Действующие лица
«Прозоров Андрей Сергеевич.
Наталья Ивановна, его невеста, потом жена.
Ольга
Маша его сестры
Ирина
Кулыгин Федор Ильич, учитель гимназии, муж Маши.
Вершинин Александр Игнатьевич, подполковник, батарейный
командир.
Тузенбах Николай Львович, барон, поручик.
Соленый Василий Васильевич, штабс-капитан.
Чебутыкин Иван Романович, военный доктор.
Федотик Алексей Петрович, подпоручик.
Родэ Владимир Карлович, подпоручик.
Ферапонт, сторож из земской управы, старик.
Анфиса, нянька, старуха 80 лет» (13, 118).
Тенденция к формализации списка действующих лиц, намеченная в
«Чайке» и эксплицированная в «Дяде Ване», находит воплощение и в
этой пьесе Чехова. Социальный статус персонажа, открывающего
список, впервые вообще не определен автором. Знаки же военной
иерархии, отмеченные в нем, оказываются фактически не
востребованными в ходе сюжетного действия или, по крайней мере,
не являются концептуальными для пьесы. Они скорее важны как
возрастные маркеры. Так, подпоручики Федотик и Родэ в системе
персонажей драмы «Три сестры» – это, прежде всего, молодые люди,
еще восторженные, очарованные жизнью, не задумывающиеся о ее
смысле и вечных противоречиях:
«Федотик (танцует). Погорел, погорел! Весь дочиста!» (13, 164);
«Родэ (окидывает взглядом сад). Прощайте, деревья! (Кричит).
Гоп-гоп! Пауза. Прощай, эхо!» (13, 173).
И, наконец, в отличие от предшествующих пьес, маски социальные,
реализованные в списке действующих лиц, заменяются в ходе
сюжетного действия масками литературными. С этой точки зрения,
драма «Три сестры», пожалуй, самая литературная пьеса Чехова –
настолько велик и разнообразен ее цитатный фон. «Почти все
персонажи чеховской пьесы являются героями каких-то уже
написанных романов и драм, часто – сразу нескольких, что
литературные параллели и реминисценции выявляют и подчеркивают»,
– эту характеристику первой пьесы Чехова «Безотцовщина», данную
И. Н. Сухих, вполне можно отнести и к драме «Три сестры».
Безусловно, элементы цитатной игры есть во всех чеховских
пьесах. Так, обмен репликами между Треплевым и Аркадиной перед
началом спектакля (первое действие комедии «Чайка») маркирован
сопроводительной ремаркой и кавычками, сопровождающими цитату:
«Аркадина (читает из “Гамлета”). “Мой сын! Ты очи обратил мне
внутрь души, и я увидела ее в таких кровавых, в таких
смертельных язвах – нет спасенья!”
Треплев (из “Гамлета”). “И для чего ж ты поддалась пороку, любви
искала в бездне преступленья?” (13, 12)».
В данном случае взаимоотношения матери и сына рассматриваются
самими персонажами через призму шекспировской трагедии. Здесь –
это игра в Шекспира, привычная – профессиональная – для
Аркадиной и серьезная для Треплева. В третьем действии комедии
ситуация будет продублирована и на этот раз реализована
Треплевым уже не в репликах из «Гамлета», спроецированных на его
жизнь, но в самой этой жизни.
Литературные маски есть и у героев пьесы «Дядя Ваня». Так,
Войницкий неожиданно ощущает себя то главным персонажем драмы
А.Н. Островского «Гроза», причем, в идейном,
общественно-демократическом ореоле интерпретации Н.А.
Добролюбова: «Чувство мое гибнет даром, как луч солнца, попавший
в яму» (13, 79), то Поприщиным из гоголевских «Записок
сумасшедшего»: «Я зарапортовался! Я с ума схожу… Матушка, я в
отчаянии! Матушка!» (13, 102). Сцена же прощания доктора Астрова
с Еленой Андреевной в четвертом действии пьесы во многом
выстроена по модели финального объяснения между Онегиным и
Татьяной (в той же логике окончательной победы необходимости над
чувством):
«Астров. А то остались бы! А? Завтра в лесничестве…
Елена Андреевна. Нет… Уже решено… И потому я гляжу на вас так
храбро, что уже решен отъезд… Я об одном вас прошу: думайте обо
мне лучше. Мне хочется, чтобы вы меня уважали» (13, 110).
Цитатный фон пьесы «Три сестры» системен. Он позволяет с равной
степенью уверенности и доказуемости читать ее по Шекспиру, по Л.
Толстому, по Грибоедову. Структура драмы позволяет
реконструировать и мифологические, и древнерусские ее
первоисточники. Однако важным для интерпретации чеховской драмы
представляется, на наш взгляд, не столько поиск наиболее точного
источника цитирования, сколько эксплицирование и объяснение
самого художественного принципа (по сути бесконечной)
литературной (культурной) игры; актуализация семантической
функции цитации.
Попробуем объяснить ее на материале присутствующего в пьесе «Три
сестры» пушкинского подтекста, и – более конкретно – важнейшего
для ее семантики подтекста онегинского. Ведь именно онегинский
код в ходе сюжетного действия драмы постепенно разворачивается
как доминирующий. Кроме того, в системном аспекте о нем,
кажется, еще не писали исследователи чеховского театра.
Четырежды (!) на протяжении сюжетного действия драмы, от первого
до последнего ее действия, Маша повторяет: «У Лукоморья дуб
зеленый, златая цепь на дубе том» (13; 125, 137, 185). Эту
цитату из вступления к поэме «Руслан и Людмила» вполне можно
назвать точной. «Не сердись, Алеко. Забудь, забудь мечтания
свои», – дважды говорит Соленый (13; 150, 151) и мистифицирует
читателя/зрителя, потому что таких строк, как известно, в
пушкинской поэме «Цыганы» нет. Однако и подлинная, и мнимая
цитаты являются вполне определенными знаками, которые, вступая в
сложные отношения с пушкинским контекстом, продуцируют важнейшие
смысловые грани пьесы Чехова.
