Развивающие личность эмоции

Ничто - ни слова, ни мысли, ни даже по­ступки наши, не выражают так ясно и верно нас самих, как наши чувствования; в них слышен характер не отдельной мысли, не от­дельного решения, а всего содерокания души нашей...

К- Д. У шин с кий

О, если бы я только мог

Хотя отчасти,

Я написал бы восемь строк

О свойствах страсти.

Я вывел бы ее закон.

Ее начало,

И повторял ее имен

Инициалы.

Б. Пастернак

Понятие об эмоциях и чувствах. Разговор об эмоциях и чувствах мы начнем с вопроса, который кажется странным и не­ожиданным на первый взгляд: зачем нужны чувства, зачем нужны эмоции? На самом деле, мы уже знаем, что благодаря познаватель­ным процессам осуществляется отражение окружающей действи­тельности. При этом каждый из изученных процессов вносит свой вклад: ощущения доставляют информацию об отдельных свойствах и признаках предметов и явлений, восприятия дают их целостные образы, память хранит воспринятое, мышление и фантазия перерабатывают этот материал в мысли и новые образы. Благодаря воле и активной деятельности, человек осуществляет свои планы и т. д. Может, легко было бы обойтись без радости и страда­ния, удовольствия и досады, наконец, без любви и ненави­сти?

В то же время из собственного опыта мы знаем, что вся наша познавательная и предметная деятельность, вообще, вся наша жизнь немыслима без эмоций, без чувств. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно представить себе человека, лишенного эмоциональ­ной жизни... В. Солоухин предложил на основе этого фантастическо­го предположения оригинальный тест для решения задачи А. Тьюрин­га на различение кибернетического устройства и человека.

Представим себе,- что двое ведут беседу, не видя друг друга. Если человек не может распознать в своем собеседнике робота, значит, у человека перед компьютером нет, в сущности, никаких преимуществ.

Может быть,- замечал В. Солоухин,- и правда нельзя распознать живого собеседника от кибернетического, если обсуждать математические закономерности или литературные произведения, несущие в себе только информационную функцию)

Для того, чтобы, так сказать, вывести замаскированного робота на чистую воду, надо задать таинственному собеседнику следующие вопросы: «Когда он последний раз плакал или смеялся? По какому случаю? Жалко ли ему Грушницкого, Каренину? Симпатизирует ли он Раскольникову? За какой идеал он способен

пожертвовать собой? На что он готов ради любви? Ради матери? Болит ли за что-нибудь у него душа?»

Недаром издавна возникло представление о трехчленной струк­туре психической жизни: ум, воля и чувство; о противополож­ности ума и сердца - «ум с сердцем не в ладу» и т. д. При этом, как отмечали историки психологии, наибольшее внимание всегда уделялось изучению познавательных и волевых процессов, тогда как исследование эмоциональной жизни оставалось уделом поэзии и музыки. Однако в наши дни проблемой эмоций и чувств занимаются многие ученые и целые научные коллективы. И одним из главных вопросов остается тот, с которого мы на­чали наш разговор: зачем нужны чувства? Иными словами, каковы их функции, какую роль играют они в психической жизни чело­века?

Оказалось, что ответить на этот вопрос односложно нельзя. Дело в том, что эмоции и чувства имеют не одну определенную функцию, а несколько. Прежде всего, эмоции и чувства, как и все остальные психические процессы, представляют собой отражение реальной действительности, но только в форме переживания. При этом понятия «эмоции» и «чувства», которые мы до сих пор использовали как равноценные, на самом деле обозначают различные психи­ческие явления, которые, конечно, самым тесным образом связаны между собой. И в эмоциях и в чувствах отражаются потреб­ности человека, вернее, то, как эти потребности удовлетворя­ются.

В эмоциональных переживаниях отражается жизнен­ная значимость действующих на человека явлений и си­туаций. Иначе говоря, эмоции - это отражение в форме пристрастного переживания жизненного смысла явлений и ситуаций. В общем, можно сказать, что все способствую­щее или облегчающее удовлетворение потребностей вы­зывает положительные эмоциональные переживания, и, наоборот, все, что этому препятствует,- отрицательные. «Особен­ность эмоций,-- отмечал в своей книге «Деятельность. Сознание. Личность» замечательный советский психолог А. Н. Леонтьев,- состоит в том, что они отражают отношения между мотивами (пот­ребностями) и успехом или возможностью успешной реализации от­вечающей им деятельности субъекта». Здесь нам полезно вспомнить три основных вопроса, на которые, по словам С. Л. Рубинштейна, мы стремимся получить ответ, когда хотим узнать, что представляет со­бой тот или иной человек: чего хочет человек? что он может? и что он есть? На первые два из них мы уже ответили, когда речь шла о направленности и способностях. Наверное, в эмоциях и чувствах как раз и отражается соотношение между тем, «чего хочет» человек, и тем, «что он может». А в результате во многом возникает то, «что он есть»...

Важное отличие чувств от эмоций заключается в том, что чувства обладают относительной устойчивостью и постоянством, а эмоции возникают в ответ на конкретную ситуацию. Глубокая связь чувства с эмоциями проявляется прежде всего в том, что чувство переживается и обнаруживается именно в конкретных эмоциях. Так, чувство любви к близкому человеку может переживаться в за­висимости от ситуации как эмоция радости за него, удовольствия от общения, тревоги в случае, если ему что-либо угрожает, досады, если он не оправдал наших надежд, гордости за его успехи, стыда в случае, если он совершил что-либо недостойное, и т. д. В структуру чувства входит не только эмоция, непосредственное переживание, но и более обобщенное отношение, связанное со знани­ем, пониманием, понятием. Так, наша любовь к Родине включает не только непосредственное удовольствие, связанное с восприятием родной природы, общением с соотечественниками и т. д., но и гордость за нее, основанную на знании истории, на глубоком понимании всемирно-исторического значения коммунистического строительства в нашей стране и т. д.

Одна из главных функций эмоций состоит в том, что они помогают ориентироваться в окружающей действительности, оценить предметы и явления с точки зрения их желательности или нежелательности, полезности или вредности. Об этой информационной, можно было бы даже сказать, прединформационной, роли эмоций у нас фак­тически уже шла речь, когда мы анализировали эмоциональный

тон ощущений.

По мнению советского психофизиолога П. В. Симонова, эмо­ция возникает тогда, когда появляется рассогласование между тем, что необходимо знать и для того, чтобы удовлетворить потребность (необходимая информация), и тем, что на самом деле известно. На этой основе создана своеобразная формула эмоций: Э=П (Н-С), где Э - эмоция, П - потребность (в формуле она берется с отрицательным знаком « - »), Н - информация, необходимая для удовлетворения потребности, С - информация, которую можно ис­пользовать, то, что известно.

Из этой формулы вытекают четыре следствия: 1) Если П = О, т. е. если нет потребности, Э также равно 0. 2) Э = 0, т. е. эмоция не возникает и тогда, когда Н=С. Это тот случай, когда человек, испытывающий потребность, обладает полной возможностью для ее реализации. 3) Э максимальна, если С = 0. Это значит, что наибольшей силы эмоция достигает тогда, когда потребность су­ществует, но совершенно нет информации о том, как ее удовлетво­рить. Здесь эмоция как бы компенсирует информационный дефицит. Недаром говорят, что пугает не само событие, а неизвестность. 4) Наконец, согласно формуле, в случае, когда С>Н, должна возникнуть положительная эмоция.

П. В. Симонов в книге «Что такое эмоция?» приводит такую си­туацию: «Томимый жаждой путник движется по раскаленным пескам. Он знает, что только через три дня пути может встретиться с источником. Удастся ли пройти

этот путь? Не занесло ли ручей песками? И вдруг, завернув За выступ скалы, человек видит колодец, не отмеченный на картах. Бурная радость охватывает усталого путника. В тот момент, когда перед ним блеснуло зеркало колодца, путник стал обладателем исчерпы­вающих сведений о возможности утолить жажду. И это в ситуации, когда прогноз в лучшем случае предсказывал три дня тяжелейших скитаний».

