«Обычаи и традиции казаков в Запорожской Сечи на примере повести «Тарас Бульба. Местоположение Запорожских сечей в XVI-XVII веках. Почему было выгодно с ними сотрудничать

Столкновение Запорожской Сечи как представительницы всей Украины с панской Польшей Гоголь сводит не только к военным событиям. Борьба раскрывается в столкновении двух общественных систем - патриархальной демократии Сечи и феодально-королевской Речи Посполитой. Гоголь показал противоречия между суровым и во многом отсталым укладом жизни запорожского казачества и новыми веяниями Запада. Внимание писателя сосредоточено на изображении патриотизма и героизма запорожских казаков, естественно, что детали быта, домашней обстановки в повести - на заднем плане. С бытовой жизнью Тараса Бульбы и запорожских казаков писатель знакомит читателей в мирный период их жизни. Он показывает демократическое устройство Сечи, нравы казацкого товарищества, презрение казаков к богатству и роскоши.

У Запорожской Сечи была своя территория, которая называлась Кош. По полю разбросаны курени, напоминающие отдельные государства. Руководили ими выборные кошевые атаманы, которые избирались Большим советом «из своих же запорожских казаков». Все важные вопросы решали вместе на общем собрании. Был и свой запас провизии, и кашевар.

Прийти на Сечь мог каждый, но тот, кто хотел здесь поселиться, должен был пройти своеобразный воинский экзамен у опытных воинов. Если пришедший был слабым и непригодным к воинской службе, его не принимали и отсылали обратно домой. Прием в Сечь был прост: надо было сказать:

* «Верую в Христа, в святую Троицу» и перекреститься. На Сечи была церковь, куда казаки ходили на службу, хотя никогда не постились.

Законов на Сечи было мало, но были они жестокими. Воровство на Сечи считалось бесчестием для всего казачества. Вора привязывали к столбу и каждый, кто проходил мимо, обязан был ударить его дубиной. Не оставались без наказания и казаки, не платившие долг, - должников привязывали к пушке, а потом кто-нибудь из друзей выкупал его. Самая страшная казнь была за смертоубийство - убитого и живого убийцу вместе зарывали в землю. Войны и суровые условия жизни воспитывали в украинских казаках пренебрежение к комфорту и роскоши, чувство товарищества, братства, мужество и стойкость - все качества, которые должны быть у настоящего воина, готового в любую минуту на самопожертвование. На Сечи придерживались обычаев, которые передавались от отца к сыну, за чем внимательно следили старые казаки. Каждый из запорожцев готов был умереть за свое отечество. Тарас Бульба, произнося речь перед боем, говорил казакам: «Нет уз святее товарищества».

Но Гоголь не идеализирует Запорожскую Сечь и не приукрашивает жизнь казаков. Он показывает варварские обычаи и нравы запорожцев, их националистические предрассудки, стихийность поведения и непрочность общественного быта. На Запорожской, Сечи не было военной школы - « юношество воспитывалось и образовывалось в ней одним опытом, в самом пылу битв, которые оттого были почти непрерывны». Никакую дисциплину, кроме «стрельбы в цель да изредка конной скачки и гоньбы за зверем в степях и лугах», казаки изучать не любили. «Некоторые занимались ремеслами… но большая часть гуляла с утра до вечера».

Сечь была похожа «на школу и бурсу детей, живущих на всем готовом». Отсталость запорожцев особенно ярко проявлялась в бесправном положении женщины, в ее трагической судьбе, что подчеркивается в образе матери Остапа и Андрия. Все это вместе с антинациональными тенденциями в верхушке украинского казачества было источником ослабления Сечи, нарастания в ней внутренних противоречий. Воспевая запорожскую вольницу, Гоголь осуждал крепостничество, угнетение, любое подавление человеческой личности. Наиболее яркие, проникновенные страницы посвящены героизму людей из народа, их представлениям о честности, справедливости, долге. Но, прославляя подвиги запорожцев, писатель вместе с тем не скрывает того, что удаль в них сочеталась с беспечностью и разгулом, ратные подвиги - с жестокостью. Но такое тогда было время: «Дыбом воздвигнулся бы ныне волос от тех страшных знаков свирепства полудикого века, которые пронесли везде запорожцы », - пишет Гоголь. Запорожская вольница, непритязательный быт, разгульные обычаи, строгие законы закаляли и воспитывали казаков. Они становились храбрыми и бесстрашными, выносливыми и умелыми защитниками веры и своего народа.

