Сталин Иосиф Виссарионович: биография, интересные факты. Личная жизнь иосифа сталина

Иосиф Виссарионович Сталин (настоящая фамилия - Джугашвили) - советский партийный и государственный деятель. В 1922-1953 годах - генеральный секретарь ЦК ВКП(б) (до 1925 года - РКП(б)). С 1929 года до своей смерти единолично правил СССР. Генералиссимус Советского Союза.

Семья

Отец - Виссарион Иванович Джугашвили, сапожник. Мать - Екатерина Георгиевна Джугашвили, урождённая Геладзе, работала подёнщицей.

В 1906-1907 годах был женат на Екатерине Сванидзе. Она родила сына Якова (1907-1943) и вскоре умерла от тифа. Яков погиб в 1943 году в немецком концлагере. В 1919 году вступил в брак с Надеждой Аллилуевой. Она родила ему сына Василия (1921-1962) и дочь Светлану (1926-2011). Кроме того, Сталин усыновил Артёма Сергеева (1921-2008), сына своего погибшего друга, революционера Ф. А. Сергеева. В 1932 году Надежда Аллилуева застрелилась.

Жизнь до революции

Иосиф Джугашвили родился 6 (18) декабря 1878 году в городке Гори Тифлисской губернии. В 1888-1894 годах он обучался в местном духовном училище, а затем, окончив его с отличием, был зачислен в Тифлисскую духовную семинарию. Будучи семинаристом, молодой человек увлёкся марксизмом, стал посещать нелегальные собрания рабочих, вступил в социал-демократическую организацию. В мае 1899 году Джугашвили отчислили из семинарии за неявку на экзамен, и он ушёл работать в обсерваторию. Тогда же он приобщился к революционной деятельности и принял прозвище «Коба».

В 1901 году Коба был одним из организаторов первомайской демонстрации рабочих в Тифлисе. В том же году его избрали в тифлисский комитет РСДРП и направили на работу в Батум. Весной 1902 года он организовал там массовые волнения рабочих, был арестован и после недолгого пребывания в тюрьме выслан в Восточную Сибирь. По дороге к месту ссылки Коба сбежал из пересыльной тюрьмы. В 1904 году он приехал в Баку, а в следующем году отправился в качестве делегата на первую конференцию РСДРП в Финляндию. Возможно, в той поездке он познакомился с В. И. Лениным. В 1906 году, возвратившись в Россию, Джугашвили взялся за организацию экспроприаций и со временем стал руководителем всех большевистских боевиков в Закавказье. Этот этап в биографии Сталина - один из наименее изученных. Есть версия, что он был причастен к организации громкого вооружённого ограбления почты в июле 1907 года в Тифлисе. В марте 1908 года Кобу арестовали и сослали в Сольвычегодск, но тот вновь бежал и вернулся в Баку. В 1910 году его ещё раз арестовали и выслали в Вологду.

В 1912 году по предложению Ленина Джугашвили был заочно избран в состав ЦК РСДРП. Бежав в очередной раз из ссылки, Коба перебрался за границу, встретился в Праге с Лениным, а затем обосновался в Австрии, где писал знаменитую работу «Марксизм и национальный вопрос». В 1914 году она была издана отдельной брошюрой под псевдонимом Сталин. В феврале 1913 года, после недолгого пребывания в Кракове, Коба вернулся в Петербург, где был выдан агентом охранки Р. В. Малиновским. На сей раз Джугашвили выслали в Туруханский край, в Курейку, где он провёл четыре года.

Революция и Гражданская война

В марте 1917 года Сталин с Л. Б. Каменевым прибыли в Петроград. Они сосредоточили в своих руках руководство столичным большевистским комитетом и газетой «Правда». В мае того же года Сталин вошёл в состав бюро ЦК, куда также входили Ленин, Каменев и Г. Е. Зиновьев. Позже к ним присоединился Л. Д. Троцкий. После июльского кризиса Сталин укрыл Ленина, спасавшегося от преследований, у своих друзей Аллилуевых. В конце июля вместе с Я. М. Свердловым Сталин подготовил и провёл VI съезд РСДРП(б). На нём именно он выступил с основным докладом - Ленин в ту пору скрывался в Финляндии. В организации Октябрьского переворота активного участия Сталин не принимал. В образованном после прихода большевиков к власти Совете народных комиссаров он занял пост наркома по делам национальностей. На этом посту он совместно с Лениным подготовил декрет «О праве наций на самоопределение», а затем именем нового правительства провозгласил независимость Финляндии.

От прямых обязанностей Сталина отвлекла Гражданская война, большую часть которой он провёл в поездках по разным фронтам. В июне 1918 года он выехал в Царицын для организации продразвёрстки. Столкнувшись там с полным хаосом в продовольственных и военных делах, Сталин взял под контроль местную гражданскую власть и части Северо-Кавказского венного округа, и занялся разрешением накопившихся проблем. Когда к Царицыну прорвались белые казачьи формирования атамана П. Н. Краснова и взяли город в блокаду, Сталин занялся выявлением «контрреволюционных заговоров» в Царицыне: по его приказу были отстранены и расстреляны многие бывшие офицеры-назначенцы военного наркома Троцкого. На этой почве между ним и Сталиным начался конфликт. Троцкий стал требовать отзыва Сталина из Царицына, и в октябре тот покинул город.

В январе 1919 года, после взятия Перми войсками А. В. Колчака, Сталин выехал на Восточный фронт, в Вятку. Жёсткими мерами ему удалось восстановить порядок в деморализованных частях. В мае 1919 года он перебрался в Петроград, к которому подступали силы белого генерала Н. Н. Юденича. Имевший указание принять «все необходимые и экстренные меры», он развернул в городе обыски и расстрелы «бывших». В июне Сталиным были подавлены восстания гарнизонов фортов Красная Горка и Серая Лошадь. Во второй половине 1919 года Сталин как член Реввоенсовета был направлен на Западный, а затем на Южный и Юго-Западный фронты. В начале 1920 года под его руководством красные предприняли неудачную попытку наступления на Львов.

В конце 1920 года, по возвращении в Москву, Сталин перенёс тяжёлую операцию по удалению гнойного аппендицита. В мае 1921 года Ленин отправил его в длительный отпуск на Кавказ.

Борьба с Троцким

В апреле 1922 года на XI съезде РКП(б) Сталин был избран на пост Генерального секретаря партии. При этом он оставался членом Политбюро и Оргбюро, а также сохранял должность наркома по делам национальностей. На тот момент пост генсека носил чисто организационный характер: секретариат в партийной иерархии был третьим по значению органом. Сталин воспользовался тем, что в ведении секретариата находился подбор партийных кадров, и стал всюду продвигать своих соратников. В Оргбюро им был выдвинут В. М. Молотов, на пост заведующего орготделом ЦК - Л. М. Каганович. Вскоре орготдел получил право назначать партийных руководителей на местах. Менее чем за год Каганович утвердил с подачи Сталина 43 губернских секретарей, что обеспечило генсеку контроль над местными партийными органами власти.

В мае 1922 года Ленин перенёс первый инсульт и временно отошёл от участия в управлении государством. Осенью того же года он вернулся к работе и неприятно удивился тому, какую огромную власть сосредоточил в своих руках Сталин. В процессе подготовки Декларации об образовании СССР между Лениным и Сталиным возникли разногласия: последний предлагал включить Украину, Белоруссию и Закавказскую федерацию в состав России на правах автономий, Ленин же выдвинул идею союза равноправных республик, а Сталина обвинил в великорусском шовинизме. Хотя генсек уступил, и в Декларацию вошла ленинская формулировка, Ленин остался недоволен им. Он готовился в марте 1923 года выступить на XII съезде РКП(б) с критикой Сталина, чтобы сместить его с занимаемого поста. Однако в декабре 1922 года Ленина постиг новый удар, и он отошёл от власти навсегда. Ссылаясь на необходимость обеспечить больному покой, Сталин изолировал его от всех дел.

С 1923 года Сталин начал борьбу с Троцким, тогдашним наркомом обороны, вторым человеком в партийной иерархии. Взять верх над Сталиным на XII съезде РКП(б) он не мог, так как у того была возможность обеспечить себе большинство. Положение Троцкого осложнила резолюция о недопустимости фракционной борьбы внутри партии, принятая съездом. В 1923 году он и его сторонники стали активно выступать против диктата Секретариата, требуя расширения партийной демократии и называя установившийся в партии режим «совершенно нетерпимым». Расходились Троцкий и Сталин и в отношении к НЭПу: первый считал, что с ним нужно покончить, усилив нажим на крестьян-кулаков и новую буржуазию (нэпманов), хозяйство подчинить плановому руководству, немедленно провести форсированную индустриализацию. Проведённая в январе 1924 года партийная конференция осудила Троцкого и оппозицию, назвав её «мелкобуржуазным уклоном».

После смерти Ленина власть в стране фактически перешла к Политбюро в составе семи человек, включая Сталина и Троцкого («коллективное руководство»). Из всех Сталин обладал наибольшей властью, поскольку возглавлял аппарат партии. XIII съезд РКП(б) вновь избрал его генсеком. Троцкий не смирился с этим и осенью 1924 года издал книгу «Уроки Октября», в которой дал понять, что решающую роль в Октябрьской революции сыграли Ленин и он сам. Уязвлённые Каменев и Зиновьев стали выступать с изобличающими Троцкого заявлениями. Это способствовало его поражению в борьбе со Сталиным: на январском пленуме ЦК в 1925 году Троцкий был снят с поста военного наркома.

На пути к единоличной власти

Вопреки ожиданиям Каменева и Зиновьева, поражение Троцкого не привело их к власти. Сталин сблизился не с ними, а с Н. И. Бухариным, убеждённым сторонником НЭПа. После того, как в апреле 1925 года в «Правде» появилась статья Бухарина с призывом к крестьянам: «Обогащайтесь!», Каменев и Зиновьев обрушились с нападками уже на него. В декабре 1925 года на XIV съезде партии они оказались в полном меньшинстве и потерпели поражение. Каменев был снят с поста заместителя председателя Совнаркома, Зиновьев - с должности главы Ленинградской парторганизации. Введя в Политбюро преданных или лояльных себе К. Е. Ворошилова, В. М. Молотова и М. И. Калинина, Сталин получил уверенное большинство в главных партийных органах. В 1925-1926 годах сторонники Сталина - В. Р. Менжинский и Ворошилов - также заняли посты глав ОГПУ и военного наркомата, освободившиеся ввиду смерти Ф. Э. Дзержинского и М. В. Фрунзе. На протяжении всего 1926 года Каменев, Зиновьев и Троцкий ожесточённо критиковали Сталина и Бухарина, но успеха не снискали. К октябрю все они Троцкий и Зиновьев были исключены из Политбюро. Выйдя из партийного руководства, оппозиционеры Сталину попытались развернуть нелегальную борьбу: в 1927 году, в десятилетнюю годовщину Октября, они организовали демонстрации своих сторонников в Москве и Ленинграде, но тех разогнали милиция и силы ОГПУ. В декабре на XV съезде партии Троцкий, Каменев, Зиновьев и другие оппозиционеры - всего около 70 человек - были исключены из ВКП(б). Позднее Троцкий был сослан в Алма-Ату, а затем выслан за границу.

В 1927 году, сосредоточив в своих руках все рычаги управления государством, Сталин приступил к проведению форсированной индустриализации страны. В поиске средств на постройку современных промышленных предприятий, а затем и на погашение иностранных кредитов, власти СССР продавали за рубеж драгметаллы, предметы антиквариата, музейные сокровища, лес, полезные ископаемые, зерно. Экспортных ресурсов не хватало, а в условиях мирового экономического кризиса цены на сырьё упали. Чтобы экспортировать как можно больше зерна, власти стали занижать закупочные цены, но к осени 1927 года большинство крестьян отказались продавать хлеб за бесценок. План хлебозаготовок сорвался. Руководство страны отреагировало жёстко: к крестьянам-середнякам и кулакам были применены чрезвычайные меры в виде изъятия излишков хлеба. В регионы направились ближайшие соратники Сталина, сам он 15 января 1928 года выехал в Сибирь и на Урал. На каждой станции он выступал перед местными партийными руководителями, призывая «придавить» кулаков и конфисковать укрываемое зерно. Специальные отряды проводили в деревнях реквизиции и аресты. Отстаивавшая политику НЭПа «правая» часть партийной верхушки во главе с Бухариным, Рыковым и Томским вступила в конфронтацию со Сталиным. Дискуссия долго не выходила за пределы Политбюро, и в конечном счёте, путём сложных аппаратных комбинаций, Сталин одержал победу над идейными противниками: сторонники «правых» были выведены из партийных, профсоюзных и иных структур. В апреле 1929 года на пленуме ЦК Сталин открыто выступил против Бухарина, Рыкова, Томского и их единомышленников. Он обвинил их в «правом уклоне», а затем развернул их травлю по всей стране. Все трое были исключены из Политбюро. После этого власть Сталина фактически стала неограниченной.

