Геноцид русских в галиции. Публицистиказапретные темы истории. Украинцам не стоит забывать, что они вообще-то русины

Когда в Галицию вошли казаки Русской императорской армии, многие местные жители обнаружили свою полную идентичность с ними. Фото 1914 года

Есть Великая Россия - Отечество великороссов. Есть Белая Русь – Беларусь, Белоруссия. Есть Подкарпатская Русь – Закарпатье, где расположена самая высокая карпаторусская гора Говерла, прежде именовавшаяся Руска. Здесь живут подкарпатские русины. Есть Покутская Русь – Покутье, земля руснаков-гуцулов. И все эти народности и прежде, и в какой-то мере сейчас именуются русинами. Бойки, лемки, долиняне тоже прежде были русинами. Многие закарпатцы и теперь сохраняют это самоназванье.

Жили русины и в Галиции (Галичине). В память о них сохранилось название городка Рава-Русская на Львовщине. Да и в старой части Львова имеется улица Русская.

СНАЧАЛА НЕ УДАВАЛОСЬ ВЫПЕСТОВАТЬ УКРАИНЦЕВ

Куда же исчезли галицкие русины, они же русские галичане? Ведь до 1914 года все местное население почти поголовно называлось русинами. Поляки, евреи, немцы составляли в основном городское население. А «украинцами» (мазепинцами) именовались представители малочисленного тогда антирусского политического течения, инспирированного польскими националистами и австро-венгерскими властями. Цели у поляков и австрийцев были разные. Поляки, которые во времена Речи Посполитой с XIII до конца XVIII века правили на землях, теперь именуемых украинскими, стремились отделить своих русских подданных от их соотечественников в Московском государстве. Для этого использовался термин «украина» (окраина Польши), который из территориального понятия трансформировался в понятие национально-политическое. Этому способствовали массовый польский террор и насаждение католицизма, униатства.

Польские деятели Ян Потоцкий и Тадеуш Чацкий на рубеже XVIII–XIX веков в своих работах пытались обосновать надуманное отличие украинцев, к которым они относили малороссов и галичан от великороссов.

У Габсбургской монархии, захватившей русские земли Закарпатья и Галиции, после присоединения Венгрии в XVI–XVII веках и разделов Польши в 1772–1795 годах были другие резоны. Первоначально австрийцы хотели противопоставить русское население их прежним хозяевам – полякам и мадьярам. Особенно в 1846–1849 годах, когда поляки и венгры пытались восстать против Габсбургов.

Галицкие русины помогли австрийским властям подавить польские выступления, как и подкарпатские русины помогли усмирить мадьяр. Особенно это проявилось во время «Галицкой резни» 1846 года, когда русинские крестьяне формировали отряды и при содействии австрийских властей массово убивали ненавистных польских панов.

Во время похода Российской Императорской армии в Венгрию в 1849 году русское население Галиции и Закарпатья впервые встретилось с русскими воинами и осознало свою идентичность с восточными братьями. Все это способствовали «Русскому Возрождению» в Галиции. Образованный русин Маркиан Шашкевич основал русофильское общество «Русская Матица», издавал на русском языке альманах «Русалка Днестрова».

В 1866 году галицкий просветитель Иоанн Наумович с гордостью писал в русскоязычном львовском журнале «Слово»: «Все усилия дипломатии и поляков сделать из нас особый народ рутенов-униатов оказались тщетными… Русь Галицкая, Угорская, Киевская, Московская, Тобольская и пр. с точки зрения этнографической, исторической, языковой, литературной, обрядовой – это одна и та же Русь… Мы не можем отделиться китайской стеной от наших братьев и отказаться от… связи со всем русским миром. Мы больше не русины 1848 года; мы настоящие русские».

В Галиции создавались русские культурно-просветительные общества, политические организации, издавались газеты, журналы, альманахи. К началу ХХ века здесь издавалось 17 газет и 50 журналов на русском языке. И если русинские издания, например, «Галичанин», «Прикарпатская Русь» выходили в свет на средства подписчиков, то украинские «Дило», «Руслан» существовали на пособия австрийского МИДа и массовым читательским интересом не пользовались.

Русское движение постепенно из культурно-просветительской переходило в политическую плоскость. Принятая в марте 1871 года программа «Русской Рады», партии русских галичан, провозглашала: «Трехмиллионный народ наш русский, под скипетром австрийским живущий, есть одною только частью одного и того же народа русского, мало-, бело- и великорусского».

Используя старый и проверенный имперский принцип divideetivpera («Разделяй и властвуй»), австрийцы некоторое время мирились с русским движением, как противовесом движению польскому. Но предстоящие исторические потрясения, прежде всего предполагаемый конфликт с Российской империей, заставляли Австро-Венгерскую монархию приступить к трансформации, переделке русских галичан в украинцев, враждебных как Польше, так и России.

РУСОФОБСКИЙ РАЗГУЛ В ПЕРВУЮ МИРОВУЮ ВОЙНУ

В преддверии Первой мировой войны данной проблемой вплотную занялся австрийский Генеральный штаб. Административных и полицейских сил для этого явно было недостаточно. Приходилось привлекать армию, которая позже сыграла свою кровавую роль. Одновременно шла работа по развитию и укреплению сформированного из униатов и прочих ренегатов русской галицкой общности украинского, «самостийного» движения, члены которого символично именовали себя «мазепинцами» и мечтали о том, что Королевство Галичины и Лодомерии (Владимерии) получит те же федеративные права в Австро-Венгерской империи, что и Венгерское королевство. Украинские организации Галиции под руководством митрополита-униата Андрея Шептицкого и переехавшего из России украинофила Михаила Грушевского, возглавившего Товарищество им. Тараса Шевченко, обильно финансировались Генеральным штабом Габсбургской армии.

Следует отметить, что руководство Греко-Католической униатской церкви, игнорируя склонность своего низшего духовенства к русинству и даже к возвращению в православие, упорно насаждало среди прихожан русофобскую, украинофильскую идеологию.

А вот русские организации края получали поддержку только от частных лиц. Даже в 1911 году премьер Петр Столыпин выслал Русской народной партии, которая удачно провела избирательную кампанию и делегировала своих депутатов в имперский парламент, 11 тыс. руб. на покрытие расходов по выборам от себя лично, а не от российского правительства, которое он возглавлял. По тем временам это была колоссальная сумма.

В августе 1914 года началась Первая мировая война. Русофилы ждали русские войска как освободителей от многовекового ига иноземцев. Украинофилы же начали формировать «Корпус украинских сичевых стрелков» (УСС) в помощь австро-мадьярам. Они надеялись, что Габсбургская армия захватит Малороссию и Кубань, распространив свои владения до Кавказа, превратив эти территории в австрийскую Украину, где будут под австрийским патронатом править украинофильские ренегаты.

С первых дней войны австрийские власти закрыли и разгромили все русские организации и типографии, обязав все русское население Галиции именоваться украинцами. Доходило до того, что галичане, отвечавшие на вопрос о национальной принадлежности, что они, мол, русины, немедленно подвергались повешению, расстрелу или закалыванию штыками. Особенно свирепствовали в этом отношении венгерские гонведы (солдаты). Организованное галицко-русское движение было разгромлено, его представители подверглись репрессиям.

Начался «шабаш» доносительства и личного участия украинофилов, поляков и евреев, старавшихся доказать свою лояльность австрийцам в избиениях и убийствах русинов, разграблении их имущества. За каждый донос на русофила габсбургские власти выдавали от 50 до 500 крон. Так что межнациональной конфликтности в Галиции издавна намешано изрядно. Один из уцелевших среди жертв террора, бывший узник австрийского концлагеря «Талергоф» Василий Ваврик позже свидетельствовал:

«В деревне Волощине, уезде Бобрка, мадьяры привязали веревкою к пушке крестьянина Ивана Терлецкого и поволокли его по дороге. Они захлебывались от хохота и радости, видя тело русского поселянина, бившееся об острые камни и твердую землю, кровоточившее густою кровью. В деревне Буковине того же уезда мадьярские гусары расстреляли без суда и допроса 55-летнего крестьянина Михаила Кота, отца 6 детей.

А какая нечеловеческая месть творилась в селе Цуневе Городоского уезда! Там австрийские вояки арестовали 60 крестьян и 80 женщин с детьми. Мужчин отделили от женщин и поставили их у деревьев. Солдат-румын забрасывал им петлю на шею и вешал одного за другим. Через несколько минут остальные солдаты снимали тела, а живых докалывали штыками. Матери, жены и дети были свидетелями этой дикой расправы. Можно ли передать словами их отчаяние? Нет, на это нет слов и силы!

В селе Залужье того же уезда солдаты зверски расстреляли 5 крестьян: Ивана Коваля, Ивана Михайлишина, Григория Снеда, Станислава Дахновича и Василия Стецыка, а в соседнем селе Великополе из 70 арестованных крестьян мадьяры закололи штыками: Ивана Олиарника, Семена Бенду, Василия Яцыка, Василия Кметя, Марию Кметь, Павла Чабана, которому раньше переломили руки. И этого им было мало! Уходя, они забрали с собой малолетних девочек.

С каждым днем жестокой бойни кровавая работа палачей принимала все большие размеры. В селе Кузьмине Добромильского уезда австрийцы вбивали в стены хат железные крюки и вешали на них людей. В один день повесили 30 крестьян. В селе Тростянцы они замучили насмерть Матвея Кассиана, Ивана и Евстафия Климовских и пастуха Дуду. В селе Квасенине бешеный офицер застрелил крестьянина Павла Коростенского только за то, что тот не сумел ему объяснить, куда ушла русская разведка.

В селе Крецовой Воле солдаты повесили на вербе крестьянина Петра Ткача. Все эти ужасы случились в Добромильском уезде. По доносу жандарма Холявы в деревне Выгода Долинского уезда повесили крестьян: Матвея Петрика, Ивана Гайнюка, Осипа Фединяка, Дорофея Сосника, Елену Ковердан. Вместе с жандармом бушевал в околице вырожденец некий Винницкий, ошеломленный «самостийник», причем он руководствовался в своих ничтожных поступках не так «идеей», как ненасытной жаждой наживы: кто из арестованных давал за себя богатый выкуп, того он отпускал на волю; у кого же не было денег, тот кончал жизнь на крюке.

