Чистота речи обеспечивается исключением языковых элементов, чуждых литературному языку, а также отвергаемых нормами нравственности. Чистота речи предполагает последовательное соблюдение стилистических и этических норм.
Необходимость внимательного отношения к чистоте речи в языке средств массовой информации объясняется тем огромным влиянием, которое оказывает печатное, и тем более произнесенное с телеэкрана слово на массовую аудиторию. Публицистическая речь формирует речевую культуру всего общества.
Именно поэтому филологи, деятели культуры и вообще все люди, обеспокоенные будущим языка и нравственным состоянием общества полагают недопустимым употребление в публичной речи слов и выражений из уголовного жаргона, что стало модным в газетах самой разной политической направленности (в качестве примера можно отметить "Московский комсомолец"), постоянное употребление бранных слов, ругательств.
Нарушение чистоты речи подрывает авторитет средств массовой информации, вызывает неуважение к журналистам и политикам, которые позволяют себе подобную стилистическую смелость.

· Чистота речи предполагает также стилистически оправданное употребление иноязычных слов и терминов, при этом главным критерием является понятность термина адресату сообщения. Взаимопонимание в обществе возникает только тогда, когда говорящий делает свою речь удобной для восприятия собеседником.
В последние годы в газетах и на телевидении часто употребляются такие новые иноязычные слова, как бартер, брокер, инвестиции, клиринг, лизинг, фьючерс, монетаризм, дайджест, импичмент, саммит, брифинг, ноу-хау, форс-мажор, эксклюзивный и многие другие.
Социолингвистические исследования показали, что даже представители образованных кругов населения далеко не всегда правильно понимают значения этих слов. Было установлено, в частности, что некоторые понимают "брифинг" как совещание, заседание, "круглый стол", дискуссию, дайджест как мнение, эксклюзивный как актуальный или лучший.
Неточное восприятие аудиторией употребляемых в средствах массовой информации слов может порождать в общественном сознании искаженные представления об окружающей экономической и политической реальности. Неточность понимания делает невозможным разумный диалог в обществе. Такая ситуация требует от тех, кто обращается к широкой общественности, позаботиться о понятности своей речи.
Иноязычные слова и термины, вполне допустимые в специальных научных журналах, неуместны в информационных публицистических жанрах. Профессор В.В. Колосов по поводу термина писал, что термин всегда по значению точен, но многие обычно не знают его значения. В разговорной речи точность термина утрачивается - и слово запутывает нас, становясь опасным.

· Нарушением чистоты речи является также использование шаблонов - словосочетаний, возникших как метафоры, но обессмысленных и эмоционально потускневших вследствие многократного употребления. Вот некоторые примеры шаблонов:
постоянная прописка (не о людях), самые разные, глубинка, добрые (традиции, перемены), отдельные (недостатки, лица), с предельной ясностью, слагаемые успеха, свершения, полюбившийся, своеобразный, сложный, весомый, компетентные органы, прямо скажем, если хотите, подпитка, амбиции, сопричастность, не панацея, новый импульс, настрой, не секрет, не случайно, традиционный.

· Нередко в речи журналистов встречается выражение глубоко символично по отношению к ситуациям, в которых нет ничего символичного, а есть только желание увидеть символику.

· От шаблонов отличаются речевые клише - устойчивые выражения, необходимые для краткого и точного изложения информации, например осенняя сессия, введение санкций, подготовка визита, экономическое сотрудничество, согласительная комиссия, глава государства и т.п.
Таким образом, главные опасности для чистоты речи - это бюрократизация языка и натиск канцелярского стиля, наплыв заимствований, жаргонизация и вульгаризация общения.

Речь

Варваризмы.

«Споры об иностранных словах идут, вероятно, со времён осознания русского языка как языка самостоятельного, самобытного. По этому поводу высказывались почти все писатели и поэты и, конечно же, лингвисты. Помните, как в «Евгении Онегине» у А.С. Пушкина описаны отзвуки этого спора: «Но панталоны, фрак, жилет - всех этих слов на русском нет…»…» Также этот вопрос волновал и многих других деятелей культуры и науки. И.С. Тургенев в письме к Е.В. Львовой заметил: «Берегите чистоту языка как святыню! Никогда не употребляйте иностранных слов. Русский язык так богат и гибок, что нам нечего брать у тех, кто беднее нас…».