«Победить или погибнуть» - такой девиз казаки писали на своем оружии.

Се казак запорожец, не об чим не туже:
Як люлька ей тютюнець, то ему и байдуже,
Вин те тилько и знае -
Колы не пье, так воши бье, а всеж не гуляе!

Характерным недостатком запорожских казаков была также их страсть к спиртным напиткам. "В пьянстве и бражничестве, – говорит очевидец, – они старались превзойти друг друга, и едва ли найдутся во всей христианской Европе такие беззаботные головы, как казацкие. Нет в свете народа, который мог бы сравниться в пьянстве с казаками: не успеют проспаться и вновь уже напиваются" . Сами о себе на этот счет запорожцы говаривали: "У нас в Сечи норов – хто отче-наш знае, той в раньци встав, умьется тай чаркы шукае".

Ой, Сич-мате, ой Сич-мате,
А в тій Сичи добре житы:
Ой, тилькы спаты, спаты та лежати,
Та торил очку кружати.

Оттого в думах казацких всякая корчма называется "княгиней", а в той княгине "много казацкого добра загыне, и сама она неошатно ходит и казаков под случай без свиток водит". Настоящий запорожец неспроста пил горилку, а с разными прибаутками да с присказками, вроде: "Чоловик не скотина, билып видра не выпье"; "Розступись, душа казацька, обилью"; "Вонзим копий в души своя". Водку он называл горилкой, а чаще всего оковытой, то есть водой жизни (aqua vita), и обращался к ней как к живому существу. "Хто ты?" – "Оковыта!" – "А з чого ты?" – "Из жита!" – "Звидкиля ты?" – "Из неба!" – "А куды ты?" – "Куды треба!" – "А билет у тебе е?" – "Ни, нема!" – "Так оттут же тоби й тюрьма!" Водка для запорожских казаков столь была необходима, что они без нее не отправлялись даже в столицу по войсковым делам первой важности. Так, в 1766 году в Петербурге проживали несколько человек запорожцев с кошевым атаманом Петром Ивановичем Калнишевским во главе; казаки поиздержались, поистратились; недостало у них собственной водки в столице; тогда кошевой через посредство президента Малороссийской коллегии графа П.А. Румянцева отправил в Сечь старшину Антона Головатого для привоза в столицу из Сечи кошевому и старшине "для собственного их употребления, 50 ведер вина горячего" .

Только во время военных походов запорожские казаки избегали пьянства, ибо тогда всякого пьяного кошевой атаман немедленно выбрасывал за борт лодки . Не одобрялось также пьянство и в среде "начальных лиц"; если кошевой и сечевая старшина замечали этот недостаток у кого-либо из служебных лиц, то предостерегали его особыми ордерами на этот счет и приказывали ему строго исполнять ордера и, как пишет Феодосий, не "помрачаться проклятыми люлькою и пьянством" . Вообще, всякое пьянство Запорожский Кош считал пороком и хотя часто безуспешно, но все же боролся с этим злом, строго запрещая особенно тайные шинки, как "истинный притын" всяких гайдамаков и харцызов . Впрочем, предаваясь разгулу и бражничеству, запорожские казаки, однако, не были похожи на тех жалких пьяниц, которые пропивали свои души в черных и грязных кабаках и теряли в них всякий образ и подобие созданий Божьих: здесь было своего рода молодечество и особый, эпикурейский, взгляд на жизнь человека, напрасно обременяющего себя трудом и заботами и не понимающего истинного смысла жизни – существовать для веселья и радости. Однако, смотря на жизнь с точки зрения веселого и праздного наблюдателя, запорожец не был чужд и мрачных дум. В основе характера казака, как и всякого русского человека, замечалась всегда какая-то двойственность: то он очень весел, шутлив и забавен, то он страшно грустен, молчалив, угрюм и недоступен. Эта двойственность вытекала, конечно, из самого склада жизни запорожского казака: не имея у себя в Сечи ни роду, ни племени – "вин из рыбы родом, од пугача плодом", отрезанный от семьи, видя постоянно грядущую в очи смерть, казак, разумеется, смотрел на все беспечно и свой краткий век старался усладить всякими удовольствиями, доступными ему в Сечи; с другой стороны, тоска по далекой родине, оставленным на произвол судьбы дорогим родным, а может быть, и милой казацкому сердцу "коханке", черствость одиноких товарищей, думы о грядущей беспомощной старости – заставляли не раз казака впадать в грустные размышления и чуждаться всякого веселья.