На основании приговора военного суда на виселице погибли: Лев Кобылянский, громадский писарь из Синечола Долинского уезда, и Пантелеймон Жабяк, житель того же села, отец 5 детей. Вместе с ними повис на веревке Роман Березовский, настоятель прихода в Протесах Жидачевского уезда, отец 2 детей. За священником и крестьянами не было ни малейшей вины.

В Жолковском уезде не было села, где не заплатил бы жизнью мирный землепашец или работник умственного труда. Австрийская разведка наткнулась на священника Набака, ехавшего из Могилян в Нагорцы. Каратели завязали ему глаза, привязали к дереву и расстреляли его. Не помогли ни мольбы, ни слезы дочери, возвращавшейся с отцом домой. Дьякона закололи штыками. Священника запретили хоронить в селе. Его тело пролежало в поле 5 дней, и только после бегства австрийского полка похоронил его русский полковой священник.

Вступив в село Передрымихи, мадьяры сожгли весь крестьянский добробыт, не пощадив и школы, и лютыми пытками замучили насмерть: Григория Савицкого Илью Сало, Михаила Лосика, Алексея Казака, Екатерину Валько и многих покололи и поранили. В пожаре погибли люди. В с. Речках австрийцы повесили крестьянку Прокопович, в с. Зеболки убили крестьянина Петра Поворозника.

В населенных пунктах Липовице, Куликове, Сулимове, Батятычах устраивались чисто дьявольские погромы. В числе доносчиков был учитель-украинец Иван Шерстило из Сулимова, который выдал австрийским жандармам несколько крестьян и священника Савина Кмицикевича с сыном».

Таким образом, австро-венгерская армия, игнорируя международные соглашения и Женевскую конвенцию, нарушая законы войны, совершая военные преступления и преступления против человечности, приняла на себя как полицейско-карательные функции, так и стала предтечей гитлеровских палачей.

«Украинцы», участники террора, злорадствовали и распевали верноподданические «коломыйки» (частушки):

Де стоїть стовп з телефона,

Висить кацап замість дзвона.

Уста його посиніли,

Чорні очі побілили,

Зуби в крові закипіли,

Шнури шию переїли.

КОГДА УБИВАЮТ С ЗАДОРОМ

В первые недели войны австрийцами были уже созданы концентрационные лагеря для депортации и истребления русских галичан «Талергоф» и «Терезин». Через эти лагеря смерти прошли 80 тыс. человек, из которых 30 тыс. были казнены.

Газета «Прикарпатская Русь» в № 1539 от 1915 года опубликовала следующую статью:

«Зверская расправа с «руссофилами» на улицах Перемышля.

15 сентября 1914 г. на улицах древнерусскаго княжьего Перемышля разыгралась такая жуткая и кошмарная сцена, которая своей непосредственной дикостью и жестокостью далеко превзошла все остальные ужасы и неистовства безудержно применявшегося в те страшные дни по отношению к русскому населению террора.

В белый день, под охраной государственной жандармерии, среди многотысячного культурного населения и несметного крепостного гарнизона были вдруг, без всякой причины и вины, зверски изрублены и растерзаны обезумевшими солдатами и городской толпою сорок четыре ни в чем не повинных русских людей. Причем эта ужасная расправа не только не вызвала со стороны местных австрийских властей ни малейшего негодования и возмездия, но даже, наоборот, получила из уст верховного начальника этих последних, пресловутого коменданта крепости генерала Кусманека, полное одобрение и признание...

Ввиду исключительной и характерной уродливости и яркости этого кошмарного события, возмущенная память о котором перейдет, конечно, в нашем многострадальном народе от рода в род, приводим ряд сообщений и воспоминаний о нем, появившихся в разное время и с разных сторон в периодической печати.

Первое сообщение о происшедшей в Перемышле страшной бойне получила львовская газета «Прикарпатская Русь» только в начале 1915 года от находившегося в то время в Перемышле, а затем вывезенного в глубь Австрии и бежавшего оттуда в Швейцарию лица:

«В Перемышле нам пришлось особенно много вытерпеть от местных мазепинцев, поляков и евреев, а также от солдат-мадьяр. Но еще хуже пришлось другой партии наших арестованных в Перемышле. В 2 часа дня, в расстоянии каких-нибудь 400 шагов от дирекции полиции, толпа местных мазепинцев, поляков и евреев, поощряемая солдатами-мадьярами, с таким остервенением накинулась на проходивших под конвоем арестованных русских крестьян и интеллигентов, в общем числе 42 человека, что 40 из них были тут же на улицах растерзаны насмерть и только 2 лица остались в живых. В числе убитых находилась также и 17-летняя девушка, ученица 7 кл. гимназии, Мария Игнатьевна Мохнацкая, дочь настоятеля прихода в с. Войтковой Добромильского уезда».

Сражение на линии Янов–Городок закончилось новым поражением австрийской армии. Отступая к Перемышлю, австрийские войска арестовали по пути из Городка в Судовую Вишню 48 местных, заподозренных в «руссофильстве», русских жителей и пригнали их под сильным конвоем в крепость. В пестрой толпе арестованных преобладали крестьяне, но было также несколько железнодорожных служащих и две девушки, из которых одна – дочь священника.

В Перемышле, на улице Дворского, несчастных встретили ехавшие верхом мадьяры-гонведы и пехота. Увидав утомленных и измученных русских, они начали подгонять их прикладами и беспощадно толкать и избивать. Несчастные жертвы, падая и обливаясь кровью, продолжали двигаться вперед, пока не оказались загнанными на улицу Семирадскаго, соприкасающуюся на одном из перекрестков с улицей Дворскаго.

Тут, у домов № 1, 2 и 3, началось уже настоящее, зверское избиение арестованных. Били гонведы, били мадьяры-пехотинцы, местные евреи и мазепинцы, как попало и чем попало. Помогать извергам выскочили из ресторана в дом № 1 еще какие-то хулиганы. Из дверей и окон евреи начали бросать в несчастных мучеников тяжелые пивные стаканы, палки и даже неизвестно откуда добытые куски рельсов полевой железной дороги.

Улица огласилась стонами и криками...

– Nіchtschlagen – nurschiessen (Не бить, а расстреливать)! – раздался вдруг резкий и пронзительный голос какого-то майора.

Тогда девушка – дочь священника пала на колени перед Распятием, находящимся на углу в нише дома № 4, и, подняв к нему руки, воскликнула:

– Мать Божья, спаси нас!

Тут к несчастной девушке подскочил солдат-мадьяр и сильно ударил ее по голове ручкой револьвера, а затем выстрелил ей в лоб, после чего она, как подкошенная, упала замертво...

Этот выстрел послужил сигналом. Началась стрельба. Стоны, крики, ружейные выстрелы – все смешалось вместе в какой-то дикий, кошмарный хаос...

Солдаты и евреи с остервенением продолжали бить палками и прикладами бездыханныя тела убитых... Брызги крови и мозга разлетались в стороны, оставляя густые следы на мостовой и стенах соседних домов... После избиения тела несчастных страдальцев превратились в бесформенную массу. Их впоследствии подобрали на телеги и куда-то увезли. Среди убитых оказалось двое несчастных, подававших еще слабые признаки жизни, но один из них умер по дороге, а другой – несколько часов спустя в госпитале.

А на следующий день евреи стали усердно соскабливать кровавые следы со стен и замазывать их известью... Тем не менее на домах №№ 1 и 3 эти кровавые печати позорного и гнусного преступления долго были еще видны, как вечный и несмываемый укор бесчеловечным палачам».

РУССКАЯ АРМИЯ И ТОГДА ПРИШЛА ОСВОБОДИТЕЛЬНИЦЕЙ

По некоторым статистическим данным, на то время из трехмиллионного населения Галиции два миллиона были этническими русинами – русофилами при незначительном числе «украинцев». Из них австрийскими карателями было уничтожено около 200 тыс. человек. Это ли не геноцид русского национального меньшинства в Австро-Венгрии? Фактически каждый десятый русин в Галиции был уничтожен за свою приверженность к русскому миру и православию.

И после этих зверских репрессий до сих пор не признан мировой общественностью геноцид. Австро-мадьяры с иезуитской жестокостью проводили среди своего восточнославянского населения насильственную украинизацию. Если каратели задавали галичанину вопрос о национальной принадлежности и тот отвечал, что он русин, его садистским образом убивали или отправляли в концлагерь. Если заявлял, что украинец, не трогали. Любопытно, что у заключенных «Талергофа» и «Терезина» был выбор. Они в любой момент освобождались, если в письменном виде подтверждали свою принадлежность к украинцам. Но почти все узники шли на голод и смерть, но не предавали свою русскую идентичность.

Конечно, немало крестьян и обывателей, чтобы уберечь себя и свои семьи, признавали принадлежность к украинству. Вот таким образом русских галичан превращали в украинцев, в ренегатов-перевертышей. Можно ли судить слабых духом людей за это? Вопрос спорный и риторический.

Многие потом отрекались от вынужденного украинства и возвращались к русской идентичности.

Даже во время переписи населения уже польскими властями в 1931 году русинами записались 1 млн 116 тыс. человек. А украинцами – 1 млн 660 тыс. человек. И это после массовых убийств, депортаций и вынужденной эмиграции русского населения.

Поэтому верные украинские слуги императора Франца-Иосифа II дружно голосили:

Украинци пють, гуляють,

А кацапы вже конають!

Украинци пють на гофи

А кацапы в Талергофи.

Российская императорская армия 4 сентября вступила во Львов и осадила Перемышльскую крепость, освободив почти всю Галицию. Уцелевшее русское население радостно встречало родные войска. Навстречу выходили крестьянские и церковно-православные депутации с хлебом-солью. Проходившие войска забрасывали цветами, подносили угощения. Многие жители вступили добровольцами в царскую армию. Ликование по поводу освобождения от 600-летнего иноземного порабощения было всеобщим.

Даже за океаном газета американских галичан «Свит» писала: «Наш Львов – русский, наш Галич – русский! Господи, слава Тебе, из миллионов русских сердец шлет Тебе вся Русь свою щирую молитву. Боже великий, могучий Спаситель, объедини нас, як Ты один в трех лицах, так Русь наша в своих частях одна будет вовеки».