Высказывание Н.В. Гоголя: «Нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так вырывалось бы из-под самого сердца, так бы кипело и животрепетало, как метко сказанное русское слово» - заставляет задуматься - так ли необходимы нам иностранные слова, когда нам дано более могущественное русское слово.

Как иронический лозунг звучит фраза М.М. Зощенко из рассказа обезьяний язык «Трудно, товарищи, говорить по-русски!».

К сожалению, слова иностранного происхождения так часто и долго присутствуют в нашей речи, что мы уже привыкли к ним и абсолютно не воспринимаем их как нечто чужеродное. А.С. Сумароков считал, что «Восприятие чужих слов, а особливо без необходимости, есть не обогащение, но порча языка». Безусловно, он прав, но в своём высказывании он придерживается крайности. Также можно считать правильным высказывание К.С. Горбачевича, что «Процесс заимствования слов - явление нормальное, а в определённые исторические периоды даже неизбежное». Слово превращается в варваризм, если необходимости его введения либо не было, либо она была очень мала.

Официально-деловые штампы.

Хрестоматийный пример из работы К.И. Чуковского «Живой как жизнь» является наилучшим, с моей точки зрения, показателем проблемы канцеляризмов.

«Молодой человек, проходя мимо сада, увидел у калитки пятилетнюю девочку, которая стояла и плакала. Он ласково наклонился над ней и, к моему изумлению, сказал: Ты по какому вопросу плачешь?».

«Канцеляризм - это слово, словосочетание, целое высказывание, употребляемое в деловых («канцелярских») документах как устойчивый шаблон, трафарет, требующий не особых усилий мысли, а лишь речевого автоматизма». Как в книжной, так и в разговорной речи встречаются абсурдные стилистические сочетания несовместимых слов: «Не засоряйте тротуаров общественного пользования отходами курительного процесса», «Приём стеклобанок из-под консервной продукции», «Обрыбление пруда карасями» и т. д.

Отрывок из того же произведения «Живой как жизнь» писателя К.И. Чуковского: «В газете «Известия» приводилось письмо, которое одна восьмилетняя школьница написала родному отцу:

«Дорогой папа! Поздравляю тебя с днём рождения, желаю новых достижений в труде, успехов в работе и личной жизни. Твоя дочь Оля».

Отец был огорчён и раздосадован: «Как будто телеграмму от месткома получил, честное слово!».

Похожая ситуация была показана с сатирической точки зрения в советском мультфильме «Винни-Пух и день забот», когда главный герой поздравлял друга фразой: «Поздравляю с днем Рождения, желаю счастья в личной жизни, Пух!».

Канцеляризмы - «сорняки» нашей словесной жизни. Мало того, что они делают речь смешной, длинной, лишают естественной живости и выразительности, но также утяжеляют её восприятие.

Жил-был этот, как его,

Ну, и значит, и того,

Жило это самое

Со своею мамою.

Был ещё один чудак -

Это, в общем, значит, так,

И его любимый зять.

Звали зятя - так сказать...

А жену-то звали - ну...

А соседа звали - это...

А его родители -

Видишь ли

И видите ли...

А ещё какой-то э-э-э

Жил на верхнем этаже...

И дружили они все...

Ну, и значит, и вообще.

Диалектизмы.

Диалектизмы - слова, характерные для определённого территориального или социального диалекта, не свойственные общему литературному языку.

Территориальный диалект - это язык в миниатюре, обслуживающий народные массы и ограниченный по месту расположения. «…при благоприятных общественно-политических условиях территориальный диалект может развиться в самостоятельный язык…» (А.С. Чикобава).

Социальный диалект - это «особенности речи того или иного общественного класса, той или иной общественной группы, лиц определённой профессии, определённой специальности». Он не ограничен территориально и не может развиться в новый язык.

