] на *** шоссе, барин лет сорока с небольшим, в запыленном пальто и клетчатых панталонах, у своего слуги, молодого и щекастого малого с беловатым пухом на подбородке и маленькими тусклыми глазенками.
Слуга, в котором все: и бирюзовая сережка в ухе, и напомаженные разноцветные волосы, и учтивые телодвижения, словом, все изобличало человека новейшего, усовершенствованного поколения, посмотрел снисходительно вдоль дороги и ответствовал: "Никак нет-с, не видать".
– Не видать? – повторил барин.
– Не видать, – вторично ответствовал слуга.
Барин вздохнул и присел на скамеечку. Познакомим с ним читателя, пока он сидит, подогнувши под себя ножки и задумчиво поглядывая кругом.
Зовут его Николаем Петровичем Кирсановым. У него в пятнадцати верстах от постоялого дворика хорошее имение в двести душ, или, как он выражается с тех пор, как размежевался с крестьянами и завел "ферму", – в две тысячи десятин земли. Отец его, боевой генерал 1812 года, полуграмотный, грубый, но не злой русский человек, всю жизнь свою тянул лямку, командовал сперва бригадой, потом дивизией и постоянно жил в провинции, где в силу своего чина играл довольно значительную роль. Николай Петрович родился на юге России, подобно старшему своему брату Павлу, о котором речь впереди, и воспитывался до четырнадцатилетнего возраста дома, окруженный дешевыми гувернерами, развязными, но подобострастными адъютантами и прочими полковыми и штабными личностями. Родительница его, из фамилии Колязиных, в девицах Agathe, а в генеральшах Агафоклея Кузьминишна Кирсанова, принадлежала к числу "матушек-командирш", носила пышные чепцы и шумные шелковые платья, в церкви подходила первая ко кресту, говорила громко и много, допускала детей утром к ручке, на ночь их благословляла, – словом, жила в свое удовольствие. В качестве генеральского сына Николай Петрович – хотя не только не отличался храбростью, но даже заслужил прозвище трусишки – должен был, подобно брату Павлу, поступить в военную службу; но он переломил себе ногу в самый тот день, когда уже прибыло известие об его определении, и, пролежав два месяца в постели, на всю жизнь остался "хроменьким". Отец махнул на него рукой и пустил его по штатской. Он повез его в Петербург, как только ему минул восемнадцатый год, и поместил его в университет. Кстати, брат его о ту пору вышел офицером в гвардейский полк. Молодые люди стали жить вдвоем, на одной квартире, под отдаленным надзором двоюродного дяди с материнской стороны, Ильи Колязина, важного чиновника. Отец их вернулся к своей дивизии и к своей супруге и лишь изредка присылал сыновьям большие четвертушки серой бумаги, испещренные размашистым писарским почерком. На конце этих четвертушек красовались старательно окруженные "выкрутасами" слова: "Пиотр Кирсаноф, генерал-майор". В 1835 году Николай Петрович вышел из университета кандидатом, и в том же году генерал Кирсанов, уволенный в отставку за неудачный смотр, приехал в Петербург с женою на житье. Он нанял было дом у Таврического сада и записался в английский клуб, но внезапно умер от удара. Агафоклея Кузьминишна скоро за ним последовала: она не могла привыкнуть к глухой столичной жизни; тоска отставного существованья ее загрызла. Между тем Николай Петрович успел, еще при жизни родителей и к немалому их огорчению, влюбиться в дочку чиновника Преполовенского, бывшего хозяина его квартиры, миловидную и, как говорится, развитую девицу: она в журналах читала серьезные статьи в отделе "Наук". Он женился на ней, как только минул срок траура, и, покинув министерство уделов, куда по протекции отец его записал, блаженствовал со своею Машей сперва на даче около Лесного института, потом в городе, в маленькой и хорошенькой квартире, с чистою лестницей и холодноватою гостиной, наконец – в деревне, где он поселился окончательно и где у него в скором времени родился сын Аркадий. Супруги жили очень хорошо и тихо: они почти никогда не расставались, читали вместе, играли в четыре руки на фортепьяно, пели дуэты; она сажала цветы и наблюдала за птичьим двором, он изредка ездил на охоту и занимался хозяйством, а Аркадий рос да рос – тоже хорошо и тихо. Десять лет прошло как сон. В 47-м году жена Кирсанова скончалась. Он едва вынес этот удар, поседел в несколько недель; собрался было за границу, чтобы хотя немного рассеяться... но тут настал 48-й год. Он поневоле вернулся в деревню и после довольно продолжительного бездействия занялся хозяйственными преобразованиями. В 55-м году он повез сына в университет; прожил с ним три зимы в Петербурге, почти никуда не выходя и стараясь заводить знакомства с молодыми товарищами Аркадия. На последнюю зиму он приехать не мог, – и вот мы видим его в мае месяце 1859 года, уже совсем седого, пухленького и немного сгорбленного: он ждет сына, получившего, как некогда он сам, звание кандидата.
Слуга, из чувства приличия, а может быть, и не желая остаться под барским глазом, зашел под ворота и закурил трубку. Николай Петрович поник головой и начал глядеть на ветхие ступеньки крылечка: крупный пестрый цыпленок степенно расхаживал по ним, крепко стуча своими большими желтыми ногами; запачканная кошка недружелюбно посматривала на него, жеманно прикорнув на перила. Солнце пекло; из полутемных сеней постоялого дворика несло запахом теплого ржаного хлеба. Замечтался наш Николай Петрович. "Сын... кандидат... Аркаша..." – беспрестанно вертелось у него в голове; он пытался думать о чем-нибудь другом, и опять возвращались те же мысли. Вспомнилась ему покойница-жена... "Не дождалась!" – шепнул он уныло... Толстый сизый голубь прилетел на дорогу и поспешно отправился пить в лужицу возле колодца. Николай Петрович стал глядеть на него, а ухо его уже ловило стук приближающихся колес...
– Никак они едут-с, – доложил слуга, вынырнув из-под ворот.
Николай Петрович вскочил и устремил глаза вдоль дороги. Показался тарантас, запряженный тройкой ямских лошадей; в тарантасе мелькнул околыш студентской фуражки, знакомый очерк дорогого лица...
– Аркаша! Аркаша! – закричал Кирсанов, и побежал, и замахал руками... Несколько мгновений спустя его губы уже прильнули к безбородой, запыленной и загорелой щеке молодого кандидата.
– Дай же отряхнуться, папаша, – говорил несколько сиплым от дороги, но звонким юношеским голосом Аркадий, весело отвечая на отцовские ласки, – я тебя всего запачкаю.
– Ничего, ничего, – твердил, умиленно улыбаясь, Николай Петрович и раза два ударил рукою по воротнику сыновней шинели и по собственному пальто. – Покажи-ка себя, покажи-ка, – прибавил он, отодвигаясь, и тотчас же пошел торопливыми шагами к постоялому двору, приговаривая: "Вот сюда, сюда, да лошадей поскорее".
Николай Петрович казался гораздо встревоженнее своего сына; он словно потерялся немного, словно робел. Аркадий остановил его.
– Папаша, – сказал он, – позволь познакомить тебя с моим добрым приятелем, Базаровым, о котором я тебе так часто писал. Он так любезен, что согласился погостить у нас.
Николай Петрович быстро обернулся и, подойдя к человеку высокого роста в длинном балахоне с кистями, только что вылезшему из тарантаса, крепко стиснул его обнаженную красную руку, которую тот не сразу ему подал.
– Душевно рад, – начал он, – и благодарен за доброе намерение посетить нас; надеюсь... позвольте узнать ваше имя и отчество?
– Евгений Васильев, – отвечал Базаров ленивым, но мужественным голосом и, отвернув воротник балахона, показал Николаю Петровичу все свое лицо. Длинное и худое, с широким лбом, кверху плоским, книзу заостренным носом, большими зеленоватыми глазами и висячими бакенбардами песочного цвету, оно оживлялось спокойной улыбкой и выражало самоуверенность и ум.
– Надеюсь, любезнейший Евгений Васильич, что вы не соскучитесь у нас, – продолжал Николай Петрович.
Тонкие губы Базарова чуть тронулись; но он ничего не отвечал и только приподнял фуражку. Его темно-белокурые волосы, длинные и густые, не скрывали крупных выпуклостей просторного черепа.
– Так как же, Аркадий, – заговорил опять Николай Петрович, оборачиваясь к сыну, – сейчас закладывать лошадей, что ли? Или вы отдохнуть хотите?
– Дома отдохнем, папаша; вели закладывать.
– Сейчас, сейчас, – подхватил отец. – Эй, Петр, слышишь? Распорядись, братец, поживее.
Петр, который в качестве усовершенствованного слуги не подошел к ручке барича, а только издали поклонился ему, снова скрылся под воротами.
– Я здесь с коляской, но и для твоего тарантаса есть тройка, – хлопотливо говорил Николай Петрович, между тем как Аркадий пил воду из железного ковшика, принесенного хозяйкой постоялого двора, а Базаров закурил трубку и подошел к ямщику, отпрягавшему лошадей, – только коляска двухместная, и вот я не знаю, как твой приятель...
– Он в тарантасе поедет, – перебил вполголоса Аркадий. – Ты с ним, пожалуйста, не церемонься. Он чудесный малый, такой простой – ты увидишь.
Кучер Николая Петровича вывел лошадей.
– Ну, поворачивайся, толстобородый! – обратился Базаров к ямщику.
– Слышь, Митюха, – подхватил другой тут же стоявший ямщик с руками, засунутыми в задние прорехи тулупа, – барин-то тебя как прозвал? Толстобородый и есть.
Митюха только шапкой тряхнул и потащил вожжи с потной коренной.
– Живей, живей, ребята, подсобляйте, – воскликнул Николай Петрович, – на водку будет!
В несколько минут лошади были заложены; отец с сыном поместились в коляске; Петр взобрался на козлы; Базаров вскочил в тарантас, уткнулся головой в кожаную подушку – и оба экипажа покатили.
– Так вот как, наконец ты кандидат и домой приехал, – говорил Николай Петрович, потрогивая Аркадия то по плечу, то по колену. – Наконец!
– А что дядя? здоров? – спросил Аркадий, которому, несмотря на искреннюю, почти детскую радость, его наполнявшую, хотелось поскорее перевести разговор с настроения взволнованного на обыденное.
– Здоров. Он хотел было выехать со мной к тебе навстречу, да почему-то раздумал.
– А ты долго меня ждал? – спросил Аркадий.
– Да часов около пяти.
– Добрый папаша!
Аркадий живо повернулся к отцу и звонко поцеловал его в щеку. Николай Петрович тихонько засмеялся.
– Какую я тебе славную лошадь приготовил! – начал он, – ты увидишь. И комната твоя оклеена обоями.
– А для Базарова комната есть?
– Найдется и для него.
– Пожалуйста, папаша, приласкай его. Я не могу тебе выразить, до какой степени я дорожу его дружбой.
– Ты недавно с ним познакомился?
– Недавно.
– То-то прошлою зимой я его не видал. Он чем занимается?