Русское присутствие в Галиции казалось воцарилось навсегда. Возникло военно-гражданское управление Галицкой губернии во главе с генерал-губернатором графом Георгием Бобринским. По улицам Львова и других населенных пунктов ходили русские полицейские-городовые. Но за все время пребывания русских войск в регионе было произведено лишь 1200 арестов, 1568 человек были высланы в глубь России. Ни одному гражданскому лицу не был вынесен смертный приговор. И это в военное время. Надо понимать, что русские пришли в Карпатороссию не как оккупанты, а как освободители братского населения. И Русская армия с мирными жителями в отличие от австро-венгерской не воевала.

УКРАИНЦАМ НЕ СТОИТ ЗАБЫВАТЬ, ЧТО ОНИ ВООБЩЕ-ТО РУСИНЫ

Вот почему при отходе Русской армии из Галиции весной 1915 года с отступавшими ушли около 200 тыс. человек русинов, которые после Октябрьской революции служили в карпаторусских формированиях Белой гвардии.

Характерно, что после распада Австро-Венгрии в 1918 году Украинская Галицкая армия (УГА,) защищавшая Западно-Украинскую Народную Республику (ЗУНР) в украино-польской войне 1918–1919 годов и отступившая в результате за реку Збруч, фактически не стала воевать на стороне Симона Петлюры и его УНР (Украинской Народной Республики) с белогвардейскими формированиями генерал-лейтенанта Антона Деникина. А позднее, после предательского сговора Петлюры с польским лидером Юзефом Пилсудским о передаче Галиции Польше, перешла на сторону деникинцев. Полки карпаторуссов были и в армии адмирала Александра Колчака.

А после разгрома белогвардейцев УГА перешла на сторону Красной Армии, чтобы воевать с поляками в польско-советской войне 1919–1920 годов. И стала именоваться ЧУГА (Червоная Украинская Галицкая армия). То есть галицкие русины в русском народе врага не видели. Ни в белых, ни в красных. Главным было – освободить галицкие земли от поляков.

Отдельной темой является украинизация Малороссии как петлюровцами, так и партийно-советскими властями. Здесь украинизация проводилась в более мягкой форме – как переходная фаза к формированию из народов Советского Союза единого советского народа.

Проблема украинизации остается злободневной и в наше время. После Майданного переворота в Киеве в 2014 году еврореформаторские власти, как и австрийцы, запустили в дело «антирусский проект» и направили как добровольческие батальоны националистов, так и регулярную армию против своих же возмутившихся граждан в Донбассе. Здесь мы видим, что украинская армия, как и австро-венгерская, выполняет не присущие по законам войны карательно-полицейские функции по подавлению восставших на востоке страны граждан, противящихся русофобии.

Любая армия, задействованная в репрессиях против своего же населения, перестает быть народной… и становится антинародной прислужницей пославших ее хозяев. Эта проблема, проблема Донбасской гражданской войны, может быть решена только выполнением Минских соглашений 2015 года. Этот путь безальтернативен. Иначе – затяжной братоубийственный конфликт и крушение Украины как государства, как политической, социальной и экономической структуры.

Вредно забывать уроки истории. Прошлое вполне может прицельно и убийственно выстрелить в настоящее и будущее. Так что русские галичане никуда не делись. Фактический, но не признанный пока еще официально… геноцид, насильственная украинизация, прочие исторические коллизии превратили их в украинцев. Только некоторая часть восточнославянского населения в Закарпатье, Словакии, Венгрии, Румынии и Сербии, в США и Канаде продолжают называть себя русинами и беречь традиции русских предков.

…Мне ни в коем случае не хотелось бы оскорбить национальную гордость сограждан, считающих себя украинцами, среди которых у меня много друзей и даже родственников. Мало какому народу пришлось пройти чересполосицу стольких иноземных владычеств и влияний, получить неимоверное число национально-психологических травм, пережить в начале ХХ века сущий геноцид. Но хочется верить, что украинцы рано или поздно вспомнят, что они – русские люди, и вернутся к своим историческим истокам.

История Галицкой Руси

Надо сказать, что для многих сограждан те трагические события столетней давности являются «белым пятном» в истории нашего народа. Поэтому прежде всего необходимо раскрыть предысторию того кровавого конфликта, который унес жизни нескольких десятков тысяч украинцев. Такой анализ и позволит установить подлинных виновников жестокого геноцида наших братьев и сестер на Галицкой (Червонной) Руси.

После распада Киевской Руси существовавшее на западнорусских землях Галицко-Волынское княжество попало в вассальную зависимость от Золотой Орды. Однако постепенно большинство западнорусских земель вошло в состав великого княжества Литовского или Литовско-Русского государства. В 1385 г. произошла Кревская уния - великий князь Литовский Ягайло женился на королеве Польше Ядвиге и стал королем Польши. Таким образом великое княжество Литовское вошло в состав польского королевства. Согласно унии католическая церковь получила статус государственной религии, а литовская феодальная знать была уравнена в правах с польской аристократией.

Окончательное объединение Польши и Литвы в единое государство - Речь Посполиту ознаменовала Люблинская уния 1569 г. В 1596 г. была заключена Брестская уния, согласно которой западнорусская православная церковь подчинялась Ватикану. Но подавляющее большинство православного духовенства и мирян отказалось признавать над собою власть Римского папы. В ответ власти Речь Посполитой рука об руку с униатским и католическим духовенством начали репрессии против православных подданных государства.

В 1648 г. вспыхивает крупнейшее восстание православного населения против польских властей под предводительством Богдана Хмельницкого. 18 января 1654 г. в Переяславе общее казаческое собрание единогласно проголосовало за союз с Москвой. После этого русский царь Алексей взял себе титул «Царь Великой, Малой и Белой Руси». Русско-польская война, в которую также активно вмешивалась и Швеция, поочередно воюя то с одной, то с другой стороной, закончилась в 1667 г. Согласно Андрусовского мира Правобережная Украина была возвращена Польше, в то время как Левобережная Украина осталась объединенной с Москвой. В 1686 г. Польша согласилась навечно уступить России «мать городов русских» - г. Киев.

Постепенно польское государство приходит в упадок. В 1772 г произошел первый раздел Речи Посполитой между Пруссией, Австрией и Россией. Пруссия получила западную часть Польши, заселенную поляками. Австрия - Галицию, где преобладали поляки и малороссы. Россия - города Полоцк, Витебск и Могилев, населенные белорусами.

Второй раздел Речи Посполитой произошел в 1793 г. Россия заняла Варшаву и получила часть Белой и Малой Руси - Минск, Подолье и часть Волыни, Пруссия заняла Познань. В 1795 г. произошел третий раздел Речи Посполитой. Пруссия получила Мазовию и Варшаву, Австрия - Малую Польшу с Краковом, Россия - Литву, Курляндию и часть Волыни. Однако Холмщина, Галиция, Карпатская Русь и Буковина по-прежнему остались за Австрийской империей.

Политика австрийских властей

С 1772 г. по 1848 г. австрийское правительство признавало единство галичан с остальным русским миром. Их официально называли Russen - то есть русскими или русинами. В 1848 г. вспыхнуло венгерское восстание против австрийских властей. Активное участие в нем приняли и поляки, выступавшие за восстановление польского государства. Однако крупные польские латифундисты (землевладельцы) Галиции выступили в поддержку австрийского императора Франца Иосифа. В итоге после подавления восстания австрийские власти передали польской шляхте полную власть над русским населением Галиции. Затем польская аристократия стала проводить политику полонизации и окатоличивания коренного русского населения.

В 1848 г. по инициативе губернатора Галиции графа Стадиона русское население стало именоваться Ruthenen - рутенами. За этим последовала пропагандистская кампания, направленная на искусственное противопоставление русских и рутенов, которые якобы являются отдельными народами. В 60-х годах поляки попытались навязать русскому населению Галиции латинскую азбуку вместо кириллицы, чтобы тем самым вывести его за рамки русской цивилизации. Это повлекло за собою массовые протесты русского населения, поэтому центральные власти империи отказались от политики своих польских «наместников» в Галиции.

В 1870-е гг. в Львове было создано общество «Просвiта», которое становится рупором антирусских сил. В 1890 г. произошел так называемый «Великий перелом». Галицкие сепаратисты заключили пакт с властями Австро-Венгрии на следующих принципах: верность Ватикану, верность Австрии, союз с поляками.

Начиная с 1890 г. вводится новое правописание, в соответствии с которым из русской азбуки было удалено три буквы и добавлено две новые. «Реформаторы» именуют галичан «украино-русским» а затем и просто «украинским» населением, а термин Малая Россия заменяется «Украиной». Своего апогея такая политика достигает в 1912 г. В этом году австрийское правительство впервые официально называет русских галичан «украинцами». Об этом было заявлено в Акте императора Австро-Венгрии Франца Иосифа о будущем открытии «украинского университета».

Тем не менее, подавляющее большинство жителей Галицкой Руси не приемлет новых правил и по-прежнему называет себя русскими или русинами, а свой язык, представляющий собою галицко-русское наречие - русским. В ответ партия «украинствующих» объявляет всех инакомыслящих «москалями» и «агентами Москвы», которые якобы получают за свой протест «царские рубли». Об этом пишется в доносах местным властям, а те, в свою очередь, устанавливают слежку за представителями западнорусской интеллигенции, выступающей против насильственной «украинизации» и начинают кампанию репрессий против всех инакомыслящих.

Идеологи политики дерусификации Галиции

Главными проводниками политики австрийских и польских властей следует назвать историка Михаила Грушевского и главу униатской церкви митрополита Андрея Шептицкого. Так М.Грушевский в 1894 г. по поручению властей возглавляет во Львовском университете кафедру общей истории и пишет книгу по истории «украинского народа» - «Историю Украины-Руси». Перед ним была поставлена конкретная задача: создать «научную базу» для обоснования антирусской политики в Галиции. В 1899 г. при финансовой поддержке австро-венгерских властей он организовал «Украинскую народно-демократическую партию». Ее костяк составило «украинофильское» униатское духовенство, воспитанное митрополитом А.Шептицким.

