- А что может быть хуже ЕГЭ?
- Хуже ЕГЭ - ГИФО.
Из радиопередачи
Около двух месяцев прошло с тех пор, как случилась новая вспышка интереса к проблемам школы - было опубликовано так называемое "Письмо 400" - обращение различных деятелей образования: и ученых, и руководителей образовательных учреждений, и учителей - к президенту страны с утверждением: введение единого государственного экзамена в том виде, какой он имеет сейчас, будет губительно для народного образования.
Всколыхнулось общество - появились отклики в газетах, прошли передачи на радио, дали интервью люди, принимающие решения - министр, председатель Департамента образования правительства Москвы. Я была в числе учителей, подписавших это письмо, и потому попыталась следить за обсуждением. Нельзя сказать, что меня поразило то, что я прочитала и услышала, - нет, но подтвердились очень неприятные опасения: почти ничего не сказано по существу вопроса, а если сказано, то тут же причудливым образом и вопреки элементарной логике проигнорировано или признано несущественным.
Провозглашено: 1) что ЕГЭ поможет сократить нервные и интеллектуальные нагрузки выпускников, раз совместятся выпускной и вступительный экзамены; 2) что будет восстановлена справедливость и выпускники из любых регионов получат равные с москвичами права на обучение в московских вузах; 3) что будет побеждена коррупция и прекратятся денежные потоки, поступающие в карманы тех людей, которые занимаются приемом в вузы. Замечательные цели! Многое бы дала я за то, чтобы они были достигнуты. Уж кто-кто, а школьные учителя знают, как мучительно для их учеников первое послешкольное лето, как отвратительны уловки вузовских экзаменаторов , отсеивающих чужих. В ЕГЭ многих подкупает простота решения проблемы: компьютер проверяет, по всей стране все выполняют одни и те же задания - недешево, но честно. То ли "свобода, равенство, братство", то ли "кто был ничем, тот станет всем".
Но авторы письма уверены, что ЕГЭ, во всяком случае - в его теперешнем виде, достижению этих высоких целей не поможет. Во-первых, недостижима декларируемая стерильность условий проведения экзаменов и негде набрать требуемую армию контролеров, которые были бы еще бескорыстнее гаишников и при этом абсолютно недоступны соблазну бесплатно, просто из человеколюбия, помочь бедным симпатичным деткам, закрыть глаза на подсказки или еще что-нибудь в таком роде. Во-вторых, субъективизм при оценке работ при ЕГЭ никак не исключается: так называемые С-задания требуют написания текста, который компьютер проверить не может (не уверена, что так по всем предметам, но по русскому языку - безусловно так), вообще задания, контрольно-измерительные материалы очень несовершенны, в них встречаются ошибки, а апелляции, которые должны будут подаваться только в какой-то центральный орган, вряд ли могут быть рассмотрены раньше, чем зачисление в вузы закончится. Есть еще много других возражений. А главный аргумент противников ЕГЭ - те задания, которые сейчас предлагают на ЕГЭ, не позволяют проверить самое существенное - способность думать, рассуждать. Востребованной оказывается только память. И есть опасность, что учителя примутся готовить детей к тестовым экзаменам, забросив все остальные занятия, и ненужными окажутся сочинения, эксперименты, столкновения мнений. Иными словами, изучать станут только то, на что можно дать точный ответ. Получится, что содержание образования поставлено в зависимость от удобства проверки - именно это авторы письма и считают разрушительным для системы образования.
Как могла бы идти дискуссия о ЕГЭ? Пусть бы его сторонники назвали, какие базовые знания и умения по каждому предмету они считают самыми существенными, и доказали, что все их можно успешно проверить с помощью тестов. Пусть бы они предъявили контрольно-измерительные материалы, не содержащие двусмысленностей и ошибок, и показали на примерах, что текстовая часть ЕГЭ может оцениваться грамотно и по внятным критериям (пока то, что было представлено в качестве образцов, вызывало у специалистов большей частью смех или недоумение).
Или пусть бы они убедительно доказали, что все потери, которые понесет российское образование, не так значительны, как восстановление социальной справедливости. Почему доказывать должны сторонники, а не противники? Потому что именно они затевают радикальную перестройку, требующую огромных денежных затрат и серьезных усилий огромного количества людей. Хотелось бы услышать людей из тех самых регионов - и руководителей, и рядовых учителей, и выпускников - хорошо успевающих и не очень. Хотелось бы прочитать цифры - экономические подсчеты, количество контролеров на тысячу выпускников, скорость проверки работ, количество апелляций и их результаты...