– Главный предмет его – естественные науки. Да он все знает. Он в будущем году хочет держать на доктора.
– А! он по медицинскому факультету, – заметил Николай Петрович и помолчал. – Петр, – прибавил он и протянул руку, – это никак наши мужики едут?
Петр глянул в сторону, куда указывал барин. Несколько телег, запряженных разнузданными лошадьми, шибко катились по узкому проселку. В каждой телеге сидело по одному, много по два мужика в тулупах нараспашку.
– Точно так-с, – промолвил Петр.
– Куда это они едут, в город, что ли?
– Полагать надо, что в город. В кабак, – прибавил он презрительно и слегка наклонился к кучеру, как бы ссылаясь на него. Но тот даже не пошевельнулся: это был человек старого закала, не разделявший новейших воззрений.
– Хлопоты у меня большие с мужиками в нынешнем году, – продолжал Николай Петрович, обращаясь к сыну. – Не платят оброка. Что ты будешь делать?
– А своими наемными работниками ты доволен?
– Да, – процедил сквозь зубы Николай Петрович. – Подбивают их, вот что беда; ну, и настоящего старания все еще нету. Сбрую портят. Пахали, впрочем, ничего. Перемелется – мука будет. Да разве тебя теперь хозяйство занимает?
– Тени нет у вас, вот что горе, – заметил Аркадий, не отвечая на последний вопрос.
– Я с северной стороны над балконом большую маркизу приделал, – промолвил Николай Петрович, – теперь и обедать можно на воздухе.
– Что-то на дачу больно похоже будет... а впрочем, это все пустяки. Какой зато здесь воздух! Как славно пахнет! Право, мне кажется, нигде в мире так не пахнет, как в здешних краях! Да и небо здесь...
Аркадий вдруг остановился, бросил косвенный взгляд назад и умолк.
– Конечно, – заметил Николай Петрович, – ты здесь родился, тебе все должно казаться здесь чем-то особенным...
– Ну, папаша, это все равно, где бы человек ни родился.
– Однако...
– Нет, это совершенно все равно.
Николай Петрович посмотрел сбоку на сына, и коляска проехала с полверсты, прежде чем разговор возобновился между ними.
– Не помню, писал ли я тебе, – начал Николай Петрович, – твоя бывшая нянюшка, Егоровна, скончалась.
– Неужели? Бедная старуха! А Прокофьич жив?
– Жив и нисколько не изменился. Все так же брюзжит. Вообще ты больших перемен в Марьине не найдешь.
– Приказчик у тебя все тот же?
– Вот разве что приказчика я сменил. Я решился не держать больше у себя вольноотпущенных, бывших дворовых, или по крайней мере, не поручать им никаких должностей, где есть ответственность. (Аркадий указал глазами на Петра.) Il est libre, en effet, {Он в самом деле вольный (франц.).} – заметил вполголоса Николай Петрович, – но ведь он – камердинер. Теперь у меня приказчик из мещан: кажется, дельный малый. Я ему назначил двести пятьдесят рублей в год. Впрочем, – прибавил Николай Петрович, потирая лоб и брови рукою, что у него всегда служило признаком внутреннего смущения, – я тебе сейчас сказал, что ты не найдешь перемен в Марьине... Это не совсем справедливо. Я считаю своим долгом предварить тебя, хотя...
Он запнулся на мгновенье и продолжал уже по-французски.
– Строгий моралист найдет мою откровенность неуместною, но, во-первых, это скрыть нельзя, а во-вторых, тебе известно, у меня всегда были особенные принципы насчет отношений отца к сыну. Впрочем, ты, конечно, будешь вправе осудить меня. В мои лета... Словом, эта... эта девушка, про которую ты, вероятно, уже слышал...
– Фенечка? – развязно спросил Аркадий.
Николай Петрович покраснел.
– Не называй ее, пожалуйста, громко... Ну, да... она теперь живет у меня. Я ее поместил в доме... там были две небольшие комнатки. Впрочем, это все можно переменить.
– Помилуй, папаша, зачем?
– Твой приятель у нас гостить будет... неловко...
– Насчет Базарова ты, пожалуйста, не беспокойся. Он выше всего этого.
– Ну, ты, наконец, – проговорил Николай Петрович. – Флигелек-то плох – вот беда.
– Помилуй, папаша, – подхватил Аркадий, – ты как будто извиняешься; как тебе не совестно.
– Конечно, мне должно быть совестно, – отвечал Николай Петрович, все более и более краснея.
– Полно, папаша, полно, сделай одолжение! – Аркадий ласково улыбнулся. "В чем извиняется!" – подумал он про себя, и чувство снисходительной нежности к доброму и мягкому отцу, смешанное с ощущением какого-то тайного превосходства, наполнило его душу. – Перестань, пожалуйста, – повторил он еще раз, невольно наслаждаясь сознанием собственной развитости и свободы.
Николай Петрович глянул на него из-под пальцев руки, которою он продолжал тереть себе лоб, и что-то кольнуло его в сердце... Но он тут же обвинил себя.
– Вот это уж наши поля пошли, – проговорил он после долгого молчания.
– А это впереди, кажется, наш лес? – спросил Аркадий.
– Да, наш. Только я его продал. В нынешнем году его сводить будут.
– Зачем ты его продал?
– Деньги были нужны; притом же эта земля отходит к мужикам.
– Которые тебе оброка не платят?
– Это уж их дело, а впрочем, будут же они когда-нибудь платить.
– Жаль леса, – заметил Аркадий и стал глядеть кругом.
Места, по которым они проезжали, не могли назваться живописными. Поля, все поля, тянулись вплоть до самого небосклона, то слегка вздымаясь, то опускаясь снова; кое-где виднелись небольшие леса, и, усеянные редким и низким кустарником, вились овраги, напоминая глазу их собственное изображение на старинных планах екатерининского времени. Попадались и речки с обрытыми берегами, и крошечные пруды с худыми плотинами, и деревеньки с низкими избенками под темными, часто до половины разметанными крышами, и покривившиеся молотильные сарайчики с плетенными из хвороста стенами и зевающими воротищами возле опустелых гумен, и церкви, то кирпичные с отвалившеюся кое-где штукатуркой, то деревянные с наклонившимися крестами и разоренными кладбищами. Сердце Аркадия понемногу сжималось. Как нарочно, мужички встречались все обтерханные, на плохих клячонках; как нищие в лохмотьях, стояли придорожные ракиты с ободранною корой и обломанными ветвями; исхудалые, шершавые, словно обглоданные, коровы жадно щипали траву по канавам. Казалось, они только что вырвались из чьих-то грозных, смертоносных когтей – и, вызванный жалким видом обессиленных животных, среди весеннего красного дня вставал белый призрак безотрадной, бесконечной зимы с ее метелями, морозами и снегами... "Нет, – подумал Аркадий, – небогатый край этот, не поражает он ни довольством, ни трудолюбием; нельзя, нельзя ему так остаться, преобразования необходимы... но как их исполнить, как приступить?.."
Так размышлял Аркадий... а пока он размышлял, весна брала свое. Все кругом золотисто зеленело, все широко и мягко волновалось и лоснилось под тихим дыханием теплого ветерка, все – деревья, кусты и травы; повсюду нескончаемыми звонкими струйками заливались жаворонки; чибисы то кричали, виясь над низменными лугами, то молча перебегали по кочкам; красиво чернея в нежной зелени еще низких яровых хлебов, гуляли грачи; они пропадали во ржи, уже слегка побелевшей, лишь изредка выказывались их головы в дымчатых ее волнах. Аркадий глядел, глядел, и, понемногу ослабевая, исчезали его размышления... Он сбросил с себя шинель и так весело, таким молоденьким мальчиком посмотрел на отца, что тот опять его обнял.
– Теперь уж недалеко, – заметил Николай Петрович, – вот стоит только на эту горку подняться, и дом будет виден. Мы заживем с тобой на славу, Аркаша; ты мне помогать будешь по хозяйству, если только это тебе не наскучит. Нам надобно теперь тесно сойтись друг с другом, узнать друг друга хорошенько, не правда ли?
– Конечно, – промолвил Аркадий, – но что за чудный день сегодня!
– Для твоего приезда, душа моя. Да, весна в полном блеске. А впрочем, я согласен с Пушкиным – помнишь, в Евгении Онегине:
Как грустно мне твое явленье,
Весна, весна, пора любви!
Какое...
– Аркадий! – раздался из тарантаса голос Базарова, – пришли мне спичку, нечем трубку раскурить.
Николай Петрович умолк, а Аркадий, который начал было слушать его не без некоторого изумления, но и не без сочувствия, поспешил достать из кармана серебряную коробочку со спичками и послал ее Базарову с Петром.
– Хочешь сигарку? – закричал опять Базаров.
– Давай, – отвечал Аркадий.
Петр вернулся к коляске и вручил ему вместе с коробочкой толстую черную сигарку, которую Аркадий немедленно закурил, распространяя вокруг себя такой крепкий и кислый запах заматерелого табаку, что Николай Петрович, отроду не куривший, поневоле, хотя незаметно, чтобы не обидеть сына, отворачивал нос.
Четверть часа спустя оба экипажа остановились перед крыльцом нового деревянного дома, выкрашенного серою краской и покрытого железною красною крышей. Это и было Марьино, Новая слободка тож, или, по крестьянскому наименованью, Бобылий хутор.
Толпа дворовых не высыпала на крыльцо встречать господ; показалась всего одна девочка лет двенадцати, а вслед за ней вышел из дому молодой парень, очень похожий на Петра, одетый в серую ливрейную куртку с белыми гербовыми пуговицами, слуга Павла Петровича Кирсанова. Он молча отворил дверцу коляски и отстегнул фартук тарантаса. Николай Петрович с сыном и с Базаровым отправились через темную и почти пустую залу, из-за двери которой мелькнуло молодое женское лицо, в гостиную, убранную уже в новейшем вкусе.
– Вот мы и дома, – промолвил Николай Петрович, снимая картуз и встряхивая волосами. – Главное, надо теперь поужинать и отдохнуть.
– Поесть действительно не худо, – заметил, потягиваясь, Базаров и опустился на диван.
– Да, да, ужинать давайте, ужинать поскорее. – Николай Петрович без всякой видимой причины потопал ногами. – Вот кстати и Прокофьич.
Вошел человек лет шестидесяти, беловолосый, худой и смуглый, в коричневом фраке с медными пуговицами и в розовом платочке на шее. Он осклабился, подошел к ручке к Аркадию и, поклонившись гостю, отступил к двери и положил руки за спину.
– Вот он, Прокофьич, – начал Николай Петрович, – приехал к нам наконец... Что? как ты его находишь?
– В лучшем виде-с, – проговорил старик и осклабился опять, но тотчас же нахмурил свои густые брови. – На стол накрывать прикажете? – проговорил он внушительно.
– Да, да, пожалуйста. Но не пройдете ли вы сперва в вашу комнату, Евгений Васильич?
– Нет, благодарствуйте, незачем. Прикажите только чемоданишко мой туда стащить да вот эту одёженку, – прибавил он, снимая с себя свой балахон.
