Эней - герой греческой и римской мифологии, легендарный основатель Римского государства. На рубеже VI-V веков до н.э. греческие сказания об Энее проникли на Апеннинский полуостров, где соединились с местными легендами. Окончательную форму сказание об Энее приобрело в поэме "Энеида", написанной во второй половине I века до н.э. великим древнеримским поэтом Вергилием Матерью Энея была богиня любви Афродита (в римском варианте - Венера), аотцом - троянец Анхис, потомок фригийского царя Дардана, сына самого Зевса. До пяти лет Энея воспитывали нимфы, а затем отослали в Трою к отцу. Став взрослым, Эней принял участие в Троянской войне. Гомер в "Илиаде" называет Энея в числе славнейших троянских героев Когда победившие греки ворвались в Трою, Эней решил сражаться до последнего вздоха, но ему явились боги и приказали покинуть обреченный город, чтобы отправиться на поиски новой родины, где ему суждено стать основателем великого государства.

Эней подчинился воле богов и бежал из пылающей Трои, взяв с собой жену Креусу, малолетнего сына Аскания и унося на спине старого отца. Эней, благополучно миновав вражеские отряды, выбрался за городскую стену, но тут увидел, что с ним нет Креусы. Эней спрятал старика и мальчика в овраге, а сам вернулся в Трою. Но напрасно звал он жену, бегая по улицам, полным вражеских воинов, тщетно искал Креусу возле сгоревшего родного дома. Креусы уже не было в живых. Внезапно перед Энеем явилась ее тень и сказала пророческие слова: ...тебе не дано увезти отсюда Креусу. (...) Быть тебе долго в изгнанье, браздить морей водные шири. Идо Гесперии ты достигнешь земли. (...)

Счастье тебе и царство, и царского рода супруга Там уготованы... (Перевод В. Брюсова)

Заливаясь слезами, Эней попытался удержать тень Креусы, но она выскользнула из его рук и растаяла в воздухе. Вернувшись к оврагу, где оставались Анхис и Асканий, Эней с удивлением обнаружил там, кроме них, немало других троянцев, мужчин и женщин, которым также удалось бежать из города. Все они решили отправиться вместе с Энеем на поиски новой родины.

Троянцы дружно взялись за постройку двадцати кораблей. Вскоре, в последний раз взглянув на лежащую в развалинах Трою, они отчалили от родных берегов и пустились в неведомый путь. Старый Анхис посоветовал Энею ввериться воле судьбы и плыть туда, куда несет корабль попутный ветер. Через некоторое время корабли Энея приплыли во Фракию. Троянцы сошли на берег, уверенные, что здесь им суждено поселиться. Эней заложил город и назвал его своим именем - Энеада. Желая принести жертву богам, он отправился на ближайший холм, чтобы наломать зеленых веток для украшения алтаря. Но едва он начал обламывать кустарник, как на изломах ветвей показались капли крови. Эней испугался, но продолжал свою работу. Тогда из глубины холма послышался голос: "О, Эней! Не тревожь меня в моей могиле!" Эней спросил, трепеща: "Кто ты?" И голос ответил: "Я - царевич Полидор, сын троянского царя Приама. Отец отослал меня во Фракию, чтобы уберечь от опасностей войны, но здешний царь польстился на золото, которое я привез с собой, и злодейски меня убил". Эней вернулся к своим спутникам и рассказал им о том, что видел и слышал.

Троянцы единодушно решили покинуть берег, где было совершено злодейское убийство, и искать другое место для поселения. Они торжественно почтили память Полидора, совершив положенные обряды, подняли паруса и снова отправились в плаванье.

На этот раз корабли троянцев остановились возле острова Делос, где находился оракул Аполлона.

Эней обратился с молитвой к богу, потом спросил: "О, мудрый Аполлон! Куда нам плыть? Где обретем мы приют?" Взнактого, что бог его услышал, зашелестели листвой лавры в священной роще, дрогнули стены храма, из-под земли донесся грозный гул. Троянцы пали ниц, и таинственный голос изрек: .. .та, что впервые от племени предков Вас породила земля, - изобилием радостным та же Примет вернувшихся вас. Троянцы возблагодарили Аполлона, ноонинезнали, где искатьземлю предков. Старый Анхис сказал: "Послушайте меня, благородные троянцы! Слышал я от своего деда, что наши далекие предки в те незапамятные времена, когда на месте Трои еще была пустынная долина, прибыли туда с острова Крит. Направим же на Крит наши корабли!" Исполненные надежды троянцы пустились в путь и через три дня высадились на Крите. Казалось, они достигли цели своих странствий. Остров был красив, земля его плодородна. Троянцы построили город, распахали поля и засеяли их зерном, Эней составил законы.

Но неожиданно наступила засуха, а потом началась чума. Иссохли едва взошедшие посевы, люди стали умирать от страшной болезни. Эней был в отчаянье. Он хотел вернуться на Делос и молить Аполлона об избавлении от бедствия, но тут во сне ему явились пенаты - боги его домашнего очага - и сказали: "Вы неверно поняли слова оракула. Твоя прародина, благородный Эней, не остров Крит, а Италийская земля, которую иначе называют Гес-перией. Там родился твой далекий предок - сын Зевса Дардан". Столь ясное указание обрадовало Энея, и троянцы снова отправились в путь. Но вот море стало неспокойно, а вскоре и вовсе разбушевалась буря. Трое суток носило корабли Энея по морю, а затем прибило к берегам Строфадских островов, на которых обитали чудовищные гарпии - хищные птицы с женскими головами. Эней и его спутники сошли на берег, развели огонь и приготовили себе пищу. Но не успели они приняться за еду, как тучей налетели гарпии и сожрали все без остатка.

Затем одна из гарпий уселась на выступ скалы и зловеще прокричала: "Когда вы доберетесь до благословенной Италии, то там вас постигнет такой голод, что вы изгрызете столы, на которых лежала пища". Взмахнув крыльями, гарпия улетела, а у троянцев от ужаса кровь застыла в жилах. Пораженные мрачным пророчеством, они подняли паруса и поспешили покинуть Строфадские острова. Эней направил свои корабли к побережью Эпира, где жил мудрый прорицатель Гелен, и спросил у него: "Правда ли, что нам грозит небывалый голод?" Гелен ответил: "Этого боги мне не открыли. Но ведомо мне, что после многих испытаний ты достигнешь Италийской земли и обретешь там родину, счастье и славу".

Долго странствовали троянцы по морю, пережили много приключений, преодолели много опасностей Однажды они попали в жестокую бурю и были вынуждены остановиться для починки кораблей на берегу Ливии, неподалеку от города Карфагена. В Карфагене правила прекрасная царица Дидона. Она была вдовой, но продолжала хранить верность умершему супругу. Эней и его спутники предстали перед царицей. И тут мать Энея, Венера, окружила его ярким сиянием и наделила такой блистающей красотой, что Дидона, раз взглянув на него, уже не могла отвести глаз Дидона пригласила троянцев в свой дворец, устроила для них роскошный пир и попросила Энея рассказать о его приключениях. Пока Эней вел свой рассказ, егосын, маленький Асканий, сидел на коленях у Дидоны ВрукахуАскания откуда-то взялась золотая стрела, и он, играя, уколол царицу против самого сердца Это была стрела Амура, которую Венера незаметно подсунула ребенку - и Дидона полюбила Энея Полгода провел Эней в Карфагене, наслаждаясь любовью прекрасной царицы Дидона предложила ему стать ее мужем и царем Карфагена Но тут боги прислали к Энею своего вестника, Меркурия. Меркурий сказал: "Увы, Эней1 Ты позабыл свое назначение. Но если ты готов отказаться от собственной славы, то подумай о своем сыне Асканий Ему в наследство должен ты оставить итальянские земли, его потомкам суждено стать царями великого государства!" Эней приносит жертвы в святилище пенатов Фрагмент рельефа Алтаря мира в Риме Эней устыдился и начал собираться в дорогу Троянцы стали готовить корабли к отплытию Дидона, увидев эти приготовления, поняла, что Эней скоро ее покинет, и стала его умолять.

Если хоть что заслужила я доброе, что-нибудь было Мило тебе во мне, надо мной и гибнущим домом Сжалься, когда для просьб есть место еще, передумай" Но Эней ответил- Никогда тех услуг, что исчислить Вречитымногомоглаб,отрицатья,царица,небуду () Кончи меня и себя своими упреками мучить1 Не своей волей плыву я в Италию Дидона узнала, что продолжить путь Энею повелевают боги
Царица просила его повременить хоть немного, чтобы она могла свыкнуться с мыслью разлуке, и мягкосердечный Эней уже готов был уступить, но боги укрепили его дух: как ветер не может сокрушить могучий дуб, так слезы Дидоны не смогли поколебать решимости Энея, и он продолжил сборы. Все вокруг царицы оделось мраком. Когда она приносила жертву богам, священное вино показалось ей кровью, ночью Дидоне слышались крики филина, напоминающие похоронную песню, а во сне явился ей покойный муж и позвал к себе. Наконец настал день разлуки Едва рассвело, троянцы отплыли от Карфагена Дидонапоняла, чтоотнынежизньбудетдлянеелишьстраданьем, ирешила умереть. Она повелела сложить на берегу моря высокий погребальный костер, украсила его цветами и свежей зеленью, взошла, на него - и пронзила себя мечом. Эней увидел со своего корабля отблеск огня и черный дым, поднявшийся к небу... Через несколько дней пути троянцы остановились там, где в море впадает река Тибр, и решили отдохнуть на берегу. Они расположились под высоким дубом и стали ужинать овощами и пшеничными лепешками Чтобы есть было удобнее, троянцы положили овощи на лепешки, асъев овощи, закусили самими лепешками Маленький Асканий воскликнул. "Смотрите! Мы съели столы, на которых лежала пища!" И всем стало ясно, что исполнилось пророчество и что троянцы наконец достигли Италии, которая станет их новой родиной Италийскими землями правил сын бога лесов Фавна, царь по имени Латин. У него была дочь Лавиния, просватанная за Турна, вождя соседнего племени ру-тулов. Однажды Латин совершал жертвоприношение богам под высоким лавром. Лавиния стояла рядом с жертвенным огнем. И вдруг пламя охватило девушку, но не причинило ей никакого вреда, а на голове у Лавинии засверкала корона.

