Крымская война 1853−1856 гг. (или Восточная война) - это конфликт между Российской Империей и коалиций стран, причиной которого стало стремление ряда стран укрепиться на Балканском полуострове и на Чёрном море, а также уменьшить влияние Российской Империи в этом регионе.
Основные сведения
Участники конфликта
Участниками конфликта стали практически все ведущие страны Европы. Против Российской империи , на стороне которой была лишь Греция (до 1854) и вассальное Мегрельское княжество, выступила коалиция в составе:
- Османской империи;
- Французской империи;
- Британской империи;
- Сардинского королевства.
Поддержку коалиционным войскам также оказывали: Северо-Кавказский имамат (до 1955), Абхазское княжество (часть абхазов выступила на стороне Российской империи и повела против войск коалиции партизанскую войну), черкесы.
Нужно также отметить , что дружественный нейтралитет странам коалиции выказали Австрийская империя, Пруссия и Швеция.
Таким образом, союзников в Европе Российская империя найти себе не могла.
Численное соотношение сторон
Численное соотношение (сухопутные войска и флот) на момент начала боевых действий было приблизительно таково:
- Российская империя и союзники (Болгарский легион, Греческий легион и иностранные добровольные формирования) - 755 тысяч человек;
- силы коалиции - около 700 тысяч человек.
С материально-технической точки зрения, армия Российской империи значительно уступала вооружённым силам коалиции, хотя никто из чиновников и генералов не хотел принимать этого факта. Более того, командный состав , по своей подготовленности также уступал командному составу объединённых сил противника.
География боевых действий
На протяжении четырёх лет боевые действия велись:
- на Кавказе;
- на территории Дунайских княжеств (Балканы);
- в Крыму;
- на Чёрном, Азовском, Балтийском, белом и Баренцевом морях;
- на Камчатке и Курилах.
Такая география объясняется, прежде всего, тем, что противники активно использовали друг против друга военный флот (карта боевых действий представлена ниже).
История Крымской войны 1853−1856 годов кратко
Политическая ситуация накануне войны
Политическая ситуация накануне войны была крайне острой. Главной причиной этого обострения стало
, прежде всего, явное ослабление Османской империи и усиление позиций Российской империи на Балканах и Чёрном море. Именно в это время Греция обретает независимость (1830), Турция лишается янычарского корпуса (1826) и флота (1827 год, битва при Наварине), Алжир отходит Франции (1830), Египет также отказывается от исторического вассалитета (1831).
В это же время Российская империя получает право свободно пользоваться черноморскими проливами, добивается автономии Сербии и протектората над Дунайскими княжествами. Поддержав Османскую империю в войне с Египтом, Российская Империя добивается от Турции обещания закрыть проливы для любых судов, кроме Российских, в случае возникновения любой военной угрозы (секретный протокол действовал до 1941 года).
Естественно, такое усиление Российской империи внушало определённое опасение европейским державам. В частности, Великобритания сделала всё , чтобы в силу вступила Лондонская конвенция о проливах, которая препятствовала их закрытию и открывала возможность Франции и Англии вмешаться в случае русско-турецкого конфликта. Также правительство Британской империи добилось от Турции «режима наибольшего благоприятствования» в торговле. Фактически это означало полное подчинение экономики Турции.
В это время Британия не хотела дальнейшего ослабления Османов, так как эта восточная империя стала огромным рынком, на котором можно было сбывать английские товары. Британию также беспокоило усиление России на Кавказе и Балканах, продвижение её в Среднюю Азию и именно поэтому она всячески препятствовала российской внешней политики.
Францию особо не интересовали дела на Балканах , но многие в Империи, особенно новый император Наполеон III жаждал реванша (после событий 1812−1814 годов).
Австрия, несмотря на договорённости и общую работу в Священном союзе, не желала усиления России на Балканах и не хотела образования там новых, независимых от Османов, государств.
Таким образом, каждое из сильных европейских государств имело свои причины для развязывания (или подогревания) конфликта, а также преследовало свои, строго обусловленные геополитикой, цели, решение которых было возможно только в случае ослабления России, вовлечённой в военный конфликт сразу с несколькими противниками.
Причины Крымской войны и повод к началу боевых действий
Итак, причины войны вполне понятны:
- желание Великобритании сохранить слабую и подконтрольную ей Османскую империю и через неё контролировать режим работы черноморских проливов;
- желание Австро-Венгрии не допустить раскола на Балканах (что привело бы к волнениям и внутри многонациональной Австро-Венгрии) и усиления там позиций России;
- желание Франции (а, точнее, Наполеона III) отвлечь французов от внутренних проблем и укрепить свою, довольно шаткую, власть.
Понятно, что основным желанием всех европейских государств было ослабить Российскую империю. Так называемый План Пальмерстона (лидер британской дипломатии), предусматривал фактическое отторжение от России части земель: Финляндии, Аландских островов, Прибалтики, Крыма и Кавказа. Дунайские княжества по этому плану должны были отойти Австрии. Должно было быть восстановлено Королевство Польша
, которое бы служило барьером между Пруссией и Россией.
Естественно, у Российской империи также были определённые цели. При Николае I все чиновники и весь генералитет желал укрепления позиций России на Чёрном море и на Балканах. Приоритетом было и установление благоприятного режима черноморских проливов.
Поводом же к войне стал конфликт вокруг находящейся в Вифлееме церкви Рождества Христова, ключи от которой были введении православных монахов. Формально это давало им право «говорить» от лица христиан всего мира и распоряжаться по своему усмотрению величайшими христианскими святынями.
Император Франции Наполеон III потребовал от турецкого султана передачу ключей в руки представителей Ватикана. Это оскорбило Николая I , который выразил протест и отправил в Османскую империю светлейшего князя А. С. Меньшикова. Меньшиков не смог добиться положительного решения вопроса. Скорее всего, это было связано с тем, что ведущие европейские державы уже вступили в заговор против России и всячески подталкивали султана к войне, обещая ему поддержку.
В ответ на провокационные действия Османов и европейских послов, Российская империя разрывает дипотношения с Турцией и вводит войска в Дунайские княжества. Николай I, понимая всю сложность обстановки, готов был пойти на уступки и подписать так называемую Венскую ноту, которая предписывал вывести войска с южных границ и освободить Валахию и Молдавию, но когда Турция попыталась диктовать условия конфликт стал неизбежен. После отказа императора России подписывать ноту с внесёнными в неё правками турецкого султана, правитель Османов объявил о начале войны с Российской империей. В октябре 1853 года (когда Россия была ещё не готова к боевым действиям полностью) война началась.
Ход Крымской войны: боевые действия
Всю войну можно разделить на два больших этапа:
- октябрь 1953 - апрель 1954 года - это непосредственно русско-турецкая компания; театр военных действий - Кавказ и Дунайские княжества;
- апрель 1854 - февраль 1956 года - боевые действия против коалиции (Крымская, Азовская, Балтийская, Беломорская и Кинбурнская компании).
Основными событиями первого этапа можно считать разгром турецкого флота в Синопской бухте П. С. Нахимовым (18 (30) ноября 1853 года).
Второй этап войны был куда более насыщен различными событиями .
