Калининград. Самый западный областной центр Российской Федерации, ее "заграничная территория", окруженная странами Евросоюза... Но не об этом данный рассказ.

До июля 1946 года Калининград назывался Кёнигсбергом. Частью России город стал по решению Потсдамской конференции СССР, Великобритании и США, прошедшей в июле 1945 г. До этого Кёнигсберг был частью Германии и был фактически "второй столицей" после Берлина.

По моему мнению, история Кёнигсберга началась не в 1255 году (год основания крепости Кёнигсберг), а чуть раньше. В 1190 году в Палестине был основан Тевтонский Орден. Официально Орден был утвержден римским Папой Иннокентием III в 1198 году.

Рыцари Тевтонского Ордена

После окончания крестовых походов Орден получил некоторые земли в Германии и южной Европе. В центральной Европе земля была давно поделена и поэтому взоры рыцарей Ордена обратились к востоку.
В то время на территории Калининградской области и части нынешней Польши жили племена пруссов. Эта группа племен была родственна латышским, литовским и славянским народам. С пруссами торговали древние греки - покупали янтарь в обмен на оружие. Также упоминания о пруссах можно найти в трудах Плиния Старшего, Тацита и Клавдия Птолемея. В IX - XIII веках на землях пруссов не раз бывали христианские миссионеры.

Покорение Пруссии Тевтонским Орденом шло долго. В 1255 году крестоносцами на месте прусского селения Твангесте (по другим источниками - Тувангесте или Твангсте) была основана крепость Кёнигсберг. Есть легенда, что рыцари стали свидетелями солнечного затмения. Это было сочтено ими за знамение, и поэтому на месте стоянки была основана крепость Кёнигсберг (Королевская гора). Честь основания города приписывается богемскому королю Оттокару II Пшемыслу. Однако, есть мнение, что название - это больше дань уважения рыцарей к королевскому сану.

Оттокар II Пшемысл (1233 - 1278)



Кёнигсбергский замок. Предвоенные годы

Вокруг крепости Кёнигсберг было основано 3 города: Альтштадт, Кнайпхоф и Лёбенихт. Города входили в Ганзейский торговый союз.

Интересно, что город Кёнигсберг появился лишь в 1724 году, когда Альтштадт, Кнайпхоф и Лёбенихт объединились. Поэтому некоторые историки считают именно 1724 год годом основания Кёнигсберга. Первым бургомистром объединенного города стал бургомистр Кнайпхофа, доктор юридических наук Захариас Хессе.

Самая древняя постройка из сохранившихся в Калининграде - Юдиттен-кирха. Она была построена в 1288 году. Здание благополучно пережило Вторую Мировую войну, но было разрушено переселенцами из СССР. Лишь в 1980-х кирху фактически отстроили заново и сейчас там находится православный Свято-Никольский собор.

Юдиттен-кирха. Современный вид

Главный символ города Калининграда - это Кафедральный собор. Он был заложен в 1325 году. Первый вариант собора был реализован в 1333 - 1345 гг., впоследствии многократно перестраивался. Изначально это была просто церковь, а название Кафедральный собор было дано лишь в XVII веке, возможно по нахождению там местных церковных властей. Собор очень сильно пострадал от налета английской авиации на Кёнигсберг в 29-30 августа 1944 года и боев в апреле 1945 г. Внешняя часть отреставрирована лишь в 1994 - 1998 гг., Сейчас там находится музей.



Кафедральный собор. Современный вид


Одна из достопримечательностей собора - большой орган

С 1457 года Кёнигсберг был резиденцией магистров Тевтонского ордена. В это время Орден вел войну с Польшей, которая окончилась в 1466 году подписанием Второго Торуньского мира. Орден потерпел поражение и до 1657 года был вассалом Польши. Орден был уже сильно ослаблен и уже в 1525 году Альбрехт Гогенцоллерн секуляризировал земли Ордена и основал герцогство Прусское.

Герцог Альбрехт (1490 - 1568)

Прежде чем пойти на такой шаг, Альбрехт советовался в том числе с Мартином Лютером. Интересно, что сын Лютера Иоганн (Ганс) похоронен в Альтштадте, в церкви св. Николая (которая была снесена в XIX веке). Дочь великого реформатора Маргарита вышла замуж за прусского землевладельца Георга фон Кюнхайма и поселилась в имении Мюльхаузен (ныне пос.Гвардейское Багратионовского района). Скончалась в 1570 году и похоронена в местной церкви.

История Тевтонского Ордена не закончилась секуляризацией его земель. Орден был распущен в 1809 году, восстановлен в 1834 г. в Австрии, существовал до аншлюса Австрии и захвата Чехословакии Германией в 1938 - 1939 гг. После Второй Мировой войны Орден был восстановлен и ныне резиденция магистра находится в Вене.

Кроме магистров Ордена в Кафедральном соборе похоронен один из деятелей немецкой классической философии Иммануил Кант, чье имя также ассоциируется с городом. Ныне его имя носит образованный недавно Балтийский Федеральный университет.


Иммануил Кант (1724 - 1804)

Имя Альбрехта Гогенцоллерна связано с основанием Кёнигсбергского университета "Альбертины". Свое правление в роли герцога прусского в 1525 году Альбрехт начал с того, что повелел собирать все нужные книги для университетской библиотеки. Среди тех, кто помогал Альбрехту основывать университет, был белорусский первопечатник Франциск Скорина. Памятник ему можно ныне увидеть перед одним из корпусов Балтийского Федерального Университета им. И.Канта.


Памятник Франциску Скорине (слева)

В разные годы в «Альбертине» работали и выступали с лекциями Иоганн Гаман, Иоганн Гердер, Фридрих Бессель, Карл Якоби, Фердинанд фон Линдерман, Адольф Гурвиц, Давид Гильберт, Герман Гельмгольц; изучал богословие основоположник литовской художественной литературы Кристионас Донелайтис; слушал лекции по философии писатель и композитор Эрнст Теодор Амадей Гофман. Стоит упомянуть и то, что здесь работал Иммануил Кант.

Традиции «Альбертины» продолжает Балтийский Федеральный университет имени Иммануила Канта, который был образован в 2010 году на базе Российского Государственного университета им. И.Канта указом Президента РФ.

После Тридцатилетней войны последовала другая война - Северная (1655 - 1660). В ней Швеция воевала против Польши за прибалтийские территории и господство на Балтийском море. В ходе этой войны было покончено с зависимостью Пруссии от Польши. Было создано Бранденбургско-Прусское государство, столицей которого стал Берлин. Курфюрст Фридрих III объявил себя королем Пруссии Фридрихом Первым. В период его правления Кёнигсберг несколько раз посетил Петр I, которому Фридрих подарил известную Янтарную комнату и прогулочную яхту "Либурика". Сам же Фридрих I среди прочего очень любил высоких солдат и собирал их по всей Европе. Поэтому Петр в качестве ответной любезности подарил королю 55 отборных гренадеров самого высокого роста.


Янтарная комната. Отреставрированный вид

Янтарная комната оставалась в Пушкине до 1942 года. Отступая, немцы увезли комнату в Кёнигсберг, где была смонтирована для показа узкому кругу лиц. В 1945 году она была спрятана в подвалах замка. Дальнейшая судьба комнаты неизвестна. По одной из версий она до сих пор находится под руинами замка. По другим - могла оказаться на борту "Вильгельма Густлоффа" или где-то в Германии. К 300-летию Санкт-Петербурга Янтарная комната была отреставрирована (в том числе с привлечением немецкого капитала) и сейчас доступна к посещению в Екатерининском дворце.

Многим известен Фридрих II Великий. Интересно, что он заселял пустующие земли Пруссии, стремясь увеличить число налогоплательщиков. Для увеличения занятости король резко выступал против машинной техники. Кроме того, король считал, что дороги должны быть в плохом состоянии, чтобы затруднить движения неприятельской армии. Прусская армия была одной из самых лучших в Европе.
В 1758 - 1762 гг. Кёнигсберг входил в состав Российской империи. В то время городом управлял губернатор. Одним из губернаторов был Василий Иванович Суворов - отец великого полководца Александра Васильевича Суворова. После В.И.Суворова губернатором стал Петр Иванович Панин (1721 - 1789), участвовавший в подавлении восстания Пугачева. Кстати говоря, Емельян Пугачев принимал участие в Семилетней войне и вполне мог посетить Кёнигсберг.


