Великая Княжна Анастасия Николаевна.
История любой человеческой трагедии всегда драматична, она заставляет искать ответ на гипотетические вопросы: а почему все так случилось? Нельзя ли было избежать беды? Кто виноват? Однозначные ответы не всегда помогают пониманию, поскольку основываются на причинно-следственных факторах. Знание, к сожалению, не ведет к пониманию. В самом деле, что может нам дать история короткой жизни дочери последнего русского императора — великой княжны Анастасии Николаевны?
Она промелькнула словно тень на историческом горизонте в годы серьезнейших испытаний ее страны, вместе со своей семьей оказавшись жертвой страшной русской революции. Она не была (да и не могла быть) политиком, не могла влиять на ход государственных дел. Она просто жила, волей Провидения будучи членом царской семьи, желая лишь одного: жить в этой семье, разделяя с ней все радости и огорчения. История Анастасии Николаевны — это история семьи императора Николая II, история добрых человеческих отношений самых близких людей, искренне, до глубины сердца верующих в Бога и Его благую волю.
Именно потому, что семья была венценосной, история жизни и смерти великой княжны Анастасии Николаевны (как ее сестер и брата) для христианского сознания приобретает принципиальное значение. Романовы своей судьбой подтвердили истинность евангельской мысли о бессмысленности приобретения «всего мира» ценой нанесения вреда собственной душе (Мк. 9, 37). Подтвердила это и великая княжна Анастасия Николаевна, вместе со всей семьей убитая в подвале дома Ипатьева в ночь с 16 на 17 июля 1918 года...
Солнечный луч
Она родилась 5 июня 1901 года в Петергофе (в Новом дворце). Бюллетени о состоянии новорожденной и ее венценосной матери были самые благоприятные. Через 12 дней состоялись крестины, на которых, по уже сложившейся к тому времени традиции, первой среди восприемников была императрица Мария Феодоровна. Восприемниками стали также принцесса Ирина Прусская, великий князь Сергей Александрович и великая княжна Ольга Александровна. Рождение четвертой дочери было, конечно, большой радостью для царской семьи, хотя и император, и императрица очень надеялись на появление наследника. Понять венценосцев не трудно: согласно Основным Законам Российской империи трон должен был наследовать сын самодержца.Анастасия Николаевна и ее сестра Мария считались в семье «маленькими» в отличие от старших или «больших» — Ольги и Татьяны. Анастасия была активным ребенком, и, как вспоминала ближайшая подруга императрицы Александры Феодоровны А.А.Вырубова, «постоянно лазила, пряталась, смешила всех своими выходками, и уследить за ней бывало нелегко». Однажды на официальном обеде, проходившем на императорской яхте «Штандарт», она, тогда пятилетний ребенок, незаметно забралась под стол и ползала там, пытаясь ущипнуть какую-нибудь важную персону, не смевшую внешним видом выразить неудовольствия. Наказание пришло незамедлительно: поняв в чем дело, государь вытащил ее из-под стола за косу, «и ей крепко досталось». Подобные незамысловатые развлечения царских детей, конечно же, никак не раздражали тех, кто волей случая оказывался их «жертвой», но Николай II старался пресекать такие вольности, находя их неуместными. И все же дети, уважая и почитая родителей, вовсе не боялись их, полагая естественным шалить с гостями. Надо признать, что серьезно воспитанием своих дочерей царь не занимался: это было прерогативой Александры Феодоровны, проводившей, когда дети подрастали, в классной комнате многие часы. С детьми государыня говорила по-английски: язык Шекспира и Байрона в царской семье был вторым родным. Но французский язык царские дочери знали недостаточно: читая на нем, они так и не научились свободно говорить (по каким-то причинам, быть может, не желая видеть кого-нибудь между собой и дочерьми, Александра Феодоровна не захотела взять им французскую гувернантку). Кроме того, любившая рукоделие императрица обучила этому делу и дочерей.Физическое воспитание строилось на английский манер: девочки спали в больших детских, на походных кроватях, почти без подушек и укрывались маленькими одеялами. Утром полагалось принимать холодную ванну, вечером — теплую. Александра Феодоровна стремилась воспитывать таким образом, чтобы дочери умели вести себя со всеми ровно, ни в чем ни перед кем не выказывая своего преимущества. Однако добиться достаточного для императорских дочерей воспитания императрице не удалось. Особого вкуса к занятиям сестры не проявляли, будучи, по мнению близко соприкасавшихся с ними наставника цесаревича Алексея Николаевича Пьера Жильяра, «скорее одарены практическими качествами».
Сестры, почти лишенные внешних развлечений, находили радость в тесной семейной жизни. «Большие» искренне относились к «маленьким», те платили им взаимностью; в дальнейшем они даже выдумали общую подпись «ОТМА» — по первым буквам имен, по старшинству: Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия. «ОТМА» посылала общие подарки, писала общие письма. Но при этом каждая дочь Николая II представляла собой самостоятельную личность, со своими достоинствами и особенностями. Анастасия Николаевна была самой смешливой, любила добродушно подшучивать. «Она была баловница,— вспоминал в начале 1920х годов Пьер Жильяр,— недостаток, от которого она исправилась с годами. Очень ленивая, как это бывает иногда с очень способными детьми, она обладала прекрасным произношением французского языка и разыгрывала маленькие театральные сцены с настоящим талантом. Она была так весела и так умела разогнать морщины у всякого, кто был не в духе, что некоторые из окружающих стали, вспоминая прозвище, данное ее матери при английском дворе, звать ее „Sunshine“ —„Солнечный луч“». Данная характеристика весьма показательна с психологической точки зрения, особенно если иметь в виду, что, развлекая близких, великая княжна любила имитировать их голоса и манеру поведения. Жизнь в кругу любимой семьи воспринималась Анастасией Николаевной как праздник, изнаночной ее стороны она, как и ее сестры, к счастью, не знала.
Великая Княжна Анастасия Николаевна в возрасте 3-х лет.
«Слава Богу, ничего...»
1 августа 1917 года вместе со всей семьей и слугами она навсегда покинула те места, где провела счастливые годы своей короткой жизни. Вскоре она увидела Сибирь: в Тобольске вместе с семьей ей предстояло провести несколько месяцев. Анастасия Николаевна не пала духом, пытаясь найти плюсы и в новом своем положении. В письмах к А.А.Вырубовой она уверяет, что они устроились уютно (все четверо живут вместе): «Приятно видеть из окон маленькие горы, которые покрыты снегом. Сидим много на окнах и развлекаемся, глядя на гуляющих». Позже, в зимние месяцы нового 1918 года, она снова уверяет свою конфидентку, что живут они, слава Богу, «ничего», ставят пьесы, гуляют в своей «загородке», устроили маленькую горку для катания. Лейтмотив писем — убедить А.А.Вырубову, что у них все хорошо, что беспокоиться не о чем, что жизнь не такая уж и беспросветная... Ее освещает вера, надежда на лучшее и любовь. Никаких возмущений, никаких обид за унижения, за существование взаперти. Долготерпение, цельность христианского мировосприятия и удивляющее внутреннее спокойствие: на все воля Божия!
В Тобольске продолжились и школьные занятия великой княжны: с октября с царскими детьми (за исключением старшей Ольги Николаевны) стала заниматься Клавдия Михайловна Битнер — бывшая начальница Царскосельской Мариинской женской гимназии. Она преподавала географию и литературу. Школьная подготовка цесаревича и великих княжон не удовлетворили К.М.Битнер. «Очень многого надо желать,— говорила она комиссару Временного правительства по охране царской семьи В.С.Панкратову.— Я совершенно не ожидала того, что нашла. Такие взрослые дети и так мало знают русскую литературу, так мало развиты. Они мало читали Пушкина, Лермонтова еще меньше, а о Некрасове не слыхали. О других я уже и не говорю. <...> Что это значит? Как с ними занимались? Была полная возможность обставить детей лучшими учителями — и этого не было сделано».
Можно предположить, что подобная «неразвитость» стала платой за домашнюю изоляцию, в которой выросли великие княжны, совершенно оторванные от мира их ровесников. Наивные и чистые девушки не имели в отличие от матери — императрицы Александры Феодоровны — глубоких философских познаний, хотя и были, судя по всему, начитаны в богословской литературе. Их главный воспитатель и учитель — мать — больше заботилась о правильном воспитании (как она его понимала), чем о полноценном образовании дочерей и наследника. Было ли это результатом сознательной педагогической политики императрицы или же ее недосмотром? Кто знает... Екатеринбургская трагедия навсегда закрыла этот вопрос.
Ранее, в апреле 1918 года, часть семьи была перевезена в Екатеринбург. Среди переехавших находился император, его супруга и великая княжна Мария. Остальные дети (вместе с больным Алексеем Николаевичем) остались в Тобольске. Семья воссоединилась в мае, среди приехавших была и великая княжна Анастасия Николаевна. Свой последний день рождения — 17летие она встретила в Доме Особого назначения в Екатеринбурге. Как и сестры, Анастасия Николаевна в тот период училась у царского повара И.М.Харитонова готовить; вместе с ними по вечерам месила муку, а по утрам пекла хлеб. В Екатеринбурге жизнь узников была регламентирована более жестко, контроль над ними осуществлялся тотальный. Но и в этой ситуации мы не замечаем уныния: вера позволяет жить, надеяться на лучшее даже тогда, когда поводов для надежды уже не остается.
История самозванок
В ночь на 17 июля 1918 года Анастасия Николаевна дольше других, обреченных на смерть, оставалась жива. Отчасти это объяснялось тем, что в ее платье императрица зашила драгоценности, но только отчасти. Факт заключается в том, что ее добивали штыками и выстрелами в голову. Палачи в своем кругу рассказывали, что после первых залпов Анастасия Николаевна была жива. Это сыграло свою роль в распространении мифов о том, что младшая дочь Николая II не погибла, а была спасена красноармейцами и в дальнейшем сумела выехать за границу. В итоге история спасения Анастасии на долгие годы стала предметом разного рода манипуляций как искренне заблуждавшихся наивных людей, так и проходимцев. Сколько их было, выдававших себя за великую княжну Анастасию Николаевну! Распространялись слухи об Анастасии Африканской, Анастасии Болгарской, Анастасии Волгоградской. Но наибольшую известность получила история Анны Андерсон, проживавшей в семье родственников убитого вместе с царской семьей доктора Е.С.Боткина. Долгое время эти люди верили, что А.Андерсон — спасшаяся Анастасия Николаевна. Лишь в 1994 году, уже после смерти самозванки, при помощи генетической экспертизы удалось установить, что она не имела никакого отношения к Романовым, будучи представителем польского крестьянского рода Шванцовски (которые признали А.Андерсон своей родственницей еще в 1927 году).На сегодняшний день можно считать установленным факт гибели и захоронения Анастасии Николаевны в общей могиле с убитыми в ночь с 16 на 17 июля 1918 года. Обнаружение могилы, многолетняя работа по идентификации так называемых екатеринбургских останков — отдельная тема. Подчеркнем лишь один момент: к сожалению, для многих православных, плохо знакомых с проблемой обнаружения и определения истинности царских останков под Екатеринбургом, торжественно захороненные летом 1998 года в Петропавловской крепости останки императора Николая II, его супруги, детей и слуг не являются подлинными. Соответственно, не верят они и в подлинность мощей великой княжны Анастасии Николаевны. Не убеждает такого рода скептиков и то, что в 2007 году рядом с прежним захоронением нашли (согласно мнению и историков, и медицинских экспертов) мощи цесаревича Алексея Николаевича и его сестры великой княжны Марии. Таким образом, были обнаружены останки всех расстрелянных в Доме Особого назначения. Остается лишь надеяться на то, что оценочный максимализм будет постепенно уменьшаться, и пристрастное отношение к означенной проблеме останется в прошлом....