Можно сказать, неудачи на Крымском направлении привели к тому, что новый русский император, Александр I. I. (Николай I умер в 1855 году) принял решение о начале мирных переговоров.
Нельзя говорить о том, что русские войска терпели поражения из-за главнокомандующих. На Дунайском направлении войсками командовал талантливый князь М. Д. Горчаков, на Кавказском - Н. Н. Муравьев, черноморским флотом руководил вице-адмирал П. С. Нахимов (также руководившей позднее обороной Севастополя и погибший в 1855 году), обороной Петропавловска руководил В. С. Завойко, но даже энтузиазм и тактический гений этих офицеров не помог в войне, которая велась по новым правилам.
Парижский мирный договор
Дипломатическую миссию возглавил князь А. Ф. Орлов . После долгих переговоров в Париже 18 (30).03. 1856 года был подписан мирный договор между Российской империей, с одной стороны, и Османской империей, коалиционными силами, Австрией и Пруссией с другой. Условия мирного договора были таковы:
Итоги Крымской войны 1853−1856 гг
Причины поражения в войне
Ещё до заключения Парижского мира императору и ведущим политикам империи были очевидны причины поражения в войне:
- внешнеполитическая изоляция империи;
- превосходящие силы противника;
- отсталость Российской империи в социально-экономическом и военно-техническом плане.
Внешнеполитические и внутриполитические последствия поражения
Внешнеполитические и внутриполитические итоги войны также были плачевны, хотя и несколько смягчены усилиями русских дипломатов. Было очевидно, что
- международный авторитет Российской империи упал (впервые после 1812 года);
- изменилась геополитическая ситуация и расстановка сил в Европе;
- ослабло влияние России на Балканах, Кавказе и Ближнем Востоке;
- нарушено безопасное состояние южных границ страны;
- ослаблены позиции на Чёрном море и Балтике;
- расстроена финансовая система страны.
Значение Крымской войны
Но, несмотря на тяжесть политической ситуации внутри страны и за её пределами после поражения в Крымской войне, именно она стала тем катализатором, который привёл к реформам 60-ых годов XIX века, в том числе и к отмене крепостного права в России.
Крымская война 1853-1856 гг. называется также Восточной войной из-за так называемого «восточного вопроса», который официально послужил предлогом для начала военных действий. Что же такое «восточный вопрос», как его понимали в Европе в середине XIX века? Это совокупность претензий к турецким владениям, тянущаяся ещё со Средневековья, со времён Крестовых походов, на земли, связанные с древними святынями христианства. Первоначально под ними подразумевались только Палестина и Сирия. После захвата турками Константинополя и Балкан «восточным вопросом» стали именоваться планы европейских держав утвердить своё владычество над всеми землями бывшей Византии под предлогом «освобождения христиан».
В середине XIX века российский император Николай I намеренно обострил отношения с Турцией. Предлогом к этому послужила передача турецким правительством юрисдикции над некоторыми христианскими храмами в Иерусалиме католической миссии, находившейся под покровительством Франции. Для Николая это было нарушением давней традиции, согласно которой Турция признавала в российском самодержце покровителя всех христиан на её территории, а православное исповедание пользовалось там преимуществом перед прочими христианскими конфессиями.
Политика Николая I по отношению к Турции неоднократно менялась. В 1827 году русская эскадра совместно с англо-французской разгромила турецкий флот в Наваринской бухте под предлогом защиты восставших греков. Это событие послужило для Турции поводом для объявления России войны (1828-1829), оказавшейся в очередной раз успешной для русского оружия. По её итогам Греция получила независимость, а Сербия автономию. Но Николай I опасался распада Турции и в 1833 году пригрозил войной египетскому паше Мухаммеду-Али, если тот не прекратит движение своей армии на Стамбул. Благодаря этому Николай I сумел заключить с Турцией выгодный договор (в Ускяр-Инкелесси) о свободном плавании русских кораблей, включая военные, через Босфор и Дарданеллы.
Однако к 1850-м годам у Николая созрел план раздела Турции с другими державами. Прежде всего он попытался заинтересовать в этом Австрийскую империю, в 1849 году спасённую от распада русской армией, подавившей революцию в Венгрии, однако наткнулся на глухую стену. Тогда Николай I обратился к Англии. На встрече с послом Великобритании в Петербурге Гамильтоном Сеймуром в январе 1853 года царь высказал план раздела Османской империи. Молдавия, Валахия и Сербия переходили под протекторат России. Из балканских владений Турции выделялась Болгария, которая также должна была составить государство под протекторатом России. Англия получала Египет и остров Крит. Константинополь обращался в нейтральную зону.
Николай I был уверен, что его предложение встретит одобрение и участие Англии, но жестоко в этом просчитался. Его оценка международной обстановки накануне Крымской войны оказалась ошибочной, и в этом была повинна российская дипломатия, десятилетиями славшая царю успокоительные реляции о неизменном уважении, которым пользуется Россия на Западе. Российские послы в Лондоне (барон Ф.И. Бруннов), Париже (граф Н.Д. Киселёв), Вене (барон П.К. Мейендорф) и координировавший их из Петербурга министр иностранных дел граф К.В. Нессельроде умудрились не заметить сближения между Англией и Францией и растущей неприязни Австрии к России.
Николай I надеялся на соперничество между Англией и Францией. В тот период царь считал своим главным противником на Востоке, подстрекавшим Турцию к противодействию, Францию. Французский правитель Луи Бонапарт, в 1852 году провозгласивший себя императором под именем Наполеона III , мечтал свести счёты с Россией, и не только из-за своего знаменитого дяди, но и потому, что считал себя кровно обиженным русским царём, долго не признававшим его императорского титула. Интересы Англии на Ближнем Востоке сближали её с Францией в противовес намерениям России.
Тем не менее, будучи уверен в благожелательности или трусости западных держав, Николай I весной 1853 года отправил в Константинополь чрезвычайным послом князя А.С. Меньшикова с заданием вести переговоры о «святых местах» и привилегиях православной церкви в Турции с позиций силы. Меньшиков произвёл желаемый царём разрыв отношений с Турцией, и в июне того же года Николай I начал вводить русские войска в Молдавию и Валахию, бывшие под протекторатом Турции.
Со своей стороны, Франция и Англия, будучи уверены в своей силе, также искали повода к войне. Обеим державам совсем не улыбалось усиление позиций России на Востоке, и уступать ей влияние в расползающейся по швам Турции они вовсе не собирались. Английская дипломатия очень умело показывала вид, будто не желает обострения отношений с Россией. Между тем за кулисами британский посол в Константинополе Стретфорд-Ретклифф усиленно подстрекал Порту к неуступчивости Меньшикову на переговорах (что было, впрочем, легко). Когда же Англия, наконец, сбросила маску, Николай I понял всё, но было уже поздно.
Царь решил оккупировать Дунайские княжества для обеспечения своих требований к Турции, но, как и в 1827 году, не объявлял пока войны, предоставляя сделать это туркам (что и произошло в октябре 1853 года). Однако, в отличие от времён Наваринской битвы, положение теперь было совсем другое. Россия оказалась в международной изоляции. Англия и Франция сразу потребовали от России вывода войск из Дунайских княжеств. Венский двор всё больше склонялся к ультиматуму России о том же. Только Пруссия держалась нейтралитета.