Казакови – як тому бидному сиромаси:
Ненька стара, жинкы нема, а сестра малая,
Чом же в тебе, казаченьку, сорочки не мае?
Ой сів пугач на мотыли, та як "пугу"! тай "пугу"!
Гей, пропадати казакови та в темном лугу"!..

Глава 12
Домашняя жизнь запорожских казаков в Сечи, на зимовниках и бурдюгах

Жизнь запорожских казаков в самой Сечи и жизнь в зимовниках и бурдюгах значительно разнились одна от другой. В Сечи жили неженатые казаки: сечевые казаки, по своей жизни и по чистоте нравов, говорит все тот же Мышецкий, считали себя мальтийскими кавалерами, и оттого в Сечь отнюдь не допускали женщины, будет ли то мать, сестра или посторонняя женщина для казака. Манштейн в "Записках о России" пишет: "Запорожским казакам не позволяется быть женатыми внутри их жилищ (в Сечи), а которые уже женаты, должно, чтобы жены их жили в близких местах, куда ездят они к ним временно; но и сие надобно делать так, чтобы не знали старшины". Этот обычай безженства соблюдался так строго у запорожцев, что из всех уголовных дел, дошедших до нашего времени от сечевых казаков, имеется лишь одно, раскрывающее грех казака против седьмой заповеди . В одной из дошедших до нас казацких песен шутливо рассказывается даже, что запорожцы так мало были сведущи в распознавании женщин, что не могли отличить "дивчины" от "чапли".

Славни хлопци-запорожци
Вик звикували, дивкы не выдали,
Як забачили на болоти чаплю,
Отаман каже: "Отто, братци, дивка!"
Осаул каже: "Що я и женыхався!"
А кошовый каже: "Що я и повинчався!"

Не любили запорожцы, когда к ним в Сечь привозили женщин и посторонние для них люди. Так, приводит в пример случай Манштейн, когда в 1728 году, во время Русско-турецких войн, в Сечь приехал русский подполковник Глебов с собственной женой и некоторыми другими женщинами, то казаки обступили жилище Глебова и требовали выдачи им находящихся там женщин, "дабы каждый имел в них участие". Разумеется, это нужно понимать только как угрозу, чтобы удалить из Сечи женщин, потому что за преступление казацкой заповеди виновных карали смертью. Подполковник с большим трудом мог отговорить запорожцев от нанесения ими жестокого позора женщинам, и то не иначе, как выставив им несколько бочек горилки. Но и после этого он принужден был немедленно удалить свою жену из Сечи ввиду возможности нового смятения казаков .

Обычай безженности запорожских казаков может быть объясним прежде и более всего военным положением их. Постоянно занятый войной, постоянно в погоне за врагом, постоянно подвергаясь разного рода случайностям, запорожец не мог, разумеется, и думать о мирной, семейной жизни:

Ему з жинкою не возыться,
А тютюн та люлька
Казаку в дорози знадобытця.

Но кроме этого, бессемейную жизнь запорожских казаков обусловливал и самый строй их воинского порядка: товарищество требовало от каждого казака выше личного блага ставить благо общества; в силу этого военная добыча запорожских казаков делилась между всеми членами товарищества поровну, недвижимое имущество казаков в принципе составляло собственность всего войска. Но чтобы совершенно выполнить долг казацкой жизни, нужно было отказаться от всех семейных обязательств, так как, по евангельскому слову, только "неоженивыйся печется о Господе, оженивыйся о жене".

Казаки Днепровской вольницы

Запорожская Сечь вот уже несколько веков остается символом безудержной удали, лихой вольницы и безрассудной отваги. Но кто они такие - запорожские казаки? Откуда взялись, как жили и куда подевались?

