Многое за человека уже решено. Кто-то рождается во дворцах и с детства обеспечен богатством и облечён властью. Кто-то рождается в семье музыкантов, с пелёнок вращается в кругах богемы и постигает музыкальную грамоту. А кто-то рождается в семье лентяев, любителей алкоголя, и всё, что он может вынести доброго от родственников, - это дурные привычки и нехорошие наклонности. Может ли человек противостоять злой судьбе и кардинально изменить свою жизнь? История Александра поможет ответить на этот вопрос.

Александр родился в семье, где в почёте был алкоголь. Оба деда, отец и дядя не представляли свою жизнь без обилия спиртного. В такой среде рос мальчик. То, что было нормой для его родственников, стало и для него обыденным, нормальным. К тому же Александр был единственным ребёнком в семье и рос во вседозволенности. Поэтому он с детства не терпел никаких ограничений и делал практически всё, что ему заблагорассудится.

Мальчик рос обособленно от родителей, с учителями были проблемы, да и с товарищами возникали трудности в общении. Саша хотел как-то выделяться. Но методы, которыми он старался этого добиться, нравились далеко не всем. Тогда парень пробовал найти себя в спорте. Однако в 14 лет в результате несчастного случая Саша сломал руку. Из-за болезни возникла пауза в занятиях. И Александр с компанией ровесников начал распивать алкоголь.

Довольно быстро спиртное стало неотъемлемой частью жизни молодого человека. Пока организм был крепкий, похмелье долго не мучило, и ум не сильно был затуманен, что сохраняло некую здравость мышления. Так Саша неплохо окончил школу и поехал продолжать образование в Санкт-Петербург.

Зависимость - болезнь, которая приходит постепенно. Неумение решать психологические проблемы заставляет убегать от себя. Человек начинает с приёма веществ, которые кажутся ему безобидными. На деле - это просто подготовка к следующему шагу вниз. Если ты употребляешь алкоголь - ты уже в зоне наркотического риска.

Студенческая жизнь тоже располагала к частому приёму горячительных напитков. Однажды Александру друзья предложили попробовать лёгкие наркотики. Саша вспоминает, что боялся наркотиков, не хотел стать наркоманом, но состояние алкогольного опьянения, в котором он в тот момент находился, притупляло чувство страха. Как можно отказаться? За кого меня будут считать? Как ко мне будут относиться друзья? Что, мне слабо, а им нет? И студент, стеснявшийся, что у него в отличие от других, ещё нет этого опыта, продемонстрировал товарищам свою взрослость… Постепенно приём наркотиков вошёл в систему. Но молодой человек не боялся. Он был уверен, что бросит в любой момент, когда только захочет.

Саша осознал опасность произошедшего лишь через две недели, когда ребята не смогли достать очередную дозу наркотиков. В первый раз он почувствовал, что такое ломка: не спишь ночами, рвота, болит печень, кружится голова, ощущение, как будто разваливается всё тело… Парень даже удивился. Если организм так реагирует на слабые наркотики, то что тогда ждать от тяжёлых препаратов? Но остановиться молодой человек уже не мог, хотя желание «завязать» периодически приходило ему в голову. Однако пока были деньги, планы задуматься об этом всерьёз всегда откладывались на завтра.

Со временем у Саши уменьшилась ценность собственной жизни. Жажда употребить была гораздо сильнее инстинкта самосохранения. В одну малюсенькую комнату забивалось по несколько наркоманов, по рукам ходили одни и те же шприцы. Александр почти точно знал, что некоторые из них ВИЧ-носители. Но это было уже неважно. Даже в этой ситуации Саша оправдывал себя. Мол, есть конченые наркоманы, а я не такой, я просто раб временного стечения обстоятельств…

В наркотическом дурмане прошли четыре года. В них были островки относительного спокойствия, когда парень ездил домой навестить родителей. Чтобы не травмировать мать, сильные наркотики он заменял на менее действенные таблетки и алкоголь. Но продержаться долго на таком заменителе он тоже не мог, организму требовалась более сильная химия.

После учащающихся ломок из-за сложности вовремя найти дозу молодой человек, наконец, осознал беду и начал делать первые попытки избавиться от зависимости. Саша перешёл на алкоголь, надеясь им заменить тягу к наркотикам. Но результата не было - Александр опять срывался. И если вначале Саша отрицал свою проблему, то затем пришло осознание: «Я не могу жить без наркотиков, но и не могу сам бросить!» К тому времени его доза была уже большой. Молодой человек чувствовал, как слабеет организм, как в теле еле теплится жизнь… Ему оставалось надеяться только на чудо, и лишь это поддерживало его.

Саша стал молиться. Когда-то в детстве он запомнил пару молитв, которые ему записала на бумажке незнакомая бабушка, пожелавшая поучаствовать в жизни паренька. И теперь молодой человек начал молиться этими словами каждый день. Он обращался к Богу с просьбой о помощи, так как сам остановиться уже не мог.

И Господь ответил - Саша встретился с бывшими товарищами, с которыми он и начал путь наркомана. В то время они уже прошли лечение по программе «12 шагов» в одном из христианских центров и не употребляли в течение года. Друзья поделились с Александром своим опытом. Саша выслушал, да и только. Но когда его поймали на краже, ему пришлось вспомнить совет друзей. Чтобы не «загреметь» в тюрьму, парень был вынужден отправиться на программу освобождения в один из христианских центров. На тот момент его целью было просто пересидеть некоторое время в центре, а потом вернуться к наркотикам. Он был уверен, что его никто уже не переубедит, ведь алкоголь и наркотики дают ложную убеждённость в своей сверхмудрости. «Я все знаю! Что мне нового могут открыть другие люди?» - думал Саша. На третьей неделе пребывания в центре Александр начал осознавать: кем он был, как он живёт…

Чтобы разрешить застарелые психологические проблемы, группы Анонимных алкоголиков и Анонимных наркоманов используют программу «12 шагов». Она включает в себя поэтапное описание и обсуждение в группе своего прошлого и настоящего, ошибок и побед. Это помогает избавиться от тех чувств, которые давно мучают и разрушают зависимого человека.

После пребывания в центре он продолжал ходить на группы. Саша ещё не осознавал полной победы, но был рад, что не употребляет и его не ломает. Наркоманы знают, как ценно это чувство. Он мог спокойно спать, есть, ходить, жить…

Александр бросил наркотики, но не до конца оставил прежний образ. Алкоголь и наркотики парень стал замещать чифиром и энергетиками, а ночи проводил в клубах…

«Но Высшая сила подталкивала меня бороться с такой жизнью. И я поддался ей», - вспоминает Александр. Поэтому он продолжил свои занятия по программе «12 шагов» и с Божьей помощью обрёл свободу. Если раньше у него был выбор - уколоться или напиться, то теперь молодой человек узнал другую жизнь. Саша видел, куда ему двигаться, как жить… Это для него было большим достижением - настоящей внутренней свободой.

Когда-то в юности, поддавшись иллюзии свободы, он потерял её. Наркотики и алкоголь отняли у него право распоряжаться собственной жизнью, право быть здоровым…

Людям, оказавшимся в плену зависимости, нужно понять, что они не одни. Зависимость - это не конец! Всё ещё можно поправить. Неведомый, непостижимый, но любящий Бог рядом!

Бог может вывести к желанной свободе - свободе быть истинно счастливым!

Донбасс, переживающий сегодня войну, не в первый раз становится целью захватчиков. В начале Великой Отечественной войны овладение Донбассом вошло в число приоритетных задач, поставленных перед вермахтом.

Подобное стремление гитлеровцев объяснялось высочайшим промышленным потенциалом данного района. Город Сталино, как тогда назывался Донецк, являлся одним из крупнейших индустриальных центров Советского Союза, обеспечивавшим 7% общесоюзной добычи угля, 5% производства стали и 11% производства кокса.

К началу 1941 года в Сталино находились более 220 предприятий союзного и республиканского подчинения.

В начале осени 1941 года за Донбасс разгорелись ожесточённые бои. Несмотря на отчаянное сопротивление советских войск, 20 октября 1941 года немецкие и итальянские войска вошли в Сталино. Началась оккупация Донбасса, растянувшаяся на долгие 700 дней.

Сначала переименования, затем убийства

Одним из первых решений захватчиков стало постановление о переименовании улиц и площадей, дабы полностью стереть из памяти местных жителей воспоминания о «большевистском режиме». Самому городу вернули прежнее название Юзовка, проспект Лагутенко стал улицей Базарной, проспект Труда — улицей Музейной, проспект Павших Коммунаров — улицей Николаевской, проспект Чайковского — улицей Садовой, проспект Дзержинского — улицей Пожарной, и так далее.

Гитлеровцы установили жёсткий режим, пытаясь обеспечить скорейшее восстановление и использование местной промышленности.

В годы оккупации Донбасса здесь активно действовали советские подпольщики и партизанские отряды. В ответ гитлеровцы проводили карательные акции и массовые казни. Шурф шахты № 4/4-бис в Сталино превратился в огромную братскую могилу. За время оккупации туда были сброшены от 75 до 100 тысяч человек. Одних сбрасывали в шахту после расстрела, других живьём. Из всех жертв удалось опознать не более 150 человек.

