиих за Христа процвел еси,/ священномучениче Серафиме,/ да не затмится в земли нашей свет Православия/ во откровение языком и славу народа Русскаго./ И ныне, в селениих райских пребывая,/ неувядаемо благоухаеши/ вере твоей подражающым.
И ныне, глас и подобен тойже:
О, преславнаго чудесе!/ Небесе и земли Царица/ от святых сродников наших умоляемая,/ до ныне землю Русскую покрывает/ и лика Своего изображении милостивно обогащает./ О. Владычице Державная!/ Не престани и на будущее время/ во утверждение на Руси Православия/ милости и чудеса изливати до века. Аминь.
Славословие великое. И отпуст.
На Литургии
Блаженна от канона песни 3-я и 6-я. Прокимен, глас 7: Честна пред Господем / смерть преподобных Его. Стих: Что воздам Господеви о всех, яже воздаде ми? Апостол к Римляном, зачало 99 (8, 28-39). Аллилуиа, глас 2: Священницы Твои облекутся в правду/ и преподобнии Твои возрадуются. Стих: Бог нам Прибежище и Сила, Помощник в скорбех, обретших ны зело. Евангелие от Луки, зачало 106, (21, 12-19).Конец: В терпении вашем стяжите душа ваша. Причастен: В память вечную будет праведник:
Молитва
О, избранниче и угодниче Христов, священномучениче Серафиме, Церкве Русския столпе непоколебимый, земли нашея благое прозябение и красный плод, сродников твоих предстателю и наставниче!
Ты во время гонения безбожнаго от сокровищницы души твоея спасительное исповедание Православныя веры изнесл еси, и людем верным пастырь добрый явился еси, душу твою за Христа и Его овцы полагая и лютыя волки далече отгоняя.
Ныне убо призри на нас, недостойных чад твоих, умиленною душею и сокрушенным сердцем тя призывающих. Умоли Господа Бога, да простит согрешения наша и избавит от адовых уз и вечнаго мучения. Утверди нас в вере святей, научи нас всегда творити волю Божию и хранити заповеди церковныя. Буди пастырем нашым — правило веры, воином – вождь духовный, болящым – врачь изрядный, печальным – утешитель, гонимым – заступник, юным – наставник, всем же благосердый отец и теплый молитвенник, яко да молитвами твоими соблюдется в Православии Святая Русь и непрестанно славится в ней имя Пресвятыя Троицы, Отца и Сына и Святаго Духа во веки веков. Аминь.

За храбрость при осаде Плевны и взятии Телиша был награжден генералом Скобелевым личным оружием.

Знания и опыт Чичагова ценились. В 1881 году как высококвалифицированный специалист по артиллерии он был направлен в Париж на маневры французских войск. Был награжден орденами и медалями:

1. Румынским железным крестом и темно-бронзовой медалью на Александровской ленте в память Св Коронования Их Императорских Величеств в Успенском соборе 15 мая 1883 г.;
2. За дела с турками 3, 4 и 5 января 1877 г. под Филиппополем Орденом Св. Анны 3-й степени с мечами и бантами;
3. За переход через Балканы 12 декабря 1877 г. Орденом Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантами;
4. За оказанные отличное мужество и храбрость в делах с турками под горным Дубняком и Телишем 12 и 16 октября 1877 г. Орденом Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость»;
5. За отлично-усердную и ревностную службу 30 августа 1881 г. Орденом Св. Станислава 2-й степени;
6. Пожалован кавалерийским крестом Ордена Французского Почетного Легиона (1882 г.);
7. Светло-бронзовой медалью в память войны 77-78 гг.;
8. Черногорским Орденом князя Даниила I, 4-й степени (1882 г.);
9. Болгарским Орденом Св. Александра 3-й степени (1883 г.);
10. За отлично-усердную службу Орденом Св. Анны 2-й степени (1884 г.);
11. Греческим Орденом Христа Спасителя 2-й степени;
12. Серебряной медалью на Андреевской ленте в память Св. Коронования Их Императорских Величеств 14 мая 1896 г.;
13. Народным болгарским Орденом за гражданские заслуги 2-й степени с наперсным крестом.

На принятие и ношение орденов 6, 8, 13 последовало Высочайшее разрешение.

Военную службу Леонид Михайлович сочетал с историко-литературной деятельностью. В этот период им написаны книги:

«Дневник пребывания Царя-Освободителя в Дунайской армии в 1877 г.» . Книга была очень популярна и выдержала три издания. Имеются благодарственные письма членов царской семьи за написание столь замечательной книги За этот труд портрет Л.М.Чичагова был пожизненно помещен в Национальном музее в Софии;

«Французская артиллерия в 1882 г.» . К сожалению, сохранилась лишь небольшая брошюра. Известно, что а основное произведение расценивалось как превосходное исследование о французской артиллерии, за что автор был награжден Орденом Почетного Легиона;

Глава Чичагова в книге «Архив адмирала П.В. Чичагова» 1885 г. (о своем знаменитом деде) , опубликована в журнале «Русская Старина за 1886 - 1888 гг.

«Примеры из прошлой войны 1877-1878 гг.» 1 часть. Рассказы о подвигах солдат ; II часть. Рассказы о подвигах офицеров .

Работа над книгой «Дневник пребывания Царя-Освободителя в Дунайской армии в 1877 г.» побудила Чичагова обратиться к Императору Александру III с письмом, в котором он доказывает необходимость иметь при дворе историографа для составления прижизненных дневников царствующего Императора, что, по его мнению обеспечивало бы написание правдивой русской истории, так как тогда можно будет говорить о преемственности и связи времен и оценить деятельность как самого Императора, так и его сподвижников. Письмо было прочитано Александром III и одобрено.

В 1878 году Л.М.Чичагов познакомился с о.Иоанном Кронштадтским и стал его духовным сыном.

В 1879 году Леонид Михайлович женился на Наталии Николаевне Дохтуровой, внучатой племяннице Д.С.Дохтурова, героя Отечественной войны 1812 года.

Чичагов с детства отличался необыкновенной религиозностью, чему, вероятно, способствовало раннее сиротство. В детстве потеряв обоих родителей, он, по его словам, «привык искать утешение в религии». Служа в Преображенском полку, Леонид Михайлович состоял старостой Преображенского собора в Петербурге и вкладывал в церковное хозяйство немалые средства.

Военная карьера не удовлетворяла Л.М.Чичагова. И в 1891 году к великому удивлению близких и друзей он, состоя адъютантом при великом князе Михаиле Николаевиче, выходит в отставку в чине полковника, избрав иной жизненный путь - путь священства.

Леонид Михайлович переезжает с семьей в Москву и, готовясь к принятию сана, усердно изучает богословские науки.

В эти годы окончательно сложилось его отношение к миру - отношение православного христианина.

Желание максимально помогать страждущим привело Леонида Михайловича заняться медициной, и настолько добросовестно, что, не имея специального образования, он, тем не менее, разработал свою систему лечения, создал фундаментальный труд «Медицинские беседы», изложенный в 2-х томах , и написал книгу «Краткое изложение медицинских бесед» .

Особое внимание автор уделяет вопросам истории медицины, рациональным началам многовекового опыта народной медицины. Труд поражает обилием цитируемого материала, что говорит о высокой эрудиции автора. Чичагов не только пересказывает известные к тому времени достижения, но и пытается выдвинуть новые теории. По его мнению, главной причиной человеческих болезней являются дефекты крови и кровообращения - «неправильность кровообращения является побуждающей причиной ко всевозможным расстройствам».

Лекарственные средства (растительного происхождения), приготовлявшиеся им для пациентов, имели целью воздействовать на кровь и кровообращение. Автор приводит обширные списки используемых им лекарственных растений.

Особое внимание современных медиков привлекает лаконичное определение понятия «медицина», данное Леонидом Михайловичем: «медицина есть искусство предупреждения и излечения болезней».

Интересно, что труд этот и в настоящее время не потерял своего значения. По мнению специалистов, он относится к числу интересных историко-медицинских памятников конца XIX века .

Л.М.Чичагов широко практиковал в Петербурге. Число своих пациентов он сам определил цифрой 20000.

Незадолго до издания своих «Медицинских бесед» Л.М.Чичагов выпустил брошюру духовного содержания «Что служит основанием каждой науки?» , где в предисловии пишет, что на «этот вопрос не все ученые ответят тотчас же и одинаково... Между тем ответ должен был бы быть у всех один и тот же, неопровержимый уже по своей простоте: основой служит религия... Разбирая, в чем заключается истина, приводя библейские изречения и евангельские факты, - я хочу этим объяснить всем только тот путь, которым и должна бы идти медицина для достижения совершенства и указать на этот путь, как на приведший меня к познанию медицинских истин. Создав особую систему лечения и прилагая ее уже много лет с успехом в своей практике, я желал бы доказать, что медицина, как наука, более других необходима людям, как помощь и облегчение в их страданиях, должна и более всякой другой науки опираться на религию и изыскивать средства в природе, созданной самим Творцом на пользу человечества - не забывая, однако, что врачу необходимо иметь в виду не только одну больную плоть, но стараться искать корень болезни и в духе или в душе человека... Чувствую себя сильным и правым, служа науке, в основе которой лежит религия, и взяв в помощницы природу, а так же поставив себе целью общую пользу страждущего человечества, которой я всецело себя посвятил» .

Уже в этой брошюре, вышедшей еще до принятия сана, выразилось стремление Леонида Михайловича к богословскому осмыслению действительности, глубокая вера и твердое желание последовательно осуществлять в жизни учение Христа. Этот период жизни Леонида Михайловича заканчивается принятием священства.

28 февраля 1893 года Л.М.Чичагов был рукоположен в сан священника в Кремлевском Успенском кафедральном соборе и приписан к Кремлевской синодальной церкви Двунадесяти Апостолов. И сразу же энергично принялся за восстановление этого храма. По указу Его Императорского Величества Самодержца Всероссийского по рассмотрению предложения священника о. Леонида Чичагова Синодальная Ризница была перенесена в помещение Мироварной палаты и разрешено произвести ремонт в церкви Апостола Филиппа, за что по окончании работ о.Леонид был награжден бархатной скуфьей и набедренником.

Как историограф Царя-Освободителя и участник войны он был приглашен на торжества по случаю закладки в Московском Кремле памятника Императору Александру II в 1893 году.

В 1895 году по распоряжению протопресвитера военного и морского духовенства о. Леонид Чичагов был определен священником для окормления военнослужащих Артиллерийского ведомства Московского военного округа. И тут же, со свойственной ему энергией, частью на свои средства, частью на пожертвования реставрирует храм, в котором будет служить, - храм во имя святителя Николая на Старом Ваганькове, принадлежавший ранее Румянцевскому музею в течение 30 лет стоявший закрытым.

В 1895 году о. Леонид овдовел.

В семье имеется предание о том, как тяжело пережила жена рукоположение Леонида Михайловича. Отец Иоанн Кронштадтский сказал Наталии Николаевне: «Ваш муж должен стать священником и вы не должны препятствовать и мешать избранному вашим мужем пути, так как на этом поприще он достигнет больших высот».

И вот 36 лет от роду Наталия Николаевна умерла, оставив четырех малолетних дочерей - Веру, Наталию, Леониду и Екатерину.

После смерти жены о. Леонид принял монашество и был приписан к братству Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, а в 1898 году был пострижен в мантию с именем Серафим.

Живя в Лавре, он составил летописный очерк «Зосимова пустынь во имя Смоленской иконы Божией Матери, Владимирской губернии, Александровского уезда» о пустыни, которая была приписана к Троицкой Лавре. Книга выдержала несколько изданий, исправленных и дополненных (1899, 1901, 1913гг.).

После смерти настоятеля Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря архимандрита Досифея К.П.Победоносцев в 1899 году назначает на этот пост иеромонаха Серафима (Чичагова).

В том же году он был возведен в сан архимандрита и назначен благочинным монастырей Владимирской епархии.

Новый настоятель нашел древнюю обитель в значительном упадке, обновил ее на собранные им пожертвования и за 5 лет своего управления привел в цветущее состояние. Особые усилия были предприняты архимандритом Серафимом по благоустройству арестантского отделения - Суздальской тюрьмы-крепости: капитально отремонтировано здание, уничтожен удручающий тюремный вид, устроена библиотека для узников и предоставлены им другие значительные улучшения . Такое отношение о. Серафима к узникам не замедлило сказаться: нравы смягчились, многие сектанты-изуверы вернулись к Православию; и это, в свою очередь, позволило о. Серафиму ходатайствовать перед Св. Синодом об освобождении узников, томившихся в крепости за свои религиозные убеждения. По его ходатайству 13 человек Св. Синодом были выпущены на свободу, и тюрьма перестала существовать.

В эти годы не превращалась и литературная деятельность будущего владыки. Он работает над составлением известной Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря , которая благодатно послужила к прославлению преподобного Серафима Саровского.

О причине написания этого труда сам митрополит Серафим писал следующее:

«Когда после довольно долгой государственной службы я сделался священником в небольшой церкви за Румянцевским музеем, мне захотелось съездить в Саровскую пустынь, место подвигов преподобного Серафима, тогда еще не прославленного, и когда наступило лето - поехал туда. Саровская пустынь произвела на меня сильное впечатление. Я провел там несколько дней в молитве и посещал все места, где подвизался преподобный Серафим. Оттуда перебрался в Дивеевский монастырь, где мне очень понравилось и многое напоминало о преподобном Серафиме, так заботившемся о дивеевских сестрах. Игумения приняла меня очень приветливо, много со мной беседовала и, между прочим, сказала, что в монастыре живут три лица, которые помнят Преподобного: две старицы-монахини и монахиня Пелагея (в миру Паша, фамилия по Летописи не установлена - прим, составителя). Особенно хорошо помнит его Паша, пользовавшаяся любовью Преподобного и бывшая с ним в постоянном общении. Я выразил желание ее навестить, чтобы услышать что-либо о Преподобном из ее уст. Меня проводили к домику, где жила Паша. Едва я вошел к ней, как Паша, лежавшая в постели (она была очень старая и больная), воскликнула:

Вот хорошо, что ты пришел, я тебя давно поджидаю: преподобный Серафим велел тебе передать, чтобы ты доложил Государю, что наступило время открытия его мощей и прославления.

Я ответил Паше, что по своему общественному положению не могу быть принятым Государем и передать ему в уста то, что она мне поручает. Меня сочтут за сумасшедшего, если я начну домогаться быть принятым Императором. Я не могу сделать то, о чем она меня просит.

На это Паша сказала:

Я ничего не знаю, передала только то, что мне повелел Преподобный.

В смущении я покинул келью старицы. После нее я пошел к двумя монахиням, помнившим Преподобного. Они жили вместе и друг за другом ухаживали. Одна была слепая, а другая вся скрюченная и с трудом передвигавшаяся по комнате: она заведовала прежде квасоварней и как-то передвигала в погреб по ступенькам лестницы тяжелую бочку с квасом, полетела вниз, и вслед за нею бочка, ударившая ее по средним позвонкам спинного хребта всею своею тяжестью. Обе они были большие молитвенницы, слепая монахиня постоянно молилась за усопших, при сем души их являлись к ней, и она видела их духовными очами. Кое-что она могла сообщить о Преподобном.

Перед отъездом в Сaров я был у о. Иоанна Кронштадсткого, который, передавая мне пять рублей, сказал:

Вот прислали мне пять рублей и просят келейно молиться за самоубийцу: может быть, вы встретите какого-нибудь нуждающегося священника, который бы согласился молиться за несчастного.

Придя к монахиням, я прочитал перед слепой записочку, в которую вложил пять рублей, данных мне о. Иоанном. Помимо этого я назвал имя своей покойной матери и просил молиться за нее. В ответ услышал:

Придите за ответом через три дня.

Когда я пришел в назначенное время, то получил ответ:
- Была у меня матушка ваша, она такая маленькая, маленькая, а с ней ангелочек приходил.