Коллективизация и индустриализация

Давление на крестьян в 1928-1929 годах привело к резкому сокращению посевных площадей. Хлебозаготовки стали идти ещё хуже, чем в предыдущие годы. В городах было введено нормированное распределение продуктов питания. Осенью 1929 года Сталин опубликовал статью «Год великого перелома», где выдвинул лозунг «сплошной коллективизации». Сталин говорил о ликвидации кулачества как класса, называл раскулачивание составной частью коллективизации. В январе 1930 года соответствующее постановление принял ЦК, политика коллективизации начала претворяться в жизнь. Крестьян принудительно загоняли в колхозы, тех, кто противился передаче имущества в коллективное пользование, объявляли врагами советской власти, лишали имущества и высылали из деревень. В общей сложности число раскулаченных и выселенных семей составляло не менее 1 млн. К 1 марта 1930 года в колхозы было объединено 55 % крестьянских хозяйств, а уже 2 марта Сталин публично дистанцировался от политики коллективизации. В «Правде» была опубликована его статья «Головокружение от успеха» с критикой принуждения крестьян к вступлению в колхозы. Через два месяца половина крестьян покинула колхозы, но к лету 1931 года до 60 % единоличников вновь были объединены в колхозах.

К 1934 году государственные заготовки достигли 40 % собираемого зерна. Закупочные цены при этом были столь низкими, что почти не превышали себестоимости. Во многих местах заготовки сопровождались репрессиями - вплоть до выселения целых населённых пунктов. В августе 1932 года Сталин лично выступил автором знаменитого закона, в соответствии с которым «лиц, покушающихся на общественную собственность», предполагалось расценивать как «врагов народа». Уже к концу года по этому закону 55 тысяч человек были осуждены на длительные тюремные сроки, а 2 тысячи - расстреляны. Следствием изъятий хлеба стал голод, охвативший в 1932-1933 годах Поволжье, Кавказ, Казахстан, Украину. Помощь голодающим районам не оказывалась, а тем, кто пытался бежать за пределы этих районов, препятствовали воинские заставы.

Несмотря на издержки, индустриализация имела свои положительные стороны. За десять лет в СССР были реконструированы сотни старых и построены тысячи новых промышленных предприятий, появились десятки электростанций. Развивались чёрная и цветная металлургия, тракторо- и машиностроение, станкостроение, химическая и авиационная промышленность. В строй были введены тысячи километров новых железных дорог, а старые реконструировались. Прорывались стратегически важные каналы. Успехи индустриализации были обеспечены колоссальным напряжением жизненных сил страны: рабочие годами ютились в бараках, работали по 10-12 часов в сутки. Власти активно прибегали к принудительным займам, фактически изымая часть заработанных денег в свою пользу. Большую роль играл охвативший население энтузиазм, подпитываемый официальной пропагандой.

Сталинские репрессии

На XVII съезде ВКП(б) было объявлено о победе в СССР социализма. Выяснилось, впрочем, что Сталин не пользуется абсолютной поддержкой однопартийцев: на выборах в ЦК 292 из 1225 делегатов подали свои голоса против него. Принято считать, что это дало толчок к началу репрессий, хотя формально отправной точкой для репрессий стала гибель руководителя ленинградской парторганизации С. М. Кирова 1 декабря 1934 года. По официальной версии, его убил молодой член партии Л. В. Николаев. Резонанс по поводу убийства Кирова дал Сталину повод расправиться с бывшими врагами. В день покушения генсек лично продиктовал постановление ЦИК СССР «О порядке ведения дел о террористических актах против работников Советской власти». Сроки следствия по таким делам не должны были превышать десяти дней, а их рассмотрение должно было проходить без прокурора и адвоката, подача кассационных жалоб и ходатайств о помиловании не допускалась. Приговор исполнялся в течение суток. Позднее, в марте 1935 года, был принят закон, по которому ближайших родственников «врагов народа» надлежало выселять в отдалённые районы страны. В апреле 1935 года был издан указ ЦИК СССР, разрешавший привлекать к уголовной ответственности граждан от 12 лет и применять к ним все меры наказания вплоть до расстрела. С 1937 года к арестованным разрешили применять физическое воздействие.

На допросах Николаев «признал», что убил Кирова по заданию «троцкистско-зиновьевской группы». 16 декабря 1934 года Зиновьев и Каменев были арестованы, а уже в январе «признались» в существовании «тайного зиновьевского центра». На суде Зиновьева приговорили к десяти, Каменева - к пяти годам тюрьмы. В июне 1935 года волна новых арестов прошла по так называемому «кремлёвскому делу»: различные сроки получили 110 человек. В 1936 году на закрытом совещании руководства НКВД было объявлено о раскрытии масштабного заговора во главе с Троцким, Зиновьевым и Каменевым. Двое последних сообщили, что стояли во главе контрреволюционного центра. В августе 1936 года их и ещё 14 обвиняемых приговорили к расстрелу и казнили.

В сентябре 1936 года Сталин решил форсировать ход репрессий. НКВД возглавил Н. И. Ежов. Он провёл чистку органов НКВД, арестовав своего предшественника Г. Г. Ягоду, всех его заместителей и помощников. К 1937 году НКВД сосредоточил в своих руках огромную власть: при всех крупных управлениях наркомата были созданы особые «тройки», которые могли вынести смертный приговор, не считаясь с нормами судопроизводства. Спецотделы НКВД появились на всех предприятиях и в учреждениях, страна была покрыта широкой агентурной сетью.

Перед смертью фигуранты процесса «зиновьевского центра» «выдали» ряд «сообщников» - бывших лидеров «левых»: К. Радека, Серебрякова, Пятакова и других. Начался процесс по делу «параллельного троцкистского центра». Обвиняемые «признали вину» по всем пунктам и дали показания на Бухарина и Рыкова. В начале 1937 года тех сняли со всех постов и арестовали. В мае 1937 года начались аресты в рядах командного состава Красной Армии. Жертвами чисток стали трое из пяти первых маршалов Советского Союза - М. Н. Тухачевский, А. И. Егоров, В. К. Блюхер. Были репрессированы почти все командующие военными округами, командующие корпусами и армиями, флотами и флотилиями. Последним громким процессом стал суд над Бухариным и Рыковым, начавшийся в марте 1938 года. Оба они, а также экс-нарком внутренних дел Ягода, были расстреляны.

К началу 1939 года были расстреляны две трети кандидатов и членов ЦК, избранных XVII съездом. Чистки прошли в аппарате ЦК и Ревизионной комиссии, Госплане и наркоматах, аресту подверглось большинство членов Президиума ЦИК и ВЦИК. Репрессии прокатились по всем союзным республикам и коснулись даже Коминтерна: главы компартий многих стран были приговорены к расстрелу. Обновлённый Коминтерн стал полностью лояльным Сталину и его курсу.

В декабре 1938 года на заседании ЦК Н. И. Ежов был внезапно обвинён в неоправданной гибели множества невинных людей и снят со своего поста. Преемником Ежова стал Л. П. Берия. Бывшего наркома вскоре арестовали, а затем расстреляли вместе с ближайшими помощниками. 327 тысяч человек, в том числе около 12 тысяч офицеров и генералов, были реабилитированы, но это была лишь малая часть пострадавших от репрессий. Всего в 1936-1939 годах были репрессированы примерно 5 миллионов человек, из них около миллиона были расстреляны. На севере СССР, в Казахстане и Сибири появились сотни концлагерей, где заключённым приходилось выполнять тяжёлую работу. С их помощью власти решали экономические задачи: строительство каналов и заводов, прокладку железных дорог, добыча полезных ископаемых в тяжёлых условиях.

В преддверии войны

В конце 1930-х годов Сталин стал уделять большое внимание внешней политике. По распространённой версии, он планировал спровоцировать войну между гитлеровской Германией и демократиями Запада, а затем, дождавшись ослабления обеих сторон, вмешаться в ход военных действий, либо сыграть роль арбитра на выгодных для себя условиях. В августе 1939 года А. Гитлер предложил Сталину подписать пакт о ненападении, и тот согласился. 23 августа в Москве был подписан договор о ненападении между странами. К нему прилагался секретный протокол о разделе сфер интересов Германии и СССР в Восточной Европе: Берлин признавал «особые интересы» Москвы на Западной Украине, в Западной Белоруссии, Прибалтике и Бессарабии. 1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу, началась Вторая мировая война. 17 сентября советские части также пересекли польскую границу и в скором времени заняли территории Западной Белоруссии и Западной Украины. В ноябре СССР развязал войну с Финляндией: после нескольких месяцев ожесточённого сопротивления властям этой страны пришлось передать Советскому Союзу ряд территорий, включая Карельский перешеек с городом Выборг. За нападение на Финляндию СССР был исключён из Лиги Наций как государство-агрессор. В 1940 году СССР силой присоединил Латвию, Литву и Эстонию. В том же году Румыния вынужденно уступила советской стороне Бессарабию и Северную Буковину.

Советский Союз был в известной степени готов к европейской войне. К 1941 году размер ассигнований на военные нужды составил 43,4 % бюджета страны. Разрабатывались новые образцы военной авиации, выпускались танки нескольких видов. Численность советской армии росла: если в 1937 году она составляла 1,1 млн человек, то к началу Великой Отечественной войны - 5,5 млн (ещё 5,3 млн находились в резерве). Летом 1940 года Сталин принял решение о формировании одиннадцати новых армий. 15 мая 1941 года Генштаб во главе с Г. К. Жуковым предоставил Сталину «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками». По сути, это был план внезапного нападения на Германию. Сторонники версии, что Сталин собирался первым нанести удар в июле 1941 года, считают этот план одним из главных доказательств подобных намерений.

Сталин - главнокомандующий. Последние годы правления

На рассвете 22 июня 1941 года германские войска без объявления войны внезапно напали на Советский Союз. Неразвёрнутые советские армии за несколько дней были окружены и разгромлены. Немецкие бомбардировщики уничтожили почти всю военную авиацию. Беспорядочно отступающие советские части бросали технику и боеприпасы. Для Сталина известие о неожиданном нападении стало тяжёлым ударом: три дня - с 28 по 30 июня - он безвыездно находился на даче и не давал о себе ничего знать. 1 июля он вернулся в Кремль и в тот же день встал во главе новообразованного Государственного Комитета обороны (ГКО), получившего всю полноту власти в государстве. Через десять дней Сталин также возглавил Ставку верховного командования. Сталин, помимо работы по налаживанию и управлении промышленностью, осуществлял и общее руководство боевыми действиями. На первых порах он нередко допускал серьёзные просчёты (окружение армий под Киевом в 1941 году, прорыв немцев в излучину Дона и к Сталинграду в 1942 году).

В 1944 году советские армии полностью освободили оккупированные территории СССР и начали продвижение в Европу. 9 августа СССР вступил в войну с Японией и буквально за несколько дней разгромил Квантунскую армию. Советские части заняли Манчжурию, в состав СССР вошли Южный Сахалин и Курильские острова. К концу 1940-х годов в освобождённых советскими войсками странах Центральной Европы установились просоветские социалистические режимы. Частью «социалистического лагеря», среди прочих, стала и ГДР, образованная на территории советской зоны оккупации Германии. Уже в 1946 году СССР вступил в острую конфронтацию с бывшими союзниками - Великобританией и США. Началась «Холодная война».

В 1946 году в стране прошла волна арестов и расстрелов высших офицеров, в начале 1949 года - развернулась кампания по борьбе с «космополитизмом», направленная против интеллигенции. В конце 1940-х годов начались аресты и суды по «Ленинградскому делу», фигурантами которого стал ряд высокопоставленных советских чиновников.

Зимой 1953 года у Сталина усилился ревматизм, начали болеть ноги. В ночь на 1 марта с ним случился удар. Утром охрана обнаружила Сталина, парализованного, лежащим на полу. Медицинскую помощь ему была оказана только спустя 13 часов после кровоизлияния. Вечером 5 марта он скончался. Похороны Сталина превратились в массовую манифестацию. Он был захоронен рядом с Лениным в Мавзолее. Смерть Сталина положила начало длительному процессу модификации советской системы.

Сочинения

Сталин И. В. Сочинения: В 13 т. М., 1947-1951.

Сталин И. В. Сочинения. Т. 14-18. М. - Тверь, 1997-2006.

Исторические источники

Аллилуева С. Двадцать писем к другу. М., 1990.

Бажанов Б. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. СПб., 1992.

Берия С. Мой отец - Лаврентий Берия. М., 1994.

Жуков Г. К. Воспоминания и размышления: В 2 т. М., 2002.

Каганович Л. Памятные записки. М., 2003.

Микоян А. И. Так было. Размышления о минувшем. М., 1999.

