Польша в составе Российской империи образовывала Царство (Королевство) Польское, поначалу имевшее автономию, а затем существовавшее в статусе генерал-губернаторства. Перейдя в состав Российской империи в 1815 году, польские земли фактически находилась там до 1915 года, пока не были полностью оккупированы армиями центральных держав, а формально - вплоть до распада империи в 1917 году.
Королевство Польское в 1815-1830 годах
В мае 1815 года, в ходе Венского конгресса, российским императором Александром I были одобрены «Основы конституции» Царства Польского, в разработке которых принимал активное участие соратник монарха Адам Ежи Чарторыйский. Согласно конституции, Королевство Польское связывалось личной унией с Российской империей. Утверждая конституцию, Александр I внёс в первоначальный текст некоторые поправки: он отказался предоставлять сейму законодательную инициативу, оставил за собой права изменять предлагаемый сеймом бюджет и откладывать созыв сейма на неопределённый срок.
Сохранив более ранние приобретения за счёт земель Речи Посполитой, Россия приросла большей частью территории герцогства Варшавского, которая и образовывала «арство Польское. В административно-территориальном отношении Царство делилось на восемь воеводств: Августовское, Калишское, Краковское, Люблинское, Мазовецкое, Плоцкое, Радомское и Сандомирское. Исполнительная власть принадлежала российскому императору, который одновременно был польским королём, законодательная - распределялась между королём и сеймом (фактически последнее слово оставалось за монархом). Высшим правительственным органом становился Государственный совет, а управление Царством осуществлял назначенный королём наместник. Административное и судебное делопроизводство предполагалось осуществлять на польском языке, формировалось собственное польское войско, жителям гарантировались неприкосновенность личности, свободы слова и печати. Значительная часть польской общественности позитивно отреагировала на предоставленную конституцию: поляки получали больше прав, чем подданные Российской империи; польская конституция 1815 года была одной из самых либеральных конституций того времени.
Королевским наместником стал немолодой генерал Юзеф Зайончек, бывший польский якобинец и участник Восстания 1794 года. Главнокомандующим польской армией был назначен брат Александра I великий князь Константин Павлович, а комиссаром в Административном совете Королевства Польского - Н. Н. Новосильцев. Они взяли под свой контроль положение в Царстве Польском: именно Константин, а не Зайончек, был реальным наместником императора, а функции императорского комиссара вообще не предусматривались конституцией. Поначалу это не вызывало серьёзных протестов со стороны поляков, поскольку польское общество симпатизировало Александру I.
В марте 1818 года собрался первый сейм Царства Польского. Его открывал сам Александр I. Выступая перед присутствующими, император намекнул, что территория Царства может быть расширена за счёт литовских и белорусских земель. В целом сейм показал себя лояльно, тогда как в обществе, тем временем, наметился рост оппозиционных настроений: возникали тайные антиправительственные организации, периодические издания публиковали статьи соответствующего содержания. В 1819 году была введена предварительная цензура на все печатные издания. На втором сейме, созванном в 1820 году, ярко проявила себя либеральная оппозиция, во главе которой стояли братья Винцентий и Бонавентура Немоёвские. Поскольку они были депутатами от Калишского воеводства, либералов-оппозиционеров в сейме стали называть «калишской партией» («калишанами»). Они настаивали на соблюдении конституционных гарантий, протестуя, в частности, против предварительной цензуры. Под влиянием калишан сейм отклонил большую часть проектов правительственных постановлений. Алекандр I распорядился не созывать сейм - его заседания возобновились лишь в 1825 году. Во время его подготовки появилась «дополнительная статья» об отмене гласности сеймовых заседаний. Лидеры оппозиции к заседаниям не допускались.
Подавление и преследование открытой, хотя и умеренной, оппозиции в сейме повлекло за собой рост влияния нелегальной оппозиции: создавались новые тайные революционные организации, особенно среди студенческой молодёжи и военнослужащих, в том числе офицеров. Эти организации не были многочисленными и влиятельными и к тому же не взаимодействовали между собой. Большинство их было разгромлено в ходе арестов 1822-1823 годов. Самой известной студенческой организацией было Общество филоматов в Вильно, в котором состоял Адам Мицкевич. Одну из тайных организаций в армии, «Национальное масонство», возглавлял майор Валериан Лукасиньский. В 1822 году он был арестован и приговорён к девяти годам заключения. Как Лукасиньский, так и подвергшиеся преследованиям филоматы приобрели ореол польских национальных героев и мучеников.
Один из главных вопросов, волновавших польские общественно-политические круги, касался расширения территории Царства Польского на восток: как сеймовая, так и нелегальная оппозиция стремились к восстановлению прежних польских границ за счёт литовских, белорусских и украинских земель. Никаких подвижек в этом направлении со стороны российских властей не наблюдалось, и это усугубляло разочарование даже в консервативной среде. А. Чарторыйский, на тот момент лидер одной из влиятельных польских консервативных группировок, в знак протеста подал в отставку с поста куратора Виленского учебного округа. Другой причиной недовольства консерваторов были решения сеймового суда по делу деятелей антиправительственного «Патриотического общества». В 1828 году польские судьи не признали подсудимых виновными в государственной измене и приговорили их к краткосрочному заключению, но Николай I, сочтя это вызовом в свой адрес, приказал сослать главного фигуранта дела Северина Кшижановского в Сибирь. Противостояние между поляками и императорской властью достигло своего предела. Последняя явно стремилась избежать конфликта: в 1829 году Николай I короновался в Варшаве как польский король.
Система образования уже в первые годы существования Королевства Польского стала развиваться, в том числе и в сельской местности, но вскоре её коснулись ограничения: средние школы и созданный в 1816 году Варшавский университет попали под жёсткий политический контроль. Многое изменилось к лучшему и в сфере экономики, особенно после того, как в 1821 году во главе министерства финансов встал К. Друцкий-Любецкий, убеждённый сторонник союза Польши с Россией. Королевство Польское привлекало ремесленников выгодными условиями поселения и освобождением от налогов. При Друцком-Любецком бюджет Королевства Польского был сбалансирован, Лодзь стала крупным текстильным центром. Для Королевства Польского Россия была необходимым, огромным рынком сбыта.