В 1981 году великая княжна Анастасия Николаевна была причислена РПЦЗ к лику святых вместе со всеми Романовыми и их слугами, погибшими в Екатеринбурге. Почти 20 лет спустя на Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 года РПЦ также причислила царскую семью к лику святых (как страстотерпцев и мучеников). Это прославление необходимо признать знаковым событием, символическим актом, религиозно примиряющим нас с прошлым и указывающим на истинность известного выражения: «Добро не рождается от зла, оно от добра рождается». Об этом не стоит забывать, вспоминая сегодня одну из невинных жертв страшного прошлого — веселую «утешительницу» своей семьи, младшую дочь последнего русского императора великую княжну Анастасию Николаевну.
Автор Сергей Фирсов, профессор СПбГУ. Журнал "Вода живая" №6 2011 год.
Великую княжну Анастасию, младшую дочь императора Николая II и Александры Фёдоровны можно считать самой известной из царских дочерей. После её гибели около 30 женщин объявляли себя чудом спасшейся великой княжной.
Почему "Анастасия"?
Почему младшая дочь царской семьи была названа Анастасией? На этот счет есть две версии. По первой, девочку назвали в честь близкой подруги русской императрицы Анастасии (Станы) Николаевны, черногорской принцессы.
Черногорские принцессы, которых при императорском дворе недолюбливали за пристрастие к мистицизму и называли «черногорскими пауками», имели большое влияние на Александру Федоровну.
Именно они познакомили царскую семью с Григорием Распутиным.
Вторая версия выбора имени была изложена Маргарет Игер, написавшей мемуары «Шесть лет при русском императорском дворе». Она утверждала, что Анастасия была названа в честь помилования, оказанного Николаем Вторым в честь рождения дочери студентам Санкт-Петербургского университета, участвовавшим в антиправительственных волнениях. Имя «Анастасия» значит «возвращённая к жизни», на изображении этой святой обычно присутствуют цепи, разорванные пополам.
Нежданная дочь
Когда Анастасия родилась, у царской четы уже было три дочери. Все ждали мальчика-наследника. По Акту о престолонаследии женщина могла занять трон только после прекращения всех мужских линий правящей династии, поэтому наследником престола (при отсутствии царевича) был младший брат Николая II Михаил Александрович, что многих не устраивало.
Мечтающая о сыне, Александра Федоровна при содействии уже упомянутых «черногорок» знакомится с неким Филиппом, который представляется гипнотизером и обещает обеспечить царской семье рождение мальчика.
Как известно, мальчик в императорской семье родится - тремя годами позже. Сейчас же, 5 июня 1901 года на свет появилась девочка.
Её рождение вызвало неоднозначную реакцию в придворных кругах. Некоторые, например, княгиня Ксения, сестра Николая II, писала: «Какое разочарование! 4-я девочка! Её назвали Анастасия. Мама мне телеграфировала о том же и пишет: «Аликс опять родила дочь!».
Сам император в своем дневнике о рождении четвертой дочери написал следующее: «Около 3 часов у Аликс начались сильные боли. В 4 часа я встал и пошёл к себе и оделся. Ровно в 6 утра родилась дочка Анастасия. Всё свершилось при отличных условиях скоро и, слава Богу, без осложнений. Благодаря тому, что всё началось и кончилось, пока все ещё спали, у нас обоих было чувство спокойствия и уединения».
«Швибз»
Анастасия с детства отличалась непростым характером. Дома за свою веселую неуемную ребячливость она даже получила прозвище «Швибз». У неё был несомненный талант комической актрисы. Генерал Михаил Дитерихс писал: «Её отличительной чертой было подмечать слабые стороны людей и талантливо имитировать их. Это был природный, даровитый комик. Вечно, бывало, она всех смешила, сохраняя деланно-серьёзный вид».
Анастасия была очень игривой. Несмотря на свое телосложение (низенькая, плотная), за которое сестры называли её «кубышкой», она ловко лазала по деревьям и часто отказывалась из озорства слазить, обожала играть в прятки, в лапту и другие игры, играла на балалайке и гитаре, ввела в моду среди своих сестер вплетать в волосы цветы и ленты.
Прилежанием в учёбе Анастасия не отличалась, писала с ошибками, а арифметику называла «свинством».
Преподаватель английского Сидней Гиббс вспоминал, что младшая княжна однажды пробовала «подкупить» его букетом цветов, потом отдала букет учителю русского Петрову.
Фрейлина императрицы Анна Вырубова в своих мемуарах вспоминала, как однажды во время званого приема в Кронштадте совсем ещё маленькая трехлетняя Анастасия залезла на четвереньках под стол и принялась кусать присутствующих за ноги, изображая собаку. За что тут же получила выговор от отца.
Конечно, она любила животных. У неё был шпиц Швибзик. Когда он в 1915 году умер, великая княжна была безутешна несколько недель. Позже у нее появился другой пес - Джимми. Он сопровождал её во время ссылки.
Армейская койка
Несмотря на свой игривый нрав, Анастасия все же старалась соблюдать принятые в царской семье нравы. Как известно, детей император с императрицей старались не баловать, поэтому в некоторых вопросах дисциплина в семье соблюдалась почти спартанская. Так, Анастасия спала на армейской кровати. Что показательно, эту же кровать княжна брала с собой в Ливадийский дворец, когда уезжала на каникулы. На этой же армейской кровати она спала во время ссылки.
Распорядок дня у княжон был достаточно однообразен. Утром полагалось принимать холодную ванну, вечером теплую, в которую добавлялось несколько капель духов.
Младшая княжна предпочитала духи Кити с запахом фиалок. Такая «ванная традиция» соблюдалась в царской династии ещё со времен Екатерины Первой. Когда девочки выросли, обязанность носить ведра с водой в ванну стала вменяться им, до этого за это отвечали слуги.
Первое русское "сэлфи"
Анастасия увлекалась не только шалостями, но и была неравнодушна к новомодным веяниям. Так, она всерьез увлекалась фотографией. Многие неофициальные фото царской семьи были сделаны рукой младшей великой княжны.
Одно из первых «селфи» в мировой истории и, вероятно, первое русское «сэлфи» было сделано ею в 1914 году на камеру Kodak Brownie. В записке отцу от 28 октября, которую она приложила к снимку, было написано: «Я сделала это фото, глядя на себя в зеркало. Это было непросто, так как мои руки дрожали».Для стабилизации изображения Анастасия поставила камеру на стул.
Патронесса Анастасия
Во время Первой мировой войны Анастасии было только четырнадцать. По малолетству она не могла, как старшие сестры и мать, быть сестрой милосердия. Тогда она стала патронессой госпиталя, отдавала собственные деньги на закупку лекарств для раненых, читала им вслух, давала концерты, писала под диктовку письма их близким, играла с ними, шила им белье, готовила бинты и корпию. Их фотокарточки после хранились у нее дома, она помнила раненых по именам и фамилиям. Некоторых неграмотных солдат она обучила читать и писать.
Лжеанастасия
После расстрела царской семьи в Европе появилось три десятка женщин, заявлявших о том, что они - чудом спасшиеся Анастасии. Одной из наиболее известных самозванок стала Анна Андерсон, она утверждала, что солдат Чайковский сумел вытащить её раненой из подвала дома Ипатьева после того как увидел, что она ещё жива.
При этом Анна Андерсон, по свидетельству герцога Димитрия Лейхтенбергского, у которого она гостила в 1927 году, не знала ни русского, ни английского, ни французского языка. Говорила только по-немецки с северогерманским акцентом. Не знала православного богослужения. Также Димитрий Лейхтенбергский писал: «Доктор Кострицкий, дантист Императорской Семьи, письменно засвидетельствовал, что зубы госпожи Чайковской, слепок с которых, изготовленный нашим семейным дантистом в 1927 году, мы ему переслали, не имеют ничего общего с зубами Великой княжны Анастасии Николаевны».
В 1995 и 2011 годах генетический анализ подтвердил уже имевшиеся предположения, что Анна Андерсон была на самом деле Франциской Шанцковской, рабочей берлинского завода, получившей во время взрыва на заводе психический шок, от которого она не смогла оправиться до конца жизни.
Российские ученые собрали наиболее полный архив документов о жизни скандально известной Анны Чайковской и пришли к выводу, что она могла быть дочерью Николая II Анастасией, пережившей ночь казни в подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге 1918-м году
В Екатеринбурге в издательстве «Баско» 27 марта вышла книга «Кто Вы, госпожа Чайковская? К вопросу о судьбе царской дочери Анастасии Романовой». Этот труд, который, очевидно, заставит аудиторию разделиться на два лагеря, подготовили ученые института истории и археологии УрО РАН под руководством академика Вениамина Алексеева.
Под одной обложкой собраны впервые публикуемые документы, относящиеся к 20-м годам прошлого века и способные пролить свет на тайну, до сих пор будоражащую умы людей, интересующихся отечественной историей. Правда ли дочь Николая II Анастасия пережила ночь казни в подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге 1918-м году? Правда ли бежала за границу? Или венценосная семья все-таки была в полном составе расстреляна и сожжена в Поросенковом логу, а некая госпожа Чайковская, выдававшая себя за выжившую Анастасию — лишь бедная, выжившая из ума рабочая берлинской фабрики?
В беседе с составителем книги, кандидатом исторических наук Георгием Шумкиным «РГ» попыталась приоткрыть завесу тайны над судьбой «самой знаменитой самозванки».
Говорят, что ваша книга может вызвать если не скандал, то, по меньшей мере, разнотолки в кругах людей заинтересованных. Почему?
Георгий Шумкин: Все дело в том, что в ней содержатся документы, которые ставят под сомнение истинность существующей сегодня официальной точки зрения, где утверждается, что вся семья Николая II была расстреляна в ночь с 16-го на 17 июля 1918-го года в доме инженера Ипатьева в Екатеринбурге, а позже сожжена и захоронена в Поросенковом логу недалеко от города. В 1991 году археолог-любитель Авдонин заявил, что он обнаружил останки последнего русского царя и его родственников. Было проведено расследование, в результате которого останки признали подлинными. Впоследствии их перенесли в Петропавловскую крепость в Петербурге, где перезахоронили со всеми почестями. Академик Алексеев, тоже бывший в числе членов правительственной комиссии, принятого большинством голосов заключения не подписал, оставшись при своем мнении. Если кратко, оно сводится к тому, что выводы комиссии поспешны, поскольку не была проведена историческая экспертиза на основании архивных документов, которые уже в то время были доступны.
То есть Алексеев уже тогда нашел в архивах что-то, что заставило его усомниться в истинности заключения коллег?
Георгий Шумкин: Да, в частности, в девяностые годы он опубликовал обнаруженные им в госархиве РФ показания официантки Екатерины Томиловой, где она рассказывает, что приносила еду в дом Ипатьева 19-го июля, то есть через день после расстрела, и видела женщин императорской фамилии, живых и здоровых. Таким образом, возникает противоречие, которое само по себе требует дополнительного исследования.
Что за документы вошли в книгу об Анастасии Чайковской? Есть ли среди них уникальные, вновь открывшиеся экземпляры?
Георгий Шумкин: Это документы из личного архива Великого князя Андрея Владимировича Романова. В середине девяностых годов прошлого века их передали из Парижа в Государственный архив Российской Федерации, где хранятся до сих пор. Мы произвели лишь первую опись этого фонда, в которую вошли исключительно те бумаги, которые князь Андрей собрал по делу Анастасии Чайковской. Эту женщину сегодня называют «самой знаменитой самозванкой», пытавшейся выдать себя за чудом спасшуюся дочь Николая II. Поскольку документы сохранились в весьма хорошем виде, а в свое время оформлялись по всем правилам делопроизводственной переписки, то их атрибуция представляется вполне точной.
А что именно в них содержится?