Так, образ Алеко в чеховской пьесе, несомненно, знаковый образ.
Он становится одной из многочисленных масок, в данном случае –
разочарованного байронического героя, которую примеривает на
себя Соленый: «Но счастливых соперников у меня не должно быть…
Клянусь вам всем святым, соперника я убью» (13, 154). Эта
реплика кратко и точно формулирует эгоцентрическую философию
пушкинского персонажа:
Я не таков. Нет, я не споря,
От прав моих не откажусь!
Или хоть мщеньем наслажусь.
Сама же мнимая цитата указывает на вполне определенную сюжетную
ситуацию поэмы, предсказанную диалогом Алеко и Земфиры, который
завершает и которому подводит итог следующее за ним утешение
Старика. Именно на этот – трагический – сценарий развития
событий и намекает Соленый, экстраполируя сюжет пушкинской поэмы
на собственную жизнь и на жизнь других, в том числе близких ему
людей:
«Алеко
Мне снилась ты.
Я видел, будто между нами…..
Я видел страшные мечты!
Земфира
Не верь лукавым сновиденьям <…>
Старик
Кто сердцу юной девы скажет:
Люби одно, не изменись? »
Таким образом, реплика-цитата Соленого вводит в пьесу мотив
«любви-обмана», который не столько связан с образом самого
Соленого, сколько может быть отнесен к Тузенбаху, любовь
которого к Ирине так и остается безответной; кстати, именно к
Тузенбаху и обращается Соленый: «Не сердись, Алеко…». Этот мотив
связывает образ Тузенбаха не столько с образом Алеко, сколько с
образом Ленского, тем более что и в романе Пушкина, и в пьесе
Чехова мотив находит свое сюжетное завершение в дуэли и
трагической, безвременной смерти персонажа-мечтателя. Он гибнет,
стремясь внести порядок в нарушенное, с его точки зрения,
равновесие, восстановить гармонию. Так, Ленский должен наказать
«коварного искусителя» Онегина, Тузенбах – сделать счастливой
Ирину: «Я увезу тебя завтра, мы будем работать, будем богаты,
мечты мои оживут. Ты будешь, счастлива» (13, 180). Косвенным
подтверждением «генеалогического» родства образов является и их
немецкое происхождение – метафорическое у Пушкина («Он из
Германии туманной привес учености плоды…») и фактическое у
Чехова: «У меня тройная фамилия. Меня зовут барон
Тузенбах-Кроне-Альтшауер, но я русский, православный, как и вы»
(13, 144). Образ же Соленого приобретает в этом контексте
комические черты, поскольку строится на несоответствии
представлений персонажа о себе, маски, которую он считает своим
лицом, и действительной его сущности, на которую, кроме
предположительной оценки Тузенбаха: «Мне кажется, он застенчив»
(13, 135), указывает и авторская оценка. Она реализуется в
выборе бытовой, абсолютно не поэтической и даже подчеркнуто
антиромантической фамилии; в удвоении имени, свидетельствующем
об отсутствии оригинальности и в совокупности с фамилией
звучащем как прозвище. В приведенной выше цитате авторская
оценка может быть обнаружена и в стилистическом оксюмороне,
включенном в речь персонажа: «клянусь всем святым» – «убью».
Наиболее же важной для смысловой концепции чеховской драмы
является, повторяю, «онегинская» семантика. Ее актуализация
осуществляется в пьесе постоянно. «Все-таки жалко, что молодость
прошла», – говорит Вершинин (13, 147). «Жениться я не успел,
потому что жизнь промелькнула, как молния», – вторит ему
Чебутыкин (13, 153). И эти вариации мотива напрасно прошедшей
молодости по-своему повторяют пушкинские строки из восьмой главы
романа «Евгений Онегин», афористично воплотившие этот
традиционный элегический мотив:
Но грустно думать, что напрасно
Была нам молодость дана,
Что изменяли ей всечасно,
Что обманула нас она.
Косвенные (немаркированные) реплики-цитаты персонажей, подобные
репликам, приведенным выше, в совокупности с прямыми их
высказываниями, эксплицирующими первоисточник, например, с
вершининским: «Любви все возрасты покорны, ее порывы
благотворны» (13, 163), задают «онегинский» ключ к пониманию
характера чеховских персонажей. Так, разочарованный («уставший»
от жизни) Вершинин вдруг влюбляется в Машу, знакомую ему, но не
узнанную им в прежней жизни в Москве:
«Вершинин. (Маше) Вот ваше лицо немножко помню, кажется.
Маша. А я вас нет» (13, 126).
В этой ситуации пьесы угадывается (и одновременно
предсказывается) сюжетная модель пушкинского романа: почти
формальное знакомство Онегина и Татьяны в начале романа –
узнавание и действительная встреча/расставание в конце. В свою
очередь, Чебутыкин, на протяжении всего сюжетного действия пьесы
говорит о своей «безумной» любви к матери трех сестер, «которая
была замужем», варьируя тем самым «онегинскую тему», заданную
Вершининым. Образ Ленского тоже получает в пьесе «двойное»
продолжение. Помимо Тузенбаха, с ним оказывается тесно связанным
образ Андрея Прозорова, подающего в первом действии пьесы
большие надежды:
«Ирина. Он у нас ученый. Должно быть, будет профессором» (13,
129).