Удержать во что бы то ни стало

Несмотря на жесточайшие репрессии, покорить жителей Донбасса нацистам так и не удалось — сопротивление продолжалось в течение всего времени оккупации.

Восточная часть Донбасса была освобождена советскими войсками в феврале 1943 года, сразу после победы под Сталинградом. Однако развить успех не удалось из-за отсутствия резервов для дальнейшего наступления, а также из-за упорного сопротивления фашистов.

Летом 1943 года на совещании с генералитетом вермахта Гитлер придавал важнейшее значение удержанию Донбасса.

Поражение немцев на Курской дуге и успешное наступление советских войск на Белгородско-Харьковском направлении создало условия для изгнания захватчиков из Донбасса.

Выполнение задачи было поручено советской группировке войск, насчитывавшей более миллиона солдат и офицеров, 21 000 орудий, 1257 танков и 1400 самолётов. Гитлеровцы могли противопоставить наступающим около 540 тысяч солдат и офицеров, 5400 орудий, 900 танков и 1100 самолётов.

Южный фронт идёт в прорыв

Донбасская операция советских войск началась 13 августа 1943 года наступлением правого крыла Юго-Западного фронта. Эти части, форсировав реку Северский Донец, оказали помощь Степному фронту в освобождении Харькова.

Наступление в центре Юго-Западного фронта, начавшееся 16 августа, было остановлено немцами почти сразу — советские войска не смогли преодолеть линию мощных вражеских укреплений на реке Миус, так называемый «Миус-фронт».

Тем не менее, удар Юго-Западного фронта генерала Родиона Малиновского заставил гитлеровцев использовать для его отражения значительную часть резервов.

18 августа, воспользовавшись ситуацией, в наступление перешли войска Южного фронта под командованием генерала Фёдора Толбухина . Парировать этот удар немецкая группа армий «Юг», которой командовал фельдмаршал Эрих фон Манштейн , уже не могла. В первый же день наступления советские войска прорвали оборону гитлеровцев на глубину 8-9 километров.

К исходу 20 августа прорыв войск Южного фронта составлял уже до 24 километров в глубину и до 16 в ширину.

Сражение за Саур-Могилу

Выполняя директиву Берлина об удержании Донбасса во что бы то ни стало, Манштейн отдал приказ о нанесении серии контрударов, благодаря которым наступление Красной Армии удалось затормозить. Но в ночь на 24 августа советские части заняли дорогу на Таганрог, лишив противника возможности маневрировать резервами.

28 августа начался штурм Саур-Могилы — вершины, имеющей в Донбассе стратегическое значение. Сражение за Саур-Могилу продолжалось трое суток и было особенно ожесточённым. Утром 31 августа бойцы 96-й гвардейской стрелковой дивизии окончательно сбросили противника с вершины, приступив к преследованию отступавших гитлеровцев.

30 августа советские войска при поддержке морского десанта освободили Таганрог, окружив и разгромив в районе города 29-й немецкий корпус.

5 сентября 1943 года части Южного фронта вошли в Артёмовск. Манштейн докладывал в Берлин — продолжение удержания Донбасса чревато полным разгромом группы армий «Юг». Гитлер вынужден был дать «добро» на отвод войск за Днепр.

Откровения Манштейна

Как писал в мемуарах Мантшейн, отступление из Донбасса был «самой тяжёлой операцией» 1943-1944 годов. Немцы не успевали вывозить боеприпасы, имущество и даже раненых. Эвакуацию предельно осложняли удары Красной Армии.

То, что немцы не могли забрать с собой, они уничтожали, применяя тактику «выжженой земли». «В зоне 20-30 км перед Днепром было разрушено, уничтожено или вывезено в тыл всё, что могло помочь противнику немедленно продолжить своё наступление на широком фронте по ту сторону реки, то есть всё, что могло явиться для него укрытием или местом расквартирования, и всё, что могло обеспечить его снабжение, в особенности продовольственное снабжение его войск», — писал Манштейн. Лиц призывного возраста, находившихся в оккупации, гитлеровцы угоняли в Германию.

7 сентября 1943 года развернулись бои за столицу Донбасса город Сталино. Утром 8 сентября в город со стороны Рутченково ворвались подразделения 50-й стрелковой дивизии полковника Владычанского . В освобождении города также принимали участие бойцы 301-й и 230-й стрелковых дивизий и партизаны.

К исходу первой половины дня Сталино полностью оказалось под контролем советских войск. Впоследствии именно 8 сентября стали отмечать как День освобождения Донбасса.

Донбасс не сломить

Войскам, участвовавшим в освобождении Донбасса, приказом Верховного Главнокомандующего от 8 сентября 1943 года объявлена благодарность и в Москве дан салют 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий.

Донбасская операция завершилась 22 сентября 1943 года с выходом советских войск на рубеж Новомосковск — восточное Запорожье — река Молочная.

В боях за освобождение Донбасса от фашистов погибли более 66 тысяч советских солдат и офицеров, более 200 тысяч были ранены. Точные потери гитлеровцев неизвестны.

За воинское мастерство, массовый героизм, мужество и отвагу, проявленные в ходе Донбасской операции, свыше 40 соединений и частей Красной Армиибыли удостоены почётных наименований Артёмовских, Горловских, Славянских, Сталинских.

В Сталино к моменту оккупации гитлеровцами находились около 400 тысяч человек, освобождения дождались около 175 тысяч. Советских солдат встречали руины жилых домов и предприятий, разрушенные и полузатопленные шахты, многие из которых таили в себе тела жертв нацистского террора.

Но уничтожить Донбасс нацистам не удалось. Уже к началу 1945 года три четверти шахт возобновили работу, заработали крупнейшие предприятия региона.

Власовское движение принципиально отличалось от других коллаборационистских формаций тем, что по духу и идеологии было совершенно противоположно и чужородно нацизму.

В этом материале, который я хотел бы представить вниманию читательской аудитории, будет рассказано о некоторых малоизвестных страницах истории Русской Освободительной Армии (ВС КОНР). А именно - об участии ее солдат и офицеров в освобождении нескольких тысяч военнопленных и узников концлагерей, многих из которых они спасли от смерти. Те эпизоды, о которых будет рассказано ниже, наглядно и убедительно свидетельствуют о том, что солдаты и офицеры РОА считали нацизм таким же своим врагом, как и большевизм, а их сотрудничество с немцами было во многом вынужденным и виделось им единственно возможным выходом в сложившейся для них трагической ситуации, единственной возможностью победить большевизм.

Но как только железная немецкая рука разжалась и власовцы обрели относительную свободу действий, почувствовав поле для маневра - они повели свою самостоятельную игру, в последний месяц войны противостоя не только большевикам, но и нацистам.

Это лишний раз подчеркивает тот факт, что Власовское движение принципиально отличалось от многих других коллаборационистских формаций тем, что по духу и идеологии было совершенно противоположно и чужородно нацизму. Его вполне уместно охарактеризовать как "латентную Третью силу". Благородство власовцев, проявленное ими во время спасения военнопленных и узников концлагерей в последние дни войны, является дополнительным подтверждением этого вывода.

Из мемуаров полковника ВС КОНР Андрея Георгиевича Нерянина (Алдана) "Армия обреченных" :

"7-го апреля была закончена выработка плана передислокации частей Мюнзингена и Хойберга в район г. Рид. Выступление было назначено в ночь на 13-ое апреля, но после перенесено, и движение началось из Хойберга 18-го, а из Мюнзингена - 17-го апреля. Марш частей совершался в ночное время, по 28–32 клм. в ночь. Из-за отсутствия обоза продовольствия при частях не было, и они должны были получать его из немецких складов по пути следования. Движение совершалось по трем маршрутам, с постепенным уклонением к юго-востоку, в обход с юга озер, расположенных юго-западнее Мюнхена (озеро Аммерзее, Штамбергезее) так, чтобы в случае необходимости резко повернуть на юг к Альпам.

Как уже сказано, формальным основанием похода ставилась задача выхода в район гор. Рид, куда подойдет с фронта и 1-ая дивизия. Негласным же мотивом похода была идея сбора всех частей в одно место (или, во всяком случае, быть ближе друг к другу, затем, порвав с немцами, повернуть на юг в горы, на соединение с казаками, вместе с ними занять все горные проходы и вступить в переговоры с англо-американским, точнее, с американским, командованием по вопросу дальнейшего использования частей РОА для борьбы против советских войск).

Намечалось, что, как только будут принято решение о повороте в Альпы, то сразу придется войти в столкновение с немецкими частями и, разоружая их, вооружить 2-ую дивизию, офицерскую школу и бригаду. У местного населения в это же время взять необходимое количество продовольствия и транспорта. Для подготовки казаков к такому принципиальному решению, к ним был послан ген. Жиленков с группой офицеров из так называемого Казачьего Управления, находящегося при главном Штабе РОА. Жиленков выехал к казакам 22-го апреля (когда части уже были на походе), но ему доехать до места не удалось.