Я вспомнил, что моя младшая сестра скончалась трех лет.

А вот другой человек, за которого я молилась, тот такой громадный, но он меня боится, все убегает. Ой, смотрите, не самоубийца ли он?

Мне пришлось сознаться, что он действительно самоубийца и рассказал про беседу с о. Иоанном.

Вскоре я уехал из Дивеевского монастыря и, возвращаясь в Москву, невольно обдумывал слова Паши. В Москве они опять пришли мне в голову, и вдруг однажды меня пронзила мысль, что ведь можно записать все, что рассказывали о преподобном Серафиме помнившие его монахини, разыскать других лиц из современников Преподобного и расспросить их о нем, ознакомиться с архивами Саровской пустыни и Дивеевского монастыря и заимствовать оттуда все, что относится к жизни Преподобного и последующего после его кончины периода. Привести весь этот материал в систему и хронологический порядок, затем этот труд, основанный не только на воспоминаниях, но и на фактических данных и документах, дающих полную картину жизни и подвигов преподобного Серафима и значение его для религиозной жизни народа, напечатать и поднести Императору, чем и будет исполнена воля Преподобного, переданная мне в категорической форме Пашей. Такое решение еще подкреплялось тем соображением, что царская семья, как было известно, собираясь за вечерним чаем, читала вслух книги богословского содержания, и я надеялся, что и моя книга будет прочитана.

Таким образом зародилась мысль о Летописи.

Для приведения ее в исполнение я вскоре взял отпуск и снова отправился в Дивеево. Там мне был предоставлен архив монастыря, так же как и в Саровской пустыни. Но прежде всего я отправился к Паше и стал расспрашивать ее обо всех известных эпизодах жизни Преподобного, тщательно записывал все, что она передавала мне, а потом ей записи прочитывал. Она находила все записанное правильным и наконец сказала:

Все, что помню о Преподобном, тебе рассказала и хорошо ты и верно записал.

В это время игумения Дивеевского монастыря отправилась в Нижний Новгород на ярмарку, чтобы закупить годовой запас рыбы для монастыря, а когда я в ее отсутствие пожелал навестить Пашу, то застал ее совершенно больной и страшно слабой. Я решил, что дни ее сочтены. Вот, думалось мне, исполнила волю Преподобного и теперь умирает. Свое впечатление я поспешил передать матери казначее, но она ответила:

Не беспокойтесь, батюшка, без благословения матушки игумении Паша не умрет.

Через неделю игумения приехала с ярмарки и я тотчас пошел сообщить о своих опасениях относительно Прасковии, уговаривая ее немедленно сходить к умирающей, дабы проститься с ней и узнать ее последнюю волю, иначе будет поздно.

Что вы, батюшка, что вы, - ответила она, - я только приехала, устала: не успела осмотреться; вот отдохну, приведу в порядок все, тогда и пойду к Паше.

Через два дня мы пошли вместе к Паше. Она обрадовалась, увидя игумению. Они вспомнили старое, поплакали, обнялись и поцеловались. Наконец игумения встала и сказала:

Ну, Паша, теперь благословляю тебя умереть.

Спустя три часа я уже служил по блаженной Параскеве первую панихиду.

Возвратившись в Москву с собранным материалом о преподобном Серафиме, я немедленно приступил к своему труду. Вскоре я овдовел и принял монашество с именем Серафима, избрав его своим небесным покровителем. Летопись была издана в 1896 году и преподнесена Государю, что повлияло на решение вопроса о прославлении преподобного Серафима».

Во время первой поездки в Дивеево Леонида Михайловича блаженная Паша Саровская, встретила его, посмотрела «из-под ручки» и произнесла: «А рукава-то ведь митрополичьи».

Летопись до революции выдержала два издания - в 1896 и 1903 годах. Она представляет подробное описание создания монастыря в Дивееве - четвертого удела Божией Матери на земле. Книга по собранному материалу наиболее достоверно отражает все события, происшедшие со дня основания монастырей в Сарове и Дивееве, рассказывает о первой устроительнице - матушке Александре (в миру Агафье Семеновне Мельгуновой), содержит жизнеописание блаженного старца иеромонаха Серафима и его ближайших людей:

М.В.Мантурова, протоиерея Василия Садовского, блаженной Пела-геи Ивановны Серебренниковой, Н.А.Мотовилова, сподвижников обители, охватывая период с 1705 по 1895 годы.

Переоценить этот труд невозможно. Главным в Летописи является образ преподобного Серафима, написанный с любовью, благоговением и преклонением перед его подвигами, трудами, чудесами, его обликом человека, непрестанно возносившего молитвы Богу, сподобившегося неоднократно видеть Божию Матерь и выполнявшего все Ее наставления, с любовью относившегося ко всей братии и людям, с его тихими возгласами «Христос Воскресе» и «Радость моя», ободряющими каждого человека.

В книге приводятся многие поучения и беседы преподобного Серафима, передана известная беседа с Н.А.Мотовиловым о цели христианской жизни. Читая все это, поражаешься, с какой глубиной, с какой верой в Господа давались Преподобным напутствия к благочестивой жизни.

В Летописи большое внимание уделено созданию, благоустройству и украшению Дивеевской женской обители, которую отец Серафим окормлял по личному благословению и наставлению Царицы Небесной, как ее четвертого удела. Ничего не делалось в этой обители без благословения Преподобного. Батюшка сам разработал план Серафи-мо-Дивеевского монастыря, поручал приобретать землю для его расширения, руководил постройкой церкви Рождества Христова. В 1829 году монастырю было пожертвовано три десятины земли и тогда отец Серафим велел вспахать эту землю, по меже положить камешки и поставить колышки. Когда же земля после снега высохла, отец Серафим приказал по меже обрыть канавку в три аршина глубины и вынимаемую землю бросать внутрь обители, чтобы образовался вал также в три аршина. «Много чудного говорил батюшка Серафим об этой канавке. Что канавка эта - стопочки Божией Матери. Тут ее обошла Сама Царица Небесная! Эта канавка до небес высока».

До сих пор верующие приезжают в Дивеево и обходят эту канавку, уже значительно разоренную, читая 150 раз молитву «Богородице Дево, радуйся».

И лишь окончили сестры рыть канавку, отец Серафим скончался, поручив их заступлению Царицы Небесной и оставив им трогательный завет: «Когда меня не станет: ходите ко мне на гробик; ходите, как вам время есть, и чем чаще, тем лучше. Все, что ни есть у вас на душе, все, о чем ни скорбите, что ни случилось бы с вами, все приходите да мне на гробик, припав к земле, как к живому, и расскажите. И услышу вас, и скорбь ваша пройдет! Как с живым со мной говорите. И всегда я для вас жив буду»!

Издание Летописи способствовало тому, что православный мир более глубоко узнал преподобного отца Серафима и Дивеевский монастырь, как четвертый удел Божией Матери.

В архиве имеется экземпляр книги Летописи 1896 года издания с пометками духовного цензора о. Григория Дьяченко. В общей сложности по тексту изъято около 20 страниц. В основном вычеркнуты из произведения места, относящиеся к пророчествам преподобного Серафима Саровского. Сейчас они восстановлены и, безусловно, должны быть введены в книгу в случае ее переиздания.

По окончании Летописи в 1902 году архимандриту Серафиму было видение, о котором он впоследствии рассказал своему духовному сыну протоиерею Стефану Ляшевскому: «По окончании Летописи я сидел в своей комнатке в одном из дивеевских корпусов и радовался, что закончил, наконец, труднейший период собирания и написания материала о преподобном Серафиме. В этот момент в келию вошел преподобный Серафим, и я увидел его как живого. У меня ни на минуту не мелькнуло мысли, что это видение - так все было просто и реально. Но каково же было мое удивление, когда батюшка Серафим поклонился мне в пояс и сказал: «Спасибо тебе за Летопись. Проси у меня все что хочешь за нее».

С этими словами он подошел ко мне вплотную и положил свою руку мне на плечо. Я прижался к нему и говорю: «Батюшка, дорогой, мне так радостно сейчас, что я ничего другого не хочу, как только всегда быть около вас». Батюшка Серафим улыбнулся в знак согласия и стал невидим. Только тогда я сообразил, что это было видение. Радости моей не было конца».

Далее Владыка вспомнил, что преподобный Серафим перед своей смертью через монахиню Евпраксию, которая сподобилась видеть последнее явление Божией Матери Преподобному, просил что-то передать «тому архимандриту Серафиму, который будет распорядителем во время моего прославления. На вопрос о. Стефана, что же именно велел передать Преподобный, владыка Серафим ответил: «Об этом буду знать только я». Можно предположить, что преподобный Серафим предсказал архимандриту Серафиму мученическую кончину, необходимую для него, чтобы за священномученический венец сподобиться быть в Царствии Небесном около преподобного Серафима.

Используя свои связи в придворных кругах, о. Серафим сумел все же найти дорогу к Императору Николаю II и нашел в нем своего единомышленника по вопросу открытия мощей Преподобного. Но при обсуждении этого вопроса в Св. Синоде поднялась страшная смута. Практически весь Синод был против. Куда ехать? Зачем? Мощей нетленных нет, только кости. Ехать в глушь, в лес!!!

На открытии мощей настаивали лишь Государь, обер-прокурор Саблер и митрополит Антоний. Об этой смуте митрополит Серафим написал в своем труде, являвшемся продолжением Летописи. К сожалению, он был только в рукописи и при очередном обыске был изъят сотрудниками ГПУ и до сих пор не найден. Восполнить этот пробел можно, взяв некоторые факты из материала архива Чичагова и книги Л.И.Денисова .

Основным вопросом было: существуют ли нетленные мощи почившего старца Серафима Саровского? По решению Императора в августе 1902 года было поручено произвести предварительное освидетельствование останков преподобного Серафима митрополиту Московскому Владимиру, епископам Тамбовскому Димитрию, Нижегородскому и Арзамасскому Назарию, присоединив к себе Суздальского архимандрита Серафима и прокурора Московской Синодальной конторы князя Ширинского-Шихматова.

Освидетельствование показало, что нетленных мощей не существует. Это еще более смутило Св. Синод.

Однако Император не оставил решения прославить Преподобного и всячески подтверждал благоговейную память о нем. Так в октябре 1902 года Государь Император прислал в дар Серафиме-Дивеевскому женскому монастырю лампаду для установки и неугасимого горения перед находящейся в Троицком соборе обители иконой Божией Матери «Умиление», перед которой молился и скончался на коленях преподобный Серафим. Лампаду, по личному повелению Его Величества, доставил в названную обитель настоятель Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря архимандрит Серафим (Чичагов).

В воскресенье 20 октября 1902 года по совершении Божественной литургии в соборном храме он торжественно установил на уготованном месте эту лампаду (серебряную, вызолоченную, тонкой работы, украшенную двуглавым орлом и разноцветной эмалью) перед иконой Божией Матери «Умиление» и возжег ее на вечные времена к великой радости сестер обители.

Все же Николай II настоял на продолжении дела. И вот, 11 января 1903 года вновь приступает к подробному освидетельствованию останков старца назначенная Св. Синодом представительная комиссия в составе 10 человек под руководством митрополита Московского и Коломенского Владимира. Членом этой комиссии был также и архимандрит Серафим.

В докладе, составленном комиссией после освидетельствования и подписания акта, приведены были результаты расследования о чудесных знамениях и исцелениях, явленных от мощей и по молитвам отца Серафима. На этом докладе, представленном на монаршее усмотрение, Государь Император написал: «Прочел с чувством истинной радости и глубокого умиления».

Но вернемся в Дивеево .

Как воспринималось такое положение монахинями Дивеевского монастыря? Монахиня Евдокия, бывшая в то время келейницей блаженной Паши Саровской, рассказывала: «Блаженная Прасковья Ивановна постилась в течение 15 дней, ничего не пила, не ела и так ослабела, что не могла ходить. Как-то вечером приходит к ней архимандрит Серафим (Чичагов) грустный такой и говорит ей:

Мамашенька (так все называли Блаженную), отказывают нам в открытии мощей.

А она отвечает:

Бери меня под руки и веди на волю.

Взяли ее под руки с одной стороны архимандрит Серафим, а с другой - ее келейница мать Серафима. Вывели на крыльцо, спустили с лестницы. Она говорит:

Бери железку (лопату), копай.

Архимандрит Серафим стал копать, а она поправляет:

Правее, левее. Ну, вот и мощи.

Архимандрит Серафим вспоминает, что в это время одна из стариц, живших еще при Преподобном, сказала:

Мы кланяемся не костям, а чудесам».

Доклад комиссии и настойчивость Императора вынудили Св. Синод удовлетворить их желание, что и было отражено в документе «Деяние Св. Синода 29 января 1903 г.», в котором подробно излагается материал, на основании которого Синод вынес решение о канонизации старца Серафима Саровского.

Привожу некоторые выдержки из него.

«В 1895 году преосвященным епископом Тамбовским было представлено в Святейший Синод произведенное особою комиссией) расследование о чудесных знамениях и исцелениях, явленных по молитвам отца Серафима, с верою просившим его помощи. Расследование это, начатое комиссией 3 февраля 1892 года, окончено было в августе 1894 года и проводилось в 28 епархиях европейской России и Сибири. Всех случаев благодатной помощи по молитвам старца Серафима было обследовано комиссией 94, причем большая часть их была достаточно удостоверена надлежащими свидетельскими показаниями.

Святейший Синод, рассмотрев во всех подробностях и со всевозможным тщанием обстоятельства данного дела, нашел, что многочисленные случаи благодатной помощи по молитвам старца Серафима, обследованные надлежащим образом, не представляют никакого сомнения в своей достоверности и по свойству их принадлежат к событиям, являющим чудодейственную силу Божию, ходатайством и заступлением преподобного Серафима изливаемую на тех, кои с верою и молитвою прибегают в своих душевных и телесных недугах к его благодатному предстательству. Вместе с ним Синод пожелал, чтобы и всечестные останки приснопамятного старца Серафима были предметом благоговейного чествования от всех притекающих к его молитвенному предстательству.

Посему Святейший Синод в полном убеждении в истинности и достоверности чудес, по молитвам старца Серафима совершающихся, изложил в следующем решении:

1. Благоговейного старца Серафима, почивающего в Саровской пустыни, признать в лике святых, благодатию Божию прославленных, а всечестные останки его - святыми мощами и положить оные в особо уготованную усердием Его Императорского Величества гробницу для поклонения и чествования от притекающих к нему с молитвою.

2. Службу преподобному отцу Серафиму составить особую, а до времени составления таковой, после дня прославления памяти его, отправлять ему службу общую преподобным, память же его праздновать как в день преставления его, 2 января, так и в день открытия святых его мощей.

3. Объявить о сем во всенародное известие от Святейшего Синода.

По определению от 29 января 1903 года Святейший Синод постановил поручить преосвященному Антонию, митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому, совместно с преосвященным Тамбовским и Нижегородским совершить в 19-й день июля текущего года торжественное открытие мощей преподобного отца Серафима, Саровского чудотворца.

Кроме того, Св. Синодом было решено: «Ввиду ожидаемого ко дню прославления и открытия святых мощей преподобного отца Серафима, Саровского чудотворца, стечения большого количества посетителей и богомольцев признано необходимым принять меры к надлежащему устройству путей сообщения и потребных помещений». Вследствие сего, независимо от мер, принимаемых в общем порядке местного управления, Николай II поручил архимандриту Суздальского монастыря Серафиму и прокурору Московской Синодальной конторы князю Ширинскому-Шихматову принять заведование всеми подготовительными мерами для устройства и приведения к благополучному окончанию многосложных дел, связанных с предстоящим торжеством прославления преподобного отца Серафима. После чего последовало личное письмо обер - прокурора Святейшего Синода К.П.Победоносцева архимандриту Серафиму, подтверждающее это решение, с подробным перечнем дел. После этого решения сразу же начались указанные работы в Саровском и Дивеевском монастырях.