Однако надеждам этим так не суждено реализоваться: конспективно
намеченный Пушкиным (и, кстати, предпочтенный им всем остальным
«черновым» сценариям) прозаический финал жизни романтичного
Ленского реализуется в судьбе чеховского персонажа вполне:
Во многом он бы изменился,
Расстался б с музами, женился,
В деревне счастлив и рогат
Носил бы стеганый халат <…>
Пил, ел, скучал, толстел, хирел…
«Романчик» Наташи с Протопоповым, почти забытые персонажем мечты
о Москве и игра на скрипке, «скучная», однообразно спокойная
семейная жизнь: «Андрей. Жениться не нужно. Не нужно, потому что
скучно» (13, 153), и даже настойчиво акцентируемая полнота
персонажа: «Наташа. К ужину я велела простокваши. Доктор
говорит, тебе нужно одну простоквашу есть, иначе не похудеешь»
(13, 140), – все это последовательно реализованные Чеховым вехи
и приметы постепенного опошления некогда романтически
настроенного героя, намеченные в лирическом отступлении Пушкина.
Важнейшая оппозиция системы персонажей драмы – три сестры –
Наташа. Она эксплицирована в отдельных репликах и диалогах уже
первого действия пьесы, например, в следующем:
«Ольга. (Вполголоса испуганно) На вас зеленый пояс! Милая это
нехорошо!
Наташа. Разве есть примета?
Ольга. Нет, просто не идет… и как-то странно…» (13, 136).
Этот диалог воспроизводит пушкинскую оппозицию женских образов,
наименованную в восьмой главе романа: du comme il faut – vulgar
и эксплицированную автором ранее в паре Татьяна – Ольга.
Примечательно, что Онегин в диалоге с Ленским обращает внимание
на внешние характеристики Ольги, лишенные, с его точки зрения,
душевной наполненности, то есть жизни:
Кругла, красна лицом она,
Как эта глупая луна
На этом глупом небосклоне.
Именно о внешности Натальи Ивановны, замещающей собой ее
внутренний мир, а точнее, маркирующей его отсутствие, говорит в
пьесе Чехова и Маша: «Какая-то странная, яркая, желтоватая юбка
с этакой пошленькой бахромой и красная кофточка. И щеки такие
вымытые, вымытые!» (13, 129). Генетическая связь образов трех
сестер и Татьяны Лариной довольно легко прослеживается в
трагическом противостоянии возвышенных героинь пьесы миру
обыденному, повседневному (оно эксплицировано автором в первом
действии драмы):
«Ирина. У нас, трех сестер, жизнь не была еще прекрасной, она
заглушала нас, как сорная трава» (13, 135).
Тоску по какой-то иной – прекрасной – жизни, гибельное
несоответствие тонкой души любимой пушкинской (и чеховской)
героини миру Буяновых и Петушковых эксплицирует письмо Татьяны к
Онегину:
Вообрази: я здесь одна,
Никто меня не понимает,
Рассудок мой изнемогает,
И молча гибнуть я должна.
Ближе всех к Татьяне первых глав романа находится в пьесе Маша.
При этом речь идет, разумеется, не о внешних ее особенностях, не
о стиле или манере ее поведения (здесь будет гораздо больше
отличного, чем сходного), а о глубинном внутреннем сходстве –
«точке отсчета» во взаимоотношениях героини с миром,
самоощущении в нем. Единственной целью и смыслом жизни Маши, как
и Татьяны в первых главах пушкинского романа, является любовь.
Кажется, впервые на эту особенность пушкинской героини указал
В.Г. Белинский. Если любовь есть, обе они счастливы, если любви
нет или она несчастна, жизнь теряет свой смысл. Черное платье
Маши – это не столько траур по умершему год назад отцу, сколько
траур по собственной жизни, в которой нет любви, однако есть
узаконенная связь с хорошим, умным, но нелюбимым человеком:
«Маша. Меня выдали замуж, когда мне было восемнадцать лет, и я
своего мужа боялась, потому что он был учителем, а я тогда едва
кончила курс. Он казался мне тогда ужасно ученым, умным и
важным. А теперь уж не то, к сожалению» (13, 142).
Вместе с тем, именно Маше – единственной из трех сестер – дано
испытать состояние счастья. Примечательна в этой связи дважды
повторенная ремарка из второго действия: «Маша тихо смеется»
(13, 146). Она дважды прерывает спор о счастье Тузенбаха и
Вершинина, ставя под сомнение их последовательно логичные, но
умозрительные построения, поскольку Маша в данный момент (именно
сейчас) действительно счастлива; счастлива от присутствия
любимого человека, оттого что любит и любима:
«Вершинин (подумав). <…> Через двести-триста, наконец, тысячу
лет, – дело не в сроке, – настанет новая, счастливая жизнь.
Участвовать в этой жизни мы не будем, конечно, но мы для нее
живем теперь, работаем, ну, страдаем, мы творим ее – и в этом
одном цель нашего бытия и, если хотите, наше счастье.
Маша тихо смеется.
Тузенбах. Что вы?
Маша. Не знаю. Сегодня весь день смеюсь с утра» (13, 146).
Отъезд Вершинина из города означает полное разрушение, конец
жизни героини; неслучайно в черновых набросках пьесы Чехов
пробует ввести ситуацию попытки самоубийства и даже самоубийства
Маши.
Внутренняя эволюция миропонимания Татьяны, ее основные этапы,
путь от желания счастья к покою вполне могут быть спроецированы
на духовные поиски трех сестер, определяющие сюжетную логику
пьесы. В движении по этому пути Ольга, Маша и Ирина представляют
собой неразделимое целое, единый образ. «Три сестры так похожи
одна на другую, что кажутся одной душою, только принявшей три
формы», – писал в этой связи в «Книге отражений» И. Анненский.