– Очень хорошо. Прокофьич, возьми же их шинель. (Прокофьич, как бы с недоумением, взял обеими руками базаровскую "одёженку" и, высоко подняв ее над головою, удалился на цыпочках.) А ты, Аркадий, пойдешь к себе на минутку?
– Да, надо почиститься, – отвечал Аркадий и направился было к дверям, но в это мгновение вошел в гостиную человек среднего роста, одетый в темный английский сьют, модный низенький галстух и лаковые полусапожки, Павел Петрович Кирсанов. На вид ему было лет сорок пять: его коротко остриженные седые волосы отливали темным блеском, как новое серебро; лицо его, желчное, но без морщин, необыкновенно правильное и чистое, словно выведенное тонким и легким резцом, являло следы красоты замечательной; особенно хороши были светлые, черные, продолговатые глаза. Весь облик Аркадиева дяди, изящный и породистый, сохранил юношескую стройность и то стремление вверх, прочь от земли, которое большею частью исчезает после двадцатых годов.
Павел Петрович вынул из кармана панталон свою красивую руку с длинными розовыми ногтями, – руку, казавшуюся еще красивей от снежной белизны рукавчика, застегнутого одиноким крупным опалом, и подал ее племяннику. Совершив предварительно европейское "shake hands" {рукопожатие (англ.).}, он три раза, по-русски, поцеловался с ним, то есть три раза прикоснулся своими душистыми усами до его щек, и проговорил: "Добро пожаловать".
Николай Петрович представил его Базарову: Павел Петрович слегка наклонил свой гибкий стан и слегка улыбнулся, но руки не подал и даже положил ее обратно в карман.
– Я уже думал, что вы не приедете сегодня, – заговорил он приятным голосом, любезно покачиваясь, подергивая плечами и показывая прекрасные белые зубы. – Разве что на дороге случилось?
– Ничего не случилось, – отвечал Аркадий, – так, замешкались немного. Зато мы теперь голодны, как волки. Поторопи Прокофьича, папаша, а я сейчас вернусь.
– Постой, я с тобой пойду, – воскликнул Базаров, внезапно порываясь с дивана. Оба молодые человека вышли.
– Кто сей? – спросил Павел Петрович.
– Приятель Аркаши, очень, по его словам, умный человек.
– Он у нас гостить будет?
– Да.
– Этот волосатый?
– Ну да.
Павел Петрович постучал ногтями по столу.
– Я нахожу, что Аркадий s"est degourdi {стал развязнее (франц.).}, – заметил он. – Я рад его возвращению.
За ужином разговаривали мало. Особенно Базаров почти ничего не говорил, но ел много. Николай Петрович рассказывал разные случаи из своей, как он выражался фермерской жизни, толковал о предстоящих правительственных мерах, о комитетах, о депутатах, о необходимости заводить машины и т.д. Павел Петрович медленно похаживал взад и вперед по столовой (он никогда не ужинал), изредка отхлебывая из рюмки, наполненной красным вином, и еще реже произнося какое-нибудь замечание или скорее восклицание, вроде "а! эге! гм!". Аркадий сообщил несколько петербургских новостей, но он ощущал небольшую неловкость, ту неловкость, которая обыкновенно овладевает молодым человеком, когда он только что перестал быть ребенком и возвратился в место, где привыкли видеть и считать его ребенком. Он без нужды растягивал свою речь, избегал слова "папаша" и даже раз заменил его словом "отец", произнесенным, правда, сквозь зубы; с излишнею развязностью налил себе в стакан гораздо больше вина, чем самому хотелось, и выпил все вино. Прокофьич не спускал с него глаз и только губами пожевывал. После ужина все тотчас разошлись.
– А чудаковат у тебя дядя, – говорил Аркадию Базаров, сидя в халате возле его постели и насасывая короткую трубочку. – Щегольство какое в деревне, подумаешь! Ногти-то, ногти, хоть на выставку посылай!
– Да ведь ты не знаешь, – ответил Аркадий, – ведь он львом был в свое время. Я когда-нибудь расскажу тебе его историю. Ведь он красавцем был, голову кружил женщинам.
– Да, вот что! По старой, значит, памяти. Пленять-то здесь, жаль, некого. Я все смотрел: этакие у него удивительные воротнички, точно каменные, и подбородок так аккуратно выбрит. Аркадий Николаич, ведь это смешно?
– Пожалуй; только он, право, хороший человек.
– Архаическое явление! А отец у тебя славный малый. Стихи он напрасно читает и в хозяйстве вряд ли смыслит, но он добряк.
– Отец у меня золотой человек.
– Заметил ли ты, что он робеет?
Аркадий качнул головою, как будто он сам не робел.
– Удивительное дело, – продолжал Базаров, – эти старенькие романтики! Разовьют в себе нервную систему до раздражения... ну, равновесие и нарушено. Однако прощай! В моей комнате английский рукомойник, а дверь не запирается. Все-таки это поощрять надо – английские рукомойники, то есть прогресс!
Базаров ушел, а Аркадием овладело радостное чувство. Сладко засыпать в родимом доме, на знакомой постеле, под одеялом, над которым трудились любимые руки, быть может руки нянюшки, те ласковые, добрые и неутомимые руки. Аркадий вспомнил Егоровну, и вздохнул, и пожелал ей царствия небесного... О себе он не молился.
И он и Базаров заснули скоро, но другие лица в доме долго еще не спали. Возвращение сына взволновало Николая Петровича. Он лег в постель, но не загасил свечки и, подперши рукою голову, думал долгие думы. Брат его сидел далеко за полночь в своем кабинете, на широком гамбсовом кресле, перед камином, в котором слабо тлел каменный уголь. Павел Петрович не разделся, только китайские красные туфли без задков сменили на его ногах лаковые полусапожки. Он держал в руках последний нумер Galignani, но он не читал; он глядел пристально в камин, где, то замирая, то вспыхивая, вздрагивало голубоватое пламя... Бог знает, где бродили его мысли, но не в одном только прошедшем бродили они: выражение его лица было сосредоточенно и угрюмо, чего не бывает, когда человек занят одними воспоминаниями. А в маленькой задней комнатке, на большом сундуке, сидела, в голубой душегрейке и с наброшенным белым платком на темных волосах, молодая женщина, Фенечка, и то прислушивалась, то дремала, то посматривала на растворенную дверь, из-за которой виднелась детская кроватка и слышалось ровное дыхание спящего ребенка.
На другое утро Базаров раньше всех проснулся и вышел из дома. "Эге! – подумал он, посмотрев кругом, – местечко-то неказисто". Когда Николай Петрович размежевался с своими крестьянами, ему пришлось отвести под новую усадьбу десятины четыре совершенно ровного и голого поля. Он построил дом, службы и ферму, разбил сад, выкопал пруд и два колодца; но молодые деревца плохо принимались, в пруде воды набралось очень мало, и колодцы оказались солонковатого вкуса. Одна только беседка из сирени и акаций порядочно разрослась; в ней иногда пили чай и обедали. Базаров в несколько минут обегал все дорожки сада, зашел на скотный двор, на конюшню, отыскал двух дворовых мальчишек, с которыми тотчас свел знакомство, и отправился с ними в небольшое болотце, с версту от усадьбы, за лягушками.
– На что тебе лягушки, барин? – спросил его один из мальчиков.
– А вот на что, – отвечал ему Базаров, который владел особенным уменьем возбуждать к себе доверие в людях низших, хотя он никогда не потакал им и обходился с ними небрежно, – я лягушку распластаю да посмотрю, что у нее там внутри делается; а так как мы с тобой те же лягушки, только что на ногах ходим, я и буду знать, что и у нас внутри делается.
– Да на что тебе это?
– А чтобы не ошибиться, если ты занеможешь и мне тебя лечить придется.
– Разве ты дохтур?
– Да.
– Васька, слышь, барин говорит, что мы с тобой те же лягушки. Чудно!
– Я их боюсь, лягушек-то, – заметил Васька, мальчик лет семи, с белою, как лен, головою, в сером казакине с стоячим воротником и босой.
– Чего бояться? разве они кусаются?
– Ну, полезайте в воду, философы, – промолвил Базаров.
Между тем Николай Петрович тоже проснулся и отправился к Аркадию, которого застал одетым. Отец и сын вышли на террасу, под навес маркизы; возле перил, на столе, между большими букетами сирени, уже кипел самовар. Явилась девочка, та самая, которая накануне первая встретила приезжих на крыльце, и тонким голосом проговорила:
– Федосья Николаевна не совсем здоровы, прийти не могут; приказали вас спросить, вам самим угодно разлить чай или прислать Дуняшу?
– Я сам разолью, сам, – поспешно подхватил Николай Петрович. – Ты, Аркадий, с чем пьешь чай, со сливками или с лимоном?
– Со сливками, – отвечал Аркадий и, помолчав немного, вопросительно произнес: – Папаша?
Николай Петрович с замешательством посмотрел на сына.
– Что? – промолвил он.
Аркадий опустил глаза.
– Извини, папаша, если мой вопрос тебе покажется неуместным, – начал он, – но ты сам, вчерашнею своею откровенностью, меня вызываешь на откровенность... ты не рассердишься?..
– Говори.
– Ты мне даешь смелость спросить тебя... Не оттого ли Фен... не оттого ли она не приходит сюда чай разливать, что я здесь?
Николай Петрович слегка отвернулся.
– Может быть, – проговорил он наконец, – она предполагает... она стыдится...
Аркадий быстро вскинул глазами на отца.
– Напрасно ж она стыдится. Во-первых, тебе известен мой образ мыслей (Аркадию очень было приятно произнести эти слова), а во-вторых – захочу ли я хоть на волос стеснять твою жизнь, твои привычки? Притом, я уверен, ты не мог сделать дурной выбор; если ты позволил ей жить с тобой под одною кровлей, стало быть она это заслуживает: во всяком случае, сын отцу не судья, и в особенности я, и в особенности такому отцу, который, как ты, никогда и ни в чем не стеснял моей свободы.
Голос Аркадия дрожал сначала: он чувствовал себя великодушным, однако в то же время понимал, что читает нечто вроде наставления своему отцу; но звук собственных речей сильно действует на человека, и Аркадий произнес последние слова твердо, даже с эффектом.
– Спасибо, Аркаша, – глухо заговорил Николай Петрович, и пальцы его опять заходили по бровям и по лбу. – Твои предположения действительно справедливы. Конечно, если б эта девушка не стоила... Это не легкомысленная прихоть. Мне неловко говорить с тобой об этом; но ты понимаешь, что ей трудно было прийти сюда при тебе, особенно в первый день твоего приезда.
– В таком случае я сам пойду к ней, – воскликнул Аркадий с новым приливом великодушных чувств и вскочил со стула. – Я ей растолкую, что ей нечего меня стыдиться.
Николай Петрович тоже встал.
– Аркадий, – начал он, – сделай одолжение... как же можно... там... Я тебя не предварил...
