Убивал ли Иван Грозный своего сына?

Смерть царевича Ивана Ивановича в 1581 году стала одним из факторов надвигавшегося на Россию династического кризиса. Без этого события вряд ли произошло бы пресечение царской династии, а значит, не было бы и Смуты начала XVII века. В чем же причина внезапной смерти наследника?

Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года. Худ. И.Е. Репин. 1885 / РИА Новости

Знаменитую картину Ильи Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» в просторечии часто именуют иначе: «Иван Грозный убивает своего сына». Что и говорить, работа Репина лучше многих исторических сочинений определила в общественном сознании взгляд на судьбу царевича Ивана Ивановича. Однако имело ли место в действительности убийство царского сына?

В последние годы все громче раздаются голоса в пользу невиновности Грозного. А картину Репина все чаще упрекают не только в том, что она отвратительна (за это ее ругали еще в конце XIX века), но и в том, что она лжива с исторической точки зрения.

Но так ли это? Попробуем разобраться.

Русские источники о смерти царевича

Известно шесть источников русского происхождения, указывающих на убийство Иваном Грозным сына Ивана.

В «Хронографе» 1617 года рассказ о кончине Ивана Ивановича выглядит следующим образом: «…сына своего болшаго царевича Ивана, мудрым смыслом и благодатию сияюща, аки недозрелый грозд дебелым воздухом отрясе и от ветви жития отторгну, о нем же неции глаголаху, яко от отца своего ярости прияти ему болезнь, а от болезни же и смерть в лето 7089 ноября в 19 день».

Практически точь-в-точь повторяет описание «Хронографа» Исидор Сназин в Мазуринском летописце конца XVII века, дополняя его только после «от ветви жития отторгну» словами «осном своим», то есть посохом.

Дьяк Иван Семенович Тимофеев писал «Временник» в Новгороде. Однако его основная служба протекала в Москве. Там он также продолжил составление «Временника» после возвращения из Новгорода в 1617 году. Это очень информированный автор, занимавший высокое положение в приказной иерархии.

Царевичу Ивану, которому посвящена отдельная глава сочинения, Тимофеев дал лестную оценку: «…если бы не ранняя его смерть, думаю, что он мог бы при его молодой отваге остановить приближение к своей земле варваров и притупить остроту их вторжения: основанием для этого [была] его явная мудрость и мужественная крепость». О гибели же его писал: «Думаю, что он близок был и к страданию, так как некоторые говорят, что жизнь его угасла от удара руки отца за то, что он хотел удержать отца от некоторого неблаговидного поступка».

Страницы «Хронографа» – одного из памятников древнерусской письменности

С сообщенным Тимофеевым перекликаются слова Псковской 3-й летописи: «Глаголют нецыи, яко сына своего царевича Ивана того ради остнем поколол, что ему учал говорити о выручении града Пскова». Любопытно, что и в сочинении дьяка, и в Псковской 3-й летописи царевич предстает как патриот, желающий сразиться с поляками, но этот его порыв пресекает смерть.

Латухинская Степенная книга 1676 года, составитель которой опирался на источники начала XVII века, снова повторяет: «…сына своего большаго Иоанна… яко несозрелый гроздъ дебелымъ воздухомъ отреби и от ветви жития сего отторгну».

Еще один источник весьма своеобразен. Речь идет о записи во вкладной книге Троице-Сергиева монастыря: «Лета 7091 месяца генваря в 6 день былъ царь и государь у Живоначальныя Троицы, у великихъ чудотворцевъ Сергия и Никона въ обители. <…> И призвалъ къ себе келаря старца Евстафия да старца Варсонофия Якимова, да тутъ же духовникъ его стоялъ близко архимандритъ Феодосий: только троихъ. И учалъ государь царь рыдати и плакати и молити о томъ келарю старцу Евстафию и старцу Варсонофию Якимову втайне, а архимандрита Ионы тута не призвалъ, чтобъ его сыну государю царевичу Ивану учинили въ особь поминание по неделямъ отъ субботы до субботы въ Никоне Чудотворце, да въ средней церкви панихиды пети ежеденъ надъ кутиею и на обедняхъ поминати въ веки, докуды обитель сия святая стоитъ и до скончания векъ. А казначею давати деньги изъ казны въ те церкви, въ Никонъ Чудотворцъ да въ среднюю церковь. И о томъ поминанье, о царевиче Иване, плакалъ и рыдалъ и умолялъ царь и государь, шесть поклоновъ въ землю положилъ со слезами и рыданиемъ».

Нельзя не согласиться с академиком Николаем Петровичем Лихачевым (1862–1936), что «в этой драматической записи только чувствуется, что кончина царевича сопровождалась какими-то необычайными и страшными обстоятельствами». Однако скрытая исповедь царя, его слезы и рыдания, земные поклоны – все это говорит о глубоком покаянии, а не просто о скорби по сыну-наследнику.

Итак, согласно русским источникам первой половины XVII века, царевич, скорее всего, был убит отцом. Косвенно подтверждает это и показание вкладной книги Троице-Сергиева монастыря. Сообщения Мазуринского летописца и Латухинской Степенной книги восходят к «Хронографу» 1617 года, но другие источники не связаны друг с другом. Нейтральные свидетельства Московского, Безднинского и Пискаревского летописцев о том, что царевич «преставися», оказываются в меньшинстве. Да и они не противоречат версии о смертельном ранении Ивана Ивановича в ссоре с отцом.

«Эта картина просто отвратительна»

Обер-прокурор Святейшего синода К.П. Победоносцев

Утром 16 января 1913 года один из посетителей Третьяковской галереи вдруг бросился к картине Ильи Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» и изрезал ее ножом. Три разреза с рваными краями пересекли искаженное ужасом лицо царя и страдающий окровавленный лик царевича с катящейся слезой. Человек с ножом восклицал: «Довольно крови! Довольно крови!» Буйным посетителем оказался москвич Абрам Балашов – 29-летний сын фабриканта, старообрядец и вроде бы даже иконописец. Он был освидетельствован врачами и признан сумасшедшим («глубоким дегенератом с ярко выраженным слабоумием»).

Балашова поместили в психиатрическую больницу, откуда его через год забрал отец. Картину Репина отреставрировали художник Игорь Грабарь и реставратор Дмитрий Богословский. Между тем происшествие в Третьяковке получило широкую известность. Раздавались голоса в защиту Абрама Балашова. Поэт Максимилиан Волошин писал: «Не Репин – жертва Балашова, а Балашов – жертва репинской картины! За 30 лет картина Репина принесла много вреда. <…> Ей не место в национальной картинной галерее! Третьяковская галерея поступила бы благоразумно, если бы пожертвовала ее в большой паноптикум!..

В отдельную комнату с надписью: «Вход только для взрослых!..»». И такой взгляд на полотно «Иван Грозный и сын его Иван» был далеко не единственным. Эта репинская работа устрашала зрителей с самого своего появления на публике весной 1885 года. Обер-прокурор Святейшего синода Константин Победоносцев писал Александру III: «Сегодня я видел эту картину и не мог смотреть на нее без отвращения. <…> Удивительное ныне художество без малейших идеалов, только с чувством голого реализма и с тенденцией критики и обличения идеалов. Прежние картины того же Репина отличались этой наклонностью и были противны. А эта картина просто отвратительна». В результате «отвратительная» картина была снята с выставки, ее владельцу Павлу Третьякову запретили показывать столь реалистичное полотно публике. Оно стало тогда первым произведением живописи, подвергшимся цензуре, хотя уже 11 июля 1885 года этот запрет был снят. Тем не менее споры об «Иване Грозном» Репина не прекращаются и до сего дня.

Сочинения иностранцев как исторический источник

Рассмотрим теперь свидетельства иностранцев и свойства этого вида источников вообще. Сказания иностранцев о России (как с легкой руки Василия Ключевского принято называть такие сочинения) являются ценным историческим источником, широко и успешно используемым при изучении Русского Средневековья.

В последнее время агрессивными дилетантами предпринимаются попытки объявить все эти сказания недостоверными на том основании, что иностранцы были враждебны России и сообщали искаженную информацию. Авторы таких сентенций в силу безграмотности не подозревают, что среди иностранцев были те, кто писал о России и русских с симпатией (вспомним П. Йовия, И. Фабри, А. Кампензе, М. Литвина), но главное не в этом. Любой источник, даже заведомо недостоверный или очевидно субъективный, все равно содержит важную информацию для исследования.