Письма И. В. Сталина В. М. Молотову. 1925-1936 гг. М., 1995.

Политбюро ЦК РКП(б)-ВКП(б) и Европа. Решения «Особой папки». 1923-1939. М., 2000.

Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет министров СССР. 1945-1953. М., 2002.

Сталин в воспоминаниях современников в документах эпохи. М., 2002.

Сталин и Каганович. Переписка. 1931-1936 гг. М., 2001.

Троцкий Л. Сталин: В 2 т. Вермонт, 1985.

Хрущёв Н. С. Время. Люди. Власть. В 4 кн. М., 1999.

Безнадежно народилась эта жизнь. Незаконный сын, приписанный захудалому пьянице-сапожнику. Необразованная мать. Замарашка Coco не вылезал из луж подле горки царицы Тамары. [См. статью Родители и семья Сталина .] Не то, чтобы стать властелином мира, но как этому ребенку выйти из самого низменного, самого униженного положения?

Все же виновник жизни его похлопотал, и в обход церковных установлений приняли мальчика не из духовной семьи – сперва в духовное училище, потом даже в семинарию.

Бог Саваоф с высоты потемневшего иконостаса сурово призвал новопослушника, распластанного на холодных каменных плитах. О, с каким усердием стал мальчик служить Богу! как доверился ему! За шесть лет ученья он по силам долбил Ветхий и Новый Заветы, Жития святых и церковную историю, старательно прислуживал на литургиях.

Вот здесь, в «Биографии», есть этот снимок: выпускник духовного училища Джугашвили в сером подряснике с круглым глухим воротом; матовый, как бы изнуренный моленьями, отроческий овал лица; длинные волосы, подготовляемые к священнослужению, строго пробраны, со смирением намазаны лампадным маслом и напущены на самые уши – и только глаза да напряженные брови выдают, что этот послушник пойдет, пожалуй, до митрополита.

Сталин во время учёбы в духовной семинарии

А Бог – обманул... Заспанный постылый городок среди круглых зеленых холмов, в извивах Меджуды и Лиахви, отстал: в шумном Тифлисе умные люди давно уже над Богом смеялись. И лестница, по которой Coco цепко карабкался, вела, оказывается, не на небо, а на чердак.

Но клокочущий забиячный возраст требовал действия! Время уходило – не сделано ничего! Не было денег на университет, на государственную службу, на начало торговли – зато был социализм, принимающий всех, социализм, привыкший к семинаристам. Не было наклонностей к наукам или к искусствам, не было умения к ремеслу или воровству, не было удачи стать любовником богатой дамы – но открытыми объятьями звала всех, принимала и всем обещала место – Революция.

Иосиф Джугашвили. Фото 1896 года

Сюда, в «Биографию», он посоветовал включить и фото этого времени, его любимый снимок. Вот он, почти в профиль. У него не борода, не усы, не бакенбарды (он не решил еще, что), а просто не брился давно, и все воедино живописно заросло буйной мужской порослью. Он весь готов устремиться, но не знает, куда. Что за милый молодой человек! Открытое, умное, энергичное лицо, ни следа того изувера-послушника. Освобожденные от масла, волосы воспряли, густыми волнами украсили голову и, колыхаясь, прикрывают то, что в нем может быть несколько не удалось: лоб невысокий и покатый назад. Молодой человек беден, пиджачок его куплен поношенным, дешевый клетчатый шарфик с художнической вольностью облегает шею и закрывает узкую болезненную грудь, где и рубашки-то нет. Этот тифлисский плебей не обречен ли уже и туберкулезу?

Всякий раз, когда Сталин смотрит на эту фотографию, сердце его переполняется жалостью (ибо не бывает сердец, совсем не способных к ней).

Как все трудно, как все против этого славного юноши, ютящегося в бесплатном холодном чулане при обсерватории и уже исключенного из семинарии!

(Он хотел для страховки совместить то и другое, он четыре года ходил на кружки социал-демократов и четыре года продолжал молиться и толковать катехизис – но все-таки исключили его.) Одиннадцать лет он кланялся и молился – впустую, плакало потерянное время... Тем решительней передвинул он свою молодость – на Революцию!

А Революция – тоже обманула... Да и что то была за революция – тифлисская, игра хвастливых самомнений в погребках за вином? Здесь пропадешь, в этом муравейнике ничтожеств: ни правильного продвижения по ступенькам, ни выслуги лет, а – кто кого переболтает. Бывший семинарист возненавиживает этих болтунов горше, чем губернаторов и полицейских. (На тех за что сердиться? – те честно служат за жалованье и естественно должны обороняться, но этим выскочкам не может быть оправдания!) Революция? среди грузинских лавочников? – никогда не будет! А он потерял семинарию, потерял верный путь жизни.

И черт ему вообще в этой революции, в какой-то голытьбе, в рабочих, пропивающих получку, в каких-то больных старухах, чьих-то недоплаченных копейках? – почему он должен любить их, а не себя, молодого, умного, красивого и – обойденного?

Только в Батуме, впервые ведя за собой по улице сотни две людей, считая с зеваками, Коба (такова была у него теперь кличка) ощутил прорастаемость зерен и силу власти. Люди шли за ним! – отпробовал Коба, и вкуса этого уже не мог никогда забыть. Вот это одно ему подходило в жизни, вот эту одну жизнь он мог понять: ты скажешь – а люди чтобы делали, ты укажешь – а люди чтобы шли. Лучше этого, выше этого – ничего нет. Это – выше богатства.

Через месяц полиция раскачалась, арестовала его. Арестов никто тогда не боялся: дело какое! два месяца подержат, выпустят, будешь – страдалец. Коба прекрасно держался в общей камере и подбодрял других презирать тюремщиков.

Но в него вцепились. Сменились все его однокамерники, а он сидел. Да что он такого сделал? За пустячные демонстрации никого так не наказывали.

Прошел год ! – и его перевели в кутаисскую тюрьму, в темную сырую одиночку. Здесь он пал духом: жизнь шла, а он не только не поднимался, но спускался все ниже. Он больно кашлял от тюремной сырости. И еще справедливее ненавидел этих профессиональных крикунов, баловней жизни: почему им так легко сходит революция, почему их так долго не держат?

Тем временем приезжал в кутаисскую тюрьму жандармский офицер, уже знакомый по Батуму. Ну, вы достаточно подумали, Джугашвили? Это только начало, Джугашвили. Мы будем держать вас тут, пока вы сгниете от чахотки или исправите линию поведения. Мы хотим спасти вас и вашу душу. Вы были без пяти минут священник, отец Иосиф! Зачем вы пошли в эту свору? Вы – случайный человек среди них. Скажите, что вы сожалеете.

Он и правда сожалел, как сожалел! Кончалась его вторая весна в тюрьме, тянулось второе тюремное лето. Ах, зачем он бросил скромную духовную службу?

Как он поторопился!.. Самое разнузданное воображение не могло представить себе революции в России раньше, чем через пятьдесят лет, когда Иосифу будет семьдесят три года... Зачем ему тогда и революция?

Да не только поэтому. Но уже сам себя изучил и узнал Иосиф – свой неторопливый характер, свой основательный характер, свою любовь к прочности и порядку. Так именно на основательности, на неторопливости, на прочности и порядке стояла Российская империя, и зачем же было ее расшатывать?

А офицер с пшеничными усами приезжал и приезжал. (Его жандармский чистый мундир с красивыми погонами, аккуратными пуговицами, кантами, пряжками очень нравился Иосифу.) В конце концов то, что я вам предлагаю, – есть государственная служба. (На государственную бы службу бесповоротно был готов перейти Иосиф, но он сам себе, сам себе напортил в Тифлисе и Батуме.) Вы будете получать от нас содержание. Первое время вы нам поможете среди революционеров. Изберите самое крайнее направление. Среди них – выдвигайтесь. Мы повсюду будем обращаться с вами бережно. Ваши сообщения вы будете давать нам так, чтоб это не бросило на вас тени. Какую изберем кличку?.. А сейчас, чтобы вас не расконспирировать, мы этапируем вас в далекую ссылку, а вы оттуда уезжайте сразу, так все и делают.

И Джугашвили решился! И третью ставку своей молодости он поставил на секретную полицию!

В ноябре его выслали в Иркутскую губернию. Там у ссыльных он прочел письмо некоего Ленина , известного по «Искре». Ленин откололся на самый край, теперь искал себе сторонников, рассылал письма. Очевидно, к нему и следовало примкнуть.

От ужасных иркутских холодов Иосиф уехал на Рождество, и еще до начала японской войны был на солнечном Кавказе.

Теперь для него начался долгий период безнаказанности: он встречался с подпольщиками, составлял листовки, звал на митинги – арестовывали других (особенно – несимпатичных ему), а его – не узнавали, не ловили. И на войну не брали.

И вдруг! – никто не ждал ее так быстро, никто ее не подготовил, не организовал – а Она наступила! Пошли по Петербургу толпы с политической петицией , убивали великих князей и вельмож, бастовал Ивано-Вознесенск, восставали Лодзь, «Потемкин » – и быстро из царского горла выдавили манифест , и все равно еще стучали пулеметы на Пресне и замерли железные дороги.

Коба был поражен, оглушен. Неужели опять он ошибся? Да почему ж он ничего не видит вперед?

Обманула его охранка!.. Третья ставка его была бита! Ах, отдали б ему назад его свободную революционную душу! Что за безвыходное кольцо? – вытрясать революцию из России, чтоб на второй ее день из архива охранки вытрясли твои донесения?

Не только стальной не была его воля тогда, но раздвоилась совсем, он потерял себя и не видел выхода.

Молодой Иосиф Сталин. Фото 1908 года

Впрочем, постреляли, пошумели, повешали, оглянулись – где ж та революция? Нет ее!

В это время большевики усваивали хороший революционный способ эксов экспроприации. Любому армянскому толстосуму подбрасывали письмо, куда ему принести десять, пятнадцать, двадцать пять тысяч. И толстосум приносил, чтоб только не взрывали его лавку, не убивали детей. Это был метод борьбы – так метод борьбы! – не схоластика, не листовки и демонстрации, а настоящее революционное действие. Чистюли-меньшевики брюзжали, что – грабеж и террор, противоречит марксизму. Ах, как издевался над ними Коба, ах, гонял их как тараканов, за то и назвал его Ленин «чудесным грузином»! – эксы – грабеж, а революция – нэ грабеж? ах, лакированные чистоплюи! Откуда же брать деньги на партию, откуда же – на самих революционеров? Синица в руках лучше журавля в небе.

Изо всей революции Коба особенно полюбил именно эксы. И тут никто кроме Кобы не умел найти тех единственных верных людей, как Камо , кто будет слушаться его, кто будет револьвером трясти, кто будет мешок с золотом отнимать и принесет его Кобе совсем на другую улицу, без принуждения. И когда выгребли 340 тысяч золотом у экспедиторов тифлисского банка – так вот это и была пока в маленьких масштабах пролетарская революция, а другой, большой революции ждут – дураки.

И этого о Кобе – не знала полиция, и еще подержалась такая средняя приятная линия между революцией и полицией. Деньги у него были всегда.

А революция уже возила его европейскими поездами, морскими пароходами, показывала ему острова, каналы, средневековые замки. Это была уже не вонючая кутаисская камера! В Таммерфорсе, Стокгольме, Лондоне Коба присматривался к большевикам, к одержимому Ленину. Потом в Баку подышал парами подземной этой жидкости, кипящего черного гнева.

Владимир Ленин. Дореволюционное фото

А его берегли. Чем старше и известнее в партии он становился, тем ближе его ссылали, уже не к Байкалу, а в Сольвычегодск, и не на три года, а на два. Между ссылками не мешали крутить революцию. Наконец, после трех сибирских и уральских уходов из ссылки, его, непримиримого, неутомимого бунтаря, загнали... в город Вологду, где он поселился на квартире у полицейского и поездом за одну ночь мог доехать до Петербурга.

Но февральским вечером девятьсот двенадцатого года приехал к нему в Вологду из Праги младший бакинский его сотоварищ Орджоникидзе , тряс за плечи и кричал:

«Coco! Coco! Тебя кооптировали в ЦК!»

В ту лунную ночь, клубящую морозным туманом, тридцатидвухлетний Коба, завернувшись в доху, долго ходил по двору. Опять он заколебался. Член ЦК!

Ведь вот Малиновский – член большевистского ЦК – и депутат Государственной Думы. Ну, пусть Малиновского особо любит Ленин. Но ведь это же при царе! А после революции сегодняшний член ЦК – верный министр. Правда, никакой революции теперь уже не жди, не при нашей жизни. Но даже и без революции член ЦК – это какая-то власть. А что он выслужит на тайной полицейской службе? Не член ЦК, а мелкий шпик. Нет, надо с жандармерией расставаться.

Судьба Азефа как призрак-великан качалась над каждым днем его, над каждой его ночью.

