Тестовая разминка.
В какой строчке все причастия с чередующейся гласной в корне:
а)растущий, закрытый, освещенный, собиравшийся, коснувшийся
б)положенный, прилагательное, расстелившийся, горевший, выращенный, озаренный.
1. Выделите суффиксы причастий;
2.Определите, какие являются действительными, какие - страдательными?
3. Устно расскажите друг другу правила о чередовании гласной в корне.
4. Укажите строчку, где все причастия с чередующейся гласной в корне?
Расставьте знаки препинания в предложении, выделите причастный оборот, подчеркнув как член предложения.
Снег покрывший мертвую землю радовал глаз.
Висевшая над городом туча пролилась дождем.
В середине прошлого века в Новгороде ученые нашли берестяные грамоты написанные без единой капли чернил.
Новгородцы в древности буквально ходили по грамотам брошенным на землю.
Вся изрытая глубокими колеями дорога шла темным хвойным лесом.
В тумане гасли очертания огромного корабля поворачивающегося к устью реки.
Мы ступаем на тропинку (прикрываемый) кустиками вереска (славящийся) своими чудесными свойствами.
на гребнях маленьких чуть (плескавшийся) волн играют голубые блики.
это бегут сотни и тысячи (испуганный) рыб (спасающийся) от преследования.
мы спустились по узенькой речке спокойной полосой (протекавший) между крутыми берегами (поросший) густым лозняком.
Расставьте знаки препинания в предложениях, вставьте пропущенные орфограммы.
1.Как называются слова обозначающие действие предмета?
2.В лугу трава скоше…а туман стоит у омута.
3. Кафе «Ручеек» было устрое…о, как настоящий ручеек.
4. На неинтересном уроке дети невнимательные и рассея…ые.
5. У меня есть (не) говорящий попугай.
6. В Турции нет людей (не) говорящих по-русски.
7. (Не) разговорчивый он отталкивал от себя окружающих.
8. Мало в мире людей (не) озабоче..ых здоровьем детей.
9.Мужчины в туристических походах бывают (не) умыты (не) бриты.
10. (Не)замече…ые следователем отпечатки помешали в расследовании преступления.
11. Задания (не)сда…ые нами вовремя были оцене…ы учителем отрицательно.
12.Убегая от опасностей не забывай о друзьях.
13.Мальчик стоял в стороне ото всех улыбаясь.
14. Надо учиться каждый день не покладая рук.
15 Весною покрытые зеленью сады – (не)забываемая картина.
16. В коше…ом поле сверкали огоньки светлячков спрятавшихся от нас.
17. Трудно будет с груже…ыми вещами повозками подняться на гору находящуюся перед нами
18. Рассказ недавно написа…ый был прочита(н,нн) заинтересова…ым читателям в торжестве…ой обстановке.
19. В тума…ой мгле пропита…ой лу…ым светом не виден украше…ый белыми цветами стари…ый вишневый сад.
20. Пусты…ые дорожки сада позолоче…ые луной засыпа…ы зеле…ыми
Что такое причастие?
Причастие – это
Причастный оборот – это
Перечислите суффиксы причастий: ущ/ющ,
ом/ем,
Когда причастие с НЕ пишется раздельно?
1.Когда есть противопоставление с союзом А,
Когда НЕ с причастием пишется слитно?
1.Когда нет…
Когда причастный оборот обособляется (выделяется запятыми)?
1.Если относится к существительному и стоит
3. Если имеет обстоятельственное значение.
Когда в причастиях пишется-Н-?
1.В кратких
4. Исключение:
Когда в причастиях пишется - НН-?
1.Есть приставка, кроме НЕ,
5.Исключения:
нежданный,
Тип урока: урок «открытия» нового знания
Технология построения урока: проблемно - диалоговая
Планируемые результаты
Цель: образовательные: - определить совместно с уч - ся, что такое причастие ;
Определить роль причастия в предложении;
Формировать умения отыскивать причастия среди других частей речи и в тексте.
Развивающие:
Развивать умения правильно употреблять причастия в речи;
Способствовать развитию познавательной сферы учащихся и логического мышления.
Воспитательные:
Формировать потребности к получению новых знаний;
Воспитывать интерес к изучению русского языка.
Задачи:
1. Познавательные: развивать умения работы с текстом: наблюдать, сравнивать, анализировать, обобщать и делать выводы в соответствии с поставленной целью.
2. Коммуникативные:
Учить формулировать собственное мнение и позицию;
Развивать умение взаимодействовать друг с другом для решения проблемного вопроса.
3. Регулятивные: формировать умения планировать, моделировать, контролировать учебные действия в ходе учебного процесса.
Постановка цели и задач урока.
Чтение текста
Отец у Причастия Глагол,
Он как в небе гордый орёл.
От отца у Причастия вид и время,
Для него это не бремя.
Мама - Прилагательное,
Очень привлекательное.
От мамы у Причастия падеж, число и род,
Вот что за славный народ!
Страдательные Причастия страдают,
А Действительных все уважают.
Страдательные могут худеть,
А Действительные не могут на это смотреть.
В общем, в стране Причастий
Всегда счастье!
ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ КАРТА
урока русского языка
на тему:
« Правописание НЕ с причастиями»
ЦЕЛИ УРОКА:
Образовательные:
Повторить и закрепить знания о морфологических и синтаксических признаках причастий, о правописании НЕ с причастиями.
Развивающие:
Формировать навыки правильного написания НЕ с причастиями,
формировать мотивацию к учебно-познавательной деятельности.
Воспитательные:
Методика обучения: развивающее обучение.
Тип урока: комбинированный урок.
Оборудование: учебник: Греков В.Ф., Крючков С.Е., Чешко Л.А. Русский язык. 10-11 кл.- М., «Просвещение»,2008; раздаточный матриал: текст для анализа.
№ по порядку
Наименова
ние этапа.
Формы работы
Время, затрачен
ное на этап
Цели
Деятельность преподавателя
Деятельность ученика
Формы контроля
этап
Организационный момент
3 мин
Объявление темы. Постановка целей и задач
Приветствие учащихся. Объявление темы. Постановка целей и задач
Приветствие. Подготовка к уроку
2 этап
Повторение и актуализация знаний.
Информационная компетенция
Коммуникативная компетенция
Приложение 1.
Приложение 2.
8 минут
Повторение знания о морфологических и синтакси
ческих признаках причастий, о правописании НЕ с причастиями.
Актуализация знаний,задаются вопросы.
Словарный диктант
1.Отвечают на вопросы
2.Один ученик излагает правило у доски, заполняет таблицу; учащиеся слушают ответ, рецензируют его и дополняют; сильным ученикам можно предложить подобрать для таблицы свои примеры.
3. Написание диктанта, проверяют диктант соседа, выставляют оценку.
Промежуточ
ный контроль
Фронтальный опрос.
Индивидуаль
ный опрос
Контроль ответов
3 этап
Закрепление
Коммуникативная компетенция
Приложение 3
10 мин
Формирова
ние навыка правильного написания Не с причастиями.
Организация учебной деятельности, консультация, контроль выполнения задания; организация индивидуальной работы.
Работа с текстом
1 учащийся читает текст, все учащиеся работают над текстом.
Индивидуальная работа с текстом.
Промежуточ
ный контроль
Фронтальный опрос.