Возьмем, к примеру, записки знаменитого немца-опричника Генриха Штадена . В начале его повествования речь идет о проекте завоевания России, предложенном им императору Священной Римской империи. Критики Штадена делают из этого вывод, что немец-авантюрист – враг России и что в его задачу входило дезинформировать адресата послания, расписав ему слабость царской власти. Действительно, определенные шапкозакидательские настроения в сочинении Штадена присутствуют: уж слишком легко, согласно его проекту, можно было расправиться с русской армией. Однако в том же плане завоевания содержится очень точное описание севера Руси, где Штаден жил и вел торгово-промышленную деятельность.

Еще больше интересных подробностей в его автобиографии и рассказе о Москве. Здесь мы встречаем уникальные сведения об опричнине, структуре приказного аппарата, быте и нравах русских людей, топографии Москвы того времени. Конечно, не все из сообщаемого им правдиво, но большинству упоминаемых фактов находится подтверждение в отечественных источниках. Группа ученых под руководством Анны Хорошкевич подготовила целый том комментариев: они каждое слово Штадена подвергали критическому анализу и в соответствии с данными других источников нашли подтверждение или опровержение его информации. Секрет Штадена прост: он несколько лет прожил в России и был очень хорошо информирован, хотя его знание не книжное, а сугубо практическое, житейское.

Таким образом, исключать сказания иностранцев о России из числа ценных исторических источников неправильно и безграмотно. А вот рассматривать сообщаемые ими сведения с критической точки зрения необходимо.

«Ученый поп» и его сочинение

Автор самой широко распространенной (бытовой) версии трагической ссоры отца с сыном – Антонио Поссевино . Это был выдающийся деятель Римско-католической церкви – папский легат, секретарь генерала ордена Общества Иисуса (ордена иезуитов), активный борец с Реформацией. Его визит в Россию состоялся по инициативе Ивана Грозного: российская дипломатия в поисках посредника на переговорах с королем Речи Посполитой обратилась к римскому престолу. В русских документах Поссевино именуется «ученым попом», «доктором» и «язовитом».

Антонио Поссевино (1534–1611) как посредник участвовал в переговорах между польским королем Стефаном Баторием и Иваном Грозным

Поссевино прибыл в Россию в августе 1581 года, был принят в Старице царем Иваном, а затем отправился под Псков, где находился польский король Стефан Баторий, осаждавший город. В декабре-январе легат участвовал в русско-польских переговорах в деревне Киверова горка, неподалеку от Яма Запольского. 5 января 1582 года там был заключен мирный договор.

В феврале Поссевино приехал в Москву, где его принял царь. Известно, что «государь, царь и великий князь в ту пору сидел в брусяной избе в обычном платье, а бояре и дворяне в избе и в сенях и по крыльцу были в смирном платье, в багровых и в черных шубах для того, что в ту пору государя царевича князя Ивана в животе не стало». По просьбе папского легата состоялось два диспута о вере (21 февраля и 4 марта), в ходе которых стороны так и не пришли к какому-либо соглашению.

Трактат «Московия» Поссевино писал в 1581–1583 годах, а впервые опубликовал его в 1586-м. Главной темой его сочинения являлись вопросы веры, однако он рассказывает также о Российском государстве и о своей миссии. Сведения Поссевино, вращавшегося в высших сферах, довольно точны. Так, он перечисляет почти без ошибок ближний круг советников Ивана Грозного, приводит данные о российских крепостях, характеризует власть великого князя. Конечно, у Поссевино немало ошибок, но откровенной дезинформации его труд не содержит, тем более что в задачу автора входил сбор сведений для дальнейшей прозелитической деятельности католиков в России.

Сыновья Ивана Грозного

У Ивана Грозного было пятеро сыновей. Матерью первых трех – Дмитрия, Ивана и Федора – стала царица Анастасия Романовна. Старший, Дмитрий (1552–1553), погиб, не достигнув годовалого возраста, в результате несчастного случая. Маленького царевича решено было взять с собой, когда царь совершал паломничество в Кирилло-Белозерский монастырь. Однажды сходни корабля перевернулись, и Дмитрий, которого нянька выронила в воду, захлебнулся. Следующий сын, Иван (1554–1581), умер, согласно наиболее распространенной версии, после удара, нанесенного ему отцом в припадке гнева.

Федор (1557–1598) после кончины отца стал последним царем из династии Рюриковичей: у него детей мужского пола не было. Четвертый сын Грозного, Василий (1563, от брака с Марией Темрюковной), не прожил и двух месяцев. Наконец, последний сын царя, которого также назвали Дмитрием (1582–1591), появился на свет за два года до смерти самого Ивана IV. Царевич погиб в восьмилетнем возрасте при не выясненных до конца обстоятельствах: официальная версия гласит, что он умер при приступе эпилепсии, напоровшись на нож, неофициальная – что он был убит людьми, подосланными Борисом Годуновым. Трагедия произошла в Угличе, где царевич жил с матерью Марией Нагой.

Царевич Дмитрий Иванович (1582–1591)

«Правда» патера Дреноцкого

Обстоятельствам смерти царевича Поссевино уделил особое внимание, поскольку это событие, по его словам, «оказало большое влияние на смягчение нрава князя». «Так что во время наших бесед он многое выслушивал снисходительнее, чем, может быть, сделал бы раньше», – отмечал миссионер. В ходе диспутов царь позволил себе всего пару вспышек гнева, а иногда говорил с иезуитом вполне дружелюбно.

Сведения о смерти Ивана Ивановича Поссевино получил от патера Стефана Дреноцкого , который оставался при дворе великого князя во время отъезда легата на переговоры с поляками.

Уроженец Загреба, Дреноцкий понимал русский язык. Поссевино пишет, что тот «разузнавал правду» и достоверно выяснил следующее: «Все знатные и богатые женщины по здешнему обычаю должны быть одеты в три платья, плотные или легкие в зависимости от времени года. Если же надевают одно, о них идет дурная слава. Третья жена сына Ивана как-то лежала на скамье, одетая в нижнее платье, так как была беременна и не думала, что к ней кто-нибудь войдет. Неожиданно ее посетил великий князь Московский. Она тотчас поднялась ему навстречу, но его уже невозможно было успокоить. Князь ударил ее по лицу, а затем так избил своим посохом, бывшим при нем, что на следующую ночь она выкинула мальчика. В это время к отцу вбежал сын Иван и стал просить не избивать его супруги, но этим только обратил на себя гнев и удары отца. Он был очень тяжело ранен в голову, почти в висок, этим же самым посохом. Перед этим в гневе на отца сын горячо укорял его в следующих словах: «Ты мою первую жену без всякой причины заточил в монастырь, то же самое сделал со второй женой и вот теперь избиваешь третью, чтобы погубить сына, которого она носит во чреве».

Ранив сына, отец тотчас предался глубокой скорби и немедленно вызвал из Москвы [все эти события происходили в Александровой слободе. – С. Ш. ] лекарей и Андрея Щелкалова с Никитой Романовичем , чтобы все иметь под рукой. На пятый день сын умер и был перенесен в Москву при всеобщей скорби».

Версию Поссевино безоговорочно принял Николай Карамзин , а затем и многие другие историки. Она подкупает своей бесхитростностью (такую драму сложно выдумать) и жизненной правдой: расправа с беззащитной женщиной, ярость, обращенная против сына (тот мог стоять на коленях и потому получил удар в голову). Царь избивал, но не думал убивать, а получилось, что в гневе погубил будущее династии.

Рубахи, посохи, скандалы

Между тем эта версия вызывает резкое неприятие у защитников Ивана Грозного. Еще бы! Царь предстает в совершенно отвратительном виде. Насколько же состоятелен скептический взгляд на сообщение иезуита?

Аргументы о его плохой информированности не выдерживают критики. Через доверенных лиц папский легат был хорошо осведомлен о судьбе Ивана Ивановича, которого лично знал и смерть которого оказала влияние на ход его миссии. Не противоречат историческим реалиям того времени и описанные им детали гибели царевича.