Первые поселения вольных людей в степи, возле порогов Днепра появились еще в XIII-XIV веках. Постепенно обитателей этих мест стали называть «казаками». Слово тюркского происхождения перешло в русский язык от монголо-татар. Обычно им называли разбойников, промышлявших на больших дорогах. А иногда - охранников, которых нанимали для обороны от этих самых разбойников.

Казак казаку рознь

В середине XVI века разрозненные казачьи отряды стали объединяться в единую силу. В 1553 году волынский князь Дмитрий Вишневецкий заложил на острове Малая Хортица деревянно-земляной замок, построив его на собственные средства. Так возникла первая Сечь - Хортицкая. С польским королем у Вишневецкого отношения не заладились. Зато он свел тесную дружбу с московским царством. Будучи далеким родственником Ивана Грозного, Вишневецкий со своими казаками принимал активное участие в походах против крымских татар. Однако вскоре крымчаки, совместно с турками, разорили Хортицу. Вишневецкий получил во владение город Белев (в современной Тульской области) и навсегда покинул Днепр. А казачество вновь рассыпалось на отдельные мелкие поселения. И тут на днепровскую вольницу обратили внимание короли Речи Посполитой.

Знаменитое письмо запорожских казаков турецкому султану Магомету IV, полное оскорблений, было написано в XVII веке, в ответ на требование сложить оружие.

Зваться реестровым казаком было не только почетно, но и выгодно. Высокий статус, почет, регулярное жалованье... Вот только к настоящей Запорожской Сечи они имели отношение очень условное.

Реестровые казаки жили не на Днепре, а в городке Трахтемирове Киевского воеводства. Там находились их казна, арсенал, архивы и госпиталь. Настоящих запорожцев они презрительно именовали «голыт-венными казаками» - от слова «голытьба». Польская корона тоже не признавала вольное казачество днепровских порогов, хотя использовала их для военных походов, совместно с реестровыми казаками. Получилось, что одновременно существовали две Запорожские Сечи: официальное реестровое войско и дикая днепровская вольница, получившая название «низового казачества». И те и другие настоящими, разумеется, считали себя, а оппонентов именовали самозванцами.

Московское государство всегда относилось к «низовой» Сечи серьезно: как к доброму союзнику в борьбе с турками и татарами, но опасному противнику во время польских походов. Ведь воевать запорожцы умели и любили. На вооружении у казаков всегда было самое передовое оружие тех народов, с которыми они воевали. Доверяя острой сабле, казаки не забывали про пистолеты, ружья и пушки. А их легкие суда «чайки» наводили ужас на морях и реках.

«Низовое лыцарство»

«Низовая» Запорожская Сечь не была государством. Это было совершенно уникальное для XVI-XVII веков сообщество свободных людей, которые жили так, как хотели, не подчиняясь власти извне. Все решения принимались сообща, на куренных и кошевых радах (собраниях). Все казаки Сечи считались входящими в кош (общину или товарищество), который делился на 38 куреней. Курень - это и воинское подразделение (типа батальона или полка), и длинный деревянный дом (скорее, казарма), в котором жили казаки. Вся территория, на которой раскинулась Сечь, делилась на 8 паланок (округов).

Самым главным человеком на Сечи был кошевой атаман, избираемый на кошевой раде. Ему принадлежала огромная власть - он разрешал споры, выносил смертные приговоры и командовал войском. Его ближайшие помощники занимали должности судьи, есаула и писаря. А уже за ними по старшинству шли куренные атаманы. Всего те или иные должности на Сечи занимали чуть более сотни человек. Все остальные были равны.

Даже атаман не мог оспорить решение кошевой рады, которая собиралась в обязательном порядке раз в год. Право голоса на ней имел любой сечевой казак. Но стать «сечевым» было не так-то просто. Мало было просто прийти на Сечь и заявить о своем желании присоединиться к казачеству. Требовалось соответствовать нескольким условиям.

Во-первых, желающий вступить в Сечь должен был быть вольным и неженатым. Так что беглым крепостным сподручнее было податься на Дон, чем к запорожцам. Хотя для того, чтобы подтвердить свой вольный статус, достаточно было дать слово, чем, конечно, многие пользовались. Во-вторых, принимались только православные или те, кто готов был сменить веру. И наконец, в-третьих, требовалось выучиться «сечевому лыцарству».