Николай I с запозданием решил активизировать военные действия против Турции. Отказавшись ещё в самом начале от десантной операции под Константинополем, он отдал приказ войскам переправляться через Дунай и перенести войну в собственно Османскую империю (на территорию нынешней Болгарии). Одновременно русский Черноморский флот уничтожил турецкий на рейде Синопа и сжёг город. В ответ на это Англия и Франция ввели свои флоты в Чёрное море. 27 марта 1854 года они объявили России войну.
Главной причиной Крымской войны стало стремление великих европейских держав самоутвердиться за счёт дряхлеющей Османской империи и не дать сделать это соперникам. В этом отношении Россией, Англией и Францией двигали сходные мотивы. Англия и Франция сумели договориться об общих интересах, а России не удалось привлечь какого-то союзника. Неудачная внешнеполитическая комбинация для России, в которой для неё началась и протекла война, была обусловлена неадекватной оценкой её правящими кругами международной обстановки, а также сил и влияния России.
Начнем с вопроса, что представляла собой армия России накануне Крымской войны?
Количественно русская регулярная армия, не считая иррегулярных казачьих войск, состояла из двух кавалерийских и девяти пехотных корпусов, в которых числилось 911 тысяч солдат и унтер-офицеров и 28 тысяч офицеров и генералов. Казачьи войска состояли из 250 тысяч рядовых и 3500 офицеров и генералов. Только 15 % офицеров имели специальное военное образование. Ахиллесовой пятой русской армии была ее техническая отсталость, – в то время как в европейских армиях основным видом стрелкового оружия стало нарезное, так называемое штуцерное, в России штуцерных ружей было по 6 штук на роту, а остальные солдаты были вооружены гладкоствольными ружьями начала века.
Артиллерийских орудий всех видов было 2300. И артиллерия тоже успела сильно отстать за долгое царствование Николая I. «Странно и поучительно, – писал генерал П. Х. Граббе, – что в общих мерах покойного государя, обращенных наиболее на военную часть, были упущены две такие важности, каковы введение принятых уже во всех западных армиях усовершенствований в артиллерии и в ружье; в особенности огромный недостаток пороха, что я узнал из уст самого государя и что, впрочем, везде и оказалось. Этому пособить было трудно».
Но особенно скверно обстояло дело со снабжением армии и с медицинским обслуживанием, что приводило к тому, что солдаты постоянно голодали, а смертность была невероятно высокой. Интендантство, медицинский департамент и даже благотворительные организации, призванные опекать больных, старых, сирот, вдов, ветеранов, превратились в прибежище воров и мошенников всех мастей и оттенков. Характерен случай, произошедший как раз в описываемое время.
1 февраля 1853 года Николаю доложили, что директор канцелярии инвалидного фонда Комитета о раненых Политковский похитил более миллиона рублей серебром. Николай был потрясен не столько размером хищения, сколько тем, что кража совершалась много лет подряд, а на балах и кутежах Политковского бывали не только многие министры и генерал-адъютанты, но и сам Л. В. Дубельт – начальник штаба корпуса жандармов.
Председателем же этого Комитета был генерал-адъютант Ушаков, облеченный особенным доверием императора. Когда военный министр князь В. А. Долгоруков ввел Ушакова к Николаю, только что узнавшему о величайшей краже, император протянул похолодевшую от волнения руку Ушакову и сказал: «Возьми мою руку, чувствуешь, как холодна она? Так будет холодно к тебе мое сердце».
Все члены Комитета о раненых были преданы военному суду. Негодование Николая было столь глубоко, а печаль столь безысходна, что «государь занемог от огорчения и воскликнул: „Конечно, Рылеев и его сообщники со мной не сделали бы этого!“
Повальное, безудержное казнокрадство, чудовищная канцелярская рутина, безнадежная техническая отсталость армии и флота – парусного, деревянного – были неотвратимым историческим итогом и следствием общего застоя в развитии всего народного хозяйства страны, ее промышленности, консерватизма социальных отношений, средневековья в сельском хозяйстве. Это наглядно продемонстрировала Первая Всемирная выставка, открывшаяся в Лондоне 1 мая 1851 года.
В ней участвовали 39 стран, в том числе и Россия. Из 800 тысяч экспонатов только 400 были из России. Это равнялось 0,005 %. Россия выставила сырье, продукцию сельского хозяйства, ткани и холодное оружие.
Посетители выставки отметили манную и гречневую каши и были поражены дотоле совершенно неизвестной черной икрой.
Что это значило по сравнению с подлинными чудесами науки, техники и передового производства, демонстрируемыми европейскими странами?
Но царь и его окружение не придавали всему этому большого значения. Описывая красносельские маневры 1852 года «отцу-командиру» Паскевичу, Николай сообщал: «Чужестранцы (присутствовавшие на маневрах генералы и офицеры иностранных армий. – В. Б. ) просто осовели, они даже остолбенели, – им это здорово понравилось. Смотрами и учениями гвардии я отменно доволен». Однако довольным можно было быть только показной стороной маневров – внешним блеском, печатаньем шага, громом оркестров; но тем же «чужестранцам» бросалось в глаза и то, что в 1852 году маневры и парады проводились беспрерывно, превращаясь в откровенную демонстрацию русской военной силы, и что при этом почетными гостями были многочисленные австрийские и прусские офицеры и генералы. Все это настораживало английских и французских дипломатов, не исключавших того, что дело идет к войне, – требовался лишь достаточно убедительный повод для этого. И такой повод, а лучше сказать предлог, появился. Еще в мае 1851 года французский посол в Константинополе маркиз Шарль Лавалетт начал настойчиво добиваться от турецкого правительства признания преимуществ католиков перед православными в священных городах Палестины – Иерусалиме и Вифлееме. Франция поддержала католиков, Россия – православных, а так как Палестина принадлежала Турции, то ключ решения этой проблемы находился в руках султана Абдул-Меджида, который был настроен не в пользу России.
9 января 1853 года Николай принял английского посла сэра Сеймура и откровенно изложил ему план раздела Османской империи. Россия претендовала на Молдавию, Валахию, Сербию и Болгарию, а Англии Николай предложил Египет и Крит. Сама же Турция должна была остаться единой и неделимой, не находясь под властью ни одной из держав. Вслед за тем в феврале 1853 года в Константинополь отправился А. С. Меншиков, потребовавший от султана, чтобы все православные Османской империи были переданы под покровительство царя. Турецкое правительство ультиматум отвергло и попросило Англию и Францию ввести в Дарданеллы свои военные корабли. В ответ русские войска вошли в Молдавию и Валахию, находившиеся под номинальным суверенитетом Турции. 4 октября 1853 года, с согласия и при поддержке Англии и Франции, Абдул-Меджид объявил России войну, которая продолжалась два с половиной года и вошла в историю под именем Восточной, или Крымской, войны, так как важнейшим театром военных действий с сентября 1854 года стали Крым и его главная крепость – Севастополь. Однако, прежде чем войска противника оказались в Крыму, боевые действия развернулись на Дунае и в Закавказье.