Так, подтверждается сообщение Поссевино о «трех платьях». Известный знаток старомосковского быта Иван Егорович Забелин (1820–1908) писал: «По порядку первою одеждою была сорочка и в качестве белья, как рубашка, и потом в качестве теперешнего платья. <…> Сорочка верхняя, как мы заметили, соответствовала в употреблении теперешнему платью. Это была исключительно комнатная повседневная одежда, носимая с поясом, следовательно обозначавшая стан и грудь, что и ставило ее в разряд одежд стыдливых». Верхней одеждой была телогрея – распашное платье. Получается, что в этом отношении патер Дреноцкий или его информаторы совершенно правы – именно так одевались женщины на Руси, хотя вряд ли кто-то из посольской свиты Поссевино их раздевал.

Иван Грозный показывает сокровища английскому послу Горсею. Худ. А.Д. Литовченко. 1875

Можно доверять и сведениям о посохе как орудии невольного убийства. Т-образный посох среди реликвий московских государей числился с конца XV века. Помимо того посоха, который видел и описал сам Поссевино («был у него и серебряный посох, похожий на епископский жезл, отделанный золотом и драгоценными камнями»), имелся у Ивана Грозного посох из рога единорога, о котором в своих сочинениях рассказал английский посланник Джером Горсей . Он сообщал, что царь приобрел его за огромную сумму в 1581 году. А француз Жак Маржерет , служивший при русском дворе в Смутное время, утверждал, что в казне было два посоха из рога единорога, которые затем попали к полякам и были ими вывезены. Не связана ли была замена одного посоха другим с тем, что первый оказался орудием сыноубийства?

По мнению Анны Хорошкевич , посох являлся «повседневным символом власти». А это значит, что Грозный мог постоянно носить его с собой и использовать как оружие во время приступов гнева. И такие свидетельства имеются. Бежавший в Литву князь Андрей Курбский писал, что во время пыток князя Михаила Воротынского , которого жарили на углях, явился царь и «подгребающе углие горящие жезлом своим проклятым». Вслед за этим замучили князя Никиту Романовича Одоевского : «Ово срачицу его пронзинувши в перси его тамо и овамо торгати; той же в таковых абие мучениях скончался». Если трактовать это так, что царь, пронзив сорочку, тыкал Одоевского в грудь, то делал он это острым концом посоха.

Нельзя согласиться с мнением публициста Вячеслава Манягина , который полагает, что встреча царя и его легко одетой невестки – вымысел Поссевино, поскольку «на женскую половину терема не мог проникнуть никакой мужчина, хотя бы он был самым близким родственником». О том, какими были палаты в Александровой слободе, мы не знаем, зато в писцовой книге Коломны 1577–1578 годов содержится описание царского дворца. Это была сложная система разных по своему назначению помещений, соединенных сенями и переходами. Государевых комнат насчитывалось три: передняя, средняя и задняя. Из задней комнаты «сенцы» выводили в переход, который вел к «столчаковой избе» (туалету), а оттуда переходами можно было добраться и до хором царицы. Так же мог выглядеть и дворец в Александровой слободе, только вместо хором царицы стояли хоромы царевича.

Иван Грозный у тела убитого им сына. Худ. В.Г. Шварц. 1864

Дворцовые переходы между покоями, нижняя рубашка, посох-оружие – все эти детали, упомянутые в сочинении папского легата, находят подтверждение. Также достоверно его сообщение о разводах царевича Ивана, совершенных по воле Грозного. Наконец, в различных источниках говорится о враждебном и ревнивом отношении царя к старшему сыну. Например, Московский летописец свидетельствует, что Иван IV «мнети почал на сына своего царевича Ивана Ивановича о желании царства и восхоте поставить ему препону, нарек на великое княжение царя Семиона Бекбулатовича». Кроме того, Давид Бельский – бежавший незадолго до смерти царевича в Речь Посполитую родственник царского любимца Богдана Бельского – сообщал, что царь постоянно ссорился с сыном и бил его палкой. Вот такая ссора и окончилась трагедией. К слову, вражда царя с сыном отразилась и в народных песнях, где сюжет «гнев Ивана Грозного на сына» встречается в разных вариациях.

На основании вышеизложенного вырисовывается однозначная картина: Поссевино, а вслед за ним и Карамзину, можно доверять – царевич действительно погиб от руки отца. Попытки оправдать Грозного наталкиваются на многочисленные свидетельства независимых друг от друга источников о совершенном им преступлении.

Скелеты заговорили?

Между тем в последнее время в арсенале защитников царя появилось еще одно оружие – результаты медико-антропологического исследования останков Ивана Грозного, его сыновей и князя Михаила Скопина-Шуйского , героя Смутного времени. Эти материалы далеко не новы (исследование проводилось в 1963 году), но теперь с ними связывают данные изучения останков великих княгинь и цариц XIV–XVII веков из некрополя Вознесенского монастыря в Московском Кремле, что влечет за собой попытки пересмотра итогов прежней экспертизы.

Весной 1963 года в связи с ремонтными работами в Архангельском соборе Кремля было принято решение вскрыть гробницы Ивана Грозного, его сыновей и Михаила Скопина-Шуйского. Антропологическим исследованием руководил знаменитый археолог и скульптор доктор исторических наук Михаил Герасимов, и в его лаборатории были созданы впечатляющие реконструкции внешности Ивана IV и его сына Федора. К сожалению, черепа царевича Ивана и Скопина-Шуйского оказались практически полностью утрачены и восстановить внешний облик этих исторических деятелей не удалось.

Одновременно с Герасимовым и другими антропологами работали судебные медики. «Учитывая исторические факты и отдельные литературные данные, при исследовании останков Ивана Грозного, его сыновей Ивана и Федора, а также Скопина-Шуйского» экспертам поручили выяснить ряд вопросов. Во-первых, «имеются ли на останках трупов следы каких-либо механических повреждений, а в случае установления их следовало определить характер повреждений и то, каким орудием они нанесены». Иными словами, «при исследовании останков Ивана Ивановича комиссии предстояло подтвердить или отвергнуть достоверность сюжета знаменитой картины художника И.Е. Репина, на которой изображено убийство Иваном Грозным своего сына ударом металлического посоха в область головы». Во-вторых, «вне зависимости от отсутствия или обнаружения механических повреждений не меньший интерес имело выяснение вопроса о возможности отравлений».

На костях Ивана IV и его сына Федора никаких механических повреждений обнаружено не было. А относительно царевича Ивана точного ответа эксперты получить не смогли: его череп был разрушен полностью.

Результаты химического исследования также не вызвали особых вопросов у судебных медиков. В заключении они написали: «Найденное в останках, извлеченных из всех четырех саркофагов, количество мышьяка не дает оснований говорить о каких-либо отравлениях соединениями мышьяка. Повышенное количество ртути, обнаруженное в останках Ивана Грозного и Ивана Ивановича, может быть обусловлено применением ртутьсодержащих препаратов с лечебной целью. Следует при этом отметить, что соединения ртути издавна применялись для лечения различных заболеваний. В то же время обнаруженное количество ртути не позволяет полностью исключить возможность острого или хронического отравления ее препаратами».

После этого вопрос о возможном отравлении царя Ивана и его сыновей забыли на целых 40 лет. К этим материалам пришлось обратиться вновь с началом широкомасштабной программы по изучению останков из некрополя Вознесенского монастыря. Выяснилось, что несколько великих княгинь и цариц погибли от яда, причем результаты экспертизы в таких случаях оказались близки к данным, полученным в 1963 году в отношении Грозного и его сыновей. Согласно результатам исследований останков Елены Глинской (матери Ивана Грозного) и Анастасии Романовны (его первой жены), количество мышьяка превысило нормы его естественного содержания в организме в 10 раз – 0,8 мг (на 100 г массы). Обнаруженное количество ртути в волосах царицы Анастасии составило 4,8 мг при норме 0,04 мг.

Однако многие выводы оказываются весьма противоречивыми при рассмотрении вопросов о возможных отравлениях в совокупности и сопоставлении результатов химического анализа с информацией письменных источников.

Так, в останках великих княгинь Евдокии Дмитриевны (жены Дмитрия Донского ) и Софьи Фоминичны (Палеолог, жены Ивана III ) было обнаружено одинаковое количество мышьяка – 0,1–0,3 мг, что превышает показатели содержания мышьяка в останках Дмитрия Шемяки – 0,013–0,21 мг. При этом, согласно сведениям источников, княгини умерли своей смертью, а Шемяка был отравлен. Исследования останков отравленного (о чем уверенно говорят исторические повести эпохи Смуты) Скопина-Шуйского показали незначительное превышение нормы по мышьяку и гораздо меньшее содержание ртути по сравнению с данными экспертизы по царице Марии Нагой , которая умерла во время осады Московского Кремля войсками Второго ополчения, скорее всего, от истощения (вдову Грозного к этому времени забыли, травить ее не имело никакого политического смысла).