«Ноябрьское» восстание
Начало восстания, в польской историографии известного как «Ноябрьское», ускорило известие о том, что Николай I собирается направить польские войска для подавления французской революции. 29 ноября вооружённые повстанцы во главе с деятелями Патриотического общества Л. Набеляком и С. Гощиньским напали на Бельведер, резиденцию наместника великого князя Константина. Одновременно группа участников тайного общества в школе подхорунжих под главенством П. Высоцкого попыталась захватить расположенные неподалёку казармы русской армии. План действий заговорщиков был плохо продуман, силы их были немногочисленны, а перспективы - неясны. Атака на Бельведер успеха не принесла: Константин сумел бежать, а польские генералы отказались поддержать и возглавить восставших. Несмотря на это, повстанцы, заручившись поддержкой многих жителей Варшавы, к 30 ноября овладели городом. 4 декабря было создано временное правительство Королевства Польского, а на следующий день диктаторскую власть в Королевстве получил популярный генерал Ю. Хлопицкий. В успех восстания он не верил и рассчитывал, что Николай I помилует поляков. На переговоры с императором отправился Друцкий-Любецкий. Николай I отказался от каких-либо уступок полякам, требуя повстанцев сдаться. 17 января Хлопицкий сложил диктаторские полномочия, и ему на смену пришло консервативное правительство во главе с А. Чарторыйским. 25 января сейм низложил Николая I с польского престола. Вскоре начались военные действия. В начале февраля 1831 года русские войска двинулись на подавление восстания. В конце того же месяца повстанцы сумели остановить противника под Гроховом и тем самым сорвали его план по захвату Варшавы, хотя сами были вынуждены отступить. Некоторых успехов восставшие достигли в Литве и на Волыни. С конца мая ситуация начала меняться: повстанцы терпели одно поражение за другим и после битвы под Остроленкой откатились к Варшаве. Город был готов к обороне, но в лагере повстанцев стали возникать соглашательские тенденции. Глава повстанческого правительства Я. Круковецкий вопреки желанию сейма был готов вступить в переговоры с командующим российскими войсками Ф. И. Паскевичем и за это был отстранён от своего поста. 8 сентября 1831 года силы Паскевича взяли Варшаву. В «наказание» Царство Польское было лишено автономии, а Конституция 1815 года - отменена. Вместо этого в 1832 году Царству был дарован «Органический статут», ликвидировавший сейм и резко ограничивший его самостоятельность. В Царстве было введено чрезвычайное положение, польская армия - упразднена, теперь поляки служили в российской армии. Тысячи представителей шляхты с восточных земель бывшей Речи Посполитой подверглись переселению в другие губернии Российской империи, производилась конфискация помещичьих имений, ликвидировались польские научные и культурно-просветительские организации. В административно-территориальном отношении воеводства были заменены губерниями. Несколько тысяч представителей польской интеллектуальной и политической элиты оказались в эмиграции, прежде всего во Франции. Политически неоднородная, эмиграция, впоследствии получившая название «Великой», была сплочена идеей борьбы за освобождение Польши и вынашивала планы о новом восстании. Лидером одного из самых влиятельных эмигрантских центров стал бывший соратник Александра I А. Чарторыйский.
Между двумя восстаниями
Ещё в 1820-х годах, на фоне аграрных преобразований в Пруссии, в Царстве Польском оживились дискуссии по аграрному вопросу. Настроенные на улучшение методов хозяйствования, польские помещики нуждались в деньгах. Одним из источников средств мог стать перевод крестьян с барщины на чинш, то есть на денежную ренту. После восстания 1830-1831 годов начался процесс очиншевания. Сначала он охватил государственные имения и донации (земли, дарованные высокопоставленным деятелям), где продолжался около 20 лет. В частных хозяйствах очиншевание проходило труднее: денежный выкуп был столь высок, что многие не очень богатые крестьяне, выплачивая его, превращались в «загродников», безземельных крестьян. В 1846 году только около 36% крестьянских хозяйств в частных имениях перешли на чинш. Положение крестьян было трудным: землевладельцы прибегали к сгону крестьян с земли, повышали налоги. Это вызывало среди крестьян протесты: одни жаловались властям, другие шли на радикальные меры, поджигая помещичьи усадьбы. Это принесло определённые плоды: в 1833 году власти запретили принудительный найм, в 1840 году - запретили налагать барщинные повинности на безземельных крестьян. В 1846 году император Николай I наложил запрет на сгон крестьян, чьи хозяйства превышали три морга (1 морг = 0,56 га).
Постепенно рынок Царства Польского развивался, в обществе назревала идея аграрной реформы. Большинство сторонников реформы высказывались за очиншевание, некоторые выступали за освобождение крестьян. В 1858 году приверженцы преобразований объединились в Земледельческое общество, во главе которого встал А. Замойский. В 1861 году общество приняло свой вариант плана освобождения крестьян и направило его властям. Тогда же в России было отменено крепостное право. На Царство Польское это изменение не распространялось, но оно обострило дискуссии по аграрному вопросу. В апреле 1861 года Земледельческое общество было распущено. Перехватив инициативу польской общественности, российское правительство издало два указа: в октябре 1861 года - об отмене барщины при условии выплаты высокого выкупа, а в июне 1862 года - о вводе обязательного очиншевания.
В целом реформы Александра II дали толчок оживлению польского освободительного движения. Такие меры, как отмена военного положения, амнистия узникам и ссыльным и разрешение создать Земледельческое общество, поляки сочли недостаточными. В 1860-1861 годах по стране прокатился ряд общественных выступлений, остановить которые удалось лишь посредством возобновления военного положения. Тогда же произошёл раскол в польском обществе: умеренное крыло во главе с руководителем Земледельческого общества А. Замойским рассчитывало мирным путём добиться восстановления автономии Царства Польского. После переговоров с представителями власти умеренным кругам удалось добиться отмены военного положения. Радикалы, в свою очередь, не исключали возможности восстания. С 1862 года гражданской администрацией Царства Польского руководил маркиз А. Велёпольский, в прошлом министр просвещения, а затем внутренних дел. Его силами в школы и государственные учреждения был возвращён польский язык, а в Варшаве появилась Главная школа (будущий университет), были унифицированы налоги. Велёпольский высказывался за союз Польши с Россией, но считал, что автономия Царства должна быть расширена. Позицию Велёпольского осуждали как умеренные («белые»), так и радикалы («красные»). Среди последних было немало республиканцев. В конце 1861 - начале 1862 года «красные» оформились в политическую организацию во главе с Центральным национальным комитетом (ЦНК). Под его руководством стартовала подготовка к новому восстанию.
«Январское» восстание
Второе польское восстание, также известное как «Январское», началось после проведения рекрутского набора по заранее составленным спискам «политически неблагонадёжных» лиц. 22 января 1863 года ЦНК провозгласил себя Временным национальным правительством и обнародовал манифест, объявивший о независимости Польши и уравнении всех граждан в правах. В ночь на 23 января самопровозглашённое правительство опубликовало декрет, ликвидировавший повинности крестьян-землепользователей без выкупа и предписывавший наделять землёй (до 1,6 га) безземельных крестьян. Шляхте гарантировались компенсации.
В феврале 1863 года восстание было поддержано лагерем «белых», где прежде негативно относились к такому варианту развития событий. Политическая эмиграция пыталась добиться поддержки восстания от Великобритании и Франции, но те ограничились дипломатическими нотами с пожеланием, чтобы Россия предоставила Царству Польскому автономию. Александр II, считавший польские события внутренним делом России, претензии западных держав отверг.
Восстание происходило по большей части в пределах Царства Польского, но охватило также часть украинских, белорусских и литовских земель. Неутешительное положение повстанцев усугублялось внутренними противоречиями в их руководстве: в октябре 1863 года Национальное правительство передало всю полноту власти бывшему российскому офицеру Р. Траугутту, сделав его диктатором восстания. В этом качестве Траугутт сумел добиться значительных успехов: ввёл единую организацию повстанческих вооружённых сил, настаивал на реализации декрета о наделении крестьян землёй. Последнее, впрочем, не помогло привлечь к восстанию крестьян: крестьянство занимало в основном выжидательную позицию, и основу повстанческих сил, как и в 1830-1831 годах, была шляхта. Свою роль сыграло и то, что в марте 1864 года российские власти отменили в Царстве Польском крепостное право. В апреле 1864 года Траугутта арестовали, к осени того же года были разбиты последние отряды повстанцев. Сотни участников восстания были казнены, тысячи - сосланы в Сибирь или в российские губернии. Несмотря на поражение, восстание 1863-1864 годов оказало решающее влияние на национальную консолидацию и рост самосознания поляков.