Имеется документ, написанный рукой архимандрита Серафима, в котором очень подробно излагаются все мероприятия, связанные с устройством, питанием, жильем ожидаемых богомольцев и паломников, а также их передвижением из Арзамаса в Саров через Дивеево. Этот документ поражает продуманностью и распорядительностью, свойственными архимандриту Серафиму.

Период подготовки освещался в «Московском» и «Правительствен-ном» Вестниках.

Был разработан очень подробный церемониал торжественного открытия святых мощей Преподобного, в котором были предусмотрены как богослужения с 15 до 21 июля 1903 года, так и перенесение мощей из могилы в приготовленную гробницу.

Составлено «Слово в день памяти Серафима Саровского», которое говорилось в храмах на службах.

Торжества состоялись 17-19 июля (по старому стилю) 1903 года в присутствии царской семьи, о чем была полная информация с большим количеством фотографий в журналах и газетах того времени.

Труды архимандрита Серафима получили высокую оценку, как самого Государя (Им подарена митра), так и многих священнослужителей, принявших участие в торжествах. Об этом свидетельствуют письма, дошедшие до наших дней и избрание архимандрита Серафима почетным членом нескольких Обществ хоругвеносцев.

Но на этом труды архимандрита Серафима, связанные с прославлением преподобного Серафима не закончились. Он написал краткое его житие , краткую Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря - а также акафист Преподобному , который мы слышим в храмах и поныне. В русской гимнографии акафист Серафиму Саровскому считается одной из вершин духовной поэзии. Чтение этого акафиста чудотворно, о чем, в частности, писал Сергей Нилус .

Следует указать, что манера чтения акафиста, установившаяся в Саровской обители, была перенята Москвой. Регент с хором из московского храма святителя Николая, что в Плотниковом переулке, ездили специально в Саров, чтобы точно перенять чтение-пение акафиста. После закрытия церкви святителя Николая эта традиция пения перешла в храм пророка Илии в Обыденском переулке, где чтение акафиста перед иконой преподобного Серафима совершается и по сей день вечером по понедельникам.

Вся жизнь митрополита Серафима была направлена на исполнение послушаний, налагаемых на монаха, восходящего по ступеням иерархической лестницы: иеромонах, архимандрит, епископ, архиепископ, митрополит. Он трудился во многих местах, и везде его деятельность оставляла свой след.

Возвратясь после торжеств в Суздаль, архимандрит Серафим занялся подготовительными работами к предстоящему 500-летию со дня кончины преподобного Евфимия, Суздальского чудотворца и составил его жизнеописание . Но отпраздновать в Суздале этот юбилей ему не пришлось. 14 февраля 1904 года он был назначен настоятелем Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря. В этом монастыре он пробыл только год, но и за это время успел подновить собор обители.

28 апреля 1905 года в Успенском соборе Московского Кремля митрополитом Владимиром (Богоявленским), епископом Трифоном (Туркестановым) и епископом Серафимом (Голубятниковым) архимандрит Серафим (Чичагов) был хиротонисан в епископа Сухумского.

О митрополите Серафиме поистине можно говорить как об избраннике Божием.

При хиротонии Владыка так определил свой жизненный путь : «Многоразлично совершается призыв Божий! Неисследимы пути Провидения Божия (Рим. 11, 33), предопределяющие пути человеку. Со мной, вот уже в третий раз в продолжение последних двенадцати лет, происходят перевороты, которые меняют весь строй моей жизни. Хотя я никогда не забывал молитвенно простирать руки к Богу в надежде на Его милосердие и всепрощение, но мог ли себе представить, что мой первоначальный светский путь, казавшийся естественным и вполне соответственным моему рождению и воспитанию, продолжавшийся так долго и с таким успехом, не тот - который мне предназначен Богом? И как я должен был убедиться в этом? Несомненно, путем испытаний и скорбей, ибо известно, что скорби - это лучшие провозвестники воли Божией, и от начала века они служили людям знамением избрания Божия. Испытав с восьмилетнего возраста сиротство, равнодушие людей, беспомощность и, убедившись в необходимости проложить себе жизненный путь собственным трудом и многолетним учением, я, по окончании образования, еще в молодости прошел все ужасы военного времени, подвиги самоотвержения, но сохраненный в живых дивным Промыслом Божиим, продолжал свой первоначальный путь, претерпевая многочисленные и разнообразные испытания, скорби и потрясения, которые окончились семейным несчастьем - вдовством. Перенося столько скорбей, я вполне убедился, что этот мир, который так трудно перестать любить, делается через них нашим врагом и что мне предопределен в моей жизни особенный, тернистый путь... Тяжело испытывать пути Божий! Не потому, что требуется безусловная покорность, совершенное послушание и всецелая преданность в волю Божию, даруемые Самим Господом; тяжело потому, что, как говорит святитель Филарет, митрополит Московский, мир, побежденный верою, плененный в ее послушание, допущенный посему в область ее, неприметно внес в нее свой собственный дух; таким образом, сей враг Христа и христианства очутился в пределах самого христианства, прикрывшись именем христианского мира, он действует свободно и учреждает себе мирское христианство, старается обратно переродить сынов веры в сынов мира, сынов мира не допустить до возрождения в истинную жизнь христианскую, а на непо-корных ему вооружается ненавистью, лукавством, злословием, клеретами, презрением и всяким орудием неправды.

Поэтому жизнь людей, взятых из мира и поставленных на духовный путь, особенно многотрудная и многоскорбная. Подобное произошло и со мной. Иные опоясывали меня и вели туда, куда я не ожидал и не мечтал идти, и эти люди были, конечно, высокой духовной жизни. Когда по их святым молитвам во мне открылось сознание, что Сам Господь требует от меня такой перемены в пути ради Его Божественных целей, что это необходимо для всей моей будущей жизни, для предназначенных мне еще испытаний и скорбей, для моего сораспятия Христу, - то несмотря ни на какие препятствия, поставленные мне миром, я исполнил святое послушание и сначала принял священство, а по вдовстве - монашество. Долго я переносил осуждения за эти важные шаги в жизни и хранил в глубине своего скорбного сердца истинную причину их. Но наконец, Сам Господь оправдал мое монашество в ближайшем моем участии в прославлении великого чудотворца преподобного Серафима. Ныне, по всеблагой воле Господа, я призываюсь на высокое служение Церкви Христовой в сане епископа».

Владыка, едва появившись в Грузии, столкнулся с грозной ситуацией: революция 1905 года всколыхнула грузинский национализм, и епископ со всей присущей ему энергией принялся за противосмутную борьбу. На Сухумской кафедре епископ Серафим прослужил недолго, в 1906 году он был переведен в Орел.

В Орловской епархии Владыка провел 1906-1908 годы, деятельно занимаясь устройством церковно-приходской жизни. По его словам, он «с живейшим интересом и сочувствием» воспринял постановление Св. Синода от 18 ноября 1905 года по этому вопросу. Он разработал систему преподавания, организовал в епархии приходские советы, возложив на лих обязанности как по линии церковного дела, так и по линии благотворительности. Все это должно было привести к укреплению веры, к поднятию духовности у прихожан, к организации школ, библиотек, больниц, способствовать христианскому воспитанию молодого поколения.

Впоследствии епископ Серафим, на основании опыта Орловской епархии составил «Обращение к духовенству Тверской епархии по вопросу о возрождении приходской жизни» .

В «Обращении» пункт за пунктом рассматриваются все стороны приходской жизни и пути ее оживления. По мнению владыки Серафима, «для возрождения приходской жизни необходимо вернуться к церковно-общественной жизни древнерусского прихода, чтобы приходская община занималась единодушно не только просвещением, благотворительностью, миссионерством, но и нравственностью своих сочленов, восстановлением прав старших над младшими, родителей над детьми, воспитанием и руководством молодого поколения, утверждением христианских и православных установлений... Для возрождения пастырства и приходской жизни требуется прежде всего объединение пастырей с пасомыми. Этому могут способствовать пастырские собрания и съезды. Возрождение приходской жизни должно исходить от епископа. Если последний не объединится со своими помощниками-пастырями, то они не объединятся между собой и с прихожанами; если епископ не проникнется этой идеей возрождения прихода, не будет сам беседовать во время съезда епархии с пастырями, давать им самые подробные практические указания, не станет с полным самоотвержением переписываться с недоумевающими священниками, сыновне вопрошающими архипастыря в своих затруднениях, не будет печатать в «Епархиальных Ведомостях» свои наставления и указания, все то, что он хотел бы пояснить и ввести, - то приходское оживление не произойдет и жизненное начало не проникнет в наши омертвелые общины».

Настает 1907 год. Преосвященного Серафима назначают членом Святейшего Синода.

В 1908 году его назначают епископом Кишиневским и Хотинским. Начался новый период - Кишиневский.

Здесь он так же, как и в Орле, со всей своей энергией начал заниматься возрождением приходов, имея уже богатый опыт. Известны его беседы в зале Государственной Думы «О приходских общинах», издаются его вышеупомянутое «Обращение», распоряжения по епархии .

Особо почитал преосвященный Серафим в эти годы Гербовецкую икону Божией Матери: «В каждой губернии есть какая-нибудь местная чтимая или чудотворная икона, к которой народ любит обращаться за помощью и утешением. Такая икона есть и в Бессарабии. Это Гербовецкая чудотворная икона Божией Матери». Владыка еженедельно читал акафист перед этой чудотворной иконой в кафедральном соборе или в Крестовой церкви архиерейского дома.

Преосвященный совершал много служб в разных церквах епархии по праздникам и в честь памятных дат.

В конце 1908 года состоялось решение Св.Синода о восстановлении церковного почитания благоверной великой княгини Анны Кашинской (дни памяти 2/15 октября и 12/25 июня). Владыка Серафим присутствовал на торжестве прославления 12 июня 1909 года и 17 июня привез икону св. Анны Кашинской в Кишинев. При встрече при небывалом стечении народа Владыка обратился к верующим с краткой речью, в которой сказал, что усердно молясь в Кашинском Воскресенском соборе, где покоятся мощи благоверной княгини Анны Кашинской, он удостоился получить икону святой с частицей ее мощей в благословение православной Бессарабии. Икона была передана им в дар Измаильской крепости Свято-Успенского монастыря, известны чудеса от нее.

В Кишиневе были изданы две книги Владыки Серафима, в которых были собраны слова и проповеди, произнесенные им в различные периоды церковного служения.

В Кишиневе Владыка прослужил до 1912 года и был переведен в Тверь архиепископом Тверским и Кашинским. В Твери он продолжил свою деятельность по возрождению приходской жизни и просвещению духовенства .

Наступил революционный 1917 год. Архиепископ Серафим был в то время в Санкт-Петербурге. Личность Владыки была слишком известной. Митрополит Вениамин (Федченков) вспоминал: «Когда архиепископ воротился из Санкт-Петербурга в Тверь, епархиальный съезд проголосовал об удалении его из епархии. Архиепископ долго боролся против такого неканонического самочинства» .

Однако временный Синод, руководимый обер-прокурором Львовым, отправил его на покой .

И все же архиепископа Серафима избрали членом Поместного Собора 1917-1918 годов и он возглавил секцию монашества.

После Собора в 1918 году его возводят в сан митрополита и он получает назначение митрополитом Варшавским и всея Польши. Но из-за сложившейся политической ситуации ему не удалось отправиться к месту нового назначения, и он два года прожил в Черниговском скиту Троицкой Лавры. В 1920 году Владыка поселился в Москве и служил в различных храмах.

В 1921 году Владыка Серафим был арестован. Постановлением судебной тройки ВЧК присужден к высылке в Архангельский концлагерь сроком на два года и отправлен в Таганскую тюрьму для препровождения к месту заключения. Телеграммой ВЦИК от 11 января 1922 года высылка в концлагерь Чичагова Л.М. была приостановлена. 14 января 1922 года дело Чичагова Л.М. было пересмотрено и срок высылки отменен условно. 25 апреля 1922 года было отменено постановление Президиума ВЧК в части условного применения к Чичагову Л.М. высылки. Он был этапирован в распоряжение Архангельского ГУБотдела для вселения на место жительства как административный ссыльный сроком по 24 июня 1923 года. Постановлением коллегии ГПУ от 20 марта 1923 года Чичагов Л.М. был выслан в Марийскую область на один год. 16 апреля 1924 года был вновь арестован и содержался в Бутырской тюрьме . По постановлению коллегии ГПУ от 14 июля 1924 года он был из-под стражи освобожден под подписку о невыезде из г. Москвы. По ходатайству Патриарха Тихона и церковной общественности в августе 1925 года следствие было прекращено и Владыка был отпущен на свободу.

В это время в Москве в Свято-Даниловом монастыре собралось много архиереев, и им было предложено выбрать для своего местожительства любые сохранившиеся монастыри. Митрополит Серафим попросил пристанища в Дивеевском монастыре, но игумения Александpa (Траковская) ему в этом отказала.

Имеется воспоминание монахини Дивеевского монастыря Серафимы (в миру Софии Александровны Булгаковой), объясняющее это обстоятельство . Митрополит Серафим был очень близок к игумении Марии (Ушаковой) и блаженной Параскеве Саровской. Матушка Мария скончалась вскоре после открытия мощей, в 1904 году. По рекомендации архимандрита Серафима (Чичагова) ее место заняла бывшая казначея Александра (Траковская). Игумению в монастыре выбирали сами сестры, и архимандрит Серафим выступил с предложением избрать именно ее, так как ему было известно, что это было желание покойной игумении Марии.

Так и избрали единодушно матушку Александру.

Покойная матушка Мария во всем советовалась с архимандритом Серафимом, а молодая игумения стала держать себя обособленно. Появились разногласия. Вскоре они углубились в связи с закладкой теплого собора на месте, определенном преподобным Серафимом. Уже ранее на этом месте Иван Тихонович Толстошеев, распоряжавшийся после смерти Преподобного в Дивееве, построил теплую деревянную церковь во имя Тихвинской иконы Божией Матери. Монастырский собор был холодным, и зимой все службы отправлялись в Тихвинской церкви. Она обветшала, была темна и низка. Иногда служили и в церкви Александра Невского. Она была гораздо просторней, но в ней была трапезная и по праздникам там обедали.

Владыка Серафим настаивал на постройке нового собора на месте Тихвинской церкви, а матушка игумения Александра не пожелала ее ломать, и новый собор заложили совсем не на том месте, где указывал Преподобный, а сбоку, против начала канавки. Это привело к разрыву отношений митрополита Серафима с игуменией.

Блаженная Прасковья Ивановна была в то время жива (умерла в 1915 г.), но ее не спросили. Покойная матушка игумения Мария без ее благословения ничего не делала. А игумения Александра поступала иначе.

Когда закладка собора уже шла, вздумала приехать спросить Прасковью Ивановну тетушка игумении Александры, глухая старушка Елизавета Ивановна. Все были на закладке. Пришла Елизавета Ивановна к блаженной, обратилась к Дуне (келейнице): «Я глухая, не слышу; я буду спрашивать, а ты мне говори, что она мне ответит. Мамашенька, на собор жертвуют?» Прасковья Ивановна ответила: «Собор-то собор, а я усмотрела, черемуха по углам-то собора выросла, как бы не завалила собор». Слова эти переданы не были. Дуня решила, что уже зря говорить-то, теперь все равно уже поздно, и сказала: «Благословляет».

Собор так и не был освящен.

С того времени митрополит Серафим в Дивеевском монастыре не был.

Хотелось бы еще сказать о личной связи митрополита Серафима с Дивеевым. Когда умерла его жена, отец Леонид привез ее тело в Дивеево и похоронил в северо-западном углу монастырского кладбища, поставил часовню и в ней устроил склеп. В склепе висело два изображения преподобного Серафима. У надгробия жены была икона с изображением кончины Преподобного, а над местом, приготовленным для о.Леонида, - икона с изображением Преподобного, идущего с посохом.