«Если человек родился и живёт вдали от города и говорит на своём диалекте, в этом никакой неряшливости нет. Не знаю, как другим, но мне эти местные диалекты, если они строго выдержаны, нравятся. Нравится их напевность, нравятся местные слова, местные выражения. Диалекты часто бывают неиссякаемым источником обогащения русского литературного языка… Иное дело, если человек долго живёт в городе, знает нормы литературного языка, а сохраняет формы и слова своей деревни. Это может быть оттого, что он считает их красивыми и гордится ими…В этом я вижу гордость своей родиной - своим селом… Это так же красиво, как забытая сейчас косоворотка, но только на человеке, который её носил с детства, привык к ней. Если же он надел её, чтобы покрасоваться в ней, показать, что он «истинно деревенский», то это и смешно и цинично…» (Д.С. Лихачёв).

Но иногда диалектизмы превышают дозволенное им. В.В. Виноградов заметил: «…к границам разговорной литературной речи приблизились и иногда беспорядочно врываются в сферу литературного выражения слова и обороты областного или грубого просторечия ложить вместо класть, обратно вместо опять - обратно дождь пошел, крайний вместо последний, взади вместо сзади, заместо вместо вместо и так далее...».

Жаргонизмы.

«Жаргоны - своего рода социальные мини-варианты языка, имеющие замкнутую сферу применения и специфический набор не выходящих, как правило, за её пределы слов и выражений» (Б.Н. Головин).

«Еще одно явление в жизни современного русского языка, особенно в разговорной речи, вызывающее у многих тревогу и беспокойство, - это широкое и усиленное употребление своеобразных вульгарных, а иногда и подчеркнуто манерных жаргонизмов. От них веет и специфическим духом пошлого мещанства, и налетом буржуазной безвкусицы. Таковы выражения оторвать вместо достать, приобрести - оторвать туфли с модерными каблуками, что надо, сила в смысле `замечательный", звякнуть по телефону, законно, законный для обозначения положительной оценки, газует в смысле `бежит", категорический привет и даже приветствую вас категорически вместо здравствуйте, дико в значении `очень" - дико интересно, хата вместо квартира и тому подобное. Всех, кто ратует за чистоту русского языка, особенно смущает и возмущает распространение этого вульгарно-жаргонного речевого стиля. Многие готовы квалифицировать его, и вполне справедливо, как осквернение языка Пушкина, Толстого, Горького и Маяковского», - считал В.В. Виноградов.

Жаргон - это выработанный какой-либо группой язык с целью выделиться. Но зачастую жаргонные выражения превращаются в очередные языковые штампы.

«Таким образом, жаргон используется, чтобы:

• - произнести своеобразный пароль - «Я свой», и если этот сигнал ограничивается молодёжной средой, то использование жаргонизмов вполне допустимо;
• - заменить другие слова вне зависимости от ситуации, в этом случае мы имеем дело с вариантом Эллочки-людоедки (только в отличие от неё, владевшей 30 словами, в ходе нашего исследования пока ещё никто из подростков не смог назвать больше 15 жаргонизмов);
• - показать нарочито-пренебрежительное, фамильярное отношение к новым и сложным вещам (например, вместо «Я пошлю тебе сообщение по E-mail» - «Я сообщу тебе по мылу»);
• - поиграть со словом в ситуации, когда эти слова воспримут и оценят как уместную шутку».

Бранная лексика.

Бранная лексика - слова и выражения, заключающие в своей основе грубейшие (похабные, непристойно мерзкие, вульгарные) бранные выражения, употребление которых в общении нарушает нормы общественной морали.

«Ни у кого не должно быть сомнения в том, что сквернословие - это тяжёлый проступок, граничащий с преступлением… Даже в тех случаях, когда ругательства изрыгаются только по привычке, - кому от этого легче? Бранные слова и высказывания - всегда оказываются проявлением неуважения к человеку, товарищу по труду, к женщине и всегда остаются одним из признаков обывательского хамства» (Б.Н. Головин).