Будучи польским графом, Шептицкий являлся тайным советником по «украинским делам» императора Австро-Венгрии Франца Иосифа. Одновременно он был осведомителем германского императора Вильгельма II о чем, по-видимому, и не знал сам австрийский император. При этом он лелеял мечту о создании униатского патриархата «Великой Украины от Кавказа до Карпат».

После назначения на должность главы униатской церкви Шептицкого последовала «кадровая революция». В богословские семинарии стали принимать только тех, кто разделял антирусские убеждения. В результате из высших богословских учебных заведений выходили священники, которых народ назвал «попиками». Именно они с церковного амвона навязывали своим прихожанам антирусскую идеологию. Это вызвало волну ответной реакции. Верующие стали бойкотировать богослужения в униатских храмах и просить епископов поменять «попиков» на обычных священников.

Тем не менее «попикам» удается склонить на свою сторону часть греко-католиков, и целые села становятся рассадниками идеологии «украинства». Другие же села по-прежнему остаются приверженцами идеологии русского единства. Между ними завязываются жестокие схватки, но местные светские и духовные власти всецело поддерживают партию «украинствующих» Галиции.

Политический террор

В результате политики дерусификации верующие русские униаты массово переходят в Православие, видя в этом единственную возможность сохранения своей этнокультурной самоидентификации с русским миром. Однако власти империи, формально исповедующие принцип веротерпимости, начинают репрессии против тех, кто перешел в Православие. Начинаются аресты и избиения духовенства и мирян, которых вновь обвиняют в «государственной измене» и «шпионаже» в пользу России.

В 1882 г. произошел знаменитый судебный процесс - «дело Ольги Грабарь». В этом году церковный приход о. Иоанна Наумовича открыто перешел в Православие. За это о. Иоанн был арестован и судим за «государственную измену». Вместе с ним на скамье подсудимых оказались известный общественный деятель А.И.Добрянский и его дочь Ольга Грабарь. Римский папа лично отлучил о. Иоанна от католической церкви. После тюрьмы Наумович покинул страну и переселился в Россию - г. Киев.

Этот процесс был лишь первой ласточкой. В 1913 г. на Буковине началось дело против братьев Геровских. За ним последовали первый и второй Мармарош - Сигетские процессы над 93 крестьянами села Иза, перешедшими в Православие и их священником о. Алексием Каблюком. В 1914 г. началось дело Семена Бендасюка и о. Максима Сандовича.

По мере приближения к началу Первой мировой войны обвинения галицко-русского населения в шпионаже в пользу Москвы усиливаются. К началу войны австрийские власти на основании доносов «національно свідомих галичан-українців» арестовывают почти всю русскую интеллигенцию Галиции и тысячи крестьян.

Доносы пишутся по «благословению» ставленников Шептицкого - униатских «попиков» и их «паствы». Одновременно идет гонение на все русское. К государственной измене приравнивается обучение русскому литературному языку и чтение газет из России, идет искоренение русского языка во всех учебных, благотворительных и просветительных учреждениях. Были случаи, когда при переводе арестованных они становились жертвами разъяренной толпы. В 1913 г. в Перемышле сами конвойные при переводе зарубили шашками 50 арестантов!

После начала войны власти начинают новую волну репрессий против русских галичан. На них возлагается вся тяжесть вины за поражения на восточном фронте. По доносам «украинствующих» и в отместку за свои неудачи, отступающие австрийские войска убивают и вешают по деревням тысячи крестьян. Но самым страшным местом геноцида русского народа Галицкой Руси стал созданный сразу же после начала войны в 1914 г. концлагерь Талергоф. Это был первый концлагерь в Европе. Через его застенки прошло не несколько десятков тысяч русских галичан.

В 1928 г. во Львове вышла книга бывшего узника этого лагеря смерти Василия Ваврика «Терезин и Талергоф». Далее мы приводим выдержки из этой книги, в которых описаны зверства, творимые властями Австро-Венгрии, Германии и их подручными «украинцами» над русским галицким народом.

Талергоф

«Самым тяжелым ударом по душе Карпатской Руси был, без сомнения, Талергоф, возникший в первые дни войны 1914 г. в песчаной долине у подножия Альп возле Граца, главного города Стирии. Это был лютейший застенок из всех австрийских тюрем в Габсбургской империи...

Первую партию русских галичан пригнали в Талергоф солдаты грацкого полка 4 сентября 1914 г. Штыками и прикладами они уложили народ на сырую землю. Голое, чистое поле зашевелилось, как большой муравейник, и от массы серомашных людей всякого возраста и сословия не видно было земли...

За Талергофом утвердилась раз и навсегда кличка немецкой преисподней. И в самом деле, там творились такие события, на какие не была способна людская фантазия, забегающая по ту сторону света в ад грешников. До зимы 1915 г. в Талергофе не было бараков. Сбитый в одну кучу, народ лежал на сырой земле под открытым небом, выставленный на холод, мрак, дождь и мороз. Счастливы были те, которые имели над собою полотно, а под собою клапоть соломы.

В позднюю, холодную осень 1914 г. руками русских военнопленных талергофская власть приступила к постройке бараков в земле в виде землянок - куреней - и над землею в виде длинных стодол с расчетом, чтобы поместить в них как можно наиболее народа. Это как раз нужно было кровопийцам, вшам и палачам. В одном бараке набралось человек сотен три и больше. В сборище грязного люда и грязной одежды разводились миллионы насекомых, которые разносили по всему Талергофу заразные болезни: холеру, брюшной тиф, дифтерию, малярию, расстройства почек, печени, селезенки, мочевого пузыря, понос, рвоты с кровью, чахотку, грипп и проч.

Кроме нечистоты, эпидемиям в Талергофе отдавал большие услуги всеобщий голод. Немцы морили наших людей по рецепту своей прославленной аккуратности и системы, а, бросая кое-что, как собакам, ухитрялись, будто ради порядка, бить палками всех куда попало. Не спокойным, разумным словом, а бешеным криком, и палкою, и прикладом водворяли часовые «порядок», так что часто возвращались многие от выдачи постной воды, конского или собачьего мяса калеками. В голоде и холоде погибали несчастные рабы, пропадали в судорогах лихорадки, желтели, как восковые свечи, от желтухи, кровавились от бесконечных кровоподтеков, глохли от заворотов и шума головы, слепли от встрясок нервов, лишались рассудка от раздражений мозга, падали синими трупами от эпилепсий.

Высокая горячка разжигала кровь больных. Немощные организмы валились, как подкошенные, в берлогу, в мучительной лихорадке и беспамятстве кончали жалкую жизнь, а более сильные срывались ночью с нар и бежали, куда глаза глядели, чтобы вырваться из объятий напасти. Они мчались или прямо в ворота или живо взбирались на колючую проволоку, там же от штыка либо пули падали мертвыми на землю...

В скорбный перечень погибших в Талергофе занесем лучших народных деятелей из длинного ряда мучеников: доктора Романа Дорика, преподавателя Бродовской гимназии, основателя и воспитателя бурсы им. Ф.Ефиновича; Юлиана Кустыновича, профессора Перемышльской духовной семинарии; доктора богословия Михаила Людкевича; доктора медицинских наук Михаила Собина; священника Владимира Полошиновича из Щавного; священника Иосифа Шандровского из Мыслятич; священника Григория Спрыса из Дашовки; священника Александра Селецкого из Дошницы; священника Аполлинария Филипповского из Подкаменя возле Рогатина; священника Нестора Полянского; священника, доктора богословских наук Николая Малиняка из Сливницы; священника Корнилия Литвиновича из Братищева; священника Владислава Коломыйца из Лещан; священника Михаила Кузьмака из Яворника Русского; священника Евгения Сингалевича из Задубровец; священника Николая Гмитрика из Зандовицы; священника Ивана Серко из Искова; священника Иеронима Куновского из Бельча; священника Иоанна Дуркота из Лабовой; священника Михаила Шатынского из Тиравы; священника Олимпа Полянского из Юровец; священника Василия Курдыдика из Черниховец; священника Казимира Савицкого и много других интеллигентных работников.

В народную легенду перешло талергофское кладбище у соснового леса. Эта легенда передается из уст и по наследству перейдет из поколения в поколение о том, что на далекой немецкой чужбине в неприветливой земле лежит несколько тысяч русских костей, которых никто не перенесет на родную землю. Немцы повалили уже кресты, сравняли уже могилы. Найдется ли одаренный Божьим словом певец, который расскажет миру, кто лежит в Талергофе, за что выбросили немцы русских людей из родной земли?

Смерть в Талергофе редко бывала естественной: там ее прививали ядом заразных болезней. По Талергофу триумфально прогуливалась насильственная смерть. О каком-нибудь лечении погибавших речи не было. Враждебным отношением к интернированным отличались даже врачи. О здоровой пище и думать не приходилось: терпкий хлеб, часто сырой и липкий, изготовленный из смеси самой подлой муки, конских каштанов и тертой соломы, красное, твердое, несвежее конское мясо дважды в неделю по маленькому кусочку, покрашенная начерно вода, самые подлые помои гнилой картошки и свеклы, грязь, гнезда насекомых были причиной неугасаемой заразы, жертвами которой падали тысячи молодых, еще вполне здоровых людей из среды крестьянства и интеллигенции. Для запугивания людей, в доказательство своей силы тюремные власти тут и там по всей талергофской площади поставили столбы, на которых довольно часто висели в невысказанных мучениях и без того люто потрепанные мученики. На этих столбах происходило славное немецкое «анбинден», то есть подвешивание (как правило, за одну ногу). Поводом для подвешивания на столбе были самые ничтожные пустяки, даже поимка кого-либо на курении табаку в бараке ночью.

Кроме мук на столбе были еще железные путы «шпанген», просто говоря - кандалы, из-под которых кровь капала. Большую книгу можно бы написать об язвительных пакостях немцев. Феофил Курилло рисует такую картину: тридцать изнуренных и высохших скелетов силятся тянуть наполненный мусором воз. Солдат держит в левой руке штык, а в правой - палку и подгоняет ими «ленивых». Люди тянут воз за дышло и веревками и еле-еле продвигаются, ибо сил у них не хватает. Талергофскими невольниками в жаркое лето и в морозную зиму, избивая их прикладами, выправляли свои дороги, выравнивали ямы, пахали поле, чистили отхожие места. Ничего им за это не платили, а вдобавок ругали их русскими свиньями. В то же время вожди украинской партии во главе с разными Левицкими, Трилевскими, Ганкевичами, Барвинскими, Романчуками били тиранам поклоны и пели Австрии дифирамбы...

