Согласны ли вы с утверждением Симоны де Бовуар о том, что «каждая победа оказывается поражением»?

Победа и поражение – противоположные понятия, на первый взгляд не имеющие ничего общего. Но стоит только остановиться, погрузиться в них глубже, и становится понятно, что они могут дополнять и даже заменять друг друга. Так, в поражении всегда есть доля победы, а победа может оказаться самым настоящим поражением, ведь в мире нет ничего однозначного.

Человека опьяняет триумф, делает уязвимым, не дает адекватно воспринимать реальность. Вера в свои силы увеличивается в разы (особенно если победа была легкой), старание уходит, но остается самонадеянность и хвастовство. Это, в свою очередь, влечет за собой поражение на следующем жизненном этапе, осознание своей никчемности и эмоциональный кризис, который нередко оканчивается моральным разложением и сведением счетов с жизнью.

Стоит также сказать, что победителю зачастую не свойственно анализировать свои ошибки, так как он, да и все окружающие, всецело поглощены внезапным успехом. Так что не исключено и то, что он совершит их в следующий раз и потеряет пальму первенства, тогда как проигравший учтет свои промахи и достигнет лучших результатов.

Русская литература не раз обращалась к проблеме поражения, таящегося за победой. Так, в повести А.И. Куприна «Гранатовый браслет» княгиня Вера Николаевна Шеина оказалась «проигравшей победительницей» в отношениях с Г.С. Желтковым. С одной стороны, героиня достигла того, чего хотела: таинственный незнакомец перестал ее преследовать, волновать письмами и поздравлениями, но с другой стороны, – какой ценой? Вера Николаевна потеряла такую любовь, о которой другие женщины могли только мечтать. Возможно, сама княгиня Шеина не восприняла разрыв отношений с Желтковым как моральную победу (чего нельзя сказать о ее муже и брате), но она остро почувствовала утрату уникальной возможности обрести истинное женское счастье. Таким образом, не всегда достижение желаемого являет собой то, что человек представлял в своем воображении. Победа супругов Шеиных обернулась для Веры Николаевны горьким разочарованием, провалом.

Не существует в мире однозначной победы и однозначного поражения. Даже у триумфа есть минусы, а у провала плюсы. Истина, я считаю, как всегда, кроется где-то посередине. Возможно, мы сами придумали себе эти понятия, а значит, «в счастье живет спокойный, отказавшийся от победы и поражения» (Будда).

(340 слов)

Сочинение Анастасии К. прислала преподаватель Лариса Пармонова.

Свершилось. Книга, которой столько же лет, сколько среднеарифметическому читателю журнала "Пушкин", материализована на русском языке. На процесс издания ушло около пяти лет; и пятитысячный тираж, логичный для экзотики в 1992 году, выглядит нынче насмешкой над отечеством, по которому феминизм побежал пожаром.

"Электоратом" Симоны де Бовуар за эти годы стали не только представительницы неправительственных женских объединений, пятьсот из которых зарегистрированы официально, и примерно столько же ощущает себя светским андеграундом. Не только российская художественная интеллигенция, из всех слоёв общества наименее восприимчивая к феминистской части демократических идей в силу спеси, комплексов и донашиваемого миссионерства. Но и огромный читающий контингент, уяснивший за последние годы с помощью СМИ, что женское движение ориентируется не на пропаганду лесбийских радостей и отстрел мужского народонаселения, а всего лишь на Декларацию прав человека.

Восемьсотстраничная книга французской писательницы безусловное дитя своего времени. Она букварь и энциклопедия, созданная с изнурительной подробностью первопроходца, боящегося чего-то недосказать из чувства ответственности, понимаемого как недоверие к приемникам. Она полна идеализации социализма и приблизительностей естественнонаучного анализа. Но, не прочитать её нельзя. В анекдоте о том, насколько российская компьютеризация отстала от американской, существует брутальный ответ: "Навсегда!" Сравнивая отсталость наших либеральных процессов от западных, мы получим такой же ответ. Так что, доставайте "Второй пол" Симоны де Бовуар, и, как говорил Матис: " Не бойтесь банального."