«Брань вторгается в литературу. Когда в прошлом году я впервые увидел матерные слова под голубой обложкой «Нового мира», стало не по себе, стало просто страшно... Если бесстыдство быта переходит в язык, то бесстыдство языка создает ту среду, в которой бесстыдство уже привычное дело», - заметил в своей беседе с Д.Г. Шеваровым академик Д.С. Лихачёв.

ЧИСТОТА РЕЧИ

… Мы сохраним тебя, русская речь, Великое русское слово.

Анна Ахматова

Тургенев назвал русский язык «великим, могучим, правдивым и свободным». Но язык - это стройная система средств общения; приведенная в динамику, она становится речью. А речь подвержена разнообразным влияниям, в частности оскудению, засорению.

Засоряют нашу речь различные «сорняки». Это могут быть и заимствования, и диалектные слова, и профессионализмы, и просторечные слова, и вульгаризмы, и речевые штампы, и лишние, ненужные слова.

Отношение к заимствованным словам

Многие писатели предостерегали от употребления без надобности заимствованных слов. Явно неудачен выбор слов в таких предложениях: Среди собравшихся превалировали представители молодежи, Девушка конфиденциально признавалась подругам, что переменила имя Катя на Кармен, потому что последнее импонирует ее внешности; Общее внимание привлекал новый анонс, вывешенный на входной двери учреждения; На последних состязаниях заводская футбольная команда потерпела полное фиаско; Нельзя неглижировать своими обязанностями; Идентичное решение было принято учащимися параллельного класса; Новый сезон открывает большие возможности для дальнейшей эволюции отдельных видов спорта; Строительство средней школы, начатое весной, форсируется ускоренными темпами; Оратор говорил весьма напыщенно, что произвело на аудиторию негативный эффект.

В. Белинский писал:

«В русский язык по необходимости вошло множество иностранных слов, потому что в русскую жизнь вошло множество иностранных понятий и идей. Подобное явление не ново… Изобретать свои термины для выражения чужих понятий очень трудно, и вообще этот труд редко удается. Поэтому с новым понятием, которое один берет у другого, он берет и самое слово, выражающее это понятие».

Он заметил также, что «неудачно придуманное русское слово для выражения чуждого понятия не только не лучше, но решительно хуже иностранного слова». С другой стороны, Белинский указывал, что «употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово, значит оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус. Так, например, ничего не может быть нелепее, как употребление слова утрировать вместо преувеличивать".

Показательны в этом отношении исправления, которые вносят писатели в свои произведения при их переиздании. Примером авторской правки, связанной с заменой иноязычных слов русскими, могут служить отдельные предложения из рассказа Горького «Челкаш».

Издание 1895 г.

1. Лодка помчалась снова, бесшумно и легко лавируя среди судов. Вдруг она выбралась из их лабиринта.

2. Гаврила от этого шепота потерял всякую способность соображать что-либо и превратился в автомат.

3. Сначала он говорил, скептически посмеиваясь себе в усы.

Издание 1935 г.

1. Лодка помчалась снова, бесшумно и легко вертясь среди судов. Вдруг она вырвалась из их толпы.

2. Гаврила от этого шепота потерял всякую способность соображать что-либо и помертвел.

3. Сначала он говорил, посмеиваясь себе в усы.

Аналогичную работу по очищению текста от иноязычных слов проводил А. П. Чехов. Например, в ранних его рассказах находим такие замены: что-то специфическое - что-то особенное, ничего экстраординарного - ничего особенного, ординарный - обыкновенный, эксперимент - опыт, конвенция - условие, индифферентно - равнодушно, для баланса - для равновесия, симулировать - разыгрывать, игнорировать - не замечать и т. д. Ср. также две редакции рассказа «Толстый и тонкий»:

Редакция 1886 г.

1. Нафанаил вытянулся во фронт и инстинктивно, по рефлексу, застегнул все пуговки своего мундира…

2. - Друг, можно сказать, детства и в такие магнаты-с…

Редакция 1899 г.