Индивидуаль
ный опрос
Контроль ответов
4 этап
Работа с учебником
Коммуникативная компетенция
15 мин
Мотивировать обучающихся к деятельности;
координиро
вать деятельность обучающихся;
контролиро
вать
выполнения заданий
Мотивация и координация деятельности учащихся, контроль выполнения задания
Записать упражнение 366. Объясните правописание НЕ с причастиями.
Обучающиеся выполняют упражнение по заданию.
Промежуточ
ный контроль
5 этап
Рефлексия. Итоги работы
Коммуникативная компетенция
5 мин
Оценить результаты собственной деятельности
Воспитывать культуру поведения при фронтальной работе, индивидуальной работе.
Обсуждение проделанной работы
Участвуют в обсуждении
Промежуточ
ный контроль
6 этап
Домашнее задание
Информационная компетенция
4 мин
Уметь систематизировать материал, полученный на уроке, ориентироваться в учебнике, находить нужную информацию, самостоятель
но выполнять упражнение.
Изучает материал учебника, выполняет упражнение № 368.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1.
ПРИЧАСТИЯ
СЛИТНО
РАЗДЕЛЬНО
1.От глаголов с приставкой недо - краткие причастия:
роман недооценен
1. Краткие причастия:
не огорожено
2. Полное причастие без противопоставлений
и зависимых слов:
неисследованная пустыня
2. Полное причастие имеет зависимые слова:
не исследованный учеными
3.Причастия на -мый, если пояснительные слова при них не начинаются на ни:
для него незаменимые лекарства
но: ничем не заменимое вещество
3. В противопоставлении с союзами а, но, и:
не удлиненный, а короткий
ПРИЛОЖЕНИЕ 2 (словарный диктант)
Книга не прочитана
Недоумевающий взгляд
Не скошенная, а срезанная трава
Не отправленное мною письмо
Неотправленное письмо
Не озаренная лучами солнца долина
Незащищенный дом
Нераспечатанное письмо
ПРИЛОЖЕНИЕ 3
Прочитайте текст, раскройте скобки, объясните слитное или раздельное написание НЕ с данными словами.
Мало кого уже удивляющее слово «хризантема» в переводе с древнегреческого звучит как «золотой цветок». В странах Востока с этим растением связывают и (не) знающую пределов радость, и (не) выразимую печаль, и (не) проходящую со временем скорбь.
Одна из легенд рассказывает, что в 3 веке до н.э. (не) имеющий жалости император узнал о существовании (не) описуемой красоты цветка, который рос на одном из (не) ведомых островов. Мудрецы говорили, что из этого растения можно было приготовить (не) обыкновенный эликсир, помогающий избавиться от (не) излечимых болезней и уйти от (не) минуемой смерти. Но только искренний, (не) желающий зла окружающим человек мог прикоснуться к чудотейственному цветку. Триста девушек и юношей отправились за (не) распустившимся сокровищем. Но (не) навидящему людей императору так и не удалось дождаться возвращения оказавшихся в райском уголке смельчаков.
На островах возникло новое государство – Япония. На гербе этой страны и сегодня шестнадцатицветковая золотая хризантема.
ПРИЛОЖЕНИЕ 3
Прочитайте текст, раскройте скобки, объясните слитное или раздельное написание НЕ с данными словами
Никогда, ни разу с того часа, как муж ушёл на войну, (не) приходило Марии в голову то, что он (не) вернётся домой. Она знала, что он живой, и ждала его ровным, (не) спадающим ни на день ожиданием. Пропал без вести, ведь (не) убитый же. Никому (не) верила, одному сердцу. Живой, в плену где-нибудь в чужой стране. Никак и (не) выберешься - (не) отпускают домой, держат в неволе. Она то во сне, то наяву ясно видела одну только ставшую за многие годы очень близкой картину: по широкой, по ровной дороге идёт усталый муж... Никто (не) шёл по дороге… И теперь тревога и страх перед (не) избежным чем-то сменились вдруг ясной и страшной от этой ясности мыслью: “(Не) придёт. Нет, видно, уж. (Не) придёт никогда”.
Цель:
Повторить, закрепить знания, полученные при изучении темы «Причастие»
Корректировать знания учащихся
Закрепление умения применять полученные знания на практике
Воспитывать бережное отношение к слову, ответственность, чувство к коллективизму
Ход урока:
Вступительное слово учителя:
Ребята, сегодня мы будем работать группами. Это такая форма, когда один работает на всех, а все – на одного. Результаты вашего труда будут оценены двумя оценками: за устное выступление (Знание правила) и практическую работу, выполненную на уроке.
Скажите, что из изученного в шестом классе (какая часть речи) показалось самой трудной, вызвало затруднение (Причастие, Деепричастие и т.д.)
Вот и давайте сегодня поработаем над причастием закрепим уже полученные знания, а если кто что то забыл или не знал, он вспомнит или узнает.
Учитель читает стихотворение П. Чеснокова
Вот свойство мое обязательное:
Склоняюсь я как прилагательное,
На все вопросы его отвечаю,
Глагол по значению напоминаю.
О какой ч/р эта загадка (о причастие)
Учитель: А вот и первое задание. Что такое причастие?
Учитель: что было трудного при изучение причастия?
(н и нн; не с причастиями; причастный оборот…)
Учитель: Вот вам задание Два: Вспомните правило правописание н и нн в суффиксах причастий.
(команды советуются кто правильно отвечает – получает наклейку-звезду)
Задание Три: Как отличить причастие от отглагольного прилагательного (Совет-ответ)
Сколько букв н пишется у отглагольных прилагательных?
У полных причастий?
У кратких причастий?
Вопрос на засыпку: Запишите слова, вставьте приставку и зависимое слово, что заметили? (например: Печёные яблоки- запеченные яблоки –печенные в духовке яблоки.) Вареный картофель, соленные огурцы, груженые повозки, моченные фрукты.
Учитель: и так мы повторили правила правописания н и нн в суффиксах причастий отглагольных прилагательных а теперь, «Графический диктант» (Задание №5)
Мужественный, решенный, откровенный, увлечена, перечитанный, купленный, линованный, освещена, овсяный, непрошенный, надуманный, наклеенный, раненный.
Что заметили? (есть прилагательные)
Следующая трудность – это правописание причастий с не. Как пишется не с причастия ми? (вопрос-ответ)
Игра «Кто правильнее»
Невспаханное поле, не исправленная во время ошибка, калитка не закрыта, нерасколотый мною орех, не прочитанная мною книга, непрочитанная книга, книга не прочитана. (Пишется под диктовку)
Учитель: Когда я проверяю ваши работы, то часто вижу ваши ошибки в оформлении причастного оборота. Кто из вас может сказать, что такое причастный оборот?
А какое пунктуационное правило вы знаете? (ответ команд)
Найдите предложение с причастным оборотом, расставьте знаки препинания. Последнее предложение разберите по членам предложения.
Мы вошли в лес освещенный осенним солнцем
Расчищенная дорожка вела к морю
Ветер гнал по дорожкам листья сорванные с деревьев
На пожелтевшей траве лежали опавшие листья
Колиныч отворил нам избушку увешенную пучками сухих душистых трав
Ребята а зачем нужны причастия? Всегда ли уместно употреблять причастия?
(Учитель читает пример из Фельетона В Ардова «Суконный язык»)
Для примера можно взять высказывания М.В. Ломоносова и А.С. Пушкина
Вывод: Причастие как и слова других частей речи необходимо умело использовать в речи (Вывод: Формулируют учащиеся)
Тест (Поможет готовиться к ГИА)
В каком слове Н?