О марше безоружных частей РОА, с женщинами и детьми, при явной недостаче питания, надо говорить отдельно. Из состава запасной бригады осталось на месте (в Мюнзингене) более 2000 человек, которые, благодаря общему истощению, не могли следовать походным порядком.

По пути следования везде был виден явный развал немецких частей. В любом лесу, в населенных пунктах части РОА подбирали брошенные немцами винтовки, автомашины, панцер-фаусты, патроны и т. д. В частях по-прежнему плохо обстояло дело с продовольствием и обмундированием. Складские чинуши никак не хотели выдавать продовольствие и обмундирование без «по-настоящему оформленной» накладной, хотя на другой или на третий день эти склады взрывались или сжигались.

В эти дни 1-ая дивизия, походным порядком, при явном или двусмысленном недружелюбии фронтовых немецких частей, особенно СС"овцев, медленно продвигалась на юго-запад, в направлении Праги. В одном месте части дивизии проходили расположение СС"овцев в боевом порядке, в готовности к немедленному действию. В другом месте произошла небольшая стычка частей дивизии с немцами. В то же время были случаи, когда немецкие солдаты говорили: «Русские, куда вы идете? Неужели вам хочется еще воевать? Вы только затягиваете неизбежный конец…»

В походе к частям РОА присоединялись военнопленные красноармейцы из различных рабочих команд и ОСТ"овские рабочие. Присоединялись они, главным образом, не потому, что разделяли идеи РОА, а только потому, чтобы «быть вместе со своими русскими». Там, где в лагерях военнопленных была еще немецкая охрана, части РОА разгоняли ее и освобождали пленных. Недалеко от Ландсберга (зап. Мюнхена) была освобождена большая группа заключенных, бывших военнопленных красноармейцев, которую немцы под сильным конвоем вели куда-то на восток. На ст. Каплиц (Чехия) были освобождены 800 человек кацетников (русские, поляки, французы, бельгийцы и др.), которые под сильной охраной следовали поездом по железной дороге. В районе Швайниц (Чехия) части 2-ой дивизии вели перестрелку с СС"овцами, в результате которой были убитые с обеих сторон. Части 2-ой дивизии взяли здесь много оружия. Наиболее красочным показателем отношения частей РОА к немцам являются боевые действия частей 1-ой дивизии в Праге, когда они пришли на помощь восставшим чехам."

Из мемуаров члена НТС Павла Васильевича Жадана " Русская Судьба":

"В марте 1945 года, когда немцы закрыли лагерь Санкт-Йоханн, я уехал в штаб Второй дивизии РОА к генералу Трухину. В то время прокурором при суде дивизии был Евгений Иванович Гаранин, человек большого личного обаяния, впоследствии - видный работник и член Совета НТС. Я был назначен защитником при суде.

В апреле 1945 года Вторая дивизия тронулась из района Хойберга у швейцарской границы, где она была расквартирована, в Чехию для соединения с Первой дивизией и другими частями Вооруженных сил КОНР (Комитета Освобождения Народов России). Дивизия шла часть пути походным порядком, ночами, часть - по железной дороге.

В первые дни мая дивизия перешла границу Чехии, двигаясь в направлении Ческе-Будейовице. В городке Ческы-Крумлов и соседних селах дивизия была расквартирована. Штаб разместился недалеко от железнодорожного вокзала. Евгений Иванович с женой и я занимали небольшой дом в селе в двух-трех километрах от вокзала. В этом же селе разместились В.И.Алексеев и другие члены Союза. Трухин передал командование дивизией генералу Меандрову, а сам поехал встречать Власова, который с Первой дивизией находился в районе Праги.

7 мая с севера пришел поезд с заключенными. Среди них были русские, которые, увидев власовских солдат, просили дать им что-нибудь поесть. Солдаты Второй дивизии, после непродолжительного объяснения с немецкой охраной, разоружили ее и выпустили всех кацетников из вагонов. Изголодавшиеся и неделю не мывшиеся люди разбрелись по ближайшим чешским селам. Чехи охотно кормили их и старались помочь, чем могли.

Много кацетников пришло в село, где жили Гаранины и я. Поблизости жили белградцы В.Бодиско и его жена. Как-то раз жена вдруг прибежала ко мне сообщить, что три кацетника, которые пришли к ним просить хлеба, знают меня. Я пошел к Бодиско. Во дворе стояли три оборванных человека с лицами, черными от паровозного дыма (их везли в открытых вагонах). Присмотревшись, я узнал в одном из них Алика Шермазанова. Догадался, что и второй тоже член Союза. Третьего не мог узнать. Он, чуть не со слезами на глазах крикнул: «Павел, а меня не узнаешь?» Это был Павлик Сенкевич. Мы расцеловались, несмотря на их протесты, что они слишком грязные.

Я повел их к себе. Попросил хозяйку-чешку приготовить хороший обед. При ее содействии Гаранин и я собрали белье для несчастных ребят, которые отказались входить в дом, так как на их одежде была уйма вшей, и терпеливо ждали во дворе, пока хозяйка грела воду для купания. Выкупавшись и переодевшись во все чистое, ребята сожгли свою кацетную одежду и с жадностью набросились на обед. Чтобы они не заболели, я убрал еду со стола, выдавая им каждые полчаса понемногу."

Отрывок из биографии командира 2-й дивизии ВС КОНР Григория Зверева

"18 апреля Зверев вместе с дивизией вошел в состав Южной группы ВС КОНР генерал-майора Трухина. 18-20 апреля находился с дивизией на марше в направлении на Меминген и ж\д станцию Бухлое. 25 апреля по ж\д проследовал на Линц, куда дивизия полностью прибыла 29 апреля. Затем двигался по маршруту Линц - Райнбах. На маршруте санкционировал разоружение своими подчиненными СС конвоя и освобождение транспорта советских военнопленных, которые были распущены. Для обеспечения соотечественников продовольствием и сухим пайком разрешил пользоваться складами Вермахта, которые по пути разбирались солдатами 2-й дивизии на фоне немецких бегущих частей."

Отрывок из биографии генерал-майора и начальника 1-й обьединенной Офицерской школы ВС КОНР Михаила Меандрова (из биографического справочника Кирилла Александрова "Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А.А. Власова, 2-е издание"):

"18 апреля во главе школы (входившей в Южную группу ВС КОНР генерал-майора Ф.И. Трухина) Меандров выступил на погрузку в р-н Мюнхена для следования в Чехию. Обеспечил поддержание подчиненными строгого порядка и дисциплины на всем маршруте следования. В период 27 апреля - 1 мая школа достигла Линца и вместе с другими частями Южной группы разгрузилась здесь для дальнейшего продвижения на север, по маршруту Линц - Каплице - Будвайс. С 3 мая в р-не Рейнбаха. 6 мая санкционировал освобождение курсантами прибывших в спецэшелоне на ж\д станцию в Каплице узников из нацистских концлагерей (около 800 чехов, русских, поляков, французов и бельгийцев). Охранявшие эшелон военнослужащие СС были внезапно разоружены власовцами (буквально еще утром в этот день охрана СС расстреляла около 40 наиболее слабых з\к). Приказал оказать з\к медицинскую помощь, организовать им питание из довольствия школы и затем распустить освобожденных."

Примечание к этому эпизоду из биографии Меандрова с цитатой из мемуаров офицера РОА Кузнецова М.Б. "Записки капитана":

"Французы и бельгийцы перешли под опеку французского представителя МКК в Каплице, практически все остальные з\к ушли навстречу войскам США. "Они так и не поняли, кто мы такие и почему не радуемся предстоящей встрече с Красной армией. Бог с ними! Люди-политики - и те не разбирались в этом и не хотели разбираться"."

На обоих фото - Офицерская школа Восточных добровольческих войск, влившаяся впоследствии в Офицерскую школу ВС КОНР

Из книги Кирилла Александрова "Армия генерала Власова":

"На морально-политическое состояние чинов дивизии сильно влияли известия о боях в Праге и активном участии в них 1-й пехотной дивизии. Эхо Пражского восстания докатилось и до южной Чехии. На всякий случай «для защиты от местных жителей» к группе офицеров связи Вермахта во главе с полковником Герре начальник оперативного отдела штаба полковник Нерянин приставил взвод автоматчиков в качестве личной охраны. Очень возможно, что большая угроза для немецких офицеров к тому моменту исходила не столько от чехов, сколько от самих власовцев. Герре называл атмосферу, царившую 6-8 мая в населенных пунктах Каплице, Страконице, Разбоден «состоянием мятежа». Выполняя приказ Главнокомандующего, власовцы активно продолжали «самовооружаться», так как к этому представлялись практически неограниченные возможности.

У населенного пункта Тргови Свины произошла короткая стычка между власовцами из 2-й пехотной дивизии и эсэсовцами, в результате которой были убитые с двух сторон. Здесь власовцы захватили у эсэсовцев часть оружия. На железнодорожной станции в Каплице курсанты офицерской школы освободили железнодорожный состав концентрационного лагеря, выпустив на свободу 800 заключенных русских, поляков, французов и бельгийцев."
А вот этот эпизод хотелось бы отметить отдельно.