1. Нафанаил вытянулся во фронт и застегнул все пуговки своего мундира…

2. - Друг, можно сказать, детства и вдруг вышли в такие вельможи-с!

Стилистическая оценка диалектизмов

Вопрос об использовании диалектизмов в художественной литературе не простой. Нельзя забывать, что с их помощью создается тот местный колорит, без которого произведение может оказаться вне времени и пространства. Отнимите у Шолохова его многочисленные стилистически оправданные слова донского говора - и Шолохов перестанет быть Шолоховым.

Еще в XIX веке писатели проявляли большой интерес к диалектным словам и, стремясь создать «простонародный колорит», описывая жизнь народа, охотно использовали местные словечки и обороты речи. К диалектным источникам обращались И.А. Крылов, А.С. Пушкин, Н.В. Гоголь, Н.А. Некрасов, Л.Н. Толстой. Например, у И. С. Тургенева часто встречаются слова из орловского и тульского говоров (большак, гуторить, панева, зелье, лекарка и др.). Конечно, писатель употреблял лишь те диалектные слова, которые отвечали его эстетическим установкам, причем только в тех случаях, когда обращение к сниженной лексике было оправданно.

Традиции стилистического использования диалектизмов были восприняты и писателями нового времени. Как искусно эти речевые краски обыгрывал Федор Абрамов! Причем он неизменно заботился о том, чтобы читателю были понятны эти необычные слова. Разве нам трудным покажется такое предложение? - Все вечера, а то и ночи сидят ребята у огончиков, говоря по-местному, да пекут опалихи, то есть картошку. Попробуйте у Шукшина в его описаниях заменить диалектные слова литературными, что из этого получится?

Вот одно из таких описаний:

Егор встал на припечек, подсунул руки под старика.

- Держись мне за шею-т?… Вот так! Легкий-то какой стал!..

- Выхворался…

- Вечерком ишшо зайду попроведаю.

- Не ешь, вот и слабость, - заметила старуха. - Может, зарубим курку - сварю бульону? Он ить скусный свеженькой-то… А?

- Не надо. И поисть не поем, а курку решим…

- Хоть счас-то не ерепенься!.. Одной уж ногой там стоит, а ишшо шебаршит ково-то… Да ты уж помираешь, что ли? Может, ишшо оклимаисся…

- Агнюша, - с трудом сказал он, - прости меня… Я маленько заполошный был…

Профессиональные и окказиональные слова

Любая профессия имеет свою терминологию, использование которой вполне естественно. Но слишком узкие профессионализмы неуместны за пределами специальной литературы. Например: Когда освободился док, баржа ушла доковаться; Редис осеннего сбора закладываем на хранение способом пескования и реализуем зимой; Заметка была посвящена вопросу о задачах путейцев по подготовке к водоборьбе и т. п. Разумеется, сказанное не относится к тем случаям, когда профессиональные слова и обороты используются в художественных произведениях, где их употребление связано со стилистическим заданием, например: Я встретился с молодой женщиной… Подкатываю к ней с правого траверза и барабаню по-матросски: «Позвольте покрейсировать вместе с вами» (А. Новиков-Прибой).

Источником засорения литературного языка нередко становится неоправданное индивидуальное с л о в о - творчество, появление «плохо выдуманных словечек», или окказионализмов (от греч. казус - случай) - слов, созданных «по случаю» и употребленных автором лишь в индивидуальном контексте. Лет шестьдесят назад стилистам претили такие, например, слова: взбрыкнул, трушились, встопорщил, грякнул, буруздил. Во времена жестокой бюрократизации всей нашей жизни неологизмы нередко рождались как плод «канцелярского красноречия»: книгоединица, недоотдых, переполив, недоперевыполнение, законвертовать (письмо), одноидейник, умельцедатель, головодень, скотопомещение, обилечивание пассажиров, охотоустройство, перереорганизация и т. п.

Засорение языка нередко связано с неуместным использованием так называемых канцеляризмов и речевых штампов, которые лишают речь простоты, живости, эмоциональности. Это явление К.И. Чуковский удачно назвал «канцеляритом» - заболеванием «канцелярским вирусом».