А) отправле…ые Б) отправле…ы В)собра…ые г) краше…ый
2. Какие причастия пишутся с НЕ раздельно?
А) (не)отправленное письмо Б)(не)проверенная учителем В)(не)скошена трава.
3. В этом словосочетание пишется НН:
А) Рва..ый кафтан Б) Деревя… ые сучья В) сгуше… молоко Г)овощи замороже…ы
4. В этом предложение употреблено причастие в котором надо писать Н:
А) в Лугу отава скоше…а, туман стоит у омута.
Б) Кафе «Ручеек» было устрое…о как настоящий ручеек.
В) Кругом стола было несколько выкраше…ых табуретов.
5. Найдите ошибки в написании слов:
А) Вязанная кофта Б)Вязаная спицами кофта В) Семена посеяны Г) Законченный разговор
12) Рефлексия
13) Оценка
14) Домашнее задание: 1)Написать небольшой рассказ, используя причастия
2) Выписать из текстов художественной литературы пять предложений с причастиями. (Задание выполняется по выбору учащихся)
Примечание: Каждой команде – группе раздается карточки с заданиями, командиры групп регулируют работу команд
Третья игра осенней серии 2017 года. Играет команда Ровшана Аскерова.
Участники
Команда знатоков
- Алёна Блинова
- Наталья Куликова
- Екатерина Мереминская
- Инна Семёнова
- Анастасия Шутова
- Ровшан Аскеров
Команда телезрителей
- семья Толошиновых, г. Санкт-Петербург
- семья Санжиевых, г. Элиста
- Галина Филатова, д. Ягница, Вологодская область
- Наталья Ермишкина, Пересвет
- Екатерина Мишкина, г. Рязань
- Евгения Тимощевская, г. Любань
- Дмитрий Богадевич, г. Старый Оскол
- Максим Пьянзов, г. Саранск
- Сергей Островерхий, г. Советск, Калининградская область
- Андрей Мещеряко, г. Аткарск
Также на игровом столе «Блиц», «Суперблиц» и «13 сектор».
Раунд 1 (Евгения Тимошевская, г. Любань, Минская область)
Герой притчи писателя Александра Каневского на протяжении всей жизни всё время что-то терял. Я перескажу вам эту притчу, утаив некоторые ключевые слова. Сначала человек стал бояться сложных предложений, искал фразы попроще. Потом стал говорить тихо. Затем перестал задавать вопросы. И концу жизни он не высказывал ни одной собственной идеи, всё время кого-то цитировал. Так он разучился мыслить и… Закончите дословно эту притчу. Что с ним произошло?
Отвечает Ровшан Аскеров: Потерял себя. . Правильный ответ: Сначала перестал говорить сложными предложениями - то есть потерял запятые. Стал говорить тихо - потерял восклицательный знак. Потом он потерял вопросительный знак. Потом потерял кавычки и стал всё время кого-то цитировать. Так он разучился мыслить и дошёл до точки. Счёт - 0: 1 Телезрительница получает 50 000 рублей.
Раунд 2 (Полина и Джиргал Санжиевы, г. Элиста)
Турникет - люди пройдут, животные - нет
Вопрос снят самими телезрительницами. Это - здание и двор поселковой администрации. Скажите, с какой целью здесь заменили обычную калитку на этот турникет?
Отвечает Анастасия Шустова: Калитку заменили на турникет, который вращается. Такой турникет удобен, если нужно, чтобы сельчане заходили, но не заходили крупные животные, которые могут испортить сад. Ответ верный. Счёт - 1: 1
Раунд 3 (Екатерина Мишкина, г. Рязань)
Таблица Лазаря Чериковера
Это лишь некоторые примеры из таблицы, разработанной в тридцатые годы XX века Лазарем Чериковером. Как мы называем то, в чём впоследствии воплотились новаторские идеи Лазаря Зиновьевича?
Отвечает Инна Семёнова: Это стоимость всех этих услуг. Мы называем это прейскурант. Правильный ответ: Лазарь Чериковер - архитектор, он построил стадион «Динамо». Он подсчитал, сколько места требуется человеку для всех его домашних дел, и разработал теорию физиологического минимализма. Эти расчёты впоследствии применили при строительстве типовых многоквартирных домов. Мы их называем «хрущёвки». Счёт - 1: 2 Телезрительница получает 60 000 рублей.
Раунд 4 (Галина Филатова, д. Ягница, Вологодская область)
В лугу отава скошена. Туман стоит у омута. Все сказано, все спрошено, А сердце грустью тронуто. А ночь свежа осенняя, Как яблоко расколота… Так вот оно мгновение…Закончите стихотворение Николая Рыленкова.
Отвечает Анастасия Шутова: Когда молчанье - золото! Ответ верный. Счёт - 2: 2
Жилет - переносная типография
Такими жилетами во время Второй мировой войны пользовались в некоторых белорусских партизанских отрядах. Что хранилось в карманах такого жилета?
Отвечает Ровшан Аскеров: Партизаны - люди, которые живут в лесах, но при этом они ещё и воюют. Воюющему человеку необходимо всегда иметь при себе какие-то предметы, необходимые для ведения боевых действий. Мы видим, что все карманы - разного размера. Это могут быть пули разного калибра, могут быть гранаты. Плюс ко всему там могут храниться продукты питания. Правильный ответ: Этим пользовались в некоторых белорусских партизанских отрядах. То есть это вообще на войне не нужно, только в партизанском отряде, да и то не в каждом. Этот жилет - переносная типографская касса. В карманах хранили литеры, наборные буквы для печати листовок и газет. Счёт - 2: 3 Телезритель получает 70 000 рублей.
Раунд 6 (Максим Пьянзов, г. Саранск)
Приколист Энтони де Мелло
Индийский писатель XX века Энтони де Мелло любил путешествовать и захотел воплотить одну идею. Но, говорил де Мелло, для её осуществления ему нужно сначала съездить в две точки мира - куда-нибудь на северо-запад Канады и куда-нибудь на северо-восток России. В чём заключалась идея де Мелло?
Отвечает Анастасия Шутова: Интересно было бы, переместившись таким образом с одного материка на другой, отметить несколько раз свой день рождения. Правильный ответ: Энтони де Мелло хотел повесить у себя дома карту мира и воткнуть булавки в те места, где он побывал. Но сначала ему надо было съездить в эти две точки мира, чтобы повесить карту, чтобы карта не упала со стены. Счёт - 2: 4 Телезритель получает 80 000 рублей.
Раунд 7 («Суперблиц»)
За столом остаётся Ровшан Аскеров
Вопрос 1 (Михаил Осеевский, г. Москва)
В Смольном институте благородных девиц за отсутствием кавалеров девушки танцевали друг с другом. Как в XVIII веке стали называть такие танцующие парочки?
Отвечает Ровшан Аскеров: Розовые пары. Правильный ответ: Шерочка с машерочкой. Счёт - 2: 5 Телезритель получает 90 000 рублей.
Раунд 8 (Дмитрий Богадевич, г. Старый Оскол)
Китайские иероглифы |
Японские ниндзя и корейские котики |
Китайские пагоды |
Внимание, китайские иероглифы
В одном журнале был предложен оригинальный способ, как отличить письменность восточных языков. Японские иероглифы похожи на сражающихся ниндзя - видите в верхней части экрана? В корейском письме много овалов и кружков, которые легко можно превратить в котиков, нарисовав ушки, глазки и нос - это такие корейские. А на что станут похожи китайские иероглифы, если им что-то пририсовать?