Только после семи лет обучения кандидат получал статус «испытанного товарища» и допускался на Сечь. Тогда же ему давалось прозвище-фамилия - вспомните гоголевских Тараса Бульбу или Мосия Шило.

Те, кто пока что испытания не прошел, жили на границах Сечи и именовались «зимовыми казаками». Туда же отправляли тех, кто решил жениться. При этом все они считались в составе «низового войска». Но не участвовали в радах и получали только малую толику от военной добычи.

Законы, установленные на Сечи, были крайне суровы. Тяжким преступлением считалось воровство, которое всегда каралось смертью. За драки, надругательство над женщиной или грабеж православного населения били кнутом, приковывали к столбу. Но самая жуткая кара ждала того, кто пролил кровь своего товарища-казака. Убийцу живьем клали в могилу, сверху ставили гроб с его жертвой и закапывали. Дезертиров казаки презирали особо - их до смерти забивали камнями. Пожалуй, только такими жесткими мерами и можно было держать в узде эту гремучую смесь, собравшуюся на Днепре.

Союз с Россией

Отношения Запорожской Сечи с Россией всегда были непростыми. До середины XVII века казаки не раз ходили на Москву в походы. В Смутное время воевали за Лжедмитрия I, поддерживали польского королевича Владислава, претендовавшего на российский престол.

Однако по мере укрепления Речи По-сполитой православные казаки стали все неуютнее чувствовать себя в союзе с жестко-католическим государством. Это вылилось в восстание Бориса Хмельницкого в 1648 году. Будучи казачьим полковником, он сумел объединить реестровых казаков с «низовым войском» и совместно дать бой польскому королю. Результатом стала Переяславская рада 1654 года, которая объявила о переходе казаков под власть России. Так возникло новое автономное образование - Гетманщина. Там снова бок о бок стали существовать две Сечи: Войско Его Царского Величества Запорожское (реестровые казаки) и «низовое войско».

Союз с Россией оказался недолгим. Во время Северной войны произошло роковое предательство гетмана Мазепы. На Полтавскую битву гетман привел всего несколько сотен казаков. Но уже до этого запорожцы развернули активные боевые действия против русских. Правда, обнаружилось, что «полки нового строя», созданные Петром I, не по зубам казачеству. Сечевики потеряли былую лихость, перестали заимствовать военные новинки у противника. Стали тяжелы на подъем и неповоротливы в бою.

Как результат - в мае 1709 года Запорожская Сечь была полностью разгромлена тремя русскими полками под командованием Петра Яковлева. Крепости были разрушены, курени сожжены, казаки разогнаны или перебиты, а около 400 человек взяли в плен, и многие позже были казнены.

Дальнейшая история запорожского казачества - это бесконечные скитания, в попытках найти новый дом и возродить былую славу. Пришлось просить покровительства у заклятых врагов - турецкого султана и крымского хана. Но там казаки не прижились. Они вернулись в Россию при Анне Иоанновне и основали Новую, или Подпольненскую, Сечь почти на том же месте, где потерпели поражение от Петра. Они охраняли российскую границу, участвовали в Русско-турецких войнах, но былого размаха уже не достигли никогда.

Точку в истории вольного казачества поставила Екатерина Великая, которая 3 августа 1775 года подписала манифест «Об уничтожении Запорожской Сечи и о причислении оной к Новороссийской губернии».

Запорожские казаки, воспетые традиционной историографией как рыцари «вольной республики», в действительности отличаются от общеизвестного образа. Какими же они были?

Не славяне

Вопрос происхождения запорожских казаков до конца не выяснен. Однако неоспоримо одно: в их языке, одежде и образе жизни подозрительно много тюркского. Любопытно, что живший в начале XVIII столетия один из первых летописцев истории запорожцев Григорий Грабянка выводил их родословную от хазар. А это рассуждения что ни на есть настоящего представителя казацкой старшины Гетманщины. Немало сходства можно заметить в облике казаков-запорожцев и турок-османов – колоритный оселедец, отвислые усы, широкие шаровары, кривая сабля. К примеру, на европейских картинах конца XVII – начала XVIII века встречаются изображения поверженных турок, которые по виду очень напоминают запорожцев.