Георгий Шумкин: В основном это — письма по поводу того, как расследовалось дело о личности Чайковской. История действительно детективная. Анастасия Чайковская, известная также под именем Анны Андерсон, утверждала, что она — дочь Николая II. По ее словам, ей с помощью солдата Александра Чайковского удалось сбежать из дома купца Ипатьева. Полгода на подводах они добирались до румынской границы, где впоследствии обвенчались и где у нее родился сын, названный Алексеем. Чайковская также утверждала, что после смерти Александра она бежала с его братом Сергеем в Берлин. Здесь возникает резонный вопрос: почему она, если это действительно Анастасия Николаевна Романова, будучи в Бухаресте, не явилась к своей родственнице, двоюродной сестре матери королеве Марии? Ответа на этот вопрос у нас нет. Как бы то ни было, в Берлине Чайковская пыталась встретиться с принцессой Ирен, родной сестрой императрицы Александры Федоровны, но ее не приняли. Тогда она отчаялась и попыталась покончить жизнь самоубийством, бросившись в канал. Ее спасли и под записью «неизвестная русская» поместили в больницу для душевнобольных. Рассказывать о себе женщина отказывалась. Позже некая Мария Пойтерт, раньше служившая прачкой в Петербурге и по стечению обстоятельств оказавшаяся с ней в одной палате, признала в соседке дочь свергнутого русского царя Татьяну Николаевну Романову.
А могла ли это действительно быть Татьяна?
Георгий Шумкин: Вряд ли. Лицо у женщины на тот момент действительно было несколько похоже на Татьянино, а вот рост и телосложение отличались. Фигурой у «неизвестная русская» действительно скорее напоминала Анастасию. И возраста она была примерно того же, что и четвертая дочь императора. Но главное сходство в том, что у Чайковской с Великой княжной Анастасией был одинаковый дефект ног — бурсит большого пальца, который врожденным бывает весьма редко. Кроме того, у Анастасии Николаевны Романовой была родинка на спине, а у Анастасии Чайковской на том же самом месте зиял шрам, какой мог бы остаться после того, как родинку выжгли. А что до внешности, то действительно, между девочкой на фотографии 1914-го года и дамой, заснятой в 20-е, мало общего. Но надо учитывать, что у Чайковской были выбиты зубы: в верхней челюсти не хватало десятка, а в нижней — трех зубов, то есть полностью изменился прикус. Кроме того, у нее был сломан нос. Но все это — лишь зацепки, ставящие под сомнение официальную версию. Со стопроцентной вероятностью утверждать, что Чайковская и Великая княжна Анастасия — это одно лицо, они все же не позволяют.
У противников гипотезы об идентичности Анастасии Чайковской и княжны Анастасии Николаевны есть один веский аргумент. Они утверждают, ссылаясь на данные неких исследований, что никакого солдата Чайковского не было в природе.
Георгий Шумкин: К сожалению, лично я с документами полка не работал. В 1926 и 1927 годах в Румынии по инициативе самой королевы Марии действительно проводились два расследования. Тогда искали следы пребывания Чайковских в Будапеште, но не нашли. Ни в одной церкви не было записи о венчании пары с такой фамилией или о рождении у них ребенка. Но вполне могло быть так, что Чайковскую вывозили из России по чужим документам, по ним и венчали.
Еще один аргумент против идентичности двух Анастасий в том, что Чайковская не говорила на русском, предпочитая со всеми общаться на немецком.
Георгий Шумкин: Она плохо говорила на немецком, с русским акцентом. По-русски на самом деле старалась не говорить, но речь понимала. Бывало, к ней обращались по-русски, но отвечала она на немецком. Не зная языка реагировать на реплики не сможешь, ведь так? Более того, оправляясь после операции костного туберкулеза, Чайковская бредила на английском языке, на котором, как известно, члены императорской семьи общались между собой. Позже, переезжая в Нью-Йорк и ступая с борта «Беренгарии» на американскую землю, она вмиг стала говорить по-английски без акцента.
Есть также версия, что «самозванка» Анастасия Чайковская на самом деле — рабочая берлинского завода Франциска Шанцковская. Насколько, по-вашему, она жизнеспособна?
Георгий Шумкин: У нас в книге приводится интересный документ, сравнительная таблица антропометрических данных Чайковской и Шанцковской. По всем параметрам выходит, что Шанцковская крупнее: выше ростом, 39 размер обуви против 36-го. Кроме того, у Шанцковской никаких повреждений на теле нет, а Чайковская буквально вся изрублена. Шанцковская работала на военном заводе во время войны в Германии, и по-немецки должна была говорить идеально, без акцента, а наша героиня, как я уже сказал, изъяснялась плохо. Во время работы на заводе Франциска получила контузию во время несчастного случая и после этого повредилась умом, лежала в различных психиатрических клиниках. Анастасия тоже наблюдалась рядом психиатров, в том числе и светилами того времени, к примеру, Карлом Бонхоффером. Но он однозначно признал, что эта женщина абсолютно психически здорова, хоть и бывает подвержена неврозам.
С другой стороны среди некоторых ваших коллег существует мнение о том, что не одна Анастасия, а все женщины императорской семьи спаслись. На чем оно основано?
Георгий Шумкин: Эту линию последовательно проводит Марк Ферро, крупный специалист по истории России начала ХХ века. Чем он обосновывает свою версию? Если помните, Россия вышла из Первой мировой войны в 1918-м году в результате заключения «похабного» Брестского мира с Германией, где в то время еще царствовал император Вильгельм Второй, ближайший родственник императрицы Александры Федоровны. Так вот, по условиям мирного договора, все подданные Германии, находившиеся в тот момент в России, должны были быть освобождены и отосланы на родину. Александра Федоровна, по рождению принцесса Гессенская, вполне попадала под это правило. Если бы ее расстреляли, это могло бы стать поводом для расторжения мирного договора и возобновления войны, но уже с Советской Россией, где в это время набирает обороты внутренний кризис. Так что по мнению Ферро, императрица и ее дочери от греха подальше были переданы немцам. После этого Ольга Николаевна якобы находилась под защитой Ватикана, Мария Николаевна вышла замуж за одного из бывших князей, а сама Александра Федоровна вместе с дочерью Татьяной жила в монастыре во Львове, откуда их в 30-е годы перевезли в Италию. Ферро также склоняется к мысли, что Чайковская — это и есть Великая княжна Анастасия Николаевна, от которой родственники предпочли отречься из-за того, что она в свое время сболтнула лишнего. Дело в том, что когда она прибыла к принцессе Ирэне Прусской, то сказала, что видела ее брата Эрнеста Гессенского во время войны в России, и что он вел тайные переговоры о сепаратном мире. Если бы эта информация просочилась, это поставило бы крест на политической карьере и самого Гессенского, и, возможно, всей его семьи. Так что по обоюдному семейному согласию Чайковскую признали самозванкой.
А есть ли среди документов, которые вошли в вашу книгу, те, которые все же ставят под сомнение идентичность двух Анастасий?
Георгий Шумкин: Безусловно, даже несмотря на то, что сам князь Андрей Владимирович пытался доказать, что Чайковская — это его племянница. Так, у нас опубликовано свидетельство лакея Александры Федоровны Волкова, который приезжал в Берлин на опознание Анастасии, но отказался признавать в ней свою молодую госпожу. Есть показания и других приближенных к царской семье. Большинство из них отрицательно отнеслись к персоне Чайковской. Из всей семьи только два человека узнали в ней Анастасию Николаевну — это Великий князь Андрей Владимирович и Великая княжна Ксения, в замужестве Лидс.
Чем же закончилась жизнь «самой знаменитой самозванки»?
Георгий Шумкин: Она уехала в Америку и там стала известна под именем Анны Андерсон. Вышла замуж за своего почитателя, историка Манахана, умерла вдовой на 84-м году жизни. Детей, кроме родившегося в Румынии Алексея, к слову, так никогда и не найденного, у нее не было. Ее тело кремировали, а прах захоронили в замке в Баварии, где она одно время жила.
И все-таки, вы лично как думаете, самозванка Анастасия Чайковская, или нет?
Георгий Шумкин: Мы категорически отказались от того, чтобы высказывать в нашей книге собственное мнение, приводя лишь документы, которые каждый может интерпретировать по-своему. Но у меня в голове вертится вопрос: если Чайковская — не Великая княжна Анастасия Николаевна, то кто она? Как она могла себя идентифицировать с Анастасией Романовой, откуда могла получить самые тонкие детали о жизни царской семьи, интимные подробности, о которых знали только люди из самого ближайшего окружения? Кто бы она ни была, в любом случае это феноменальная, уникальная личность.
Какой аргумент, по-вашему, мог бы железно поставить точку в истории, доказать раз и навсегда, она это или не она?
Георгий Шумкин: Аргументов здесь может быть много. Например, во время одного из судебных процессов в Гамбурге искали объявление о поиске сбежавшей Анастасии. Ряд немцев, которые находились в 1918 году в плену в Екатеринбурге, утверждали, что они видели листовки, в которых говорилось, что Анастасию разыскивают после расстрела царя. Куда они делись? Неужели все до одной были уничтожены? Если хотя бы одна нашлась, это было бы весомым аргументом в пользу того, что Анастасия Николаевна действительно спаслась. Но абсолютно «железный» аргумент в этой истории найти крайне сложно. Даже если это будет документ, свидетельствующий о том, что Анастасия Николаевна действительно была в Румынии, среди скептиков найдутся люди, которые будут сомневаться в его подлинности. Поэтому вряд ли в ближайшем будущем в этой таинственной истории будет поставлена точка.
Кстати
Академик Вениамин Алексеев в предисловии к книге «Кто Вы, госпожа Чайковская» пишет, что сегодня в Королевском архиве Копенгагена хранится многотомное досье с официального судебного разбирательства по делу Анастасии Чайковской, которое шло в Германии с 1938 по 1967 год и стало самым долгим в истории этой страны. Там же находится отчет датского дипломата Цаале о личности Анастасии, датированный 1919-м годом. Документы помечены грифом строгой секретности на 100 лет, то есть возможно, после 2018 года в распоряжение историков попадет хотя бы их часть, и содержащиеся там данные смогут пролить свет на тайну Анны-Анастасии.
Анастасия, Ольга, Алексей, Мария и Татьяна после кори. Июнь 1917 года. Фото: www.freewebs.com
Российский Император Николай II, Императрица Александра Федоровна, Великие княжны Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия, цесаревич Алексей.
Фото: РИА Новости www.ria.ru
Надежда Гаврилова
Великая княжна Анастасия Нико- лаевна, четвертая дочь императора Николая II и императрицы Александры Феодоровны, родилась 5 (18) июня 1901 года в Петергофе.
Царь Николай записал в своём дневнике: «Около 3 часов у Аликс начались сильные боли. В 4 часа я встал и пошёл к себе и оделся. Ровно в 6 утра родилась дочка Анастасия. Всё свершилось при отличных условиях скоро и, слава Богу, без осложнений. Благодаря тому, что всё началось и кончилось, пока все ещё спали, у нас обоих было чувство спокойствия и уединения! После этого засел за писание телеграмм и оповещение родственников во все концы света. К счастью, Аликс чувствует себя хорошо. Малышка весит 11½ фунта и рост имеет в 55 см»
Полный титул Анастасии Николаевны звучал как Её императорское высочество великая княжна российская Анастасия Николаевна Романова, однако им не пользовались, в официальной речи называя её по имени и отчеству, а дома звали «маленькой, Настаськой, Настей, кубышкой» - за небольшой рост (157 см.) и кругленькую фигуру и «швыбзиком» - за подвижность и неистощимость в изобретении шалостей и проказ.
По воспоминаниям современников, детей императора не баловали роскошью. Анастасия делила комнату со старшей сестрой Марией.
Стены комнаты были серыми, потолок украшен изображениями бабочек. На стенах - иконы и фотографии. Мебель выдержана в белых и зеленых тонах, обстановка простая, почти спартанская, кушетка с вышитыми подушечками, и армейская койка, на которой великая княжна спала круглый год. Эта койка двигалась по комнате, чтобы зимой оказаться в более освещённой и тёплой части комнаты, а летом иногда вытаскивалась даже на балкон, чтобы можно было отдохнуть от духоты и жары. Эту же койку брали с собой на каникулы в Ливадийский дворец, на ней же Великая княжна спала во время сибирской ссылки. Одна большая комната по соседству, разделённая занавеской пополам, служила великим княжнам общим будуаром и ванной.
