Александр Дюма

«Королева Марго»

1570 год, эпоха гражданских войн во Франции, кровавых столкновений католиков и гугенотов. За десять предыдущих лет погибли вожди враждующих сторон. В Сен-Жермене заключается мир, для закрепления которого сестра короля Карла IX принцесса Маргарита выдаётся замуж за Генриха Наваррского. Этот брак в равной мере изумляет и возмущает бойцов в обоих станах. При дворе творится что-то несусветное! Совсем недавно адмирал Колиньи был заочно приговорён к казни, за его голову королём назначалась щедрая награда, а теперь король именует его в Лувре отцом и поручает ему командование объединёнными войсками в предстоящей кампании во Фландрии.

Король Генрих Наваррский объясняется с молодой женой. Их брак — союз политический, они равнодушны друг к другу. Генрих влюблён не без взаимности в г-жу де Сов, супругу государственного секретаря; у Маргариты свои сердечные тайны. Но это брак двух честных и чистых душой людей — так почему им не быть союзниками? Маргарита обещает Генриху поддерживать его до конца.

В эти дни во дворце стремительно раскручивается интрига, вдохновительница которой — Екатерина Сиенская, вдовствующая королева, ненавидящая гугенотов. Терпения противников едва хватило на неделю: готовится покушение на адмирала Колиньи. Король Карл IX поручает это дело Морвелю — офицеру отряда петардщиков. Слухи о новых кровавых распрях расползаются по всему королевству. В Париже в одночасье приезжают два молодых дворянина: граф Лерак де Ла Моль, гугенот, с письмами королю Генриху и адмиралу Колиньи, и граф Аннибал де Коконнас, католик, — с тайным посланием герцогу де Гизу, лютому врагу Колиньи. Поселившись в гостинице «Путеводная Звезда», молодые люди быстро сближаются и за карточной игрой сообщают друг другу, что ночью у них обоих весьма важные аудиенции в Лувре. Это была ночь — с 24 на 25 августа — ночь св. Варфоломея, кровавая ночь избиения гугенотов.

Втянутые в бойню, Ла Моль и Коконнас обращают оружие друг против друга. увы, Ла Моль одинок, а Коконнас — во главе отряда солдат-католиков. Истекающий кровью Ла Моль спасается от погони в покоях королевы Маргариты Наваррской. Однако и Коконнас тяжело ранен — и он находит приют в доме ближайшей подруги Маргариты, герцогини Анриэтты Невэрской. Лозунгам враждующих станов две красавицы, влюбившиеся в спасённых ими воинов, противопоставляют свой девиз: «Eros-Cupido-Amor».

К Марго после страшной ночи является её брат, герцог Алансонский. Происшедшее — сообщает он — лишь пролог к великим потрясениям. Король Карл болен, его мучают припадки. Разгром гугенотов сделал фактическим правителем де Гиза. Брак с гугенотом сейчас и предосудителен, и не ко времени, все ещё можно переиграть. Марго отказывается предать мужа. Она ясно увидела грозящие ей и Генриху беды: Карл IX не воспрепятствовал бойне, задуманной королевой-матерью и де Гизом; Гиз и её брат Франсуа, герцог Алансонский готовы извлечь из пролившейся крови как можно больше выгод; едва короля Наваррского не станет — а все клонится к тому, — его владения захватят, а её, вдову, отправят в монастырь. Мадам де Сов извещает Марго о высочайшем повелении назначить Генриху Наваррскому свидание в её покоях: она подозревает, что это провокация и его хотят убить. Маргарита прячет супруга в своей спальне, где его с удивлением и негодованием обнаруживает королева-мать, подстроившая это злоумышление. Какой конфуз: король гугенотов ночует не у своей любовницы, а у законной жены! Он безупречен — и ей нечего поставить ему в вину. После её ухода Маргарита представляет Генриху спрятанного в одной из соседних комнат Ла Моля. Юноша с опозданием передаёт королю письмо, предупреждающее его о смертельной опасности. Ах, если бы король не был занят в тот час, когда Ла Моль впервые явился в Лувр, история Франции могла сложиться по-другому!.. Возлюбленный королевы Марго спит в эту ночь в её постели в ногах её супруга-короля — как его товарищ по несчастью, верный подданный и новый друг, но никак не соперник в любви.

Вдовствующая королева Екатерина в ярости. Всё — и события минувшей ночи, и предсказания чародея Рене — против её воли, против её страстного желания избавиться от Генриха Наваррского. Терпит фиаско очередная её авантюра: подосланная ею г-же де Сов отравленная губная помада, смертоносная и для красотки и для её частого гостя Генриха, почему-то не действует (Екатерине невдомёк, что сам мэтр Рене в последнюю минуту заменил зловещую склянку на другую, вполне безобидную). Королеву-мать не может примирить с зятем даже его переход в католичество.

Принимает католичество одновременно со своим королём и Ла Моль: он дал обет принять веру покойной матери в случае чудесного избавления от смерти. Его и Коконнаса излечил от ран все тот же мэтр Рене — и вчерашние враги делаются неразлучными приятелями, чей союз скреплён в придачу нежными чувствами их прекрасных дам, Маргариты и Анриэтты. Ла Моль ещё не в состоянии поверить, что на его любовь ответила красивейшая из королев. Приятели обращаются за окончательным ответом к ясновидящему Рене. Нет сомнений: Марго любит Ла Моля столь же горячо, как и он её. Доказательство — восковая гадательная фигурка в короне и мантии с сердцем, пронзённым острой иглой, Подобно иконе, Ла Моль прячет у себя эту куколку — образ обожаемой им Маргариты Наваррской…

В Париже — де Муи, глава гугенотов, стремящихся к политическому реваншу. Подслушав его разговор с Генрихом, герцог Алансонский пытается убедить де Муи, что он — более достойный претендент на престол, когда тот опустеет после смерти брата Карла. Дабы де Муи было проще проникать в Лувр, герцог Франсуа советует ему сшить такой же вишнёвый плац, как у фаворита Маргариты — Ла Моля. Генрих встревожен: кто-то снова встал на его пути, и он знает — кто. За спиной Франсуа ясно просматривается фигура его матери. Он не ошибается: именно сейчас в кабинете короля Карла королева-мать, стращая его известием о появлении в Лувре де Муи, вынуждает сына издать указ об аресте Генриха, поручая пленить его — живым или мёртвым — Морвелю.

Карлу на следующий день приходится пожалеть о своём указе: на охоте Генрих спасает его от клыков вепря. Тем самым король Наваррский не просто спас жизнь человеку, но и предотвратил смену государей в трёх королевствах, но главное — сохранил жизнь себе и Марго. Генрих доверительно беседует с герцогом Алансонским: де Муи предложил ему заговор против Карла — он отверг эти предложения. Но де Муи не успокоится, он направит взоры в другую сторону, к примеру на принца Конде… или ещё на кого-нибудь. Франсуа бледнеет: кажется, Генрих разгадал злые умыслы его и матушки. Он пылко убеждает короля Наваррского стать во главе движения гугенотов, чтобы направлять его. Гугеноты доверяют Генриху, король Карл его любит, сам Франсуа уже подготовил акт о своём отречении от престолонаследия в его пользу: «Судьба — в ваших руках!» Собеседники пожимают друг другу руки — в эту минуту в комнату входит Екатерина Сиенская. Лицемерно умиляясь рукопожатию братьев-королей, она внутренне торжествует победу над Генрихом. Ночью в его спальню врывается Морвель со стражей и натыкается на де Муи. Двое стражников убиты, Морвель тяжело ранен. Инцидент становится очередным дворцовым скандалом. В действительности своим спасением Генрих обязан не только вождю гугенотов, но и королю католиков: Карл увёл его поздно вечером из дворца. Он решил доверить Генриху свою тайну — познакомить с очаровательной Мари Туше и их незаконнорождённым сыном. По дороге с ними случилось нечто забавное. Встреченные ими на одной из тёмных улиц герцог Гиз и герцог Анжуйский (брат Карла и Франсуа, без пяти минут король Польши) ведут их к дому, где, по их словам, проходит свидание двух весьма сиятельных дам с двумя господами, вхожими в Лувр (речь, понятно, идёт о Маргарите и Анриэтте, ужинающих в компании Ла Моля и Коконнаса). Попытка вломиться в дом встречает решительный отпор: на головы короля и его свиты из окон летят горшки, тазы и снедь…

Вернувшись во дворец, Генрих узнает о ночной доблести де Муи. Однако герцог Алансонский внушает ему подозрение, что это мог быть и Ла Моль: храбрец, чуть не убивший Морвеля, был одет в вишнёвый плащ. Король Наваррский спешит к жене: «Над нашим другом нависло страшное подозрение!» — «Это невозможно: он был ночью в другом месте». Марго падает к ногам матери: «Ла Моль невиновен. Он провёл эту ночь со мной. Если его арестуют, он вынужден будет в этом сознаться». — «Успокойтесь, дочь моя, — отвечает королева Екатерина. — Я стою на страже вашей чести!»