Об этих иконах Преподобного о.Леонид говорил: «Она (жена) уже умерла, а я еще хожу». А от Государя запасся бумагой, в которой было приказано, Л.М.Чичагова, где бы он ни умер, привезти и похоронить в Дивеево.

В настоящее время склепа и часовни, естественно, не существует. Они были разрушены, как и многое другое. Прах Наталии Николаевны был перезахоронен тут же на кладбище. Сейчас на месте кладбища - школа со спортивной площадкой.

Митрополита Серафима на жительство приняла игумения Арсения в Сергиевский женский монастырь под городом Шуей Владимирской области. Прожил он в этом монастыре два года.

В 1927 году владыка Серафим признал власть митрополита Сергия (Страгородского). Человек порядка, привыкший мыслить в категориях строгой иерархии, он считал восстановление централизованной церковной власти необходимым делом.

В 1928 году Владыка был вызван из Шуи митрополитом Сергием в Москву и назначен управляющим Ленинградской епархией.

Свою первую литургию в Ленинграде владыка Серафим совершил в Преображенском соборе на Литейном проспекте, где когда-то был старостой. Резиденция Преосвященного Серафима была в Новодевичьем монастыре.

Митрополит служил каждое воскресенье в одном из храмов города или пригорода. После службы Владыка проповедовал. Он всегда разъяснял смысл пресуществления, говорил о том, как сильна молитва после пресуществления Даров: «Дух Святой пресуществляет на престоле Дары, но Он сходит на каждого из нас, обновляет наши души, умственные силы, всякая молитва, если она произносится от всего сердца, будет исполнена». И когда митрополит после благословения Даров приклонял колени, припадая к престолу, - все молящиеся падали ниц.

По пятницам в Знаменской церкви у Московского вокзала, где был придел в память преподобного Серафима, митрополит читал акафист Преподобному. Читал наизусть, а после акафиста беседовал с народом.

Интересна богословская концепция митрополита:

«Мир был сотворен Богом, чтобы человек служил Ему, но человек восстал против Бога и борется с Ним. Бог все дал людям, но человек отверг Его дары». Митрополит вспоминал фрески во Владимирском соборе в Киеве: «Распятие, а вверху Бог Отец показывает на него руками: «Я все вам дал, больше ничего не могу дать». Когда окончательно выяснится, что мир не может служить Богу, мир погибнет - и будет новое небо и новая земля».

Интересны высказывания митрополита Серафима о Божественной литургии. Их очень хорошо изложил Краснов-Левитин: «А епископы, в частности, митрополит Петроградский Серафим (Чичагов) и сейчас убедительно зовут паству свою именно к литургии и причастию Святых Тайн, как вернейшему и сильнейшему средству против духовного зла и натиска неверия на нашей Родине. Пока совершается Божественная литургия, пока люди приступают к Божественному причащению, дотоле можно быть уверенным, что устоит и победит Православная Церковь, что не погибнут во зле греха, безбожия, злобы, материализма, гордости и нечистоты русские люди, что возродится и спасется Родина наша. Поэтому, - убеждает митрополит Серафим клириков и паству, - паче всего думайте о хранении, совершении и непрерывном служении (ежедневном, даже многократном, на разных престолах) литургии. Будет она, - будет и Церковь, и Россия» .

Митрополит Серафим был в течение 30 лет близким духовным сыном о. Иоанна Кронштадтского и, несомненно, в данном совете отразился дух Батюшки.

Самым главным и нужным делом владыка Серафим считал проповедь слова Божия. Проповеди в основном приурочены ко дням церковных праздников, к юбилейным и памятным датам.

Замечательное слово сказал епископ Серафим на торжественной панихиде по скончавшемуся печальнику земли Русской - о. Иоанну Кронштадтскому, и перед панихидой в сороковой день его кончины. Хочется указать на тесную связь духовного сына со своим наставником. Владыка Серафим, наблюдая о.Иоанна и его службы у престола Божия, понял и разъяснил многие черты его жизни, не понятые современниками.

Особо почитал митрополит Царицу Небесную. Он часто говорил об особой милости Божией Матери к земле Русской. Эта любовь являлась в многочисленных иконах Божией Матери на Святой Руси. Но росли наши грехи и беззакония: «Божия Матерь отступила от нас и скрылись Святые Чудотворные иконы Царицы Небесной, и пока не будет знамения от Святых Чудотворных икон Божией Матери, не поверю, что мы прощены. Но я верю, что такое время будет, и мы до него доживем».

И вот начинают сбываться эти слова. После долгих лет запустения состоялось освящение Троицкого собора разоренного Дивеевского монастыря, а произошло это знаменательное событие 31 марта 1990 года в День Похвалы Пресвятой Богородицы, что свидетельствует о великой милости Пречистой к Русской земле.

Владыка не признавал общей исповеди и боролся с ней. Священник Валентин Свенцицкий в своей статье вспоминал, что митрополит Серафим написал против общей исповеди подробный доклад, в котором, между прочим, говорил: «Никакой общей исповеди не существовало ни в древности, ни впоследствии, и нигде о ней не упоминается на протяжении всей истории Православной Церкви... Установление общей исповеди является явной заменой Новозаветного Таинства ветхозаветным обрядом... Одна молитва и одно сокрушение о грехах не составляют Таинства, что проявляется естественным образом из глубины сердца, даже возникает помимо воли человека, а для Таинства нужно явление сверхъестественное, воздействие на дух Божественного».

Митрополит Серафим был преданным служителем Русской Православной Церкви и патриотом своей Родины. Он всю свою жизнь боролся за чистоту Православия. Перед смертью о.Иоанн Кронштадтский благословил его словами: «Я могу покойно умереть, зная, что ты и преосвященный Гермоген будете продолжать мое дело, будете бороться за Православие, на что я вас благословляю».

Много скорбей пришлось претерпеть Владыке в этой борьбе, поношение и клевету. И.М.Концевич в своей книге «Оптина пустынь и ее время» упоминает о владыке Серафиме в связи с расколом, происшедшем в Оптиной пустыни во времена игуменства о.Варсонофия. Причина раскола состояла в том, что некоторые монахи добивались упразднения старчества. Отец Варсонофий усмирил бунт и удалил зачинщиков из монастыря. Последние послали жалобу в Синод. Синод назначил ревизию, следствие вел епископ Серафим. По версии Концевича, владыка Серафим громил и поносил оо.настоятеля и скитоначальника, старцев «склонивших перед ним свои убеленные головы...», поставил вопрос о принятии обратно удаленных бунтовщиков, настоял на этом, чем нарушил жизнь Оптиной пустыни: старец о.Варсонофий удален в Голутвин и был поднят вопрос о закрытии скита и прекращении старчества.

Имеется другой материал, из которого видно, что версия И.М.Концевича не верна. Я ссылаюсь на опубликованные о.Василием Шустиным «Записки об о.Иоанне Кронштадтском и об оптинских старцах» из личных воспоминаний.

О.Василий Шустин был духовным сыном старца Варсонофия. Опубликование записок принадлежит иеромонаху Иоанну (Шаховскому) . Привожу дословный текст беседы о.Варсонофия со своим духовным сыном: «Нашлись люди, которым мудрость батюшки не давала жить, и враг не дремал. Поселился в скиту некто Митя Косноязычный из гор.Козельска. Был он пьяница, и тайно развращал монахов. Батюшка не мог этого терпеть и выселил его из скита. Сейчас же против батюшки открыто ополчился целый легион... В Оптину приехала одна из женщин петербургского религиозно-политического кружка графини Игнатьевой и собрала против батюшки все обвинения, какие только можно было измыслить: что батюшка вольнодумен, что он любит роскошь, ибо украшает свою келью цветами, что он вольно обращается с женщинами, плохо управляет скитским имуществом, берет себе деньги с богомольцев. Приезжавший в Оптину епископ Серафим (Чичагов) обелил батюшку, но дело его отзыва из Оптиной уже было где-то решено. О.Варсонофий должен был покинуть скит... Я как раз к этому времени приехал в Оптину. Батюшка встретил меня с радостью, поведал мне о своих обстоятельствах и рассказал, как накануне дьявол ополчился не только на его имя, но и на его жизнь...»

Отличаясь разносторонними талантами, Владыка все их претворял в жизни во славу Божию. Его военные подвиги, литературная деятельность, организаторские способности, направленные на укрепление веры, возрождение приходов, восстановление порядка в церквах и монастырях, его проповедничество, - все служило Богу.

Он хорошо рисовал. Его работы сохранились до настоящего времени. В Московской церкви пророка Илии, что в Обыденском переулке, можно видеть при входе в храм написанные им замечательный и, молящегося на камне, вверху над входной аркой в главном приделе.

Митрополит Серафим был музыкален: хорошо пел и играл, сочинял церковную музыку. С фисгармонией он никогда не расставался. Большое внимание уделял церковному пению: где бы он ни служил, всегда подбирал певчих для хора, проводил спевки.

Хочется добавить, что митрополит Серафим был красив, высок ростом, голос у него был какой-то особый, мягкий, как бы приглушенный, милая манера говорить слегка насмешливо, но не резко. Военная выправка наложила отпечаток на весь его облик. В облачении на службе он был величественен и естественен.

Всю жизнь владыка Серафим занимался благотворительностью. Еще будучи военным, он учредил благотворительное общество помощи военным, которые по болезни были вынуждены выйти в отставку до приобретения права на пенсию. Он заботился о детях-сиротах, родители которых погибли на войне. Много бесплатно практиковал. Во время русско-японской войны владыка Серафим формировал санитарные поезда, собирал пожертвования.

Занимаясь лично в епархиях возрождением приходской жизни, владыка Серафим через приходские советы организовывал школы, библиотеки, столовые, внимательно следил за нуждами студентов духовных училищ. Как уже говорилось, Владыка ликвидировал тюрьму в Спасо-Евфимиевом монастыре. Был очень внимателен к своим подчиненным, окружал их необходимой заботой.

Имеются воспоминания о таком случае : ночью из тюрьмы, в наскоро сколоченном из грубых досок гробу было выдано для погребения ближайшим родственникам тело почившего архиепископа Илариона (Троицкого). Когда открыли гроб, никто его не узнал, так изменила ссылка владыку Илариона, отличавшегося высоким ростом и крепким здоровьем. Митрополит Серафим принес свое белое облачение, белую митру. По облачении тело положили в другой, лучший гроб. Отпевание совершил сам митрополит Серафим в сослужении шести архиереев и множества духовенства.

Большое внимание митрополит Серафим уделял глубоко верующим молодым людям. Сохранилось его письмо из ссылки (Архангельск, 1922 г.) духовному сыну, впоследствии протоиерею отцу Алексею Беляеву (скончался 15 декабря 1987 г.). Вот выдержки из него: «Все мы люди, и нельзя, чтобы житейское море не пенилось своими срамотами, грязь не всплывала бы наружу, и этим не очищалась бы глубина целой стихии.

Ты же будь только с Христом, единой Правдой, Истиной и Любовью; а с Ним все прекрасно, все понятно, все чисто и утешительно. Отойди умом и сердцем, помыслами от зла, которое властвует над безблагодатными, и заботься об одном - хранить в себе, по вере, Божественную благодать, через которую вселяется в нас Христос и Его мир.

Не видеть этого зла нельзя; но ведь вполне возможно не допускать, чтобы оно отвлекало от Божией правды. Да, оно есть и ужасно по своим проявлениям, но как несчастны те, которые ему подчиняются. Ведь мы не отказываемся изучать истину и слушать умных людей, потому что существуют среди нас сумасшедшие в больнице и на свободе. Такие факты не отвращают от жизни, следовательно, с пути правды и добра не должно нас сбивать то, что временами злая сила проявляет свое земное могущество. Бог поругаем не бывает, а человек - что посеет, то и пожнет.

Учись внутренней молитве, чтобы она была не замечена по твоей внешности и никого не смущала. Чем более мы заняты внутренней молитвой, тем полнее, разумнее и отраднее наша жизнь вообще. И время проходит незаметнее, быстрее. Для того особенно полезна Иисусова молитва и собственные короткие изречения: «помоги мне, Господи» или «защити и укрепи», или «научи» и проч.

Молящийся внутренне смотрит на все внешнее равнодушно, рассеянно, ибо эта молитва не умственная, а сердечная, отделяющая от поверхности земли и приближающая к невидимому Небу.

Учись прощать всем их недостатки и ошибки ввиду подчинения их злой силе и, несомненно, ненормального состояния духа. Говори себе: «Помоги ему, Господи, ибо он духовно болен!» Такое сознание помешает осуждению, ибо судить может только тот, кто сам совершен и не ошибается, все знает, а главное, знает наверное, что человек действует не по обстоятельствам, сложившимся вокруг него, а по своему произволению, по своей страсти».

Митрополитом Ленинградским владыка Серафим прослужил пять лет.

В 1933 году, когда власти лелеяли план быстрого уничтожения Церкви в СССР, митрополит Серафим стал для них помехой, и был отправлен на покой.

24 октября он совершил свою последнюю службу в том же Спасо-Преображенском соборе и вечером выехал в Москву, передав свою паству митрополиту Алексию (Симанскому), впоследствии Патриарху Всея Руси.

По приезде в Москву Владыка остановился в резиденции митрополита Сергия (Страгородского) в Бауманском переулке, подыскивая себе новое жилище.

В начале 1934 года он арендует полдома в дачной местности под Москвой на станции Малаховка, а затем переезжает на дачу близ станции Удельная Казанской железной дороги.

На покое митрополит Серафим живет тихо, спокойно, много читает, музицирует. Его навещают родные, друзья, духовные дети. Довольно частым гостем был и митрополит Алексий (Симанский).

Годы сказались на митрополите Серафиме: он стал полным, страдал гипертонией, одышкой, с трудом передвигался, из дома практически не выходил. Но ясность ума была поразительная.

Православное вероисповедание, которое митрополит Серафим пронес через всю жизнь, в условиях сталинских репрессий неизбежно должно было привести его к мученической кончине.


Священномученик митрополит Серафим (Чичагов). Фото 1937 г. из следственного дела (сделано в Таганской тюрьме)

В ноябре 1937 года владыку Серафима в третий раз арестовали. Он был болен и его не могли увезти на «черном вороне», пришлось вызвать карету скорой помощи. Все имущество было конфисковано, поэтому не осталось ни его переписки, ни его книг, ни музыкальных произведений, ни икон, ни облачений. Справок и сведений родственникам не давали, неизвестно даже, в какой тюрьме он сидел.

По рассказам самого митрополита, отец Иоанн Кронштадтский предсказал ему день его кончины. Он неоднократно повторял: «Помни день Трех Святителей». Владыка каждый год готовился к смерти в этот день. По имеющимся косвенным показаниям, его не стало в день Трех Святителей, 12 февраля (по новому стилю) 1938 года. Дочерям всегда хотелось узнать настоящий день смерти. И вот его дочь Наталия (монахиня Серафима) видела сон: навстречу ей идет сияющий отец и говорит ей: «Ну, конечно, в день Трех Святителей».

Имелись разноречивые сведения о его кончине. По одним - умер в тюремной больнице Лубянской или Таганской тюрьмы; по другим - был расстрелян.

И только в октябре 1988 года в ходе рассмотрения дела по реабилитации прокуратурой Московской области было сообщено родственникам Владыки, что он был арестован за контрреволюционную монархическую агитацию, виновным себя не признал. Постановлением тройки УНКВД по М.О. от 7 декабря 1937 года Чичагов Л.М. был приговорен к высшей мере наказания. Приговор приведен в исполнение 11 декабря 1937 года. Там же (28); Дополнения и поправки к тому I. Епископат.

Материалы к биографии. Приложения:

1. Бумаги и грамоты Л.М.Чичагова на военной службе.
2. Бумаги и грамоты Л.М.Чичагова в бытность его священником.
3. Бумаги, касающиеся открытия святых мощей преподобное Серафима. 1902-1903 гг.
4. Переписка.