Рано утром полагалось принимать холодную ванну, вечером - тёплую, в которую добавлялось несколько капель духов, причём Анастасия предпочитала духи Коти с запахом фиалок. Эта традиция сохранилась со времени Императрицы Екатерины I. Когда девочки были малы, ведра с водой носила в ванную прислуга, когда они подросли - это вменялось в обязанность им самим. Ванн было две - первая большая, оставшаяся со времени царствования Императора Николая I (по сохранившейся традиции все, кто мылись в ней, оставляли на бортике свой автограф), другая - меньшего размера - предназначалась для детей.
Воскресений ждали с особенным нетерпением - в этот день великие княжны посещали церковь, а затем детские балы у своей тёти — великой княгини Ольги Александровны. «Девочки наслаждались каждой минутой, вспоминала великая княгиня Ольга Александровна. - Особенно радовалась моя милая крестница Анастасия, поверьте, я до сих пор слышу, как звенит в комнатах её смех. Танцы, музыка, шарады — она погружалась в них с головой»
Как другие дети императора, Анастасия получила домашнее образование. Обучение началось в восьмилетнем возрасте, в программу входили французский, английский и немецкий языки, история, география, закон Божий, естественные науки, рисование, грамматика, арифметика, а также танцы и музыка. Прилежанием в учёбе Анастасия не отличалась, она терпеть не могла грамматику, писала с ужасающими ошибками, а арифметику с детской непосредственностью именовала «свинством». Преподаватель английского языка Сидней Гиббс вспоминал, что однажды она пыталась подкупить его букетом цветов, чтобы повысить оценку, а после его отказа отдала эти цветы учителю русского языка - Петру Васильевичу Петрову.
В основном семья жила в Александровском дворце, занимая только часть из нескольких десятков комнат. Иногда переезжали в Зимний дворец.
В середине июня семья отправлялась в путешествия на императорской яхте «Штандарт», обычно - по финским шхерам, высаживаясь время от времени на острова для коротких экскурсий. Особенно императорской семье полюбилась небольшая бухта, которую окрестили Бухтой Штандарта. В ней устраивали пикники, или играли в теннис на корте, который император устроил собственными руками.
Отдыхали и в Ливадий- ском дворце. В основных помещениях располага- лась императорская семья, в пристройках - несколько придворных, охрана и слуги. Купались в тёплом море, строили крепости и башни из песка, иногда выбирались в город, чтобы покататься на коляске по улицам или посетить магазины. В Петербурге это делать не получалось, так как любое появление царской семьи на людях создавало толчею и ажиотаж.
Бывали иногда в польских поместьях, принадлежащих царской семье, где Царь Николай любил охотиться.
Несмотря на распространившуюся компанию клеветы на Григория Ефимовича Распутина, Анастасия, как и все царские дети, полностью доверяла старцу и делилась с ним своими переживаниями и мыслями.
Великая княгиня Ольга Александровна вспоминала, как однажды в сопровождении царя прошла в детские спальни, где Распутин благословлял одетых в белые ночные сорочки великих княжон на сон грядущий. «Мне показалось, что все дети очень привязаны к нему, - отмечала великая княгиня. - Они испытывали к нему полное доверие»
То же взаимное доверие и привязанность видится в письмах старца Григория, которые он посылал императорской фамилии. Вот выдержка из одного из писем, датированного 1019 годом: «Миленькие дети! Спасибо за память, за сладкие слова, за чистое сердце и за любовь к Божьим людям. Любите Божью природу, всё создание Его, наипаче свет. Матерь Божия всё занималась цветами и рукодельем»
Анастасия писала Распутину: «Мой любимый, драгоценный, единственный друг. Как мне хочется встретиться с вами снова. Сегодня я видела вас во сне. Я всегда узнаю у мама?, когда вы посетите нас в следующий раз, и счастлива, что имею возможность отправить вам это поздравление. Поздравляю вас с Новым годом, и пусть он принесёт вам здоровье и счастье. Я всегда помню о вас, мой дорогой друг, потому что вы всегда были добры ко мне. Я давно не видела вас, но каждый вечер вспоминала вас непременно. Я желаю вам всего самого лучшего. Мама обещает, что когда вы приедете снова, мы обязательно встретимся у Ани. Эта мысль переполняет меня радостью. Ваша Анастасия»
Враги Русского Самодержавия организовали по Петербургу настолько грязные слухи, что против Распутина ополчились братья и сёстры императора, причём Ксения Александровна отправила брату особенно резкое письмо, обвиняя Распутина в «хлыстовстве», протестуя против того, что этот «лживый старик» имеет невозбранный доступ к детям. Из рук в руки передавались подметные письма и карикатуры, на которых были изображены отношения старца с императрицей, девочками и Анной Вырубовой. Но коварство злоумышленников и завистников не повлияли на отношения императорской семьи к Распутину и продолжались вплоть до его зверского убийства 17 декабря 1916 года.
А. А. Мордвинов вспоминал, что после убийства Распутина все четверо великих княжон «казались притихшими и заметно подавленными, они сидели тесно прижавшись друг к другу» на диване в одной из спален, как будто понимая, что Россия пришла в движение, которое скоро станет неконтролируемым. На грудь Распутину положили иконку, подписанную императором, императрицей и всеми пятью детьми. Вместе со всей императорской фамилией 21 декабря 1916 года Анастасия присутствовала на отпевании. Над могилой старца решено было возвести часовню, однако из-за последующих событий этот замысел не был реализован.
По воспоминаниям современников, вслед за матерью и старшими сёстрами, Анастасия горько рыдала в день объявления войны 1914 года.
В день четырнадцатилетия по традиции каждая из дочерей императора становилась почётным командиром одного из российских полков. В 1911 году, после её рождения, имя св. Анастасии Узорешительницы в честь княжны получил Каспийский 148-й пехотный полк. Свой полковой праздник он стал отмечатю 22 декабря, в день святой. Полковая церковь была возведена в Петергофе архитектором М.Ф. Вержбицким. В 14 младшая дочь императора стала его почётным командиром (полковником), о чём Николай сделал соответствующую запись в своём дневнике. Отныне полк стал официально именоваться 148-й Каспийский Её императорского высочества великой княжны Анастасии пехотный полк.
Во время войны императрица отдала под госпитальные помещения многие из дворцовых комнат. Старшие сёстры Ольга и Татьяна вместе с матерью стали сёстрами милосердия; Мария и Анастасия, как слишком юные для такой тяжёлой работы, стали патронессами госпиталя. Обе сестры отдавали собственные деньги на закупку лекарств, читали раненым вслух, вязали им вещи, писали под их диктовку письма домой, и по вечерам развлекали телефонными разговорами, шили бельё, готовили бинты и корпию.
«Сегодня я сидела рядом с нашим солдатом и учила его читать, ему это очень нравится, - отмечала Анастасия Николаевна. - Он стал учиться читать и писать здесь, в госпитале. Двое несчастных умерли, а ещё вчера мы сидели рядом с ними»
Мария и Анастасия давали раненым концерты и всеми силами старались отвлечь их от тяжёлых мыслей. Дни напролет они проводили в госпитале, неохотно отрываясь от работы ради уроков. Анастасия до конца своей жизни вспоминала об этих днях: «Мне помнится как мы давным-давно посещали госпиталь. Надеюсь, все наши раненые в конечном итоге остались живы. Почти всех потом увезли из Царского села. Ты помнишь Луканова? Он был так несчастен, и так любезен одновременно, и всегда играл как ребёнок с нашими браслетами. Его визитная карточка осталась в моем альбоме, но сам альбом, к сожалению, остался в Царском. Сейчас я в спальне, пишу на столе, а на нем стоят фотографии нашего любимого госпиталя. Знаешь, это было чудесное время, когда мы посещали госпиталь. Мы часто вспоминаем об этом, и наших вечерних разговорах по телефону и обо всём прочем…»
По воспоминаниям современников, Анастасия была маленькой и плотной, с русыми с рыжинкой волосами, с большими голубыми глазами, унаследованными от отца. Девочка отличалась лёгким и жизнерадостным характером, любила играть в лапту, в фанты, в серсо, могла часами без устали носиться по дворцу, играя в прятки. Легко лазила по деревьям, и часто из чистого озорства отказывалась спуститься на землю. Она была неистощима на выдумки, к примеру, любила раскрашивать щёки и носы сестёр, брата и молодых фрейлин душистым кармином и клубничным соком. С её лёгкой руки в моду вошло вплетать в волосы цветы и ленты, чем маленькая Анастасия очень гордилась. Была неразлучна со старшей сестрой Марией, обожала брата, и могла часами развлекать его, когда Алексея укладывала в постель очередная болезнь. Анна Вырубова вспоминала, что «Анастасия была словно сделана из ртути, а не из плоти и крови». Однажды, будучи совсем малышкой, трёх или четырёх лет от роду, на званом приёме в Кронштадте она залезла под стол и стала щипать присутствующих за ноги, изображая собаку - за что получила немедленный строгий выговор от отца.
Также она отличалась явным талантом комической актрисы и обожала пародировать и передразнивать окружающих, причём делала это очень талантливо и смешно. Однажды Алексей сказал ей: «Анастасия, тебе нужно представлять в театре, будет очень смешно, поверь!»
На что получил неожиданный ответ, что великая княжна не может выступать в театре, у неё есть другие обязанности. Иногда, впрочем, её шутки становились небезобидными. Так она неутомимо дразнила сестёр, однажды играя в снежки с Татьяной, попала ей в лицо, да так сильно, что старшая не смогла удержаться на ногах; впрочем сама виновница, перепуганная насмерть долго плакала на руках у матери. Великая княгиня Нина Георгиевна позднее вспоминала, что маленькая Анастасия никак не желала простить ей высокого роста, во время игр пыталась обхитрить, подставить ножку, и даже поцарапать соперницу.
«Она постоянно доходила в своих шутках до опасной грани, - вспоминал Глеб Боткин, сын убитого вместе с царской семьей лейб-медика. - Она постоянно рисковала быть наказанной»
Рисунок Великой Княжны Анастасии
Особой аккуратностью и любовью к порядку маленькая Анастасия тоже не отличалась, Хэлли Ривз, жена американского дипломата, аккредитованного при дворе последнего императора, вспоминала, как маленькая Анастасия, будучи в театре, ела шоколад, не удосужившись снять свои длинные белые перчатки, и отчаянно перемазала себе лицо и руки. Её карманы были постоянно забиты шоколадками и конфетами «Крем-брюле», которыми она щедро делилась с окружающими.
Она также любила животных. Вначале у неё жил шпиц по имени Швыбзик, с ним также было связано немало забавных и трогательных случаев. Так, великая княжна отказывалась ложиться спать, пока к ней не присоединялась собачка, а однажды, потеряв своего любимца, звала его громким лаем - и преуспела, Швыбзик отыскался под диваном. В 1915 году когда шпиц умер от инфекции, она была безутешна в течение нескольких недель. Вместе с сёстрами и братом, они отпели собачку и похоронили её в Петергофе, на Детском острове. Затем у неё жил пёс по имени Джимми.
Она любила рисовать, причём делала это весьма неплохо, с удовольствием играла с братом на гитаре или балалайке, вязала, шила, смотрела кинофильмы, увлекалась модным в то время фотографированием, причём имела собственный фотоальбом, обожала висеть на телефоне, читать или просто валяться в постели. Во время войны стала курить, в чём компанию ей составляли старшие сестры.
Великая княжна не отличалась хорошим здоровьем. С детства она страдала от боли в ступнях - последствие врождённого искривления больших пальцев ног. Имела слабую спину, при том, что всеми силами уклонялась от требуемого для укрепления мышц массажа, прячась от приходящей массажистки в буфет или под кровать. Даже при небольших порезах кровотечение не останавливалось аномально долго, из чего врачи делали вывод, что вслед за матерью Анастасия является носительницей гемофилии.