На эту интереснейшую и уникальную в своем роде историю, сильно рвущую привычные шаблоны, я наткнулся при чтении мемуаров пропагандиста и капитана ВС КОНР, одного из главных авторов знаменитого "Пражского Манифеста" (его еще называют "Власовский Манифест") Николая Троицкого-Яковлева "Ты, мое столетие". В его мемуары был вставлен небольшой фрагмент из мемуаров его друга, соратника и сослуживца по ВС КОНР Александра Крафта (Вронского), с которым и произошел данный случай.

Эта история о том, как начальник 1-го отделения общевойсковой разведки штаба ВС КОНР Александр Крафт (Вронский) вместе с поручиком Копацким, капитаном Дубовцом (командиром батальона охраны штаба ВС КОНР) и взводом автоматчиков командира Морозюка (входивших в батальон охраны штаба) спасли от смерти около 250 заключенных концлагерей, половину из которых составляли евреи.
Капитан Крафт-Вронский чуть не удостоился за этот поступок звания "Праведника мира", получить которое помешала только его природная скромность. Думаю, что об этом случае не знают даже многие из тех, кто увлекается историей РОА и русского антикоммунизма. Тем интереснее им будет о нем прочитать.

Из мемуаров Николая Троицкого-Яковлева "Ты, мое столетие" :

Николай Троицкий-Яковлев:
"До конца войны остаётся три недели. И столько же – до конца Власовской армии. Но покуда она жива, живёт и чувство долга перед собратьями по нацистской неволе. Вот рассказ капитана А.Ф. Вронского, начальника 1-го отделения общевойсковой разведки штаба ВС КОНРа."

Александр Крафт-Вронский: "Случай этот – давнишний, ему уже минуло шестьдесят лет. Я гораздо старше, потому прошу простить, если что-то запамятовал.

Дело было в начале 1945 года, за несколько дней до подписания акта о капитуляции Германии. Штаб РОА, 3-й полк подполковника Головинкина 2-й дивизии Зверева, часть бригады полковника Койды и ещё какие-то небольшие подразделения уже несколько дней стояли в ожидании приказа о дальнейших действиях в 15–20 километрах юго-западнее Крумау. Насколько мне помнится, это крайняя южная часть Баварии.

Штаб со своим “войском” расположился чуть поодаль западной околицы немецкой деревушки. “Квартировались” кто в палатках, кто на повозках, а кто и под повозками. Кто-то ухитрился пристроиться у хозяев. А наш разведотдел в полном составе оккупировал большой сарай, одиноко, словно сирота, стоявший в поле между деревней и рощей. Нам повезло: спали на сене, под крышей.
Ещё по прибытии на место нашей временной дислокации я обследовал близлежащие окрестности и обнаружил за рощей довольно глубокую балку, протянувшуюся с севера на юг. По дну её была проложена одноколейка. Подумал сначала – заброшенная железнодорожная ветка. Но нет, рельсы накатаны. Однако никто из нас ни разу не слышал шума проходящих составов, хотя сарай наш не далее чем в четверти километра от полотна.

Разгадка не заставила долго ждать. Через день или два, спустившись утром с сеновала на свет Божий, я встретил поручика Копацкого и предложил составить мне компанию пройтись подышать свежим весенним воздухом (Александр был помощником капитана Гая, начальника отделения агентурной разведки). “Сходим в рощу”. Неспешно прогуливаясь, дошли до балки и удивились, когда увидели на краю двух немецких офицеров. Решили подойти. Капитан и лейтенант двинулись навстречу. Мы обменялись приветствиями. Представились. Капитан тоже не ожидал встретить здесь военных, да ещё из штаба Власовской армии.
В свою очередь словоохотливый немец сообщил, что сопровождает эшелон с заключёнными концлагерей. А вынужденная остановка случилась из-за того, что ночью, километрах в двух впереди, был взорван путь как раз перед другим таким же эшелоном. (Надо думать, партизаны или антифашисты хотели освободить узников). Теперь капитан ждёт окончания ремонтных работ и приказа продолжить движение.

За разговором мы подошли к краю балки. Паровоз, пять вагонов, возле каждого товарного – солдаты с винтовками, некоторые с автоматами. Капитан, направив бинокль в сторону первого эшелона и убедившись, что тот ещё не тронулся, продолжил вводить нас в курс дела:

– В первом вагоне я с лейтенантом и охрана. Во втором – продовольствие и кухня. В третьем – 120 евреев, в четвёртом и пятом – примерно столько же славян.

Кацетников – русских, поляков, сербов и других – везли из шталага III-А под Люккенвальде (это километрах в сорока южнее Берлина), а вагон с евреями прицепили где-то по пути, сейчас не вспомню, в каком, он сказал, месте.

– Капитан, куда же вы их везёте?

Он также охотно, не моргнув глазом, будто речь шла о перевозке скота на бойню, ответил:

– Расстреливать.

Уже после войны мне рассказывали, что эта ветка была проложена в 1942 году для перевозки смертников в альпийское межгорье. Там людей расстреливали из пулемётов, а трупы заваливали землёй, камнями, всем, что попадало под лемеха постоянно дежуривших бульдозеров. Очередная партия несчастных накрывала предыдущую, и так – каждую ночь. Это место нацисты называли “баварским наполеоном”. Знают ли что-нибудь об этом в нынешней Германии?..

Капитан и лейтенант, извинившись, на минуту отошли, чтобы отдать какое-то распоряжение подошедшему унтер-офицеру. Я воспользовался моментом и, не долго раздумывая, приказал Копацкому под любым предлогом отлучиться и передать капитану Дубовцу, командиру батальона охраны штаба, чтобы тот немедленно прислал взвод автоматчиков, которые должны незаметно подобраться к эшелону. Благовидный предлог был быстро найден, и когда немцы вернулись, я достал пачку сигарет и предложил им закурить. В это время Александр стал хлопать по карманам, якобы ища свою трубку. Заметив это, капитан вытащил шикарный портсигар и любезно раскрыл перед Копацким. Тот изобразил смущение, вежливо поблагодарил (он превосходно знал немецкий), но “извините, не могу изменить привычке и, если позволите…”. Я развёл руками, вопросительно взглянул на немца, и мы милостиво отпустили поручика за трубкой. “Я быстро!” – и он, действительно, очень быстрым шагом скрылся за кустами.

А мы продолжали беседовать. Когда разговор зашёл о довольствии, я сказал, что с этим у нас туговато, однако терпимо. “Вот только с кофе, который я обожаю…”. Капитан прямо-таки просиял и тут же крикнул оказавшемуся неподалёку повару. Тот щёлкнул каблуками и отправился выполнять приказ, а капитан с гордостью: “Мы будем пить не просто кофе, не эрзац, – мы будем пить настоящий кофе!”.

Это было весьма кстати. Теперь и Александр успеет, и автоматчикам хватит времени взять под прицел охрану эшелона. Впрочем, и чашечка кофе не помешает перед совсем не обязательно благоприятным для меня исходом затеянной опасной игры. Возвратился запыхавшийся Копацкий. Без трубки. “Не знаю, наверно где-то потерял”. Ему пришлось без видимого удовольствия, но с невидимым наслаждением выкурить дорогую сигарету. Мимо нас по тропинке по-над балкой проехала на велосипеде миловидная немка, на самом деле – Ада, подруга командира взвода автоматчиков Морозюка. Это значило, автоматчики на месте.

Развязка близилась. При мне, конечно, был пистолет, но я им никогда не пользовался, да и раньше-то в “ворошиловских стрелках” не значился. А этот немец в таких делах, видимо, поднаторел, наверняка выстрелит первым. И не промахнётся…

За кофе, за вкусными бутербродами я начал разговор издалека.

– Знаете, капитан, будем откровенны. До конца войны – не месяцы, не недели, а дни. И он предрешён: Германия капитулирует.
Мы-то, власовцы, погибнем. Мы уже обращались к американскому командованию за защитой. Они ответили, что это компетенция их правительства. А оно, по всей видимости, поступит в соответствии с решениями Ялтинской конференции. То есть нас, как ярых врагов Сталина, выдадут Советам. Мы обречены. А вы, солдаты и офицеры германской армии, станете военнопленными, и американцы в скором времени распустят вас по домам. Так стоит ли в это скорбное для нас всех время (я намеренно подчеркнул – для нас), стоит ли брать на душу грех и отправлять на тот свет две с половиной сотни людей? Не кажется ли вам, капитан, что заключённых есть смысл освободить?

Он, казалось, пропустил мимо ушей мою тираду. Поговорили ещё о чём-то. Снова закурили. И тут капитан с присущей воспитанным немецким офицерам корректностью заявил, что имеет желание говорить. С надменной усмешкой он изрёк примерно следующее:

– Что касается нееврейских заключённых, можно было бы обратить внимание на изложенные вами соображения. Однако я с ними не согласен. Это, во-первых. А во-вторых, я – солдат и должен выполнить приказ. Что же касается евреев, то даже если моему эшелону не удастся добраться до места назначения, я прикажу перестрелять их всех до единого на том месте, где мы сейчас стоим.
Потом, помолчав и подумав немного, отрезал:

– Будут расстреляны и остальные.