В сонме новомучеников Русской Православной Церкви особое, лишь одному ему присущее место, занимает священномученик Серафим (Чичагов). Его замечательная личность запечатлелась в отечественной истории самыми различными образами: родовитый русский аристократ; блестящий гвардейский офицер; благочестивый православный мирянин; ревностный приходской священник; самоотверженный монастырский игумен; талантливый церковный писатель и, наконец, строгий, но заботливый архиерей... В историю же русской святости святитель Серафим вошел, прежде всего, как мужественный исповедник, увенчавший свое архипастырское служение и свой исповеднический подвиг мученической смертью истинного Христова свидетеля.

Священномученик Серафим (в миру Леонид Михайлович Чичагов) родился 9 января 1856 г. в Санкт-Петербурге, в семье артиллерийского полковника, принадлежавшего к одному из знаменитых дворянских родов старой России. Следуя семейной традиции, юный Леонид Чичагов, после нескольких лет обучения в Первой Санкт-Петербургской военной гимназии, в 1870 г. поступил в Пажеский Его Императорского Величества корпус, где получил блестящее по тем временам военное и общее образование.

Начавшаяся в 1876 г. и сопровождавшаяся всеславянским патриотическим подъемом, русско-турецкая война привела Л.М. Чичагова, к тому времени молодого гвардейского подпоручика, в состав действующей армии на Балканах.

Оказавшись деятельным участником почти всех основных событий этой кровопролитной войны, будущий святитель глубоко переживал многие извечные вопросы человеческого бытия. Тема духовного смысла жизни и смерти, тема нравственного смысла страданий и самоотвержения, раскрывшаяся перед ним в подвигах русских воинов, полагавших души свои за братьев-славян, наконец, тема деятельной жертвенной любви к ближним, которых он научился различать и под офицерскими мундирами, и под солдатскими шинелями - эти темы стали впоследствии важнейшими побудительными причинами для серьезных религиозных размышлений будущего священномученика.

В 1878 г. состоялась знаменательная и многое предрешившая в последующей жизни Л.М. Чичагова встреча его с великим пастырем Русской Церкви св. праведным Иоанном Кронштадтским, который разрешил почти все нравственные и религиозные вопросы, мучившие молодого офицера, и стал для него непререкаемым духовным авторитетом.

Весной следующего года 23-летний поручик Леонид Чичагов вступил в брак с дочерью камергера Двора Его Императорского Величества Натальей Николаевной Дохтуровой. Казалось бы, что дальнейшая судьба этого блестящего русского аристократа уже предопределена. Но ни успешное продвижение по ступеням военной иерархии (уже в 1882 г. штабс-капитан Л.М. Чичагов был удостоен 10 российских и иностранных орденов), ни благополучно складывающаяся семейная жизнь, ни научная работа по военной теории и медицине (будущий святитель был автором фундаментального двухтомного труда по фитотерапии "Медицинские беседы"), ничто не могло удовлетворить его ищущей высшего смысла души.

34-х лет Л.М. Чичагов в чине гвардии капитана увольняется в отставку и по благословению св. Иоанна Кронштадтского начинает готовиться к пастырскому служению.

26 февраля 1893 г. в Московском Синодальном храме Двунадесяти апостолов будущий святитель был рукоположен в сан дьякона, а через 2 дня в той же церкви - в сан иерея. Испытания первого года священнического служения отца Леонида, связанные с разрывом с родной военно-аристократической средой и с психологически сложным вхождением в незнакомые условия жизни духовенства, усугублялись неожиданной тяжелой болезнью супруги, матушки Натальи, которая привела ее к безвременной кончине в 1895 г. На попечении овдовевшего священника остались четыре дочери, старшей из которых было 15, а младшей - 9 лет. Но о. Леонид не стал унывать и отчаяваться: духовное укрепление и нравственную поддержку он находит, с одной стороны, в общении со своим духовным наставником, св. праведным Иоанном Кронштадтским, с другой - в работе над составлением "Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря", открывшей ему не только историю одной из замечательнейших монашеских обителей России, но и монашеские подвиги одного из величайших подвижников Православия - преподобного Серафима Саровского.

Весна 1898г. стала временем принятия о. Леонидом Чичаговым окончательного решения о своей дальнейшей судьбе. Оставив своих повзрослевших дочерей на попечение доверенных лиц, он получил отставку из военно-морского духовного ведомства, клириком которого состоял, и летом того же года был зачислен в число братии Свято-Троице-Сергиевой Лавры. При пострижении в мантию о. Леониду нарекли имя "Серафим".

Вскоре иеромонах Серафим (Чичагов) указом Святейшего Синода был назначен настоятелем Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря с возведением в сан архимандрита. Не смотря на то, что настоятельское служение требовало предельной самоотдачи, архимандрит Серафим находил время и силы продолжать ставшей одним из главных дел его жизни подготовку канонизации преподобного Серафима Саровского, которая состоялась в 1903 г. Окончательным вкладом будущего исповедника Христова в прославление великого русского подвижника стал составленный им замечательный акафист преподобному.

28 апреля 1905 г. в Успенском Соборе Московского Кремля будущим священномучеником митрополитом Московским Владимиром (Богоявленским)в сослужении двух епископов была совершена хиротония другого будущего священномученика, архимандрита Серафима (Чичагова) в епископа Сухумского. "Небезызвестны мне обязанности епископа и сопряженные с этим саном скорби, - говорил святитель Серафим в слове при своем наречении во епископа, - не епископам ли прежде всех сказал Иисус Христос в лице Своих Апостолов: "В мире скорбны будете, якоже от мира несте, но Аз избрал вы от мира, сего ради ненавидит вас мир"(Ин. 6,33)?"

Началось скорбное и многотрудное архипастырское служение владыки Серафима, выпавшее на эпоху революционных смут, внутрицерковных нестроений и жесточайших гонений на истинных последователей Христа.

В предреволюционные годы епископ, а затем уже архиепископ, Серафим (Чичагов) занимал поочередно Сухумскую, Орловскую, Кишиневскую и, наконец, Тверскую кафедры.

Ставший авторитетным православным богословом, благодаря своему постоянно углублявшемуся духовному самообразованию, святитель Серафим был при этом одним из наиболее принципиальных и твердых в вопросах вероучения и церковной политики иерархов. Когда в среду духовенства начинают проникать разъедающие его основы либеральное безразличие, религиозная всеядность и гражданская беспринципность, владыка Серафим становится активным участником "Союза Русского народа", с деятельностью которого он связывал надежду предотвращения стремительно надвигавшегося и всепроникающего разложения. При этом он понимал, что одни лишь внешне-политические меры не способны исцелить запущенной болезни. Являясь духовным чадом великого молитвенника св. праведного Иоанна Кронштадтского, святитель Серафим видел избавление от всех, в том числе и внешних зол, в возрождении истинной христианской духовности, следствием упадка которой и являются все социально-политические катастрофы. "Непрестанно молитеся", - вот заповедь Апостольская и данная не одним монахам, а и пастырям и всем христианам, - подчеркивал святитель... Высшая академия для пастыря - это угол, в котором висит икона и теплится лампада."

Такая позиция Тверского архипастыря стала причиной того, что сразу после Октябрьского переворота он оказался первой жертвой кощунственного сговора вероотступников из духовенства с богоборческой властью, которая с первого дня своего существования не скрывала своей ненависти к святителю Серафиму как "церковному мракобесу и черносотенцу". 28 декабря 1917 г. Вероисповеднический отдел Тверского губисполкома Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов выдал предписание о высылке архиепископа Серафима из Тверской губернии.

Зная о ненависти большевиков к святителю Серафиму и желая уберечь его от бесчинной расправы, Святейший патриарх Тихон за несколько дней до разгона Поместного Собора Русской Православной Церкви успел принять на заседании Священного Синода решение о назначении владыки Серафима на Варшавскую и Привисленскую кафедру, находившуюся на территории Польши, свободной от советской власти. Но разраставшаяся гражданская война и начавшаяся вскоре советско-польская война сделали физически невозможным отъезд святителя во вверенную ему епархию.

Тем временем, в результате совершенно фантастических по своей нелепости обвинений, 24 июня 1921 г. ничего не подозревавшему о грозившей ему опасности, уже возведенному в мирополиты, владыке Серафиму был вынесен первый в его жизни официальный приговор, принятый на проходившем без его присутствия заседании судебной тройки ВЧК и постановивший "заключить гражданина Чичагова в Архангельский концлагерь сроком на два года." И лишь в связи со старческим возрастом и крайне болезненным состоянием здоровья заключение в концлагерь было, в конце концов, заменено ссылкой в Архангельскую область.

После окончания срока ссылки святитель Серафим вернулся в Москву, которая в связи с арестом Святейшего Патриарха Тихона и временным захватом обновленцами Высшего Церковного Управления переживала период внутрицерковной смуты. Владыка Серафим вступил в молитвенно-евхаристическое общение с теми иерархами, которые придерживались наиболее принципиальной церковной линии, идущей вразрез с вероотступнической линией обновленцев. Это стало причиной нового ареста, высылки из столицы и более чем трехлетнего отстранения митрополита Серафима от церковных дел.

После непродолжительных скитаний гонимый архипастырь обрел для себя временный приют в Воскресенском Федоровском монастыре. Здесь владыка Серафим продолжил работу над второй частью "Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря", которая до революции не была допущена к печати цензурой, а впоследствии была изъята при очередном обыске чекистами. Одновременно это были годы глубоких раздумий святителя о судьбах Церкви в России и о путях его собственного церковного служения.

Результатом этих раздумий стало искреннее убеждение мудрого, уже 70-летнего, архипастыря в том, что на этом роковом рубеже Русской Церковной истории, не смотря на разрушение прежней государственности, покровительствующей Православию, Церковь тем не менее должна делать все возможное для открытого служения в России, для открытого благовестия Христовой Истины.

И святитель Серафим решительно сделал свой окончательный духовный выбор, встав на сторону той части церковной иерархии, которая признала митрополита Сергия (Страгородского) как единственного законного преемника Патриаршего Местоблюстителя, равного ему по своим каноническим полномочиям. Поддержка столь авторитетного, известного своей твердостью и бескомпромиссностью архиерея, каким являлся святитель Серафим, была чрезвычайно важна для митрополита Сергия, которого в это время его противники из числа епископата необоснованно упрекали в недопустимых на их взгляд уступках государственной власти. И весьма показательно, что митрополит Серафим, когда это стало возможным, был введен в состав Временного Патриаршего Священного Синода и поставлен на Ленинградскую кафедру, где в то время царили наибольшие внутрицерковные раздоры. Церковная жизнь Ленинградской епархии была возмущаема двумя крайними течениями: с одной стороны - вероотступным обновленчеством; с другой - непримиримым митрополитом Иосифом (Петровых), ушедшим в раскол. Этот раскол возник на основе церковного движения, в котором возобладало апокалиптическое понимание наступившего этапа русской церковной истории: крушение православной государственности напрямую связывалось с конечной судьбой земной Церкви, а следовательно, и мира в целом.

Оказавшись в столь сложных условиях, святитель Серафим начал вести мудрую церковную политику, направленную на восстановление единства и мира среди епархиального духовенства и мирян. Он сознавал, что успехи этой политики неминуемо приведут его к новым столкновениям с безбожной властью, заинтересованной во внутрицерковных раздорах. Тем не менее, Ленинградскому митрополиту удалось, предотвращая провокации как со стороны обновленцев, так и со стороны крайних последователей митрополита Иосифа, сплотить вокруг себя абсолютное большинство верующих, возвратив многих из них к каноническому общению с законной церковной властью.

В 1933 г. отдавший все силы архипастырскому служению 77-летний святитель Серафим в связи с тяжелым состоянием здоровья и ввиду все возраставшей ненависти к нему государственной власти, делавшей вероятным новый арест, был уволен на покой. Промысл Божий вновь давал своему верному служителю несколько лет внешне спокойной жизни, чтобы он смог подготовиться к своему последнему и самому главному подвигу - мученической смерти за Христа.

После возвращения в Москву и кратковременного проживания в резиденции митрополита Сергия, в 1934 г. владыка Серафим нашел себе последнее пристанище на загородной даче, находившейся недалеко от станции Удельная. Из своего уединения в сельской тишине владыка отчетливее многих своих современников осознавал духовную значимость происходящего и провидел, что уготованная христианам мера страданий еще не исполнена. Именно в эти, казавшиеся многим безысходными, годы святитель Серафим увещевал своих духовных чад пророческими по отношению к своей судьбе словами: "Кто останется сейчас верен Святой Апостольской Церкви - тот спасен будет... Сейчас многие страдают за веру, но это - золото очищается в духовном горниле испытаний."

В ноябре 1937 года, ставшего роковым для многих наших соотечественников, уже окончательно прикованный к постели 81-летний священномученик Серафим (Чичагов) был арестован сотрудниками НКВД. Из-за невозможности его перевоза в арестантской машине, святитель был доставлен в Таганскую тюрьму в машине "скорой помощи". Страшная гибель владыки была уже предрешена, но новоявленные гонители Церкви хотели добиться не только физического уничтожения Ее верного и преданного сына, но и сломить его крепкий и мужественный дух, заставить его отказаться от своего нравственного достоинства.

Несколько недель физически беспомощный, умиравший старец с величием первохристианского мученика противостоял самым немыслимым и безумным обвинениям, так и не признав ни одного из них. 7 декабря 1937г. "тройка" НКВД по Московской области приняла постановление о расстреле митрополита Серафима. Через 4 дня, 11 декабря 1937 г. этот приговор был приведен в исполнение в находящейся недалеко от Москвы деревне Путово, в которой обнесенная глухим забором дубовая роща стала кладбищем многих тысяч безвинных жертв антихристианского режима. Пережив все ужасы своей трагической эпохи и завершив свой исповеднический подвиг страшной, но благородной смертью, священномученик Серафим (Чичагов) стал обладателем того бесценного вечного сокровища, к обладанию которым он стремился всю свою жизнь. "Все мы люди, - писал в свое время святитель одному из своих духовных чад, - и нельзя, чтобы житейское море не пенилось своими срамотами, грязь не всплывала бы наружу и этим не очищалась бы глубина целой стихии... Не видеть этого зла нельзя; но вполне возможно не допускать, чтобы оно не отвлекало от Божией правды. Да, оно ужасно по своим проявлениям, но как несчастны те, которые ему подчиняются. Ведь мы не отказываемся изучать истину и слушать умных людей, потому, что существуют среди нас сумасшедшие... Такие факты не отвращают нас от жизни; следовательно, с пути правды и добра не должно нас сбивать то, что временами сила зла проявляет свое земное могущество. Бог поругаем не бывает, а человек - что посеет, то и пожнет. Учись внутренней молитве, чтобы она не была замечена по твоей внешности и никого не смущала. Чем более мы заняты внутренней молитвой, тем полнее, разумнее и отраднее наша жизнь вообще. Молящийся внутренне, смотрит на все внешнее равнодушно, ибо эта молитва не умственная, а сердечная, отделяющая от поверхности земли и приближающая к Невидимому Небу".

 

На вопросы телезрителей отвечает протоиерей Сергий Вогулкин, доктор медицинских наук, профессор, настоятель храма во имя Архистратига Божьего Михаила г. Серова. Передача из Екатеринбурга.

Здравствуйте, дорогие телезрители. В эфире телеканала «Союз» программа «Беседы с батюшкой». В студии Тимофей Обухов.

Сегодня в гостях я рад приветствовать протоиерея Сергия Вогулкина, настоятеля храма во имя Архистратига Божия Михаила в г. Серове, доктора медицинских наук, профессора.

Батюшка, здравствуйте.

Здравствуйте. Благословение Господне на всех вас. Очень рад всех приветствовать на нашем канале.

- Тема сегодняшней передачи "Жизнь и подвиг митрополита и мученика митрополита Серафима Чичагова".