Субъективно-волевая конструкция, характерная для начала пьесы:
«В Москву! В Москву!», воплощает собой стремление персонажей
любой ценой изменить свою жизнь, согласно своим представлениям о
ней. Она трансформируется в конце пьесы в безличное «надо»
(«Надо жить. <…> Надо работать»), в приятие не зависящего от
человеческой воли хода вещей. Та же логика задается и в ответе
Татьяны Онегину: «Я вас люблю (к чему лукавить?)» – здесь ярко
выражено прежнее стремление к счастью – прежнее торжество ego –
«но я другому отдана (безличное долженствование), я буду век ему
верна» (принятие судьбы как итог «страдательного» жизненного
опыта).
Повторяемость литературных образов делает их
литературно-мифологическими. И с этой точки зрения, «Евгений
Онегин» есть не только энциклопедия, но и мифология русской
жизни, во многом предопределившая характерологию отечественной
литературы; повторяющих же она превращает в персонифицированные
цитаты – маски актеров, играющих давно зафиксированные в тексте
мировой культуры роли.
Маски эти могут бесконечно варьироваться, сменяя друг друга.
Так, Соленый предстает перед зрителями то в образе Чацкого, то
Алеко, то Лермонтова. Маски могут странным образом сочетаться.
Так, Наташа – это и Наташа Ростова, и Ольга Ларина, и ее
маменька, и леди Макбет со свечой в руке. Одна и та же маска
может быть надета разными персонажами и сыграна ими в различных
– и даже противоположных – амплуа (напомню, роль Онегина в пьесе
исполняют то «серьезный» Вершинин, то «комичный» Чебутыкин).
Таким образом, человеческая жизнь в пьесе Чехова превращается в
карнавал литературных (шире – культурных) масок, и в логике
этого карнавала все его персонажи вновь объединяются в четко
маркированные группы. Первую представляют действующие лица,
которые играют на сцене жизни, не фиксируя собственной роли (так
называемые, пошлые или просто не задумывающиеся о смысле своей
жизни персонажи): Наташа, Федотик, Родэ, Ферапонт.
Вторую группу образуют персонажи, играющие свои роли всерьез,
забывшие или не знающие о том, что их жизнь – это спектакль
(персонажи страдающие): Андрей, сестры Прозоровы, Чебутыкин,
отчасти – Вершинин и Тузенбах. При этом если Андрей и его
сестры, действительно, постоянно страдают от разлада своей
очередной мечты и жизни, если Тузенбах спокойно констатирует
этот разлад, осознает его причину и пытается его преодолеть, то
Чебутыкин намеренно и демонстративно отстраняется от
жизни-страдания, надев еще одну маску – циничного и даже, может
быть, экзистенциального равнодушия, для того чтобы не страдать
самому: «Барон хороший человек, но одним бароном больше, одним
меньше, – не все ли равно? (13, 178).
Особое место в этой системе персонажей занимают Соленый и
Кулыгин. Формально Кулыгин культивирует в модели своей жизни и
поведения образ римлянина. Неслучайно его речь выстраивается
автором как непрерывная цитация, источником которой становятся
известные латинские сентенции. Однако эти классические цитаты
практически всегда сопровождаются в речи персонажа другим
уровнем цитации, отсылающим к слову его непосредственного
начальника – директора гимназии: «Римляне были здоровы, потому
что умели трудиться, умели и отдыхать, у них была mens sana in
corpore sano. Жизнь их текла по известным формам. Наш директор
говорит: главное во всякой жизни – это ее форма» (13, 133).
Очевидно, что культурная маска лишь скрывает зависимость
персонажа от чужого мнения, его несамостоятельность
(несостоятельность) как личности. Соленый же становится
персонификацией концепции человека как сознательно подобранной
системы культурных масок, однажды сняв которые он может вдруг не
обнаружить самого себя. Примечательна в этой связи фраза Чехова,
тонко и точно намечающая разницу между создаваемым, реализуемым
в жизни типажом и сущностью человека: «Действительно, Соленый
думает, что он похож на Лермонтова; но он, конечно, не похож –
смешно даже думать об этом. Гримироваться он должен Лермонтовым.
Сходство с Лермонтовым громадное, но по мнению одного лишь
Соленого» (П 9, 181). Лермонтов, таким образом, превращается
здесь в одну из масок, в культивируемую персонажем модель
поведения/внешнего облика, которая совсем не соответствует его
действительному «я».
Подтверждает намеченную концепцию человека как реализации его
собственных представлений о себе – его масок – и одна из
«философских» реплик Чебутыкина: «Это только кажется… Ничего нет
на свете, нас нет, мы не существуем, а только кажется, что
существуем… И не все ли равно!» (13, 178).
Отсюда смысл спектакля человеческой жизни, его единственно
возможная «логика», запечатленная в пьесе, – это отсутствие
смысла, или, если воспользоваться формулой драмы – «реникса».
«Введение в драму подтекстов, – отмечает в этой связи Л.Л.
Горелик, – не только демонстрирует возможность неоднозначных
жизненных оценок, множественность точек зрения, но и вводит тему
взаимного непонимания и разобщенности людей, тему абсурдности
или, во всяком случае, трагической сложности жизни, делая
зрителя в некотором роде соучастником движущего пьесу конфликта»
.
При этом, оказывается абсолютно не важным, как сам человек
относится к этому факту. Он может страдать от отсутствия
видимого смысла собственной жизни:
«Маша. Мне кажется, человек должен быть верующим или должен
искать веры, иначе его жизнь пуста, пуста. <…> Жить и не знать,
для чего журавли летят, для чего дети родятся, для чего звезды
на небе… Или знать, для чего живешь, или же все пустяки,
трын-трава» (13, 147).