Королеве-матери становится ясно: Ла Моль не разлучает её дочь с Генрихом, напротив, он — их союзник. Герцог Алансонский по наущению матери приглашает к себе Ла Моля — и подстерегает его с несколькими верными людьми в сумраке коридора. Замысел разгадывает король Наваррский, он предупреждает Ла Моля об опасности и советует ему скрыться. Вступив в сговор с де Муи, Ла Моль готовится примкнуть к гугенотам, следя с безопасного расстояния за своей возлюбленной, каждый вечер выходящей на свидание с ним «по-испански» на балкон дворца.

Мэтр Рене ворожит королеве-матери, предсказывая скорую смерть её сыну Карлу — смерть насильственную. Делая и некоторые другие предсказания, Рене между прочим рассказывает королеве Екатерине о гадании на предмет Маргариты по просьбе Ла Моля. Надо спешить разорвать все узлы: в Париже — польские послы, прибывшие для коронации герцога Анжуйского, она обязана обеспечить будущее своим сыновьям! По её просьбе мэтр Рене пропитывает ядом старинное руководство по соколиной охоте, которое она поручает передать королю Наваррскому. Но книга эта оказывается в руках Карла IX. Неизлечимо больной король устраивает соколиную охоту. Де Муи, Ла Моль и Коконнас поджидают короля Генриха в лесу, чтобы бежать в лагерь гугенотов. План этот сорван герцогом Алансонским, посвящённым в заговор и в решающий момент отказавшимся составить Генриху компанию.

Ла Моль и Коконнас в крепости. Туда же король Карл заключает и Генриха: это — единственное средство спасти ему жизнь, в тюрьме он по крайней мере под охраной. Начинаются допросы пленённых заговорщиков. Одно из доказательств злых намерений Ла Моля — восковая кукла в королевских регалиях. Буква «М» на месте сердца, пронзённая иглой, — означает, конечно же, «смерть» (morte)! Ла Моль не может отклонить это обвинение: королева Маргарита, его божественная возлюбленная, должна остаться вне подозрений. Двум друзьям отрубают головы. Получив их из рук палача, Маргарита и Анриэтта орошают их слезами…

Близок смертный час и Карла IX. Он наконец догадывается, что его недуг — результат отравления, что отравила его мать и что яд передал ему младший брат. Он призывает к себе любезного Анрио — короля Наваррского и объявляет о решении объявить его регентом и наследником престола до возвращения из Польши герцога Анжуйского. Если герцог Анжуйский и станет оспаривать власть Генриха — последний сможет предъявить грамоту Папы о своих правах (грамота уже в пути). Герцог Алансонский должен быть заточен в крепость, королева-мать — сослана в монастырь. Свою волю умирающий Карл объявляет матери и брату Франсуа. На пути к Парижу отряд гугенотов во главе с де Муи. Всё говорит о том, что Генрих — король Франции! Однако гугенотов опережает поезд герцога Анжуйского: он был извещён матерью, что брат Карл при смерти, и поспешил, покинув Польшу, прибыть в Лувр для наследования короны.

Королева-мать ликует: хоть одно из мрачных пророчеств мэтра Рене не сбылось! Она предпринимает последнюю попытку устранить Генриха, диктуя Морвелю письмо на имя государственного советника де Сова: его жена — в гостинице «Путеводная Звезда» в обществе франта из числа его друзей. Что было позволено Генриху при короле Карле — непозволительно при короле Генрихе III, тёзке и сопернике короля Наваррского в борьбе за престол. Расчёт прост: ревнивый супруг поспешит на место свидания — и любовник, которого он терпел столько лет, будет убит! На страже у дверей гостиницы стоят де Муи и двое его офицеров. Генрих, предупреждённый об опасности, прыгает из окна и срывается. Де Муи преследует Морвеля, пришедшего со стражниками отметить за оскорблённую честь господина де Сова, — и убивает его. Вернувшись в гостиницу, Генрих видит умирающую Шарлотту: её ударил ножом шедший за Морвелем муж.

В числе тех, кто подоспел из дворца на место злодеяния, — мэтр Рене. Генрих, потрясённый случившимся, готовый снова покинуть Париж, восклицает: «И ты говорил, что я стану королём?! Я — несчастный изгнанник?!» — «Нет, сир, это говорю не я. Это говорит она!» — и мэтр Рене указывает на звезду в просвете чёрных туч, возвещающую о грядущем славном короле Франции и прекрасной королеве Маргарите, не любящей его, но беспредельно ему верной…

1570 год, время гражданских войн во Франции. Погибли и вожди враждующих сторон. Заключается мир в Сен-Жермене, а для закрепления принцесса Маргарита должна выйти замуж за Генриха Наваррского, что возмущает обе страны. Король Генрих Наваррский объясняет, что брак их политический и, несмотря на чувства их к другим, они должны поддерживать друг друга до конца.

А во дворце Екатерина Сиенская, вдова, которая ненавидит гугенотов, плетет интриги. Мир продержался неделю, Карл IX поручает Морвелю покушение на адмирала Колиньи. В Париж приезжают граф Лерак де Ла Моль, гугенот, с письмами предназначенными королю Генриху, а также адмиралу Колиньи, и Аннибал де Коконнас- это католик, - с посланием, предназначенным герцогу де Гизу, врагу Колиньи. Они быстро сблизились за игрой в карты, и в разговоре сообщают, что в эту ночь в Лувре состоятся важные аудиенции. Эта ночь - в августе с 24 на 25 - это ночь св. Варфоломея, то есть кровавая ночь гугенотов.

Ла Моль и Коконнас оказываются в бою против друга. Раненный Ла Моль спасается в покоях королевы Маргариты Наваррской. Коконнас также тяжело ранен и ютится у ближайшей подруги Маргариты - это герцогиня Анриэтта Невэрская.

К Марго приходит брат - это герцог Алансонский, он сообщает, что в это время брак с гугенотом предосудителен. Но Марго предает мужа, из-за грозящей им беды. Мадам де Сов устраивает козни своему зятю, но у нее ничего н выходит. После Маргарита знакомит Генриха с Ла Молем, который передает ему письмо с предупреждением об опасности. Все трое спят на одной кровати.

Королева Екатерина в ярости, что не может избавиться от Генриха Наваррского. Ее авантюры приносят только поражения. Ее не примирил и переход зятя в католичество.

Ла Моль также принимает католичество. Коконнас и его излечил мэтр Рене - теперь они приятели, которые имеют теплые чувства к своим дамам - это Маргарита и Анриэтта. Ла Моль не может поверить, что его любит королева и идет к ясновидящему Рене, который предоставляет восковую гадательную фигурку в короне и выраженным с сердцем, которое пронзёно иглой. Ла Моль ханит этот образ обожаемой им Маргариты.

Глава гугенотов де Муи стремится к реваншу в политике. Герцог Алансонский говорит де Муи, что он лучший претендент на престол, после смерти Карла. Для проникновения в Лувр, ему советует герцог Франсуа сшить плац, как у Ла Моля. У Генриха на пути опять кто-то стоит, и это опять козни матери. Она стращает короля Карла о появлении в Лувре де Муи, заставляет сына дать согласие на арест Генриха, поручая это Морвелю.

Карл жалеет об этом указе, так как на охоте Генрих его спасает. Он не только спас жизнь, а предотвратил изменение государей в 3 королевствах, но самое главное - это сохранил свою жизнь и Марго. При беседе Генриха с Алансонским, последний предложил заговор против короля, но тот отверг. Потом де Муи направит свои предложения принцу Конде и другим. Но Генрих узнал все умыслы Франсуа. Он яро убеждает Наваррского короля стать главой гугенотов. Что его все любят, а Франсуа написал акт об отречении от наследия престола в его сторону: Они пожимают руки, а в это время входит Екатерина Сиенская, которая лицемерно радовалась братскому рукопожатию, потому как торжествовала победу над Генрихом.