Примечательно, что фольклорным олицетворением украинского народа является казак с совсем неукраинским именем Мамай. На малороссийских лубках XIX столетия в его внешности скорее проглядывают восточные, чем славянские черты. Историки подтверждают, что славянский элемент в запорожском казачестве стал преобладать лишь с начала XVII столетия, когда от гнета магнатов в вольную Сечь стали массово стекаться притесняемые малоимущие жители Речи Посполитой.

Пиратская республика

Известно, что Запорожских Сечей было около десятка, они возникали и угасали в разное время и в разных местах. Но никаких оснований считать, что запорожцы имели свою государственность, нет. Первая Сечь, возникшая на острове Хортица, была очень скромной. Учитывая род занятий запорожцев, правильнее было ее называть «Пиратской республикой». К примеру, такой была Республика Сале – пиратский вольный город, существовавший на марокканском побережье с 1627 года по 1668 год.

Словно орда

В украинской истории запорожцы – лихие молодцы, сражающиеся за свободу Отечества. Однако факты рисуют куда более нелицеприятную картину украинского казачества. В частности, на совести запорожских рыцарей многочисленные злодеяния на землях Белоруссии.
В «Баркулабовской летописи», составленной священником белорусского местечка Баркулабово Федором Филипповичем, запорожцы предстают не иначе как бандитские шайки, нанятые польским королем для решения своих военных задач. «Запорожцы великую шкоду чинили, а место славное Витебск звоевали, злата-сребра множество побрали, мещан учтивых порубали». Описывая подобные «подвиги» казаков, священник сравнил их с татарами, поставив в один ряд с известными ему злодеями: «Горше злых неприятелей, албо злых татар». А вот приводимый Филипповичем перечень нанесенного белорусским крестьянам ущерба в одном из казацких набегов: «50 кабанов, 60 пудов меда, 500 мер жита, полторы сотни яловиц (коров), 500 кур и 300 возов сена». Это без учета денежных убытков, выраженных в звонкой монете. Словно мамаева орда прокатилась по белорусской деревне.

Не жалели даже малолетних

Однако куда больше шокировало Федора Филипповича дикость нравов запорожцев. В своем бесчинстве, по словам летописца, казаки дошли до того, что изнасиловали шестилетнюю девочку. Ее полуживую мещанин вынес на руках, чтобы показать королевскому посланнику, приехавшему усмирять запорожцев. Глядя на это ужасное зрелище, «вси люди плакали», писал летописец.

Герой украинского эпоса Северин Наливайко чинил не меньшее беззаконие. В 1595 году он с двухтысячным отрядом захватил Могилев, его люди сожгли в городе до 500 домов, а «мещан, бояр, людей учтивых так мужей, яко и жен, детей малых побили, порубали, попоганили [изнасиловали - авт.], скарбов теж незличоных побрали с крамов и с домов».
«Все это безобразие в современной украинской историографии почему-то именуется "народним повстанням проти польсько-шляхетського панування під проводом Наливайка", – недоумевал украинский публицист Олесь Бузина. – Хотя было обычным разбоем, закончившимся для Северина четвертованием в Варшаве – заслуженной карой любому маньяку, несмотря на его "историческое" значение».

И вашим, и нашим

На Украине любят рассуждать об агрессии России, однако забывают, что еще в 1618 году войска гетмана Сагайдачного, нанятые польским правительством, вторглись в пределы Русского царства, чтобы помочь королевичу Владиславу занять московский престол. Первым на пути двадцатитысячного запорожского войска запылал Путивль, за ним пали Ливны, Елец, Лебядин, Данков, Скопин, Ряжск. Даже современные украинские историки Александр Чувардинский и Анатолий Палий в своей книге «Гетман Сагайдачный» признают, что казаки уничтожили «многих мужчин, женщин и детей до младенческого возраста». Сагайдачному удалось дойти до Арбатских ворот, где он был остановлен войсками Дмитрия Пожарского. Но не пройдет и полтора года, как гетман направит в Москву посольство с посланием, суть которого заключалась в том, что Войско Запорожское желает послужить русскому правительству. Особо Сагайдачный просил, чтобы «их государь пожаловал, як своих холопей».