Команда берёт минуту в кредит
Отвечает Ровшан Аскеров: Китайские иероглифы все сверху плоские в основном. Если сверху пририсовать что-то наподобие крыши со скатами, то будет похоже на пагоды. Ответ верный. Счёт - 3: 5 Телезритель получает 100 000 рублей, так как команда брала минуту в кредит.
Раунд 9 (Андрей Мещеряков, г. Аткарск, Саратовская область)
Через одну минуту вы услышите то, о чём поэт Игорь Северянин сказал: «Шторм, идущий на штурм. Штурмующий шторм». Что это будет? Что вы услышите?
Досрочный ответ. Отвечает Ровшан Аскеров: Услышать мы можем, если это правильный ответ, аплодисменты. Правильный ответ: Так Игорь Северянин сказал о голосе Владимира Маяковского. Счёт - 3: 6 Телезритель получает 100 000 рублей.
Итоги игры
- Команда телезрителей одерживает победу.
- По решению «Защитника интересов знатоков» Андрея Черемисинова «Хрустальный атом» лучшему знатоку игры вручён Анастасии Шутовой.
- Автор лучшего вопроса Екатерина Мишкина из Рязани за вопрос о «хрущёвках» получает дополнительно 150 000 рублей.
- В музыкальной паузе выступал Сосо Павлиашвили.
XX век... Суровый. Насквозь пронизанный техникой и
грохотом. Век рукотворных звезд-спутников, мерцающих на ночном
небосводе. Как он бесконечно далек от недалекого прошлого, когда воздух
не содрогался от рева самолетов, рокота огромных городов, воя эстрадных
оркестров! Тогда тишина казалась естественной паузой в жизни каждого
землянина.
Ныне природа все более и более удаляется от людей. Зеленый друг требует
охраны и заботы, как и меньшие братья наши. Поэтому, как никогда ранее,
особо дороги сердцам художники, тонко, поэтически ощущавшие окружающий
мир.
Мастера, умевшие созерцать, слушать красоту, музыку пейзажа. И что
самое ценное - выражать эти чувства в лирически наполненных полотнах.
Левитан. Живописец, оставивший одну из самых тревожащих душу страниц в
летописи мировой пейзажной школы. Его холсты - строки одной чудесной
поэмы - Россия. Много, много положил сил художник, прежде чем
рифмы-картины сложились в эту необъятную по радужному многоцветью,
лирически единую форму.
Исконно городской житель, он сумел остро, проникновенно отразить
неброскую прелесть русской природы, воспел времена года. В его холстах
необъятная Волга и родники. Луга, степи, лужайки. Лес, рощи, сады.
Летний жаркий полдень и моросящий осенний дождь. Весенняя лазурь и
синие сугробы. Все, все цвета Родины вместила клавиатура палитры
мастера. Радость. Печаль. Смех. Горе. Все эти чувства выражены в
трепетном лике пейзажа. Они безлюдны. Но в них живет сердце народа.
Художник любил читать вслух эти строки Чехова: "В синеватой дали, где
последний видимый холм сливался с туманом, ничто не шевелилось;
сторожевые и могильные курганы, которые там и сям высились над
горизонтом и безграничною степью, глядели сурово и мертво; в их
неподвижности и беззвучии чувствовались века и полное равнодушие к
человеку; пройдет еще тысяча лет, умрут миллиарды людей, а они все еще
будут стоять, как стояли, нимало не сожалея об умерших, не интересуясь
живыми, и ни одна душа не будет знать, зачем они стоят и какую степную
тайну прячут под собой".
Первозданная строгость... Какая-то изначальная мудрость в этой на
первый взгляд пессимистической фразе.
Но нельзя не почувствовать величия самой природы. Далеко не равнодушной.
Ибо в самом молчании степи есть та сущность, которая стоит многих слов.
Именно тишина возвращает человеку человеческое. Заставляет размышлять.
Мечтать...
В умении без эффекта, без жеста сказать что-то глубоко спрятанное,
затаенное, отдать эту тишину людям - одно из драгоценных качеств дара
Исаака Левитана, человека сложного, ранимого... Зато как пронзительны,
осязаемо щемящи его молчаливые, статичные, внешне спокойные мотивы!
„У омута".
Он написан недалеко от Затишья. Когда-то там было имение Берново,
принадлежавшее баронессе Вульф. Живописец бродил в его окрестностях и
однажды увидел ветхую плотину. Заводь. Отражение деревьев... Мотив ему
показался.
Сама баронесса поведала легенду об этом страшном месте. Оказывается,
здесь бывал Пушкин, когда гостил в имении Малинники. Великий поэт
записал рассказ о трагедии, случившейся у заброшенной мельницы. У
старика-мельника - любимая дочь Наташа. Красавица и шалунья. А у деда
баронессы Вульф - конюший. Сама судьба свела их. Наталья уже ждала
младенца. Какой-то холуй донес об их любви барину. Конюшего секли.
Полуживого отправили в солдаты.
Наташа утопилась... Говорят, что эта драматическая легенда дала поэту
ткань для „Русалки".
Художник не раз ходил к омуту. Бродил по шатким бревнам. Вглядывался в
тяжелые блики заводи.
Кувшинникова, подруга Левитана, позже вспоминала:
"...Целую неделю по утрам мы усаживались в тележку - Левитан на козлы,
я на заднее сиденье - и везли этюд, точно икону, на мельницу, а потом
так же обратно".
Но дело не ограничилось неделей. Настала осень. Софья Петровна
Кувшинникова уехала.
Художник остался один.
И тут у гостеприимных хозяев начал писать картину. Тоскливая пора года.
Одиночество. Все способствовало созданию шедевра. Мы не видим
действующих лиц легенды. Не слышим стонов конюшего, последнего крика
Наташи. Только высверки водной пучины напоминают о жуткой истории.
Большой холст купил Третьяков. Но Левитан был недоволен картиной. Уже
после того, как полотно экспонировалось, художник, по рассказам,
переписывал его.
Мы не знаем, что именно исправлял Левитан. В пору увлечения открытиями
импрессионистов полотно знатоки считали черноватым.
Ныне, по истечении времени, этот „недостаток" не так уже бросается в
глаза.
Сдержанность палитры. Благородство колорита лишь подчеркивает драматизм
поэтической основы произведения.
Это картина-песня...
Ее можно „слушать" часами. Так жизненно передано состояние тяжелой
тишины этого уголка природы.
Чрезвычайно точны, взволнованны воспоминания Федора Шаляпина:
„Чем больше я виделся и говорил с удивительно душевным, простым,
задумчиво-добрым Левитаном, чем больше смотрел на его глубоко
поэтические пейзажи, тем острее я стал понимать и ценить то большое
чувство и поэзию в искусстве, о которых мне толковал Мамонтов".
- Протокольная правда, - говорил Левитан, - никому не нужна. Важна ваша
песня, в которой вы поете лесную или садовую тропинку.