Царство Польское в 1863-1915 годах
В период с 1863 по 1915 год в Царстве Польском де-факто сохранялось военное положение. Административная автономия Царства постепенно сводилась к минимуму: были упразднены Государственный и Административный советы, ведомственные комиссии, отдельный бюджет. Все органы местной власти перешли в подчинение соответствующих ведомств в Санкт-Петербурге. После смерти графа Ф. Берга в 1874 году был ликвидирован пост наместника. В официальной документации термин «Царство Польское» заменялся на «Привислинский край». Власти России взяли курс на постепенное слияние польских земель империи с метрополией. Особенно жёсткая русификация проводилась в российской Польше в годы царствования Александра III, когда генерал-губернатором Царства Польского был И. В. Гурко. Были русифицированы Варшавский университет, а затем средняя и начальная школа, польский преподавался в качестве факультативного предмета. Католическая церковь подчинялась Католической коллегии в Петербурге, а греко-католическая, униатская, церковь - фактически перестала существовать.
Вместе с тем, в Царстве Польском развивалась крупная промышленность: в 1864-1879 годах по темпам роста она в 2,5 раза превосходила российскую индустрию. Главной промышленной отраслью российской Польши был текстиль. Основными текстильными центрами были Белосток, Варшава и, в первую очередь, Лодзь. Важной отраслью была металлургия, сосредоточенная в основном в Домбровском бассейне. Рос уровень урбанизации: с 1870 по 1910 год население Варшавы увеличилось втрое, а Лодзи - в восемь раз.
После поражения восстания 1863-1864 годов польская общественно-политическая жизнь на долгое время утихла. Оживление в этой сфере произошло лишь в начале 1890-х годов, когда во всех трёх частях Польши были созданы социалистические партии. В российской Польше это были Польская социалистическая партия (ППС) и Социал-демократия Королевства Польского и Литвы (СДКПиЛ). В 1897 году в Царстве Польском появилась Национально-демократическая партия, её основателями стали члены организации «Лига Народова» («Национальная Лига»), образовавшейся в эмиграции. Национальные демократы (эндеки), в отличие от социалистов, считали, что независимость Польши должна наступить в результате революции национального, а не социального характера.
Накануне революционных событий 1905-1907 годов в России градус протестных настроений в Царстве Польском увеличился. Сказывались последствия мирового экономического кризиса 1901-1903 годов: в условиях безработицы и снижения заработной платы на предприятиях бастовали рабочие. Осенью 1904 года поляки активно протестовали против мобилизации в армию. В январе 1905 года промышленность и инфраструктуру российской Польши охватила всеобщая забастовка. К выступлениям рабочих присоединились учащиеся средних и высших учебных заведений, требовавшие обучения на польском языке. Особенно напряжённой была обстановка в Лодзи: в июне 1905 года демонстранты несколько дней вели баррикадные бои против полиции и войск. Ситуация достигла своего пика в октябре-ноябре того же года, но потом пошла на убыль, и в 1906-1907 годах политические лозунги вновь сменились экономическими. Революция выявила политические разногласия в обществе: осенью 1906 года в ППС произошёл раскол. Левое крыло партии добилось исключения из партии Ю. Пилсудского и его единомышленников, решивших сосредоточиться на террористических методах деятельности. ППС-левица стала постепенно сближаться с СДКПиЛ и декларировать приоритет борьбы за социализм, тогда как революционная фракция ППС ставила во главу угла независимость Польши. Пилсудский направил усилия на подготовку военных кадров для будущей борьбы за восстановление польской государственности. Эндеки во главе с Р. Дмовским, тем временем, активно участвовали в выборах в Государственную Думу и возглавляли в ней национальную фракцию - «Польское коло». Они стремились добиться от властей уступок в польском вопросе, прежде всего, предоставления Царству Польскому автономии.
В начале Первой мировой войны Николай II пообещал после победы объединить Царство Польское с польскими территориями, отнятыми у Германии и Австро-Венгрии, и даровать Польше автономию в составе Российской империи. Эту позицию поддержали эндеки во главе с Дмовским; ППС же, напротив, ратовала за поражение России: Ю. Пилсудский возглавил один из польских легионов в составе армии Австро-Венгрии. Летом 1915 года вся территория Царства Польского оказалась под оккупацией армий центральных держав. 5 ноября 1916 года на этих землях было провозглашено марионеточное Королевство Польское. После Февральской революции 1917 года новые российские власти объявили, что будут содействовать созданию польского государства на всех преимущественно польских землях.
Притязания России на земли, занятые Польшей в XIV – XVII вв., где проживало восточнославянское православное население. С 1648 г. в результате войны между польским коронным правительством и Малороссией (Киевское, Брацлавское и Черниговское воеводства, Запорожская сечь) Польша фактически утеряла контроль над последней.
Подготовка к войне в России
Был разрешен прием европейских наемников на русскую службу. В 1653 г. в Нидерландах было закуплено 20 000 мушкетов и 30 000 пудов пороха, завербовано 20 офицеров. В Швеции в том же году приобрели еще 20 000 мушкетов. Начали интенсивно формироваться полки европейского строя. Военными советниками царя Алексея I Михайловича стали европейские генералы де Лориан, де Спемле, Кильсеки, Дальель.
Состояние польской и русской армий
Как русские, так и польские войска сочетали в себе две формы военной организации – «национальную», основанную на различного рода ополчениях, и европейскую, с постоянными регулярными формированиями. В обеих армиях присутствовало значительное число европейских наемников, а также использовались многочисленные конные отряды казаков и татар. Тактика организованных по европейским образцам воинских формирований и в польской, и в русской армии соответствовала общеевропейскому уровню. Организация осады городов и крепостей также отвечала новейшим требованиям того времени: строились блокгаузы и шанцы, применялись подкопы и осадная артиллерия, включая мортиры. При передвижении войск широко применялись подвижные укрепленные возами лагеря – вагенбурги.
Повод к войне
В ответ на затягивание решения по просьбам малороссийского казачества и православной шляхты о присоединении Малороссии к России в 1651 г. гетман Запорожского войска Богдан Михайлович Хмельницкий предложил турецкому султану Махмеду IV принять в свое подданство Малороссию и Запорожье. Тот в июле того же года ответил согласием и объявил их своими вассальными территориями.
Российское правительство не могло допустить того, чтобы турецкие владения достигли почти центра России. 1 октября 1653 г. Земский собор в Москве постановил удовлетворить просьбы Малороссии о принятии ее в подданство. 23 октября 1653 г. царь Алексей I объявил войну королю Польши Яну II Казимиру Вазе. 8 января 1654 г. в г. Переяславле представители Запорожского войска, Киевского, Брацлавского, Черниговского воеводств и пяти казацких полков объявили о своем переходе вместе «с городами и землями» в российское подданство. 27 февраля 1654 г. из Москвы полевая армия начала сосредотачиваться возле границ с Польшей.
Цели России
Присоединение территорий Речи Посполитой, населенных восточнославянским православным населением, захват ключевых позиций в юго-восточной Прибалтике.
Командование русской армией
Царь Алексей I Михайлович, князь Алексей Никитович Трубецкой, князь Яков Куденетович Черкасский, боярин Василий Борисович Шереметев, окольничий Василий Васильевич Бутурлин, князь Григорий Григорьевич Ромодановский, гетман Запорожского войска Богдан Михайлович Хмельницкий, князь Алексей Никитич Трубецкой.
Командование польской армией
Король Ян II Казимир, польный коронный гетман Польши Стефан Чарнецкий, великий гетман литовский Павел Ян Сапега, гетман литовский Януш II Радзивилл, гетман Запорожского войска Иван Евстафьевич Выговский.
Командование войском Крымского ханства
Хан Мехмед IV Гирей.
Территория военных действий
Территория Речи Посполитой – западный (бассейн верхнего течения Днепра и Немана), северо-западный (бассейн верхнего течение Западной Двины) и юго-западный (малороссийский) театр боевых действий.