Он может принимать это отсутствие как неизменную данность:
«Тузенбах. Не то что через двести или триста, но и через миллион
лет жизнь останется такою же, как и была; она не меняется,
остается постоянною, следуя своим собственным законам, до
которых вам нет дела или, по крайней мере, которых вы никогда не
узнаете» (13, 147). Ситуация, заданная в пьесе, остается
неизменной.
Алогизм как принцип взаимоотношений между людьми едва ли не
первым с легкой иронией обозначил в своем романе Пушкин, который
констатировал закономерность человеческой жизни в грустной
истории несостоявшегося счастья созданных друг для друга и
любящих друг друга Онегина и Татьяны. Чехов превращает алогизм в
доминирующий принцип существования человека, особенно очевидный,
как было показано в первой главе, на фоне вечного спокойствия
природы.
«Три сестры» - пьеса в четырёх действиях А. П. Чехова, написанная в 1900 году.
«Три сестры» Чехов краткое содержание по действиям
Действие 1
Три сестры - Ольга, Маша и Ирина - и их брат Андрей, интеллигентные, прекрасно образованные люди, живут в губернском городе, где, как скажет позже Андрей, люди только «едят, пьют, спят и, чтобы не отупеть от скуки, разнообразят жизнь свою гадкой сплетней, водкой, картами, сутяжничеством». Старшая из сестёр, Ольга, - учительница женской гимназии, но работа не приносит ей радости: «За эти четыре года, пока служу в гимназии, я чувствую, как из меня выходят каждый день по каплям и силы, и молодость». Маша в 18 лет была выдана замуж за учителя гимназии Кулыгина и, хотя муж преданно любит её, несчастлива в своей семейной жизни. Младшая, двадцатилетняя Ирина, мечтает о жизни наполненной, но не находит себе применения, как не находит и человека, которого смогла бы полюбить. Одиннадцать лет назад их отец, генерал, получив назначение, увёз дочерей в этот город из Москвы; но год назад генерал умер - с его смертью для Прозоровых закончилась обеспеченная и беззаботная жизнь. Действие пьесы начинается в день окончания траура по отцу, совпавший с именинами Ирины: настало время задуматься о дальнейшей жизни, и, тяготясь бездуховностью и пошлостью провинциального быта, Прозоровы мечтают вернуться в Москву.
На именины Ирины в доме Прозоровых собираются гости, в их числе влюблённые в Ирину офицеры Солёный и Тузенбах; вслед за ними приходит их новый батарейный командир - подполковник Вершинин. Он тоже москвич и когда-то давно бывал в московском доме Прозоровых. Между ним и Машей с первой же встречи зарождается взаимное влечение; как и Маша, Вершинин несчастлив в браке, но у него две малолетние дочери.
Приходит и возлюбленная Андрея - Наташа; провинциальная барышня, шокирующая Ольгу своими безвкусными туалетами, пока она чувствует себя в этом обществе неуютно…
Действие 2
Прошло время, Андрей женился на Наташе, у них родился сын. Андрей, когда-то подававший большие надежды, видевший себя профессором Московского университета, забросил науку; теперь он секретарь земской управы, и самое большее, на что он может надеяться, это - стать членом земской управы. В тоске он пристрастился к картам и проигрывает крупные суммы.
Ирина служит телеграфисткой, но труд, о котором она когда-то мечтала, не приносит ей удовлетворения; она по-прежнему стремится в Москву. Наташа вполне освоилась в доме Прозоровых и подчинила себе Андрея. Для своего ребёнка она «на время» присмотрела комнату Ирины, которая, как считает Наташа, может пожить и в одной комнате с Ольгой…
Штабс-капитану Солёному Ирина кажется единственным человеком, который способен его понять; он объясняется девушке в любви; но своими грубыми манерами Ирине Солёный внушает только страх и неприязнь. Отвергнутый офицер заявляет, что счастливых соперников у него быть не должно: «Клянусь вам всем святым, соперника я убью…»
Действие 3
Ольга и Ирина живут в одной комнате. Наташа осваивается в роли хозяйки; теперь она выживает из дома старую няню Прозоровых - Анфису, которая в свои 82 года уже не может работать: «лишних в доме быть не должно». Ольга в своём сочувствии к няне не может докричаться до Натальи. Погрязший в долгах Андрей без ведома сестёр заложил в банке их общий дом, все деньги присвоила Наталья.
Маша и Вершинин любят друг друга и тайно встречаются, - муж Маши, Кулыгин, старается делать вид, будто ничего не замечает. Тузенбах тем временем покинул военную службу; новую жизнь он хочет начать в другом городе, на кирпичном заводе, и зовёт с собой Ирину.
Ирина, которой пошёл уже двадцать четвёртый год, служит в городской управе и, по собственному признанию, ненавидит, презирает всё, что только дают ей делать. «Работаю уже давно, - жалуется она Ольге, - и мозг высох, похудела, подурнела, постарела, и ничего, ничего, никакого удовлетворения, а время идёт, и всё кажется, что уходишь от настоящей прекрасной жизни, уходишь всё дальше и дальше, в какую-то пропасть». Ольга советует сестре выйти замуж за Тузенбаха и уехать с ним.
Действие 4
Прошло пять лет с тех пор, как Прозоровы именинами Ирины отметили окончание траура. Ольга стала начальницей гимназии и редко бывает дома - живёт в гимназии. Наталья родила Андрею дочь и хочет поселить её именно в той комнате, которую занимает Ирина. «В ней есть… нечто принижающее её до мелкого, слепого, этакого шаршавого животного. Во всяком случае, она не человек», - говорит о жене Андрей, не оказывая ей, однако, никакого сопротивления.