Ночью Латину явился во сне его отец Фавн и повелел выдать Лавинию замуж за чужестранца, который вскоре прибудет на Италийскую землю. Этим чужестранцем оказался Эней. Латин выдал за него дочь, и Эней стал управлять Италией вместе с Латином. Но прежний жених Лавинии, Турн, желая вернуть невесту, начал с Энеем войну, по своим масштабам не уступавшую троянской. Если историю поиска Энеем Италии сравнивают с "Одиссеей", то описание его войны с Турном называют "римской Илиадой". В конце концов Эней убил на поединке Турна, но и сам пропал без вести. По одной версии он утонул в реке, подругой - был взят богами на небо. Наследником Энея стал его сын Асканий (в Италии он получил латинское имя Юл). Асканий основал город Альба-Лонга, ставший столицей Италии. Потомки Энея правили там на протяжении многих веков, пока преемником Альба-Лонги не стал город Рим.

ЭНЕЙ И ЛАТИН. Седьмая книга начинается с описания ста­рого царя Латина, который мирно правит в Лациуме своим на­родом латинами. В пришельце Энее он узнает того чужестран­ца, который предназначен в женихи его дочери Лавинии. Он гостеприимно принимает пришельцев, надеется, что они при­несут мир на его землю. И готов отдать Энею руку Лавинии. Но ситуацию «взрывает» богиня Юнона, давняя противница троян­цев. Она опасается, что ее недруг Эней воздвигнет новую Трою. Тщетно пытается она усовестить старого Латина, ранее обещав­шего выдать свою дочь замуж за племянника Турна. По науще­нию Юноны фурия Аллекто воспламеняет в Турне ненависть к чужеземцам и, прежде всего, к Энею. Женщины латинянки под влиянием Аллекто требуют войны. Юнона развязывает крова­вый конфликт.

Мирный и тихий досель, поднялся весь край Авзонийский. В пешем строю выходят одни, другие взметают Пыль полетом коней, и каждый ищет оружье.

Конец седьмой книги - это подробнейшее перечисление тех италийских мужей, которые составляют «антиэнеевскую» коали­цию: враг надменных богов, суровый Мезенций вместе с юным сыном, красавцем Лавзом; Мессан, «укротитель коней», неуяз­вимый для огня и железа; потомок древних сабинян Клавз; ама­зонка, девушка Камилла, предводительница конницы; и многие другие. Подробный перечень растягивается почти на 200 строк и вызывает в памяти аналогичный прием в «Илиаде» - так назы­ваемый «каталог кораблей». После того как троянцы затравили на охоте царского оленя, возникает конфликт между ними и ца­рем Латином, который в итоге отказывается от власти.

ЭНЕЙ И ЭВАНДР. Хотя текст поэмы в этих, как и других книгах поэмы, плотно насыщен событиями, выделяются несколько главных, «ключевых эпизодов, связанных с поединками героев в разгоревшейся войне. Вергилий использует тот же принцип в изображении войны, что и в «Илиаде». В восьмой книге Эней плывет вверх по Тибру, достигнув местности, где позднее будет основан Рим. Там его радушно принимает Эвандр, старый грек, живущий неприхотливо и просто, вождь тех, кто, покинув Аркадию, переселился на италийские земли. Эвандр сочувствует троянцам, отряжает своего сына Палланта на подмогу Энею, а также советует обратиться к этрускам, сде­лать союзниками это мужественное племя, когда-то сбросив­шее власть Мезенция.

ЩИТ ЭНЕЯ. По просьбе Венеры бог Вулкан (римская разно­видность Гефеста) выковывает для Энея боевое оружие: шлем, клинок, меч «роковой для врагов», панцирь «прочный из меди алой, как свежая кровь». И главное - «щит несказанный», на котором «бог огнемощный италийцев и римлян деянья запечатлен сам». Здесь очевидная перекличка с описанием «щита Ахиллеса» в «Илиаде».



Аналогичное описание в «Энеиде» - это восхваление вели­чия Рима, его исторических деяний, архитектурных памятни­ков. Не забывает поэт упомянуть о битве при Акции, выкован­ной на щите, победе Октавиана над Антонием, о триумфе победителя:

Цезарь Август ведет на врага италийское войско, Римский народ, и отцов, и великих богов, и пенатов; Вот он, ликуя, стоит на высокой корме, и двойное Пламя объемлет чело, звездой осененное отчей.

Всплывает и имя соратника Августа, полководца Агриппы, к которому «благосклонны и ветры, и боги». Изображены на щите и «тройной триумф» Августа, ликование в Риме, торжест­во победителя, за которым идут длинной вереницей побежден­ные народы и племена.

Видит все это Эней, материнскому радуясь дару, И хоть не ведает сам на щите отчеканенных судеб, Славу потомков своих и дела на плечо поднимает. ГИБЕЛЬ НИСА И ЭВРИАЛА. Последующие книги насыщены сраженьями и поединками. В отсутствие Энея Турн вместе с племенем рутулов нападает на лагерь троянцев. Главный эпи­зод девятой книги - описание подвига двух друзей, прекрас­нейших юношей Ниса и Эвриала. На собрании вождей они сообщают о своем плане пробиться через лагерь рутулов к Энею, чтобы принести ему весть об опасности. Истребив не­мало спящих врагов, друзья выходят за пределы лагеря на до­рогу, но в тот самый момент, когда, как кажется, опасность позади, их настигает разъезд неприятеля: беспечного Эвриала выдал его блестящий шлем. Он схвачен рутулами. Нис броса­ется на выручку друга в самую гущу врагов, разит их, но сам окружен, бьется, пока не падает замертво рядом с Эвриалом. В кратком лирическом отступлении поэт славит подвиг юно­шей:



Счастье вам, други! Коль есть в этой песне некая сила, Слава о вас никогда не сотрется в памяти века, Капитолийским доколь нерушимым владеет Род Энея и власть вручена родителю римлян.

Воинская доблесть была в числе высших добродетелей у рим­лян. И Вергилий щедро наделяет ею героев поэмы. Соперники достойны друг друга на поле брани. И все же Эней выделяется среди бойцов не только храбростью, но и благородством.

БОЙ ТУРНА С ПАЛЛАНТОМ. В десятой книге сообщается о возвращении Энея вместе с Паллантом и его отрядом. Пал-лант, исполненный юной отваги, бросается в самую гущу боя, сходится с Турном, мечет в него копье, которое лишь слегка задевает тело могучего рутула. «Сам погляди, не острей ли у нас наточены копья», - восклицает Турн, и его удар, пробив «многослойную медь и железо», впивается в Палланта, кото­рый умирает, истекая кровью. «За союз с иноземцем платит недешево он», - восклицает Турн, пылающий ненавистью к Эвандру. Последующие события - очевидная перекличка с финалом «Илиады»: гибель Патрокла, месть Ахилла, его поеди­нок с Гектором. Сняв доспехи с Палланта, Турн отдает его тело троянцам. Эней же, узнав о страшной беде, - как ког-да-то Ахилл, - вступает в битву, в поединке побеждает Мезен-ция и его сына Лавза, пытавшегося прикрыть отца.

ПОДВИГИ КАМИЛЛЫ И ЕЕ ГИБЕЛЬ. В одиннадцатой книге оп и -

Сан военный совет латинян. На нем с пламенной речью выступа­ет Турн, которого оспаривает Дранк; последний «красно гово­рил, но пылок в сражениях не был». Полагая, что «нет спасенья в войне», увещевает заключить мир. Но торжествует точка зрения Турна, настаивающего на продолжении противоборства с троян­цами. Кульминация этой книги - подвиги амазонки Камиллы, которая бьется с врагами вместе с отрядом подруг, смелых всад­ниц. Троянец Арунт, улучив момент, направляет в нее дрот.

Камилла не слышала свиста,

Не увидала копья, что летело, эфир рассекая,

В тело доколе оно под грудью нагой не вонзилось,

Девичьей крови доколь не испило из раны глубокой.

Никнет, слабея, она, охладелые веки смежает

Смерть, и с девичьих щек исчезает пурпурный румянец.

ЕДИНОБОРСТВО ЭНЕЯ И ТУРНА. Конец войне кладет едино­борство Энея и Турна - центральный эпизод заключительной двенадцатой книги поэмы. Видя, как «изнемог враждебным сломленный Марсом дух латинян», как измучен старый царь Латин, Турн посылает гонца к Энею с предложением: если в поединке верх возьмет Турн, троянцы уйдут в поисках нового пристанища; если победит Эней - пришельцы основывают свой город и закрепляют союзом отношения с латинянами. За­ключенное перемирие, однако, нарушается (как и в «Илиаде» после поединка Менелая с Парисом), противники сходятся в общей сече. Эней и Турн стремятся найти друг друга. И здесь, как и в «Илиаде» во время поединка Ахилла с Гектором, реша­ющее слово остается за богами. Юнона, с горечью наблюдая за кровопролитием, говорит верховному богу Юпитеру, что жела­ет «ненавистные битвы покинуть».

Пусть примирятся враги, пусть на счастье празднуют свадьбу, Но с пришлецами союз на любых заключая условьях, Древнего имени пусть не меняет племя латинян. Наконец, финальный аккорд поэмы - единоборство Турна и Энея. Турна сковывает страх, он медлит. Эней мечет в него копье, «молнии грозной удар», Турн падает, простирая руку, молит Энея:

Ты победил. Побежденный, к тебе на глазах авзонийцев Руки простер я. Бери Лавинию в жены - и дальше Ненависть не простирай.

Эней уже готов смилостивиться над Турном. Но замечает на нем золотую перевязь, снятую со сраженного Турном Палланта. Мщение берет над ним верх. Со словами: «Паллант моею ру­кою этот наносит удар», - добивает Турна.

Меч погружает он

С яростью в сердце врага, и объятое холодом смертным Тело покинуло жизнь и к теням отлетело со стоном.

Этими стихами завершается поэмаю

Художественное своеобразие «Энеиды»

В своем художественном развитии Вергилий прошел через три глубоких увлечения: в «Буколиках» - Феокритом, в «Георгиках» - Гесиодом, в «Энеиде» - Гомером. Но, опира­ясь на художественный опыт своих предшественников, на греческую традицию, Вергилий остается самобытным и ориги­нальным.

ВЕРГИЛИЙ И ГОМЕР. В «Энеиде», как уже подчеркивалось, он задался амбициозной целью: создать произведение национа­льное, значимое, которое стало бы для римлян тем, чем для эл­линов - гомеровские поэмы. Характеризуя сюжетные перипе­тии «Энеиды» и ее структуру, нетрудно обнаружить уже отмечавшиеся нами, лежащие на поверхности параллели и с «Илиадой», и с «Одиссеей». Но Вергилий не просто «подража­ет» Гомеру, он с ним «соревнуется». Сопоставляя Энеиду с го­меровскими поэмами, не забудем, что Вергилий - художник совершенно иной исторической эпохи. Гомер - свидетель родо-племенных, во многом архаичных отношений; Вергилий - развитой, мощной государственной структуры.