I
…Вспоминается мне ранняя погожая осень. Август был с теплыми дождиками, как будто нарочно выпадавшими для сева, – с дождиками в самую пору, в средине месяца, около праздника св. Лаврентия. А «осень и зима хороши живут, коли на Лаврентия вода тиха и дождик». Потом бабьим летом паутины много село на поля. Это тоже добрый знак: «Много тенетника на бабье лето – осень ядреная»… Помню раннее, свежее, тихое утро… Помню большой, весь золотой, подсохший и поредевший сад, помню кленовые аллеи, тонкий аромат опавшей листвы и – запах антоновских яблок, запах меда и осенней свежести. Воздух так чист, точно его совсем нет, по всему саду раздаются голоса и скрип телег. Это тархане, мещане-садовники, наняли мужиков и насыпают яблоки, чтобы в ночь отправлять их в город, – непременно в ночь, когда так славно лежать на возу, смотреть в звездное небо, чувствовать запах дегтя в свежем воздухе и слушать, как осторожно поскрипывает в темноте длинный обоз по большой дороге. Мужик, насыпающий яблоки, ест их с сочным треском одно за одним, но уж таково заведение – никогда мещанин не оборвет его, а еще скажет:
– Вали, ешь досыта, – делать нечего! На сливанье все мед пьют.
И прохладную тишину утра нарушает только сытое квохтанье дроздов на коралловых рябинах в чаще сада, голоса да гулкий стук ссыпаемых в меры и кадушки яблок. В поредевшем саду далеко видна дорога к большому шалашу, усыпанная соломой, и самый шалаш, около которого мещане обзавелись за лето целым хозяйством. Всюду сильно пахнет яблоками, тут – особенно. В шалаше устроены постели, стоит одноствольное ружье, позеленевший самовар, в уголке – посуда. Около шалаша валяются рогожи, ящики, всякие истрепанные пожитки, вырыта земляная печка. В полдень на ней варится великолепный кулеш с салом, вечером греется самовар, и по саду, между деревьями, расстилается длинной полосой голубоватый дым. В праздничные же дни около шалаша – целая ярмарка, и за деревьями поминутно мелькают красные уборы. Толпятся бойкие девки-однодворки в сарафанах, сильно пахнущих краской, приходят «барские» в своих красивых и грубых, дикарских костюмах, молодая старостиха, беременная, с широким сонным лицом и важная, как холмогорская корова. На голове ее «рога», – косы положены по бокам макушки и покрыты несколькими платками, так что голова кажется огромной; ноги, в полусапожках с подковками, стоят тупо и крепко; безрукавка – плисовая, занавеска длинная, а панева – черно-лиловая с полосами кирпичного цвета и обложенная на подоле широким золотым «прозументом»…
– Хозяйственная бабочка! – говорит о ней мещанин, покачивая головою. – Переводятся теперь такие…
А мальчишки в белых замашных рубашках и коротеньких порточках, с белыми раскрытыми головами, все подходят. Идут по двое, по трое, мелко перебирая босыми ножками, и косятся на лохматую овчарку, привязанную к яблоне. Покупает, конечно, один, ибо и покупки-то всего на копейку или на яйцо, но покупателей много, торговля идет бойко, и чахоточный мещанин в длинном сюртуке и рыжих сапогах – весел. Вместе с братом, картавым, шустрым полуидиотом, который живет у него «из милости», он торгует с шуточками, прибаутками и даже иногда «тронет» на тульской гармонике. И до вечера в саду толпится народ, слышится около шалаша смех и говор, а иногда и топот пляски…
К ночи в погоду становится очень холодно и росисто. Надышавшись на гумне ржаным ароматом новой соломы и мякины, бодро идешь домой к ужину мимо садового вала. Голоса на деревне или скрип ворот раздаются по студеной заре необыкновенно ясно. Темнеет. И вот еще запах: в саду – костер, и крепко тянет душистым дымом вишневых сучьев. В темноте, в глубине сада, – сказочная картина: точно в уголке ада, пылает около шалаша багровое пламя, окруженное мраком, и чьи-то черные, точно вырезанные из черного дерева силуэты двигаются вокруг костра, меж тем как гигантские тени от них ходят по яблоням. То по всему дереву ляжет черная рука в несколько аршин, то четко нарисуются две ноги – два черных столба. И вдруг все это скользнет с яблони – и тень упадет по всей аллее, от шалаша до самой калитки…
Поздней ночью, когда на деревне погаснут огни, когда в небе уже высоко блещет бриллиантовое семизвездие Стожар, еще раз пробежишь в сад. Шурша по сухой листве, как слепой, доберешься до шалаша. Там на полянке немного светлее, а над головой белеет Млечный Путь.
– Это вы, барчук? – тихо окликает кто-то из темноты.
– Я. А вы не спите еще, Николай?
– Нам нельзя-с спать. А, должно, уже поздно? Вон, кажись, пассажирский поезд идет…
Долго прислушиваемся и различаем дрожь в земле. Дрожь переходит в шум, растет, и вот, как будто уже за самым садом, ускоренно выбивают шумный такт колеса: громыхая и стуча, несется поезд… ближе, ближе, все громче и сердитее… И вдруг начинает стихать, глохнуть, точно уходя в землю…
– А где у вас ружье, Николай?
– А вот возле ящика-с.
Вскинешь кверху тяжелую, как лом, одностволку и с маху выстрелишь. Багровое пламя с оглушительным треском блеснет к небу, ослепит на миг и погасит звезды, а бодрое эхо кольцом грянет и раскатится по горизонту, далеко-далеко замирая в чистом и чутком воздухе.
– Ух, здорово! – скажет мещанин. – Потращайте, потращайте, барчук, а то просто беда! Опять всю дулю на валу отрясли…
А черное небо чертят огнистыми полосками падающие звезды. Долго глядишь в его темно-синюю глубину, переполненную созвездиями, пока не поплывет земля под ногами. Тогда встрепенешься и, пряча руки в рукава, быстро побежишь по аллее к дому… Как холодно, росисто и как хорошо жить на свете!
II
«Ядреная антоновка – к веселому году». Деревенские дела хороши, если антоновка уродилась: значит, и хлеб уродился… Вспоминается мне урожайный год.
На ранней заре, когда еще кричат петухи и по-черному дымятся избы, распахнешь, бывало, окно в прохладный сад, наполненный лиловатым туманом, сквозь который ярко блестит кое-где утреннее солнце, и не утерпишь – велишь поскорее заседлывать лошадь, а сам побежишь умываться на пруд. Мелкая листва почти вся облетела с прибрежных лозин, и сучья сквозят на бирюзовом небе. Вода под лозинами стала прозрачная, ледяная и как будто тяжелая. Она мгновенно прогоняет ночную лень, и, умывшись и позавтракав в людской с работниками горячими картошками и черным хлебом с крупной сырой солью, с наслаждением чувствуешь под собой скользкую кожу седла, проезжая по Выселкам на охоту. Осень – пора престольных праздников, и народ в это время прибран, доволен, вид деревни совсем не тот, что в другую пору. Если же год урожайный и на гумнах возвышается целый золотой город, а на реке звонко и резко гогочут по утрам гуси, так в деревне и совсем не плохо. К тому же наши Выселки спокон веку, еще со времен дедушки, славились «богатством». Старики и старухи жили в Выселках очень подолгу, – первый признак богатой деревни, – и были все высокие, большие и белые, как лунь. Только и слышишь бывало: «Да, – вот Агафья восемьдесят три годочка отмахала!» – или разговоры в таком роде:
– И когда это ты умрешь, Панкрат? Небось тебе лет сто будет?
– Как изволите говорить, батюшка?
– Сколько тебе годов, спрашиваю!
– А не знаю-с, батюшка.
– Да Платона Аполлоныча-то помнишь?
– Как же-с, батюшка, – явственно помню.
– Ну, вот видишь. Тебе, значит, никак не меньше ста.
Старик, который стоит перед барином вытянувшись, кротко и виновато улыбается. Что ж, мол, делать, – виноват, зажился. И он, вероятно, еще более зажился бы, если бы не объелся в Петровки луку.