Однако обсуждение ЕГЭ и, в частности, Письма 400 пошло по совсем иному сценарию.
Вопросы ставились другие, и ответы на них подразумевались нелестные для авторов письма. И ход мыслей недовольных вызвал устойчивые ассоциации с произведениями русской классической литературы: ничто не ново под луной...
Вопрос первый: почему именно письмо к Путину? Александр Адамский на "Эхе Москвы" выразился так : "Я не люблю челобитных, мне кажется, что обращение к барину, даже если он президент России - не самый лучший способ действий в образовательной политике." И дальше: "Сейчас вообще главная задача, как мне кажется, борьба за общество, за общественное мнение, а не борьба за руководящих работников".
Кто же возражает, лучше бы барина не загружать, а обойтись своими силами. А если ты видишь, что скоро и неотвратимо надвигается событие, последствия которого представляются тебе опасными, разрушительными? И все уже принятые меры безрезультатны, поскольку "Васька слушает да ест"? И надежда осталась последняя? Не на то, что вмешается, потому что вникнет и разберется. Но мало ли...
Конечно, можно было бы обратиться к тому, в чьем непосредственном ведении находится образование, - к министру. Да нет в него веры. Чего ждать от человека, который на ТВ публично заявил в ответ на вопрос об отсрочке от армии для студентов: "Вы думаете о студентах, а я обо всей стране!" Гордо заявил. И явно не в том смысле, что не только студентов надо от армии освободить, а матерей всей страны от страха за сыновей, всех юношей - от кошмара бесправия и беззащитности. Видимо, об обороне страны думает министр образования. Так что о студентах остается думать министру обороны. А на не ему адресованное письмо министр образования ответил в том смысле, что он вообще не любит категоричных заявлений. Так ведь не задачей понравиться министру руководствовались писавшие письмо!
А чем же тогда? Интересами дела! Но поверить в это журналистам кажется скучным занятием. Вот обозреватель газеты "Известия" Сергей Лесков, например, точно знает: "А чем пугает ЕГЭ столичных деятелей образования, сказано стократ. Уже 67 регионов приветствовали единый экзамен... Помимо всего прочего, ЕГЭ увеличивает мобильность молодежи, которой открываются двери в столичные вузы, где сегодня строгими швейцарами стоят подписанты послания Путину" ("Известия", 02.06.04). Так и видится картина из некрасовских "Размышлений...": крестьяне "из каких-нибудь дальних губерний "Допусти!" - говорят с выраженьем надежды и муки... Развязали кошли пилигримы... Но швейцар не пустил, скудной лепты не взяв..." Мы, подписанты, в том числе школьные учителя, видимо, берем другую, не скудную лепту? Все 400 или 420? Или почти все берем, а остальные сами виноваты, что попали в дурную компанию? Этот же автор полтора месяца спустя продолжил: "Понятно, что никакой реформы системы образования в нашей системе никогда не будет, потому что это угрожает привилегиям. На подрывающий устои ЕГЭ выльют столько ушатов грязи, что ему век не отмыться" ("Известия", 21.07.04). Такой способ ведения полемики когда-то очень возмущал А.С.Грибоедова - одного из глубочайших знатоков всего, что связано с клеветой как средством борьбы с инакомыслием. Он с издевкой пересказывал ход одного из литературных споров: "Господин Жуковский пишет баллады, другие тоже, следовательно, эти другие или подражатели его, или завистники. Господин рецензент читает новое стихотворение: оно не так написано, как бы ему хотелось; за то он бранит, как ему хочется, называет его завистником и это печатает в журнале... Все это очень обыкновенно и уже никого не удивляет". Если заменить слова "завистник" на "корыстные подлецы", "журнал" на "газета", "баллады" на "суждения", выйдет очень похоже. И по-прежнему никого не удивляет. Хотя не всем нравится. "Что ты это за небылицы выдумываешь! Ведь это клевета, наконец!" - помните? Именно так возмущался Аркадий Кирсанов словами Базарова о Пушкине. А тот отвечал спокойненько: "Клевета? Эка важность! Вот вздумал каким словом испугать! Какую клевету ни взведи на человека, он, в сущности, заслуживает в двадцать раз хуже того". Как-то по-журналистски отвечал.