Исходя из ложного понимания патриотизма, вся власть в Талергофе, от наивысших до маленьких гайдуков, обходилась с людьми самым жестоким и немилосердным образом: их били палками, канчуками, тросточками, прикладами, кололи турецкими ножами и штыками, плевали в лицо, рвали бороды, короче говоря - обращались хуже, чем с дикой скотиной. С каждым днем, по мере приближения упадка Австрии, муки заключенных усиливались, удесятерялись. Внезапно, от поры до времени, вызывали того или другого, особенно из интеллигенции, в канцелярию лагеря и в Грац и по правилам инквизиции следственные судьи выпытывали о настроениях и взглядах на Австрию...

Все-таки пакости немцев не могут равняться с издевательствами своих людей. Бездушный немец не мог так глубоко влезть своими железными сапогами в душу славянина-русина, как этот же русин, назвавший себя украинцем. Вроде официала полиции города Перемышля Тимчука, интригана, провокатора, доносчика и раба-мамелюка в одном лице, который выражался о родном народе как о скотине. Он был правой рукой палача Пиллера, которому давал справку об арестантах. Тимчука, однако, перещеголял другой украинец - Чировский, обер-лейтенант австрийского запаса. Эта креатура, фаворит и любимчик фон Штадлера, ничтожество, вылезшее на поверхность Талергофа благодаря своему угодничеству немцам и тирании, появилось в нем весною 1915 года. Все невольники Талергофа характеризуют его как профессионального мучителя и палача. Была это продажная шкура и шарлатан с бесстыдным языком. Народ, из которого он вышел, не представлял для него малейшей цены. Партийный шовинизм не знал у него ни меры, ни границ.

Дьявол в людском облике! Чировский был специалистом от немецкого «анбинден», обильную жатву которого он пожал по случаю набора рекрутов в армию, когда студенты назвали себя русскими. Это «злодеяние» взбесило украинца, австрийского обер-лейтенанта в запасе, до того, что он требовал военного суда над студентами. В канцелярии лагеря он поднял страшную бурю, подстрекал всех офицеров и капралов, и радый этому фон Штадлер начал вызывать студентов на допросы. Но ни один из них не отступил от сказанного, хотя Чировский со своими заушниками бесился, угрожая кулаками.

Не помогло! Студенты твердо стояли на своем и были готовы во имя своих предков на наибольшие жертвы; их конфликт с напастником кончился тем, что всех фон Штадлер приговорил к трехнедельному заключению под усиленной стражей и усиленным постом, а после этого на два часа «анбинден». Понятно, экзекуцию подвешивания исполнял сам Чировский по всем правилам военного кодекса и регламента. Каменного сердца выродка не тронули ни слезы матерей, ни просьбы отцов, ни обморок, ни кровь юношей, у которых она пускалась из уст, носа и пальцев.

Черная физиономия Чировского перешла в историю мартирологии, претерпленных страданий галицко-русского народа. Ни один украинский адвокат, ни один украинский «письменник» не в силах обелить его. Варварство его дошло до того, что он велел на могиле под соснами уничтожать православные кресты, доказывая немцам, что в этих крестах таится символ русской веры и русской идеи.

Муки в Талергофе продолжались от 4 сентября 1914 г. до 10 мая 1917 г. В официальном рапорте фельдмаршала Шлеера от 9 ноября 1914 г. сообщалось, что в Талергофе в то время находилось 5700 русофилов. Из публикации Василия Маковского узнаем, что осенью того же года там было около 8 тыс. невольников. Не подлежит, однако, сомнению, что через талергофское чистилище и горнило перешло не менее 20 тыс. русских галичан и буковинцев. Администрация Талергофа считала только живых, на умерших не обращала внимания, а число их, как выше сказано, было все-таки внушительным.

В талергофский лагерь постоянно приходили новые партии, и с каждым движением русской армии их было все больше и больше. Не было в русском Прикарпатье села и семьи без потерпевших. Мало того! Не редким явлением в 1914-1915 гг. были массовые аресты целых селений. Кажется, что 30 тыс. будет неполной цифрой всех жертв в пределах одной Галицкой Руси.

Украинские хитрецы и фальсификаторы истории пускают теперь в народ всякие слухи, будто в Талергофе мучились «украинцы». Пусть и украинцы, но украинцы толка Зубрицкого, Наумовича, Гоголя, которые Прикарпатскую Русь, Волынь, Подолье и Украину считали частями Русской Земли. Горсточка «самостийных» украинцев, которые в военном замешательстве, по ошибке или по доносам своих личных противников попали в Талергоф, очень скоро, благодаря украинской комиссии в Граце во главе с доктором И.Ганкевичем, получила свободу. В бредни украинских подлогов никто не поверит, ибо как могли в Талергофе томиться украинцы за украинскую идею, когда Австрия и Германия создавали самостийну Украину?

Будущий историк Прикарпатской Руси соберет все ее слезы и, как жемчужины, нанижет на терновый венец ее мученичества. Равно же он вынесет свой справедливый приговор. Сегодня еще не пора, но большинство галицкой общественности понимает, что партийная слепота в одном и том же народе создает страшную вражду, плоды которой низводят человека на степень бесчувственного животного: донос, клевета, кривая присяга, издевательство становятся его насущным и повседневным хлебом: ни мать, ни отец, ни брат, ни сестра, ни сосед, ни приятель не имеют для него значения, ибо его месть и злоба не знают границ.

Во время войны много, очень много таких извергов вышло из галицкого народа; и этот прискорбный факт - больнее всех ран. Свихнутые единицы из евреев, немцев и поляков нас не удивляют, но как же печально, что в галицко-русском народе австрийский сервилизм и дух рабства толкнул брата на брата. Из бесконечного числа известных и неизвестных доносителей и провокаторов первое место заняли в силу своей профессии жандармы. Самыми свирепыми были (далее - перечисление десятка имен и зверств украинцев-жандармов).

Читатель отдает себе отчет в том, что жандармы, начальники волостей и писари делали каинову работу в силу своих обязанностей, чтобы заслужить себе благоволение, милость, похвалу от своих высших властей. Поэтому можно до некоторой степени простить им вину, но каинова работа галицко-украинской интеллигенции достойна самого острого публичного осуждения. Между доносчиками-учителями были отвратительные типы (следует перечисление).

Весьма трагическим и даже непонятным явлением 1914 г. было то, что священники, проповедники любви к ближнему и всепрощения, нашлись в рядах доносчиков (следует перечисление десятка «самостийников в рясах», таких, как С.Петрушевич из с. Колосова Радеховского уезда, требовавший «очистить его село от кацапов», или законоучитель бродовской гимназии С.Глебовицкий, просивший уездного старосту арестовать всех русофилов в городе и уезде).

Рекорд и наибольший успех, достигнутый в состязаниях доносительства, стяжали горе-политики: доктор Кость Левицкий, председатель парламентского клуба, львовский адвокат, свидетель на венских процессах, автор многочисленных устных и письменных доносов, и Николай Василько, австрийский барон, глава буковинского украинского парламентского клуба, бывший грозою на Буковине еще накануне войны. Доносами были заполнены все газеты украинских партий и в Галичине, и в Буковине, особенно «Дiло» и «Свобода» занимались этим неморальным ремеслом и были информаторами австрийской полиции и военных штабов.

Пропасть явных и анонимных доносов сыпалась, и на основании этих заведомо ложных писем падали жертвою совсем неповинные русины не только со стороны немцев и мадьяр, но и от рук своих земляков. Так украинские «сiчовики» набросились в Лавочном в Карпатах с прикладами и штыками на транспорт арестованных, чтобы переколотить ненавистных им «кацапов», хотя там не было ни одного великоросса, а все были галичане, такие же, как и «сiчовики». К сожалению, эти стрелки, прославляемые украинскими газетами как народные герои, избивали родной народ до крови, отдавали его на истребление немцам, сами делали самосуд над родными.

Когда «сiчовики» конвоировали арестантов на вокзал, то бесились до такой степени, что 17 крестьян и священников пали на мостовую и их отнесли в больницу. «Сiчовики» добровольно врывались в тюрьмы; в с. Гнилом Турчанского уезда самовольно производили аресты, гоняли людей.... Вместо того чтобы взять в защиту своих братьев перед сборищем лютой толпы, они сами помогали врагам Руси и, конечно, Украины нести раны и смерть родным братьям. Можно ли это назвать патриотизмом? Здоровое ли это явление - хотя бы «сiчова» песня, записанная крестьянином с. Кутище Бродовского уезда П.Олейником:

«Укра i нц i п`ють, гуляють, А кацапи вже конають. Укра i нц i п`ють на гоф i , А кацапи в Талергоф i . Де сто i ть стовп з телефона, Висить кацап зам i сть дзвона. Уста оч i поб i л i ли, Зуби в кров i закип i ли, Шнури шию переїли».

Это смакование братской крови вызывает отвращение от таких «героев». К сожалению, еще и теперь их полно на нашей убогой людьми земле, еще и теперь пугают и угрожают Талергофом и кровавой расправой...

Наконец, спросим: за что шли на муки в Талергоф русины Прикарпатья? Все славяне, жители Австро-Венгрии предчувствовали ее распад. В предсмертной агонии ее правители, все ее власти становились без меры лютыми и всю свою злость изливали на славян. До некоторой степени этот поступок разлагавшегося организма оправдан, хотя был насквозь ненормальным и неморальным. Разбитая военным параличом Австро-Венгрия хотела, чтобы хорват был врагом серба, чтобы словак ненавидел чеха, чтобы поляк наступал на русина, чтобы русин отказался от Руси.

Однако какой нищей была бы душа, когда она отказалась бы по чужому приказу от имени, за которое пролито столько крови? Это означало бы, что такой народ скоро и легко пристал бы к господствующему народу и к каждому, кто его лишь достал бы под свою руку. Это означало бы процесс его дегенерации. К счастью, на удочку Австро-Венгрии пошла только часть галицко-русского народа.