* * *23 октября 1853 года русские войска Дунайской армии князя Михаила Дмитриевича Горчакова атаковали у селения Старые Ольтеницы переправившийся через Дунай большой турецкий отряд, но были отбиты – «атака провалилась, потому что она была плохо соображена и во всех отношениях плохо проведена», – писал впоследствии А. С. Меншиков. А 25 декабря русские потерпели еще одно поражение – у Четати, по мнению офицеров, виной тому был «общий план» самого Горчакова, хотя и солдаты, и офицеры дрались отчаянно и вели себя безукоризненно. Однако доверие к генералам было уже на первом этапе войны подорвано.
В Закавказье только армянский князь, генерал Бебутов, одержал победу над турками.
Значительно более успешными были действия на море.
18 ноября 1853 года победу над турками одержал вице-адмирал Павел Степанович Нахимов. Он, командуя эскадрой из восьми кораблей, заблокировал турецкий флот из шестнадцати кораблей, стоявший в порту Синоп, и сжег его.
Не желая допустить господства русских на Черном море, 23 декабря англо-французский флот вышел из Босфора и перерезал русские коммуникации между Варной и Одессой. В связи с этим Россия 9 февраля 1854 года объявила войну Англии и Франции. Новый, 1854 год начался удачным наступлением войск Горчакова.
11 марта 45 тысяч солдат и офицеров при 168 орудиях форсировали Дунай и вошли в Северную Добруджу (современная Румыния). Союзники ответили бомбардировкой с моря Одессы, а затем высадили у Варны 70-тысячный десант и блокировали Севастополь эскадрой из ста кораблей, причем более половины из них были паровыми. Русский же флот насчитывал 26 кораблей, 20 из которых были парусными. Однако действия англо-французского флота этим не ограничились: их эскадры двинулись в Балтийское море – к Свеаборгу и Кронштадту, в Северное море – к Архангельску и Соловкам и даже к Петропавловску-на-Камчатке.
К этому времени изменилось и отношение к России Австрии, Пруссии и Швеции, что заставило Николая держать на западных границах России главные силы своей армии. На Дунае из-за вступления Австрии в войну на стороне союзников русские войска оставили Молдавию и Валахию и отошли за Прут.
Благодаря еще одному успеху войск Бебутова, одержанному 24 июля 1854 года под Кюрюк-Дара, турецкая армия отступила в город Карс, расположенный на территории Турции, и, таким образом, Закавказский театр военных действий перестал существовать.
А 2 сентября союзники начали высадку десанта в Крыму. У Евпатории сошло на берег 62 тысячи английских, французских и турецких солдат и офицеров при 134 орудиях, навстречу которым командующий русскими войсками в Крыму А. С. Меншиков двинул 33 тысячи человек при 96 орудиях. 8 сентября противники сошлись на берегу реки Альмы. После исключительно упорного и кровопролитного сражения русские отступили к Бахчисараю, оставив без прикрытия Севастополь, чем сейчас же воспользовались союзники и осадили город с юга. 13 сентября 1854 года началась героическая 349-дневная оборона Севастополя, длившаяся до 28 августа 1855 года и считающаяся одной из наиболее славных страниц в истории русской армии и флота.
…Николай I с самого начала войны пытался руководить ходом событий на всех ее фронтах, а когда началась осада Севастополя, он ежедневно посылал Меншикову одно-два письма, в которых вникал во все мелочи кампании, проявляя детальное знание и людей, и обстановки. Николай давал советы, как следует строить укрепления вокруг Севастополя, чем отвечать на бомбардировки города, каким образом отбивать штурмы. И время шло, а Севастополь стоял нерушимо, хотя все новые и новые дивизии союзников высаживались в Крыму. Из России туда тоже непрерывным потоком шли войска. Но Николай предчувствовал бесплодность своих усилий и метался, не зная, что предпринять.
Зимой 1854 года император вместе с больной Александрой Федоровной на время переехали в Гатчину, где, не желая никого видеть, долгие часы проводили наедине. Тоска Николая усугублялась и тем, что снова, в который уж раз, императрица тяжело заболела, и врачи даже опасались за ее жизнь. А. Ф. Тютчева, бывшая вместе с царской четой в Гатчине, записала в дневнике 24 ноября: «Со времени болезни императрицы, при мысли о возможности ее смерти, несчастный император совершенно утратил бодрость духа. Он не спит и не ест. Он проводит ночи в комнате императрицы, и так как больную волнует мысль, что он тут и не отдыхает, он остается за ширмами, окружающими кровать, и ходит в одних носках, чтобы его шаги не были слышны. Нельзя не быть глубоко тронутым при виде такой чисто человеческой нежности в этой душе, столь надменной по внешности. Господь да сжалится над ним и да сохранит ему самое дорогое для него существо в ту минуту, когда у него уже все отнято». Очевидность того, что у Николая «уже все отнято» бросалась в глаза обитателям Гатчины. В тот же день Тютчева записала: «Гатчинский дворец мрачен и безмолвен. У всех вид удрученный, еле-еле смеют друг с другом разговаривать. Вид государя пронизывает сердца. За последнее время он с каждым днем становится все более и более удручен, лицо озабочено, взгляд тусклый. Его красивая и величественная фигура сгорбилась, как бы под бременем забот, тяготеющих над ним. Это дуб, сраженный вихрем, дуб, который никогда не умел гнуться и сумеет только погибнуть среди бури».
Перспективу «погибнуть среди бури» Николай оставлял не только для себя. Он, несомненно, сильно любивший своих сыновей, послал двоих младших – Николая и Михаила – в действующую армию, чтобы воодушевить солдат и показать России, что он любит свою страну больше родных сыновей. К этому времени Николаю было 23 года, а Михаилу – 21. Их военное образование, как, впрочем, и общее, было закончено.
В 1850 году 19-летний, Николай Николаевич был уже шефом двух полков, полковником и флигель-адъютантом. С разницей в один-два года повторял служебные успехи старшего брата и Михаил. Оба они в 1850 году совершили путешествие по России, а в 1852 – по Европе. В этом же году Николай Николаевич стал генерал-майором и членом Государственного Совета, правда с весьма существенной оговоркой: отец-император обязал его, присутствуя в Совете, в решении дел никакого участия не принимать.
Но в делах военных оба Великих князя принимали активное практическое участие с детства. Особенно успешно шли дела у старшего, искренне любившего и хорошо знавшего инженерное дело. С началом войны оба брата деятельно трудились в окрестностях Петербурга, ибо с моря и столице, и Кронштадту угрожала реальная опасность.
Боевое крещение Николай и Михаил получили в Севастополе, куда прибыли 23 октября 1854 года. Они вели себя образцово – не кланялись пулям и не отсиживались в штабах. Они бы оставались в Севастополе и дальше, но из-за тяжелой болезни матери по приказу Николая выехали в Петербург. 11 декабря братья прибыли в Гатчину. Всем, кто их видел за два месяца перед тем, когда они выезжали в действующую армию, Великие князья показались повзрослевшими и посерьезневшими. Они чистосердечно рассказывали отцу и матери о своих впечатлениях и очень приободрили императрицу. Несмотря на радость встречи, Александра Федоровна была недовольна, что они уехали из армии и почти сразу же сказала: «Очень радостно увидеться, это даст нам силы для новой разлуки». Императрица победила в ней мать.