Утром они пошли на станцию и поехали в Петербург. Там схватили их.

Иосиф Сталин. Фото 1912 года

Молодому неопытному Орджоникидзе дали три года шлиссельбургской крепости и еще потом ссылку добавочно. Сталину, как повелось, дали только ссылку, три года. Правда, далековато – Нарымский край, это как предупреждение. Но пути сообщения в Российской империи были налажены неплохо, и в конце лета Сталин благополучно вернулся в Петербург.

Теперь он перенес нажим на партийную работу. Ездил к Ленину в Краков (это не было трудно и ссыльному). Там какая типография, там маевка, там листовка – и на Калашниковской бирже, на вечеринке, завалили его (Малиновский, но это узналось потом гораздо). Рассердилась Охранка – и загнали его теперь в настоящую ссылку – под Полярный Круг, в станок Курейка. И срок ему дали – умела царская власть лепить безжалостные сроки! – четыре года, страшно сказать.

И опять заколебался Сталин: ради чего, ради кого отказался он от умеренной благополучной жизни, от покровительства власти, дал заслать себя в эту чертову дыру? «Член ЦК» – словечко для дурака. Ото всех партий тут было несколько сотен ссыльных, но оглядел их Сталин и ужаснулся: что за гнусная порода эти профессиональные революционеры – вспышкопускатели, хрипуны, несамостоятельные, несостоятельные. Даже не Полярный Круг был страшен кавказцу Сталину, а – оказаться в компании этих легковесных, неустойчивых, безответственных, неположительных людей. И чтобы сразу себя от них отделить, отсоединить – да среди медведей ему было бы легче! – он женился на челдонке, телом с мамонта, а голосом пискливым, – да уж лучше ее «хи-хи-хи» и кухня на зловонном жире, чем ходить на те сходки, диспуты, передряги и товарищеские суды. Сталин дал им понять, что они – чужие люди, отрубил себя от них ото всех и от революции тоже. Хватит! Не поздно честную жизнь начать и в тридцать пять лет, когда-то ж надо кончать по ветру носиться, карманы как паруса. (Он себя самого презирал, что столько лет возился с этими щелкоперами.) Так он жил, совсем отдельно, не касался ни большевиков, ни анархистов, пошли они все дальше. Теперь он не собирался бежать, он собирался честно отбывать ссылку до конца. Да и война началась, и только здесь, в ссылке, он мог сохранить жизнь. Он сидел со своей челдонкой, затаясь; родился у них сын. А война никак не кончалась. Хоть ногтями, хоть зубами натягивай себе лишний годик ссылки – даже сроков настоящих не умел давать этот немощный царь!

Нет, не кончалась война! И из полицейского ведомства, с которым он так сжился, карточку его и душу его передали воинскому начальнику, а тот, ничего не смысля ни в социал-демократах, ни в членах ЦК, призвал Иосифа Джугашвили, 1879 года рождения, ранее воинской повинности не отбывавшего, – в русскую императорскую армию рядовым. Так будущий великий маршал начал свою военную карьеру. Три службы он уже перепробовал, должна была начаться четвертая.

Санным сонным полозом его повезли по Енисею до Красноярска, оттуда в казармы в Ачинск. Ему шел тридцать восьмой год, а был он – ничто, солдат-грузин, съеженный в шинельке от сибирских морозов и везомый пушечным мясом на фронт. И вся великая жизнь его должна была оборваться под каким-нибудь белорусским хутором или еврейским местечком.

Но еще он не научился скатывать шинельной скатки и заряжать винтовку (ни комиссаром, ни маршалом потом тоже не знал, и спросить было неудобно), как пришли из Петрограда телеграфные ленты, от которых незнакомые люди обнимались на улицах и кричали в морозном дыхании: «Христос воскресе!» Царь – отрекся ! Империи – больше не было!

Как? Откуда? И надеяться забыли, и рассчитывать забросили. Верно учили Иосифа в детстве: «неисповедимы пути Твои, Господи!»

Не запомнить, когда так единодушно веселилось русское общество, все партийные оттенки. Но чтобы возликовал Сталин, нужна была еще одна телеграмма, без нее призрак Азефа, как повешенный, все раскачивался над головой.

И пришла через день та депеша: Охранное отделение сожжено и разгромлено, все документы уничтожены!

Знали революционеры, что надо было сжигать побыстрей. Там, наверно, как понял Сталин, было немало таких, немало таких, как он...

(Охранка сгорела, но еще целую жизнь Сталин косился и оглядывался. Своими руками перелистал он десятки тысяч архивных листов и бросал в огонь целые папки, не просматривая. И все-таки пропустил, едва не открылось в тридцать седьмом. И каждого однопартийца, отдаваемого потом под суд, непременно обвинял Сталин в осведомительстве: он узнал, как легко пасть, и трудно было вообразить ему, чтобы другие не страховались тоже.) Февральской революции Сталин позже отказал в звании великой, но он забыл, как сам ликовал и пел, и несся на крыльях из Ачинска (теперь-то он мог и дезертировать!), и делал глупости и через какое-то захолустное окошечко подал телеграмму в Швейцарию Ленину.

В Петроград он приехал и сразу согласился с Каменевым : вот это оно и есть, о чем мы мечтали в подполье. Революция совершилась, теперь укреплять достигнутое. Пришло время положительных людей (особенно, если ты уже член ЦК). Все силы на поддержку временного правительства!

Так все ясно было им, пока не приехал этот авантюрист, не знающий России, лишенный всякого положительного равномерного опыта, и, захлебываясь, дергаясь и картавя, не полез со своими апрельскими тезисами , запутал все окончательно! И таки заговорил партию, потащил ее на июльский переворот !

Авантюра эта провалилась, как верно предсказывал Сталин, едва не погибла и вся партия. И куда же делась теперь петушиная храбрость этого героя?

Убежал в Разлив, спасая шкуру, а большевиков тут марали последними ругательствами. Неужели его свобода была дороже авторитета партии? Сталин откровенно это высказал им на Шестом съезде , но большинства не собрал.

Вообще, семнадцатый год был неприятный год: слишком много митингов, кто красивей врет, того и на руках носят, Троцкий из цирка не вылезал. И откуда их налетело, краснобаев, как мухи на мед? В ссылках их не видели, на эксах не видели, по заграницам болтались, а тут приехали горло драть, на переднее место лезть. И обо всем они судят, как блохи быстрые. Еще вопрос и в жизни не возник, не поставлен – они уже знают, как ответить! Над Сталиным они обидно смеялись, даже не скрывались. Ладно, Сталин в их споры не лез, и на трибуны не лез, он пока помалкивал. Сталин это не любил, не умел – выбрасывать слова наперегонки, кто больше и громче. Не такой он себе представлял революцию. Революцию он представлял: занять руководящие посты и дело делать.

Над ним смеялись эти остробородки, но почему наладили все тяжелое, все неблагодарное сваливать именно на Сталина? Над ним смеялись, но почему во дворце Кшесинской все животами переболели и в Петропавловку послали не кого другого, а именно Сталина, когда надо было убедить матросов отдать крепость Керенскому без боя, а самим уходить в Кронштадт опять? Потому что Гришку Зиновьева камнями бы забросали матросы. Потому что уметь надо разговаривать с русским народом.

Авантюрой был и октябрьский переворот , но удался, ладно. Удался.

Хорошо. За это можно Ленину пятерку поставить. Там что дальше будет – неизвестно, пока – хорошо. Наркомнац? Ладно, пусть. Составлять конституцию?

Ладно. Сталин приглядывался.

Удивительно, но похоже было, что революция за один год полностью удалась. Ожидать этого было нельзя – а удалась! Этот клоун, Троцкий, еще и в мировую революцию верил, Брестского мира не хотел, да и Ленин верил, ах, книжные фантазеры! Это ослом надо быть – верить в европейскую революцию, сколько там сами жили – ничего не поняли, Сталин один раз проехал – все понял. Тут перекреститься надо, что своя-то удалась. И сидеть тихо.

Соображать.

Сталин оглядывался трезвыми непредвзятыми глазами. И обдумывал. И ясно понял, что такую важную революцию эти фразеры загубят. И только он один, Сталин, может ее верно направить. По чести, по совести, только он один был тут настоящий руководитель. Он беспристрастно сравнивал себя с этими кривляками, попрыгунами, и ясно видел свое жизненное превосходство, их непрочность, свою устойчивость. Ото всех них он отличался тем, что понимал людей . Он там их понимал, где они соединяются с землей, где базис , в том месте их понимал, без которого они не стоят, не устоят, а что выше, чем притворяются, чем красуются – это надстройка , ничего не решает.

Верно, у Ленина был орлиный полет, он мог просто удивить: за одну ночь повернул – «земля – крестьянам!» (а там посмотрим), в один день придумал Брестский мир (ведь не то, что русскому, даже грузину больно пол-России немцам отдать, а ему не больно!). Уж о НЭПе совсем не говори, это хитрей всего, таким маневрам и поучиться не стыдно.

Что в Ленине было выше всего, сверхзамечательно: он крепчайше держал реальную власть только в собственных руках. Менялись лозунги, менялись темы дискуссий, менялись союзники и противники, а полная власть оставалась только в собственных руках!

Но не было в этом человеке – настоящей надежности, предстояло ему много горя со своим хозяйством, запутаться в нем. Сталин верно чувствовал в Ленине хлипкость, перебросчивость, наконец плохое понимание людей, никакое не понимание. (Он по самому себе это проверил: каким хотел боком – поворачивался, и с этого только боку Ленин его видел.) Для темной рукопашной, какая есть истинная политика, этот человек не был годен. Себя ощущал Сталин устойчивей и тверже Ленина настолько, насколько шестьдесят шесть градусов туруханской широты крепче пятидесяти четырех градусов шушенской. И что испытал в жизни этот книжный теоретик? Он не прошел низкого звания, унижений, нищеты, прямого голода: хоть плохенький был, да помещик.

Он из ссылки ни разу не уходил, такой примерный! Он тюрем настоящих не видел, он и России самой не видел, он четырнадцать лет проболтался по эмиграциям. Что тот писал – Сталин больше половины не читал, не предполагал набраться умного. (Ну, бывали у него и замечательные формулировки. Например: «Что такое диктатура? Неограниченное правительство, не сдерживаемое законами». Написал Сталин на полях: «Хорошо!») Да если бы был у Ленина настоящий трезвый ум, он бы с первых дней ближе всех приблизил Сталина, он бы сказал: «Помоги! Я политику понимаю, классы понимаю – живых людей не понимаю!» А он не придумал лучше, как заслать Сталина каким-то уполномоченным по хлебу, куда-то в угол России. Самый нужный был ему в Москве человек – Сталин, а он его в Царицын послал...

И на всю Гражданскую Ленин устроился сидеть в Кремле, он себя берег. А Сталину досталось три года кочевать, по всей стране гонять, когда трястись верхом, когда в тачанке, и мерзнуть, и у костра греться. Ну, правда, Сталин любил себя в эти годы: как бы молодой генерал без звания, весь подтянутый, стройный; фуражка кожаная со звездочкой; шинель офицерская двубортная, мягкая, с кавалерийским разрезом – и не застегнута; сапожки хромовые, сшитые по ноге; лицо умное, молодое, чисто-побритое, и только усы литые, ни одна женщина не устоит (да и своя жена третья – красавица).

Конечно, сабли он в руки не брал и под пули не лез, он дороже был для Революции, он не мужик Буденный . А приедешь в новое место – в Царицын, в Пермь, в Петроград, – помолчишь, вопросы задашь, усы поправишь. На одном списке напишешь «расстрелять», на другом списке напишешь «расстрелять» – очень тогда люди тебя уважать начинают.

Да и правду говоря, показал он себя как великий военный, как создатель победы.

Вся эта шайка, которая наверх лезла, Ленина обступала, за власть боролась, все они очень умными себя представляли, и очень тонкими, и очень сложными. Именно сложностью своей они бахвалились. Где было дважды два четыре, они всем хором галдели, что еще одна десятая и две сотых. Но хуже всех, но гаже всех был – Троцкий. Просто такого мерзкого человека за всю жизнь Сталин не встречал. С таким бешеным самомнением, с такими претензиями на красноречие, а никогда честно не спорил, не бывало у него «да» – так «да», «нет» – так «нет», обязательно: и так – и так, ни так – ни так! Мира не заключать, войны не вести – какой разумный человек может это понять? А заносчивость? Как сам царь, в салон-вагоне мотался. Да куда же ты в главковерхи лезешь, если у тебя нет стратегической жилки?