Первый том книги "Факты и мифы" посвящён, что называется, "адресам и явкам". К идее равенства полов автор идёт через вульгарно-забавные данные биологии, истории и мифологии, нудно и трепетно доказывая её через половые расклады персонажей фауны. Однако, французский современник писательницы ленив, нелюбопытен и плохо обучаем, за это он получает в первой главе части "Судьба" мелкоузорную, как восточный ковёр, полово дифферинциированную биологическую историю человеческого тела с формулами расчёта массы мозга у мужчин и женщин. Вторая и третья главы наезжают на фаллократические комплексы отцов марксизма и психоанализа, и поделом. Таким образом, половая "судьба" складывается из "трёх источников и трёх составных частей": биологии, точки зрения психоанализа и приговора исторического материализма.

Часть вторую зовут "История". Она клёвая, её стоит читать подробно. Конечно, это не "женская история человечества", писанная феминистками на поколение позже, но в ней есть свои забавности, перекрывающие неточности. Третья часть - "Мифы"; она не менее увлекательна, чем предшествующая, и столь же независима от строгостей научного аппарата. Мозаика фактов без ссылок, превращает её в публицистико-авантюрный роман, читаемый с удовольствием. Впрочем, листовкам, даже таким длинным, не нужны ссылки, поскольку они функционируют в этическом пространстве, ориентированном на доверие.

Второй том начинается частью "Жизнь женщины", основной тезис которой: "женщиной не рождаются, ею становятся", доказывается на протяжении тринадцати глав. Бесспорные и безрадостные подробности социокультурной дискриминации женщин приведены в стилистике любовного романа-размышления и дополнены женскими исповедями домашней сборки с глубоким антифрейдовским пафосом. Аргументами осуждения отца психоанализа призваны быть его же инструменты и методики, но недоброкачественного пользования. Отрицая дискриминационный угол зрения психоанализа, Симона де Бовуар, не удостаивает ознакомиться с ним настолько, чтобы дискутировать, в рамках посвещённости в предмет. Короче "Что он Гекубе? Что ему Гекуба?" Впрочем, с точки зрения беллетристики, эта часть особенно мила.

Последняя глава "Независимая женщина", целиком, вплоть до лексических оборотов, написана Александрой Коллонтай. Наша соотечественница, конечно, была более скромно одарена литературно, но с точки зрения пафоса и времени исследования дискриминационных процессов, даст сто очков французской коллеге, не смотря на то, что всю жизнь была замужем за мужчинами попроще.

Одолев кирпич "Второго пола" до конца, я испытала чувство, сходное испытанному в финале дочитывания "Ветхого Завета". В молодости из текстов Битова я извлекла фразу о том, что человек, не прочитавший по честному целую Библию, не может считать себя интеллигентным. Как все читающие девушки своего поколения, я была заочно влюблена в Битова, что в те годы называлось "битница", и решила заочно же сдать Андрею Георгиевичу тест на интеллигентность. По доеданию первой части священного писания я обнаружила в себе нездоровую ненависть как к православной церкви, к которой и до этого не принадлежала, так и к еврейскому народу, к которому до сих пор принадлежу половиной своей крови. И если с антисемитизмом в себе мне удалось справиться, то христианство, отталкивающееся от кровожадных опытов древних евреев мне до сих пор не даётся.

Проводя параллель с проникновением в текст Симоны де Бовуар, я, яростная феминистка, также готова процитировать строки поэта Винокурова: "Скитаюсь и иллюзии теряю. И вот ещё потеряна одна!"

Мои претензии к Симоне де Бовуар состоят в том, она не Бетти Фридан и не Эрика Джонг; в том, что она пишет кудрявыми периодами, из под которых кокетливо выглядывает мысль, как ножка из под длинной юбки. За то, что мне не дали возможности прочитать её во время. Хотя бы в одно время с её муженьком. За то, что мне сегодня нечему у неё научиться. За то, что это типичное "women study", которое, и, как бы, наука, и, как бы, философия, и, как бы, литература, а на самом деле - общественное движение. А я очень не люблю припусков на швы.