При внешней схожести произведения эти весьма различны. «Илиада», «Одиссея» - подлинно народные произведения, они могут быть названы «энциклопедией эллинской жизни» на ее раннем этапе. Их творец - выразитель миросозерцания греков, их художественной культуры. В гомеровских поэмах, которые, по меткому выражению Белинского, как бы вылились из души эллинского народа, - неторопливость повествования, напол­ненность жизненных картин, предельная объективность, трога­тельная наивность и непосредственность «детства человечест­ва». Мы словно не ощущаем в поэмах их творца.

Очевидны и композиционные различия у Гомера и Верги­лия. Гомер очень подробен, обстоятелен, его поэмы подобны медленно текущей реке. Вергилий более экономен, лаконичен, две гомеровские поэмы он «сжимает» в одну. Кроме того, как уже отмечалось, у Вергилия поэтическое повествование - это цепь отдельных законченных эпизодов. Он строит его, как, условно говоря, кинематографист, т.е. мыслит «кадрами». Они довольно отчетливо выделяются, как было замечено, в тексте: гибель Лаокоона; смерть Приама; любовь и самоубийство Ди-доны; Эней в подземном царстве; пророчество Анхиза; картины на щите Энея; Нис и Эвриал; амазонка Камилла и ее гибель в бою; поединок Энея и Турна и многие другие. Эпизоды эти яв­ляются своеобразными эпиллиями, т.е. малым эпосом, неболь­шими поэмами, популярными жанрами в александрийской по­эзии, которые «привились» также в римской литературе.

ТЕНДЕНЦИОЗНОСТЬ «ЭНЕИДЫ». «Энеида», по сравнению с гомеровским эпосом, «вторична». Вергилий - многоопытный мастер, рассчитывающий свои приемы, подбирающий вырази­тельные средства, нацеленные на то, чтобы эффективно воз­действовать на читателя. В «Энеиде» дает о себе знать извест­ная «заданность» каждого образа, эпизода, подчиненность повествования запрограммированной тенденции.

Генерализующая идея поэмы - прославление римской дер­жавы, Италии, Августа, его политики и официальных идеоло­гических ценностей. И это определяет весь художественный строй «Энеиды». Подобная, лежащая на поверхности, нарочи-тая идеологическая направленность была, конечно, незнакома гомеровскому эпосу. Кроме того, мифологический пласт в «Энеиде» не был просто необходимой данью эпической тради­ции. Для Вергилия и его современников Троянская война, дея­ния Энея в Италии были не сказкой, не мифом, а реалиями, в которые они верили. Современник Вергилия историк Тит Ли­вии в своем капитальном многотомном труде «История Рима от основания города» полагал правомерным «освящать начало го­родов, примешивая божеское к человеческому». «Энеида» дава­ла художественную интерпретацию официального взгляда на бо­жественное, легендарное происхождение Рима.

Вергилий. Высшим достижением в области поэзии в «век Авгу­ста» (вторая половина 1 в. до н.э.) стало творчество Публия Вер­гилия Марона (70- 19 до н.э.). Сборник «Буколики» включает эк­логи - пастушеские стихотворения, состоящие из диалогов пас­тухов, изложенных гекзаметром. «Буколики» Вергилия написаны под влиянием древнегреческого поэта Феокрита, создателя этого жанра. Особо значимой позже оказалась 4-я эклога, которая в Средние века рассматривалась как предсказание пришествия Иису­са Христа. Поэтому Вергилия считали одним из предтеч Христа (вот почему в «Божественной комедии» Данте Вергилий сопро­вождает поэта в его путешествии не только по Аду, но и по Чис­тилищу и расстается с ним в земном раю). «Буколики» принесли Вергилию известность. Он стал главой литературного кружка, ко­торому покровительствовал Меценат - знатный и богатый сто­ронник Октавиаиа - будущего императора Августа. «Энеи д а» - величайшее произведение Вергилия и, в извест­ном смысле, всей римской литературы. Она писалась в течение ряда лет и была закончена поэтом в год его смерти. Взяв за обра­зец «Илиаду» и «Одиссею» Гомера; Вергилий в качестве героя выбирает не одного из греков, а их противника - троянца Энея. После разгрома Трои он, подобно Одиссею, совершает путеше­ствие и находит приют в Италии. Использование этого мифа име­ло политический характер: император Август выводил свой род от сына Энея Иула. При всем сходстве с гомеровским эпосом «Эне­ида» - авторское произведение, что отражается в композиции (расчетливое введение вставных эпиллиев, своего рода стихотвор­ных новелл), в отработанности гекзаметра, появлении психоло­гической мотивировки поведения героев (особенно в описании любви к Энею и гибели Дидоны, карфагенской царицы). На про­тяжении столетий «Энеида» была образцом для подражания в об­ласти эпической поэзии.

ИДЕАЛИЗАЦИЯ ДРЕВНОСТИ. Тенденциозность дает о себе знать и в трактовке древности, представленной в явно идеали­зированном виде. Это отвечало политике Августа, который стремился возродить «доблесть предков», чтобы тем самым оздоровить общество, подверженное нравственному кризису. В древних римлянах Вергилий подчеркивает доброту, скромность, простоту. Таковы царь Латин и особенно латинизированный грек - царь Эвандр. Он живет непритязательно, в тесном доме, равнодушен к богатству, предлагает Энею не пренебречь его небогатой трапезой. По контрасту с современностью в поэме акцентирована устойчивость семейных и родственных уз у древних италийцев, наделенных развитым чувством чести. Та­ковы отношения Латина и его дочери Лавинии, Эвандра и его сына Палланта, Энея и его отца Анхиза. Однако, как заметил Н.А. Добролюбов, Вергилий «при всем своем красноречии не мог уже возвратить римлян империи к простой, но доблестной жизни их предков».

ОБРАЗЫ ПОЭМЫ. Тенденциозность «Энеиды» очевидна и в обрисовке характеров. Центральный герой Эней, как уже под­черкивалось, - воплощение идеальных черт римлянина. Прежде всего, он благочестив и религиозен. Любезный сын и заботли­вый отец. Послушен року, который его ведет, хотя в последних частях поэмы заметна его возросшая активность. Но все же он менее самостоятелен, чем гомеровские герои. Известная «пас­сивность» Энея - своеобразное отражение распространенной в Риме философии стоицизма, в основе которой - принцип по- корности неумолимой судьбе и стойкости перед ее ударами. Эней - человек долга. Он выполняет возложенную на него ис­торическую миссию. Второй брак Энея с Лавинией, смешение троянцев с италийскими племенами - все это исполнено идео­логической значимости. Своим происхождением от двух наро­дов Риму предуказано господствовать на Западе и на Востоке, римлянам - быть «владыками мира».

Несомненная «заданность» дает себя знать в обрисовке дру­гих персонажей. Отец Энея Анхиз - мудрый старец, патриарх, наделенный даром предвидения. Сын Энея Асканий - красавец, доблестный юноша, достойный роли основателя рода Юлиев. Воплощение доблести - Турн и амазонка Камилла. Покорен воле богов царь Латин. И все же герои «Энеиды» несут печать некоторого схематизма, они не запечатлеваются в нашей памя­ти, не становятся нашими духовными спутниками, подобно полнокровным созданиям Гомера, таким, как Пенелопа, Анд­ромаха, Гектор, Ахилл и другие. Исключение составляет образ Дидоны, может быть, самый яркий в поэме. Трагическая фигура, она пленяет нас силой страсти и мучительных переживаний. Образ Дидоны остался в литературе: она действует в книге Овидия «Героиды», в рыцарском романе.

Знаменательно, что образ этот имеет мифологическое происхождение. Ди-дона считалась одной их финикийских богинь. Греки, жившие в Сицилии, сделали ее смертной женщиной, которая спаслась от преследований своего брата в городе Тире, бежав в Северную Африку. Там ей предоставил убежище местный царь Ярб. Последний обещал выделить ей столько земли, сколько способна покрыть шкура вола. Тогда мудрая Дидона разрезала эту шкуру на тончайшие кусочки, которыми оградила значительный участок земли. На нем и был построен Карфаген. В этот момент и происходит в поэме ее встреча с Энеем.

В изображении богов (Юпитера, Юноны, Венеры, Вулкана и др.) Вергилий сохраняет общую торжественность тона, свой­ственную «Энеиде». Это исключает моменты «снижения» олим­пийцев, которые встречаются у Гомера (например, история о том, как боги застали на брачном ложе Ареса и Афродиту, из­менившую мужу Гефесту).

СТИЛЬ И ЯЗЫК «ЭНЕИДЫ». В отличие от эпического спокой­ного стиля гомеровских поэм, Вергилий тяготеет к сгущению красок, к эффектам, призванным поразить читателя. Достаточ-

но вспомнить такие «страшные» сцены, как пожар Трои, убий­ство Приама у алтаря, гибель Лаокоона и его сыновей, заду­шенных змеями, смерть Дидоны на жертвенном костре и другие. Герои проявляют чувства бурно, неистово. Как и у Го­мера, средство общения героев - речи. Но у Вергилия речи обычно исполнены патетики. В отличие от несколько просто­душной велеречивости гомеровских персонажей, герои «Энеи­ды» рассуждают, будучи вооружены правилами риторики, с несо­мненным ораторским пафосом, используя доказательства и философские сентенции. Вот пример сентенции, вложенной в уста Энея: «Одно спасение для побежденных - не искать ника­кого спасения». По правилам риторики построена речь пере­бежчика Синона, убеждающая троянцев в его мнимой искрен­ности, что позволило осуществить коварный план. Как заметили многие исследователи, Вергилий был «искусный ри­тор» (В. Белинский).

Другая особенность «Энеиды» - ее ученость, насыщенность текста мифологическими и историческими реалиями, символами и намеками, нередко требующими специального комментария. Это сближает «Энеиду» с теми образцами ученой поэзии, кото­рая отличала эпоху эллинизма. Вергилий же предстает не только как поэт, как мастер, в совершенстве владеющий стихотворной техникой и всей палитрой художественных приемов, но и как эрудит, ученый.

«Энеида» - пример гармонии формы и содержания. Величие темы подчеркнуто торжественной манерой, широким исполь­зованием архаизмов. Последние усиливали пафос поэмы, этого апофеоза старинных добродетелей. Вергилий мобилизует все бо­гатство изобразительных средств, метафор, эпитетов; пользуется он и эвфонией, звукописью, а также и аллитерацией. Вот как удачно передан в переводе шум, вызванный бегом конницы:

Топотом звонким копыт оглашается пыльное поле.