Но Аркадий уже не слушал его и убежал с террасы. Николай Петрович посмотрел ему вслед и в смущенье опустился на стул. Сердце его забилось... Представилась ли ему в это мгновение неизбежная странность будущих отношений между им и сыном, сознавал ли он, что едва ли не большее бы уважение оказал ему Аркадий, если б он вовсе не касался этого дела, упрекал ли он самого себя в слабости – сказать трудно; все эти чувства были в нем, но в виде ощущений – и то неясных; а с лица не сходила краска, и сердце билось.
Послышались торопливые шаги, и Аркадий вошел на террасу.
– Мы познакомились, отец! – воскликнул он с выражением какого-то ласкового и доброго торжества на лице. – Федосья Николаевна точно сегодня не совсем здорова и придет попозже. Но как же ты не сказал мне, что у меня есть брат? Я бы уже вчера вечером его расцеловал, как я сейчас расцеловал его.
Николай Петрович хотел что-то вымолвить, хотел подняться и раскрыть объятия... Аркадий бросился ему на шею.
– Что это? опять обнимаетесь? – раздался сзади их голос Павла Петровича.
Отец и сын одинаково обрадовались появлению его в эту минуту; бывают положения трогательные, из которых все-таки хочется поскорее выйти.
– Чему ж ты удивляешься? – весело заговорил Николай Петрович. – В кои-то веки дождался я Аркаши... Я со вчерашнего дня и насмотреться на него не успел.
– Я вовсе не удивляюсь, – заметил Павел Петрович, – я даже сам не прочь с ним обняться.
Аркадий подошел к дяде и снова почувствовал на щеках своих прикосновение его душистых усов. Павел Петрович присел к столу. На нем был изящный утренний, в английском вкусе, костюм; на голове красовалась маленькая феска. Эта феска и небрежно повязанный галстучек намекали на свободу деревенской жизни; но тугие воротнички рубашки, правда не белой, а пестренькой, как оно и следует для утреннего туалета, с обычною неумолимостью упиралась в выбритый подбородок.
– Где же новый твой приятель? – спросил он Аркадия.
– Его дома нет; он обыкновенно встает рано и отправляется куда-нибудь. Главное, не надо обращать на него внимания: он церемоний не любит.
– Да, это заметно. – Павел Петрович начал, не торопясь, намазывать масло на хлеб. – Долго он у нас прогостит?
– Как придется. Он заехал сюда по дороге к отцу.
– А отец его где живет?
– В нашей же губернии, верст восемьдесят отсюда. У него там небольшое именьице. Он был прежде полковым доктором.
– Тэ-тэ-тэ-тэ... То-то я все себя спрашивал: где слышал я эту фамилию: Базаров?.. Николай, помнится, в батюшкиной дивизии был лекарь Базаров?
– Кажется, был.
– Точно, точно. Так этот лекарь его отец. Гм! – Павел Петрович повел усами. – Ну, а сам господин Базаров, собственно, что такое? – спросил он с расстановкой.
– Что такое Базаров? – Аркадий усмехнулся. – Хотите, дядюшка, я вам скажу, что он собственно такое?
– Сделай одолжение, племянничек.
– Он нигилист.
– Как? – спросил Николай Петрович, а Павел Петрович поднял на воздух нож с куском масла на конце лезвия и остался неподвижен.
– Он нигилист, – повторил Аркадий.
– Нигилист, – проговорил Николай Петрович. – Это от латинского nihil, ничего, сколько я могу судить; стало быть, это слово означает человека, который... который ничего не признает?
– Скажи: который ничего не уважает, – подхватил Павел Петрович и снова принялся за масло.
– Который ко всему относится с критической точки зрения, – заметил Аркадий.
– А это не все равно? – спросил Павел Петрович.
– Нет, не все равно. Нигилист – это человек, который не склоняется ни перед какими авторитетами, который не принимает ни одного принципа на веру, каким бы уважением ни был окружен этот принцип.
– И что ж, это хорошо? – перебил Павел Петрович.
– Смотря как кому, дядюшка. Иному от этого хорошо, а иному очень дурно.
– Вот как. Ну, это, я вижу, не по нашей части. Мы, люди старого века, мы полагаем, что без принсипов (Павел Петрович выговаривал это слово мягко, на французский манер, Аркадий, напротив, произносил "прынцип", налегая на первый слог), без принсипов, принятых, как ты говоришь, на веру, шагу ступить, дохнуть нельзя. Vous avez change tout cela {Вы все это изменили (франц.).}, дай вам Бог здоровья и генеральский чин, а мы только любоваться вами будем, господа... как бишь?
– Нигилисты, – отчетливо проговорил Аркадий.
– Да. Прежде были гегелисты, а теперь нигилисты. Посмотрим, как вы будете существовать в пустоте, в безвоздушном пространстве; а теперь позвони-ка, пожалуйста, брат, Николай Петрович, мне пора пить мой какао.
Николай Петрович позвонил и закричал: "Дуняша!" Но вместо Дуняши на террасу вышла сама Фенечка. Это была молодая женщина лет двадцати трех, вся беленькая и мягкая, с темными волосами и глазами, с красными, детски пухлявыми губками и нежными ручками. На ней было опрятное ситцевое платье; голубая новая косынка легко лежала на ее круглых плечах. Она несла большую чашку какао и, поставив ее перед Павлом Петровичем, вся застыдилась: горячая кровь разлилась алою волной под тонкою кожицей ее миловидного лица. Она опустила глаза и остановилась у стола, слегка опираясь на самые кончики пальцев. Казалось, ей и совестно было, что она пришла, и в то же время она как будто чувствовала, что имела право прийти.
Павел Петрович строго нахмурил брови, а Николай Петрович смутился.
– Здравствуй, Фенечка, – проговорил он сквозь зубы.
– Здравствуйте-с, – ответила она негромким, но звучным голосом и, глянув искоса на Аркадия, который дружелюбно ей улыбался, тихонько вышла. Она ходила немножко вразвалку, но и это к ней пристало.
На террасе в течение нескольких мгновений господствовало молчание. Павел Петрович похлебывал свой какао и вдруг поднял голову.
– Вот и господин нигилист к нам жалует, – промолвил он вполголоса.
Действительно, по саду, шагая через клумбы, шел Базаров. Его полотняное пальто и панталоны были запачканы в грязи; цепкое болотное растение обвивало тулью его старой круглой шляпы; в правой руке он держал небольшой мешок; в мешке шевелилось что-то живое. Он быстро приблизился к террасе и, качнув головою, промолвил:
– Здравствуйте, господа; извините, что опоздал к чаю, сейчас вернусь; надо вот этих пленниц к месту пристроить.
– Что это у вас, пиявки? – спросил Павел Петрович.
– Нет, лягушки.
– Вы их едите или разводите?
– Для опытов, – равнодушно проговорил Базаров и ушел в дом.
– Это он их резать станет, – заметил Павел Петрович, – в принсипы не верит, а в лягушек верит.
Аркадий с сожалением посмотрел на дядю, и Николай Петрович украдкой пожал плечом. Сам Павел Петрович почувствовал, что сострил неудачно, и заговорил о хозяйстве и о новом управляющем, который накануне приходил к нему жаловаться, что работник Фома "либоширничает" и от рук отбился. "Такой уж он Езоп, – сказал он между прочим, – всюду протестовал себя дурным человеком; поживет и с глупостью отойдет".
20 мая 1859 г. Николай Петрович Кирсанов, соро-ка-трех-летний, но уже немо-лодой с виду помещик, волнуясь, ожидает на посто-ялом дворе своего сына Аркадия, который только что окончил универ-ситет.
Николай Петрович был сыном гене-рала, но пред-на-зна-ченная ему военная карьера не состо-я-лась (он в моло-дости сломал ногу и на всю жизнь остался «хроменьким»). Николай Петрович рано женился на дочке незнат-ного чинов-ника и был счастлив в браке. К его глубо-кому горю, супруга в 1847 г. скон-ча-лась. Все свои силы и время он посвятил воспи-танию сына, даже в Петер-бурге жил вместе с ним и старался сбли-зиться с това-ри-щами сына, студен-тами. Последнее время он усиленно занялся преоб-ра-зо-ва-нием своего имения.
Насту-пает счаст-ливый миг свидания. Однако Аркадий появ-ля-ется не один: с ним высокий, некра-сивый и само-уве-ренный молодой человек, начи-на-ющий доктор, согла-сив-шийся пого-стить у Кирса-новых. Зовут его, как он сам себя атте-стует, Евгений Васи-льевич Базаров.
Разговор отца с сыном на первых порах не клеится. Николая Петро-вича смущает Фенечка, девушка, которую он содержит при себе и от которой уже имеет ребенка. Аркадий снис-хо-ди-тельным тоном (это слегка коробит отца) стара-ется сгла-дить возникшую нелов-кость.
Дома их ждет Павел Петрович, старший брат отца. Павел Петрович и Базаров сразу же начи-нают ощущать взаимную анти-патию. Зато дворовые маль-чишки и слуги гостю охотно подчи-ня-ются, хотя он вовсе и не думает искать их распо-ло-жения.
Уже на следу-ющий день между База-ровым и Павлом Петро-вичем проис-ходит словесная стычка, причем её иници-а-тором явля-ется Кирсанов-старший. Базаров не хочет поле-ми-зи-ро-вать, но все же выска-зы-ва-ется по главным пунктам своих убеж-дений. Люди, по его пред-став-ле-ниям, стре-мятся к той или иной цели, потому что испы-ты-вают различные «ощущения» и хотят добиться «пользы». Базаров уверен, что химия важнее искус-ства, а в науке важнее всего прак-ти-че-ский результат. Он даже гордится отсут-ствием у него «худо-же-ствен-ного смысла» и пола-гает, что изучать психо-логию отдель-ного инди-ви-дуума незачем: «Доста-точно одного чело-ве-че-ского экзем-пляра, чтобы судить обо всех других». Для База-рова не суще-ствует ни одного «поста-нов-ления в совре-менном нашем быту... которое бы не вызвало полного и беспо-щад-ного отри-цания». О собственных способ-но-стях он высо-кого мнения, но своему поко-лению отводит роль не сози-да-тельную — «сперва надо место расчи-стить».
Павлу Петро-вичу «ниги-лизм», испо-ве-ду-емый База-ровым и подра-жа-ющим ему Арка-дием, пред-став-ля-ется дерзким и необос-но-ванным учением, которое суще-ствует «в пустоте».
Аркадий стара-ется как-то сгла-дить возникшее напря-жение и расска-зы-вает другу историю жизни Павла Петро-вича. Он был блестящим и много-обе-ща-ющим офицером, любимцем женщин, пока не встретил свет-скую львицу княгиню Р*. Страсть эта совер-шенно изме-нила суще-ство-вание Павла Петро-вича, и, когда роман их закон-чился, он был полно-стью опустошен. От прошлого он сохра-няет лишь изыс-кан-ность костюма и манер да пред-по-чтение всего англий-ского.