И разлука наступила вскоре же: Великие князья, не дождавшись Нового года, выехали обратно в Севастополь. С ними вместе был отправлен и флигель-адъютант полковник Волков с личным письмом Николая, в котором император требовал взять Евпаторию, куда, как он опасался, может высадиться сильный вражеский десант и армия Меншикова окажется отрезанной от континентальной части империи.
Меншиков поручил взятие Евпатории 19-тысячному отряду генерала С. А. Хрулева. Нападение на город было произведено 5 февраля 1855 года в 6 часов утра, а в 10 часов утра все русские орудия были подтянуты к Евпатории на 150 саженей и открыли огонь картечью, начав подготовку к штурму. Штурм вскоре начался, но был отбит, и Хрулев, узнав к этому времени, что гарнизон Евпатории состоит из 40 тысяч человек, приказал отступать, чтобы не терять напрасно людей.
* * *Известие о неудаче под Евпаторией пришло в Петербург 12 февраля. Николай принял депешу от Меншикова, лежа в постели. Точнее, на походной кровати, застланной тощим старым матрацем, укрытый поношенной шинелью с красной генеральской подкладкой, залатанной в нескольких местах.
За неделю до этого Николай заболел, как считали врачи, легкой формой гриппа и, по их совету, до 9 февраля не выходил из Зимнего дворца – морозы в эти дни превышали 20 градусов.
А меж тем из-под Севастополя шли известия одно хуже другого, из-за чего император сильно нервничал и пребывал в постоянном унынии. Придворные понимали, что близящееся военное поражение заставит Николая сесть за стол переговоров в качестве побежденного, чего он не сможет перенести. Николай стал раздражительным, несдержанным, склонным к необдуманным решениям. И одним из таких совершенно неожиданных решений стало странное желание больного императора выехать утром 9 февраля на смотр маршевых батальонов. Причем Николай приказал подать себе не теплую шинель, а легкий плащ и, как обычно, открытые сани.
Доктор Ф. Я. Каррель сказал императору: «Ваше Величество, в вашей армии нет ни одного медика, который позволил бы солдату выписаться из госпиталя в таком положении, в каком вы находитесь, и при таком морозе в 23 градуса». Наследник и слуги стали просить Николая хотя бы одеться потеплее, но он сел в сани и умчался в манеж, где было так же холодно, как и на улице. Николай пробыл там несколько часов, а потом долго еще ездил по городу и приехал домой совершенно больной и с высокой температурой, которая держалась всю ночь. И тем не менее, на следующее утро он снова выехал в манеж инспектировать маршевые батальоны, хотя мороз стал еще сильнее, а кроме того, поднялся пронизывающий ветер. Вернулся Николай совершенно больным и тотчас же свалился в постель. И все же могучий организм победил. 12 февраля он, несмотря на температуру, уже принимал с докладами и среди прочих сообщений узнал о том, что накануне в Инженерном замке, в Макетном зале, где стояли макеты всех крепостей России, – в том числе и макет Севастополя, – видели двух иностранцев, попавших туда неизвестно каким образом и свободно срисовывавших план города и крепости.
Макетный зал считался совершенно секретным, и ключ от него находился у коменданта Инженерного училища, старого заслуженного генерала А. И. Фельдмана, причем ему категорически было запрещено пускать в зал кого-либо из посторонних. Ко всему прочему, один из офицеров, бывших в зале, не задержал иностранцев, а просто предложил им уйти из училища, что те немедленно и исполнили.
Николай, узнав об этом, пришел в страшную ярость и помчался в Инженерный замок. Едва переступив порог, он стал кричать, и, когда прибежал испуганный Фельдман, то слова «безмозглая скотина» и «старый идиот» были самыми пристойными, какие он услышал от царя. Все это император высказал при офицерах и юнкерах и выскочил за порог, не попрощавшись, как и вошел, не поздоровавшись. Военные инженеры много раз встречались с Николаем, видели его в разных ситуациях, но столь разъяренным – никогда.
Совершенно расстроенный, император вернулся в Зимний дворец, где его ожидало еще одно, более подробное сообщение из Крыма о неудаче, постигшей Хрулева под Евпаторией. Первым побуждением Николая было снять с поста командующего Меншикова, которого он считал главным виновником случившегося, и назначить на его место М. Д. Горчакова с сохранением за ним и прежней должности главнокомандующего. Однако в этот день он сдержался.
Известие о падении Евпатории буквально подкосило Николая. Он бродил по залам Зимнего дворца, горестно восклицая: «Бедные мои солдаты! Сколько жизней принесено в жертву даром!»
Картины осажденного Севастополя, к бастионам которого подходили все новые и новые силы союзников, постоянно стояли перед глазами Николая. Именно 12 февраля, когда он узнал о поражении под Евпаторией, император впервые не принял министров, пришедших к нему с докладами, и за весь день не прикоснулся к пище. В ночь на 13-е он то бродил по залам дворца, то молился, но ни на минуту не сомкнул глаз. С этого времени Николай перестал спать, никого не желал видеть и порой глухо рыдал, стараясь заглушить звуки плача. Он понимал, что гибнет дело всей его жизни, но не мог ничего сделать.
Впоследствии, анализируя главную причину крушения николаевского режима, академик В. О. Ключевский писал: «Николай поставил себе задачей ничего не переменять, не вводить ничего нового в основаниях, а только поддерживать существующий порядок, восполнять пробелы, чинить обнаружившиеся ветхости с помощью практического законодательства и все это делать без всякого участия общества, даже с подавлением общественной самостоятельности».
Вечером 14 февраля 1855 года прибыл очередной курьер из Севастополя с депешей от Меншикова, в которой подробно излагалась история неудачи под Севастополем, а на следующий день Меншиков был отставлен. Побудительным толчком к отставке Меншикова послужило письмо Николая Николаевича, в котором он просил у отца-императора заменить Меншикова Горчаковым. Это письмо пришло не просто от сына к отцу, но от генерала, который с 20 января 1855 года отвечал за инженерное обеспечение и оборону большого участка северной стороны Севастополя, от генерала, о котором давали превосходные отзывы люди, в искренность и честность которых царь еще верил.
Отставка Меншикова была последней акцией Николая. После 15 февраля болезнь хотя и не отступала от Николая, но и не усиливалась. Во всяком случае, лейб-медик М. Мандт 17 февраля считал состояние больного удовлетворительным. Возле императора неотступно находился другой его врач, Каррель. В три часа ночи на 18 февраля Николай вдруг попросил Карреля оставить его и позвать Мандта.
Впоследствии Мандт, уехав из Петербурга в Германию, рассказывал то, что с его слов знали очень немногие, самые близкие его друзья, оставшиеся в России. Он говорил, что, придя к Николаю, застал императора в состоянии безысходной депрессии, и больной, подозвав его к себе, сказал:
– Был ты мне всегда предан, и потому хочу говорить с тобой доверительно – исход войны раскрыл ошибочность всей моей внешней политики, но я не имею ни сил, ни желания измениться и пойти иной дорогой: это противоречило бы моим убеждениям. Пусть мой сын после моей смерти совершит этот поворот. Ему это сделать будет легче, столковавшись с неприятелем.
– Ваше величество, – возразил царю Мандт, – Всевышний дал вам крепкое здоровье, и у вас есть силы и время, чтобы поправить дело.