Имя: Королева Марго (Koroleva Margot)

Возраст: 61 год

Место рождения: Сен-Жермен-ан-Ле, Франция

Место смерти: Париж

Деятельность: французская принцесса

Семейное положение: была замужем

Королева Марго - биография

С легкой руки вся бурная эпоха французских религиозных войн XVI века воплощена для нас в имени одного человека - королевы Марго. Возможно, романист прав -эта легкомысленная красавица лучше всех выразила дух своего времени с его благочестием и развратом, наивностью и жестокостью.

Детство, семья

Дочь короля, сестра еще трех королей и жена четвертого, Маргарита Валуа, родившаяся в мае 1553 года, самой судьбой была обречена на роль в истории. Воспитанием Марго не докучали. Ее отец, Генрих II, все время проводил у своей любовницы, прекрасной Дианы де Пуатье. Мать, флорентийка Екатерина Медичи, тоже не обращала внимания на детей, строя козни против ненавистной соперницы. И если с ее братьями-принцами занимались учителя, то для Марго образование считалось ненужным. Ее обучали только чтению, шитью, музыке и танцам - этого было вполне достаточно, чтобы выйти замуж за какого-нибудь наследника иноземного престола.

Марго с малых лет блистала на балах в Лувре и в замке в Амбуаз, куда семья уезжала летом. Миловидная смуглолицая принцесса вызывала общий восторг не только красотой сшитых по последней моде платьев, но и тем, что читала самолично сочиненные стихи и приветствовала гостей на латыни. Она оказалась чрезвычайно способной в учении, и особенно в языках. Подобно своей бабке, ученейшей Маргарите Наваррской, она говорила на испанском, итальянском и греческом, много читала на этих языках.

Беззаботное детство кончилось быстро и печально. В июне 1559 года сорокалетний король Генрих был смертельно ранен на турнире, устроенном
в честь мира с Испанией. Копье шотландца Монтгомери угодило ему в глаз. На трон взошел старший из сыновей, пятнадцатилетний Франциск, вялый и болезненный юноша, то и дело падавший в обморок.

Под стать ему были и остальные принцы, у которых слабое здоровье сочеталось с буйным нравом рода Валуа. Они были и первыми ценителями прелестей подросшей Марго. Кровосмешение считалось страшным грехом, но французские короли давно усвоили, что закон им не писан.

Когда Марго исполнилось пятнадцать, она стала настоящей красавицей. Единственное, что портило ее, - смуглая кожа, это считалось немодным. Поэтому она густо пудрила лицо и надевала белый парик, осыпанный золотой или голубой пудрой. Все остальное в ней было безупречно -и изящные черты лица, и большие карие глаза, и пышная грудь, которую придворный поэт Ронсар в порыве вдохновения назвал «двумя сладострастными холмами».

Другой современник-литератор, Пьер де Брантом, писал: «Никакая другая женщина не умела так изящно подчеркнуть свои прелести». Если ее мать ввела в моду дамские штанишки, названные «кальсонами», то Марго первой додумалась выходить на публику, едва прикрывшись вуалью. Рассказывали, что фрейлины, восхищаясь красотой госпожи, прилюдно целовали ее в грудь.

После смерти Франциска II, пробывшего на троне всего год, королем стал его несовершеннолетний брат Карл IX, а реальная власть досталась Екатерине Медичи. Наконец-то она могла отомстить своим врагам, прежде всего «проклятым» гугенотам, число которых росло день ото дня. Чуть ли не весь юг Франции переметнулся к сторонникам учения Кальвина.

В их ряды встали и многие знатные сеньоры, включая королевскую родню - Антуана Бурбонского, короля Наварры. Жена Антуана Бурбонского, Жанна д"Альбре, была горячей сторонницей кальвинизма, и Наварра вскоре сделалась центром всех недовольных. Вскоре протестанты подошли к Луаре и угрожали Парижу.

В боях с гугенотами отличился. герцог Генрих Гиз - красавец и храбрец, в свои двадцать лет покоривший немало женских сердец. Марго не устояла перед ним. Их роман встревожил Екатерину Медичи. Гизы, не уступавшие по знатности роду Валуа, давно метили на французский трон, и брак с принцессой открывал им прямую дорогу к короне. Перехватив письмо Марго к любовнику, королева устроила дочери грандиозный скандал. При полной поддержке сыновей, у которых к возмущению примешивалась ревность, Екатерина, в кровь избив Марго, взяла с нее клятву забыть про Гиза. Принцессу заперли в покоях, а герцогу велели оставить Париж под угрозой смерти.

Чтобы обезопасить трон, короля Карла срочно женили на австрийской принцессе, но он так и не сумел завести наследника. Подыскивали жениха и Марго. Претендентами на ее руку были испанский инфант дон Карлос и принц Себастьян, сын португальской королевы. Но их обоих оттеснил третий претендент - 19-летний Генрих На-варрский, сын недавно погибшего вождя французских гугенотов Антуана Бурбонского.

Екатерина решила, что брак с ним поможет объединить страну, грозившую развалиться на части. Что касается Марго, то она кипела от злости: уж лучше бы ее, набожную католичку, выдали замуж за безумного испанского принца, чем за протестанта Генриха. Но Екатерина Медичи больше не собиралась терпеть капризы дочери. Она поставила Марго жесткое условие: свадьба или монастырь.

Брак двух религий» так и не вызвал примирения противников. Жених и невеста с первой же встречи невзлюбили друг друга, хотя оба были молоды и красивы. Видя это, приехавшие на свадьбу в Париж гугенотские вожди вели себя надменно, вызывая неприязнь населения. Вдобавок при сомнительных обстоятельствах накануне умерла мать жениха, королева Жанна д"Альбре - шептались, что ее отравила Екатерина Медичи. И все же 18 августа 1572 года свадьба состоялась.

Невеста, как писал придворный мемуарист Пьер Брантом, была «так красива, что на свете просто не с чем сравнить... ее белое лицо обрамляло такое множество жемчужин и драгоценных камней, что его можно было принять за луну в окружении звезд». Густой слой пудры надежно скрывал следы слез. Как выяснилось, Марго оплакивала не только свою свободу - ее свадьба стала прологом страшной Варфоломеевской ночи.

Убедившись, что протестантов усмирить не удается, Екатерина Медичи и король решили их уничтожить. Верных дворян разбили на отряды, а местным чиновникам велели выявить дома, где живут гугеноты, и пометить их крестом. В ночь на воскресенье 24 августа колокол церкви Сен-Жермен л"Оксерруа возвестил о начале побоища. Первым был убит лидер протестантов адмирал Колиньи. Его, раненного накануне, закололи прямо в постели и выбросили в окно.

Генриха Наваррского арестовали и доставили к Карлу IX. Под угрозой смерти он согласился перейти в католичество. Марго стала свидетельницей и того, как ее брат, король Карл, собственноручно стрелял из окна спальни по бегущим людям из аркебуз, которые безостановочно перезаряжали слуги. Тогда же Карл признался ей, что побоище было намечено заранее и что он лично отдал приказ о начале резни.

Весь день в Париже убивали гугенотов - мужчин, женщин, детей. Самые гуманные щадили младенцев, «окрестив» их в крови убитых родителей. Пойманных толпами гнали к Сене и бросали в воду с камнями на шее. Только в Париже число убитых достигало 2500 человек. Римский папа Григорий XIII по этому поводу велел устроить в Риме фейерверк, в храмах служили благодарственные молебны. 27 августа королевская семья в полном составе отправилась на Монмартр, где был подвешен за ноги обезображенный труп адмирала Колиньи. Марго упала в обморок. Ее супруг, избежавший судьбы адмирала, был спокоен и даже весел.

Постепенно супруги привязались друг к другу. Генрих оценил ум молодой жены и не раз обращался к ней за советом. Ей нравилось его грубоватое остроумие. К тому же они были молоды и не могли долго грустить. И все же у обоих были иные сердечные привязанности. Марго влюбилась в офицера Гиацинта де Л а Моля, который почти каждую ночь пробирался в ее будуар по веревочной лестнице. Генрих увлекся фрейлиной Шарлоттой де Сов, хотя и знал, что она была шпионкой королевы-матери.