Сомнительно выглядит любимая версия «грознофилов», согласно которой вся семья царя Ивана была просто напичкана ядами. Возьмем, к примеру, данные экспертизы по малолетней царской дочери Марии (1551–1552), прожившей всего полтора года: превышение нормы по мышьяку в 47 раз и по ртути в 5 раз! Получается, что у несчастной царевны отравляющих веществ в организме гораздо больше, чем у всех прочих лиц из правящей династии. А уж как можно отравить такими огромными дозами яда ребенка, который в основном питается грудным молоком, это и вовсе загадка! Как, впрочем, и другое: кому помешала маленькая дочь царя?

Таким образом, совершенно очевидно, что вопрос о присутствии отравляющих веществ в останках московских Рюриковичей XIV–XVI веков требует специального изучения. Пока же есть основания утверждать, что наличие ядов, превышающее фоновые показатели, далеко не всегда является признаком отравления.

Трагедия в Александровой слободе

Роковая ссора отца с сыном произошла вечером 9 ноября 1581 года. Эта дата была установлена Н.П. Лихачевым, который обнаружил письмо царя, адресованное боярину Никите Романовичу Юрьеву и дьяку Андрею Щелкалову : «Которого вы дня от нас поехали, и того дни Иван сын разнемогся и нынече конечно болен… и нам для сыновни Ивановы немочи ехати в середу нельзя, и вы б о томъ помыслили, как тому быти, что король гонца своего прислал, а велит делати наскоро, и вы б к нам отписали, как о гонце о королеве быти, а нам, докудова Бог помилует Ивана сына, ехати отсюды невозможно».

19 ноября царевич скончался. Его тело было перевезено в Москву, похоронили Ивана в Архангельском соборе.

Горе Грозного было безграничным. Поссевино писал: «Каждую ночь князь под влиянием скорби (или угрызений совести) поднимался с постели и, хватаясь руками за стены спальни, издавал тяжкие стоны. Спальники с трудом могли уложить его на постель, разостланную на полу (таким образом он затем успокаивался, воспрянув духом и снова овладев собой)».

Царь дал по душе сына огромные вклады не только в Троице-Сергиев, но и в другие монастыри. Богатая милостыня была отправлена на православный Восток. Сыноубийство так потрясло Грозного, что он совершил необычное деяние: приказал составить особые синодики – списки для церковного поминовения людей, казненных по его приказу и лишенных предсмертной исповеди и христианского погребения, – и разослать их по монастырям. Прекратились опалы и казни. Царство грозного самодержца катилось к закату, а вместе с ним и его династия.

Сергей Шокарев,
кандидат исторических наук

Иванович, был убит собственным отцом. В припадке гнева царь ткнул своего отпрыска что есть сил посохом в висок. Удар был точным и сильным - цесаревич скончался на месте. Удивительно и то, какого сына убил Иван Грозный! Самого любимого, старшего, того, на которого возлагал большие надежды, ведь второй его потомок, Федор, править страной был не готов изначально.

За прошедшие более чем четыреста пятьдесят лет история поросла множеством легенд, выдвигались разные версии случившегося. До сих пор не установлена точная дата смерти цесаревича. Одни исследователи предполагают, что трагедия произошла еще в 1581 году, в ноябре, другие называют 1582 год, а третьи, которых большинство, все-таки придерживаются даты 3 июля 1583 года. По большому счету, цифры не так уж важны, главная задача - понять, почему Иван Грозный убил своего сына, и убивал ли он его вообще? Попробуем разобраться.

Первая версия. Политическая

Николай Карамзин в своей «Истории» озвучил, что камнем преткновения между отцом и сыном стала политика. Исполненный благородной ревности цесаревич пришел к родителю и потребовал освободить Псков, изгнать неприятеля, восстановить честь Российской империи. В гневе Иоанн закричал, что сын вместе с боярами хочет свергнуть его с престола, и поднял руку. Ее попытался удержать Борис Годунов, однако царь своим острым жезлом нанес дворянину несколько ранений, а затем с силой ударил в голову цесаревича. Тот упал, обливаясь кровью. Смерть Ивана - сына Ивана Грозного - наступила мгновенно. Примечательно, что данная версия, которую Карамзин посчитал правдивой, изначально была выдвинута Антонио Поссевино, папским легатом, который, надо признать, был, если уж не наиболее заинтересованным свидетелем, то точно не независимым. Поэтому достоверность такого изложения очень сомнительна, тем более, никакими другими свидетельствами она не подтверждается. Тогда почему Иван Грозный убил своего сына? Идем дальше.

Вторая версия. Житейская

Только официально царь Иоанн Васильевич был женат не менее семи раз. Как известно, яблоко от яблони падает недалеко. Вот и молодой цесаревич от отца старался не отставать. Его первой женой была дочь Сабурова, Евдокия Богданова, после неудачного замужества она насильно была пострижена в монахини. Вторую супругу, Феодосию Михайлову, дочь Соловова, постигла та же участь - жизнь свою она закончила в монастыре. К 1583 году Иван был женат на дочери самого младшего из братьев Шереметьевых, Елене. Однажды утром Иоанн Васильевич увидел беременную жену цесаревича в неподобающем виде: пояс у нее не был завязан, а ходить нараспашку замужней женщине не пристало. Разгневался царь и отвесил пару хороших оплеух невестке. Елена упала и ударилась, а уже будущей ночью потеряла ребенка. Тут же цесаревич вбежал в палаты и начал укорять отца, он вступился за жену, за это и получил в висок посохом. Оказывается, вот почему Иван Грозный убил своего сына! Однако и здесь не все понятно. Автором данной версии выступал все тот же Антонио Поссевино, которому было выгодно выставить правителя безжалостным сыноубийцей, дабы легитимизировать европейскую инквизицию. Так что же все-таки произошло?

Третья версия. Любовная

Был очень охоч до женского пола и, по свидетельствам, ни одной юбки не пропускал. Однажды где-то в палатах он встретил Елену, жену цесаревича Ивана, о которой мы уже говорили, и начал принуждать ее к сожительству. Доподлинно неизвестно, стал ли в итоге Иоанн Васильевич снохачом (на Руси издавна так называли мужчину, делившего одну женщину с сыном), однако молодая царевна рассказала мужу о домогательствах, и тот решил выяснить отношения с отцом. Чем это все закончилось, мы знаем. Сын упал с проломленным виском, а жена его через какое-то время была отправлена в монастырь. Но так ли все происходило на самом деле?

Четвертая версия. Опровергающая

Историки, жившие намного позже Иоанна Васильевича и его отпрыска, задумались: «А убивал ли сына Иван Грозный?» Быть может, это всего лишь увлекательнейшая легенда? Другими словами, дезинформация и клевета? Действительно, в настоящее время сам факт сыноубийства вызывает огромные сомнения. Чтобы понять, почему стоит сомневаться, обратимся к 1883-1885 годам - времени, когда из-под кисти известного русского художника Ильи Репина явилось произведение искусства «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года».

Картина «Иван Грозный убивает своего сына»

Именно под таким названием стало известно широкой публике полотно, на котором изображено, как русский царь нанес цесаревичу смертельный удар. На покрытых узорами красных коврах в полумраке палат лежит рядом с опрокинутым троном брошенный жезл, а в самом центре покоев освещены две фигуры: отец, совершивший только что в гневном порыве непоправимое, и сын, умирающий на его руках. Отчаяние, безмерную любовь и ужас выражает лицо Иоанна Васильевича, он судорожно обнимает цесаревича, пытается остановить кровь, зажав рану на его голове, и сын, прощая отца, припадает к его груди. Старческое обличье царя с обострившимися чертами выглядит в своей потерянности одновременно жалко и страшно. Лицо Ивана в сравнении с ним более «живое», одухотворенное, человечное. Жалость к отцу переполняет цесаревича, он испытывает чувство прощения, оно возвышает его над всеми недостойными человека мелкими страстями, ставшими причиной его гибели, очищают душу. Именно это демонстрирует картина «Иван Грозный убивает своего сына».