Ирина в конце концов приняла предложение Тузенбаха; ей глубоко симпатичен барон, но любви нет, - и тем не менее у неё «точно выросли крылья на душе»: она сдала экзамены на учительницу, завтра они с бароном обвенчаются и покинут этот город, этот ставший чужим дом, начнётся новая, осмысленная жизнь. Тем более счастлива Наталья: с отъездом Ирины она останется в доме «одна» и сможет реализовать свои планы - что вырубить и что посадить в саду Прозоровых, она давно уже решила.
Отвергнутый Солёный провоцирует ссору и вызывает Тузенбаха на дуэль. Старому другу семьи Прозоровых, ко всему равнодушному доктору Чебутыкину, с одной стороны, жаль барона, он хороший человек, но с другой, «одним бароном больше, одним меньше - не всё ли равно?».
Бригаду, в которой служат Вершинин и Солёный, переводят в Польшу. Полк батарея за батареей покидает город; уходит Вершинин, тяжело прощаясь с Машей, готовится к отъезду и Солёный, но прежде он должен наказать счастливого соперника. «Я не пил сегодня кофе. Скажешь, чтобы мне сварили» - с этими словами, обращёнными к Ирине, Тузенбах отправляется на дуэль.
Доктор Чебутыкин сообщает сёстрам о том, что барон убит на дуэли. Под бравурные военные марши полк покидает город - сёстры остаются одни. Пьеса завершается словами Ольги: «Музыка играет так весело, так радостно, и, кажется, ещё немного, и мы узнаем, зачем мы живём, зачем страдаем… Если бы знать, если бы знать!»
«Три сестры» главные герои
- Прозоров Андрей Сергеевич
- Наталья Ивановна, его невеста, потом жена
- его сёстры: Ольга, Маша, Ирина
- Кулыгин Фёдор Ильич, учитель гимназии, муж Маши
- Вершинин Александр Игнатьевич, подполковник, батарейный командир
- Тузенбах Николай Львович, барон, поручик
- Солёный Василий Васильевич, штабс-капитан
- Чебутыкин Иван Романович, военный доктор
- Федотик Алексей Петрович, подпоручик
- Родэ Владимир Карпович, подпоручик
- Ферапонт, сторож из земской управы, старик
- Анфиса, нянька, старуха 80 лет
Драма "Три сестры" — знаменательное событие в жизни Чехова. После провала "Чайки" Антон Павлович дал зарок не писать пьес, считал себя неудавшимся драматургом. И вот спустя пять лет пишет пьесу, в которой не только «пять пудов любви» стали основой сюжета, но и выразились все основные темы и мотивы русской классики: распад дворянских гнезд, несостоятельность "умной ненужности", трагедия "несчастного семейства", горе утраченных надежд, бессмысленность дуэли. В письме к В. И. Немировичу-Данченко Чехов признавался: как бы человек ни располагал своими желаниями, "...сама жизнь такая же, какая была, не меняется и остается прежней, следуя своим собственным законам". Точно так же и в пьесе «Три сестры», как бы героини ни хотели уехать в Москву, как бы Вершинин ни любил Машу, как бы ни мечтали герои о счастье, все остается по-прежнему.
Антон Павлович подверг ироническому осмыслению многие важные проблемы жизни человека, дал возможность читателю и зрителю взглянуть на них не трагически, а с той здоровой усмешкой, которая не оскорбляет человека безысходностью, а, напротив, убеждает в необходимости жить.
Чехов писал о "Трех сестрах", что вышла «пьеса, сложная, как роман». Эта пьеса наиболее ярко выражает традиции русской эпической прозы. Лирическое звучание чеховского театра достигает здесь страстной, исполненной драматизма идейной напряженности. Герои «Трех сестер» живут как будто «начерно», словно надеясь, что еще представится возможность зажить в полную силу. Их будни окрашены томительно прекрасной мечтой о Москве и о лучшем будущем. Время их жизни движется в одном направлении, а мечты — в другом. Не следует искать природу комедийного жанра в характерах действующих лиц. Не героев и их пороки высмеивает Чехов, а саму жизнь.
Развитие сюжета в "Трех сестрах"
Три любовных сюжета: Маша — Кулыгин — Вершинин; Ирина — Тузенбах — Соленый; Андрей — Наташа — Протопопов, казалось бы, должны придать пьесе динамику и интригующий драматизм. Однако этого не происходит. Герои не стремятся что-либо изменить в своей жизни, они не действуют, только страдают и непрерывно ждут, и жизнь персонажей проходит как бы в сослагательном наклонении. Сюжет в пьесе несобытийный, хотя на самом деле событий более чем достаточно: измены, именины, пожар, дуэль. В пьесе "Три сестры" герои бездействуют, зато жизнь активно вмешивается в мир их опустошенных душ.
Вторжение повседневности подчеркивается микросюжетами: историями, случаями, о которых рассказывают герои. Так расширяется пространство пьесы, вводя в конфликт произведения мотив непредсказуемости бытия. В чеховский пьесах нет главных героев, сам поток жизни — главный объект внимания автора. Одной из наиболее важных особенностей чеховской поэтики является умение найти красоту в обыденности. Особая светлая грусть озаряет его пьесы.
Смысл названия пьесы "Три сестры"
В русской классической литературе названия произведений, как правило, символичны и очень часто выражают отношение автора к изображаемому. В пьесах Чехова все сложнее. Он не раз утверждал, что в названиях его произведений не следует искать особого смысла, иронии или глубинной символики. И действительно, кажется странным, что пьеса называется "Три сестры", в то время как в этой драме представлена история семьи Прозоровых и не менее важным образом является Андрей, брат сестер. Если взять во внимание женские образы, то Наташа, жена Андрея, гораздо активнее, чем Ирина, Маша и Ольга, она добивается всего, о чем мечтала.
Драматическая тема "Трех сестер" — настойчивая вариация мотива напрасно пропадающей красоты. Образы трех сестер являются олицетворением духовной красоты и искренности. Автор часто использует сравнение женской души с перелетной птицей, и это становится одним из лейтмотивов пьесы.