Тем временем гугеноты, оправившись от удара, собрали на юге новые силы и звали Генриха присоединиться к ним. Марго уговорила Лa Моля помочь ему бежать, но заговор раскрыли. В апреле 1574 года Ла Моль и его друг Коконнас взошли на плаху. Вечером того же дня Марго в маске явилась к палачу и. выкупила у него голову своего возлюбленного, чтобы похоронить ее с почетом. Легенда гласит, что она приобрела и сердце, пепел от которого носила в специальном мешочке, пришитом к изнанке платья. Говорили, впрочем, что у нее скопилась целая коллекция сердец ее погибших любовников.

Спустя месяц умер Карл IX. Генрих Анжуйский, третий сын Екатерины Медичи, спешно вернулся из Польши, трон которой только что занял. Из Краковского дворца он буквально бежал - за ним три дня гнался дворцовый маршал Тенчинский, но королю удалось ускользнуть от «своего слуги». 13 февраля 1575 года он был коронован Генрихом III, однако стать королем, способным примирить враждующие кланы и восстановить порядок в стране, ему было не суждено. Слишком мелочный и самовлюбленный, он быстро растратил «последние гроши» королевского авторитета.

Католическая знать, встревоженная успехами гугенотов, сделала ставку на его младшего брата Франциска, герцога Алонского, вскоре заключившего с протестантами так называемый мир брата короля. Узнав о том, что Марго помогает Франциску, а один из ближайших людей герцога Алонского, Луи де Бюсси, стал любовником Марго, Генрих III велел неотступно шпионить за «злейшей интриганкой».

Марго наняла убийцу, который заколол самого настырного из шпионов, некоего дю Гаста. Понимая, что этот открытый вызов королю грозит и ее мужу, она помогла Генриху Наваррскому бежать из Парижа. Они расстались на долгие годы, о чем Генрих, вновь возглавивший гугенотов, не раз жалел. Он называл жену «воплощением ума, осторожности и опыта», говорил, что ее смелость придавала мужество и ему.

Марго было некогда скучать - вступив в союз с братом Франциском, она скрепила его в постели. Она до такой степени презирала старшего брата за своенравие и грубость, что готова была помогать боровшемуся за трон младшему брату во всем. По просьбе Франциска, решившего доказать, что он сильный политик, она отправилась в Нидерланды, где вспыхнуло восстание против испанской короны. Марго предстояло убедить недоверчивых фламандцев принять покровительство Франции, с чем она успешно справилась.

В свои двадцать пять лет она, по словам Брантома, «обладала фигурой настолько царственной, что ее принимали скорее за небесную богиню, чем за земную принцессу». Прибавим, что она уже начала полнеть и обретать рубенсовские формы, но фламандцы как раз их и любили. Она поражала собеседников не только пышностью нарядов, но и умом, эрудицией и приветливостью. Очарованные вожди гезов согласились принять помощь герцога Алонского, и в январе 1578 года Марго с триумфом вернулась в Париж.

Ее встретили новые смуты. С протестантами был заключен мир, зато братья, Генрих III и Франциск, могли схватиться друг с другом в любой момент. Чуть не каждый день происходили стычки между придворными короля и герцога. Масла в огонь подливал герцог Гиз, ставший лидером католической партии. Обвиняя обоих братьев в снисходительности к еретикам, он все более явно претендовал на трон. Чтобы ослабить его, хитроумная Екатерина Медичи пошла на новое примирение с протестантами и осенью того же года отправилась вместе с Марго на юг, к Генриху Наваррскому. После того как в замке Нерак был заключен мир, Марго с мужем предались радостям любви - она с Бюсси, он с юной фрейлиной де Фоссез.

Красавец Бюсси скоро погиб от рук графа де Монсоро, жену которого он соблазнил. Марго горевала недолго и завязала роман с юным придворным Жаном де Шанваллоном. В разлуке она писала ему полные страсти письма: «Целую миллион раз ваши прекрасные глаза и дивные волосы. Для меня нет ничего дороже и милее уз, которые нас связывают».

Все эти увлечения не помешали Марго сделать главного -досадить Генриху III. В Нерак? ей удалось собрать весь цвет протестантской знати и возродить салонные традиции времен Маргариты Наваррской. Нерак все чаще стали сравнивать с Лувром, и ревнивый Генрих III потребовал возвращения Марго в Париж.

Вместе с Марго в Париж приехал и де Шанваллон. Любовника проносили в строго охраняемые покои Марго в большом сундуке под видом белья из стирки - все знали, что необычайно чистоплотная для своего времени королева Наварры не только ежедневно меняла белье, но и регулярно принимала ванну, умащая себя кремом из жира с розовым маслом. Утром тот же сундук уносили обратно - и так до тех пор, пока кто-то не донес королю. В августе 1583 года на глазах у придворных Генрих III обрушился на сестру с руганью и велел ей убираться к мужу в Наварру. Перед отбытием ее багаж перевернули вверх дном, пытаясь отыскать в одном из сундуков Шанваллона и расправиться с ним. Но он, предупрежденный Марго, уже укрылся в надежном месте.

Король Наварры был совсем не рад приезду жены. В разгаре был его роман с Коризандой де Граммон. Она ждала от него ребенка, и Генрих Наваррский предложил Марго, если она хочет остаться в Наварре, стать подругой его фаворитки и заботиться о ней. Марго уехала в свой замок Ажан, где ее застало известие о том, что ее брат Франциск, на которого она рассчитывала в борьбе против Генриха III, умер от лихорадки. Ей не оставалось ничего другого, как примкнуть к противнику короля и Генриха Наваррского де Гизу. Он создал Католическую лигу и начал готовить мятеж в Париже.

Марго же, вступив в ряды лигистов, наняла солдат и обрушилась на протестантов Генриха Наваррского, творя жестокости, не уступавшие Варфоломеевской ночи. Но скоро ей стало нечем платить солдатам, и войско взбунтовалось. Спас ее молодой конюший Оби-ак. В благодарность Марго сделала его своим любовником и обосновалась с ним в замке Карлат, где ею увлекся комендант замка Линьерак. Этот ревнивец не терпел соперников и однажды заколол юного слугу, которого Марго вздумалось приласкать. В другой раз, застав Марго с Обиаком, он пригрозил s сбросить обоих со скалы. Влюбленным пришлось бежать в королевскую крепость Ибуа, где они, как пособники де Гиза, были арестованы.

Несчастного Обиака вздернули на виселице, а Маргариту Валуа в ноябре 1586 года заточили в неприступный замок Юссон в Оверни. Хотя она была пленницей Генриха III, его противник Генрих Наваррский отнюдь не сочувствовал жене: «Не могу дождаться, когда кто-ни-будь удавит эту опасную тварь, королеву Наварры!» - писал он. Марго тем временем пленила своего тюремщика маркиза де Канийяка, превратила Юссон в надежное убежище и обрела счастье в освобождении от условностей высшего света.

Парижские события оставляли ее равнодушной. Она не покинула Овернь, когда в мае 1588 года герцог де Гиз поднял парижан на восстание, и Генрих III едва успел спастись бегством. В декабре король нанес ответный удар - его гвардейцы, воспетые Дюма в романе «Сорок пять», подстерегли Гиза в Лувре и искололи его шпагами. Она не появилась в Блуа, где в начале следующего года умерла ее мать Екатерина Медичи. И уж тем более не тронулась с места, когда 1 августа 1589 года монахом-фанатиком Жаком Клеманом в отместку за смерть де Гиза в Плес-си ле Тур был убит Генрих III.

Французский трон достался Генриху Наваррскому, но из-за продолжавшихся религиозных войн он лишь пять лет спустя смог вступить в свою столицу и, в шестой раз сменив веру, сказать свою знаменитую фразу: «Париж стоит мессы». Все это время Марго оставалась в Юссо-не, где создала настоящий двор, привлекавший бродячих музыкантов и красивых юношей. Все знали, что любой молодой дворянин имеет шанс стать пажом королевы, а там и ее любовником. Марго все более тщательно следила за собой. Ее подруга герцогиня д"Юзес писала, что королева «проводит жизнь в воде и благоухает, как бальзам, но снова и снова натирает себя мазями». По утрам двое служанок изо всех сил затягивали ее в корсет, чтобы скрыть располневшую талию.

Марго занялась литературой, сочинила множество посредственных стихов и замечательные, хоть и весьма неоткровенные мемуары. Еще она писала трактаты, в которых возмущалась пренебрежением «сильного пола» к женщинам. Марго остроумно доказывала, что Господь создавал свои творения все более совершенными. Если женщина создана после мужчины, значит, она выше него. Вывод был весьма оригинальным для XVI века: «Мужчина должен почитать женщину и подчиняться ей». Так что королеву Наваррскую можно считать первой феминисткой.