Помню я и старуху его. Все, бывало, сидит на скамеечке, на крыльце, согнувшись, тряся головой, задыхаясь и держась за скамейку руками, – все о чем-то думает. «О добре своем небось», – говорили бабы, потому что «добра» у нее в сундуках было, правда, много. А она будто и не слышит; подслеповато смотрит куда-то вдаль из-под грустно приподнятых бровей, трясет головой и точно силится вспомнить что-то. Большая была старуха, вся какая-то темная. Панева – чуть не прошлого столетия, чуньки – покойницкие, шея – желтая и высохшая, рубаха с канифасовыми косяками всегда белая-белая, – «совсем хоть в гроб клади». А около крыльца большой камень лежал: сама купила себе на могилку, так же как и саван, – отличный саван, с ангелами, с крестами и с молитвой, напечатанной по краям.
Под стать старикам были и дворы в Выселках: кирпичные, строенные еще дедами. А у богатых мужиков – у Савелия, у Игната, у Дрона – избы были в две-три связи, потому что делиться в Выселках еще не было моды. В таких семьях водили пчел, гордились жеребцом-битюгом сиво-железного цвета и держали усадьбы в порядке. На гумнах темнели густые и тучные конопляники, стояли овины и риги, крытые вприческу; в пуньках и амбарчиках были железные двери, за которыми хранились холсты, прялки, новые полушубки, наборная сбруя, меры, окованные медными обручами. На воротах и на санках были выжжены кресты. И помню, мне порою казалось на редкость заманчивым быть мужиком. Когда, бывало, едешь солнечным утром по деревне, все думаешь о том, как хорошо косить, молотить, спать на гумне в ометах, а в праздник встать вместе с солнцем, под густой и музыкальный благовест из села, умыться около бочки и надеть чистую замашную рубаху, такие же портки и несокрушимые сапоги с подковками. Если же, думалось, к этому прибавить здоровую и красивую жену в праздничном уборе да поездку к обедне, а потом обед у бородатого тестя, обед с горячей бараниной на деревянных тарелках и с ситниками, с сотовым медом и брагой, – так больше и желать невозможно!
Склад средней дворянской жизни еще и на моей памяти, – очень недавно, – имел много общего со складом богатой мужицкой жизни по своей домовитости и сельскому старосветскому благополучию. Такова, например, была усадьба тетки Анны Герасимовны, жившей от Выселок верстах в двенадцати. Пока, бывало, доедешь до этой усадьбы, уже совсем ободняется. С собаками, на сворах ехать приходится шагом, да и спешить не хочется, – так весело в открытом поле в солнечный и прохладный день! Местность ровная, видно далеко. Небо легкое и такое просторное и глубокое. Солнце сверкает сбоку, и дорога, укатанная после дождей телегами, замаслилась и блестит, как рельсы. Вокруг раскидываются широкими косяками свежие, пышно-зеленые озими. Взовьется откуда-нибудь ястребок в прозрачном воздухе и замрет на одном месте, трепеща острыми крылышками. А в ясную даль убегают четко видные телеграфные столбы, и проволоки их, как серебряные струны, скользят по склону ясного неба. На них сидят кобчики, – совсем черные значки на нотной бумаге.
Крепостного права я не знал и не видел, но, помню, у тетки Анны Герасимовны чувствовал его. Въедешь во двор и сразу ощутишь, что тут оно еще вполне живо. Усадьба – небольшая, но вся старая, прочная, окруженная столетними березами и лозинами. Надворных построек – невысоких, но домовитых – множество, и все они точно слиты из темных, дубовых бревен под соломенными крышами. Выделяется величиной или, лучше сказать, длиной только почерневшая людская, из которой выглядывают последние могикане дворового сословия – какие-то ветхие старики и старухи, дряхлый повар в отставке, похожий на Дон-Кихота. Все они, когда въезжаешь во двор, подтягиваются и низко-низко кланяются. Седой кучер, направляющийся от каретного сарая взять лошадь, еще у сарая снимает шапку и по всему двору идет с обнаженной головой. Он у тетки ездил форейтором, а теперь возит ее к обедне, – зимой в возке, а летом в крепкой, окованной железом тележке, вроде тех, на которых ездят попы. Сад у тетки славился своею запущенностью, соловьями, горлинками и яблоками, а дом – крышей. Стоял он во главе двора, у самого сада, – ветви лип обнимали его, – был невелик и приземист, но казалось, что ему и веку не будет, – так основательно глядел он из-под своей необыкновенно высокой и толстой соломенной крыши, почерневшей и затвердевшей от времени. Мне его передний фасад представлялся всегда живым: точно старое лицо глядит из-под огромной шапки впадинами глаз, – окнами с перламутровыми от дождя и солнца стеклами. А по бокам этих глаз были крыльца, – два старых больших крыльца с колоннами. На фронтоне их всегда сидели сытые голуби, между тем как тысячи воробьев дождем пересыпались с крыши на крышу… И уютно чувствовал себя гость в этом гнезде под бирюзовым осенним небом!
Войдешь в дом и прежде всего услышишь запах яблок, а потом уже другие: старой мебели красного дерева, сушеного липового цвета, который с июня лежит на окнах… Во всех комнатах – в лакейской, в зале, в гостиной – прохладно и сумрачно: это оттого, что дом окружен садом, а верхние стекла окон цветные: синие и лиловые. Всюду тишина и чистота, хотя, кажется, кресла, столы с инкрустациями и зеркала в узеньких и витых золотых рамах никогда не трогались с места. И вот слышится покашливанье: выходит тетка. Она небольшая, но тоже, как и все кругом, прочная. На плечах у нее накинута большая персидская шаль. Выйдет она важно, но приветливо, и сейчас же под бесконечные разговоры про старину, про наследства, начинают появляться угощения: сперва «дули», яблоки, – антоновские, «бель-барыня», боровинка, «плодовитка», – а потом удивительный обед: вся насквозь розовая вареная ветчина с горошком, фаршированная курица, индюшка, маринады и красный квас, – крепкий и сладкий-пресладкий… Окна в сад подняты, и оттуда веет бодрой осенней прохладой…
III
За последние годы одно поддерживало угасающий дух помещиков – охота.
Прежде такие усадьбы, как усадьба Анны Герасимовны, были не редкость. Были и разрушающиеся, но все еще жившие на широкую ногу усадьбы с огромным поместьем, с садом в двадцать десятин. Правда, сохранились некоторые из таких усадеб еще и до сего времени, но в них уже нет жизни… Нет троек, нет верховых «киргизов», нет гончих и борзых собак, нет дворни и нет самого обладателя всего этого – помещика-охотника, вроде моего покойного шурина Арсения Семеныча.