Василий Иванович Суворов (1705 - 1775)

Следует также вспомнить и о королеве Луизе, жене короля Фридриха Вильгельма III. Ее жизнь непрерывно связана с дрматическими событиями борьбы Пруссии против Наполеона. Она умерла в 1810 году, не дождавшись победы над Наполеоном.


Королева Луиза (1776 - 1810)

В ее честь была названа городская аллея, был приют королевы Луизы для бедных женщин (здание не сохранилось). Также в 1901 году была построена кирха королевы Луизы (ныне там расположен кукольный театр). В поселке Нидден (ныне г.Нида, Литва) на Куршской косе был пансионат королевы Луизы и стала в ее честь.



Кирха Королевы Луизы. Современный вид

По Тильзитскому миру Пруссия должна была выплатить громадную контрибуцию. Из этой суммы Кёнигсберг должен был 20 миллионов франков (потом сумма была снижена до 8 миллионов).Интересно, что эту сумму город выплачивал Франции до 1901 года.

В период наполеоновских войн Кёнигсберг проездом посетил Михаил Илларионович Кутузов. Знаменитый писатель Стендаль дважды бывал в Кёнигсберге - сначала проездом в захваченную Наполеоном Москву. А потом Стендалю пришлось бежать из Москвы. Причем он так спешил, что обогнал отступающую французскую армию. Также в Кёнигсберге был Денис Васильевич Давыдов.

В XIX и XX веках город рос и развивался. До середины XIX века Кёнигсберг носил отпечаток типично средневекового города - было очень мало деревьев на улицах. Лишь в 1875 году был создан Союз по озеленению. В 1928 году зеленый наряд Кёнигсберга составлял около 6 303 744 м 2 . К сожалению, сейчас зеленый наряд города испытывает все более настойчивое наступление промышленных и жилых построек.

Я осветил лишь маленькую толику того, что можно рассказать об истории Кёнигсберга. С этим городом связаны судьбы многих людей. Чтобы рассказать обо всем, необходима книга толщиной, наверное, с несколько томов «Войны и мира». Однако то, что я рассказал - очень яркие моменты истории Кёнигсберга, которые нельзя забывать,


Кнайпхоф после налета английской авиации. 1944 г.

Вторая Мировая война не пощадила Кёнигсберг. Много уникальной застройки утеряно навсегда. Не щадили город и люди, приехавшие обустраивать новую советскую область. Однако частичка Кёнигсберга присутствует в нынешнем Калининграде, играя непосредственную роль в истории нового города.

Стоит добавить то, что немцы проявляют заметный интерес к истории Кёнигсберга - Калининграда. Постоянно на улице можно заметить немецких туристов. Кроме того, в Дуйсбурге находится немецкий центр по изучению всего, что связано с историей Кёнигсберга.



Макет Кнайпхофа. Автор - коренной житель Кёнигсберга Хорст Дюринг

В качестве завершения озвучу девиз Года Германии в России: «Германия и Россия - вместе создавать будущее». Я думаю, это очень точно относится к истории Калининграда - Кёнигсберга.

Современный Калининград, самый западный форпост нашей страны сегодня мало чем напоминает бывший имперский германский Кёнигсберг. А ведь в былые времена столица Восточной Пруссии блистала, именно отсюда пошло объединение всех немецких земель в единую Германию, была создана колыбель германской государственности, цитадель рыцарства и прусского милитаризма, это здесь были выношены планы Первой и Второй мировых войн.

Из истории известно, что главный город Восточной Пруссии Кёнигсберг был основан в 1255 году немцами-крестоносцами тевтонского ордена как опорный пункт при завоевании ими земли древних пруссов – группы балтийских племен, издревле населявших южное побережье Балтийского моря. С 1312 года в Кёнигсберге обосновался «великий маршал» Тевтонского ордена, город активно заселялся выходцами из различных областей Германии и вскоре вошел в состав Ганзейского союза.

В 1618 г. Бранденбург объединился с герцогством Пруссия, а в 1701 г. Бранденбургско-Прусское государство стало королевством Пруссии (столица Берлин). История возникновения и развития Прусского государства постоянно была связана с захватами чужих земель. Господство военщины в Пруссии всегда было её характерной чертой.


Вот как описал свои впечатления от Пруссии Маршал Баграмян И.Х.: «…Утром 9 февраля 1945 года мы пересекли границу Восточной Пруссии. Уже через несколько десятков километров у нас создалось впечатление, будто мы попали в обширное военное поселение. Все деревни и хутора выглядели как маленькие опорные пункты с мощными стенами из дикого камня и красного кирпича, поместья же прусских юнкеров были настоящими крепостями. Так обстраивались обычно конкистадоры-разбойники, захватившие чужую землю» (Баграмян И.X. Так шли мы к победе. - М.: Воениздат, 1977).

И только России время от времени удавалось укрощать строптивых и агрессивных прусаков, так в период 1756-1763 годов Россия и Пруссия, государства, не имеющие общих границ, стали участниками длительной и жестокой войны, известной как Семилетняя, боевые действия между ними длились четыре с половиной года.

Война для Пруссии шла крайне неудачно и в итоге, в январе 1758 года русскими войсками был взят Кёнигсберг.

Интересно отметить, предвидя неминуемый захват провинции русскими войсками, практичные немцы из числа представителей местной власти решили, что лучше не подвергать опасности жизни населения, города и деревни разрушениям, а отдаться «под другую корону».

Таким образом, Кёнигсберг добровольно перешел под покровительство России, а вся Восточная Пруссия была занята русскими войсками и в ней под начальством русского генерал-губернатора была введена русская администрация.

В начале мая Фермор объявил всем воинским начальникам, «что в облегчение моих трудов по генерал-губернаторству королевства Прусского определен генерал-поручик Корф с жалованием по 500 рублей на месяц с доходов Пруссии».

После Корфа руководство провинцией осуществляли еще три губернатора: В.И.Суворов (отец А.В.Суворова), П.И.Панин и Ф.М.Воейков. В то же время сохранялась и должность генерал-губернатора. Официально генерал-губернаторы руководствовались манифестом Елизаветы Петровны от 6 марта 1758 года, в котором указывалось: «…соизволяем мы и среди самой войны пещись сколько можно о благосостоянии невиновных худому своему жребию земель, потому торговлю их и коммерцию не пресекать, но защищать и вспомоществовать» (РГАДА, ф.25, оп.1, д.128, л.).

В декабре 1761 года внешнеполитический курс России был резко изменен в связи со смертью императрицы Елизаветы. Ее преемник Петр III, почитатель прусского короля, отказался от всех завоеваний на территории Пруссии и распорядился освободить ее население от присяги на верность российскому императору.

Вывод русских войск был закончен в августе 1762 года уже при правлении Екатерины II. Так завершилось почти пятилетнее российское правление в Восточной Пруссии.

После поражения Германии в Первой мировой войне велики были и потери Восточной Пруссии, так как провинция была единственной немецкой территорией, на которой происходили боевые действия.

По Версальскому мирному договору 1919 года, завершившему войну, Германия, наряду с другими обязательствами, признав полную независимость Польши, отказалась в ее пользу от части Верхней Силезии; вопрос об остальной ее части, так же как и о некоторых округах Восточной Пруссии (Мариенвердер и Алленштайн), должен был решиться проведением плебисцитов по вопросу их государственной принадлежности. Однако эти южные районы Восточной Пруссии так и не отошли к Польше.

Плебисцит был проведен в июле 1920 года, 84,3% населения проголосовали за вхождение в Восточную Пруссию. Эти территории составили восточнопрусский административный округ Мариенверден.

Кроме того, по Версальскому миру от территории Восточной Пруссии были отделены Мемельский район и город Мемель, которые передавались под управление Лиги наций (в 1924 году эти территории вошли в состав Литвы).