Цветовая символика, отмеченная автором в ремарке к первому действию, настраивает читателя и зрителя на восприятие сестер как единого образа. Они становятся олицетворением прошлого, настоящего и будущего национальной жизни. И это положение иллюстрируется колористическими символами. Белое платье Ирины символизирует молодость и надежду, синее форменное платье Ольги подчеркивает ее зависимость от футлярной жизни. Черное платье Маши прочитывается символом загубленного счастья. Весь драматизм представленной автором ситуации заключается в том, что будущее связано не с Ириной, а с Машей. Ее странная реплика — "И днем и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом..." — символический комментарий зависимости героинь от собственного бессилия.
Тема несбывшихся надежд
Особую роль в развитии метафорического подтекста произведения играют образы птиц. Мотив перелетных птиц несколько раз повторяется в пьесе. О них говорит Тузенбах, рассуждая о смысле жизни, о птицах с грустью размышляет Маша, когда прощается с офицерами, покидающими город.
Тема напрасно растраченных сил и несбывшихся надежд подчеркивается еще одним мотивом, в целом главенствующим во всем творчестве Чехова — разрушением дома, усадьбы, семейного счастья. Именно борьба за дом явилась внешней канвой действия пьесы. Хотя борьбы как таковой нет — сестры не сопротивляются, они смиряются с тем, что происходит, потому что они не живут в настоящем, у них есть прошлое — семья, дом в Москве и, как им кажется, будущее — работа и счастье в Москве. Столкновение надежды, размаха мечты со слабостью мечтателей — вот главный конфликт пьесы, который проявляется не в действии, а в подтексте произведения. В этом решении выразилась грустная иронии автора над "недотепами", над обстоятельствами, которые невозможно преодолеть.
Б. Зингерман в книге "Театр Чехова" завершил анализ пьес А. П. Чехова тем, что сравнил все сюжеты великого драматурга с событиями жизни самого создателя пьес: "...лиризм чеховского театра — это не одни исповеднические монологи действующих лиц, не только стыдливый подтекст и паузы, полные грустного настроения: Чехов в своих пьесах проигрывает сюжеты своей жизни... Может быть, он потому и стал писать не романы, а пьесы, что именно в диалогической форме Чехову с его закрытым темпераментом легче было выразить свою личную тему — чем больше он вышучивает героев, тем сильнее мы им сострадаем". Чехов всю жизнь мечтал о большой семье, о собственном доме, но ни того, ни другого не обрел, хотя был женат и имел две усадьбы (в Ялте и Мелихове). Уже тяжело больной, Чехов все же не впадал в отчаяние, он стремился близким людям передать надежду и радость даже тогда, когда жизнь настойчиво опровергала самые скромные поводы для оптимизма. Пьеса Чехова — не отчаянный жест человека, не способного исправить реальность, — это мечта о счастье. Поэтому произведения Чехова не следует воспринимать как "грустные песни об уходящей гармонии".
Пьеса «Три сестры» была написана по заказу МХАТ в 1900 году и вышла впервые на сцену в 1901. Произведение настолько популярно, что не перестает ставиться театрами по всему миру вот уже более 100 лет.
Пьеса состоит из четырех действий. Вся жизнь героев проходит в небольшом губернском городе, главное развлечение жителей которого сплетни, выпивка и картежная игра.
Главные героини это сестры: Маша, Ирина и Ольга, разочарованные в жизни, они вызывают невольное сочувствие читателя. Ольга неудовлетворенна результатами своей работы, так как чувствует, что гимназия по каплям вытягивает из нее жизненные силы и молодость.
Жизнь, кажется, Ирине без малейшего просвета, так она не может встретить человека, которого могла бы полюбить. Средняя сестра Маша, имея мужа всецело любящего ее, тем не менее, несчастлива в семейной жизни. Со смертью отца жизнь сестер Прозоровых перестала быть беззаботной и заставила их задуматься о будущем.
Превое действие
Начало пьесы происходит с окончанием траура по генералу Прозорову и совпадает с именинами Ирины. Именно на дне рождения Ирины и собираются все действующие лица произведения. В дом приезжают офицеры Тузенбах и Соленый, они оба влюблены в Ирину. Появляется подполковник Вершинин. Он и Маша любят друг друга. Здесь встречаются и Андрей, брат сестер и его возлюбленная Наташа, барышня, одевающая безвкусные наряды тем самым шокирующая Ольгу.
Второе действие
Прошло время и многое изменилось в доме Прозоровых. Ольга вышла замуж за Андрея, родила ему сына и вполне освоилась, полностью подчинив себе мужа. Андрей вместо научной деятельности стал обычным секретарем в управе. Офицер Соленый жутко ревнует Ирину, угрожая убить того кого, она полюбит.
Третье действие
После пожара, случившегося в городе, многие находят пристанище в пока все еще гостеприимном доме Прозоровых. Наталья полностью заправляет всеми делами в доме, она вынудила Ольгу освободить комнату для своего сына, и теперь Ольга и Ирина живут вместе. Из дома выживают старую няню - Анфису, ставшую совершенно беспомощной. Кулыгин не замечает встреч своей жены Маши с Вершининым. Появляется, оставивший службу Таузенбах, он зовет Ирину уехать в другой город.
Четвертое действие
Прошло уже пять лет, как прошел траур по отцу. Многое изменилось. У Натальи родилась дочь и она хочет ее поселить в комнату Ирины, которая отвечает Таузенбазу согласием и назавтра они готовы обвенчаться. Происходит непоправимое. Соленый провоцирует барона на ссору, вызывает его на дуэль и убивает. Полк, в котором служат Вершинин и Соленый переводится в Польшу. Сестры остаются одни.