– Нет, исправить дела к лучшему я не в состоянии и должен сойти со сцены. С тем и вызвал тебя, чтоб попросить помочь мне. Дай мне яд, который позволил бы расстаться с жизнью без лишних страданий, достаточно быстро, но не внезапно, чтобы не вызвать кривотолков.
Мандт отказывался сделать это, но Николай все же настоял на своем и заставил врача дать ему медленно действующий яд. Выпив смертельное снадобье, Николай позвал к себе цесаревича и долго беседовал с ним, наставляя Александра на царствование.
Александр вышел от умирающего отца весь в слезах, но никогда никому не передавал своего последнего разговора с Николаем.
Предсмертное распоряжение Николая было вполне в его духе – он приказал одеть себя в мундир и привести к нему своего старшего внука – старшего сына цесаревича Николая Александровича. Испуганный двенадцатилетний мальчик опустился на колени перед кроватью грозного деда, чтобы выслушать краткую сентенцию из двух слов: «Учись умирать!» Последнее напутствие внуку оказалось пророческим: Великий князь Николай Александрович не достиг уготованного ему трона – он умер в 1865 году, не дожив до двадцати двух лет.
Цесаревич, призванный к постели умирающего отца, записал ход событий следующим образом: «Мандт (пришел) за мной. Государь спросил Бажанова (священника, духовного отца императрицы. – В. Б. ). Причастился при нас всех. Голова совсем свежая. Удушье. Сильные мучения. Прощается со всеми – с детьми, с прочими. Я на коленях, держу руку. Жал ее. К концу чувствуется холод. В четверть первого все кончено. Последние ужасные мучения». Незадолго перед концом к императору вернулась речь, которая, казалось, совершенно покинула его, и одна из его последних фраз, обращенных к наследнику, была: «Держи все – держи все». Эти слова сопровождались энергичным жестом руки, обозначавшим, что держать нужно крепко», – рассказывала жена цесаревича Мария Александровна, тоже присутствовавшая при кончине императора.
* * *…После того как Николай I умер, была распространена официальная версия, что причиной смерти явилась пневмония, развившаяся как осложнение после гриппа. Однако тут же, как всегда, появилась и другая версия: якобы император был отравлен Мандтом по категорическому настоянию самого Николая.
Эта версия получила серьезное подтверждение от современников, которые могут считаться добросовестными и хорошо информированными людьми, но в исторической литературе распространения не получила, хотя является совершеннейшей правдой.
Вступление в русско-турецкую войну Франции, Сардинии и Англии на стороне Турции после знаменитого Синопского боя определило перенос вооруженных столкновений на сушу, в Крым. С началом кампании в Крыму война 1853-1856 г.г. приобрела для России оборонительный характер. Союзники выставили в Черном море против России почти 90 военных кораблей (уже паровых в основном), а то время как черноморская эскадра насчитывала около 20 парусных и 6 паровых кораблей. В морском противоборстве не было смысла - превосходство сил коалиции было налицо.
В сентябре 1854 г. союзные войска высадились близ Евпатории. 8 сентября 1854 г. русская армия под командованием А.С. Меншикова потерпела поражение у реки Альма. Казалось, что путь на Севастополь открыт. В связи с возросшей угрозой захвата Севастополя русское командование приняло решение затопить часть черноморского флота у входа в большую бухту города, чтобы воспрепятствовать входу туда вражеских кораблей. Предварительно были сняты орудия, чтобы усилить береговую артиллерию. Сам город не сдался. 13 сентября 1854 г. началась оборона Севастополя, продолжавшаяся 349 дней - до 28 августа (8 сентября) 1855 г.
Огромную роль в обороне города сыграли адмиралы В.А. Корнилов, В.И. Истомин, П.С. Нахимов. Командующим обороной Севастополя стал вице-адмирал Владимир Алексеевич Корнилов. Под его началом было около 18 000 человек (впоследствии численность будет увеличена до 85 000), в основном из морских команд. Корнилов прекрасно был осведомлен о численности англо-франко-турецкого десанта, насчитывавшего 62 000 человек (впоследствии численность достигнет 148 000) при 134 полевых и 73 осадных орудиях. Уже к 24 сентября французы заняли Федюхины высоты, а англичане вступили в Балаклаву.
В Севастополе под началом инженера Э.И. Тотлебена проводились инженерные работы - возводились форты, укреплялись редуты, создавались окопы. Более укрепленной была южная часть города. Союзники не решились штурмовать город и приступили к инженерным работам, но удачные вылазки из Севастополя не давали в быстрые сроки окончить строительство осадных фортификаций.
Первой крупной бомбардировке Севастополь подвергся 5 октября 1854 года, после которой планировался его штурм. Однако ответный меткий огонь русских батарей сорвал эти планы. Но в этот день погиб Корнилов.
Основные силы русской армии под командованием Меншикова предприняли ряд неудачных атакующих операций. Первая была проведена 13 октября на подступах к Балаклаве. Никакого стратегического выигрыша эта атака не имела, но в ходе боя погибла почти целая бригада легкой кавалерии англичан. 24 октября произошло еще одно сражение в районе Инкерманских высот, проигранное вследствие нерешительности русских генералов.
17 октября 1854 г. союзники начали обстреливать Севастополь с суши и моря. С бастионов также отвечали огнем. Успеха смогли добиться только англичане, действуя против третьего бастиона Севастополя. Потери русских составили 1250 человек. В целом оборонявшиеся продолжали тактику ночных вылазок и неожиданных налетов. Знаменитые Петр Кошка и Игнатий Шевченко своим мужеством и героизмом не раз доказывали, насколько высокую цену придётся заплатить врагу за вторжение в российские просторы.
Матрос 1-ой статьи 30-го флотского черноморского экипажа Петр Маркович Кошка (1828-1882) стал одним из главных героев обороны города. В начале севастопольской обороны П. Кошка был определен на одну из батарей Корабельной стороны. Он отличался необыкновенной храбростью и находчивостью. К началу 1855 г. он совершил 18 вылазок в расположение неприятеля, действуя чаще всего в одиночку. Сохранился его словесный портрет: «Среднего роста, сухощавый, но крепкий с выразительным скуластым лицом… Мало рябоват, волосом рус, глаза серые, грамоту не знал». В январе 1855 года он уже с гордостью носил «Георгия» в петлице. После оставления южной части города его «уволили за раною в продолжительный отпуск». О Кошке вспомнили в августе 1863 года и вызвали дослуживать на Балтику, в 8-й флотский экипаж. Там, по ходатайству еще одного героя Севастополя генерала С.А. Хрулева он получил еще одного «Георгия» второй степени. К 100-летию обороны Севастополя на родине Кошки и в самом Севастополе ему были открыты памятники, а его имя было присвоено одной из улиц города.