ЖАНРОВОЕ СВОЕОБРАЗИЕ. «Энеида» (Aeneis) была «книгой жизни» Вергилия. Она писалась в годы, когда в Риме наступила мирная жизнь, государство окрепло, а Октавиан Август нахо­дился в лучах славы. Именно в это время с особой настоятель­ностью в обществе ощущалась потребность в литературном про­изведении, которое бы масштабностью и совершенством соответствовало политическому и военному величию Рима. На долю Вергилия выпало то, что не удалось в полной мере рим­скому поэту Квинту Эннию (III в. до н.э.), автору поэмы «Ан­налы», а именно - создать римский эпос. Вергилий творил в иное время, когда римская литература достигла зрелости. Он обладал писательской волей и мастерством, без которых подоб­ная задача осталась бы невыполнимой.

Замысел Вергилия - прославить Рим, римлян, Августа - требовал достойной художественной формы. Конечно, перед ним был непререкаемый образец - Гомер. Его присутствие постоянно ощутимо в «Энеиде»; мы будем к этой особенности поэ­мы не раз возвращаться. «Энеида», впрочем, была связана не только с гомеровскими поэмами, но и со всем комплексом легенд и мифов о разрушении Трои, о судьбах воевавших под Троей геро­ев. Мифологический элемент иллюстрировал мысль о божест­венном происхождении Рима.

В «Энеиде» Вергилий обращался к легендарному прошлому Рима, к истокам национальной истории, к основанию великой державы. В поэме он освоил обширный научный и историче­ский материал. Его ученость, эрудиция ощутимы буквально в каждой строчке поэмы.

МИФОЛОГИЧЕСКАЯ ОСНОВА. Главным героем, родоначаль­ником римлян, выступает в поэме Эней, один из участников Троянской войны. Сын Анхиза и самой Венеры, он был родст­венником троянского царя Приама: оба они вели свою родослов­ную от Дардана, сына Зевса. Таким образом, Эней - божествен­ного происхождения. Он прибыл под Трою через девять лет после начала войны, был соратником Гектора, вместе с ним на­падал на ахейские корабли. Когда греки вошли в Трою, Эней храбро бился с врагами, чудом избежал гибели. Боги предна­чертали ему, что он станет основателем римской державы. Этот мотив присутствует и в народных преданиях об Энее, издавна бытовавших в Италии. Римские поэты Невий и Энний также упоминают Энея как основателя Рима и выходца из Трои. Кро­ме того, прародителем Рима считался италийский город Альба Лонга, основателем которого был Асканий, сын Энея, который получил имя Юл. Он основатель легендарного рода Юлиев, к которому принадлежал Юлий Цезарь, а также его родственник Октавиан Август. Принцепс не случайно с очевидным пристра­стием и заботой относился к работе Вергилия над поэмой: он доверил лучшему поэту Италии создать художественную вер­сию божественного происхождения своего рода.

Мифологические персонажи «сосуществуют» в поэме с реа­льными историческими лицами: во время посещения подзем­ного мира Эней наблюдает тени многих деятелей римской ис­тории. Герои зависят от воли богов. Последние, как и в гомеровских поэмах, нередко совещаются друг с другом, реша­ют человеческие судьбы, вмешиваются в поступки людей. Немалую роль играют предсказания, вещие сны, призраки умер­ших и т.д.

«Энеида», написанная дактилическим гекзаметром, - историко-мифологическая героическая поэма. Вергилий берет на воо­ружение многие сюжетно-композиционные и стилевые приемы гомеровского эпоса. И одновременно в поэме ощутима рука оригинального мастера.

КОМПОЗИЦИЯ. Тема поэмы задана в ее первых «хрестома­тийных» строках:

Битвы и мужа пою, кто в Италию первым из Трои - Роком влекомый беглец - к берегам приплыл Лавинийским.

«Энеида» раскрывает судьбу Энея, лежащую в основании римской истории. Поэма состоит из 12 книг, которые образуют две отчетливо выделяемые части. Книги 1-6-я - это странст­вия Энея от падения Трои до высадки в Италии. Эта часть на­поминает «Одиссею», сам же Эней может быть сопоставлен с хитроумным и многострадальным Одиссеем. В 7-12-й книгах Эней в Италии, воюет с местными племенами: здесь преобла­дают батальные сцены. Эта часть напоминает «Илиаду», а герой уподобляется Ахиллесу.

Своеобразие «Энеиды» в том, что каждая книга поэмы выде­ляется как отдельное произведение, с завязкой и развязкой и внутренним сюжетом; в то же время она органично «монтиру­ется» в общее целое. В отличие от гомеровских поэм, текущих наподобие плавного, насыщенного подробностями повествова­ния, сюжет «Энеиды» строится как цепь ярких эпизодов, остро­драматических сцен, за которыми ощущается точно выверенный литературный прием.

Странствия Энея (книги I-VI)

СЮЖЕТНЫЕ ПЕРИПЕТИИ ПЕРВОЙ ЧАСТИ. Книга первая, как и «Илиада», сразу вводит читателя в гущу событий: перед нами Эней, покинувший Трою, плывущий к северным берегам Ита­лии. Но богиня Юнона, противница героя, повелевает Эолу, богу ветров, учинить бурю и «разметать» корабли «враждебногоей рода». «Повелитель бурь и туч дожденосных», Эол обруши­вает неистовство стихий на флотилию Энея. С самой завязки поэмы Вергилий являет себя мастером изображения остродра­матических сцен и ситуаций. В дальнейшем их будет в поэме немало.

Меж тем ураганом ревущая буря

Яростно рвет паруса и валы до звезд воздымает.

Сломаны весла; корабль, повернувшись, волнам подставляет

Борт свой; несется вослед крутая гора водяная.

ЭНЕЙ В КАРФАГЕНЕ. В итоге суда Энея разбросаны по всему морю. Но морской бог Нептун, поднявшись из глубин и заслы­шав шум «возмущенного моря», неистовство ветров, не испро­сивших на это его воли, прекращает бурю. Спасенные корабли Энея приплывают к африканскому берегу, в страну, где правит молодая царица Дидона, которая была изгнана братом из Фи­никии. В Африке она возводит величественный храм в честь Юноны. Войдя в храм, Эней ошеломлен его щедрым убранст­вом и отделкой, в частности настенными изображениями «или-онских битв», портретами его соратников по Троянской войне: Атрида (Агамемнона), Приама, Ахилла и других. Значит, молва о деяниях под Троей долетела до африканских берегов. Нако­нец появляется Дидона, «многолюдной толпой окруженная юношей тирских». Гостеприимно принимает царица «беглецов, уцелевших от сечи данайской». Тронутая «страшной судьбой» Энея, Дидона устраивает роскошный пир в честь пришельцев. Богиня Венера, мать Энея, просит Купидона разжечь в Дидоне любовную страсть к герою. Она уповает, что Эней, плененный Дидоной, укроется от гнева Юноны. Но ее замысел приводит к трагическим последствиям.

РАССКАЗ ЭНЕЯ. Содержание второй книги - рассказ Энея на пиру у Дидоны о своих странствиях. Перед нами обширная ретроспекция, экскурс в прошлое. Это - композиционный прием, заставляющий вспомнить Одиссея на пиру у царя Алкиноя. Как и Гомер, Вергилий восстанавливает предысторию, пе­ренося читателя к событиям от падения Трои до появления Энея у Дидоны. Боль несказанную вновь испытать велишь мне, царица!

Видел воочию я, как мощь Троянской державы -

Царства, достойного слез, - сокрушило коварство данайцев.

Такой сентенцией открывается история Энея.

ГИБЕЛЬ ЛАОКООНА. Подходит к концу десятый год осады Трои. Но ее удается взять лишь благодаря хитрости. В лагерь троянцев перебегает грек Синон, который ложью усыпляет бдительность осажденных. Он излагает версию, согласно кото­рой греки якобы намеревались принести его в жертву, но ему чудом удалось спастись. Греки же с помощью Афины выстрои­ли огромного деревянного коня, которого поставили у стен Трои. Синон уверяет троянцев, что конь не представляет ника­кой опасности, а потому его можно ввести внутрь крепости. Между тем, в чреве коня спрятались вооруженные ахейские во­ины. Троянцы взламывают стену и ввозят в пределы города де­ревянного коня. Однако жрец Лаокоон предупреждает их:

Все вы безумцы! Верите вы, что быть без обмана могут данайцев дары?

Другой перевод: «Бойтесь данайцев, дары приносящих». Это выражение вошло в поговорку. Вот как описана гибель Лаоко-она:

Вдруг по глади морской, изгибая кольцами тело, Две огромных змеи (и рассказывать страшно об этом) К нам с Тенедоса плывут и стремятся к берегу вместе: Тела верхняя часть поднялась над зыбями, кровавый Гребень торчит из воды, а хвост огромный влачится, Влагу взрывая и весь извиваясь волнистым движеньем. Стонет соленый простор; вот на берег выползли змеи. Кровью полны и огнем глаза горящие гадов, Лижет дрожащий язык свистящие, страшные пасти. Мы, без кровинки в лице, разбежались. Змеи же прямо К Лаокоону ползут и двоих сыновей его, прежде В страшных объятьях сдавив, оплетают тонкие члены, Бедную плоть терзают, язвят, разрывают зубами; К ним отец на помощь спешит, копьем потрясая, - Гады хватают его и огромными кольцами вяжут, Дважды вкруг тела ему и дважды вкруг горла обвившись И над его головой возвышаясь чешуйчатой шеей. Тщится он разорвать узы живые руками, Яд и черная кровь повязки жреца заливает, Вопль, повергающий в дрожь, до звезд

Подъемлет несчастный...

Таковы отпечатывающиеся в нашей памяти подробности ги­бели Лаокоона и его сыновей. Они задушены змеями. Но про­стодушные троянцы усматривают в этом отмщение богов жре­цу, лживому предсказателю, пожелавшему лишить их добычи - деревянного коня.

Трагическая гибель Лаокоона сделалась темой мирового искусства. Шедев­ром эллинистической скульптуры является «Группа Лаокоона», созданная тре­мя мастерами: Агесандром, Афинодором и Полидором. Она хранится в Вати­канском музее. Это произведение сыграло огромную роль в формировании классицизма в изобразительном искусстве; ее подробно анализирует выдаю­щийся немецкий писатель и эстетик Г.Э. Лессинг в своем трактате «Лаокоон» (1766), одном из основополагающих документов мировой эстетической мысли. Сюжет Лаокоона использовал в своей картине великий испанский живописец Эль Греко.