От Восточной Пруссии отделялась также область Зольдац; Германия отказалась от прав на г.Данциг с округом, который объявлялся вольным городом под защитой Лиги наций.

В целом Восточная Пруссия потеряла около 315 тысяч гектаров площади и 166 тысяч своих прежних граждан. Провинция оказалась отрезанной от остальной части Германии (так называемым Польским (Данцигским) коридором) и столкнулась с большими экономическими трудностями. Оборвалось транзитное русское транспортное и товарное сообщение – важнейший источник доходов. До первой мировой войны Кёнигсберг обслуживал громадные российские районы, через него шли русские товары из двадцати двух губерний. Зерно и семена поступали в Кёнигсберг железнодорожным путем через пограничные станции Вержблово и Граево. Часть зерна в Кёнигсберге перегружалась на пароходы и морем направлялась в другие страны или в глубь Германии, часть использовалась в провинции. Вся эта четко налаженная система перевозок оказалась разрушенной.



Окончательно судьба Восточной Пруссии и ее столицы Кенигсберга решилась во время Второй мировой войны, а если быть точнее то в самый ее разгар в 1943 году.

На четвертом заседании Тегеранской конференции руководителей трех союзных держав – СССР, США и Великобритании (28 ноября – 1 декабря 1943 года) президент Рузвельт предложил обсудить вопрос о расчленении Германии. Он заявил, что с целью «стимулировать» дискуссию по этому вопросу он хотел бы изложить составленный им «лично два месяца тому назад план расчленения Германии на пять государств». Так, по его мнению, «Пруссия должна быть возможно ослаблена и уменьшена в своих размерах. Пруссия должна составлять первую самостоятельную часть Германии…» (Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., т.2, Тегеранская конференция, М., 1984, с.148-149.).

Английский премьер-министр Черчилль выдвинул свой план расчленения Германии. Он предложил, прежде всего, «изолировать» Пруссию от остальной Германии. «Я держал бы Пруссию в жестких условиях», - заявил он (Там же, с.149.).

Сталин в этой связи сказал, что «русские не имеют незамерзающих портов на Балтийском море. Поэтому русским нужны были бы незамерзающие порты Кёнигсберг и Мемель и соответствующая часть территории Восточной Пруссии. Тем более, что исторически – это исконно славянские земли.

Это обоснование Сталина неверно, т.к. пруссы никогда не были славянскими племенами. Но эта точка зрения имела место в советской историографии, поскольку в одной из работ К.Маркса пруссы были названы славянскими племенами… Если англичане согласны на передачу нам указанной территории, то мы будем согласны с формулой, предложенной Черчиллем» (Там же, с.150.).

Это предложение о передаче СССР незамерзающих портов на Балтийском море находилось в соответствии с признанием западными державами права СССР иметь выход к незамерзающим морям. Во время беседы глав правительств во время завтрака 30 ноября Черчилль заявил, что «России необходимо иметь выход к незамерзающим портам» и «…англичане не имеют против этого никаких возражений» (Там же, с.126.). 4 февраля 1944 года в послании У.Черчиллю по вопросу о границах Польши Сталин вновь повторил свою мысль: «Что касается Вашего заявления полякам, что Польша могла бы значительно раздвинуть свои границы на западе и севере, то, как Вы знаете, мы с этим согласны с одной поправкой. Об этой поправке я говорил Вам и президенту в Тегеране.

Мы претендуем на то, чтобы северо-восточная часть Восточной Пруссии, включая Кёнигсберг, как незамерзающий порт, отошла к Советскому Союзу. Это единственный кусочек германской территории, на который мы претендуем. Без удовлетворения этой минимальной претензии Советского Союза уступка Советского Союза, выразившаяся в признании линии Керзона, теряет всякий смысл, как об этом я уже Вам говорил в Тегеране» (Переписка председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., т.1, М., 1976, с.235.).

Позиция СССР по вопросу о Восточной Пруссии накануне Крымской конференции изложена в кратком резюме записки Комиссии по вопросам мирных договоров и послевоенного устройства «Об обращении с Германией» от 12 января 1945 года:

«1. Изменение границ Германии. Предполагается, что Восточная Пруссия отойдет частью к СССР, частью к Польше, а Верхняя Силезия к Польше…

Более подробно вопрос о Восточной Пруссии был рассмотрен на Берлинской (Потсдамской) конференции руководителей трех союзных держав 17 июля – 2 августа 1945 года, проходившей уже после окончания боевых действий в Европе.

На пятом заседании министров иностранных дел 22 июля советская делегация передала делегациям США и Англии предложения относительно Кёнигсбергской области: «Конференция выразила согласие с предложением Советского Союза о том, чтобы впредь до окончательного урегулирования территориальных вопросов на мирном конгрессе, прилегающая к Балтийскому морю часть западной границы СССР проходила от пункта на восточном берегу Данцигской бухты, обозначенного на прилагаемой карте к востоку – севернее Браунсберга – Гольдапа к стыку границ Литовской ССР, Польской Республики и бывшей Восточной Пруссии» (Берлинская (Потсдамская) конференция руководителей трех союзных держав – СССР, США и Великобритании 17 июля – 2 августа 1945 г., М., 1980, с.351.).

23 июля на седьмом заседании глав правительство был рассмотрен вопрос о передаче Советскому Союзу района Кёнигсберга в Восточной Пруссии. Сталин при этом заявил, что «президент Рузвельт и г-н Черчилль еще на Тегеранской конференции дали свое согласие на этот счет, и этот вопрос был согласован между нами. Мы хотели бы, чтобы эта договоренность была подтверждена на данной конференции» (Берлинская (Потсдамская) конференция руководителей трех союзных держав – СССР, США и Великобритании 17 июля – 2 августа 1945 г., М., 1980, с.161-162.).

В ходе обмена мнениями делегации США и Англии подтвердили свое согласие, данное в Тегеране, на передачу Советскому Союзу города Кёнигсберга и прилегающего к нему района.

В Протоколе Берлинской конференции трех великих держав от 1 августа 1945 года в разделе V и в Сообщении о Берлинской конференции трех держав от 2 августа 1945 года в разделе VI «Город Кёнигсберг и прилегающий к нему район» было сказано: «Конференция рассмотрела предложение Советского правительства о том, чтобы впредь до окончания решения территориальных вопросов при мирном урегулировании прилегающая к Балтийскому морю часть западной границы СССР проходила от пункта на восточном берегу Данцигской бухты к востоку – севернее Браунсберга-Гольдапа к стыку границ Литвы, Польской Республики и Восточной Пруссии.

Конференция согласилась в принципе с предложением Советского правительства о передаче Советскому Союзу города Кёнигсберга и прилегающего к нему района, как описано выше. Однако точная граница подлежит исследованию экспертов.



Если сравнивать с современными границам, то Пруссию разделили следующим образом: 2/3 всей территории отдали Польше; город Кенигсберг и Земландский полуостров - России; Мемельскую область - Литве (современная Клайпеда - это немецкий Мемель).

В советской зоне оккупации на территории Восточной Пруссии немецкое население продолжало находиться до 1948 года.

7 апреля 1946 года Президиум Верховного Совета СССР принял Указ «Об образовании Кенигсбергской области в составе СССР».

А через четыре месяца, 4 июля, также указом Президиума Верховного Совета СССР городу было дано новое имя - Калининград. Область стала называться Калининградской.

По воспоминаниям очевидцев положение немцев, не успевших или не захотевших бежать, было очень тяжелым. Большинство из них лишились прежнего жилья.

Когда возникала необходимость разместить советских переселенцев, немецкие семьи выселяли, не принимая никаких возражений. Всего в Германию было отправлено 48 эшелонов, в которых находилось более 102 тысяч депортированных немцев. (Костяшов Ю.В. Выселение немцев из Калининградской области в послевоенные годы - Вопросы истории, №. 6, 1994).

Организация депортации советскими властями была организована и проведена на довольно высоком уровне, о чем свидетельствует относительно небольшое количество жертв. Например, в октябре-ноябре 1947 года, по данным советского МВД, в пути 26 переселенцев умерли от истощения и один - от разрыва сердца.