Взгляды и пове-дение База-рова настолько раздра-жают Павла Петро-вича, что он вновь атакует гостя, но тот довольно легко и даже снис-хо-ди-тельно разби-вает все «силло-гизмы» против-ника, направ-ленные на защиту традиций. Николай Петрович стре-мится смяг-чить спор, но и он не может во всем согла-ситься с ради-каль-ными выска-зы-ва-ниями База-рова, хотя и убеж-дает себя, что они с братом уже отстали от жизни.
Молодые люди отправ-ля-ются в губерн-ский город, где встре-ча-ются с «учеником» База-рова, отпрыском откуп-щика, Ситни-ковым. Ситников ведет их в гости к «эман-си-пи-ро-ванной» даме, Кукшиной. Ситников и Кукшина принад-лежат к тому разряду «прогрес-си-стов», которые отвер-гают любые авто-ри-теты, гоняясь за модой на «свобо-до-мыслие». Они ничего толком не знают и не умеют, однако в своем «ниги-лизме» остав-ляют далеко за собой и Аркадия, и База-рова. Последний Ситни-кова откро-венно прези-рает, а у Кукшиной «зани-ма-ется больше шампан-ским».
Аркадий знакомит друга с Один-цовой, молодой, красивой и богатой вдовой, которой Базаров сразу же заин-те-ре-со-вы-ва-ется. Интерес этот отнюдь не плато-ни-че-ский. Базаров цинично говорит Аркадию: «Пожива есть...»
Аркадию кажется, что он влюблен в Один-цову, но это чувство напускное, тогда как между База-ровым и Один-цовой возни-кает взаимное тяго-тение, и она пригла-шает молодых людей пого-стить у нее.
В доме Анны Серге-евны гости знако-мятся с её младшей сестрой Катей, которая держится скованно. И Базаров чувствует себя не в своей тарелке, он на новом месте начал раздра-жаться и «глядел сердито». Аркадию тоже не по себе, и он ищет утешения в обще-стве Кати.
Чувство, внушенное База-рову Анной Серге-евной, ново для него; он, так прези-равший всякие прояв-ления «роман-тизма», вдруг обна-ру-жи-вает «роман-тика в самом себе». Базаров объяс-ня-ется с Один-цовой, и хотя та не тотчас же осво-бо-ди-лась от его объятий, однако, подумав, она приходит к выводу, что «спокой-ствие <...> лучше всего на свете».
Не желая стать рабом своей страсти, Базаров уезжает к отцу, уезд-ному лекарю, живу-щему непо-да-леку, и Один-цова не удер-жи-вает гостя. В дороге Базаров подводит итог проис-шед-шему и говорит: «...Лучше камни бить на мостовой, чем позво-лить женщине завла-деть хотя бы кончиком пальца. Это всё <...> вздор».
Отец и мать База-рова не могут нады-шаться на своего нена-гляд-ного «Енюшу», а он скучает в их обще-стве. Уже через пару дней он поки-дает роди-тель-ский кров, возвра-щаясь в имение Кирса-новых.
От жары и скуки Базаров обра-щает внимание на Фенечку и, застав её одну, крепко целует молодую женщину. Случайным свиде-телем поцелуя стано-вится Павел Петрович, кото-рого до глубины души возму-щает поступок «этого воло-са-того». Он особенно него-дует ещё и потому, что ему кажется: в Фенечке есть что-то общее с княгиней Р*.
Согласно своим нрав-ственным убеж-де-ниям, Павел Петрович вызы-вает База-рова на поединок. Чувствуя себя неловко и, понимая, что посту-па-ется прин-ци-пами, Базаров согла-ша-ется стре-ляться с Кирса-новым-старшим («С теоре-ти-че-ской точки зрения дуэль — неле-пость; ну, а с прак-ти-че-ской точки зрения — это дело другое»).
Базаров слегка ранит против-ника и сам подает ему первую помощь. Павел Петрович держится хорошо, даже подшу-чи-вает над собой, но при этом и ему и База-рову неловко. Николай Петрович, от кото-рого скрыли истинную причину дуэли, также ведет себя самым благо-родным образом, находя оправ-дание для действий обоих против-ников.
Послед-ствием дуэли стано-вится и то, что Павел Петрович, ранее реши-тельно возра-жавший против женитьбы брата на Фенечке, теперь сам угова-ри-вает Николая Петро-вича совер-шить этот шаг.
И у Аркадия с Катей уста-нав-ли-ва-ется гармо-ничное взаи-мо-по-ни-мание. Девушка прони-ца-тельно заме-чает, что Базаров для них — чужой, потому что «он хищный, а мы с вами ручные».
Окон-ча-тельно поте-рявший надежду на взаим-ность Один-цовой Базаров пере-ла-мы-вает себя и расста-ется с ней и Арка-дием. На прощание он говорит бывшему това-рищу: «Ты славный малый, но ты все-таки мякенький, либе-ральный барич...» Аркадий огорчен, но довольно скоро утеша-ется обще-ством Кати, объяс-ня-ется ей в любви и уверя-ется, что тоже любим.
Базаров же возвра-ща-ется в роди-тель-ские пенаты и стара-ется забыться в работе, но через несколько дней «лихо-радка работы с него соско-чила и заме-ни-лась тоск-ливою скукой и глухим беспо-кой-ством». Пробует он заго-ва-ри-вать с мужи-ками, однако ничего, кроме глупости, в их головах не обна-ру-жи-вает. Правда, и мужики видят в База-рове что-то «вроде шута горо-хо-вого».
Прак-ти-куясь на трупе тифоз-ного боль-ного, Базаров ранит себе палец и полу-чает зара-жение крови. Через несколько дней он уведом-ляет отца, что, по всем признакам, дни его сочтены.
Перед смертью Базаров просит Один-цову прие-хать и попро-щаться с ним. Он напо-ми-нает ей о своей любви и призна-ется, что все его гордые помыслы, как и любовь, пошли прахом. «А теперь вся задача гиганта — как бы умереть прилично, хотя никому до этого дела нет... Все равно: вилять хвостом не стану». С горечью говорит он, что не нужен России. «Да и кто нужен? Сапожник нужен, портной нужен, мясник...»
Когда База-рова по насто-янию роди-телей прича-щают, «что-то похожее на содро-гание ужаса мгно-венно отра-зи-лось на померт-вевшем лице».
Проходит шесть месяцев. В небольшой дере-вен-ской церкви венча-ются две пары: Аркадий с Катей и Николай Петрович с Фенечкой. Все были довольны, но что-то в этом доволь-стве ощуща-лось и искус-ственное, «точно все согла-си-лись разыг-рать какую-то просто-душную комедию».
Со временем Аркадий стано-вится отцом и рьяным хозя-ином, и в резуль-тате его усилий имение начи-нает прино-сить значи-тельный доход. Николай Петрович прини-мает на себя обязан-ности миро-вого посред-ника и усердно трудится на обще-ственном поприще. Павел Петрович прожи-вает в Дрез-дене и, хотя по-преж-нему выглядит джентль-меном, «жить ему тяжело».
Кукшина обитает в Гейдель-берге и якша-ется со студен-тами, изучает архи-тек-туру, в которой, по её словам, она открыла новые законы. Ситников женился на княжне, им помы-ка-ющей, и, как он уверяет, продол-жает «дело» База-рова, подви-заясь в роли публи-циста в каком-то темном журналь-чике.
На могилу База-рова часто приходят дряхлые старички и горько плачут и молятся за упокой души безвре-менно усоп-шего сына. Цветы на могильном холмике напо-ми-нают не об одном спокой-ствии «равно-душной» природы; они говорят также о вечном прими-рении и о жизни беско-нечной...
20-ое мая 1859 год Николай Петрович Кирсанов ожидает возвращения домой сына Аркадия, который удачно закончил учёбу.
Николай Петрович являлся сыном генерала, но уготовленная военная карьера не сложилась.
Глава 2.
Происходит встреча отца и сына, отец гордиться за своего сына. Но Аркадий вернулся не один. Молодой человек - Евгений Васильевич Базаров, представляется на обычной крестьянской манере, показывая всем видом, что ему неприятны дворянские условности. Молодой человек был высокого роста, непривлекательный и самоуверенный, начинающий доктор.
Глава 3-4
По дороге к поместью Кирсановых, Тургенев описывает природу. Рисует социальный пейзаж, через него у писателя, получается, рассказать нам про уровень жизни крестьян.
По возвращению домой Базаров знакомится с Павлом Петровичем. Между ними моментально возникает неприязнь. Тургенев показывает зарождение конфликта уже в различиях внешности, между аристократом и Базаровым - демократом.
Глава 5
Утром Базаров встает раньше всех и направляется ловить лягушек для медицинских опытов, а Николай Петрович рассказывает Аркадию о Фенечке, и он знакомится с любовницей отца. После Аркадий говорит отцу и дяде про Базарова, о том, что он – нигилист, человек, который не одобрает никаких авторитетов.
«Нигилист - это человек, который не склоняется ни перед какими авторитетами, который не принимает ни одного принципа на веру, каким уважением ни был бы окружен этот принцип».
Глава 6
В очередном споре с Павлом Петровичем о науке, Базаров выходит победителем. Он настолько уверен, что его не волнуют вопросы аристократа, которые он иронично и с превосходством произносит. В его понимании принципы, которые защищают аристократы, - «архаическое явление», препятствующие жить. Защищая, свое мнение все «отрицать», Базаров показывает суть того времени.
Глава 7
Аркадий пытается как-то смягчить появившееся напряжение и рассказывает Базарову историю любви Павла Петровича к некой княгини Р, сначала безумно любившей, а потом остывшей к нему. Эта любовь полностью изменила жизнь Павла Петровича, он поставил на этот роман все, и, когда он подошел к концу, Павел Петрович оказался полностью опустошённым.
Глава 8-9
В этой главе Тургеньев передает нам историю Фенечки - любовницы Николая Петровича, у них есть сын, которому 6 месяцев. Происходит знакомство Базарова с Фенечкой. Девушка понравилась Базарову, но он неможет понять, почему Фенечка стесняется связи с Николаем Петровичем.
Глава 10
В очередном противостояние между Павлом Петровичем и Базаровым показывается вся сила Базарова. Он определяет главный тезис нигилизма: «В настоящее время лучше всего отрицание - мы отрицаем».
Глава 11
Тургенев поставил под сомнение отрицание Базаровым природы, показывает художественное описание природы. Тургенев не поддерживает Базарова в том, что природа как мастерская, в которой человек работник.
Глава 12-13
Друзья едут в город, где сталкиваются с «учеником» Базарова - Ситниковым. Они идут в гости к «эмансипированной» даме, Кукшиной. Ситников и Кукшина относятся к разряду «прогрессистов», они отрицают все авторитеты, гоняясь за модой на «свободомыслие». Толком они ничего не умеют и не знают, но все таки в своём «нигилизме» уходят далеко вперед от Аркадия, и Базарова.
Глава 14 -15
Базаров знакомиться с Одинцовой, молодая вдова, которая его сразу же заинтересовала. Аркадий считает, что любит Одинцову, но между Базаровым и Одинцовой появляется взаимное притяжение, и она зовет друзей к себе в гости. В главе Базаров грубо отзывается об Одинцовой, называя ее особой из разряда млекопитающих. Тургеньев рассказывает об Одинцово, что она свободна и решительна, что жизнь к ней была не благосклонна.