Полезно было бы поработать с «формулой эмоций» самостоятель­но. Подставляя различные житейские ситуации, вы сможете объяснить и радостную реакцию на сюрприз (не в этом ли психо­логическая разгадка всяких приятных неожиданностей?), и тревож­ность и опасение перед уроком (спросят - не спросят?) или экзаменом (какой билет попадется?) и многое другое. В то же время обнаружится, что многие явления эмоциональной жизни никак в формулу не укладываются. И это не удивительно: жизнь всегда богаче формул. Тем более эмоциональная!

Велико значение эмоций и для регуляции поведения в тех случаях, когда требуется мгновенная мобилизация всех сил и возможностей организма. Не здесь ли следует искать разгадку удиви­тельных на первый взгляд явлений, когда под влиянием сильной эмоции человек совершает невозможное? При этом иногда говорят: действовал в состоянии стресса. Но что это такое?

Стресс и фрустрация. Вы, наверное, слышали это корот­кое и даже по своему звучанию какое-то волнующее слово: стресс. Как многие другие научные понятия из психологии и фи­зиологии, оно давно перешло со страниц специальных изда­ний и дискуссий специалистов в живую речь. Правда, ис­пользуются такие, в прошлом только научные, понятия не слишком строго. В психологии, как мы уже говорили, таких понятий особенно много. Теперь я могу открыть одну тайную мысль, которая была у меня, когда я писал эту книгу: вернуть психоло­гическим понятиям, уже живущим в сознании читателей, их на­учный смысл.

Сегодня многим кажется, что знать слово - это зна­чит владеть содержанием понятия, которое этим сло­вом обозначается. Именно об этом писал знаменитый ка­надский ученый Ганс Сельб, основатель теории стресса в своей книге «Стресс без дистресса», вышедшей в 1979 го­ду на русском языке: «Каждый человек испытывал его, все говорят о нем, но почти никто не берет на себя труд выяс­нить, что же такое стресс. Многие слова становятся модны­ми, когда научное исследование приводит к возникновению но­вого понятия, влияющего на повседневное поведение или на образ наших мыслей по коренным жизненным вопросам».

В переводе с английского стресс - это давление, нажим, напря­жение, а дистресс - горе, несчастье, недомогание, нужда. По сло­вам Г. Селье, стресс есть неспецифический (т. е. один и тот же на

различные воздействия) ответ организма на любое предъявленное ему требование, который помогает ему приспособиться к возник­шей трудности, справиться с ней. Всякая неожиданность, которая нарушает привычное течение жизни, может быть причиной стресса. При этом, как отмечает Г. Селье, не имеет значения, приятна или неприятна ситуация, с которой мы столкнулись. Имеет значение лишь интенсивность потребности в перестройке или в адаптации. В качестве примера ученый приводит волнующую ситуацию: мать, которой сообщили о гибели в бою ее единственного сына, испы­тывает страшное душевное потрясение. Если много лет спустя ока­жется, что сообщение было ложным и сын неожиданно войдет в комнату целым и невредимым, она почувствует сильнейшую радость. Специфические результаты двух событий - горе и радость - совершенно различны, даже противоположны, но их стрессовое действие - неспецифическое требование приспособления к новой ситуации - может быть одинаковым... Так, «разные домаш­ние предметы - обогреватель, холодильник, звонок и лампа, даю­щие соответственно тепло, холод, звук и свет, - зависят от общего фактора - электроэнергии. Первобытному человеку, никогда не слышавшему об электричестве, трудно было бы поверить, что эти столь непохожие явления нуждаются в одном источнике энергии» -

пишет Селье.

Деятельность, связанная со стрессом, может быть приятной или неприятной. Любое событие, факт или сообщение может вызвать стресс, т. е. стать стрессором. При этом, говоря житейским языком, взволнует человека та или иная ситуация или оставит равнодушным, иными словами, выступит причиной стресса или нет, зависит не только от самой ситуации, но и от личности, ее опыта, ожиданий, уверенности в себе и т. д. Особенно большое значение имеет, ко­нечно, оценка угрозы, ожидание опасных последствий, которую содержит в себе ситуация.

Это влияние проверялось в специальных экспериментах. Испытуемым демон­стрировался один и тот же кинофильм, показывающий несчастные случаи на ле­сопильне. В первом варианте опытов будущим кинозрителям говорили только то, что в фильме будут показаны несчастные случаи на лесопильне, во втором - что события не являются реальными. Наконец, в третьем случае экспериментаторы стремились отвлечь внимание испытуемых от тяжелых эпизодов: зрителей про­сили беспристрастно проследить, например, насколько ясно и убедительно, мастер излагает правила техники безопасности рабочим.

На основе полученных данных были сделаны выводы о том, что в первом случае у большинства зрителей наблюдались ясно выраженные стрессовые реакции. Запомним: стресс может воз­никнуть не только тогда, когда опасность угрожает тебе лично, но и тогда, когда ты видишь, что плохо другому. Во втором слу-ъ чае, когда события в фильме воспринимались зрителями как неопас­ные, стресс у них не возникал. Что касается третьего варианта, то здесь стрессовое состояние возникало в тех случаях, когда зри­тели-испытуемые все же воспринимали ситуацию как опасную.

Одни и те же ситуации могут по-разному воздействовать на человека и в силу его психологических особенностей. Это можно проиллюстрировать результатами одного жестокого эксперимен­та, который проводился американскими психологами.

Исследование проводилось с солдатами-новобранцами. Имитировались ситуа­ции «крушения» и вынужденной посадки самолета. Перед подъемом на борт каждому участнику эксперимента была вручена для десятиминутного изучения бро­шюра с инструкцией о необходимых действиях при возможной катастрофе. Каж­дый участник полета под контролем командира самолета надел спасательный пояс и парашют. Неожиданности начались где-то на высоте пяти тысяч футов: самолет, набирая высоту, стал крениться. Все испытуемые увидели, что один из пропеллеров перестал вращаться, а через наушники узнали и о других неполадках в самолете. Затем им прямо сообщили, что сложилась критическая ситуация. При этом до­стоверность всего происходящего для испытуемых увеличивалась тем, что они как бы случайно слышали через наушники тревожный разговор пилота с назем­ным наблюдательным пунктом. Поскольку самолет летел вблизи аэродрома, то испытуемые могли видеть, как на взлетную полосу съезжаются грузовики и сани­тарные машины, т. е. что на земле явно предполагают крушение самолета и гото­вятся к оказанию помощи. Сомнений в реальности грозящей опасности как будто не оставалось. Через несколько минут последовал приказ приготовиться к приводнению в открытом океане, поскольку посадочное устройство отказало... Спустя некоторое время самолет благополучно приземлился на аэродроме. Как же реагировали испы­туемые на катастрофическую ситуацию? У многих возникли сильные эмоциональ­ные переживания, связанные со страхом смерти или увечий, некоторые «онемели от ужаса». Но этого, как говорится, и следовало ожидать. Удивительно другое: у части испытуемых этих явлений не отмечалось - одни из них имели большой лет­ный опыт и смогли разгадать инсценировку, другие были уверены в своей спо­собности выжить.

Значит, само возникновение и переживание стресса зависит не столько от объективных, сколько от субъективных факторов, от особенностей самого человека: оценки им ситуации, сопоставления своих сил и способностей с тем, что от него требуется, и т. д.