Судьба произведения Репина

Сейчас полотно хранится в Москве, в Третьяковской галерее. Группа православных активистов и историков в 2013 году обратилась с просьбой убрать его оттуда, так как оно оскорбляет патриотические чувства россиян. В просьбе было отказано. Надо сказать, это не первые нападки на картину. Когда она впервые была представлена широкой публике на 13-й передвижной выставке, весь Петербург был взбудоражен. Зрители в буквальном смысле осаждали здание, где висело полотно. Велись ожесточенные споры: интеллигенция и прогрессивная молодежь бурно восторгались, в то время как другие петербуржцы возмущались: «Разве можно показывать сыноубийство?» В числе тех, кому произведение не понравилось, был и император Александр III, в результате 1 апреля 1885 года его запретили к показу. Это была первая картина, подвергшаяся в Российской империи цензуре. Однако уже спустя три месяца по ходатайству близкого ко двору художника А. Боголюбова запрет был снят.

А было ли убийство?

На этой самой выставке в Петербурге в 1885 году картина «Иван Грозный убивает своего сына» была замечена выдающимся русским мыслителем и обер-прокурором Святейшего Синода Константином Победоносцевым. Он был возмущен ее сюжетом, ведь, по его мнению, вымысел выдавался за факт. Победоносцев написал письмо, в котором сообщил, что это произведение живописи нельзя назвать историческим, потому что изображенный момент является чисто фантастическим. Как же так? Нам всегда рассказывали об убийстве Иоанном Васильевичем цесаревича Ивана как о бесспорном факте, даже в школьных учебниках написано об этом в пример того, какой жестокостью отличалось русское самодержавие. Не до конца понятно было только, почему Иван Грозный убил своего сына. А о том, как вообще такие сведения попали в историческую литературу, никто не задумывался.

Драматическое событие

В 1913 году в Третьяковской галерее случилось нечто странное. При осмотре полотна Ильи Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» иконописец Абрам Балашов закричал: «Слишком много крови!» Затем он набросился на картину с ножом и изрезал ее. Тут же Репин приехал в Москву и вместе с Игорем Грабарем, своим бывшим учеником и известным реставратором, занялся восстановлением. В прессе покушение на произведение живописи получило обширный резонанс, был даже устроен диспут на тему того, как относится простой народ к изображению царских особ. Репина неожиданно обвинили в намеренном провоцировании людей на агрессию и в непонимании сформировавшейся в России ситуации. Художник был сбит с толку и очень раздосадован. Он в расстроенных чувствах покинул Москву и решил, что никогда больше не приедет в этот город.

От чего умер цесаревич?

Митрополит Ладожский и Санкт-Петербургский Иоанн в своей книге «Самодержавие Духа» опроверг факт убийства и заявил, что смерть сына Ивана Грозного наступила из-за тяжелой болезни. И правда, в сохранившихся исторических документах нет ни слова о сыноубийстве. Зато обнаружились многочисленные факторы, удостоверяющие, что умер цесаревич в результате отравления. В. Манягин в своем произведении от 2003 года «Вождь Воинствующей Церкви» написал, что Иван был отравлен сулемой - ядом, который вызывает мучительную смерть, если принять его в количестве от 0,18 грамма.

Эксгумация

В Архангельском соборе Кремля в 1963 году вскрыли четыре гробницы: полководца Скопина-Шуйского, цесаревича Ивана, царя Иоанна Васильевича, царя Во время исследования останков ученые обнаружили, что во всех четырех скелетах содержится примерно равное количество мышьяка, и оно не превышает нормы. Однако в костях цесаревича Ивана и царя Иоанна Васильевича обнаружилось наличие ртути в дозе, значительно превышающей допустимую норму. Отдельные историки утверждали, что это не отравление, а последствия лечения ртутными мазями сифилиса. Но в результате исследований не было выявлено сифилитических изменений в останках представителей царской семьи.

Новые факты

В 1990 годах было проведено изучение захоронений великих московских цариц и княгинь. В итоге обнаружилось, что Елена Глинская, мать Ивана Грозного, умершая в 1538 году, и его первая жена, скончавшаяся в 1560-м, были отравлены сулемой. То есть царская семья являлась жертвой отравлений на протяжении нескольких десятков лет. Данные этих и других исследований позволили сделать вывод о том, что убийство сына Ивана Грозного собственным отцом - это вымысел, на самом же деле он был отравлен, в пользу этого говорит то, что в его останках содержание яда превышает допустимую норму во много раз. Таким образом, наука версию о сыноубийстве категорически опровергает.

В романе Чингиза Айтматова «Буранный полустанок» есть образ манкурта — раба, лишённого памяти о прошлом. Но точно так же любой народ, лишённый исторической памяти, превращается в коллективного «манкурта». Именно это пытаются проделать сегодня с русским и другими коренными народами России.

Одним из способов противостояния этому процессу является противодействие фальсификации истории нашего Отечества, сохранение исторической правды о наших государственных деятелях. Среди них особое место занимает Иван Грозный, первый русский царь, заложивший основы современного многонационального и мультирелигиозного Российского государства. Именно потому он и был назначен врагами России на роль самого кровавого тирана в истории человечества.

Но о значении исторических деятелей надо судить по результатам их правления.

Если взглянуть на итоги царствования Ивана IV, то мы увидим, что он правил 43 года, и за это время территория государства увеличилась почти в 2 раза, население выросло примерно на 30% , были проведены административная, судебная и военная реформы, созданы сеть начальных школ и почтовая служба, организовано книгопечатание, основано 155 новых городов и крепостей , построено более ста церквей и монастырей.

Царь положил начало созыву земских соборов, ввёл выборность местной администрации , что помогло народам Российского государства преодолеть Смуту начала XVII века. Сам царь писал церковные песнопения и стал основоположником русской публицистики.

Что касается его якобы «тирании», то за годы его правления казнено не более 5000 человек, включая уголовных преступников. Для сравнения: в правление, например, современника Ивана IV, французского короля Карла IX, за Варфоломеевскую ночь католики перебили около 30 000 протестантов. В том же XVI веке, когда правил Иван Грозный, в Англии за бродяжничество были повешены 70 000 человек. Эти цифры доказывают, что особая «кровожадность» Грозного-царя — ложь.

Есть среди сфальсифицированных «жертв» Ивана IV одна, о которой наслышаны все.

Вот как описал это событие Николай Карамзин:

«В старшем сыне своем, Иоанне, царь готовил России второго себя: вместе с ним занимаясь делами важными… вместе с ним и сластолюбствовал, и губил людей… Но, изъявляя страшное в юноше ожесточение сердца и необузданность в любострастии, [царевич] оказывал ум в делах и чувствительность к славе или хотя к бесславию отечества.

Во время переговоров о мире, страдая за Россию, читая горесть и на лицах бояр, — слыша, может быть (здесь и далее выделено мной. — В.М.), и всеобщий ропот, царевич исполнился ревности благородной, пришел к отцу и требовал, чтобы он послал его с войском изгнать неприятеля, освободить Псков, восстановить честь России. Иоанн в волнении гнева закричал: «Мятежник! Ты вместе с боярами хочешь свергнуть меня с престола!» — и поднял руку. Борис Годунов хотел удержать её, царь дал ему несколько ран острым жезлом своим и сильно ударил им царевича в голову. Сей несчастный упал, обливаясь кровию.

Тут исчезла ярость Иоаннова. Побледнев от ужаса, в трепете, в исступлении он воскликнул: «Я убил сына!» — и кинулся обнимать, целовать его; удерживая кровь, текущую из глубокой язвы; плакал, рыдал, звал лекарей; молил Бога о милосердии, сына о прощении. Но суд небесный свершился. Царевич, лобызая руки отца, нежно изъявлял ему любовь и сострадание; убеждал его не предаваться отчаянию; сказал, что умирает верным сыном и подданным… Все оплакивали судьбу державного юноши, который мог бы жить для счастия и добродетели».

Единственный достоверный факт во всей этой сентиментальной истории то, что царевич умер в ноябре 1581 года. Доктор исторических наук Владимир Кобрин отмечает, что «смерть наследника престола вызвала недоуменную разноголосицу у современников и споры у историков». Версий смерти царевича существовало много, однако в каждой из них основным доказательством служили слова «быть может», «скорее всего», «вероятно» и «будто бы».

В научных комментариях к приведённой выше цитате из Карамзина написано: «Иван Грозный убил сына при иных обстоятельствах. Однажды царь зашел в покои сына и увидел его беременную жену одетой не по уставу: было жарко, и она вместо трех рубах надела только одну. Царь стал бить невестку, а сын — ее защищать. Тогда Грозный и нанес сыну смертельный удар по голове».