Более критические умы скоро убедились в том, что украинская пропаганда на Галицкой Руси - это чужая петля на ее шею. Они не поверили в обман, будто уже древний греческий историк знал Украину, будто Украина древнее Руси, будто Украина и Русь - одно и тоже. Они заглянули в летопись Нестора и ничего в ней не вычитали про Украину, зато узнали «откуда есть пошла земля Русская». Они внимательно прочли «Слово о полку Игореве» и не нашли в этом удивительном памятнике XII столетия ни одного слова про Украину, но нашли Русь от Карпат, от Галича до Дона и Волги, от Черного моря до Немана. Они должны были признать темной клеветой, будто князь Владимир Святославович, княжил на Украине, а не на Руси, будто князь Ярослав Владимирович собрал законы в «украинскую», а не в «Русскую правду». Перебирая памятник за памятником, они пришли к заключению, что аскет Иоанн Вишенский, писатель XVII столетия, обращал свои высокоидейные послания к Руси и защищал славяно-русский язык, который ярые украинцы совсем отбрасывают. Что Зубрицкий, «русская троица» - Вагилевич, Шашкевич и Головацкий, Дедицкий, Гушалевич, Шараневич, Наумович, Залозецкий, Хиляк, Мышковский, Мончаловский, Полянский, Яворский, Свистун, Вергун, Марков, Глушкевич, Бендасюк и много других галицких историков и писателей завещали своим потомкам Русь как наибольшее сокровище.

Защитники Руси нашли самую сильную опору в массах галицкого народа. Крестьянину трудно было сразу перекреститься с русина на украинца, ему тяжело потоптать то, что было для него святым и дорогим. Еще тяжелее было ему понять, почему украинские профессора как-то туманно, хитро и огульно меняют Русь на Украину и путают одно имя с другим. Всем своим существом и инстинктом народ осознал, что творится неправда, фальшь, измена, тем более, что предводители украинской затеи явно и открыто перешли на сторону немецкого и мадьярского террора в злые дни войны.

Для народных масс непонятна была проповедь звериной ненависти к «москалям», то есть великороссам. Верной интуицией, непосредственным восприятием угадывали и чувствовали родство с ними, как и с белорусами, считая их самыми близкими племенами своей малорусской народности. Чем сильнее был напор на Русь, тем упорнее становилась ее защита на Карпатах. За Русь на виселицы, на расстрелы, на издевательства и муки в Терезине, Талергофе, Вене и других тюрьмах и концлагерях Астро-Венгрии шли тысячи за тысячами и страдали, и умирали за русскую веру своих предков, за русскую церковь, за русскую икону, за русское слово, за русскую песню, за русскую душу, за русское сердце, за русскую волю, за русскую землю, за русскую честь и совесть».

Вечная память жертвам террора!

Как мы видим, Галицкая Русь на протяжении многих веков была форпостом идеологии русского национального единства на западнорусских землях. Однако в результате жестокого давления польских оккупационных властей, предательства части православного епископата и западнорусской аристократии этот форпост был уничтожен. Свидетельством тому стала Брестская уния 1596 г.

Но, даже признав над собою верховенство Римского Папы, жители Галицкой Руси считали себя частью единого русского мира. Чтобы искоренить идеологию русского единства, власти Австро-Венгрии рука об руку со своими наместниками в Галиции - поляками и предателями русской идеи - галичанами-»самостийниками» развязали кровавый террор против тех галичан, которые отождествляли себя с русским народом, русской культурой и, как правило, с русской верой - Православием.

Сегодня «национал-патриоты» всех мастей провозглашают Галицию бастионом «украинства» и «самостийности». Поэтому всем нам нужно вспомнить о том, кто и каким способом вырвал русское сердце Галицкой Руси - Православную веру, веру в национальное общерусское единство и особые пути Триединой Руси - Руси Великой, Малой и Белой, и превратил ее в форпост антирусского сепаратизма.

На Лычаковском кладбище во Львове расположен мемориал с черным гранитным обелиском, белым трехраменным крестом и надписью: «Жертвам Талергофа. 1914-1918. Галицкая Русь». Мы склоняем свои головы перед мучениками Святой Руси, которые, несмотря на доносы, предательство, жестокие гонения и террор отстояли свое священное право именоваться русскими и называть свою землю - русской. Упокой Господи души всех невинно убиенных детей Твоих и сотвори им вечную память.

Русины - это небольшой восточнославянский народ, который по культуре и языку ближе к русским, чем к украинцам. Свою землю русины называют Карпатской Русью. Сегодня она поделена между Украиной, Венгрией, Польшей, Словакией и Румынией. Представители этого этноса являются потомками жителей Галицко-Волынского княжества, которое распалось в XIII-XIV веках. Тогда его территории отошли соседним католическим странам, и маленький народ на 700 лет потерял свою государственность. Но зато он смог сохранить уникальную культуру и язык.

Поиски себя

Карпатской Русью владела Речь Посполитая, Венгрия и Австрийская империя. И народы каждой из этих стран пытались ассимилировать русин. До XIX века для последних вопрос национального определения был не очень актуален. Но в XIX веке в русинской среде появились интеллектуалы, которые задались вопросом: “А кто мы такие?”

Большую роль в становлении русинской национальной идеи сыграла революция в Венгрии, которая была подавлена силами российской армии. Так вот когда наши войска проходили через Галицию, русины отметили для себя, что они внешне очень похожи на русских. Поэтому первые русинские национальные активисты были сплошь русофилами, верящими в идею великой России от Карпат до Камчатки.

Сначала австрийцы не обращали внимание на русинское национальное движение. Но когда освобождение славян приобрело приоритетное значение во внешней политике России, Австро-Венгрия обеспокоилась наличием у себя на территории 3-4 миллионов подданных, многие из которых ассоциировали себя с русскими.

Но вместо того, чтобы проявлять большую лояльность к славянам, Вена усилила ассимиляционные меры. В 1880-х русин начинают активно украинизировать. Закрываются русинские газеты, в школах вводится украинское письмо, руководящие должности в культурной и научной сферах отдаются украинским общественникам. Это раскалывает русинское национальное движение: в нем возникает украинофильское направление, ориентированное на политику Габсбургов.

Карпатская трагедия

Когда началась война и русская армия стала наступать на Галицию, Вена ужесточила репрессии. Первые "русские шпионы" были казнены во Львове 11 августа 1914 года. Вскоре террор стал масштабнее - за всю войну жертвами этнических чисток, тюрем и лагерей стали 100 000 человек. Одна только принадлежность к русинам могла рассматриваться властями как  повод для обвинения в измене родине и казни: русин - значит потенциальный коллаборационист.

Зверства над русинами творились по всей империи. Вот одно из перечня горьких свидетельств - избиение русин в Перемышле 14 сентября 1914 года:

К концу августа во львовских тюрьмах насчитывались две тысячи узников, обвиненных в “москвофилии”. Вскоре мест для заключенных стало не хватать. Для их содержания в провинции Штирии был создан концентрационный лагерь Талергоф. Первая партия русин прибыла туда 4 сентября 1914 года. К ноябрю там скопилось уже около 5 700 человек.

По свидетельствам, до зимы 1915 года в лагере не было бараков. Люди спали на улице в дождь и снег. Вот как описывал лагерь узник Генрих Полянский:

«Большая беда была тоже в том, что нельзя было, как следует сидеть и спать, и на сторону ходить. Нас везли как нелюдей, a если мы и говорили кому, чтобы сжалились над нами, как над людьми, то нам отвечали: "Вы - не люди, вы - предательские собаки!" Когда прибыли мы на станцию Мирццушляг, то бросились на наш вагон какие-то два немца (интеллигенты!) с криком: "Где же эти галицкие русские, проклятые изменники, которые накликали войну на нашу державу? Покажите нам этих предателей, мы хотим порядочно изрубить их!" Нас, новых узников, привели в длинную палатку и велели в ней разместиться в четыре ряда. В палатке должно было поместиться 200 лиц. В палатке мы застали уже несколько лиц. Они получили уже по вязанке соломы на свое ложе (на голой земле), нас же вызвали, чтобы сейчас шли и мы с солдатом за соломою».

Через Талергоф за все время его существования (с 4 сентября 1914 г. по 10 мая 1917 г.) прошли около 20 000 заключенных. За первые полгода там были казнены не менее 3 800 человек.

Лагерь был закрыт указом последнего императора империи Габсбургов Карлом I. В своём рескрипте от 7 мая 1917 года он написал: «Все арестованные русские невиновны, но были арестованы, чтобы не стать ими».

Послевоенные надежды

Когда Австро-Венгрия пала, у русин появился шанс обрести независимость. Русофильские активисты в хаосе крушения империи создают несколько независимых микрореспублик. Но русины, забитые,  потерявшие почти всю свою интеллектуальную элиту, не смогли ничего противопоставить украинскому движению. 3 ноября во Львове была провозглашена Западно-Украинская народная республика (ЗУНР), руководство которой сразу же взяло курс на украинизацию населения и вхождение в состав Украинской народной республики.  Все русинские партии были разгромлены. Но вскоре ЗУНР захватила Польша и русинские земли стали ее частью.

Земли русинов также входят в состав Чехословакии и Румынии. В 1939 году к УССР были присоединены восточные территории Польши вместе с русинской Лемковщиной, а в 1945 году - чехословацкая Подкарпатская Русь и русинские территории Румынии. В итоге больше половины русинских земель оказались в ведении Украины.

Сегодня правительство Украины национальные интересы русинов игнорирует и стремиться их украинизировать. В Украине нет ни одного русинского учебного заведения. Вся культурная жизнь этого малого народа поддерживается усилиями только одних активистов. Совсем иная ситуация в Венгрии, Польше, Словакии и Румынии. Там русинам предоставляют все возможности для сохранения идентичности.

Я внимательно слежу за происходящим на Евромайдане и часто задумываюсь вот о чём. Как получилось, что русофобы и бандеровцы оказались в основном на Западной Украине? Они что, специально там селились? Но почему? Или это влияние европейских соседей? Или воздух во Львове такой особенный, что способствует усилению ненависти к русским? Оказалось, всё намного проще и - увы! - страшнее. В истории украинского народа есть страница, написанная поистине кровавыми буквами. Европолитики, историки да журналисты её старательно замалчивают. Уж очень некрасиво получилось. Да и не вписывается она в культвируемый ныне на Украине миф о просвещённом, гуманном Западе. Вспоминать о ней в современном контексте невыгодно.