К понятию и состоянию стресса близко и понятие фрустрация. Сам термин в переводе с латинского означает - обман, тщетное ожидание. Фрустрация переживается как напряжение, тревога, отчаяние, гнев, которые охватывают человека, когда на пути к достижению цели он встречается с неожиданными помехами, ко­торые мешают удовлетворению потребности. О том, как по-разному реагируют люди на помехи, можно судить по такому, казалось бы, несложному опыту. Мы можем осуществить его прямо здесь и

Представьте себе следующую ситуацию: мимо вас по проезжей части улицы проезжает машина, брызги из-под ее колес забрызгали ваш костюм. Водитель выходит из машины и говорит: «Мне очень жаль, что мы забрызгали ваш костюм, хотя так старались объехать лужу...» Что бы вы ему ответили? А что сказали бы в такой ситуации неко­торые ваши знакомые?

Оказывается, все многообразие реакций можно будет условно раз­делить на несколько типов. Наверное, найдутся такие, которые встре­тят водителя в штыки и скажут примерно следующее: «А к чему мне теперь ваши извинения. Не умеете ездить, не садитесь за руль. Оплатите химчист­ку!» Другие отреагируют примерно так: «Что ж теперь делать... Дорога скользкая, полно луж. Случается». Третьи скажут: «Да ведь я сам виноват - слишком близко

к проезжей части подошел». А возможно, найдутся и такие: «А знаете, даже хо­рошо, что костюм мой окончательно испачкан. Я давно собираюсь сдать его в хим­чистку, да все не соберусь. Теперь уж придется обязательно».

Если по своему характеру человек всегда или почти всегда реа­гирует на препятствие одинаково, то можно говорить о том, что он относится к определенному типу. Первые - активно обвиняют других людей, требуют, возмущаются и т. д. Не встречались ли среди ваших знакомых люди, склонные в своих промахах и неуда­чах обвинять окружающих? Не кажется ли вам, что у них обнару­живаются черты этого типа? Вторые склонны видеть причину своих неприятностей в неудачном стечении обстоятельств: «Никто не ви­новат. Так уж получилось». Третьи принимают вину на себя, счи­тают, что сами виноваты во всех своих неудачах и промахах. А чет­вертые даже пытаются усмотреть нечто положительное в явно неприятной ситуации: делают «хорошую мину при плохой игре». Эмоция как ценность. Когда заходит речь о типологических различиях людей, неизбежно возникает вопрос: а что лучше? Если попытаться как-то оценить поведение четырех наших знакомых во фрустрирующей ситуации, то придется учесть очень много об­стоятельств. Прежде всего, надо будет выяснить - а для кого, собственно говоря, лучше? Для окружающих или самого чело­века? Далее, придется проанализировать, какая потребность ока­залась неудовлетворенной вследствие того или иного препят­ствия - нравственно оправданная или эгоистическая. И т. д. Итак, отвечая на вопрос: «Зачем нужны эмоции?», мы отметили целый ряд их важных функций в психической жизни: информационную, регулятивную и т. д. Но если бы мы этим и ограничились, могло бы возникнуть мнение о том, что эмоции только сопровождают другие психические явления, представляют собой как бы фон или аккомпане­мент. На самом деле эмоции и чувства обладают са­мостоятельной ценностью для личности, они важны для человека сами по себе. Недаром советский психолог Б. И. До-донов назвал свою Книгу «Эмоция как ценность». Оказывается, у нас есть самостоятельная потребность в эмоциональных пережи­ваниях, в эмоциональном насыщении. Мы уже частично затронули этот вопрос, когда говорили о сенсорной депривации, которая всегда в то же время и эмоциональная депривация.

При этом следует подчеркнуть одно важное обстоятельство: для эмоционального насыщения нужны не только положительные эмоции, но и эмоции, связанные со страданием, неудовлетворением. Немало подтверждений этого на первый взгляд странного положения можно найти в художественной литературе.

О господи, дай жгучего страданья Пошли мне бури и ненастья,

И мертвенность души моей рассей... Даруй мучительные дни,-

ф д Тютчев Но от преступного бесстрастья,

Но от покоя сохрани!

И. А. Аксаков

При этом в нас действует как бы «эмоциональ­ный маятник»: не испытав горечи, не ощутишь и сладости. Случается, что в одном переживании сливаются воедино приятные и неприятные эмоции, положительные и отрицательные (такие пережива­ния называются амбивалентными). Для примера вспомните хотя бы ваши отношения с товарищами, родителями, учителями. Ведь бывает, что ваш любимый друг или подруга вызывает у вас гнев, досаду, стыд, но это не просто гнев и т. д., а переживание, которое сочетается с любовью. Более того, именно любовью, которая диктует стремление гордиться любимым человеком, объясняет­ся та душевная боль, которая возникает в случае, когда любимый человек оказался не «на высоте». Точно такое же поведение человека, к которому вы этого чувства не испытываете, вызывает совсем другие переживания или вообще оставляет равнодушным.

Физиологические основы эмоций. Нигде, пожалуй, так ярко не обнаруживается взаимосвязь физиологических и психических яв­лений, тела и души, как в психологии эмоций. Эмоциональ­ные переживания всегда сопровождаются более или менее глубокими изменениями деятельности нервной системы, сердца, дыхания, желез внутренней секреции, мышечной системы и т. д. Под влиянием эмоций меняется голос, выражение глаз, окраска кожи. Эмоции способны охватывать своим влиянием весь орга­низм человека, дезорганизовать или, напротив, улучшать его дея­тельность.

Как же связаны между собой психологические эмоциональные состояния и соответствующие физиологические изменения? Что от чего зависит? На первый взгляд здесь все ясно: у человека под влиянием какого-либо внешнего воздействия возникает определенная эмоция, которая и вызывает те или иные физиологи­ческие изменения. Однако здесь все обстоит не так просто. В конце XIX века американский психолог У. Джемс и независимо от него голландский физиолог К- Ланге выдвинули теорию эмоций, которая получила название теории Джемса - Ланге. «...Принято думать,- писал У. Джемс,- что восприятие неко­торого факта вызывает душевное волнение, называемое эмоцией, и что это психическое состояние приводит к изменениям в организме. Мой тезис, напротив, состоит в том, что телесные изменения следуют непосредственно за восприятием волнующего факта и что наше переживание этих изменений, по мере того как они происходят, и является эмоцией». Следовательно, по мнению Джемса, причиной эмоционального переживания является не то или иное волнующее событие, а определенная система физиологи­ческих, телесных изменений, которые и воспринимаются, пережива­ются и осознаются как эмоция. По словам Джемса, «мы огорчены, потому что плачем, разгневаны, потому что наносим удар, испуганы, потому что дрожим». Традиционное описание типа: «Я увидел медведя, испугался и побежал», с точки зрения Джемса, неправильно отражает последовательность событий. Попробуйте

перестроить эту формулу «по Джемсу»... Получится: «Я увидел медведя, побежал, испугался».

Экспериментальной проверке теории Джемса - Ланге были посвящены опыты многих ученых. Часто в основе этих опытов лежит следующее предположение. Известно, что при эмоциональ­ном возбуждении в кровь выделяется адреналин, под влиянием ко­торого происходят различные телесные изменения: появляется дрожь, меняется ритм работы сердца и т. д. А что, если вызвать искусственно эту внешнюю картину эмоций и выяснить, будет ли человек переживать соответствующее психологическое состояние? Если да, то Джемс был прав и именно эти состояния и переживаются как эмоция. Если нет, то... впрочем, воздер­жимся от окончательных выводов. Давайте вместе с экспери­ментатором понаблюдаем за поведением испытуемых в одном из та­ких исследований.

Испытуемым сообщалось, что опыт заключается в изучении влияния раствора одного из витаминов на зрение. После инъекции испытуемые должны были пятнад­цать - двадцать минут подождать, пока витамин усвоится. Вместе с настоящими испытуемыми в комнате «ожидал» специально подготовленный помощник экспери­ментатора. При этом для одной половины испытуемых помощник демонстрировал все нарастающее состояние гнева, для другой - все нарастающее состояние эйфо­рии - неудержимой веселости и беспричинной радости. Экспериментатор незаметно (наблюдал за поведением испытуемых, которые затем заполняли опросник для оценки \ своего эмоционального состояния. Зрение, конечно, так и не проверялось.