Подобной версии придерживался и Казимир Валишевский:

«Иван будто бы встретил свою невестку во внутренних покоях дворца и заметил, что ее костюм не вполне соответствовал требованиям приличия. Возможно, что при своем положении она не надела пояса на сорочку. Оскорбленный этим царь-игумен ударил ее с такой силой, что в следующую ночь она прежде времени разрешилась от бремени. Естественно, что царевич не воздержался от упреков по адресу царя. Грозный вспылил и замахнулся посохом. Смертельный удар был нанесен царевичу в висок».

Кобрин признаёт настоящий рассказ самым «правдоподобным»: «Похожа на правду, но не может быть ни проверена, ни доказана другая версия: царевич заступился перед отцом за свою беременную жену, которую свекор «поучил» палкой…». Однако с каких пор можно признать человека виновным в убийстве на основании версии, которую нельзя «ни проверить, ни доказать», пусть она и «похожа на правду»?

Уже в этой «бытовой» версии можно увидеть ряд несоответствий. Пишут, что царевна надела одно платье из трёх полагающихся из-за жары. Это в ноябре-то? Другой автор указывает на отсутствие пояска, что якобы привело в бешенство царя Ивана, случайно встретившего невестку во «внутренних покоях дворца». Эта версия совершенно недостоверна: царю было сложно встретить царевну «одетой не по уставу», да ещё во внутренних покоях.

У каждого члена царской семьи имелись отдельные хоромы, соединённые с другими частями дворца холодными в зимнее время переходами. В таком отдельном тереме проживала и семья царевича. Его жена находилась на женской половине терема, вход в которую всегда был заперт, а ключ находился у мужа в кармане. Выйти оттуда она могла лишь с разрешения супруга и в сопровождении слуг и служанок, которые позаботились бы о её приличной одежде. К тому же царевна была беременна, и её не пустили бы гулять по холодным сеням «в одной сорочке». Прав митрополит Иоанн (Снычёв), указавший, что нелепость этой версии так очевидна, что историкам потребовалось найти более достоверный мотив «преступления».

Так появилась другая сказка в изложении Карамзина — версия «политического сыноубийства»: ссоры из-за переговоров с поляками. «Говорят, что царь боялся молодой энергии своего сына, завидовал ему, с подозрением относился к стремлению царевича самому возглавить войска в войне с Речью Посполитой… Увы, все эти версии основаны только на темных и противоречивых слухах», — вторит владыке Иоанну профессор Кобрин.

И действительно, противоречий в этой версии не меньше, чем в «бытовой». Весь эпизод у Карамзина строится на недовольстве царевича, «читающего на лицах» (!) бояр и слышащего «всеобщий ропот» «во время переговоров о мире». То есть, по Карамзину, царевич выражает недовольство ходом русско-польских переговоров. Но царевич умер в ноябре 1581 года, а переговоры с Польшей начались 13 декабря 1581 года, почти через месяц после его смерти. Как можно быть недовольным ходом переговоров, которые ещё не начались, историки умалчивают.

Есть и такая версия «сыноубийства». В 1580 году (др. дата —1578-й) была пресечена спекуляция иностранцами алкоголем в Немецкой слободе. Царевич якобы защищал подпольных торговцев водкой: «Царь разъярился на… царевича Ивана, за то, что тот оказывал сострадание этим несчастным… В ярости он ударил его жезлом… в ухо и так нежно (милая европейская ирония! — В.М.), что тот заболел горячкою и на третий день умер… Государство потеряло надежду иметь государем мудрого и кроткого царевича, героя духом и красивой наружности, 23 лет отроду (27 лет. — В.М.), любимого и оплакиваемого всеми» (Джером Горсей). А в другом переводе с английского этого места в сочинениях Горсея удар жезлом описан как… всего лишь пощёчина!

Подобная версия событий не менее надуманна, чем все остальные. Острота ссоры не соответствует её давности: прошло уже от года до трёх лет. Однако самое интересное, что сначала её авторы утверждают, что царевич — подобие своего отца. «Иван… физически и нравственно напоминал отца, делившего с ним занятия и забавы» (Валишевский). По «свидетельству» Одерборна, отец с сыном «менялись любовницами». Они вместе «сластолюбствовали и губили людей» (Карамзин). Как резюмировал Кобрин, царевич был достойным наследником своего отца.

Все лживые мерзости, говорившиеся об отце, повторяются в адрес сына. И вдруг после его смерти всё меняется. Карамзин рисует образ нежно любящего сына, который, умирая, «лобызает руки отца… все оплакивают судьбу державного юноши…» (27 лет? Написали бы уж мальчика. — В.М.). У Горсея царевич стал «мудрым и кротким, героем и красавцем, любимым всеми». Валишевский пишет, что царевич пользовался большой популярностью и его смерть стала народным бедствием.

Превращение «кровожадного чудовища» в «любимца нации» говорит, что или первое, или второе — ложь. Пусть каждый решает сам, где истина, автор же присоединяется к мнению митрополита Иоанна (Снычёва) о голословности всех версий убийства царём своего сына.

Это действительно так. В Московском летописце под 7090 годом читаем (летописи цитируются по ПСРЛ): «Преставися царевич Иван Иванович»; в Пискарёвском: «В 12 час нощи лета 7090 ноября в 17 день… преставление царевича Ивана Ивановича»; в Новгородской IV летописи: «Того же году преставися царевич Иван Иванович на утрени в Слободе…»; в Морозовской: «Не стало царевича Ивана Ивановича».

В приведённых летописях нет ни слова об убийстве.

Ссора и смерть царевича не связаны друг с другом, на что указывает запись во Втором Архивском списке Псковской III летописи. Здесь под летом 7089-м (с 01.09.1580 по 01.09.1581) записано о ссоре (как о слухе): «Глаголют нецыи, яко сына своего царевича Ивана того ради остием поколол, что ему учал говорити о выручении града Пскова». А под летом 7090-м (с 01.09.1581 по 01.09.1582) говорится о смерти царевича: «Того же году преставися царевич Иван Иванович в слободе декабря [ошибочно указан декабрь. — В.М.] в 14 день». Если верить этому сообщению, разница между ссорой и смертью царевича составляет не менее двух с лишним месяцев (7089 год, когда произошла ссора, закончился 31 августа 1581 года, а смерть царевича наступила в ноябре 7090 года, то есть в ноябре 1581 года, так как новый год тогда начинался с 1 сентября).

Можно указать на сообщение Жака Маржерета: «Ходит слух, что старшего [сына] он [царь] убил своей собственной рукой, что произошло иначе, так как, хотя он и ударил его концом жезла… и он был ранен ударом, но умер он не от этого, а некоторое время спустя, в путешествии на богомолье».

Так что версия об убийстве царём своего сына недостоверна и не имеет никаких документальных подтверждений. Но если отец не убивал царевича, то как он умер? По поводу болезни царевича можно сказать определённо: это было отравление сулемой (хлоридом ртути HgCl2).

В 1963 году в Архангельском соборе Московского Кремля были вскрыты гробницы Ивана Грозного, царевича Ивана, царя Феодора Ивановича и князя Скопина-Шуйского. Учёные обнаружили, что в костях царя Ивана IV и царевича Ивана наличие ртути намного превышает допустимую норму (у обоих около 1,3 мг, более чем в 30 раз превышение максимально допустимого уровня в 0,04 мг).

Кроме того, в останках царевича мышьяка было почти в два раза больше, чем у отца, — 0,26 мг при максимально допустимом уровне в 0,08 мг (по информации главного археолога Музея-заповедника Московского Кремля доктора исторических наук Татьяны Пановой. См.: Бабиченко Д. Непредсказуемое прошлое//Итоги. — 17.09.2002).

Некоторые пытались утверждать, что это не отравление, а последствие лечения сифилиса ртутными мазями. Однако, как отмечает Т.Д. Панова, «очень решительно отмел М.М. Герасимов заключения некоторых слишком ретивых авторов о том, что Иван IV примерно с 1565 года (около двадцати лет) болел сифилисом. Этим же недугом (и с того же времени!) якобы страдал и его старший сын Иван.

Авторов этой идеи даже не остановил возраст мальчика — ему тогда было всего 10 лет! Ни на костях скелета, ни на черепе Ивана Васильевича и его сына следов венерических заболеваний нет, а они должны были бы быть, если бы они действительно болели сифилисом» (Панова Т. Пора, пора, уж подан яд… // Знание — сила.— №12. — 2000).