Аналогичные депортации в остальной Европе сопровождались многотысячными жертвами. Поляки, венгры, чехи не щадили немцев, которых выселяли из Силезии, Трансильвании, Судет.

Массовое переселение советских граждан в Калининградскую область началось в 1946 году, в основном это были переселенцы из Белоруссии, Псковской, Калининской, Ярославской и Московской областей. Новые переселенцы приезжали сюда по партийным и комсомольским путевкам, а также в результате вербовки, проводившейся калининградскими промышленными предприятиями, нуждавшимися в рабочей силе, и колхозами и совхозами, которые начали создаваться на бывших немецких землях по указанию новых властей.

Пребывая в Прибалтике в течение 700 лет немцы за это время полностью ассимилировали местное прусское население, однако после Второй мировой войны волна немецкой экспансии отхлынула восвояси, ассимиляция по-советски произошла гораздо быстрее, всего за два с небольшим года.

-
Текст приведён без изменений и сокращений; сохранены авторские орфография, стилистика и пунктуация.

ПРУССЫ…

Давным-давно на территории сегодняшней Калининградской области обитали племена пруссов. Историки до сих пор спорят, то ли славянами были эти пруссы, то ли предками современных литовцев и латышей, то есть балтами. Последняя версия наиболее предпочтительна и признана официально.

Пруссы ловили рыбу, бродили по дремучим лесам в поисках дичи, возделывали поля, добывали янтарь, который затем продавали купцам из Римской империи. Римляне платили за солнечные камушки звонким серебром, о чем свидетельствуют многочисленные находки на территории Калининградской области римских денариев и сестерциев. Пруссы поклонялись своим языческим богам - и главному богу Перкунасу - в священной роще Ромове , находившейся где-то в районе современного Багратионовска .

Пруссы в общем-то были настоящими дикарями и кроме своих удивительных богов не почитали ничего и никого святого. А поэтому с легкостью переходили границу и вторгались в соседнюю Польшу . Чтобы пограбить. Это сегодня мы ездим к полякам за продуктами, а они к нам за бензинам. То есть осуществляем своего рода обмен. Тысячу лет назад торговые связи были не налажены, местного приграничного сотрудничества не существовало, зато опустошительные набеги прусских вождей на польские деревни были заурядным явлением. Но и самим пруссам подчас приходилось туго. Время от времени на прусский берег высаживались викинги - суровые блондины в рогатых шлемах. Они безжалостно грабили прусские поселения, издевались над прусскими женщинами, а кое-кто из этих голубоглазых людей даже основал собственное поселение на нашей земле. Одну из таких деревень откопали археологи в нынешнем Зеленоградском районе. Она носит название Кауп. Правда, позже пруссы собрались силами, напали на Кауп и сровняли его с землей.

…И РЫЦАРИ

Но вернемся к прусско-польским отношениям. Поляки терпели-терпели бесчинства пруссов и в какой-то момент не выдержали. Написали письмо Папе Римскому с просьбой организовать против язычников крестовый поход. Папе эта идея пришлась по вкусу. К тому времени - а было это в середине XIII века - крестоносцам здорово наваляли на Святой земле, и крестоносное движение стремительно приходило в упадок. И поэтому идея покорить прусских дикарей получила продолжение. Тем более что лет за 300 до этого пруссы жестоко расправились с миссионером Адальбертом, который миром попытался обратить их в христианскую веру. Сегодня на месте предполагаемой гибели святого возвышается деревянный крест.

Петр Первый посетил Кенигсберг в 1697 году. Больше всего его впечатлили фортификационные сооружения. В частности, крепость Фридрихсбург. "Построю себе такую же", - подумал Петр. И построил.

В итоге в начале XIII века на берегах Балтики появились рыцари Тевтонского ордена с черными крестами на белых плащах, которые огнем и мечом начали покорять Пруссию . В 1239 году построили первый замок на территории нашей области - Бальга (его руины на берегу залива до сих пор может увидеть очарованный странник). А в 1255 году появился и Кенигсберг . В тот раз тевтонские рыцари предложили возглавить поход богемскому королю Оттокару II Пржемыслу. Говорят, что именно в честь короля и назван был город, точнее замок, еще точнее, деревянная крепость, которая появилась на высоком берегу реки Прегель в двух шагах от прусского поселения Твангсте. Принято считать, что Кенигсберг был основан в январе 1255 года, под занавес похода Оттокара, хотя некоторые историки в этом сомневаются: не могло начинаться никакое строительство в январе месяцев, когда прусские холмы и равнины утопали в снегу! Вероятно, дело было так: в январе месяце Оттокар вместе с великим магистром Тевтонского ордена Поппо фон Остерна поднялся на холм и произнес:

Здесь будет замок заложен.

И воткнул в землю меч. А собственно строительные работы начались уже по весне.

Через несколько лет вблизи деревянного замка, который вскоре перестроили в камне, появились гражданские поселения - Альтштадт , Лебенихт и Кнайпхоф.

КАК МАГИСТР СТАЛ ГЕРЦОГОМ

Поначалу Тевтонский орден дружил с Польшей, но потом поссорился. Полякам, как воздух, нужен был выход к морю, а все прибрежные земли, включая территорию нынешнего Поморского воеводства принадлежали братьям-рыцарям. Дело не могло окончиться миром, поэтому в 1410 году началась Великая война между Орденом и Польшей. На стороне последней выступило и Великой княжество Литовское, которое и до этого сильно досаждало крестоносцам. Например, в 1370 году войска двух литвских князей Кейстута и Ольгерда не дошли до Кенигсберга каких-то жалких 30 километров -- были остановлены рыцарями в битве при Рудау (поле битвы находится в окрестностях поселка Муромское). В общем, грозные были ребята, эти литовцы. Не удивляйтесь: это сейчас Литва размером с наперсток, а тогда была вполне себе мощным государством. И даже с имперским амбициями.


Иммануил Кант любил гулять по историческому центру Кенигсберга. В этих прогулках и родилась "Критика чистого разума". Да и все остальное тоже.

Но вернемся в 1410 год. Тогда Польша с Литвой объединились и положили на лопатки Тевтонский орден в эпической битве при Грюнвальде. После этого удара, где полегло добрая и лучшая часть крестоносного воинства во главе с великим магистром Ульрихом фон Юнгингеном, Орден уже не оправился. Через несколько десятилетий началась Тринадцатилетняя война, в результате которой Тевтонский орден потерял большую часть своих земель, включая столицу - замок Мариенбург . И вот тогда великий магистр переехал в Кенигсберг, который соответственно стал столицей. Кроме того, Орден попал в вассальную зависимость от Польши. В таком положении духовное государство существовало еще порядка 75 лет, пока превратившийся к тому времени из католика в протестанта великий магистр Альбрехт Гогенцоллерн не упразднил орден и не основал Прусское герцогство. Сам же при этом став первым герцогом. Впрочем, это обстоятельство не ликвидировало зависимость от Польши. Но надо сказать, что Альбрехта это если и тяготило, то только в вопросах внешней политики. Поэтому на внешнюю политику Альбрехт положил жирный крест и вплотную занялся политикой внутренней. При нем был создан Кенигсбергский университет Альбертина, при нем отмечен рост просвещения, развития искусства и всякого рода ремесел.

После Альбрехта правил Иоанн Сигизмунд. После Иоанна Сигизмунда герцогом стал Фридрих Вильгельм. При нем Кенигсберг, равно как и вся Пруссия, наконец-то избавился от польской зависимости. Мало того, при этом герцоге Пруссия объединилась с германской землей Бранденбург , и Кенигсберг потерял столичный статус. Столицей новообразованного государства стал набирающий обороты берлин . А в 1701 году уже при следующем Гогенцоллерне - Фридрихе I - государство преобразуется в королевство Пруссия. Незадолго до этого, кстати, произошло весьма примечательное событие. Кенигсберг посетил молодой русский царь Петр в рамках дипломатической миссии, известной как Великое посольство. Он поселился в одном из частных домов Кнайпхофа и занимался в основном осмотром фортификационных сооружений. Посмотрел, изучил и уехал дальше - в Голландию .