Глава 16
В гостях у Одинцовой друзья знакомятся с младшей сестрой Катей, которая ведет себя очень скромно. Базарову не по себе на новом месте, как и Аркадию. Аркадий начинает общаться с Катей.
Глава 17 -18
Базаров впервые испытывает чувство, возникшее к Анне Сергеевне, он призирает себя за это, так как обнаруживает в себе романтика. Он признается во всем Одинцовой, но ее пугает такая страсть, она освободилась из его объятий, оставшись абсолютно спокойной.
Глава 19
Базаров начинает меняться, начинает терять свои позиции, которые ранее отстаивал с такой твердостью. Влюбляясь, он перестает быть таким, как прежде. Это его раздражает, он надеется, что сможет избавиться от этого чувства.
Глава 20-21
Не желая зависеть от этого чувства Базаров едет к отцу, который живет недалеко, и Одинцова свободно отпускает его.
«лучше камни на мостовой бить, чем позволить женщине завладеть хотя бы кончиком пальца» Е. Базаров
Глава 22 - 23
Друзья заехали в Никольское, но безрезультатно, их там не особо ждали, а в Марьине рады были видеть. Базаров вновь возвращается к своим лягушкам, а Аркадий не мог забыть Катю, находит предлог и едет к ней. От скуки Базаров увидев Фенечку одну, крепко целует, это видит Павел Петрович, и вызывает Базарова на дуэль.
Глава 24
Базаров ранит Павла Петровича, но сам же оказывает ему первую помощь. Николаю Петровичу, не сказали настоящую причину дуэли, он ведет себя благородно и находит оправдание для обоих противников.
Глава 25 -26
Базаров уезжает из Марьино, но заезжает к Одинцовой. Они оба приходят к выводу, что чувсча необходимо заменить дружбой. Аркадий и Катя превосходно друг друга понимают, и девушка отмечает, что Базаров для них- чужой. На последок Базаров говорит другу, что он хороший, но все таки либеральный барич. Аркадий расстраивается, но находит утешение в обществе Кати, признается ей в любви и понимает, что его тоже любят
Глава 27
Базаров вновь возвращается домой и пытается полностью погрузиться в работу, однако через несколько дней ему становится скучно. Проводя опыты на трупе тифозного больного, порежет себе палец и врезультате у него - заражение крови. Через пару дней, он говорит отцу, что скорее всего, ему осталось недолго.
Перед смертью Базаров попросил Одинцову заехать к нему и попрощаться. Он вспоминает о том как сильно ее любил, и говорит, что его гордость, как и любовь пошли прахом.
Прошло 6 месяцев. В деревенской церкви проходит две свадьбы: Кати с Аркадием, и Фенечки с Николаем Петровичем.
Аркадий стал отцом и усердным хозяином, и его усилия начинают приносить доход.
Глава 28
На могилу Базарова продолжают ходить дряхлые старички, продолжают плакать и молиться, за упокой души ушедшего сына.
- Кратчайшее содержание (читается за 30 секунд)
- Подробное краткое содержание (читается за 2 минуты)
- Краткое содержание по главам (читается за 5 минут)
Кратчайшее содержание
В романе рассказывается о сложных взаимоотношениях двух друзей – Евгения Базарова и Аркадия Кирсанова с отцом и дядей последнего. У них совершенно разные взгляды на жизнь. Это приводит их к постоянным спорам и скандалам. Базаров неожиданно влюбляется в Анну Одинцову. Он чувствует, что его принципы не могут спасти его от этого чувства. Аркадий находит своё счастье с Катей Одинцовой. Базаров трагически умирает от страшной болезни.
Читать краткое подробное содержание Тургенев Отцы и Дети
Роман Тургенева «Отцы и дети» начинается с того, что дворянин Николай Петрович Кирсанов, владелец поместья Марьино, ожидает приезда своего сына Аркадия Кирсанова, который возвращается из Петербурга, окончив университет. Он, наконец, приезжает, и не один. Аркадий знакомит отца со своим другом Евгением Базаровым. Его образ кажется людям немного странным: черный балахон, длинные волосы, худое лицо и зеленые глаза. Кирсанов-младший расхваливает его отцу, убеждает его, что Евгений – очень интересный и умный человек. Они все вместе едут в поместье Кирсановых, Базаров на тарантасе, а отец с сыном – в коляске.
В дороге Николай Петрович поведал сыну все домашние новости, о смерти его няни. Пожаловался, что дела у него идут из рук вон плохо, его работники совсем обленились, пьянствуют, не платят оброк. И с деньгами совсем худо. Аркадий же рассказывает о своём новом друге, о том, что он собирается стать врачом и его необычном мировоззрении.
Они прибыли домой, чему Аркадий несказанно рад. Сразу же они встречают старшего брата Николая Петровича Павла. Это ещё красивый, подтянутый мужчина, который следует английскому стилю в одежде. Он модно одет и ухожен, что вызывает усмешки у Базарова. Павел не слишком любезно принимает гостя, даже не подаёт ему руку. Уже начиная с первой встречи, они с Евгением не понравились друг другу. Позднее, друзья удаляются отдохнуть с дороги и обсудить последние впечатления. Базаров признаётся Аркадию, что считает его дядю странноватым.
На следующий день с утра Евгений отправился поискать лягушек для своих медицинских опытов. Павел Петрович расспрашивает племянника о его приятеле. Аркадий рассказывает, что его друг является нигилистом, который все отрицает и никаких принципов не признает.
Аркадий познакомился с Фенечкой, которая родила сына его отцу. Николай Петрович находится в замешательстве, ему очень неловко перед сыном, но тот его поддерживает и убеждает, что ничего против не имеет.
Завтракая, гость и Павел начали спор. Старший Кирсанов не желает понять и принять убеждения и принципы Базарова, которые считает совершенно бесполезными. Евгений же отрицает всякую пользу искусства, поэзии, всего возвышенного, и заявляет, что есть вещи гораздо важнее, например, точные науки. Брат Павла, опасаясь, что спор перерастёт в скандал, пытается сменить предмет разговора. Аркадий упрекает Евгения, что он был слишком резок с его дядей и рассказывает ему о непростой жизни последнего. Павла Петровича Кирсанова ждали прекрасное будущее и карьера, он разбивал женские сердца. Это продолжалось до тех пор, пока он сам не стал жертвой любви к прекрасной княгине Р., замужней даме, очаровавшей немало мужчин. Павел Петрович бросил карьеру, чтобы последовать за любимой женщиной, но она оказалась непостоянна и разорвала отношения с ним. Кирсанов возвратился на в Россию, в нем трудно было узнать прежнего красавца. Он так и не завёл своей семью. После вести о смерти княгини Р. он окончательно перебрался в Марьино, к брату.
Павел Кирсанов пытается утешиться, играя с малолетним Митей, сыном Николая, и общаясь с Фенечкой. Аркадий уверен, что отцу нужно вступить с ней в законный брак.
Обитатели поместья свыклись с Базаровым. Особенно хорошо он общается с Фенечкой. Но он не скрывает своего надменного отношения к старшим Кирсановым и их взглядам. Но Павел не намерен уступать этому плебею, как он называет Евгения. Отношения между ними накаляются, все сильнее показывается пропасть между двумя поколениями.
Друзья поехали с визитом к родственнику Кирсановых, Матвею Ильичу Колязину, который пригласил их к губернатору. Тот предложил им поприсутствовать у него на балу. Там молодые люди познакомились с Анной Сергеевной Одинцовой, привлекательной молодой вдовой. Базаров с удивлением обнаруживает, что он заинтересовался ею и не скрывает, что она отличается от других женщин. Вскоре Анна пригласила Евгения и Аркадия в своё поместье Никольское. Базаров проводит много времени, общаясь с Одинцовой, а Аркадий коротает время с её младшей сестрой Катериной. Со временем он понимает, что его влечёт к Кате.
Узнав о том, что родители тоскуют по нему, Базаров поехал навестить их. Но среди стариков ему скучно и он, заехав к Анне, вместе с Аркадием едет в Марьино.
Однажды Павел Петрович стал свидетелем того, как Евгений поцеловал Фенечку в губы. Будучи оскорблён, он вызывает Евгения на дуэль. Базаров ранит Павла в ногу. Но об истинной причине дуэли они никому не сказали, сославшись на политические разногласия.
Аркадий делает предложение Кате. Анна посчитала разумным остаться друзьями с Базаровым, ведь они очень разные. Евгений возвращается к родителям и принимается за врачевание. Однажды, работая с трупом человека, умершего от тифа, он порезал палец и серьёзно заболел. Он пожелал увидеть Анну. Та приехала с доктором, но было уже поздно. Евгений говорит Анне о своих чувствах к ней. Она поцеловала его в лоб, чуть позже он умирает.
Жизнь продолжается. В поместье Кирсановых сразу две свадьбы – Аркадий женился на Кате, а Николай Петрович – на Фенечке. Павел уехал из страны. Анна снова вышла замуж. Старые родители Евгения Базарова страдают по сыну и часто навещают его могилу.
Краткое подробное содержание произведения (повести) Тургенева Отцы и Дети
Краткое содержание Отцы и дети по главам Тургенев
Глава 1
Действие происходит в 1859 году, в усадьбе помещика Николая Петровича Кирсанова. Он ожидает приезда своего сына Аркадия из университета.
Жена Николая умерла, когда Аркаше было 10 лет, и вдовец решает отвлечься. Для этого он уезжает в деревню и заводит своё хозяйство. После того, как сын Николая вырос, он отправляет его на учёбу.
И вот наступило время, когда Аркадий возвращается в родной дом. Отец переживает и ждёт его, он знает, что сын едет с другом.
Глава 2
Долгожданная встреча, наконец, происходит. Аркадий представляет отцу своего товарища по учёбе - Евгения Базарова и просит, чтобы Николай Петрович не стеснялся его и вёл себя с ним по-простому.
Прибывший гость предпочитает тарантас для поездки, а Аркадий с отцом размещаются в коляске.
Глава 3
В пути отца переполняют чувства, он обнимает сына и просит рассказать ему о Евгении. Аркадий сторонится его ласки и делает попытки показать, что ему всё равно, разговаривает резко и необдуманно, оглядываясь на Базарова, чтобы удостовериться, что тот его не слышит.
Николай Петрович рассказывает о своём хозяйстве, ругает работников. Также он оповещает сына, что с ним проживает девушка по имени Феня и если ему это не нравится, то она покинет их дом.
Глава 4
Встречают гостей только старый слуга и девочка. В доме они знакомятся с Павлом Петровичем – родным дядей Аркадия. После того, как студенты приводят себя в порядок, все садятся за обеденный стол.
Беседа во время обеда никак не получается. Вскоре все расходятся и ложатся спать, но некоторые обитатели дома Кирсановых усыпают не сразу. Николай думает о сыне, а Павел сидит у камина. Фенечка любуется своим спящим сыном, отцом его являлся Николай Петрович.