После того как в 1990-х годах провели исследование захоронений великих княгинь и цариц, был выявлен факт отравления той же сулемой матери Ивана IV Елены Глинской (1538) и его первой жены Анастасии Романовой (1560). Это свидетельствует о том, что царская семья, включая самого царя, на протяжении десятилетий была жертвой отравителей из близкого окружения.

Данные этих исследований позволили утверждать, что царевича Ивана Ивановича отравили. Таким образом, современная историческая наука опровергает версию об убийстве царём Иоанном Васильевичем своего сына.

Но кто мог быть его убийцей?

Отцом мифа о «сыноубийстве» был иезуит и папский легат Антонио Поссевино, мстивший царю за отказ от переговоров об унии с Римом. Именно он распускал слухи об этом «преступлении» Ивана IV в Европе. Поссевино заранее знал и о смерти самого царя: за два года до его кончины иезуит сообщил о ней венецианскому правительству. Поссевино приезжал в Москву незадолго до смерти царевича, который был против заключения мира с Баторием, и мог нарушить планы легата, желавшего обменять помощь в заключении мира с Польшей на договор об религиозной унии Москвы и Рима.

Для Поссевино не составило труда договориться с оппозиционно настроенными боярами, и царевич замолчал навсегда. А затем Поссевино сочинил миф о сыноубийстве.

Царь умер тоже весьма своевременно для Рима и Польши: в начале 1584 года Баторий с благословения римского папы стал готовиться к новой войне с Москвой. У русских границ началась «челночная» дипломатия папских легатов. И через пару месяцев Ивана IV не стало. Летописец сообщал, что «царю дали отраву ближние люди». Дьяк Иван Тимофеев рассказал, что Годунов и Бельский «преждевременно прекратили жизнь царя». Голландец Исаак Масса утверждал, что Бельский положил яд в царское лекарство. Горсей писал о тайных замыслах Годуновых против Ивана Грозного.

Сходится всё: и кто мог, и кому выгодно.

И, наконец, ultima ratio в пользу вышеизложенной версии — девиз иезуитов: «Цель оправдывает средства».

Новости Партнеров

Вопроса, почему Иван Грозный убил своего сына, касались почти все российские историки, изучавшие эпоху первого русского царя. Гибель царевича Ивана считали трагедией, последствием которой стали пресечение на московском троне и трагедия Смутного времени.

Как известно, царь Иван IV был женат пять раз. За годы семейной жизни у него родилось несколько детей:

Царевич Иван стал четвертым ребенком царя и старшим из детей, кто достиг взрослого возраста. Матерью царевича Ивана была Анастасия Захарьина, приходившаяся дочерью окольничему Роману Юрьевичу. Дядя царской жены был воспитателем юного Ивана Васильевича, и царь с детства знал семью будущей жены.

Иван и Анастасия прожили в браке тринадцать лет. Из-за частых родов здоровье царицы было подорвано, и Анастасия скончалась. Народ любил жену Ивана IV, и ее горько оплакивали.

Царь с детства воспитывал своего сына как наследника. Царевич Иван сопровождал отца на заседания Думы и в военные походы. Наследник трона получил хорошее образование и имел репутацию начитанного человека. В 1579 году Иван по просьбе монахов написал канон святому Антонию, основателю Антониево-Сийского монастыря, а также подправил стиль жития нового святого.

В 1579 году царь тяжело заболел. Не надеясь выжить, он объявил, что оставляет своим наследником Ивана. Но тогда Иван IV выжил. В конце жизни он перестал доверять царевичу. У Ивана Ивановича был свой двор в Москве, где оказывались многие недовольные режимом его отца. Писали, что царевич был популярен среди знати, и от него ждали перемен в государстве. В ту пору польская армия осаждала Псков. Царевич просил дать ему войско, чтобы прийти на помощь городу. Это привело к ссоре.

Разброд в отношениях сына и отца вносила ситуация с семейной жизнью царевича. Иван IV дважды находил сыну невест – Евдокию Сабурову и Феодосию Соловую. Оба раза после короткого брака царь приказывал постричь их в монахини, потому что браки были бездетными. Оба раза царевич «сокрушался» о судьбе жен.

В 1581 году Иван Иванович после традиционного смотра невест женился на Елене Шереметевой. По словам историка Р.Г. Скрынникова, царь не любил семью Шереметевых, и новая жена могла быть выбором самого царевича. После смерти мужа Елена под именем Леониды приняла монашество.

Осень семья царя проводила в Александровской слободе. Описание произошедшей трагедии известно из рассказа иезуита Поссевино. Иезуит, по его словам, узнал об этом от переводчика-итальянца. Информатор Поссевино слышал только, что Иван Иванович получил в область виска удар посохом, а остальное узнал из дворцовых разговоров. Сам иезуит появился в Москве вскоре после похорон Ивана Ивановича.

Что сообщает Поссевино. Однажды беременная Елена лежала в своих жарко натопленных покоях в одной рубахе. По правилам приличия женщине нужно было носить при людях не меньше трех рубах. К царевне зашел Иван Грозный. Царь пришел в ярость от «непристойного» вида невестки и начал бить ее посохом. Позже побои привели к выкидышу. Появился Иван Иванович и попытался остановить разъяренного отца. Иван IV ударом посоха ударил сына в висок и нанес ему тяжелую рану.

Несколько иная версия гибели старшего сына царя сообщается в трех источниках. Английский представитель в Москве Джером Горсей писал, что Иван IV во время ссоры ударил сына посохом в ухо. Иван Иванович заболел горячкой и скончался через три дня.

Польский хронист Гейденштейн писал, что царевич заболел падучей болезнью, которую получил или от душевной боли, или от удара посохом. Падучая переросла в лихорадку, которая и убила Ивана. Русский летописец, в свою очередь, сообщал, что от ярости отца царевич получил болезнь, которая привела к смерти. Иван Тимофеев в своем «Временнике» писал, что царевич умер после удара, нанесенного отцом, когда Иван Иванович пытался удержать его от некого недостойного поступка.

Сам Иван Грозный оставил в те роковые дни письмо уезжающим из слободы боярам. Царь сообщал, что его сын заболел, и он остается с ним до выздоровления.

Иван IV раскаялся в содеянном. Он объявил траур в Московском государстве. Затем отправился в Троицу на покаяние. Он объявил прощения казненным в его правление. В последние три Ивана Васильевича не было больше казней, царь пытался выработать новый курс. Но в феврале 1584 года он скоропостижно скончался. Смерть царя вскоре за старшим сыном, которого готовили к трону, привела в дальнейшем к Смуте и приходу новой правящей династии.

Отвечая на вопрос, почему Иван Грозный убил своего сына, можно сказать, что произошла роковая случайность. Хотя Иван IV накануне этих событий сомневался в лояльности царевича, он всю жизнь готовил его к трону. Последующее покаяние Ивана Грозного показывает, что царь не стремился устранить своего старшего сына и наследника.

Русский философ Константин Победоносцев, увидев в 1885 году на выставке в Санкт-Петербурге картину И.Репина «Иван Грозный и его сын Иван 16 ноября 1581 года», которая позже стала известна под названием «Иван Грозный убивает своего сына», был возмущен тем, что в ней вымысел выдавался за правду. Поэтому он написал Александру III о том, что картину ни в коем случае нельзя считать исторической, поскольку сюжет ее фантастический.

И правда, об убийстве Иваном Грозным своего сына наслышан практически каждый, даже в школьной программе, в качестве иллюстрации жестокости самодержавия, существует информация об этом. Об этом пишет и Н.Карамзин в своей историографии. Однако на самом деле, факт убийства Грозным своего сына, в действительности оказался ложью. Тот же Карамзин не мог не знать о существовании других версий, но почему-то сознательно игнорировал их. Единственное, что во всей этой истории не вызывает сомнений – это дата. Действительно, сын Ивана Грозного умер в ноябре 1581 года.

Факт убийства самодержцем своего сына до недавнего времени считался достоверным и бесспорным. Но во всех документах того времени присутствует информация о смерти Иоанна Иоанновича, но об убийстве в них не упоминается.