ЭНЕЙ В ПЫЛАЮЩЕЙ ТРОЕ. Итак, отпраздновав захват добы­чи - деревянного коня, троянцы, не помышляя об опасности, отходят ко сну. Ночью к Энею является тень Гектора, который заклинает героя: «Сын богини, беги, из огня спасайся скорее! Стенами враг овладел, с вершины рушится Троя!» Оказывается, греки вышли из коня, в то время как другие, находившиеся за пределами Трои, лишь имитировали отплытие от осажденного города. Теперь они овладели его твердынями. Разгорается бит­ва, город в огне, дома разрушаются. Ахейцы безжалостно ист­ребляют защитников Трои.

Одна из самых пронзительных сцен второй книги - гибель Приама. Старец «облачает дряхлое тело в доспехи, надевает меч бесполезный». Пирр убивает Приама у алтаря, вонзив в него меч «по рукоятку». Захвачена в плен царица Кассандра. Мать Энея Венера является к сыну, сражающемуся на улицах Трои, со словами: «Бегством спасайся, мой сын, покинь сра­женье! С тобою буду всегда и к отчим дверям приведу безопас­но». С помощью богини Энею удается забрать своих близких,

вырвав их из огня: старца отца Анхиза, супругу Креусу, дочь Приама и Гекубы, сына Аскания, прелестного ребенка. Поса­див отца на плечи, Эней пробивается сквозь охваченный пожа­ром город к выходу, к Скейским воротам. В этот момент исче­зает Креуса. Напрасно ищет ее Эней. Является призрак Креусы, который просит Энея не предаваться «скорби безум­ной». Все случилось по воле бессмертного владыки Олимпа. Энея же ждет в будущем «счастливый удел», и «царство», и «царского рода супруга».

Энею удается выйти из города: с ним остаются отец и сын. К герою присоединяются уцелевшие троянцы, которые вместе с Энеем скрываются на лесистой горе. Эней строит корабли и плывет со своими спутниками наудачу.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЭНЕЯ. Третья книга поэмы - это продолже­ние рассказа Энея, охватывающего шесть лет его скитаний. Рассказ выстроен в виде цепи колоритных эпизодов, напоми­нающих те, о которых поведал Одиссей царю Алкиною. Как и у Гомера, здесь у Вергилия присутствует элемент чудесного. Во время остановки во Фракии он слышит доносящийся из-под земли голос Полидора, убитого фракийским царем, захватив­шим его золото. Это заставляет Энея быстро от «преступной земли удалиться». Затем странники посещают Крит, но на ост­рове свирепствует чума. На острове Строфада они встречают страшных гарпий. Остановившись на зимовку на мысе Акции (том самом, где Октавиан одержал свою памятную победу над Антонием), Эней и его спутники устраивают игры в честь Аполлона. Наконец они прибывают в Эпир, где прорицатель Гелен, один из сыновей Приама, ставший мужем Андромахи, вдовы Гектора, предсказывает герою поэмы, что он станет пра­вить Лациумом в Италии.

Бог только это тебе открывает устами моими.

В путь! И возвысь до небес великую Трою делами!

Так напутствует Гелен Энея. Последний благополучно избе­гает Сциллу и Харибду, а также циклопов во главе со «зренья лишенным» Полифемом - фигурами хрестоматийными, па­мятными по «Одиссее». Встречает Эней и Ахеменида, рожденного на Итаке, несчастного спутника Улисса (Одиссея), кото­рого последний, чудесно ускользнув от Полифема, забыл в его пещере. В Сицилии умирает Анхиз: «усталого сына покинул лучший отец». На этом эпизоде Эней завершает свою повесть. О том, что случилось далее, сообщалось в первой части: разра­зившаяся буря пригнала корабли Энея к африканскому берегу, к Карфагену.

ЛЮБОВЬ ЭНЕЯ И ДИДОНЫ. В насыщенной множеством со­бытий «Энеиде» есть эпизоды и сцены ключевые, хрестоматий­ные, которые буквально врезаются в память читателя. Такова история любви Энея и Дидоны, развертывающаяся в четвертой книге поэмы, одной из наиболее впечатляющих.

Вергилий по-новому, по сравнению с Гомером, пишет о любви: это страсть, которая томит, подчиняет себе человека. Дидона - жертва чувства, внушенного ей Купидоном.

Злая забота меж тем язвит царицу, и мучит

Рана, и тайный огонь, разливаясь по жилам, снедает.

Царица желает хранить верность памяти умершего мужа, но уже бессильна противостоять влечению. Своей верной подруге Дидона признается:

Гость необычный вчера приплыл к нам в город нежданно! Как он прекрасен лицом, как могуч и сердцем отважен! Верю, и верю не зря, что от крови рожден он бессмертной. Тех, кто низок душой, обличает трусость. Его же Грозная участь гнала, и прошел он страшные битвы...

Заметим: Дидону Эней поразил своим мужеством. (Вспом­ним, у Шекспира Отелло говорит о Дездемоне: «Она меня за муки полюбила, а я ее - за состраданье к ним».)

На этот раз две богини, Юнона и Венера, не соперничают друг с другом, объединяют усилия, чтобы обеспечить счастье двух людей. У каждой из них свои интересы. Юнона не хочет, чтобы Эней прибыл в Италию, а могущественный Рим сделался смертельной угрозой Карфагену. Венера же желает избавить сына от новых бедствий. Юнона предлагает соединить героузами брака. Во время охоты Энея и Дидоны Юнона устраивает бурю, герои скрываются на ночь в пещере вдвоем и здесь про­исходит их соединение. Мало кто в античной литературе рисо­вал любовь, подобную гибельной страсти, с такой силой, как Вергилий:

Первой причиною бед и первым к гибели шагом Был этот день. Забыв о молве, об имени добром, Больше о тайной любви не хочет думать Дидона: Браком зовет свой союз и словом вину прикрывает.

Принят Дидоной он был и ложа ее удостоен; Долгую зиму теперь они проводят в распутстве, Царства свои позабыв в плену у страсти постыдной.

Но идиллия любви недолговечна. Вергилий ставит героя пе­ред мучительной нравственной дилеммой: любовь или долг. Боги, и прежде всего Юпитер, напоминают Энею, что он «жен­щины раб», забыл о «царстве и подвигах громких», что для своего сына он должен «добыть Италийское царство и земли Рима». Эней, этот истинно римский герой, покорен воле богов. У него нет и мысли им перечить. А несчастная Дидона быстро догадывается о близкой разлуке с возлюбленным. Это повергает царицу в отчаяние. Она обрушивает на Энея упреки в «веро­ломстве». И одновременно заклинает «ложем любви», «недопетою брачною песней»: «Останься!» Герой же, «Юпитера воле послушен», лишь напоминает, что не является «повелителем собственной жизни», а потому плывет в Италию по указанию свыше. И это лишь обостряет муки царицы, уязвленной жесто­косердием Энея, отказавшегося от ее любви. С несомненной психологической достоверностью обнажает Вергилий душевное состояние Дидоны, фигуры героической и трагической одно­временно. Достойной соперничать с еврипидовскими Медеей и Федрой. Она то исполнена нравственного достоинства, то сломлена горем. Любовь сменяется злобой, царица предрекает жестокую вражду между карфагенянами и Римом, рождение грядущего мстителя, Ганнибала.

События неумолимо движутся к страшной развязке. Когда корабли Энея отплывают от африканских берегов, царица Дидона всходит на огромный погребальный костер и обнажает клинок, когда-то подаренный ей возлюбленным:

«Хоть неотмщенной умру - но умру желанною смертью, С моря пускай на огонь глядит дарданец жестокий, Пусть для него моя смерть зловещим знамением будет!» Только лишь молвила так - и вдруг увидали служанки, Как поникла она от удара смертельного, кровью Руки пятная и меч. Полетел по высоким покоям Вопль, и, беснуясь, молва понеслась по смятенному граду, Полнится тотчас дворец причитаньями, стоном и плачем Женщин, и вторит эфир пронзительным горестным криком.

В чем-то сходный сюжетный мотив мы встречаем в «Одис­сее». Там главный герой по велению богов должен покинуть объятья нимфы Калипсо, у которой он провел семь лет. Одис­сей оставляет нимфу ради родного дома, родной земли, Пене­лопы, к которым держит путь. Калипсо с сожалением расстает­ся с ним, посетовав, что боги позавидовали их счастью. Однако их разрыв не носит трагического характера, как у Энея с Дидоной.

ЛЮБОВЬ И ДОЛГ. В поэме Вергилия герой повинуется не просто воле Юпитера, но выполняет высший государственный долг. На первый взгляд, Вергилий историей Энея и Дидоны по­этизирует официальную августовскую политику. Эней, как иде­альный римлянин, как гражданин, жертвует личным во имя вы­сших государственных интересов. Но логика художественных образов и ситуаций говорит о другом. Дидона, чье чувство и сама жизнь безжалостно принесены в жертву высшим целям, вы­зывает сострадание читателя. И у него возникает один из «веч­ных вопросов», встающих перед людьми на протяжении их многовековой истории: разве человеческая жизнь, единствен­ная и неповторимая, не является высшей ценностью? Разве, в конце концов, государство для человека, а не наоборот?! Так литература, столь удаленная от нас по времени, если не решает, то выдвигает проблемы неизменно актуальные! Героя же поэмы не оставит мучительная мысль о Дидоне. И позднее, увидев ее в подземном мире с раной в груди, он признается с сожалением: «Я не по воле своей покинул твой берег, царица!» Но Дидона, «твердая словно кремень», молчит, а затем исчезает. Ее молча­ние - весомее слов.

ЭНЕЙ В СИЦИЛИИ. После драматического накала четвертой книги атмосфера пятой - более спокойная. Оставивший Кар­фаген Эней с друзьями останавливается в Сицилии. Там он устраивает поминальные игры в память своего отца Анхиза, в первую годовщину его смерти. Поминальные игры были тради­цией у греков; в 23-й песне Илиады описываются такие же игры в честь Патрокла, друга Ахилла, павшего от руки Гектора. В честь же самого Гектора в Трое устраивается поминальный пир. Традиция эта была возрождена в Риме прежде всего уси­лиями Августа, стремившегося, с одной стороны, привить ува­жение к старине, с другой - побуждать молодежь к спортив­ным состязаниям. Вергилий рисует соревнования в гребле, беге, стрельбе, конном спорте. После этого на своих кораблях Эней достигает берегов Италии.