Глава 5
Утром, Базаров просыпается пораньше и идёт прогуляться. С ним бегут местные мальчики, и они решают пойти на болото, чтобы поймать лягушат.
Семейство Кирсановых решает пить чай на летней веранде. Феня разболелась, и Аркадий идёт проведать её. Придя к ней, он видит малыша и узнаёт о том, что это его младший брат. Он радуется и спрашивает отца, почему он скрыл от него такое событие.
Хозяева дома спрашивают про Евгения. Аркадий говорит, что его друг относится к нигилистам, то есть он ни во что не верит. Евгений приходит с отловленными лягушками и проносит их в комнату для экспериментов.
Глава 6
Во время чаепития Павел говорит о пользе искусства, а Евгений утверждает, что естественные науки намного важнее поэзии и живописи. Между ними начинается спор. Они показывают своё недовольство друг другом. Николай Петрович отводит разговор и занимает Базарова вопросами о правильном выборе удобрений.
Глава 7
История о Павле Кирсанове. Он служил и всегда пользовался спросом у женщин, но однажды полюбил женатую княжну, и вся его жизнь пошла по наклонной. Павел бросил службу и ездил несколько лет за своей возлюбленной повсюду. Но, так и не добившись от неё взаимности, он уехал в родные места. Узнав о смерти княгини, он приезжает в деревню к брату и остаётся в поместье.
Глава 8
Павел Кирсанов после споров с гостем не находит себе места и идёт к Фене, что посмотреть на младшего племянника.
Фенечка оказалась в их доме по воле случая. Николай увидел её в трактире, узнав, что она и её мать плохо живут, он забрал их к себе на проживание. Со временем Николай Петрович понял, что влюблён в неё и после того, как умерла мать Фени, он начинает жить с девушкой.
Глава 9
Познакомившись с Фенечкой и её малышом, Евгений, сообщает ей, что он доктор, и они могут просить его помощи в случае надобности. Аркадий говорит о том, что отец должен жениться на Фене.
Николай Петрович играет на виолончели, Базаров усмехается услышанным звукам. Аркадий неодобрительно смотрит на друга.
Глава 10 повести Отцы и дети
Проходит пару недель и все привыкают к присутствию в доме нового жильца. Но отношение к нему у всех различное: слугам он нравится, Павел его терпеть не может, а Николай думает о том, что Базаров оказывает плохое влияние на Аркадия.
Николай Петрович был обижен на Евгения после подслушанного между друзьями разговора, в котором Базаров назвал его отставным человеком. Он рассказал об услышанном Павлу, чем ещё больше раззадорил его на конфликт с Евгением.
Вечером, во время чаепития между Базаровым и братьями Кирсановыми происходит спор. Евгений утверждает, что аристократы – это дрянные люди и пользы от их жизни нет. Павел Петрович высказывается против течения нигилистов, утверждая, что они портят страну своими взглядами.
После пререканий между разными поколениями, молодые люди покидают гостиную. Николай вдруг стал вспоминать, как он поругался со своей матерью и сравнил этот момент из жизни со спором между ним и сыном.
Эта параллель между отцами и детьми является самой главной в произведении.
Глава 11
Перед сном, все погружаются в свои размышления. Старший Кирсанов приходит в беседку и думает об умершей жене. Павел Петрович любуется звёздами. Евгений говорит Аркадию, что ему нужно съездить в город и навестить старого знакомого.
Глава 12
Аркадий с Евгением едут в город, там они приходят к Матвею Ильину – другу Базарова, затем посещают губернатора и им дают пригласительные на бал.
Базаров также встречается со своим знакомым Ситниковым, который приглашает их обоих к Евдокии Кукшиной.
Глава 13
У Кукшиной им не нравится, потому что она неопрятная и без конца тараторит, что очень утомляет молодых людей. В бессмысленном разговоре Евдокии звучит имя Анны Сергеевны Одинцовой.
Глава 14
На губернаторском балу друзья впервые видят Анну Сергеевну и знакомятся с ней. Она танцуют с Аркадием, и он рассказывает ей о своём ни во что не верующем друге. Анну заинтересовали новые знакомые, и она приглашает их в свою усадьбу. Базаров замечает в ней необычную женщину, и решается на посещение её имения.
Глава 15
Приехав к Анне Сергеевне, Евгений смущается, потому что эта встреча впечатляет его.
Имение досталось Одинцовой от умершего отца в разорившемся состоянии. Анна Сергеевна серьёзно начала восстанавливать утраченное хозяйство. Вышла замуж и после 6 лет совместной жизни, её муж умер, и от него ей досталось наследство. Одинцова не переносила город и проживала в своём доме.
Базаров пытался оставить о себе хорошее мнение. Он вёл разговоры о медицине, рассуждал о ботанике. Одинцова разбиралась в науках, и разговор у них шёл равномерно. Аркадий для Анны Сергеевны воспринялся как младший брат.
После окончания беседы, Одинцова позвала друзей в своё имение.
Глава 16
Усадьба Анны Сергеевны находилась в Никольском, там Аркадий и Евгений знакомятся с её стеснительной сестрой Катей, хорошо играющей на фортепьяно.
Приезжает злобная тётя Одинцовой, и гости не обращают на неё внимание. Вечером Евгений играет в преферанс с Анной Сергеевной. Аркадий всё время проводит с Катей.
Одинцова прогуливается с Базаровым в саду, и ведёт с ним разговоры. Аркадию нравится Анна Сергеевна, и он испытывает ревность.
Глава 17
За время, которое друзья проводят в гостях у Одинцовой, отъявленный нигилист начинает меняться. Он понимает, что влюблён. Чувства Анны и Евгения являются взаимными, но они не рассказывают друг другу об этом.
Базарову встречается один из придворных его отца, он говорит, что его заждались родители. Евгений собирается поехать в родной дом и сообщает об этом. Между Одинцовой и Базаровым происходит беседа, в которой они хотят узнать о том, какие мечты таятся на сердце у каждого из них.
Глава 18
Евгений открывает свои чувства Анне Сергеевне. Но не слышит ответных слов любви, Одинцова говорит о том, что он неправильно её понял. Базаров не может оставаться в имении.
Глава 19
Одинцова говорит, чтобы Базаров остался у неё ещё, но он отказывается. Приезжает Ситников, его появление помогает разрядить напряжение между Анной и Евгением. На следующее утро друзья отправляются в дорогу.
Аркадий замечает, что Базаров стал худым и мрачным. Вскоре они добрались до усадьбы родителей Базарова.
Глава 20
На пороге их встречает Василий Иванович - отец Евгения. Он скрывает свои эмоции при встрече с сыном. Арина Васильевна – мать Базарова, заключает своего ненаглядного ребёнка в объятия. Аркадию отводят место в предбаннике.
Базаров ведёт разговор с родителями, спрашивает, как проходит лечение отцом местных мужиков. После долгих бесед, все расходятся по своим местам и ложатся спать. Аркадий сразу усыпает, а Евгений всю ночь пребывает в думах.
Глава 21
Утром Аркадий разговаривает с Василием Ивановичем и понимает, что отец очень любит своего сына. Евгений не знает чем заняться и начинает спорить с другом, дело доходит до драки.
На следующий день они уезжают, а родители тоскуют, понимая, что их сын уже совсем взрослый.
Глава 22
Остановившись на постоялом дворе, молодые люди думают, куда им отправиться. Аркадий принимает решение поехать к Одинцовой, но прибыв к ней в имение оказалось, что она их совсем не ждала. Анна Сергеевна извиняется, и просит их заехать в следующий раз. Друзья едут в поместье Кирсановых.
Николай Петрович снова жалуется на трудящихся в своём поместье. Аркадий постоянно думает об обитателях Никольского и приезжает к Одинцовой один. Гостя принимают с радостью.
Глава 23
Базаров не обижается на друга, он понимает его и занимается своими опытами. Павел Петрович хочет наладить отношения с Евгением, даже пытается помочь в его поставленных экспериментах.
Фенечка избегает Павла Кирсанова. Утром она перебирает цветы в беседке и разговаривает с Евгением о старости. Базаров решается поцеловать её, но услышав кашель Павла Петровича, засмущавшаяся женщина убегает прочь и ругает молодого человека. Евгений вдруг вспоминает похожий случай с Анной.
Глава 24
Павел Петрович вызывает на дуэль Базарова, не указывая причины, считая, что Евгений сам должен знать, в чём его вина. Для того чтобы не выглядеть глупо, он просит Евгения закатить скандал. Противники оговаривают предшествующий поединок и нанимают секунданта Петра.
После ухода Павла, Базаров размышляет о том, что произошло и думает, что Павел Кирсанов любит Феню.
На рассвете дуэлянты прибыли в назначенное место. Евгений понимает, что всё это глупо, но не боится умереть. Павел Петрович стреляет первым, но промахивается. Базаров отвечает выстрелом, не прицеливаясь, и ранит Павла в ногу. Дома они утверждают, что причина дуэли разные взгляды на политику.
Приехавший врач проводит осмотр и говорит, что опасность миновала. Павел признаётся, что сравнивает Фенечку со своей бывшей возлюбленной. Николай Петрович не принимает его слова в серьёз, подумав, что брат бредит. Павел просит, чтобы Николай сделал предложение Фенечке и собирается уехать заграницу после свадьбы брата.
Глава 25
Аркадий тем временем находится у Одинцовых. Он начинает всё больше разговаривать с младшей сестрой Анны Сергеевны. Они гуляют, Катя играет ему на фортепиано. Молодой человек вдруг понимает, что он не может быть нигилистом, как его друг. С Катериной ему нравится, они ведут беседы про искусство, что было запрещено Базаровым.
Евгений едет домой и заворачивает к Одинцовой, чтобы поведать Аркадию о том, что произошло. Анна Сергеевна больше не вызывает чувств у Аркадия и он перестаёт ревновать её к Базарову.
Глава 26
Между Катей и Аркадием возникает любовь. Он предлагает ей выйти за него замуж. Катерина даёт своё согласие.
Кирсанов пишет письмо Одинцовой старшей, где просит руки её сестры. Евгений очень удивляется поступку Аркадия, ведь он предполагал, что его друг неравнодушен к Анне Сергеевне. Одинцова разрешает молодым жениться и радуется за Катерину.
Базаров покидает имение.
Глава 27
Евгений приезжает домой, родители очень ждали его и радостно встречают сына. Он решает работать доктором и помогать людям. Однажды ему привозят больного тифом. Евгений заражается от него и лежит в бреду.
Базаров зовёт отца и просит, чтобы тот послал за Анной Сергеевной, для того, чтобы попрощаться с ней.
Одинцова привозит врача, который говорит, что больному уже не помочь. Попрощавшись с любимой женщиной, базаров умирает. Мать и отец не могут поверить, что их сына больше нет.
Глава 28
Через полгода в семействе Кирсановых празднуют сразу две свадьбы. Женятся Аркадий с Катериной и Николай Петрович с Фенечкой. Павел Петрович, как и планировал, уезжает заграницу.