С конца сентября наши сады и гумна пустели, погода, по обыкновению, круто менялась. Ветер по целым дням рвал и трепал деревья, дожди поливали их с утра до ночи. Иногда к вечеру между хмурыми низкими тучами пробивался на западе трепещущий золотистый свет низкого солнца; воздух делался чист и ясен, а солнечный свет ослепительно сверкал между листвою, между ветвями, которые живою сеткою двигались и волновались от ветра. Холодно и ярко сияло на севере над тяжелыми свинцовыми тучами жидкое голубое небо, а из-за этих туч медленно выплывали хребты снеговых гор-облаков. Стоишь у окна и думаешь: «Авось, Бог даст, распогодится». Но ветер не унимался. Он волновал сад, рвал непрерывно бегущую из трубы людской струю дыма и снова нагонял зловещие космы пепельных облаков. Они бежали низко и быстро – и скоро, точно дым, затуманивали солнце. Погасал его блеск, закрывалось окошечко в голубое небо, а в саду становилось пустынно и скучно, и снова начинал сеять дождь… сперва тихо, осторожно, потом все гуще и, наконец, превращался в ливень с бурей и темнотою. Наступала долгая, тревожная ночь…
Из такой трепки сад выходил почти совсем обнаженным, засыпанным мокрыми листьями и каким-то притихшим, смирившимся. Но зато как красив он был, когда снова наступала ясная погода, прозрачные и холодные дни начала октября, прощальный праздник осени! Сохранившаяся листва теперь будет висеть на деревьях уже до первых зазимков. Черный сад будет сквозить на холодном бирюзовом небе и покорно ждать зимы, пригреваясь в солнечном блеске. А поля уже резко чернеют пашнями и ярко зеленеют закустившимися озимями… Пора на охоту!
И вот я вижу себя в усадьбе Арсения Семеныча, в большом доме, в зале, полной солнца и дыма от трубок и папирос. Народу много – все люди загорелые, с обветренными лицами, в поддевках и длинных сапогах. Только что очень сытно пообедали, раскраснелись и возбуждены шумными разговорами о предстоящей охоте, но не забывают допивать водку и после обеда. А на дворе трубит рог и завывают на разные голоса собаки. Черный борзой, любимец Арсения Семеныча, взлезает на стол и начинает пожирать с блюда остатки зайца под соусом. Но вдруг он испускает страшный визг и, опрокидывая тарелки и рюмки, срывается со стола: Арсений Семеныч, вышедший из кабинета с арапником и револьвером, внезапно оглушает залу выстрелом. Зала еще более наполняется дымом, а Арсений Семеныч стоит и смеется.
– Жалко, что промахнулся! – говорит он, играя глазами.
Он высок ростом, худощав, но широкоплеч и строен, а лицом – красавец цыган. Глаза у него блестят дико, он очень ловок, в шелковой малиновой рубахе, бархатных шароварах и длинных сапогах. Напугав и собаку и гостей выстрелом, он шутливо-важно декламирует баритоном:
Пора, пора седлать проворного донца
И звонкий рог за плечи перекинуть! -
и громко говорит:
– Ну, однако, нечего терять золотое время!
Я сейчас еще чувствую, как жадно и емко дышала молодая грудь холодом ясного и сырого дня под вечер, когда, бывало, едешь с шумной ватагой Арсения Семеныча, возбужденный музыкальным гамом собак, брошенных в чернолесье, в какой-нибудь Красный Бугор или Гремячий Остров, уже одним своим названием волнующий охотника. Едешь на злом, сильном и приземистом «киргизе», крепко сдерживая его поводьями, и чувствуешь себя слитым с ним почти воедино. Он фыркает, просится на рысь, шумно шуршит копытами по глубоким и легким коврам черной осыпавшейся листвы, и каждый звук гулко раздается в пустом, сыром и свежем лесу. Тявкнула где-то вдалеке собака, ей страстно и жалобно ответила другая, третья – и вдруг весь лес загремел, точно он весь стеклянный, от бурного лая и крика. Крепко грянул среди этого гама выстрел – и все «заварилось» и покатилось куда-то вдаль.
«А, береги!» – мелькает в голове опьяняющая мысль. Гикнешь на лошадь и, как сорвавшийся с цепи, помчишься по лесу, уже ничего не разбирая по пути. Только деревья мелькают перед глазами да лепит в лицо грязью из-под копыт лошади. Выскочишь из лесу, увидишь на зеленях пеструю, растянувшуюся по земле стаю собак и еще сильнее наддашь «киргиза» наперерез зверю, – по зеленям, взметам и жнивьям, пока, наконец, не перевалишься в другой остров и не скроется из глаз стая вместе со своим бешеным лаем и стоном. Тогда, весь мокрый и дрожащий от напряжения, осадишь вспененную, хрипящую лошадь и жадно глотаешь ледяную сырость лесной долины. Вдали замирают крики охотников и лай собак, а вокруг тебя – мертвая тишина. Полураскрытый строевой лес стоит неподвижно, и кажется, что ты попал в какие-то заповедные чертоги. Крепко пахнет от оврагов грибной сыростью, перегнившими листьями и мокрой древесной корою. И сырость из оврагов становится все ощутительнее, в лесу холоднеет и темнеет… Пора на ночевку. Но собрать собак после охоты трудно. Долго и безнадежно-тоскливо звенят рога в лесу, долго слышатся крик, брань и визг собак… Наконец, уже совсем в темноте, вваливается ватага охотников в усадьбу какого-нибудь почти незнакомого холостяка-помещика и наполняет шумом весь двор усадьбы, которая озаряется фонарями, свечами и лампами, вынесенными навстречу гостям из дому…
Случалось, что у такого гостеприимного соседа охота жила по нескольку дней. На ранней утренней заре, по ледяному ветру и первому мокрому зазимку, уезжали в леса и в поле, а к сумеркам опять возвращались, все в грязи, с раскрасневшимися лицами, пропахнув лошадиным потом, шерстью затравленного зверя, – и начиналась попойка. В светлом и людном доме очень тепло после целого дня на холоде в поле. Все ходят из комнаты в комнату в расстегнутых поддевках, беспорядочно пьют и едят, шумно передавая друг другу свои впечатления над убитым матерым волком, который, оскалив зубы, закатив глаза, лежит с откинутым на сторону пушистым хвостом среди залы и окрашивает своей бледной и уже холодной кровью пол. После водки и еды чувствуешь такую сладкую усталость, такую негу молодого сна, что как через воду слышишь говор. Обветренное лицо горит, а закроешь глаза – вся земля так и поплывет под ногами. А когда ляжешь в постель, в мягкую перину, где-нибудь в угловой старинной комнате с образничкой и лампадой, замелькают перед глазами призраки огнисто-пестрых собак, во всем теле заноет ощущение скачки, и не заметишь, как потонешь вместе со всеми этими образами и ощущениями в сладком и здоровом сне, забыв даже, что эта комната была когда-то молельной старика, имя которого окружено мрачными крепостными легендами, и что он умер в этой молельной, вероятно, на этой же кровати.