КАНТ, НАПОЛЕОН И ПЕРВЫЙ ТРАМВАЙ

В 1724 году Альтштадт, Лебенихт и Кнайпхоф объединились в один город, и с этого момента начинается история города Кенигсберга в полном смысле этого слова (до этого Кенигсбергом называли только замок). Год этот вообще выдался богатым на события. В 1724-м родился великий философ Иммануил Кант - самый знаменитый кенигсбержец за всю его многовековую историю. Кант преподавал в местном университете, был равнодушен к женщинам (как говорят) и любил гулять по узким улочкам центральной части Кенигсберга, которых сегодня, увы, нет. А в 1764 году философ даже стал подданным Российской империи. Все дело в том, что во время Семилетней войны против прусского короля Фридриха Великого ополчилась добрая половина Европы . В том числе и России . Разгромив пруссаков в битве при Гросс-Егерсдорфе (в нынешнем Черняховском районе), русские войска чуть позднее, в 1758 году, вошли в Кенигсберг. Восточная Пруссия перешла к Российской империи и пробыла под сенью двуглавого орла до 1762 года, когда русский царь Петр III заключил мир с Пруссией и вернул пруссакам Кенигсберг.


В начале XIX века у Пруссии и Кенигсберга наступили тяжелые времена. И все благодаря Бонапарту ! Земля стала ареной ожесточенных сражений. В начале февраля 1807 года возле Прейсиш-Эйлау (сегодняшний Багратионовск) сошлись армии Наполеона и русские отряды под командованием Беннигсена, усиленные 10-тысячным корпусом пруссаков. Битва была крайне ожесточенной и кровопролитной, длилась много часов и не принесла победы ни одной из сторон. Спустя полгода Наполеон схлестнулся с русскими армиями под Фридландом (современным Правдинском), и на этот раз французы одержали победу. После этого был заключен выгодный для Наполеона Тильзитский мир.


Впрочем, были в позапрошлом веке и позитивные события. Скажем, в 1807 году прусский король отменил личную зависимость крестьян от помещиков, а также привилегии дворян по владению землей. Отныне все граждане получали право продавать и покупать землю. В 1808 году была проведена городская реформа - все важнейшие городские дела передавались в руки выборных органов. Крепло и коммунальное хозяйство города, развивалась, как сейчас говорят, инфраструктура. В 1830 году в Кенигсберге появился первый водопровод, в 1881 году открылась первая линия конки, в 1865 году пошел первый поезд по линии Кенигсберг - Пиллау. В 1895 году была открыта первая трамвайная линия. Кроме того, к концу XIX века вокруг Кенигсберга было построено оборонительное кольцо укреплений, состоящих из 12 фортов . Это кольцо, кстати, в более-менее сносном состоянии сохранилось до наших дней.

История прошлого века хорошо известна. Кенигсберг пережил две мировые войны, в результате второй из них в 1946 году превратился в Калининград . А незадолго до этого произошло, пожалуй, самое трагическое событие в истории города - английская бомбардировка. В августе 1944 года вся центральная часть древнего города превратилась в прах и пепел.

Может быть в этой легенде ни грамма правды, но она мне безумно нравится. Не полинитесь и прочитайте ее до конца.

Весной 1255 г., после успешного зимнего похода на Пруссию великого магистра Тевтонского ордена (Его полное и официальное название - Ordo Domus Sanctae Mariae Teutonicorum «Орден дома Святой Марии Немецкой»). Попо фон Остерна, маркграфа Бранденбургского Отто III, эльбингского князя Генриха фон Майссена и Богемского короля Оттокара II Пржемысла, по совету последнего, на берегу реки Прегель, недалеко от ее впадения в залив Фришесхаф, был заложен замок.
Это было не первое укрепление из построенных немецкими рыцарями на земле пруссов. К 1240 г. они возвели уже двадцать один укрепленный пункт, и каждый стоял либо на месте захваченных прусских крепостей - таковыми, например, были замки Бальга, Ленценбург, Кройцбург, - либо на стратегически выгодном участке, утверждающем военные позиции Тевтонского ордена на этой земле.
Но замок, построенный на берегу Прегеля, был особенным.