Как свидетельствовал генерал М.К. Дитерихс, участвовавший в расследовании убийства царской семьи, «Великая княжна Анастасия Николаевна, несмотря на свои семнадцать лет, была ещё совершенным ребёнком. Такое впечатление она производила главным образом своей внешностью и своим весёлым характером. Она была низенькая, очень плотная, - «кубышка», как дразнили её сёстры. Её отличительной чертой было подмечать слабые стороны людей и талантливо имитировать их. Это был природный, даровитый комик. Вечно, бывало, она всех смешила, сохраняя деланно-серьёзный вид»
Она зачитывалась пьесами Шиллера и Гёте, любила Мало и Мольера, Диккенса и Шарлоту Бронте. Хорошо играла на рояле, и охотно исполняла с матерью в четыре руки пьесы Шопена, Грига, Рахманинова и Чайковского.
Преподаватель французского языка Пьер Жильяр так вспоминал о ней: «Она была баловница - недостаток, от которого она исправилась с годами. Очень ленивая, как это бывает иногда с очень способными детьми, она обладала прекрасным произношением французского языка и разыгрывала маленькие театральные сцены с настоящим талантом. Она была так весела и так умела разогнать морщины у всякого, кто был не в духе, что некоторые из окружающих стали, вспоминая прозвище, данное её матери при английском дворе, звать её «Солнечный луч»
По воспоминаниям Лили Ден (Юлии Александровны фон Ден), близкой подруги Александры Фёдоровны, в феврале 1917 года, в самый разгар революции, дети один за другим заболели корью. Анастасия слегла последней, когда царскосельский дворец уже окружали восставшие войска. Царь был в это время в ставке главнокомандующего, в Могилёве, во дворце оставались только императрица с детьми.
В ночь на 2 марта 1917 года Лили Ден оставалась ночевать во дворце, в Малиновой комнате, вместе с великой княжной Анастасией. Детям, чтобы они не волновались, объясняли, что войска, окружившие дворец, и далёкие выстрелы - результат проводимых учений.
Александра Фёдоровна предполагала «скрывать от них правду так долго, как только будет возможно». В 9 часов 2 марта узнали об принудительном отречении Царя.
В среду, 8 марта, во дворце появился граф Павел Бенкндорф с сообщением, что Временное правительство приняло решение подвергнуть императорскую семью домашнему аресту в Царском селе. Было предложено составить список людей, желающих остаться с ними. Лили Ден немедленно предложила свои услуги.
9 марта об отстранении отца от власти сообщили детям. Через несколько дней вернулся Царь Николай. Жизнь под домашним арестом оказалась достаточно сносной. Пришлось уменьшить количество блюд во время обеда, так как меню царской семьи время от времени оглашалось публично, и не стоило давать лишний повод для провоцирования и без того разъярённой черни. Провокаторы и жаждущие крови предатели России часто смотрели сквозь прутья ограды, как семья гуляет по парку и иногда встречали её свистом и руганью, так что прогулки пришлось сократить.
22 июня 1917 года решено было побрить девочкам головы, так как волосы у них выпадали из-за стойко державшейся температуры и сильных лекарств. Алексей настоял, чтобы его побрили тоже, вызвал тем самым крайнее неудовольствие у матери.
Несмотря ни на что, образование детей продолжалось. Весь процесс возглавил Пьер Жильяр, преподаватель французского; сам Николай учил детей географии и истории; баронесса Бексгевден взяла на себя уроки английского и музыки; мадемуазель Шнайдер преподавала арифметику; графиня Гендрикова — рисование; доктор Евгений Сергеевич Боткин - русский язык; Александра Федоровна - Закон Божий.
Старшая, Ольга, несмотря на то, что её образование было закончено, часто присутствовала на уроках и много читала, совершенствуясь в том, что было уже усвоено.
В это время была ещё надежда для семьи бывшего царя уехать за границу; но Английский король Георг V, кузен Царя решил не рисковать и предпочёл принести в жертву царскую семью, вызвав тем самым шок в собственном кабинете министров.
В конечном итоге Временное правительство приняло решение о переводе семьи бывшего царя в Тобольск. В последний день перед отъездом они успели попрощаться со слугами, в последний раз посетить любимые места в парке, пруды, острова. Алексей записал в своём дневнике, что в этот день умудрился столкнуть в воду старшую сестру Ольгу. 12 августа 1917 года поезд под флагом японской миссии Красного Креста в строжайшей тайне отбыл с запасного пути.
26 августа на пароходе «Русь» императорская семья прибыла в Тобольск. Дом, предназначенный для них, ещё не был окончательно готов, потому первые восемь дней они провели на пароходе.
Наконец под конвоем, императорская семья была доставлена в двухэтажный губернаторский особняк, где им отныне предстояло жить. Девочкам отвели угловую спальню на втором этаже, где они разместились все на тех же армейских койках, захваченных из Александровского дворца. Анастасия дополнительно украсила свой угол любимыми фотографиями и рисунками.
Жизнь в губернаторском особняке была достаточно однообразной; главное развлечение - наблюдать за прохожими из окна. С 9.00 до 11.00 - уроки. Часовой перерыв на прогулку вместе с отцом. Вновь уроки с 12.00 до 13.00. Обед. С 14.00 до 16.00 прогулки и немудрёные развлечения вроде домашних спектаклей, или зимой - катания с собственноручно выстроенной горки. Анастасия, по собственным словам, с увлечением заготавливала дрова и шила. Далее по расписанию следовали вечерняя служба и отход ко сну.
В сентябре им позволили выходить в ближайшую церковь к утренней службе. Опять же, солдаты образовывали живой коридор вплоть до самых церковных дверей. Отношение местных жителей к царской семье было благожелательным, к неудовольствию новых самозваных властей.
Неожиданно Анастасия стала набирать вес, причём процесс шёл достаточно быстрыми темпами, так что даже императрица, беспокоясь, писала подруге: «Анастасия к отчаянию своему растолстела и видом своим в точности напоминает Марию несколько лет назад - такая же огромная талия и короткие ноги… Будем надеяться, с возрастом это пройдет…
Анастасия писала великой княгине Ксении Александровне: «Эти дни у нас почти всё время солнце, и уже начинает греть, так приятно! Стараемся поэтому больше быть на воздухе. - С горы мы больше не катаемся (хотя она ещё стоит), так как её испортили и прокопали поперёк канаву, для того, чтобы мы не ездили, ну, и пусть; кажется на этом пока успокоились, так как уже давно она многим кажется мозолила глаза. Ужасно глупо и слабо, правда. - Ну, а мы теперь нашли себе новое занятие. Пилим, рубим и колем дрова, это полезно и очень весело работать. Уже выходит довольно хорошо. И этим мы ещё многим помогаем, а нам это развлечение. Чистим ещё дорожки и подъезд, превратились в дворников. - Пока я ещё не обратилась в слона, но это ещё может быть в скором будущем, уж не знаю почему вдруг, может быть мало движений, хотя не знаю. - Извиняюсь за ужасный почерк, что-то рука плохо двигается. Мы все на этой неделе говеем и сами поем у нас дома. Были в церкви, наконец. И причаститься тоже можно будет там. - Ну, а как Вы все поживаете и что поделываете. Особенного у нас ничего нет, что можно написать. Теперь надо кончать, так как сейчас мы пойдем на наш двор, работать и т. п. - Все Тебя крепко обнимают и я тоже и всех остальных тоже. Всего хорошего, Тётя душка»
В апреле 1918 года Президиум Всероссийского Центрального исполнительного комитета четвёртого созыва принял решение о переводе бывшего царя в Москву с целью суда над ним. После долгих колебаний, Александра решилась сопровождать мужа, «для помощи» с ней должна была уехать Мария.
Остальные должны были дожидаться их в Тобольске, в обязанности Ольги входило заботиться о больном брате, Татьяны - вести домашнее хозяйство, Анастасии - «всех развлекать». Впрочем, в начале с развлечением обстояло туго, в последнюю ночь перед отъездом никто не сомкнул глаз, и когда наконец утром, к порогу были поданы крестьянские подводы для царя, царицы и сопровождающих, три девочки - «три фигуры в сером» со слезами провожали уезжавших до самых ворот.
В опустевшем доме жизнь продолжалась медленно и печально. Читали друг другу вслух, гуляли. Анастасия по-прежнему качалась на качелях, рисовала и играла с больным братом. По воспоминаниям Глеба Боткина, сына лейб-медика, погибшего вместе с царской семьей, однажды он увидел Анастасию в окне, и поклонился ей, но охрана немедля прогнала его прочь, угрожая стрелять, если он посмеет подойти так близко ещё раз.
3 мая 1918 года стало ясно, что по какой-то причине, отъезд бывшего царя в Москву был отменен и вместо этого Николай, Александра и Мария вынуждены были остановиться в доме инженера Ипатьева в Екатеринбурге, реквизированном новой властью специально для того, чтобы разместить царскую фамилию. В письме, помеченном этой датой, императрица наказывала дочерям «правильно распорядиться медикаментами» - под этим словом подразумевались драгоценности, которые удалось спрятать и захватить с собой. Под руководством старшей сестры Татьяны, Анастасия зашила оставшиеся у неё украшения в корсет платья - при удачном стечении обстоятельств предполагалось за них выкупить себе путь к спасению. 19 мая наконец было решено, что оставшиеся дочери и Алексей, к тому времени достаточно окрепший, присоединятся к родителям и Марии в доме Ипатьева в Екатеринбурге. На следующий день, 20 мая все четверо сели вновь на пароход «Русь», доставивший их в Тюмень. По воспоминаниям очевидцев, девочек везли в закрытых на ключ каютах, Алексей ехал вместе со своим денщиком по фамилии Нагорный, доступ к ним в каюту был запрещён даже для врача.
22 мая пароход прибыл в Тюмень, и далее на специальном поезде четверых детей доставили в Екатеринбург. Анастасия сохраняла при этом отличное расположение духа, в письме, рассказывающем о поездке, слышатся нотки юмора: «Мой дорогой друг, Расскажу тебе, как мы ехали. Мы вышли рано утром, потом сели в поезд и я заснула, а вслед за мной все остальные. Мы все очень устали, потому что не спали до этого целую ночь. Первый день было очень душно и пыльно, и приходилось на каждой станции задергивать занавески, чтобы нас никто не мог видеть. Однажды вечером я выглянула, когда мы остановились у маленького дома, станции там не было, и можно было смотреть наружу. Ко мне подошел маленький мальчик, и попросил: «Дядя, дай газету, если у тебя найдется». Я сказала: «Я не дядя, а тётя, и газеты у меня нет». Я сначала не поняла, почему он решил, что я «дядя», а потом вспомнила, что волосы у меня были коротко острижены и вместе с солдатами, которые нас сопровождали, мы долго смеялись над этой историей. Вообще, в пути было много забавного, и если будет время, я расскажу тебе о путешествии с начала и до конца. Прощай, не забывай меня. Все тебя целуют. Твоя Анастасия»
23 мая в 9 часов утра поезд прибыл в Екатеринбург. Здесь от детей удалили прибывших вместе с ними преподавателя французского языка Жильяра, матроса Нагорного и фрейлин. К поезду были поданы экипажи и в 11 часов утра Ольга, Татьяна, Анастасия и Алексей были наконец доставлены в дом инженера Ипатьева.
Жизнь в «доме особого назначения» была однообразна, скучна - но не более того. Подъём в 9 часов, завтрак. В 2.30 - обед, в 5 - полуденный чай и ужин в 8. Спать семья ложилась в 10.30 вечера. Анастасия вместе с сёстрами шила, гуляла по саду, играла в карты и читала матери вслух духовные издания. Немного позже девочек обучили печь хлеб и они с увлечением отдавались этому занятию.
Во вторник 18 июня 1918 года, Анастасия отпраздновала свой последний, 17-й день рождения. Погода в тот день стояла отличная, только к вечеру разразилась небольшая гроза. Цвели сирень и медуница. Девочки испекли хлеб, затем Алексея вывезли в сад, и вся семья присоединилась к нему. В 8 вечера поужинали, сыграли несколько партий в карты. Спать легли в обычное время, в 10.30 вечера.