Однако на деле она все так же зависела от мужчин -вернее, от того из них, в кого была влюблена в данный момент. Певчему Франсуа она писала: «О, до чего же сладки ваши поцелуи, какую страсть они будят во мне! Я вся дрожу, искры сладострастия пробегают во мне от головы до пят. Просто умереть можно от этого; я так взволнована, что, наверное, покраснела до кончиков волос». В конце концов юный Франсуа в слезах признался, что больше не может выдержать непомерных требований своей госпожи. Марго не обиделась, а выдала за него замуж одну из своих фрейлин, дав хорошее приданое.

Генрих Наваррский вспомнил о супруге в 1599 году, когда решил жениться на своей давней любовнице Габриэли д"Эстре. Для брака нужно было развестись с Марго, за что ей пообещали прощение. Габриэль внезапно скончалась, но король быстро нашел другую невесту -по иронии судьбы, ей оказалась Мария Медичи, близкая родственница Екатерины. Через год состоялась их свадьба. Особой королевской грамотой за Марго был оставлен титул королевы Наварры и добавлен новый титул - королевы Франции.

В июле 1605 года Марго покинула Юссон вместе с новым любовником, молодым лакеем Сен-Жюльеном, и вернулась в Париж. Увидев бывшую супругу, Генрих IV был,наверное, поражен - прежняя ослепительная красавица превратилась в грузную старуху. Ее лицо, когда-то «подобное луне», покрылось красными пятнами от злоупотребления косметикой. Волосы поредели, и она носила громадный белый парик, вызывавший смех у придворных модниц.

Генрих попросил ее следить за своим здоровьем и даже согласился увеличить ей содержание. Кроме того, он позволил ей бывать в Лувре и общаться с наследником престола. Позже Людовик XIII, сын Генриха IV и Марии Медичи, вспоминал о Марго как о единственном человеке при дворе, кто уделял ему внимание и был по-настоящему к нему добр.

В Париже Марго построила свою ревиденцию напротив Лувра. Ее новый дворец стал не менее модным местом, чем салон в Юссоне.

Несмотря на возраст, Маргарита еще могла вселять в мужчин любовь и ревность. Ее любовник Сен-Жюльен был застрелен своим соперником, неким Вермоном. Королева настояла, чтобы казнь Вермона состоялась прямо у ворот ее дворца. Следующий предмет ее страсти, лакей Бажемон, умер от истощения сил. Его сменил поэт Виллар, воспевавший свою повелительницу в бездарных стихах.

В мае 1610 года подосланный иезуитами дворянин Равальяк заколол Генриха IV на улице Ферронри. После смерти бывшего супруга, у гроба которого Марго долго рыдала, она скрылась в своем дворце в Исси. Там же и умерла от простуды в марте 1615 года.

В казне не оказалось денег для торжественных похорон. Гроб с телом Маргариты Валуа простоял в монастырской часовне целый год. В мае 1616 года его тайком, в сопровождении лишь двух стрелков из королевской гвардии, перевезли в фамильную усыпальницу Сен-Дени.

В полдень 14 мая 1553 года королева родила девочку.
«Мы назовём её Маргаритой», — сказал король Франции Генрих II.
Уже в одиннадцать лет у Маргариты появилось два любовника — Антраг и Шарен. Кто из них стал первым? По-видимому, мы никогда не узнаем, кому из них выпала честь быть первопроходцем.
В пятнадцать лет она стала любовницей своих братьев Карла, Генриха и Франциска. А когда Маргарите исполнилось восемнадцать, красота её стала так привлекать мужчин, что у неё появился большой выбор. Брюнетка с глазами цвета чёрного янтаря, она была «способна одним своим взглядом воспламенить всё вокруг», а кожа её была такой молочной белизны, что Маргарита из желания похвастаться, да и забавы ради, принимала своих любовников в постели, застеленной чёрным муслином…
В это время она влюбилась в своего кузена герцога Генриха де Гиза, двадцатилетнего белокурого красавца. Оба темпераментные и лишённые какой бы то ни было стыдливости, они отдавались любовным играм там, где их настигало желание, будь то в комнате, в саду или на лестнице. Однажды их застали даже в одном из луврских коридоров, где «они занимались вселенским грехом…»
При одной только мысли, что этот фат, придававший столько блеска и без того могущественному Лотарингскому дому, смог соблазнить его сестру, король Карл IX впал в настоящее безумие. Марго убедила герцога жениться на Екатерине Клевской, вдове принца Поркена…
После этого случая королева-мать решила выдать дочь замуж и подумала в связи с этим о сыне Антуана де Бурбона, молодом Генрихе Наваррском, который тогда ещё не имел репутации донжуана. Мать Генриха, Жанна д"Альбре, была горда тем, что сможет женить сына на сестре короля Франции, и быстро обо всём договорилась с Екатериной. На свадьбу, естественно, съехалось множество протестантов, которые спустя пять дней, в Варфоломеевскую ночь, все до одного были убиты католиками.
После Варфоломеевской ночи Генрих Наваррский, отрёкшийся от протестантства ради сохранения жизни, находился под неусыпным наблюдением Екатерины Медичи.
Пока Маргарита наслаждалась ласками любовников, Генрих Наваррский плёл заговоры. Он создал тайную организацию, целью которой было свергнуть с престола Карла IX, устранить герцога Анжуйского, ставшего в 1573 году королём Польши, и посадить на престол Франции герцога Алансонского, младшего сына Екатерины Медичи.
В числе фаворитов герцога Алансонского был сеньор Бонифаций де ла Моль, блестящий танцор и любимец дам.

Этот богобоязненный развратник был просто создан для Маргариты, которая с необычайной лёгкостью переходила из церкви в альков и укладывалась в постель со своими любовниками, в то время как волосы её ещё благоухали ладаном. Когда он увидел её, одетую в платье из брокара с большим вырезом, позволявшим «видеть эту высокую и полную грудь, по которой обмирали все придворные», то сразу в неё влюбился…
Маргарита тут же устремилась к нему, схватила за руку и повлекла в свою комнату, где они занялись любовью, да так шумно, что через два часа уже весь двор знал, что у королевы Наваррской появился ещё один любовник.
Ла Моль был провансальцем. В постели он проболтался Маргарите о заговоре, который замышлял Генрих Наваррский, и о той важной роли, которую в этом заговоре должны были сыграть он сам и один из его друзей по имени Коконас, любовник герцогини Неверской.
Маргарита, выслушав признание, пришла в ужас. Как дочь короля, она знала, что заговоры наносят ущерб королю, и потому, несмотря на любовь к де ла Молю, рассказала всё Екатерине Медичи.
Апрельским днём 1574 года де ла Молю и Коконасу отрубили головы на Гревской площади. Тела же их были четвертованы и вывешены на городских воротах на потеху черни. С наступлением ночи герцогиня Неверская и Маргарита послали одного из своих друзей, Жака д"Орадура, выкупить у палача головы казнённых. Поцеловав их в охладевшие уста, они затем старательно уложили головы в ящики и на другой день приказали забальзамировать.

Уже через неделю Маргарита стала ощущать какое-то необычное возбуждение, из-за которого стала неразговорчивой и не находила себе места. Ей требовалось что-то успокоительное. И она нашла такое средство в лице молодого придворного по имени Сен-Люк, который славился неистощимой мужской силой. За несколько встреч он совершенно избавил Марго от мучений. После этого молодая женщина снова стала появляться на придворных балах. В один из вечеров она познакомилась с красавцем, которого звали Шарль де Бальзак д"Антраг, и стала его любовницей…

Екатерина Медичи отказалась от мысли посадить в тюрьму обоих принцев, справедливо полагая, что это вызовет бурные волнения в королевстве; однако она сделала Наваррца и герцога Алансонского пленниками Лувра. Им было запрещено покидать дворец без сопровождения, а множество тайных агентов записывали буквально каждое сказанное ими слово.

Герцог Анжуйский после смерти брата, Карла IX, вернулся в 1574 году из Польши, чтобы занять престол. При Генрихе III возобновились религиозные войны. В 1576 году под руководством Генриха Гиза из строгих католиков образовалась священная лига, поставившая целью окончательное истребление протестантизма.