Поясните, пожалуйста, почему мы выбрали именно эту тему.

Когда мы изучаем историю нашей Родины, нам приходится одновременно оценивать много факторов: разные люди, их отношения, поступки. Но иногда через историю жизни одного человека удается глубоко увидеть жизнь всей страны в этот период.

Митрополит Серафим Чичагов, как раз тот человек, жизнь которого проходила с середины XIX до начала XX века и почти до середины XX века. В этот период происходили трагические события нашей истории, поставившие Россию перед вопросом: быть или не быть. История жизни митрополита Серафима Чичагова отражает историю жизни России этого периода, вот почему именно об этом священномученике и хотелось бы поговорить сегодня.

Фамилия Чич`аговы очень известная в России: флотоводцы, адмиралы. Имеет ли отношение к ним митрополит Серафим?

Безусловно. Может быть, даже и неважно, что его прадед был победителем в трех сражениях со шведским флотом, был исследователем северных морей, его дед был адмиралом, командующим Черноморским флотом, морским министром России, отец был полковником и затем генерал-майором артиллерии. Важно то, что в этой семье от начала до конца глубоко укоренившаяся традиция патриотов и защитников Родины. Леонид Михайлович Чичагов блестяще подтвердил эту семейную традицию. Высочайшее чувство любви к Родине отличало эту фамилию, вот почему это одна из самых ярких и значимых фамилий в русской истории.

- Какое образование получил будущий митрополит?

Это был очень талантливый и разносторонний человек. Мать Леонида Михайловича сама была очень талантливый человек: писательница и музыкантша, прекрасно играла на фортепиано, и она воспитывала детей в православном духе, не закрепощая, но давая развиться их собственным талантам.

Маленький Леонид с раннего детства играл на музыкальных инструментах. Когда он окончил гимназию, то поступил в Пажеский корпус Его Императорского Величества, который был одним из самых выдающихся образовательных учреждений того времени. Думаю, что именно там он и развил остальные свои таланты. Ведь он стал композитором: им написано более 50 музыкальных произведений. В Пажеском корпусе вместе с изучением иностранных языков преподавались и музыка, и танцы, это был по-настоящему культурный центр.

- Мы знаем, что его ждала блестящая военная карьера.

Не только ждала - она состоялась. По окончании Пажеского корпуса у него был выбор, он мог занять какие-то светские должности. Но ведь это Чичаговы, это воины. Он не мог на это пойти. Восемнадцатилетним юношей он идет в армию, через год после окончания Пажеского корпуса ему присваивают звание подпоручика.

В 1877 году, как только началась Русско-турецкая война, он уже на фронте, на Балканах, как оказалось, выдающийся артиллерист. Балканы - горы, и применение кавалерии там было очень затруднено, поэтому основанная тяжесть ложилась на артиллеристов. Леонид Чичагов проявил себя настолько выдающимся военным, что только за эту войну он получил около десятка орденов. Он был прямо на поле боя, получил награды из рук адмирала Скобелева, сам великий князь Николай Николаевич возложил на него георгиевский орден. Всего полтора года был он на войне и показал за это время себя выдающимся, блестящим офицером.

- Была ли у него семья?

Еще раз повторю, что через историю одного человека можно понять многое, что было в России. Он женился в 1879 году на Наталье Николаевне Дохтуровой, это внучатая племянница генерала Дохтурова, героя 1812-го года. Две этих военных семьи соединились вместе.

Надо сказать, что это было непростое время, когда в семьях, особенно светских, появилась легкость отношений, но это не коснулось семьи Леонида Михайловича. Его семья базировалась на православных, правильных отношениях. Он сохранял абсолютно любовные, абсолютно дружеские отношения в своей семье, основанные на православном вероисповедании. Когда появились четыре его дочери, они получили замечательное воспитание и продолжили дело своего отца: пронесли далее православную культуру семьи, православное отношение к Родине, патриотизм, которые они передали своим детям. Поэтому семья Леонида Михайловича является примером, прежде всего, для нас.

Когда читаешь о таких семьях и начинаешь думать, куда все это делось, что случилось с Россией? И через историю этого человека начинаешь понимать, как все это получилось.

Задаешься вопросом, как блестящий офицер вдруг начинает заниматься медициной, ведь это вырастет в серьезное занятие. Более того, он принимает духовный сан.

Если смотреть с чисто фактической стороны, получается полный нонсенс: человек, только что получивший чин полковника, неожиданно уходит в отставку и через три года принимает священнический сан. Что могло произойти?

Но мы помним, что во время войны - и неважно, сколько она идет, там год может идти за десять - то страдание воина, которое наблюдал офицер Чичагов, отложилось в его душе особой жалостью к людям. Надо сказать, что он был верующим в детстве, в десять лет он потерял отца, что очень травмировало его, и именно православие поддерживало его. Понятно, что его вера очень укрепилась на войне, там, как известно, атеистов не бывает. Через это он пришел к пониманию того, что люди нуждаются в помощи, и, во-вторых, понял, что пройдя путь блестящего офицера, он отдал долг своей семье, но почувствовал в себе особое призвание.

В 1878 году произошло еще одно важнейшее событие его жизни: он встретился с Иоанном Кронштадтским, который стал его духовником. То, что накопилось в душе молодого офицера, он излагает отцу Иоанну, и тот со свойственной ему открытостью и глубиной мысли раскрывает все, что есть в его душе, отвечает на все его вопросы. Молодой человек понимает, что он должен помогать людям, и он начинает заниматься в библиотеке Санкт-Петербургского университета, поднимает огромный, невероятный материал и пишет книгу в два тома общим количество 1500 страниц, причем научным языком. Обобщить материалы все материалы европейской медицины того времени - это настоящий подвиг. В результате этого подвига и родилась система оздоровления, система лечения Леонида Чичагова.

Медицина тоже очень близка к православию. Знакомство с Иоанном Кронштадтским, работа над книгой, оказание помощи больным людям, все это привело к тому, что блестящий офицер принимает решение принять служение священника. Решение для того времени очень непростое.

Светское общество не могло понять его, он должен был отвечать на массу недоуменных вопросов. Священниками становились люди не дворянского происхождения. Ведь его не поняла даже супруга, она была против. Он пытался объяснить ей, но, видимо, его мнения было недостаточно, и ее пригласил на беседу отец Иоанн Кронштадтский.

в 1893 году Леонид Михайлович Чичагов был рукоположен в дьякона, затем в иерея и стал служить на приходе. Блестящий светский офицер - простой батюшка на приходе.

- Даже в чисто экономическом расчете жалования офицера и приходского священника не сравнимы.

Конечно. Офицерская закалка, патриотизм, энергичность, чисто офицерская устремленность и распорядочность в жизни привели к тому, что он быстро стал продвигать свой приход. Где бы он ни был, он реставрировал храмы, развивал приходское движение, и очень быстро он стал известен, как очень серьезный священник.

Имя Серафим, насколько я знаю, означает пламенный. Имя митрополита Серафима имеет какое-то отношение к Серафиму Саровскому?

Прямое отношение. Судьба митрополита Серафима очень непростая. В 1895 году умирает его супруга, оставив ему четырех дочерей, пока совсем небольшого возраста. Тяжести семейной жизни, непонимание света и части священства - все это очень непросто. То, что его духовником был отец Иоанн Кронштадтский, очень поддерживало его в вере и стремлении сделать что-то для России.

В конце XIX - начале XX века он начинает постепенно понимать, что Россия расползается, теряет духовное единство, и ей нужен символ, который бы объединил ее. И он понимает, что может сделать что-то, для того чтобы Россию объединить. Побывав один раз в Дивеево, он понял, что этим символом может стать Серафим Саровский, и он приложил к этому все свои усилия.

В то время он уже принял монашество, был архимандритом, восстанавливал те монастыри и храмы, в которых служил. Мысль о том, что преподобный Серафим Саровский может объединить Россию, была у него постоянно. Он написал Житие преподобного Серафима, издав первый том в 1902 году, второй том был написан, но его не удалось издать, потому что началась революция, и том был у него изъят и исчез.

Первый том Жития преподобного Серафима Саровского он подарил императору, который принял его и разговаривал с ним. Прочитав это Житие, император Николай II сказал, что пришло время прославить преподобного Серафима.

Тогда архимандрит Серафим Чичагов возглавил комиссию по организации этого великого события - прославления прп. Серафима Саровского. Это было грандиозное событие - 300 тысяч паломников, ведь всех надо было принять, накормить. Огромная организационная сторона.

На прославление прибыли царь с его семьей, иерархи Российской Церкви. Здесь и произошло единение России. Действительно, символ Серафима Саровского очень сильно сказался и во время Русско-японской войны, и во время Первой мировой войны.

То, что преподобный Серафим Саровский был канонизирован благодаря Серафиму Чичагову, конечно, не случайность, а Провидение Божие.

Вопрос телезрительницы из г. Волгограда: Через неделю у дочери онкологическая операция, что можно предпринять?

В таких ситуациях молитва матери дорого стоит. Молитва матери по силе идет сразу после священнической молитвы, поэтому наше с Вами дело - молиться.

Раньше, когда кто-то в православной семье переносил тяжелые болезни, роды, вся семья становилась на колени и общим молением вымаливала этого человека. Поэтому думаю, что Ваша молитва очень бы помогла дочери.

Сама она тоже должна обязательно перед операцией поисповедоваться, причаститься. Думаю, было бы очень полезно пособороваться, и смело, не теряя веры и присутствия духа, идти на операцию. Думаю, что такая молитвенная поддержка непременно окажет свое действие.

- В чем заключалась миссия священника, монаха, впоследствии епископа, митрополита Серафима?

В том, чтобы исцелить не только отдельно взятого человека, но исцелить сколько можно Россию. Он видел очень много нестроений в духовной жизни России. Какие бы он не занимал кафедры, он начинал с того, что везде сначала восстанавливал приходскую жизнь. У него был прекрасный дар слова, за каждым богослужением он обязательно произносил проповеди. Он собирал клир, работал со священниками: учил, наставлял, чтобы приходская жизнь ожила, чтобы люди почувствовали себя вновь православными. Не только среди интеллигенции, но и среди народа был разброд и брожение. Поэтому среди всех слоев Серафим Чичагов проводил одну политику: надо объединяться вокруг Церкви, чтобы главой всех событий, происходящих в России, был Сам Господь, чтобы выполнять только Его волю. К великому сожалению, не получилось. В то время вряд ли не только один, но и сто, и тысяча человек могло повернуть Россию, чтобы она пришла к глубокому настоящему вероисповеданию.

Вопрос телезрительницы из Костромы: В Троице-Сергиевой Лавре лечат людей, от которых уже отказались врачи, и 80% из них выздоравливают. Почему этот метод не используют во врачебной практике? На врачей, которых немного в Троице-Сергиевой Лавре, идет большое давление, и они не могут принимать всех обращающихся. Мне этот метод помогает, у меня есть его книга, я даю читать ее и другим.

Конечно, лечение у врача православного и у врача, может быть, в глубине души верующего, но не православного - это разные вещи. Мы знаем массу примеров, когда человек получал исцеление от своих болезней без всякого лечения, лишь приложившись к святым мощам.

Понятно, что люди, которые приезжают в Лавру, настраиваются на это лечение. Мы будем говорить о системе лечения Леонида Михайловича Чичагова, эта система очень широко, так, скажем, рекламируется, но на самом деле применяется она в очень узком направлении. Мы еще поговорим об основных положениях этой системы и покажем, что далеко не все врачи ее даже признают. Применить предложенные методы в условиях современной медицины будет очень сложно.

Во-первых, люди не знакомы с этой системой. Во-вторых, она предполагает очень индивидуальный и православный подход, а этого можно ожидать только от человека православного. Если врач далек от православия, вряд ли от него можно ожидать, что он будет заботиться не только о телесной составляющей, но и душевной, и духовной. Поэтому понятно, что эта система находит применение лишь в отдельных случаях.

Мы еще вернемся к этому вопросу. Мы говорили о различных дарованиях Леонида Михайловича Чичагова. В дальнейшем он стал иконописцем и музыкантом.

То, что касается музыки, это понятно потому, что он получил это и от матери, и в гимназии, и в Пажеском корпусе. Никак не могу найти источников, где он научился живописи. Но посмотрите на эти иконы - это совершенно потрясающие по своей силе и воздействию на людей вещи. Откуда это дарование? Понятно, что человек талантливый талантлив во всем. Замечательно, что мы можем видеть эти иконы в московских храмах, молиться перед ними.

Кроме икон, есть росписи, которые принадлежат ему, причем росписи высокохудожественные. Посмотрите, как разносторонне Господь дарует человеку таланты. Стоит человеку захотеть, и у него раскрываются такие таланты, о которых он, возможно, сам не подозревает.

Писатель, историк, богослов, врач, иконописец, музыкант, блестящий офицер, замечательный патриот Родины, кроме того он был еще и духовным поэтом: слова на свою музыку он писал сам. Его музыкальные сочинения были открыты лишь в 1999 году, и оказалось, что это уровень настоящего композиторства, причем многие из этих произведений имеют явный оттенок того времени, они похожи на музыку Чайковского. Это очень русская музыка. Стихи духовные и стихи светские, положенные на его музыку, слушаются совершенно замечательно.

- Как отразились годы советской власти на жизни митрополита Серафима?

В 1917 году он становится митрополитом, назначается на Варшавскую кафедру, но поехать туда не смог в силу полной дезорганизации в стране, начавшихся гонений. Его дальнейшая жизнь - это уже путь к мученическому венцу. Путь, который, как бы готовит его мученическую смерть. С его характером, с его любовью к Родине, уверенностью и верой согласиться с этой властью было никак невозможно.

Поэтому на всех кафедрах, какие он занимал, все его проповеди и богословские труды были на грани терпения той власти. Но это был высокопоставленный архиерей, член Священного Синода, поэтому справиться с ним было не так просто. Проповедовал он везде одно: чистоту веру.

Как только появилась вся эта неразбериха, тут же появились разные течения: кто-то сдал свои православные позиции, кто-то стал искать помощи у власти, появились так называемые обновленцы - это люди, отколовшиеся от централизованной православной власти в России. Конечно, слово митрополита Серафима значило очень много.

Могло ли это продолжаться долго: 1921 год - первый арест, 1922 год - второй арест, 1924 год - третий арест. Они были непродолжительными: год, полтора, но ведь он был уже пожилым человеком, и, конечно, это постоянное напряжение сказалось на его здоровье.

И все же, несмотря ни на что, в 1928 году он назначается на Ленинградскую кафедру, где сложилась самая сложная ситуация: это центр большевистского движения, центр борьбы с православием, и обновленцев здесь было огромное количество. Только усилием воли, только своим убеждением и верой митрополит Серафим Чичагов приводит эту кафедру обратно, под московскую руку Патриархата.

Пять лет он был митрополитом Ленинградском. К концу его служения уже не осталось ни одного прихода, который бы отошел от Московского Патриархата. Но тучи сгущались, и в 1933 году по решению Синода, не по немощи, но ради сохранения, его отправили на покой.

Последние четыре года жизни он проживает в Подмосковье. К этому времени он уже был достаточно болен, а потом и совсем болен, и, тем не менее, к нему приезжают его прихожане, архиереи, приезжают за благословением и отеческой поддержкой. Он остается центром притяжения для многих и многих.

И вот наступает 37-ой год...

Почему человек, отошедший от больших церковных дел, который не принимает решений, которые могут как-то повлиять на ситуацию в стране. Причем, немощи митрополита Серафима к этому времени были настолько сильны, что он с трудом мог передвигаться по комнате, даже не выходил из своего дома. Почему же советская власть все равно не оставляла его в покое?

Потому что он оставался символом непреклонности. Именно на примере его жизни, наверное, многие в этой советской власти поняли, что православие уничтожить невозможно. Веру народную сломать не удастся. Как символ, он стал страшен для этой власти.