Официально считается, что решение о расстреле царской семьи было окончательно принято Уральским советом 16 июля в связи с возможностью сдачи города белогвардейским войскам и якобы обнаружившемуся заговору о спасении царской семьи. В ночь с 16 на 17 июля в 23 часа 30 минут два особоуполномоченных от Уралсовета вручили письменный приказ о расстреле командиру отряда охраны П. З. Ермакову и коменданту дома комиссару Чрезвычайной следственной комиссии Я.Я. Юровскому. После краткого спора о способе исполнения казни, царскую семью разбудили и под предлогом возможной перестрелки и опасности быть убитыми отрикошетившими от стен пулями, предложили спуститься в угловую полуподвальную комнату.
Согласно «свидетельству» Якова Юровского, Романовы до последнего момента ни о чём не подозревали. В подвал по требованию императрицы были принесены стулья, на которые села она сама и Николай с сыном на руках. Анастасия вместе с сёстрами стояла позади. Сёстры принесли с собой несколько сумочек, Анастасия захватила также любимую собачку Джимми, сопровождавшую её во всё время ссылки.
После зверского убийства в комнате великих княжон был найден последний рисунок, сделанный рукой Анастасии, - качели между двух берёз.
Местом уничтожения царских тел стло урочище «Четыре брата», расположеное в нескольких километрах от деревни Коптяки, недалеко от Екатеринбурга. Одна из его ям была выбрана командой Юровского для захоронения останков царской семьи и слуг.
Удержать место в секрете не удалось с самого начала, ввиду того, что буквально рядом с урочищем проходила дорога на Екатеринбург, рано утром процессию видела крестьянка села Коптяки Наталья Зыкова, и затем ещё несколько человек. Красноармейцы, угрожая оружием, прогнали их прочь.
Позднее, в тот же день на урочище были слышны взрывы гранат. Заинтересованные странным происшествием, местные жители, спустя несколько дней, когда оцепление уже было снято, пришли в урочище и сумели обнаружить несколько ценностей (как видно принадлежавших царской семье) в спешке не замеченных палачами.
С 23 мая по 17 июня 1919 года следователь Соколов вёл разведку местности и опрос жителей деревни. С 6 июня по 10 июля по приказу адмирала Колчака начались раскопки Ганиной ямы, которые были прерваны из-за отступления белых из города.
Канонизация семьи последнего царя в чине новомучеников была предпринята вначале зарубежной православной церковью в 1981 году. Подготовка к канонизации в России началась в 1991 году. По благословению архиепископа Мелхиседека 7 июля в урочище был установлен Поклонный крест. 17 июля 1992 года прошёл первый архиерейский крестный ход к месту захоронения останков царской семьи.
В 2000 году решение о канонизации Царской Семьи приняла Русская Православная Церковь. В том же году по благословению патриарха было начато строительство мужского монастыря «Ганина яма».
21 октября 2000 года Высокопреосвященнейший Викентий, архиепископ Екатеринбургский и Верхотурский, заложил первый камень в основание будущей церкви в честь Святых Царственных Страстотерпцев. Монастырь построен в основном из дерева, в нём находятся семь основных церквей.
Русский поэт Н.С. Гумилёв, будучи во время Первой мировой войны прапорщиком российской армии и находясь в 1916 году в Царскосельском лазарете, посвятил великой княжне Анастасии Николаевне ко дню рождения следующее стихотворение:
Сегодня день Анастасии, И мы хотим, чтоб через нас Любовь и ласка всей России К Вам благодарно донеслась. Какая радость нам поздравить Вас, лучший образ наших снов, И подпись скромную поставить Внизу приветственных стихов. Забыв о том, что накануне Мы были в яростных боях, Мы праздник пятого июня В своих отпразднуем сердцах. И мы уносим к новой сече Восторгом полные сердца, Припоминая наши встречи Средь царскосельского дворца.Великая княжна Анастасия Николаевна.
Великая княжна Анастасия Николаевна
Самая младшая из Великих Княжон, Анастасия Николаевна, казалось, была из ртути, а не из плоти и крови. Она была очень, чрезвычайно остроумна и обладала несомненным даром мима. Во всем умела находить забавную сторону.
Во время революции Анастасии исполнилось всего шестнадцать - в конце концов не ахти какой преклонный возраст! Она была хорошенькой, но лицо у нее было смышленое, и в глазах светился недюжинный ум.
Девочка-«сорванец», «Швибз», как называли Ее родные, может быть, и хотела бы соответствовать домостроевскому идеалу девушки, да не могла. Но, скорее всего, Она об этом просто не задумывалась, потому что основной чертой Ее не до конца раскрывшегося характера была веселая ребячливость.
Анастасия Николаевна была... большая шалунья, и не без лукавства. Она во всем быстро схватывала смешные стороны; против Ее выпадов трудно было бороться. Она была баловница - недостаток, от которого Она исправилась с годами. Очень ленивая, как это бывает иногда с очень способными детьми, Она обладала прекрасным произношением французского языка и разыгрывала маленькие театральные сцены с настоящим талантом. Она была так весела и так умела разогнать морщины у всякого, кто был не в духе, что некоторые из окружаюищх стали, вспоминая прозвище, данное Ее Матери при английском дворе, звать Ее "Солнечный луч"»
Рождение.
Родилась 5 июня 1901 в Петергофе. К моменту её появления у царской четы были уже три дочери — Ольга, Татьяна и Мария. Отсутствие наследника накаляло политическую обстановку: согласно Акту о престолонаследии, принятому Павлом I, женщина на престол взойти не могла, потому наследником считался младший брат Николая II Михаил Александрович, что не устраивало многих, и в первую очередь — императрицу Александру Фёдоровну. В попытках вымолить у провидения сына, в это время она всё более и более погружается в мистицизм. Ко двору при содействии черногорских принцесс Милицы Николаевны и Анастасии Николаевны прибыл некий Филипп, француз по национальности, объявивший себя гипнотизёром и специалистом по нервным заболеваниям. Филипп предсказал Александре Фёдоровне рождение сына, однако, на свет появилась девочка — Анастасия.
Николай II, императрица Александра Федоровна с дочерьми Ольгой,Татьяной,Марией и Анастасией
Николай записал в своем дневнике:«Около 3 часов у Аликс начались сильные боли. В 4 часа я встал и пошел к себе и оделся. Ровно в 6 утра родилась дочка Анастасия. Всё свершилось при отличных условиях скоро и, слава Богу, без осложнений. Благодаря тому, что всё началось и кончилось, пока все ещё спали, у нас обоих было чувство спокойствия и уединения! После этого засел за писание телеграмм и оповещение родственников во все концы света. К счастью, Аликс чувствует себя хорошо. Малышка весит 11½ фунта и рост имеет в 55 см.»
Великая княжна была названа в честь черногорской принцессы Анастасии Николаевны, близкой подруги императрицы. «Гипнотизёр» Филипп, не растерявшись после неудавшегося пророчества, немедленно предсказал ей «удивительную жизнь и особую судьбу».Маргарет Игер, автор мемуаров «Шесть лет при русском императорском дворе», вспоминала, что Анастасия была названа в честь того, что император помиловал и восстановил в правах студентов Санкт-Петербургского университета, принимавших участие в недавних волнениях, так как само имя «Анастасия» значит «возвращённая к жизни», на изображении этой святой обычно присутствуют цепи, разорванные пополам.
Детство.
Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия Николаевны в 1902 г
Полный титул Анастасии Николаевны звучал как Её императорское высочество великая княжна российская Анастасия Николаевна Романова, однако им не пользовались, в официальной речи называя её по имени и отчеству, а дома звали «маленькой, Настаськой, Настей, кубышкой» — за небольшой рост (157 см.) и кругленькую фигуру и «швыбзиком» — за подвижность и неистощимость в изобретении шалостей и проказ.
По воспоминаниям современников, детей императора не баловали роскошью. Анастасия делила комнату со старшей сестрой Марией. Стены комнаты были серыми, потолок украшен изображениями бабочек. На стенах — иконы и фотографии. Мебель выдержана в белых и зеленых тонах, обстановка простая, почти спартанская, кушетка с вышитыми подушечками, и армейская койка, на которой великая княжна спала круглый год. Эта койка двигалась по комнате, чтобы зимой оказаться в более освещённой и тёплой части комнаты, а летом иногда вытаскивалась даже на балкон, чтобы можно было отдохнуть от духоты и жары. Эту же койку брали с собой на каникулы в Ливадийский дворец, на ней же Великая княжна спала во время сибирской ссылки. Одна большая комната по соседству, разделенная занавеской пополам, служила великим княжнам общим будуаром и ванной.
Княжны Мария и Анастасия
Жизнь великих княжон была достаточно однообразной. Завтрак в 9 часов, второй завтрак — в 13.00 или в 12.30 по воскресеньям. В пять часов — чай, в восемь — общий ужин, причём еда была достаточно простой и непритязательной. По вечерам девочки решали шарады и занимались вышиванием, в то время как отец читал им вслух.
Княжны Мария и Анастасия
Рано утром полагалось принимать холодную ванну, вечером — тёплую, в которую добавлялось несколько капель духов, причём Анастасия предпочитала духи Коти с запахом фиалок. Эта традиция сохранилась со времени Екатерины I. Когда девочки были малы, ведра с водой носила в ванную прислуга, когда они подросли — это вменялось в обязанность им самим. Ванн было две — первая большая, оставшаяся со времени царствования Николая I (по сохранившейся традиции все, кто мылись в ней, оставляли на бортике свой автограф), другая — меньшего размера — предназначалась для детей.
Великая княжна Анастасия
Как другие дети императора, Анастасия получила домашнее образование. Обучение началось в восьмилетнем возрасте, в программу входили французский, английский и немецкий языки, история, география, закон Божий, естественные науки, рисование, грамматика, арифметика, а также танцы и музыка. Прилежанием в учёбе Анастасия не отличалась, она терпеть не могла грамматику, писала с ужасающими ошибками, а арифметику с детской непосредственностью именовала «свинством». Преподаватель английского языка Сидней Гиббс вспоминал, что однажды она пыталась подкупить его букетом цветов, чтобы повысить оценку, а после его отказа отдала эти цветы учителю русского языка — Петрову.
Великая княжна Анастасия
Великие княжны Мария и Анастасия
В середине июня семья отправлялась в путешествия на императорской яхте «Штандарт», обычно — по финским шхерам, высаживаясь время от времени на острова для коротких экскурсий. Особенно императорской семье полюбилась небольшая бухта, которую окрестили Бухтой Штандарта. В ней устраивали пикники, или играли в теннис на корте, который император устроил собственными руками.
Николай II с дочерьми -. Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия
Отдыхали и в Ливадийском дворце. В основных помещениях располагалась императорская семья, в пристройках — несколько придворных, охрана и слуги. Купались в тёплом море, строили крепости и башни из песка, иногда выбирались в город, чтобы покататься на коляске по улицам или посетить магазины. В Петербурге это делать не получалось, так как любое появление царской семьи на людях создавало толчею и ажиотаж.
Визит в Германию
Бывали иногда в польских поместьях, принадлежащих царской семье, где Николай любил охотиться.
Анастасия с сестрами Татьяной и Ольгой.
Первая мировая война
По воспоминаниям современников, вслед за матерью и старшими сёстрами, Анастасия горько рыдала в день объявления войны.
В день четырнадцатилетия по традиции каждая из дочерей императора становилась почётным командиром одного из российских полков.
В 1901 году, после её рождения, имя св. Анастасии Узоразрешительницы в честь княжны получил Каспийский 148-й пехотный полк. Свой полковой праздник он стал отмечать 22 декабря, в день святой. Полковая церковь была возведена в Петергофе архитектором Михаилом Фёдоровичем Вержбицким. В 14 она стала его почётным командиром (полковником), о чём Николай сделал соответствующую запись в своём дневнике. Отныне полк стал официально именоваться 148-й Каспийский Её императорского высочества великой княжны Анастасии пехотный полк.