Тянуть дальше было некуда. Я незаметно дал знак Копацкому. Он, извинившись, зашёл за куст и начал расстёгивать штаны, делая вид, что хочет помочиться. Это был сигнал Морозюку занять огневые позиции. А я обратился к немцу:

– Господин капитан, я не могу согласиться с вашим решением и намерен ему воспрепятствовать. Вы можете меня застрелить, но тогда и вы, и вся ваша команда будут перебиты моими автоматчиками. Их более сорока, и вы окружены. Предлагаю покинуть эшелон. Вы можете оставить себе личное оружие.

Капитан растерялся, схватил бинокль…

– Бинокль не нужен, вы и так можете видеть моих людей, направившими автоматы на охрану.

Он, наконец, понял, что проиграл.

– Надеюсь на ваше офицерское слово. Вы позволите мне взять мотоцикл с коляской и немного продуктов?

Я не возражал. Тогда он дал команду охране сложить оружие. Мог ли я ещё несколько секунд назад предполагать, что всё окончится так скоро и без кровопролития… Теперь наши ребята контролировали положение, и я попросил капитана приказать открыть двери вагонов. Он упрашивал подождать хотя бы четверть часа, пока его группа не скроется в лесочке на западной стороне балки – боялся мести заключённых. Но я настоял, надеясь, что наши не допустят произвола.

Смертники из двух последних вагонов, видимо, уже почувствовали, что пришло освобождение, и когда двери отперли, сдержать их исступление не было никакой возможности. Нескольких солдат избили, а троих, особенно издевавшихся над несчастными, забили до смерти.

А из третьего вагона не вышел никто. У них не было сил. Немецкие вагоны меньше наших, а ведь 120 этих бедняг, как выяснилось, пробыли без еды в своём узилище на колёсах больше недели. Получая только по полчашки воды и не имея возможности справить нужду, кроме как в собственное исподнее…

Вот, казалось бы, и вся история. Однако спустя почти двадцать лет она получила неожиданное продолжение. В 1964 году, когда я уже жил в Америке, меня без всякого предупреждения посетили два господина из Вашингтона и предложили работу в одном из переводческих бюро. Я ещё раньше знал, что эта контора придана агентурной и контрразведке, активно работающим против СССР, потому отказался, сославшись на семейные обстоятельства.

А когда прощались, один из этих господ, еврей, говоривший по-русски, поинтересовался, получил ли я орден за тот баварский эпизод моей биографии. Я просто растерялся и спросил, откуда им это известно, и как вообще они на меня вышли. Оказалось, про тот случай рассказал им Копацкий, который работает у них вот уже шестой год, но он не знает, что я сменил фамилию. Зато и о той, и о теперешней моих фамилиях прекрасно осведомлен полковник Поздняков, знающий меня и по РОА, и по Германии, и по Америке. Он тоже сотрудничает с ними, через него-то они меня и нашли.

Этот господин оставил анкету, которую я должен был заполнить и отослать по соответствующему адресу. Тогда об этом не позаботился, а теперь жалею. И не потому, конечно, что не стал израильским орденоносцем. В беседах с друзьями и знакомыми, когда допускаю какой-нибудь выпад (справедливый, на мой взгляд) против Израиля, а такое иногда бывает, меня сразу же суют в антисемитский котёл. А имей я такой орден, мог бы вынуть его из кармана и показать спорщикам: “А это что?! Выкусите!”.

Николай Троицкий-Яковлев: "Уверен, случай этот не мог не сохраниться в воспоминаниях спасённых людей или их родственников. Но заказывать кадиш в память капитана Вронского, слава Богу, ещё рано. Пусть пока пожелают они доброго здоровья Александру Филипповичу Крафту, этому доброму жизнелюбивому человеку, живущему теперь в Сиракузах, на северо-западе штата Нью-Йорк.
А заодно не пройдут мимо сетований о. Димитрия в одной из его статей о военном исходе: “Особенно досадно читать выпады против представителей второй волны и Власовского движения со стороны евреев, очевидно, не знающих, что и те, и другие сделали немало в Германии для их спасения. Военнослужащие-евреи во Власовской армии служили под видом армян, грузин, персов, арабов и ещё неизвестно под каким прикрытием – это удавалось благодаря немецким офицерам-балтийцам, не сочувствовавшим гитлеровской власти. Так было, и это когда-нибудь подтвердят историки”…"

И в завершении хотелось бы рассказать об освобождении первым полком 1-й дивизии РОА под командованием бывшего офицера марковского полка Русской армии полковника Андрея Архипова нескольких сотен заключенных пражской тюрьмы Панкрац, среди которых были десятки евреев (батальоном полка, освобождавшим узников, командовал бывший штабс-капитан марковского полка Русской армии Всеволод Григор).

Из книги Кирилла Алексадрова "Армия генерала Власова":

"В 1.00 7 мая Буняченко приказал Архипову атаковать силами 1-го полка центр города. В 5.00 7 мая полк Архипова при поддержке двух танков, двух орудий ПТО и полковой артиллерии перешел мосты Ирасека и Палацкого через Влтаву и начал штурмовать опорные пункты немцев в южной и центральной частях города. Два батальона 1-го полка, преодолевая упорное огневое сопротивление противника, продвинулись иа площадь Лобковица на Виноградах и дальше в район Вршовице и Панкрац. Во время боев 7 мая, по приказанию Архипова, из тюрьмы Панкрац были освобождены несколько сотен заключенных, в том числе - десятки евреев, предназначенных СД к уничтожению."

Зисман А. И. "О генерале Давиде Драгунском". Письмо в редакцию журнала "Новое Русское Слово", 24 января 1960 г. (цитата приводится из книги Кирилла Александрова "Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А. А. Власова, 2-е издание)

"Еврей, А.И. Зисман, скрывавшийся вместе с женой в Праге в период немецкой оккупации в семье участника Белого движения капитана А. В. Крылова, погибшего при бомбардировке в конце войны, зимой 1960-го вспоминал об этом так: "Делегация скрывавшихся евреев пришла в отель "Беранек", где остановился полковник Архипов. Он принял нас очень любезно, выслушал нашу благодарность за освобождение евреев из тюрьмы Панкрац и прилежащих концлагерей и сказал: "Я сделал то, что подсказало мне мое русское - православное сердце. Вместо благодарности - молите Бога и приложите все свои усилия, чтобы мы победили. Наша победа - ваша победа. Наше поражение сулит вам горе и гонения. Будьте здравы и благополучны!" (...) Имя этого человека навсегда должен помнить каждый чех, каждый еврей, скрывавшийся или находившийся в концлагере под Прагой.

В Прагу вошла советская моторизированная пехота, танки, а за ними сразу части "СМЕРШ" и ГПУ. Начались аресты. Арестованы были и сотни евреев, вышедших из укрытий. Узнав о том, что в городе Колине в 60 км от Праги находится штаб советской танковой дивизии, командир которой советский генерал-еврей Давид Драгунский, мы делегацией отправились к нему (примечание - Драгунский на тот момент был полковником, а не генералом, звание генерал-майора он получил в 1949 году) . Принял он нас высокомерно и на нашу просьбу об освобождении арестованных СМЕРШ и ГПУ евреев, лично нам известных и за которых мы ручаемся, ответил: "Мы без причины никого не арестовываем". Если они остались живы, значит, сотрудничали с немцами. Если бы они не сотрудничали, их бы уже давно не было в живых. Все ясно!"

Так мы и ушли от этого советского генерала Давида Драгунского. А ГПУ тем временем делало свое гнусное дело и несколько десятков евреев расстреляло."

На мой взгляд, нам, русским, не отравленным ядом ордынства, евразийства и советской пропаганды, было бы очень полезно знать и помнит о том, что в нашей трагической истории были и такие герои тоже.

Солдаты и офицер 1-го полка 1-й дивизии РОА, 7 мая в р-не Праги Панкрац

Роман Вольнодумов

Станица Цымлянская.
1913 год.

Архивная справка:

«По документам Центра документации новейшей истории Ростовской области установлено, что в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) Цимлянский район был оккупирован немецко-фашистскими войсками с 16 июля 1942 года по 02 января 1943 года» .

Вернемся к событиям декабря 1942-января 1943 гг. Сталинград. Армия немецкого фельдмаршала Паулюса взята в кольцо. Сорвана попытка деблокировать окруженную группировку. На реке Мышкова (примерно по прямой от Волгодонска 110 км и 90 км от Сталинграда) 19-24 декабря 1942 года остановлена танковая группировка Манштейна, разгромлена в ожесточенных боях, остатки которой начали отступать назад на юг . Произошел перелом хода войны Советская армия из отступающей, окрепшая и набравшая опыта в изнурительных боях, начала свой победоносный марш на запад – до самого логова фашистского зверя.