До того жег и пек этот Троцкий, что в борьбе с ним на первых порах Сталин сорвался, изменил главному правилу всякой политики: вообще не показывать, что ты ему враг, вообще не обнаруживать раздражения. Сталин же открыто ему не подчинялся, и в письмах ругал, и устно, и жаловался Ленину, не пропускал случая. И как только он узнавал мнение, решение Троцкого по любому вопросу – сейчас же выдвигал, почему должно быть совсем наоборот. Но так нельзя победить. И Троцкий вышибал его как городошной палкой под ноги: выгнал его из Царицына, выгнал с Украины. А однажды получил Сталин суровый урок, что не все средства в борьбе хороши, что есть запретные приемы: вместе с Зиновьевым они пожаловались в Политбюро на самоуправные расстрелы Троцкого. И тогда Ленин взял несколько чистых бланков, по низам расписался «одобряю и впредь!» – и тут же при них Троцкому передал для заполнения.

Наука! Стыдно! На что жаловался?! Нельзя даже в самой напряженной борьбе апеллировать к благодушию. Прав был Ленин, и в виде исключения также и Троцкий прав: если без суда не расстреливать – вообще ничего невозможно сделать в истории.

Все мы – люди, и чувства толкают нас впереди разума. От каждого человека запах идет, и по запаху ты еще раньше головы действуешь. Конечно, ошибся Сталин, что открылся против Троцкого раньше времени (больше никогда так не ошибался). Но те же чувства повели его самым правильным способом на Ленина. Если головой рассуждать – надо было угождать Ленину, говорить «ах, как правильно! я тоже – за!» Однако, безошибочным сердцем Сталин нашел совсем другой путь: грубить ему как можно резче, упираться ишаком – мол, необразованный, неотесанный, диковатый человек, хотите принимайте, хотите нет. Он не то, что грубил – он хамил ему («еще могу быть на фронте две недели, потом давайте отдых» – кому это Ленин мог простить?), но именно такой – неломаемый, неуступчивый, завоевал уважение Ленина. Ленин почувствовал, что этот чудесный грузин – сильная фигура, такие люди очень нужны, а дальше – больше будут нужны. Ленин шибко слушал Троцкого, но и к Сталину прислушивался. Потеснит Сталина – потеснит и Троцкого. Тот за Царицын виноват, а тот – за Астрахань. «Вы научитесь сотрудничать» – уговаривал их, но принимал и так, что они не ладят. Прибежал Троцкий жаловаться, что по всей республике сухой закон, а Сталин распивает царский погреб в Кремле, что если на фронте узнают... – отшутился Сталин, рассмеялся Ленин, отвернул бороденку Троцкий, ушел ни с чем. Сняли Сталина с Украины – так дали второй наркомат, РКИ.

Это был март 1919 года. Сталину шел сороковой год. У кого другого была б РКИ задрипанная инспекция, но у Сталина она поднялась в главнейший наркомат! (Ленин так и хотел. Он знал сталинскую твердость, неуклонность, неподкупность.) Именно Сталину поручил Ленин следить за справедливостью в Республике, за чистотой партийных работников, до самых крупных. По роду работы, если ее правильно понять, если отдать ей душу и не щадить своего здоровья, должен был теперь Сталин тайно (но вполне законно) собирать уличающие материалы на всех ответственных работников, посылать контролеров и собирать донесения, а потом руководить чистками. А для этого надо было создать аппарат, подобрать по всей стране таких же самоотверженных, таких же неуклонных, подобных себе, готовых скрытно трудиться, без явной награды.

Кропотливая работа, терпеливая работа, долгая работа, но Сталин готов был на нее.

Правильно говорят, что сорок лет – наша зрелость. Только тут понимаешь окончательно, как надо жить, как себя вести. Только тут Сталин ощутил свою главную силу: силу невысказанного решения. Внутри ты уже решение принял, но чьей головы оно касается – тому прежде времени знать его не надо. (Когда голова его покатится – тогда пусть узнает.) Вторая сила: чужим словам никогда не верить, своим – значенья не придавать. Говорить надо не то, что будешь делать (ты еще и сам, может, не знаешь, там видно будет, что), а то, что твоего собеседника сейчас успокаивает. Третья сила: если тебе кто изменил – тому не прощать, если кого зубами схватил – того не выпускать, уж этого ни за что не выпускать, хотя бы солнце пошло назад и небесные явления разные. И четвертая сила: не на теории голову направлять, это еще никому не помогало (теорию потом какую-нибудь скажешь), а постоянно соображать: с кем тебе сейчас по пути и до какого столба.

Так постепенно выправилось и положение с Троцким – сперва поддержкой Зиновьева, потом и Каменева. (Душевные создались отношения с ними обоими.) Уяснил себе Сталин, что с Троцким он зря волновался: такого человека, как Троцкий, никогда не надо в яму толкать, он сам попрыгает и свалится. Сталин знал свое, он тихо работал: медленно подбирал кадры, проверял людей, запоминал каждого, кто будет надежный, ждал случая их поднять, передвинуть.

Подошло время – и, точно! свалился Троцкий сам на профсоюзной дискуссии – набелибердил, наегозил, Ленина разозлил – партию не уважает! – а у Сталина как раз готово, кем людей Троцкого заменять: Крестинского – Зиновьевым, Преображенского – Молотовым , Серебрякова – Ярославским . Подтянулись в ЦК и Ворошилов , и Орджоникидзе, все свои. И знаменитый главнокомандующий зашатался на журавлиных своих ножках. И понял Ленин, что только Сталин один за единство партии как скала, а для себя ничего не хочет, не просит.

Простодушный симпатичный грузин, этим и трогал он всех ведущих, что не лез на трибуну, не рвался к популярности, к публичности, как они все, не хвастался знанием Маркса, не цитировал звонко, а скромно работал, аппарат подбирал – уединенный товарищ, очень твердый, очень честный, самоотверженный, старательный, немножко правда невоспитанный, грубоватый, немножко недалекий. И когда стал Ильич болеть – избрали Сталина генеральным секретарем, как когда-то Мишу Романова на царство, потому что никто его не боялся.

Это был май 1922 года. И другой бы на том успокоился, сидел бы – радовался. Но только не Сталин. Другой бы «Капитал» читал, выписки делал. А Сталин только ноздрями потянул и понял: время – крайнее, завоевания революции в опасности, ни минуты терять нельзя: Ленин власти не удержит и сам ее в надежные руки не передаст. Здоровье Ленина пошатнулось, и может быть это к лучшему. Если он задержится у руководства – ни за что ручаться нельзя, ничего нет надежного: раздерганный, вспыльчивый, а теперь еще больной, он все больше нервировал, просто мешал работать. Всем мешал работать! Он мог ни за что человека обругать, осадить, снять с выборного поста.

Первая идея была – отослать Ленина например на Кавказ, лечиться, там воздух хороший, места глухие, телефона с Москвой нет, телеграммы идут долго, там его нервы успокоятся без государственной работы. А приставить к нему для наблюдения за здоровьем – проверенного товарища, экспроприатора бывшего, налетчика Камо. И соглашался Ленин, уже с Тифлисом переговоры вели, но как-то затянулось. А тут Камо автомобилем раздавили (много болтал об эксах).

Тогда, беспокоясь за жизнь вождя, Сталин через Наркомздрав и через профессоров-хирургов поднял вопрос: ведь пуля невынутая – она отравляет организм, надо еще одну операцию делать, вынимать. И убедил врачей. И все повторяли, что надо, и Ленин согласился – но опять затянулось. И всего-навсего уехал в Горки.

«По отношению к Ленину нужна твердость!» – написал Сталин Каменеву. И Каменев с Зиновьевым, его лучшие в то время друзья, полностью соглашались.

Твердость в лечении, твердость в режиме, твердость в отстранении от дел – в интересах его же драгоценной жизни. И в отстранении от Троцкого. И Крупскую тоже обуздать, она рядовой партийный товарищ. «Ответственным за здоровье товарища Ленина» назначился Сталин и не считал это для себя черной работой: заняться непосредственно лечащими врачами и даже медсестрами, указывать им, какой именно режим полезней всего для Ленина: ему полезней всего – запрещать и запрещать, даже если поволнуется. То же и в политических вопросах. Не нравится ему законопроект насчет Красной армии – провести, не нравится насчет ВЦИКа – провести, и не уступать ни за что, ведь он больной, он не может знать, как лучше. Если что настаивает проводить скорей – наоборот медленней проводить, отложить. И может быть даже грубо, очень грубо ему ответить – так это у генсека от прямоты, свой характер не переломаешь.

Однако, несмотря на все усилия Сталина, Ленин плохо выздоравливал, болезнь его затянулась до осени, а тут еще спор обострился насчет ЦИКа-ВЦИКа, и не надолго сумел дорогой Ильич подняться на ноги. Только и встал для того, чтобы в декабре 22-го года восстановить сердечный союз с Троцким – против Сталина, конечно. Так для этого и вставать не надо было, лучше опять лечь. Теперь еще строже врачебный догляд, не читать, не писать, о делах не знать, кушай манную кашку. Придумал дорогой Ильич тайком от генсека написать политическое завещание – опять против Сталина. По пять минут в день диктовал, больше ему не разрешали (Сталин не разрешил). Но генеральный секретарь смеялся в усы: стенографистка тук-тук-тук каблучками, и приносила ему обязательную копию. Тут пришлось еще Крупскую одернуть, как она заслужила, – закипятился дорогой Ильич – и третий удар! Так не помогли все усилия спасти его жизнь.

Он в удачное время умер: как раз Троцкий был на Кавказе, и Сталин туда не правильный день похорон сообщил, потому что незачем тому приезжать: клятву верности гораздо приличнее, очень важно, произнести генеральному секретарю.

Но от Ленина осталось завещание. От него у товарищей мог создаться разнобой, непонимание, даже хотели Сталина снимать с генсека. Тогда еще тесней подружился Сталин с Зиновьевым , он ему так доказывал, что очевидно тот будет теперь вождь партии, и пусть на XIII съезде делает отчет от ЦК, как будущий вождь, а Сталин будет скромный генсек, ему ничего не нужно. И Зиновьев покрасовался на трибуне, сделал доклад (только и всего доклад, куда ж его и кем выбирать, такого нет поста – «вождь партии»), а за тот доклад уговорил ЦК – завещания на съезде даже не читать, Сталина не снимать, он уже исправился.

Все они в Политбюро были тогда очень дружны, и все против Троцкого. И хорошо опровергали его предложения и снимали с постов его сторонников. И другой бы генсек на том успокоился. Но неутомимый неусыпный Сталин знал, что далеко еще до покоя.

Хорошо ли было Каменеву оставаться вместо Ленина предсовнаркома? (Еще когда вместе с Каменевым посещали больного Ленина, Сталин отчитывался в «Правде», что он ходил без Каменева, один. На всякий случай. Он предвидел, что Каменев тоже не вечен.) Не лучше ли – Рыкова ? И сам Каменев согласился, и Зиновьев тоже, вот так дружно жили!

Но скоро большой удар пришелся по их дружбе: обнаружилось, что Зиновьев-Каменев – лицемеры, двурушники, что они только к власти стремятся, а ленинскими идеями не дорожат. Пришлось их поджать. Они стали «новая оппозиция» (и болтушка Крупская полезла туда же), а Троцкий битый-битый пока присмирел. Это очень удобное создалось положение. Тут кстати большая сердечная дружба наступила у Сталина с милым Бухарчиком , первым теоретиком партии. Бухарчик и выступал, Бухарчик базу подводил и обоснования (те дают – «наступление на кулака!», а мы с Бухариным даем – «смычка города с деревней!»). Сам Сталин нисколько не претендовал на известность, ни на руководство, он только следил за голосованием и кто на каком посту. Уже многие правильные товарищи были на нужных постах и правильно голосовали.

Сняли Зиновьева с Коминтерна , отобрали у них Ленинград.

И кажется бы им смириться, так нет: они теперь с Троцким объединились, спохватился и тот кривляка в последний раз, дал лозунг: «индустриализация».

А мы с Бухарчиком даем – единство партии! Во имя единства все должны подчиниться! Сослали Троцкого, заткнули Зиновьева с Каменевым.

Тут еще очень помог ленинский набор : теперь большинство партии составляли люди, не зараженные интеллигентщиной, не зараженные прежними склоками подполья и эмиграции, люди, для которых уже ничего не значила прежняя высота партийных лидеров, а только их сегодняшнее лицо. Из партийных низов поднимались здоровые люди, преданные люди, занимали важные посты.

Сталин никогда не сомневался, что он таких найдет, и так они спасут завоевания революции.

Но какая роковая неожиданность: Бухарин, Томский и Рыков оказались тоже лицемеры, они не были за единство партии! И Бухарин оказался – первый путаник, а не теоретик. И его хитрый лозунг «смычка города с деревней» скрывал в себе реставраторский смысл, сдачу перед кулаком и срыв индустриализации!.. Так вот они где нашлись, наконец, правильные лозунги, только Сталин сумел их сформулировать: наступление на кулака и форсированная индустриализация ! И – единство партии, конечно! И эту гнусную компанию «правых» тоже отмели от руководства.