ЭНЕЙ В ЦАРСТВЕ МЕРТВЫХ. Значима и шестая книга поэмы. Около города Кумы, неподалеку от Везувия, на склоне горы - пещера, являющаяся входом в царство мертвых. Там Энея в храме Аполлона встречает пророчица Сивилла, «вещая дева», которую герой просит поведать о его будущей судьбе. «Ты, кто избавлен теперь от опасностей грозных на море! Больше опас­ностей ждет тебя на суше», - вещает Сивилла. Вместе с ней Эней, снабженный волшебной золотой ветвью, совершает ни­схождение в загробный мир, описанный поэтом с большой об­стоятельностью. Этот мотив уже присутствовал у Гомера (в 11-й песне «Одиссеи», где герой посещает царство мертвых, бе­седует с тенью матери, с боевыми друзьями - Агамемноном, Ахиллом); он получит развитие в дальнейшем, прежде всего в «Божественной комедии» Данте.

На пути Энея - различные чудовища. Харон перевозит его через реку Ахерон, он усыпляет пса Кербера. В Тартаре испыты­вают муки мифологические персонажи, грешники, бунтовщики, безбожники. Центральный эпизод - встреча с тенью отца Анхи­за, праведника, находящегося в раю. Осчастливленный приходом сына, он произносит слова, щемящие своей подлинностью.

Значит, ты все же пришел? Одолела путь непосильный Верность святая твоя? От тебя и не ждал я иного.

ПРОРОЧЕСТВО О ВЕЛИЧИИ РИМА. Вергилий вкладывает в уста Анхиза пророчество о будущем Рима, о «славе, что впредь Дарданидам сопутствовать будет», показывает сыну «души ве­ликих мужей». Он совершает своеобразный исторический эк­скурс от далекого прошлого до современной Вергилию дейст­вительности. И среди этих «великих мужей» называет Анхиз и Октавиана, правление которого ознаменует могущество Рима. Наступление «золотого века».

Вот он, тот муж, о котором тебе возвещали так часто: Август Цезарь, отцом божественным вскормленный, снова Век вернет золотой на Латинские пашни.

Среди великих мужей - римский царь Тарквиний; патрици­анские роды Деции и Друзы, давшие многих замечательных полководцев; Торкват, победитель галлов, напавших на Рим; Гракхи, народные трибуны; легендарный тираноборец Луций Брут (не надо путать с его потомком Марком Брутом, убийцей Цезаря). Говорит Анхиз - а его устами и сам Вергилий - об исторической миссии римлян. Уступая эллинам в изящных ис­кусствах, научных достижениях, римляне призваны быть влады­ками мира.

Смогут другие создать изваянья живые из бронзы. Или обличья мужей повторить во мраморе лучше, Тяжбы лучше вести и движенья неба искусней Вычислят иль назовут восходящие звезды, - не спорю. Римлянин! Ты научись народами править державно -В этом искусство твое! - налагать условия мира, Милость покорным являть и смирять войною надменных!

Энеи в Италии (киши VII-XII)

Во второй части поэмы странствия героя сменяются воен­ными эпизодами, в которых он «задействован» уже в Италии. Новый поворот повествования намечает Вергилий:

Петь начинаю

Я о войне, о царях, на гибель гневом гонимых,

И о тирренских бойцах.

СЮЖЕТНЫЕ ПЕРИПЕТИИ ПЕРВОЙ ЧАСТИ. Книга первая, как и «Илиада», сразу вводит читателя в гущу событий: перед нами Эней, покинувший Трою, плывущий к северным берегам Италии. Но богиня Юнона, противница героя, повелевает Эолу, богу ветров, учинить бурю и «разметать» корабли «враждебного ей рода». «Повелитель бурь и туч дожденосных», Эол обрушивает неистовство стихий на флотилию Энея. С самой завязки поэмы Вергилий являет себя мастером изображения остродраматических сцен и ситуаций. В дальнейшем их будет в поэме немало.

…Меж тем ураганом ревущая буря

Яростно рвет паруса и валы до звезд воздымает.

Сломаны весла; корабль, повернувшись, волнам подставляет

Борт свой; несется вослед крутая гора водяная.

ЭНЕЙ В КАРФАГЕНЕ. В итоге суда Энея разбросаны по всему морю. Но морской бог Нептун, поднявшись из глубин и заслышав шум «возмущенного моря», неистовство ветров, не испросивших на это его воли, прекращает бурю. Спасенные корабли Энея приплывают к африканскому берегу, в страну, где правит молодая царица Дидона, которая была изгнана братом из Финикии. В Африке она возводит величественный храм в честь Юноны. Войдя в храм, Эней ошеломлен его щедрым убранством и отделкой, в частности настенными изображениями «илионских битв», портретами его соратников по Троянской войне: Атрида (Агамемнона), Приама, Ахилла и других. Значит, молва о деяниях под Троей долетела до африканских берегов. Наконец появляется Дидона, «многолюдной толпой окруженная юношей тирских». Гостеприимно принимает царица «беглецов, уцелевших от сечи данайской». Тронутая «страшной судьбой» Энея, Дидона устраивает роскошный пир в честь пришельцев. Богиня Венера, мать Энея, просит Купидона разжечь в Дидоне любовную страсть к герою. Она уповает, что Эней, плененный Дидоной, укроется от гнева Юноны. Но ее замысел приводит к трагическим последствиям.

РАССКАЗ ЭНЕЯ. Содержание второй книги – рассказ Энея на пиру у Дидоны о своих странствиях. Перед нами обширная ретроспекция, экскурс в прошлое. Это – композиционный прием, заставляющий вспомнить Одиссея на пиру у царя Алкиноя. Как и Гомер, Вергилий восстанавливает предысторию, перенося читателя к событиям от падения Трои до появления Энея у Дидоны.

Боль несказанную вновь испытать велишь мне, царица!

Видел воочию я, как мощь Троянской державы -

Царства, достойного слез, – сокрушило коварство данайцев.

Такой сентенцией открывается история Энея.

ГИБЕЛЬ ЛАОКООНА. Подходит к концу десятый год осады Трои. Но ее удается взять лишь благодаря хитрости. В лагерь троянцев перебегает грек Синон, который ложью усыпляет бдительность осажденных. Он излагает версию, согласно которой греки якобы намеревались принести его в жертву, но ему чудом удалось спастись. Греки же с помощью Афины выстроили огромного деревянного коня, которого поставили у стен Грои. Синон уверяет троянцев, что конь не представляет никакой опасности, а потому его можно ввести внутрь крепости. Между тем, в чреве коня спрятались вооруженные ахейские воины. Троянцы взламывают стену и ввозят в пределы города деревянного коня. Однако жрец Лаокоон предупреждает их:

Все вы безумцы! Верите вы, что быть без обмана могут данайцев дары?

Другой перевод: «Бойтесь данайцев, дары приносящих». Это выражение вошло в поговорку. Вот как описана гибель Лаокоона:

Вдруг по глади морской, изгибая кольцами тело,

Две огромных змеи (и рассказывать страшно об этом)

К нам с Тенсдоса плывут и стремятся к берегу вместе:

Тела верхняя часть поднялась над зыбями, кровавый

Гребень торчит из воды, а хвост огромный влачится,

Влагу взрывая и весь извиваясь волнистым движеньем.

Стонет соленый простор; вот на берег выползли змеи,

Кровью полны и огнем глаза горящие гадов,

Лижет дрожащий язык свистящие, страшные пасти.

Мы, без кровинки в лице, разбежались. Змеи же прямо

К Лаокоону ползут и двоих сыновей его, прежде

В страшных объятьях сдавив, оплетают тонкие члены,

Бедную плоть терзают, язвят, разрывают зубами;

К ним отец на помощь спешит, копьем потрясая, -

Гады хватают его и огромными кольцами вяжут,

Дважды вкруг тела ему и дважды вкруг горла обвившись

И над его головой возвышаясь чешуйчатой шеей.

Тщится он разорвать узы живые руками,

Яд и черная кровь повязки жреца заливает,

Вопль, повергающий в дрожь, до звезд

подъемлет несчастный…

Таковы отпечатывающиеся в нашей памяти подробности гибели Лаокоона и его сыновей. Они задушены змеями. Но простодушные троянцы усматривают в этом отмщение богов жрецу, лживому предсказателю, пожелавшему лишить их добычи – деревянного коня.

Трагическая гибель Лаокоона сделалась темой мирового искусства. Шедевром эллинистической скульптуры является «Группа Лаокоона», созданная тремя мастерами: Агссандром, Афинодором и Полидором. Она хранится в Ватиканском музее. Это произведение сыграло огромную роль в формировании классицизма в изобразительном искусстве; ее подробно анализирует выдающийся немецкий писатель и эстетик Г. Э. Лессинг в своем трактате «Лаокоон» (1766), одном из основополагающих документов мировой эстетической мысли. Сюжет Лаокоона использовал в своей картине великий испанский живописец Эль Греко.

ЭНЕЙ В ПЫЛАЮЩЕЙ ТРОЕ. Итак, отпраздновав захват добычи – деревянного коня, троянцы, не помышляя об опасности, отходят ко сну. Ночью к Энею является тень Гектора, который заклинает героя: «Сын богини, беги, из огня спасайся скорее! Стенами враг овладел, с вершины рушится Троя!» Оказывается, греки вышли из коня, в то время как другие, находившиеся за пределами Трои, лишь имитировали отплытие от осажденного города. Теперь они овладели его твердынями. Разгорается битва, город в огне, дома разрушаются. Ахейцы безжалостно истребляют защитников Трои.

Одна из самых пронзительных сцен второй книги – гибель Приама. Старец «облачает дряхлое тело в доспехи, надевает меч бесполезный». Пирр убивает Приама у алтаря, вонзив в него меч «по рукоятку». Захвачена в плен царица Кассандра. Мать Энея Венера является к сыну, сражающемуся на улицах Трои, со словами: «Бегством спасайся, мой сын, покинь сраженье! С тобою буду всегда и к отчим дверям приведу безопасно». С помощью богини Энею удается забрать своих близких, вырвав их из огня: старца отца Анхиза, супругу Креусу, дочь Приама и Гекубы, сына Аскания, прелестного ребенка. Посадив отца на плечи, Эней пробивается сквозь охваченный пожаром город к выходу, к Скейским воротам. В этот момент исчезает Креуса. Напрасно ищет ее Эней. Является призрак Креусы, который просит Энея не предаваться «скорби безумной». Все случилось по воле бессмертного владыки Олимпа. Энея же ждет в будущем «счастливый удел», и «царство», и «царского рода супруга».