Следующий вопрос к "подписантам" - почему письмо об этом, а не о другом. ("Кто вас надоумил писать роман на такую странную тему?" - спросили Мастера). У обозревателя "Известий" и здесь твердое мнение: "Почему воспламенившаяся гражданская совесть 420 деятелей молчит о действительных бедах российского образования? Может быть, о серьезных проблемах писать президенту боязно? А о мелочи скажешь - и чувствуешь себя героем". Раз решили не удивляться и не негодовать, и эту попытку психологического анализа не будем комментировать. Но и специалисты считают, что есть вещи пострашнее (см. эпиграф), нужно говорить о принимаемых законах, обо всей стратегии образования, о кадровой деградации, о социальной политике... И не могут удержаться от обвинений в адрес тех, кто сказал громко хотя бы о частном, но существенном: "Педагогическая общественность видит не реальную угрозу и опасность, а раздувает мифологию и направляет общественное мнение не в русле борьбы или дискуссии по поводу реальных опасностей, а стреляют из пушки по воробьям" (А.Адамский, "Эхо Москвы"). Совсем непонятно, почему угроза ЕГЭ представляется нереальной, если вред от него очевиден, а слово "эксперимент" в устах руководителей образования не должно никого обманывать - уже 67 регионов охвачены этим "экспериментом", о ходе которого мы слышим только не слишком достоверные утешительные сообщения. Предлагают заняться вопросом общим - об образовательной и социальной стратегии. Но ведь такой разговор превращается в долгосрочные "думы обо всей стране", безусловно, впрочем, необходимые, и исключает возможность решительных мер, ради которых писалось письмо.
Кстати, о 67 регионах, которые единодушно "приветствовали единый экзамен". Как можно представить себе это приветствие? Это было анонимное анкетирование учителей? Опрос выпускников? Выводы аналитических комиссий? Или единодушное решение какого-нибудь собрания под пристальным взглядом руководства из президиума? О возможности свободного волеизъявления на педагогических фронтах в некоторых областях нам известно много неутешительного. Уже третий год в течение месяца под эгидой Департамента образования правительства Москвы проводится Педагогический марафон - такое мероприятие, собирающее в Московском доме учителя множество учителей - не только столичных, но из разных мест. Так вот, приезжие рассказывали, например, о том, как в их регионе педагогическое начальство разрешает пользоваться только одним учебником по русскому языку из трех, рекомендованных Министерством РФ. И при этом просили не называть публично не только фамилии рассказывающих, но и область: ведь узнают, кто ездил...
Кажется, только Москва громко сопротивлялась внедрению ЕГЭ, и в интервью радиостанции "Эхо Москвы" Любовь Кезина, руководитель Департамента образования правительства Москвы, сказала, что из обсуждения тестов со столичными учителями вынесла такое мнение: предлагаемые контрольно-измерительные материалы не годятся, неправильно строить их на основе тестов, многое нуждается в изменении или доработке. И тем не менее эксперимент идет и в Москве: "Я думаю, что ЕГЭ имеет право на существование, не как единственная форма сдачи экзаменов, а как одна из форм... Есть родители, есть ребята, которые хотят попробовать сдавать экзамены в форме ЕГЭ. Почему лишать их этого права? Почему академики, ученые должны решать за детей?" Вроде бы убедительно. Но если все пойдет такими темпами, тот ЕГЭ утратит статус эксперимента, и тогда Москве не устоять с ее идеей свободного выбора. И идея эта, честно говоря, кажется сомнительной. Стоит ли разрешать экзамен, который, как ясно руководителю департамента, проверяет неправильно? Нет сомнений, что те, кто выбирает ЕГЭ, имеют о нем слабое представление (помните, у Маршака в "Двенадцати месяцах" говорит взбалмошная юная королева: "Я очень люблю подснежники. Я их никогда не видала"?), и возможно, они предпочли бы вовсе не сдавать экзамен. Вспышка демократии по одному конкретному образовательному поводу представляется нелогичной.
"Право выбрать", "думаю обо всей стране", "подрывающий устои", "регионы приветствовали"... Вот такие слова.