Особенность малороссийского направления
В Малороссии боевые действия между русскими и польскими войсками велись на фоне местной гражданской войны, в которой часть малороссийского казачества и шляхты выступала на стороне либо России, либо Польши, а на последнем этапе – еще и Турции. В качестве союзника Польши в этой войне привлекались войска Крымского ханства.
Периодизация русско-польской войны 1654 – 1667 гг.
В кампанию 1654 г. на всех направлениях русские войска и отряды малороссийских казаков вели наступательные действия.
В кампанию 1655 г. русско-малороссийские войска вели оборонительные бои на юго-западном направлении против польско-крымских войск. На западном и северо-западном направлениях продолжались успешные наступательные действия русский войск. В июле 1655 г. войну с Польшей начала Швеция, которая предложила военный союз России. Однако царь Алексей I, раздраженный тайными переговорами шведов с запорожцами, не только отказался от данного союза, но и пошел на резкое обострение русско-шведских отношений, которые 17 мая 1656 г. привели к началу русско-шведской войны 1656 – 1658 гг.
Перемирие 1656 – 1658 гг.
В июле 1656 г. боевые действия русских войск против Польши были прекращены. В г. Вильно начались мирные переговоры. 27 июля 1657 г. умер Богдан Хмельницкий, а 26 августа того же года в гетманы был избран Иван Выговский, который продолжил наметившуюся уже при Хмельницком переориентацию части запорожцев и малороссийской шляхты на Польшу. В Малороссии началась гражданская война. 6 сентября 1658 г. Выговский подписал в г. Гадяче с поляками мирный договор, по которому Малороссия становилась вассалом Польши, возобновившей боевые действия против России.
Кампания 1658 г.
Проходила на западном направлении, где русские войска удачно противостояли польско-запорожскому войску.
Кампания 1659 г.
Разворачивалась в основном на юго-западном направлении, где крымско-польские войска и их малороссийские союзники вытеснили русскую армию и ее малороссийских союзников за бывшую российско-польскую границу. Однако произошедшее в Малороссии восстание против гетмана Ивана Выговского позволило русским войскам вернуть утраченные позиции. 17 октября был избран новый гетман – Юрий Хмельницкий.
Кампания 1660 г.
Началась с наступления русских войск на западном направлении, сменившимся польским контрнаступлением, которое было к концу года остановлено. 8 октября гетман Юрий Хмельницкий перешел на сторону поляков. Раскол между сторонниками и противниками Переяславской Рады привел в 1660 г. к разделу Малороссии на левобережную (российскую) и правобережную (польскую) части.
Во время кампании 1661 г. боевые действия развернулись на северо-западном и юго-западном направлениях неудачно для русской армии.
Кампания 1662 г.
Была отмечена удачным наступлением польских войск на западном направлении и неудачным наступлением крымских войск и малороссийских союзников Польши на юго-западном направлении. Гетман Юрий Хмельницкий бежал после поражения, и его титул самовольно присвоил полковник Павел Тетеря, ставший «правобережным» гетманом малороссийских союзников Польши.
Боевые действия в кампании 1663 г. активно проходили на юго-западном направлении, где польско-крымские войска и их малороссийские союзники вели наступление против русской армии и ее малороссийских союзников. Наступление было остановлено на бывшей польско-русской границе. Титул «левобережного» гетмана принял кошевой Запорожского войска Иван Брюховецкий.
Кампания 1664 г. была отмечена удачным наступлением русской армии и ее малороссийских союзников на юго-западном направлении.
В ходе кампании 1665 г. русская армия и ее малороссийские союзники вели удачные бои на юго-западном направлении. Северо-западное направление было отмечено боями местного значения.
Окончание русско-польской войны 1654 – 1667 гг.
26 апреля 1666 г. в деревне Андрусово Мстиславского уезда начались мирные переговоры между Польшей и Россией. 20 января 1667 г. здесь было подписано перемирие, согласно которому России возвращался Смоленск, а также все земли, потерянные во время русско-польской войны 1605 – 1618 гг. (Дорогобуж, Белая, Невель, Красный, Велиж, Северская земля с Черниговом и Стародубом). Польша признала за Россией право на Левобережную Малороссию. Согласно договору, Киев временно переходил России. Запорожская Сечь переходила под совместное управление России и Польши.
Голицын Н.С. Русская военная история. СПб., 1878. Ч. II. С. 594 – 615; 632 – 651.
Почему в российско-польских отношениях все так сложно
Вопрос взаимоотношений русских и поляков исторически непростой. Настолько, что практически любая тема, имеющая отношение к двум народам, может перерасти в ссору, полную взаимных упреков и перечисления грехов. В этой остроте взаимной привязанности есть что-то непохожее на тщательно скрываемую отчужденную враждебность немцев и французов, испанцев и англичан, даже валлонов и фламандцев. В отношениях русских и поляков, пожалуй, никогда не будет отрезвляющего холода и отведенных в сторону взглядов. «Лента.ру» постаралась разобраться, в чем причина такого положения вещей.
Начиная со Средних веков в Польше всех православных, живших на территории прежней Киевской Руси, звали руссами, не делая различий для украинцев, белорусов и русских. Даже в XX веке в документах министерства внутренних дел определение идентичности, как правило, шло по религиозной принадлежности - католик, православный или униат. В те времена, когда князь Курбский искал убежища в Литве, а князь Бельский - в Москве, взаимная связь была уже достаточно сильной, различия очевидными, но взаимного восприятия через призму «свой-чужой» не было. Возможно, это нормальное свойство феодальной эпохи, когда о национальной идентичности говорить еще рано.
Любое самосознание формируется в кризисные эпохи. Для России в XVII веке это была эпоха Смуты, для Польши - Шведского потопа (вторжение шведов в Речь Посполитую в 1655-1660 годах). Один из важнейших результатов «потопа» - изгнание протестантов из Польши и последующее усиление влияния католической церкви. Католицизм стал благословением и проклятием Речи Посполитой. Вслед за протестантами под удар попали православные, составлявшие немалую часть населения страны, а в государстве был запущен механизм самоуничтожения. Прежнее польско-литовское государство отличалось достаточно высокой национальной и религиозной терпимостью - вместе удачно сосуществовали польские католики, мусульмане, караимы, православные и язычники, литовцы, поклонявшиеся Перкунасу. Неудивительно, что кризис государственной власти, начавшийся при самом выдающемся из польских королей Яне III Собеском, привел к катастрофическому сжатию, а затем и гибели польского государства, потерявшего внутренний консенсус. Система государственной власти открывала слишком много возможностей для конфликтов, давая им легитимность. Работу сейма парализовало право liberum veto, позволявшее любому депутату своим голосом отменять все принятые решения, а королевская власть была вынуждена считаться со шляхетскими конфедерациями. Последние представляли собой вооруженное объединение шляхты, имевшей полное право при необходимости выступать против короля.
В то же время к востоку от Польши шло окончательное оформление русского абсолютизма. Потом поляки будут говорить о своей исторической склонности к свободе, а русские одновременно гордиться и стесняться самодержавной природы своей государственности. Последующие конфликты, как обычно в истории неизбежные для соседних народов, приобрели почти метафизический смысл соперничества двух очень разных по духу народов. Впрочем, наряду с этим мифом сформируется и другой - о неспособности как русских, так и поляков воплощать в жизнь свои идеи без насилия. Известный польский общественный деятель, главный редактор Gazeta Wyborcza Адам Михник замечательно пишет об этом: «Раз от разу мы чувствуем себя как ученики волшебника, высвободившие из заточения никому не подвластные силы». Польские восстания и русская революция, в конце концов, украинский Майдан - бессмысленный и беспощадный инстинкт самоуничтожения.