После восстания пруссов в 1242 - 1249 гг., когда многие орденские укрепления были разрушены, находящиеся рядом с ними города сожжены, а населявшие их немецкие колонисты вырезаны, стало ясно, что окончательное и реальное утверждение власти христианства над язычниками-пруссами на этих землях даст не просто военная победа. Эту власть нужно было подкрепить особым магическим актом, который изменил бы самые идейные основания всей этой территории, оставил бы прусских богов без их священной силы и тем ослабил бы прусские племена, лишил бы их известного на весь край воинского духа.
Именно эту функцию должен был выполнить замок на берегу Прегеля. Его решено было поставить на поросшей священными дубами возвышенности, которую пруссы называли Тувангсте и которой поклонялись, считая местом обитания своих богов.
Ранним утром 7 апреля 1255 года отряд из десяти рыцарей во главе с Бурхардом фон Хорнхаузеном, ставшим впоследствии комтуром замка, вышел по последнему весеннему снегу из Бальги и направился к месту намеченного строительства.
Ехали не спеша, наслаждаясь первым весенним солнцем. В середине дня остановились на отдых в старой прусской крепости, захваченной орденом лет пятнадцать назад и названной Ленценбург (к настоящему времени эта крепость не сохранилась).
Утром следующего дня отправились дальше, зная, что до места доберутся только к вечеру. Переправляясь в полдень через реку Фришинг (ныне это река Прохладная), отметили про себя, что планируемый в месте ее впадения в залив Фришесхаф замок в самом деле необходим, и понадеялись на его скорое строительство: поговаривали, что оно поручено магистром ордена маркграфу Бранденбургскому Отто III. (В 1266 г. Отто III действительно построил замок в этом месте и назвал его Бранденбург «на вечную память в честь маркграфства своего»). В 1267 г. замок был захвачен и сожжен пруссами, но в этом же году восстановлен рыцарями ордена. Здесь устроили и дневной привал. Настроение у всех было приподнятое: каждый знал, что ему выпало решать особую задачу ордена и святой христовой церкви, и это возвышало, давало чувство исключительности и даже избранности.
Никто и не подозревал, что станет участником важных, мистических событий, которые определят судьбу всего этого края на столетия вперед.
Ближе к вечеру подошли к Прегелю, или, как сами пруссы называли эту реку, Липце. По рыхлому льду, осторожно проводя лошадей между темными промоинами, перешли сначала на лесистый остров, с которого до Тувангсте было уже совсем рукой подать, а затем и на другой берег, прямо к той возвышенности, на которой, собственно, и долен был стоять замок.
Уже смеркалось. На пригорке слева, отделенном от Тувангсте небольшим ручьем, виднелось большое прусское поселение. К нему братья и направили лошадей, надеясь найти там ночлег и ужин.
Еще шесть лет назад орден находился в состоянии войны со всеми прусскими племенами. Но от крови устали все: и пруссы, и орденские братья - и перемирие было заключено. Оно было выгодно прежде всего ордену. Но довольны остались и пруссы: все, кого взяли в пленен и обратили в христианство, были выпущены на свободу с условием не возвращаться к язычеству. Однако многие не сдержали обещания. Посещая церковные службы, они после тайком приходили на капища в священные рощи и там ели вареное мясо и пили пиво - так, по их словам, они приносили жертвы своим богам.
Более коварно вел себя орден. Восстановив свои укрепления и увеличив гарнизоны - в том числе и за счет пруссов, сохраняющих свою верность христианству, - он приступил к дальнейшему освоению прусских земель. Вот и несколько месяцев назад был совершен большой поход на Самбию, сделавший влияние ордена еще более широким.
При всем этом внешний мир между орденом и пруссами пока еще соблюдался. В случае необходимости в прусских поселения братья могли найти и кров, и пропитание для себя и для своих лошадей, но главное и парадоксальное - помощь, необходимую при строительстве крепостей.
Бурхард фон Хорнхаузен знал все это и поэтому вел свой отряд к прусской деревне с легким сердцем. Завтра, 9 апреля 1255 года, с утра он соберет всех здоровых мужчин для работ по закладке замка, и в полдень вырубка дубов на вершине Тувангсте начнется. Все складывалось как нельзя более удачно. Работы будут проходить совсем недалеко от деревни пруссов, и братья смогут пожить в ней до зимы. А там и помещения крепости будут готовы. Вырубленные дубы будут использоваться тут же - они пойдут на строительство первых стен и башен.
От деревни, к которой направил свой отряд Бурхард фон Хорнхаузен, далеко тянуло в студеном вечернем воздухе обитаемым человеческим жильем. Вкусно пахло дымом, свежим хлебом, жареным свиным мясом и коровьим навозом, все еще хранившим ароматы сухих летних трав. Где-то звонко смеялись дети, и глухой мужской голос мягко успокаивал их. В расположенных высоко, под самыми тростниковыми крышами, окнах деревянных срубов трепетали отблески огня, горевшего в домашних очагах. А над крышами загорались первые вечерние звезды.
“Вот такой, мирной и простой, должна быть жизнь каждого христианина, - подумал Бурхард фон Хорнхаузен, въезжая в ворота деревни, - и братья нашего ордена себя не пожалеют, чтобы так было всегда”.
На теплый прием никто не рассчитывал, но он почему-то оказался даже холоднее, чем ожидалось. Мужчины хмуро приняли у братьев лошадей, женщины, не поднимая глаз и без единого слова, поставили на стол блюдо с хлебом, большие глиняные миски с сыром, кружки и кувшины с молоком. И все разошлись, оставив братьев одних в этом крепком, но вдруг оказавшемся неуютным доме с горящим в углу очагом, с накрытым столом, за который их так никто и не пригласил. И непонятно было, что делать дальше: то ли приступать к еде, не дожидаясь хозяев, то ли ждать их возвращения, борясь с голодом и покорно принимая их редкую неучтивость.
Все молчали. Вспыхивали и гасли искры на углях очага. Теплая тяжесть медленно, исподволь разливалась по телу, делая далекой и неважной мысль о еде. Вспоминался недавний поход на Самбию, несколько недель передышки в замке Бальга. Для многих эта земля стала уже своей - так братья о ней думали и так говорили. Нужно было лишь, чтобы святая вера Христова распространилась по всем ее уголкам, и именно им, братьям Тевтонского ордена, закалившим свое оружие и веру в самом Иерусалиме, выпала высокая миссия осуществить это. Ради этого стоило жить и умереть!
Кто-то тронул Бурхарда фон Хорнхаузена за плечо. Он оглянулся и увидел стоящего подле него старца в светлой шерстяной рубахе до пят, с простым веревочным поясом, в странном войлочном колпаке. В руке он держал высокий посох - длинный ствол молодого дерева, перевернутый корнями вверх. Ясным, проникновенным - совсем не старческим был его взгляд, но глубокая боль сквозила в этом взгляде.
“Это же Криве Кривайтис, верховных жрец пруссов,” - неожиданно для самого себя понял Бурхард фон Хорнхаузен. А с этим пониманием каким-то странным образом пришло и заведомое знание того, что он скажет сейчас.
Пристально глядя в глаза Бурхарда фон Хорнхаузена, Криве заговорил вдруг на рейнском наречии, но губы его при этом лишь едва подрагивали:
- Еще не поздно, - услышал Бурхард фон Хорнхаузен как бы в самом себе. - Остановитесь. Дорога, которую вам указал ваш король-маг Оттокар, приведет к бедам. Ваша нога не должна ступать на землю Тувангсте. Страшитесь попрания наших богов - никому не унизить солнце и небо, молодость и зрелость, море и землю. И не месть их неумолима. Нельзя вступить в битву с тем, что есть сама жизнь, и остаться безнаказанным. Скажите обо всем этом вашему королю-магу. А завтра возвращайтесь обратно в свой замок, чтобы делать то, что вы делали раньше и что предназначено вам судьбой.
Криве Кривайтис замолчал. Огонь в очаге вдруг ярко вспыхнул, озарив висящие по углам связки лука, пучки трав, шкуры на стенах, широкие лавки под ними, сидящих за столом братьев, которые, уже засыпая на ходу, устало ели то, что поставили на стол хозяева. Странным было все это. Как будто бы время изменило для Бурхарда фон Хорнхаузена свой ход.
Он вновь оглянулся, чтобы возразить Криве Кривайтису или, может быть, согласиться с ним, сказав о чем-то очень важном. Но его не было. Только невесть откуда взявшийся большой черный ворон под тростниковой крышей встрепенулся и, переступив с ноги на ногу, хлопнул крыльями.
Назавтра, проснувшись еще до восхода солнца, братья доели все то, что оставалось после вчерашнего ужина, и вышли из дома на улицу. Мужчины поселения уже стояли группой, ожидая братьев и что-то обсуждая с озабоченными лицами. Когда Бурхард фон Хорнхаузен подошел к ним, они все замолчали, повернулись к нему и один из них, по-видимому, самый главный выступил вперед и заговорил по-прусски, выбирая слова так, чтобы его можно было легко понять:
- Рыцарь, не нужно идти в Тувангсте. Нам сказали, что будет очень плохо. Есть много других мест. Мы вам поможем строить. Но в Тувангсте идти не нужно. Остановись, рыцарь.
Бурхард фон Хорнхаузен и сам в глубине души начинал чувствовать какое-то беспокойство. Радости от сознания доверенной ему и его товарищам миссии уже не было. Но мог ли он ослушаться великого магистра ордена Попо фон Остерна и не выполнить его приказ?
Он сделал над собой усилие, и знакомое возбуждение, такое же, как перед боем, начало охватывать его, заслоняя и беспокойство, и сомнение. Вынув меч из ножен и взяв его за лезвие, он поднял высоко над головой получившийся крест.
- С нами Господь Бог и крестная сила, - воскликнул он воодушевляясь сам и стараясь передать это чувство всем тем, кто должен был отправиться на строительство. - Вера будет знаменем нашим. Сказал Господь наш Иисус: если будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе: «перейди отсюда туда», и она перейдет, и ничего не будет невозможного для вас. С верой отправимся, и станем сильнее, и восславим Господа нашего и святую церковь!
Воодушевление Бурхарда фон Хорнхаузена действительно передалось окружающим. Пруссы хоть и нехотя, но все-таки направились вон из поселения в направлении Тувангсте.
И в тот самый момент, когда отряд выходил из ворот, Бурхарду фон Хорнхаузену как будто бы показалось, что в тени их стоит Криве Кривайтис и молча провожает его взглядом. Холодея и вновь начиная чувствовать обреченность, он явственно услышал уже знакомое: “Еще не поздно!” Но он взял себя в руки и увидел, что на самом деле в воротах никого нет. А отряд двигался все ровнее, организованнее, и остановить его было уже невозможно.
Солнце поднималось над лесистыми холмами в направлении Тувангсте, и братья вместе с пруссами шли в направлении солнца. “Это хороший знак. - подумал Бурхард фон Хорнхаузен. - Ex Oriente Lux, с Востока Свет”. Он старался почувствовать в себе легкость и уверенность. И силу, которая, казалось, поможет ему преодолеть любые преграды.
С этой уверенной легкостью все вошли в Тувангсте - и ничего не случилось. “Ну вот, - подумал Бурхард фон Хорнхаузен - все страхи были напрасны. Вера Христова сильнее язычества. Так было всегда и везде, так будет и теперь. А может быть, это даже и неплохо, что наш замок будет стоять на святом месте пруссов…”
На востоке лес Тувангсте заканчивался глубоким оврагом, по дну которого протекал довольно широкий и глубокий ручей. “А ведь благочестиво место это, - вновь подумалось Бурхарду фон Хорнхаузену, - благочестив и ручей. Так пусть он отныне будет называться - Лёбебах”.
На краю оврага и решено было строить крепость.
Все встали в круг, коротко помолились перед началом работы, Бурхард фон Хорнхаузен отдал приказ начинать. Но тут случилось вдруг нечто неожиданное и необъяснимое.
Из-за большого старого дуба, вблизи которого находилось само святилище пруссов - жертвенные камни, кострища, вырезанные из дерева и врытые в землю изображения богов, растянутые на шестах ритуальные завесы также с их изображениями, - вышел Криве Кривайтис, реальный, живой, из плоти и крови.
Он молчал, но у каждого из присутствующих вдруг недостало сил исполнить приказ Бурхарда фон Хорнхаузена. Никто не тронулся с места.
Бурхард фон Хорнхаузен, внутренне молясь воинству небесному, собрал всю свою волю и вновь, срывающимся голосом приказал начинать.
Но пруссы стояли молча, не поднимая глаз, вяло сжимая в руках топоры. Молча стоял и Криве Кривайтис подле старого дуба, и ветер легко шевелил его длинные седые волосы. Солнце сияло в вышине ярко и празднично. Было тихо - так тихо, что можно было услышать, как тает снег у корней деревьев с южной стороны и как через него пробивается к свету первая весенняя зелень. И никто не поднял топор, не размахнулся первым, не ударил по дереву, каждое из которых было для всего прусского народа свято.
Тогда за топоры взялись сами братья. Далеко вокруг разнеслись первые крепкие удары.
И что-то дрогнуло в мире. Порыв ветра, как стон, пронесся по лесу. Небо будто бы сжалось в испуге. Солнце стало каким-то усталым и нерадостным. Дубы странно напряглись - угрозой повеяло от них. И все: Бурхард фон Хорнхаузен, орденские братья, пруссы, обреченно стоявшие тут же, сам Криве Кривайтис - почувствовали, что из этого места и из их жизни уходит нечто важное и невосполнимое. Как будто бы девушка теряет невинность в присутствии посторонних, зло терзаемая чужой грязной плотью. И поправить это нельзя будет уже никогда.
От неожиданности и от несомненности происходящего братья вновь остановились.
Криве Кривайтис, с побелевшим лицом и странным огнем в глазах, выступил вперед. Необычная сила вдруг хлынула от него. Одна его рука взметнулась вверх, как будто бы он ловил ею что-то нисходящее с небес, другая простерлась к Бурхарду фон Хорнхаузену и подавленным братьям. Глухо, но вместе с тем внятно и отчетливо он произнес слова, которые упали на душу каждому из них тяжело, как камни:
- Вы, которые считаете, что пришли сюда навечно. Вы, говорящие и думающие о себе так, как будто бы знаете правду о мире. Вы, хитростью и силой заставляющие нас отречься от наших богов и поклониться кресту и тому, кто в мучении умер на нем. К вам обращаюсь я, Криве Кривайтис, верховный жрец пруссов. Силой Окопирмса, Перкуно, Потримпо и Патолло - верховных богов, открывшихся нам и нашим предкам и давших неодолимую жизненность всему сущему, силой этих богов, переполняющей наши души в битве, я реку вам.
Вы осквернили своими стопами наше святое место, и поэтому да будет оно проклято для вас в веках. Дни ваши на этой земле уже сочтены. Только семь раз возраст строящегося вами замка оборотится, и ночной огонь упадет с небес, чтобы превратить его и город вокруг в море огня. Придут другие, похожие на нас и сквозь крест поклоняющиеся таким же богам, и камня на камне не оставят от вашего замка. Мертвой станет эта земля. Каменный лед скует ее, и ничто не будет расти на ней, кроме диких трав. После возведут другой замок, выше прежнего, но и он останется мертвым и начнет рушиться еще не достроенным. Лукавый дух торгашества и обмана будет витать над этим местом. И даже погружение человеком своих рук в землю Тувангсте в стремлении вернуться к прошлому не снимет моего проклятия. Так будет, и слово мое твердо.
И лишь после того, как оно полностью исполнится, проклятие может быть снято. Это произойдет, если три жреца - один в слове, другой в вере, третий в любви и прощении - посадят на земле Тувангсте новый дуб, поклонятся ему с благоговением, зажгут священный огонь и вернут наших богов, принеся им жертву. И это вновь буду я, верховный жрец пруссов Криве Кривайтис, и мои жрецы Геркус и Сикко. Но у нас будут другие имена и другие жизни. Мы вернемся, чтобы свершить то, что написано на скрижалях Вечности.
Вновь наступило долгое молчание. О чем думали смущенные и по-настоящему испуганные орденские братья? Что чувствовали разбитые и подавленные пруссы? Об этом теперь уже никто не узнает.
Но тевтонцы все-таки первыми пришли в себя после этих слов. В глубокой тишине, переполнявшей теперь уже обычную дубовую рощу, спускавшуюся с высокого холма вниз, к водам Прегеля, раздался неуверенный стук одного топора, потом другого, третьего…
Стук становился все более частым, уверенным.
Часы судьбы начали печальный отсчет мгновениям жизни строящегося замка и города - Кенигсберга.