Героизм защитников Севастополя был массовым. Севастопольские женщины под огнем неприятеля перевязывали раненых, приносили еду и воду, чинили одежду. В летопись этой обороны вошли имена Даши Севастопольской, Прасковьи Графовой и многих других. Даша Севастопольская была первой сестрой милосердия и стала легендой. Долгое время ее подлинная фамилия не была известна, и лишь в последнее время выяснилось, что Даша была круглая сирота - дочь погибшего в Синопском сражении матроса Лаврентия Михайлова. В ноябре 1854 года «за примерное старание в ухаживании за больными и ранеными» она получила Золотую медаль с надписью «За усердие» на Владимирской ленте и 500 рублей серебром. Было также объявлено, что при выходе замуж ей будет «выдано еще 1000 рублей серебром на обзаведение». В июле 1855 г. Дарья вышла замуж за матроса Максима Васильевича Хворостова, с которым они бок о бок сражались до окончания Крымской войны. Дальнейшая ее судьба неизвестна и еще ждет исследования.
Неоценимую помощь оборонявшимся оказал хирург Н.И. Пирогов, спасший жизнь тысячам раненых. В обороне Севастополя принял участие и великий русский писатель Л.Н. Толстой, описавший эти события в цикле «Севастопольские рассказы».
Несмотря на героизм и мужество защитников города, лишения и голод англо-французской армии (зима 1854-1855 г.г. выдалась очень суровая, а ноябрьский шторм разметал на рейде Балаклавы союзный флот, уничтожив несколько судов с запасами вооружения, зимнего обмундирования и продовольствия) изменить общую ситуацию - деблокировать город или действенно помочь ему было невозможно.
19 марта 1855 года при очередной бомбежке города погиб Истомин, а 28 июня 1855 года, во время объезда передовых укреплений на Малаховом кугране, был смертельно ранен Нахимов. Обстоятельства его смерти поистине трагичны. Офицеры упрашивали его уйти с сильно обстреливавшегося кургана. «Не всякая пуля в лоб», - ответил им адмирал, и это были его последние слова: в следующую секунду шальная пуля попала ему именно в лоб. Выдающийся русский флотоводец, адмирал Павел Степанович Нахимов (1802-1855) активно участвовал в обороне Севастополя, командуя обороной стратегически важной южной стороны города. Незадолго до гибели ему был присвоен чин адмирала. Нахимов похоронен во Владимирском соборе Севастополя. Его имя носят корабли отечественного флота, военно-морские училища в Севастополе и Петербурге. В 1944 г. в память о адмирале был учрежден орден его имени двух степеней и медаль.
Попытки русской сухопутной армии отвлечь противника закончились неудачами в сражениях, частности, 5 февраля 1855 г. при Евпатории. Непосредственным результатом этой неудачи стало увольнение с поста главнокомандующего Меншикова и назначение М.Д. Горчакова. Заметим, что это было последнее распоряжение императора, скончавшегося 19 февраля 1855 г. Превозмогая жестокий грипп, государь до конца «оставался в строю», в лютый мороз посещая отправлявшиеся на театр войны маршевые батальоны. «Если бы я был простым солдатом, обратили ли бы вы внимание на это нездоровье?», - заметил он на протест своих лейб-медиков. «Во всей армии Вашего Величества, не найдется врача, который позволил бы солдату в таком положении выписаться из госпиталя», - ответил доктор Каррел. «Ты свой долг исполнил, - ответил император, - позволь же мне выполнить мой долг».
27 августа начался последний обстрел города. Менее чем за сутки защитники потеряли от 2,5 до 3 тысяч убитыми. После двухдневной массированной бомбардировки, 28 августа (8 сентября) 1855 г., французские войска генерала Мак-Магона при поддержке английских и сардинских частей начали решительный штурм Малахова кургана, который закончился взятием господствовавшей над городом высоты. Судьбу Малахова кургана решило упорство Мак-Магона, который в ответ на приказание главнокомандующего Пелисье отойти, ответил: «Я остаюсь здесь». Из восемнадцати пошедших на штурм французских генералов было убито 5, а 11 ранено.
Осознав всю тяжесть сложившейся ситуации, генерал Горчаков отдал приказ на отступление из города. И в ночь с 27 на 28 августа последние защитники города, взорвав пороховые погреба и затопив в бухте имевшиеся там суда, покинули город. Союзники думали, что Севастополь заминирован и не решались зайти в него вплоть до 30 августа. За 11 месяцев осады союзники потеряли около 70 000 человек. Русские потери - 83 500 человек.
Важные воспоминания об обороне Севастополя оставил Теофилл Клемм, предки которого в XVIII в. приехали в Россию из Германии. Его рассказ разительно отличается от мемуаров, написанных представителями аристократических слоев России, поскольку значительная часть его воспоминаний посвящена солдатским будням, трудностям походной жизни.
«Много об этой севастопольской жизни писали и говорили, но и мои слова не будут лишними, как живого в этом кровавом пиру участника этой славной боевой для русского солдата жизни, не в положении белоручки, как те писатели и говорильщики, знающие все с чужих слов, а настоящего чернорабочего-солдата, находящегося в рядах и исполнявшего наравне с остальными ребятами все то, что только было в человеческих силах.
Сидишь, бывало, в траншее и глядишь в маленькую амбразурку, что делается перед носом, головы нельзя высунуть, сейчас уберут, без прикрытия такого, стрелять было невозможно. Солдатики наши потешались, на шомпол повесят шапку и выдвинут из-за валика траншеи, французские стрелки расстреливают ее в решето. Бывало, сплошь и рядом где-нибудь щелкнет, солдатик валится, попала в лоб, сосед его повернет голову, перекрестится, плюнет и свое дело продолжает - палить куда-нибудь, как ни в чем ни бывало. Труп приладит куда-нибудь в сторонке, чтобы по траншее ходить не мешал, и так, сердечный, лежит до смены, - ночью товарищи сволокут его в редут, а с редута в братскую яму, и когда яма наполнится нужным числом тел, засыпали сперва, ежели есть, известью, а нет, землею - и дело порешенное.
После такой школы сделаешся в крови и костях настоящим солдатом, и низко кланяюсь всякому такому боевому солдату. А какая он прелесть в военное время, что хочешь в нем найдешь, когда нужно, он добродушен, сердечный, когда нужно, он лев. Собственным своим чувством за его выносливость и хорошие качества солдата душой и сердцем его люблю. Без претензий, без особенных требований, терпеливый, к смерти равнодушный, исполнительный, несмотря на препятствия, на опасность. Я полагаю, что один только русский солдат на все способен, говорю из виденного, прошедшего».
Несмотря на то, что английские нарезные ружья били почти в три раза дальше русских гладкоствольных, защитники Севастополя не раз доказывали, что техническая оснащенность - далеко не главное в сравнении с боевым мужеством и отвагой. Но в целом Крымская война и оборона Севастополя продемонстрировали техническую отсталость армии Российской империи и необходимость перемен.
1. Для внешней политики в годы правления Николая I были характерны периодическое проведение войн с другими странами, расширение территории России, репрессии по отношению к покоренным народам.
Крупнейшие внешнеполитические события эпохи Николая I:
— русско-турецкая война 1828 - 1829 гг., заключение выгодного для России Ункяр-Иклесийского мирного договора;
— дипломатические переговоры, подписание Лондонской конвенции 1841 г. по проливам;
— дальнейшая экспансия в Польшу, подавление польского восстания 1831 г.;
— война с Ираном 1828 г.;
— кавказская война 1828 - 1859 гг., покорение Кавказа;
— Крымская война 1853 - 1856 гг.