Генрих Наваррский слыл большим хитрецом. 5 февраля 1576 года, усыпив бдительность Екатерины и Генриха III, он добился от них разрешения отправиться на охоту в лес, окружавший город Санлис. В следующий раз парижанам суждено было его увидеть только через двадцать лет.
Генрих III, который со дня побега Наваррца всё не мог успокоиться, отказался отпустить Марго, мотивируя тем, что она является самым лучшим украшением его двора и что он не в силах расстаться с ней.

Фактически же он превратил её в пленницу. Несчастная не имела права выйти из свой комнаты, у дверей которой день и ночь находилась стража, а все её письма прочитывались.
Несмотря на неусыпное наблюдение, под которым находилась Маргарита, ей удалось переслать записочку герцогу Алансонскому и сообщить, в каких ужасных условиях её удерживают в Лувре. Герцог пришёл от этого известия в сильное волнение и отправил Екатерине Медичи протестующее письмо.

Королева-мать давно хотела устранить Франциска, поэтому не могла не воспользоваться случаем. Теперь она подумала, что в обмен на свободу Маргариты её мятежный сын покинет протестантов и откажется от противоборства с короной. Она предложила Генриху III вступить с герцогом в переговоры при посредничестве Маргариты и получила согласие.
Путешествие было для Марго тягостным, так как их карету сопровождали красивые и потому соблазнительные офицеры, каждый из которых охотно успокоил бы ей нервы. На следующий день вечером, после первых переговоров, когда все улеглись спать, она бесшумно выскользнула из своей комнаты и направилась к герцогу Алансонскому, который с жаром, вряд ли уместным в данном случае, выказал ей более чем братские чувства.

После этой ночи, принёсшей Маргарите огромное облегчение, переговоры возобновились, и Франциск, уверенный в своих силах, выставил собственные условия. А через несколько дней Генрих III, чьё лицемерие было ничуть не меньше его пороков, встретил брата с почётом и при всех помирился с ним. Маргарита возвратилась в Париж вместе с Франциском.
Весной 1577 года Мондусе, агент короля во Фландрии, перешедший на службу к герцогу Анжуйскому, сообщил, что фламандцы стонут под игом испанцев и что можно легко завоевать Фландрию, послав туда опытного человека.
Герцог Анжуйский сразу подумал о Маргарите.

Отъезд во Фландрию состоялся 28 мая 1577 года. Маргарита в сопровождении многочисленной свиты выехала из Парижа через ворота Сен-Дени, восседая в носилках, «над которыми на пилонах высился балдахин, подбитый пурпурным испанским бархатом с золотым и шёлковым шитьём…»

В Намюре дон Хуан Австрийский, незаконнорождённый брат Филиппа II и губернатор Нидерландов, принял Маргариту с особым почётом. За полгода до этого он побывал инкогнито в Париже. Благодаря помощи испанского посла ему удалось проникнуть во французский двор, где в тот вечер давали бал, и увидеть Маргариту Наваррскую, о которой говорила вся Европа. Само собой разумеется, он в неё влюбился, хотя молнии, сверкавшие в её взоре, его немного напугали. После бала дон Хуан признался друзьям: «Она обладает скорее божественной, нежели человеческой красотой, но в то же время она создана для погибели мужчин, а не для их спасения…»

Портрет Генриха Наваррского

Маргарита рассчитывала использовать свои чары, чтобы заручиться невмешательством дона Хуана во время переворота в стране, который попытается совершить герцог Анжуйский. «Поднимайте мятеж, — говорила она тем временем местной знати, — и призывайте на помощь герцога Анжуйского!»
В результате её пропаганды в стране вскоре начались сильнейшие волнения. В Льеже ей оказали горячий приём фламандские и немецкие сеньоры, которые устроили в её честь грандиозные празднества.

Всё шло по намеченному плану, когда из письма брата она узнала, что королю донесли о её переговорах с фламандцами. Придя в неописуемую ярость, он предупредил о готовящемся перевороте испанцев, надеясь, что они арестуют Маргариту. Уже через два часа Маргарита и вся её свита во весь опор мчались в сторону Франции.
Маргарита вернулась ко двору. Как ни странно, её там прекрасно встретили…
Вскоре она обратилась к Генриху III с просьбой разрешить ей уехать к своему мужу в Нерак. И 15 декабря 1578 года въехала в свою резиденцию.

Старый замок, принадлежавший дому Альбре, конечно, нельзя было сравнить с Лувром. Не было в нём и привычного веселья. Принцы-гугеноты, окружавшие Генриха Наваррского, отличались суровым нравом, демонстрировали сверхдобродетель и презрительное безразличие к увеселениям.
Марго же обожала роскошь, удовольствия, балы. Под её «благотворным» влиянием замок в Нераке очень скоро превратился в настоящий дом терпимости, а единоверцы Наваррца, избавившись от своих комплексов, вошли во вкус иной жизни.
В это время Марго была любовницей молодого и красивого виконта де Тюренна, герцога Бульонского, преданнейшего друга Генриха Наваррского.
Вместе с пылким виконтом она устраивала бесконечные балы и маскарады. Разумеется, Марго хватало такта не требовать у мужа денег на развлечения, во время которых она ему же наставляла рога. Нет, за деньгами она обращалась к добряку Пибраку, давно влюблённому в неё и потому постепенно разорявшемуся без малейшей надежды на взаимность.
Но в одно прекрасное утро, оскорблённый тем, что Маргарита и Тюренн постоянно подсмеивались над ним, Пибрак возвратился в Лувр и рассказал Генриху III, какие безобразия творятся при дворе Генриха Наваррского.

Король пришёл в ярость, обозвал сестру потаскухой и тут же послал Беарнцу письмо, в котором сообщал ему о беспутстве его жены Маргариты.
Генрих Наваррский, которому впору было замаливать собственные грехи, сделал вид, что ничему из написанного не верит, однако не отказал себе в удовольствии показать письмо французского короля Тюренну и Маргарите. Марго, возмущённая очередной выходкой брата, решила отомстить ему, убедив мужа объявить королю войну. И повод для войны быстро нашёлся: города Ажан и Кагор, преподнесённые ей мужем в качестве приданого, были незаконно присвоены Генрихом III. Надо было только слегка раззадорить Наваррца…

В начале 1580 года Наваррец созрел для войны. К военным действиям преступили немедленно, сражались яростно по всей Гиени. И только в ноябре герцог Анжуйский предпринял несколько попыток договориться о мире, в результате чего во Флексе был подписан договор.
Война влюблённых закончилась. Она отомстила за поруганную честь ветреных дам Наваррского дворца и унесла пять тысяч жизней…
Маргарите тогда было тридцать лет. Её и без того вулканический темперамент, кажется, только усилился из-за чрезмерно пряной пищи, которая была в обычае при дворе в Нераке. Внешность молодого красавца Жака Арле де Шанваллона, сопровождавшего герцога Анжуйского, привела её в такое состояние, будто всё нутро объяло пламенем, и от этого она потеряла покой.
Впервые в жизни Марго действительно влюбилась. Преобразившаяся, излучающая счастье, позабывшая всех — мужа, любовника, брата, — она жила с одним лишь чувством обожания молодого, элегантного сеньора, которого она называла «своим прекрасным солнцем», «своим бесподобным ангелом», «своим несравненным чудом природы…»

Эта страсть до такой степени ослепила её, что она утратила ту последнюю каплю осторожности, которая у неё ещё оставалась, и Шанваллону приходилось удовлетворять её желания и на лестницах, и в шкафах, и в садах, и в полях, и на гумне…
Но вот Франсуа решил покинуть Нерак и вернуться к себе. Через несколько дней он уехал и увёз с собой верного Шанваллона. Маргарита едва не сошла с ума. Она заперлась у себя в комнате, чтобы пролить слёзы и заодно сочинить стансы на отъезд возлюбленного. Все её письма к нему заканчивались одинаково: «Вся моя жизнь в вас, моё прекрасное всё, моя единственная и совершенная красота. Я целую миллион раз эти прекрасные волосы, моё бесценное и сладостное богатство; я целую миллион раз эти прекрасные и обожаемые уста».
Королева Наваррская решила вернуться в Париж, где надеялась увидеть Шанваллона.
Для встреч Маргарита сняла дом. Получив возможность делать то, что ей хочется, она окружила виконта заботой, украшала его комнату зеркалами, обучалась новым утончённым ласкам у итальянского астролога и заказывала повару для своего любовника остро приправленные блюда.