Берестнев Геннадий Иванович, д.ф.н., профессор
Вообще эта легенда называется "Начало Кенигсберга. Гипотетическая реконструкция", но мне это название не нравится.

Одной из самых значительных операций, которые провела Красная армия в 1945 году, является штурм Кёнигсберга и освобождение Восточной Пруссии.

Укрепления Грольманского верхнего фронта, бастион Обертайх после капитуляции/

Укрепления Грольманского верхнего фронта, бастион Обертайх. Внутренний двор.

Войска 10-го танкового корпуса 5-й гвардейской танковой армии 2-го Белорусского фронта занимают город Мюльхаузен (ныне польский город Млынары) в ходе Млавско-Эльбингской операции.

Немецкие солдаты и офицеры, взятые в плен во время штурма Кенигсберга.

Колонна немецких пленных идет по улице Гинденбург-штрассе в городе Инстербург (Восточная Пруссия), по направлению к Лютеранской церкви (сейчас город Черняховск, улица Ленина).

Советские солдаты переносят оружие погибших товарищей после боя в Восточной Пруссии.

Советские солдаты учатся преодолевать проволочные заграждения.

Советские офицеры осматривают один из фортов в занятом Кенигсберге.

Пулеметный расчет MG-42 ведет огонь в районе железнодорожной станции города Гольдап в боях с советскими войсками.

Суда в замерзшей гавани Пиллау (ныне Балтийск Калиниградской области России), конец января 1945 года.

Кенигсберг, район Трагхайм после штурма, поврежденное здание.

Немецкие гренадеры движутся в сторону последних советских позиций в районе железнодорожной станции города Гольдап.

Кенигсберг. Казарма Кронпринц, башня.

Кенигсберг, одно из межфортовых укреплений.

Корабль авиационного обеспечения «Ганс Альбрехт Ведель» принимает беженцев в гавани Пиллау.

Передовые немецкие отряды входят в город Гольдап Восточной Пруссии, который ранее был занят советскими войсками.

Кенигсберг, панорама развалин города.

Труп немецкой женщины, убитой взрывом в Метгетене (Metgethen) в Восточной Пруссии.

Принадлежащий 5-й танковой дивизии танк Pz.Kpfw. V Ausf. G «Пантера» на улице города Гольдап.

Немецкий солдат, повешенный на окраине Кенигсберга за мародерство. Надпись на немецком «Plündern wird mit-dem Tode bestraft!» переводится как «Кто будет грабить - будет казнен!»

Советский солдат в немецком бронетранспортере Sdkfz 250 на одной из улиц Кенигсберга.

Подразделения немецкой 5-й танковой дивизии выдвигаются для контратаки против советских войск. Район Каттенау, Восточная Пруссия. Впереди танк Pz.Kpfw. V «Пантера».

Кенигсберг, баррикада на улице.

Батарея 88-мм зенитных орудий готовится отражать советскую танковую атаку. Восточная Пруссия, середина февраля 1945 года.

Немецкие позиции на подступах к Кенигсбергу. Надпись гласит: «Мы отстоим Кенигсберг». Пропагандистское фото.

Советская САУ ИСУ-122С ведет бой в Кенигсберге. 3-й Белорусский фронт, апрель 1945 года.

Немецкий часовой на мосту в центре Кенигсберга.