Не дослушав очередную передачу об образовании на "Эхе Москвы", я поехала на дачу. В вагоне электрички через скамейку от меня два крепких человека с внешностью охранников заламывали руки третьему - несомненно центральноазиатского происхождения. Другие пассажиры поглядывали на них - кто с неудовольствием, кто с интересом, и вполголоса обсуждали, милиция это или нет. Я закричала тем противным непререкаемым учительским голосом, какой есть в арсенале почти у каждого школьного работника: "Это еще что за безобразие?! Прекратите сейчас же! Кому говорю?" Заламывающие не прекратили, но как-то ослабили хватку и стали отвечать: "Да вы знаете, кто мы такие?" - и даже показали какую-то картонку с двуглавым орлом. "А ну-ка, покажите, что там у вас? Что-то не разберу!" - не утихала я. "А вы-то кто такая?" - "Я?" - и совершенно неожиданно для самой себя я с достоинством ответила: "Я - гражданка!" - "Вот из-за таких, как вы, и теракты в электричках бывают!" - с досадой сказал один из заламывавших, и вдруг они оставили третьего, сели невдалеке у окошка, купили мороженое и стали смеяться, изредка весело поглядывая на меня и отпущенного третьего. А тот сказал, что они требовали тысячу, а он недавно приехал, и у него столько нет.
И я подумала: а об этом стала бы я писать президенту ? Нет. Бесполезно. Следующая мысль меня развеселила: может, именно такими нас, противников ЕГЭ, представляют себе журналисты - говорим, что людей защищаем, а сами ради тысячи стараемся! А потом я подумала утешительное: если кричать, хоть противным голосом, хоть интеллигентным, и не сдаваться, может кое-что получиться!
Почему сквернословить нехорошо?
Русский язык тяжело дается иностранцам, и удивляться тут нечего: по сравнению с “экономными” языками - французским или английским - наш “великий и могучий” кажется излишне усложненным. Правда, один знакомый англичанин, которому не терпелось поговорить с русскими, открыл самый простой способ погружения в стихию нашей родной речи.
Есть у нас такие языковые средства, коими можно сообщить все или почти все. Этими средствами пользуется с разной интенсивностью почти половина нашего населения, но по крайней мере если кто и не пользуется, то прекрасно понимает этот пласт лексики, основанный на четырех-пяти корнях. Изучив грамматику, словообразование и эти универсальные корни, оный англичанин быстро освоился на просторах нашей необъятной родины, а в некоторых компаниях и совсем шел за своего.
Русский язык тяжело дается не только иностранцам, но и самим носителям языка, многим из которых крайне трудно выйти из круга матерной речи и сквернословия. Сейчас широко и всерьез спорят о ценности русского мата. Есть добротные исследования и словари. На защиту мата встала творческая и не очень интеллигенция. И мы, действительно, не можем не признать некоторых положительных, да, именно так, положительных моментов матерщины. Научный факт: матерная брань и сквернословие снижают степень агрессивности. Когда люди начали ругаться матом, убийств стало меньше. И чего тут лукавить, есть что-то симпатичное и по-настоящему привлекательное в хорошей матерной ругани. Однако никоим образом я здесь не оправдываю использование матерной брани в речи, и упаси Боже подражать нам такому “изяществу”. Но все же надо иметь в виду, что эта лексика имеет место быть и как реальность нашей жизни и языка может и должна представлять интерес и ценность для исследователя.
Как-то в беседе со студентами я выяснил, что для некоторых из них говорить матом - принципиальная позиция, своего рода credo. Что только в юности не претендует на статус символа веры! Тогда я спросил этих принципиальных матерщинников, как они поведут себя в такой ситуации: вы едете в троллейбусе со своим маленьким сынишкой, рядом стоят молодые люди и громко и радостно разговаривают матом. Уютно вы себя будете чувствовать или даже не заметите этого? Студенты молчали и смущенно хлопали ресницами. Когда ты молод, на какие только глупости не подпишешься! Но рядом с ребенком или с матерью, бабушкой, отцом все приобретает совсем другие оттенки и звучание. Каковы бы ни были наши взгляды и религиозные предпочтения, мы как-то интуитивно, бессознательно видим в ребенке чистоту и непорочность, нуждающуюся в защите. Родитель, старый человек, бабушка, мама, отец - даже в наше мятежное время эти слова хранят в себе опыт священного и требуют особого благоговейного отношения.