В 1937-ом году приезжают его арестовывать, несмотря на заступничество Синода, Патриарха Сергия, но даже не могут поместить в тюремную машину. Для этого надо было вызвать "скорую помощь".

Митрополиту Серафиму тогда был 81 год. Есть свидетельства о том, что над этим старым человеком издевались. Единственное, что от него хотели: отречься от православия, отречься от своей веры, от своего сана. Более ничего, и он сохранил бы свою жизнь. Он отказался. И НКВД на носилках унесло его на Бутовский полигон, где его расстреляли.

Мне кажется, что это был со стороны советской власти жест полного отчаяния: с ним ничего нельзя было сделать. Оставалось только убить его.

Потом он был канонизирован, и опять с ним ничего нельзя сделать, потому что это наш небесный заступник, это священномученик. Защиту он дает очень многим. Дает защиту от нестроений в приходах, различных семейных проблем. Он дает защиту болящим. К нему обращаются десятки, сотни тысяч людей, и каждому он дает защиту, потому что его таланты при жизни были неограниченны, а чудеса безмерны.

Вопрос телезрительницы из Белорусской области: Когда православный человек молится о людях, о которых он даже не знает, являются ли они христианами, не навредит ли это тому, кто молится?

Ни в коем случае. Вы делаете доброе и хорошее дело: поминаете перед Господом имена людей, с которыми Вы встречались. Другое дело, что когда Вы называете их имена, Господь по своему благорасположению обращает внимание на этих людей, и готов помочь им через Ваши молитвы. И здесь начинается вторая часть: а что делают эти люди? Если они делают доброе дело, Господь им поможет. Представьте, что Вы молитесь за человека, а он в это время делает какое-то нехорошее дело или, скажем, находится в состоянии опьянения. Понятно, что ему в таком случае пользы не будет, но Вам польза будет непременно.

Часто бывает, ко мне приходят мамочки и говорят, что они молятся за своего сыночка день и ночь, а он все пьет и пьет. И я говорю им, что, может быть, только по материнским молитвам их сыночек еще жив, поскольку по своим грехам ему, может быть, уже и не жить в этом мире, но Вы его удерживаете. Ваша помощь может быть оказана ему только в том случае, если он сам обратится к Господу.

Человек сам волен делать дела добрые или плохие. Поэтому если он избрал такой путь, это его воля, он взрослый человек. Если он решит изменить свое направление, тогда Господь будет ему во всем помогать.

Перед эфиром к нам дозвонилась телезрительница из Самары с таким вопросом. У нее плохое здоровье, она не выходит из дома, и очень плохое зрение, поэтому она не может подготовиться к причастию по всем правилам. Батюшка к ней на дом приходит, но читать сама она не может. Как ей быть в такой ситуации?

Во-первых, можно попросить кого-то почитать молитвы. У нас есть прекрасная возможность послушать молитвы в телевизионной передаче телеканала "Союз". Но ведь дело даже не в этом. Господь принимает все молитвы, все просьбы, поэтому если она будет молиться своими словами, это тоже будет неплохо. Искренняя, от души идущая молитва - это и будет ее подготовка к исповеди и причастию.

- Давайте поговорим об оздоровительной системе митрополита Серафима Чичагова.

Поговорить надо, поскольку вокруг это много даже каких-то спекуляций, так, например, есть некая Кравченко, которая предлагает свои собственные методы лечения. К великому сожалению, появляется очень много желающих спрятаться за это имя, поскольку он священномученик, вызывающий к себе благоговейное отношение, и назваться его именем было бы очень неплохо, скрыв за ним и собственное незнание, и какой-то свой метод.

Прочитав эту книгу, поскольку я физиолог и анатом, я понял одну вещь: это книга конца XIX века, и многие вещи, которые там написаны, просто устарели. Медицина идет вперед, появилась масса других направлений науки.

Серафим Чичагов создал прекрасный и глубокий труд, но он проанализировал медицину XIX века, поэтому многие вещи написаны уже не нашем уровне, например, в том, что касается анатомии и физиологии. Там есть ошибки, но это же XIX век, но ему простительно не все знать.

В системе лечения Серафима Чичагова есть много полезного, и она полезна не только врачам, но вообще людям, не имеющим медицинского образования. Она достаточно проста и помогает нам понять, что мы делаем так и что не так.

Мы приходим к врачу, и он нам выписывает огромный рецепт. Надо понимать, что действие одного препарата в организме еще можно. Действие двух уже трудно, действие четырех-пяти препаратов одновременно проследить вообще не возможно. Определенный препарат действует на определенный орган человеческого тела. В крови они находятся все вместе, и все вместе достигают этого органа. Один оказывает положительное действие здесь и отрицательное там. Второй оказывает положительное действие здесь и отрицательное там, потому что у каждого препарата есть противопоказания. Разверните аннотацию к препарату и увидите огромный список противопоказаний. Понятно, что уследить за всеми побочными эффектами невозможно.

Как раз, в системе Серафима Чичагова одно из положений - это не применение более одного, максимум последовательно двух препаратов. Надо добиваться, чтобы Вам прописали минимум препаратов и выбрали именно тот, который Вам помогает. Серафим Чичагов пишет, что все люди разные, Господь создал всех людей разными. И понятно, что один и тот же препарат на одного человека действует так, а на другого совершенно по-другому. Но ведь на это никто внимания не обращает. Этой мешаниной, и Серафим Чичагов это показывает, мы серьезно выводим организм из равновесия, и вместо одной болезни у человека появляется вторая, уже лекарственная. На этот момент надо обратить внимание всем. Надо попросить врача не назначать 5-6 препаратов, а найти самое главное.

Серафим Чичагов говорит: давайте посмотрим, что самое главное в организме. Действительно, могут быть разные болезни разных органов, а объединяет их всех кровеносная система, и состояние крови в этом случае является самым главным. Это его мнение и позиция, и, в общем, позиция очень разумная. Поэтому чем лучше и эффективнее кровообращение у человека, тем лучше кровоснабжение органов и, значит, их состояние. Может быть, у этого органа появятся свои возможности для исправления той ситуации, в которой он находится. Над многими вещами надо задуматься, и это очень хорошо прописано у Серафима Чичагова.

Следующая позиция этой системы: откуда мы знаем, что именно эта доза полезна этому больному? Для одного эта доза может быть велика, для другого мала. Кто проверял действие этой дозы на этом конкретном больном? Всем назначается одинаковая доза, а для этого человека она велика. Одна треть подействовала, а две три на побочные эффекты.

В системе Леонида Михайловича Чичагова очень много разумного, к чему бы следовало прислушаться. Его личной точкой зрения было мнение, что лечиться надо, прежде всего, древесными препаратами, поскольку дерево, как он считал, ближе всего человеку. Сейчас, наверное, это смотрится уже не так, потому что есть другие препараты.

В положении этой системы он совершенно отвергает препараты, которые даже в огромной дозировке могли бы обладать какими-то ядовитыми свойствами. Если он и применяет спиртовые настойки, то каплями - несколько капель, разведенные в унции воды, начиная с одной, двух капель.

Еще одно интересное положение: все препараты должны растворяться и всасываться раньше, чем они попадут в желудок, то есть они должны быть в такой дозировке, чтобы они не оказывали отрицательного действия на желудок.

Сейчас воплотить в жизнь все требования этой системы - достаточно сложно. Причем, надо достаточно долго общаться с человеком, которому ты собираешься оказать такую помощь. Интересно, что Чичагов подтверждает диагноз прямо во время беседы с больным: как только он выявит какое-то изменение в организме, он тут же дает быстро всасывающийся препарат и сразу же смотрит на эффект. Таким образом, через действие препарата он подтверждает диагноз.

Конечно, эту систему надо изучать врачам и, наверное, фармакологам. О ней надо знать просто людям, с тем, чтобы не перебарщивать в своем лечении и ни в коем случае не заниматься самолечением.

Те, кто скрываются за именем Чичагова и начинают лечить людей, например, гигантскими дозами йода или других препаратов - это профанация и шарлатанство.

Большое спасибо за Ваш интересный рассказ о священномученике Серафиме Чичагове, за то, что развеяли мифы вокруг его системы лечения. Надеемся, что Вы еще придете к нам.

Спасибо, я тоже очень надеюсь. Сейчас я работаю над историей жизни еще одного очень интересного человека Павла Флоренского, которого называют "русским Леонардо". Совершенно замечательная личность, о которой хотелось бы поговорить, тем более что он православный священник.

Помогай Вам Господь. Священномучениче Серафиме, моли Бога о нас. Всего доброго.

Ведущий: Тимофей Обухов.

Расшифровка: Юлия Подзолова.

Ольга Павлова

Россия терзается, разоряется, распадается, и нам ли, потомкам собирателей и просветителей земли Русской, допустить такое преступление! Мы дожили до того, что опять надо просвещать нашу Р одину светом христианства, почти исчезнувшего во всех слоях общества и народа. Нам страшна не борьба с врагами христианства, но смерть и гибель России! Любовь к Богу, присяга Царю и пре­данность Р одине зову т нас на подвиг самоотвержения!
Из проповеди Преосвященного Серафима (Чичагова)

О жизни и трудах митрополита Серафима (Чичагова) еще только лет 15 тому назад было известно разве небольшому числу архиереев, священников и историков, изучавших историю Русской Церкви в предреволюционные и первые советские десятилетия. Но в конце 80-х годов, когда стала подниматься наша Церковь, когда достоянием гласности сделались страшные подробности богоборческих лет, в числе первых, кого вспомнила Церковь, был митрополит Серафим. По воле Божией и по повелению самого Владыки – чудесному повелению «послужить ему», данному им в сонном видении своей внучке Варваре Васильевне Черной (будущей игумении Серафиме), – с удивительной быстротой начали открываться сведения о жизни митрополита Серафима, об обстоятельствах его гибели. Стали обнаруживаться и давно забытые его труды, ранее не доступные не только широкому кругу читателей, но и родным Владыки, однако хранившиеся в закрытых библиотечных фондах, военных и церковных архивах.

Варвара Васильевна, добывая сведения и документы из самых различных источников (в том числе из архивов КГБ), собрала огромный материал о жизни и трудах владыки Серафима, который и лег в основу первого двухтомного издания «Да будет воля Твоя» (1993). Благоприятствовали восстановлению памяти о Владыке два важных события в духовной жизни России: второе обретение святых мощей преподобного Серафима Саровского в 1991 г. и переиздание «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря». Заново открылось тогда многим православным людям имя автора «Летописи» – архимандрита Серафима (Чичагова), сыгравшего столь важную роль в деле прославления преподобного.

Летом 1993 г., в дни празднования 90-летия этого события, в Дивеево была привезена часть тиража книги «Да будет воля Твоя».

Псково-печерский старец архимандрит Иоанн (Крестьянкин), получивший в дар эту книгу от Варвары Васильевны, благословил ее на издание всех трудов митрополита Серафима «для пользы тех, кто входит сейчас в Церковь». И Варваре Васильевне (с ноября 1994 года – игумении московского Новодевичьего монастыря) по молитвам старца удалось в короткий срок переиздать многие произведения своего деда: военно-исторические, медицинские, богословские.

Благодаря этим трудам православные в нашей стране лучше узнали митрополита Серафима и полюбили его, а собранный игуменией Серафимой материал послужил основой при подготовке в 1997 году его канонизации в лике священномучеников.

Митрополит Серафим в Воскресенском Феодоровском монастыре под Шуей. Лето 1928 г. Рядом с Владыкой – настоятельница монастыря игумения Арсения. Стоят (слева направо): дочери Наталия (монахиня Серафима) и Леонида, мать Варвары Васильевны (впоследствии монахиня Серафима). У ног Владыки: внучки Леонида и Варвара (впоследствии игумения Серафима)

На многое способна любящая душа! Горячая любовь Варвары Васильевны к деду, к его полной драматизма судьбе помогала ей в трудах, в ее многолетних поисках сведений о судьбе дорогого человека. Хотя при жизни встречи с дедом были редкими, а разлуки –такими долгими.

«Мой дедушка митрополит Серафим был моим крестным отцом, – вспоминала игумения Серафима. – Крестильный крест, который я с благоговением ношу, знал руки моего деда... И сколько себя помню в детстве, я знала, что дедушки нет: то он в тюрьме, то в ссылке» .

«Он был высокого роста, красивый, с голубыми глазами, седой бородой, окаймлявшей лицо, в меру полный. Руки у него были очень добрые, ласковые. Он много внимания уделял певчим, проводил спевки в своих покоях... Приезжали к нему туда и его близкие духовные дети. Голос у него был какой-то особый, мягкий, как бы приглушенный, милая манера говорить слегка насмешливо, но не резко. Военная выправка наложила отпечаток на весь его облик. В облачении на службе он был величествен и естествен. У него было очень доброе сердце. Всю жизнь он занимался благотворительностью» .

Рассказывая о своем замечательном дедушке, матушка Серафима особенно подчеркивала его необычайную одаренность во многих областях деятельности: военное искусство и архипастырское служение, талант музыканта и живописца, труды ученого-медика, создавшего собственную систему лечения. Наделенный писательским талантом, владыка Серафим оставил яркие воспоминания о русско-турецкой войне 1877–1878 гг., написал «Дневник пребывания Царя-Освободителя в Дунайской армии в 1877 г.», создал фундаментальный труд по медицине и, главное, составил уникальное произведение о преподобном Серафиме «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря» – поистине жемчужину в сокровищнице мировой христианской литературы.

Леонид Михайлович – не только непосредственный участник сражений, но и пишет книги о войне; о. Леонид не только восстанавливает храмы и монастыри, но и составляет летописи и жития святых, во имя которых они были созданы. Владыка Серафим – не только деятель, но и мыслитель, богослов, историограф, летописец. И в каждом деле он превосходно выполнял свою задачу.

Самобытность многогранной личности митрополита Серафима проявлялась в его удивительной способности создавать, не имея специального образования, фундаментальные труды в различных сферах. Он тщательно изучал каждое дело от самых основ и делал духовные выводы, при этом не упуская практических вопросов, будь то медицинские рекомендации или земельные вопросы в Орловской губернии. Богомыслием пронизаны даже заботы о мелочах приходской жизни.


Августейшие б огомольцы в сопровождении архимандрита Серафима (Чичагова) перед Царским дворцом во время торжеств прославления преподобного Серафима Саровского. Саров, 1903 г.

Матушка Серафима отмечала поразительную способность Владыки совмещать разнообразные виды деятельности. Так, будучи настоятелем Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря, он не только восстанавливал обитель и перевоспитывал еретиков, но и усердно занимался подготовкой и организацией торжеств прославления преподобного Серафима Саровского вторым изданием «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря», третьим изданием «Дневника Царя-Освободителя» (народное издание), составлением «Жития преподобного Серафима Саровского» и написанием «Жития преподобного Евфимия, Суздальского чудотворца».

По воле Божией начатое при жизни игуменией Серафимой расширенное и дополненное переиздание книги «Да будет воля Твоя» увидело свет в 2003 году – к столетию прославления преподобного Серафима. Благодаря трудам матушки Серафимы имя священномученика Серафима (Чичагова) стало широко известно не только в России, но и в других странах. Многие читатели ознакомлены с чудесными обстоятельствами его жизни, свидетельствующими о том, что он, действительно, избранник и угодник Божий.

Вспомним наиболее важные события «многострадальной и удивительной» жизни митрополита Серафима, – жизни, «полной чудес и горей», по его собственному выражению.

Леонид Михайлович Чичагов родился 9 января 1856 года в аристократической семье, принадлежавшей к древнему дворянскому роду. Его представи­тели вписали немало славных страниц в историю России: адмирал В.Я. Чичагов (1726–1809), приближенный императрицы Екатерины II, был одним из первых исследователей Арктики; адмирал П.В. Чичагов (1767–1849) был морским министром и участником Отечественной войны 1812 г.