Российская государственность крепчала, но это не было, как может показаться теперь, следствием территориального и человеческого превосходства над соседями. Наша страна тогда представляла собой огромную, плохо освоенную и малонаселенную территорию. Кто-то скажет, что эти проблемы есть и сегодня и, вероятно, будет прав. В конце XVII века население Московского царства превышало 10 миллионов человек, что немногим более, чем в соседней Речи Посполитой, где проживали 8 миллионов, а во Франции - 19 миллионов. В те времена у соседей-поляков не было и не могло быть комплекса малого народа, которому угрожают с Востока.
В российском случае все дело было в исторических амбициях народа и власти. Сейчас уже ничуть не кажется странным, что завершив Северную войну Петр I принял титул Императора Всероссийского. Но давайте взглянем на это решение в контексте эпохи - ведь русский царь поставил себя над всеми прочими европейскими монархами. Священная Римская империя германской нации не в счет - она не была примером или соперником и переживала свои худшие времена. В отношениях с польским королем Августом II Сильным Петр I безусловно доминировал, и по степени развития Россия начинает опережать своего западного соседа.
Буквально за столетие Польша, спасшая Европу от турецкого нашествия в 1683 году под Веной, превратилась в совершенно нежизнеспособное государство. Историки уже завершили споры о том, внутренние или внешние факторы стали фатальными для польской государственности в XVIII веке. Конечно же, все решило их сочетание. Но что касается моральной ответственности за постепенный закат могущества Польши, то тут вполне определенно можно сказать, что инициатива первого раздела принадлежала Австрии, второго - Пруссии, а завершающего третьего - России. Все поровну, а это не детский спор о том, кто первый начал.
Реакция на кризис государственности была хоть и запоздалой, но плодотворной. В стране начинает работу Эдукационная комиссия (1773-1794), которая была фактически первым в Европе министерством образования. В 1788 году собирается Четырехлетний Сейм, воплощавший идеи Просвещения практически одновременно с французскими революционерами, но гораздо более гуманно. Первая в Европе и вторая в мире (после американской) Конституция 3 мая 1791 года принимается в Польше.
Это было прекрасное начинание, но в нем не было революционной силы. Конституция признала польским народом всех поляков вне зависимости от сословия (раньше таковым считалась только шляхта), но сохранила крепостное право. Положение Литвы заметно улучшалось, но саму Конституцию никто не подумал перевести на литовский язык. Последовавшая реакция на изменения в государственном строе Польши повлекла два раздела и падение государственности. Польша превратилась, по выражению британского историка Нормана Дэвиса, в «игрушку Бога», а если говорить проще - в объект соперничества и согласия соседних, а порой и далеких держав.
Поляки отвечали восстаниями, главным образом на территории Царства Польского, ставшего частью Российской империи в 1815 году по итогам Венского конгресса. Именно в XIX веке два народа узнали друг друга по-настоящему, тогда же сформировалось взаимное притяжение, порою неприязнь, а зачастую - непризнание. Николай Данилевский считал поляков чужеродной частью славянства, и аналогичный подход позже появится у поляков в отношении русских.
Польские повстанцы и российские самодержцы видели будущее по-разному: одни мечтали о возрождении государственности любыми путями, другие мыслили категориями имперского дома, в котором найдется место для всех, и для поляков в том числе. Нельзя и недооценивать контекст эпохи - в первой половине XIX века русские были единственным славянским народом, обладавшим государственностью, и при том великой. Османское господство на Балканах рассматривалось как порабощение, а русская власть - как избавление от страданий (от тех же турок или персов, германцев или шведов, или же просто от туземной дикости). Такой взгляд на самом деле был не лишен резона - имперские власти очень лояльно относились к традиционным верованиям и обычаям подвластных народов, не пытались добиться их обрусения, а во многих случаях переход под власть Российской империи был настоящим избавлением от уничтожения.
Следуя своей обычной политике, российские самодержцы охотно интегрировали местные элиты. Но если говорить о Польше и Финляндии, то тут система давала сбои. Мы можем вспомнить разве что князя Адама Ежи Чарторыского, занимавшего в 1804-1806 годах пост российского министра иностранных дел, но больше думавшего об интересах Польши.
Противоречия накапливались постепенно. Если в 1830 году польские повстанцы вышли со словами «За нашу и вашу свободу», то в 1863-м помимо лозунга «Свобода, равенство, братство» раздавались уже совершенно кровожадные призывы. Методы партизанской войны внесли ожесточение, и даже либерально настроенная публика, поначалу симпатизировавшая повстанцам, быстро свое мнение о них изменила. Кроме того, восставшие думали не только о национальном освобождении, но и о восстановлении государственности в тех границах, что были у Речи Посполитой до разделов. А лозунг «За нашу и вашу свободу» практически утерял прежний смысл и теперь более был связан с надеждой, что другие народы империи поднимутся, и тогда она неминуемо рухнет. С другой стороны, давая оценку таким устремлениям, нужно не забывать о том, что и русские народовольцы с анархистами вынашивали не менее разрушительные планы.
Плотное, но несколько брезгливое соседство двух народов в XIX веке породило в основном негативные стереотипы. Во время петербургских пожаров 1862 года среди народа даже бытовало убеждение, что во всем виноваты «студенты и поляки». Это было следствием тех обстоятельств, при которых народы встречались. Немалая часть поляков, с которыми имели дело русские, были политическими ссыльными, нередко повстанцами. Их участь в России - постоянные скитания, нужда, изгойство, необходимость приспосабливаться. Отсюда представления о польской вороватости, хитрости, льстивости и болезненном гоноре. Последнее тоже понятно - эти люди пытались в трудных условиях сохранить человеческое достоинство. С польской стороны о русских формировалось столь же неприятное мнение. Грубость, жестокость, неотесанность, раболепие перед властями - вот что такое эти русские.
Среди повстанцев было много представителей шляхты, как правило, хорошо образованных. Их ссылка в Сибирь и на Урал волей-неволей имела позитивное культурное значение для отдаленных регионов. В Перми, например, до сих пор помнят архитектора Александра Турчевича и основателя первого книжного магазина Юзефа Пиотровского.
После восстания 1863-1864 годов политика в отношении польских земель серьезно изменилась. Власти стремились во что бы то ни стало избежать повторения мятежа. Однако в глаза бросается полное непонимание национальной психологии поляков. Российские жандармы поддерживали тот тип поведения населения Царства Польского, который лучше всего соответствовал их собственному мифу о несгибаемости польского духа. Публичные экзекуции, преследования католических священников лишь способствовали формированию культа мучеников. Попытки русификации, в частности, в системе образования, были крайне неудачные.
Еще до восстания 1863 года в польском обществе утвердилось мнение о том, что «развестись» с восточным соседом все равно не удастся, и усилиями маркиза Велепольского проводилась политика консенсуса в обмен на реформы. Это дало свои результаты - Варшава стала третьим по численности населения городом Российской империи, а в самом Царстве Польском начались реформы, выводившие его на передовые позиции в империи. Чтобы экономически связать польские земли с прочими российскими губерниями, в 1851 году было принято решение о строительстве железной дороги Петербург - Варшава. Это была четвертая по счету железная дорога России (после Царскосельской, Петербургско-Московской, и Варшавско-Венской). В то же время политика российских властей была направлена на ликвидацию автономии и отделение от Царства Польского восточных территорий, некогда бывших частью исторической Речи Посполитой. В 1866 году десять губерний Царства Польского были непосредственно присоединены к российским землям, а в следующем году ввели запрет на использование польского языка в административной сфере. Логическим итогом этой политики стало упразднение должности наместника в 1874 году и введение должности варшавского генерал-губернатора. Сами польские земли именовались Привислинским краем, о чем поляки помнят до сих пор.