А какое же значение у наших мертвых корней? Это генитальная лексика. Слова, обозначающие определенные органы человеческого тела и связанные с их работой. Еще Цицерон обратил внимание на такое необычное свойство нашего языка: “Что касается частей тела, пользоваться которыми необходимо, то их и пользование ими не называют их именами. И то, что делать не позорно, только бы это делалось украдкой, называть непристойно” (“Об обязанностях” I, 35, 127). Вот такой парадокс, связанный с казалось бы естественными отправлениями тела. Люди еще в древности заметили, что в этой сфере надо быть осторожными даже в словах, не только в действиях и поступках, и естественная стыдливость и скромность научали человека с детства благоразумной осторожности.
Как-то у одного кавказского старца спросили: как следует относиться к человеку? Батюшка ответил одной фразой: с благоговением! Сквернословие тем и ужасно, что кощунственно сводит жизнь каждого человека к работе определенных частей тела. Это сейчас модная теория у ряда психологов, и, может быть, язык, который называют и домом бытия, и исповедью народа, как раз и выражает то кощунственное и богохульное поветрие, что овладело душами людей. Так быть не должно. Это недостойно человека. Человек открывается только взгляду благоговейного.
Архимандрит Савва Мажуко, насельник Свято-Никольского мужского монастыря города Гомеля
Не всегда получается поступить в вуз с первого раза. Бывает так, что не хватило всего нескольких баллов для зачисления, не получилось пройти вступительные испытания. Или вы просто не успели подать оригиналы документов в нужный вуз. Причин может быть много. Но не стоит отчаиваться. Все поправимо. Мы подскажем, как провести с пользой время до следующей попытки.
Подумайте - правильно ли вы выбрали профессию?
Когда можно снова поступать?
Следующая попытка у вас будет - но не раньше, чем через год. Можно и позже. Но помните, результаты вашего ЕГЭ действительны только 4 года после их получения.
Кроме того, вы можете пересдать экзамены для улучшения результатов ЕГЭ. При наличии двух действующих свидетельств при поступлении можно воспользоваться результатами с наиболее высокими баллами.
Прокачайте свои знания
Если вы не набрали нужного количества баллов или не прошли вступительные испытания, посвятите появившееся время на переподготовку и улучшение своих знаний. Сделать это можно несколькими способами:
- Готовиться самостоятельно. Самый сложный вариант, который потребует от вас самоорганизации и терпения. Соберите все необходимые учебные материалы и тестовые задания. Вступите в профильные сообщества в социальных сетях, там можно почерпнуть много нужной информации. Смотрите вебинары, посвященные поступлению и сдаче экзаменов.
- Обратиться к репетитору. Он проверит ваш уровень знаний и составит индивидуальный план обучения. Но в этом случае понадобятся дополнительные финансовые вложения. Работа с хорошим специалистом того действительно стоит.
- Пойти на курсы . Они проходят в образовательных учреждениях или специальных учебных центрах. Как правило, их ведут опытные преподаватели вузов. Обучение проводится в небольших группах, что позволит вам общаться с другими абитуриентами, которые тоже нацелены на поступление.
Благодаря усиленной подготовке вы сможете пересдать ЕГЭ и улучшить свои результаты. Тем самым вы повысите шансы на поступление. При пересдаче ЕГЭ вы сами решаете, результаты какого года предоставить в вуз.
Готовьтесь к экзаменам ежедневно и не забрасывайте учебу
Устройтесь на работу
Вы можете не только готовиться к экзаменам, но и параллельно зарабатывать деньги. Выбирайте работу так, чтобы она не мешала вашей подготовке. Если вы заключаете договор с нанимателем, проследите, чтобы его срок закончился до начала вступительной кампании. Постарайтесь найти работу, связанную с выбранной вами специализацией. Так можно получить практический опыт еще до начала обучения.
Конечно, не стоит рассчитывать на высокооплачиваемую и престижную работу. Ведь у вас нет опыта и образования. Приведем список вакансий, куда можно устроиться сразу после школы:
- Рабочие специальности. Здесь не потребуется каких-то особых навыков, но нужна физическая выносливость. Самые популярные вакансии: грузчик, разнорабочий, кухонные рабочие, курьеры.
- Сфера услуг. Если вы легко находите общий язык с другими людьми, вам подойдет такая работа. Чаще всего без опыта набирают: продавцов-консультантов, промоутеров, кассиров, администраторов, официантов, менеджеров по продажам, операторов колл-центра.