Для начала немного матчасти. Галиция (или Галичина)- это историческая часть Восточной Европы, которая существовала с конца 18 до начала 20 века. Если взглянуть на карту современной Украины, то это Ивано-Франковская, Львовская и западная часть Тернопольской области. У одной части граждан Галиция прочно ассоциируется с бригадами СС и крепкими молодчиками-бандеровцами. У другой - со сталинскими репрессиями, борьбой за самостийность и независимость от России. Так было не всегда. Не всегда Галичина была бандеровской. Статистика говорит нам, что в 1910 году в Галичине проживало 58% поляков и всего 40% украинцев. О русских - ни полслова. На самом деле это не так. В конце 19 века в Галиции, в то время находившейся под властью Австро-Венгерской империи, проживало значительное количество человек, которые считали себя по национальности русскими. Хоть и разговаривали в быту на украинском языке. Таких людей было много. Гораздо больше, чем нам кажется. Посмотрим на результаты выборов в Галицкий сейм 1908 года. 8 депутатов - от Русской Народной партии. Несколькими годами раньше эта же партия провела в сейм 11 своих членов. Все остальные украинофильские партии, как их тогда называли, набрали ровно столько же. Вывод? По политической силе Русская Народная партия равнялась всем вместе взятым украинофильским партиям. Возникает вопрос: кто же голосовал за эту партию, если русских в Галиции не было? Вряд ли якобы составлявшие большинство поляки.

(Осип Мончаловский, основатель Русской Народной партии) Эти люди называли сами себя русинами, руснаками или русскими. Русинами считали себя бойки, лемки, подоляне, долиняне, гуцулы и другие. К началу 20 века их насчитывалось от 3.1 до 4.5 млн. человек. В области существовало мощное политическое и культурное движение, которое украинские историки называют москвофильским, а польские - москалефильским. По свидетельству М. Грушевского, председателя Украинской Центральной Рады, профессора Львовского Университета, автора десятитомной «Истории Украины-Руси», все национальные организации в Галиции и Буковине находились в руках москвофилов. Те, кто называл себя «украинцами», были антирусским меньшинством. И сам термин «украинец» носил не этнический, а скорее национально-политический характер.

Кто же были эти загадочные, тщательно скрываемые современными историками, но столь влиятельные москвофилы-русофилы? По словам основателя Русской Народной партии Осипа Мончаловского, известного публициста, журналиста и историка, партия провозглашали концепцию общерусского единства. До революции 17-го года эта концепция была доминирующей и в тогдашней Украине, и в России. В начале 20 века большинство населения современной Украины идентифицировали себя как малороссы, т.е считали себя частью русского народа, «великороссов». И нисколько не стыдились приставки «мало-» в названии. Современные поляки с Малой Польши, кстати, нисколько не чувствуют себя задетыми тем, что живут в Малой, а не Великой Польше. Русская Народная партия признавала общность русинов с большим русским народом, не отрицая местных культурных и языковых особенностей. Эти люди считали себя, повторяю, частью общерусского народа и не мыслили жизни и развития своего народа вне общей истории русских.

Примерно в то же время (в последние десятилетия 19 века) зарождается так называемая украинская идея. Приверженцы её отрицают всякие культурные и исторические связи с Россией и активно стремятся к единению с Западом. Идея, как видите, вполне в духе современного Майдана. Только майдановцы 19 века были в меньшинстве. Тогда в моде было словечко «украинствовать», употреблявшееся с насмешливым, а иногда и презрительным оттенком. Вот, почитайте: “«Украинствовать - значит: отказываться от своего прошлого, стыдиться принадлежности к русскому народу, даже названий «Русь», «русский», отказываться от преданий истории, тщательно стирать с себя все общерусские своеобразные черты и стараться подделаться под областную «украинскую» самобытность. Украинство – это отступление от вековых, всеми ветвями русского народа и народным гением выработанных языка и культуры, самопревращение в междуплеменной обносок, в обтирку то польских, то немецких сапогов». Нет, это не из сегодняшних газет. Это слова Мончаловского в адрес националистов 19 века. А читается как остросовременная цитата. Ещё раз: до конца 19 века никакого украинского национализма и не существовало. Были малороссы, которые считали себя ветвью единого русского народа.

Вернёмся в Галицию 1914 года. Как я уже говорила, москвофилы были там большинством и представляли из себя реальную политическую силу. Куда же они делись? Они были уничтожены. В августе 1914 года в Галиции произошёл настоящий геноцид русских. Австрийской власти национализм галичан был выгоден, потому что способствовал разделению и ослаблению народа. Ослабленный народ легче держать в подчинении. А вот деятельность москвофилов была, ясное дело, опасна. Ведь Российская Империя, к 1914-му ставшая одной главных мировых держав, могла помочь младшим братьям. Поэтому малейшие симпатии к русским автоматически приравнивались австрийскими властями к государственной измене. Задолго до августа 1914-го австрийская жандармерия вела списки «политически неблагонадёжных», которых в случае войны надлежало арестовать или выслать вглубь страны. В 80-е годы начались судебные процессы над москвофилами. Один из первых - процесс Ольги Грабарь. Ольге, дочери известного карпаторусского деятеля Добрянского, было предъявлено обвинение в «панславистической пропаганде» и разжигании смуты с целью отделения Галиции от Австро-Венгерской империи. Особый упор власти делали на русский язык и на то, что москвофилы заявляли о своём единстве с русским народом. По сути, людей судили за то, что они говорили на русском и ощущали себя частью русского народа. Власти считали это государственной изменой. За это полагалась смертная казнь. Обвинение в итоге провалилось. Во Львове судили двух православных священников и студента-юриста. Их два с половиной года продержали в тюрьме без предъявления обвинений, а затем оправдали. В первые 10 лет 20 века произошло ещё 3 крупных политических процесса: процесс братьев Геровских, Львовский процесс и Марамарош-Сигетские процессы. Местные активисты украинских партий активно помогали властям: доносили и выступали официальными обвинителями на судебных процессах. На двух Венских процессах им удалось добиться смертного приговора. Подсудимых спас русский царь: через испанского короля ему удалось добиться замены смертной казни пожизненным заключением. Ни о каких правах человека гуманное и справедливое европейское правосудие в начале 20 века не задумывалось.

В августе 1914 года, с началом Первой Мировой войны, в Галиции была проведена этническая чистка. Людей уничтожали за то, что они называли себя русскими. Первые в истории концентрационные лагеря - Терезин и Талергоф - были созданы для русских. В Каменке Струмиловой было арестовано более 120 крестьян, повешено и расстреляно 10 крестьян. Все по доносу местного униатского священника. В селе Полоничная Каменцкого уезда украинофилы распространяли слухи, что война началась по вине москвофилов. Мол, они написали русскому царю прошение. Начались доносы и угрозы. Местный жандарм, заядлый украинофил, арестовал 32 человека и всех отправил в Талегоф. В лагерь отправляли без разбору - детей, женщин и стариков. 74-летнего старика Михаила Зверка арестовали по доносу односельчанина за то, что он читал газету «Русское слово». В селе Бортники взяли четырёх десятилетних мальчиков за то, что смотрели на проезжавший поезд. В селе Устьи Жидачивского уезда жандармы расстреливали тех, кто называл себя русским, на месте. Мнение властей насчёт русофилов было однозначным. Приговор один - смерть. Комендант Львова генерал-майор Римль писал в 1915 году: «…моё мнение подсказывает мне, что все русофилы являются радикальными и подлежат уничтожению». Условия содержания в Талергофе были ужасными. Первые месяцы в лагере не было даже бараков. Люди спали на голой земле. Солому на нарах не меняли по нескольку месяцев, она кишела вшами. Заключённых заставляли голыми руками собирать лошадиный навоз. Курить и читать строго запрещалось. Лагерный паёк составлял одну пятую часть армейского рациона. Утром - отвар из фасоли, в полдень - похлёбка из свёклы. К физическим страданиям добавлялось и унижение. Ведь посуды заключённым не полагалось. Кто-то хлебал похлёбку из углубления в куске хлеба, кто-то - из бутылки с отбитым горлышком. Для особо русских существовали одиночные камеры. В окошко смотреть запрещалось, конвоиры кололи штыком в лицо. Еды практически не давали. Конвоиры, в основном боснийцы, избивали и всячески издевались над заключёнными. Практиковалось подвешивание на столбах - настоящая пытка.

Самой распространённой причиной ареста было подозрение в шпионаже в пользу русского правительства. Арестовывали целыми селениями, невзирая на возраст, пол и состояние здоровья. Людям даже не предъявляли обвинения. Для отправки в лагерь на верную смерть достаточно было простого подозрения. Сообщения о зверствах австрийских властей и местных пособников шокировали российскую общественность. Ведь всё это творили европейцы, гуманная, цивилизованная нация. Русские массово гибли от холода, голода, избиений и пыток. В декабре 1915 года в Талергофе начался сыпной тиф. В один морозный день охрана решила загнать в баню 500 человек. Половина тут же простудилась. Больных людей продолжали выгонять на работу. Ежедневно от тифа в Талергофе гибло 30-40 человек. К марту 1915 года от тифа погибло 1350 человек. В течение полутора лет умерла четверть всех заключённых. А эшелоны с новыми жертвами прибывали в лагерь регулярно. В Терезине смертность была не такой высокой. Лагерь находился в Чехии, и местное население как могло поддерживало заключённых. Концентрационные лагеря для русских в Галиции были предшественниками нацистских Освенцима, Дахау, Треблинки. Да и как ещё можно назвать геноцид галицких русских 1914 года как не фашизмом в чистом виде?Сколько русских людей погибло в августе 1914 года, сейчас выяснить уже невозможно. Только через Талергоф прошло около 2 000 русинов. Всего в австрийские лагеря было сослано, по самым грубым подсчётам, 30-40 тыс. человек. По данным составителей “Талегофского альманаха”, книги памяти кровавых событий тех лет, пострадало более 120 тыс. человек. По некоторым данным, половина из них погибла. Те же, кому повезло остаться на свободе, бежали из Галиции тысячами. Только за последнюю неделю перед приближением австро-венгерских войск из оставляемого Львова уехало почти 11 тыс. русских. Тысячи русинов покинули Галицию в качестве беженцев. Некоторые уезжали в Россию. В Ростове-на-Дону, к примеру, была даже организована специальная гимназия для детей галичан. Многие осели в США. Заграницей они продолжали свою просветительскую и политическую деятельность. В результате австро-венгерского террора движение москвофилов в Галиции было уничтожено. Был истреблён и изгнан с родной земли целый народ - русские галичане. Эти люди были виновны только в том, что считали себя русскими. Вот так получилось, что Галиция, в 19 веке область с активным и многочисленным русским населением, сегодня является центром украинского национализма.Я не хочу проводить параллелей с сегодняшними событиями на Украине. Скажу только, что среди погибших и пострадавших от геноцида 1914 года было много родственников и однофамильцев современных украинских националистов. Только они, к сожалению, не знают, не помнят или не хотят помнить собственной истории. Про сталинские репрессии помнят все, а вот о трагедии в Галиции – единицы. Возможно, если бы память нынешних украинцев была бы не такой избирательной, современная история имела бы другие очертания.