Такой подход нельзя назвать в полной мере осмысленным, поскольку он актуализировал неприятие всего российского и, более того, способствовал миграции польского сопротивления в соседнюю Австро-Венгрию. Несколько раньше русский царь Николай I горько шутил: «Самым глупым из польских королей был Ян Собеский, а самым глупым из русских императоров - я. Собеский - потому что спас Австрию в 1683-м, а я - потому что спас ее в 1848-м». Именно в Австро-Венгрии в начале XX века получили убежище польские экстремисты, в том числе будущий национальный лидер Польши Юзеф Пилсудский.
На фронтах Первой мировой войны поляки сражались с обеих сторон в надежде, что конфликт ослабит великие державы, и Польша в итоге обретет независимость. В то же время краковские консерваторы рассматривали вариант триединой монархии Австро-Венгро-Польши, а пророссийские националисты, такие как Роман Дмовский, видели наибольшую угрозу для польского национального духа в германизме.
Завершение Первой мировой войны не означало для поляков, в отличие от прочих народов Восточной Европы, окончания перипетий государственного строительства. В 1918 году поляки подавили Западно-Украинскую народную республику, в 1919-м присоединили Вильно (Вильнюс), а в 1920-м совершили Киевский поход. В советских учебниках солдаты Пилсудского именовались белополяками, но это не совсем верно. Во время тяжелейших боев между красноармейцами и деникинской армией польские войска не только прекратили продвижение на восток, но и дали понять большевикам, что приостанавливают активные операции, тем самым позволив красным довершить разгром Добровольческой армии. В среде русской эмиграции еще долгое время это воспринималось как предательство. Далее - поход Михаила Тухачевского на Варшаву и «чудо на Висле», автором которого был сам маршал Юзеф Пилсудский. Поражение советских войск и огромное количество пленных (по оценкам видного слависта Г.Ф. Матвеева, около 157 тысяч человек), их нечеловеческие страдания в польских концлагерях - все это стало источником почти неиссякаемой враждебности русских к полякам. В свою очередь, поляки испытывают аналогичные чувства к русским после Катыни.
Вот чего не отнять у наших соседей - так это способность хранить память о своих страданиях. Практически в каждом польском городе есть улица, названная в честь жертв катынских расстрелов. И никакое решение проблемных вопросов не приведет к их переименованию, принятию исторической данности и внесению поправок в учебники. Точно так же в Польше будут еще долго вспоминать пакт Молотова - Риббентропа и Варшавское восстание. Мало кто знает, что старые уголки польской столицы на самом деле заново отстроены по картинам и фотографиям. После подавления нацистами Варшавского восстания город был уничтожен полностью и выглядел приблизительно так же, как советский Сталинград. Любые рациональные доводы, объясняющие невозможность поддержки повстанцев Советской армией, не будут приняты в расчет. Это часть национального предания, которое важнее, чем сухой факт потери во Второй мировой войне порядка 20 процентов населения. В свою очередь в России с грустью будут думать о неблагодарности поляков, как и всех прочих славян, за которых мы заступались последние три столетия.
Причина взаимного непонимания России и Польши в том, что у нас разные судьбы. Мы меряем разными мерами и рассуждаем, используя разные категории. Могущественная Речь Посполитая превратилась в «игрушку Бога», а находившаяся некогда на задворках Московия стала великой империей. Даже вырвавшись из объятий «большого брата», Польша никогда не обретет другой доли, как быть спутником иных держав. А для России нет иной судьбы, как быть империей или не быть вообще.
Дмитрий Офицеров-Бельский доцент НИУ Высшая Школа Экономики
"С братками не базаришь - это все о´кей,
Не затусуешься к ним сам, не позовешь к себе друзей. (. . .)
Для имперского бреда та идея не последняя -
Будь то праздник, будь то день повседневный. (. . .)
И совсем уж не по кайфу, что все это дело -
Кому ехать, кому нет - разрослось не по размеру".
Это слова песни Казика Сташевского "Лысый едет в Москву" (1995 год). Десять лет тому назад речь шла о том, должен ли тогдашний премьер Юзеф Олексы ехать в Москву, когда она проводит политику геноцида на Кавказе. Теперь Казик мог бы написать песню "Óле (уменьшительная форма имени Александр - прим. пер.) едет в Москву". Кого 9 мая будет представлять в Москве Александр Квасьневский? Одну треть поляков - следует из опроса общественного мнения, проведенного по заказу еженедельника "Wprost" центром "Пентор". 45,8% опрошенных полагают, что он едет туда только лишь "в личном качестве", и лишь 34,5% полагают, что он также будет представлять их.
На мраморной трибуне с надписью "Ленин" 9 мая в Москве встанут вместе президент Квасьневский и генерал Ярузельский. Официально заявленным поводом их поездки является содействие тому, чтобы Россия благосклонно смотрела на Польшу и не трубила по всему миру о том, что Варшава заражена антироссийской фобией. Квасьневский и Ярузельский, якобы, хотят сказать русским правду об их истории. На самом же деле они послушно поплетутся за триумфальной колесницей Владимира Путина .
В мае 1856 года в Варшаву приехал с визитом царь Александр II. Либералы тогдашней Европы любили его точно так же, как 130 лет спустя Горбачева. Ведь это был, дескать, либерал и реформатор, совершенно непохожий на своего предшественника, кровавого сатрапа Николая I. Поляки обратились к нему с верноподданической петицией о возвращении Царству Польскому автономии и сдерживании бессовестного произвола чиновников. Ответ царя был ледяным: "Все, что сделал мой отец, он сделал хорошо. Я не намерен что-либо менять. Счастье Польши зависит от полного единения ее с народом моей империи. Никаких иллюзий, панове" . Стоит прислушаться к царскому совету. Ведь отношения Польши с Россией определяются иллюзиями или же обыкновенным искажением истории.
Миф первый - естественные союзники
Опасной иллюзией является убеждение, что дружественные польско-российские отношения зависят от доброй воли и отказа "дразнить Россию". Публицисты и политики (очевидно, отчасти работающие по российскому заказу) соревнуются друг с другом в убеждении, что естественная польско-российская дружба испорчена нашими неумными жестами лишь на короткое время, хотя мы, "братья-славяне", всегда были союзниками, и ничто нас не разделяет. Надо только отбросить разговор об истории и "выбрать будущее". Вместо того, чтобы сторониться друг друга, президент Квасьневский вместе с генералом Ярузельским должны послушно встать на мавзолее Ленина и принять российское видение истории .
Коммунистическая пропаганда на протяжении десятилетий убеждала нас в том, что Россия и русские во всей нашей истории были союзниками Польши, с перерывами на немногочисленные войны (причинами которых часто были "науськивания" извне, а не польские интересы). Мифические смоленские полки под Грюнвальдом стали символом якобы существовавшего братства по оружию, продолжавшегося непрерывно до времен Второй мировой войны. В то время как даже беглый анализ истории свидетельствует о совершенно обратном. В истории независимой Польши трудно найти какой-либо период сотрудничества с Россией. Более того, существовал принципиальный и неизменный на протяжении веков конфликт интересов . Конфликт из-за территории сегодняшней Белоруссии, Украины, стран Балтии и Молдавии.