На самом деле вместо витамина испытуемые получали два совершенно раз- Что же выяснилось? Оказалось, что и в группах испытуемых, которым вводился нейтральный раствор, и у испытуемых, которые знали о том, как должен подействовать андреналин, эмоциональное возбуждение, которого добивался «гневный» и «веселый» сосед, так и не возникло. И это, несмотря на то что все физиоло­гические признаки у тех, кому ввели андреналин, было налицо. Эмоциональные состояния возникли только у тех «адреналиновых» испытуемых, которые не знали, чем вызваны изменения в их организ­ме. При этом у тех, кто находился в обществе «гневного» соседа, развивалось состояние гнева, а у тех, чьим соседом был «весель­чак»,- состояние эйфории. Таким образом, положения теории Джемса - Ланге не оправдались. Автор этих опытов С. Шехтер пришел к выводу, что эмоциональное состояние обусловлено взаимо-

действием познавательных и физиологических факторов: эмоция-по знаниеХ. возбуждение организма. При этом ведущую роль играет интеллектуальная интерпретация внешней и внутренней (оценка своего физиологического состояния) информации. Вспомним, что о роли оценки ситуации в возникновении эмоций мы уже говорили, когда обсуждали условия возникновения стрессовые реакций.

Большое значение для понимания физиологических явлений име ло открытие нервных центров эмоций в глубинах мозга. Вживляя в подкорковые области мозга животных микроэлектроды, ученые смогли установить, что раздражение одних участков вызывает переживание удовольствия, других - страдания («центры радости» и «центры страдания»). В одном эксперименте крыса могла сама посылать электросигнал в определенные точки мозга, нажимая на педаль. Зафиксировано, что, когда электростимуляции подвер­гался «центр радости», крыса способна нажимать на педаль восемь тысяч раз в час, отказывалась от пищи, воды" и т. д. Открыты центры, раздражение которых вызывает гнев, страх, дружелюбие и т. д. Есть данные, что и в мозгу человека есть центры, ведающие определенными эмоциями.

Внешние выражения эмоций. Эмоциональные реакции связаны не только с деятельностью внутренних органов. Они проявляются во внешних движениях, выразительных или экспрессивных. На универсальность движения как выразителя и индикатора эмоций указывал великий рус­ский физиолог Иван Михайлович Сеченов в своей за­мечательной книге «Рефлексы головного мозга». Он писал: «Смеется ли ребенок при виде игрушки, улыбается ли Га­рибальди, когда его гонят за излишнюю любовь к Родине, дрожит ли девушка при первой мысли о любви, создает ли Ньютон мировые законы и пишет их на бумаге,- везде окончательным фактором явля­ется мышечное движение».

Зачем же нужны выразительные эмоциональные движения? По мнению Чарлза Дарвина, это пережитки прежде целесообразных действий. Напряжение мускулов, сжимание кулаков, скрежетание зубами при гневе («гнев - это заторможенная драка») - все это наследие наших далеких предков, которые спорные вопросы решали с помощью кулаков и челюстей. «Для примера,- пишет Дарвин,- достаточно вспомнить о таком движении, как наклонное поло­жение бровей у человека, который страдает от горя или тревоги... Или же такие движения, как едва заметное опускание углов рта, должны рассматриваться как последние следы или остатки более резко выраженных в прошлом движений, имевших понятный смысл». Выразительные движения в наши дни служат в качестве непро­извольного аккомпанемента эмоций; они играют огромную ком­муникативную роль, помогают общению между людьми, обеспечи­вают эмоциональный контакт между ними. Именно благодаря мимике (выразительные движения лица), пантомимике (вырази-

тельные движения всего тела), эмоциональным компонентам речи и т. д. мы узнаем о переживаниях другого человека, сами проникаемся этими переживаниями, строим в соответствии с ними свои взаимоотношения с окружающими. Понимание языка эмоций помогает нам найти верный тон в общении с окружающими. Наиболее полно и ярко эмоции выражаются изменениями че­ловеческого лица. Недаром немецкий писатель Г. Лихтенберг заметил, что «самая занимательная для нас поверхность на земле,- это человеческое лицо». Именно на лице другого человека «прочитываем» мы радость и печаль, задумчивость и гнев, любовь и ненависть. Точно так же «прочитываются» разнообраз­ные оттенки, чувств и эмоций на нашем лице.

Из каких же элементов складывается «язык эмоций», как ус­ваивается он человеком? Этим вопросам были посвящены много­численные исследования. Выяснилось, что наибольшее значение для выражения эмоций имеют глаза и рот. Недаром в произведениях Л. Н. Толстого описано восемьдесят пять оттенков выражения глаз и девяносто семь оттенков улыбки.

В одном исследовании выяснилось, какая часть лица - глаза или рот - играют решающую роль в выражении лица. Экспериментатор разрезал пополам по горизонтали две фотографии одного и того же испытуемого, полученные в лабораторных ситуациях, вызывающих смех, удивление, страдание и т. д., и склеивал верхнюю и нижнюю половины, соответствующие разным ситуациям. Далее фотографии предъявлялись для опознания эмоции. Оказалось, что выра­жение эмоции определяет главным образом рот. Если рот выражает удивление, страдание, отвращение или радость, то кажется, что и все лицо принимает соответствующее выражение.

Но обычно мы при прочтении эмоции по лицу учитываем всю ситуацию, которая подсказывает характер эмоционального пережи­вания. Так, когда в одном опыте испытуемых просили назвать чувство, которое переживает человек на фотографии, они обычно начинали рассказ с описания какой-то истории, какого-то со­бытия, которое и вызвало соответствующую эмоцию. Радость чаще всего связывали с успехами, со сбывшимися надеждами. Иногда с сопереживанием: «Так человек разделяет удачу близких людей. Так мать радуется успехам своего ребенка». При взгляде на страдающее лицо вспоминали о физической или душевной боли. Гневное лицо описывали так: «Это лицо человека, который пере­живает из-за несправедливости... Он обижен, может быть, обманут». Интересно, что в этом эксперименте лучше узнавали выражения приятных эмоций: радость и веселье угадывались быстрее, чем страх и страдание.

Выяснилось также, что на точность определения эмоции по внешним проявлениям влияет состояние того, кто оценивает. Обна­ружилось, что люди имеют тенденцию приписывать другому те переживания, которыми они сами охвачены.

Важно отметить, что люди различаются по тонкости опознания эмоций. Те, кто умели особенно тонко «читать» лица, рассмат­ривая фотографию, уподобляли свою собственную мимику выра-

жению лица изображенного. Они старались как бы стать на место другого, почувствовать то же, что и он. Я думаю, что этот прием можно взять на вооружение для развития физионо­мической наблюдательности.

Принцип «физических действий», т. е. воссоздания эмоции по внешнему точному ее выражению, предло­жил К. С. Станиславский для правдивого отображения на сцене эмоциональной жизни персонажей. Здесь имеется в виду, конечно, не только мимика, но и другие способы внешнего выражения эмоций: жесты, движения, позы и т. д. Одним из самых сильных путей выражения эмоций и чувств является речь. Интонация, сила звука, ритм - все это всегда, с одной стороны, зависит от нашего эмоционального состояния и, с другой стороны, служит средством его выражения.