28 сентября 1942 года Сталинградский фронт был преобразован в Донской , командующим которого стал генерал К.К. Рокоссовский. Юго-Восточный фронт переименован в Сталинградский. Его командующим остался А.И. Еременко. В последних числах октября был образован новый, Юго-Западный фронт под командованием генерала Н.Ф. Ватутина. Одновременно с борьбой под Сталинградом советские фронты вели оборону Северного Кавказа. Стратегическая оборонительная операция на кавказском направлении продолжалась более пяти месяцев, с июля по декабрь 1942 года. Перед Ставкой встала проблема объединения усилий всех войск, находившихся на Северном Кавказе, для отражения наступления противника. Было решено реорганизовать Южный и Северо-Кавказский фронты в один Северо-Кавказский фронт с оперативным подчинением ему Черноморского флота и Азовской военной флотилии. Командующим фронтом был назначен маршал С.М. Буденный. Боевые действия войск фронта развернулись в полосе свыше 1 000 км. Для удобства управления фронт был разделен на две оперативные группы : Донскую во главе с генералом Р.Я. Малиновским и Приморскую во главе с генералом Я.Т. Черевиченко. Сталинградская стратегическая наступательная операция началась 19 ноября 1942 года и продолжалась до 02 февраля 1943 года . В рамках ее силами Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов были проведены:

1.- ноябрьская контрнаступательная операция «Уран» по окружению сталинградской группировки противника;

4.- Среднедонская операция «Малый Сатурн»;

Деблокирующий контрудар, немецкой стороной, вначале предполагалось нанести еще 28 ноября. Операцию, получившую кодовое название «Зимняя гроза», удалось начать лишь 12 декабря 1942 года . Созданная ударная группа «Гот», под командованием Манштейна, прорвала внешний фронт окружения советских войск в районе северо-восточнее Котельникова и продвинулась к Сталинграду на 80-90 км, но была остановлена встречным ударом 2-й гвардейской армии Р.Я. Малиновского , спешно перенацеленной на котельниковское направление. Соединиться с окруженными войсками Паулюса ударная группа не смогла (оставалось каких-то 30-40 км до воссоединения немецких войск). В срыве наступления группы Манштейна важную роль сыграли, по крайней мере, три важных решения Ставки ВГК:

  1. — временный отказ от уничтожения окруженных войск и сосредоточение главных усилий Юго-Западного и Сталинградского фронтов на внешних направлениях,
  2. — усиление Сталинградского фронта 5-й ударной и 2-й гвардейской армиями,
  3. — отказ от проведения на Среднем Дону операции «Сатурн» и организации вместо нее операции Юго-Западного и Воронежского фронтов «Малый Сатурн».

Главный удар в операции «Малый Сатурн» наносился не на юг, а на юго-восток. Оборона противника прорывалась на двух участках, после чего усилия развивались в общем направлении на Морозовск. Цель операции – разгром 3-й румынской и 8-й итальянской армий на Среднем Дону, нанесение поражения тормосинской (х. Тормосин) группировке противника, изготовившейся для удара на Сталинград, и выход на тылы основных сил группы «Гот».

Наступление началось 16 декабря 1942 года . Войска Юго-Западного фронта при содействии войск левого крыла Воронежского фронта сравнительно быстро осуществили прорыв оперативной обороны врага и стремительными действиями танковых корпусов расчленили его войска. Уже на 5-йдень операции прорыв был расширен до 340 км по фронту и 250-300 км в глубину. Танковые части прорвались на подступы к Миллерово, Морозовску и захватили ст. Тацинская. Это вынудило противника спешно повернуть на север силы, предназначавшиеся для деблокады окруженных под Сталинградом войск.

24 декабря 1942 года в наступление перешли войска Сталинградского фронта на котельническом направлении . Теперь судьба окруженной 6-й немецкой армии Паулюса была предрешена. В проведенной с 10 января по 2 февраля 1943 года операции «Кольцо» она была расчленена, уничтожена и пленена. Катастрофические потери немецкой армии отразились на общей стратегической обстановке и до основания потрясли всю военную машину нацистской Германии, подорвали доверие к ней ее сателлитов. Красная Армия прочно захватила инициативу в свои руки. Одержанная победа в корне изменила весь дальнейший ход вооруженной борьбы не только на советско–германском фронте, но и на всех других фронтах второй мировой войны. Было положено начало коренному перелому в войне . Фронт стратегического наступления Красной Армии все более расширялся. Создавались благоприятные условия для последующих наступательных операций на Верхнем Дону и Северном Кавказе, на курском и других направлениях. Началось массовое изгнание агрессора с оккупированной им земли. И хотя до полной победы оставалось еще долгих 2,5 года, в конечном исходе войны уже никто не сомневался. Пусть простят меня читатели за такое длинное вступление, но оно необходимо в контексте понимания событий того времени. Участников боев, увы, осталось совсем мало. Для современной молодежи Великая Отечественная война сравнялась с войной с Наполеоном. Учебники Истории постоянно переписываются в угоду политической конъюктуре. Поэтому познавательный процесс исторического рассказа приходится совмещать с ликбезом провала памяти нашего развития. Таким методом приходится удалять из нашего сознания «Иванов не помнящих родства».

В основу повествования будут положены события рассказанные командиром 2-го мотострелкового батальона майором Фалюта Артем Васильевич в 1967 году . Даты, которые будут указанны в процессе повествования и официальной архивной справки в начале статьи, различаются. Где истина – это тема отдельного расследования. И так по порядку:

6-й мех.корпус, 54-я мех.бригада .

14-й танковый корпус сформирован в мае 1942 года. В ноябре 1942 г. преобразован в 6-й механизированный корпус (2-го формирования).

Корпусом командовали:

  1. — генерал-майор танковых войск Радкевич Николай Николаевич (19.05.1942-30.09.1942);
  2. — генерал-майор танковых войск Богданов Семен Ильич (26.09.1942–25.02.1943).

Военный комиссар, замполит – бригадный комиссар,

  1. — полковник Семенов Сергей Петрович (до 01.1943);
  2. — полковник А.А. Шибаев (до 04.1944).

Состав 6-го мех. корпуса:

  1. — 51 мех. бригада, командир — полковник И.Б. Михайлов (11 -12.1942):

а) — 76 танковый полк, командир – полковник Д.Я Клинфельд (до 09.1943).

  1. — 54 мех. бригада, командир — полковник И.В. Студеникин (11.1942-01.1943):

Замполит – подполковник Дроздов (11.1942-05.1945).

Начальник штаба – подполковник Г.И. Маремьянов (11.1942-01.1943):

а) – 79 танковый полк, командир – майор В.П. Рязанцев (до 10.1943).

  1. 55 мех. бригада, командир – подполковник А.Ф. Пашков (11.1942-01.1943):

а) – 80 танковый полк, командир – подполковник Гольдберг (до 07.1943).

  1. 24 гв. танковая бригада (бывший 52-й гв. танковый полк), командир – подполковник В.П. Карпов (03-09.1943).
  2. — 77 танковый полк, командир – подполковник В.П. Карпов (до 03.1943).
  3. — 78 танковый полк, командир – подполковник М.Г. Фещенко (до 03.1943).
  4. — 417 истребительно-противотанковый артиллерийский полк, командир – майор А.Г. Спасский (до 01.1943).
  5. — 1447 самоходный артиллерийский полк, командир – майор Ф.В. Гайдаш (03-12.1943).
  6. — 379 тяжелый самоходный артиллерий полк, командир – майор П.Ф. Сидоренко (06.1944-04.1945).
  7. — 285 минометный полк, командир – подполковник С.С. Беленький (до 05.1945).
  8. — 763 зенитный артиллерийский полк, командир – подполковник Н.П. Голев (до 05.1945).
  9. – 409 отдельный гвардейский минометный дивизион, командир – капитан Н.А. Колупаев (11.1942-11.1943).
  10. — 11 отдельный гвардейский минометный дивизион, командир – майор И.Г. Мороз (05.1944-05.1945).
  11. — 63 отдельный мотоциклетный батальон, командир – капитан А.С. Антосов (до 02.1943).
  12. — 41 отдельный броне автобатальон, командир – капитан Н.А. Штыкой (до 12.1942).
  13. — 86 отдельный ремонтно-восстановительный батальон.
  14. — 80 отдельный саперный батальон, командир – капитан А.В. Турецков (до 12.1943).
  15. — 388 отдельный батальон связи, командир – майор А.А. Матинев (01-04.1943).
  16. — 46 отдельный медико-санитарный батальон:
  17. командир – военврач 3 ранга Г.Н. Мишихин (11-12.1942);
  18. командир – военврач 3 ранга Н.К. Огородников (12.1942-09.1943).
  19. — 56 отдельная инженерно-минная рота.
  20. — 29 рота подвоза.
  21. — 14 полевой хлебозавод.

Директивой Генерального Штаба от 17.01.1943 г. и приказом НКО СССР № 14 от 19.01..1943 г. преобразован в 5-й гвардейский механизированный корпус.

Приказом НКО СССР № 42 от 27.01.1943 г. присвоено почетное наименование Зимовниковский. Указом ПВС СССР от 04.06.1945 г. награжден орденом Кутузова II степени за ликвидацию окруженной группировки противника юго-восточнее Берлина.