К канцеляризмам относятся слова и словосочатания, имеющие типичную для официально-делового стиля окраску: наличие, за неимением, во избежание, проживать, изымать, вышеперечисленный, имеет место и т. п. Употребление их делает речь невыразительной. При наличии желания можно многое сделать по улучшению условий труда рабочих; В настоящее время ощущается недокомплект учителей английского языка.

Канцелярскую окраску речи часто придают отглагольные существительные, образованные с помощью суффиксов - ени-, -ани- и др. (выявление, нахождение, взятие, раздутие, сомкнутие) и бессуффиксальные (пошив, угон, отгул). Канцелярский оттенок их усугубляют приставки не-, недо- (необнаружение, недовыполнение). Русские писатели нередко пародировали слог, «украшенный» такими канцеляризмами: Дело об изгрыз ени и плана оного мышами (А. Герцен); Дело о влетении и разбитии стекол вороною (Дм. Писарев); Объявив вдове Вониной, что в неприлеплении ею шестидесятикопеечной марки… (А. Чехов)

Отглагольные существительные не имеют глагольных категорий времени, вида, наклонения, залога, лица. Это сужает их выразительные возможности в сравнении с глаголами. Например, невозможность выразить отглагольным существительным залога может привести к двусмысленности: утверждение профессора (профессор утверждает или его утверждают ?), люблю пение (люблю петь или слушать, когда поют!).

В предложениях с отглагольными существительными сказуемое часто выражается страдательной формой причастия или возвратным глаголом, это лишает действие активности и усиливает канцелярскую окраску речи: По окончании ознакомления с достопримечательностями туристам было разрешено их фотографирование. Лучше написать: Туристам показали достопримечательности и разрешили их сфотографировать.

Употребление канцеляризмов связано с так называемым «расщеплением сказуемого», т. е. заменой простого глагольного сказуемого сочетанием отглагольного существительного со вспомогательным глаголом: вместо растет - происходит рост, вместо усложняет - приводит к усложнению. Так, пишут: Это приводит к усложнению, запутыванию учета и увеличению издержек, а лучше написать: Это усложняет и запутывает учет, увеличивает издержки.

Однако при стилистической оценке этого явления нельзя впадать в крайность, отвергая любые случаи употребления глагольноименных сочетаний вместо глаголов. В книжных стилях часто употребляются такие сочетания: приняли участие вместо участвовали, дал указание вместо указал и т. д. В официально-деловом стиле закрепились глагольно-именные сочетания: объявить благодарность, принять к исполнению, наложить взыскание (в этих случаях глаголы поблагодарить, исполнить, взыскать неуместны) и т. п. В научном стиле используются такие терминологические сочетания, как наступает зрительное утомление, происходит саморегуляция, производится трансплантация и т. п. Для публицистического стиля привычны выражения: рабочие объявили забастовку, произошли стычки с полицией, на министра было совершено покушение и т. п. В таких случаях без отглагольных существительных не обойтись.

Употребление глагольно-именных сочетаний иногда усиливает выразительность речи. Например, сочетание принять горячее участие лучше, чем глагол участвовать. Определение при существительном позволяет придать глагольно-именному сочетанию точное терминологическое значение: помочь - оказать неотложную медицинскую помощь.

Влиянием канцелярской речи часто объясняется и неоправданное употребление отыменных предлогов: по линии, в разрезе, в части, в деле, в силу, в целях, в адрес, в области, в плане, на уровне, за счет и др. Они получили большое распространение в книжных текстах, однако нередко увлечение ими наносит ущерб изложению, отяжеляя слог и придавая ему канцелярскую окраску.

Такую же отрицательную роль, как канцеляризмы, играют всякого рода речевые штампы, избитые выражения, например: нацелить внимание на…, работа по разъяснению, работа по ознакомлению, работа по использованию, мы имеем на сегодняшний день, тесно увязывать беседы, рассмотреть под углом зрения, поставить во главу угла, в результате проведенных мероприятий, направленных на осуществление…, поставить вопрос, увязать вопрос, заострить вопрос, утрясти вопрос, осветить вопрос, подчеркнуть вопрос, обсудить вопрос, продвинуть вопрос и т. п.