Хвастался как-то Бухарин, что некий мудрец вывел: «низшие умы более способны в управлении». Дал ты маху, Николай Иваныч, вместе со своим мудрецом: не низшие – здравые. Здравые умы.

А какие вы были умы – это вы на процессах показали. Сталин сидел на галерее в закрытой комнате, через сеточку смотрел на них, посмеивался: что за краснобаи были когда-то! что за сила когда-то казалась! и до чего дошли? размокли как.

Именно знание человеческой природы, именно трезвость всегда помогали Сталину. Понимал он тех людей, которых видел глазами. Но и тех понимал, которых не видел глазами. Когда трудности были в 31-м-32-м, нечего было в стране ни надеть, ни поесть – казалось, только придите и толкните снаружи, упадем. И партия дала команду – бить набат, опасность интервенции! Но никогда Сталин сам ни на мизинец не верил: потому что тех, западных, болтунов он тоже заранее представлял.

Не посчитать, сколько сил, сколько здоровья, сколько выдержки пошло, чтоб очистить от врагов партию, страну и очистить ленинизм – это безошибочное учение, которому Сталин никогда не изменял: он точно делал, что Ленин наметил, только мягче немножко и без суеты.

Столько усилий! – а все равно никогда не было покойно, никогда не было так, чтоб никто не мешал. То наскакивал этот кривогубый сосунок Тухачевский , что будто из-за Сталина он Варшаву не взял . То с Фрунзе не очень чисто получилось, проморгал цензор, то в дрянной повестушке представили Сталина на горе стоячим мертвецом, и тоже прохлопали, идиоты. То Украина хлеб гноила, Кубань стреляла из обрезов, даже Иваново бастовало.

Но ни разу Сталин не вышел из себя, после ошибки с Троцким – никогда больше ни разу. Он знал, что медленно мелят жернова истории, но – крутятся.

И без всякой парадной шумихи все недоброжелатели, все завистники уйдут, умрут, будут растерты в навоз. (Как ни обидели Сталина те писатели – он им не мстил, за это не мстил, это было бы не поучительно. Он другого случая дожидался, случай всегда придет.) И правда: кто в гражданскую войну хоть батальоном командовал, хоть ротой в частях, не верных Сталину, – все куда-то уходили, исчезали. И делегаты Двенадцатого, и Тринадцатого, и Четырнадцатого, и Пятнадцатого, и Шестнадцатого, и Семнадцатого съездов как просто бы по спискам – уходили туда, откуда не проголосуешь, не выступишь. И дважды чистили смутьянский Ленинград, опасное место. И даже друзьями, как Серго, приходилось жертвовать. И даже старательных помощников, как Ягода , как Ежов , приходилось потом убирать. Наконец, и до Троцкого дотянулись, раскроили череп.

Не стало главного врага на земле и, кажется, заслужена была передышка?

Но отравила ее Финляндия. За это срамотное топтание на перешейке просто стыдно было перед Гитлером – тот по Франции с тросточкой прогулялся ! Ах, несмываемое пятно на гении полководца! Этих финнов, насквозь буржуазную враждебную нацию, эшелонами отправлять бы в Кара-Кумы до маленьких детей, сам бы у телефона сидел, сводки записывал: сколько уже расстреляли-закопали, сколько еще осталось.

А беды сыпались и сыпались просто навалом. Обманул Гитлер, напал , такой хороший союз развалили по недоумию! И губы перед микрофоном дрогнули, сорвались «братья и сестры», теперь из истории не вытравишь. А эти братья и сестры бежали как бараны, и никто не хотел постоять насмерть, хотя им ясно было приказано стоять насмерть. Почему ж – не стояли? почему – не сразу стояли?!.. Обидно.

И потом этот отъезд в Куйбышев, в пустые бомбоубежища... Какие положения осваивал, никогда не сгибался, единственный раз поддался панике – и зря. Ходил по комнатам – неделю звонил: уже сдали Москву? уже сдали? – нет, не сдали!! Поверить нельзя было, что остановят – остановили !

Молодцы, конечно. Молодцы. Но многих пришлось убрать: это будет не победа – если пронесется слух, что Главнокомандующий временно уезжал. (Из-за этого пришлось седьмого ноября небольшой парад зафотографировать.) А берлинское радио полоскало грязные простыни об убийстве Ленина, Фрунзе, Дзержинского , Куйбышева , Горького – городи выше! Старый враг, жирный Черчилль , свинья для чохохбиля, прилетал позлорадствовать, выкурить в Кремле пару сигар. Изменили украинцы (была такая мечта в 44-м: выселить всю Украину в Сибирь, да некем заменить, много слишком); изменили литовцы, эстонцы, татары, казаки, калмыки, чечены, ингуши, латыши – даже опора революции латыши! И даже родные грузины, обереженные от мобилизаций – и те как бы не ждали Гитлера! И верны своему Отцу остались только: русские да евреи.

Так даже национальный вопрос посмеялся над ним в те тяжелые годы...

Но, слава Богу, миновали и эти несчастья. Многое Сталин исправил тем, как переиграл Черчилля и Рузвельта -святошу. От самых 20-х годов не имел Сталин такого успеха, как с этими двумя растяпами. Когда на письма им отвечал или в Ялте в комнату к себе уходил – просто смеялся над ними.

Государственные люди, какими же умными они себя считают, а – глупее младенцев. Все спрашивают: а как будем после войны, а как? Да вы самолеты шлите, консервы шлите, а там посмотрим – как. Им слово бросишь, ну первое проходное, они уже радуются, уже на бумажку записывают. Сделаешь вид – от любви размягчился, они уже – вдвое мягкие. Получил от них ни за так, ни за понюшку: Польшу, Саксонию, Тюрингию, власовцев , красновцев , Курильские острова, Сахалин, Порт-Артур, пол-Кореи, и запутал их на Дунае и на Балканах. Лидеры «сельских хозяев» побеждали на выборах и тут же садились в тюрьму. И быстро свернули Миколайчика, отказало сердце Бенеша, Масарика, кардинал Миндсенти сознался в злодеяниях, Димитров в сердечной клинике Кремля отрекся от вздорной Балканской Федерации.

И посажены были в лагеря все советские, вернувшиеся из европейской жизни. И – туда же на вторые десять лет все отсидевшие только по разу.

Ну, кажется все начинало окончательно налаживаться!

И вот когда даже в шелесте тайги не расслышать было о каком-нибудь другом варианте социализма – выполз черный дракон Тито и загородил все перспективы.

Как сказочный богатырь, Сталин изнемогал отсекать все новые и новые вырастающие головы гидры!..

Да как же можно было ошибиться в этой скорпионовой душе?! – ему! знатоку человеческих душ! Ведь в 36-м году уже за глотку держали – и отпустили!.. Ай-я-я-я-яй!

Сталин со стоном спустил ноги с оттоманки и взялся за голову, уже с плешиной. Ничем не поправимая досада саднила его. Горы валял – а на вонючем бугорке споткнулся.

Иосиф споткнулся на Иосифе...

Ничуть не мешал Сталину доживающий где-то Керенский . Пусть бы из гроба вернулся и Николай Второй или Колчак – против всех них Сталин не имел личного зла: открытые враги, они не изворачивались предлагать какой-то свой, новый, лучший социализм.

Лучший социализм! Иначе, чем у Сталина! Сопляк! Социализм без Сталина – это же готовый фашизм!

Не в том, что у Тито что-нибудь получится – выйти у него ничего не может. Как старый коновал, перепоровший множество этих животов, отсекший несчетно этих конечностей в курных избах, при дорогах, смотрит на беленькую практикантку-медичку, – так смотрел Сталин на Тито.

Но Тито всколыхнул давно забытые побрякушки для дурачков: «рабочий контроль», «земля – крестьянам», все эти мыльные пузыри первых лет революции.

Уже три раза сменено собрание сочинений Ленина, дважды – Основоположников. Давно заснули все, кто спорил, кто упоминался в старых примечаниях, – все, кто думал иначе строить социализм. И теперь, когда ясно, что другого пути нет, и не только социализм, но даже коммунизм давно был бы построен, если б не зазнавшиеся вельможи; не лживые рапорта; не бездушные бюрократы; не равнодушие к общественному делу; не слабость организационно-разъяснительной работы в массах; не самотек в партийном просвещении; не замедленные темпы строительства; нэ простои, нэ прогулы на производстве, нэ выпуск нэдоброкачественной продукции, нэ плохое планирование, нэ безразличие к внедрению новой техники, нэ бездеятельность научно-исследовательских институтов, нэ плохая подготовка молодых специалистов, нэ уклонение молодежи от посылки в глушь, нэ саботаж заключенных, нэ потери зерна на поле, нэ растраты бухгалтеров, нэ хищения на базах, нэ жульничество завхозов и завмагов, нэ рвачество шоферов, нэ самоуспокоенность местных властей! нэ либерализм и взятки в милиции! нэ злоупотребление жилищным фондом! нэ нахальные спекулянты! нэ жадные домохозяйки! нэ испорченные дети! нэ трамвайные болтуны! нэ критиканство в литературе! нэ вывихи в кинематографии! – когда всем уже ясно, что камунизм на-вернойдороге и-нэдалек ат-завершения, – высовывается этот кретин Тито са-своим талмудистом Карделем и заявляет, шьто-камунизм надо строить нэ так!!!...

Стихотворения шестнадцатилетнего студента духовной семинарии в Тифлисе были не так и плохи. Он тонко чувствовал момент, собственные ощущения и настроения народа. Мог бы легко пойти по большому поэтическому пути, попасть в число лучших поэтов Серебряного века, в одном ряду с Александром Блоком и плечом к плечу с Максимилианом Волошиным. Поговаривали о его прямом родстве с ученым-исследователем Николаем Пржевальским, а также Александром II, многие сочли его социопатом и маньяком, другие же слагали легенды, развенчать которые никак не удается, вплоть до наших дней.

Так кем же был на самом деле один из самых загадочных людей прошлого века Иосиф Виссарионович Джугашвили, великий вождь народов, завершивший победой Великую Отечественную войну или душегуб и сатрап, “укатавший” на тот свет тысячи представителей собственного народа? Давайте разберемся вместе, как же сложилась его личная жизнь и какими странными путями водила судьба, пока не привела именно туда, куда и остальных, в царство вечного забвения.

Иосиф Виссарионович Сталин: краткая биография предприимчивого человека

Уинстон Черчилль однажды сказал, что если устроить распрю между прошлым и настоящим, то мы с легкостью избавимся от будущего и в его словах безусловно есть истина. Либеральные историки последних лет пытаются пичкать народ собственными взглядами на русскую историю и личностей в ней, не исключая и исторический портрет Сталина, но мы должны смотреть на вещи абсолютно объективно и в первую очередь обозначить то, что о Джугашвили известно достоверно и никем не может быть оспорено. Именно на фактах мы и будем основывать все свои умозаключения, дадим факты, а что к чему уже пусть решает каждый для себя.

Даже прославленные современные эксперты, называющие Иосифа Сталина кровавым тираном и чуть ли не антихристом, признают, что систему «социальных лифтов», позволяющих любому гражданину стать кем угодно и достичь каких угодно высот, эффективной сделал именно он. Дети крестьян и рабочих благодаря ему могли становиться академиками, инженерами, государственными служащими, актерами театров и кино, оперными певцами и великими учеными. Именно Сталин реализовал настоящее равенство перед законом для всех граждан, невзирая на награды, титулы, должности, финансовые возможности, связи и прочую, малозначащую мишуру.

Значение правления Сталина в историческом срезе

Биография Сталина Иосифа Виссарионовича наполнена жуткими, порой действительно шокирующими поступками и решениями, но значения его личности в истории нашей страны, да и всего мира, ни в коем случае нельзя умалять. Благодаря его политике удалось практически полностью уничтожить коррупцию и кумовство во власти и государственном аппарате, восстановить страну после трех последних ужасных войн, почти задушить криминал, наркоторговлю, проституцию, избавиться от кредитного рабства и ростовщичества.

Советский Союз, времен правления Сталина, это мощная страна, с абсолютно независимой финансовой системой, в которой каждая копейка имела реальное обеспечение товарно-сырьевой составляющей. Из дебрей кустарно-ремесленнической царской России, страна широко шагнула к новой, индустриальной сверхдержаве, с легкостью, обеспечивающей самой себя всем необходимым, кто бы и что ни говорил, ведь с упрямыми фактами сражаться сложно.

Но в первую очередь, Иосиф Виссарионович Джугашвили был именно тем человеком, который создал сам себя, показал на личном примере, как нужно и должно жить любому советскому гражданину. После его смерти осталась трубка, кисет табака, пара кирзовых сапог, девятьсот рублей денег на сберегательной книжке и несколько военных кителей, но память о нем еще долго будет тревожить потомков множеством разногласий. К нему можно относиться как угодно, как к человеку, личности, но экономист, управленец и политик он и вправду оказался вне конкуренции.