В истории украинского народа есть страница, написанная поистине кровавыми буквами. Европолитики, историки да журналисты её старательно замалчивают. Уж очень некрасиво получилось. Да и не вписывается она в культвируемый ныне на Украине миф о просвещённом, гуманном Западе. Вспоминать о ней в современном контексте невыгодно.

Статистика говорит нам, что в 1910 году в Галичине проживало 58% поляков и всего 40% украинцев. О русских — ни полслова. На самом деле это не так. В конце 19 века в Галиции, в то время находившейся под властью Австро-Венгерской империи, проживало значительное количество человек, которые считали себя по национальности русскими. Хоть и разговаривали в быту на украинском языке. Таких людей было много. Гораздо больше, чем нам кажется. Посмотрим на результаты выборов в Галицкий сейм 1908 года. 8 депутатов — от Русской Народной партии. Несколькими годами раньше эта же партия провела в сейм 11 своих членов. Все остальные украинофильские партии, как их тогда называли, набрали ровно столько же. Вывод? По политической силе Русская Народная партия равнялась всем вместе взятым украинофильским партиям. Возникает вопрос: кто же голосовал за эту партию, если русских в Галиции не было? Вряд ли якобы составлявшие большинство поляки.

(флаг русинов)

Эти люди называли сами себя русинами, руснаками или русскими. Русинами считали себя бойки, лемки, подоляне, долиняне, гуцулы и другие. К началу 20 века их насчитывалось от 3.1 до 4.5 млн. человек. В области существовало мощное политическое и культурное движение, которое украинские историки называют москвофильским, а польские — москалефильским. По свидетельству М. Грушевского, председателя Украинской Центральной Рады, профессора Львовского Университета, автора десятитомной «Истории Украины-Руси», все национальные организации в Галиции и Буковине находились в руках москвофилов. Те, кто называл себя «украинцами», были антирусским меньшинством. И сам термин «украинец» носил не этнический, а скорее национально-политический характер.

Кто же были эти загадочные, тщательно скрываемые современными историками, но столь влиятельные москвофилы-русофилы? По словам основателя Русской Народной партии Осипа Мончаловского, известного публициста, журналиста и историка, партия провозглашали концепцию общерусского единства. До революции 17-го года эта концепция была доминирующей и в тогдашней Украине, и в России. В начале 20 века большинство населения современной Украины идентифицировали себя как малороссы, т.е считали себя частью русского народа, «великороссов». И нисколько не стыдились приставки «мало-» в названии. Современные поляки с Малой Польши, кстати, нисколько не чувствуют себя задетыми тем, что живут в Малой, а не Великой Польше. Русская Народная партия признавала общность русинов с большим русским народом, не отрицая местных культурных и языковых особенностей. Эти люди считали себя , повторяю, частью общерусского народа и не мыслили жизни и развития своего народа вне общей истории русских.

(Осип Мончаловский, основатель Русской Народной партии)

“«Украинствовать — значит: отказываться от своего прошлого, стыдиться принадлежности к русскому народу, даже названий «Русь», «русский», отказываться от преданий истории, тщательно стирать с себя все общерусские своеобразные черты и стараться подделаться под областную «украинскую» самобытность. Украинство – это отступление от вековых, всеми ветвями русского народа и народным гением выработанных языка и культуры, самопревращение в междуплеменной обносок, в обтирку то польских, то немецких сапогов».

Нет, это не из сегодняшних газет. Это слова Мончаловского в адрес националистов 19 века. А читается как остросовременная цитата.

Ещё раз: до конца 19 века никакого украинского национализма и не существовало. Были малороссы, которые считали себя ветвью единого русского народа.

Вернёмся в Галицию 1914 года. Как я уже говорила, москвофилы были там большинством и представляли из себя реальную политическую силу. Куда же они делись? Они были уничтожены. В августе 1914 года в Галиции произошёл настоящий геноцид русских.
Австрийской власти национализм галичан был выгоден, потому что способствовал разделению и ослаблению народа. Ослабленный народ легче держать в подчинении. А вот деятельность москвофилов была, ясное дело, опасна. Ведь Российская Империя, к 1914-му ставшая одной главных мировых держав, могла помочь младшим братьям. Поэтому малейшие симпатии к русским автоматически приравнивались австрийскими властями к государственной измене. Задолго до августа 1914-го австрийская жандармерия вела списки «политически неблагонадёжных», которых в случае войны надлежало арестовать или выслать вглубь страны. В 80-е годы начались судебные процессы над москвофилами. Один из первых — процесс Ольги Грабарь. Ольге, дочери известного карпаторусского деятеля Добрянского, было предъявлено обвинение в «панславистической пропаганде» и разжигании смуты с целью отделения Галиции от Австро-Венгерской империи. Особый упор власти делали на русский язык и на то, что москвофилы заявляли о своём единстве с русским народом. По сути, людей судили за то, что они говорили на русском и ощущали себя частью русского народа . Власти считали это государственной изменой. За это полагалась смертная казнь. Обвинение в итоге провалилось.

Во Львове судили двух православных священников и студента-юриста. Их два с половиной года продержали в тюрьме без предъявления обвинений, а затем оправдали. В первые 10 лет 20 века произошло ещё 3 крупных политических процесса: процесс братьев Геровских, Львовский процесс и Марамарош-Сигетские процессы. Местные активисты украинских партий активно помогали властям: доносили и выступали официальными обвинителями на судебных процессах . На двух Венских процессах им удалось добиться смертного приговора. Подсудимых спас русский царь: через испанского короля ему удалось добиться замены смертной казни пожизненным заключением. Ни о каких правах человека гуманное и справедливое европейское правосудие в начале 20 века не задумывалось.

«…моё мнение подсказывает мне, что все русофилы являются радикальными и подлежат уничтожению».

Условия содержания в Талергофе были ужасными. Первые месяцы в лагере не было даже бараков. Люди спали на голой земле. Солому на нарах не меняли по нескольку месяцев, она кишела вшами. Заключённых заставляли голыми руками собирать лошадиный навоз. Курить и читать строго запрещалось. Лагерный паёк составлял одну пятую часть армейского рациона. Утром — отвар из фасоли, в полдень — похлёбка из свёклы. К физическим страданиям добавлялось и унижение. Ведь посуды заключённым не полагалось. Кто-то хлебал похлёбку из углубления в куске хлеба, кто-то — из бутылки с отбитым горлышком. Для особо русских существовали одиночные камеры. В окошко смотреть запрещалось, конвоиры кололи штыком в лицо. Еды практически не давали. Конвоиры, в основном боснийцы, избивали и всячески издевались над заключёнными. Практиковалось подвешивание на столбах — настоящая пытка.

Русские массово гибли от холода, голода, избиений и пыток. В декабре 1915 года в Талергофе начался сыпной тиф. В один морозный день охрана решила загнать в баню 500 человек. Половина тут же простудилась. Больных людей продолжали выгонять на работу. Ежедневно от тифа в Талергофе гибло 30-40 человек. К марту 1915 года от тифа погибло 1350 человек. В течение полутора лет умерла четверть всех заключённых. А эшелоны с новыми жертвами прибывали в лагерь регулярно. В Терезине смертность была не такой высокой. Лагерь находился в Чехии, и местное население как могло поддерживало заключённых. Концентрационные лагеря для русских в Галиции были предшественниками нацистских Освенцима, Дахау, Треблинки. Да и как ещё можно назвать геноцид галицких русских 1914 года как не фашизмом в чистом виде?

Сколько русских людей погибло в августе 1914 года, сейчас выяснить уже невозможно. Только через Талергоф прошло около 2 000 русинов. Всего в австрийские лагеря было сослано, по самым грубым подсчётам, 30-40 тыс. человек. По данным составителей “Талегофского альманаха”, книги памяти кровавых событий тех лет, пострадало более 120 тыс. человек. По некоторым данным, половина из них погибла.

Те же, кому повезло остаться на свободе, бежали из Галиции тысячами. Только за последнюю неделю перед приближением австро-венгерских войск из оставляемого Львова уехало почти 11 тыс. русских. Тысячи русинов покинули Галицию в качестве беженцев. Некоторые уезжали в Россию. В Ростове-на-Дону, к примеру, была даже организована специальная гимназия для детей галичан. Многие осели в США. Заграницей они продолжали свою просветительскую и политическую деятельность.

В результате австро-венгерского террора движение москвофилов в Галиции было уничтожено.Был истреблён и изгнан с родной земли целый народ — русские галичане. Эти люди были виновны только в том, что считали себя русскими. Вот так получилось, что Галиция, в 19 веке область с активным и многочисленным русским населением, сегодня является центром украинского национализма.

Я не хочу проводить параллелей с сегодняшними событиями на Украине. Скажу только, что среди погибших и пострадавших от геноцида 1914 года было много родственников и однофамильцев современных украинских националистов. Только они, к сожалению, не знают, не помнят или не хотят помнить собственной истории. Про сталинские репрессии помнят все, а вот о трагедии в Галиции – единицы . Возможно, если бы память нынешних украинцев была бы не такой избирательной, современная история имела бы другие очертания.