Язык эмоций - это универсальные, сходные для всех людей наборы экспрессивных знаков, выражающих те или иные эмоциональные состояния. Мы в принципе можем правильно по­нять эмоции людей других культур и национальностей. Но эта универсальность не абсолютна. Есть определенные национальные различия, которые определяются традициями и обычаями. Например, в некоторых частях Африки смех - показатель изумления и даже замешательства и вовсе не обязательно признак веселья. В некоторых странах Азии от гостя ждут отрыжки после еды в знак того, что он вполне удовлетворен. Тот^. же жест, замечает а-мериканский психолог Шибутани, в американском обществе вряд ли повлечет за собой повторное приглашение в гости. Формы выражения эмоций зависят от принятых правил приличия. У нас, например, не принято в общественных местах громко хохотать, вообще привлекать к себе всеобщее внимание проявле­нием своих эмоций. Есть и индивидуальные особенности в прояв­лении эмоций, которые зависят от темперамента человека, его воспитания, привычек. Иногда привычные для человека эмоции накладывают своеобразный отпечаток на выражение его лица. Не­даром говорят о лицах озабоченных, веселых, удивленных и т. д. Впрочем, такая «психологизация» внешности может быть результатом не совсем правильного «прочтения» природных особенностей лица. Интересное наблюдение приводит писатель В. Тендряков. Герой его повести «Затмение» замечает: «Я скоро понял, что трагическая складка губ и непроходящая тревога в ее распахнутых глазах - вовсе не отражение ее духовных переживаний. Просто так устроено ее лицо. Как крепкая от природы нижняя челюсть вызывает часто впечатление волевого характера, как ямочки на щеках - мягкости и беспечности, так и лицо Майи (героини повести.- Я. К-) без ее участия, помимо ее желания молило меня о помощи, и я не имел сил устоять».

Основные классификации эмоций. Среди вопросов об эмоциях, которые легче задать, чем ответить на них, есть, казалось бы, самый естественный и как будто простой: какие бывают эмоции, какие бывают чувства? Трудности здесь возникают, прежде всего,

7 Заказ 199

из-за огромного многообразия эмоциональных явлений. Ведь их можно классифицировать по-разному: по «знаку» (плюс - минус) переживания - приятные - неприятные; по характеру потребности, которая лежит в основе переживания,- биологическая или духов­ная; по предмету, по явлению окружающего мира, вызвавшему эмоцию или чувство; по их влиянию на деятельность человека - активизируют или тормозят; по степени выраженности - от легкого «нравится» до страстной любви и т. д. Но есть и еще одна трудность, связанная с необходимостью определить то или иное эмоциональное переживание словесно. Мы об этом уже говорили, когда речь шла о самонаблюдении. Недаром Ф. И. Тютчев, за­мечательный лирический поэт, писал:

Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя? Поймет ли он, чем ты живешь? Мысль изреченная есть ложь.

Разве легко точно обозначить словом то, что ты переживаешь, чувствуешь, прикрепить словесную этикетку к эмоции?

Недаром создано так много различных схем для обо­значения эмоциональных явлений. Например, основопо­ложник научной психологии («отец психологии», как его иногда называют) Вильгельм Вундт предложил характе­ризовать эмоции по трем направлениям: 1) удовольст­вие - неудовольствие, 2) напряжение - разряжение, 3) возбуждение - торможение. Современный американ­ский исследователь эмоций К. Изард (его книга «Эмоции человека» опубликована на русском языке) считает ряд эмоций фундаментальными, а все остальные - производными. К фундаментальным относятся: 1) интерес - волнение; 2) радость; 3) удивление; 4) горе - страдание; 5) гнев; 6) отвращение; 7) пре­зрение; 8) страх; 9) стыд; 10) вина. Из соединения фундаменталь­ных эмоций возникают, например, такие комплексные эмоциональ­ные состояния, как тревожность, которая может сочетать в себе и страх, и гнев, и вину, и интерес-возбуждение. К комплексным \ (сложным) эмоциональным переживаниям относят также любовь и

враждебность.

Какой бы список эмоций мы ни рассматривали, всегда обна­руживается одна интересная особенность: к любой положительной эмоции - эмоции, которая переживается нами как приятная, можно подобрать соответствующую или, может быть, лучше сказать, противоположную эмоцию, что и составляет так называемую ■ полярность чувств и эмоций. В этом легко убедиться самому. Перед вами два списка эмоций. Подберите к каждой из первого списка противоположную из второго списка.

Положительные эмоциональные переживания: удовольствие, радость, блаженст­во, восторг, ликование, восхищение, гордость, самодовольство, удовлетворенность собой, уверенность, доверие, уважение, симпатия, нежность, любовь, умиление,

благодарность, спокойная совесть, облегчение, состояние безопасно­сти, предвкушение, злорадство, удовлетворенная месть Отрицатель ные переживания: неудовольствие, горе (скорбь), тоска, печаль (грусть), уныние, скука, отчаяние, огорчение, тревога, боязнь, испуг, страх, ужас, жалость, сострадание, разочарование, досада, обида, гнев, ярость, презрение, возмущение (негодование), неприязнь, за­висть, злоба, ненависть, злость, ревность, неуверенность (сомнение), недоверие, смущение, стыд, раскаяние, угрызения совести, нетерпение, горечь, отвращение, омерзение.

При наличии желания, времени и места оба списка можно было бы, по-видимому, удвоить, а то и утроить. Кстати сказать, неплохое психолингвистическое занятие: вооружиться словарем и сначала выписать слова, обозначающие эмоции и чувства, а потом разбить их на полярные группы. Должен предупредить, задача разделить эмоциональные переживания даже на приятные неприятные, положительные - отрицательные только на первый взгляд кажется простой. Очень скоро вы убедитесь в обратном. Главная сложность здесь в том, что субъективное переживание и объективная оценка этого переживания могут не совпадать. Вот мы, например, поместили «злорадство» в раздел положительных переживаний. Но разве мы можем считать, что это переживание хорошее, доброе, одобряемое? Будем ли мы считать человека, который находит удовольствие в страданиях другого, добрым, хорошим. И т. д. Или, например, «самодовольство». Может быть, оно непосредственно и переживается как приятное состояние, но «самодовольный человек», человек, для которого это состояние стало характерным, устойчивым, едва ли способен вызвать к себе симпатию. Точно так же и состояния, помещенные во второй список, обозначающие отрицательные чувства, опять-таки могут оцениваться с точки зрения их ценности для общества и для развития личности. Возьмем для примера два эмоциональных состоя­ния с приставкой со: сострадание и сожаление. Конечно, приятными эти переживания не назовешь. Но что бы вы сказали о человеке, который не способен их испытывать? Здесь я не могу удержаться от одного психолингвистического отступления, которое не совсем и отступление. Присмотритесь к словам, которые начинаются приставкой со. Огромное большинство означает какое-либо общее состояние, общую (совместную!) деятельность. Настоящая социаль­но-психологическая, коммуникативная приставка: со-трудничество, со-общение, со-гласие, со-дружество... Ряд этот можно очень существенно увеличить. В сфере эмоциональной жизни здесь, пожалуй, самое общее слово: сопереживание. Кстати, есть инте­ресная пара к «состраданию»: «сорадование»! Переживание редкое и благородное. Помните, у Н. Заболоцкого в замечательном стихотворении «Некрасивая девочка» есть такие строки:

Чужая радость так же, как своя,

Томит ее и вон из сердца рвется,

И девочка ликует и смеется,

Охваченная счастьем бытия.

Ни тени зависти, ни умысла худого

Еще не знает это существо...

Кстати, это то самое стихотворение, которое заканчивается зна­менитым вопросом:

Что есть красота, /л

И почему ее обожествляют люди,

Сосуд она, в котором пустота, и

Или огонь, мерцающий в сосуде?

Я думаю, что сострадание и сорадование различны по своему происхождению и, может быть, по «возрасту» в психике человека. Наверное, нечто напоминающее сострадание должны испытывать и животные, и это имеет биологическое, приспособительное значе­ние. Тревожные крики и другие признаки страдания одного живот­ного рефлекторно вызывают у других животных состояние трево­ги, страха и включают механизмы защиты или бегства... А вот ра­доваться за другого может только человек.