Казаки-каннибалы

Когда в 1612 году ополчение Минина и Пожарского блокировало в Кремле поляков и примкнувших к ним запорожцев, захватчиков ждал неминуемый голод. В пищу тогда шло все: кошки, собаки, пояса, конская упряжь, книги. Но когда закончилось и это, осажденные стали есть друг друга. Киевский купец Богдан Балыка, переживший эту осаду, оставил нам свои воспоминания о московском походе запорожских казаков. Он описал, как его соотечественники, одичавшие от голода, съели сначала пленных, затем употребили в пищу выкопанного из могилы солдата Воронца; не провисел и часа на виселице казненный за мародерство казак Щербина – его «пехота зараз отрезали и на штуки разрубали и изьели».

Не воруй

Жизнь в Запорожской вольнице была строго регламентирована, особенно следили за нарушителями порядка. В зависимости от тяжести преступления применялись наказания и казни. Убийство одного казака другим без промедления каралось смертной казнью. Самая страшная – закапывание в землю живьем, в одном гробу вместе с убитым. Однако если преступник оказывался знатным казаком или храбрым воином, его могли помиловать и ограничиться штрафом.

Крайне осуждаемым преступлением в Сечи было воровство. За маленькую кражу могли жестоко посечь, а «за большие вины ломали руку и ногу».

Запорожцы ругаются

Лингвисты посчитали, что знаменитое письмо запорожцев турецкому султану Мехмеду IV содержит 26 ругательств. Прежде чем послать войска на Запорожскую Сечь, султан отправил казакам требование покориться ему как владыке всего мира и наместнику бога на земле. В своем ответе запорожцы переиначили все многочисленные титулы султана, превратив их в издевательские оскорбления, сопровождаемые отборной ненормативной лексикой. «Який ти в чорта лицар, коли голою сракою їжака не вб"єш», – вот одно из многих.

Искупительный чуб

Легендарный запорожский чуб – оселедец - с одной стороны, был весьма практичным решением вопроса гигиены. Многие исследователи казачества считают, что обычай бриться наголо, оставляя одну лишь прядь волос, появился у казаков в ходе долгих военных походов - таким образом они предотвращали вшивость.

Другая версия гласит, что матерый казак за всю свою жизнь накапливал столько грехов, что ада ему было не избежать. И по преданию длинный чуб нужен был для того, чтобы милостивый Бог мог вытащить героя из преисподней.

Казацкие «чайки» - первые подлодки

Некоторые историки рассматривают военные суда запорожских казаков, так называемые «чайки», как прототип современных подводных лодок. Конструкции некоторых «чаек» имели два дна, между которыми размещали груз-балласт. Благодаря такой особенности судно глубоко погружалось в воду и могло незамеченным подойти к неприятелю. Непосредственно перед боем балласт выбрасывался, и корабль во всеоружии представал перед изумленным врагом.

В 1634 году доминиканский аббат Эмиллио Дасколи в «Описании Чёрного моря и Тартарии» заметил: «На море ни один корабль, как бы он ни был велик и хорошо вооружён, не находится в безопасности, если, к несчастью, встретится с «чайками», особенно в тихую погоду. Казаки так отважны, что не только при равных силах, но и двадцатью «чайками» не боятся тридцати галер падишаха, как это видно ежегодно на деле».

Такое явление в истории, как казачество, овеяно в сознании современного человека легким флером таинственности, загадки и даже в некотором роде мистики. Об этих людях ходят слухи самого разного толка - от нелепых выдумок до самых настоящих легенд.

Стоит ли говорить о том, как часто казаки появляются на страницах книг, становятся героями фильмов. Один мультсериал об их приключениях чего стоит!

Наконец, огромное количество исторических исследований направлены на определение того, как казаки жили, во что верили, как и на чьей стороне сражались.

Кто они такие

Каких только версий о характере и происхождении представителей данного не имелось за время их существования в первоначальном виде и после него. Одни говорили о том, что первые казаки были всего-навсего беглыми крепостными крестьянами и старообрядцами, не пожелавшими принимать веяния времени и ушедшие на окраины государства.

Другие, анализируя то, как казаки жили, причисляли их к вольным людям, объединившимся в определенные общины и избравшие весьма специфический, несвойственный тому времени вид деятельности. Их называли "нагаечниками", а за глаза со временем определяли не иначе как "псы самодержавия".