Создателем мифа об убийстве был папский легат, высокопоставленный иезуит Антоний Поссевин. Он также известен тем, что придумал и пытался воплотить в жизнь политическую интригу, надеясь при помощи поляков, литовцев и шведов поставить Россию в нестерпимые условия, и таким образом заставить Ивана Грозного подчинить Православную церковь Папе Римскому. Но царь провел сложную дипломатическую игру, сумев использовать Поссевина для подписания мира с Польшей и не идя на уступки Риму. Несмотря на то, что историки твердят о Ям-Запольском мирном договоре как о поражении России, необходимо отметить, что благодаря папскому легату поляки сумели вернуть себе всего лишь Полоцк, который Иван Грозный отнял у Сигизмунда еще в 1563 году. После того, как мир был заключен, царь даже не подумал обсуждать с Поссевиным вопрос об объединении церквей, поскольку он этого, и не обещал. Рим сам обманул себя, поскольку всегда был ослеплен идеей установления господства над миром. Полный провал этой католической авантюры привел к тому, что Поссевин стал личным врагом Грозного. Более того, папский легат приехал в Москву гораздо позже смерти царевича, поэтому он физически не мог быть свидетелем убийства.

Относительно сути произошедшего, то внезапная смерть царевича вызвала споры среди современников и историков. Существовало большое количество версий смерти, но во всех них присутствовало слово «возможно», «скорее всего», «может быть» и т.д.

Карамзин в своей книге называл причиной убийства нежелание Грозного отправить сына вместе с войском на освобождение Пскова, в результате чего произошла ссора, и царь ударил сына жезлом по голове. Но, к примеру, М.Иванов, комментируя эту версию, говорит о том, что все обстояло не так. Иванов предполагал, что убийство произошло из-за жены царевича. Однажды, когда Грозный зашел в покои сына и увидел одетую не по уставу беременную невестку, он начал избивать ее, сын вступился за жену. Вот тогда и был нанесен смертельный удар. Подобную версию выдвигал и Валишевский. Кобрин отмечал, что такая версия является наиболее правдоподобной, но ни проверить ее, ни опровергнуть невозможно. Но тогда, на каком основании Ивана Грозного обвинили в убийстве, которое невозможно доказать или проверить? Только лишь на основании того, что это похоже на правду?

Такая бытовая версия «хромает на обе ноги». Иван Грозный никак не мог встретить невестку в покоях сына. Дело в том, что каждый член царской семьи жил в отдельных хоромах, которые соединялись с дворцом переходами. Царевна Елена вела такой же образ жизни, как и все придворные дамы: после утреннего богослужения она со своими прислужницами занималась рукоделием в своих покоях. Законы того времени были очень строги по отношению к женщинам, без разрешения мужа ни одна из них не смела показаться на людях, даже в церковь ходили только с разрешения, да и то под присмотром слуг. Комнаты знатных женщин обычно находились в глубине дома, причем они были постоянно закрыты, а ключ находился у мужей. В женскую часть дома не мог попасть ни один мужчина. Как же тогда царю удалось увидеть царевну Елену, да еще одетую не по уставу? Он что же, дверь выломал и разогнал затем всех слуг? Но ведь история не зафиксировала ни одного похожего случая в богатой событиями жизни Иоанна. Поэтому вполне можно согласиться с митрополитом Иоанном Ладожским в том, что эта версия была настолько нелепой с самого начала, что возникла необходимость хоть как-то облагородить рассказ и найти достойный повод для убийства.

Немного позже появилась еще одна сказка – версия политического убийства, однако она оказалась еще более бездоказательной, чем предыдущая. По словам историков, Иоанн Грозный с большим недоверием относился к стремлению своего сына возглавить войско в борьбе против Речи Посполитой, завидовал его молодости энергии, но это только домыслы и никаких доказательств правдивости данной версии не существует. В ней не меньше противоречий, чем в бытовой. Если верить Карамзину, то царевич высказывает недовольство каких-то слоев населения переговорами между Россией и Польшей, то есть выступает в оппозицию царю относительно условий подписания мирного договора. Но согласно всем источникам, смерть царевича приходится на 15 ноября 1581 года, в то время как переговоры между двумя государствами начались только в середине декабря, через месяц после его кончины. Каким образом можно быть недовольным ходом переговоров, которые еще даже не начинались, историки не уточняют.

Существует и еще одна версия убийства – «нравственная». Напомним, в 1580, а по некоторым данным – в 1578 году в Немецкой слободе была проведена акция по прекращению спекуляции алкоголем. Это и стало основой для новой версии. Суть ее заключалась в том, что царевич оказывал сострадание ливонцам, поэтому дал одному из дворян без ведома государя подорожную на 5 почтовых лошадей. Кроме этого, Иван Грозный опасался за свою власть, поскольку народ любил и всячески поддерживал молодого царевича. Поэтому и ударил сына жезлом, из-за чего он на третий день умер. Заметим, что в другой интерпретации этой же версии удар в ухо превратился в обычную пощечину, но тоже с печальным финалом. Но и эта версия оказалась несостоятельной. Прежде всего, потому, что причиной ссоры никак не могло послужить названное событие, поскольку произошло оно за несколько лет до убийства. Часть историков придерживаются мнения, что причиной ссоры могло стать то, что царевич заступился за ливонских пленников, с которыми плохо обходились опричники.

Эта версия полна противоречий в оценке характера молодого царевича. Вначале историки утверждали, что сын являлся точной копией своего отца, причем сходство было не только физическим, но и нравственным. После смерти появляются другие картинки – царевич, оказывается, мудрый, не чета отцу, его все любят, поэтому смерть его стала всенародным горем. Таким образом, понятно, что подобное превращение из чудовища в «любимца публики» означает только то, что-то одно – ложь.

Но как тогда погиб царевич, если убийства не было? Митрополит Иоанн Ладожский был уверен в том, что сын Ивана Грозного умер естественной смертью, чему есть документальные доказательства. Еще в 1570 году он приезжал в Кирилло-Белозерский монастырь и, пожертвовав тысячу рублей, поставил условие, что в любой момент сможет принять постриг в монастырь, а в случае смерти его будут поминать.

Но так ли естественна была смерть царевича? В 1963 году в Архангельском соборе было вскрыто 4 гробницы: самого Ивана Грозного, его сына, царя Федора и полковника Скопина-Шуйского. Было решено провести исследования на предмет отравления. В ходе их проведения было установлено, что содержание мышьяка во всех скелетах примерно равно. А вот в скелетах царя и его сына были также обнаружены следы ртути, её содержание в останках во много раз превышало норму.

Могло ли быть случайным такое совпадение? К сожалению, известно только одно: болезнь царевича длилась примерно неделю, а умер он в Александровой слободе. Историки предполагают, что царевич почувствовал себя плохо, поэтому решил поехать в монастырь и постричься в монахи. Разумеется, ни о какой ране на голове и речи быть не может, иначе он лежал бы без сознания с черепно-мозговой травмой. В дороге его состояние ухудшилось, и царевич окончательно слег, а вскоре и умер.

Немного больше известно о смерти самого Иоанна Грозного. Еще в 1582 году Поссевин высказывал мысль, что царю осталось жить совсем недолго. Подобнее заявления кажутся весьма странными, если, по словам все того же Карамзина, в 1584 году никакого ухудшения здоровья самодержца не наблюдалось. Таким образом, подобную уверенность в скорой смерти царя нельзя объяснить ничем иным, как тем, что сам папский легат и был виновен в кончине Ивана Грозного. Более того, несмотря на заявления историков, что именно в 1584 году он заболел, это тоже не совсем так. Дело в том, что в этом году правитель всего лишь увидел комету на небе и сказал, что она предвещает его смерть. Первые упоминания о болезни появились 10 марта 1584 года, 16 марта наступило ухудшение, затем – облегчение, и 18 марта – внезапная смерть. Его тело распухло и плохо пахло. Таким образом, можно утверждать, что Иван Грозный умер именно от отравления ртутью, поскольку все 10 дней болезни и перед смертью у него наблюдались все симптомы: распухшее тело и неприятный запах свидетельствуют о том, что отказали почки (что свойственно для отравления ртутью). Прием ванн способствовал частичному выведению яда из организма (из-за этого царь и почувствовал облегчение).

Вместе с тем, по словам отдельных историков, Иван Грозный был задушен.

Великий самодержец погиб «очень вовремя»: в начале 1584 года Стефан Баторий, заручившись поддержкой римского престола, начал активную подготовку к новой войне с Россией. Таким образом, становится понятным, кто мог и кто сделал это, и кому была выгодна смерть царя и его наследника.