Энею удается выйти из города: с ним остаются отец и сын. К герою присоединяются уцелевшие троянцы, которые вместе с Энеем скрываются на лесистой горе. Эней строит корабли и плывет со своими спутниками наудачу.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЭНЕЯ. Третья книга поэмы – это продолжение рассказа Энея, охватывающего шесть лет его скитаний. Рассказ выстроен в виде цепи колоритных эпизодов, напоминающих те, о которых поведал Одиссей царю Алкиною. Как и у Гомера, здесь у Вергилия присутствует элемент чудесного. Во время остановки во Фракии он слышит доносящийся из-под земли голос Полидора, убитого фракийским царем, захватившим его золото. Это заставляет Энея быстро от «преступной земли удалиться». Затем странники посещают Крит, но на острове свирепствует чума. На острове Строфада они встречают страшных гарпий. Остановившись на зимовку на мысе Акции (том самом, где Октавиан одержал свою памятную победу над Антонием), Эней и его спутники устраивают игры в честь Аполлона. Наконец они прибывают в Эпир, где прорицатель Гелен, один из сыновей Приама, ставший мужем Андромахи, вдовы Гектора, предсказывает герою поэмы, что он станет править Лациумом в Италии.

Бог только это тебе открывает устами моими.

В путь! И возвысь до небес великую Трою делами!

Так напутствует Гелен Энея. Последний благополучно избегает Сциллу и Харибду, а также циклопов во главе со «зренья лишенным» Полифемом – фигурами хрестоматийными, памятными по «Одиссее». Встречает Эней и Ахеменида, рожденного на Итаке, несчастного спутника Улисса (Одиссея), которого последний, чудесно ускользнув от Полифема, забыл в его пещере. В Сицилии умирает Анхиз: «усталого сына покинул лучший отец». На этом эпизоде Эней завершает свою повесть. О том, что случилось далее, сообщалось в первой части: разразившаяся буря пригнала корабли Энея к африканскому берегу, к Карфагену.

ЛЮБОВЬ ЭНЕЯ И ДИДОНЫ. В насыщенной множеством событий «Энеиде» есть эпизоды и сцены ключевые, хрестоматийные, которые буквально врезаются в память читателя. Такова история любви Энея и Дидоны, развертывающаяся в четвертой книге поэмы, одной из наиболее впечатляющих.

Вергилий по-новому, по сравнению с Гомером, пишет о любви: это страсть, которая томит, подчиняет себе человека. Дидона – жертва чувства, внушенного ей Купидоном.

Злая забота меж тем язвит царицу, и мучит

Рана, и тайный огонь, разливаясь по жилам, снедает.

Царица желает хранить верность памяти умершего мужа, но уже бессильна противостоять влечению. Своей верной подруге Дидона признается:

Гость необычный вчера приплыл к нам в город нежданно!

Как он прекрасен лицом, как могуч и сердцем отважен!

Верю, и верю не зря, что от крови рожден он бессмертной.

Тех, кто низок душой, обличает трусость. Его же

Грозная участь гнала, и прошел он страшные битвы…

Заметим: Дидону Эней поразил своим мужеством. (Вспомним, у Шекспира Отелло говорит о Дездемоне: «Она меня за муки полюбила, а я ее – за состраданье к ним».)

На этот раз две богини, Юнона и Венера, не соперничают друг с другом, объединяют усилия, чтобы обеспечить счастье двух людей. У каждой из них свои интересы. Юнона не хочет, чтобы Эней прибыл в Италию, а могущественный Рим сделался смертельной угрозой Карфагену. Венера же желает избавить сына от новых бедствий. Юнона предлагает соединить героев узами брака. Во время охоты Энея и Дидоны Юнона устраивает бурю, герои скрываются на ночь в пещере вдвоем и здесь происходит их соединение. Мало кто в античной литературе рисовал любовь, подобную гибельной страсти, с такой силой, как Вергилий:

Первой причиною бед и первым к гибели шагом

Был этот день. Забыв о молве, об имени добром,

Больше о тайной любви не хочет думать Дидона:

Браком зовет свой союз и словом вину прикрывает.

……………………………

Принят Дидоной он был и ложа ее удостоен;

Долгую зиму теперь они проводят в распутстве,

Царства свои позабыв в плену у страсти постыдной.

Но идиллия любви недолговечна. Вергилий ставит героя перед мучительной нравственной дилеммой: любовь или долг. Боги, и прежде всего Юпитер, напоминают Энею, что он «женщины раб», забыл о «царстве и подвигах громких», что для своего сына он должен «добыть Италийское царство и земли Рима». Эней, этот истинно римский герой, покорен воле богов. У него нет и мысли им перечить. А несчастная Дидона быстро догадывается о близкой разлуке с возлюбленным. Это повергает царицу в отчаяние. Она обрушивает на Энея упреки в «вероломстве». И одновременно заклинает «ложем любви», «недопетою брачною песней»: «Останься!» Герой же, «Юпитера воле послушен», лишь напоминает, что не является «повелителем собственной жизни», а потому плывет в Италию по указанию свыше. И это лишь обостряет муки царицы, уязвленной жестокосердием Энея, отказавшегося от ее любви. С несомненной психологической достоверностью обнажает Вергилий душевное состояние Дидоны, фигуры героической и трагической одновременно. Достойной соперничать с еврипидовскими Медеей и Федрой. Она то исполнена нравственного достоинства, то сломлена горем. Любовь сменяется злобой, царица предрекает жестокую вражду между карфагенянами и Римом, рождение грядущего мстителя, Ганнибала.

События неумолимо движутся к страшной развязке. Когда корабли Энея отплывают от африканских берегов, царица Дидона всходит на огромный погребальный костер и обнажает клинок, когда-то подаренный ей возлюбленным:

«Хоть неотмщенной умру – но умру желанною смертью,

С моря пускай на огонь глядит дарданец жестокий,

Пусть для него моя смерть зловещим знамением будет!»

Только лишь молвила так – и вдруг увидали служанки,

Как поникла она от удара смертельного, кровью

Руки пятная и меч. Полетел по высоким покоям

Вопль, и, беснуясь, молва понеслась по смятенному граду,

Полнится тотчас дворец причитаньями, стоном и плачем

Женщин, и вторит эфир пронзительным горестным криком.

В чем-то сходный сюжетный мотив мы встречаем в «Одиссее». Там главный герой по велению богов должен покинуть объятья нимфы Калипсо, у которой он провел семь лет. Одиссей оставляет нимфу ради родного дома, родной земли, Пенелопы, к которым держит путь. Калипсо с сожалением расстается с ним, посетовав, что боги позавидовали их счастью. Однако их разрыв не носит трагического характера, как у Энея с Дидоной.

ЛЮБОВЬ И ДОЛГ. В поэме Вергилия герой повинуется не просто воле Юпитера, но выполняет высший государственный долг. На первый взгляд, Вергилий историей Энея и Дидоны поэтизирует официальную августовскую политику. Эней, как идеальный римлянин, как гражданин, жертвует личным во имя высших государственных интересов. Но логика художественных образов и ситуаций говорит о другом. Дидона, чье чувство и сама жизнь безжалостно принесены в жертву высшим целям, вызывает сострадание читателя. И у него возникает один из «вечных вопросов», встающих перед людьми на протяжении их многовековой истории: разве человеческая жизнь, единственная и неповторимая, не является высшей ценностью? Разве, в конце концов, государство для человека, а не наоборот?! Так литература, столь удаленная от нас по времени, если не решает, то выдвигает проблемы неизменно актуальные! Героя же поэмы не оставит мучительная мысль о Дидоне. И позднее, увидев ее в подземном мире с раной в груди, он признается с сожалением: «Я не по воле своей покинул твой берег, царица!» Но Дидона, «твердая словно кремень», молчит, а затем исчезает. Ее молчание – весомее слов.

ЭНЕЙ В СИЦИЛИИ. После драматического накала четвертой книги атмосфера пятой – более спокойная. Оставивший Карфаген Эней с друзьями останавливается в Сицилии. Там он устраивает поминальные игры в память своего отца Анхиза, в первую годовщину его смерти. Поминальные игры были традицией у греков; в 23-й песне Илиады описываются такие же игры в честь Патрокла, друга Ахилла, павшего от руки Гектора. В честь же самого Гектора в Трое устраивается поминальный пир. Традиция эта была возрождена в Риме прежде всего усилиями Августа, стремившегося, с одной стороны, привить уважение к старине, с другой – побуждать молодежь к спортивным состязаниям. Вергилий рисует соревнования в гребле, беге, стрельбе, конном спорте. После этого на своих кораблях Эней достигает берегов Италии.

ЭНЕЙ В ЦАРСТВЕ МЕРТВЫХ. Значима и шестая книга поэмы. Около города Кумы, неподалеку от Везувия, на склоне горы – пещера, являющаяся входом в царство мертвых. Там Энея в храме Аполлона встречает пророчица Сивилла, «вещая дева», которую герой просит поведать о его будущей судьбе. «Ты, кто избавлен теперь от опасностей грозных на море! Больше опасностей ждет тебя на суше», – вещает Сивилла. Вместе с ней Эней, снабженный волшебной золотой ветвью, совершает нисхождение в загробный мир, описанный поэтом с большой обстоятельностью. Этот мотив уже присутствовал у Гомера (в 11-й песне «Одиссеи», где герой посещает царство мертвых, беседует с тенью матери, с боевыми друзьями – Агамемноном, Ахиллом); он получит развитие в дальнейшем, прежде всего в «Божественной комедии» Данте.

На пути Энея – различные чудовища. Харон перевозит его через реку Ахерон, он усыпляет пса Кербера. В Тартаре испытывают муки мифологические персонажи, грешники, бунтовщики, безбожники. Центральный эпизод – встреча с тенью отца Анхиза, праведника, находящегося в раю. Осчастливленный приходом сына, он произносит слова, щемящие своей подлинностью.

Значит, ты все же пришел? Одолела путь непосильный

Верность святая твоя? От тебя и не ждал я иного.

ПРОРОЧЕСТВО О ВЕЛИЧИИ РИМА. Вергилий вкладывает в уста Анхиза пророчество о будущем Рима, о «славе, что впредь Дарданидам сопутствовать будет», показывает сыну «души великих мужей». Он совершает своеобразный исторический экскурс от далекого прошлого до современной Вергилию действительности. И среди этих «великих мужей» называет Анхиз и Октавиана, правление которого ознаменует могущество Рима.

Наступление «золотого века».

Вот он, тот муж, о котором тебе возвещали так часто:

Август Цезарь, отцом божественным вскормленный, снова

Век вернет золотой на Латинские пашни.

Среди великих мужей – римский царь Тарквиний; патрицианские роды Деции и Друзы, давшие многих замечательных полководцев; Торкват, победитель галлов, напавших на Рим; Гракхи, народные трибуны; легендарный тираноборец Луций Брут (не надо путать с его потомком Марком Брутом, убийцей Цезаря). Говорит Анхиз – а его устами и сам Вергилий – об исторической миссии римлян. Уступая эллинам в изящных искусствах, научных достижениях, римляне призваны быть владыками мира.