Пытаясь определить, как казаки жили, чем занимались и каким образом возникли, историки обратились к изучению особенностей их быта, по определенному лексикону пытались определить происхождение этих людей, штудировали рукописи, в которых они упоминались. Все это, впрочем, однозначного ответа не дало - мнения, как и следовало ожидать, разделились. Одни исследователи указывали на происхождение казаков из татарского этноса, апеллируя к активному использованию коней. Другие (к примеру, в Оксфорде) считали их русскими беглыми крестьянами и просто людьми, преследовавшимися за религиозные убеждения.

С лингвистической точки зрения

Более-менее приблизиться к расшифровке загадки о происхождении казаков позволили, как ни странно, филологи. Именно они определили, что слова, появившиеся в русском языке под влиянием казачества, этимологически не имеют ничего общего с тюркскими корнями. Наоборот, восходят они к древнеиранским наречиям, характерным для сарматов и скифов. Характерными в этом отношении являются топонимы, вошедшие в русский язык под влиянием казачества: Дон, Дунай и другие названия рек.

Значение же самого слова "казак" было также определено. В самой его структуре заложена семантика: характерный корень "аз" можно приравнять к современному слову "вольный", а суффикс "ак" говорит о происхождении прилагательного от существительного. Таким образом, само слово в целом можно заменить для понимания сочетанием "вольный человек".

Какова была их задача

Как уже говорилось ранее, изначально казаки селились на окраинах страны, занимая пока еще свободные земли. Образуя небольшие, а затем все более расширяющиеся общины, они формировали свои собственные особенности быта, мировоззрения, взаимоотношений с окружающей средой. Для того чтобы понять, как казаки жили изначально, достаточно обратить внимание уже на этот факт.

Совершенно не вызывает сомнения, что, будучи "выселенными" на границы с другим государством, они не имели другого выбора, кроме как защищать собственную территорию от внешнего вмешательства. Изначально действия такого рода были простой необходимостью, а уж потом превратились в своего рода службу, за которую государство готово было платить.

Почему было выгодно с ними сотрудничать

Как уже говорилось ранее, этот свободолюбивый народ достаточно успешно справлялся с обороной собственного пространства. Кроме того, казаки на войне и в быту проявляли себя весьма впечатляюще - они осваивали степи, становясь постепенно настоящей силой, с которой приходилось считаться. Нарастающая их мощь не могла не волновать правление, а стремление к подавлению, уничтожению и подчинению грозило достаточно большими потерями. Единственным решением, выгодным обеим сторонам, было принятие казаков на государственную службу, что со временем и было сделано, как показывает история.

Первый найм

Фактов сотрудничества данного воинственного, свободолюбивого и гордого народа с представителями правления достаточно много. Первым же указанием на переход на считается грамота, написанная Иваном Грозным, согласно которой, казаки Дона становились частью царского войска.

Именно отсюда, с этого факта, началась новая эпоха в вопросе военного сотрудничества. Казаки были официально наняты для охраны южных границ страны. Начиная с этих пор, войско стало стремительно расти, расширять свои владения, образовывая новые поселения уже на правах полноценных хозяев выделенных земель. Казаки Дона заняли просторы берегов Медведицы, Бузулука и других притоков.

Жизненный уклад

Изначально представителям этого была дарована практически абсолютная свобода, выражавшаяся в автономии самоуправления, определения собственного вероисповедания, особенностей быта, языка и срока службы. Постепенно казаки России стали утрачивать свои привилегии, превращаясь из вольнонаемных воинов в служителей, обязанных пожизненно подчиняться царскому указу.

Реформой 1798 года различия между ними и остальными военными были практически нивелированы. Казаки России фактически были приравнены к солдатам, а воинские чины соответствовали общепринятым. Так, вместо есаула появились ротмистры, а хорунжиев заменили более привычные стране корнеты.

Начиная с 1835 года, история казаков получила новый, достаточно крутой поворот. С одной стороны, частично этому роду войск была возвращена автономия в плане жизненного устройства. Казачьи поселения становились своего рода закрытой для посторонних территорией. С другой же стороны, обязательная военная служба длилась с этого времени от 18 до 43 лет, но за нее царским приказом вверялась во владение не только земельная собственность, но и дворянский титул, и даже собственные

С тех пор в истории казачества произошло немало изменений в положительную или отрицательную сторону. Их статус постоянно менялся, приобретая все новые особенности. Одно останется неизменным - роль, которую сыграли эти воины в истории России.