У замечательного русского художника и мыслителя Н. К. Рериха есть такая притча. Старый викинг Гримр, сидя на пиру в кругу друзей, сказал вдруг, что за всю его долгую жизнь не было у него ни одного верного друга. Со всех сторон раз­дались возражения. Один сказал: «Вспомни, кто первый протянул тебе руку в из­гнании! Это был я». Другой сказал: «Когда враги сожгли твой дом, кто строил но­вый дом вместе с тобой? Это был я». Третий сказал: «Кто в битве заслонил тебя собою? Вспомни о друге!» Гримр ответил им: «Я помню все, что вы сделали для меня, я люблю вас, но вы друзья в несчастьях моих, и я благодарю вас за это. Но скажу правду: в счастье не было у меня друзей. А я был очень редко счастлив. Это было, когда на охоте я спас короля, и он при всех обнял меня и назвал лучшим му­жем. Все говорили мне приятное, но сердца друзей молчали. Это было, когда моя дружина одержала победу над датчанами. Меня считали спасителем народа, но и тут молчали сердца друзей. Когда лучшую деву я ввел в дом и назвал женой, нас венчали, но слова друзей шли не от сердца. В счастье человек как будто на вершине горы, а сердца людей открыты вниз. В счастье никогда не бывает друзей».

Наверное, старый викинг преувеличивает, но доля психологи­ческой правды в этом есть. Важно отметить, что люди могут весь­ма существенно отличаться друг от друга не только по характеру переживаемых эмоций, по их силе, но и по способности сочувст­вовать, сопереживать. Эта способность получила название эмпа-пш. По словам американского психолога Карла Роджерса, «быть в состоянии эмпатии означает воспринимать внутренний мир дру­гого точно, с сохранением эмоциональных и смысловых оттенков. Как будто становишься этим другим, ко без потери ощущения «как будто». Так, ощущаешь радость или боль другого, как он их ощущает, и воспринимаешь их причины, как он их воспринимает... Быть эм-патичным трудно. Это означает быть ответственным, активным, сильным и в то же время - тонким и чутким».

Индивидуальные различия эмоциональной жизни. Характеризуя человека, мы обязательно упоминаем о его эмоциональности как особой черте личности. Прежде всего люди отличаются по эмоцио­нальной впечатлительности: одни и те же события одного оставля­ют равнодушным, другого слегка взволнуют, а у третьего вызовут сильнейшее переживание. Это может быть связано с темперамен­том человека. О нем у нас разговор особый, но скажем сразу, что

флегматики и меланхолики, холерики и сангвиники во многом про­тивоположны по своей эмоциональности. Отличаются люди по своей эмоциональной устойчивости, по степени влияния на них различ­ных эмоциональных ситуаций. Здесь очень широкий диапазон раз­личий, от весьма чутких и податливых людей, поведение которых под влиянием эмоций совершенно меняется, до сдержанных, кото­рых порой называют людьми с «каменным сердцем». Впрочем, сдержанность необходимо отличать от эмоциональной неразвитости, эмоциональной тупости, от своеобразной эмоциональной глухоты. Не о таких ли с болью и состраданием писал Ф. И. Тютчев:

Они не видят и не слышат, Живут в сем мире, как впотьмах, Для них и солнцы, знать, не дышат, И жизни нет в морских волнах. Лучи к ним в душу не сходили, Весна в груди их не цвела, При них леса не говорили, И ночь в звездах нема была! Не их вина: пойми, коль может, Органа жизнь глухонемой! Увы, души в нем не встревожит И голос матери самой!

Для диагностики эмоциональной устойчивости применяются и объективные аппаратурные методы: измеряют физиологические реак­ции, связанные с эмоциональными переживаниями; и субъектив­ные, опросные методы. Испытуемому задают, например, такие вопро­сы: «Часто ли вы испытываете тревогу и напряженность по незначи­тельному поводу?» (Ответ «Нет» соответствует устойчивости.) «Стремитесь ли вы в разговоре придерживаться какой-либо одной темы и трудно ли вам следить за мыслью людей, которые переска­кивают с одной темы на другую?» (Ответ «Да» соответствует устой­чивости.) «Сильно ли волнуют вас ситуации, связанные с эмоцио­нальными переживаниями и стараетесь ли вы избегать их?» (Ответ «Нет» соответствует устойчивости.)

На неизбежный вопрос «что лучше?» мы уже научились отве­чать: все зависит от обстоятельств, от характера эмоций, от их обще­ственной оценки. Немаловажно и то, что человек может, а порой и должен (!) проявить эмоциональную устойчивость, несмотря на природные свои черты. Вспомним героические примеры выдержки и непоколебимой стойкости, которые проявляли советские люди в годы Великой Отечественной войны. Да и в процессе мирного тру­да нередко нам просто необходимо проявлять выдержку, терпение и другие качества, основанные на сплаве эмоциональности и чувства долга. Недаром говорят об эмоциональной зрелости личности. Пси­хологи выделяют также и эмотивность - силу эмоциональных реакций, присущую человеку.

Интересную классификацию эмоций и способы их опознания предложил советский психолог Б. И. Додонов, о книге которого «Эмоция как ценность» мы уже упоминали. Б. И. Додонов выде-

ляет: 1) альтруистические эмоции, которые возникают на основе потребности в содействии, помощи, покровительстве другим людям. По словам юношей и девушек, которые участвовали в исследова­нии, эти эмоции проявляются, когда есть «желание приносить дру­гим радость и счастье», «чувство беспокойства за судьбу кого-либо, забота», «сопереживание удачи и радости другого» (помните: со-радование!), «чувство нежности или умиления», «чувство предан­ности», «чувство участия, жалости»; 2) коммуникативные эмоции возникают на основе потребности в общении. Описываются эти эмоции как «желание общаться, делиться мыслями и переживания­ми», «чувство симпатии», «чувство уважения», «чувство призна­тельности, благодарности»; 3) глорические эмоции (от латинского §1опа - слава) связаны с потребностью в самоутверждении, в славе. Люди, для которых характерны эти эмоции, наиболее приятные переживания испытывают тогда, когда являются предметом всеоб­щего внимания и восхищения. Глорические эмоции проявляются в.стремлении завоевать признание, почет, в «чувстве уязвленного самолюбия и желания взять реванш», «в приятном щекотании са­молюбия», «чувстве превосходства»; 4) праксические эмоции вы­зываются той деятельностью, которой занят человек, ее успешностью или неуспешностью. Для этих эмоций характерны такие пережи­вания, как «желание добиться успеха в работе», «чувство напря­жения», «увлеченность, захваченность работой», «любование резуль­татом своего труда, его продуктами», «приятная усталость», «прият­ное удовлетворение, что дело сделано, что день прошел не зря»; 5) пугнические эмоции (от латинского ри§па - борьба), в основе которых лежит потребность в преодолении опасности, интерес к борьбе. Вот как описывает переживание перед прыжком с пара­шютом космонавт Алексей Леонов: «Перед шестым прыжком в душе все равно рождается какое-то томительно-ликующее ожида­ние и вместе с тем захватывающее чувство высоты, власти над при­родой, опасности». Эти эмоции проявляются как «жажда острых ощущений», «упоение опасностью, риском», «решительность», «спортивная злость» и т. д.; 6) романтические эмоции, в основе ко­торых лежит стремление ко всему необычайному, необыкновенному. Оно почти всегда включает в себя ожидание: вот сейчас что-то про­изойдет. Как писал М. Ю. Лермонтов, «моя душа, я помню с детских лет, чудесного искала». Эти эмоции переживаются как «стремле­ние к необычайному, неизведанному», «ожидание чего-то необык­новенного и очень хорошего, светлого чуда», «манящее чувство дали»; 7) гностические эмоции (от греческого §по513 - знание) связаны с познавательной деятельностью личности. Это своеобразные интеллектуальные эмоции: «стремление нечто понять, проникнуть в сущность явления», «чувство удивления или недоумения», «чувство догадки, близости решения»; 8) эстетические эмоции, которые возни­кают под влиянием произведений искусства, созерцания природы. Они включают «жажду красоты», «наслаждение красотой чего-ли­бо или кого-либо», «чувство светлой грусти и задумчивости», «поэ-