Так подробно, 6-й мех. корпус я раскрыл специально, личный состав которого принимал участие в освобождении нашей местности, переправ через реку Дон у станицы: Цымлянской и у хутора Красный Яр и других. В 27 официальных захоронениях Цымлянского района (в границах 1941-1945 гг.) проходят по спискам примерно 1 500 чел., имена которых еще надо восстановить. Бои, в районе сегодняшнего нахождения Волгодонской АЭС (июль 1942 — январь 1943 гг.), были жестокими. По журналам безвозвратных потерь (г.Подольск, Центральный архив Минобороы), «списки погибших» возрастут многократно. Это тема отдельного расследования. Местным органам власти, к сожалению, это все не интересно. Ни на одном захоронении (из 27 по району) нет «Паспорта воинского захоронения», где подробно, в доступной форме и бесплатно (!) любой гражданин мог получить информацию о погибших в поисках своих родственников.

Одно из последних строений станицы Цымлянской, так называемая Парамоновская мельница.
В начале 90-х годов прошлого столетия еще была под крышей.
Разрушена не войной, а варварами 21 века.
Станица Хорошевская.
Лето 2007 г.

История освобождения станицы Цымлянской .

«Уважаемые товарищи, Ваше письмо получил. Спасибо за то, что вспомнили. Отвечаю на Вашу просьбу и шлю Вам мои воспоминания. Да, действительно, станицу Цымлянскую освобождала наша 54 механизированная бригада 6-го механизированного корпуса, который входил в состав войск Южного фронта. Командующий Еременко, член военного совета Хрущев. После освобождения г.Зимовники, корпус был переименован в 5-й гвардейский Зимовниковский мех. корпус, а бригада в 11 гвардейскую механизированную бригаду. Корпусом командовал генерал-майор Богданов Семен Ильич, начальником штаба был полковник Шабаров. 54 мех. бригадой командовал полковник Студеникин Иван Васильевич, начальником штаба был подполковник Маримьянов. Комиссаром бригады был полковник Дроздов Ф.Н. Состав бригады: три мотострелковых батальона, танковый полк, артиллерийский дивизион, инженерная рота, минометный дивизион и тылы. Действительно и то, что батальон, которым я командовал, наступал непосредственно на ст.Цымлянскую и освободил ее. Командный состав батальона:

Командир батальона — майор Фалюта Артем Васильевич, начальник штаба – капитан Петров, командир противотанковой батареи – ст. лейтенант Ивус Иван Филиппович (сейчас проживает в г.Ашхабаде), командир минометной батареи – ст. лейтенант Соболь Иван (сейчас проживает: Кировоградская область, г.Глинск). Фамилии остальных офицеров сейчас не помню. Короткая пред. история: 54 механизированная бригада была сформирована на Урале в Верхнем Уфалов в сентябре м-це 1942 года. Личный состав бригады в основном состоял из состава береговой обороны Тихоокеанского флота. Прибывшие из Дальнего Востока носили морскую форму, когда их переобмундировывали в армейскую форму, они этому сильно сопротивлялись. Было решено оставить им только тельняшки. В октябре месяце, бригада прибыла в Костеровские танковые лагеря под Москвой, где и прошла короткую боевую подготовку. В ноябре месяце, бригада в составе корпуса, отбыла на фронт под Сталинград. Корпус начал свои боевые действия от станции Абгонерово 24-го декабря 1942 года. Задачей корпуса было разбить группу Манштейна, не допустить противника к окруженной группировке в Сталинграде. Как известно, группа Манштейна, имела задачу деблокировать войска в Сталинграде, и, она представляла из себя грозную силу. В ее составе было три танковые дивизии и остатки шести других пехотных дивизий. Поэтому задачу на ее разгром имел не только наш корпус, а войска всего Южного фронта. Первый свой удар по противнику корпус, частью сил, нанес под деревней Джутово Второе. Утром, на рассвете, танки с десантом на них, с ходу нанесли удар по румынской дивизии и в коротком, но стремительном бою разгромили ее. Далее, войска корпуса, преследуя отходящего противника, устремились в направлении г. Котельниковский и, южнее его, на Дубовское.. Во взаимодействии с 7 танковым корпусом под командованием генерала П.А. Ротмистрова, к вечеру третьего дня, г. Котельниковский был взят. 54 мех. бригада сосредоточилась на его южной окраине. В канун Нового года, бригада получила задачу преследовать отходящего противника в направлении ст. Цымлянская. Главные силы корпуса в это время наносили удар в направлении Дубовское. В течение 2-х дней бригада успешно преследовала отходящего противника, вела ожесточенные бои на отдельных рубежах, и, к концу дня 3-го января (1943г.) заняла село (кажется) Красный Яр на левом берегу реки Дон (тот Красный Яр, который сейчас находится под водой, напротив Волгодонской АЭС – прим. ред.).

Бой за станицу Цымлянскую.

Одна из последних фотографий Свято-Никольского трехпрестольного храма станицы Цымлянской.
На площади перед храмом стоит памятник И.В.Сталину.
1937 год.

Наша попытка с ходу овладеть станицей успеха не имела. Противник подтянул резервы и создал прочную оборону в плавнях перед мостом через р. Дон и остановил наше наступление. В течение 2-х дней, неоднократные наши атаки в направлении Цымлянской успеха не имели, и, только на 3-й день утром, противник начал отходить за Дон в Цымлянскую. Преодолевая завалы в плавнях, батальон устремился к переправе, подойдя к которой, мы, вначале услышали сильные два взрыва, а потом увидели две большие черные воронки в середине моста. Мост был взорван. Переправа через реку могла быть только по льду. Насколько лед был прочен, мы не знали, но когда попробовали, то оказалось, что около берега лед крепкий, а какой в середине реки неизвестно. Скорость течения Дона в то время была значительная. Противник в это время открыл сильный пулеметный огонь с противоположного берега и со стороны Цымлянской. Перед нами была открытая, широкая площадь льда р. Дон, пули пулеметных очередей ударялись об лед, рикошетируя, свистели над нашими головами.

Фото Св.-Никольского храма в 1949г.

Подъехал командир бригады, полковник Студеникин, что делать? Раздумывать некогда, было принято решение: рассредоточиться на 5-6 шагов друг от друга, цепью, вперед на Цымлянскую. Когда дошли до середины реки, убитых было только двое, мы пошли быстрее и перешли реку. Сильный бой был на берегу реки у почты, но противник начал от берега отходить. Для пробы крепости льда, я послал одну автомашину, приказал шоферу открыть дверцы кабины, в случае провала выскакивать из машины. Машина прошла и не провалилась, вслед за ней проехал я на броневике в готовности тонуть, но на мое счастье, броневик тоже прошел, только связной, находившийся на запасном колесе броневика, был ранен в ногу. После боя, командир нашей бригады, мне рассказал, что он наблюдал с берега за нашей переправой и, когда пошла по льду автомашина, а в особенности броневик, то ему казалось, что он слышит стук своего сердца, и так продолжалось до тех пор, пока броневик не прошел до противоположного берега. Наш благополучный проход предрешил то, что он послал после нас легкие танки, тем же путем, и, с тем же риском. Во время нашей переправы противник все время вел огонь с высокого берега и колокольни церкви, угол наклона был большим, поэтому его огонь был малоэффективным. С выходом на берег, я сдал раненного связного местным жителям для оказания ему помощи, а сам поспешил к боевым порядкам батальона. Противник отошел от берега и занял оборону в центре станицы, используя разрушенные дома и недостроенный фундамент крупного предприятия (видимо это был фундамент консервного завода).