Острые блюда, которыми королева Маргарита потчевала несчастного Шанваллона, побудили его на такие излишества, что в один прекрасный день, обессилевший, исхудавший, раздражённый, он тайком покинул Париж и укрылся в деревне, где вскоре женился на девушке спокойного нрава.
Маргарита обезумела от горя. Она писала ему письма, выдававшие её отчаяние. И молитвы её были услышаны.
Прекрасным июньским днём 1583 года Шанваллон, изгнанный герцогом Анжуйским в наказание за болтливость, явился с опущенной головой искать убежища у Маргариты. В течение нескольких недель они, уединившись на улице Кутюр-Сент-Катрин, проводили время в таком дурмане, что Маргарита забыла о необходимости появляться в Лувре. Генрих III, заинтригованный исчезновением сестры, расспросил о ней горничную, и та сообщила ему о возобновившейся связи Маргариты с Шанваллоном, а затем выдала королю имена всех её любовников.
В воскресенье 7 августа при дворе должен был состояться большой бал. Генрих III пригласил на него и сестру.
Внезапно, в самый разгар праздника, король приблизился к Маргарите и громким голосом отчитал её при всех, обозвав «гнусной потаскухой» и обвинив в бесстыдстве. Пересказав все подробности её интимных отношений, вплоть до самых непристойных, он приказал сестре немедленно покинуть столицу.
Всю ночь королева Марго занималась уничтожением компрометирующих писем, которые ей писали неосторожные любовники, а на рассвете спешно покинула Париж.
В Нераке на протяжении нескольких месяцев Генрих Наваррский и Маргарита виделись не часто, поглощённые каждый своими делами: пока жена принимала у себя в комнате офицеров Нерака, муж щедро одаривал своих любовниц плотскими радостями. После смерти герцога Франциска Алансонского в 1584 году наследником Генриха III стал Генрих Наваррский. Он взошёл на престол после смерти короля в 1589 году и стал Генрихом IV.

Вскоре между супругами возникли разногласия, которые переросли во враждебность. Вот тут-то фаворитка короля графиня де Грамон, мечтавшая женить Беарнца на себе, начала вести себя с Марго вызывающе и попыталась даже отравить её. Королева вовремя была предупреждена, но это её напугало. Марго через несколько дней уехала из Нерака под предлогом провести Пасху в Ажане, католическом городе своего удела. Едва Марго устроилась, как к ней явился посланник от герцога де Гиза, который просил помочь Священной Лиге в Лангедоке и начать войну против Наваррца.
Страшно обрадовавшись возможности расплатиться за все обиды, нанесённые ей в Нераке, Марго приняла предложение и поручила своему новому любовнику Линьераку набрать из местных жителей солдат и укрепить город. К несчастью, поход окончился катастрофой: плохо подготовленные и неорганизованные люди Линьерака были наголову разбиты армией Наваррца.
После этой неудачи Марго пришлось снова набирать солдат и приобретать оружие. Чтобы раздобыть денег, она ввела новые налоги. Жители Ажана подняли бунт, перебили большую часть солдат Лиги и сдали город королевским войскам.
Марго, сидя на лошади позади Линьерака, проделала пятьдесят лье и, совершенно разбитая, обессилевшая прибыла в хорошо укреплённый замок Карла, неподалёку от Орильяка. Вскоре она избрала для своих утех собственного шталмейстера, благородного и обаятельного Обиака. Не прошло и нескольких дней после её приезда, как у потайного входа в замок появился отряд, которым командовал маркиз де Канильяк, губернатор Юссона.
Обиака тут же передали в руки стражи, которая препроводила его в Сен-Сирк.
Канильяк провёл Марго в охраняемую карету и под надёжным эскортом приказал доставить её в замок Юссон, построенный на неприступной вершине скалистой горы.
Марго поместили в самых отдалённых покоях. Затем Канильяк приказал казнить Обиака. Некоторое время никто не знал, что происходит в крепости Юссон, и даже распространился слух, будто Генрих IV приказал убить жену.

Однажды утром Марго попросила передать Канильяку, что будет счастлива повидать его у себя. Маркиз застал свою пленницу в постели почти без одежды. Взгляд его единственного глаза «утратил достоинство, уступив место вожделению».
С этого дня королева Наваррская стала властительницей укреплённого города и любовницей маркиза де Канильяка.
В это время Габриэль д"Эстре, ещё одна фаворитка, настаивала на разводе короля с Марго, которая по-прежнему жила в изгнании. В конце концов Генрих IV отправил в Юссон посла, чтобы он встретился с его женой. Что предложил он Маргарите в обмен на корону? Двести пятьдесят тысяч экю для оплаты долгов, которые у бедняжки накопились за десять лет, пожизненную ренту и безопасное проживание. Взамен он требовал от королевы доверенность и устное заявление в присутствии церковного судьи о том, «что её брак был заключён без обязательного разрешения и без добровольного согласия», и потому она просит его считать недействительным.
Посол прибыл в Юссон после недельного путешествия. Глазам его открылась престранная картина. Марго, всегда обожавшая занятия любовью, имела привычку ложиться на постель обнажённой, оставляя при этом открытым окно, «чтобы всякий, кто, проходя мимо, заглянет в него, почувствовал желание зайти и поразвлечься с нею».
Мысль о разводе ничуть не огорчила Марго, единственным желанием которой было вырваться из Юссона. К тому же она отдавала себе отчёт, что Генрих IV никогда не призовёт её к себе.

Удивительно, но к Габриэль д"Эстре Марго испытывала даже расположение. Узнав, что Генрих IV отдал фаворитке великолепное аббатство, принадлежавшее когда-то ей, она написала королю: «Мне доставило удовольствие знать, что некогда принадлежавшая мне вещь сможет засвидетельствовать этой благородной женщине, как мне всегда хотелось сделать ей приятное, а также мою решимость всю жизнь любить и почитать то, что будете любить вы».

После развода Марго общалась с королём только в дружеской и почти любовной переписке. Он ей писал: «Мне бы хотелось заботиться обо всём, что имеет к вам отношение, больше, чем когда бы то ни было, а также чтобы вы всегда чувствовали, что впредь я хочу быть вашим братом не только по имени, но и по душевной привязанности…»
Он распорядился выплачивать ей хорошую пенсию, оплатил её долги, настаивал на том, чтобы к ней относились с уважением, в то время как она желала ему счастья с новой королевой — Марией Медичи.
Вечером 18 июля 1605 года Марго въехала в Мадридский замок в Булони.
26 июля Генрих IV навестил её. Разумеется, он с трудом её узнал — некогда очаровательная Марго, со стройным и гибким станом, превратилась в дородную даму. Король поцеловал ей руки, назвал «своей сестрой» и пробыл с ней целых три часа.
На следующий день Маргарита отправилась с визитом к Марии Медичи.
В Лувре король встретил её с почестями и выразил неудовольствие Марии Медичи, которая не пожелала пойти навстречу дальше парадной лестницы.

«Сестра моя, моя любовь всегда была с вами. Здесь вы можете чувствовать себя полновластной хозяйкой, как, впрочем, повсюду, где распространяется моя власть».
В конце августа Маргарита покинула Мадридский замок и поселилась в особняке на улице Фигье.
Не прошло и нескольких дней, как по Парижу пронёсся слух, что какой-то молодой человек живёт с королевой Марго. Действительно, после шести недель вынужденного целомудрия она, чтобы не напугать двор, вызвала из Юссона двадцатилетнего лакея по имени Деа де Сен-Жюльен.
Но, на его беду, другой паж, восемнадцатилетний Вермон, стал заглядываться на пятидесятилетнюю королеву. В один из апрельских дней 1606 года ревность толкнула его на убийство фаворита…
Марго перебралась в поместье, которое недавно приобрела на левом берегу Сены, около аббатства Сен-Жермен-де-Пре.
Её любовником стал юный гасконец по имени Бажомон, которого доброжелательные друзья прислали ей из Ажана. Как любовник он отличался силой и неутомимостью, заставлявшей Маргариту просить пощады, но умом его Бог обидел.
Надо ли удивляться, что духовник Маргариты, будущий святой Венсан де Поль, почувствовав себя в этой обстановке неуютно и не сумев преодолеть отвращения, покинул её дом и отправился жить среди каторжников, предпочтя спасать их души…
Пока Екатерина Медичи всё своё время и все свои заботы посвящала Кончино Кончини, маленький король жил один в своих апартаментах.
Только один человек проявлял внимание и нежность к брошенному ребёнку, и этим человеком была добрая королева Марго. Она заходила к нему в комнату, осыпала его подарками, рассказывала ему сказки и забавные истории.
Когда она уходила, он сразу делался грустным и упрашивал поскорее снова прийти. Марго в такие моменты казалось, что сердце её разрывается, и, совершенно расстроенная, она осыпала маленького короля поцелуями.
Правда, старая любовница согревала своими нерастраченными материнскими чувствами не одного только Людовика XIII. Вместе с ним щедротами этого любвеобильного сердца пользовался молодой певец по имени Виллар. Разумеется, в отношении последнего она проявляла свои чувства несколько иначе, потому что он был её любовником.
Весной 1615 года Марго простудилась в ледяном зале дворца Малый Бурбон. 27 марта духовник предупредил Марго, что дело её плохо. Тогда она вызвала Виллара, приложилась к его губам долгим поцелуем, будто хотела насладиться этим последним прикосновением, и через несколько часов скончалась.
Маленький Людовик XIII пережил огромное горе. Он понял, что из жизни ушло единственное существо в мире, которое его по-настоящему любило.