Некоторые лингвисты разграничивают термины «речевой штамп» (шаблон, трафарет) и «речевой стереотип» (клише, стандарт). Если первые - «стертые пятаки», то есть слова и выражения с выветрившимся значением, потускневшей эмоционально-экспрессивной окраской, что делает их стилистически ущербными, то без вторых в определенных стилях (официальноделовом, отчасти научно-техническом) и жанрах (газетных) мы практически не обходимся. И это вполне естественно: подобные клише удобны и для пишущего, и для читающего. «Язык газеты кишит штампами - готовыми оборотами, нередко целыми небольшими предложениями», - писал известный французский стилист Шарль Балли, отмечая неизбежность такого явления. Другое дело - язык художественной литературы, которому принципиально противопоказаны как штампы, так и речевые стереотипы. Предъявляя законные требования к выразительности этого языка (добавим - и публицистического), мы помним об огромной силе его воздействия на воспитание вкуса к слову, повышение речевой культуры читателей.

Близки к речевым штампам так называемые слова-спутники, «парные слова»: если критика, то резкая, если поддержка, то горячая, если размах, то широкий ; если мероприятия, то практические, если задачи, то конкретные, если вопрос, то острый и т. п..

Писатель Г. Рыклин в фельетоне «Совещание имен существительных» остроумно высмеял это тяготение к «словам-спутникам» и привел такие примеры: впечатление неизгладимое, пуля - меткая, борьба - упорная, волна - мощная, отрезок времени - сравнительно небольшой, речь - взволнованная, утро - прекрасное, факт - яркий, ряд - целый и т. д. В результате, как указывает автор, можно создать такой текст:

«В одно прекрасное утро на лужайке недалеко от окраины, которая за сравнительно короткий отрезок времени до неузнаваемости преобразилась, широко развернулись прения, и целый ряд ораторов выступил со взволнованными речами, где были приведены яркие факты упорной борьбы имен существительных против шаблона. Получилась любопытная картина, которая не могла не оставить неизгладимого впечатления. Собравшиеся разошлись только тогда, когда наступил ясный полдень. Будем надеяться, что эта мощная волна протеста против однообразия прилагательных дойдет до литераторов, и они твердой поступью пойдут по пути улучшения своего языка».

Подобные выражения не вызывают в сознании нужных ассоциаций, теряют оценочные значения, превращаются в «стертые пятаки». А.Н. Толстой справедливо указывал: «Язык готовых выражений, штампов, каким пользуются нетворческие писатели, тем плох, что в нем утрачено ощущение движения, жеста, образа. Фразы такого языка скользят по воображению, не затрагивая сложнейшей клавиатуры нашего мозга».

«Ну, можете представить себе, эдакой какой-нибудь, то есть капитан Копейкин, и очутился вдруг в столице, которой подобной, так сказать, нет в мире. Вдруг перед ним свет, так сказать, некоторое поле жизни, сказочная Шехерезада. Вдруг какой-нибудь эдакой, можете представить себе, Невский проспект, или там, знаете, какая-нибудь Гороховая, черт возьми! или там эдакая какая-нибудь Литейная; там шпиц эдакой какой-нибудь в воздухе; мосты там висят эдаким чертом, можете представить себе, без всякого, то есть, прикосновения, словом, Семирамида, судырь, да и полно!»

В заключение остается сделать одно существенное замечание. Нельзя ратовать за «стерильный язык», напоминающий дистиллированную воду, лишенную всякого вкуса. В жанрах литературно-художественных и публицистических иногда нарушение нормы составляет их прелесть. Важно лишь, чтобы отступление от нормы было стилистически обоснованно.

БАНИ. Вековая чистота Разговор о банях приходится начинать с того, что и так известно всякому: японцы очень чистоплотны. Еще в средневековье в Японии был распространен самый современный гигиенический обычай - вместо матерчатых носовых платков употреблять одноразовые