2. Русско-турецкая война 1828 - 1829 гг. стала одной из самых успешных войн, которые Россия вела против Турции. Предпосылками к войне стали солидарность России с греческим восстанием 1821 - 1827 гг. и выполнение Россией союзнических обязательств перед Англией и Францией. Данные страны вступили в войну с Турцией в 1827 г. и добивались предоставления Греции автономии. Война носила скоротечный характер - русские войска провели стремительное наступление на двух фронтах - на Балканах и на Кавказе (дойдя до Трапезунда). Турция была вынуждена капитулировать.
В 1829 г. был подписан Адрианопольский мирный договор с Турцией, согласно которому:
— к России отходила Западная Грузия, все побережье Черного моря от Кубани до Аджарии;
— проливы Босфор и Дарданеллы становились свободными для прохода русских и иностранных торговых судов, в силу чего Россия получила выход к Средиземному морю.
В 1833 г. между Россией и Турцией был подписан Ункяр-Иклессийский договор о дружбе, который подтвердил условия Адрианопольского мирного договора.
Это был самый крупный успех России в этом регионе со времен войны 1768 - 1774 гг., когда Россия получила выход к северной части Черного моря.
3. Бывшие союзники России - Англия, Австрия и Пруссия, которые были недовольны резким усилением России в регионе и ее возрастающим влиянием на Турцию, начали оказывать сильное дипломатическое давление на Россию с целью отказаться от ряда односторонних преимуществ победы в войне 1828 - 1829 гг.:
— в 1840 - 1841 гг. были проведены переговоры в Лондоне;
— в 1841 г. подписана многосторонняя Лондонская конвенция о режиме проливов;
— согласно этой конвенции устанавливался международный контроль над Босфором и Дарданеллами;
— Черное море объявлялось демилитаризованным - был закрыт проход через проливы иностранных военных судов, в том числе русских;
— Россия отказывалась от Ункяр-Иклессийского мирного договора. Подписание Лондонской конвенции по проливам ударяло по интересам России, которая была очень близка к тому, чтобы самостоятельно контролировать проливы. В то же время Россия пожертвовала своими национальными интересами ради сохранения союзнических отношений с Англией, Австрией и Пруссией, которые были необходимы для изоляции революционной Франции.
4. В 1828 г. Россия провела успешную войну против Ирана, в результате которой:
— к России окончательно отошли Азербайджан, Нахичевань и Армения;
— в зону влияния России попали Дагестан и Северный Кавказ. Продолжением войн с Турцией и Ираном стала длительная кавказская война, которую Россия вела более 30 лет и целью которой было покорение Северного Кавказа и включение в состав России всего кавказского региона.
Основным театром военных действий кавказской войны стали Чечня и Дагестан. Война первоначально складывалась не успешно для России - произошла консолидация горских народов. Особенно сильное сопротивление русским войскам было оказано в 1830 - 1840-е гг., когда во главе Чечни и Дагестана ета.1 Шамиль. Шамиль объединил Чечню и Дагестан в единое государство - Имамат, ввел жесткую дисциплину, придал войне религиозный характер - газавата - священной войны с неверными. После более чем 25 лет боевых действий государство Шамиля было разгромлено, а сам Шамиль в 1859 г. был пленен в ауле Гуниб. Война пошла на убыль, а в 1864 г. прекратилась. В результате данной войны весь Кавказ, включая Чечню и Дагестан, перешел к России.
5. Политику национального угнетения правительство Николая 1 проводило и по отношению к Польше, окончательно присоединенной к России в 1795 г. Несмотря на то, что в 1815 г. Александр I даровал Конституцию Польше, большинство поляков остро переживали утрату Польшей независимости. Особенно недовольство усилилось после прихода к власти в России Николая I и проведения им политики тотального подавления свободомыслия. В 1831 г. в Польше разразилось национально-освободительное восстание, которое было жестоко подавлено царскими войсками. Репрессии в Польше, как и на всей территории Российской империи, усилились.
6. Несмотря на подписание Россией Лондонской конвенции 1841 г., в конце 1840-х - начале 1850-х гг. значительно ухудшились отношения между Россией и ее прежними союзниками - Антлией, Австрией и вновь примкнувшей к ним Францией. Обострение отношений было вызвано следующими причинами:
— Россия, в результате войны 1828 - 1829 гг. прорвавшаяся в Средиземноморье, стала серьезным торговым конкурентом Англии и Франции, которые считали данный регион, особенно Ближний Восток, исконно своим;
— при поддержке России усилилось влияние православия на Ближнем Востоке, что было не в интересах Турции;
— улучшились отношения между Англией, Францией и Турцией, которая стремилась к реваншу за поражение в войне 1828 - 1829 гг.;
— бывшие союзники - Англия, Австрия, Пруссия, и примкнувшие к ним Франция и Турция желали ослабления России. Данные противоречия в итоге вызвали Крымскую войну 1853 - 1856 гг. - одну из самых неудачных войн в истории России.
7. Поводом к войне послужила оккупация Россией придунайского княжества - Силистрии. В ответ на это, в 1853 г., войну России объявила Турция, а в 1854 г. - Англия и Франция. Жесткую антироссийскую дипломатическую позицию заняли Австрия и Пруссия, поддержавшие Англо-франко-турецкий союз.
Война проходила в два этапа:
— 1853 - 1854 гг. - боевые действия на Дунае;
— 1854 - 1856 гг. - боевые действия в Крыму вокруг Севастополя - основной базы русского флота на Черном море.
В ходе первого этапа русские войска потерпели поражение на Дунае и были вынуждены покинуть Силистрию и регион в целом. На втором этапе англо-французский экспедиционный корпус высадился в Крыму и 8 сентября 1854 г. и взял в осаду Севастополь. Героическая оборона осажденного Севастополя продолжалась около года. Во время обороны русские войска под командованием В. Корнилова, П. Нахимова и В. Истомина проявили героизм и мужество, однако 27 августа 1855 г. Севастополь был взят англо-французскими войсками.
8. 18 марта 1856 г. Россия была вынуждена подписать унизительный Парижский договор, в результате которого:
— Россия теряла устье Дуная;
— России запрещалось вмешиваться в дела придунайских княжеств - Молдавии, Валахии, а также Турции;
— Россия теряла крепость Каре на Кавказе;
— Севастополь должен был быть демилитаризован;
— Россия должна была уничтожить ряд крепостей на берегу Черного моря;
— Черное море объявлялось нейтральным;
— Россия обязана была уменьшить черноморский флот. Кроме этого, поражение в Крымской войне 1853 - 1856 гг.:
— разрушило всю систему дипломатических побед России, достигнутых с 1829 г.;
— временно вывело Россию из числа великих морских держав;
— поставило точку в попытках России стать доминирующей державой на Черном море и Восточном Средиземноморье;
— нанесло экономический ущерб, поскольку Россия была изгнана как экономический партнер из Ближнего Востока и Средиземноморья;
9. Крымская война продемонстрировала всему миру кризис николаевской России:
— техническую отсталость - отсутствие индустриального развития;
— несовременность и неэффективность крепостного права и феодальных порядков;
— неумелость руководства.
Война подорвала здоровье Николая 1, который умер в 1855 г., и стала символом окончания его 30-летней эпохи.