Королева Марго - 1

Глава 1. ЛАТЫНЬ ГЕРЦОГА ДЕ ГИЗА

В понедельник восемнадцатого августа 1572 года в Лувре был большой праздник.
Обыкновенно темные окна старинного жилища королей были ярко освещены, а близлежащие площади и улицы, как правило, пустынные, едва лишь колокол церкви Сен-Жермен-Л"Осеруа бил девять часов вечера, теперь кишели народом, хотя была уже полночь.
Густая, грозная, шумная толпа в темноте напоминала мрачное взволнованное море, где каждая волна превращалась в рокочущий вал; это море, хлынувшее на улицу Фосе-Сен-Жермен и улицу Астрюс, заливало набережную, приливало к подножию луврских стен и отливало к цоколю Бурбонского дворца, стоявшего напротив.
Несмотря на то, что это был королевский праздник, а быть может, именно потому, что это был королевский праздник, что-то грозное чувствовалось в народе: он не сомневался, что это торжество, на котором он присутствует только как зритель, - лишь пролог к другому, отложенному на неделю торжеству, где он сам будет желанным гостем и повеселится от всей души.
Двор праздновал свадьбу Маргариты Валуа, дочери короля Генриха II и сестры короля Карла IX, с Генрихом Бурбоном, королем Наваррским. Утром кардинал Бурбон, по обряду, установленному для французских принцесс, обвенчал жениха и невесту на помосте, воздвигнутом перед вратами собора Парижской Богоматери.
Этот брак изумил всех, а людей наиболее дальновидных заставил серьезно задуматься; трудно было понять сближение двух таких ненавистных Друг другу партий, какими были в то время протестантская и католическая партии. Люди спрашивали себя, как может молодой принц Конде простить брату короля, герцогу Анжуйскому, смерть своего отца, которого убил при Жарнаке Монтескью. Люди спрашивали себя, как может молодой герцог де Гиз простить адмиралу Колиньи смерть своего отца, которого убил под Орлеаном Польтро де Мере. Более того, Жанна Наваррская, мужественная супруга безвольного Антуана Бурбона, устроившая свадьбу своего сына Генриха с дочерью французского короля, умерла всего лишь два месяца тому назад, и о причине ее внезапной смерти ходили странные слухи. Всюду поговаривали шепотом, а кое-где и громко о том, что ей стала известна какая-то страшная тайна и что Екатерина Медичи, боявшаяся разоблачения этой тайны, отравила королеву Жанну надушенными перчатками, которые изготовил некий флорентиец Рене, великий искусник в такого рода делах. Эти слухи распространялись и усиливались еще и потому, что после смерти великой королевы двум врачам, в том числе и знаменитому Амбруазу Паре, приказали, по желанию сына умершей, вскрыть и исследовать ее тело, но не мозг. А так как Жанну Наваррскую отравили запахом, то именно в мозгу могли быть обнаружены следы преступления. Мы говорим «преступления», ибо никто не сомневался, что здесь было совершено преступление.
Но это еще не все: король Карл настойчиво, упорно стремился устроить этот брак, который должен был не только, восстановить мир в королевстве, но и привлечь в Париж всех протестантских вождей. Так как жених был протестант, а невеста - католичка, необходимо было испросить разрешение на брак у Григория XIII, занимавшего в то время папский престол. Разрешение задерживалось, это сильно беспокоило Жанну д"Альбре, и однажды в разговоре с Карлом она выразила опасение, что разрешение, пожалуй, не придет совсем. Король на это ответил так:
— Не волнуйтесь, дорогая тетушка: вас я уважаю больше, чем папу, а сестру люблю больше, чем боюсь его. Я не гугенот, но и не глупец, и если папа будет валять дурака, я сам возьму Марго за руку и поведу ее венчаться с вашим сыном по обряду протестантской церкви.
Эти слова разнеслись из Лувра по городу, очень обрадовали гугенотов и заставили серьезно задуматься католиков, втихомолку спрашивавших друг друга, предает их король на самом деле или разыгрывает комедию, которая в один прекрасный день или прекрасную ночь обретет неожиданную развязку.

По мотивам романа Александра Дюма. И, наверное, по мотивам исторических событий. И нечто такое давно напрашивалось. Но воплотилось лишь в середине 90-х. Всё ж таки восприятие эпохи раннего Нового времени, а вернее Позднего средневековья у нашего и не нашего зрителя почти исключительно романтическое, даже если речь идёт о кровавой резне. Рефрен из «Бриллиантовой руки» про «на лицо ужасных и добрых внутри» в восприятии тех событий менялся на «лицо прекрасные, злобные внутри». Да и в самом деле — ну как королевский двор может быть без балов, реверансов, шикарных платьев и напомаженных и припудренных аристократов. И если уж они и запачкались, то непременно на пути к прекрасной даме с благородной дуэли.

Тем «веселее» смотрится эта экранизация романа Дюма, особенно на фоне нашенского сериала, полностью отвечающего традиционному зрительскому восприятию, романтизировавшему героев.

Патрис Шеро пошел если и не по парадоксальному пути, то по необычному. Красивые наряды? Практически ни одного. Вернее, они доведены до свинского состояния. Красивые люди? Да их просто из грязи почти и не видать. Да и чему удивляться, коли в тогдашнем Париже и водопровода не было, а стирка производилась прямо в Сене. Так что натурализм здесь всего лишь возвращает к исторической истине.

Впрочем, есть и ещё одна фишка — герои Дюма вырастают из этого мрака и даже ему тождественны. Помнится, в одном из наших шедевров (Начало) это было выражено в одном из диалогов: — Человек — это зло, грязь, подлость и предательство. — Да, он грешит, но в какой-то момент он спасает от бегущей по дороге лошади неизвестного ему ребёнка, и сам умирает — сияющий, чистый… Шеро, видимо, и представляет зрителю Марго и Наваррского в качестве таких «чистых». Прямо-таки, Эра милосердия из другого отечественного киношедевра — там, кстати, тоже что-то было про разруху и, главное, войну. Варфоломеевская ночь из этого ряда — разрухи и религиозных войн. И в этой тьме ночи неидеальные Генрих и его жена почему-то, вопреки логике целесообразности, спасают Ля Моля и Карла IX. Есть и совсем пафосная, но грязная сцена, в которой братья глумятся над «шлюхой» Марго, а та даёт им отповедь по поводу любви — не так уж и важно, плотская она или платоническая… Может, это и есть воплощение нового времени — времени гуманизма? Режиссер вроде б ещё и спорит с Макиавелли — цель Наваррского в виде французского престола лежит через умерщвление Валуа, а он поступает наоборот — спасает их. Вернее, его — короля. Так что Шеро ещё и в основания французской государственности с ее равенством и братством заглядывает.

Во всяком случае, его натурализм, в отличие от многих адептов метода, не столько копается в грехах человеческих, сколько откапывает в них нечто благородное.

Ещё один неожиданный ход — музыка Бреговича. Удивительно, что она звучит по-французски, хотя югослав от своего балканского стиля не отступает. И определение народная порой хочется заменить на «музыку черни».

Хотя, несмотря на Венсана Переса и Изабель Аджани с Отоем, по-настоящему звездит трагический Карл IX — Жан-Юг Англад. И обвинитель, и жертва и судьба…