- Интеллектуальная работа. Здесь все зависит от ваших способностей. Вы можете писать курсовые работы, рефераты, контрольные, выполнять переводы с иностранного языка, настраивать программное обеспечение. Есть ряд специальностей, которые можно освоить самостоятельно, например, копирайтер, smm-менеджер, графический дизайнер и пр.
Работу вы сможете найти на сайтах с вакансиями, в разделах «без опыта» или «работа для студентов». Если хотите уделять большую часть времени подготовке к поступлению, ищите вакансии с частичной занятостью или в удаленном режиме.
Отслужите в армии
Если вы юноша призывного возраста, можно пойти в армию. Здесь есть и свои плюсы. При поступлении в вуз вы бы получили отсрочку от армии на время обучения, но после пришлось бы все равно отслужить. А теперь, после окончания вуза сможете сразу приступить к работе.
Кроме того, армия дает некоторые льготы при поступлении:
- Возможность попасть на подготовительное отделение вуза бесплатно. Что поможет восполнить пробелы в знаниях.
- Вы получите преимущество на зачисление при равных баллах с другими абитуриентами.
Чтобы воспользоваться этими льготами, вам нужно получить рекомендательное письмо от командира части.
Если вы не годны к военной службе, для вас подойдут варианты, описанные выше.
Срок службы в армии - 1 год
Как видите, если не получилось поступить в вуз с первого раза, жизнь на этом не заканчивается. Ведь у вас появляется дополнительное время, чтобы лучше подготовиться, понять, верное ли направление вы выбрали. И помните, что лучше сделать осознанный выбор, потеряв год, чем неосознанный - и промучаться всю жизнь.
5 советов тем, кто не смог по той или иной причине поступить в вуз.
1. Подать документы в колледж. Прием документов в ссузы продолжается до 15 августа. Конечно, если мечта всей вашей жизни – стать физиком-ядерщиком, колледж поможет мало. В остальных же случаях среднее профессиональное образование – это лайт-версия университетских лекций, приправленная практикой, практикой и еще раз практикой. Заодно убедитесь, так ли вам нравится эта профессия?
2. Сходить в армию. Предложение актуально для сильной половины человечества, и да не убоится незадачливый абитуриент этого слова, которым мамы пугают двоечников, как детей бабайкой. Армия – прекрасная школа жизни, которая помогает развить пунктуальность (а это ой как пригодится в студенческой жизни) и физическую выносливость (в сессию тоже вспомнить придется добрым словом). Если не терять зря времени и подкачаться до октября, армейская нагрузка не покажется слишком тяжелой. Кстати, для отслуживших абитуриентов уже давно обещают ввести льготы при поступлении, организовать бесплатные подготовительные курсы и даже позволить получать второе высшее бесплатно.
3. Пойти работать. Но помните, если учиться в университете вы все-таки планируете, не стоит работать ради работы. Возьмите полезные уроки и от этой деятельности: например, поддерживайте график ранних подъемов. Или начните осваивать специальность на практике: хотите учиться на менеджменте – найдите вакансию помощника менеджера. Потом с таким опытом изучать теорию в университете будет намного легче.
4. Готовиться к пересдаче ЕГЭ. Если всему виной низкие баллы, самое время подготовиться к новому экзамену как следует. Через год занятий вы точно сможете набрать высокие результаты. К тому же теперь не придется распыляться на домашние задания и уроки – все время можно тратить только на нужные предметы. Ничего лишнего!
5. Отдохнуть и пожить для себя. Если после ЕГЭ и приемной кампании никаких сил и нервов уже не осталось, возможно, стоит взять перерыв. За этот год можно сделать немало полезного: научиться работать в Photoshop, прочитать полное собрание сочинений Достоевского или связать самый длинный шарф, чтобы попасть в книгу рекордов. В конце концов, самообразование еще никто не отменял!
И самое главное – ни в коем случае не расстраиваться. Любая неблагоприятная ситуация, даже проваленный экзамен – это в первую очередь возможность. Не теряйте ее.
Я не поступила с первого раза. Училась на рабфаке (рабочий факультет – прим. «ПУ») и готовилась целенаправленно к вступительным экзаменам. К следующему году программу я знала на все 100%, весь список литературы был прочитан от корки до корки. И еще помимо этого продолжала заниматься в Лицейском театре.
Светлана Головачева
, телекорреспондент.