Смогут другие создать изваянья живые из бронзы,

Или обличья мужей повторить во мраморе лучше,

Тяжбы лучше вести и движенья неба искусней

Вычислят иль назовут восходящие звезды, – не спорю.

Римлянин! Ты научись народами править державно -

В этом искусство твое! – налагать условия мира,

Милость покорным являть и смирять войною надменных!

Принадлежавшего к роду Юлиев , который, в свою очередь, согласно мифу, происходит от Юла (Аскания) – сына Энея.

Вергилий читает Энеиду Августу и Октавии. Картина Ж. Ж. Тайяссона, 1787

Стремление к созданию общенационального эпоса при сохранении в поэме мифологической концепции побудило Вергилия обратиться к гомеровским поэмам «Илиаде» и «Одиссее» . Вергилий располагает свой эпический материал под влиянием Гомера: книги I–VI (первая часть поэмы) рассказывают о бегстве Энея из гибнущей Трои и о его приключениях до прибытия в Лациум; книги VII–XII (вторая часть поэмы) описывают подготовку к сражениям, бои Энея и его союзников с противником, подвиги Энея и его победу над Турном. Таким образом, первая часть поэмы перекликается с «Одиссеей», а вторая – с «Илиадой».

Бегство Энея из Трои. Картина Ф. Бароччи, 1598

«Энеида» Вергилия заимствует у Гомера ряд художественных приемов. Вергилий сохраняет в поэме олимпийский план (правда, боги у него облагорожены в сравнении с примитивными и слишком очеловеченными богами «Илиады»), вводит, подобно автору «Одиссеи», рассказ Энея о своих приключениях и заставляет его спуститься в подземное царство, подобно герою «Одиссеи». Описание щита Энея напоминает описание щита Ахилла, поединок Энея с Турном – поединок Ахилла с Гектором, плен Энея у Дидоны – плен Одиссея у Калипсо и т. п.

Однако по существу своего содержания, художественного замысла и его идейного воплощения «Энеида» является результатом самобытного творчества превосходного художника, тщательно изучившего не только мифологический, но и исторический материал. В поэме Вергилия наблюдается и совершенно очевидная связь мифа с современностью, соединение настоящего с легендарной историей, чего не было у Гомера (см. кн. I, VI, VIII, XII). Наиболее ярко этот момент выражен в кн. VI, когда Анхиз (отец Энея) представляет сыну, пришедшему к нему в подземный мир, своих потомков, которые будут управлять Римом. Для читателей «Энеиды», современников Вергилия, потомки Энея – это известные римские политические деятели их дней, и предсказания Анхиза – не предсказания, а события текущего времени. Устами Анхиза Вергилий высказывает свое мнение о миссии римлян, которая для большей выразительности противополагается исторической миссии греков:

«Смогут другие создать изваянья живые из бронзы,
Или обличье мужей повторить во мраморе лучше,
Тяжбы лучше вести и движенья неба искусней
Вычислят иль назовут восходящие звезды, – не спорю:
Римлянин! Ты научись народами править державно –
В этом искусство твое! – налагать условия мира,
Милость покорным являть и смирять войною надменных»
(«Энеида», книга VI, стихи 847–852; пер. С. Ошерова).

Анхиз вдохновил Энея на выполнение трудного долга, «душу его распалив стремлением к славе грядущей» (кн. VI, стих 889), рассказал о предстоящей ему войне, снабдил напутствиями, и Эней возвращается к своим спутникам на землю.

Во второй части «Энеиды» обращает на себя внимание подробное описание различных эпизодов из легендарного и прошлого римской истории, запечатленных на щите Энея (кн. VIII, стихи 628–728). Вергилий искусными штрихами художника создает грандиозную картину значительных событий римской действительности: род Аскания от самых далеких потомков, в зеленой пещере Марса волчица, а вот и два близнеца – Ромул и Рем. Здесь изображены похищение римлянами сабинских дев, первые римские цари , войны римлян с этрусками . «Манлий у храма стоит, охранитель твердыни Тарпейской» (стих 654). Пролетают и гуси, некогда спасшие Рим , изображены сражения римлян с галлами. В Тартаре терзается Катилина . Среди праведников Катон , дающий законы. Изображена и битва при Акции . «Цезарь Август ведет на врага италийское войско» (стих 678). И далее Вергилий описывает моменты современной ему истории, также изображенные на щите Энея.

Бог Вулкан выковывает доспехи для Энея. Иллюстрация к "Энеиде" Вергилия. Художник Д. Бисти

Большое значение придает Вергилий раскрытию важной для него идеи слияния здоровой италийской основы с троянским началом. В книге I-й «Энеиды» в словах Юпитера (стихи 257–296), обращенных к Венере, звучит обещание и того, что ее внук Асканий (Юл) будет властвовать, и того, что после многих и долгих сражений Эней «много сломит отважных племен», и «рутул смирится». Юпитер обещает будущему Риму неограниченную власть. Повествование о сражениях, которые на италийской почве призваны решить окончательную судьбу Энея и его троянских спутников, ведется во второй части «Энеиды». Во вступлении к книге VII-й, которая открывает вторую часть поэмы, Вергилий говорит:

«Величавей прежних событья
Ныне пойдут чередой – величавей будет и труд мой»
(«Энеида», книга VII, стихи 44–45; пер. С. Ошерова).

Центральными фигурами второй части «Энеиды» являются Эней и царь рутулов Турн. Оба образа положительны, Вергилий обоих их представляет доблестными и прекрасными. Турн красив, смел и юн, поэт сравнивает его с тигром, львом, конем, быком, падающим камнем, Бореем и Марсом , он обладает доблестью, присущей италийцам. Турн говорит, что достоин славы только тот, кто смерть предпочтет, лишь бы не видеть захвата родной земли врагами (кн. XI, стихи 417–418). Не его вина, что боги направляют его к ложной цели, сам же он не может разобраться в ложных предначертаниях добра и зла. Эней же в изображении Вергилия превосходит всех героев благочестием. В бой он выступает только по необходимости, постоянно предлагает италийцам мирное решение спора. Вергилий наделяет Энея гуманностью, душевным величием, справедливостью. Даже описание наружности Энея, данное в книге I-й «Энеиды», отражает его превосходство над всеми:

«Встал пред народом Эней: божественным светом сияли
Плечи его и лицо, ибо мать сама даровала
Сыну кудрей красоту и юности блеск благородный,
Радости гордый огонь зажгла в глазах у героя.
Так слоновую кость украшает искусство, и ярче
Мрамор иль серебро в золотой блистают оправе»
(«Энеида», книга I, стихи 589–594; перевод С. Ошерова).

Оба героя «Энеиды» – и сам Эней, и Турн – достойны уважения. Однако одному суждено победить, а другому быть побежденным: такова воля богов, так распоряжается рок, судьба. Победа над Турном не вызвала радости победы у Энея. Он подчиняется року, путь к бракосочетанию Энея с Лавинией открыт, и решен вопрос о соединении двух народов. Божественная воля высказывается у Вергилия Юпитером:

«Пусть и нравы отцов и язык сохранят авзониды (италийцы)
С именем прежним своим. Пусть останутся в Лации тевкры (троянцы),
Но растворятся средь них. Учрежу я обрядов священных
Чин, единый для всех, и свяжу народы наречьем
Род в Авзонийской земле возникнет от смешанной крови,
Всех благочестьем своим превзойдет бессмертных и смертных»
(«Энеида», книга XII, стихи 834–839, пер. С. Ошерова).

Художественные достоинства «Энеиды» Вергилия обеспечили ей заслуженный успех. В системе выразительных средств поэмы присутствуют специфические элементы, обеспечивающие динамичность и драматизм повествования. Вергилий избегает традиционных эпических повторений, употребляемые им эпитеты не постоянные, а выражающие признак предмета или характерную черту героя, важную для них в данной ситуации. Поэт описывает яркие и реалистичные картины природы, является мастером создания образов как основных героев, так и тех, кто встречается только в отдельных эпизодах. Вергилий стремится к воспроизведению психологической окраски чувств героев – это главное, что отличает «Энеиду» от гомеровских поэм. В поэме Вергилия противопоставлены мотивы предопределенности рока и глубины сильных психологических переживаний героев (например, эпизоды расставания Энея с Креусой и Дидоной).

В тщательной обработке стиха «Энеиды» присутствует влияние александрийской поэзии , и в то же время Вергилий обладает риторическим мастерством, присущим его современности. Так, обращает на себя внимание речь коварного Синона (кн. II, стихи 69–104), построенная по правилам римской риторики. Красноречив и Лаокоон , убеждающий не трогать дара греков (кн. II, стихи 43–49). В поэме много сентенций. Сравнения, употребляемые Вергилием, выразительны и кратки.

Язык Вергилия достигает в «Энеиде» классического совершенства. Встречающиеся архаические элементы несут, как правило, специальную смысловую нагрузку, гармонируют с идейной направленностью, возвеличивающей римскую старину. Поэт прославляет нравы предков, а также обязательные для официальной августовской политики благочестие и доблесть. Вергилий любит аллитерации. Звучание слов часто координируется в «Энеиде» с содержанием, что создает большую художественную выразительность.

С точки зрения композиции поэмы следует отметить влияние так называемых малых форм поэзии. Проявляется это и в том, что некоторые книги «Энеиды» представляются сами как бы законченным целым (кн. II, IV, VI), и в том, что поэма Вергилия может быть разбита на отдельные эпизоды, соединенные единством героя и обязательностью выполнения его миссии.

При явной ориентации автора поэмы на гомеровский эпос необходимо, однако, различать влияние и других поэтических источников на все творчество Вергилия, и в частности на «Энеиду». Например, образ Дидоны создан под влиянием Медеи Еврипида («Медея ») и Аполлония Родосского («Аргонавтика») .

Эней и Дидона. Картина П. Н. Герена, ок. 1815

Большое влияние на Вергилия оказал и его римский предшественник Энний . Вергилий обращается к мотивам и стилистическим приемам, имевшим место в «Анналах» Энния.

«Энеида» – эпическая поэма, такова она и по замыслу самого поэта, вступившего в соревнование с Гомером. Но поэме присущ лирико-драматический характер, направленный на возбуждение у читателя эстетического эффекта – страха, гнева, сострадания и гордости. Вергилий был знаменит еще при жизни. Ему подражали римские поэты, его изучали в школах. Известный теоретик ораторского искусства Квинтилиан одобрял в качестве начального чтения двух поэтов – Гомера и Вергилия. «Энеиду» Вергилия, как и другие его произведения («Буколики », «Георгики »), много комментировали и переводили на греческий язык.