Одинцова выходит замуж по расчёту, а не по любви. Базарова хоронят на родине и его родители часто приходят, чтобы проведать своего единственного сына.
Картинка или рисунок Отцы и Дети
Другие пересказы для читательского дневника
- Краткое содержание Островский Горячее сердце
Барин Павлин Павлинович Курослепов выйдя на крыльцо своего дома, начал подробно расспрашивать Силана проверял ли тот ворота, и внимательно ли он наблюдает за домом.
- Краткое содержание Печальный детектив Астафьев
Оперативник на пенсии по инвалидности Леонид Сошнин приходит в редакцию, где практически утвердили к печати его рукопись. Вот только главный редактор Октябрина (светоч местной литературной элиты, сыплющая цитатами известных писателей) в разговоре
- Краткое содержание Короленко Слепой музыкант
Семья Попельских жила на Юго-западе Украины. В их семье однажды рождается мальчик, который оказывается слепым. Сперва об этом подозревает мать ребенка. Врачи подтверждают страшный для семьи диагноз. Мальчика звали Петром.
- Краткое содержание Поколение П (Generation «П») Пелевин
Действие романа развивается в Москве во время распада СССР и строительства нового российского государства. Главный герой – Вавилен Татарский
- Краткое содержание Дневник Фокса Микки Саша Черный
ОТЦЫ И ДЕТИ
Барин Николай Петрович Кирсанов ждет своего сына, который должен приехать к нему в гости. Николай Петрович в былые годы собирался пойти на военную службу, но сломал ногу. Учился в Петербургском университете. После смерти родителей женился на дочери чиновника. С женой переехал в деревню, где и родился Аркадий. Через десять лет его жена Маша умерла. Николай Петрович отдал своего сына учиться в университет в Петербурге. Там он прожил три года.
Аркадий приехал с новым товарищем Евгением Васильевичем Базаровым. Отец говорит с сыном о хозяйстве и признается ему, что с ним живет молодая женщина Фенечка. Николай Петрович надеется, что сын отнесется к чувствам отца благосклонно.
Когда Николай Петрович читает Пушкина, Базаров обрывает его на полуслове. На ужин приходит брат Николая Петровича - Павел. Он одет по последней английской моде. Базаров очень не понравился Павлу Петровичу. Базаров тоже не слишкОм-то жалует Павла Петровича, а об отце Аркадия отзывается снисходительно.
Проснувшись раньше всех, Базаров собирается резать лягушек, чтобы изучить их анатомию. Фенечка не вышла к утреннему чаю. Аркадий думает, что стесняет ее. Идет к ней знакомиться, чтобы разрядить ситуацию. Аркадий рассказывает Павлу Петровичу о натуре Базарова. Павел Петрович не согласен с жизненными принципами Базарова. В комнату входят Фенечка, затем Базаров с мешком лягушек. Когда Павел Петрович спрашивает его, зачем они ему, тот отвечает, что для опытов. В разговоре Базарова с Павлом Петровичем выясняется, что Базаров очень высокого мнения о немцах, а русских ученых он не жалует, авторитетов не признает. Павел Петрович спорит с ним.
Павел Петрович рассказывает историю своей жизни. Уже в молодости он достиг больших успехов, его ожидала блестящая карьера. В это время он познакомился с княгиней Р., влюбился в нее без памяти. Когда Павел Петрович надоел княгине и понял, что между ними все кончено, он не смог вернуться к прежней жизни, хотя и пытался. После смерти княгини и Маши Павел Петрович и Николай Петрович снова стали жить вместе. Базаров говорит, что Павел Петрович не мужчина, потому что принес себя в жертву любви. Аркадий возражает, говоря, что всему причиной время, в которое вырос и воспитывался Павел Петрович. Базаров утверждает, что каждый должен воспитывать себя сам.
Павел Петрович приходит в комнату к Фенечке посмотреть на ребенка. Фенечка смущена. Когда в комнату приходит Николай Петрович, Павел Петрович уходит в свой кабинет.
Фенечка была дочерью хозяйки постоялого двора в уездном городе, где однажды остановился Николай Петрович. Как-то Фенечке попала в глаз искра. Николай Петрович лечит девушку и замечает ее необычайную красоту. Когда мать Фенечки умирает, Николай Петрович оставляет ее у себя.
Базаров знакомится с Фенечкой в саду. Он завоевывает расположение молодой женщины заботой о ребенке. Базаров говорит Аркадию, что его отец должен был бы жениться на Фенечке, так как она его любит и имеет от него ребенка. Базаров говорит, что в хозяйстве Николая Петровича уже все старое и плохое: и скот, и лошади, и строения. Он заявляет: «Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник». Услышав, как Николай Петрович играет на виолончели, Базаров утверждает, что это недостойное занятие для отца семейства.
Базаров завоевывает расположение всей дворни. Павел Петрович ненавидит его, а Николай Петрович старается с ним не встречаться. Николай Петрович слышит, как Базаров говорит Аркадию, что песенка его отца спета, и делится услышанным с братом. Павел Петрович в бешенстве. За вечерним чаем происходит ссора между Базаровым и Павлом Петровичем. Базаров заявляет, что Павел Петрович не приносит никакой пользы обществу, а только сидит сложа руки. На возражение Павла Петровича, что нужно не только разрушать, но и строить, Базаров отвечает, что это уже не его дело. Они спорят о силе, о русском народе, о цивилизации. Аркадий поддерживает Базарова. Николай Петрович чувствует разрыв между ним и сыном. Затем вспоминает ссору со своей матерью: проблема взаимоотношений отцов и детей переходит из поколения в поколение.
Аркадий с Базаровым едут навестить родственника Кирсанова - Матвея Ильича Калязина. Возвращаясь от губернатора, молодые люди встречают «ученика» Базарова Ситникова. Все отправляются к знакомой Ситникова - Евдоксии Кукшиной. Она ведет себя неестественно, наигранно. На вопрос Базарова, есть ли в городе хорошенькие женщины, она отвечает, что они все пустышки. Но все же выделяет свою приятельницу Одинцову. Захмелев, Ситников и Кукшина начинают рассуждать о браке, индивидуальности человека. Евдоксия играет на фортепьяно и поет противным голосом цыганские романсы. Аркадий и Базаров уходят, не попрощавшись. На балу у губернатора они знакомятся с Анной Сергеевной Одинцовой. Во время танца Анна Сергеевна неохотно слушает рассказы Аркадия о Базарове. Одинцова очень нравится молодым людям. Они отправляются к ней в гостиницу.
После смерти отца Анны Сергеевны осталось маленькое состояние, потому что остальные деньги он проиграл. Так как ей было тяжело управлять хозяйством, она пригласила к себе сестру матери, которая и стала управлять имением. Вскоре Анна вышла замуж за старика Одинцова. После смерти мужа Одинцовой осталось все его состояние. С Анной Сергеевной Базаров чувствует себя неловко. По приглашению Одинцовой друзья едут к ней в Никольское имение. Там они знакомятся с Катей, сестрой Анны Сергеевны. Аркадий не интересует Анну Сергеевну, ей интереснее общение с Базаровым. Хотя Аркадию и хочется побыть с Одинцовой и он ревнует ее к Базарову, ему приятно общество Кати. Анна Сергеевна проводит все больше времени с Базаровым, он ей начинает нравиться.
Одинцова много занимается хозяйством. Базаров решает ехать в гости к своим родителям, говорит об этом Анне Сергеевне. Она признается, что будет скучать без него, что она очень несчастлива. Базаров говорит, что ее беда в том, что она не может полюбить. Желая возобновить разговор, Анна Сергеевна приглашает Базарова к себе в комнату. Базаров не желает делиться с Одинцовой своими планами на будущее. Услышав от Базарова страстное признание в любви, Анна Сергеевна пугается и решает, что спокойствие дороже. Базаров уходит. За обедом он извиняется перед Одинцовой за дерзость. В имение приезжает Ситников, узнать о здоровье Анны Сергеевны по просьбе Кукшиной. Это разрядило обстановку. Аркадий понимает, что Базаров считает олухами абсолютно всех, кроме себя.
Друзья отправляются к родителям Базарова. Родители очень рады видеть сына. Простота их докучает Базарову: его мать верит в гадания, боится мышей, лягушек; отец работает на грядке. Аркадий называет Евгения одним из самых замечательных людей своего времени. Василий Иванович очень гордится своим сыном.
Отдыхая на природе, Аркадий и Базаров чуть не ссорятся. За обедом в доме Базарова присутствует отец Алексей. Известие о том, что Евгений собирается уехать, очень огорчает его родителей. Приятели заезжают к Одинцовой, но, пробыв несколько часов, скоро уезжают. В имении Кирсановых молодым людям очень рады. Хозяйственные дела Кирсановых не ладятся. Аркадий готов помочь отцу. Он отправляется в имение Одинцовой с письмами. Встретившись с Катей в саду, Аркадий приходит затем к Анне Сергеевне, она ему искренне рада.
Николай Петрович, заинтересовавшись опытами Базарова, часто приходит к нему и спрашивает совета. Встретив Фенечку в саду, Базаров говорит, что она должна заплатить за лечение ее сына, подарив ему одну из роз, которые она собирает для утреннего букета. Павел Петрович вызывает Базарова на дуэль за то, что тот поцеловал Фенечку. Базаров ранит Павла Петровича. Николаю Петровичу говорят, что дуэль произошла из-за расхождения взглядов на политику. Происходит разговор братьев после дуэли.
Павел Петрович сравнивает Фенечку с княгиней Р. Базаров ухаживает за Павлом Петровичем до приезда врача, потом уезжает. Павел Петрович разговаривает с Фенечкой о своем брате, спрашивает, любит ли она его, просит любить его всегда и не обманывать. Павел Петрович просит брата жениться на Фенечке. После их свадьбы Павел Петрович планирует уехать за границу. Катя и Аркадий находят общий язык; Аркадий понимает, что Катя очень дорога ему. Приехавший в имение Базаров думает, что Аркадий ухаживает за Анной Сергеевной, и говорит ему о своих подозрениях. Аркадий пишет письмо Анне Сергеевне с просьбой выдать за него Катю. Базаров едет домой к родителям. Там он лечит крестьян, помогая отцу в его врачебной практике. Во время вскрытия трупа он ранит палец. Трупный яд попадает ему в кровь. Через некоторое время ему становится хуже. Приезжает Анна Сергеевна с доктором. Надежды на выздоровление нет. Анна Сергеевна боязливо целует его в лоб на прощание. Базаров умирает.
В Марьине празднуют две свадьбы: Николай Петрович женится на Фенечке, Аркадий женится на Кате. Позже и Анна Сергеевна выходит замуж, но не по любви. Аркадий приводит в порядок хозяйственные дела. Катя рожает ему сына. В Дрездене Павла Петровича считают джентльменом, общается он там преимущественно с англичанами. Кукшина едет в Гейдельберг изучать архитектуру. Ситников продолжает в Петербурге дело Базарова. На могилу Базарова часто приходят его родители.