Во время войны императрица отдала под госпитальные помещения многие из дворцовых комнат. Старшие сёстры Ольга и Татьяна вместе с матерью стали сёстрами милосердия; Мария и Анастасия, как слишком юные для такой тяжёлой работы, стали патронессами госпиталя. Обе сестры отдавали собственные деньги на закупку лекарств, читали раненым вслух, вязали им вещи, играли в карты и в шашки, писали под их диктовку письма домой, и по вечерам развлекали телефонными разговорами, шили бельё, готовили бинты и корпию.
Мария и Анастасия давали раненым концерты и всеми силами старались отвлечь их от тяжелых мыслей. Дни напролет они проводили в госпитале, неохотно отрываясь от работы ради уроков. Анастасия до конца своей жизни вспоминала об этих днях:
Под домашним арестом.
По воспоминаниям Лили Ден (Юлии Александровны фон Ден), близкой подруги Александры Фёдоровны, в феврале 1917 года, в самый разгар революции, дети один за другим заболели корью. Анастасия слегла последней, когда царскосельский дворец уже окружали восставшие войска. Царь был в это время в ставке главнокомандующего, в Могилеве, во дворце оставались только императрица с детьми. .
Великие княжны Мария и Анастасия рассматривают фотографии
В ночь на 2 марта 1917 года Лили Ден оставалась ночевать во дворце, в Малиновой комнате, вместе с великой княжной Анастасией. Детям, чтобы они не волновались, объясняли, что войска, окружившие дворец, и далёкие выстрелы — результат проводимых учений. Александра Фёдоровна предполагала «скрывать от них правду так долго, как только будет возможно». В 9 часов 2 марта узнали об отречении царя.
В среду, 8 марта, во дворце появился граф Павел Бенкендорф с сообщением, что Временное правительство приняло решение подвергнуть императорскую семью домашнему аресту в Царском селе. Было предложено составить список людей, желающих остаться с ними. Лили Ден немедленно предложила свои услуги.
А.А.Вырубова, Александра Федоровна, Ю.А.Ден.
9 марта об отречении отца сообщили детям. Через несколько дней вернулся Николай. Жизнь под домашним арестом оказалась достаточно сносной. Пришлось уменьшить количество блюд во время обеда, так как меню царской семьи время от времени оглашалось публично, и не стоило давать лишний повод для провоцирования и без того разъярённой толпы. Любопытные часто смотрели сквозь прутья ограды, как семья гуляет по парку и иногда встречали её свистом и руганью, так что прогулки пришлось сократить.
22 июня 1917 года решено было побрить девочкам головы, так как волосы у них выпадали из-за стойко державшейся температуры и сильных лекарств. Алексей настоял, чтобы его побрили тоже, вызвал тем самым крайнее неудовольствие у матери.
Великие княжны Татьяна и Анастасия
Несмотря ни на что, образование детей продолжалось. Весь процесс возглавил Жийяр, преподаватель французского; сам Николай учил детей географии и истории; баронесса Буксгевден взяла на себя уроки английского и музыки; мадемуазель Шнайдер преподавала арифметику; графиня Гендрикова — рисование; Александра учила православию.
Старшая, Ольга, несмотря на то, что её образование было закончено, часто присутствовала на уроках и много читала, совершенствуясь в том, что было уже усвоено.
Великие княжны Ольга и Анастасия
В это время была ещё надежда для семьи бывшего царя уехать за границу; но Георг V, чья популярность среди подданных стремительно падала, решил не рисковать и предпочёл принести в жертву царскую семью, вызвав тем самым шок в собственном кабинете министров.
Николай II и Георг V
В конечном итоге Временное правительство приняло решение о переводе семьи бывшего царя в Тобольск. В последний день перед отъездом они успели попрощаться со слугами, в последний раз посетить любимые места в парке, пруды, острова. Алексей записал в своем дневнике, что в этот день умудрился столкнуть в воду старшую сестру Ольгу. 12 августа 1917 года поезд под флагом японской миссии Красного Креста в строжайшей тайне отбыл с запасного пути.
Тобольск.
26 августа на пароходе «Русь» императорская семья прибыла в Тобольск. Дом, предназначенный для них, ещё не был окончательно готов, потому первые восемь дней они провели на пароходе.
Прибытие Царской Семьи в Тобольск
Наконец под конвоем, императорская семья была доставлена в двухэтажный губернаторский особняк, где им отныне предстояло жить. Девочкам отвели угловую спальню на втором этаже, где они разместились все на тех же армейских койках, захваченных из Александровского дворца. Анастасия дополнительно украсила свой угол любимыми фотографиями и рисунками.
Жизнь в губернаторском особняке была достаточно однообразной; главное развлечение — наблюдать за прохожими из окна. С 9.00 до 11.00 — уроки. Часовой перерыв на прогулку вместе с отцом. Вновь уроки с 12.00 до 13.00. Обед. С 14.00 до 16.00 прогулки и немудрёные развлечения вроде домашних спектаклей, или зимой — катания с собственноручно выстроенной горки. Анастасия, по собственным словам, с увлечением заготавливала дрова и шила. Далее по расписанию следовали вечерняя служба и отход ко сну.
В сентябре им позволили выходить в ближайшую церковь к утренней службе. Опять же, солдаты образовывали живой коридор вплоть до самых церковных дверей. Отношение местных жителей к царской семье было скорее благожелательным.
Весть о том, что сосланный в Тобольск Николай II и царская семья едет смотреть памятник Ермаку, прокатилась не только по городу, но и по району. Увлеченный фотоделом тобольский фотограф Илья Ефимович Кондрахин со своим громоздким аппаратам - великой редкостью в те времена - поспешил запечатлеть этот момент. И вот перед нами фотография, отобразившая, как несколько десятков человек взбираются по склону холма, на котором стоит памятник, чтобы не пропустить приезд последнего русского царя. Владимир Васильевич Кондрахин (внук фотографа) сделал снимок с оригинала фотографии
Тобольск
Неожиданно Анастасия стала набирать вес, причём процесс шёл достаточно быстрыми темпами, так что даже императрица, беспокоясь, писала подруге:
"Анастасия к отчаянию своему растолстела и видом своим в точности напоминает Марию несколько лет назад — такая же огромная талия и короткие ноги… Будем надеяться, с возрастом это пройдет…"
Из письма к сестре Марии.
« Ужасно хорошо устроили иконостас к Пасхе, всё в ёлке, как и полагается здесь, и цветы. Снимались мы, надеюсь выйдет. Я продолжаю рисовать, говорят — не дурно, очень приятно. Качались на качелях, вот когда я падала, такое было замечательное падение!.. да уж! Я столько раз вчера рассказывала сёстрам, что им уже надоело, но я могу ещё массу раз рассказывать, хотя уже некому. Вообще мне вагон вещей рассказать Вам и тебе. Мой Джимми проснулся и кашляет, поэтому сидит дома, шлем поклоны. Вот была погода! Прямо кричать можно было от приятности. Я больше всех загорела, как ни странно, прямо акробатка! А эти дни скучные и некрасивые, холодно, и мы сегодня утром померзли, хотя домой конечно не шли… Очень извиняюсь, забыла Вас Всех моих любимых поздравить с праздниками, целую не три, а массу раз Всех. Все тебя душка очень благодарят за письмо"
В апреле 1918 года Президиум Всероссийского Центрального исполнительного комитета четвёртого созыва принял решение о переводе бывшего царя в Москву с целью суда над ним. После долгих колебаний, Александра решилась сопровождать мужа, «для помощи» с ней должна была уехать Мария.
Остальные должны были дожидаться их в Тобольске, в обязанности Ольги входило заботиться о больном брате, Татьяны — вести домашнее хозяйство, Анастасии — «всех развлекать». Впрочем, в начале с развлечением обстояло туго, в последнюю ночь перед отъездом никто не сомкнул глаз, и когда наконец утром, к порогу были поданы крестьянские подводы для царя, царицы и сопровождающих, три девочки — «три фигуры в сером» со слезами провожали уезжавших до самых ворот.
Во дворе губернаторского дома
В опустевшем доме жизнь продолжалась медленно и печально. Гадали по книгам, читали друг другу вслух, гуляли. Анастасия по-прежнему качалась на качелях, рисовала и играла с больным братом. По воспоминаниям Глеба Боткина, сына лейб-медика, погибшего вместе с царской семьей, однажды он увидел Анастасию в окне, и поклонился ей, но охрана немедля прогнала его прочь, угрожая стрелять, если он посмеет подойти так близко ещё раз.
Вел. Княжны Ольга, Татьяна, Анастасия () и Цесаревич Алексей за чаем. Тобольск, губернаторский дом. апр-май 1918 г.
3 мая 1918 года стало ясно, что по какой-то причине, отъезд бывшего царя в Москву был отменен и вместо этого Николай, Александра и Мария вынуждены были остановиться в доме инженера Ипатьева в Екатеринбурге, реквизированном новой властью специально для того, чтобы разместить царскую фамилию. В письме, помеченном этой датой, императрица наказывала дочерям «правильно распорядиться медикаментами» — под этим словом подразумевались драгоценности, которые удалось спрятать и захватить с собой. Под руководством старшей сестры Татьяны, Анастасия зашила оставшиеся у неё украшения в корсет платья — при удачном стечении обстоятельств предполагалось за них выкупить себе путь к спасению.
19 мая наконец было решено, что оставшиеся дочери и Алексей, к тому времени достаточно окрепший, присоединятся к родителям и Марии в доме Ипатьева в Екатеринбурге. На следующий день, 20 мая все четверо сели вновь на пароход «Русь», доставивший их в Тюмень. По воспоминаниям очевидцев, девочек везли в закрытых на ключ каютах, Алексей ехал вместе со своим денщиком по фамилии Нагорный, доступ к ним в каюту был запрещён даже для врача.
«Мой дорогой друг,
Расскажу тебе, как мы ехали. Мы вышли рано утром, потом сели в поезд и я заснула, а вслед за мной все остальные. Мы все очень устали, потому что не спали до этого целую ночь. Первый день было очень душно и пыльно, и приходилось на каждой станции задергивать занавески, чтобы нас никто не мог видеть. Однажды вечером я выглянула, когда мы остановились у маленького дома, станции там не было, и можно было смотреть наружу. Ко мне подошел маленький мальчик, и попросил: «Дядя, дай газету, если у тебя найдется». Я сказала: «Я не дядя, а тётя, и газеты у меня нет». Я сначала не поняла, почему он решил, что я «дядя», а потом вспомнила, что волосы у меня были коротко острижены и вместе с солдатами, которые нас сопровождали, мы долго смеялись над этой историей. Вообще, в пути было много забавного, и если будет время, я расскажу тебе о путешествии с начала и до конца. Прощай, не забывай меня. Все тебя целуют.
Твоя Анастасия.»
23 мая в 9 часов утра поезд прибыл в Екатеринбург. Здесь от детей удалили прибывших вместе с ними преподавателя французского языка Жийяра, матроса Нагорного и фрейлин. К поезду были поданы экипажи и в 11 часов утра Ольга, Татьяна, Анастасия и Алексей были наконец доставлены в дом инженера Ипатьева.
Ипатьевский дом
Жизнь в «доме особого назначения» была однообразна, скучна — но не более того. Подъём в 9 часов, завтрак. В 2.30 — обед, в 5 — полуденный чай и ужин в 8. Спать семья ложилась в 10.30 вечера. Анастасия вместе с сёстрами шила, гуляла по саду, играла в карты и читала матери вслух духовные издания. Немного позже девочек обучили печь хлеб и они с увлечением отдавались этому занятию.
Столовая, видимая на снимке дверь ведет в комнату Княжон.
Комната Государя, Государыни и Наследника.
Во вторник 18 июня 1918 года, Анастасия отпраздновала свой последний, 17-й день рождения. Погода в тот день стояла отличная, только к вечеру разразилась небольшая гроза. Цвели сирень и медуница. Девочки испекли хлеб, затем Алексея вывезли в сад, и вся семья присоединилась к нему. В 8 вечера поужинали, сыграли несколько партий в карты. Спать легли в обычное время, в 10.30 вечера.