тическо-созерцательное состояние» и др.; 9) гедонистические эмоции, связанные с удовлетворением потребности в телесном и душевном комфорте. Это «наслаждение приятными физическими ощущения­ми от вкусной пищи, тепла, солнца и т. д.», «сладкая лень», «чувст­во веселья»; 10) акизитивные эмоции (от франц. асдшзШоп - приоб­ретение), которые связаны с интересом к накоплению, «коллек­ционированию» вещей, выходящему за пределы практической нуж­ды в них. Признаками наличия таких эмоций может быть «стрем­ление нечто многократно приобретать, накапливать, коллекциони­ровать», «радость по случаю увеличения своих накоплений». Здесь уместно вспомнить Плюшкина или Скупого рыцаря. Но это отрица­тельный полюс. А на положительном полюсе - бескорыстные кол­лекционеры и собиратели.

Вообще любая из перечисленных эмоций может иметь множество оттенков, проявлений, в любой можно выделить «полярные пары». Каждый человек в той или иной мере способен к переживанию всех эмоций. В то же время здесь есть очень существенные индивидуаль­ные особенности. У каждого человека, отмечает Б. И. Додонов, есть своя душевная, эмоциональная мелодия - общая эмоциональ­ная направленность, которая характеризуется тем, какие из эмоций наиболее близки ему, наиболее желательны и постоянны. По словам К. И. Чуковского, великий русский писатель Лев Николаевич Тол­стой «первый понял, что, кроме всяких свойств, у человеческой личности есть как бы своя душевная мелодия, которую каждый из нас носит повсюду с собою, и что если мы захотим изобразить че­ловека и изобразим его свойства, а этой душевной мелодии не изо­бразим,-- это изображение наше будет ложь и клевета».

Наверное, именно эта эмоциональная мелодия, которая звучит в каждом из нас, и есть то, что так трудно объяснить научно, но так просто почувствовать, пережить, с помощью чего можно объяснить гайну пристрастности, избирательности нашего отношения к явле­ниям природы и искусства, жизненным ситуациям и, главное, дру­гим людям. Именно степень совпадения душевных мелодий или, скорее всего, их созвучия лежит в основе отношения к другому человеку от легкого «нравится» до страстной любви, от симпатии до глубокой дружбы на всю жизнь. Совпадение душевных мелодий порождает чувство родственности, открытия другого человека, чув­ство, которое не может быть исчерпано словами, но которое вновь вновь их вызывает: «Вы та самая, которую я искал всю свою со­знательную жизнь. Та единственная, неповторимая... Второй такой нет и быть не может! Встретить единственную можно лишь разй жизни, другого случая не представится. Не смейте его пропустить! Остановитесь, не проходите мимо того счастливого чуда, которое подарено мне и Вам» (В. Тендряков. Затмение.- В кн.: Граждане города Солнца. М., 1977, с. 235). А как определить, услышать эту душевную мелодию? Там, где художники, писатели и поэты обхо­дятся художественными образами, учёные вынуждены ставить опыты, подсчитывать, «поверять алгеброй гармонию», в том числе

гармонию человеческих чувств и отношений. При этом они как бы нарушают запрет, сформулированный великим лирическим поэтом Сергеем Есениным, согласно которому:

О любви в словах не говорят, О любви мечтают лишь украдкой, Да глаза, как яхонты, горят.

Мы как будто прямо о любви здесь говорили не очень много, но если подумать, то все, о чем здесь говорится, о любви.

После этого лирического, в прямом смысле слова, отступления несколько слов об изучении общей эмоциональной направленности у других и самого себя. Начнем с задания, которое дал своим испы­туемым Б. И. Додонов. Попробуйте объединить в группы по два следующих слова: поцелуй, таракан, соловей, кашель. Оказывает­ся, это простое задание было выполнено по-разному. У одного по­лучилось: 1) поцелуй, кашель; 2) соловей, таракан. Другие сгруп­пировали совсем иначе: 1) соловей, поцелуй; 2) таракан, кашель. При этом, оказывается, можно легко доказать, что можно и так и этак. В первом случае были объединены названия живых существ и на­звания действий. Во втором - по эмоциональному впечатлению: приятные явления и то, что вызывает неприятные эмоции. Но что-то ведь заставило испытуемых подойти к явлениям с двух совер­шенно различных позиций. «Физики» и «лирики»? Так началось изучение типов эмоциональной направленности, о результатах ко­торого мы здесь рассказали. Я думаю, что тест-анкету, которую разработал ученый, можно применять и для самооценки и для ориен­тировочного определения преобладающего типа эмоциональной на­правленности, «эмоциональной мелодии» других.

Что я предпочитаю переживать Назначение анкеты. Данная анкета преследует цель уста­новить такие различия, которые нельзя оценить в терминах «лучше - ху­же». Поэтому любой ответ будет характеризовать Вас одинаково хорошо, если Вы ответите серьезно и искренне. Ваш долг - постараться точно выполнить инструкцию.

Инструкция. Выполните, пожалуйста, в указанном порядке

следующие задания:

1) внимательно прочитайте перечень приятных переживаний и запишите но­мер того из них, которое Вы больше всего любите испытывать. Если Вы совершенно уверены в правильности своего ответа, заключите выписанный номер в кружок;

2) остальные номера расположите вправо по строчке в порядке предпочтения, которое Вы отдаете одной эмоции перед другой;

3) отделите вертикальной чертой номера тех эмоций, которые Вы явно предпо­читаете остальным.

Пример: ©, 8, 4, 6/5, 7, 2, 1, 10. Перечень переживаний

1. Чувство необычайного, таинственного, неизвестного, появляющееся в не­знакомой местности, обстановке.

2. Радостное волнение, нетерпение при приобретении новых вещей, предме­тов коллекционирования, удовольствие от мысли, что скоро их станет еще больше.

3. Радостное возбуждение, подъем, увлеченность, когда работа идет хорошо, когда видишь, что добиваешься успешных результатов.

4. Удовлетворение, гордость, подъем духа, когда можешь доказать свою цен­ность как личности или превосходство над соперниками, когда тобой искренне восхищаются.

5. Веселье, беззаботность, хорошее физическое самочувствие, наслаждение вкусной едой, отдыхом, непринужденной обстановкой, безопасностью и безмятеж­ностью жизни.

6. Чувство радости и удовлетворения, когда удается сделать что-либо хоро­шее для дорогих тебе людей.

7. Горячий интерес, наслаждение при познании нового, при знакомстве с пора­зительными научными фактами. Радость и глубокое удовлетворение при достижении сути явлений, подтверждении Ваших догадок и предположений.

8. Боевое возбуждение, чувство риска, упоение им, азарт, острые ощущения в минуту борьбы, опасности.

9. Радость, хорошее настроение, симпатия, признательность, когда общаешь­ся с людьми, которых уважаешь и любишь. Когда видишь дружбу и взаимопони­мание. Когда сам получаешь помощь и одобрение со стороны других людей.

10. Своеобразное сладкое и красивое чувство, возникающее при восприятии природы или музыки, стихов и других произведений искусства.