Участие Польши в поддержке "оранжевой революции" на Украине, наша активная роль во введении в НАТО Литвы, Латвии и Эстонии напомнили о том, что этот конфликт по-прежнему существует. И даже если бы Александр Квасьневский приехал в Москву с портретом Сталина на лацкане пиджака, ничто не изменится , пока он не забудет о несбыточных мечтах о партнерстве с Украиной. Даже во времена Бориса Ельцина, искренне желавшего российско-польского примирения, любые попытки польско-украинского сотрудничества вызывали аллергическую реакцию в Кремле. Основным мотивом, подвигшим Ельцина подписать знаменитую декларацию о том, что он не имеет ничего против вхождения Польши в НАТО, было убеждение, что это отдалит возможность тесного сотрудничества между Варшавой и Киевом. Тот же Ельцин поспешил дать президенту Украины прослушать тайно записанные пленки с разговорами с Лехом Валенсой, где речь шла о том, что приоритетом Польши является Запад, а не Украина.
Поддержка прозападных тенденций на Украине и в Белоруссии всегда вызывала недовольство Москвы. Допускались разве что демонстративные жесты дружбы между Александром Квасьневским и Леонидом Кучмой - было прекрасно известно, что этот бывший директор завода по производству атомных ракет не совершит политический поворот на Запад. После "оранжевой революции" в Киеве состояние холодного польско-российского мира перешло в фазу холодной войны. Войны, которая в польско-российских отношениях является нормальным состоянием .
Миф второй - близость цивилизаций
Заблуждением, на котором упорно настаивает "московская партия" в Польше, является утверждение о близости цивилизаций наших народов. Самуэль Хантингтон напоминает: "Православную цивилизацию, центром которой является Россия, отличает от Запада византийская родословная, обособленная религия, двести лет татарского господства, а также ограниченный контакт с такими важными для Запада ценностями, как ренессанс, реформация и просвещение". Спор между Польшей и Россией является глубоким конфликтом цивилизаций . С одной стороны, выступают индивидуализм, уважение частной собственности и демократия, а с другой - коллективизм и тотальное огосударствливание, "включая человеческую душу", как написал в своих дневниках Ян Лехонь. Молодые демократии Запада, вслед за конституцией Соединенных Штатов, декларировали "Мы, народ. . .".
В первой российской конституции ("Основные законы империи"), написанной по инициативе царя после революции 1905 года, говорилось тем временем: "Верховная самодержавная власть принадлежит императору Всея Руси. Подчинение его власти является требованием совести, а не страха. Сам Бог так повелевает". И хотя менялись названия императора - он был генеральным секретарем коммунистической партии, затем президентом - принцип остается глубоко укоренившимся в российской политической системе. Впрочем, как и тесные связи между духовной и светской властью, чуждые западной культуре. Именно этими тесными связями объясняется поразившее всех обозревателей отсутствие президента России и патриарха Алексия Второго на похоронах Иоанна Павла II.
Когда Петр I, образец и любимая историческая фигура Владимира Путина, ликвидировал институт патриарха, передав власть в Церкви Священному Синоду, он аргументировал это следующим: "Простые люди, видя одного владыку Церкви, считают, что он является вторым государем наравне с монархом, и более того, что Церковь это другое, совершенно обособленное и лучшее государство. Простые сердца это деморализует до такой степени, что в любом вопросе они обращаются к своему пастырю, а не представителю власти". Если заменить слово "Церковь" на "Юкос", а "патриарх" на "председатель", то мы получим аргументацию, которая стала причиной того, что недавний фаворит Кремля и самый богатый человек в России Михаил Ходорковский сидит за железной решеткой и имеет все перспективы провести за ней ближайшие 10 лет .
Близость славянских народов имеет в России лишь одну коннотацию - подчинение. Современные российские политологи утверждают, что поляки, чехи или прибалты, присоединяясь к западному миру, совершенно не понимают, что делают. В Восточной Европе, как утверждает ведущий российский политолог Александр Панарин, польская либо чешская культура играла ведущую роль. А теперь эти народы превратились в "люмпен-пролетариат Запада" и источник дешевой рабочей силы. Возрождение российской империи (т.е. как минимум присоединение Украины и Белоруссии), по мнению Панарина, "позволит славянам избежать участи негров в Европе" . Подводя итоги доминирующему в российской политической мысли течению, профессор Анджей Новак в своей "Идее империи" написал: "Что касается стран бывшей внешней империи, в Европе своего рода геополитическим компромиссом должна стать концепция пограничной полосы". Эти государства не должны быть интегрированы с Западом, символом которого была НАТО, "чтобы не была отрезана дорога для возвращения этих стран к роли пограничной полосы, но не Запада, а Востока".
Миф третий - российские либералы
Поляки аж до тошноты ищут партнеров среди так называемых российских либералов. Правда, сейчас у власти твердоголовые, но ведь в России есть и мощная прозападная группа - читаем мы в десятках статей в польской и западной прессе. Несмотря на это, уже на протяжении столетий восхищение Западом и готовность вхождения России в Европу обусловлены одним условием: присоединиться к Европе Россия может лишь как мощная и равноправная держава. "Да, мы примем вашу цивилизацию - заявляют либералы, - но при условии, что мы, россияне, будем от вашего имени "цивилизовывать" украинцев, белорусов, а также поляков и прибалтов".
Неприязнь к Польше объединяла выдающихся интеллектуалов в российской истории. Пушкин, Достоевский и Булгаков писали о поляках со смесью неприязни, страха и презрения. В незаконченном рассказе Булгакова "Пан Пилсудский" презрительно изображенные киевские интеллигенты, боящиеся большевиков, ждут "пана Пилсудского" в салоне, а когда польские офицеры входят, то превращают его в конюшню. В свою очередь Пушкин благодарит Екатерину II за то, что "разбила Швецию и завоевала Польшу" . Вся российская научная литература - с XVIII века и вплоть до последнего времени - в своем главном течении построена вокруг крайне негативного стереотипа поляка. По словам современного историка Станислава Куняева, Польша была "спецназом Европы", задействованным против России.
Миф четвертый - огромный рынок сбыта
Вредной и настойчиво культивируемой в польской политике иллюзией является убеждение об огромном российском рынке, который смог бы стать для нас открытием, если бы "не глупое нанесение оскорблений России" . Ничего, что миф этот проигрывает логике после ознакомления с первыми попавшимися данными, из которых следует, что показатели ВВП великой России соответствуют маленькой Голландии (такова, однако, покупательная способность этого государства). Более того, абсурд данной ситуации заключается в ней самой. Если уж торговля с Россией зависит от наших политических или пропагандистских действий, то ее нужно избегать вообще, поскольку она делает нас зависимой от большого и могущественного в военном отношении соседа . Тем временем "московская партия" в Польше невозмутимо доказывает, что название периферийной площади в Варшаве им. Джохара Дудаева, президента Чечни, наносит ущерб польской экономике. И одновременно считает, что покупка у России почти 100% необходимых для нас энергоносителей - это "чистый бизнес", никак не связанный с политикой.
Может быть, употребление слова "иллюзия" является слишком лестным в отношении авторов таких утверждений. В лучшем случае, это глупость, в худшем - национальное предательство. Когда различные предприятия при поддержке спецслужб и правительственных рычагов включены в российские планы по захвату польского энергетического рынка, трудно говорить о чистой глупости. Этот термин нужно оставить для политиков, склонных к политическим уступкам взамен на возможность экспортировать в Россию скверную картошку и жирную свинину .
Но и естественно, данный термин нужно зарезервировать для многочисленных представителей "московской партии", которые убеждают общество в том, что нет ничего более важного, чем признание великого соседа и дружба с ним. Великого своей территорией, поскольку российская экономика - это типичный пример экономики государства третьего мира, существующей исключительно за счет продажи сырья.