Когда случалось проспать охоту, отдых был особенно приятен. Проснешься и долго лежишь в постели. Во всем доме – тишина. Слышно, как осторожно ходит по комнатам садовник, растапливая печи, и как дрова трещат и стреляют. Впереди – целый день покоя в безмолвной уже по-зимнему усадьбе. Не спеша оденешься, побродишь по саду, найдешь в мокрой листве случайно забытое холодное и мокрое яблоко, и почему-то оно покажется необыкновенно вкусным, совсем не таким, как другие. Потом примешься за книги, – дедовские книги в толстых кожаных переплетах, с золотыми звездочками на сафьяновых корешках. Славно пахнут эти, похожие на церковные требники книги своей пожелтевшей, толстой шершавой бумагой! Какой-то приятной кисловатой плесенью, старинными духами… Хороши и заметки на полях, крупно и с круглыми мягкими росчерками сделанные гусиным пером. Развернешь книгу и читаешь: «Мысль, достойная древних и новых философов, цвет разума и чувства сердечного»… И невольно увлечешься и самой книгой. Это – «Дворянин-философ», аллегория, изданная сто лет тому назад иждивением какого-то «кавалера многих орденов» и напечатанная в типографии приказа общественного призрения, – рассказ о том, как «дворянин-философ, имея время и способность рассуждать, к чему разум человека возноситься может, получил некогда желание сочинить план света на пространном месте своего селения»… Потом натолкнешься на «сатирические и философские сочинения господина Вольтера» и долго упиваешься милым и манерным слогом перевода: «Государи мои! Эразм сочинил в шестомнадесять столетии похвалу дурачеству (манерная пауза, – точка с запятою); вы же приказываете мне превознесть пред вами разум…» Потом от екатерининской старины перейдешь к романтическим временам, к альманахам, к сантиментально-напыщенным и длинным романам… Кукушка выскакивает из часов и насмешливо-грустно кукует над тобою в пустом доме. И понемногу в сердце начинает закрадываться сладкая и странная тоска…
Вот «Тайны Алексиса», вот «Виктор, или Дитя в лесу»: «Бьет полночь! Священная тишина заступает место дневного шума и веселых песен поселян. Сон простирает мрачныя крылья свои над поверхностью нашего полушария; он стрясает с них мак и мечты… Мечты… Как часто продолжают оне токмо страдания злощастнаго!..» И замелькают перед глазами любимые старинные слова: скалы и дубравы, бледная луна и одиночество, привидения и призраки, «ероты», розы и лилии, «проказы и резвости младых шалунов», лилейная рука, Людмилы и Алины… А вот журналы с именами Жуковского, Батюшкова, лицеиста Пушкина. И с грустью вспомнишь бабушку, ее полонезы на клавикордах, ее томное чтение стихов из «Евгения Онегина». И старинная мечтательная жизнь встанет перед тобою… Хорошие девушки и женщины жили когда-то в дворянских усадьбах! Их портреты глядят на меня со стены, аристократически-красивые головки в старинных прическах кротко и женственно опускают свои длинные ресницы на печальные и нежные глаза…
IV
Запах антоновских яблок исчезает из помещичьих усадеб. Эти дни были так недавно, а меж тем мне кажется, что с тех пор прошло чуть не целое столетие. Перемерли старики в Выселках, умерла Анна Герасимовна, застрелился Арсений Семеныч… Наступает царство мелкопоместных, обедневших до нищенства. Но хороша и эта нищенская мелкопоместная жизнь!
Вот я вижу себя снова в деревне, глубокой осенью. Дни стоят синеватые, пасмурные. Утром я сажусь в седло и с одной собакой, с ружьем и с рогом уезжаю в поле. Ветер звонит и гудит в дуло ружья, ветер крепко дует навстречу, иногда с сухим снегом. Целый день я скитаюсь по пустым равнинам… Голодный и прозябший, возвращаюсь я к сумеркам в усадьбу, и на душе становится так тепло и отрадно, когда замелькают огоньки Выселок и потянет из усадьбы запахом дыма, жилья. Помню, у нас в доме любили в эту пору «сумерничать», не зажигать огня и вести в полутемноте беседы. Войдя в дом, я нахожу зимние рамы уже вставленными, и это еще более настраивает меня на мирный зимний лад. В лакейской работник топит печку, и я, как в детстве, сажусь на корточки около вороха соломы, резко пахнущей уже зимней свежестью, и гляжу то в пылающую печку, то на окна, за которыми, синея, грустно умирают сумерки. Потом иду в людскую. Там светло и людно: девки рубят капусту, мелькают сечки, я слушаю их дробный, дружный стук и дружные, печально-веселые деревенские песни… Иногда заедет какой-нибудь мелкопоместный сосед и надолго увезет меня к себе… Хороша и мелкопоместная жизнь!
Мелкопоместный встает рано. Крепко потянувшись, поднимается он с постели и крутит толстую папиросу из дешевого, черного табаку или просто из махорки. Бледный свет раннего ноябрьского утра озаряет простой, с голыми стенами кабинет, желтые и заскорузлые шкурки лисиц над кроватью и коренастую фигуру в шароварах и распоясанной косоворотке, а в зеркале отражается заспанное лицо татарского склада. В полутемном, теплом доме мертвая тишина. За дверью в коридоре похрапывает старая кухарка, жившая в господском доме еще девчонкою. Это, однако, не мешает барину хрипло крикнуть на весь дом:
– Лукерья! Самовар!
Потом, надев сапоги, накинув на плечи поддевку и не застегивая ворота рубахи, он выходит на крыльцо. В запертых сенях пахнет псиной; лениво потягиваясь, с визгом зевая и улыбаясь, окружают его гончие.
– Отрыж! – медленно, снисходительным басом говорит он и через сад идет на гумно. Грудь его широко дышит резким воздухом зари и запахом озябшего за ночь, обнаженного сада. Свернувшиеся и почерневшие от мороза листья шуршат под сапогами в березовой аллее, вырубленной уже наполовину. Вырисовываясь на низком сумрачном небе, спят нахохленные галки на гребне риги… Славный будет день для охоты! И, остановившись среди аллеи, барин долго глядит в осеннее поле, на пустынные зеленые озими, по которым бродят телята. Две гончие суки повизгивают около его ног, а Заливай уже за садом: перепрыгивая по колким жнивьям, он как будто зовет и просится в поле. Но что сделаешь теперь с гончими? Зверь теперь в поле, на взметах, на чернотропе, а в лесу он боится, потому что в лесу ветер шуршит листвою… Эх, кабы борзые!
В риге начинается молотьба. Медленно расходясь, гудит барабан молотилки. Лениво натягивая постромки, упираясь ногами по навозному кругу и качаясь, идут лошади в приводе. Посреди привода, вращаясь на скамеечке, сидит погонщик и однотонно покрикивает на них, всегда хлестая кнутом только одного бурого мерина, который ленивее всех и совсем спит на ходу, благо глаза у него завязаны.
– Ну, ну, девки, девки! – строго кричит степенный подавальщик, облачаясь в широкую холщовую рубаху.
Девки торопливо разметают ток, бегают с носилками, метлами.
– С Богом! – говорит подавальщик, и первый пук старновки, пущенный на пробу, с жужжаньем и визгом пролетает в барабан и растрепанным веером возносится из-под него кверху. А барабан гудит все настойчивее, работа закипает, и скоро все звуки сливаются в общий приятный шум молотьбы. Барин стоит у ворот риги и смотрит, как в ее темноте мелькают красные и желтые платки, руки, грабли, солома, и все это мерно двигается и суетится под гул барабана и однообразный крик и свист погонщика. Хоботье облаками летит к воротам. Барин стоит, весь посеревший от него. Часто он поглядывает в поле… Скоро-скоро забелеют поля, скоро покроет их зазимок…
Зазимок, первый снег! Борзых нет, охотиться в ноябре не с чем; но наступает зима, начинается «работа» с гончими. И вот опять, как в прежние времена, съезжаются мелкопоместные друг к другу, пьют на последние деньги, по целым дням пропадают в снежных полях. А вечером на каком-нибудь глухом хуторе далеко светятся в темноте зимней ночи окна флигеля. Там, в этом маленьком флигеле, плавают клубы дыма, тускло горят сальные свечи, настраивается гитара…
На сумерки буен ветер загулял,
Широки мои ворота растворял, -
начинает кто-нибудь грудным тенором. И прочие нескладно, прикидываясь, что они шутят, подхватывают с грустной, безнадежной удалью:
Широки мои ворота растворял,
Белым снегом путь-дорогу заметал…