Советский мотоциклист проезжает мимо брошенных на дороге немецких САУ StuG IV и 105-мм гаубицы.

Немецкое десантное судно, эвакуирующее войска из Хайлигенбайльского котла, входит в гавань Пиллау.

Кенигсберг, подорванный дот.

Подбитая немецкая САУ StuG III Ausf. G на фоне башни Кронпринц, Кенигсберг.

Кенигсберг, панорама с башни Дона.

Кенисберг, апрель 1945 года. Вид на Королевский замок

Подбитое в Кенигсберге немецкое штурмовое орудие StuG III. На переднем плане убитый немецкий солдат.

Немецкая техника на улице Миттельтрагхайм в Кенигсберге после штурма. Справа и слева штурмовые орудия StuG III, на заднем плане истребитель танков JgdPz IV.

Грольманский верхний фронт, бастион Грольман. Перед капитуляцией крепости в нем размещался штаб 367-й пехотной дивизии вермахта.

На улице порта Пиллау. Эвакуируемые немецкие солдаты перед погрузкой на суда бросают свое оружие и снаряжение.

Брошенное на окраине Кенигсберга немецкое 88-мм зенитное орудие FlaK 36/37.

Кенигсберг, панорама. Башня Дона, Росгартенские ворота.

Кенигсберг, немецкий ДЗОТ в районе Хорст Вессель парк.

Недостроенная баррикада на аллее Герцога Альбрехта в Кенигсберге (ныне улица Тельмана).

Кенигсберг, уничтоженная немецкая артиллерийская батарея.

Немецкие пленные у Закхаймских ворот Кенигсберга.

Кенигсберг, немецкие траншеи.

Немецкий пулеметный расчет на позиции в Кенигсберге у башни Дона.

Немецкие беженцы на улице Пиллау проходят мимо колонны советских САУ СУ-76М.

Кенигсберг, Фридрихсбургские ворота после штурма.

Кенигсберг, башня Врангель, крепостной ров.

Вид с башни Дона на Обертайх (Верхний пруд), Кенигсберг.

На улице Кенигсберга после штурма.

Кенигсберг, башня Врангель после капитуляции.

Ефрейтор И.А. Гуреев на посту у пограничного знака в Восточной Пруссии.

Советское подразделение в уличном бою в Кенигсберге.

Регулировщица сержант Аня Караваева на пути к Кенигсбергу.

Советские солдаты в городе Алленштайн (в настоящее время город Ольштын В Польше) в Восточной Пруссии.

Артиллеристы гвардии лейтенанта Софронова ведут бой на Авайдер-аллее в Кенигсберге (ныне - Аллея Смелых).

Результат авиаудара по немецким позициям в Восточной Пруссии.

Советские бойцы ведут уличный бой на окраине Кенигсберга. 3-й Белорусский фронт.

Советский бронекатер №214 в Кенигсбергском канале после боя с немецким танком.

Немецкий сборный пункт неисправной трофейной бронетехники в районе Кенигсберга.

Эвакуация остатков дивизии «Великая Германия» в район Пиллау.

Брошенная в Кенигсберге немецкая техника. На переднем плане - 150-мм гаубица sFH 18.

Кенигсберг. Мост через крепостной ров к Росгартенским воротам. На заднем плане башня Дона

Брошенная немецкая 105-мм гаубица le.F.H.18/40 на позиции в Кенигсберге.

Немецкий солдат прикуривает у самоходчика САУ StuG IV.

Горит подбитый немецкий танк Pz.Kpfw. V Ausf. G «Пантера». 3-й Белорусский фронт.

Солдаты дивизии «Великая Германия» грузятся на самодельные плоты для переправы через залив Фришес-Хафф (ныне Калининградский залив). Полуостров Бальга, мыс Кальхольц.

Солдаты дивизии «Великая Германия» на позициях на полуострове Бальга.

Встреча советских бойцов на границе с Восточной Пруссией. 3-й Белорусский фронт.

Носовая часть немецкого транспорта, тонущего в результате атаки самолетов Балтийского флота у берегов Восточной Пруссии.

Летчик-наблюдатель самолета-разведчика Хеншель Hs.126 делает снимки местности во время тренировочного полета.

Подбитое немецкое штурмовое орудие StuG IV. Восточная Пруссия, февраль 1945 года.

Проводы советских солдат из Кенигсберга.

Немцы осматривают подбитый советский танк Т-34-85 в деревне Неммерсдорф.

Танк «Пантера» из 5-й танковой дивизии вермахта в Голдапе.

Немецкие солдаты, вооруженные гранатометами «Панцерфауст» рядом с авиационной пушкой MG 151/20 в пехотном варианте.

Колонна немецких танков «Пантера» движется к фронту в Восточной Пруссии.

Разбитые автомобили на улице взятого штурмом Кенигсберга. На заднем плане советские солдаты.

Войска советского 10-го танкового корпуса и тела немецких солдат на улице Мюльхаузена.

Советские саперы идут по улице горящего Инстербурга в Восточной Пруссии.

Колонна советских танков ИС-2 на дороге в Восточной Пруссии. 1-й Белорусский фронт.

Советский офицер осматривает подбитую в Восточной Пруссии немецкую САУ «Ягдпантера».

Советские солдаты спят, отдыхая после боев, прямо на улице взятого штурмом Кенигсберга.

Кенигсберг, противотанковые заграждения.

Немецкие беженцы с младенцем в Кенигсберге.

Короткий митинг в 8-й роте после выхода на государственную границу СССР.

Группа летчиков авиаполка «Нормандия-Неман» у истребителя Як-3 в Восточной Пруссии.

Шестнадцатилетний боец фольксштурма, вооруженный пистолетом-пулемётом MP 40. Восточная Пруссия.

Постройка оборонительных сооружений, Восточная Пруссия, середина июля 1944 года.

Беженцы из Кенигсберга движутся в сторону Пиллау, середина февраля 1945 года.

Немецкие солдаты на привале недалеко от Пиллау.

Немецкая счетверенная зенитная установка FlaK 38, смонтированная на тягаче. Фишхаузен (ныне Приморск), Восточная Пруссия.

Мирные жители и пленный немецкий солдат на улице Пиллау во время уборки мусора после окончания боев за город.

Катера Краснознаменного Балтийского флота на ремонте в Пиллау (в настоящее время город Балтийск в Калининградской области России).

Немецкое вспомогательное судно «Франкен» после атаки штурмовиков Ил-2 ВВС КБФ.

Взрыв бомб на немецком судне «Франкен» в результате атаки штурмовиков Ил-2 ВВС КБФ

Пролом от тяжелого снаряда в стене бастиона Обертайх укреплений Грольманского верхнего фронта Кенигсберга.

Тела немецких двух женщин и троих детей, якобы убитых советскими солдатами в городке Метгетен в Восточной Пруссии в январе-феврале 1945 г. Пропагандистское немецкое фото.

Транспортировка советской 280-мм мортиры Бр-5 в Восточной Пруссии.

Раздача пищи советским бойцам в Пиллау после окончания боев за город.

Советские солдаты проходят через немецкий населенный пункт на подступах к Кенигсбергу.

Разбитое немецкое штурмовое орудие StuG IV на улицах города Алленштайн (ныне Ольштын, Польша.)

Советская пехота при поддержке САУ СУ-76 атакует немецкие позиции в районе Кенигсберга.

Колонна САУ СУ-85 на марше в Восточной Пруссии.

Указатель «Автострада на Берлин» на одной из дорог восточной Пруссии.

Взрыв на танкере «Засниц». Танкер с грузом горючего был потоплен 26 марта 1945 г. в 30 милях от Лиепаи самолетами 51-го минно-торпедного авиаполка и 11-й штурмовой авиадивизии ВВС Балтийского флота.

Бомбардировка самолетами ВВС КБФ немецких транспортов и портовых сооружений Пиллау.

Немецкий корабль-плавбаза гидроавиации «Бёльке» («Boelcke»), атакуемый эскадрильей Ил-2 7-го гвардейского штурмового авиаполка ВВС Балтийского флота в 7,5 км юго-восточнее мыса Хель.