Отрок Леонид отличался склонностью к молитве и усердием в учении. Потеряв отца в раннем детстве, он понимал, что должен собственным трудом прокладывать свой жизненный путь. В 1870 г. Леонид Чичагов поступает в Пажеский Его Императорского Величества корпус, где получает фундаментальное образование: и военное, и общее. По окончании Пажеского корпуса в 1875 г. он был произведен в подпоручики и направлен на Первую Его Величества батарею Гвардейской конно-артиллерийской бригады. В 1877–78 годах Чичагов – непо­средственный и активный участник русско-турецкой войны и талантливый историограф ее событий. Он зарекомендовал себя чрезвычай­но храбрым и распорядительным офицером и был особо отмечен генералом М.Д. Скобелевым. За боевые и гражданские заслуги Л.М. Чичагов был удостоен 14-ти российских и иностранных орденов и отличий, среди которых ордена Св. Анны всех 4-х степеней, Св. Станислава 2-й и 3-й степени и другие.

Во исполнение Промысла Божия весь дальнейший жизненный путь Л.М. Чичагова предопределялся руководством двух великих русских святых: преподобного Серафима Саровского и святого праведного Иоанна Кронштадтского. В 22-летнем возрасте блестящий гвардейский офицер Чичагов становится духовным чадом протоиерея Иоанна Кронштадтского и в течение 30 лет находится с ним в тесном духовном общении. Об этих взаимоотношениях владыка Серафим рассказывал впоследствии в одном из своих писем: «Всю жизнь я не делал шага без его благословения... При такой давней связи моей с ним мы уже понимали друг друга взглядами и намеками... есть у меня последняя его икона, благословение предсмертное, которое он дал с удивительными словами: “Я могу спокойно умереть теперь, зная, что ты и Преосвященный Гермоген будете продолжать мое дело, бороться за Православие”».

Решительные повороты судьбы Л.М. Чичагова происходили по его глубокому послушанию своему духовнику: женитьба, смена военной карьеры на священническое служение, а затем – монашество. В 1879 году Леонид Михайлович вступил в брак с дочерью камергера Двора Его Императорского Величества Наталией Николаевной Дохтуровой (внучатой племянницей героя Отечественной войны 1812 г. генерала Д.С. Дохтурова). А через десять лет, в 1890 году, в зените военной карьеры Л.М. Чичагов по благословению духовника принимает решение стать священником и выходит в отставку. К этому времени в семье было четыре дочери в возрасте от 4 до 10 лет. Для супруги Леонида Михайловича такая перемена в жизни была настоящим потрясением. Об этом тяжелом для семьи времени Владыка вспоминал позже в письме: «...что только я не перенес в свое время, поставив и бедную жену в положение субъекта, которого только ленивый не атаковал за мое увлечение о. Иоанном, за порчу карьеры, потерю пенсии, прав для детей и т.п.». Отец Иоанн в личной беседе смог убедить Наталию Николаевну не противиться воле Божией и дать согласие на принятие мужем сана.

В 1893 году началось служение Л.М. Чичагова как приходского священника в церкви Св. апостола Филиппа в Кремле. Ему пришлось произвести в храме основа­тельный ремонт (на 15 тыс. руб.), в основном, за собственный счет, как это, впрочем, повторится и в следующих местах его служения. С 1896 по 1898 гг. о. Леонид служил в церкви Святителя Николая в Старом Ваганькове, окормлявшей артиллерийские части, заведения и учреждения Московского военного округа. О. Леонид не только восстановил храм после 30-летнего запустения, но и сам благоукрасил и расписал его.

В 1895 году безвременно и внезапно скончалась супруга о. Леонида матушка Наталия. А весной 1898 г., устроив попечение четверым своим дочерям, о. Леонид освобождается от своего приходского служения и в августе того же года принимает монашеский постриг с именем Серафим. Много скорбей и испытаний было в его жизни, особенно после принятия священнического сана, потери жены и ухода из мира. Один пред Богом и людьми, непонятый военными и дворянскими аристократическими кругами, не принятый церковной иерархией, он самоотверженно исполняет долг священнического и архиерейского служения.


Крестный ход с иконой Божией Матери «Умиление» из Дивеевского монастыря в Саровскую пустынь. Среди священнослужителей – архимандрит Серафим. 1903 г.

Возведенный в 1899 году в сан архимандрита и назначенный настоятелем Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря, о. Серафим восстанавливает полуразрушенную обитель, реставрирует тюрьму, превратив ее в скит. Не имея ниоткуда помощи, он исчерпал и свои финансовые возможности. «Тогда я страдал, – пишет он, – потому что я дворянин, не имеющий протекции в духовной иерархии».

В один из самых критических моментов своей жизни архимандрит Серафим получил поддержку от великой старицы Наталии Петровны Киреевской, духовной дочери преподобного Серафима Саровского. Она обратилась со своей предсмертной просьбой к владыке Флавиану (Городецкому), чтобы он взял под свое покровительство отца Серафима (Чичагова). В своем письме Наталия Петровна дает ему самую высокую духовную оценку.

В 90-е годы Л.М. Чичагов черпал духовные силы в посещении древнего Саровского монастыря – места подвигов преподобного Серафима – и Дивеевской обители, где жили монахини и блаженные, помнившие преподобного. Несмотря на свое аристократическое происхождение, о. Серафим смолоду любил простой народ, с удовольствием беседовал с блаженными, записывая их воспоминания о дорогом батюшке Серафиме.

В первый приезд, когда Чичагов был еще военным, блаженная Паша Саровская, поглядев на него из-под ручки, сказала: «А рукава-то поповские и даже митрополичьи». Когда же он снова приехал в Дивеево, уже будучи священником Староваганьковского храма Святителя Николая, другая монахиня, Пелагея (в миру Параскева, Паша), бывшая долгие годы в общении с преподобным Серафимом, воскликнула: «Вот хорошо, что ты пришел, я тебя давно поджидаю: Преподобный велел тебе передать, что­бы ты доложил Государю, что наступило время открытия его мощей и прославления».

Полученное таким чудесным образом послуша­ние от Преподобного, переданное ему через блаженную за 23 года до его рождения, отец Леонид исполнил с присущим ему усердием и талантом. Подарив Государю Николаю II составленную им в 1896 г. «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря», о. Леонид нашел в нем своего единомышленника. На архимандрита Серафима были возложены подготовительные мероприятия, связанные с открытием мощей и прославлением преподобного Серафима: ремонт Саровского монастыря и гостиниц, организация приема 300 тысяч паломников, составление «Церемониала торжественного открытия святых мощей преподобного Серафима, Саровского чудотворца», написание «Жития преподобного Серафима» и пр. В награду за эти великие труды в 1903 г. архимандрит Серафим Чичагов получил от Государя Императора драгоценную митру. А годом раньше по окончании работы над вторым изданием «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря» владыка Серафим сподобился дивного явления Саровского чудотворна, который благодарил его за «Летопись». На просьбу владыки Серафима о том, чтобы всегда быть с Преподобным, старец улыбнулся в знак согласия и стал невидим. А как можно удостоиться всегда быть рядом с преподобным? Только подвигом мученическим, до конца.

И весь монашеский путь владыки Серафима стал продолжением жизненных испытаний, начавшихся с семейных утрат, неприятия со стороны ближайшего окружения – церковной, медицинской, музыкальной среды – до самой мученической кончины. Свой крест монашеского, священнического, а позже и архиерейского служения владыка Серафим нес достойно, безропотно.

28 апреля 1905 года в Успенском соборе Московского Кремля архимандрит Серафим был хиротонисан во епископа Сухумского, а в феврале следующего года перемещен на Орловскую кафедру.

За долгие годы священнослужения владыка Серафим трудился во многих местах России: в Москве, Троицко-Сергиевой лавре, Суздале, Новом Иерусалиме, Сухуми, Орле, Кишиневе, Твери, Ленинграде. На каждом месте своего служения во всех вверенных ему епархиях владыка Серафим занимался восстановлением разрушенных храмов и монастырей, возрождением духовной жизни народа; он бесстрашно выступал на борьбу с революционной смутой, сектантством и расколами всякого рода за чистоту Православия, деятельно занимался устройством церковно-приходской жизни.

Воплощая в жизнь предложения Св. Синода от 18 ноября 1905 г. «О возрождении приходской жизни», он выступил как добрый воин Христов на борьбу с врагами Церкви, Царя, России. Вера в торжество исконно русских начал, уверенность в возможность спасения России от революционной смуты путем возрождения приходской жизни, объединения пастырей с пасомыми вдохновляли вла­дыку Серафима на активную деятельность в Орловской епархии (1906–1908 гг.).

Неутомимо трудился Преосвященный Серафим, управляя Кишиневской епархией (1908–1914 гг.). Согласно «Обозрению епархии, совершенному Преосвященным Серафимом, епископом Кишиневским и Хотинским, с 27 апреля по 5 мая сего 1910 г.» Владыка объездил 18 сел и 2 города, сделал 355 верст по сухому пути, 100 – по воде и 340 – по железной дороге (за 9 дней). В каждом населенном пункте он посещал церкви, учебные заведения, церковно-приходские школы, тюрьмы, больницы. Совершал богослужения, произносил речи, беседовал с больными, заключенными. Владыка напоминал городскому и сельскому духовенству, что «для воз­рождения других нужно сначала возродить нас самих».

Высокопреосвященный Серафим не только боролся с сектантством, расколами и волнениями среди духовенства, но и добивался публичного покаяния виновников этих волнений. Так, в издании «Голос выборщика» была опубликована исповедь священника о. Иеремии Чекана, раскрывшего главных виновников волнения, произведенного среди Бессарабского населения.

Владыка Серафим вел борьбу с еретиком Иннокентием, возомнившим себя «последним посланником небес» и великим пастырем, «воплощенным Св. Духом», увлекшим за собой огромные массы молдаван. Придя к раскаянию, Иннокентий подписал отречение от своего учения с обращением к его бывшим духовным детям «твердо держаться уставов и заповедей Церкви».

Деятельность Владыки в Кишиневской епархии получила высокую оценку Государя и Святейшего Синода: 16 мая 1912 г., в знаменательный день ис­полнения столетия со дня присоединения Бессарабии к Российской империи, епископ Серафим был возведен в сан архиепископа.

Архипастырское служение владыки Серафима в Тверской епархии (1914–1917 гг.) исполнено огромного напряжения, борьбы и скорбей. Особым драматизмом отмечены последние два года архиерейского служения владыки Серафима в Твери. Годы 1917–1918 – начало разру­шения Православной Церкви и травли ее наиболее авторитетных иерархов.

Одним из первых оказался архиепископ Тверской и Кашинский Серафим. В целях изгнания церковных иерархов, мешавших быстрому захвату власти большевиками, новые правители с помощью раскольников из церковной среды стали применять все средства: поощряли произвол при проведении епархиальных съездов с опорой особенно на низы общества, с использова­нием агитации и митингов; привлекали на свою сторону посредством запугивания, викарных епископов радикально настроенное мелкое духовенство, псаломщиков; игнорировали мнение приходских и благочиннических собраний, мнение монастырей, выраженное в письмах, телеграммах, протоколах собраний; захватывали епархиальные дома, имущество, припасы. Все эти приемы использовались и в отношении владыки Серафима. Об этом свидетельствуют материалы «Дела по поводу постановления Тверского епархиального съезда об удалении архиепископа Серафима» (РГИА, ф. 796, оп. 204, сд. хр. 154, л.д. 1–152).

Борьба продолжалась с апреля 1917 г., когда было принято это незаконное решение епархиального съезда, до 18 января 1918 г., когда Тверской губисполком направил Святейшему Патриарху Тихону предписание об удалении архиепископа Серафима с Тверской кафедры. Оценку этим событиям сам Владыка дал в донесении Святейшему Синоду от 8 мая 1917 года: «Подобные действия повторились уже в нескольких епархиях и будут постепенно нарушать мир и порядок по лицу всей России. Из это­го достаточно ясно, к чему мы приближаемся, к какой развязке, к какому потрясению основ Православия».

Желая уберечь святителя Серафима от бесчинной расправы большевиков, Патриарх Тихон за несколько дней до разгона Поместного Собора 17 сен­тября 1918 г. успел назначить архиепископа Серафима на Варшавскую и Привислинскую кафедру в Польше. Однако владыка Серафим не смог выехать в Польшу из-за разворачивавшихся военных действий.

С весны 1921 г. до лета 1924 г. владыка Серафим не раз подвергался обыскам, допросам, арестам. Около года оп пробыл в архангельской ссылке. По ходатайству Патриарха Тихо­на в июле 1924 г. владыка Серафим был освобожден из Бутырской тюрьмы, где он находился за организацию прославления преподобного Серафима в 1903 г.

После двухлетнего пребывания на покое в Воскресенском Феодоровском монастыре под Шуей владыка Серафим возвращается к делам церковного управления. В марте 1928 года заместитель Патриаршего Местоблюстителя митрополит Сергий (Страгородский) назначает его митрополитом Ленинградским и Гдовским. В Ленинградской епархии он успешно выполняет нелегкую задачу преодоления иосифлянского раскола в епархии из 61 прихода, присоединившихся было к иосифлянам, к 1933 году в епархии оставалось лишь 2 храма «иосифлянской ориентации».

В Ленинграде в 1929 г. митрополит Серафим организовал отпевание и погребение соловецкого узника архиепископа Верейского Илариона (Троицкого), скончавшегося от тифа в ленинградской тюремной больнице. Тело архиепископа Илариона владыка Серафим облачил в свои архиерейские ризы, а на главу его возложил свою митру. Словно предвидел митрополит Серафим, что самому ему не уготовано погребение по церковному чину.

Последнюю Литургию в Ленинграде владыка Серафим совершил 24 октября 1933 г. в любимом с юных лет Спасо-Преображенском соборе.

«В Ленинграде я у него не бывала, а наше общение возобновилось только после его приезда в Москву на покой в 1933 г., – вспоминает игумения Серафима. – В 1936–37 гг. мы жили в Удельной. Вечером я возвращалась из института около полуночи, дедушка всегда ждал меня, рассказывал что-либо интересное, благословлял меня...»

«Однажды в конце ноября... я ночевала в Москве у мамы, а утром приехала мать Вера с вестью, что ночью дедушку арестовали. Ему было 82 года, последние дни он чувствовал себя плохо – страшная одышка, водянка, он практически не мог двигаться. Поняв, что на “черном вороне” его не увезти, вызвали машину “скорой помощи” и увезли на ней.

Когда стало возможно, я подала прошение о его реабилитации, и 10 ноября 1988 г. он был реабилитирован. В материалах прокуратуры указано: расстрелян 11 декабря 1937 г.».

Канонизация митрополита Се­рафима (Чичагова) состоялась 23 февраля 1997 г. Чин прославления совершил Патриарх Московский и всея Руси Алексий II в сослужении членов Священного Синода и 133 других иерархов.

Митрополит Серафим – старший по сану архипастырь из расстрелянных в Бутове, первый бутовский священномученик, причисленный к лику святых. Священники и прихожане Бутовского храма ощущают его особое покровительство над этим удивительным местом. Икона священномученика Серафима здесь мироточит.

Велик подвиг любви и послушания. По любви к близкому человеку самоотверженным трудом было восстановлено доброе имя русского архипастыря, обнародованы его душеполезные труды.

Любовь сильнее смерти. Не разорвать ей духовной нити, связывающей преподобного Серафима со священномучеником Серафимом, а через него – с игуменией Серафимой и с нами, живущими в XXI веке. Спустя столетие, трагическое для России, труды митрополита Серафима, сохранив свежесть и актуальность, возвращаются к людям, находят своего читателя; его глубокие проповеди произносятся с амвонов храмов; врачи изучают его медицинскую систему и применяют ее на практике; музыка владыки Серафима звучит в Российском фонде культуры, Шуваловской гостиной Москвы и в залах других городов России.

Изучение наследия митрополи­та Серафима продолжается.