Основные темы произведения
- Главная тема в произведении это тема труда. Труд должен радовать, а героини полностью разочарованы в том, что они делают.
- Тема бездействия пронизывает пьесу и как бы ни стремились герои что-то переделать у них ничего не получается, мечта так и остается недосягаемой.
- Третья тема - это критерий постижения красоты мира, отношение к природе является мерой нравственного восприятия мира, человечности и порядочности.
- Тема постижения красоты в современной модели мира актуальна во все времена и именно поэтому постановка пьесы всегда желанна на любой сцене и в наше время.
Пьеса в четырёх действиях, написана А. П. Чеховым в 1900г.
Действующие лица:
Прозоров Андрей Сергеевич
Ольга, Маша, Ирина, его сестры
Наталья Ивановна, сначала его невеста, потом жена
Тузенбах Николай Львович, барон, поручик
Кулыгин Федор Ильич, муж Маши, учитель гимназии
Чебутыкин Иван Романович, военный доктор
Соленый Василий Васильевич, штабс-капитан
Алексей Петрович Федотик, подпоручик
Владимир Карлович Родэ, подпоручик
Действие первое.
Действие происходит в доме Прозоровых, ясный солнечный день, в зале накрывают стол, ждут гостей.
Ирине, младшей из сестёр исполняется двадцать лет, все полны надежд и ожидания перемен к лучшему. Осенью семья планирует переехать в Москву, сестры пророчат Андрею большое будущее, они уверены, что он поступит в университет и станет учёным. Ольга мечтает о переезде из губернского города в Москву, потому что устала от работы в гимназии и мечтает о замужестве. Машу не радует её семейная жизнь, но она тоже хочет переезда и смены обстановки. Ирина мечтает реализовать себя в работе, она не хочет жить в праздности. Когда вечером в гости приходит Вершинин, командир, разместившейся в городе артиллерийской батареи, сестры проявляют к нему живой интерес, особенно, узнав, что он родом из Москвы.
Андрей влюблён в местную барышню Наташу, которая совершенно не имеет вкуса и вульгарно одевается. Гости подшучивают над ними, Наташа убегает из-за стола, Андрей уходит за ней, говорит слова любви и делает предложение.
Действие второе.
Андрей и Наташа женаты, у них уже есть сын Бобик. Наташа полностью погружена в хозяйственные заботы, которые заключаются в постепенном вытеснении всех жителей дома, во имя интересов её ребёнка. Андрей назначен секретарём земской управы, карьера учёного ему теперь только снится. Маша окончательно разочаровалась в своём муже, который раньше ей казался «ужасно ученым, умным и важным», а теперь её раздражает общество мужа и его коллег. Она жалуется на свою жизнь Вершинину, а он рассказывает ей о скверном характере своей жены. Ирина работает на телеграфе, очень устаёт и стала раздражаться по пустякам. И Тузенбах, и Солёный пытаются ухаживать за ней, но Ирина отказывает обоим, она всё ещё мечтает о переезде в Москву, который намечен на начало лета. Ольга по-прежнему работает в гимназии, ненавидит свою работу и мечтает уехать.
Действие третье.
Действие начинается ночью, в квартале случился пожар, многие погорельцы толпятся у дома Прозоровых. Ольга распоряжается отдать часть своих вещей погорельцам. Происходит конфликт между Наташей и Ольгой. Наташа хочет услать восьмидесятилетнюю няню Анфису в деревню, а та умоляет не выгонять её на старости лет. Ольга становится на защиту няни, а Наташа велит ей не вмешиваться и командовать у себя в гимназии. При этом Наташа прикрывается интересами детей, ведь их у неё уже двое (родилась дочка Софочка) и заискивает перед Ольгой. У Маши роман с Вершининым, а её муж Кулыгин, кажется, единственный, кто этого не замечает. Маша говорит с сёстрами о том, как изменился их брат. Андрей проигрывает много денег и заложил дом, который по праву принадлежит им четверым. Деньги он отдал Наташе, которой полностью доверяет и считает её порядочным человеком. У Наташи завязался роман с начальником мужа Протопоповым и над Андреем смеётся уже весь город. Ирина и Ольга переживают, что тратят свои жизни впустую, обоих не устраивает работа, они уже не верят, что уедут, но всё ещё мечтают о переезде в Москву. Узнав, что из города переводят бригаду военных, сестры ещё больше расстроены. Ирина умоляет сестру о переезде и готова ради этого даже выйти замуж за Тузенбаха.
Действие четвёртое.
Военная часть переводится из города, офицеры Федотик и Родэ зашли попрощаться с семейством Прозоровых. Пришёл попрощаться и Вершинин, Маша плачет, он целует её, говорит слова прощания. Входит Кулыгин, он единственный, кто в душе радуется отъезду военных. Кулыгин любит Машу и прощает ей измену, надеясь, что теперь они заживут по-другому. Ирина согласилась выйти замуж за Тузенбаха, и уже назначен день венчания. Они планируют уехать вдвоём в Москву. Ирина сдала экзамен на учительницу, а её будущий муж получил должность на заводе. Между Солёным и Тузенбахом произошла стычка, в результате назначена дуэль, о которой никто не знает. Ольга стала начальницей гимназии, получила служебную квартиру и живёт там вместе со старенькой няней. Андрей страдает, понимая, как он опустился, ему противна жена, которая живёт только мещанскими интересами и постоянно им командует. Он огорчается, что живёт, как все и уже ни о чём не мечтает, и ни к чему не стремится. Издалека доносится звук выстрела. Убит на дуэли Тузенбах. Ирина принимает серьёзное решение уехать одной. Сёстры поддерживают друг друга и верят, что когда-нибудь настанет время, и все будут счастливы, но, наверное, это будет уже не при них.