Начались уличные бои, мы несли потери в людях, продвигаясь медленно вперед, отвоевывая дом за домом. После отдачи соответствующих приказов и организации взаимодействия, я вынужден был включиться в бой, используя единственную боевую машину – броневик. На броневике я спустился на нижнюю улицу, заехал во фланг немцев, откуда открыл сильный пулеметный огонь. Немцы начали отходить, но на моем пути оказалась целая полоса противотанковых мин, разбросанных в шахматном порядке. Маневрируя между ними, мы проехали их и устремились вперед. В это время подошли два наших легких танка, которые помогли сломить сопротивление немцев. Немцы не ожидали, что могут появиться танки, поэтому они начали поспешно отходить. Благодаря стремительному нашему продвижению вперед по нижней улице, немцы не успели воспользоваться автомашиной с прицепом, на котором были десантные лодки. Мы автомашину захватили, а немецкие солдаты, отстреливаясь, убегали в гору. В это время, из крайнего дома, ко мне подошел молодой парень, лет 15-ти. с немецкой винтовкой и заявил: «Я захватил немца, вот его винтовка». «А где он сам?» — спросил я. «Там, в сарае». Я забрал немца на броневик, а парню отдал винтовку и сказал: «Продолжай бить немцев»! Когда я вернулся к боевым порядкам батальона, то фундамент завода был уже очищен от противника, и шло преследование его по улице, поднимающейся в гору. Пленный немец, который был у меня на броневике, сослужил мне хорошую службу: он разминировал улицу и дорогу, где попадались противотанковые мины. Одна из наших автомашин все-таки подорвалась на них. К вечеру, с наступлением темноты, ст. Цымлянская была полностью очищена от противника и, уже в темноте, я имел возможность расставить боевое охранение за станицей. К этому времени, 3-й наш батальон, не менее успешно перешел через Дон, разгромил противника на правом берегу и овладел хутором Потайной. Первый мотострелковый батальон овладел юго-восточной окраиной станицы. Как потом мне говорили в штабе бригады, один наш танк провалился на Дону и затонул. Надо особо отметить, то положение, что во время боя за Цимлянскую и после него, нам оказывали большую помощь, местные жители станицы. Например, надо отдать должное этому молодому парню, который не побоялся вступить в единоборство с вооруженным врагом, разоружил его и сдал нам. В момент ожесточенного боя за его родную станицу, не спрятался в яму, в подвал, хату, а вышел в открытую помогать нашей Советской Армии, и, с честью, с этим справился. Его, если он живой, вот сейчас надо было бы найти. Я сдал раненого связного местным жителям для оказания ему помощи, так как с нами еще не было санчасти, они охотно его приняли, обогрели, накормили и оказали помощь. Вечером, после утомительного боя, местные жители охотно приняли бойцов и командиров на квартиры, обогрели, накормили и даже угостили знаменитым цимлянским вином. Спасибо жителям Цымлянской: за заботу и теплое отношение к воинам Советской Армии! Освобождение ст. Цымлянской обошлось нам не без крови, на улицах станицы только с нашего (2-го) батальона, погибло 11 человек, это были бойцы, беззаветно преданные нашей Родине, они не жалея своей жизни, разили врага и, погибли смертью храбрых на улицах Вашего города. Вечная им Слава! В нашем батальоне было много отважных бойцов и командиров, они отличились в боях не только при бое за Цымлянскую, но во многих боях за другие станицы и хутора Дона почти до самого Ростова. Особо необходимо отметить вторую стрелковую роту и ее командира. Рота наступала на центр станицы, ее бойцы, несмотря на сильный огонь противника, цеплялись за отдельный дом, забор, укрытие, продвигались вперед. Она же первая прошла по льду через Дон. Надо также отдать должное командиру минометной батареи ст. лейтенанту Соболь Ивану, он вопреки всем правилам, установил минометы прямо на мостовой улицы и начал обстрел консервного завода, чем значительно помог выбить немцев из укрытий, кроме этого его минометы вели обстрел возвышенностей за станицей по путям отхода противника. Так закончились бои за ст. Цымлянскую. 54 бригада в станице находилась три дня, после чего получила приказ и отбыла в Дубовское. Далее ее путь лежал по станицам Дона в направлении Ростова. После освобождения ст. Манычская, бригада и корпус были выведены в резерв фронта».

Бывший командир 2-го мотострелкового батальона, майор Фалюта Артем Васильевич. 1967 год.

Мирные жители возвращаются в станицу Цымлянскую. Январь 1943 г.

P.S. Вот так описывает эти события очевидец.

Надо не забывать и другое:

В освобождении «правого берега» Дона и Цымлянского района принимала активное участие 33 гв. стрелковая дивизия под командованием генерал-майора Утвенко Александра Ивановича .

В освобождении «левого берега» Дона: хуторов Соленовский, Мокро-Соленый, Сухо-Соленый (Шостый), Просторный, Добровольский (где сейчас находится Волгодонское поселение Красный Яр), ст.Романовская и других принимала участие 24 гв. стрелковая дивизия генерал-майора Кошевого Петра Кирилловича и другие воинские части 2-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Малиновского Родиона Яковлевича из состава Сталинградского фронта.

По датам: 24 гв. стр. дивизия освободила 30 декабря 1942 года ст. Кумшацкую (сейчас это г.Цимлянск) и ст. Романовскую , в этот день между станицей Кумшацкой и х.Соленым дивизия переправилась по ледовой переправе на правый берег Дона (по ней проходил главный путь бегства вначале румын, а потом и немцев из-под Сталинграда).

31 декабря части дивизии освободили х.Морозов, ст. Камышевскую и ворвались в ст.Николаевскую . Здесь же встретили и Новый 1943 год. 01 января 1943 года Сталинградский фронт был переименован в Южный. Развивая успех, гвардейские части дивизии в упорных боях освободили Мариинскую (06.01.1943 г.), Богоявленскую (08.01.43 г.), Костырочный, после чего дивизия была выведена в резерв и сосредоточилась в станице Николаевской.

Приказ о призыве по мобилизации в освобожденных районах.
Действующая армия.
Январь 1943 г.

По словам главного координатора процесса по освобождению братьев в Иране Александра Неретина, освобождение служителей из иранской тюрьмы может выглядеть внезапной, но это более чем 4-месячная кропотливая работа, сообщает .

Как мы писали , власти Ирана освободили троих христиан из Азербайджана, которые были арестованы в июне и обвинены в пропаганде против режима.

29 октября их освободили из тюрьмы под залог. В воскресенье, 6 ноября, власти Ирана разрешили азербайджанским христианам вернуться на родину. Братья надеются, что они будут оправданы по всем пунктам выдвинутых против них обвинений.

Ниже приводим вам слова Александра, который во время разговора с , рассказал какими были эти 4 месяца:

«Мы старались использовать все возможности, которые у нас были, все связи, способы и пути для того, чтобы достучаться до иранского правительства, и доказать, что братья не совершали ничего противозаконного.

Во-первых, мы нашли хороших адвокатов, и они сделали очень хорошую работу. Мы также сотрудничали с международными правозащитными организациями. После работы адвокатов два самых серьёзных обвинения сразу же были сняты, а именно: преступление против безопасности и против государства Иран. В итоге их обвинили в создании сети домашних церквей. И, поскольку, они иностранцы, то была возможность освободить их под залог. Нас сейчас ждет судебное заседание, и мы верим, что братья будут оправданы, но, даже в противном случае, им будет назначено мягкое наказание»

По словам Александра Неретина, одной из главных причин, почему они решили
освободить братьев под залог, потому что «ждать суда в иранской тюрьме можно 2-3 или даже 4 года».

Напомним, что служители церкви находились в Иране в гостях у знакомых верующих. Именно во время одной из таких встреч их и арестовали.

«Сейчас они дома, радостные, потому что после 128 дней заключения они, наконец, оказались дома, семьи воссоединились, — рассказывает Александр. — За эти дни двое из братьев были в одиночном заключении около 70 дней, а третий пробыл в одиночной камере 47 дней ».

По словам самих заключённых, в первые недели были допросы и очень сильное
давление: «Они говорили, что их не били, — продолжает Александр Неретин. — И я думаю, что это была Божья защита над ними. Однако, было очень тяжёлое психологическое давление, ежедневные допросы в течение месяца, незнание, что будет с ними дальше. Они смогли позвонить домой только спустя две недели после ареста, а увиделись с родными спустя четыре месяца. Братья духовно не сломались: они продолжали молиться и брали посты. Они продолжали держаться за Господа, верить, стоять и, слава Богу, все хорошо закончилось».

Один из заключенных, служитель церкви Эльдар, говорит, что арест был для них сюрпризом: «Когда мы ехали в Иран, то думали, что если вдруг что – то пойдет не так, нас просто депортируют обратно, но когда полиция ворвалась на служение, то мы осознали, что всё: Иран для нас закрыт. Когда же на нас в машине надели наручники, то мы поняли, что попадем в тюрьму. Мы не то, чтобы боялись, но мы были даже готовы к смерти».

По словам Эльдара, когда они возвращались домой, до момента взлета самолета чувствовалось напряжение, потому что Правительство в любой момент могло вернуть их обратно в тюрьму.

Александр Неретин и все, кто был вовлечен в этот нелегкий процесс, уверены, что — это чудо: «Мы понимаем, что их освобождение — это чудо, потому что такое не так часто происходит, и я верю, что это благодаря молитвам тысяч верующих в разных церквях и странах, которые поддерживали нас и материально, — говорит Александр.- С самого начала у нас было слово от Господа из книги Даниила «о Седрахе, Мисахе и Авденаго».

И Бог дал нам слово, что как и эти юноши оказались в огненной печи испытания и выжили, так и наши три брата выйдут. Конечно, у нас было слово, но, поверьте, за 4 месяца бывало, что ситуация выглядела так, будто это просто невозможно. Мы чувствовали, как отчаяние нападало на нас, что нет никого шанса, но Бог был верен, и Его слово исполняется, несмотря на обстоятельства. Шаг за шагом мрак рассеивался и коридор, который, казалось, не имел конца, вскоре закончился. Слава Богу, сегодня — это уже история. И за что мы благодарны, так это за поддержку христиан, пасторов церквей, лидеров и всех верующих. За моральную, духовную и материальную помощь. И думаю, что самое важное в этой истории — именно поддержка. Мы по-настоящему пережили, что мы — Тело Христа. Мы сделали это вместе, совместными усилиями».