Умный читатель, уже, понял, что интонация стёба, относится не к великой Симоне, а к ироническому пространству, между её фундаментальной работой и психофизикой её нынешнего восприятия. Что стёб этот ориентирован не на умаление заслуг рефлексирующей феминистки, а на шефскую работу по отношению к нему, читателю, который так увяз в самом себе, так упростил себя, и без того простого, что без стёба в его посмодернистско-постоталитарном сознании не усваивается даже номер собственной квартиры. А что до серьёза, то его достаточно в замечательном предисловии известной российской феминистки, доктора политологических наук Светланы Айвазовой.

"Второй пол" - это роман, в котором героиня на протяжении восьми сотен страниц говорит любимому "Нет!", и каждый раз возвращается. Это священная борьба невежества с несправедливостью, в которой акт борьбы заменяет акт любви. Внутренне артикулируя дискуссию с поверхностной, по сравнению с манерой изложения нашего времени, Симоной, вы будете вязнуть, вязнуть, и увязнете в шоколадном сиропе феминистских баек, которые ещё не научились шутить над самими собой, и весело расставаться со своим прошлым.

Что до языка "Второго пола", то весь он, как в "Горе от ума" вошёл в пословицы и поговорки. Создал новые этиколексические конструкции, которыми разговаривает современный феминизм, получив возможность в своё время встать на плечи таких гигантш, как Симона де Бовуар. Увы, российскому, отлучённому от мирового культурного времени читателю, придётся догонять, придётся заштриховывать белые пятна, придираясь и подсмеиваясь над примитивом давности, который ещё не дорос до умалчивания, обозначающего приобщённость.

Знаю, обидятся на меня профессиональные феминистки, ожидающие рекламного ролика книге. Ещё больше вознегодуют антифеминисты, подозревая меня в мошенническом нагнетании атмосферы повальной феминизации страны. И те и другие будут правы в рамках обслуживаемых ими субкультур. Феминизм в России сегодня в таком же напряжённом поиске жанра, в каком Симона де Бовуар писала многословные эссе о "втором поле". У него солидные перспективы в следующем поколении и полная несовместимость тканей с предыдущим. Больше всего он похож на слона, которого, ощупывая с разных сторон описывают несколько слепых. И пусть ощупывают, лишь бы никуда не вели, лишь бы дали подрасти зрячим, лишь бы не путали "служение с дежурством". Лишь бы переводились и печатались книги подобные этой, поскольку, как говорил Лотман: "Национальная культура рождается, глядя на себя в зеркало другой культуры."

Читать стих «Бабочка» Фета Афанасия Афанасьевича довольно любопытно. Безусловно, название стихотворения, написанного в 1884 году, точно указывает на центральный образ, созданный автором. Но в этой лирике бабочка у Фета не просто прекрасное насекомое, предназначенное для любования. Она его оригинальная собеседница.

Произведение написано от имени самой бабочки. Она словно ведёт диалог с незримым наблюдателем, озвучивая его вопросы и сразу отвечая на них. Из такой уникальной беседы читатели легко узнают интересные сведения о бабочке. Насекомое признаётся, что способно очаровывать окружающих своим милым видом. А секрет героини таится в воздушности и бархатистости её крыльев, мерцающих из-за постоянных взмахов. Бабочка просит не спрашивать её об истории появления и дальнейшем пути. Героиня порхает с цветка на цветок и этим «дышит». В стихотворении не прослеживается острого осуждения лёгкой жизни насекомого. Поэт принимает как должное отсутствие у бабочки определённой цели. Ведь её существование так скоротечно, как быстрый взмах сверкающих крылышек.

Для урока литературы в 4-5 классе текст стихотворения Фета «Бабочка» полностью можно скачать или учить онлайн на нашем сайте.