Миф пятый - готовность к сотрудничеству
У русских иллюзий нет. После того, как к власти на Украине пришел Виктор Ющенко и появился шанс строительства нефтепровода Одесса-Гданьск (позволяющий независимый от России экспорт данного энергоносителя из района Каспийского моря в Европу), Россия сразу же подписала соглашение с Грецией и Болгарией и начала строительство нефтепровода в обход Босфора, чтобы контролировать транспортировку каспийской нефти.
В области энергетики российская политика является лучшим примером того, когда не может идти речи ни о сантиментах, ни о деньгах. Речь может идти только о политике и сохранении постоянных механизмов зависимости государств Центральной и Восточной Европы от Москвы. Подписанное Президентом Путиным в Германии соглашение о строительстве газопровода по дну Балтийского моря не имеет экономического обоснования . Но зато в политическом плане это соглашение служит углублению российско-германского союза, который, согласно мнению Г.Киссинджера, всегда способствовал ограничению роли Польши.
Вечно живой империализм
Может быть, как советует существующая в нашей стране сильная "московская партия", следует успокоиться в отношении украинцев и белорусов и стараться заработать на экономическом и политическом сотрудничестве с Россией. Только вот единственной ценой, которую согласна принять за это Россия, является независимость украинская и польская. Россия последовательно выстраивает плацдармы своего экономического и политического влияния, создает образ поляков, вечно страдающих русофобией в целях снижения девальвации польской восточной политики в глазах Брюсселя и Вашингтона. Москва расширяет свое экономическое влияние в ведущих европейских странах и совершает явную ревизию истории. Приближающиеся торжества по случаю годовщины окончания Второй мировой войны будут подчинены идее "инъекции" российского, имперского видения данного конфликта . Десять лет назад российский историк Михаил Мельтюхов заявил: "Действия Красной Армии в Польше (после 17 сентября 1939 года) можно рассматривать, применяя современную терминологию, как миротворческую операцию". Кроме того добавил, что "Красная Армия возвращала утраченные в результате внешней агрессии земли". В настоящее время российские власти принимают видение истории господина Мельтюхова как обязательное.
Россияне, как когда-то Пушкин и Достоевский, верят в тенденциозную и извращенную картину истории. Польша на протяжении многих лет была для Москвы очень выгодным внешним врагом. В реальной политике наша страна не принималась в расчет. Как мне заявил один из советников президента В.В.Путина - "Нет темы польско-российского сотрудничества. Экономические вопросы, касающиеся транзита энергоносителей, мы решаем в Брюсселе. Об Украине мы не будем с вами вести диалог, так как считаем вашу политику враждебной. Для диалога остаются исторические вопросы - здесь разговор будет скорее неприятный. Хотя всегда стоит поговорить о культурном сотрудничестве. В данной области есть кое-что, что еще можно сделать".
Нет смысла противостоять имперским взглядам в самой России. Эту холодную войну мы можем выиграть только на Западе. Мы ее, однако, не выиграем посредством поездки на экскурсию в Москву А.Квасьневского с генералом В.Ярузельским, живым символом Ялты. Мы ее выиграем, когда вместе с прибалтийскими народами, украинцами или словаками поможем нашим союзникам понять, что политика "без иллюзий, панове", имеет свое логическое продолжение - от царя Александра, через В.И.Ленина, Л.И.Брежнева вплоть до В.В.Путина .
Результаты опроса общественного мнения(центр "Пентор"):
Вопрос : Кого будет представлять Александр Квасьневский в Москве на тожествах по случаю годовщины окончания Второй мировой войны?
Результат : 45,8% - только себя; 34,5% - меня тоже; 19,7% - трудно сказать.
Результат : 38,6% - с началом новой оккупации; 49,5% - с освобождением Польши; 11,9% - трудно сказать.
Вопрос : С кем Польша конфликтовала чаще?
Результат : 36,9% - с Германией; 47,1% - с Россией; 16% - трудно сказать.
Вопрос : Какими будут отношения Польши с Украиной, Литвой и Эстонией после того, как А.Квасьневский примет в Москве участие в праздновании 60-й годовщины окончания Второй мировой войны?
Результат : 50,7% респондентов считают, что отношения останутся такими же, 21,4% считают, что они ухудшатся, в то время как 6,8% противоположного мнения. 15,1% опрашиваемых затруднились ответить на данный вопрос.
____________________________________________________________
Мнения экспертов
, депутат Европарламента, бывший президент Литвы:
"Я ожидал, что А.Квасьневский после закрытия российской прокуратурой дела о преступлении в Катыни откажется от поездки в Москву на празднование Дня Победы. Прекращение расследования по катынскому делу - это однозначный сигнал о том, что Россия не сможет признаться в том, что допустила в Катыни геноцид. Это указывает на необходимость осторожно смотреть на будущее ее отношений с соседями. Катынь - это только одна из плоскостей, в которой развивается польско-российский конфликт. Он имеет более глубокие корни, которые уходят к восприятию человеческой жизни. В Польше она ценится - в индивидуальном и национальном измерении, а в России абсолютно иначе. С этой точки зрения это государство все еще остается варварским, в нем ничего не изменилось после распада СССР" .
, историк Йельского университета:
"С исторической перспективы польско-российские отношения никогда не были хорошими. Между вашими государствами всегда возникала напряженность, хотя сейчас все складывается достаточно удачно. Россия считает Польшу предателем славянской традиции, т.к. ваша страна приняла католицизм. В свою очередь поляки не любят россиян, поскольку слишком много натерпелись от них. Поэтому дружба между вами, собственно говоря, невозможна, но последние споры не войдут в стадию более серьезного конфликта.
Позитивным является то, что Квасьневский поедет в Москву 9 мая, я ему это сам советовал. Однако польский президент не должен быть как-то "по-особенному" благодарным за помощь в получении независимости. Он должен поблагодарить, но одновременно ясно дать понять, что Польша продолжает помнить о временах кровавой советской диктатуры и ждет извинений".
Ирина Кобринская , главный научный сотрудник ИМЭМО РАН:
"Варшава на протяжении веков подозревает Москву в имперских амбициях, и эта тема поднимается у вас во время важных событий. Так и на этот раз - в Польше начинается предвыборная кампания и сразу же оживляется дискуссия о состоянии отношений с Россией . В контексте совместной истории польские опасения в отношении российского империализма вполне обоснованны, но россияне плохо на них реагируют. Они не понимают их значения.
Хорошо, что Квасьневский 9 мая будет в Москве. На празднование Дня Победы не попадут только 3 европейских лидера - Эстонии, Литвы и Украины. Я рада, что Квасьневский не присоединился к ним, хотя, может быть, решился на это, потому что не участвует в президентских выборах . Польский лидер не должен выступать в Москве с острыми политическими декларациями, а ограничиться благодарностью за освобождение".
, бывший советник президента Б.Клинтона по России:
"Польша эффективно использует свои возможности влияния на Москву, хотя не всегда делает это осмотрительно. Конструктивным было включение в украинскую "оранжевую" революцию. Она оказала влияние также на Москву: большинство россиян противилось ей, но в глубине сердца они знали, что не правы. К этому вынудила их Польша. Ошибкой вместе с тем является название площади в Варшаве именем Д.Дудаева . Это не означает, конечно, того, что российская политика в отношении Чечни правильная. Однако если Польша хочет акцентировать свое несогласие с ней, она должна это делать другим способом. Например, А.Квасьневский должен отказаться от поездки в Москву 9 мая. Это был бы ясный сигнал о том, что ваше государство не согласно с действиями Москвы, ее нежеланием признаться в катынском геноциде и извиниться за пакт Молотова-Риббентропа" . ("Trybuna", Польша)
("Trybuna", Польша)
("Polityka", Польша)
("Nie", Польша)
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