Расстрел
Официально считается, что решение о расстреле царской семьи было окончательно принято Уральским советом 16 июля в связи с возможностью сдачи города белогвардейским войскам и якобы обнаружившемуся заговору о спасении царской семьи. В ночь с 16 на 17 июля в 23 часа 30 минут два особоуполномоченных от Уралсовета вручили письменный приказ о расстреле командиру отряда охраны П. З. Ермакову и коменданту дома комиссару Чрезвычайной следственной комиссии Я. М. Юровскому. После краткого спора о способе исполнения казни, царскую семью разбудили и под предлогом возможной перестрелки и опасности быть убитыми отрикошетившими от стен пулями, предложили спуститься в угловую полуподвальную комнату.
Согласно отчёту Якова Юровского, Романовы до последнего момента ни о чём не подозревали. В подвал по требованию императрицы были принесены стулья, на которые села она сама и Николай с сыном на руках. Анастасия вместе с сёстрами стояла позади. Сёстры принесли с собой несколько сумочек, Анастасия захватила также любимую собачку Джимми, сопровождавшую её во всё время ссылки.
Анастасия держит собачку Джимми
Существуют сведения, что после первого залпа Татьяна, Мария и Анастасия остались живы, их спасли драгоценности, зашитые в корсеты платьев. Позже допрошенные следователем Соколовым свидетели показали, что из царских дочерей Анастасия дольше всех сопротивлялась смерти, уже раненую её «пришлось» добивать штыками и прикладами. По материалам, обнаруженным историком Эдвардом Радзинским, дольше всех живой оставалась Анна Демидова, прислуга Александры, которой удалось защитить себя подушкой, наполненной драгоценностями.
Вместе с трупами родных тело Анастасии завернули в простыни, снятые с кроватей великих княжон, и вывезли в урочище Четыре Брата для захоронения. Там трупы, обезобразив до полной неузнаваемости ударами прикладов и серной кислотой, сбросили в одну из старых шахт. Позже следователь Соколов обнаружил здесь труп собачки Ортино.
Великая княжна Анастасия,Великая княжна Татьяна держит собачку Ортино
После расстрела в комнате великих княжон был найден последний рисунок, сделанный рукой Анастасии, — качели между двух берез.
Рисунки великой княжны Анастасии
Анастасия над Ганиной Ямой
Обнаружение останков
Урочище «Четыре брата» расположено в нескольких километрах от деревни Коптяки, недалеко от Екатеринбурга. Одна из его ям была выбрана командой Юровского для захоронения останков царской семьи и слуг.
Удержать место в секрете не удалось с самого начала, ввиду того, что буквально рядом с урочищем проходила дорога на Екатеринбург, рано утром процессию видела крестьянка села Коптяки Наталья Зыкова, и затем ещё несколько человек. Красноармейцы, угрожая оружием, прогнали их прочь.
Позднее, в тот же день на урочище были слышны взрывы гранат. Заинтересованные странным происшествием, местные жители, спустя несколько дней, когда оцепление уже было снято, пришли в урочище и сумели обнаружить несколько ценностей (как видно принадлежавших царской семье) в спешке не замеченных палачами.
С 23 мая по 17 июня 1919 года следователь Соколов вёл разведку местности и опрос жителей деревни.
Фото Жильяра: Николай Соколов в 1919 под Екатеринбургом.
С 6 июня по 10 июля по приказу адмирала Колчака начались раскопки Ганиной ямы, которые были прерваны из-за отступления белых из города.
11 июля 1991 года в Ганиной яме на глубине чуть более одного метра были найдены останки, идентифицированные как тела царской семьи и слуг. Тело, вероятно, принадлежавшее, Анастасии было помечено номером 5. В отношении его возникли сомнения — вся левая сторона лица была разбита в куски; российские антропологи пытались соединить найденные осколки воедино, и сложить из них недостающую часть. Результат достаточно кропотливой работы вызывал сомнения. Русские исследователи попытались исходить из роста найденного скелета, однако, измерения делались по фотографиям и были подвергнуты сомнению американскими специалистами.
Американские учёные считали, что пропавшее тело принадлежит Анастасии, потому что ни один из женских скелетов не показывал свидетельств незрелости, таких как незрелая ключица, неразвитые зубы мудрости или незрелые позвонки в спине, которые они рассчитывали обнаружить в теле семнадцатилетней девушки.
В 1998 году, когда останки императорской семьи окончательно были преданы земле, тело длиной 5’7" было захоронено под именем Анастасии. Фотографии девушки, стоящей рядом со своими сёстрами, сделанные за полгода до убийства, показывают, что Анастасия была на несколько дюймов ниже их. Её мать, комментируя фигуру своей шестнадцатилетней дочери, в письме к подруге за семь месяцев до убийства писала: «Анастасия к отчаянию своему растолстела и видом своим в точности напоминает Марию несколько лет назад — такая же огромная талия и короткие ноги… Будем надеяться, с возрастом это пройдет…» Учёные считают маловероятным, чтобы в последние месяцы своей жизни она сильно выросла. Её реальный рост был приблизительно 5’2".
Окончательно сомнения удалось разрешить в 2007 году, после обнаружения в так называемом Поросенковском логу останков молодой девушки и мальчика, идентифицированных позже как цесаревич Алексей и Мария. Генетическая экспертиза подтвердила первоначальные выводы. В июле 2008 года данную информацию официально подтвердил Следственный комитет при Прокуратуре РФ, сообщив, что экспертиза останков, найденных в 2007 году на старой Коптяковской дороге, установила: обнаруженные останки принадлежит великой княгине Марии и цесаревичу Алексею, являвшемуся наследником императора.
Кострище с ”обуглившимися деревянными частями”
Другую версию той же истории изложил бывший австрийский военнопленный Франц Свобода на суде, на котором Андерсон пыталась отстоять своё право именоваться великой княжной и получить доступ к гипотетическому наследству «отца». Свобода провозгласил себя спасителем Андерсон, причём, по его версии, раненая княжна была переправлена в дом «влюблённого в неё соседа, некоего Х.». Версия эта, впрочем, содержала достаточно много явно неправдоподобных деталей, например, о нарушении комендантского часа, что было немыслимо в тот момент, об афишах с объявлением о побеге великой княжны, якобы расклеенных по всему городу, и о повальных обысках, которые, по счастью, ничего не дали. Томас Хильдебранд Престон, бывший в указанное время генеральным консулом Великобритании в Екатеринбурге, отверг подобные измышления. Несмотря на то, что Андерсон до конца жизни отстаивала своё «царственное» происхождение, написала книгу «Я, Анастасия» и в течение нескольких десятков лет вела судебные тяжбы, окончательного решения при её жизни вынесено не было.
В настоящее время генетический анализ подтвердил уже имевшиеся предположения, что Анна Андерсон была на самом деле Франциской Шанцковской, рабочей берлинского завода, изготовлявшего взрывчатые вещества. В результате несчастного случая на производстве она была серьёзно ранена и получила психический шок, от последствий которого не могла избавиться до конца жизни.
Ещё одной лже-Анастасией выступила Евгения Смит (Евгения Сметиско), художница, выпустившая в США «мемуары» о своей жизни и чудесном спасении. Ей удалось привлечь значительное внимание к своей персоне и серьёзно подправить финансовое положение, спекулируя на интересе публики.
Евгения Смит. фотография
Слухи о спасении Анастасии подогревались известиями о поездах и домах, которые большевики обыскивали в поиске пропавшей княжны. Во время краткого заключения в Перми в 1918 году принцесса Елена Петровна, жена дальнего родственника Анастасии, принца Ивана Константиновича, сообщила, что охрана приводила к ней в камеру девочку, которая назвала себя Анастасией Романовой, и спросила, была ли девочка дочерью царя. Елена Петровна ответила, что она не признала девочку, и охрана увела её. Другому сообщению даёт больше вероятности один историк. Восемь свидетелей сообщили о возвращении молодой женщины после очевидной попытки спасения в сентябре 1918 года на железнодорожной станции в Запасном пути 37, к северо-западу от Перми. Этими свидетелями был Максим Григорьев, Татьяна Сытникова и её сын Фёдор Сытников, Иван Куклин и Марина Куклина, Василий Рябов, Устина Варанкина и доктор Павел Уткин, врач, который осматривал девочку после инцидента. Некоторые свидетели опознали девочку как Анастасию, когда им показали фотографии великой княжны следователи Белой Армии. Уткин также сказал им, что травмированная девочка, которую он осматривал в штабе ЧК в Перми, сказала ему: «Я — дочь правителя, Анастасия».
В то же время в середине 1918 года было несколько сообщений о молодых людях в России, выдававших себя за спасшихся Романовых. Борис Соловьёв, муж дочери Распутина Марии, обманом выпрашивал деньги у знатных российских семей для якобы спасшегося Романова, на самом деле желая на вырученные деньги уехать в Китай. Соловьёв также нашёл женщин, согласных выдавать себя за великих княгинь и тем самым способствовавших введению в обман.
Однако есть вероятность, что действительно один или несколько охранников могли спасти кого-то из выживших Романовых. Яков Юровский потребовал, чтобы охранники приехали в его офис и пересмотрели вещи, которые они украли после убийства. Соответственно был промежуток времени, когда тела жертв остались без присмотра в грузовике, в подвале и в коридоре дома. Некоторые охранники, которые не участвовали в убийствах и сочувствовали великим княгиням, по некоторым сведениям остались в подвале с телами.
В 1964—1967 годах во время дела Анны Андерсон венский портной Генрих Клейбенцетль (нем. Heinrich Kleibenzetl) свидетельствовал о том, что он якобы видел раненную Анастасию вскоре после убийства в Екатеринбурге 17 июля 1918 года. За девочкой ухаживала его домовладелица, Анна Баудин (англ. Anna Baoudin), в здании непосредственно напротив дома Ипатьева.
«Нижняя часть её тела была покрыта кровью, её глаза были закрыты, и она была бела как полотно», — свидетельствовал он. «Мы вымыли её подбородок, фрау Аннушка и я, затем она застонала. Кости, должно быть, были сломаны… Потом она открыла глаза на минуту». Клейбенцетль утверждал, что раненая девочка оставалась в доме его домовладелицы в течение трёх дней. Красноармейцы якобы приходили в дом, но знали его домовладелицу слишком хорошо и фактически не стали обыскивать дом. «Они сказали примерно так: Анастасия исчезла, но она не здесь, это наверняка». Наконец, красноармеец, тот же самый человек, который принёс её, приехал, чтобы забрать девочку. Клейбенцетль о её дальнейшей судьбе больше ничего не знал.
Вновь слухи оживились после выхода книги Серго Берии «Мой отец — Лаврентий Берия», где автор мимоходом вспоминает о встрече в фойе Большого театра с якобы спасшейся Анастасией, ставшей настоятельницей неназванного болгарского монастыря.
Слухи о «чудесном спасении», как будто поутихшие после того, как царские останки были подвергнуты научному изучению в 1991 году, возобновились с новой силой, когда в прессе появились публикации о том, что среди найденных тел отсутствовали одна из великих княжон (предполагалось, что это была Мария) и цесаревич Алексей. Однако, по другой версии, среди останков могло не быть Анастасии, которая была немногим младше сестры и почти так же сложена, поэтому ошибка в идентификации представлялась вероятной. На роль спасённой Анастасии на этот раз претендовала Надежда Иванова-Васильева, которая провела большую часть жизни в Казанской психиатрической лечебнице, куда она была определена Советской властью, якобы опасавшейся выжившей царевны.
Князь Дмитрий Романович Романов, праправнук Николая, подвёл итог многолетней эпопее самозванок:
Самозваных Анастасий на моей памяти было от 12 до 19. В условиях послевоенной депрессии многие сходили с ума. Мы, Романовы, были бы счастливы, если бы Анастасия, даже в лице этой самой Анны Андерсон, оказалась жива. Но увы, это была не она.
Последнюю точку над i поставили находка в том же урочище в 2007 году тел Алексея и Марии и антропологическая и генетическая экспертизы, окончательно подтвердившие, что спасённых среди царской семьи быть не могло