Ты прав. Одним воздушным очертаньем
Я так мила.
Весь бархат мой с его живым миганьем –
Лишь два крыла.

Не спрашивай: откуда появилась?
Куда спешу?
Здесь на цветок я легкий опустилась
И вот – дышу.

Надолго ли, без цели, без усилья,
Дышать хочу?
Вот-вот сейчас, сверкнув, раскину крылья
И улечу.

Принято называть импрессионистской, потому что стихи этого поэта отличаются полутонами: почти невозможно встретить яркого проявления какого бы то ни было состояния природы. Это всегда незримый переход из одного состояния в другое. Особенно яркими в этом смысле можно считать произведения Фета о весне.

Стихотворение "Бабочка" можно смело отнести к весенним мотивам, ведь именно весной появляются первые цветы и начинают порхать первые бабочки. Стихотворение напоминает диалог, точнее говоря, его продолжение. Как будто автор спрашивал у бабочки, откуда она, куда спешит и надолго ли прилетела. На самом деле поэту неважны ответы на эти вопросы, ведь ему уже удалось уловить сам миг появления бабочки, как будто она возникла из ниоткуда и вновь отправится в никуда.

Наверняка, многие помнят знаменитую героиню басни Ивана Андреевича Крылова Стрекозу. Ее беззаботность и неприспособленность к жизни стали предметом издевательства со стороны Муравья и поводом для осмеяния самим автором. Но таков закон басни: легкомыслие - это порок, а значит, должен быть подвергнут остракизму. Героиня стихотворения Фета живет "без цели, без усилья", но ее легкомысленность вызывает совсем другое отношение: никому не придет в голову осуждать бабочку. Это как будто наругать ребенка за то, что он не думает о завтрашнем дне, а живет только сегодняшним.

Почему именно бабочка становится героиней стихотворения? Очевидно, потому, что бабочка - существо эфемерное, и поэту удалось запечатлеть ее в тот самый "миг между прошлым и будущим", который, согласно известной песне, и "называется жизнь". Ощущение мимолетности подчеркивается и описанием самой бабочки: здесь нет детального подробного портрета, ведь герой видит бабочку всего несколько секунд. Этого достаточно, чтобы заметить только "воздушное очертание" и на крыльях "бархат с живым мерцаньем". Эти, в общем-то, скудные детали описания позволяют каждому читателю представить именно свою бабочку, которую он когда-то видел.

Ощущение хрупкости передается с помощью форм слова "дышу" и "дышать хочу" . Это звучит как своеобразное предупреждение: дескать, вот сейчас я дышу, но одним движением руки можно все испортить, можно меня погубить, а я "дышать хочу" , то есть жить, летать и радовать всех своей красотой. Конечно, тема красоты - одна из главных в творчестве Афанасия Фета. Такие стихотворения, как "Шепот, робкое дыхание..." , "Это утро, радость эта...", можно с уверенностью назвать гимном красоте. Но "Бабочка" запечатлела именно мимолетную, сиюминутную красоту, поэтому так и хочется воскликнуть словами Фауста из одноименной пьесы Иоганна Вольфганга Гёте : "Остановись, мгновенье! Ты прекрасно!"

Осталось сказать несколько слов о форме стиха. Чередование длинных и коротких строк как будто передает прерывистое дыхание бабочки, только что порхавшей, а теперь присевшей на легкий цветок, чтобы через мгновенье, "сверкнув, раскинуть крылья" и улететь. Сама же форма стиха, возможно, вызовет ассоциацию с формой крыльев бабочки, ведь длинная, а потом короткая строка создают некое подобие треугольника, что и создает основу для формы крыла.

Так Фету в своем стихотворении, довольно простом для восприятия и небольшом по объему, удалось передать целую гамму чувств: и восхищение красотой, и осознание хрупкости бытия, и любовь к жизни.

Анализы других стихотворений Фета.

• Анализ стихотворения А.А. Фета «Шепот, робкое дыханье…»
• «Первый ландыш», анализ стихотворения Фета
• «Буря», анализ стихотворения Фета