Происхождение и рождение Иосифа Джугашвили: личные качества

Из тех мифов и легенд, которые ходят до наших дней о «вожде народов», можно написать огромную сагу, наподобие «Властелина колец» или даже мальчика-волшебника Гарри Поттера. Доподлинно известно, что он появился на свет в семействе низшего сословия, которое проживало в грузинском городе Гори. Его отец, Виссарион (Бесо) по профессии был простым сапожником, родом из крестьян, который любил основательно «закладывать за воротник».

Мать мальчика Екатерина Григорьевна имела в родстве «графьев», но сама была дочкой садовника Геладзе из деревни Гамбареули. Она работала поденщицей, неистово обожала единственного выжившего сына, что, впрочем, не мешало ей регулярно проводить воспитательный процесс, поколачивая мальчишку за любую провинность. Длительное время считалось, что маленький Иосиф Виссарионович Джугашвили родился 9 декабря 1879 года, однако это ошибка. По всей видимости, правильной датой можно считать 6 (18) декабря за год до этого.

От природы мальчик имел сросшиеся пальцы на ноге, а его старшие братья умерли, так и не дожив и до одного года. Возможно, причиной тому стали пьяные отцовские дебоши, когда он гонял мать и его самого по двору, а то и по окрестностям, пиная ногами и бросая камни. Когда мальчонке было всего шесть лет, его сбила на дороге коляска, после чего рука у него так никогда больше не разгибалась полностью. Впоследствии это и станет причиной его любимой позы с одной ладонью за отворотом пиджака или любимого военного френча. Мать желала сделать его священником и в семь лет попыталась сдать в семинарию на учебу, однако он совершенно не знал русского, пришлось нанимать учителей.

Все про Сталина: учеба и непростой путь борьбы

Рассказать, как Сталин пришел к власти несложно, однако начинать нужно издалека, потому стоит осветить факт того, как будущий священник вдруг стал революционером, в этого и начнем. В восемьдесят восьмом году девятнадцатого столетия юный Сосо, пройдя обучение у детей местного священника (говорят, его учили абсолютно бесплатно), поступил сразу же во второй класс Горийского православного духовного училища, а в девяносто четвертом уже без запинки сдал экзамены, став студентом (семинаристом) Тифлисской духовной семинарии. Удивительно, но именно в среде сокурсников он впервые услышал о марксизме и даже познакомился с последователями этого учения, высланными на Кавказ.

В девяносто восьмом году он знакомится со знаменитым Вано Стуруа, после чего начинает руководить марксистским кружком железнодорожников. Вскоре последовало и «Месаме-даси» («Третья группа»), а в мае девяносто девятого семинарист Джугашвили Иосиф Виссарионович был отчислен из духовной семинарии на пятом году обучения с официально указанной причиной неявки на экзамены и систематические прогулы. Чтобы как-то выжить, он стал давать частные уроки и учил даже самого будущего революционера Камо, то есть своего приятеля по детским забавам Симона Тер-Петросяна.

В конце года он поступил на работу в Тифлисскую физическую обсерваторию, где ему была выделена и комната с кухней. Однако на заре двадцатого века он принял участие в крупной забастовке, где были Калинин, Бочоридзе, Аллилуев и прочие. В марте следующего года в квартирке при обсерватории впервые был проведен обыск, но Сосо удалось сбежать, после чего он фактически уже стал настоящим подпольщиком. К осени 1901 года он был уже членом Тифлисского комитета РСДРП и направился создавать эсдековскую ячейку в Батум, а в сентябре пятого года он впервые познакомился с Владимиром Ильичом Лениным.

Годы правления Сталина: Октябрьская революция и Гражданская война

Путь наверх Иосифа Виссарионовича был нелегким, он ступенька за ступенькой поднимался по революционной лестнице, организовывая самые разнообразные мероприятия, митинги, стачки, забастовки и бунты. Годы жизни Сталина не начались с правления, как у царей, а с борьбы, которая и привела его в конечном счете на «престол» Российской империи, что к тому времени уже была успешно переименована в Союз Советских Социалистических Республик.

Следует знать

Впервые псевдоним Сталин появился в 1913 году в Вене, где Иосиф Виссарионович написал статью в газете, под названием «Социал-демократ». Называлась работа «На пути к национализму», подписана она была просто – К. Сталин. В общей сложности, у него было около тридцати конспиративных имен, среди которых было и знаменитое Коба.

Дорога к власти: предпосылки для начала правления

С начала пятого года карьера Джугашвили, благодаря его напряженной и усиленной работе резко пошла вверх. Он стал ездить по разнообразным съездам и слетам, активно принимать участие в партийной работе. В седьмом году у него родился первенец Яков, умерла жена, а сам будущий вождь отправился в первую ссылку, так как был уличен в летней «Тифлисской экспроприации», которая была по сути банальным ограблением банка. Нужны были деньги для финансирования партии и добывали их любыми путями. Спустя два года он сбежал, был пойман и снова отправлен по месту принудительного пребывания.

С 1910 года его назначили уполномоченным по Кавказу, а весной двенадцатого он был снова арестован, но отправлен уже далеко в Сибирь, как и положено было революционерам. Пробыв там всего сорок дней, парень сбежал и поехал сперва в Питер, а потом и в Швейцарию, где на то время находился Ленин. Однако к весне тринадцатого он был снова пойман за издание газеты «Правда» и отправлен за Енисей, где пробыл три года, регулярно переписываясь с Владимиром Ильичом. В марте семнадцатого года Сталин вернулся в Петроград, а в марте того же года стал членом ЦК РСДРП(б), поддерживающим Ленина во взглядах на революционное движение.

После того, как стало понятно, что революция победила, именно Сталин одним из первых стал членом Совета народных комиссаров (СНК), а потом и вошел, вместе с Троцким, Лениным и Свердловым в Бюро ЦК РСДРП(б). В 1922 году, из-за тяжелой болезни, которая закончилась плачевно, от дел самоотстранился великий вождь мирового пролетариата и тогда Сталину пришлось вступить в противоборство с Троцким, что имел собственные взгляды на последующее развитие страны. На его сторону встал Зиновьев и Каменев, а это было серьезно. Ко всему он умудрился поссориться с Наденькой Крупской, а Ленин, будучи уже смертельно больным в двадцать третьем, предложил в письме к съезду, отстранить Виссарионовича от власти.

Годы правления Сталина: устранение противников

В 1924 году Ленин скончался и разгорелась жесткая борьба за власть, выиграть которую удалось Иосифу Виссарионовичу Сталину. Более того, он повалил Троцкого, окончательно «разошелся» с Зиновьевым и Каменевым, а также стал методично «усаживать» на все руководящие посты собственных сторонников. В ноябре двадцать седьмого года Троцкого и Зиновьева официально исключили из партии, а в последующие пару лет за ними последовали такие идеологи, как Бухарин, Рыков, Томский, Сырцов, Рютин и прочие бывшие «соратники», помогавшие свалить Троцкого. На XVII съезде ВКП(б) в тридцать четвертом году имя Иосифа Виссарионовича было произнесено более полторы тысячи раз.

Однако еще до того, в двадцать седьмом было принято решение о коллективизации, которая привела к искусственному голоду в Белоруссии, Поволжье, на Кубани и Украине в 33-37 годах. Это были тяжелые годы, а жертвами пали не классовые враги, а сами труженики, которым и должна была по идее принадлежать страна. В это же время проводилась индустриализация страны, строились заводы, фабрики, все развивалось и поднималось просто невероятными темпами, несмотря ни на что. Именно в это время возник знаковый лозунг «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!».

Великая Отечественная война

В 1939 году Адольф Гитлер развязал Вторую мировую войну, при этом на протяжении двух лет Советский Союз оставался его официальным союзником и другом, что зачастую вменяют Сталину в вину. Однако, в те времена он говорил Риббентропу, что немецкий лидер может не питать иллюзий, так как если германскому народу потребуется помощь, то советские люди ее незамедлительно окажут. В сентябре того же года немцы вступили на территорию Польши, а связанные договором Англия и Франция будто бы бросились на защиту, на самом деле, проявили полное бездействие. Тогда СССР было решено ввести туда свои войска, чтобы помочь живущим там белорусам и украинцам, что в сороковом году закончилось кровавой расправой (Катынский расстрел) над десятками тысяч польских офицеров.

В конце июня 1941 года грянуло и так сильно, что весь Союз затрясло, самолеты бомбили Киев, потом гитлеровские войска успешно отбили Минск, победоносно шагая по выжженной земле. Сталин впал в прострацию, и только огромным усилием воли сумел из нее вынырнуть и взяться за дела. Уже после Сталинградской битвы он проявил силу воли, недюжинный ум и стратегические способности, за которым стояли умы сотен и тысяч военных и гражданских лиц. В мае сорок пятого долгожданная, выстраданная победа была достигнута.

Депортация народов и послевоенные годы

Сразу же после войны была проведена глобальная чистка, в ходе которой многие народы были депортированы, лишившись собственных автономий, что едва не привело к бунту. Однако, согласно заявлениям правительства, сделано это было в целях безопасности, ввиду массовой поддержки Гитлера во время военных действий. Нужно сказать, что добрая доля правды в этом имеется, хотя «мера» пресечения была выбрана очень крутая.

В сорок седьмом была проведена денежная реформа, при которой старые деньги менялись в пропорции десять к одному. В 1948 году было принято еще одно знаковое решение – «Сталинский план преобразования природы», который открыл дорогу первым стройка коммунизма, таким как Днепрогэс, Магнитка, БАМ и множество иных, не настолько крупных и значительных. Вопреки всем нападкам, страна росла, развивалась, промышленность работала настолько эффективно, чтобы обеспечить колоссальные достижения, оспорить которое невозможно. Стоит сказать, что спустя всего лишь восемь лет после смерти Иосифа Виссарионовича первый человек полетел в космос.

Личная жизнь и смерть И. В. Сталина: увековечение памяти

О личной жизни великого Кобы-Сталина известно мало, особенно, о раннем ее периоде, когда он носил партийные клички и постоянно находился, как говорят в народе, как не в тюрьме, то в ссылке. Однако некоторые сведения об этой стороне его личности все же имеются.

Жены и дети

Будучи семинаристом, молодой Иосиф познакомился с сестрой своего близкого друга и сокурсника Еленой Сванидзе, дочерью грузинского азнаура (дворянина). Несмотря на некоторое сопротивление родителей, в 1906 году молодые повенчались. Она родила будущему вождю единственного сына.

• Яков Виссарионович (18 марта 1907 года), воспитывался родителями матери до четырнадцати лет, впоследствии был пленен фашистами и убит в 1943 году.

Когда малышу исполнилось всего восемь месяцев Като скончалась, по одним данным, от сыпного тифа, а по иным, от туберкулеза. Однако, горе пришлось пережить, а уже после победы революции, Сталин встретил Наденьку Аллилуеву, которая была дочкой его однопартийца, а ко всему, еще и моложе на двадцать три года. Она родила мужу двоих деток.

• Василий (24 марта 1920 года), впоследствии полковник авиации, спившийся и скончавшийся от передозировки алкоголем в марте шестьдесят второго.
• Светлана (28 февраля 1926 года), переводчик, мемуарист, эмигрировавшая из Советского Союза в 66-м, вернувшаяся и снова отбывшая в США, где и умерла в возрасте восьмидесяти пяти лет.

Википедия считает, что Сталин более не имел связей с женщинами, однако некоторые исследователи думают, что все его связи нарочно утаивались, хотя были они достаточно многочисленны. Сама же Наденька Аллилуева, которая так и не взяла фамилию мужа, выстрелила себе в висок в ноябре тридцать второго года.

Смерть Иосифа Виссарионовича Сталина и память о нем в народе

Официальной резиденцией Сталина считалась та самая Ближняя дача, где первого марта его нашли лежащим обездвиженным на полу. Окружение побоялось сразу же вызывать медицинскую помощь, что приблизило смерть вождя. Скончался он спустя четыре дня 5 марта 1953 года, по официальной версии от обширного кровоизлияния в мозг. Тело его было сперва забальзамировано и уложено в мавзолей к Ленину, но потом все же захоронено у Кремлевской стены.

Память великого вождя народов Иосифа Виссарионовича Сталина-Джугашвили увековечена во множестве музеев и памятников, которые сохранились даже до наших дней, несмотря на международное осуждение и признание голод 33-37 годов геноцидом. О нем написано множество литературных и музыкальных произведений, снято сотни и даже тысячи фильмов, с разнообразными взглядами на его личность в историческом срезе.

Даты правления Сталина историки называют период с 1929 года по 1953 год. Иосиф Сталин (Джугашвили) родился 21 декабря 1879 года. Многие современники советской эпохи ассоциируют годы правления Сталина не только с победой над фашистской Германией и повышением уровня индустриализации СССР, но и с многочисленными репрессиями мирного населения.