После работы с анкетой вам станет более понятным собствен­ный эмоциональный мир, а если к тому же сравните свои ответы с ответами друзей, может быть, лучше поймете и то, что притяги­вает вас друг к другу, и то, что порой разделяет вас. Хочу только сделать одно предупреждение: искренняя, глубокая дружба может объединить и людей с похожими «эмоциональными профилями», и тех, у кого они различны, по принципу взаимодополнения. Было бы интересно и поучительно сравнить результаты по этой анкете с тем, что получилось после работы с «таблицей определения пред­почтительного типа будущей специальности» (с. 179-180). Так мы сможем узнать, какие профессии предпочитают люди с определенным типом эмоциональной направленности.

Виды эмоциональных состояний. Эмоциональные переживания личности различаются не только по предмету, которым они вызва­ны, но по своей силе, устойчивости. И здесь мы имеем широкий спектр, начиная от едва заметного легкого переживания до бурных эмоциональных вспышек. «Желаю вам хорошего настроения», «Какое у вас настроение?», «Испортилось настроение», «Поднялось настроение» - подобные выражения мы слышим и произносим на каждом шагу. И это не случайно. Настроение - это эмоциональное состояние, которое в течение определенного времени окрашивает всю психическую жизнь человека. Это как бы э м о ц и о н а л ь н ы й фон, эмоциональный лейтмотив его жизни и деятельности. Активный человек всегда находится под каким-то эмоциональным знаком: это может быть легкая грусть или тихая радость, жажда деятельности или переживания покоя, состояние ожидания чего-то приятного или беспокойство и т. д.

От чего зависит настроение? Порой самому человеку его настрое­ние кажется необъяснимым. «Сам не пойму, почему вдруг настрое­ние испортилось», «Сегодня прямо петь хочется - с чего бы это?» Но на самом деле настроение всегда чем-то вызвано, имеет внут­ренние или внешние причины.

Начнем хотя бы с физического состояния человека. Именно оно порождает то общее настроение, которое называют самочувст­вием. Иногда плохое самочувствие, или, как еще говорят, понижен­ный жизненный тонус, может сигнализировать о каких-то наруше­ниях в организме, о начинающейся болезни. Так что к своему са­мочувствию следует относиться внимательно. Порой, правда, это внимание может быть слишком кристальным и переходить в мни­тельность, когда человек постоянно ищет в себе признаки каких-то

болезней.

Источником настроения являются и различные крупные и мел­кие жизненные факты. При этом порой даже мелкие факты, на кото­рые, казалось бы, и внимания-то обращать не стоит, все-таки могут испортить настроение: забыл дома нужную книгу, не успел на бли­жайший автобус, споткнулся и чуть не упал. «Одно к одному,.- с досадой думает человек, - нет, мне сегодня решительно не ве­зет!»

Но самим частым и существенным источником настроения, да и более сильных эмоциональных состояний, является наша деятель­ность. Успех, положительная оценка повышают настроение. Неуда­ча, недооценка либо отрицательная оценка - понижают. Есть здесь и обратное влияние: в добром, веселом настроении любая работа спорится. Это, кстати сказать, давно заметили психологи, которые работают в промышленности. И жизненные наблюдения и специаль­ные исследования показали, что хорошее настроение - могучий фактор повышения производительности труда. Выяснилось также, что на настроение может влиять и окраска помещения, и четкий ритм трудового процесса, но, наверное, самое главное - взаимоот­ношения между людьми в трудовом коллективе.

Другие люди - вообще могучий источник нашего настроения. Не случалось ли вам весь день пребывать в прекрасном настроении от того, что встретили симпатичного человека, услышали доброе слово, вызвали добрую улыбку у товарища. Бывает и наоборот. Прав был английский мыслитель Джон Локк, когда еще сотни лет назад писал: «Никто... не может жить в обществе под гнетом по­стоянного нерасположения и дурного мнения своих близких и тех, с кем общаешься. Это бремя слишком тяжело для человеческого терпения, и из непримиримых противоречий должен состоять тот, кто может находить удовольствие в обществе и все же быть не чув­ствительным к презрению и нерасположению своих това­рищей».

Итак, другие люди, их отношение к нам, их внимание и забота, слова и поступки, даже взгляд и улыбка формируют наше настрое­ние. Другие люди... Но ведь каждый из нас -«другой» по отноше­нию к своим близким, знакомым и незнакомым. Может быть, прежде чем ставить им в вину свое испорченное настроение, стоит при­глядеться к своему собственному поведению: не портим ли мы (не­вольно!) настроения другому? И в ответ получаем... тоже испор­ченное настроение. Но уже свое.

Вообще, как заметил герой одной книги, «хорошее настроение никто не поднесет на блюдечке, о нем следует самому позаботиться». Конечно, настроение зависит от всего стиля жизни человека и ре­цептов на все случаи найти трудно. Но все же кое-что можно посо­ветовать. Попробуй, например, для улучшения своего настроения поступить так. Постарайся представить себе, что ты в прекрасном настроении, бодром, жизнерадостном. Здесь помогут средства внеш­ней выразительности: придай своему лицу и всей фигуре такой вид, какой они принимают при хорошем настроении: расправь пле­чи, глубоко вздохни, улыбнись... Ну, как? Добавь сюда еще и неко­торые приемы аутогенной тренировки. Вот, например, какие фор­мулы помогут вызвать состояние уверенности в своих силах перед экзаменами: «Я спокоен... Я" совершенно спокоен... Я готов к этому дню... Я готов к экзамену... Все основные темы хорошо усвоены... Я способен сосредоточиться на любом вопросе:.. Я верю в свои си­лы... Верю в свои возможности... Все хорошо... Я спокоен». Утром добавь и следующие формулы: «Свежесть и бодрость наполняют мой организм. Я чувствую прилив бодрости и сил. Энергия собрана, как пружина. Я улыбаюсь всем».

Аффекты и страсти. Противоположными настроению психиче­скими состояниями являются аффекты - бурные, кратковременные эмоциональные вспышки, которые захватывают всю личность че­ловека. Порой в состоянии аффекта, гнева, страха, радости и т. д. человек как бы теряет самоконтроль, теряет власть над собой, весь отдается переживанию. В художественной литературе можно найти немало ярких описаний таких аффективных состояний. Вспомните для примера хотя бы состояние Мцыри из одноименной поэмы М. Ю. Лермонтова, который бежал из монастыря на Родину и за­блудился в лесу:

Тогда на землю я упал; И в исступлении рыдал; И грыз сырую грудь земли, И слезы, слезы потекли В нее горючею рекой...

Можно ли как-то регулировать состояние аффекта, преодолеть его? Прежде всего необходимо воспитывать у себя выдержку и самообладание. Порой люди попадают во власть аффекта из-за свое­образной безответственности и ощущения безнаказанности. Можно сказать, что они отдают себя во власть аффекта и пользуются этим сознательно как средством давления на других. Регуляции этого состояния может помочь переключение на какую-либо физическую работу, на какое-то привычное дело. Иным помогает счет в уме: досчитают до десяти, и все проходит.

Пожалуй, самым сильным и ярким эмоциональным состоянием человека является страсть. В отличие от аффекта, это стойкое, все­охватывающее чувство, которое для своего удовлетворения вызы­вает стремление к активной деятельности. Недаром говорят: ве­ликая страсть рождает великую энергию. В своем письме к моло-

дежи И. П. Павлов писал: «Большого напряжения и великой страс­ти требует наука от человека. Будьте страстны в своих исканиях». Великой страсти требуют от человека и все другие виды деятель­ности: труд, спорт, искусство. В то же время человек не должен становиться рабом своих отрицательных эгоистических страстей: скупости, зависти^ приобретательства и т. д.

Эмоциональный мир личности. Это не просто красивый образ. Стоит еще и еще раз напомнить: психика наша едина и целостна. Вся она пронизана эмоциональными переживаниями. Может быть, они-то как раз и обеспечивают гармонию и единство личности в одних случаях и ее дисгармоничность, противоречивость, внутрен­нюю конфликтность - в других.