За время правления Сталина около 3 млн человек было заключено в тюрьмы и приговорено к смертной казни. А если к ним прибавить еще и отправленных в ссылки, раскулаченных и депортированных, то жертв среди мирного населения в сталинскую эпоху можно насчитать порядка 20 млн человек. Сейчас многие историки и психологи склоняются к тому, что на характер Сталина огромное влияние оказала обстановка внутри семьи и воспитание в детском возрасте.

Становление жесткого характера Сталина

Из достоверных источников известно, что детство Сталина было не самым счастливым и безоблачным. Родители вождя часто при сыне ругались. Отец много пил и позволял себе бить мать на глазах у маленького Иосифа. Мать, в свою очередь, срывала свою злобу на сыне, била и унижала его. Неблагоприятная атмосфера в семье сильно отразилась на психике Сталина. Еще в детстве Сталин понял простую истину: кто сильнее, тот и прав. Этот принцип стал девизом будущего вождя по жизни. Им же он руководствовался и в управлении страной.

В 1902 году Иосиф Виссарионович организовал в Батуми демонстрацию, этот шаг стал для него первым в политической карьере. Немного позже Сталин стал большевистским лидером, а в круг его лучших друзей входит Владимир Ильич Ленин (Ульянов). Сталин полностью разделяет революционные идеи Ленина.

В 1913 году Иосиф Виссарионович Джугашвили впервые использует свой псевдоним - Сталин. С этого времени он становится известен именно по этой фамилии. Мало кто знает, что до фамилии Сталин Иосиф Виссарионович примерял около 30 псевдонимов, которые так и не прижились.

Время правления Сталина

Период правления Сталина начинается с 1929 года. Практически все время правления Иосифа Сталина сопровождается коллективизацией, массовой смертью мирного населения и голодом. В 1932 году Сталин принял закон «о трех колосках». По этому закону, голодающий крестьянин, который своровал у государства колоски пшеницы, немедленно подлежал высшей мере наказания - расстрелу. Весь сэкономленный хлеб в государстве отправлялся за рубеж. Это был первый этап индустриализации советского государства: покупка современной техники иностранного производства.

За время правления Иосифа Виссарионовича Сталина были проведены массовые репрессии мирного насленеия СССР. Начало репрессиям было положено в 1936 году, когда должность наркома внутренних дел СССР занял Ежов Н.И. В 1938 году по приказу Сталина был расстрелян его близкий друг - Бухарин. В этот период многие жители СССР были сосланы в ГУЛАГ или расстреляны. Несмотря на всю жестокость проводимых мер, политика Сталина была направлена на поднятие государства и его развитие.

Плюсы и минусы правления Сталина

Минусы:

• жесткая политика правления:
• практически полное уничтожение высших армейских чинов, интеллигенции и научных деятелей (которые мыслили не так, как правительство СССР);
• репрессии зажиточных крестьян и верующего населения;
• увеличение «пропасти» между элитой и рабочим классом;
• угнетение мирного населения: оплата труда продуктами вместо денежного вознаграждения, рабочий день до 14 часов;
• пропаганда антисемитизма;
• порядка 7 млн голодных смертей в период коллективизации;
• процветание рабства;
• выборочное развитие отраслей экономики советского государства.

Плюсы:

• создание защитного ядерного щита в послевоенное время;
• увеличение числа школ;
• создание детских клубов, секций и кружков;
• исследование космического пространства;
• снижение цен на товары народного потребления;
• низкие цены на коммунальные услуги;
• развитие промышленности советского государства на мировой арене.

В Сталинскую эпоху была сформирована общественная система СССР, появились социальные, политические и экономические институты. Иосиф Виссарионович полностью отказался от политики НЭПа, за счет деревни провел модернизацию советского государства. Благодаря стратегическим качествам советского вождя, СССР одержал победу во Второй Мировой войне. Советское государство стало именоваться сверхдержавой. СССР вошел в состав Совета безопасности ООН. Эпоха правления Сталина завершилась в 1953 году. На посту председателя правительства СССР его сменил Н. Хрущев.

11.08.2010 - 11:13

Любви покорны все - в том числе и люди, которые вершат историю. Иногда жестокие тираны, посылающие людей на смерть тысячами, оказываются самыми трепетными и нежными мужьями. Но в основном диктаторы слишком жестоки и беспощадны даже с любящими и любимыми женщинами…

Несчастная Като

О личной жизни Иосифа Сталина известно мало. Он тщательно уничтожал любые документы и свидетельства, касающиеся его любовных и семейных отношений.

Историкам приходится опираться только на то, что он все же решил оставить потомкам, и на редкие свидетельства очевидцев, которые грешат неточностями и порой откровенным враньем - во имя спасения жизни.

Но все же некоторые факты известны достоверно. Первой женой Иосифа Джугашвили, тогда еще не имевшего весомого партийного псевдонима Сталин, стала юная грузинская девушка Екатерина (Като) Сванидзе. Иосифу тогда исполнилось всего 26 лет, но у него уже была репутация пламенного революционера, не щадящего живота своего во имя идей всеобщего равенства и братства. Правда, средства, которыми большевики достигали цели, оказались кровавыми - смерть и разрушения шлейфом тянулись за ними… Но в те времена это только придавало ореол романтиков этим мрачным и беспощадным молодым людям, прошедшим ссылки, тюрьмы, побеги…

Они считали себя благородными рыцарями - например, Иосиф Джугашвили придумал себе прозвище Коба - в честь литературного героя, разбойника, грабившего богатых и отдававшего деньги бедным.

16-летняя Като была сестрой такого же фанатичного революционера Александра Сванидзе, который не имел ничего против брака с Сосо Джугашвили, обладавшего огромным авторитетом среди кавказских борцов за свободу. В 1904 году Сосо и Като обвенчались и поселились в маленькой бедной комнатушке - нищие и оборванные. При этом через руки Джугашвили проходили огромные средства, экспроприированные у богачей - но все они отправлялись на нужды партии. Сам Коба дома практически не появлялся - слишком сложная и напряженная у него жизнь, в которой все подчинено служению революции, но отнюдь не семейному очагу и любимой женщине. Като все время проводит одна, наводя чистоту в их жалкой лачуге и придумывая, из чего приготовить скудный ужин.

В 1907 году у Като и Сосо родился сын Яков. Жизнь женщины стала еще тяжелее, и она, надорванная родами, заболела тифом. У Сосо не было денег на лечение. Ослабший организм не справился с болезнью, и Като умерла… Сосо искренне переживал ее смерть, и по свидетельствам очевидцев, стал с удвоенной яростью уничтожать своих врагов. А маленький Яков оказался в семье родителей Като, у которых прожил до 14 лет…

Нежность тирана

Суровый революционер остался один. Много ему пришлось пережить страшных и жестоких событий, пройти опять через ссылки, тюрьмы, побеги… Он весь ушел в служение революции, и на личную жизнь времени совсем не оставалось. Новая любовь в его сердце разгорелась уже после победы большевиков, в 20-е годы…

Юная Наденька (она была моложе Сталина на 23 года), дочь революционера Сергея Аллилуева, отдала свое сердце этому молчаливому, мрачному и овеянному легендами человеку. Он приходил в дом к старому боевому товарищу, скупо рассказывал о всех ужасах, что ему пришлось пережить в жизни, а она слушала, затаив дыхание… Все произошло по старой как мир схеме: «Она его за муки полюбила, а он ее за состраданье к ним». Но тем не менее, они искренне любили друг друга, хотя в те суровые годы различные сентиментальные нежности считались слабостью, свойственной только недобитым буржуям.

В 1921 году родился их сын Василий, и тогда же был привезен из Грузии Яков - у Сталина, наконец, появилась настоящая семья. Но опять повторялась старая история - у Кобы не было времени на обычные человеческие радости. Он неумолимо шел к своей цели, попутно уничтожая врагов, и ему было некогда заниматься всякими милыми семейными глупостями и сантиментами. А Надя при этом была обычной слабой женщиной - не пламенная революционерка, не фанатик служения идеалам марксизма. Ее даже в свое время хотели исключить из ВКПБ, как «балласт, не интересующийся партией». Но при этом Сталин, человек, уже добившийся власти и всех высот положения, какие только были возможны в СССР, живет именно с Надеждой и очень любит ее и детей - Васю и маленькую Светлану, родившуюся в 1925 году.

Про их отношения известно очень немного, и крайне мало осталось письменных свидетельств их любви - короткие строчки писем, которыми они не баловали друг друга - людям, которые мечтают о мировой революции, не до пустяков. Но даже в этих скупых строках можно увидеть и любовь Надежды к «дорогому Иосифу» и неожиданную для кровавого образа Сталина нежность к «Татьке» (таким было ее детское прозвище).

«Как только выкроишь себе 6-7 дней свободных, катись прямо в Сочи. Целую мою Татьку. Твой Иосиф». «Татька! Как доехала, что видела, была ли у врачей, каково мнение врачей о твоем здоровье, напиши... Съезд откроем 26-го... Дела идут неплохо. Очень скучаю без тебя, Таточка, сижу дома один, как сыч... Ну, до свидания... приезжай скорее. Це-лу-ю».

«Татька! Забыл послать тебе деньги. Посылаю их с отъезжающим сегодня товарищем... Целую мою Татьку кепко, очень ного, кепко. Твой Иосиф» («кепко» и «ного» - так выговорила слова «крепко» и «много» их дочь Светлана).

Но, как это часто бывает, нежные чувства просыпались в основном во время разлуки, а когда любящие находились рядом, то постоянно возникали трения. Они особенно усугублялись тем, что Надежде почти не с кем было общаться, кроме Сталина, а он-то и не мог ей уделять много времени и внимания. А причины одиночества первой дамы государства крылись в ее особом положении. Секретарь Сталина Борис Бажанов вспоминал: «Когда я познакомился с Надей, у меня было впечатление, что вокруг нее какая-то пустота - женщин-подруг у нее в это время как-то не было, а мужская публика боялась к ней приближаться - вдруг Сталин заподозрит, что ухаживают за его женой, - сживет со свету. У меня было явное ощущение, что жена почти диктатора нуждается в самых простых человеческих отношениях».

Но и взаимоотношения с самым близким и единственным человеком были очень тяжелыми. Тот же Бажанов, подружившийся с Надей, писал: «Домашняя ее жизнь была трудная. Дома Сталин был тиран. Постоянно сдерживая себя в деловых отношениях с людьми, он не церемонился с домашними. Не раз Надя говорила мне, вздыхая: "Третий день молчит, ни с кем не разговаривает и не отвечает, когда к нему обращаются; необычайно тяжелый человек»… Можно только представлять, как тяжело она все это переживала…

"Тяжела моя личная жизнь"...

Обстоятельства гибели Надежды Аллилуевой до сих пор и, скорее всего, навсегда покрыты неизвестностью. Она покончила с собой 8 ноября 1932 года, выстрелив себе в висок. По официальной версии Надежда скончалась от аппендицита. Но уже тогда, когда широкая публика не знала, что она покончила жизнь самоубийством, поползли слухи о подозрительных обстоятельствах гибели Аллилуевой.

К примеру, западная пресса выдвигала такие версии: «Газеты Херста помещают новые сообщения, в которых опять передают слухи о том, что жена Сталина - Надежда Аллилуева умерла не от аппендицита, а была отравлена. По этой версии она всегда сама пробовала продукты, из которых готовили обед мужу. Недавно она попробовала отравленные продукты, присланные «заговорщиками», и, в результате, отравилась сама». («Новое Русское Слово» Нью-Йорк 3 декабря 1932 года).

Но в СССР глухо шептали о том, что это сам Сталин убил ее. Правда, те, кто близко знал его, не верили этому. Трудно предположить, что человек, так любивший свою жену, может сам убить ее. Мучить - да, доводить до слез - да, но убить единственную любимую женщину и мать своих детей - это совсем другое…

После смерти жены Сталин писал своей матери: «Здравствуй, мама моя. Письмо твое получил. Я здоров, не беспокойся обо мне - я свою долю выдержу… Дети кланяются тебе. После кончины Нади тяжела моя личная жизнь. Но ничего, мужественный человек должен всегда оставаться мужественным».

Трудно представить, что человек врет своей матери и по такому серьезному вопросу, как смерть жены… Скорее всего, ее смерть была для него полной неожиданностью и очень сильно потрясла, может быть, даже сломала, сделав по-настоящему жестоким человеком. Больше Сталин никогда не женился, хотя, конечно, мог выбрать себе в супруги любых, самых красивых, женщин. Но он предпочел остаться один, никогда и никому больше не показывая своих истинных чувств и ни к кому не привязываясь…

Напомню, что также я рассказывала про и личного пилота и телохранителя Сталина

• 52570 просмотров